Chapter 33

Казалось, что все присутствующие в кабинете директора слышат, как гулко бьётся её сердце. Пальцы непроизвольно сжимались на ткани мантии, а тёплый воздух, исходящий из потрескивающего камина, душил. Вся обстановка так напрягала, что Эльза думала, — ещё чуть-чуть, и она задохнётся.

— Мисс Разенграффе, я прошу Вас ещё раз рассказать нам, что произошло, — спокойный голос директора заставил девушку вздрогнуть, будто она на секунду забыла, где находится.

— Да… мы вышли из «Трёх мётел» и решили поиграть в снежки…

— Вы были только вдвоём? — резко оборвал её один из представителей Министерства.

Эльза нехотя подняла на него взгляд. Высокий волшебник со светлыми, почти седыми волосами смотрел на неё сверху-вниз в ожидании ответа. В его водянистых глазах читалось презрение с примесью… страха? Почему взрослый мужчина боится четырнадцатилетнюю девочку? Но, к сожалению, Эльза понимала, почему. Стоящий рядом со светловолосым магом мракоборец едва заметно кивнул, пристально глядя на студентку, будто одобряя: всё хорошо, ты можешь говорить.

— Мы были вдвоём, — подтвердила Эльза слегка дрогнувшим голосом. — Но снаружи веселились другие ученики, так что казалось нормальным… просто поиграть в снежки.

Это был уже четвёртый или пятый раз, когда она повторяла эту историю. Одно и то же, в одном и том же кабинете, который девушка уже успела возненавидеть. Сегодня, помимо директора и декана её факультета, там находилось ещё пятеро человек: три мракоборца и два представителя Сектора борьбы с неправомерным использованием магии. Все взгляды были прикованы к когтевранке, сидящей на стуле посреди кабинета и сжимающей мантию на коленках, будто пытаясь сжаться вместе с тканью и провалиться сквозь землю, лишь бы эти пристальные взгляды исчезли.

Единственный человек, который не смотрел на неё с подозрением, был тот самый аврор, стоящий рядом со светловолосым бюрократом. Казалось, что ему вообще было до жути неинтересно находиться здесь и выслушивать её невнятное блеяние, но иногда в тёмных глазах волшебника мелькал какой-то странный интерес, стоило Эльзе лишь встретиться с ним взглядом.

— Вы знали, что не в состоянии контролировать свою магию? — снова вывел девушку из раздумий резкий голос блондина.

— Поэтому я ношу перчатки. Они заколдованы от неконтролируемого выброса этой… этой магии, — выдавила Эльза, едва разжимая зубы.

Северянин, крякнув, поднялся со своего места и вышел из-за стола. Спокойно наливая себе чай из серебристого заварника, он проигнорировал нахмуренные брови чиновника, и мягко спросил:

— Перчатка слетела, а в порыве веселья, Вы не смогли понять, как заморозили Анну?

От звука имени своей сестры Эльза снова вздрогнула. На глаза набежали непрошенные слёзы, и она поспешила их сморгнуть. Мерлин, когда же это закончится? Не в силах выдавить из себя и слова, девушка просто кивнула.

— Северянин, здесь всё понятно, — рявкнул блондин. — Студентка наделена силами, способными навредить любому в этой школе. В Хогвартсе теперь небезопасно.

— И что ты предлагаешь, Боб? — устало вздохнул директор. В его голосе чувствовались нотки раздражения. — Запереть девочку в башне, пока она не научится контролировать свою магию?

— Зачем же? — прошипел Роберт, прищурив глаза, наблюдая, как директор неторопливо потягивает чай. — Мы должны лишить её этой магии.

Взгляды всех присутствующих приковались к начальнику отдела. Кто-то согласно закивал, но их воодушевление было прервано громким стуком — Северянин с силой поставил чашку с недопитым чаем на стол так, что остаток жидкости расплескался на деревянную поверхность. Эльза некстати удивилась, как хрупкий фарфор вообще остался цел.

— Что за самовольность, Каллаган? — прорычал директор, сжимая кулаки.

Блондин неосознанно сделал шаг назад, зацепив плечом мракоборца, из-за чего тот раздражённо поморщился.

