Chapter 41

Свежий вечерний воздух свободно проникает через открытое нараспашку окно библиотеки. Слегка шевелит страницы учебника, лежащего на столе перед Джеком, взгляд которого сонно плывёт со строчки на строчку. Игриво ерошит каштановые волосы девочки, сидящей напротив. Она задумчиво грызёт перо и изредка делает пометки на желтоватом пергаменте. Огонь свечи едва заметно дрожит от её мирного дыхания. Девочка морщит лоб и недовольно протягивает:

— Не понимаю.

— Там всё написано, — отзывается Джек, даже не поднимая взгляда на сестру.

— Ну и что, что написано? — возмущается Анайра. — Как буквы помогут мне освоить это заклинание? У нас, вообще-то, практический экзамен!

Юноша всё же отрывается от учебника и ласково улыбается, хоть и старается скрыть это ладонью. Анайра хватает его за пальцы и тянет, разрушая тщетные попытки брата казаться строже, чем он есть на самом деле. Она хихикает, всё ещё цепляясь за пальцы Джека, а он дружелюбно шикает, кивая на стол библиотекаря Измы, и подмигивает. Анайра мигом успокаивается и шепчет, наклоняясь ближе к слизеринцу:

— Научи меня.

— А на теоретические вопросы кто отвечать будет? Профессор Шортер собственной персоной? Сама задала вопрос, сама ответила?

Анайра нахмурила бровки и выпятила нижнюю губу, которая ни капли не дрожала, и в глазах девочки кроме хитрости не было ничего. Джек фыркнул и откинулся на спинку стула. Потёр уставшие глаза. Конец мая значил только одно — экзамены. И для Анайры это были первые экзамены в её жизни, а он как её брат должен был помочь ей стать лучшей. Только как помогать девчонке, которая наотрез отказывалась учить теорию и рвалась махать палочкой направо и налево?

— Ты точно на тот факультет попала?

— Факультет не определяет личность человека, — выпалила Анайра, как будто готовилась к этому вопросу.

— Вот же сопля зелёная, — прошептал Джек, качая головой. — Ладно, начнём с вопросов.

— Начнём! — воодушевилась девочка. — Как дела у Мериды и Джеймса?

Джек замер, будто кто-то невидимый огрел его сзади томом «Основные заклинания. Курс первый».

— Вопросы по учёбе, Ана, — процедил он, сверля сестру взглядом.

Она ответила ему, воинственно вздёрнув подбородок:

— Почему злишься? Из-за неуместности вопроса или его содержания?

Он молча закрывает глаза, и в его сознании тут же разворачивается сцена держащихся за ручки Дунброх и Хокинса. Будто актёры только и ждали того, чтобы выскочить из-за занавеса и начать издеваться над подсознанием слизеринца. Он мысленно отмахнулся от навязчиво улыбающейся физиономии Джима и нехотя открыл глаза, встретившись с настойчивым взглядом сестры.

— Почему не предложил ей встречаться до гриффиндорца? — спокойно спрашивает она, будто уже совсем взрослая.

Джек искренне смеётся. Ему правда смешно, потому что… ну что за вздор? Он должен был? Наклоняется, чтобы взъерошить сестре волосы, всё ещё улыбаясь.

— Не говори глупостей, Ана. Мы с Мери друзья и только.

— У тебя в глазах лёд.

— Я в этом не виноват, — отшучивается он и отводит взгляд. Чтобы не ранить сестру этим холодом.

Мысли о холоде неизменно направляли его в том направлении, где обитала в его голове Эльза. Он приберёг для неё особое место, выстроил ледяной замок на вершине горы сомнений и боли, запер за стеной из пронизывающего ветра отчаяния и оставил только небольшой огонёк в самой дальней комнате, где повторялось одно и то же воспоминание — их поцелуй.

— Джек?

