Chapter 1

Первый луч солнца, скользнув сквозь открытое окно, спустился на деревянные полы и медленно, всё выше и выше, начал подниматься по лёгкому фиалкового цвета одеялу, наполовину скинутого с большой кровати. Прошагав по небрежно свисающей с перины руке, лучик добрался до огненно-рыжих волос, закрывающих лицо их обладательницы. Запутавшись в них, он так бы и исчез, но тут через окно залетел ещё один луч, а за ним ещё, и ещё – солнце приветливо заглянуло в комнату. Волосы девочки взорвались ярким огнём, и вся комната озарилась тёплым светом последнего летнего утра.

Мерида приоткрыла правый глаз и сразу же прищурилась. Один из лучиков чуть было не ослепил её. В то же мгновение одиннадцатилетняя Мерида Элинор Дунброх вскочила с кровати и запрыгала по комнате, в поисках халата. На её голове творился настоящий хаос: длинные рыжие кудри были так спутаны, что не существовало ни единого шанса когда-нибудь расчесать их. У Мериды было круглое личико с довольно-таки пухлыми щёчками и маленьким слегка вздёрнутым носом. Рот у неё был, однако, большим с пухлыми губами. По всему лицу Мериды были рассыпаны трогательные веснушки. Ярко-голубые глаза в обрамлении светло-рыжих ресниц всегда смотрели на мир с удивлением и любопытством.

Мерида жила со своим отцом Фергусом и матерью Элинор в двухэтажном коттедже в городе Дамфрис на юге Шотландии. Также у неё было трое младших братьев-близнецов – Харрис, Хьюберт и Хемиш, которые вечно доставляли ей хлопот.

Сегодня было особенное утро. Мерида со всех ног спешила в столовую, где рано утром собиралась вся семья, чтобы услышать последние новости.

– Пришло? – воскликнула она, спрыгнув с предпоследней ступеньки лестницы и врываясь в столовую.

Сидя за большим столом, отец Мериды спокойно намазывал джем на булочку, в то время как мама наливала ему кофе, а тройняшки сонно елозили ложками в тарелках с овсянкой.

– Пап? Мам? Письмо?.. – взволнованно повторила Мерида, подбегая к отцу.

– Какое письмо, сестрёнка? – насмешливо спросил Хемиш, сразу же проснувшись. – Разве сегодня должна прийти почта?

Мерида только отмахнулась от него.

– Ждёшь из Хогвартса письмецо, а? – хихикнул Харрис.

Фергус и Элинор многозначительно переглянулись. Глаза Мериды тут же наполнились слезами. Ещё чуть-чуть и она готова была разрыдаться.

– Мери, дорогая, передай-ка мне вон ту булочку, – указал отец за спину девочки.

– Где моё письмо?! – разрыдалась Мерида, подпрыгивая от недовольства.

Внезапно ей стало очень страшно. А вдруг оно правда не пришло, и родители пытаются как-то отвлечь её от мыслей, что она... сквиб? Нет, не может этого быть! Мерида волшебница, она знает это наверняка!

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, девочка схватила булочку с тарелки, так сильно сжав её, что крошки полетели на пол. И тут взгляд Мери упал на конверт под тарелкой с булочками. Бросив не глядя отцу его любимое лакомство, Мерида выхватила конверт из-под тарелки.

Мисс Мериде Э. Дунброх
Брумс-роуд, 84
Дамфрис, Шотландия
Соединённое Королевство Британия.

– Ма-а-ам, па-а-ап! Письмо!.. Почему вы молчали?.. – Мерида, прижимая заветное письмо к груди, обернулась к родителям и увидела их улыбающиеся лица.

– Поздравляю, Мери, – со слезами на глазах сказала мама, – ты поедешь в Хогвартс.

– Как-будто кто-то сомневался! – фыркнул Хемиш.

– В следующем году мы тоже получим свои письма! – запальчиво крикнул Харрис, шмякнув ложкой по той жиже, что осталась от овсянки.

Но Мерида их уже не слушала. Она сжимала в руках заветный конверт с написанным на нём своим именем, а в конверте было её приглашение в Школу Чародейства и Волшебства Хогвартс.


На вокзале Кингс-Кросс было людно, шумно и пахло машинным маслом. Несмотря на это, Мериде очень нравилась атмосфера суматохи и спешки, пропитанная особым волшебством путешествия. Группка людей копошилась у платформ девять и десять. Семья Мериды направилась в ту сторону, и девочка с любопытством поспешила следом.

Она толкала перед собой здоровенную тележку с багажом и мурлычущим белым котом в корзинке, строго-настрого запретив отцу помогать ей. Это её приключение, её поездка в волшебный мир, и только она будет преодолевать любые трудности! Даже если они пока ограничиваются тяжёлой тележкой.

– Мерида, детка, тебе туда, – указал отец в сплошную кирпичную стену арки.

– То есть... мне через стену надо пройти? – испугалась девочка. – А если я не смогу? Я же врежусь и привлеку внимание магглов!

Харрис, Хьюберт и Хемиш расхохотались.

– Вот и посмотрим, настоящая ли ты волшебница! Без этого истпытания в школу тебя не примут! Ты должна уже уметь проходить сквозь стены, – хихикнул Харрис.

– Не слушай их, дорогая, – ласково произнесла мама, – поторопись. Лучше разбежаться, если ты не уверена. Поезд скоро отправляется.

Магглы сновали туда-сюда. Мерида сосредоточилась на арке и увидела мальчика со снежно-белыми взлохмаченными волосами, толкающего по направлению к сплошной кирпичной стене такую же большую тележку, как и у неё. Он был примерно такого же возраста, как и Мерида, но по всему его виду было ясно, что он спокоен. К тому же, мальчик не бежал, а размеренно шёл по направлению к арке. Группка магглов заслонила его, и в тот же момент мальчик исчез, будто растворился в воздухе. Мерида удивлённо раскрыла рот.

– Давай же, сестрёнка, нам скучно! – заскулил Хьюберт.

Проигнорировав его, Мерида с трудом толкнула тележку. Обогнув маггловского ребёнка, она набрала скорость и зажмурилась. Выхода только два: или она врежется, или так же растворится в воздухе, как и снежноволосый парень.

Когда она вновь открыла глаза, перед ней предстала совершенно другая платформа. Нет, она была похожа на ту, на которой мгновение назад находилась Мерида. Всё дело было в людях, расхаживающих по ней. Людях в мантиях всех цветов радуги и остроконечных шляпах, детях с тележками, напичканными чемоданами и клетками с магическими животными. Мерида обернулась. Перед её глазами вновь оказалась сплошная стена, а на ней висела табличка «Платформа 9 ¾».

Заметив в толпе мальчика со снежно-белыми волосами, Мерида неосознанно направилась к нему.

– Сдаём багаж! – крикнул волшебник из алого паровоза, на который Мерида сначала даже не обратила внимания.

Поезд был действительно волшебным. Он сверкал на утреннем солнце, отливая золотом. Клубы пара стояли над ним, будто туман в утренней роще. Мерида застыла с открытым ртом, разглядывая поезд, когда рука отца опустилась на её плечо.

– Позволь помочь тебе с багажом, детка, – улыбнулся мистер Дунброх.

Девочка не стала сопротивляться, ища в толпе снежные волосы. Когда багаж был погружен, Мерида оказалась в объятьях матери. Кажется, она плакала, но сейчас девочка этого уже не помнила. Её собственные впечатления остались в памяти неким туманным пятном, будто пар от поезда решил всё оставить секретом между нею и платформой 9 ¾.

Следующее, что она запомнила – это расплывающиеся из–за слёз лица родных через окно Хогвартс-экспресса. Мерида увлечённо махала семье рукой, пытаясь улыбаться, а не плакать. Казалось бы, из-за чего ей слёзы лить? Разве что, из-за счастья. Но девочка никогда раньше не расставалась с семьёй так надолго.

Когда платформа исчезла из виду, Мерида смущённо отвернулась от окна, поспешно вытирая слёзы. Мимо неё проходили ученики школы Хогвартс, совершенно не обращая на первокурсницу никакого внимания. Каждый старался найти свободное купе, но это было тяжёлой задачей.

Последовав их примеру, Мерида пошла в хвост состава, заглядывая в небольшие купейные окошка. Казалось, что поезд забит до отвала, но минут через пять девочка нашла купе только с одним человеком. Снежно–белые волосы сразу же привлекли её внимание. Это был тот самый мальчик, которого она запомнила на вокзале. Смущённо открыв дверь купе, Мерида осведомилась:

– У тебя не занято?

Мальчик поднял на неё светло-серые глаза. Они были полны безразличия и скуки. Это девочке не понравилось.
– Свободно, – спокойно произнёс он и снова обернулся к окошку. В его голосе не было ни холода, ни тепла. Он был спокойным и отчуждённым. Но это всё равно заставило Мериду почувствовать некую неловкость.

Присев напротив мальчика, Мерида осмотрела купе.

– А ты не сдал багаж! – неожиданно выпалила она.

– А ты сдала. – Спокойно произнёс он. – Мы тут факты констатируем?

В свои одиннадцать лет Мерида знала много слов. Ещё бы, она была начитанной девочкой. Но это слово она не помнила. Но чувствовала по интонации мальчика, что оно носило не самый приятный оттенок.

– Ой, а как же я переоденусь...

– Пойдёшь в багажный отсек и попросишь свой чемодан, – пожал плечами мальчик.

– Я, кстати, Мерида! – выпалила рыжеволосая.

– Джек.

– Очень...

– Приятно, – закончил за неё Джек. – Как банально.

Мерида покраснела, что придало ей сходство с помидоркой, учитывая цвет её волос. Казалось, что Джек впервые обратил на неё внимание.

– Что у тебя с волосами?

– В смысле? – ещё больше покраснела Мерида.

– Ты как распущенный свитер на голову напялила.

Думается, куда ещё можно было больше покраснеть, но Мерида выполнила эту задачу, заставив Джека ухмыльнуться.

– У тебя аллергия, или что? – поинтересовался он.

– О чём ты? – злилась девочка.

– Ты красная как рак. Хорошо себя чувствуешь?

– Мне нужен воздух.

Резко поднявшись, Мерида выскочила из купе. Какой же всё-таки нахальный этот Джек! И почему она краснеет от любого сказанного им слова? Он задевает её за живое своим сарказмом. Порой кажется, что, несмотря на его внешний вид, ему совсем не одиннадцать.

– Простите, – обратилась девочка к проходившему мимо старшекурснику. У него была восточная внешность и широкая улыбка. Похоже, всех забавит краснеющая Мерида! – Где находится багажный отсек?

– В самом хвосте состава, – улыбнулся юноша.

Поблагодарив его, Мерида направилась дальше по коридору. Неосознанно заглядывая в окна купе, она наблюдала за весёлыми студентами, сбившимися по разномастным компаниям. Они веселились, шутили, и их смех был слышен даже в коридоре. Кое-кто даже успел переодеться в школьную мантию.

Добравшись до багажного отсека, Мерида забрала свой чемодан и корзинку с Фло – белоснежной кошечкой с умным взглядом жёлтых глаз, и с трудом дотащила его до своего купе. Джек уже тоже переоделся, пока её не было, в мантию и всё так же безо всяких эмоций смотрел в окно.

Мерида молча затащила чемодан в купе, но поднимать его на верхнюю полку не стала – он был слишком тяжёлым, а простить помощи у этого странного мальчика не хотелось. Сев на койку, девочка тоже уставилась в окно. Пролетающий за ним пейзаж был прекрасен. Чувства так и нахлынули на Мериду, и она восторженно вздохнула. Позабыв о Джеке, девочка с упоением размышляла о том, что её ждёт в Хогвартсе. Какие испытания ей нужно будет пройти, чтобы попасть на один из факультетов? Родители не рассказывали ей, предпочитая оставить это в секрете для пущего интереса, а братья хихикали, говоря, что она провалится и её отправят обратно домой.

Мерида, конечно же, им не верила. Но ей было всего лишь одиннадцать, а юный ум может нафантазировать чего угодно, включая страшных чудищ и смертельных ловушек, сквозь которые ей не суждено пройти. Всё, что она умеет – это пускать сноп искр из новенькой волшебной палочки, купленной в лавке Олливандера.

Её размышления прервала первокурсница, резко открывшая дверь в их с Джеком купе. Даже этот снежноволосый парень обернулся на звук её голоса.

– У вас будет два свободных места? – прозвенел колокольчиком её голос.

Мерида с улыбкой кивнула.

– Э–эй, Иккинг, сюда! – пронзительно закричала вглубь коридора девчонка. Протиснувшись в купе, она дала возможность Мериде полностью её рассмотреть.

Это была определённо первокурсница. Низкого роста фигурка, уже облачённая в школьную мантию, вздёрнутый носик, испещрённый россыпью веснушек, большие зелёные глаза и слегка оттопыренные ушки. Но самое примечательное в этой девочке были её волосы. Золотистые, блестящие – они водопадом струились по её плечам до самого пола!

Плюхнувшись возле Мериды, девочка мило улыбнулась:

– Меня зовут Рапунцель! Я первогодка.

– Мерида... это Джек. Мы тоже первогодки, – ответила Мерида, смущённая необходимостью отвечать за другого человека – Джек не проявлял никаких признаков интереса к Рапунцель и к их разговору в частности.

В купе наконец-то вошёл некий Иккинг, которого недавно позвала длинноволосая блондинка. Он был жилистым, худощавым парнем, обещающим через пару лет с трудом помещаться в купе ввиду своего роста. Спутанные каштановые волосы Иккинга торчали во все стороны. К тому же, он был обладателем высоких скул и волевого подбородка, на котором от нижней губы был еле виден тонкий шрам.

Поприветствовав присутствующих, мальчик присел рядом с Джеком, даже не пытаясь завести с ним разговор. Рапунцель представила Иккинга ребятам и начала весело щебетать по поводу распределения по факультетам. Мериде было очень интересно, и она полностью увлеклась рассказом. Поезд мерно стучал колёсами, ребята раскачивались в такт движению. Дружелюбная беседа свободно лилась, и Мерида почувствовала себя одной из тех студентов, что веселились с друзьями каждый в своём купе. Возможно, в Хогвартсе она найдёт настоящих друзей. Возможно, даже тех, что сейчас сидят с ней в одном купе. В любом случае, в данный момент ей было уютно и комфортно. А дальше должно быть ещё лучше![/IMG]

Chapter 2

Пейзаж за окном менялся со временем приближения к Хогвартсу. Хоть по его виду и нельзя было сказать, но Джек был очень взволнован. Он мечтал очутиться в этой школе, как только узнал о ней. К сиротам обычно приходят из Хогвартса в приют, чтобы объяснить, что они волшебники. Но Джек и так знал об этом.

Каждый день он вспоминал свою жизнь до приюта. Маму, отца и сестрёнку в большом особняке за Лондоном, где по широким полям текли искрящиеся на солнце реки. Дом всплывал в памяти неясным пятном, но на сердце сразу же становилось тепло и радостно. Только в моменты таких воспоминаний Джек был по-настоящему счастлив.

Но каждый раз мечтания прерывались криком сестры, серьёзным лицом отца, обеспокоенным взглядом матери. «Спрячься с сестрой наверху, Джек, и не выходи», – звенел в ушах мальчика папин голос. Джек яростно замотал головой и понял, что всё ещё находится в купе в окружении других первогодок. Никто не обращал на него внимания. Похоже, тактика вести себя по отношению ко всем холодно, чтобы не докучали, сработала.

Рыжая девочка напротив него засмеялась. Её смех был заливистым и скачущим с «ха» на «гы». От такого смеха впору бы и самому засмеяться, но Джек раздражённо уставился в окно. Неужели нельзя вести себя скромнее? Эта девочка с мочалкой на голове, вместо волос, надоела ему ещё до их знакомства. Краем глаза он заметил, как она пялится на него, уже на платформе. Тогда он сразу же он ней забыл, но стоило ему найти свободное купе, как это Лох-несское чудовище появилось тут как тут.

Джек украдкой посмотрел на неё. Мерида внимательно слушала длинноволосую, изредка заливаясь смехом. Что такого весёлого рассказывает эта блондинка? Джек прислушался.

– ...а я и говорю ей: «Астрид, что плохого в том, чтобы попасть на Пуффендуй? Неужели тебя пугает близость их общей гостиной с кухней?», – самодовольно рассказывала Рапунцель под хихиканье Мериды и Иккинга. – Я-то знаю про кухню, мне папа рассказывал. Он у меня пуффендуец, а мама на Когтевране училась!

Джек непроизвольно прыснул. Все тут же уставились на него.

– Эту Астрид не близость с кухней пугает. Сама мысль учиться на Пуффендуе омерзительна, – развёл руками Джек.

Рапунцель залилась румянцем, а её нижняя губа задрожала. Джек и не рассчитывал на отпор с её стороны, но вот...

– Как ты смеешь так говорить!

Рыжая мочалка взметнулась в воздух – это Мерида подскочила на ноги, а вместе с ней подпрыгнули и её волосы.

– А что такого? – приподнял бровь Джек. – Лучше уж сразу из школы вылететь, чем учиться с тупоголовыми.

На секунду Джеку показалось, что Мерида его сейчас ударит. Но в этот момент дверь купе открылась и на пороге показалась невысокая старенькая волшебница, продающая всякие сладости и напитки. Мерида отвлеклась и ничего Джеку не ответила, одарив его напоследок холодным взглядом.

Джек тихо хмыкнул себе под нос. Подумаешь, холод никогда его не пугал. Даже наоборот. Это куда лучше, чем чрезмерная вспыльчивость и необдуманные поступки. Его родители были такими. И где они сейчас? Мертвы. Наказаны мракоборцами неизвестно за что. Джек с годами начал верить в то, что они делали плохие вещи. Иначе зачем Министерство Магии приняло такие меры? Их с сестрой не тронули, но разлучили, отправив по разным интернатам. Ему было пять...

Смех больше не звучал в купе. Мерида, Рапунцель и Иккинг тихо переговаривались, даже не бросая взглядов в его сторону. Они делились купленной у волшебницы едой и делали вид, что Джека не существует. Пусть так, ему другого и не нужно было. Джек мечтал поскорее добраться до Хогвартса и попасть на один из факультетов. Он помнил, как отец рассказывал ему о своём: Гриффиндор – факультет смельчаков и храбрецов с открытым сердцем. Да, его отец был именно таким. А мама была с Пуффендуя. На самом деле, Джек не думал, что пуффендуйцы тупоголовые. Он не знал, почему сказал так Рапунцель. Наверное, его разозлило её восхищение своими родителями.

За окном было уже темно. Джек почувствовал, как поезд снижает скорость, и поспешно поднялся со своего места. Мерида открыла было рот, чтобы спросить, куда он направляется, но, видимо, вспомнила, что не разговаривает с ним, и отвернулась. Добродушный Иккинг, напротив, подался за Джеком:

– Ты куда, приятель? – дотронулся он своей широкой ладонью до плеча Фроста.

Почему Джеку захотелось ему нахамить? Он же не сделал ничего плохого. Мальчик поборол в себе злое желание и глухо ответил:

– Поезд останавливается. Хочу вынести в коридор свои вещи и поскорее выйти на свежий воздух.

Не дожидаясь ответа, Джек вытолкал свой чемодан из купе и направился было к выходу, как дверь снова открылась, и звонкий голос окликнул его.

На пороге стояла Мерида, держа в руке клетку с его полярной совой.

– Ты птицу забыл, умник, – грубо сказала она, как только он вернулся.

Джеку вдруг захотелось извиниться и сказать, что он не хотел так говорить о Пуффендуе, но слова застряли комком в горле. Гордость, будь она неладна.

– Благодарю, – буркнул Джек и поспешно отвернулся.

Мерида незамедлительно вернулась в купе. Вот она наплевала на свою гордость, чтобы помочь Джеку. Наверняка ему пришлось бы возвращаться в поезд в поисках Сноу. А потом он бы не успел из него выйти и уехал бы обратно в Лондон.

Джек был уверен, что гордости в этой девчонке ещё больше, чем у него, но тем не менее... Почему она так добра к нему, несмотря на то, что он наговорил? Джек решил, что обязательно извинится перед ней как-нибудь. И перед Рапунцель. Это же её отца он оскорбил. Как же сложно быть «тёплым», а не «холодным»!

Ласковый ветерок приносил на платформу звуки тихо плещущейся воды. Должно быть, где-то рядом находилось озеро. Вслед за Джеком из Хогвартс-экспресса стали вываливать ученики, и звуки природы сменились гулом голосов. Юные волшебники были возбуждены, кричали, смеялись, и всё куда-то уверенно шли. Джек растерянно оглянулся в поисках кого-то столь же обескураженного, как и он. Наконец, мальчик заметил группку первогодок, неуверенно жавшихся друг к другу. Они с опаской озирались, пытаясь понять, что им нужно делать.

Сделав пару шагов по направлению к однокурсникам, Джек был остановлен ладонью, мягко опустившейся на его плечо.

– Добро пожаловать в Хогвартс, первокурсники! – прозвенел колокольчиком женский голос над его ухом.

Джек обернулся. Перед ним стояла невысокая волшебница с миниатюрным личиком, лишённым морщин. Из-под её остроконечной шляпы неровными прядями выбивались разноцветные, короткие волосы. Из-за её лучезарной улыбки казалось, будто волшебница вся светится.

– Меня зовут мисс Фей Шортер, – представилась волшебница, обращаясь ко всем ребятам и всё ещё держа свою ладонь на плече Джека. – Я ваш профессор по Заклинаниям!

Вздох восхищения пронёсся по платформе. Джек стоял к профессору так близко, что весь смутился и покраснел. Наконец опустив свою ладонь, профессор Шортер пригласила всех следовать за ней.

Они прошли немного вдоль платформы, а затем профессор свернула направо. Джек шёл прямо за ней и испугался, куда она исчезла. Но через мгновение оказалось, что в полумраке были скрыты старые каменные ступени, ведущие через пролесок прямо к...

– Озеро, – прошептал мальчик, не веря своим глазам.

Оно было огромным. Его чёрная гладь казалась бездонной и умиротворённой. Еле слышный плеск раздавался от небольшого прилива, когда вода встречалась с мелкими камушками на берегу.

Кто-то подтолкнул его в спину, и Джек понял, что стоит прямо у ступеней, мешая остальным продвигаться вперёд. Поборов в себе желание поругаться с толкнувшим его мальчишкой (на вид ему было лет тринадцать-четырнадцать, а широкие плечи и немного выдвинутая вперёд челюсть отбивали всякое желание с ним ссориться), Джек продолжил идти к десятку небольших лодок, вытащенных на берег.

– Давайте веселее, залезайте! – подгоняла их профессор Шортер, помогая девочкам садиться в лодки.

Их рассадили по четыре человека. Джек оказался в компании двух девочек и парнишки с рыжими, почти красными волосами, достающих едва ли не до плеч. С блондинкой с короткой стрижкой этот мальчик явно был знаком. Они весело переговаривались, показывая вдаль, где предположительно находился замок (в темноте издалека совсем не было видно). Вторая девочка представилась Астрид, и Джек понял, что это о ней тогда в купе рассказывала Рапунцель. Именно эта Астрид презирала Пуффендуй по её словам.

Астрид была мелкой на первый взгляд. На её маленьком лице с выступающим вперёд подбородком особо выделялись большие глаза. Нелепая светлая чёлка «на бок» всё время падала на левый глаз, и девочка нервно её отбрасывала.

Профессор Шортер достала свою волшебную палочку, перевязанную радужной лентой, чем вызвала очередной вздох восхищения у первогодок. Даже Джек в изумлении раскрыл рот, когда из палочки выскочил сноп красных искр, и лодки, сдвинувшись с места, поплыли через озеро. Через мгновение что-то пролетело над его головой с огромной скоростью, подняв небольшую волну. Вокруг послышались крики удивления – это профессор грациозно восседала на настоящей метле для полётов! Она с улыбкой оглядела своих подопечных сверху-вниз и озорно поинтересовалась:

– Ну что, прибавим скорости этим деревяшкам? Хотите прокатиться с ветерком?

Мальчики, включая Джека, согласно закричали, а девочки запищали, что им страшно, но профессор Шортер уже взмахнула своей палочкой, и лодки чуть прибавили в своей скорости.

Ветерок ерошил его белые волосы, а глаза почему-то слезились. Джек чувствовал, что наконец-то достиг того, чего так долго ждал. Впереди показался силуэт огромного замка с множеством башен и башенок. Он светился огнями и будто манил к себе. От одного его вида чувствовалась магия, наполняющая всю округу какой-то сказочностью.

Они приплыли к лодочному сараю и высыпали на твёрдую землю. Профессор позаботилась о лодках, собрала всех учеников в кучу и приказала следовать за ней. Было видно, что весь этот процесс доставляет ей невероятное удовольствие. Всё выше и выше по ступеням они поднимались к мощёному двору со скамеечками и факелами, висящими у огромных дубовых дверей. Взмахом палочки профессор Шортер открыла двери нараспашку и пригласила первогодок войти. Дети с опаской просеменили внутрь и с восхищением застыли, оказавшись в вестибюле замка.

Справа от них была мраморная лестница, ведущая на лестничные пролёты. Даже отсюда Джеку было видно, как много там ступеней, а ещё ему показалось, что ближайшая к ним лестница задвигалась. Помотав головой, мальчик посмотрел налево. Высокая, вылитая из золота скульптура старого волшебника на постаменте перед большим, от пола до потолка, витражным окном.

– Ва-а-у, – выдохнул кто-то возле его уха.

Джек вздрогнул – что-то прозрачное, веющее холодом нависло прямо над его плечом.

– Правда, здорово? – хихикнуло приведение (а это было именно оно!) и умчалось пугать остальных первогодок, довольное произведённым впечатлением.

Мерида, оказавшись прямо возле Джека, содрогнулась.

– Какие же они жуткие.

И вправду, вслед за испугавшим Джека приведением из стен стали появляться остальные: дамы в разодранных платьях, мужчины с мечами, окроплёнными серебристой кровью, юноши с невинными прозрачными лицами... Все они противненько хихикали, пытаясь довести детей до ужаса. Какая-то дама подлетела к Мериде и попросила у неё платок. Мерида неуверенно протянула ей белую ткань, но она прошла сквозь пальцы приведения, и рука Мериды прикоснулась к серебристой ладони приведения.

– У-у-у... – с отвращением отдёрнула девочка руку.

– Какое невежество. – Вздёрнув прозрачный нос, дама в обиде умчалась через соседнюю стену.

– Будто я её толстой обозвала, – фыркнула Мерида.

Голова дамы показалась из-за стены:

– Я бы вас попросила, юная леди! – и снова исчезла.

Губы Мериды вовсе побелели от ужаса, как бы она не старалась храбриться.

Джек не выдержал и расхохотался. Мерида позволила себе улыбнуться и легонько толкнула мальчика в плечо.

– Кыш отсюда, кому сказала! – зазвенел голосок профессора Шортер. – Очень странная у вас традиция, господа, пугать первогодок! Вам должно быть стыдно!

Понурив головы (или то, что от них осталось), приведения разбрелись по разным стенам. Профессор нервно улыбнулась испуганным детям:

– Итак, сейчас я приглашу вас в Большой Зал. Там я надену на вас Распределяющую шляпу, которая скажет, на каком факультете вам суждено учиться! Пожалуйста, не отстаём!

Двустворчатые двери распахнулись, и глазам Джека предстал действительно Большой Зал! Пока они шли вдоль длинных столов, за которыми сидели ученики, наблюдая за вновь вошедшими, Джек разглядывал заколдованный потолок, сквозь который было видно ночное небо, усыпанное мерцающими звёздами. По воздуху витали свечи, и их пламя отражалось от каменных стен. В конце их пути стоял такой же длинный пятый стол для преподавателей. В середине сидел директор – Сергей Северянин. Джек слышал о нём совсем немного. Он знал лишь то, что родственники директора родом из Болгарии, а он сам родился и вырос в Англии. В любом случае, весь вид профессора Северянина внушал доверие и спокойствие. На его большом добродушном лице сияла улыбка, и казалось, что она принадлежала именно Джеку.

Профессор Шортер быстрой феечкой сбегала за Распределяющей шляпой. Джек дивился тому, какой маленькой и юной она была, но уже преподавала в Хогвартсе. Видимо, Мерида думала о том же.

– Знаешь, Рапунцель сказала, что профессору Шортер уже за пятьдесят перевалило! – шепнула она ему на ухо.

– Не может быть!

– Сейчас я буду читать ваши имена, и тот, кого я назову, выйдет и присядет на табурет передо мной. Взбодритесь, счастливчики, это ваш звёздный час! – звенел голосок профессора.

Преподаватели и студенты заулыбались, весело переглядываясь между собой. Желудок Джека сжало в тугой узел. Ему казалось, что когда прозвучит его имя, он не сможет сделать и шагу.

– Кхе–кхе, итак, э-э-м... Алладин ибн Ла-Ахад.

Низкий мальчонка восточной внешности прытью выскочил вперёд из толпы первогодок и забрался на табурет. Профессор Шортер аккуратно водрузила старую шляпу на его голову, и та будто ожила. На её ткани появились и задвигались прорези в виде глаз и рта. Шляпа выглядела задумчивой, но через мгновение, показавшееся Джеку вечностью, она выкрикнула:

– ГРИФФИНДОР!

Крайний слева стол взорвался аплодисментами. Алладина приветствовали, пожимали руку, трепали по плечу, и когда шум немного улёгся, профессор Шортер продолжила.

– Бенар, Белль.

Девочка с каштановыми волосами, вьющимися до плеч, робко вышла вперёд. Джек решил, что она вполне красива.

– ПУФФЕНДУЙ! – выкрикнула шляпа, и Джек расстроенно проводил красавицу взглядом.

Пуффендуй ему не по пути. Он не будет повторять отцовские ошибки.

– Блумфилд, Синдирелла.

Шляпа отправила кроткую блондинку прямиком к Белль, и девочки застенчиво прижались друг к другу, подбадриваемые остальными пуффендуйцами.

Мери-Маргарет Бланшер, как ни странно, тоже отправилась в Пуффендуй, и Джек даже забыл о существовании других факультетов – так радовался крайний справа стол. А вдруг шляпу заклинило или ещё что-то, и кроме Пуффендуя она больше ничего не выдаёт? Вдруг он, Джек, попадёт на этот факультет. Всё внутри мальчика сжалось больше прежнего. На секунду ему показалось, что его вот-вот стошнит. Но тут Профессор Шортер произнесла следующее имя.

– Дунброх, Мерида.

Джек прыснул. Мерида сурово на него посмотрела и прошла к табурету, где её ожидала шляпа. «Дунброх. Ну и дурацкая же фамилия!» – думал Джек. Шляпа, не раздумывая выпалила «ГРИФФИНДОР» и крайний слева стол вновь взорвался аплодисментами. Джек проводил Мериду опустошённым взглядом. Он не знал, радоваться ему или расстраиваться, но одно он знал точно. В Гриффиндор шляпа его не распределит.

Студент за студентом проходил к табурету, к каждому из столу пришло прибавление, а очередь постепенно уменьшалась. Астрид, с которой он плыл в одной лодке и которая боялась попасть на Пуффендуй, радостно села за стол Слизерина. Мальчик, толкнувший его на берегу озера – Кристофф, попал, как ни странно, на Пуффендуй. Иккинг присоединился к нему минуту спустя. Джек проводил взглядом рыжую Анну, помахавшей, видимо, своей сестре за столом Когтеврана, где уже сидела Рапунцель, и направившуюся к столу своего нового факультета – Гриффиндора. Джек, тем временем, всё рассматривал её сестру. Она была старше его, потому что её не было среди первокурсников. Красивая и такая холодная. Её волосы сверкали снежной чистотой в огненных отблесках свечей. Джек так залюбовался, что чуть было не пропустил свою очередь.

– Фрост, Джексон.

Коленки почему-то дрожали, пока Джек, как ему казалось, целую вечность шёл к табурету. Ласково улыбнувшись ему, профессор Шортер нахлобучила на его голову Распределяющую шляпу. Она, конечно же, оказалась слишком велика, и Большой Зал скрылся за тёмной тканью.

Неожиданный голос у самого его уха заставил Джека вздрогнуть.

– Очень интересно, юноша.

Лишь спустя несколько секунд Джек понял, что к нему обращается Шляпа. Он решил ответить ей мысленно. Не будет же он разговаривать со Шляпой вслух!

«Что интересного?» – грубовато подумал Джек.

– Ох, молодой человек, у меня для вас два варианта. Задам я лишь один вопрос: Гриффиндор вам по душе?

Сердце Джека сжалось.

«Не думаю, что я оправдаю себя на этом факультете, Шляпа. Я не храбрый и сердце у меня совсем не горячее. Я не такой как мой отец!».

Шляпа тихонько хмыкнула.

– Тогда, пожалуй, твоя судьба – СЛИЗЕРИН!

Второй стол справа взорвался приветственными криками. Джек расплылся в улыбке, наблюдая за открытыми лицами новых однокурсников. Он сделал это! Он в Хогвартсе! Не на Гриффиндоре и не на Пуффендуе! Он не пойдёт по стопам своих родителей!

Сев на скамью, Джек принял поздравления от высокого, красивого парня по имени Юджин Фильцельберт – он был старостой его факультета; и обернулся, чтобы осмотреть стол Когтеврана в поисках той самой холодной девушки. Но вместо этого встретился взглядом с Меридой. Она сидела за столом Гриффиндора в окружении весёлых первогодок и старшекурсников, но в её глазах читалось разочарование.

Chapter 3

Звяканье вилок о позолоченные тарелки, наполненные всевозможными яствами, успокаивало и умиротворяло Рапунцель. Она с интересом рассматривала сидящих с ней за одним столом когтевранцев. Они не выглядели занудами или зазнайками, наоборот – студенты от мала до велика шутили, смеялись, веселились, восхищались куриными ножками. «Эльфы в этом году постарались на славу!» – с набитым ртом сказал мальчик, сидящий напротив неё. Девочка, к которой он обращался, сдержанно улыбнулась.

Рапунцель подумала, какая она красивая. Белоснежные волосы девочки были заплетены в аккуратную косичку, на бледных щеках красовались трогательные ямочки; тонкие губы и светло-голубые глаза с россыпью льдинок по ободку радужной оболочки. Девочка заметила, что Рапунцель не отрывает от неё взгляда, и добродушно ей улыбнулась. На груди её мантии блестел значок старосты.

– Добро пожаловать на Когтевран, – её голос был чист, как лёд. – Меня зовут Эльза, я староста нашего факультета.

Рапунцель зарделась от проявленного к ней внимания и, опустив голову, пробормотала, что ей очень приятно познакомиться.

– У тебя красивые волосы, Рапунцель, – заметила Эльза. – Они такие длинные... ты никогда их не стрижёшь?

Всё внимание теперь было обращено на светловолосую первогодку, так как объект всеобщего восхищения – Эльза – завела с ней разговор.

– Я... и рада была, но во мне течёт кровь вейл, и мама говорит, что мои волосы... ну, вроде как, волшебны...

– Волшебны?

– Вот почему ты такая хорошенькая?

– А можно потрогать косу?

– Как ты их расчёсываешь?

Абсолютно поверженная таким наплывом внимания, Рапунцель сдалась, дав однокурсникам вволю потрогать её волосы, повосхищаться их блеском и пообсуждать красавиц-вейл. Через некоторое время все уже забыли о ней, найдя новую тему для разговора.

Рапунцель дрожащей рукой потянулась за кубком тыквенного сока. Она совсем не считала себя писаной красавицей. Да, её волосы всегда привлекали к себе внимание, но будь её воля, она бы давно их остригла и стала бы такой, как все. Рапунцель приходила в ступор от чрезмерного внимания к себе и предпочитала оставаться в тени и особо не выделяться на фоне остальных. Другое дело, Эльза. Она выглядела прекрасно, вела себя потрясающе, и было видно, что она – душа компании. Рапунцель была ошеломлена, узнав, что Эльза только на третьем курсе.

Когда с трапезой было покончено, и директор сказал свои последние напутственные слова перед началом нового учебного года, Эльза поднялась со скамьи и попросила всех первокурсников следовать за ней. У выхода уже толклись ученики, торопящиеся по своим общим гостиным.

Следуя за старостой, первокурсники Когтеврана вышли к Парадной лестнице. Пуффендуйцы и слизеринцы уже куда-то свернули, а вот гриффиндорцы нестройной колонной шли рядом с ними. Мерида весело помахала Рапунцель и показала на свой галстук – он теперь был красным в золотую диагональную полоску. Рапунцель подняла свой галстук на уровень глаз – синий в серебристую полоску. Мерида всё ещё счастливо улыбалась ей, и Рапунцель улыбнулась в ответ.

Эльза вела их вверх по движущимся лестницам, у которых время от времени пропадали ступеньки.

– Будьте внимательны! – обеспокоенно попросила первогодок староста, когда один их новоиспечённых когтевранцев чуть не провалился в лестницу по пояс.

Поднявшись на шестой этаж, их пригласили войти в единственную дверь на лестничной площадке. Рапунцель обернулась, заметив, что гриффиндорцы продолжают свой путь выше по лестнице. За дверью оказалась винтовая лестница, поднявшись по которой, они очутились перед дверью без ручки и замочной скважины. Вместо этого – сплошное полотно из старинного дерева и бронзовый молоток в форме орла.