— К-какое самовольство, Мерлин правый! Вам зачитать статью №448 по неправомерному использованию магии?! Это крайние меры, но они себя оправдывают!

— Что может оправдать лишение девочки её исключительной особенности? Такая магия передаётся поколениями в чистокровных семьях, — отчеканила декан Когтеврана. — Мы не позволим отобрать у мисс Разенграффе этот дар.

— Профессор Гиббс, — тихо прервал её директор, — боюсь, это не нам с Вами решать, как бы мне не хотелось.

— Вот именно!

— Боб! — тут же гаркнул Северянин, заставив волшебника сделать ещё один трусливый шаг назад. — Но и не тебе, — уже спокойнее продолжил он. — Мы пошлём её родителям официальное уведомление с данным предложением, которое они могут принять, а могут и отказаться от него.

Каллаган раздражённо пожал плечами. Они продолжили обсуждать детали, когда к Эльзе подошла декан, слегка прикоснувшись ладонью к её поникшим плечам. Пока Эльза наблюдала за развернувшейся картиной, в которой решали её судьбу, у неё сложилось впечатление, что это всё ужасный сон, который она смотрит со стороны, никак в этом не участвуя. Пара тёмных как ночь глаз следили за выражением лица девушки — она постоянно чувствовала этот пронизывающий до костей взгляд, и почему-то смотреть в ответ не хотелось. Как будто, если взглянешь, тут же умрёшь.

— Эльза? — донёсся до сознания мягкий голос старушки. Похоже, она уже не в первый раз пыталась её дозваться.

— Да, профессор? Можно идти?

— На сегодня всё, — кивнула Мэри. — Я провожу тебя к двери.

На сегодня всё. На сегодня. Эльза не стала прощаться, понимая, что это не последняя их встреча, и лишь слегка кивнула профессору Гиббс, покидая душный кабинет директора. Обычное утро вторника для обычных студентов Хогвартса. Но не для Эльзы Разенграффе, вся жизнь которой являлась большой несмешной шуткой над ней самой.

Ученики сонно брели по направлению к Большому залу, намереваясь наполнить свои животы перед трудным учебным днём. Казалось, история в Хогсмиде напрочь вылетела из их памяти, будто ничего и не было, — каждый был занят своими проблемами. Вот бы и ей так — забыть, забыться, перестать накручивать внутри себя все эти события, будто наматывая большой клубок, который потом превратится в снежный ком, и снесёт её, оторвав от земли, куда-то в пропасть.

Эльза резко остановилась посреди коридора, будто невидимая стена преградила ей путь. Так не хотелось снова оказаться в этом зале, наполненном сотней учеников, разговаривающих, смеющихся, плюющих на её горе и на неё саму. Девушка сжала пальцы в кулак, чувствуя знакомое неприятное покалывания на подушечках. Взгляд сам опустился к шёлковым перчаткам, защищающим людей от её магии. Которые должны были защищать.

— Эльза? Слава Мерлину, ты здесь.

Знакомый голос. До неприятного саднящего чувства внутри знакомый. Как будто она забыла что-то важное, а потом внезапно оно всплыло в памяти, когда уже было поздно. Медленно обернувшись, девушка встретилась с холодными голубыми глазами, которые смотрели на неё так по-тёплому.

— Джек, — лишь выдохнула когтевранка, глядя, как юноша подходит к ней всё ближе.

— Я волновался, — только и успел сказать Фрост, когда Эльза, неожиданно для самой себя, крепко обняла парня.

Быстро взяв себя в руки, девушка отстранилась и выдавила из себя улыбку, наблюдая, как меняется выражение лица ошеломлённого парня. Всё это время он пытался оказать поддержку, которой она пренебрегала, в которой она, как ей казалось, не нуждалась. Но сейчас ей это нужно. Ей нужен Джек.

Лёд тронулся. Как бы ни было тяжело осознавать, но она лишь четырнадцатилетняя девочка, не способная справиться с навалившимися проблемами в одиночку. Всё, что ей нужно сейчас — это поддержка близкого человека. После Анны самым близким для неё был Джек. И вот он — стоит рядом, обеспокоенно разглядывая её побледневшее и осунувшееся за это время лицо, ища в нём желание, просьбу о помощи.