Голос Анайры возвращает его в тёплый, почти летний вечер, где нет ни снега, ни мороза, ни Эльзы. Он пообещал себе, что больше просто так её не отпустит. Когда она вернётся в следующем учебном году, он добьётся своего любой ценой, потому что девушки просто так в коридорахне целуют.

Анайра напротив него удивлённо подняла брови, и Джек вспомнил, что она тщетно пытается дозваться его уже минуту.

— Созрела для вопросов по теме? — протянул слизеринец, кивая на учебник по заклинаниям.

— Почти, — поморщилась Анайра, и в её взгляде промелькнуло что-то странно грустное, что заставило брата нахмуриться.

— Что? — хрипло спросил он.

— Джек, я… не хочу снова расставаться с тобой и проводить это лето одной.

— А, — выдохнул Фрост, откидываясь на спинку стула и возводя голубые глаза к потолку, — тогда не будем расставаться.

— Ну да, конечно!

— Я серьёзно, — хмыкнул Джек, переводя взгляд на сестру. — Снимем комнату в «Дырявом котле» в тайне ото всех, будем целыми днями гулять по Косому переулку, паркам, кушать мороженое и разыгрывать прохожих.

— Как разыгрывать? — глаза Анайры зажглись неподдельным азартом, который почти сразу же испарился. — Хотя неважно. Ничего не выйдет, Джек, ты же понимаешь. Наши приюты напишут профессору Северянину, что мы не вернулись со школы, и тогда нас вернут насильно, а потом ещё и накажут.

— Мерлин, откуда столько пессимизма, сестрёнка? — ухмыльнулся Фрост. — Я с этим разберусь, хорошо? Что-нибудь да придумаю.

Анайра недоверчиво кивнула и выдавила из себя улыбку.

Когда они шли по тихим освещаемым факелами коридорам в сторону гостиной Пуффендуя, Анайра всё ещё пребывала в мрачном настроении. По дороге им встретился раздосадованный завхоз, сетующий на учеников. Кто-то разлил в подземельях зелье, превратив класс в настоящее болото. Фуфелшмертц гаркнул, чтобы они поторопились лечь спать, иначе в следующий раз он превратит их в лягушек и отправит жить в место их обитания.

— А он что, умеет колдовать? — выпучив глаза, спросила Анайра, когда они отошли на безопасное расстояние от завхоза.

Джек рассмеялся.

— Никогда не замечал за ним подобного.

— Как он тогда собрался нас в жаб превращать? — всё ещё недоумевала девочка.

— Силой мысли, — загадочно протянул Джек, и они продолжили путь, посмеиваясь.

За последним поворотом к гостиной их ожидало не самое приятное зрелище: сплетение рук, взлохмаченные волосы, сбитое дыхание.

— Фу, Хэддок, не смей такое вытворять, когда моя сестра рядом! — насмешливо крикнул Джек, пытаясь закрыть вырывающейся и смеющейся Анайре глаза. — Это сломает её детскую психику.

— Я уже не ребёнок! — обиженно воскликнула Анайра, ухитрившись-таки вывернуться из цепкого захвата, и, чмокнув брата в щёку, поспешила в свою гостиную мимо смущённых и растерянных голубков.

— Вечер добрый, Хофферсон, — с напускной важностью поздоровался с однокурсницей Джек. — Слизеринские подземелья тебя заждались.

— Без тебя разберусь, Фрост, — беззлобно огрызнулась Астрид, поцеловала Иккинга на прощание и была такова.

— Завидую тебе, Иккинг, — протянул Джек, подходя к другу, который смерил его насмешливым взглядом. — И девушка есть, и дракон. Полный комплект.

— Ой, уймись ты, а то кровь носом пойдёт, — хмыкнул Ик, дружелюбно хлопнув приятеля по плечу. — Опять в библиотеке с Анайрой засиживались?

— Мои мысли всегда занимала только учёба.

— А как же, мои тоже, — кивнул пуффендуец, сузив глаза. — Готов к решающему матчу?