Все столклись перед дверью, поглядывая в недоумении то на неё, то на старосту.

– Мы постучим, и она откроется? – спросил тот самый мальчик, который чуть не провалился в лестницу.

– Как ты ещё на Когтевран попал? – прыснула девочка рядом с ним.

– Ой, да заткнись ты, Тиана! – обиженно протянул мальчик, но под строгим взглядом Эльзы тут же поумерил свой пыл.

– Смотрите и слушайте внимательно, – сказала Эльза и постучала три раза бронзовым молотком по полотну.

Клюв орла раскрылся, и приятный женский голос спросил:

– До какого места заяц бежит в лес?

Рапунцель удивлённо переглянулась с одногодками, а потом посмотрела на задумчивую Эльзу.

– А, – вдруг произнесла она, – до середины. Потом заяц бежит из леса.

– Довольно проницательно, – произнесла орлица и позволила двери открыться.

Проходя внутрь, Эльза объясняла первогодкам, что вопросы орлица задаёт каждый раз новые, и чтобы попасть в гостиную, им придётся хорошенько пораскинуть мозгами. Это Рапунцель было очень по душе. Она любила загадки и тайны. Но мысли о них сразу же улетучились, как только она оказалась в самой общей гостиной Когтеврана.

Она была круглой, с куполообразным потолком с россыпью мерцающих звёзд на ночном небе. Наверное, на него было применено такое же волшебство, как и на потолок в Большом зале. А может быть, это была обычная роспись. У Рапунцель было ещё столько времени, чтобы узнать об этом! Стены прорезывали изящные арочные окна с шёлковыми голубыми занавесями. Напротив входа к спальням, в нише, стояла мраморная статуя женщины во весь рост. На её голове красовалась изящная диадема.

– Это статуя Кандиды Когтевран – одной из основательниц Хогвартса и нашего факультета в частности, – пояснила Эльза. – В нише вы найдёте книги, которых нет даже в библиотеке. В нашей гостиной для нас предоставлено всё, чтобы успешно обучаться магии, развиваться и отдыхать.

Рапунцель медленно поворачивалась вокруг своей оси, рассматривая диванчики, кресла, мягкие пуфики, раскрашенные в цвета факультета, столы для занятий учёбой, книжные полки, мягкие ковры и небольшой, но очень уютный камин. Огонь в нём весело потрескивал, будто приглашая присесть и погреться.

– Пожалуй, вам уже пора спать, – мягко улыбнулась Эльза, ловя неугомонного мальчишку, оббегающего гостиную от одной книжной полки к другой, за мантию. – Хиро, я тебя прошу. У тебя впереди семь долгих лет. Уверена, ты прочтёшь их все.

– О, не сомневайся! – лучезарно улыбнулся Хиро.

Он был низкого роста, вертлявый, неусидчивый и любознательный. На голове у мальчика творился настоящий взрыв из взлохмаченных тёмных волос. Чуть раскосые карие глаза смотрели на мир с какой-то насмешкой, а когда он улыбался, была видна небольшая щель между передними зубами.

Они вновь поднялись по винтовой лестнице к спальням. Мальчиков отправили направо, девочек – налево. Внутри их ждали большие кровати с синими пологами – всё, чего сейчас так хотелось. Их багаж уже был доставлен, и Рапунцель бросилась к своему хамелеону, который явно проголодался за долгий путь к Хогвартсу. Покормив Паскаля, Рапунцель переоделась в пижаму и забралась под тёплое одеяло. Тиана – темнокожая девочка со вьющимися чёрными волосами до пояса – сидела посреди своей кровати и знакомилась с остальными девочками.

Их в комнате было пятеро, включая Рапунцель. Вышеупомянутая Тиана, Жасмин – девочка с восточной внешностью, Мулан (она добралась в Хогвартс из самого Китая) и Тинкер – хрупкая девчонка с маленьким личиком. Казалось, что со всего света в этой комнате собрались разные по внешности, характеру, взглядам на жизнь девочки.

Они болтали ещё несколько часов, пока в спальню не постучалась Эльза, вежливо попросив их укладываться в постели. Закрыв глаза, Рапунцель представляла себе завтрашний день. Каким он будет? Что её ждёт на уроках магии? Какие зелья они будут варить в тёмных подземельях Хогвартса? С какими новыми людьми она познакомится? Это ей предстояло узнать только с наступлением утра, поэтому девочка мечтала поскорей уснуть и проснуться уже завтра. Витая в своих грёзах, Рапунцель провалилась в светлый, полный счастья сон.


Утром Рапунцель встала раньше всех. Спустившись вниз, она обнаружила пустующую гостиную. Погревшись у камина, девочка дождалась, когда ученики Когтеврана понемногу наполнят уютную комнату, полную тепла и аромата книг. Книги имели для Рапунцель особый запах: шуршащих страниц, старых чернил, необыкновенной истории. Бывало, девочка подолгу пропадала в мире рыцарей и принцесс, но ей всегда были по душе истории о разбойниках. Особенно те истории, когда принцессы влюблялись в обычных, незнатных парней, промышляющих незаконными делами, и сбегали с ними. Читая такие книги, Рапунцель давала себе вволю намечтаться.

На завтраке в Большом Зале к столу Когтеврана, к первокурсникам в частности, подошла низкая старенькая волшебница. Она представилась профессором Гиббс и деканом их факультета. Профессор преподавала Трансфигурацию. На вид старушке было лет сто, но глаза у неё были, как у молоденькой девушки – озорные и блестящие. Когда она улыбалась, россыпь морщин покрывала кожу вокруг глаз и рта. Рапунцель профессор Гиббс очень понравилась. Ей показалось, что она никогда не злилась, но, может быть, это было лишь первое впечатление.

Декан раздала первокурсникам их расписание на неделю и сказала, что ждёт их в своём кабинете через десять минут. Когда она покинула зал, Хиро, оторвавшись от расписания, заявил:

– Первая пара – Трансфигурация с Пуффендуем! Как-то учёба тяжело начинается...

Рапунцель раньше думала, что в магии нет ничего сложного. Подумаешь, выучить какое-то заклинание, прочесть пару книг, написать эссе... но реальность оказалась жестокой. И это доказала им профессор Гиббс.

Чтобы попасть в кабинет Трансфигурации, находящийся на первом этаже, ребятам нужно было подняться на третий, пройти через подвесной мост, поднимаясь вверх на башню Защиты от Тёмных искусств, свернуть на полпути, спуститься на первый этаж, пройти через внутренний дворик и, оказавшись в очередном коридоре, найти дверь в кабинет. В конце пути у Рапунцель уже кружилась голова. Первокурсников на их первый урок провожала староста Эльза.

– А нет более короткого пути? – поинтересовался запыхавшийся Хиро.

– Чуть позже я покажу вам тайный проход через портрет на первом этаже, им все пользуются, чтобы сократить путь. Но сейчас вас главное познакомить с замком.

– Я готов рискнуть этим знакомством, – пробурчал себе под нос Хиро так, что его услышала только Рапунцель.

Ей же очень нравился замок. Его величие, убранство, факела на стенах, рыцарские доспехи, щёлкающие забралом и пугающие новеньких студентов, приведения, свободно парящие под потолком, и волшебство. Школьный смотритель мистер Фуфелшмертц строго запрещал ученикам колдовать в коридорах, но ни запреты, ни наказания не заставляли детей бросить развлечения на переменах. Тут и там можно было увидеть колдующих третьекурсников, пускающих снопы искр из своих волшебных палочек; пятикурсников, играющих в плюй–камни, которые действительно плевали проигравшему в лицо, а потом ещё и взрывались, поднимая невообразимый шум и привлекая внимание спешащего к месту преступления мистера Фуфелшмертца.

Рапунцель всё это невероятно нравилось, особенно потому, что она чувствовала себя частью Хогвартса. Дух захватывало от того, что впереди её ждали долгие семь лет обучения в самой прекрасной школе на свете. Но такие восторги были до занятий.

Поприветствовав класс, профессор Гиббс сразу же предупредила, что за нарушение дисциплины она превращает нарушителя в медведя. Класс, состоящий из первого курса Когтеврана и Пуффендуя, был поражён, и любые эксцессы умерли ещё в зачатке. Никому не хотелось провести ближайшие десять лет (пока профессор не оттает) в облике мохнатого зверя. Тем более, ни из одного не вышел бы большой гризли, разрывающего человека на части, – им же только по одиннадцать. По Хогвартсу бродили бы потерянные медвежата в поисках своей мамочки. Рапунцель передёрнуло.

Она села с Иккингом, который начал было рассказывать ей о своей общей гостиной и её близостью с кухней, как поймал на себе взгляд Мэри Гиббс, и тут же замолчал, потупив взгляд. Профессор подняла в воздух пёрышко с помощью магии и, взмахнув волшебной палочкой, произнесла заклинание. Пёрышко превратилось в иглу для шитья. Класс в изумлении охнул.

– По прошествии двух недель вы должны уметь делать так же, – добродушно поставила учеников перед фактом профессор. – А теперь открыли быстренько ваши учебники на странице пять и прочли всё об этом заклинании. Сегодня у нас теория, приготовьте пергаменты и перья с чернилами – будем много писать!

Через полтора часа вымотанные первокурсники высыпали из класса во внутренний дворик, прозванный двором Трансфигурации. Рапунцель немного задержалась и, выходя с руками, полными пергаментов, которые она пыталась поспешно засунуть в сумку, столкнулась с кем-то в проходе. Пергаменты полетели из рук, а девочка, вскрикнув от неожиданности, начала падать, повалив следом за собой свою преграду.

– Мерлинова борода, первокурсники в этом году совсем обнаглели, – пробурчал голос над её ухом.

Секундой позже Рапунцель поняла, что преградой был мальчик. Мальчик, которого она повалила на пол, на котором она сейчас лежала, распластавшись по его телу, больше её собственного в полтора раза.

Рассыпаясь в извинениях, девочка стала поспешно собирать рассыпавшийся пергамент, не глядя на потерпевшего. Мальчик помог ей и, протянув охапку пергаментов, схватил её за запястье свободной рукой. Рапунцель непроизвольно подняла на него взгляд. Высокий, кареглазый шатен с красивым, но слегла большеватым носом. Он смотрел на неё испытывающе... или оценивающе, взметнув вверх одну бровь. Рапунцель заметила, что у него большой красивый рот и тонкие губы, которые он строго поджал. Последнее, что девочка заметила – это цвета его мантии и значок старосты на груди. Слизеринец.

Chapter 4

Прошло две недели с тех пор, как Иккинг стал учиться в Хогвартсе. Пуффендуй дружелюбно распахнул перед ним двери в самое сердце волшебства. Иккинг и предположить не мог, что жить с кем-то в одной комнате, встречаться каждый день в гостиной, кушать за одним столом в Большом зале будет так здорово. Даже сложные занятия магией не портили впечатления от его пребывания в Хогвартсе. Несмотря на гору домашнего задания, накопившегося за несчастные две недели, Иккинг вовсю наслаждался приятными моментами.

С Трансфигурацией и Зельеварением совсем туго было. Профессор Гиббс каждый урок грозилась превратить его в медведя за то, что он такой же косолапый, и опилки в его голове отнюдь не метафора. Профессору Зельеварения, мистеру Скару, хватило одного взгляда, мельком брошенного на Иккинга, чтобы оценить его перспективы в этой науке. Каждое занятие сопровождалось взрывами в котле Иккинга и ленивыми: «Десять очков с Пуффендуя, мистер Хэддок. Вас не сломить».

Зато Иккинг хорошо справлялся на Травологии и, в особенности, на Уходе за магическими существами. Алиса (так все называли профессора Вундстоун ввиду её юности и миловидности) была в восторге от способностей Иккинга справляться с кормлением Чеширских котов и Временных кролей. Особенность и тех, и других была в том, что они могли неожиданно исчезнуть. Коты растворялись в воздухе, если им что-то не нравилось, а потом появлялись в неожиданных местах, а кроли за считанные секунды вырывали тоннели и ныряли в них без следа. Остальные ученики первых курсов тратили всё время урока, чтобы найти животных, Иккинг же получал высшие баллы, накормив их до отвала ещё до конца занятий.

Также Иккинг часто встречался с Меридой и Рапунцель. Они облюбовали себе местечко во внутреннем дворике Трасфигурации, где под раскидистыми ветвями дуба сидели на скамейке, разговаривали и делали домашнее задание. Иногда к ним присоединялся Джек. Как бы просто проходя мимо, он садился на траву между Меридой и Рапунцель и слушал, о чём они разговаривают. Сначала Мерида шумно возмущалась его неоправданному присутствию, но со временем она к этому привыкла. Позже она начала сама интересоваться, придёт ли Джек, чем вызывала улыбки на лицах Рапунцель и Иккинга.

– Вы сварили Елейную смазку Григория? – в один из таких дней во время общего перерыва спросила Мерида. – Профессор Скар задал нам на выходные.

Рапунцель кивнула, а Иккинг безутешно вздохнул.

– У меня получился душильный газ. Я попытался смыть его в туалет, но он начал струиться дымком вверх... я думал, что умру.

Девочки дружно рассмеялись, и Рапунцель похлопала несчастного Иккинга по плечу.

– Не расстраивайся, – сказала она, – на выходных я тебе помогу.

Иккинг расплылся в улыбке. Ну не даются ему зелья – хоть вешайся!

– Пусть сам учится, – послышался голос за его спиной.

Иккинг резко обернулся. Это был Джек с его обычным безразличием на лице. Слизеринец по привычке плюхнулся между девочками, но Мерида его пнула, чем вызвала проявление хоть каких-то эмоций.

– Тебя в детстве не учили вежливости? – прошипела она.

Джек насупился и ничего ей не ответил. Иккинг и подумать не мог, что подобным упрёком можно было как-то зацепить этого холодного человека.

Рапунцель поспешила сменить тему разговора и поинтересовалась, что за книгу держит в руках Иккинг. Пуффендуец покраснел и промямлил, что это про животных.

– Про каких таких животных? – подключилась Мерида. – Тебе не хватает учебника по Уходу за магическими существами?

– Ну... это не про обычных магических существ, – ещё больше покраснел мальчик.

Джек с ловкостью Временного кролика выхватил книгу из рук Иккинга и поднял её на уровень глаз.

– «Драконы и места их обитания»? – прочёл он. – Да ты спятил! Зачем тебе знать об этом?

– Мне интересно! – обиженно выпалил Иккинг.

– Ик, мы, конечно, всё понимаем, но зная тебя... – начала Рапунцель.

– Она права, – кивнула Мерида, – ты можешь всякое учудить, если это касается твоих любимых животных.

– Что плохого в том, чтобы любить животных?!

– Ничего плохого нет, – мягко улыбнулась Рапунцель, – у меня тоже есть любимый питомец. Он даже похож на дракона!

– Ага, Ик, – ухмыльнулся Джек, – может, тоже ящерицу себе заведёшь?

– Это не ящерица! – разозлилась когтевранка. – А хамелеон!

– Ящерица, которая меняет цвет, – прыснул Джек, из-за чего схлопотал «Руководством по Трансфигурации для начинающих».

– Хм, а звучит-то как... я бы ещё добавила – когда ей это выгодно, – сказала Мерида.

– На что это ты намекаешь? – возмутился Джек, потирая ушибленное место.

– Да так...

– Послушайте, – начал Иккинг, – давайте закроем эту тему. Глупо разглагольствовать о том, чего никогда не случится, правда?

– А ты уверен? – грустно улыбнулась Рапунцель. – Я ни на что не намекаю, но сейчас в наших жизнях появилась магия, и нельзя говорить, что чего-то не может произойти.

– Ага, произойти может всё, что угодно, – кивнула Мерида. – Например, я получу Тролль за Травологию, потому что не могу различить аир обыкновенный от аира болотного!

– Эм, Мери, – снисходительно улыбнулся Иккинг, – это одно и то же растение. По-другому он называется лирный корень.

– Вот видишь! – воскликнула Мерида, упав перед Иккингом на колени и зловеще подползая, намереваясь укусить его за ухо. – Может произойти всё, что угодно!

Вдоволь посмеявшись, ребята пришли к выводу, что отрицать непредвиденные случаи нельзя, но и запрещать Иккингу читать то, что ему нравится, тоже. Через четверть часа первокурсники разбрелись каждый на свои занятия. Иккинг, понурив голову, поплёлся на смежное со Слизерином Зельеварение. Джек ушёл вперёд, делая вид, что не знает его. Иккинга ожидали мучительные полтора часа над кипящим котлом, насмешек профессора Скара и очередное «минус десять очков».

Однако на Зельеварении произошло что-то действительно странное – Джек, неожиданно для Иккинга, поставил свой котёл рядом с абсолютно невозмутимым видом. Профессор Скар дал задание, и Иккинг, нарезая сушёные лапки лягушек, исподтишка поглядывал на слизеринца.

– Чего пялишься? – прошептал тот. – Нарезать не можешь?

– Почему ты...

– Послушай, Ик, – заговорщицки начал Джек, – мне тут стало интересно... по поводу драконов.

Иккинг непонимающе уставился на Джека.

– Как думаешь, почему нам нельзя ходить в Запретный лес?

Пуффендуец задумчиво почесал затылок рукояткой ножа.

– Ну-у, потому что он запретный?

Джек так посмотрел на него, что стало понятно – лучше при нём думать, прежде чем говорить.

– Только представь, какие существа там могут водиться!

– Джек, я не думаю, что мы можем туда пойти, – с сомнением протянул Иккинг. – Мы только первокурсники. Мы ещё ничего не знаем о магии. А если на нас нападут какие-то страшные существа? Вдруг там водятся оборотни!

– О, так ты у нас трус, – зло прошептал Джек. – Ладно, я найду кого-нибудь похрабрее. Уверен, Астрид не откажется пойти со мной!

Иккинг насупился. Он ненавидел, когда его называли трусом. Он, конечно, не на Гриффиндор поступил, но тем не менее!

Когда Зельеварение подошло к концу, и первокурсники, разлив по колбам то, что у них получилось (у Иккинга зелье смахивало на очередной душильный газ, правда, на этот раз, он булькал в котле какими-то сгустками), пуффендуец неуверенно подошёл к Джеку.

– Сегодня вечером. Я пойду с тобой в Запретный лес, – прошептал он ему на ухо.

– Встретимся во внутреннем дворе часовой башни.

Так они и поступили. Когда сумерки спустились на территорию Хогвартса, двое мальчишек, прячась в тени, опрометью кинулись бежать по деревянному мосту. Они захватили с собой небольшие рюкзачки с провизией и водой, если вдруг задержатся в лесу надолго, на что надеялся Джек и чего боялся Иккинг.

– Надо было девочек с собой взять! – пропыхтел пуффендуец, когда они миновали хижину лесничего Кронка.

– Ага, и приведений, и профессора Гиббс, почему бы и нет? – съязвил Джек.

Оказавшись на опушке леса, ребята остановились, переводя дыхание.

– Боишься? – ухмыльнулся Джек, глядя на Иккинга.

– Не больше твоего, – ввернул Иккинг. – Пойдём. Чем скорее мы туда попадём, тем скорее выберемся.

– Это спорный вопрос.

Они шли по еле видной в сумерках тропе. Сначала деревья были редки и пропускали свет от взошедшей луны, но чем дальше ребята заходили, тем уже стали просветы и труднее препятствия. Иккинг расцарапал себе все руки, пробираясь через кустарник.

– Иккинг, – почему-то шёпотом позвал пуффендуйца Джек, – ты же пошёл со мной, чтобы найти дракона?

– Перестань, вряд ли здесь водятся драконы. Они бы сожгли весь лес.

– А где тогда, по-твоему, водятся драконы?

– В горах, конечно, – важно произнёс Иккинг.

– Тогда зачем ты пошёл со мной? – удивился Джек.

– Ты назвал меня трусом. Кстати, а зачем тебе понадобилось идти в Запретный лес?

Джек собрался что-то ответить, но тут ветки за их спиной зашуршали, и ребята, в ужасе переглянувшись, бросились бежать. Иккинг начал обгонять Джека, но тот вцепился в его мантию, чтобы не отстать. Ребята, ничего не замечая вокруг, выбежали к лесному озеру, в котором отражалась луна.

Дрожа от страха, Иккинг всё же обернулся, но за ними никто не гнался, и ветерок лениво шевелил листья деревьев. Джек вдруг расхохотался.

– Ты бы видел своё лицо! Так струсил, что аж губы побелели!

– На себя бы посмотрел! – разозлился Иккинг. – Запищал, как девчонка, и за мантию мою цеплялся, будто я твоя мамочка!

Джек насупился, но не успел ничего ответить, так как где-то рядом с ними завыл волк.

– Оборотни, – прошептал Джек.

– Слишком близко, нам не убежать, – дрожащим голосом произнёс Иккинг, доставая волшебную палочку из внутреннего кармана мантии.

– И что ты с ней будешь делать? – насмешливо произнёс слизеринец. – Сунешь её оборотню в нос?

– Я по инерции достал! – разозлился Иккинг. – Я хоть что-то делаю, в отличие...

Вой снова раздался. На этот раз совсем рядом. Казалось, что оборотень прячется за соседним деревом.

– Вот вместо того, чтобы привлекать сюда оборотня, ты мог бы и заткнуться!

Иккинг покраснел и отступил назад. Почему-то страха больше не было. Наоборот, он чувствовал прилив адреналина, и его мозг лихорадочно работал. Оглянувшись, Иккинг заметил достаточно высокое дерево с удобно расположенными ветвями, по которым можно было легко взобраться.

– Лезь на вон то дерево, Джек, – серьёзно произнёс пуффендуец.

– Чего? Может, сразу себя убьём, чем проторчим на дереве всю оставшуюся жизнь?

– Послушай, это лучше, чем сражаться с оборотнем голыми руками! – разозлился Иккинг.

– Почему же голыми? У тебя вон палочка есть. Можешь ею потыкать оборотня по морде-лица.

Иккинг собрался уже силой затащить Джека на дерево, как вдруг ветки прямо за ними неистово зашевелились, будто в них демон вселился, и Джек, схватив Иккинга за шиворот, потащил его к дереву.

– Теперь ты передумал, болван? – прошипел Иккинг, пытаясь высвободиться из цепкого захвата слизернца.

– Молчи, Ик, я смогу нас защитить и без помощи волшебной палочки.

– Это как? – удивился Иккинг, совершенно не собираясь взбираться на дерево и оставлять Джека одного.

– Ну, есть у меня кое-какие способности, скажем так, – уклончиво начал Джек, но тут оборотень снова завыл, на этот раз прямо у них за спиной.

– Их что, двое?!

Сзади послышались шаги, а ветки спереди расступились. Закрыв глаза, мальчики в ужасе закричали, крепко вцепившись друг в друга. Их крик прервал дружный девичий смех. За ними стояла, держась в приступе смеха за живот, Рапунцель, а впереди, плача от хохота, облокотилась на дерево Мерида.

– Ну вы и трусишки!

– Как вы здесь оказались? – в один голос выпалили мальчики.

Вытерев слёзы, Мерида подошла к мальчикам в плотную и зловеще прошептала:

– Мы следовали за вами!

Рапунцель, всё ещё содрогаясь от смеха, хотела что-то добавить, но не смогла. Поэтому продолжила Мерида.

– Ну неужели вы могли подумать, что можете сами разгуливать по Запретному лесу? Всё веселье решили себе присвоить!

– Мы увидели вас из окна, – пояснила Рапунцель, справившись с безудержным смехом.

– Вы крались, как Чеширские коты.

– Ага, только ленивые Чеширские коты, неспособные незаметно исчезать.

Мальчики в недоумении переглянулись.

– Вы следовали за нами с самого начала? – спросил Иккинг.

– Конечно, – кивнула Мерида. – Во-первых, нам стало интересно, что вам понадобилось в Запретном лесу. А во-вторых, вы не можете веселиться без нас!

– Это ещё почему? – прищурил глаза Джек. – Мы что, банда какая-то? Как бы... друзья?

– Я всё ещё рассматриваю твою кандидатуру в качестве друга, – хмыкнула Мерида, – но Рапунцель и Иккинг давно тебя приняли. Так что да, мы как бы друзья.

Неожиданно для всех Джек улыбнулся, смущённо взъерошив волосы.

– Кстати, ребята, – сказала Рапунцель, – а зачем вы пошли в Запретный лес?

Не дав Джеку ответить, Иккинг неожиданно выпалил:

– Мы хотим найти дракона.

Chapter 5

Джек

Той ночью они так и не нашли ни следа даже самого маленького дракона. Вернувшись в школу ни с чем и чудом оставшись незамеченными, ребята разошлись по гостиным своих факультетов. Джек так и не смог уснуть. В прохладном подземелье, где находилась его спальня, мальчик сидел у зачарованного окна, показывающего подводные красоты Чёрного озера, и думал о том, что произошло в лесу.

Он едва не проболтался Иккингу о своих «способностях». Мало того, он чуть было не использовал их при пуффендуйце! А ведь Джек поклялся себе, что будет держать свой секрет в тайне. Мало какие последствия могут быть, если кто-то узнает, какую магию он может творить без использования волшебной палочки. Джек осторожно дотронулся указательным пальцем до окна, и по стеклу быстро пробежал снежный узор.

Да, с самого детства он мог замораживать предметы вокруг, делать так, чтобы пошёл снег, превращать воду в лёд... Родители очень им гордились, но держали его способности в секрете от своих друзей-магов. Они думали, что это изменится, когда Джек пойдёт в Хогвартс, ведь у детей волшебников, не достигших одиннадцати лет, часто происходят выбросы магии, и было бы странно, если бы такого не было. Но поступив в Хогвартс, Джек убедился, что способности никуда не исчезли. Нельзя сказать, что его это особо взволновало. Наоборот, он очень обрадовался, ведь при таком раскладе он становится «особенным».

Но стоит ли посвящать кого-нибудь в свою тайну? Встав с подоконника, Джек лёг в кровать и задёрнул тёмно-зелёный полог. Нет, определённо нет. Он не может доверять людям. Люди всегда обманывают и подводят тебя в решающий момент. Джек достаточно в этом убедился.

Сон ещё долго не приходил в ту ночь к Джеку. Он уснул только под утро, терзаемый мучительной дремотой, в которой к нему приходили ледяные чудища в обликах Мериды, Рапунцель и Иккинга. Они упрекали Джека в том, что он не рассказал им о своём даре, и стало слишком поздно. Возвращаясь к реальности, Джек долго приходил в себя, удостоверяясь, что он не убивал своих... друзей. Настоящая ли это дружба? Несмотря на все свои сомнения, слова Мериды что-то взволновали в его душе.


– Джексон Оверланд Фрост, – прогромыхал над ухом первокурсника низкий голос. – Потрудитесь поднять свою слизеринскую задницу с постельки и спуститься на завтрак!

Джек нехотя открыл глаза. Высокий мужской силуэт маячил прямо перед ним.

– Встаю, – сонно пролепетал мальчик, плотнее закутываясь в одеяло.

Неожиданно в него полетело что-то мягкое, но довольно-таки тяжёлое.

– Что за... – выругался Джек, убирая с лица брошенную в него подушку.

Парень напротив него рассмеялся.

– Юджин?! Что ты здесь делаешь? – удивился вмиг проснувшийся Джек. – Ты же с третьего курса!

– Да, а ещё я староста, – ничуть не смутившись, важно произнёс Юджин. – Мне нужно с тобой поговорить. Так что одевайся и спускайся на завтрак. Встретимся за нашим столом!

Юджин вышел, а Джек стал поспешно стягивать с себя пижаму. Он был взволнован. Староста, конечно, с самого первого дня стал проявлять к нему некое внимание, будто... будто хотел подружиться. Но такая симпатия на факультете Слизерин не принята. Значит, Юджину или что-то нужно от него, или же он видел вчера то, что ему не следовало видеть.

В голове Джека сразу же начался тяжёлый мыслительный процесс: что сказать и как оправдаться, если староста видел вчера, как они шли в Запретный лес или возвращались оттуда? Приняв решение всё отрицать, Джек глянул на время – и восьми утра нет! – и поспешил наверх.

В Большом зале, на удивление, было людно и шумно. Завтрак был в самом разгаре, и краем глаза Джек заметил невыспавшуюся Мериду за столом Гриффиндора и хмурого Иккинга за столом Пуффендуя. Среди когтевранцев Рапунцель не было, видимо, она всё ещё спала. Зато белокурая красавица-староста самых умных студентов Хогвартса изящно поедала свою яичницу. Джек весь зарделся, проходя мимо неё, но девочка даже бровью не повела.

За слизеринским столом Юджин весело ему махал, привлекая внимание. Джек уныло уселся рядом, поспешно накладывая себе гренок, и приготовился слушать.

– Значит так... э-эм... Джек, – неуверенно начал Юджин.

Джек даже оторвался от своих гренок, чтобы с любопытством глянуть на старосту.

– Я заметил, что ты общаешься со студентами с других факультетов, – шёпотом начал Юджин.

– Это проблема? – осторожно спросил Джек.

– Да нет, какое нам дело, с кем ты якшаешься? – начал было Юджин, но осёкся. – На самом деле, мне есть дело, – заёрзал он на скамье. – Одна из твоих подруг... Рапунцель...

– Подруг? – хмыкнул Джек. – Я общаюсь с ними от скуки.

– Допустим. В любом случае, у меня есть к тебе просьба.

Юджин весь покраснел, и было видно, как ему неловко говорить о таких вещах с Джеком. А Джек, в свою очередь, понял, что опасность миновала, и если бы Юджин знал об их ночных похождениях, то уже давно бы сказал.

– Познакомь нас!

Гренка, не успев преодолеть путь от тарелки ко рту Джека, полетела вниз и, отскочив от стола, плюхнулась на пол.

– Ты хочешь, чтобы я что сделал?! – громче, чем следовало, переспросил Джек.

Побеспокоенные шумом слизеринцы подозрительно обернулись на Юджина и Джека. Постучав фалангой пальца себе по лбу с видом «ты хоть думаешь, что ты кричишь?», Юджин прошептал:

– Я хочу, чтобы ты познакомил меня со своей «неподругой» Рапунцель.

– Зачем? – глупо спросил Джек.

Юджин обречённо вздохнул.

– Ты что, дурак?

– Я? – повторил первокурсник, просчитывая в это время все возможные варианты отступления.

– Понравилась она мне, – пояснил как для дауна староста.

– А сам чего, не в состоянии?

– Да мы вроде как столкнулись уже... в прямом смысле этого слова. Хочу, чтобы у неё обо мне впечатление получше было.

– Хорошо, – попытался использовать свою последнюю попытку Джек, – а тебя не смущает, что Пунзи на первом курсе, а ты на третьем?

– Пунзи? Мне нравится! – расплылся в похабной улыбке Фильцельберт.

– Я сдаюсь, – развёл руками Джек.

Юджин похлопал его по плечу и куда-то унёсся, оставив первокурсника доедать свой несчастный завтрак. Как по заказу к нему тут же подошла Рапунцель в компании Мериды.

– Шего? – с набитым ртом поинтересовался Джек.

– Запихивай всё, что на тарелке осталось, и пойдём с нами. Есть кое-что важное, что нужно обсудить с тобой. Иккинг уже ждёт нас на месте, – прошипела Мерида ему на ухо и, подхватив Рапунцель под локоть, унеслась к выходу из Большого зала.

Закатив глаза, Джек быстро покончил с завтраком, и поспешил за девочками.

– У меня вообще-то Зельеварение сейчас, – протянул он, наконец-то нагнав их в коридоре.

– А нам плевать. Будто своих занятий нет! Пойдём скорей, и сам всё узнаешь, – огрызнулась Мери через плечо.

Девочки привели его на самый верх часовой башни, где томился в ожидании Иккинг.

– Ну наконец-то! – воскликнул он, и тут же понизил голос под строгими взглядами девочек. – Я кое-что узнал!

Джек скрестил руки на груди и с плохо скрываемым интересом приготовился слушать.

– Я собрался идти на Травологию... – начал Иккинг.

Джек изобразил на лице выражение крайнего удивления, и Мерида тут же пихнула его в бок.

– На втором этаже я увидел идущих впереди профессора Хейл и Алису. Они увлечённо что-то обсуждали, и мне стало интересно...

– Как не стыдно! – язвительно воскликнул Джек.

Не обращая на него внимания, Иккинг продолжил.

– Они обсуждали недавнее происшествие в Запретном лесу.

Джек напрягся. Может ли это означать, что они были замечены?

– Алиса сказала, что на её практике это впервые, и она хотела бы самолично увидеть это «чудо». А профессор Хейл сказала, что с удовольствием составит ей компанию, но им придётся прежде поговорить с директором. Всё-таки, – Иккинг выдержал интригующую паузу, – появление драконов на территории Хогвартса знаменательное событие и опасное, учитывая близость школы с Запретным лесом!

Ребята застыли в шоке, не веря собственным ушам. Джек пришёл в себя первым.

– То есть... мы были правы. И в ту ночь просто не наткнулись на драконов!

– Ну «наткнуться» на драконов, думаю, не так уж и сложно, – протянула Мерида. – Но мы с Рапунцель думали, что вы шутите.

– Взаправду искать драконов очень опасно! – испуганно воскликнула Рапунцель. – Мы всего лишь первогодки! Только подумайте, что будет, если мы в самом деле их найдём. Будет удивительно, если мы выберемся из леса невредимыми.

Мерида пожала плечами:

– Это нестрашно, Пунзи. Мы же не будем пытаться украсть яйцо у мамаши–драконихи. Просто посмотрим со стороны. Если найдём их, конечно...

Джек с сомнением переглянулся с Иккингом. Что-то ему подсказывало, что пуффендуец не прочь и драконье яйцо свистнуть. Это читалось на его лбу. Одного Джек понять не мог – зачем Иккингу это понадобилось.

– Значит, решено, – протянул Джек, – сегодня вечером мы проследим за профессорами и найдём драконов!

Мерида с Иккингом оптимистически закивали, но Рапунцель сделала такое лицо, будто Джек предложил прийти ночью в спальню Гиббс.

– Ага! – воскликнула она. – Давайте сразу к Северянину заглянем и попросим его исключить нас из школы!

– Да ладно тебе, Пунзи, – захлопала глазками Мерида. – В прошлый раз мы не попались, не попадёмся и в этот!

– В прошлый раз мы не собирались следить за учителями! Мы следили за двумя такими же первокурсниками, как и мы. Думаешь, опытные волшебники не заметят слежки?

– Я предлагаю это проверить, – расплылся в улыбке Джек. – Кто «за»?

В воздух взметнулись три руки. Рапунцель вздохнула:

– Я пас.

– Но Пунзи, неужели ты нас бросишь? – жалостливо прошептала Мери. – Мы все идём, куда же без тебя?

– Вот и оставайтесь в безопасности! Мы пришли сюда учиться, в конце концов!

С этими словами когтевранка поднялась с пола и опрометью кинулась вниз по лестнице Часовой башни.

– В восемь на этом же месте! – прокричал ей вслед Джек. – Она придёт, я знаю, – сказал он уже остальным.

Почёсывая ухо, Иккинг спросил:

– Почему ты так уверен?

– Ну, в противном случае её ожидает пренеприятнейшее знакомство с одним слизеринцем.

Хихикая, Джек подмигнул друзьям и направился вслед за Рапунцель. Мерида неуверенно переглянулась с Иккингом.

– О чём это он?

Пуффендуец в замешательстве пожал плечами.

В итоге разошлись по своим занятиям и они. Вечером ребят ждало, как выразилась Мерида, настоящее приключение. Никто не знал, чем оно закончится, но Джек полагал, что на то оно и приключение – исход не предугадаешь. Так ведь веселее.

У подслушивающей за колоколом часовой башни Астрид на это было другое мнение. Слизеринку никто не заметил, а вот она услышала всё с первого до последнего слова. Не зря она тогда проследила за Джеком. Уж очень её взволновал их с Юджином разговор. Вот девочке и стало интересно, станет ли Джек знакомить его с этой противной длинноволосой когтевранкой.

– Он слизеринец, – прошептала она, всё ещё выглядывая из-за колокола. – Ты недостойна его, маленькая принцесска. И я прослежу, чтобы в лесу неприятности нашли тебя сами...

Chapter 6

Часы в спальне для девочек первого курса показывали без пятнадцати восемь вечера. В комнате, кроме Мериды, никого не было. Грифиндорка быстро собирала необходимые для приключения, как она выражалась, вещи: воду, печенье, тёплую мантию, волшебную палочку... Взгляд девочки упал на раскрытый конверт на её кровати. Мерида взяла его в руки, вытащила письмо и снова быстро пробежалась по нему взглядом. Родители рассказывали, что у них всё хорошо, мальчики хулиганят, и выбросы их магии крушат весь дом. Мама очень просила её вести себя, как подобает девочке, прилежно учиться и не попадать в неприятности. Отец от себя добавил, чтобы она не забывала про веселье. Письмо вызывало у Мериды улыбку, ведь она немного скучала по дому, родителям и даже по неугомонным братцам, вечно донимающих её.

Когда вещи были собраны, Мерида осторожно выглянула из комнаты. Общая гостиная Гриффиндора была переполнена учениками и гудела, как улей. Никто не заметил, как маленькая первокурсница выскользнула через портретный проём. По дороге к Часовой башне Мерида размышляла, придёт ли Рапунцель. Ей очень хотелось, чтобы она была с ними в эту ночь.