— Они хотят забрать мою магию, Джек, — прошептала Эльза с глазами, наполненными слезами. — Ждут лишь ответа родителей.

— Мерлин… как до такого могло дойти?..

Девушка непроизвольно всхлипнула и почувствовала, как к её ладоням прикасаются холодные руки. Даже сквозь перчатки можно было почувствовать их неестественную прохладу.

— Ты должна быть сильной, — прошептал Фрост, заглядывая в ледяные глаза когтевранки, — сильной, как никогда прежде. Реши для себя, стоит ли эта магия страданий, через которые ты проходишь изо дня в день. Если да, то я помогу тебе справиться с этим. Вместе.

— Вместе, — выдохнула девушка в губы Джеку, удивляясь тому, как вдруг близко оказался слизеринец.

У неё будто помутился рассудок. Всё, что казалось таким важным лишь мгновение назад, сейчас обернулось в пустяк. В этот момент имели значение лишь его холодные глаза с полуопущенными веками, его обжигающее дыхание на её губах и странное чувство внизу живота. Будто невидимый рыбак поймал её на крючок и тянет, тянет…

— Эльза?

Поцелуй закончился, а она даже не заметила, всё ещё паря в своих новых, неизведанных ощущениях. Какое-то мгновение приятное чувство не покидало девушку, усиливаясь при его прикосновении к её щеке. По спине пробежали мурашки, так если бы она резко вышла из тёплого помещения на холод. Приятная прохлада, пробуждающая и, в то же время, дарящая покой.

— Всё в порядке? — обеспокоенно заглядывая в глаза Эльзы, спросил Джек. — Если я сделал что-то не так, ты только скажи…

— Всё… хорошо, — выпалила девушка, моля себя не краснеть. Это было бы странно, учитывая её природную бледность. Странно и стыдно. — Думаю, нам стоит спуститься на завтрак. Вместе.

Джек расплылся в довольной улыбке и, взяв Эльзу за руку, повёл к мраморным ступеням. Она не возражала. Но приятное чувство отрешённости и иллюзия отсутствия проблем стали отпускать. Медленно, но верно, на девушку стали накатывать новые волны апатии. Они казались сильнее, чем прежде. Что она делает? Чем занимается? На кону стоят жизненно важные проблемы, а она стоит посреди коридора и целуется с парнем! Да, Джек чудесный, чуткий, добрый малый, но у неё нет времени на личную жизнь, когда здоровье сестры висит на волоске, а её собственную магию хотят отобрать люди из Министерства!

Злясь на себя и проклиная на чём свет стоит, Эльза натянуто улыбнулась слизеринцу и направилась к столу Когтеврана, мечтая поскорее покончить с завтраком и отправиться в Больничное Крыло, чтобы узнать новости о состоянии Анны. Мадам Лукас общалась с подругой из Святого Мунго и пообещала извещать Эльзу о каждом изменении.

Мысли о сестре прервала утренняя почта. Сотни разномастных сов, шурша оперением, спустились с высокого свода потолка, укутанного снеговыми тучами. Возле Эльзы приземлилась ничем не примечательная сипуха, сдавленно ухнув и протянув лапку с привязанным к ней конвертом. Девушка удивленно приняла почту, предложив сипухе перекусить сдобной булочкой, но сова тут же улетела. Еще больше недоумевая, когтевранка распечатала конверт и уставилась на строгий ровный почерк, гласящий:

Мисс Э. Разенграффе,

Буду предельно краток. Я нужен Вам, а Вы — мне. Предлагаю заключить сделку: Ваша магия будет спасена, и я научу Вас её контролировать. Взамен Вы поможете мне бороться против подобной несправедливости по отношению к таким же «одарённым» юным волшебникам. Вместе мы сделаем этот мир лучше.

С уважением,

Ваш доброжелатель.

Нахмурившись, Эльза бегло перечитала послание, пытаясь понять, не пропустила ли она чего важного. В голове роилась куча мыслей, одна запутанней другой. Кто этот доброжелатель? В чём для него выгода помогать таким, как она? Стоит ли ей вообще оставлять свою магию? Эта мысль её напугала. Откровенно говоря, она не ожидала от себя подобного. Аккуратно сложив письмо в конверт, Эльза положила его в сумку и принялась за кофе, тщательно обдумывая сложившуюся ситуацию. Эта магия обременяет её, приносит страдания и боль близким ей людям. Анна пострадала дважды, и не факт, что второй раз не окажется фатальным.