— А то, — фыркнул Джек. — Размажем гриффиндорцев как масло по булке.

— Смотри не переусердствуй, размазыватель. Всё-таки против подруги играешь.

— Ты же знаешь Мериду. Если я рискну играть вполсилы, она вонзит мне стрелу в глаз. Без лука.

Иккинг рассмеялся.

— Тогда пусть победит сильнейший, — мягко улыбнулся он. — И, так уж и быть, я подарю тебе пиратскую повязку.

— Воробей обзавидуется.

— Слушай, приятель, — Ик вдруг посерьёзнел и опустил взгляд на свои сплетённые в замок пальцы. — Давай пересечёмся на каникулах?

— Разнесём Косой переулок?

Хэддок расплылся в улыбке.

— Мы почти закончили третий курс… можешь в это поверить?

— С трудом. Ненавижу уезжать из Хогвартса, ты знаешь. Но теперь я буду не один, — Фрост подмигнул другу и, хлопнув его по плечу, развернулся, бросив напоследок: — Сладких снов с участием твоей воинственной блондинки!

— Ты ужасен! — донесся ему вслед веселый голос Иккинга.

Спускаясь в сырые подземелья, Джек всерьёз задумался о последнем матче по квиддичу в этом году. Итог действительно был непредсказуем, их шансы были равны, их силы были равны. Решающим фактором станет случайность.

Споткнувшись в темноте, Джек беззвучно выругался и на секунду закрыл глаза. В подсознании на импровизированную сцену тут же выпрыгнули два актера, в которых хотелось запустить парочкой заклятий. Мерида счастливо улыбнулась Хокинсу, сжала его руку…

Джек открыл глаза. Зло ударил кулаком по влажной каменной стене. Вся эта сцена выглядела такой напускной, надуманной и… странной. Почему он подсознательно пытается заставить себя ревновать? Этой ревности просто не должно существовать, ей нет места в его голове.

Когда он ложился спать, закрывая глаза и снова наблюдая любительский театр двух актеров за опущенными веками, он неожиданно подумал — а вдруг это не в его голове? Вдруг всё куда сложнее. Парень сжал ткань футболки в области груди, тяжело вздохнул, чувствуя тяжесть отнюдь не в голове, и с трудом уснул.


Атмосфера в Хогвартсе соответствовала последнему учебному дню. Сегодня предстоял решающий матч по квиддичу, итоговые экзамены и пир в честь окончания очередного года. Направляясь в сторону раздевалок по траве, покрытой утренней росой, Джек думал о том, что прошёл ещё один год. Время летело слишком быстро, и он не успевал понять, что эти дни он будет вспоминать в старости как самые счастливые, самые лучшие в его жизни.

— Задумался о своём неминуемом поражении? — окликнул его чей-то звонкий голос.

Джек замер и очень медленно обернулся, стараясь нацепить свою самую непроницаемую маску безразличия. Судя по изменившемуся лицу Мериды, ему это удалось. Она поджала губы и сложила на груди руки, слегка склонив голову на бок.

— Опаздываешь, — заметила девочка, кивая на его школьную мантию.

На ней уже красовалась квиддичная форма Гриффиндора, за ухом в переплетении огненно-рыжих волос торчала волшебная палочка. Улыбка снова заиграла на её ещё по-детски пухлых губах.

— Бурная ночка выдалась, — пожал плечами Джек, следя за реакцией подруги.

Но она даже бровью не повела, не повелась на его откровенную провокацию.

— Не мог заснуть из-за игры? — с притворной жалостью протянула Мерида. — Не переживай, это будет не больно, хоть и обидно.

— Да уж, будет обидно не забить новому вратарю. Хокинс на мяч совсем внимания не обращает, когда ты рядом.

Это сработало, потому что Мерида, тут же сузив глаза, приготовилась излить на Джека грозную тираду, но её прервало появление третьего в их набирающей обороты дискуссии.