Коридоры Хогвартса пустовали. Непривычная тишина давила на девочку, и она ожидала встретить за каждым поворотом школьного завхоза Фуфелшмертца. Но до Часовой башни она добралась без приключений. Там её уже ждали Иккинг и Джек. Оба мальчика также собрали рюкзаки с самыми необходимыми вещами и выглядели очень взволнованными. Даже Джек. Он сидел на полу, нервно хрустя пальцами, и глядел куда-то внутрь себя.

– Рапунцель нет? – прошептала Мерида.

– Она прячется под колоколом, – не отрываясь от своего внутреннего мира, сказал Джек.

Мерида закатила глаза, но всё равно украдкой глянула на большой медный колокол за их спинами. Они подождали ещё пять минут, и слизеринец резко поднялся.

– Пора.

– Мы не подождём Пунзи? – испуганно спросила Мерида.

– Мы уже достаточно её ждали. Если она такая трусиха, то ей с нами не по пути.

– Это кто ещё здесь трусиха? – прозвучал злой голосок со стороны деревянной лестницы.

Мерида, подпрыгивая от счастья, кинулась обнимать подругу.

– Я знала, что ты придёшь!

– Как же... – проворчал Джек. – Смотрите во двор!

Ребята подбежали к колоколу, за которым зиял огромный оконный проём без стекла. Оглядываясь, по двору быстрым шагом шли Хейл и Алиса. Они что-то быстро шептали друг другу, но на таком расстоянии не было слышно.

Кивнув в сторону лестницы, Джек пошёл первым. Мерида, Рапунцель и Иккинг посеменили следом.

– Надо идти на приличном расстоянии от них, иначе они нас заметят! – прошептала Мерида в спину Джека.

– Тогда мы их потеряем и снова не найдём дракона.

– Почему мы должны слушаться именно тебя?

– Я вас не заставляю.

Иккинг, нервно поправляя рюкзак, прошептал, что он совсем не против слушаться Джека.

– Ребята, вам не кажется, что за нами кто-то следит? – пресекла готовую начаться ссору Рапунцель.

– Ха, было бы забавно, – Мерида буквально почувствовала, как Джек закатил глаза. – Мы следим, и за нами следят. Прямо запутанная история какая-то!

– А тебе лишь бы поиздеваться! – разозлилась Мери. – Пунзи, не волнуйся, все давно в своих общих гостиных. Ученикам запрещено выходить в такое время.

– Вот именно!

– Эй, ребят, – перебил всех троих сразу Иккинг, – мы такой шум подняли, что я удивлюсь, если нас ещё не заметили.

Троица осеклась, и они продолжили путь в молчании. У хижины Кронка ребята остановились, наблюдая, как учителя топчутся на опушке леса.

– Они о чём-то спорят? – протянул Иккинг.

– Алиса выглядит так, будто совершает преступление, – с сомнением произнесла Мери.

– У меня такое ощущение, – прищурился Джек, – что они или не разговаривали с Северяниным, или он не разрешил им идти в Запретный лес на поиски дракона...

Ребята неуверенно переглянулись. В любом случае, они решили отправиться дальше. Не бросать же всё на полпути?

Аккуратно ступая вслед за учителями, четверо первокурсников с разных факультетов шли долго, пробираясь сквозь колючие кустарники и нависающие над ними голые ветви чёрных деревьев.

– Почему здесь так жутко? – прошептала Рапунцель.

Её вопрос остался без ответа, потому что где-то совсем близко ребята услышали характерный рёв.

– Это...

– Дракон! – весь засветился от счастья Иккинг. – Давайте подберёмся поближе!

В ста метрах от них оказалась просторная опушка, посреди которой лежал красивый чешуйчатый дракон. Луна отливала чёрной сталью по его коже. Совсем не сразу ребята, прячущиеся за высокими кустарниками, заметили двух профессоров. По сравнению с драконом они выглядели совсем крошечными. Осторожно ступая, Алиса медленно приближалась к величественному существу, прильнувшему к чему-то, плохо различимому с этого расстояния. Первым догадался Иккинг:

– Это яйца... драконьи яйца! Значит, она дракониха, охраняющая своих невылупившихся детишек!

– Видно, что Алиса умеет обращаться с драконами, – прошептала Мерида, внимательно наблюдая за действиями преподавателя. – Она так уверенно себя ведёт! Смотрите, она смогла дотронуться до неё!

Профессор по Уходу за магическими существами и вправду смогла подойти к драконихе вплотную. Она говорила тихо, но ребята отчётливо слышали её обеспокоенный голос.

– Она истощена. Понятия не имею, как она смогла оказаться в Запретном лесу. Яйца снесла уже здесь, видимо, летела в горы, но не успела...

– Чем мы можем ей помочь? – дрожащим голосом спросила профессор Хейл.

– Директор строго запретил нам приближаться к дракону. Он сказал, что сам во всём разберётся, но если бы мы сегодня не пришли, было бы уже поздно. Корнелия, нам необходимо кормить её, пока яйца не вылупятся, и детёныши не окрепнут. Тогда она сможет улететь отсюда, и ученикам не будет грозить опасность.

– Директор Северянин будет очень на нас зол, если узнает...

– Не если, а когда, – поправила коллегу Алиса. – Он всегда обо всём узнаёт. Поэтому он и многоуважаемый директор.

– В таком случае, Алиса, нам придётся вернуться в Хогвартс, раздобыть еды для неё и прийти обратно.

Алиса кивнула:

– Потому что завтра будет уже поздно.

– Они собираются уходить, – занервничала Мерида.

– Это наш шанс! – в глазах Джека зажегся азартный огонёк.

– О чём ты говоришь?

– Мы выкрадем у драконихи одно яйцо! – присоединился к Джеку Иккинг.

– Надо, чтобы кто-то отвлёк мамашу... – начал бубнить себе под нос Джек, просчитывая варианты.

– Да вы что, с ума все посходили? – чуть ли не рыдая воскликнула Рапунцель. – Мери, ты знала об этом?

Мерида отрицательно покачала головой. Что-то во всей этой ситуации волновало её не так, как следовало бы. Она не чувствовала страха и не ощущала, что они делают что-то неправильно. Адреналин бурлил в её крови, и она уже была готова кинуться к заветному, блестящему под лунным светом, яйцу.

Рапунцель испуганно трясла её за плечо, вырывая из грёз.

– ...делать? С этим яйцом? О чём вы только думаете? – долетели до неё обрывки вразумительных фраз.

– Так, Пунзи, перестань, – вдруг сказала она. – Это же приключение – украсть драконье яйцо, вырастить дракончика и всё такое. Почему бы и нет?

Рапунцель закрыла глаза, пытаясь справиться с нахлынувшей на неё злостью. Дрожащим пальцем она указала на дракониху:

– Взгляните на неё.

Мерида с мальчиками послушно обратили свой взор на волшебное существо.

– А теперь подумайте – это не только когтевранцы должны делать в этой школе, – прошипела девочка, – каких размеров достигнет один из её детёнышей и что он сотворит с Хогвартсом. А кормить вы его чем собрались?

Мерида расплылась в улыбке.

– Пунзи, я понимаю, что когтевранцы привыкли думать, но мы, гриффиндорцы, привыкли действовать!

С этими словами она пробралась через кустарник, осторожно ступая к дракону. Джек выругался и последовал за ней.

– Это безумие, чистое безумие, – причитала Рапунцель, но всё равно поспешила за Меридой и Джеком.

Подпрыгивая от нетерпения, Иккинг зашёл с другой стороны, чтобы украсть яйцо, пока ребята будут отвлекать дракониху, которая их пока что даже не заметила.

Джек остановился в двадцати метрах от мамаши и полез в рюкзак за водой.

– Что ты делаешь? – прошептала Мери.

– Пью воду.

– Сейчас?!

Дракониха взволнованно шевельнула ноздрями, принюхиваясь.

– Похоже, миссия выполнена, – дрожащим голосом прокомментировала Рапунцель. – Мы её отвлекли.

– Яйцо ещё не у Иккинга, – строго сказал Джек, возвращая бутылку на место и отшвыривая рюкзак.

Он осторожно вытянул в сторону драконихи правую руку.

– Что...

– Что я делаю? – предугадал незаданный Меридой вопрос слизеринец. – Прибегаю к магии.

– Без волшебной палочки? – выпучили глаза девочки.

Наблюдая за ними со стороны, Иккинг тихо охнул. Так вот, о чём говорил Джек в прошлый их поход в Запретный лес. Он не шутил о своих способностях. Значит, он «особенный».

В это время Джек взмахнул рукой, и по земле в сторону драконихи поползла ледяная корка. Не достигнув животное, лёд взметнулся вверх, Джек взмахнул левой рукой, и перед драконихой образовалась ледяная скульптура в виде человека, чем-то смахивающим на профессора Скара.

Иккинг на своей стороне опушки ухмыльнулся. Имеет же Джек чувство юмора, не то, что он. Мамаша резко распахнула свои огромные янтарные глаза и удивлённо уставилась на скульптуру. Медленно, почти лениво, она дыхнула пламенем на ледяного профессора, сразу же превратившегося в лужу. Джек вовремя схватил в охапку девочек и оттолкнул их от стены огня.

– Дже-е-ек! – испуганно закричала Мерида, кидаясь к исчезнувшему за огненными вспышками слизеринцу, но Рапунцель вовремя её задержала.

Вырываясь, Мерида не могла сдержать слёз. Джек пропал в огне на её глазах. После такого невозможно выжить.

Когда последние вспышки пламени исчезли, перед взором девочек возник ледяной шар, лишь немного подтаявший в том месте, куда ударил огонь, а внутри этого шара, широко расставив руки, стоял Джек. Ухмылка на его лице моментально осушила слёзы Мериды.

Дракониха будто бы уже и забыла о каких-то мелких букашках, снова склонившись над своими яйцами, и закрыла глаза. Джек опустил руки, и ледяной шар рассыпался в мелкие льдинки.

– Ну как вам? – расплылся он в улыбке.

– Ты... – лицо Мериды стало краснее её волос. – Как ты мог так нас напугать?!

– Да я сам испугался, веришь? – присел возле девочки Джек. – Я понятия не имею, какой предел у моих способностей. Это вообще нормально?

Мерида яростно замотала головой.

– Ну вот, видишь, а я думал, вы меня поддержите, – грустно ухмыльнулся Джек. – Эй, это что, слёзы на твоих щеках?

– Идиот!

В Джека посыпались проклятья, шишки и камушки, но слизеринец только уворачивался, весело хохоча. Через мгновение к их укрытию в кустарниках присоединился довольный собой Иккинг. Он прижимал к своей груди большое, размером с «Историю Хогвартса» яйцо. Оно было чёрного цвета с блестящими капельками.

– У тебя ещё было время выбирать? – ухмыльнулся Джек.

– Да, благодаря тебе, – Иккинг похлопал друга по плечу. – И вам, девочки!

– Я отлично её отвлекала своими воплями, – пробурчала Мерида.

Рапунцель обнимала подругу за плечи, а на её губах светилась улыбка. Несмотря на все опасности и противоречия, это было весело! И она ни о чём не жалеет.

Что-то прямо над девочками громогласно хрустнуло, и через мгновение огромная ветка старого дуба летела им на головы. Мерида закричала, Джек попытался сбить траекторию ветки своей магией, но не успел.

Chapter 7

– Депульсо!

Ветку отбросило в сторону, и она с треском взрезалась в соседнее дерево. Напротив девочек стояла, тяжело дыша, профессор Хейл.

– Так-так-так!

Из–за кустов выскочила девочка со Слизерина. Рапунцель не сразу узнала в ней Астрид. Вслед за ней вышла разъярённая Алиса. В таком состоянии ребята её ещё не видели.

– И каким образом, мне интересно знать, – кричала на Астрид Алиса, – ты обрушила ветку на однокурсников?!

– О-она сама, – попыталась оправдаться слизеринка, но весь вид профессора показывал, что её не обманешь.

– Пятеро первокурсников поздно ночью прогуливаются по Запретному лесу. И как это понимать? – Хейл скрестила руки на груди. – Боюсь, простыми взысканиями тут не обойтись.

Ребята виновато опустили головы, даже Астрид. Рапунцель не могла поверить, что они всё-таки попались. Дракониха, побеспокоенная шумом, предупреждающе заревела.

– Вы приближались к ней? – обратилась Хейл к Джеку.

Слизеринец отрицательно покачал головой. Рапунцель отметила, каким взглядом на него посмотрела Астрид, и облегчённо вздохнула, когда та промолчала. Значит, чувство, будто за ними кто-то следил, не было обманчивым.

– Вам повезло. Если бы вы к ней приблизились, мы бы уже не смогли помочь, – строго сказала Алиса. – Иккинг, от тебя я не ожидала.

– Простите, профессор, – виновато пролепетал мальчик.

Рапунцель взглянула на него, ожидая увидеть прижатое к груди драконье яйцо, но его не было. Рядом с Иккингом лежал портфель, но преподаватели не обращали на него внимания.

– Взыскание и снятие очков, Алиса?

– За такое, Корнелия, исключают из школы!

Профессора спорили, будто забыв о присутствии учеников.

– Но мы не можем их исключить, директор всё поймёт.

– Да, – вздохнула Алиса. – Он поймёт, что мы его ослушались, и тогда нам несдобровать. Мы даже не можем объявить об их правонарушении! Но тем не менее, пойти у них на поводу ради собственного спасения мы тоже не можем!

Профессор Хейл в панике взялась за голову.

– Ладно, Корни, не паникуй.

– Не называй меня «Корни»! Я этого не люблю, ты же знаешь!

Алиса отмахнулась от неё, продолжив что-то бубнить себе под нос.

– Вам действительно повезло, – наконец произнесла она, обращаясь к первокурсникам. – Во-первых, повезло, что дракон слепой...

– Как это слепой? – воскликнула Рапунцель. – А как она попала сюда?

– По запаху, – как для умственно-отсталой пояснила учитель. – Во-вторых, вам повезло, что мы в таком положении, при котором не можем себя выдать, а следовательно, и вас.

Профессор Хейл кивнула:

– Поэтому в течение месяца будете отбывать жесточайшие взыскания после занятий.

– Попеременно – сначала у профессора Хейл, потом – у меня.

– И мы снимем по двадцать пять баллов с каждого. Соответственно, Слизерин лишится пятидесяти.

Джек сверкнул взглядом в сторону Астрид, тупо уставившейся на свои ботинки.

– Ах, да, – сделала вид, будто что-то вспомнила, Алиса. – Ещё вам повезло, что вас нашла не профессор Гиббс. Иначе по лесу уже давно бы бегали несмышлёные медвежата! – закричала она.

– Спокойно, Алиса, – мягко улыбнулась Хейл. – Но вы не думайте, господа, что ваше везение на этом ограничится. Вы подставили нас, вы поставили свои жизни под угрозу, так что выйти сухими из воды вам не удастся.

– Да, – прорычала Алиса. – Само везение – копаться в навозе каждый день после занятий. С нетерпением ждём.

– Я пойду вперёд, ты замыкающая. Выведем этих несчастных, пока они совсем не обделались.

Ребята послушно побрели вслед за профессором Хейл. Да, они здорово разозлили обычно таких тихих и спокойных преподавательниц. Профессор Хейл всегда была довольно эксцентричной, но при этом милой. А как она любила растения! В теплицы было приятно заходить – такая красота!

Алиса вообще отдельный экземпляр. Никто не называл её по фамилии, а тем более, не обращался к ней «профессор». На первом занятии она сразу же попросила, чтобы они не «выкали» и относились к ней как к подруге. Она на самом деле была для всех внимательной и дружелюбной подругой. Это тот тип преподавателей, которые никогда не снимают баллы с факультетов.

Ну и угораздило же им так попасться! Рапунцель шла впереди всех и злилась на себя за то, что всё-таки решилась пойти на эту авантюру. Спала бы сейчас в своей постельке и знать-не знала о неприятностях. А ведь ещё десять минут назад она ни о чём не жалела.

Когтевранка обернулась спросить Мериду, всё ли с ней в порядке, но Джек опередил её. Он шёл рядом с Мери, положив руку ей на плечо, и что-то шептал на ухо. Мерида с грустным лицом кивала.

Иккинг шёл предпоследним, бережно держа в руках свой рюкзак. Справа от него насупившись брела Астрид, то и дело кидая взгляд на пуффендуйца. Замыкала процессию Алиса. Вид у неё был такой, будто она готова расплакаться.

Рапунцель отвернулась и задумалась, почему Астрид промолчала про яйцо. Станет ли она их шантажировать, или у неё свои планы на него? Где ребята будут держать вылупившегося дракона, чем будут его кормить, как найдут на него время, учитывая свалившиеся на их головы взыскания? Рапунцель яростно помотала головой. Нет! Она не собирается снова в это ввязываться. С неё достаточно. И так навлекла беду, увязавшись за Меридой. Девочка даже подумала перестать с ними общаться, но это было бы слишком жестоко.

«Просто не буду участвовать в дальнейших авантюрах!», – решила девочка, когда они вышли из лесу и миновали хижину Кронка. В школе Хейл остановилась и растерянно обернулась к Алисе. Глаза у неё были красными и уставшими.

– Ты отведёшь двоих в подземелья? – уныло спросила она у Алисы.

Рапунцель, Мерида и Иккинг удивлённо раскрыли рты.

– В подземелья? – воскликнула Мери. – Но зачем так жестоко, профессор?

– Глупая, у нас там гостиная, – ухмыльнулся Джек, похлопывая девочку по плечу.

Мерида покраснела и кивнула.

– Шум не поднимай, Дунброх, – шикнула на неё Хейл и, кивнув Алисе, повела остальных к парадной лестнице. – Стойте здесь, отведу Хэддока в его гостиную.

Когда они остались наедине, Мерида подняла виноватый взгляд на Рапунцель.

– Пунзи?

– Не надо.

– Мне так жаль...

– Я не хочу говорить об этом, – холодно сказала когтевранка. – Я вообще не хочу с тобой разговаривать. Это всё из-за тебя. Я не хотела идти – ты меня потянула!

– Рапунцель....

– Хватит.

Вернулась профессор Хейл и отвела их по своим гостиным. У двери с орлицей Рапунцель остановилась, глупо уставившись на закрытый клюв. Тихо постучала по чистому полотну и услышала уже знакомый женский голос.

– Какое волшебство защищает человека перед лицом опасности?

Горячая слеза скатилась по щеке девочки.

– Дружба, – прошептала она, и дверь открылась.

Бесшумно добравшись до спальни, Рапунцель быстро переоделась в пижаму и поспешно задёрнула полог. Только тогда она смогла выдохнуть, и слёзы градом оросили мягкую подушку.


На скамейке во дворе Трансфигурации, где обычно собирались ребята, никого не было. Рапунцель со вздохом поставила свою сумку на траву и растерянно села. Лёгкий осенний ветерок лениво шевелил листья дуба, которые убаюкивающе шуршали. Редкие студенты Хогвартса проходили через двор, надолго здесь не задерживаясь – каждый спешил на свои занятия. А у Рапунцель было окно, и она не знала, чем себя занять.

Девочка достала «Руководство по Трансфигурации для начинающих» из сумки и уткнулась в книгу. Метаморфозы, схемы и таблицы с заклинаниями никак не шли к ней в голову, мысли всё время улетали во вчерашнюю ночь. Она была так груба с Меридой. Она совсем не хотела рвать с ней отношения, ведь Мери стала её первой подругой. Пусть она и втянула её в эту авантюру...

– День добрый, – прервал её размышления холодный голос.

Джек без стеснения плюхнулся рядом с ней на скамейку.

– Есть разговор.

Рапунцель кивнула, отчего-то боясь посмотреть мальчику в глаза.

– Ты зачем с Меридой поссорилась? – поинтересовался Джек и, не дожидаясь ответа, продолжил. – Она не сделала ничего такого, в чём её можно было бы упрекнуть. Тебя силком с нами никто не тащил.

– Да знаю я, – прошептала Пунзи, глядя, как по траве, подгоняемый ветерком, бежит сорванный листочек дуба.

– Ты должна извиниться.

Рапунцель поправила выбившуюся из косы прядь волос.

– Почему ты это делаешь?

Джек не ожидал такого вопроса, и Рапунцель почувствовала, как он замялся. Она наконец подняла на него взгляд. Мальчик выглядел рассеянным и каким-то помятым. Рапунцель подняла одну бровь, ожидая ответа.

– Сам не знаю, – наконец выдохнул Джек. – Просто мне это всё не по душе: бегать за девчонками, пытаясь их помирить... Никогда так не делал, и сейчас мне это не нравится.

– А что же Иккинг?

– А что с ним?

– Ему всё равно на нашу дружбу?

При последнем слове Джек как-то странно ухмыльнулся.

– Иккинг занят, и ты прекрасно знаешь, чем именно. Я забегал уже к нему сегодня, проверял, как дела.

– Забегал куда? – удивилась Рапунцель.

– Секрет, – подмигнул ей Джек. – Ладно, как одумаешься, дай знать. Но я должен тебя наказать, – на полном серьёзе изрёк слизеринец.

– Чего? – Рапунцель нервно улыбнулась. – Головой стукнулся?

– Я кое-что обещал человеку, с которым лучше не спорить...

– О, наш храбрый ледяной принц кого-то боится? – съязвила девочка.

– Глупая, – Джек посмотрел на неё с сочувствием и обернулся назад, ища кого-то взглядом.

Наконец он помахал кому-то рукой, и Рапунцель заметила отделившегося от толпы слизеринцев парня. Девочка не сразу узнала беднягу, в которого врезалась, когда выходила из кабинета Трасфигурации. Да какого беднягу! Тогда он чуть её не убил.

– Он пришёл мстить, – прошептала Рапунцель, ни к кому, собственно, не обращаясь.

– Знакомься, – уныло взмахнул рукой в сторону слизеринца Джек. – Юджин Фильцельберт – староста нашего факультета, третьекурсник, нахал и вымогатель.

Прежде чем Юджин успел как-то ему навредить, Джек вскочил со скамейки и унёсся подальше со двора. Староста Слизерина приветливо (или ему так казалось) улыбнулся Рапунцель, а у блондинки был такой вид, будто она не прочь пуститься вслед за Джеком.

Не дожидаясь приглашения, Юджин сел рядом с девочкой и обворожительно улыбнулся ей. С выражением крайнего отвращения Рапунцель заметила, какие ровные и белые у него зубы, как будто, дожидаясь встречи с ней, он тщательно их полировал.

Пунзи слегка отодвинулась вправо и, сделав вид, что знакомства не было, уткнулась в книгу.

– Что читаешь?

Да-а, этого парня не сломить.

– Книгу, – буркнула Рапунцель.

– А ты так и не представилась, – не сдавался Юджин.

– Угу, – напряжённо ответила девочка.

– На Когтевране учишься, да?

– Нет, на Пуффендуе, форму просто перепутала, – съязвила Пунзи и резко захлопнула книгу. – Чего тебе надо, а? Я уже извинилась за тот случай, не надо за мной таскаться и мстить своим присутствием!

– О, какой характер, какой темперамент! – кривлялся Юджин. – Давай встречаться?

Рапунцель в шоке вскочила, схватив сумку, кинула туда учебник и, от ужаса забыв отказать, бросилась бежать через весь двор. Ей вслед был слышен заливистый хохот слизеринца.

Chapter 8

Прошла неделя с тех пор, как Иккинг, Джек, Мерида и Рапунцель нарушили школьные правила и отправились в Запретный лес в поисках дракона. Они его нашли, им даже удалось украсть у мамы-драконихи одно яйцо. Как ребята позже узнали, дракониха была слепой и вымотанной после долгого перелёта и родов. Из-за этого похода в лес, первокурсники попали в большие неприятности. С помощью Астрид, которая зачем-то увязалась за ними, профессора Хейл и Алиса обнаружили их и строго наказали. Теперь ещё три недели им нужно отбывать наказание после занятий, помогая Хейл в теплицах, а Алисе – возиться с животными.

На самом деле, Иккингу это даже нравилось. Что не скажешь об остальных ребятах. Рапунцель воротило от запаха навоза, Джеку вообще мало что нравится, Мерида до ужаса боялась временных кролей, а Астрид вечно таскалась за Иккингом. Вот это для него и было настоящим наказанием. Зато учителя немного остыли и стали относиться к ребятам как прежде.

Однажды во время отработки взыскания Астрид снова оказалась возле Иккинга, чему тот не особо обрадовался. Он спокойно удобрял абиссинскую смоковницу, не подавая вида, что присутствие Астрид его как-то напрягает. Но на этот раз, убедившись, что поблизости никого нет, Астрид впервые начала разговор.

– Я знаю твою тайну, – прошептала она, продолжая поливать бадьян.

Иккинг насторожился, но ничего не ответил. Он решил, что если прикинутся, будто он не понимает, о чём речь, Астрид от него и отстанет. В глубине души, Иккинг понимал, что имела в виду слизеринка, которая, тем временем, не сдавалась.

– Ну? – нетерпеливо продолжила она. – Что ты на это скажешь?

– Подай совок, пожалуйста, – с непроницаемым видом сказал Иккинг.

Астрид злостно швырнула в него совком, но пуффендуец на удивление ловко его поймал.

– Дракон! – прошипела девочка.

– Где? – прикинулся идиотом Иккинг.

У Астрид был такой вид, будто она сейчас лопнет от злости. Немного успокоившись, девочка сквозь зубы продолжила:

– Я не намерена повторять по десять раз, пуффендуец. Я знаю, что ты прячешь, я знаю, где ты это прячешь, так что выслушай меня, или я всё расскажу директору. И тогда не поздоровится не только вашей шайке, но и профессору Хейл и Алисе. Ты же не хочешь подставить учителей, которые оказались слишком добры, или глупы, чтобы простить вам такой проступок?

– Что тебе нужно? – дрожащим совсем не от страха голосом спросил Иккинг.

Он был зол. Впервые за долгое время какая-то девочка, которую он толком и не знал, смогла вывести его из себя. А ведь он всегда был тихим, спокойным и вдумчивым мальчиком, не любящим взлезать в конфликты.

Астрид расплылась в довольной улыбке – она добилась того, чего хотела, и это оказалось намного проще, чем она думала. Сделав вид, будто что-то просчитывает в голове, Астрид кинула на Иккинга лукавый взгляд и прошептала:

– Хочу растить дракончика вместе с вами!

– Чего? – опешил Иккинг. – С ума сошла? Зачем это тебе?

– А тебе зачем? – разозлилась Астрид.

– Стал бы я тебе говорить...

– Ну вот и договорились. Последствия ты знаешь.

– Ладно, – недовольно буркнул Иккинг.

Астрид победно поставила на стол лейку и удалилась, довольно подпрыгивая на ходу. Иккинг хмуро смотрел ей вслед, продолжая добавлять удобрения в смоковницу. Через минуту растение недовольно запищало, и пуффендуец растеряно взглянул на творение своей невнимательности. Бедная смоковница была завалена удобрениями до самой макушки, и недовольно шевелила кончиками листьев. Иккинг был уверен, что будь у неё глаза, она бы его уже испепелила взглядом.

Вздохнув, мальчик стал разгребать удобрения обратно, размышляя о произошедшем разговоре. Стоило ли рискнуть и отказать Астрид, или он всё сделал правильно? Да что, собственно, он сделал? Противная слизеринка могла бы с тем же успехом пообщаться со смоковницей.

Злясь на свою беспомощность, Иккинг не рассчитал силы и ударил совком по горшку с удобрениями, разнеся его в щепки.

– Эй, Ик, ты чего творишь? – к пуффендуйцу с гортензией в руках подошла взволнованная Рапунцель. – Эта Астрид тебя донимала?

Иккинг, пытаясь разгрести учинённый им беспорядок, замялся, ответив что-то невразумительное. Рапунцель поставила гортензию на стол и взмахнула волшебной палочкой в сторону разбитого горшка:

– Репаро!

Щепки взлетели в воздух и склеились воедино.

– Что случилось, Ик?

Взгляд Рапунцель пронизывал мальчика насквозь. Казалось, что она может заглянуть ему в душу. Иккинг молча собирал рассыпанные удобрения. Покончив с этим, он поставил горшок на место, и Рапунцель не выдержала:

– Она спрашивала тебя о драконе?

– Нет, просто разговаривала. Это неважно.

На выходе из теплицы Иккинг обернулся.

– Если я промолчал по поводу вашей ссоры с Меридой, это не значит, что меня это не беспокоит.

Он оставил Рапунцель в одиночестве, молча взирающей на окно теплицы. Совесть совсем не мучила Иккинга, он сказал правду. Ссора Рапунцель с Меридой была необоснованной, и это его злило.

После ужина в Большом зале Иккинг поджидал Астрид в холле. Она была в компании девочек своего факультета. Интересно, почему девочки всегда ходят группками? Так к ним даже не подойдёшь. Увидев Иккинга, Астрид устремилась к нему, а её подруги противно захихикали.

– Меня ждёшь, пуффендуец? – поинтересовалась девочка, поравнявшись с Иккингом.

– Поднимайся наверх Часовой башни. Сейчас. И не говори никому об этом.

Сказав это, Иккинг поспешил к назначенному месту. Там его дожидалось скрытое от любопытных глаз яйцо дракона. Астрид не заставила себя долго ждать. Через минуту после появления на верхнем этаже Часовой башни Иккинга, она уже была тут как тут.

– Покажи, – властно произнесла девочка.

Иккинг закатил глаза и указал на свёрток из одеял под колоколом. Астрид кинулась к яйцу, будто там были драгоценные украшения.

– Потрясающе, – произнесла она, ни к кому, собственно, не обращаясь. – Чем мы будем кормить его, когда он вылупится?

Иккинг оценил это её «мы» и хмыкнул.

– Скажу, если кое-что пообещаешь.

Астрид удивлённо подняла на мальчика взгляд.

– Ты должна держать всё в тайне, особенно от моих друзей. Они не должны знать, что ты меня шантажируешь.

– Почему это? Не хочешь показаться слабаком? Но ведь ты такой и есть, – ухмыльнулась Астрид.

– Не хочу подвергать тебя опасности, – в ответ искривил губы в усмешке Иккинг. – Мои друзья – это не я. Они так просто тебе этого не простят. Так что лучше помалкивай. И после звона колоколов, оповещающих о конце рабочего дня, ты должна исчезнуть, потому что сюда придёт Джек.

Астрид не стала спорить и просто кивнула. В конце концов, это небольшая плата за возможность находиться рядом с настоящим драконом.

– Нас здесь точно не найдут? – спросила она Иккинга, заворачивая яйцо посильнее в одеяла.

– Не могу утверждать наверняка. Я был уверен, что в Запретном лесу нас тоже не обнаружат, но благодаря тебе...

– Ладно, – перебила его девочка, – когда он вылупится?

– Если вылупится...

– О чём это ты? – удивилась Астрид. – Разве ему уже не время?

– Может, и время, да только в таком состоянии яйцо может и столетия пролежать, – Иккинг грустно опустился на колени перед яйцом. – Ему нужен огонь. Самки драконов дышат огненным пламенем на своих ещё не вылупившихся детёнышей, чтобы ускорить этот процесс. А мы не можем развести огонь в Хогвартсе. Башня-то деревянная.

Астрид посмотрела на Иккинга впечатлённым взглядом:

– Откуда ты так много знаешь о драконах?

Иккинг мгновение поразмыслил, стоит ли делиться личным с таким человеком, как Астрид, и решил, что ему уже нечего терять.

– Отец в молодости изучал драконов в наших Скандинавских землях. Он много мне о них рассказывал. Несмотря на увлечённость отца этими существами, он искренне их ненавидел. Он говорил, что драконы опасны и жестоки, они не отвечают за свои действия, и их невозможно приручить, кто бы что не говорил.

– Ты тоже так думаешь?

– Стал бы я пытаться вырастить детёныша дракона, если бы так думал, – улыбнулся Иккинг.

На этот раз его улыбка не была ухмылкой. Она была далёкой, будто мальчик витал в облаках, вспоминая прошлое.

– Отец давно покончил с изучением драконов. Оно подарило ему кучу шрамов и ожогов, а ещё множество историй, которыми он любил делиться за бокалом огненного виски. «Эта тварь летела прямо на меня, – кричал он, размахивая руками. – Вся жизнь успела пролететь перед глазами, но мои товарищи по работе вовремя оказались рядом. Я бы и сам справился...» – так он рассказывал. В нашей деревушке все любили папины истории. Многие прониклись его ненавистью к драконам, но только не я.

– Правда, странно? – улыбнулась Астрид. – Самый близкий родственник не смог передать тебе видение своего мира.

– Я сам должен видеть мир, – нахмурился Иккинг. – Без чьей-либо помощи. Какой смысл в жизни, если ты не имеешь своего мнения на каждую её часть?

Астрид пожала плечами. Она грустно рассматривала сквозь складки одеял блестящую чёрную скорлупу яйца. Оно так и манило, будто призывая: «Давай, узнай, что у меня внутри!».

– Может, ему как-то помочь вылупиться? Ну, кроме огня, есть же что-то... – размышляла девочка.

– Хочешь его разбить? – строго спросил Иккинг. – Не глупи. Тепло – единственное, что может ему помочь. Нам остаётся только ждать.

Несмотря на всё своё недоверие к пуффендуйцам и к этому слабохарактерному, как она считала раньше, мальчику, Астрид непроизвольно зауважала его. Он знает больше, чем она могла себе представить, и его так интересно слушать.

Колокол за их спинами начал отбивать звон. Астрид поднялась на ноги и кинула последний взгляд на яйцо.

– Тебе пора, – произнёс Иккинг, не глядя на слизеринку. – Завтра в это же время.

– До встречи, – попрощалась девочка и умчалась вниз по лестнице.

Иккинг всё ещё размышлял о своём отце и о его ненависти к драконам. Неужели папа не видел всей красоты этих прекрасных созданий? Да, они опасны, но они защищают себя. Точно так же, как и люди. Только вот людей Иккинг любил намного меньше, чем драконов. Люди могут напасть и убить просто так, даже без необходимости защищать себя. Ради добычи люди убивают себе подобных, у них нет никаких принципов.

Почему отец не ненавидит людей? Это ведь не драконы убили его жену и мать Иккинга. Совсем не дракон влез пять лет назад в их дом, чтобы пополнить свои карманы золотом, а женщину, вставшую на защиту своего очага, просто прирезал. Он даже не использовал волшебную палочку. Так грубо и жестоко. И всё это на глазах шестилетнего мальчика.

Иккинг помотал головой, отгоняя от себя грустные мысли, чтобы печаль снова не накрыла его с головой. Отец возненавидел драконов, потому что в тот день он был на работе. Он изучал их и обвинил их в смерти своей жены. Как глупо...

– Иккинг?

Иккинг обернулся на взволнованный голос Джека.

– Ты чего ревёшь? – рассмеялся друг. – Из-за того, что сбылась твоя мечта?

– О чём ты? – не понял Иккинг, поспешно вытирая слёзы.

Джек с улыбкой указал на свёрток из одеял. Иккинг так задумался, что даже не слышал и не видел ничего вокруг. А ведь на его глазах появлялся на свет настоящий дракон!

Блестящая чёрная скорлупа сверху совсем отпала, а по бокам потрескалась. Из образовавшегося отверстия выглядывала голова этого чуда. У вылупившегося дракончика были большие зелёные глаза, взиравшие на Иккинга с удивлением и любопытством. Уши, как у летучей мыши, с интересом шевелились, улавливая новые, неизвестные звуки. Он сам был похож на большую летучую мышь, хотя для дракона он был крошечным.

Детёныш дракона раскрыл рот в подобии улыбки, и Джек рассмеялся.

– Смотри, у него совсем нет зубов!

Дракончик умилённо пророкотал на смех друзей. Иккинг дрожащей рукой прикоснулся к голове малыша и прошептал:

– Беззубик.

Chapter 9

Хог­вартс го­товил­ся к праз­дни­ку Хэл­ло­уина, и весь за­мок пес­трел ук­ра­шени­ями, ле­та­ющи­ми тык­ва­ми и по­весе­лев­ши­ми при­веде­ни­ями, с ра­достью пу­гав­ши­ми пер­во­кур­сни­ков. Про­шёл ме­сяц с тех пор, как ма­лыш Без­зу­бик вы­лупил­ся, а Ик­кинг всё своё сво­бод­ное вре­мя про­водил на вер­хнем эта­же Ча­совой баш­ни. Джек то­же час­то на­вещал Без­зу­бика, при­нося ему раз­ные ла­комс­тва. Дра­кон­чик с удо­воль­стви­ем ел сы­рое мя­со, пред­ва­ритель­но про­жари­вая его сво­им ог­ненным ды­хани­ем. Оно у не­го бы­ло не та­кое уж и силь­ное, это боль­ше бы­ло по­хоже на пла­мен­ную от­рыжку.

Дже­ка всег­да ве­сели­ла эта про­цеду­ра, и во­об­ще он очень уми­лял­ся их ма­лень­ко­му пи­том­цу, но с каж­дым про­житым днём мыс­ли о том, что про­дол­жать дер­жать Без­зу­бика в Хог­вар­тсе не­безо­пас­но, ста­ли по­сещать его всё ча­ще.