Кофе встал посреди горла, и девушка едва сдержалась, чтобы не выплюнуть его обратно в чашку. Ей следует принять решение, но не сейчас. Может, расставаться с магией и не придётся, и помощь таинственного доброжелателя не понадобится. Ведь родители не допустят того, чтобы их дочь лишили «дара», как выразилась профессор Гиббс. Всему своё время.

С этими мыслями Эльза поспешила в Больничное Крыло, торопливо перескакивая со всё время исчезающих ступеней перемещающихся лестниц. Медпункт находился на четвёртом этаже перед Часовней, наполненной звуками мерно тикающих механизмов и скрежетом вращающихся шестерёнок. Массивная дверь медпункта не издала ни звука, когда Эльза заглянула в это чистое, абсолютно белое помещение. Здесь пахло лекарствами, горьковатыми настойками и стерильностью. Не хотелось делать лишних телодвижений, чтобы ненароком не испачкать чего-нибудь.

— А, Эльза, — прозвучал мягкий голос мадам Лукас из-за одной из ширм, — я ждала тебя.

— Есть какие-нибудь новости? — с надеждой в голосе спросила девушка.

Мадам Лукас вышла из-за ширмы, держа в руках банку с неприятного цвета жидкостью. Во взгляде пожилой женщины читалась неприкрытая жалость.

— К сожалению, никаких улучшений, дорогая. Но состояние стабильное — это ни хорошо, но и ни плохо.

Вдруг воздух в Больничном Крыле показался Эльзе ужасно спёртым и душащим. Захотелось взорвать все окна в этом помещении, чтобы впустить немного прохлады. Не сказав мадам Лукас ни слова, Эльза выбежала из медпункта, боясь, что ей станет дурно. Она бежала по коридорам, не разбирая дороги. Её вело лишь чувство, что воздух где-то рядом, стоит лишь протянуть руку. И неожиданно для себя девушка оказалась во внутреннем дворике, заваленном снегом. Рядом, бросаясь проклятиями в проходящих мимо учеников, орудовал лопатой завхоз, разгребая снежные завалы. Вдохнув поглубже морозного воздуха, Эльза отправилась на занятия, на которых она провела весь остаток дня, отрешённо уставившись в свой пергамент. Никто даже не пытался заговорить с ней, чувствуя вокруг девушки враждебную ауру, окутавшую её с ног до головы, будто невидимый шар, — стоит только прикоснуться, и он лопнет, осыпав всех вокруг своей неконтролируемой яростью. Люди её боялись.

Вечером директор вновь вызвал Эльзу в свой кабинет. Стало известно решение родителей о судьбе её особой магии. Лицо Северянина выражало крайнюю степень сочувствия, когда он оглашал «приговор» — лишить девушку этих сил. Слова директора всё ещё гулко отдавались в черепной коробке, будто заблудившиеся птички, стремящиеся вырваться наружу, пока Эльза бесцельно шла по залитым светом заходящего солнца коридорам. Холодные солнечные лучи то появлялись, то исчезали, теряясь в тяжёлых снеговых тучах.

Как и в детстве, когда произошёл первый несчастный случай с Анной при участии Эльзы, родители её не поддержали. Снова. Есть ли хоть один человек в этом мире, готовый подать ей руку помощи, дать возможность остаться на плаву, не лишаясь при этом своей особенности? Даже Джек сказал, что поддержит её только при условии, что она сама этого хочет, будто предоставляя выбор — воспользоваться или нет его помощью. Будто он делает это нехотя.

Чёрта с два она хочет терять свою магию! Да, эта сила временами лишь обременяла её, но только с ней Эльза чувствовала себя по-настоящему живой и значимой. Эта сила… её нельзя так просто лишаться, но есть ли у неё выбор теперь, когда родители в очередной раз бросили свою старшую дочь?

Неожиданно Эльза остановилась посреди коридора, рассеянно озираясь, пытаясь понять, где она сейчас находится. Ей срочно нужно было в Совятню. Выбор — конечно он есть! Сегодняшнее письмо от некого доброжелателя и есть тот самый выбор. Неизвестно куда он её приведёт, но терять девушке уже было нечего. Возможно, этот человек поможет ей спасти Анну, если научит контролировать свои способности.