— Как у вас тут дела, Мери? — ласково улыбнулся Джеймс, обходя её со спины и обнимая одной рукой за плечи.

Джек внимательно следил за его движениями, как пальцы гриффиндорца слегка погладили руку Мериды, как эта глупая девчонка засветилась от счастья и непроизвольно прижалась к своему… Джек не мог даже мысленно произнести это слово.

К Джеймсу Хокинсу теперь стали относиться терпимее. К слову, не без помощи Фроста, что не могло не раздражать последнего. Он совершенно не собирался защищать честь новоиспечённого приятеля Мериды, но устоять против такой омерзительной несправедливости просто не мог. Правда, полностью очистить своё имя Джеймсу не удалось. Многие студенты, в основном слизеринцы, всё ещё обходили его стороной, побаивались, а некоторые в открытую насмехались над его «особенностью». Но это гриффиндорца не расстраивало. Конечно, теперь у него снова есть друзья, те, которые оказались самыми преданными, а ещё у него была Мерида.

После того случая Граббингстона отстранили от занятий, когда правда раскрылась. Северянин хотел разобраться со всем в спокойной обстановке, без скандалов, но отец близнецов примчался, как только ему пришло письмо с уведомлением обинциденте. Он кричал, разбрасывал предметы в кабинете директора, который был в шаге от того, чтобы выгнать отца семейства вместе с его детьми из школы. Граббингстон-старший даже осмелился пригрозить письмом в Министерство, хотел донести на Северянина за то, что тот позволил обучаться в Хогвартсе оборотню. На взгляд Джека, это было истеричной попыткой выставить себя ещё большим дураком.

В любом случае, дальше угроз дело не пошло. Северянин провёл конференцию в Министерстве в защиту прав больных ликантропией, и его поддержала большая часть присутствующих «важных шишек». И как бы Джек ни недолюбливал Хокинса, его коробило от одной мысли, что кто-то называет этого человека «больным». Он бы сказал, кто больной, но ему ведь нет до этого дела.

— Ты какой-то задумчивый сегодня, всё нормально? — с неподдельным интересом спросил Джим, слегка наклоняя голову, чтобы привлечь внимание Джека.

Слизеринец снова пожал плечами.

— Как всегда, мамочка, всё в полном ажуре.

— Он бесится из-за игры, — встряла Мерида, будто медсестра при осмотре пациента. Осталось добавить: «Доктор, думаю, этот несчастный обречён».

— Ну и самомнение, Дунброх, — разозлился наконец Джек. — Что будешь говорить, когда вы с позором продуете матч?

Мерида, будто только этого и дожидалась, открыла рот, чтобы ответить, но Хокинс мягко сжал пальцы на её плече, заставив запнуться на полуслове.

— Нам пора, и Джека не будем задерживать. После игры поговорим, Фрост, — подмигнул он возмущённому от такой наглости слизеринцу. — И да, — Джим вдруг остановился, подталкивая Мериду к раздевалкам, — удачи.

Джек ничего не ответил, ошеломлённо глядя вслед удаляющемуся вратарю сборной Гриффиндора. Дело в Хокинсе, или любого рода вежливость была для него как издевательство?

Матч начался под дружные приветственные крики болельщиков, поддерживающих своих игроков, размахивая баннерами и самодельными флажками. Флинн первым поймал квоффл и, не теряя ни секунды, устремился к кольцам противника. Джек принял пас, уклонился от посланного Кингом бладжера, бросил мяч Колетт, но промахнулся. Появившаяся будто из ниоткуда Мерида пронеслась мимо него огненным вихрем, крепко сжимая квоффл.

— Дунброх, сзади! — голос капитана гриффиндорцев.

Бладжер пятикурсника Вестергуарда, замены одного из братьев Граббингстонов, просвистел над ухом девочки. Джек резко развернулся, крикнув загонщику, что в следующий раз засунет ему биту в одно очень интересное место, и бросился вдогонку Мериде. Но было поздно — десять — ноль в пользу Гриффиндора.