Не­ожи­дан­но для кон­ца ок­тября вы­дал­ся до­воль­но тёп­лый де­нёк, и ре­бята с ра­достью соб­ра­лись во дво­ре Тран­сфи­гура­ции. Всё бы­ло как обыч­но: де­воч­ки си­дели на ска­мей­ке с учеб­ни­ками, Ик­кинг – на тра­ве, Джек хо­дил меж­ду ни­ми с за­дум­чи­вым ви­дом. Ме­риде это не очень нра­вилось, и она раз­дра­жён­но наб­лю­дала за сли­зерин­цем взгля­дом.

Де­воч­ки вро­де по­мири­лись, но Ра­пун­цель всё рав­но не по­яв­ля­лась в Ча­совой баш­не и на­от­рез от­ка­зыва­лась учас­тво­вать в «вос­пи­тании» Без­зу­бика. Хо­тя Джек ви­дел, что ей лю­бопыт­но, но де­воч­ка яв­но да­ла се­бе обе­щание не вме­шивать­ся в это де­ло.
Джек, в свою оче­редь, ожи­дал по­тока воп­ро­сов о сво­их спо­соб­ностях. Но или ре­бята за­были об этом, или бы­ли слиш­ком вос­пи­таны, что­бы за­давать не­нуж­ные воп­ро­сы, но он их так и не ус­лы­шал. С од­ной сто­роны, он был рад, но с дру­гой... Дже­ку бы­ло да­же обид­но. Ведь он счи­тал се­бя «осо­бен­ным», и был уве­рен, что и ос­таль­ные так бу­дут ду­мать. Но ре­бята дер­жа­ли рот на зам­ке.

– Чуть не за­была! – не­ожи­дан­но вос­клик­ну­ла Ра­пун­цель, зас­та­вив Дже­ка ос­та­новить­ся в сво­ём без­думном об­хо­де тер­ри­тории.

Пун­зи по­лез­ла в свою сум­ку и дос­та­ла боль­шую ста­рую кни­гу, об­тя­нутую в пот­рескав­шу­юся ко­жу. На об­ложке бы­ло вы­веде­но по­тус­кнев­шим зо­лотом «Уход за ма­гичес­ки­ми су­щес­тва­ми. Том V».

– Что за ве­тошь? – по­ин­те­ресо­вал­ся Джек.

Ра­пун­цель про­иг­но­риро­вала его воп­рос и от­кры­ла кни­гу на стра­нице с зак­ладкой. Ме­рида про­чита­ла наз­ва­ние за­голов­ка вслух:

– Клас­си­фика­ция Ми­нис­терс­тва Ма­гии... Тут таб­ли­ца из пя­ти ка­тего­рий.

Ра­пун­цель кив­ну­ла и ука­зала паль­цем на пер­вую ка­тего­рию, в наз­ва­нии ко­торой бы­ло пять крес­тов.

– Ка­тего­рия А, – про­читал Джек, на­вис­нув над Ме­ридой, – Смер­тель­ны для вол­шебни­ков/не под­да­ёт­ся при­руче­нию...

– Ва­силиск, де­мен­тор... дра­кон, – про­шеп­та­ла Ме­рида. – Ра­пун­цель, что это? За­чем ты нам это по­казы­ва­ешь?

Пун­зи пок­расне­ла.

– Я... прос­то хо­чу, что­бы вы осоз­на­вали всю опас­ность, ко­торой се­бя под­верга­ете.

– Ты его не ви­дела, – по­мота­ла го­ловой Ме­рида, – он не мо­жет нам нав­ре­дить!

– Он ещё мал! – вос­клик­ну­ла Ра­пун­цель, и Ик­кинг на неё за­шикал. – Ма­лень­кий он ещё, – пов­то­рила де­воч­ка шё­потом. – Пред­ставь­те, ка­ким он вы­рас­тит. Вы же ви­дели его ма­машу!

Ик­кинг улыб­нулся и по­лез в свою сум­ку.

– Я то­же по­ис­кал кое-что в биб­ли­оте­ке, – до­воль­но про­тянул он, дос­та­вая на свет но­вень­кий учеб­ник по Дра­коно­логии.

– Дра­коно­логию изу­ча­ют на треть­ем кур­се, – по­доз­ри­тель­но ска­зала Ме­рида. – Как ты объ­яс­нил свой вы­бор ма­дам Из­ме?

– Ска­зал, что это для внек­лас­сно­го чте­ния, – по­жал пле­чами Ик­кинг. – Смот­ри­те, – маль­чик рас­крыл учеб­ник и про­лис­тал до раз­де­ла о кар­ли­ковых дра­конах. – Вот, чи­тай­те!

Джек взял учеб­ник в ру­ки и прис­тро­ил­ся меж­ду де­воч­ка­ми на тра­ве.




Джек под­нял на счас­тли­вого Ик­кинга оза­дачен­ный взгляд.

– А че­го ты ра­ду­ешь­ся?

Улыб­ка Ик­кинга угас­ла, и он не­пони­ма­юще ус­та­вил­ся на дру­га.

– Ма­маша-то его здо­ровен­ная. С че­го ты ре­шил, что Без­зу­бик – кар­ли­ковый дра­кон Ни­лии?

– Ну так... под опи­сание под­хо­дит толь­ко этот вид дра­конов... – за­буб­нил пуф­фенду­ец.

– Или те­бе прос­то хо­чет­ся так ду­мать? – с со­чувс­тви­ем взгля­нула на маль­чи­ка Ра­пун­цель.

– Лад­но, – Джек зах­лопнул кни­гу и про­тянул её Ик­кингу. – Мне то­же хо­чет­ся так ду­мать, по­верь, – улыб­нулся он дру­гу, – но мы не мо­жем на­де­ять­ся на слу­чай без до­каза­тель­ств. По­это­му я пред­ла­гаю уз­нать всё у Али­сы или Хейл. На­до толь­ко при­думать, как... – взгляд Дже­ка сколь­знул по Ра­пун­цель и ос­та­новил­ся. Улыб­ка Че­шир­ско­го ко­та плав­но рас­плы­лась на его ли­це.

– О нет... – вы­дох­ну­ла ког­тевран­ка. – Нет-нет-нет! Да­же не ду­май­те! Я не бу­ду в этом учас­тво­вать!

Че­рез пол­ча­са Ра­пун­цель сто­яла пе­ред теп­ли­цами с Дже­ком под руч­ку. Сли­зери­нец про­тив­нень­ко улы­бал­ся.

– Го­това, Пун­зи?

Ра­пун­цель об­ре­чён­но вздох­ну­ла. Джек по­обе­щал сдать Юд­жи­ну, где она про­водит свои ве­чера, и тог­да ей бы­ло бы не от­вертеть­ся от его «уха­жива­ний», по­это­му де­воч­ке приш­лось сог­ла­сить­ся по­мочь ре­бятам с вы­яс­не­ни­ем прав­ды о Без­зу­бике.

– Про­фес­сор Хейл! Это мы! – поз­ва­ла пре­пода­вате­ля Ра­пун­цель, пос­пешно вхо­дя в пер­вую теп­ли­цу.

Им навс­тре­чу выс­ко­чила за­пыхав­ша­яся Хейл, по ло­коть в зем­ле.

– Что-то вы ра­но се­год­ня, – про­тяну­ла она, от­мы­вая ру­ки в боль­шом ча­не с тёп­лой во­дой и пог­ля­дывая на ча­сы. – Уро­ки ещё идут?

– У нас ок­но, – пос­пешно за­гово­рила Пун­зи. – Пос­лу­шай­те, про­фес­сор... мож­но вас спро­сить?

– Ну... спра­шивай­те, – с сом­не­ни­ем про­тяну­ла мо­лодая пре­пода­ватель­ни­ца.

– Тот дра­кон в ле­су...

Хейл сра­зу же нах­му­рилась, од­ним взгля­дом да­вая по­нять, что­бы Ра­пун­цель го­вори­ла ти­ше.

– Вы го­вори­ли, что она бы­ла бе­ремен­на и на­мере­валась снес­ти яй­ца в го­рах... Это точ­ная ин­форма­ция?

– За­чем вам это? – по­доз­ри­тель­ность Хейл бы­ла на мак­си­муме, и од­но не­вер­ное сло­во мог­ло раз­ру­шить все их меч­ты о том, что­бы вы­рас­тить дра­кона.

– Нам очень ин­те­рес­но, мы же не зря пош­ли тог­да в лес, на­рушив пра­вила, – на­чала вык­ру­чивать­ся Ра­пун­цель. – На этот раз мы ре­шили спро­сить вас, что­бы не по­пасть в неп­ри­ят­ности!

Речь Ра­пун­цель бы­ла до­воль­но ис­крен­ней, и Джек да­же чуть ли не про­ник­ся её пру­щим че­рез край эн­ту­зи­аз­мом, но про­фес­со­ра Хейл бы­ло не прос­то сло­мить. Она всё ещё ко­леба­лась, сто­ит ли рас­ска­зывать про­винив­шимся де­тиш­кам о том, что их так ин­те­ресо­вало. Пре­пода­ватель чувс­тво­вала ка­кой-то под­вох, но не мог­ла по­нять, в чём он зак­лю­ча­ет­ся.

В лю­бом слу­чае, Ме­рида вмес­те с Ик­кингом сей­час доп­ра­шива­ют Али­су. Вдруг у них вый­дет? Но на­де­ять­ся на это Джек не мог, по­это­му ре­шил при­менить все си­лы к то­му, что­бы рас­ко­лоть Хейл.

– Про­фес­сор, – вдруг ска­зал он. – Мы очень вам приз­на­тель­ны за всё, что вы для нас сде­лали. Мы бы­ли не­ос­то­рож­ны и под­ста­вили вас, но мы стре­мим­ся к то­му, что­бы стать чу­точ­ку луч­ше. По­это­му мы и спра­шива­ем вас, а не идём в Зап­ретный лес. Мы ува­жа­ем вас и ва­ше мне­ние по по­воду это­го дра­кона. Вы же очень муд­рый и опыт­ный пре­пода­ватель!

Про­фес­сор вся зар­де­лась и за­улы­балась са­мой сму­щён­ной улыб­кой, ко­торую толь­ко ви­дел в сво­ей не­дол­гой жиз­ни Джек.

– Вот же дрян­ной маль­чиш­ка! – хи­хик­ну­ла Хейл. – Лад­но, ду­маю, ни­чего страш­но­го не слу­чит­ся, ес­ли я рас­ска­жу. Слу­шай­те. Мы с Али­сой... э-эм... с про­фес­со­ром Вунд­сто­ун очень бес­по­ко­ились по по­воду это­го дра­кона. Она выг­ля­дела вы­мотан­ной пос­ле дол­го­го пе­релё­та, к то­му же, ни­чего не ви­дела. Поз­же про­фес­сор Вунд­сто­ун оп­ре­дели­ла, что ей боль­ше сот­ни лет и что она вряд ли мог­ла снес­ти яй­ца!

Джек мно­гоз­на­читель­но пе­рег­ля­нул­ся с Ра­пун­цель.

– В об­щем, мы сно­ва от­пра­вились к ди­рек­то­ру Се­веря­нину, и он ска­зал, что на­веща­ет дра­кони­ху каж­дый ве­чер, а зав­тра в лес при­будет от­ряд осо­бого наз­на­чения, что­бы пе­ревес­ти дра­кона в спе­ци­аль­ный пи­том­ник, что­бы она мог­ла до­жить там свой век, а яй­ца – в ла­бора­торию, что­бы по­мочь им вы­лупить­ся. Пос­ле то­го, как дра­кон­чи­ки ок­репнут, их вы­пус­тят на во­лю в их род­ное мес­то оби­тания. Ви­дите ли, мы да­же не зна­ем, ка­кого ви­да эти дра­коны!

– А ди­рек­тор Се­веря­нин не уз­нал, что вы тай­но хо­дили в Зап­ретный лес? – с бла­гого­вени­ем спро­сила Ра­пун­цель. Джек ре­шил, что она без ума от про­фес­со­ра Тра­воло­гии.

– О, – рас­сме­ялась Хейл, – уз­нал, ко­неч­но. От ди­рек­то­ра ни­чего не скро­ешь. Но не вол­нуй­тесь, мисс Ко­рона, нам не был объ­яв­лен вы­говор, а на­обо­рот, ди­рек­тор нас пох­ва­лил за про­яв­ленную за­боту и са­мо­от­вержен­ность! – Хейл сно­ва пок­расне­ла, на этот раз, ис­пы­тывая гор­дость за са­му се­бя.

– А как же эти яй­ца по­пали в Зап­ретный лес? - про­тяну­ла Ра­пун­цель. – Ес­ли дра­кони­ха их не снес­ла, зна­чит, снёс кто-то дру­гой?

– Про­фес­сор Вунд­сто­ун по­лага­ет, что это бы­ла дра­кони­ха-ку­куш­ка. Ну, зна­ете, - хи­хик­ну­ла пре­пода­ватель, - та­кие дра­коны, что ве­дут се­бя, буд­то ку­куш­ки. Под­бра­сыва­ют свои яй­ца дру­гим дра­конам.

– Как жес­то­ко! - вос­клик­ну­ла ког­тевран­ка.

– Про­фес­сор, а что это за от­ряд осо­бого наз­на­чения? – по­ин­те­ресо­вал­ся Джек.

– Хм, а вы не зна­ли? – мо­лодая пре­пода­ватель выр­ва­лась из сво­их грёз и удив­лённо зах­ло­пала рес­ни­цами. – Это от­ряд дра­коно­логов – тех, кто изу­ча­ет дра­конов. Их про­фес­сия поч­ти так же по­пуляр­на, как и про­фес­сия ав­ро­ров.

–Мра­кобор­цев? – про­шеп­тал Джек, гля­дя ку­да-то внутрь се­бя.

В го­лове маль­чи­ка сра­зу же за­мель­ка­ли вос­по­мина­ния: яр­кие вспыш­ки зак­ли­наний, кри­ки от­ца, слё­зы ма­тери, ис­пу­ган­ные гла­за сес­трён­ки. Джек ис­пы­тывал стран­ные чувс­тва по от­но­шению к мра­кобор­цам. Ско­рей все­го, он их не­нави­дел. Не­нави­дел за то, что они уби­ли его ро­дите­лей. Но от­ца с ма­терью он то­же не­нави­дел. За то, что они де­лали ка­кие-то пло­хие ве­щи, о ко­торых он не знал и не зна­ет, за то, что по­пались и под­ста­вили сво­их де­тей.

– Джек, с то­бой всё в по­ряд­ке?

В ви­сев­шем нап­ро­тив зер­ка­ле Джек уви­дел своё от­ра­жение: злой взгляд хо­лод­ных го­лубых глаз и смор­щенный в от­вра­щении нос. Джек пос­пешно на­дел на се­бя мас­ку без­разли­чия и улыб­нулся.

– Всё от­лично, про­фес­сор! Нам уже по­ра.

– Спа­сибо за по­нима­ние, про­фес­сор Хейл, – обер­ну­лась на вы­ходе из теп­ли­цы Ра­пун­цель. – Вы луч­шая!

Хейл улыб­ну­лась, скрес­тив на гру­ди ру­ки. Всё же, эти двое что-то за­тева­ют, но так прос­то и не пой­мёшь, что имен­но.

– Ты ку­да так ле­тишь, Джек? – Ра­пун­цель пы­талась дог­нать сли­зерин­ца, нап­равля­юще­гося быс­трым ша­гом ко дво­ру Тран­сфи­гура­ции.

Он так и не от­ве­тил, а ког­да Ра­пун­цель его дог­на­ла, за­давать воп­ро­сы бы­ло уже поз­дно. На ска­мей­ке их до­жида­лись по­ник­шие Ме­рида и Ик­кинг.

– Али­са от­ка­залась нам что-то рас­ска­зывать, – бур­кну­ла Ме­рида. – Мы пы­тались изо всех сил её раз­го­ворить, но ни­чего не выш­ло.

– Я так и ду­мал, – рас­сме­ял­ся Джек, па­дая на тра­ву пе­ред Ме­ридой и хва­тая её дву­мя паль­ца­ми за ще­ку. – Пи­рожо­чек!

Ме­рида по­баг­ро­вела и от­тол­кну­ла от се­бя хо­хочу­щего Дже­ка.

– Ты че­го ве­селишь­ся, от­мо­розок?! У нас проб­ле­мы, а те­бе ве­село? – па­риро­вала Ме­рида. – И не на­зывай ме­ня так!

– Как? – лу­каво улыб­нулся маль­чик, смот­ря на гриф­финдор­ку сни­зу-вверх.

– П... пи­рож... пи­рожоч­ком! – вос­клик­ну­ла Ме­рида так гром­ко, что ре­бята во всём дво­ре за­ог­ля­дыва­лись, хи­хикая меж­ду со­бой.

– А-а-а... пи­рожоч­ком, – еле сдер­жи­вал смех Джек. – Хо­рошо, пи­рожоч­ком – не бу­ду.

Всё со­дер­жи­мое сум­ки Ме­риды по­лете­ло пря­мо в шус­тро­го сли­зерин­ца, пос­пешно уво­рачи­ва­юще­гося от ле­тящих в не­го пред­ме­тов. Че­рез нес­коль­ко ми­нут без­ре­зуль­тат­ной по­гони Ме­рида вы­дох­лась и сда­лась. На вся­кий слу­чай, Джек сел по­даль­ше от неё.

– Те­перь я мо­гу рас­ска­зать? – ус­та­ло по­ин­те­ресо­валась Ра­пун­цель у Дже­ка.

Ус­лы­шав пос­ледние но­вос­ти от ре­бят, Ме­рида с Ик­кингом за­мет­но по­весе­лели.

– Это зна­чит, мы мо­жем его ос­та­вить! – вос­клик­нул Ик­кинг. – Он точ­но кар­ли­ковый, те­перь я в этом уве­рен!

– Ну, вре­мя по­кажет, – ух­мыль­нул­ся Джек. – Но ду­маю, это всё-та­ки хо­рошие но­вос­ти.

– Ко­неч­но хо­рошие! – зак­ри­чала Ме­ри. – Пой­дём­те ско­рее к Без­зу­бику, – шё­потом до­бави­ла она. – Рас­ска­жем ему хо­рошую но­вость и по­кор­мим!

Да­же Ра­пун­цель про­яви­ла же­лание уви­деть дра­кон­чи­ка. Но на­вер­ху Ча­совой баш­ни их ждал сюр­приз. На вер­хних сту­пень­ках ре­бята стол­кну­лись с Ас­трид.

– Что ты здесь де­ла­ешь, сли­зерин­ка?! – про­шипе­ла Ме­рида.

– Сей­час не вре­мя вы­яс­нять от­но­шения, – дро­жащим го­лосом про­из­несла Ас­трид. – Без­зу­бик...

Ик­кинг, от­тол­кнув Ас­трид, взле­тел по лес­тни­це со ско­ростью Вре­мен­но­го кро­ля и зас­тал не­веро­ят­ную кар­ти­ну.

– Ой-ой, – прис­вис­тнул Джек за его спи­ной. – У нас проб­ле­мы.

На вер­хнем эта­же бу­шевал ха­ос. От­дель­ные учас­тки де­ревян­ной баш­ни пы­лали ог­нём, один из ко­локо­лов ва­лял­ся над­ко­лотый око­ло лес­тни­цы, кус­ки сы­рого мя­са бы­ли раз­бро­саны по все­му по­лу. А пос­ре­ди все­го это­го бе­зумия, вы­лупив свои ог­ромные гла­за, си­дел Без­зу­бик, улы­ба­ясь во весь свой без­зу­бый рот.


Примечания:

* – почти метр.
** – примерно три метра.
***– около трёх килограммов.

Chapter 10

– Джек, что нам де­лать?

– По­чему я дол­жен ре­шать все проб­ле­мы? – нах­му­рил­ся сли­зери­нец.

Ре­бята смот­ре­ли на не­го с ожи­дани­ем. В гла­зах каж­до­го чи­тал­ся ис­пуг и на­деж­да на то, что он что-то при­дума­ет. Ра­пун­цель шаг­ну­ла навс­тре­чу Без­зу­бику и не­уве­рен­но ос­та­нови­лась.

– Я же го­вори­ла, – зад­ро­жал её го­лос, – он опа­сен. У нас сно­ва бу­дут проб­ле­мы. Нас мо­гут ис­клю­чить!

– Пун­зи, ус­по­кой­ся, – уве­рен­но про­из­несла Ме­рида. – Мы спра­вим­ся, и ник­то не за­метит.

Джек кив­нул.

– Ас­трид, я не знаю, ка­кого чёр­та ты здесь де­ла­ешь, но раз уж ты тут... Стой на стрё­ме, – Джек по­вер­нулся к Ра­пун­цель. – Да­вай в биб­ли­оте­ку, най­ди зак­ли­нание ту­шения по­жара.

Ас­трид с Ра­пун­цель кив­ну­ли и ум­ча­лись вы­пол­нять по­руче­ния.

– Ик­кинг – ты хва­тай Без­зу­бика, прячь его в сум­ку и бе­ги в Зап­ретный лес.

– В лес? – ис­пу­ган­но пе­рес­про­сил Ик­кинг. – Но как мы мо­жем там его ос­та­вить?

– Мы не мо­жем ос­та­вить его здесь! – вос­клик­ну­ла Ме­рида. – До­жидай­ся нас в ле­су!

– На­до по­чинить и по­весить ко­локол на мес­то, – про­бор­мо­тал Джек. – Этим зай­мусь я, а ты, Ме­ри, со­бери всё мя­со. И пос­та­рай­ся не об­жечь­ся! Как не стран­но, огонь не рас­простра­ня­ет­ся, а го­рит в оп­ре­делён­ных учас­тках...

Ме­рида бро­силась со­бирать еду Без­зу­бика. По­пут­но она раз­мышля­ла, нас­коль­ко спо­ко­ен и уве­рен в се­бе Джек. Он смог соб­рать всех и рас­пре­делись для каж­до­го ра­боту. Воз­можно, они от­де­ла­ют­ся лишь ис­пу­гом, и ник­то не за­метит это­го ин­ци­ден­та.

– Ре­паро! – Джек нап­ра­вил вол­шебную па­лоч­ку на ко­локол, и мед­ленно тре­щина ста­ла за­тяги­вать­ся. – Ме­ри, да­вай вмес­те под­ни­мем его в воз­дух.

Ме­рида бро­сила пос­ледний ку­сок мя­са в об­щую ку­чу и нап­ра­вила вол­шебную па­лоч­ку на ко­локол.

– Вин­гарди­ум ле­ви­оса! – в один го­лос вос­клик­ну­ли ре­бята, и с боль­шим тру­дом ко­локол отор­вался от по­ла.

Че­рез де­сять ми­нут на эта­же по­яви­лась Ра­пун­цель, дер­жа в ру­ках боль­шой том по Зак­ли­нани­ям.

– Мне сто­ило ог­ромных уси­лий вып­ро­сить эту кни­гу у ма­дам Из­мы, – вы­дох­ну­ла она, тя­жело ды­ша. – Я поп­ро­сила учеб­ник, где бу­дет зак­ли­нание ту­шения по­жаров, и Из­ма за­подоз­ри­ла, что я что-то нат­во­рила... Она рас­ска­жет всё Фу­фел­шмертцу, я уве­рена!

– До это­го мо­мен­та мы что-ни­будь при­дума­ем, – нах­му­рил­ся Джек. – Ка­кое зак­ли­нание?

– Агу­амен­ти... Ре­бята, его изу­ча­ют на шес­том кур­се... нам не спра­вить­ся.

– На­до при­нес­ти во­ду, – про­лепе­тала Ме­рида. – Мы спра­вим­ся!

– С ог­нём дра­кона обыч­ной во­дой? – пос­лы­шал­ся го­лос за их спи­нами.

Ре­бята в ди­ком ужа­се обер­ну­лись и пер­вое, что они уви­дели – опас­ный взгляд зе­лёных глаз про­фес­со­ра Тра­воло­гии.

– Про­фес­сор Хейл, – пис­кну­ла Ра­пун­цель, по­белев от стра­ха.

Хейл оки­нула взгля­дом при­чинён­ный ущерб. Её ру­ка сжи­мала пле­чо сод­ро­га­ющей­ся в ры­дани­ях Ас­трид.

– Агу­амен­ти! – пре­пода­ватель нап­ра­вила вол­шебную па­лоч­ку на огонь, в мгно­вение ока всё по­тушив.

Ре­бята сто­яли мол­ча, по­нурив го­ловы. Ме­рида пря­талась за спи­ной Дже­ка, ко­торый сжи­мал её ру­ку, с вы­зовом гля­дя на про­фес­со­ра. Ра­пун­цель ры­дала вов­сю, гром­ко всхли­пывая.

– Я зна­ла, что вы что-то скры­ва­ете, но не ду­мала, что вы нас­толь­ко... без­рассуд­ны. Мне при­дёт­ся от­вести вас к ди­рек­то­ру. Где дра­кон?

Ре­бята мол­ча­ли.

– Пос­лу­шай­те, – вздох­ну­ла Хейл. В её гла­зах чи­талась жа­лость. – Мне очень жаль, но его при­дёт­ся от­пра­вить в пи­том­ник, по­ка он не ок­репнет. Его нель­зя дер­жать в Хог­вар­тсе.

– По­чему бы не ус­тро­ить в шко­ле пи­том­ник? – зак­ри­чал Джек. – Без­зу­бик – кар­ли­ковый дра­кон Ни­лии! Он ма­лень­кий и не при­чинит ни­кому вре­да!

– Джек, ми­лый, ог­ля­нись вок­руг. Он уже при­чинил вред. Сла­ва Мер­ли­ну, не вам, но шко­ле. Пик­си то­же ма­лень­кие, а неп­ри­ят­ностей от них боль­ше, чем от грин­ди­лоу...

– Хо-хо-хо, ну не знаю, мисс Хейл. Мне ка­жет­ся, идея мис­те­ра Фрос­та не так уж и пло­ха!

– Ди­рек­тор Се­веря­нин! – всклик­ну­ло сра­зу нес­коль­ко го­лосов.

Ди­рек­тор сто­ял на вхо­де в ко­ридор, ве­дущий в Боль­нич­ное кры­ло. На его ли­це све­тилась улыб­ка, ру­ки бы­ли упёр­ты в бо­ка, а в гла­зах го­рели ве­сёлые огонь­ки.

– Про­фес­сор Хейл, ду­маю, нуж­но пос­ле­довать со­вету мис­те­ра Фрос­та и соз­дать пи­том­ник для на­шего ма­лень­ко­го дра­кон­чи­ка. Уха­живать за ним есть ко­му, к то­му же, боль­шая тер­ри­тория Хог­вар­тса впол­не поз­во­ля­ет дер­жать... как вы ска­зали, Джек? Кар­ли­ково­го дра­кона Ни­лии? Хо-хо-хо! От­личная идея!

Ме­рида не мог­ла по­верить сво­им ушам. Впро­чем, как и ос­таль­ные при­сутс­тву­ющие здесь. Ре­бята и про­фес­сор Хейл сто­яли в пол­ней­шем шо­ке, за­быв, как ды­шать.

– Это точ­но, ди­рек­тор? – на­конец вы­дох­ну­ла Хейл. – Вы не шу­тите?

На её гла­зах блес­те­ли слё­зы. По­хоже, она са­ма не хо­тела так жес­то­ко пос­ту­пать с ре­бята­ми и бы­ла счас­тли­ва, ког­да кон­фликт так прос­то раз­ре­шил­ся.

– Мисс Хоф­ферсон, – об­ра­тил­ся ди­рек­тор к Ас­трид, – мо­жете схо­дить за ва­шим дру­гом Ик­кингом и рас­ска­зать ему о слу­чив­шемся. Про­фес­сор Вунд­сто­ун уже ожи­да­ет его и дра­кон­чи­ка у хи­жины на­шего лес­ни­чего. Там уже обо­руду­ет­ся для не­го пи­том­ник. Хо-хо, Без­зу­бик, – до­бавил он, – как ми­ло!

Джек пе­рег­ля­нул­ся с Ме­ридой, с тру­дом сдер­жи­вая улыб­ку.

– И на­пос­ле­док, – вдруг по­суро­вел ди­рек­тор. – За на­руше­ние школь­ных пра­вил и пог­ром в Ча­совой баш­не с каж­до­го фа­куль­те­та сни­ма­ет­ся по пять оч­ков. Но, – вновь улыб­нулся Се­веря­нин, – за храб­рость, вер­ность и же­лание спас­ти жи­вое су­щес­тво, я наг­раждаю вас всех де­сятью бал­ла­ми.

Сме­ясь с оше­лом­лённых лиц пер­во­кур­сни­ков и пре­пода­вате­ля, ди­рек­тор раз­вернул­ся и, сот­ря­са­ясь от сме­ха, по­шёл об­ратно вдоль ко­ридо­ра.

– Хо-хо-хо, – рас­те­ряно про­гово­рила Ме­рида и не­ожи­дан­но рас­пла­калась.

Джек, сме­ясь, пох­ло­пывал её по спи­не. Ра­пун­цель уже сно­ва ры­дала, а про­фес­сор Хейл пы­талась её ус­по­ко­ить.

– Без­зу­бик в бе­зопас­ности, как и все вы, – улы­ба­ясь, шеп­та­ла она.



Уже ве­чером в Боль­шом за­ле на пи­ре в честь Хэл­ло­уина уче­ники гу­дели, пе­реда­вая из уст в ус­та о про­изо­шед­шем. Ко­неч­но, на пер­вых по­рах по­яв­ле­ние в шко­ле дра­кона дол­жно бы­ло ос­та­вать­ся тай­ной. Имен­но по­это­му каж­дый уже знал все под­робнос­ти.

На пя­терых пер­во­кур­сни­ков по­казы­вали паль­ца­ми и шум­но об­сужда­ли их «под­виг». Ре­бята на вре­мя ста­ли нас­то­ящи­ми звёз­да­ми, и каж­дый но­ровил по­жать им ру­ку. Ик­кинг был счас­тлив за Без­зу­бика. Те­перь дра­кон­чик впол­не офи­ци­аль­но мог ос­та­вать­ся в Хог­вар­тсе, ведь сам ди­рек­тор поз­во­лил ему это! Од­на­ко до кон­ца маль­чи­ку всё ещё не ве­рилось, и он пре­бывал в сос­то­янии не­кой прос­тра­ции, рас­те­рян­но при­нимая поз­драв­ле­ния и вос­хи­щения со­кур­сни­ков и ос­таль­ных уче­ников шко­лы.

Джек ку­пал­ся в ми­молёт­ной сла­ве, и бы­ло вид­но, что он этим нас­лажда­ет­ся. Ас­трид при­нима­ла ком­пли­мен­ты от Юд­жи­на, вос­хи­щён­но­го её пос­тупком, и бы­ла на седь­мом не­бе от счастья. Ра­пун­цель крас­не­ла, пы­та­ясь из­ба­вить­ся от шум­но­го Хи­ро, во­пяще­го, что она его луч­шая под­ру­га и они час­то про­водят вре­мя вмес­те. А Ме­рида, наб­лю­дая за сто­лом Сли­зери­на, нем­но­го пог­рус­тне­ла. По­кахон­тас (так они проз­ва­ли свою од­но­кур­сни­цу Ре­бек­ку за её взрыв­ной ха­рак­тер) вов­сю ста­ралась раз­ве­селить под­ру­гу, рас­ска­зывая смеш­ные ис­то­рии из сво­его детс­тва в Юж­ной Аме­рике.

Рас­ска­зы и вправ­ду бы­ли смеш­ны­ми, од­на­ко Ме­рида са­ма не мог­ла по­нять, что её так расс­тро­ило. Прих­ва­тив со сто­ла тык­венный кекс, она не­замет­но под об­щий шум нап­ра­вилась к вы­ходу из Боль­шо­го за­ла. В хол­ле бы­ло све­жо и до­воль­но ти­хо, лишь приг­лу­шён­ный ду­бовы­ми дверь­ми шум про­бивал­ся из за­ла. Ме­рида над­ку­сила кекс и се­ла на вто­рую сту­пень­ку па­рад­ной лес­тни­цы.

В го­лове бо­ролись про­тиво­речи­вые мыс­ли. С од­ной сто­роны, она бы­ла счас­тли­ва та­кому удач­но­му ис­хо­ду, с дру­гой... Ме­рида са­ма не по­нима­ла, по­чему её так вол­ну­ет по­вышен­ное вни­мание к Дже­ку, осо­бен­но со сто­роны дру­гих сту­ден­ток. Да­же звез­да Ког­тевра­на, Эль­за Ра­зен­граф­фе по­дош­ла к маль­чи­ку, что­бы выс­ка­зать своё одоб­ре­ние. Ли­цо Дже­ка на тот мо­мент бы­ло не опи­сать. Ме­рида рань­ше ни­ког­да не ви­дела, что­бы он крас­нел.

Ду­бовые две­ри скрип­ну­ли, на се­кун­ду впус­тив в холл шум мно­жес­тва го­лосов уча­щих­ся, и пе­ред Ме­ридой по­явил­ся пред­мет её грёз. Нет, не тех грёз, в ко­торых влюб­лённые де­воч­ки ви­та­ют, буд­то в об­ла­ках, а прос­то грёз. В ка­чес­тве мыс­лей, упор­но не по­кида­ющих го­лову. А не од­но ли это и то же? Ме­рида раз­дра­жён­но по­мота­ла го­ловой, ста­ра­ясь не выг­ля­деть по­ник­шей.

– Эй, пи­рожо­чек, че­го щё­ки по­веси­ла? – рас­сме­ял­ся Джек, плю­ха­ясь на сту­пень­ку ря­дом с ней.

Ме­рида да­же не наш­ла в се­бе сил, что­бы ра­зоз­лить­ся. Это ещё боль­ше нас­то­рожи­ло Дже­ка.

– Хм, а ес­ли серь­ёз­но, – сли­зери­нец по­пытал­ся заг­ля­нуть в гла­за де­воч­ке. – Что-то слу­чилось? Те­бя кто-то оби­дел? Толь­ко ска­жи! Я по­ведаю Ик­кингу, и он со все­ми раз­бе­рёт­ся! У не­го же те­перь есть руч­ной бо­евой дра­кон, – ве­селил­ся Джек.

– Ни­чего он не бо­евой, – бур­кну­ла Ме­рида, ку­сая кекс. – А ше­го, сам не мо­шеш?

– М-м-м? – под­нял бро­ви Джек. – Че­го-че­го? Я не рас­слы­шал. Сок не хо­чешь? Сон тре­вожишь?

– Хва­тит по­тешать­ся, Фрост. Че­го те­бе нуж­но? – нах­му­рилась Ме­рида.

– Да-а, это ка­тас­тро­фа, – про­тянул Джек, вых­ва­тывая у Ме­риды ос­татки кек­са и за­пихи­вая их се­бе в рот. – Ка­таш­тро­фа!

– Да пе­рес­тань, – хи­хик­ну­ла Ме­рида.

– Ну вот, ви­дишь, уже не так тос­кли­во, – ух­мыль­нул­ся маль­чик, по­тянув гриф­финдор­ку за ще­ку.

Ми­мо них мед­ленно проп­лы­ла тык­ва. Джек прос­ле­дил за ней взгля­дом, и в его гла­зах за­жег­ся озор­ной ого­нёк.

– Джек­сон Овер­ланд Фрост, ты че­го уду­мал? – ух­мыль­ну­лась Ме­рида, наб­лю­дая за дей­стви­ями сли­зерин­ца.

Джек под­ско­чил и стал красть­ся за ни­чего не по­доз­ре­ва­ющей тык­вой. Про­тянув ру­ку в сто­рону хэл­ло­уин­ско­го ат­ри­бута с вы­резан­ной смеш­ной ро­жицей, Джек сбил её с тра­ек­то­рии по­лёта ле­дяной стру­ёй, и она кам­нем рух­ну­ла пря­мо в ру­ки маль­чи­ка.

– За­чем те­бе тык­ва? – хи­хик­ну­ла Ме­рида.

Джек ки­нул на неё за­гадоч­ный взгляд и сел ря­дом, под­няв тык­ву вы­соко над го­ловой. Ме­рида по­холо­дела. Не­уже­ли он так её не­нави­дит, что го­тов на­деть ей на го­лову тык­ву?

Но на ог­ромное удив­ле­ние Ме­риды Джек нах­ло­бучил нес­час­тную тык­ву се­бе на го­лову. Де­воч­ка вы­тара­щила на сли­зерин­ца голубые гла­за и за­ливис­то рас­сме­ялась.

– Что? – пос­лы­шал­ся приг­лу­шён­ный го­лос маль­чи­ка. – Че­го ты сме­ёшь­ся? Что-то не так?

От сме­ха Ме­рида да­же сло­ва не мог­ла вы­гово­рить. Джек сох­ра­нял серь­ёз­ную ми­ну до тех пор, по­ка, за­лива­ясь хо­хотом, Ме­рида не хрюк­ну­ла. Де­воч­ка за­лилась ру­мян­цем, а Джек ус­та­вил­ся на неё, вы­тара­щив гла­за. Угол­ки губ маль­чи­ка пре­датель­ски дро­жали. Че­рез мгно­вение хо­хота­ли уже оба.