Ответное письмо Эльзы было кратко — лишь два слова:

Я согласна.


Небольшая гостиная была окутана мраком. Свет даже не пытался проникать через плотно занавешенные чёрной материей окна. Посреди комнаты стоял старый грубо вытесанный деревянный стол, за которым сидело несколько человек. Все они молчали, и лишь изредка тлеющие в очаге угли отчаянно потрескивали, будто моля о помощи.

Из тёмного угла комнаты послышался низкий голос, который вероятно снился каждому ребёнку в его самых страшных кошмарах:

— Стоит ли мне напоминать тебе, Марианна, как совсем недавно ты разочаровала меня? — из тени показался силуэт высокого мужчины, лица которого невозможно было различить.

Он медленно подошёл к центру комнаты, сверкая во мраке угольно-чёрными глазами, и опустился на стул во главе стола. По правую руку от него неуютно ёрзала на своём сидении Марианна Готель, старательно избегая взгляда мужчины.

— Возможно, в прошлый раз я поторопился, давая такую уникальную возможность именно тебе. Пожалуй, в том деле сыграли родственные связи, раз ты упустила девчонку! — голос мужчины на последних словах сорвался на яростный крик, заставив всех присутствующих вздрогнуть.

— Сэр, я уверяю Вас, наше с Рапунцель родство не имеет никакого значения, мне просто не повезло, — как можно более спокойно произнесла Готель, не поднимая испуганного взгляда.

— Мы это уже слышали, — хихикнула одна из сидящих за столом дама, — не очень убедительно. Вам стоит доверить новое дело именно мне, сэр.

Женщина подобострастно наклонилась к мужчине, и скудный свет от очага упал на её худое лицо с высокими скулами и искривлёнными в ухмылке тонкими губами, щедро накрашенными алой помадой.

— Круэлла, дорогая, — хмыкнул голос, — я ценю твой вклад в прошлое дело. Благодаря проданному тобой «оку», мы сможем постепенно контролировать того человека, который его использовал. Жаль, что артефакт сейчас в Министерстве, но мы что-нибудь придумаем, правда, Роберт?

Мужчина за самым дальним концом стола сжался под изучающим взглядом холодных глаз, едва найдя в себе силы ответить:

— Да, сэр… Кромешник… сэр Кромешник…

— Мерлин, Боб, не надо фамильярничать, — хмыкнул мужчина. — Распределим роли, пока я не умер здесь со скуки. Каллаган, добудешь мне «око», Круэлла, дорогая, поколдуешь над ним так, чтобы мы узнали, кто его использовал в последний раз, и сможем ли мы взять этого человека под свой контроль…

— Я приложу все усилия, сэр, — расплылась в довольной улыбке де Виль.

— Мари, цветок мой невянущий, — Кромешник наклонился над столом, заглядывая в глаза Готель, — на этот раз мы используем твои родственные связи. Уверен, малышка Эльза о них не знает, как и златокудрая Рапунцель. Ох, совсем забыл, ты позволила блондинке избавиться от её особой магии!

Готель шумно вдохнула, не поднимая взгляда от столешницы.

— На этот раз мы не позволим никому из твоей семейки уничтожить такой редкий дар. Готовься к тому, чтобы раскрыть Эльзе правду и убедить её в том, что она должна перейти на нашу сторону.

— С этим могут возникнуть проблемы, сэр, — тихо произнесла Готель. — После похищения Рапунцель, безопасность учеников стоит в приоритете, а через письмо племянницу мне не убедить.

— В этой комнате собрались не самые жалкие маги, цветочек мой, — угрожающе холодным тоном проворковал Кромешник.

Взмахом палочки он заставил заняться огонь в очаге, тем самым осветив мрачную гостиную. Сидящие за столом будто по команде выпрямили спины. Их оказалось около дюжины: волшебники и волшебницы разных возрастов и происходжения, и все как один не моргая следили за главой этого странного собрания.

— Встретиться с Эльзой нам поможет один друг из Хогвартса, — ухмыльнулся Кромешник, отступая обратно в тень.