Игра набирала обороты. Студенты превратились в красно-зелёные пятна, и траектория несчастного квоффла не была понятна даже им, не говоря уже о сидящих на трибунах болельщиках. Джек всё время отвлекался на Мериду, которая будто преследовала его, постоянно оказываясь рядом в самый неподходящий момент, чтобы обманным манёвром отобрать у него мяч. Он начинал злиться.

Когда счёт сравнялся, и табло показывало шестьдесят — шестьдесят, капитан Воробей, до этого нервно парящий высоко над полем, вдруг резко рванул куда-то вбок. Видия Флайт не отставала, несмотря на то, что была хрупкой и изящной девушкой, пленяющей парней своей обезоруживающей улыбкой. Пока между ними завязалась борьба на скорость, а остальные игроки отвлеклись, Джек решил воспользоваться моментом и забросить пару мячей в кольца, на защите которых стоял Хокинс. Джеймс как раз растерянно следил за ловцами, будто вовсе не участвовал в игре.

Словно ненароком толкнув плечом Вольф, которая тут же выпустила квоффл, Джек понёсся к воротам противника. Чуть не вышибив из парня весь дух, в него врезалась Аврора, вернула мяч Мериде, и вдвоём они уже пересекали экватор поля. Чертыхнувшись, Джек поспешил за ними. Квоффл всё ещё был у Мери, Джек был совсем рядом, стоило сделать лишь одно резкое движение, чтобы она выронила мяч…, но тогда она бы определённо упала с метлы. Это было слишком рискованно, потому что девочка не замечала его присутствия. Толкнуть или пропустить мяч…

— Дунброх забивает, отрываясь на десять очков, — уныло протянул Филлипс в свой микрофон. — Фрост, похоже, боится до девчонок дотрагиваться, раз не отобрал у неё гребаный квоффл…

— Филлипс! — приглушённо зазвенел от негодования голос профессора Хейл.

Джек прикусил нижнюю губу, видя, как оборачивается Мерида, окидывая его удивлённым взглядом. Она определённо не знала, что он был у неё на хвосте. Был в шаге от того, чтобы предотвратить гол, сбросив её с метлы. И не сделал этого.

Трибуны вдруг взорвались криками, аплодисментами болельщиков в красно-золотом и недовольным завыванием слизеринцев. Флайт поймала снитч, в последний момент обогнав Воробья, вовремя выйдя из крутого пике. Капитан же слизеринской команды резко врезался в основание одной из трибун, и к нему уже спешила со стороны раздевалок мадам Лукас. Матч был окончен, победа досталась Гриффиндору. Прозвучал финальный свисток.

Губы Джека медленно растянулись в улыбке, но он тут же постарался сделать вид, будто очень расстроен. Спускаясь обратно на ровную поверхность земли, он думал о том, что вот она — случайность. Их шансы были равны до самого конца, но ему всё равно пришлось встать перед выбором. Этот квоффл никогда не изменил бы исход матча, зато изменил бы кое-что другое, если бы Джек всё же решился…

— Фрост! — голос Мериды был, как всегда, громким и звенящим то ли негодованием, то ли радостью — не разобрать. — На пару слов!

Джек пожал плечами, идя вслед за рыжим недоразумением. Её щёки раскраснелись, она шмыгала носом, на случайно рассечённой губе запеклась кровь. Непослушные волосы выбились из хвоста и торчали сейчас в разные стороны, напоминая языки пламени.

— Чего тебе, Дунброх? Время для самоутверждения?

Она шмыгнула носом и вдруг резко рванула к нему, да так, что от неожиданности он сделал шаг назад. Первая мысль: сейчас в нос даст. Но вместо этого Мерида, сжав пальчиками его плечи, встала на носочки, и нежно прикоснулась тёплыми губами к его щеке. Джек так и застыл на месте, бездумно глядя куда-то за плечо девочки, даже когда она уже отстранилась.