В тот мо­мент Ме­рида за­была о грус­тных мыс­лях, она бы­ла по-нас­то­яще­му счас­тли­ва. Джек то­же выг­ля­дел счас­тли­вым, но нель­зя бы­ло пре­дуга­дать, что у не­го на са­мом де­ле бы­ло на уме.

Ры­жево­лосая гриф­финдор­ка за­пом­ни­ла на всю жизнь блес­тя­щие от слёз го­лубые гла­за Дже­ка Фрос­та, ког­да они впер­вые наш­ли об­щий язык, сме­ясь над ка­кими-то глу­пос­тя­ми. Ког­да они впер­вые раз­де­лили счастье.

Chapter 11

Лет­нее сол­нышко при­ят­но гре­ло свет­лую ма­куш­ку бу­дущей вто­рокур­сни­цы. Ра­пун­цель Ко­рона от­ды­хала в кот­тедже сво­ей семьи на бе­регу мо­ря. Мер­ный плеск волн ус­по­ка­ивал и уба­юки­вал соз­на­ние, а не­навяз­чи­вый ве­терок ед­ва за­мет­но ко­лыхал рас­пу­щен­ные во­лосы де­воч­ки.

Ра­пун­цель рас­тя­нулась на бе­регу не­дале­ко от во­ды, пог­ру­зив но­ги в тёп­лый пе­сок. В не­бе над её го­ловой мед­ленно проп­лы­вали пу­шис­тые об­ла­ка, по­хожие на взби­тые слив­ки. Ра­пун­цель меч­та­ла об этом мо­мен­те со дня лет­них эк­за­менов в Хог­вар­тсе, ко­торые она, кста­ти, сда­ла на «от­лично». В го­лове за­мель­ка­ли вос­по­мина­ния о про­шед­шем го­де. Да­же не так, о про­летев­шем не­замет­но, ус­певшем за­пом­нить­ся яр­ки­ми крас­ка­ми и при­ят­ны­ми мо­мен­та­ми, го­де.

Пос­ле Хэл­ло­уина на­чались обыч­ные школь­ные буд­ни, раз­бавля­емые у­ют­ны­ми по­сидел­ка­ми во дво­ре Тран­сфи­гура­ции с друзь­ями, по­хода­ми в пи­том­ник к Без­зу­бику, где те­перь всег­да тол­пи­лись школь­ни­ки, иг­рой в «прят­ки» с Юд­жи­ном Филь­цель­бер­том... Еле за­мет­ная мор­щинка про­лег­ла меж­ду свет­лы­ми бро­вями Ра­пун­цель. Ну на­до же, как мож­но бы­ло умуд­рить­ся ис­портить се­бе нас­тро­ение, вспом­нив об этом че­лове­ке! На­до­ед­ли­вый сли­зери­нец ни­как не же­лал бро­сать свою идею фикс по за­во­ева­нию Ра­пун­цель. Бед­ная де­воч­ка ло­мала го­лову, как бы от не­го из­ба­вить­ся, но всё бы­ло зря. Ра­пун­цель в Боль­шой зал – Юд­жин уже под­жи­да­ет её там с куб­ком тык­венно­го со­ка и фир­менной кри­вой улы­боч­кой на гу­бах, Ра­пун­цель на Тран­сфи­гура­цию – Юд­жин вы­ходит из ка­бине­та, хи­хикая с про­фес­со­ром Гиббс и ки­дая на ког­тевран­ку мно­гоз­на­читель­ные взгля­ды. С Гиббс! Со стро­гим про­фес­со­ром Тран­сфи­гура­ции! Он был не­выно­сим.

По­рой Ра­пун­цель ка­залось, что она всё се­бе по­нап­ри­думы­вала. Ну не мо­жет же треть­екур­сни­ку – кра­сиво­му, хоть и на­халь­но­му, ос­тро­ум­но­му, хоть и бол­тли­вому, ми­лому, хоть и наг­ло­му, быть до неё де­ла! Воз­можно, это ка­кой-то за­говор, но ко­го и за­чем? Не­уже­ли Джек пос­та­рал­ся? Это же он про­явил ини­ци­ати­ву их поз­на­комить. Од­на­ко Ме­рида го­вори­ла, что Юд­жин его зас­та­вил. Ра­пун­цель заж­му­рилась и трях­ну­ла го­ловой. Пес­чинки, до то­го по­ко­ив­ши­еся на её во­лосах, взле­тели в воз­дух и рас­сы­пались зо­лотым дож­дём. «На­до бу­дет ис­ку­пать­ся в мо­ре», – по­дума­ла де­воч­ка, пы­та­ясь от­влечь­ся от мыс­лей о Юд­жи­не.

Зев­нув, Ра­пун­цель сно­ва заг­ля­делась на об­ла­ка. Вот бы сей­час по­шёл снег и ос­ту­дил её раз­го­рячён­ную го­лову! Как в тот прек­расный зим­ний день в Хог­вар­тсе. Все со­бира­ли ве­щи и го­тови­лись к отъ­ез­ду до­мой на ка­нику­лы. Нас­тро­ение бы­ло праз­днич­ное, и Ра­пун­цель бы­ла очень счас­тли­ва в тот мо­мент. Она встре­тилась в лю­бимом внут­реннем дво­рике, за­вален­ным сне­гом, с Ме­ридой и Ик­кингом.

– А Джек где? – по­ин­те­ресо­валась она тог­да.

Ра­пун­цель с улыб­кой вспом­ни­ла пом­рачнев­шую Ме­риду и грус­тные гла­за Ик­кинга. Они бы­ли та­кими тро­гатель­ны­ми в тот мо­мент. Вспом­нить хо­тя бы их зна­комс­тво друг с дру­гом и пер­вое, не са­мое при­ят­ное впе­чат­ле­ние о Дже­ке. Как же они все из­ме­нились с тех пор!

– Джек не при­дёт, – от­ве­тил Ик­кинг. – Он ос­та­ёт­ся на ка­нику­лы здесь, но не хо­чет го­ворить, по­чему. Воз­можно, ему не­куда ехать или пло­хие от­но­шения с ро­дите­лями.

– Он та­кой скрыт­ный, – про­тяну­ла Ме­рида, пе­реми­на­ясь с но­ги на но­гу по щи­колот­ку в сне­гу.

В тот день они всё-та­ки наш­ли Дже­ка в глу­бине зам­ка – оди­ноко­го и нес­час­тно­го – и вы­тащи­ли его на све­жий воз­дух. Сна­чала сли­зери­нец упи­рал­ся все­ми си­лами, но по­том, втя­нув­шись в иг­ру в снеж­ки, раз­ве­селил­ся и ис­крен­не сме­ял­ся вмес­те со все­ми.

– Это не­чес­тно, Фрост! – кри­чала рас­крас­невша­яся на мо­розе Ме­рида. – Ты ис­поль­зу­ешь свои си­лы, что­бы снеж­ки быс­трее ле­тали!

– Это иг­ра без пра­вил, пи­рожо­чек! – хо­хотал Джек.

– К то­му же, мы в Шко­ле Ча­родей­ства и Вол­шебс­тва! – под­держал дру­га Ик­кинг, за­кол­до­вывая снеж­ки, что­бы они са­ми ле­тали.

– Жу­лики!

Ра­пун­цель прыс­ну­ла, вдруг сно­ва ока­зав­шись на бе­регу мо­ря под тёп­лым лет­ним сол­нышком. На мгно­вение ей по­каза­лось, что по ко­же про­бежал хо­лодок, как от мо­роза, но это толь­ко вос­по­мина­ния на­ве­яли ей нос­таль­гию.

Пос­ле зим­них ка­никул дни в Хог­вар­тсе сно­ва прев­ра­тились в учеб­ные буд­ни, где ма­гия тво­рилась толь­ко на уро­ках, а в воз­ду­хе ви­тал аро­мат ста­рых книг. В прин­ци­пе, Ра­пун­цель лю­била это аро­мат и школь­ные буд­ни то­же лю­била. Учё­ба бы­ла ей от­радна, но бы­ло неп­ло­хо, ког­да она раз­бавля­лась встре­чами с друзь­ями. Всё вер­ну­лось на кру­ги своя.

Она все­го пол­то­ра ме­сяца до­ма, а уже ску­ча­ет по Хог­вар­тсу и по ре­бятам. Праз­дные дни ей по­ряд­ком на­до­ели, а за но­выми учеб­ни­ками она ещё не ез­ди­ла, так что не­чего да­же бы­ло и по­читать на до­суге. Те­перь до­суг Ра­пун­цель сос­тавлял все двад­цать че­тыре ча­са су­ток. По­это­му что же ещё ос­та­ёт­ся, кро­ме как ле­жать и со­зер­цать, как мед­ленно плы­вут по не­бу об­ла­ка, буд­то бес­ко­неч­ные дни её лет­них ка­никул.

Ра­пун­цель вздох­ну­ла и зак­ры­ла гла­за. Дре­мота на­чала не­замет­но под­кра­дывать­ся к её ни­чего не по­доз­ре­ва­юще­му соз­на­нию. Пе­ред тем, как ус­нуть, де­воч­ка вспо­мина­ла про­щание на плат­форме 9 ¾. Как пла­кала Ме­рида, как, кри­во улы­ба­ясь, пох­ло­пывал её по пле­чу Джек, как му­жес­твен­но ста­рал­ся Ик­кинг сдер­жать слё­зы. На­пос­ле­док Джек ус­пел каж­до­му на­солить, что­бы о нём не за­быва­ли. Ме­риду он по­тягал за щё­ки, а Ик­кингу дал под­за­тыль­ник, уще­мив его гор­дость. Ра­пун­цель он при­думал бо­лее изоб­ре­татель­ную па­кость. Ког­да ми­мо про­бегал Юд­жин, он его ок­ликнул. Вот и всё. Это­го хва­тило, что­бы ис­портить нас­тро­ение Ра­пун­цель на весь ос­тавший­ся день. Как же он был до­волен со­бой! А Пун­зи приш­лось ещё оп­равды­вать­ся пе­ред ро­дите­лями, объ­яс­няя, кто та­кой этот «взрос­лый маль­чик, прис­та­ющий к на­шей ма­лыш­ке!».

На гу­бах ус­нувшей Ра­пун­цель рас­цве­ла счас­тли­вая улыб­ка. Пер­вый год в Хог­вар­тсе был прек­ра­сен и по­лон со­бытий. По­лучив прош­лым ле­том пись­мо из шко­лы, де­воч­ка да­же не по­доз­ре­вала, как там бу­дет здо­рово! Она наш­ла дру­зей. Нас­то­ящих. Та­ких раз­ных и ин­те­рес­ных. Ве­сёлую хо­хотуш­ку Ме­риду, доб­ро­го и улыб­чи­вого дол­го­вязи­ка-Ик­кинга, хо­лод­но­го сна­ружи, но тёп­ло­го внут­ри Дже­ка. Да­же это­го прис­та­вуче­го и наг­ло­го Юд­жи­на Филь­цель­бер­та! Воз­можно, ког­да-ни­будь он ос­та­вит эти бес­по­лез­ные по­пыт­ки соб­лазнить её, и они ста­нут друзь­ями. И учё­ба Ра­пун­цель очень нра­вилась. Тво­рить ма­гию бы­ло так ув­ле­катель­но! И учить­ся бы­ло сов­сем не скуч­но, осо­бен­но учи­тывая, сколь­ко школь­ных пра­вил они ус­пе­ли на­рушить в пер­вый же год обу­чения. Че­го толь­ко сто­ило по­хище­ние яй­ца дра­кона и хра­нение его в Ча­совой баш­не.

Во вре­мя не­ожи­дан­но­го днев­но­го сна на бе­регу мо­ря Ра­пун­цель сни­лась Ме­рида с при­чёс­кой Дже­ка и гу­бами Ик­кинга, кри­чав­шая на весь Хог­вартс: «Не­уже­ли мне не идёт?! Ты ме­ня уби­ва­ешь!»; Юд­жин в фор­ме Ког­тевра­на, во­пяще­го го­лосом Ме­риды: «Я сме­нил фа­куль­тет ра­ди те­бя! По­чему ты ме­ня не лю­бишь?!»; и по­чему-то ог­ромный, рос­том во весь Хог­вартс Без­зу­бик, ко­выря­ющий в вы­рос­ших зу­бах баш­ней Ас­тро­номии. Не­уди­витель­но, что прос­ну­лась она в хо­лод­ном по­ту.


Кот­тедж «Ко­ролев­ский» рас­по­лагал­ся на бе­лых кли­фах* Дув­ра, скры­тый от глаз маг­глов мно­жес­твом зак­ли­наний. Спуск к мо­рю был в ви­де сту­пеней, вы­резан­ных пря­мо в кли­фе, и об­рамлял­ся же­лез­ны­ми пе­рила­ми, по ко­торым вил­ся плющ.

Пос­ле сна на бе­регу мо­ря Ра­пун­цель бы­ла раз­би­та, так как тол­ком не выс­па­лась, а соз­на­ние её лишь за­тума­нилось. Дол­го под­ни­ма­ясь по бе­лым сту­пеням, де­воч­ка на­конец-то доб­ра­лась до кот­теджа. Вы­сокие же­лез­ные во­рота, пок­ры­тые ви­ти­ева­той ло­зой зе­лёно­го плю­ща скрип­ну­ли, ког­да она вхо­дила во двор. Сол­нце уже кло­нилось к го­ризон­ту, и боль­шой двор се­мей­ства Ко­рона был оза­рён ро­зова­тым за­ревом.

В кот­тедже бы­ло ти­хо. Ра­пун­цель мог­ла слы­шать мер­ное ти­канье ста­рин­ных нас­тенных ча­сов в гос­ти­ной. Ре­шив схо­дить в душ, де­воч­ка нап­ра­вилась на вто­рой этаж, но ус­лы­шала го­лоса ро­дите­лей на кух­не. Раз­вернув­шись на пол­пу­ти, Пун­зи нап­ра­вилась на приг­лу­шён­ное шу­шуканье родс­твен­ни­ков, что­бы опо­вес­тить их о сво­ём при­ходе. Но не­ведо­мая си­ла зас­та­вила её ос­та­новить­ся у при­от­кры­тых две­рей, ук­ра­шен­ных мо­за­икой.

– Мы дол­жны её пре­дуп­ре­дить, Сед­рик, – шеп­тал взвол­но­ван­ный го­лос ма­тери, об­ра­ща­ясь к от­цу. – Нель­зя так прос­то от­пра­вить на­шу дочь в Хог­вартс навс­тре­чу опас­ности!

– Хог­вартс – са­мое бе­зопас­ное мес­то для неё. Да­же здесь, вда­ли от до­ма, она в боль­шей опас­ности, чем в шко­ле. У нас нет дру­гого вы­бора, ес­ли мы хо­тим её за­щитить, Алек­сис.

– Но Ма­ри­ан­на... эта жен­щи­на – она влас­тная и... жут­кая. Что ес­ли она нав­ре­дит на­шей де­воч­ке?

– Сек­рет Ра­пун­цель зна­ем толь­ко мы, – от­ре­зал отец. – А ес­ли эта жен­щи­на вме­ша­ет­ся в на­шу жизнь, я сам её убью.

Ра­пун­цель при­жала ла­донь ко рту, что­бы не вскрик­нуть. Она ещё ни­ког­да не слы­шала, что­бы отец так раз­го­вари­вал. За дверью пос­лы­шались су­дорож­ные всхли­пы ма­тери и ха­рак­терные вы­дыха­ния. Ско­рей все­го, отец ку­рил свои лю­бимые си­гары.

Ре­шив не бес­по­ко­ить ро­дите­лей, что­бы они не до­гада­лись, что она слы­шала их раз­го­вор, Ра­пун­цель оп­ро­метью ки­нулась на­верх, ста­ра­ясь не шу­меть. В го­лове зво­ном от­да­вались обес­по­ко­ен­ные го­лоса ро­дите­лей. Ка­кой та­кой сек­рет есть у Ра­пун­цель? И что это за жен­щи­на, ко­торая мо­жет при­чинить ей вред?..


День от­прав­ле­ния в Хог­вартс ока­зал­ся сол­нечным и по-лет­не­му тёп­лым, хо­тя на ка­лен­да­ре зна­чилось пер­вое сен­тября. За не­делю до это­го Ра­пун­цель вмес­те с ро­дите­лями вер­ну­лись до­мой в Вус­тер графс­тва Вус­тершир, по до­роге за­ехав в Лон­дон, что­бы ку­пить не­об­хо­димые для учё­бы ве­щи. Ра­пун­цель рас­счи­тыва­ла встре­тить­ся там с друзь­ями, но так и не по­лучи­ла от­ве­та от Ме­риды. На­вер­ное, из-за пос­то­ян­но­го пе­реме­щения со­ва Ме­ри её не наш­ла.

Ос­тавше­еся вре­мя до отъ­ез­да Ра­пун­цель про­вела в сво­ей ком­на­те, шту­дируя куп­ленные во «Фло­риш и Блоттс» кни­ги. Од­на­ко мыс­ли её бы­ли да­леки от со­дер­жа­ния «Стан­дар­тной кни­ги зак­ли­наний» для вто­рого кур­са, они сно­ва и сно­ва воз­вра­щались к под­слу­шан­но­му раз­го­вору. Она так и не ре­шилась по­гово­рить об этом с ро­дите­лями, но лю­бопытс­тво сне­дало её, буд­то в жи­воте си­дело жут­кое чу­дови­ще и по­еда­ло её из­нутри. Как бы ей хо­телось на тот мо­мент уви­деть Ме­риду и рас­ска­зать ей обо всём! Но внут­ренний го­лос под­ска­зывал, что ус­лы­шан­ное луч­ше хра­нить в тай­не.

Плат­форма 9 ¾ бы­ла пол­на юны­ми вол­шебни­ками и их ро­дите­лями. Алый па­ровоз «Хог­вартс-экс­пресс» блес­тел на сол­нышке, вы­пус­кая клу­бы па­ра. Ве­сёлый смех зву­чал тут и там – всем не тер­пе­лось вер­нуть­ся в Шко­лу Ча­родей­ства и Вол­шебс­тва. Ра­пун­цель то­же из­ны­вала в пред­вку­шении уви­деть вы­сокие баш­ни ве­личес­твен­но­го зам­ка, вну­шитель­ный Боль­шой зал с че­тырь­мя длин­ны­ми сто­лами фа­куль­те­тов и од­ним – пре­пода­вате­лей. А на сто­лах столь­ко еды, что гла­за раз­бе­га­ют­ся. Хо­телось пос­ко­рее уви­деть дру­зей, по­ин­те­ресо­вать­ся, как у них прош­ли ка­нику­лы...

Ра­пун­цель не­тер­пе­ливо кру­тила го­ловой, выс­матри­вая зна­комые ли­ца. Выс­мотре­ла, на свою го­лову. Юд­жин, пой­мав взгляд Ра­пун­цель, тут же бро­сил­ся с ней, ос­та­вив ка­кого-то сли­зерин­ца в не­до­уме­нии смот­реть ему вслед. Де­воч­ка де­монс­тра­тив­но за­кати­ла гла­за.

– Да­вай­те пой­дём ско­рее, – умо­ля­юще пос­мотре­ла на ро­дите­лей Ра­пун­цель.

– Что-то не так, до­рогая? Ты нас стес­ня­ешь­ся? – го­лос ма­тери чуть ли не дро­жал. Она очень не лю­била рас­ста­вать­ся с обо­жа­емой до­чур­кой, а учи­тывая не­дав­ний раз­го­вор... Ра­пун­цель без­на­дёж­но вздох­ну­ла, по­тому что уже бы­ло поз­дно убе­гать.

– Пун­зи! – си­яющая улыб­ка Юд­жи­на бы­ла ад­ре­сова­на лишь ей од­ной. – Мис­тер и мис­сис Ко­рона, – поч­ти­тель­но кив­нул Филь­цель­берт ро­дите­лям Ра­пун­цель. – Юд­жин Филь­цель­берт – близ­кий друг ва­шей до­чери.

– Очень при­ят­но, – рас­те­рян­но про­тяну­ла мис­сис Ко­рона, а отец по­жал про­тяну­тую ру­ку юно­ши.

– Ни­чего он не друг, – раз­дра­жён­но по­мор­щи­лась Ра­пун­цель. – И тем бо­лее, не близ­кий!

– Пун­зи, сол­нышко, не сто­ит так пу­гать ро­дите­лей сво­им приз­на­ни­ем. Ду­маю, они ещё не го­товы, – под­мигнул ей Юд­жин.

Ра­пун­цель сос­тро­ила гри­масу и по­тяну­ла ро­дите­лей за со­бой.

– Все­го доб­ро­го, юно­ша, – по­маха­ла на про­щание мис­сис Ко­рона. – Ка­кой вос­пи­тан­ный маль­чик! А не быс­тро ли у вас раз­ви­ва­ют­ся от­но­шения, дет­ка?

– Ага, – по­суро­вел отец, хо­тя се­кун­ду на­зад он впол­не ис­крен­не улы­бал­ся Юд­жи­ну. – Выг­ля­дит он, ко­неч­но, пре­зен­та­бель­но. На­вер­ня­ка из бо­гатой семьи. Но те­бе все­го две­над­цать. Дер­жись от не­го на рас­сто­янии... по­ка.

– Я и пы­та­юсь это де­лать, – ог­рызну­лась Ра­пун­цель. – При­чём не «по­ка», а всег­да!

– Ра­пу-у-ун­цель!

Этот вы­сокий с ис­те­рич­ны­ми нот­ка­ми и шот­ланд­ским ак­центом го­лос бы­ло не спу­тать ни с од­ним дру­гим. Ра­пун­цель рез­ко обер­ну­лась и уви­дела мчав­шу­юся к ней с рас­кры­тыми объ­яти­ями Ме­риду. Ро­дите­ли Ра­пун­цель уми­лён­но наб­лю­дали за сце­ной дол­гождан­но­го вос­со­еди­нения.

– Доб­рое ут­ро мис­тер и мис­сис Ко­рона, – вы­дох­ну­ла рас­крас­невша­яся от бе­га Ме­рида. – Как доб­ра­лись до Лон­до­на?

– Здравс­твуй, Ме­ри, – при­вет­ли­во улыб­ну­лась Алек­сис. – Как ви­дишь, без про­ис­шес­твий. А где твои ро­дите­ли?

Ме­рида уны­ло мах­ну­ла ру­кой ку­да-то впра­во.

– От­да­ют пос­ледние нас­тавле­ния мо­им брать­ям. В этом го­ду трой­няш­ки по­лучи­ли пись­ма, и им очень не тер­пится где-то на­пакос­тни­чать, – по ли­цу Ме­ри бы­ло вид­но, как она раз­дра­жена этим фак­том.

– На­до же, а с ви­ду та­кие ми­лые дет­ки! – с улыб­кой вздох­ну­ла Алек­сис. – Пой­ду поз­до­рова­юсь с мис­те­ром и мис­сис Дун­брох. Сед­рик, ты со мной?

– Ко­неч­но, до­рогая.

Ког­да ро­дите­ли Ра­пун­цель уш­ли, де­воч­ки ос­та­лись на­еди­не и на­конец-то смог­ли рас­ска­зать друг дру­гу во всех под­робнос­тях о про­шед­ших ка­нику­лах.

– Ни­чего ин­те­рес­но­го! – расс­тро­ен­но вос­кли­цала Ме­рида. – Ма­ло то­го, что всё ле­то я тер­пе­ла этих сор­ванцов до­ма, так те­перь ещё в Хог­вар­тсе от них бу­дет не спря­тать­ся.

– Ин­те­рес­но, они все по­падут на один фа­куль­тет?.. – в го­лос раз­мышля­ла Ра­пун­цель.

– А как ты про­вела ка­нику­лы, Пун­зи?

На мгно­вение за­коле­бав­шись, гля­дя в пол­ные на­деж­ды го­лубые гла­за под­ру­ги, Ра­пун­цель вздох­ну­ла и вы­дави­ла из се­бя улыб­ку:

– Та­кая же ску­коти­ща. Ме­ри, по­чему ты не от­ве­чала на мои пос­ледние пись­ма? – пос­пе­шила пе­ревес­ти те­му раз­го­вора Ра­пун­цель.

– Пред­став­ля­ешь, Рик­ки пос­то­ян­но воз­вра­щал их об­ратно! На­вер­ное, он не мог те­бя най­ти. Вы пос­то­ян­но пе­ре­ез­жа­ли?

– Да нет, – рас­те­рян­но про­бор­мо­тала Ра­пун­цель. – Все два ме­сяца мы про­вели в на­шем кот­тедже на бе­лых кли­фах Дув­ра, а за не­делю до пер­во­го сен­тября от­пра­вились в Лон­дон за по­куп­ка­ми и по­том до­мой... Ни­чего не по­нимаю.

– Я от­сы­лала те­бе пись­ма и рань­ше, – взлох­ма­тила и так не­пос­лушные ры­жие куд­ри Ме­рида. – Мис­ти­ка ка­кая-то.

Вер­ну­лись ро­дите­ли в соп­ро­вож­де­нии мис­те­ра и мис­сис Дун­брох. Про­изош­ло слёз­ное про­щание (в ос­новном, ры­дали ма­моч­ки, а от­цы пе­рег­ля­дыва­лись с улыб­кой, по­нят­ной толь­ко им), и де­тей по­сади­ли на по­езд. На­пос­ле­док Алек­сис дро­жащим го­лосом поп­ро­сила Ра­пун­цель быть ос­то­рож­ной в шко­ле. С кри­ками трой­няш­ки Хь­юберт, Хе­миш и Хар­рис ум­ча­лись вдоль ва­гона, а Ме­рида, в пос­ледний раз по­махав ро­дите­лям, по­вела Ра­пун­цель в об­ратную сто­рону.

– Чем даль­ше от этих сор­ванцов, тем луч­ше, – по­яс­ни­ла она.

Ра­пун­цель раз­мышля­ла, по­чему не ви­дела на пер­ро­не ни Дже­ка, ни Ик­кинга. Воз­можно, из-за тол­пы они не смог­ли друг дру­га най­ти.

Из даль­не­го ку­пе в кон­це вось­мо­го ва­гона вы­суну­лась го­лова со взлох­ма­чен­ны­ми бе­лос­нежны­ми во­лоса­ми. Джек при­вет­ли­во по­махал де­воч­кам, но его улыб­ка не пред­ве­щала ни­чего хо­роше­го.

– Че­го это он ска­лит­ся? – про­бор­мо­тала Ме­рида, но ус­ко­рила своё прод­ви­жение в уз­ком ко­ридо­ре ва­гона.

Как толь­ко она сде­лала шаг в ку­пе, раз­дался ог­лу­ша­ющий хло­пок, и ры­жая гриф­финдор­ка вы­лете­ла об­ратно. В её во­лосах за­пута­лось кон­фетти.

– Доб­ро по­жало­вать до­мой, пи­рожо­чек! – пос­лы­шал­ся из ку­пе хо­хот Дже­ка. Как ни стран­но, по­мимо его го­лоса, был слы­шен и смех Ик­кинга.

Ра­пун­цель улыб­ну­лась, до­воль­ная тем, что шла по­зади Ме­риды, и Джек не стре­лял в неё вол­шебной хло­пуш­кой. Ра­но об­ра­дова­лась. Ме­рида с хит­рой улы­боч­кой ожи­дала, ког­да она вой­дёт пер­вой.

– Толь­ко пос­ле те­бя, – по­жала она пле­чами.

Ра­пун­цель сде­лала шаг и бы­ла ог­лу­шена ещё од­ним хлоп­ком. Ей в ли­цо по­сыпа­лись раз­ноцвет­ные кон­фетти, прям как в во­лосах Ме­риды, за­бива­ясь в от­кры­тый от удив­ле­ния рот.

– И те­бя мы ра­ды ви­деть, Пун­зи, – си­ял от ра­дос­ти Ик­кинг. – Доб­ро по­жало­вать до­мой!

Вдо­воль по­тешив­шись, ре­бята на­конец ус­по­ко­ились и при­нялись расс­пра­шивать де­вочек о ка­нику­лах. Ра­пун­цель тем вре­менем со­бира­ла вол­шебной па­лоч­кой рас­сы­пан­ное кон­фетти по все­му ку­пе.

– Так вот по­чему мы не ви­дели вас на пер­ро­не! – вос­клик­ну­ла оза­рён­ная до­гад­кой Ме­рида. – Вы го­тови­ли нам «при­ветс­твие»!

– Имен­но, – хи­хик­нул Ик­кинг, рас­кры­вая ле­жащий на выд­вижном сто­лике «Ежед­невный про­рок».

Ми­нут пять он со ску­ча­ющим ли­цом изу­чал га­зету, по­ка Ме­рида ярос­тно спо­рила с Дже­ком по по­воду пред­сто­яще­го от­бо­ра в ко­ман­ды по квид­ди­чу, а Ра­пун­цель с нес­кры­ва­емым ве­сель­ем наб­лю­дала за ни­ми. По­том Ик­кинг зак­рыл «Про­рок» и его взгляд упал на ти­туль­ный лист.

– Ре­бят, – поз­вал он, – вы толь­ко глянь­те.

Ярос­тная ти­рада Ме­рида бы­ла обор­ва­на, от­че­го она от­влек­лась и по­лучи­ла щел­чок по но­су от ве­селя­щего­ся Дже­ка.

– Что там у те­бя? – ух­мыль­нул­ся сли­зери­нец, от­ма­хива­ясь от же­ла­ющей отом­стить Ме­ри.

За­голо­вок гла­сил: «Ми­нис­терс­тво Ма­гии пре­дуп­режда­ет». Ра­пун­цель сколь­зну­ла взгля­дом по фо­тог­ра­фии ка­кой-то злоб­но улы­ба­ющей­ся жен­щи­ны и при­нялась вни­матель­но чи­тать статью.



Ре­бята всё ещё чи­тали. Сглот­нув, Ра­пун­цель на этот раз вни­матель­но пос­мотре­ла на фо­тог­ра­фию. Жен­щи­на пой­ма­ла её взгляд и уг­ро­жа­юще улыб­ну­лась. У неё бы­ли вь­ющи­еся не­пос­лушные во­лосы, как у Ме­риды, толь­ко чёр­ные и с проб­леска­ми се­дины. Го­лубые гла­за смот­ре­ли с вы­зовом. В них го­рел стран­ный, не­доб­рый огонь.

– «Вы в от­ве­те за их жиз­ни»... – фыр­кнул Джек. – Эти мра­кобор­цы сов­сем об­нагле­ли. Это их обя­зан­ность – быть в от­ве­те за на­ши жиз­ни.

– Стран­ная она ка­кая-то, – про­тяну­ла Ме­рида. – Что этой Го­тель нуж­но? За­чем она дей­ству­ет так от­кры­то?

Ик­кинг кив­нул.

– Уве­рен, в на­шем ми­ре пол­но сек­ретных прес­тупных ор­га­низа­ций, за­нима­ющих­ся тём­ной ма­ги­ей, но о них не кри­чат на всех уг­лах. На то они и сек­ретные.

– Ма­ри­ан­на, – про­шеп­та­ла Ра­пун­цель, про­буя это имя «на вкус».

– Ты что, её зна­ешь? – вос­клик­ну­ла Ме­ри.

Ра­пун­цель от­ри­цатель­но по­кача­ла го­ловой. В её го­лове по­сели­лась смут­ная до­гад­ка. Не­уже­ли это та са­мая Ма­ри­ан­на, о ко­торой го­вори­ли ро­дите­ли? Нет, не мо­жет это­го быть. Что нуж­но гла­ве сек­ретной ор­га­низа­ции от неё, Ра­пун­цель?


Примечания:

*Клиф – отвесный абразионный обрыв, образовавшийся в результате разрушения высокого коренного берега действием прибоя.

Chapter 12

Ик­кинг

Пир, пос­вя­щён­ный на­чалу учеб­но­го го­да, про­летел не­замет­но. Ик­кинг был рад вер­нуть­ся в Хог­вартс с его осо­бым, не­объ­яс­ни­мым вол­шебс­твом. Всё – от ма­лень­ко­го ка­муш­ка до вы­соких ба­шен – буд­то до­жида­лось его здесь. И вот, дож­да­лось. Но не столь­ко в сам Хог­вартс меч­тал вер­нуть­ся Ик­кинг, сколь­ко к сво­ему обо­жа­емо­му ма­лень­ко­му дра­кон­чи­ку.

На пер­вом кур­се он за­горел­ся же­лани­ем най­ти нас­то­яще­го дра­кона в Зап­ретном ле­су. Ес­тес­твен­но, на­руше­ния пра­вил не прош­ли без­на­казан­но, за­то он был воз­награж­дён боль­ше, чем зас­лу­живал. По край­ней ме­ре, так счи­тал сам Ик­кинг. Бла­года­ря друзь­ям, пуф­фенду­ец смог вык­расть яй­цо дра­кона и по­мочь ему вы­лупить­ся, а за­тем про­изош­ло то, что чуть бы­ло не раз­ру­шило все его меч­ты. Без­зу­бик, не в сос­то­янии кон­тро­лиро­вать се­бя, под­жёг вер­хний этаж Ча­совой баш­ни. На са­мом де­ле, Ик­кинг до сих пор не мог по­верить, что всё обош­лось. Те­перь дра­кон­чик жи­вёт и рас­тёт в спе­ци­аль­но обо­рудо­ван­ном для не­го пи­том­ни­ке на тер­ри­тории Хог­вар­тса.

По­это­му на сле­ду­ющее ут­ро пос­ле пи­ра пер­вым де­лом Ик­кинг от­пра­вил­ся к хи­жине лес­ни­чего Крон­ка, по­жер­тво­вав сво­им зав­тра­ком. По­года сто­яла чу­дес­ная: ран­нее ут­ро ра­дова­ло сво­ей прох­ла­дой, сол­нце мяг­ко све­тило, всё вы­ше под­ни­ма­ясь над не­бос­кло­ном, а лис­точки на де­ревь­ях ле­ниво ше­вели­лись от ед­ва уло­вимо­го ве­тер­ка. Ик­кинг бе­жал навс­тре­чу к сво­ему лю­бим­чи­ку чуть ли не вприп­рыжку, из­ны­вая от не­тер­пе­ния. Он ждал это­го всё ле­то и очень сос­ку­чил­ся по Без­зу­бику, и на­де­ял­ся, что тот так же ску­чал по не­му.

Нес­мотря на рань, у пи­том­ни­ка уже тол­пи­лось нес­коль­ко уче­ников. Па­ра стар­ше­кур­сни­ков, а все ос­таль­ные – пер­во­год­ки. Ви­димо, им очень не тер­пе­лось уви­деть нас­то­яще­го дра­кона. Ик­кинг по­чувс­тво­вал укол рев­ности и ус­ко­рил шаг. За­метив пуф­фендуй­ца из­да­лека, лес­ни­чий Кронк при­вет­ли­во за­махал ему ру­кой. За про­шед­ший год они с Ик­кингом ус­пе­ли под­ру­жить­ся, так как маль­чик всё своё сво­бод­ное вре­мя про­водил в пи­том­ни­ке.

Кронк выг­ля­дел очень силь­ным и опас­ным. Он был вы­соким, ши­рокоп­ле­чим и буд­то весь сос­то­ял из мус­ку­лов. Но та­ким су­ровым он был толь­ко на пер­вый взгляд. У Крон­ка вы­деля­лись вы­сокие ску­лы, во­левой под­бо­родок и ши­рокая че­люсть. Боль­шие тём­ные гла­за лу­чились доб­ро­той из–под чёр­ных кус­тистых бро­вей. Са­мое за­меча­тель­ное в Крон­ке бы­ла его улыб­ка. «Са­мая ши­рокая и ис­крен­няя улыб­ка в ми­ре!» – как лю­била го­ворить Ме­рида. Это был нас­толь­ко при­ят­ный че­ловек, что его лю­били сту­ден­ты со всех фа­куль­те­тов.

– Так, ма­лыш­ня, – прог­ро­хотал Кронк, – вре­мя ид­ти на за­нятия! Рас­хо­дим­ся.

Уче­ники не­доволь­но за­шеве­лились, со­бира­ясь ухо­дить. Ик­кинг с улыб­кой по­дошёл к лес­ни­чему.

– Даю те­бе воз­можность по­быть с ним на­еди­не, – рас­плыл­ся в улыб­ке Кронк.

Ик­кинг мед­ленно по­дошёл к воль­еру. Без­зу­бик ле­жал, ле­ниво по­едая оче­ред­ной ку­сок мя­са. За ле­то он нем­но­го под­рос и ок­реп, но зу­бы так и не вы­рос­ли. Дра­кон­чик ус­лы­шал ша­ги и мед­ленно по­вер­нул го­лову. В один миг по­лузак­ры­тые зе­лёные гла­за су­щес­тва рас­пахну­лись, буд­то от удив­ле­ния. Бро­сив об­са­сывать мя­со, Без­зу­бик под­ско­чил, ра­дос­тно хло­пая крыль­ями. Под­пры­гивая и за­висая в воз­ду­хе на нес­коль­ко се­кунд, дра­кон­чик ус­тре­мил­ся к Ик­кингу, ра­дос­тно ве­реща. Ик­кинг рас­сме­ял­ся, чуть не пус­тив сле­зу от уми­ления. Без­зу­бик ждал его и ску­чал, он зна­ет, кто на са­мом де­ле его хо­зя­ин и друг.

Вре­мя с дра­кон­чи­ком ле­тело не­замет­но. Кронк хо­дил ту­да-сю­да, уби­рая в воль­ере, до­ливая во­ды, но Ик­кинг не об­ра­щал на не­го вни­мания. Без­зу­бик счас­тли­во ро­котал ты­ка­ясь мор­дочкой в его про­тяну­тую ру­ку. Где-то вда­ли пос­лы­шал­ся звон ко­локо­лов. Ик­кинг рас­те­рян­но под­нял го­лову.

– Уже урок на­чал­ся?

Кронк ус­та­вил­ся на не­го с вы­раже­ни­ем край­ней снис­хо­дитель­нос­ти.

– Уже де­сятую ми­нуту на­поми­наю те­бе, что по­ра ид­ти, – заг­ро­мыхал он, но в гла­зах лес­ни­чего пля­сали ве­сёлые огонь­ки.

Пот­ре­пав Без­зу­бика по го­лове, Ик­кинг по­обе­щал ему, что се­год­ня ещё заг­ля­нет, и оп­ро­метью ки­нул­ся в за­мок, по­махав на про­щание Крон­ку. Лес­ни­чий по-доб­ро­му улы­бал­ся, а Без­зу­бик гля­дел вслед сво­ему дру­гу грус­тны­ми, тос­кли­выми гла­зами.

Пер­вым уро­ком бы­ло сдво­ен­ное со Сли­зери­ном Зель­ева­рение. Ик­кинг уже опаз­ды­вал ми­нут на де­сять и знал, что нич­то его не спа­сёт от гне­ва про­фес­со­ра Ска­ра. Ещё с пер­во­го кур­са про­фес­сор Зель­ева­рения не­долюб­ли­вал пуф­фендуй­ца, по­лагая, что бо­лее без­дарно­го уче­ника он ещё не ви­дел.

Весь вид Ска­ра на­водил ужас не толь­ко на Ик­кинга. Про­фес­сор был ху­дощав и вы­соко­го рос­та. Зи­мой и ле­том он но­сил од­ну и ту же ман­тию, под­би­тую из­нутри ль­ви­ной шерстью. Рас­патлан­ные тём­но-каш­та­новые во­лосы спа­дали на пле­чи, и он час­то в ми­нуты за­дум­чи­вос­ти на­маты­вал прядь на длин­ный ху­дой па­лец. Так­же он но­сил бо­роду эс­пань­ол­ку, ко­торая при­дава­ла ему ещё бо­лее гроз­ный вид. Про­фес­сор был об­ла­дате­лем длин­но­го но­са с гор­бинкой и тон­ких, веч­но под­жа­тых в не­доволь­стве губ.

Но са­мым ус­тра­ша­ющим в об­ра­зе про­фес­со­ра Ска­ра бы­ли его гла­за: яр­ко-зе­лёные, све­тящи­еся не­доб­рым све­том и про­жига­ющие уче­ников нас­квозь ис­хо­дящим от них не­одоб­ре­ни­ем. А ле­вый глаз пе­ресе­кал бе­зоб­разный шрам, буд­то от ког­тя ка­кого-ни­будь чу­дови­ща. Ник­то на­вер­ня­ка не знал, от­ку­да у про­фес­со­ра Зель­ева­рения та­кой шрам, но ни один че­ловек не ос­ме­ливал­ся спро­сить или да­же об­суждать это, ког­да Скар был где-то поб­ли­зос­ти. Од­на­ко пе­ресу­ды хо­дили по все­му Хог­вар­тсу, не ус­пе­вая на­до­едать.

Со сту­чащим где-то в гор­ле сер­дцем Ик­кинг за­нёс ку­лак пе­ред зак­ры­той ду­бовой дверью, от­де­ля­ющей его от гне­ва Ска­ра. Соб­рав пос­ледние ос­татки му­жес­тва, пуф­фенду­ец пос­ту­чал. От­ве­та не пос­ле­дова­ло, и он, за­быв как ды­шать, тол­кнул дверь. Класс Зель­ева­рения был по­лон сту­ден­та­ми вто­рого кур­са Пуф­фендуя и Сли­зери­на. Ус­лы­шав звук от­кры­ва­ющей­ся две­ри, на не­го об­ра­тили взгля­ды око­ло двад­ца­ти уче­ников и, ко­неч­но же, один про­фес­сор. Зе­лёные гла­за со­щури­лись, и шрам, пе­ресе­ка­ющий ле­вый глаз, смор­щился. Так же смор­щи­лись и все внут­реннос­ти Ик­кинга.

– У ме­ня нет вре­мени вы­яс­нять, где вы бы­ли, – про­шипел Скар. – Но, мис­тер Хэд­док, это вы­яс­нит ваш де­кан. Ду­маю, про­фес­сор Вунд­сто­ун бу­дет край­не удив­ле­на ва­шим по­веде­ни­ем в пер­вый же день за­нятий.

– Про­шу про­щения, – про­бур­чал Ик­кинг, бо­ясь под­нять взгляд на гроз­но­го про­фес­со­ра.

Но Скар уже по­терял к не­му вся­кий ин­те­рес и про­дол­жил ув­ле­чён­но рас­ска­зывать о свой­ствах клы­ков чиз­пур­фла. Ик­кинг рас­те­рян­но ог­ля­нул­ся, пы­та­ясь най­ти сво­бод­ный ко­тёл. Где-то по­сере­дине клас­са он за­метил пус­ту­ющее мес­то и нап­ра­вил­ся к не­му. Ря­дом со сво­бод­ным кот­лом сто­яла толь­ко Ас­трид, валь­яж­но об­ло­котив­шись на стол, сто­ящий сза­ди. Она ки­нула на не­го взгляд, поб­ледне­ла и отош­ла от сто­ла поб­ли­же к сво­ему кот­лу. Ни­чего не по­нимая, Ик­кинг бро­сил сум­ку на пол и при­нял­ся слу­шать Ска­ра.

Но мыс­ли маль­чи­ка, так или ина­че, воз­вра­щались к по­веде­нию со­сед­ки. Ас­трид да­же не поз­до­рова­лась с ним и тща­тель­но из­бе­гала его взгля­да. Ког­да Скар от­дал при­каз прис­ту­пать к из­го­тов­ле­нию Ря­бино­вого от­ва­ра, они од­новре­мен­но схва­тились за один нож. Ик­кинг, улыб­нувшись, про­тянул его Ас­трид, но де­воч­ка пок­расне­ла и бур­кну­ла, что возь­мёт дру­гой. Бы­ло вид­но, что она злит­ся, толь­ко не­понят­но, на ко­го и за что.

Че­рез час проз­ве­нел ко­локол, объ­явив о кон­це му­читель­но­го для Ик­кинга Зель­ева­рения. Пуф­фенду­ец оки­нул взгля­дом бур­ля­щую жид­кость тём­но-бор­до­вого цве­та в сво­ём кот­ле и вздох­нул. Это сов­сем не по­ходи­ло на Ря­бино­вый от­вар. Маль­чик пред­чувс­тво­вал оче­ред­ной Тролль за вы­пол­не­ние зелья. По-быс­тро­му на­лив жид­кость в кол­бу, Ик­кинг сдал её про­фес­со­ру Ска­ру, ко­торый ода­рил его улыб­кой, не пред­ве­ща­ющей ни­чего хо­роше­го, и зель­ем осу­шил ко­тёл.

За­метив, как Ас­трид пос­пешно по­кида­ет ка­бинет Зель­ева­рения, он ус­тре­мил­ся за ней. Наг­нал он де­воч­ку очень быс­тро, схва­тил за ру­ку и по­вёл об­ратно, в тем­но­ту под­зе­мелий. Она упи­ралась изо всех сил, но мол­ча­ла, не же­лая прив­ле­кать вни­мание од­но­кур­сни­ков. Они пром­ча­лись ми­мо удив­лённо­го Дже­ка, оки­нув­ше­го их мно­гоз­на­читель­ным взгля­дом, и ос­та­нови­лись у тём­ной ни­ши, ку­да Ик­кинг и тол­кнул Ас­трид, при­жав её к сте­не. Его ла­донь опус­ти­лась пря­мо над пле­чом де­воч­ки, прег­раждая ей путь к от­ступ­ле­нию. Оба тя­жело ды­шали и свер­ли­ли друг дру­га взгля­дами.

– Что ты тво­ришь? – про­шипе­ла Ас­трид. – Кто поз­во­лил те­бе...

– По­чему? – как-то жа­лоб­но про­шеп­тал Ик­кинг. – По­чему ты сто­ронишь­ся ме­ня? Раз­ве я те­бя чем-то оби­дел?

На ли­це Ас­трид от­ра­зилось удив­ле­ние и что-то по­хожее на жа­лость. Но по­том оно сно­ва при­няло вы­раже­ние раз­дра­жён­ности и зло­бы.

– Ос­тавь ме­ня в по­кое, Ик­кинг. Я не хо­чу об­щать­ся с то­бой!

– Но по­чему? Что со мной не так? – раз­до­садо­вано про­тянул маль­чик. – Мне ка­залось, в прош­лом го­ду во вре­мя на­ших по­сиде­лок в Ча­совой баш­не с Без­зу­биком мы под­ру­жились...

– Ка­кая друж­ба? – вос­клик­ну­ла Ас­трид. Ик­кингу по­каза­лось, что в её гла­зах заб­лесте­ли слё­зы. Хо­тя в та­кой тем­но­те нель­зя бы­ло ска­зать на­вер­ня­ка. – Я не со­бира­юсь дру­жить с пуф­фендуй­цем. Не приб­ли­жай­ся ко мне.

Вос­поль­зо­вав­шись шо­ком Ик­кинга, Ас­трид от­тол­кну­ла его и прош­мыгну­ла под его ру­кой. Она скры­лась в тем­но­те, ос­та­вив Ик­кинга в под­ве­шен­ном сос­то­янии. Он прос­то не по­нимал, чем зас­лу­жил та­кое от­но­шение.

Джек до­жидал­ся его на вы­ходе из под­зе­мелий. Они до­гово­рились встре­тить­ся пос­ле пер­во­го уро­ка во дво­ре Тран­сфи­гура­ции с де­воч­ка­ми. По­года ос­тавля­ла же­лать луч­ше­го: тёп­лое лет­нее сол­нышко, что ещё так ра­дос­тно при­ветс­тво­вало Ик­кинга ут­ром, спря­талось за тя­жёлы­ми гро­зовы­ми ту­чами. Наз­ре­вал ли­вень, и воз­дух был буд­то на­элек­три­зован. Да­же ды­шать бы­ло тя­жело. Хо­тя, мо­жет быть, в та­кое сос­то­яние его вог­нал не­дав­ний неп­ри­ят­ный раз­го­вор с Ас­трид.

Де­воч­ки до­жида­лись их на лю­бимой ска­мей­ке. Ра­пун­цель выг­ля­дела обес­по­ко­ен­ной, си­дя за та­кой при­выч­ной кни­гой в её ру­ках – «Ру­ководс­твом по Тран­сфи­гура­ции для на­чина­ющих». Она смот­ре­ла на бук­вы не ви­дящим взгля­дом и, по­хоже, дав­но не пе­рево­рачи­вала стра­ницу. Ме­рида что-то воз­буждён­но рас­ска­зыва­ла ей, а Пун­зи рас­те­рян­но ки­вала, со­вер­шенно не вни­кая.

За­метив ре­бят, Ме­ри вско­чила на но­ги и ста­ла под­пры­гивать от не­тер­пе­ния. Её взгляд был об­ра­щён ис­клю­читель­но на Дже­ка.

– Ты уже ви­дел? – вос­клик­ну­ла она, как толь­ко Ик­кинг и Джек по­дош­ли к ска­мей­ке под рас­ки­дис­ты­ми вет­вя­ми ду­ба. – Объ­яв­ле­ние по по­воду на­бора в ко­ман­ды по квид­ди­чу? – по­яс­ни­ла Ме­ри, уви­дев не­пони­ма­ющий взгляд сли­зерин­ца.

– А-а-а, – про­тянул Джек, бес­це­ремон­но при­сажи­ва­ясь на мес­то Ме­риды. – Ко­неч­но. Че­рез не­делю уз­на­ем, кто из нас удос­то­ит­ся этой чес­ти.

Ме­рида вспых­ну­ла.

– Ты сом­не­ва­ешь­ся в мо­их спо­соб­ностях?

– Да, – прос­то от­ве­тил Джек, ок­руглив гла­за. – А в сво­их не сом­не­ва­юсь.

– Ты слиш­ком вы­соко­го мне­ния о се­бе!

– Я ре­алист, в от­ли­чие от те­бя, – ух­мыль­нул­ся сли­зери­нец, от­би­рая кни­гу у Ра­пун­цель. – Я ду­мал, ты её уже проч­ла, – про­иг­но­риро­вал он про­жига­ющий взгляд гриф­финдор­ки. – Вто­рой год уже чи­та­ешь.

– Я пе­речи­тываю, – отс­тра­нён­но от­ве­тила Ра­пун­цель, ни на ко­го не гля­дя.

– Пе­рес­тань ме­нять те­му сра­зу, как толь­ко чувс­тву­ешь се­бя не­уве­рен­но, – про­шипе­ла Ме­ри.

– Не­уве­рен­но? – под­нял свет­лые бро­ви Джек. – По­хоже, из нас дво­их не уве­рена в се­бе толь­ко ты. Да­вай за­кон­чим этот раз­го­вор, а? Че­рез не­делю спор раз­ре­шит­ся сам со­бой.

Джек под­мигнул раз­до­садо­ван­ной Ме­риде и ух­мыль­нул­ся. Ик­кинг по­думал, что чувс­тво не­кой под­ве­шен­ности ца­рит меж­ду тре­мя из них. Один толь­ко Джек был до­волен со­бой и со­вер­шенно не му­чил­ся про­тиво­речи­выми мыс­ля­ми.

Ме­рида на­дулась, но не же­лала сда­вать­ся.

– А вы, ре­бята, со­бира­етесь при­нимать учас­тие в от­бо­ре? – нем­но­го бо­лее рез­ко, чем со­бира­лась, спро­сила она.

Ра­пун­цель, всё ещё пре­бывая в не­кой прос­тра­ции, удив­лённо под­ня­ла го­лову.

– Что? – бур­кну­ла она. – Ах, от­бор в ко­ман­ды по квид­ди­чу. Нет, ты что, – фыр­кну­ла ког­тевран­ка, и на её ще­ках сно­ва по­явил­ся при­выч­ный ру­мянец. – Де­лать мне боль­ше не­чего. Я пред­по­читаю кни­ги спор­ту.

В до­каза­тель­ство она вых­ва­тила свой учеб­ник из рук Дже­ка, от­кры­ла его вверх тор­машка­ми и сде­лала вид, что ув­ле­чена чте­ни­ем. Джек за­катил гла­за.

– А ты, Ик? – по­ин­те­ресо­вал­ся он.

– Я не мо­гу удер­жать ни квоффл в ру­ках, ни би­ту, ни, тем бо­лее, снитч пой­мать, – по­жал пле­чами Ик­кинг. – Но я обе­щаю прий­ти на от­бор! – пос­пешно под­нял он ру­ки под осуж­да­ющи­ми взгля­дами Дже­ка и Ме­риды, буд­то сда­ва­ясь.

– Да, я то­же, – с улыб­кой до­бави­ла Ра­пун­цель.

Спор Дже­ка и Ме­риды во­зоб­но­вил­ся. На этот раз они ре­шили на вре­мя за­быть о шан­сах друг дру­га по­пасть в ко­ман­ду, за­то вспом­ни­ли о мёт­лах и на­чали об­суждать, ка­кая мо­дель луч­ше, и чья куп­ленная ле­том мет­ла быс­трее. Ик­кинг, в свою оче­редь, при­со­еди­нил­ся к Ра­пун­цель в без­мол­вном чте­нии учеб­ни­ка по Тран­сфи­гура­ции.


Пер­вый день в Хог­вар­тсе по­дошёл к кон­цу, и Ик­кинг, заг­ля­нув в пи­том­ник к Без­зу­бику, от­пра­вил­ся в об­щую гос­ти­ную Пуф­фендуя. Там, как всег­да, бы­ло люд­но и шум­но, и толь­ко в спаль­не для маль­чи­ков мож­но бы­ло спо­кой­но по­думать.

Не то что­бы Ик­кингу хо­телось уг­лублять­ся в се­бя и ко­пать­ся в сво­их чувс­твах. Прос­то ему ка­залось, что ещё чуть-чуть, и мыс­ли, пе­репол­ня­ющие его го­лову, ус­тро­ят ему ди­вер­сию. Плюх­нувшись на мяг­кую кро­вать с по­логом ме­дово­го цве­та, маль­чик ус­та­вил­ся стек­лянным взгля­дом в по­толок. Не­понят­ная тя­жесть сдав­ли­вала грудь.

Нем­но­го по­думав, он ре­шил, что в Хог­вартс он от­прав­лялся с та­кими же про­тиво­речи­выми чувс­тва­ми. Ле­том Ик­кинг приз­нался от­цу про Без­зу­бика. Он рас­ска­зал ему всё: на­чиная с по­хода в Зап­ретный лес на по­ис­ки дра­кона и за­кан­чи­вая слёз­ным про­щани­ем трид­ца­того и­юня у воль­ера. Мис­тер Хэд­док слу­шал вни­матель­но, не пе­реби­вая. К кон­цу рас­ска­за от доб­ро­душ­но­го вы­раже­ния его ли­ца не ос­та­лось ни­чего. Ноз­дри быв­ше­го ук­ро­тите­ля дра­конов ярос­тно раз­ду­вались, а в гла­зах го­рел опас­ный огонь. Вмес­то то­го что­бы нак­ри­чать на сы­на (че­го и ожи­дал Ик­кинг), Сто­ик Хэд­док про­шипел сквозь зу­бы:

– Я ра­зоча­рован то­бой. Как я мо­гу на­зывать те­бя пос­ле это­го пос­тупка сы­ном? Дра­коны... из-за них тво­ей ма­тери не ста­ло.

Тог­да Ик­кинг так ра­зоз­лился от глу­пос­ти от­ца, что вско­чил на но­ги и стал кри­чать.

– Ма­му не дра­коны уби­ли! И ты прек­расно это зна­ешь! Это был че­ловек. И лю­ди ку­да опас­нее дра­конов.

– Я не поз­во­лю те­бе як­шать­ся с эти­ми чу­дови­щами! – в от­вет вско­чил на но­ги мис­тер Хэд­док. – Я на­пишу жа­лобу в Хог­вартс за то, что они дер­жат опас­ное су­щес­тво ря­дом с деть­ми!

– Толь­ко поп­ро­буй, – про­шипел Ик­кинг, – и боль­ше ни­ког­да ме­ня не уви­дишь.

Пос­ле то­го раз­го­вора он пе­рес­тал раз­го­вари­вать с от­цом. Сто­ик не соп­ро­вож­дал его в Ко­сой пе­ре­улок, не про­вожал на по­езд и не при­сылал пись­мо в пер­вый день за­нятий. Ик­кинг по­нимал, что всё, что де­ла­ет его отец, – ра­ди не­го. Он не же­ла­ет ему зла, вот и всё. Да толь­ко та­кое ди­кое от­но­шение к дра­конам не­веро­ят­но зли­ло Хэд­до­ка-млад­ше­го. Он это­го не по­нимал. От­ка­зывал­ся по­нимать.

Неп­ро­шеные слё­зы на­вер­ну­лись на гла­за. Ик­кинг на­чал пос­пешно вы­тирать их, ког­да дверь в спаль­ню с раз­ма­ху вре­залась в сте­ну, впус­тив шум гос­ти­ной внутрь, – это од­но­кур­сни­ки ре­шили, что по­ра ло­жить­ся спать. Они гром­ко пе­рего­вари­вались, да­же не за­метив Ик­кинга. Толь­ко ког­да он под­нялся, нап­равля­ясь к вы­ходу, его ок­ликнул Крис­тофф Бь­ор­гман – ши­рокоп­ле­чий па­рень с доб­ро­душ­ным ли­цом.

– Я в ту­алет, – сол­гал Ик­кинг, пос­пешно по­кидая спаль­ню.

Ему хо­телось ещё нем­но­го по­быть на­еди­не с со­бой в то вре­мя, ког­да чувс­тва так не­ожи­дан­но нах­лы­нули. Выб­равшись че­рез боч­ку, слу­жащую про­ходом в ко­ридор, ве­дущий на кух­ню, Ик­кинг нап­ра­вил­ся в холл. Там бы­ло ти­хо и спо­кой­но. Сев на Па­рад­ную лес­тни­цу, маль­чик ус­та­ло прик­рыл гла­за, а ког­да он их от­крыл, ему бы­ло очень труд­но по­давить крик ужа­са – пря­мо пе­ред его ли­цом за­вис­ла ехид­но улы­ба­юща­яся мор­дашка Ас­трид.

– Ка­кого чёр­та? – вы­дох­нул пуф­фенду­ец, ох­рипшим го­лосом.

– Да я прос­то ми­мо про­ходи­ла. Смот­рю – Ик­кинг си­дит, стра­да­ет. Дай, ду­маю, взбод­рю. Че­го нос по­весил? – по­ин­те­ресо­валась Ас­трид, при­сажи­ва­ясь ря­дом с ним.

– Ста­ну я те­бе рас­ска­зывать, – ог­рызнул­ся Ик­кинг. – Ка­кое те­бе де­ло до пуф­фендуй­ца?

Что-то во взгля­де Ас­трид из­ме­нилось. Она грус­тно по­жала пле­чами:

– Здесь ни­кого нет.

– А мне не ну­жен «друг», сты­дящий­ся ме­ня.

– А я не на­вязы­ва­юсь те­бе в друзья! – вспых­ну­ла Ас­трид. – Боль­но на­до! Но всё-та­ки... что у те­бя слу­чилось? – тон де­воч­ки смяг­чился.

– Это лич­ное.

– Влю­бил­ся? – при­щури­лась с ехид­ной улы­боч­кой Ас­трид.

– Нет.

– Бе­зот­ветно влю­бил­ся?

– Нет.

– А мо­жет...

– Хва­тит, – от­ре­зал маль­чик. – Это свя­зано с мо­им от­цом, лад­но? За­чем оно те­бе?

– Ты пос­со­рил­ся с от­цом? – про­шеп­та­ла сли­зерин­ка. – Зна­ешь, у ме­ня нет ни от­ца, ни ма­тери, и ме­ня вос­пи­тывал дя­дя. Па­па был мо­реп­ла­вате­лем... это маг­гловская про­фес­сия. В об­щем-то, он и был маг­глом. А ма­ма и её брат – вол­шебни­ки. Она бро­сила ме­ня, ког­да па­па по­гиб. Дя­дя Фил, как нас­то­ящий муж­чи­на Се­вер­ной Скан­ди­навии, взял ме­ня на вос­пи­тание.

– Ты из Скан­ди­навии? – рас­те­рян­но пе­рес­про­сил Ик­кинг.

Ас­трид кив­ну­ла, нем­но­го расс­тро­ен­ная тем, что Ик­кинг об­ра­тил вни­мание лишь на эту де­таль в её рас­ска­зе.

– Мне очень жаль тво­его от­ца, – про­шеп­тал он, и на гу­бах Ас­трид по­яви­лась грус­тная улыб­ка. – А я по­терял мать. И в от­ли­чие от тво­его дя­ди, мой отец не ве­дёт се­бя, как нас­то­ящий муж­чи­на Се­вер­ной Скан­ди­навии. Хо­тя дол­жен бы.

– Так ты... то­же... – бро­ви де­воч­ки взмет­ну­лись вверх. – Не ду­мала, что встре­чу в Хог­вар­тсе ко­го-то из «со­седей». Счи­тай, что в та­кой мно­гона­ци­ональ­ной шко­ле, мы поч­ти что родс­твен­ни­ки, – Ас­трид яв­но ве­сели­лась, но по­том её по­сети­ла ка­кая-то дру­гая мысль, и взгляд де­воч­ки по­тус­кнел. – Мне то­же жаль твою ма­му, Ик.

– Да...

Ас­трид тя­жело вздох­ну­ла, не зная, как про­дол­жить раз­го­вор. По ней вид­но бы­ло, что чувс­тво лю­бопытс­тва так и гло­жет её из­нутри. На­конец, она наб­ра­лась му­жес­тва спро­сить:

– А по­чему с от­цом пос­со­рил­ся?

Ик­кинг по­думал, что уже нет смыс­ла что-то от неё скры­вать. И так рас­ска­зал боль­ше, чем ко­му-ли­бо из сво­их дру­зей. Эта мысль неп­ри­ят­но его уди­вила. Вкрат­це он из­ло­жил со­бытия пос­ледней ссо­ры с от­цом, наб­лю­дая за ре­ак­ци­ей Ас­трид. Её ли­цо по ме­ре рас­ска­за ме­нялось в точ­ности, как у от­ца в тот день. Спо­кой­ное вни­матель­ное вы­раже­ние ли­ца прев­ра­тилось в ярос­тную гри­масу. В кон­це Ик­кинг раз­вёл ру­ками, как бы го­воря: «Мне не­чего к это­му до­бавить. Я сде­лал всё, что мог».

– Твой отец... – на­чала Ас­трид, тя­жело ды­ша. – Ве­дёт се­бя ди­ко, глу­по и эго­ис­тично. Он не ви­дит даль­ше сво­его но­са и пы­та­ет­ся кон­тро­лиро­вать всё вок­руг...

Ик­кинг сог­ласно за­кивал – имен­но это он и ожи­дал ус­лы­шать. Ему нуж­но бы­ло это ус­лы­шать.

– Но, – про­дол­жи­ла Ас­трид. – Пос­ле смер­ти тво­ей ма­тери, он те­бя не бро­сил, рас­тво­рив­шись в сво­ей бо­ли. Он не ос­та­вил те­бя на про­из­вол судь­бы и пос­ту­пил как нас­то­ящий муж­чи­на Се­вер­ной Скан­ди­навии. Он про­яв­ля­ет свою боль по-дру­гому, всё рав­но ста­вя те­бя на пер­вое мес­то, по­тому что он лю­бит те­бя.

В го­лосе Ас­трид чувс­тво­валась боль. Ик­кинг, не ве­ря сво­им ушам, смот­рел на две­над­ца­тилет­нюю де­воч­ку, ко­торая поз­на­ла те чувс­тва, что не да­но ис­пы­тать мно­гим взрос­лым. И она так чес­тно о них го­вори­ла... ему.

Не­ожи­дан­но Ас­трид вско­чила на но­ги, чмок­ну­ла его в щё­ку и, про­бор­мо­тав, что ей по­ра, ум­ча­лась в сто­рону под­зе­мелий. Ик­кинг шо­киро­вано смот­рел ей вслед. Она сно­ва ос­та­вила его в под­ве­шен­ном сос­то­янии. Ну по­чему она всег­да так де­ла­ет?!

Chapter 13

По­года иде­аль­но под­хо­дила для по­лёта на мет­ле. Джек быс­трым ша­гом спус­кался по лес­тни­це, нап­равля­ясь к по­лю для квид­ди­ча. На пле­че у не­го по­ко­илась но­вень­кая япон­ская спор­тивная мет­ла Яд­жи­руши, на ко­торую он ко­пил це­лых че­тыре го­да, от­кла­дывая по­ложен­ные ему день­ги, ос­тавлен­ные ро­дите­лями. Ког­да-то он жил в сов­сем не бед­ной семье, но нас­ледс­тво его сов­сем не ра­дова­ло. Тем бо­лее, день­га­ми в пол­ной ме­ре до во­сем­надца­тиле­тия он рас­по­ряжать­ся не мог, и при­ют каж­дый ме­сяц вы­делял ему двес­ти со­рок шесть фун­тов стер­лингов, пять­де­сят пен­сов. Пос­ле пос­тупле­ния в Хог­вартс Джек стал пос­то­ян­ным гос­тем об­менно­го пун­кта маг­гловских де­нег на вол­шебные, и двес­ти со­рок шесть с по­лови­ной фун­тов прев­ра­щались ров­но в пять­де­сят гал­ле­онов. Кро­ме то­го, он по­лучал сти­пен­дию как си­рота, не име­ющий бли­жай­ших родс­твен­ни­ков.

Ока­зав­шись на прос­торной лу­жай­ке, пру­жинис­той по­ход­кой Джек от­пра­вил­ся вдоль вы­топ­танной тро­пы. На яс­ном не­бе лу­чилось тёп­лое сол­нце, и от по­годы прош­лой не­дели сох­ра­нились лишь неп­ри­ят­ные вос­по­мина­ния. Про­дол­жи­тель­ные дож­ди ос­та­вили пос­ле се­бя прох­ладный, све­жий воз­дух и мяг­кую зем­лю, на тра­вин­ках блес­те­ла ут­ренняя ро­са. Гу­бы маль­чи­ка рас­тя­нулись в бла­жен­ной улыб­ке: он уже пред­став­лял ли­цо Ме­риды, ког­да она уз­на­ет, что его при­няли в ко­ман­ду. Ин­те­рес­но, она при­дёт пос­мотреть на от­бор сли­зерин­цев?

Прос­торное по­ле для квид­ди­ча бы­ло пол­но сту­ден­тов с мёт­ла­ми. Джек да­же уди­вил­ся: не­уже­ли так мно­го же­ла­ющих по­пасть в ко­ман­ду Сли­зери­на по квид­ди­чу? Но прис­мотрев­шись пов­ни­матель­ней, он за­метил тем­но­кожую де­воч­ку с Гриф­финдо­ра, ко­торая раз­дра­жала его сво­им низ­ким го­лосом, и ры­жую Ан­ну – сес­тру кра­сави­цы-Эль­зы, и мно­жес­тво стар­ше­кур­сни­ков с Гриф­финдо­ра. Что они все здесь де­ла­ют?

Сре­ди тол­пы гриф­финдор­цев Джек за­метил зна­комую ры­жую ше­велю­ру Ме­риды. Соб­рав всё своё дос­то­инс­тво в ку­лак, сли­зери­нец нап­ра­вил­ся к про­тиво­полож­но­му кон­цу по­ля, пес­трев­ше­му се­реб­ром и зе­ленью. Там, в от­ли­чие от крас­но-зо­лотой тол­пы, ни у од­но­го че­лове­ка не бы­ло вид­но и те­ни улыб­ки. Хму­рый пя­тикур­сник с ка­питан­ским знач­ком на спор­тивной ман­тии что-то уны­ло объ­яс­нял тро­им в та­кой же фор­ме.

Де­вуш­ка с Га­вай­ских ос­тро­вов сос­ре­дото­чен­но ки­вала, а фран­цу­жен­ка с треть­его кур­са, ко­торую Джек уже знал, от­ре­шён­но на­дува­ла пу­зыри из жвач­ки, со­вер­шенно не слу­шая ка­пита­на. С ней Дже­ка поз­на­комил Юд­жин ещё в прош­лом го­ду. Ко­летт выг­на­ли из шко­лы Шар­мба­тон за вздор­ный ха­рак­тер и от­каз быть нас­то­ящей ле­ди. Од­на­ко она бы­ла ве­сёлой, и с ней бы­ло ин­те­рес­но об­щать­ся. Кста­ти, од­ним из тро­их, пе­ред кем ле­ниво рас­пи­нал­ся ка­питан ко­ман­ды по квид­ди­чу, был Юд­жин. Он был от­личным охот­ни­ком. Весь прош­лый год Джек с бла­гого­вени­ем сле­дил за его иг­рой и меч­тал быть та­ким же быс­трым и про­вор­ным. Юд­жин да­же иног­да поз­во­лял ему по­гонять на сво­ём ста­рень­ком Чис­то­мёте-11. Но ус­та­рев­шая мет­ла со­вер­шенно не ме­шала Филь­цель­бер­ту быть луч­шим в ко­ман­де.

За­метив Дже­ка, Юд­жин про­си­ял и по­доз­вал вто­рокур­сни­ка к се­бе.

– Ка­питан Во­робей, – прер­вал па­рень раз­гла­голь­ство­вания ка­пита­на. – Поз­воль пред­ста­вить те­бе пар­нишку, по­да­юще­го неп­ло­хие на­деж­ды и пас­сы.

Юд­жин улыб­нулся сво­ей фир­менной оболь­сти­тель­ной улы­боч­кой, но на Во­робья это яв­но не дей­ство­вало. Ка­питан оце­нива­юще взгля­нул на Дже­ка, при­щурив один глаз.

– Ма­ловат он для охот­ни­ка. Для лов­ца бы боль­ше по­дошёл. Как зо­вут?

– Джек Фрост, ка­питан, – поч­ти­тель­но пред­ста­вил­ся Джек. Он прек­расно по­нимал, что с пя­тикур­сни­ком сле­ду­ет быть ос­то­рож­ным и вни­матель­ным, от это­го за­висит по­падёт он в ко­ман­ду или нет.

– В прин­ци­пе, он мне нра­вит­ся, – по­жал пле­чами ка­питан, ни к ко­му, собс­твен­но, не об­ра­ща­ясь, и про­тянул ру­ку для ру­копо­жатия. – Джек Во­робей. Но луч­ше – ка­питан Во­робей, тёз­ка.

Джек рас­плыл­ся в улыб­ке – од­но де­ло сде­лано. Юд­жин из­ви­нил­ся пе­ред ка­пита­ном и от­вёл Дже­ка в сто­рон­ку.

– Что здесь про­ис­хо­дит, Флинн?

Юд­жин за­катил гла­за. Кста­ти, Джек сов­сем не­дав­но уз­нал о проз­ви­ще дру­га. Филь­цель­берт сла­вил­ся сво­ей дер­зостью и оба­яни­ем – взгля­нув на не­го, мож­но бы­ло сра­зу ска­зать – раз­бой­ник и дам­ский угод­ник. Ещё на пер­вом кур­се Юд­жин, не­долюб­ли­вая ни сво­его име­ни, ни фа­милии, взял се­бе псев­до­ним Флинн Рай­дер. Джек очень уди­вил­ся, уз­нав об этом. Как-то раз у них слу­чил­ся от­кро­вен­ный раз­го­вор о детс­тве, и Юд­жин приз­нался, что вы­рос в при­юте. По­это­му пер­вым че­лове­ком, ко­торо­му Джек рас­ска­зал прав­ду о се­бе – не всю, ко­неч­но, – был Юд­жин. А стар­ший то­варищ по­ведал, от­ку­да взял это имя.

«Ты не по­веришь, но в детс­тве я мно­го чи­тал, – с улыб­кой рас­ска­зывал па­рень. – В ос­новном, прик­лю­чен­ческие ро­маны. Маг­глы неп­ло­хо ос­во­или этот жанр. Мне нра­вилось чи­тать о раз­бой­ни­ках – лов­ких, сме­лых и удач­ли­вых. Од­ним из мо­их ли­тера­тур­ных ку­миров стал Флин­ни­ган Рай­дер, и я меч­тал быть по­хожим на не­го. Вско­ре все в при­юте сме­ялись на­до мной и ста­ли на­зывать Флин­ном. Так и при­жилось. А в Хог­вар­тсе об этом ник­то не зна­ет... ну, кро­ме те­бя, и ду­ма­ют, что я сам это при­думал».

– За­сада, – из­рёк Юд­жин, вы­рывая Дже­ка из вос­по­мина­ний. – Мы при­ходим на по­ле, а здесь гриф­финдор­цы. Ну Во­робей и на­чал скан­дал, мол, что вы здесь де­ла­ете, у нас от­бор, а вас сю­да ник­то не звал.

– И что вы ре­шили?

– Собс­твен­но, ни­чего. Их ка­питан ещё не при­шёл, и они от­ка­зыва­ют­ся что-ли­бо объ­яс­нять. Из-за них мы не мо­жем на­чать от­бор, – Юд­жин раз­дра­жён­но за­катил гла­за. – А ты сам-то тре­ниро­вал­ся? Есть что по­казать? А то я те­бя рас­хва­лил пе­ред Во­робь­ём...

– Я го­тов, Флинн. Сде­лаю всё в луч­шем ви­де.

На про­тиво­полож­ном кон­це по­ля вдруг ста­ло слиш­ком шум­но. Мно­жес­тво го­лосов за­гово­рило од­новре­мен­но, под­ня­лись кри­ки, прив­ле­кая все­об­щее вни­мание сли­зерин­цев. Во­робей при­щурил­ся и на удив­ле­ние лёг­кой по­ход­кой нап­ра­вил­ся к со­пер­ни­кам.

При­чиной шу­ма ока­залась ка­питан ко­ман­ды Гриф­финдо­ра. Она на­конец-то со­из­во­лила по­явить­ся, под­няв все­об­щий ажи­отаж – что же бу­дет даль­ше? Кто ос­та­нет­ся на по­ле, а ко­му при­дёт­ся его по­кинуть? Юд­жин с улыб­кой, не пред­ве­ща­ющей ни­чего хо­роше­го, кив­нул Дже­ку и нап­ра­вил­ся вслед за сво­им ка­пита­ном. Джек не от­ста­вал.

– Так-так-так, Ав­ро­ра, – про­цедил Во­робей, по­рав­нявшись с вы­сокой блон­динкой с за­тяну­тыми в хвост во­лоса­ми. – Сколь­ко лет...