— Спасибо, Джек, — быстро прошептала она, и парень удивлённо перевёл на неё взгляд. — Это очень многое значит для нас. Для меня.

Фрост пару раз моргнул и, будто выйдя из оцепенения, слабо пожал плечами. Мерида наклонила голову, хитро прищурив глаза. Кровь на её губе слегка размазалась.

— Только, Джек, если ты посмеешь поддаться мне в следующий раз, я скормлю твои внутренности Беззубику, понятно?

Он мог ответить тысячу разных колкостей на это заявление, но получилось только невнятно хмыкнуть и взъерошить волосы. Ведь у неё на губе слегка размазалась кровь.


Джек вышел из кабинета по Защите от Тёмных Искусств с широкой улыбкой на лице. Он только что закрыл последний экзамен на «Превосходно», и этот факт не мог не тешить его самолюбия. Тут же, откуда ни возьмись, к нему подбежал взлохмаченный Флинн.

— Фрост, я повсюду тебя ищу, — выдохнул староста, обмахиваясь конвертами, которые держал в руке. —Ах да, тебе это всё ещё нужно? — он сделал вид, будто спохватился, и с коварной улыбкой помахал конвертами перед лицом друга.

— Уже готово? — просветлел Джек, вырывая из рук Флинна конверты. — Не помял?

— Обижаешь. И вообще, где твоя признательность? Благодаря мне, вы с Анайрой теперь сможете счастливо провести вместе лето и остаться безнаказанными.

Джек радостно хлопнул приятеля по плечу.

— Фильцельберт, ты гений. Где научился подделывать почерк?

— Не только почерк, Фрост, — важно протянул парень. — Заклятие имитирования печатей и росписей. Важный аспект Трансфигурации, между прочим. Ваши приюты получат письмо от Северянина, якобы вы остаётесь на каникулы в школе. Как и договаривались.

Они неспешно направились в Большой зал на праздничный пир, расталкивая по дороге младшекурсников.

— Значит, лето с сестрой, да? А я вот снова погощу у Пунзи. Несмотря на её ссору с матерью, — Юджин при этих словах слегка помрачнел, но сразу же улыбнулся, будто подбадривая самого себя, — мистер и миссис Корона души во мне не чают. Не зря я всё-таки спас их дочь.

— И она кинулась тебе на шею со словами «Мой герой!», да? — фыркнул Джек. — Я слышал эту историю тысячу раз, и в тысячу первый она будет уже совершенно другой.

— Намекаешь на то, что я приукрашиваю? — деланно возмутился Флинн. — Никакого уважения к старшим.

С криками, будто за ними гонится горный тролль, мимо пробежали тройняшки Дунброх, и Джек непроизвольно подумал о Мериде. Интересно, как она проведёт это лето? В кругу семьи или же… Нет, о таком лучше не размышлять. А ещё лучше выкинуть из головы то недоразумение после матча. Подобные мысли заставляли его чувствовать что-то, отдалённо напоминающее смущение.

— Ай, — задумавшись, Джек с размаху врезался в чью-то спину, невольно схватившись за этого человека.

Если конкретнее, схватился он за талию и тут же отдёрнул руки, будто обжёгся. Через плечо на него удивлённо взглянула Мерида, а потом улыбнулась.

— Как экзамен?

Сжимая кулаки в карманах брюк, Джек беззаботно шёл за ней и отвечал на поток вопросов, совершенно не задумываясь над их содержанием. Она не затрагивала ту тему, и он был ей за это благодарен. Возможно, Мериде тоже было неловко, хотя по виду и не скажешь. Она так радостно щебетала, будто маленькая рыжая птичка.