– Сколь­ко зим, – не ме­нее над­менно про­дол­жи­ла за Дже­ком Ав­ро­ра. – Мои ре­бята бес­по­ко­ят­ся, и мне очень не нра­вит­ся, что при­чиной их бес­по­кой­ства ста­ли ты и твои сли­зерин­цы.

Джек рас­хо­хотал­ся, од­на­ко взгляд его ме­тал мол­нии. Он сплю­нул и ус­та­вил­ся на Ав­ро­ру так, буд­то хо­тел ог­реть её мет­лой.

– Уби­рай­тесь. У нас наз­на­чен от­бор на это вре­мя.

– Да не­уже­ли? – в прит­ворном удив­ле­нии под­ня­ла бро­ви Ав­ро­ра. – Что ж, де­лать не­чего, при­дёт­ся про­водить от­бор од­новре­мен­но с ва­ми, по­тому что у нас то­же наз­на­чено на это вре­мя.

Во­робей по­баг­ро­вел. Ему оп­ре­делён­но не нра­вилась эта идея. А по ли­цу Ав­ро­ры мож­но бы­ло пред­по­ложить, что ей всё рав­но. Она смот­ре­ла на ка­пита­на ко­ман­ды со­пер­ни­ков свы­сока, сох­ра­няя аб­со­лют­но неп­ри­нуж­дённое вы­раже­ние ли­ца.

– Что-то ещё?
– Обоз­на­чим гра­ницы, – про­шипел Во­робей. – Эта ва­ша часть по­ля, на­ша – на про­тиво­полож­ном кон­це. Се­реди­ну не пе­ресе­кать – ни по зем­ле, ни по воз­ду­ху. Это яс­но?

– А ес­ли мя­чик за­летит? – Ав­ро­ра яв­но по­теша­лась над сли­зерин­цем.

– Мы под­ки­нем, – ос­ка­лил­ся Во­робей и, раз­вернув­шись на каб­лу­ках, нап­ра­вил­ся к ос­таль­ным.

Джек взгля­дом на­шёл в тол­пе гриф­финдор­цев Ме­риду, ко­торая, не от­ры­ва­ясь, сле­дила за его дви­жени­ями. Под­мигнув под­ру­ге, он как бы на­мек­нул: «смот­ри, как я обой­ду те­бя».

– Пой­дём, Юд­жин... Юд­жин? – Джек неп­ро­из­воль­но за­катил гла­за.

Рай­дер за­метил на три­бунах пок­раснев­шую до кор­ней во­лос Ра­пун­цель и стал пе­ред ней кра­совать­ся.

– Ты пос­мотри, как она сму­ща­ет­ся, Джек!

– Да ей прос­то стыд­но, при­дурок.

Схва­тив дру­га за ло­коть, Джек по­волок его к сво­ему кон­цу по­ля. Обер­нувшись, он за­метил сме­ющу­юся над шут­кой ка­кого-то стар­ше­кур­сни­ка Ме­риду и пом­рачнел. «Что ж, смей­ся, по­ка мо­жешь, мо­чал­ка ще­кас­тая», – про­шипе­ло под­созна­ние сли­зерин­ца.

От­бор в ко­ман­ду Сли­зери­на уже на­чал­ся. Во­робей прик­рикнул на них за опоз­да­ние.

– Пун­кту­аль­ность – важ­ней­шее ка­чес­тво спорт­сме­на! – за­вопил он, как толь­ко они при­со­еди­нились к об­щей ше­рен­ге. – Бу­дете опаз­ды­вать, не ви­дать вам иг­ры! Итак, про­дол­жим. Юд­жин, спа­сибо, что при­со­еди­нил­ся, – с сар­казмом про­из­нёс он. – Вы­ходи из ше­рен­ги и при­со­еди­няй­ся к На­ни и Ко­летт. Нач­нём с за­гон­щи­ков... же­ла­ющие?

От­бор тя­нул­ся мед­ленно и му­читель­но. Дже­ку ус­пел по­ряд­ком на­до­есть на­зой­ли­вый ка­питан ко­ман­ды. Всё, что не ка­салось квид­ди­ча, бы­ло аб­со­лют­но по ба­раба­ну это­му че­лове­ку, но ког­да речь за­ходи­ла о спор­те... Во­робья не­воз­можно бы­ло зат­кнуть. Он мо­мен­таль­но взры­вал­ся не­годо­вани­ем, ес­ли кто-то пос­мел на­рушить его пра­вила, по­это­му от­бор каж­до­го иг­ро­ка за­тяги­вал­ся боль­ше чем на пол­ча­са.

Спус­тя со­рок ми­нут ко­личес­тво сли­зерин­цев, пре­тен­ду­ющих на мес­та за­гон­щи­ков, на­конец-то по­умень­ши­лось. Ус­тав уво­рачи­вать­ся от блад­же­ров, тол­ком до не­го не­доле­та­ющих, Юд­жин обес­си­лен­но спус­тился на тра­ву ря­дом с Дже­ком.

– Ес­ли сей­час в нас ещё блад­же­ры нач­нут ме­тать и по­падать, я точ­но уй­ду доб­ро­воль­но.

– Рай­дер! – за­вопил Во­робей. – На по­зицию.

– Да, ма­моч­ка, – скор­чил стра­даль­чес­кую гри­масу Юд­жин.

Джек хи­хик­нул, ле­ниво наб­лю­дая, как не­лов­кие гро­милы пы­та­ют­ся по­пасть би­той по веч­но вра­ща­юще­муся чёр­но­му мя­чу. Юд­жин вы­делы­вал в воз­ду­хе не­веро­ят­ные и со­вер­шенно не­нуж­ные пи­ру­эты, зас­тавляя де­вочек, наб­лю­дав­ших за ним, охать и ахать. Джек фыр­кнул, ког­да блад­жер, пос­ланный вер­зи­лой пя­тикур­сни­ком, прос­вистел над ухом Рай­де­ра, чу­дом ус­певше­го увер­нуть­ся.

– Неп­ло­хо, Гранд, – пох­ва­лил вер­зи­лу Во­робей.

– Я Вэй­ланд, – про­гун­до­сил здо­ровяк, – Гранд – мой брат. Он то­же на за­гон­щи­ка про­бу­ет­ся, ка­питан.

– Хо­рошо, Гранд, по­кажи, что ты мо­жешь, и по­падёшь в ко­ман­ду сле­дом за бра­том.

Вэй­ланд про­си­ял и сде­лал по­пыт­ку под­мигнуть сво­ему бра­ту-близ­не­цу, но это боль­ше по­ходи­ло на нер­вный тик. Дже­ку не пон­ра­вилось, с ка­ким эн­ту­зи­аз­мом вто­рой брат схва­тил­ся за би­ту и вско­чил на мет­лу, буд­то не ве­сил двес­ти двад­цать фун­тов*. Во­робей, под­пры­гивая от не­тер­пе­ния, сле­дил за каж­дым его дви­жени­ем. Всё-та­ки, ка­питан у них был стран­ный.

Юд­жин по­белел и по­шёл пят­на­ми, ког­да один из брать­ев дви­нул­ся пря­мо к не­му навс­тре­чу.

– Ле­ти, Флинн! Дви­гай­ся! – не на шут­ку ис­пу­гал­ся за дру­га Джек.

Но вер­зи­ла рез­ко ос­та­новил­ся, за­мах­нулся и с не­веро­ят­ной си­лой уда­рил би­той по про­летав­ше­му ми­мо блад­же­ру пря­мо в про­тиво­полож­ную сто­рону по­ля. Во­робей нах­му­рил­ся.

– По­годи, ка­питан, – ос­ка­лил­ся брат, ко­торый сто­ял на зем­ле. – Сей­час пой­мё­те.

Но Джек до­гадал­ся рань­ше о на­мере­ни­ях брать­ев, чем блад­жер, прос­вистев в воз­ду­хе доб­рых пять­де­сят яр­дов**, по­пал в ко­го-то из гриф­финдор­цев. Воз­дух прон­зил де­вичий крик, вок­руг пос­тра­дав­шей соб­ра­лась тол­па.

– Ме­ри, – про­шеп­тал Джек, вска­кивая на но­ги и ус­трем­ля­ясь к про­тиво­полож­но­му кон­цу по­ля.

– Мо­лодец, э-э-м... Гранд, – ус­лы­шал он от­да­ля­ющий­ся го­лос Во­робья. – Я пра­виль­но наз­вал твоё имя? Ты в ко­ман­де. Ку­да это Джек?

Кра­ем гла­за Фрост за­метил две фи­гуры, бе­гущие к тол­пе гриф­финдор­цев – дол­го­вязую и ми­ни­атюр­ную. Это оп­ре­делён­но бы­ли Ик­кинг и Ра­пун­цель. Уже под­бе­гая к стол­потво­рению, Джек ус­лы­шал зна­комый го­лос Ме­риды.

– Всё в по­ряд­ке, прав­да, – оп­равды­валась де­воч­ка. Она уже сто­яла на но­гах и выг­ля­дела нем­но­го по­мятой, но нев­ре­димой. – Я прос­то не ожи­дала, но я в по­ряд­ке.

– Пой­ду сей­час и на­деру зад­ни­цу это­му Во­робью, – вос­клик­ну­ла в не­годо­вании ка­питан ко­ман­ды Гриф­финдо­ра. – Это воз­му­титель­но! – вдруг она за­мети­ла Дже­ка. – А ты что здесь де­ла­ешь?!

– Я при­шёл про­верить, в по­ряд­ке ли Ме­рида.

– Ав­ро­ра, он друг, всё хо­рошо. И не на­до ру­гать­ся с их ка­пита­ном, всё же обош­лось.

Ав­ро­ра яв­но бы­ла не­доволь­на тем, что скан­да­ла уда­лось из­бе­жать бла­года­ря ста­рани­ям пос­тра­дав­шей сто­роны, то есть Ме­риды.

– С то­бой точ­но всё в по­ряд­ке? – обес­по­ко­ен­но ос­мотрел гриф­финдор­ку Джек.

– Го­ворю же, – нах­му­рилась Ме­ри, – не на­до ме­ня опе­кать.

– Звук был та­кой, как буд­то у те­бя щё­ки сду­лись, – на пол­ном серь­ёзе из­рёк Джек.

– Смот­ри, как бы у те­бя ни­чего не сду­лось, – при­щури­лась Ме­рида. – Пе­ред тем, как в ме­ня по­пали блад­же­ром твои со­кур­сни­ки, я бы­ла при­нята в ко­ман­ду в ка­чес­тве охот­ни­цы! – с гор­достью про­из­несла она.

– Поз­драв­ляю, – пом­рачнел Джек. – Я по­ражён.

Ме­рида хо­тела что-то от­ве­тить, но тут к ним под­ле­тела взвол­но­ван­ная Ра­пун­цель, во­лочив­шая за со­бой нес­час­тно­го Ик­кинга, и ста­ла расс­пра­шивать Ме­риду о её здо­ровье и эмо­ци­ональ­ном сос­то­янии. Джек мах­нул им ру­кой и вер­нулся к сво­ей ко­ман­де.

– Фрост, – ряв­кнул Во­робей, – мне не нра­вит­ся твои сво­бод­ные уволь­не­ния! От­бор за­кон­чен?

– Нет, ка­питан.

– Тог­да в чём де­ло? Ты хо­чешь по­пасть в ко­ман­ду?

– Да, ка­питан, – уны­ло про­тянул Джек.

– Тог­да марш на мет­лу и по­кажи всё, что ты мо­жешь.

Джек так и пос­ту­пил. Ско­опе­риро­вав­шись с Юд­жи­ном и Ко­летт, он блис­та­тель­но вы­пол­нил все пас­сы, па­роч­ку пи­ру­этов и, со­вер­шив от­вле­ка­ющий ма­нёвр, заб­ро­сил квоффл в пра­вое коль­цо. Де­вуш­ка с га­вай­ской внеш­ностью по име­ни На­ни, ко­торая ока­залась вра­тарём ко­ман­ды, удив­лённо за­ап­ло­диро­вала.

Во­робей изо всех сил ста­рал­ся не вы­дать сво­его счастья. Он сос­тро­ил стро­гое вы­раже­ние ли­ца и про­шипел, что ес­ли по­веде­ние Дже­ка не из­ме­нит­ся, он бу­дет ис­клю­чён из ко­ман­ды без пра­ва на вос­ста­нов­ле­ние. Юд­жин, счас­тли­во ве­реща, схва­тил Фрос­та в охап­ку, и они вмес­те при­зем­ли­лись на мяг­кий га­зон.

К ним по­дош­ли дев­чонки – Ко­летт и На­ни. На­ни бы­ла сов­сем взрос­лой – вы­сокая пя­тикур­сни­ца с прек­расной внеш­ность, на­вева­ющей мыс­ли об от­ды­хе на бе­регу оке­ана; а Ко­летт бы­ло все­го три­над­цать, и она боль­ше по­ходи­ла на ху­лига­на-про­каз­ни­ка. С ней бы­ло про­ще об­щать­ся. Де­воч­ки поз­дра­вили Дже­ка и вы­рази­ли своё сог­ла­сие с вы­бором ка­пита­ном.

– Ты был луч­шим из тех, кто про­бовал­ся на охот­ни­ка! – вос­клик­ну­ла Ко­летт.

На­ни кив­ну­ла, по­дарив вто­рокур­сни­ку мяг­кую улыб­ку. По­том они от­пра­вились в раз­де­вал­ку.

– Ах, вот это де­вуш­ка, – меч­та­тель­но вздох­нул Юд­жин.

– А как же Ра­пун­цель? – под­тру­нил над дру­гом Джек.

– Пун­зи – бо­гиня, – не от­ры­вая взгля­да от фи­лей­ной час­ти На­ни, про­тянул Рай­дер. – Но лю­бовать­ся прос­ты­ми осо­бями жен­ско­го по­ла мне ник­то не зап­ре­щал.

– Ес­ли хо­чешь по­корить на­шу блон­динку, луч­ше кон­чай с этим, – кив­нул Джек на вы­да­ющу­юся часть прек­расной стар­ше­кур­сни­цы.

Флинн за­мотал го­ловой, про­гоняя на­важ­де­ние.

– Да­вай, друг, уви­дим­ся в гос­ти­ной. Зав­тра тре­ниров­ка, и те­бя ждёт фор­ма с тво­им име­нем,– под­мигнул ему Юд­жин, под­ни­ма­ясь на но­ги и нап­равля­ясь в сто­рону раз­де­валок.

Джек вздох­нул и то­же под­нялся. Всё, о чём он сей­час меч­тал – это прох­ладный душ, спо­соб­ный смыть с не­го се­год­няшнее ут­ро.

– Фрост, ты идёшь в за­мок или тут но­чевать бу­дешь? – про­шеп­тал зна­комый го­лос пря­мо над его ухом.

Джек рез­ко обер­нулся, зас­тав сто­ящую на но­соч­ках и тя­нущу­юся к его уху Ме­риду. Де­воч­ка пок­расне­ла, рез­ко опус­тившись на пят­ки и от­сту­пив от не­го на нес­коль­ко фу­тов***.

– Пой­дём, пи­рожо­чек, – ух­мыль­нул­ся Джек, до­воль­ный её сму­щени­ем.

По до­роге они об­сужда­ли пред­сто­ящие тре­ниров­ки и иг­ры, и сна­чала всё бы­ло очень да­же неп­ло­хо. Ме­рида оп­ре­делён­но ин­те­ресо­валась квид­ди­чем и мно­гое о нём зна­ла. Но ког­да речь заш­ла о про­ведён­ном от­бо­ре, веч­ное стол­кно­вение Гриф­финдо­ра и Сли­зери­на да­ло о се­бе знать.

– Он мог ме­ня убить этим блад­же­ром!

– Я не спо­рю, что он пос­ту­пил неп­ра­виль­но!

– Неп­ра­виль­но?! По-тво­ему, по­куше­ние на жизнь мож­но опи­сать сло­вом «неп­ра­виль­но»?!

– Не будь ис­те­рич­кой, Ме­рида, всё же обош­лось!

– Так, зна­чит, – Ме­ри тя­жело ды­шала, тон её го­лоса рез­ко по­низил­ся. – Я, зна­чит, ис­те­рич­ка? Джек... не­уже­ли те­бе пле­вать на ме­ня?

– В ка­ком та­ком смыс­ле? – опе­шил Фрост. – Я же при­бежал с дру­гого кон­ца по­ля, что­бы про­верить в по­ряд­ке ли ты.

– Но тем не ме­нее, ты вы­гора­жива­ешь свой фа­куль­тет.

– По­тому что это мой фа­куль­тет, Ме­рида, – в гла­зах Дже­ка бу­шевал ле­дяной огонь. – Ты ве­дёшь се­бя глу­по. Ты мне на­до­ела.

Вып­лю­нув пос­ледние сло­ва, буд­то они бы­ли горь­ким ядом, Джек раз­вернул­ся и быс­трым ша­гом нап­ра­вил­ся прочь от Ме­риды, сто­ящей во дво­ре Ча­совой баш­ни со сле­зами на гла­зах. Ей да­же не­чего бы­ло воз­ра­зить про­тив та­ких жес­то­ких слов.


В те­чение сле­ду­ющих двух дней Джек и Ме­рида не раз­го­вари­вали. Джек не при­ходил во двор Тран­сфи­гура­ции и иг­но­риро­вал все по­пыт­ки Ик­кинга и Ра­пун­цель по­мирить его с Ме­ридой. Всё своё сво­бод­ное вре­мя он про­водил бес­цель­но ски­та­ясь по от­да­лён­ным и без­людным ко­ридо­рам Хог­вар­тса.
В один из та­ких ве­черов, си­дя на вы­соком по­докон­ни­ке в ко­ридо­ре треть­его эта­жа, Джек наб­лю­дал, как звёз­ды при­вет­ли­во под­ми­гива­ют ему с чис­то­го ноч­но­го не­ба. За спи­ной пос­лы­шались ти­хие ша­ги, и маль­чик вздрог­нул от не­ожи­дан­ности.

– Уже поз­дно, – пос­лы­шал­ся ти­хий дев­ча­чий го­лос, – что ты здесь де­ла­ешь?

Джек мед­ленно обер­нулся и встре­тил­ся взгля­дом с хо­лод­ной си­невой кра­сивых глаз. Де­вуш­ка выш­ла из те­ни. На её тон­ких гу­бах иг­ра­ла за­гадоч­ная улыб­ка.

– Эль­за? – вы­дох­нул Джек, не ве­ря сво­им гла­зам.

– Как ста­рос­та я обя­зана про­водить те­бя в гос­ти­ную и... снять бал­лы за на­руше­ние школь­ных пра­вил, но ты выг­ля­дишь та­ким расс­тро­ен­ным, Джек...

«Она пом­нит моё имя!» – бу­шева­ло в го­лове под­созна­ние маль­чи­ка.

Эль­за мед­ленно приб­ли­зилась к по­докон­ни­ку и лег­ко зап­рыгну­ла на не­го, ста­ра­ясь не ка­сать­ся сли­зерин­ца. Джек за­воро­жено наб­лю­дал за её дей­стви­ями. Ког­да же он вновь об­рёл дар ре­чи, сло­ва по­лились из не­го нес­держан­ным по­током.

– Ты не бу­дешь ме­ня на­казы­вать, по­тому что я выг­ля­жу грус­тным? Ты ко всем так доб­ра или толь­ко ко мне? А что ты са­ма де­ла­ешь так поз­дно в тём­ном ко­ридо­ре? – вы­палил на од­ном ды­хании Джек.

Эль­за рас­сме­ялась, и её смех звон­кой ка­пелью от­ра­зил­ся от ка­мен­ных стен. Сли­зери­нец не от­ры­ва­ясь рас­смат­ри­вал чер­ты её прек­расно­го ли­ца. Впер­вые у не­го по­яви­лась та­кая воз­можность, и он не со­бирал­ся её упус­тить.

– Я не люб­лю ни­кого «на­казы­вать», как ты вы­разил­ся, Джек, – мяг­ко улыб­ну­лась чет­ве­рокур­сни­ца, – и тут де­ло не в те­бе. Я обыч­но не об­ра­щаю вни­мания, ког­да кто-то тер­за­ет­ся ка­кими-то сво­ими внут­ренни­ми про­тиво­речи­ями, зна­ешь... но ми­мо те­бя я не смог­ла прос­то так прой­ти. Ты чем-то на­поми­на­ешь мне мою сес­трён­ку.

– Ан­ну? – опе­шил Джек. – Я по­хож на дев­чонку?

Эль­за вновь рас­сме­ялась. Джек го­тов был всё от­дать, лишь бы этот мо­мент ни­ког­да не кон­чался.

– Нет, – про­тяну­ла Эль­за, слег­ка при­щурив­шись, – не по­хож. Уве­рена, ког­да ты под­растёшь, от де­вочек от­боя не бу­дет.

Джек по­чувс­тво­вал, как кровь при­лила к ще­кам, и мыс­ленно стан­це­вал та­нец бла­годар­ности но­чи. Зна­чит, всё, что ему нуж­но, – под­расти? Это зай­мёт не­кото­рое вре­мя, но он го­тов ждать, лишь бы и Эль­за по­дож­да­ла.

– Так что те­бя тер­за­ет? – слег­ка нак­ло­нила го­лову на­бок ког­тевран­ка. Её прек­расная свет­лая ко­са мяг­ко опус­ти­лась на пле­чо.

– Я... пос­со­рил­ся с под­ру­гой, – не­хотя про­из­нёс Джек.

Он сам не по­нимал, по­чему ска­зал это, ведь на про­тяже­нии двух дней он не мог приз­нать­ся в этом да­же са­мому се­бе. И тут сло­ва приш­ли са­ми по се­бе и выр­ва­лись на­ружу. Он го­ворил и го­ворил – о том, что чувс­тву­ет, пе­режи­ва­ет, о том, как ему это не нра­вит­ся и раз­дра­жа­ет... Эль­за бы­ла прек­расным слу­шате­лем. Она не пе­реби­вала, изоб­ра­жала ис­крен­ние эмо­ции тог­да, ког­да бы­ло нуж­но, и пол­ностью его под­держи­вала. Эль­за не ви­нила его за бро­шен­ные Ме­риде неп­ри­ят­ные сло­ва и оп­равды­вала каж­дый его пос­ту­пок. Джек не по­нимал, где она бы­ла рань­ше, и по­чему она так доб­ра к не­му.

На сле­ду­ющий день они вновь встре­тились на этом же мес­те и раз­го­вари­вали о нём - Дже­ке, об учё­бе, сме­ялись над Фу­фел­шмертцем... Джек чувс­тво­вал се­бя са­мым счас­тли­вым че­лове­ком на всём све­те, но се­год­ня что-то бы­ло не так. Он уло­вил зна­комый за­пах ме­дово­го шам­пу­ня для во­лос и за­метил ед­ва уло­вимую ог­ненную вспыш­ку в кон­це ко­ридо­ра.

Ме­рида прос­ле­дила за ним, он это знал. Он мог ощу­щать её при­сутс­твие бук­валь­но ко­жей. Но вмес­то то­го, что­бы из­ви­нить­ся пе­ред Эль­зой и ки­нуть­ся ми­рить­ся с Ме­ридой, Джек по­высил го­лос, сде­лав вид, что не за­метил ры­жую под­ру­гу. Эль­за ни­чего не за­подоз­ри­ла. Она про­дол­жа­ла быть ми­лой и при­вет­ли­вой, и это ему бе­зум­но нра­вилось, ведь с Ме­ридой он веч­но чувс­тво­вал се­бя как на игол­ках. Об­ще­ние с прек­расной Эль­зой – это всё, что ему бы­ло нуж­но.


Примечания:

* – почти сто килограммов
** – около сорока пяти метров
*** – грубо говоря, полметра

Chapter 14

В воз­ду­хе зве­нело нап­ря­жение. Ме­риде ка­залось, что она пе­ребу­дит весь за­мок сво­им гром­ким пре­рывис­тым ды­хани­ем. Она пос­пешно ша­гала по оче­ред­но­му ко­ридо­ру, сно­ва сво­рачи­вая то на­лево, то нап­ра­во, то под­ни­ма­ясь, то спус­ка­ясь по лес­тни­це. Звук то­роп­ли­вых ша­гов уто­пал в мяг­ком ков­ре, ве­дущем её к тёп­ло­му све­ту. Ме­рида час­то за­мор­га­ла, ока­зав­шись в не­боль­шом хол­ле, за ко­торым на­ходил­ся ви­адук. Де­воч­ка на тря­сущих­ся но­гах спус­ти­лась по лес­тни­це. Кровь сту­чала в го­лове, от­би­вая ба­рабан­ную дробь. Ко­мок в гор­ле ме­шал ды­шать и здра­во мыс­лить.

Спот­кнув­шись, Ме­рида ух­ва­тилась за ка­кой-то го­белен, чу­дом ус­то­яв на но­гах.

– Чёрт, – вы­дох­ну­ла де­воч­ка, обес­си­лен­но прис­ло­нив­шись спи­ной к сте­не.

Не­ожи­дан­но но­ги сно­ва её под­ве­ли, и Ме­рида мед­ленно спол­зла на пол, об­хва­тив ру­ками ко­лен­ки. Она смот­ре­ла пря­мо пе­ред со­бой не­видя­щим, за­тума­нен­ным взгля­дом. Оди­нокая сле­зин­ка си­рот­ли­во ска­тилась по ще­ке и кап­ну­ла на ко­лено, плот­но об­тя­нутое ман­ти­ей. Сле­дом за ней по­лил­ся це­лый град слёз, оро­шая тём­ную ма­терию.

Гром­ко всхли­пывая, Ме­рида ста­ралась вы­тереть слё­зы, но это бы­ло бес­смыс­ленное за­нятие. Она ис­крен­не не по­нима­ла, по­чему пла­чет, си­дя в пус­том ко­ридо­ре пос­ре­ди но­чи. По­чему уви­ден­ное так силь­но взвол­но­вало её. Ка­ким об­ра­зом лич­ная жизнь две­над­ца­тилет­не­го маль­чиш­ки со Сли­зери­на ста­ла так её вол­но­вать. Что меж­ду ни­ми об­ще­го? Он хо­лоден, раз­дра­жите­лен и яв­но не­долюб­ли­ва­ет её, а она... дру­гая. Раз­ве Джек ей нра­вит­ся?

– Нет... нет-нет-нет, – всхли­пывая, пов­то­ряла Ме­рида. – Нет, я не­нави­жу его.

Слё­зы ни­как не же­лали ос­та­нав­ли­вать­ся. Рас­су­док буд­то ре­шил по­кинуть её в этот важ­ный мо­мент, ког­да он был так не­об­хо­дим. За­чем она во­об­ще выш­ла ночью из ком­на­ты? За­чем нат­кну­лась на Фрос­та и ре­шила прос­ле­довать за ним? За­чем?.. Ко­му это бы­ло нуж­но? Уж точ­но не ей. Так она ду­мала до это­го мо­мен­та. А что, ес­ли он дей­стви­тель­но ей нра­вит­ся?

– Бред! – зак­ри­чала Ме­рида сквозь слё­зы, а по­том спох­ва­тилась.

Её го­лос эхом раз­дался в пус­том ко­ридо­ре. Звук ша­гов не зас­та­вил се­бя ждать – это зав­хоз уже мчал­ся на шум. Его ко­мор­ка на­ходи­лась как раз ря­дом с ви­аду­ком, пря­мо вниз по лес­тни­це, в сы­ром под­ва­ле. Ме­рида с тру­дом под­ня­лась, плот­но ку­та­ясь в ман­тию. Она по­нима­ла, что дол­жна бе­жать, но на это не бы­ло ни сил, ни же­лания. Она так и сто­яла, ту­по гля­дя в од­ну точ­ку пус­тым взгля­дом, ког­да тя­жёлая ру­ка Фу­фел­шмертца опус­ти­лась на её ху­дое пле­чико. «Сей­час он на­пишет вы­говор, и у ме­ня бу­дут проб­ле­мы», – без­различ­но по­дума­ла Ме­рида. Слё­зы про­дол­жа­ли течь го­рячи­ми ка­пель­ка­ми по её ще­кам.

– Мисс, что с ва­ми? – с со­чувс­тви­ем про­из­нёс зав­хоз. – Вам не­хоро­шо?

Ме­рида где-то в глу­бине соз­на­ния уди­вилась про­яв­ленной Фу­фел­шмертцем доб­ро­те, но в дей­стви­тель­нос­ти же ей бы­ло нап­ле­вать. Де­воч­ка по­пыта­лась кив­нуть, но толь­ко опус­ти­ла го­лову, не в сос­то­янии под­нять её об­ратно.

– Мне пло­хо, – бе­зучас­тно про­шеп­та­ла она.

Фу­фел­шмертц нах­му­рил­ся и сжал пле­чи Ме­риды обе­ими ла­доня­ми. Он по­вёл её за со­бой вниз, в свою ка­мор­ку, не за­давая лиш­них воп­ро­сов. Там бы­ло тем­но, и да­же оди­нокий ога­рок све­чи, сто­ящий на шат­ком трёх­но­гом сто­лике, не да­вал ни теп­ла, ни све­та. Зав­хоз уса­дил Ме­риду на один из стуль­ев пе­ред сто­лом, а сам стал за­вари­вать чай. Всё это вре­мя Ме­рида смот­ре­ла в од­ну точ­ку, ли­шён­ная вся­ких мыс­лей. Она прос­то не мог­ла ни о чём ду­мать, что­бы сно­ва не рас­пла­кать­ся.

– Дер­жи­те, мисс, – про­буб­нил зав­хоз, под­но­ся боль­шую чаш­ку, в ко­торой плес­ка­лась мут­ная жид­кость, от­да­лён­но пах­ну­щая ка­кими-то тра­вами. – Фир­менный чай мо­ей по­кой­ной ба­буш­ки.

Ме­рида от­ре­шён­но взя­ла в ру­ки чаш­ку, грея ру­ки. От­пить стран­но­го ба­буш­ки­ного чая сов­сем не хо­телось. Джек сей­час бы что-ни­будь съ­яз­вил по это­му по­воду, и от этой мыс­ли слё­зы сно­ва выс­ту­пили на её гла­зах. Ме­рида всхлип­ну­ла, силь­нее сжав чаш­ку.

– Вы с Гриф­финдо­ра, мисс? Как вас зо­вут?

– Ме­рида Дун­брох, – не гля­дя на Фу­фел­шмертца про­из­несла де­воч­ка.

– Ес­ли вы объ­яс­ни­те, что с ва­ми слу­чилось, мы мо­жем зак­рыть гла­за на на­руше­ние школь­ных пра­вил, и я не бу­ду пи­сать до­несе­ние ва­шему де­кану, – про­тянул зав­хоз, пы­та­ясь заг­ля­нуть Ме­ри в гла­за. – Что про­изош­ло?

Ме­рида мол­ча­ла.

– Вам ста­ло пло­хо?

Ноль вни­мания. Тер­пе­ние зав­хо­за под­хо­дило к кон­цу.

– Что ж... мисс Дун­брох. Мне не ос­та­ёт­ся ни­чего дру­гого, кро­ме как на­писать вы­говор. У вас бу­дут боль­шие проб­ле­мы, вы же по­нима­ете. Де­кан сни­мет бал­лы и сде­ла­ет од­но за­меча­ние, а как вы зна­ете, три за­меча­ния – от­числе­ние из шко­лы.

Ме­рида по­жала пле­чами. Сей­час ей бы­ло аб­со­лют­но всё рав­но. Мо­жет прав­да, луч­ше вер­нуть­ся до­мой, где не бу­дет Дже­ка Фрос­та и Эль­зы Ра­зен­граф­фе? Всё сра­зу ста­нет про­ще. Убе­жать от проб­лем всег­да лег­че... Стран­но толь­ко, по­чему Фу­фел­шмертц так добр к ней. Обыч­но зав­хоз не раз­би­ра­ет­ся с про­винив­ши­мися, а спо­кой­но пи­шет до­несе­ние де­кану. Не­уже­ли она выг­ля­дела нас­толь­ко жал­ко, что он её по­жалел?

Фу­фел­шмертц выг­ля­дел расс­тро­ен­ным, ког­да вёл Ме­риду в баш­ню Гриф­финдо­ра. Он на­писал вы­говор и ос­та­вил его у се­бя на сто­ле. Ме­рида по­нима­ла, что зав­тра ут­ром де­кан вы­зовет её к се­бе в ка­бинет. Впер­вые с мо­мен­та ис­те­рики в ко­ридо­ре её коль­ну­ло что-то по­хожее на страх.

За зав­тра­ком, ког­да все сту­ден­ты ра­дова­лись, ссо­рились, пе­режи­вали ка­кие-то свои труд­ности или прос­то ве­сели­лись, Ме­рида чувс­тво­вала се­бя от­вра­титель­но. Буд­то в ду­шу ей нап­ле­вали, а из­ви­нить­ся за это за­были. Она уви­дела мель­ком до­воль­но­го со­бой Дже­ка. Это чи­талось на его на­халь­ной фи­зи­оно­мии. Вдруг до Ме­ри дош­ло, что вче­ра ночью она бы­ла за­мече­на. «Он сде­лал это наз­ло, – осе­нило де­воч­ку. – По­чему? По­чему он так пос­ту­пил?».
В мо­мент па­ники в её лич­ное прос­транс­тво кто-то вме­шал­ся. Сна­чала Ме­рида по­чувс­тво­вала лёг­кий ус­по­ка­ива­ющий аро­мат фи­алок, за­тем ощу­тила на сво­ём пле­че мяг­кое ка­сание ми­ни­атюр­ной ла­дош­ки. Ко­рот­кие мяг­кие во­лосы за­щеко­тали её щё­ку.

– Де­воч­ка моя, нам нуж­но по­гово­рить, – шеп­нул на ухо при­ят­ный жен­ский го­лос. Он так ус­по­ка­ивал и был так добр.

Ме­рида мед­ленно обер­ну­лась, да­же не ста­ра­ясь скрыть свои чувс­тва. Она встре­тилась с тёп­лым взгля­дом фи­ал­ко­вых глаз про­фес­со­ра Зак­ли­наний. Шор­тер смот­ре­ла на неё с не­ким по­нима­ни­ем, сра­зу рас­по­лагая к се­бе. У Ме­риды пе­рех­ва­тило ды­хание, и она вспом­ни­ла, как встре­тила про­фес­со­ра Шор­тер в пер­вый раз. Её пер­вое сен­тября в Шко­ле Ча­родей­ства и Вол­шебс­тва. Имен­но ми­ловид­ная и ве­сёлая пре­пода­ватель по­дари­ла ей ощу­щение тво­рящей­ся вок­руг ма­гии.

Шор­тер мяг­ко улыб­ну­лась Ме­риде, взяв её за ру­ку и взъ­еро­шив не­пос­лушные ры­жие ку­черяш­ки. Ме­ри пос­лушно пос­ле­дова­ла за де­каном сво­его фа­куль­те­та. Она не чувс­тво­вала стра­ха, хо­тя от­да­лён­но по­нима­ла, что сей­час её не кон­фетка­ми кор­мить бу­дут, а ус­тро­ят нас­то­ящий доп­рос.

Ка­бинет про­фес­со­ра Шор­тер был не­боль­шо­го раз­ме­ра, но очень у­ют­ным. Он был круг­лым, с мяг­ки­ми крес­ла­ми, оваль­ным ра­бочим сто­лом, раз­ри­сован­ным фи­ал­ка­ми и ко­локоль­чи­ками. Единс­твен­ное, но боль­шое круг­лое ок­но бы­ло на­поло­вину от­кры­то, впус­кая в ка­бинет све­жий воз­дух, ко­торый ко­лыхал лёг­кие, те­кучие за­навес­ки, по­хожие на об­ла­ка. На сте­нах ви­сели ис­кусно ин­крус­ти­рован­ные книж­ные по­лоч­ки с раз­но­об­разной ли­тера­турой. Ме­рида ус­пе­ла за­метить и мно­жес­тво учеб­ни­ков по Зак­ли­нани­ям, и ис­то­ричес­кие ма­гичес­кие ро­маны, и да­же па­роч­ку маг­гловских с ин­те­рес­ны­ми наз­ва­ни­ями. Че­го толь­ко сто­ил вну­шитель­ных раз­ме­ров фо­ли­ант, вдоль ко­реш­ка ко­торо­го бы­ло ак­ку­рат­но вы­веде­но чер­ни­лами «Ян­ки из Кон­некти­кута при дво­ре ко­роля Ар­ту­ра». Ме­рида хо­тела бы­ло по­ин­те­ресо­вать­ся, что это за кни­га, но вов­ре­мя спох­ва­тилась, вспом­нив, за­чем она здесь на­ходит­ся.

Сту­пая по мяг­ко­му ков­ру, про­фес­сор Шор­тер жес­том приг­ла­сила Ме­риду при­сесть в крес­ло. Дви­жения пре­пода­вате­ля бы­ли лёг­ки­ми и изящ­ны­ми. Скла­дыва­лось ощу­щение, буд­то она па­рит над по­лом с по­мощью не­види­мых кры­лышек. Ме­рида ожи­дала, что Шор­тер опус­тится в крес­ло нап­ро­тив, но мо­лодая жен­щи­на сно­ва её уди­вила. Она плав­но при­села на кра­ешек оваль­но­го сто­ла и рас­плы­лась в лу­чезар­ной улыб­ке, ко­торая буд­то соз­да­вала вок­руг неё си­яние. В этот мо­мент про­фес­сор бы­ла по­хожа на ска­зоч­ную фею.