Джек даже не заметил, как сел рядом с подругой за гриффиндорский стол. Мери, кажется, тоже, потому что сразу же предложила ему кубок с апельсиновым соком. Джек терпеть не мог тыквенный, и она это знала. Он мягко улыбнулся, принимая угощение, и помахал Анайре, которая с прыткостью мышонка стала пробираться к нему из толпы пуффендуйцев. Так они и сидели втроём за столом Гриффиндора, болтая о пустяках, слушая речь директора, уплетая праздничный ужин и постоянно смеясь. В Большом зале витала радостная атмосфера, если не считать того, что никто не хотел расставаться с друзьями. И это придавало общему настроению нотку меланхолии.

Вскоре к ним присоединились Флинн и Пунзи, рядом присели Астрид и Иккинг. Джек передал Юджину малиновое варенье, и старший приятель с улыбкой до ушей начал кормить им свою девушку. Пунзи смеялась, давилась, но потакала внезапному желанию Фильцельберта побыть джентльменом.

Северянин снова поднялся со своего места, широко улыбнулся и сказал:

— Настало время объявить факультет, который занял первое место в соревновании по знаниям и поведению, — его голос громогласно звучал, отскакивая от стен и поднимаясь высоко к заколдованному потолку. — Думаю, вы уже догадались, что я говорю о Кубке Школы. Абсолютно заслуженно чемпионом в этом году становится… Слизерин!

Большой зал взорвался аплодисментами. Никто не возражал против победителей, и поздравления вразнобой звучали от разных столов. Кто-то похлопал Джека по плечу, сбоку Анайра взобралась на скамью, чтобы взлохматить ему волосы, и заливисто рассмеялась. Он нежно чмокнул её в щёку и подмигнул. Дал «пять» Флинну, который тут же слился в поцелуе с измазанной вареньем Рапунцель.

— Это было заслуженно, Фрост, — голос Мериды шёпотом на ухо. До удивительных мурашек по коже. — Поздравляю.

Он поднял на неё взгляд. Дунброх искренне улыбалась, а потом вдруг поднялась из-за стола и потянула его за собой. Он не сопротивлялся. Девушка, продолжая улыбаться, прильнула к нему, обнимая за шею, прижимаясь щекой к его щеке. Джек задержал дыхание, боясь, что чихнёт из-за её кудряшек. Но не выдержал и вдохнул сладких запах, напоминающий засахаренные яблоки в меду, горный воздух и, в целом, весну. Несмело провёл рукой по спине гриффиндорки, потёрся щекой о рыжие кудряшки. Мерида хихикнула и отстранилась. Она так открыто улыбалась ему, но потом вдруг перевела взгляд за его плечо, и её улыбка стала ещё шире. Джек обернулся и фыркнул. Неудивительно. Хокинс собственной персоной с охапкой ромашек, и Дунброх уже несётся к нему.

— Не эти цветы её любимые, — неслышно пробормотал Джек и, подхватив Анайру, закружил её воздухе.

Девочка рассмеялась, а когда он поставил её на ноги, потянула к выходу из Большого зала. Он был не против, здесь больше нечего было делать.

Воздух снаружи был чистым и совсем уже летним. На ночном небе перемигивались мириады звёзд. Брат с сестрой уселись на широких ступеньках, запрокинув головы к блестящему омуту наверху.

— Я всё видела, — беззаботно сказала Анайра.

Джек медленно прикрыл глаза. Да уж, от неё ничего не скроешь, но ему и не хотелось. И он бы поговорил с Анайрой о чём угодно, даже о девчонках, которые ему нравятся. Но не о Мериде Дунброх.

— Я тоже видел, — хитро прищурился Джек, переводя взгляд на сестру. — Твои оценки за экзамены. Я горжусь тобой.

Анайра удивлённо приоткрыла губы, недоверчиво склонив голову на бок. А потом мягко улыбнулась, ободряюще положив ладошку на его плечо. Джек вздрогнул, но всё понял. Его сестра — самая умная на свете девочка. Она догадывается обо всём, что происходит у него в голове.

— Я люблю тебя, Ана, — прошептал Джек, целуя её в макушку.

— Я тоже тебя люблю, Джек.