– Чаю? – по­ин­те­ресо­валась она, слег­ка скло­нив го­лову на бок.

Ме­рида вспом­ни­ла вче­раш­ний на­питок по­кой­ной ба­буш­ки Фу­фел­шмертца, ко­торый она да­же не от­ва­жилась поп­ро­бовать, и сму­щён­но от­ка­залась. Гла­за Шор­тер ок­ругли­лись, в них плес­ка­лись сме­шин­ки. Та­кое ощу­щение, буд­то она проч­ла мыс­ли Ме­риды и зна­ла, по­чему та от­ка­зыва­ет­ся от пред­ло­жен­но­го на­пит­ка.

– Ну уж нет, ты дол­жна поп­ро­бовать мой чай! – вос­клик­ну­ла Шор­тер и зас­ме­ялась как ма­лень­кая де­воч­ка. – Я так люб­лю пить чай, осо­бен­но со вся­кими аро­мат­ны­ми тра­вами, а ты? – по­ин­те­ресо­валась про­фес­сор, су­етясь око­ло за­вар­ни­ка и хи­хикая.

Ме­рида по­чему-то по­дума­ла о сол­нечной лу­жай­ке, на ко­торой рас­тёт мно­жес­тво раз­но­об­разных цве­тов, рас­простра­ня­ющих уди­витель­ный аро­мат, и счас­тли­во хи­хика­ющую про­фес­со­ра Шор­тер пос­ре­ди это­го цвет­ни­ка.

– О, ты улыб­ну­лась! – вос­клик­ну­ла пре­пода­ватель, ста­вя пе­ред Ме­ри изящ­ную фар­фо­ровую ча­шеч­ку, как ни стран­но, с цве­точ­ным узо­ром. – Это уже ус­пех!

Аро­мат чая был прек­ра­сен. Ме­рида не раз­ду­мывая сде­лала боль­шой гло­ток. На­питок об­жи­гал, раз­но­ся при­ят­ное теп­ло по все­му те­лу, и он был та­ким вкус­ным!

– М-м-м, – не­раз­борчи­во вы­дави­ла из се­бя Ме­рида, прик­рыв гла­за от удо­воль­ствия.

– Хо­рошо? – при­щури­ла свои фи­ал­ко­вые гла­за Шор­тер. – Я так ра­да! Ду­маю, те­перь мы мо­жем нем­но­го серь­ёз­но по­гово­рить, прав­да?

Мо­мент был раз­ру­шен. Теп­ло всё ещё чувс­тво­валось, раз­ли­ва­ясь по те­лу де­воч­ки, но хо­лодок, про­бежав­ший пос­ле фра­зы про­фес­со­ра, воз­вра­щал её к неп­ри­ят­ным вос­по­мина­ни­ям прош­лой но­чи. Она не хо­тела ни с кем де­лить­ся... до это­го мо­мен­та.

– Про­фес­сор... вы на­каже­те ме­ня, – ско­рее ут­вер­ждая, чем ин­те­ресу­ясь, про­из­несла Ме­рида.

– К со­жале­нию, мне при­дёт­ся, ес­ли ты выш­ла вче­ра ночью из гос­ти­ной по собс­твен­ной во­ле. Но я сде­лаю всё, что в мо­их си­лах, что­бы смяг­чить это на­каза­ние, пос­ле то­го как выс­лу­шаю те­бя.

Ме­рида кив­ну­ла, сжи­мая в ру­ках фар­фо­ровую чаш­ку. Ей сно­ва при­дёт­ся пе­режить со­бытия той но­чи. От этой мыс­ли за­хоте­лось кри­чать.

– Я пос­со­рилась с дру­гом, – на­чала де­воч­ка, раз­гля­дывая не­веро­ят­но кра­сивый узор на чаш­ке. – Мне бы­ло очень грус­тно, и я за­хоте­ла по­быть од­на, – Ме­рида встре­тилась взгля­дом с фи­ал­ко­вым блес­ком глаз про­фес­со­ра Шор­тер. В них чи­тал­ся не­выс­ка­зан­ный воп­рос, ко­торый Ме­ри прек­расно по­нима­ла.
– Да, – кив­ну­ла она, – по­это­му я на­руши­ла школь­ные пра­вила и выш­ла ночью, что­бы поб­ро­дить по ко­ридо­рам.

Шор­тер яв­но хо­тела что-то ска­зать, но мах­ну­ла ру­кой, да­вая Ме­риде по­нять, что­бы она про­дол­жа­ла. Де­воч­ка сде­лала ещё один гло­ток, чувс­твую при­ятое теп­ло. Храб­рости при­бави­лось, но не нас­толь­ко, что­бы рас­ска­зать прав­ду об уви­ден­ном. Она не хо­тела под­став­лять Дже­ка. Она бы с удо­воль­стви­ем под­ста­вила Эль­зу. Ох, ка­кие у неё бы­ли бы проб­ле­мы! Воз­можно, эту за­нос­чи­вую звез­ду Ког­тевра­на да­же сня­ли бы с дол­жнос­ти ста­рос­ты. Но под­ста­вив Эль­зу, она под­ве­ла бы и Дже­ка, и, нес­мотря на оби­ду, она не мог­ла так с ним пос­ту­пить.

– Я бы­ла очень расс­тро­ена, про­фес­сор, – глу­хо про­шеп­та­ла Ме­рида. – Нас­толь­ко, что заб­ре­дя в ка­кой-то ко­ридор... я да­же не пом­ню, в ка­кой, я прос­то рас­пла­калась. И на шум при­бежал зав­хоз. Вот и всё.

Шор­тер при­щури­ла глаз­ки с ак­ку­рат­но на­несён­ным ма­ки­яжем. В аме­тис­то­вом блес­ке чи­талось лёг­кое не­дове­рие.

– Чем же те­бя так оби­дел твой друг? И, ко­неч­но же, ты не на­зовёшь его име­ни?

Ме­рида от­ри­цатель­но по­кача­ла го­ловой.

– Мы прос­то пос­со­рились, про­фес­сор.

– Тут что-то ещё... – за­дум­чи­во про­тяну­ла Шор­тер. – Воз­можно, он те­бе не­без­разли­чен.

Ме­рида вспых­ну­ла, сму­щён­но от­во­дя гла­за.

– Я-я-яс­но, – рас­плы­лась в со­чувс­тву­ющей улыб­ке ведь­моч­ка. – Зна­чит, мы пос­ту­пим сле­ду­ющим об­ра­зом: мне при­дёт­ся снять бал­лы с Гриф­финдо­ра, при­чём до­воль­но мно­го... но это не­об­хо­димо, ина­че проб­ле­мы бу­дут у ме­ня. Но я не бу­ду ни­чего афи­широ­вать, толь­ко на­пишу от­чёт ди­рек­то­ру, и си­ту­ация ос­та­нет­ся кон­фи­ден­ци­аль­ной. Ни­каких за­меча­ний, толь­ко ми­нус двад­цать бал­лов... – с тя­жёлым сер­дцем за­кон­чи­ла Шор­тер.

На вы­ходе из ка­бине­та про­фес­сор ок­ликну­ла Ме­риду. В её го­лосе сно­ва бы­ли слыш­ны за­дор­ные сме­шин­ки.

– Ме­ри, мо­жешь мне кое-что по­обе­щать?

– Ко­неч­но, про­фес­сор, – улыб­ну­лась Ме­рида. Улы­бать­ся Шор­тер бы­ло сов­сем нес­ложно – она бук­валь­но за­ража­ла сво­им оп­ти­миз­мом.

– Я хо­чу, что­бы в сле­ду­ющий раз, ес­ли он вдруг бу­дет, – за­пина­ясь (что бы­ло ей сов­сем нес­вой­ствен­но) про­из­несла про­фес­сор, – ты шла сра­зу ко мне, да­же ес­ли это бу­дет поз­дно ночью. Я с ра­достью выс­лу­шаю те­бя, толь­ко не нуж­но бро­дить по зам­ку в оди­ночес­тве. Ес­ли бы ты нат­кну­лась на про­фес­со­ра Ска­ра или, Мер­лин упа­си, на про­фес­со­ра Миллс... – Шор­тер за­кати­ла гла­за, изоб­ра­жая пра­вед­ный ужас.

Ме­рида хи­хик­ну­ла, поб­ла­года­рив ведь­моч­ку за за­боту.

– Ты обе­ща­ешь, Ме­ри? – обес­по­ко­ен­но крик­ну­ла ей вслед Шор­тер.

– Обе­щаю, про­фес­сор!


Тре­ниров­ка по квид­ди­чу для Ме­риды прош­ла от­вра­титель­но. Она рас­те­рян­но па­рила над по­лем, про­пус­кая па­сы и иг­но­рируя кри­ки тре­нера. На­деж­да рас­сла­бить­ся в воз­ду­хе и по­забыть о неп­ри­ят­ных мыс­лях се­бя не оп­равда­ла. В кон­це тре­ниров­ки Ме­рида выс­лу­шала на­гоняи от Ав­ро­ры и пош­ла пе­ре­оде­вать­ся. Ей бы­ло стыд­но, и не хо­телось смот­реть в гла­за ни­кому из ко­ман­ды, хо­тя она и чувс­тво­вала на се­бе осуж­да­ющие и со­чувс­тву­ющие взгля­ды.

Вмес­то то­го, что­бы ид­ти в душ, Ме­рида выш­ла из раз­де­вал­ки и нап­ра­вилась в сто­рону озе­ра. Она не хо­тела воз­вра­щать­ся в баш­ню. Там её ожи­дала апа­тия, ко­торая то­го и гля­ди сно­ва тол­кнёт её к то­му, что­бы сбе­жать пос­ре­ди но­чи.

Чёр­ное озе­ро при­ветс­тво­вало её ти­хой гладью, ко­торую не на­рушал да­же лёг­кий ве­терок. По­жел­тевшие листья, сры­ва­ясь с вет­вей ста­рой ивы, мяг­ко опус­ка­лись на бе­рег и во­ду. Ме­рида ус­та­ло опус­ти­лась на сы­рую зем­лю, не бес­по­ко­ясь о том, что мо­жет за­болеть. Пле­чо сад­ни­ло: По­кахон­тас не­удач­но по­дала пас на тре­ниров­ке. Точ­нее Ме­рида бы­ла так силь­но пог­ло­щена в свои мыс­ли, что не за­мети­ла силь­ный бро­сок под­ру­ги.

Ме­рида смот­ре­ла на ус­по­ка­ива­ющую гладь озе­ра, пы­та­ясь соб­рать мыс­ли в од­ну ку­чу. В кон­це кон­цов ей это уда­лось. Она бы­ла очень зла на са­му се­бя за то, что при­дала та­кое боль­шое зна­чение уви­ден­но­му вче­ра ночью. Ко­неч­но же, она ни­чего та­кого не чувс­тво­вала к Дже­ку! Он все­го лишь друг... был дру­гом. Сей­час у неё не бы­ло ни­како­го же­лания про­дол­жать с ним об­щать­ся. Не из-за то­го, что он лю­без­ни­чал с Эль­зой – её это не ка­са­ет­ся, а из-за слов, ко­торые он бро­сил ей в ли­цо и да­же не из­ви­нил­ся. Та­кое прос­то так не про­ща­ют.

Ме­рида глу­боко втя­нула но­сом прох­ладный ве­чер­ний воз­дух. Тя­жёлый ка­мень в ду­ше ни­куда не дел­ся. Ах, как бы она хо­тела из­ба­вить­ся от не­го и от все­го то­го, что бы­ло свя­зано с Дже­ком. Ког­да он ус­пел так за­пасть ей в ду­шу? Не­понят­но. Нет, они прос­то бы­ли друзь­ями. Да­же тог­да, год на­зад на Хэл­ло­уин, ког­да он сос­та­вил ей ком­па­нию в хол­ле на па­рад­ной лес­тни­це. Это бы­ло ве­село и... по-дру­жес­ки, толь­ко и все­го. По­жалуй, она так расс­тро­илась толь­ко из-за его гру­бос­ти, ко­торая всё раз­ру­шила. А в этом ли ис­тинная при­чина?

– Да! – об­ра­ща­ясь к са­мой се­бе, уве­рен­но кив­ну­ла Ме­рида и под­ня­лась с зем­ли, от­тря­хивая ман­тию.

Си­деть здесь и мёр­знуть не бы­ло ни­како­го смыс­ла. «Лишь нес­коль­ко слов мо­гут убить...», – хмык­ну­ло под­созна­ние де­воч­ки. Трях­нув го­ловой, Ме­ри нап­ра­вилась к зам­ку. У са­мого ло­доч­но­го са­рая она за­мети­ла стре­митель­но спус­ка­ющу­юся с лес­тни­цы бе­локу­рую ког­тевран­ку. Приг­ля­дев­шись, Ме­рида по­няла, что это Эль­за.

– Толь­ко её здесь не хва­тало, – про­шеп­та­ла де­воч­ка, но ос­та­нав­ли­вать­ся не ста­ла.

По­рав­нявшись с Эль­зой, Ме­рида ки­нула на неё вы­зыва­ющий взгляд и хо­тела бы­ло про­дол­жить свой путь, но ста­рос­та гру­бо ок­ликну­ла её.

– Ме­рида, ос­та­новись и выс­лу­шай ме­ня!

– А мы раз­ве зна­комы? – не­доволь­но про­тяну­ла гриф­финдор­ка, обо­рачи­ва­ясь.

– Это не­важ­но, я ведь ста­рос­та, ты обя­зана ме­ня слу­шать­ся.

– До­пус­тим, ста­рос­та. И чем же я мо­гу вам по­мочь? – съ­яз­ви­ла Ме­рида.

– Мне? Сла­ва Мер­ли­ну, ни­чем. А вот кое-кто дей­стви­тель­но нуж­да­ет­ся в тво­ей по­мощи.

Ме­рида сар­касти­чес­ки под­ня­ла бровь, в глу­бине ду­ши до­гады­ва­ясь, о ком пой­дёт речь.

– Я го­ворю о Дже­ке.

– Ах, ко­неч­но же, – про­шеп­та­ла Ме­ри, на­чав чувс­тво­вать бес­по­кой­ство. Не­уже­ли с этим гру­бым сли­зерин­цем что-то слу­чилось?

Эль­за за­куси­ла гу­бу. Один ло­кон вы­бил­ся из её бе­зуко­риз­ненной при­чёс­ки: ви­димо, она очень спе­шила. На ще­ках иг­рал ед­ва за­мет­ный ру­мянец, а в гла­зах от­ра­жались пос­ледние лу­чи за­кат­но­го сол­нца. Ме­рида пой­ма­ла се­бя на мыс­ли, что Эль­за очень кра­сивая. Это осоз­на­ние ей сов­сем не приш­лось по ду­ше. Она хо­тела спро­сить, что слу­чилось с Дже­ком, но не смог­ла про­из­нести его име­ни, и Эль­за на­чала пер­вой.

– Он очень стра­да­ет.

«Да что же про­изош­ло?!» – поб­ледне­ла Ме­рида, прок­ли­ная ког­тевран­ку за то, что так дол­го тя­нет.

– Ты его оби­дела и да­же не со­бира­ешь­ся из­ви­нять­ся? – вы­пали­ла Эль­за, об­ви­нитель­но свер­кая в сто­рону Ме­ри прек­расны­ми ла­зур­ны­ми гла­зами.

– Ч-что? – толь­ко и смог­ла вы­мол­вить пот­ря­сён­ная Ме­рида.

– Друзья так не пос­ту­па­ют, ес­ли ты не в кур­се! – па­риро­вала Эль­за, да­же не по­вышая го­лос. Но он всё рав­но скво­зил ль­дом и неп­ри­язнью. – Ты веч­но его уп­ре­ка­ешь и не под­держи­ва­ешь, ког­да он в этом нуж­да­ет­ся. Ты хоть раз про­бова­ла его выс­лу­шать? Ты да­же не пред­став­ля­ешь, что тво­рит­ся у не­го на ду­ше. А ведь он нуж­да­ет­ся в те­бе!

Ме­рида бы­ла обес­ку­раже­на и сму­щена. Во-пер­вых, она не мог­ла по­нять, по­чему Эль­за поз­во­ля­ет се­бе го­ворить с ней в та­ком то­не; во-вто­рых, она по­чувс­тво­вала укол со­вес­ти, ведь, на са­мом де­ле, они с Дже­ком го­вори­ли по ду­шам все­го лишь од­нажды; и в-треть­их, чувс­тво нес­пра­вед­ли­вос­ти зах­лес­тну­ло её с го­ловой. В этот мо­мент не­кон­тро­лиру­емой ярос­ти она и не за­мети­ла, как сза­ди кто-то по­дошёл.

– Т-ты... да как ты сме­ешь... – про­шипе­ла Ме­ри, силь­но сжав ку­лаки. – Ты ни­чего не зна­ешь! К то­му же, по­чему ты с ним во­зишь­ся? Он же млад­ше те­бя! Не­уже­ли он те­бе нра­вит­ся?! – со сле­зами оби­ды на гла­зах зак­ри­чала Ме­рида.

Эль­за пок­расне­ла, что сде­лало её ещё прек­расней. «По­чему она сму­ща­ет­ся? – за­поз­да­ло по­дума­ла Ме­рида. – Не из-за ме­ня же...». В этот мо­мент она по­чувс­тво­вала при­сутс­твие ко­го-то треть­его пря­мо за сво­ей спи­ной. Де­воч­ка быс­тро раз­верну­лась и встре­тилась взгля­дом с хо­лод­ны­ми, как ты­сяча ай­сбер­гов, гла­зами и по­холо­дела. От Дже­ка вол­на­ми ис­хо­дила ярость, и Ме­риде да­же на се­кун­ду по­каза­лось, что он мо­жет её уда­рить.

– Не смей по­вышать го­лос на Эль­зу, она те­бе ни­чего не сде­лала, – дро­жащим от еле сдер­жи­ва­емой злос­ти го­лосом про­из­нёс сли­зери­нец.

– Мне всё рав­но, Джек­сон Овер­ланд Фрост, – не­ожи­дан­но для са­мой се­бя про­из­несла Ме­рида. Она буд­то бы­ла го­това к это­му раз­го­вору и на­мере­валась са­мос­то­ятель­но пос­та­вить точ­ку в этом кон­флик­те. – Мы боль­ше не друзья.
В хо­лод­ных гла­зах Дже­ка на се­кун­ду вспых­ну­ло удив­ле­ние, но Ме­рида не ста­ла за­дер­жи­вать­ся. Об­хо­дя сли­зерин­ца, она не­ча­ян­но за­дела его пле­чом, но мол­ча про­дол­жи­ла свой путь вверх по лес­тни­це. Она слы­шала по­зади се­бя го­лос Дже­ка, об­ра­ща­юще­гося к Эль­зе, но не вслу­шива­лась в сло­ва. В дан­ный мо­мент ей прав­да бы­ло всё рав­но. Пос­леднее сло­во бы­ло за ней, и ка­мень, ле­жащий на ду­ше тя­жёлым гру­зом, на­конец-то ис­чез. Вот толь­ко по­яви­лось неп­ри­ят­ное чувс­тво пус­то­ты без это­го кам­ня...

Chapter 15

При­ходя в Хог­вартс, Хэл­ло­уин всег­да при­носил с со­бой осо­бую, праз­днич­ную ат­мосфе­ру. В воз­ду­хе ви­тал аро­мат ка­раме­ли, слад­кой тык­вы и лак­ричных па­лочек, под по­тол­ком мед­ленно проп­лы­вали све­тящи­еся из­нутри де­кора­тив­ные че­репа, а каж­дый тре­тий ры­цар­ский дос­пех но­ровил дёр­нуть нев­ни­матель­ных сту­ден­тов за ру­кава ман­тий.
Всё бы­ло прек­расно в это све­жее ок­тябрь­ское ут­ро, но толь­ко не для Ра­пун­цель. В Боль­шом за­ле по обык­но­вению бы­ло люд­но и шум­но, и мыс­ли де­воч­ки ни­как не хо­тели друж­но соб­рать­ся в од­ну ку­чу. Из-за это­го она жут­ко нер­вни­чала, усер­дно нак­ла­дывая на свою та­рел­ку все­го по­нем­но­гу с длин­но­го сто­ла Ког­тевра­на. Ря­дом с её мес­том сто­яли блю­да с от­варным кар­то­фелем, гла­зунь­ей, тык­венной ка­шей, бе­коном, охот­ничь­ими со­сис­ка­ми, ли­мон­ным пи­рогом, фрук­то­вым пар­фе, а так­же ле­ден­цы в ви­де ле­тучих мы­шей, рас­сы­пан­ные вдоль все­го сто­ла. Рас­се­ян­но ма­кая со­сис­ку в кле­новый си­роп, Ра­пун­цель вздрог­ну­ла, ког­да Хи­ро, си­дя спра­ва от неё, за­вопил, ус­лы­шав зна­комое пор­ха­ние у са­мого по­тол­ка.

– Поч­та! – зах­ло­пал маль­чик в ла­доши. – Я дол­жен был по­бедить в том кон­курсе «Ежед­невно­го про­рока»! Жди­те ме­ня, пять­де­сят гал­ле­онов!

– Как ста­нешь бо­гачом, с те­бя го­ноч­ная мет­ла! – рас­сме­ялась, буд­то ты­сяча ко­локоль­чи­ков заз­ве­нели, Тин­кер Белл.

Тин­кер взя­ли в ко­ман­ду Ког­тевра­на по квид­ди­чу в ка­чес­тве лов­ца. Она бы­ла ма­лень­кой и очень шус­трой. А ещё Ра­пун­цель за­мети­ла, как Хи­ро крас­нел при каж­дом взгля­де на Тин­кер, а ма­лыш­ку это толь­ко ве­сели­ло.

Над­ку­сив со­сис­ку, Ра­пун­цель по­мор­щи­лась. Кле­новый си­роп? По­чему она так нев­ни­матель­на этим ут­ром?

Пе­ред её та­рел­кой опус­ти­лась боль­шая си­пуха. Пе­реми­на­ясь с лап­ки на лап­ку, со­ва под­мигну­ла ей, и толь­ко тог­да Ра­пун­цель за­мети­ла пись­мо.

– Это мне? – уди­вилась де­воч­ка, от­пив из куб­ка тык­венно­го со­ка, что­бы заг­лу­шить прив­кус слад­ко­го си­ропа и со­лёной со­сис­ки.

Си­пуха про­тяну­ла лап­ку и, ос­во­бодив­шись от поч­ты, при­нялась кле­вать пред­ло­жен­ную ей тык­венную ка­шу. Ра­пун­цель с боль­шим ин­те­ресом ос­мотре­ла кон­верт, но кро­ме её име­ни там не бы­ло на­писа­но ни­чего. На жел­то­ватом пер­га­мен­те изум­рудны­ми чер­ни­лами бы­ли ак­ку­рат­но вы­веде­ны бук­вы «Ра­пун­цель Ко­рона». По­жав пле­чами, де­воч­ка раз­верну­ла кон­верт. Пе­ред её взо­ром пред­ста­ла не­боль­шая за­пис­ка все­го с тре­мя сло­вами:



«Это что, шут­ка та­кая?» – рас­те­рян­но по­дума­ла де­воч­ка, ос­матри­вая за­пис­ку с об­ратной сто­роны. Но там пер­га­мент был чис­тым и без ка­кого-ли­бо на­мёка об от­пра­вите­ле. Не­ожи­дан­но Ра­пун­цель осе­нило – Юд­жин! Де­воч­ка рыв­ком обер­ну­лась к сто­лу Сли­зери­на, ожи­дая встре­тить­ся взгля­дом со сво­им пок­лонни­ком, ко­торый ни­как не же­лал сда­вать­ся. Но Юд­жин да­же не смот­рел в её сто­рону, ув­ле­чён­но бол­тая с кра­сивой пя­тикур­сни­цей.

Ра­пун­цель при­куси­ла гу­бу. Ес­ли это не Филь­цель­берт, то кто? Нет, это точ­но он, она уве­рена! Он спе­ци­аль­но так се­бя ве­дёт, что­бы она ни­чего не за­подоз­ри­ла. Этот сли­зери­нец очень хит­рый, и Ра­пун­цель раз­дра­жало, что он не мо­жет по­нять прос­тых ве­щей.

– Че­го бы ты от ме­ня не хо­тел – мне всё рав­но, – про­буб­ни­ла она се­бе под нос, за­пихи­вая пись­мо глу­боко в сум­ку. – Ни­куда я не пой­ду.

Гром­кий го­лос Хи­ро сно­ва от­влёк её от сво­их мыс­лей. Толь­ко на этот раз что-то в его ин­то­нации нас­то­рожи­ло Ра­пун­цель.

– ...это ужас­но, – взвол­но­ван­но вос­кли­цал он, ут­кнув­шись в «Ежед­невный про­рок».

Толь­ко сей­час Ра­пун­цель за­мети­ла, что вок­руг Хи­ро соб­ра­лась ку­ча на­роду. На их ли­цах чи­талась оза­бочен­ность и... страх?

– Что слу­чилось, Ха­мада, – ух­мыль­ну­лась она, прид­ви­га­ясь к од­но­кур­сни­ку поб­ли­же, – про­иг­рал в кон­курсе?

Хи­ро отор­вался от га­зеты, и его взгляд ис­пу­гал ког­тевран­ку.

– Что слу­чилось? – пов­то­рила она свой воп­рос, но на этот раз без кап­ли нас­мешки.

– Убий­ства, гра­бёж, пыт­ки неп­рости­тель­ны­ми зак­ля­ти­ями... – про­шеп­тал Хи­ро, и вок­руг про­нёс­ся взвол­но­ван­ный шё­пот.

Ра­пун­цель по­чувс­тво­вала, как воз­дух в Боль­шом за­ле буд­то заз­ве­нел от нап­ря­жения. За сто­лами дру­гих фа­куль­те­тов то­же чи­тали «Про­рок», и вез­де слы­шались обес­по­ко­ен­ные вздо­хи и вос­кли­цания. Ка­кая-то де­воч­ка из Пуф­фендуя пла­кала.

Ра­пун­цель вых­ва­тила из дро­жащих рук Хи­ро га­зету, но чуть бы­ло её не вы­рони­ла, встре­тив­шись взгля­дом с го­рящи­ми опас­ным пла­менем гла­зами на фо­тог­ра­фии. Она уже ви­дела эти гла­за в этом же «Ежед­невном про­роке». Тог­да она впер­вые по­чувс­тво­вала силь­ный страх, но он был нес­равним с тем, что она ощу­щала в этот мо­мент.

С пер­вой стра­ницы га­зеты на неё, ух­мы­ля­ясь, смот­ре­ла Ма­ри­ан­на Го­тель – та са­мая жен­щи­на, о ко­торой го­вори­ли ро­дите­ли Ра­пун­цель. Толь­ко сей­час де­воч­ка по­няла, по­чему их го­лоса бы­ли пол­ны стра­ха. Рас­ши­рив­ши­мися от ужа­са гла­зами Ра­пун­цель смот­ре­ла на статью, пол­ную пре­дуп­режде­ний об опас­ности, но дол­гое вре­мя не мог­ла ра­зоб­рать ни сло­ва – так дро­жали её ру­ки.

– Дай, я проч­ту, – выз­вался по­мочь Хи­ро, от­би­рая у неё га­зету. – Итак, «Вни­мание всем жи­телям ма­гичес­ко­го со­об­щес­тва! Спе­шим пре­дуп­ре­дить вас об опас­ности, под­жи­да­ющей на каж­дом уг­лу – от неё не скрыть­ся, её не из­бе­жать, ес­ли вы бу­дете слиш­ком бес­печны. Ма­ри­ан­на Го­тель (фо­то 1), сгруп­пи­ровав ор­га­низа­цию тём­ных вол­шебни­ков, прак­ти­ку­ющих зап­ре­щён­ные Ми­нис­терс­твом Ма­гии зак­ля­тия, со­вер­ши­ла пер­вое на­паде­ние на мир­ных ма­гов. Вслед за этим про­изо­шёл ещё ряд по­куше­ний, пов­лёкших за со­бой тра­гичес­кие смер­ти ни в чём не по­вин­ных лю­дей. Нам уда­лось спас­ти од­но­го из тех, кто под­вер­гся пыт­кам и чу­дом ос­тался жив. Это мис­тер Аль­берт Бу­гимен – сот­рудник Ми­нис­терс­тва, слу­жащий мра­кобор­цем и про­водив­ший об­ла­ву на пред­по­лага­емое ук­ры­тие опас­ной ор­га­низа­ции. Мис­тер Бу­гимен – единс­твен­ный вы­жив­ший пос­ле этой опе­рации, все его кол­ле­ги бы­ли най­де­ны мёр­твы­ми. Жур­на­лис­там «Ежед­невно­го про­рока» пос­час­тли­вилось взять ин­тервью у храб­ро­го мра­кобор­ца: «Мис­тер Бу­гимен, как вы вы­яс­ни­ли мес­то ук­ры­тия ма­гичес­ких прес­тупни­ков?». «Они на­зыва­ют се­бя Ук­ро­тите­лями те­ни, – про­вор­чал мис­тер Бу­гимен. – У нас, мра­кобор­цев, свои ис­точни­ки ин­форма­ции». «Что вы об­на­ружи­ли на том мес­те?». «Ни­чего хо­роше­го». «Мис­тер Бу­гимен, как вам уда­лось спас­тись?». «Без ком­мента­ри­ев». К со­жале­нию, мис­тер Аль­берт Бу­гимен был нем­но­гос­ло­вен, но это не­уди­витель­но, ведь он толь­ко что по­терял це­лый от­ряд, в ко­тором бы­ли и его друзья. Где сей­час на­ходит­ся Ма­ри­ан­на Го­тель – гла­ва прес­тупной ор­га­низа­ции, на­зыва­ющей се­бя «Ук­ро­тите­лями те­ни», не­из­вес­тно. Их мо­тивы то­же ос­та­ют­ся для нас тай­ной. Ми­нистр Ма­гии, мисс Мор­га­на Мак­Ка­бер, от­ка­залась от ком­мента­ри­ев, по­обе­щав от­ве­тить на все воп­ро­сы на кон­фе­рен­ции, ко­торая бу­дет про­веде­на в эту пят­ни­цу в пять ча­сов ве­чера. До это­го Ми­нис­терс­тво Ма­гии нас­то­ятель­но ре­комен­ду­ет сох­ра­нять спо­кой­ствие и быть на­чеку. Всег­да с ва­ми, ваш кор­респон­дент, Ти­мон Мир­кет».

Хи­ро за­кон­чил чи­тать и стал бур­но об­суждать статью, в то вре­мя как Ра­пун­цель не мог­ла прий­ти в се­бя. Все зву­ки Боль­шо­го за­ла вдруг приг­лу­шились, и она слы­шала толь­ко то, как сту­чит кровь в её го­лове. От шо­ка тряс­лись ру­ки и хо­телось пла­кать, и Ра­пун­цель чувс­тво­вала, как силь­но нуж­да­ет­ся в под­дер­жке дру­зей. Но она не мо­жет ни­кому рас­ска­зать о том, что су­мас­шедшей убий­це Го­тель по­чему-то по­надо­билась имен­но она. Кро­ме то­го, Джек и Ме­рида бы­ли в ссо­ре, а Ик­кинг пос­то­ян­но во­зил­ся с Без­зу­биком – ему не бы­ло де­ла до Ра­пун­цель.

Де­воч­ка рас­се­ян­но обер­ну­лась в на­деж­де встре­тить­ся взгля­дом с Юд­жи­ном и уви­деть, что ему не всё рав­но, что он чувс­тву­ет, как ей пло­хо. Сей­час она бы­ла сог­ласна да­же на его под­дер­жку. Но Юд­жин сто­ял к ней спи­ной, при­об­ни­мая ту са­мую пя­тикур­сни­цу за та­лию. Де­вуш­ка ут­кну­лась ему в пле­чо: на­вер­ное, статья то­же её ис­пу­гала, как и всех ос­таль­ных. Юд­жин под­держи­вал её, вмес­то Ра­пун­цель.

«Ну и че­го ты хо­тела? – рас­серди­лась са­ма се­бя ког­тевран­ка. – Са­ма же его от­ши­ла!». Выб­равшись из-за сто­ла, де­воч­ка нап­ра­вилась к вы­ходу из Боль­шо­го за­ла, с тру­дом про­бира­ясь че­рез стол­пивших­ся уче­ников, об­сужда­ющих статью. Све­жий воз­дух сра­зу при­вёл её мыс­ли в по­рядок. Она ста­ла по­нимать, что дол­жна сде­лать, что­бы вер­нуть дру­зей и их под­дер­жку, так не­об­хо­димую ей.

Ик­кинг, как и ожи­далось, был в пи­том­ни­ке, иг­рая с Без­зу­биком. Он был удив­лён, уви­дев Ра­пун­цель, и не скры­вал это­го.

– Что ты здесь де­ла­ешь? – по­ин­те­ресо­вал­ся маль­чик, наб­лю­дая, как Ра­пун­цель за­ходит в воль­ер.

– За­хоте­ла по­видать­ся с Без­зу­биком, – по­жала де­воч­ка пле­чами.

– И?

– И по­гово­рить с то­бой, – вздох­ну­ла Ра­пун­цель, по­нимая, что Ик­кинга не об­ма­нуть. – Нам нуж­но об­су­дить ссо­ру Дже­ка и Ме­риды.

– Здесь не­чего об­суждать, те­бе не ка­жет­ся? – нах­му­рил­ся маль­чик, под­но­ся Без­зу­бику ку­сочек сы­рого мя­са. – Ра­пун­цель, я, как и ты, пе­режи­ваю за на­ших дру­зей, но это их де­ло. Они са­ми пов­здо­рили, са­ми дол­жны и по­мирить­ся.

– Ты пра­виль­но ска­зал, они на­ши друзья! – вспы­лила Ра­пун­цель. – А долг каж­до­го дру­га – по­могать и быть ря­дом. Это на­ша обя­зан­ность, Ик. Мы дол­жны их по­мирить!

Пуф­фенду­ец вздох­нул и под­нялся на но­ги, по­рав­нявшись с Ра­пун­цель. В его взгля­де чи­талась уве­рен­ность, сме­шан­ная с жа­лостью.

– Я не бу­ду в этом учас­тво­вать, Пун­зи. И те­бе не со­ветую. Луч­ше пус­тить си­ту­ацию на са­мотёк.

– Как ты мо­жешь так го­ворить?! – в гла­зах Ра­пун­цель блес­те­ли слё­зы. – Ка­кой ты пос­ле это­го друг?

Раз­вернув­шись на каб­лу­ках, де­воч­ка бро­силась прочь из пи­том­ни­ка. Ик­кинг пе­чаль­но смот­рел ей вслед. Без­зу­бик ус­по­ка­ива­юще про­роко­тал и ткнул­ся мор­дочкой в его ла­донь.

– Ты единс­твен­ный, кто по­нима­ет ме­ня, – про­шеп­тал Ик­кинг, пог­ла­живая го­лову дра­кон­чи­ка. – Они по­мирят­ся. Толь­ко они дол­жны са­ми к это­му прий­ти.

Ра­пун­цель быс­трым ша­гом нап­равля­лась к зам­ку, ки­пя от злос­ти. Она зли­лась на Ик­кинга за то, что он та­кой без­воль­ный, да­же ког­да друзья нуж­да­ют­ся в по­мощи. Но боль­ше все­го она зли­лась на се­бя, по­нимая, что он прав. Нель­зя сил­ком зас­та­вить двух пос­со­рив­шихся лю­дей по­жать друг дру­гу ру­ки. Это не бу­дет зна­чить, что они прос­тят оби­ды, и всё вста­нет на свои мес­та.

У теп­лиц Ра­пун­цель ос­та­нови­лась, что­бы от­ды­шать­ся. Очень хо­телось пла­кать, но она не мог­ла поз­во­лить се­бе та­кой сла­бос­ти. Де­воч­ка по­нима­ла, что пус­тив сле­зу, она уже не смо­жет ос­та­новить­ся. Звук ша­гов по мяг­кой зем­ле и опав­шим листь­ям зас­та­вил её нас­то­рожить­ся. Сов­сем не хо­телось, что­бы кто-то ви­дел её в та­ком сос­то­янии.

Из-за уг­ла теп­ли­цы вы­шел Юд­жин. Он был в тре­ниро­воч­ной фор­ме для квид­ди­ча, пес­трев­шей цве­тами Сли­зери­на. На его ли­це на се­кун­ду мель­кну­ло удив­ле­ние, но па­рень быс­тро взял се­бя в ру­ки, на­цепив неп­ро­ница­емую мас­ку. Ра­пун­цель за­та­ила ды­хание. В лю­бое дру­гое вре­мя она бы бе­жала свер­кая пят­ка­ми, в на­деж­де скрыть­ся от это­го че­лове­ка, что­бы из­бе­жать его уха­жива­ний. Но сей­час она поч­ти хо­тела это­го.

– Юд­жин, – про­шеп­та­ла Ра­пун­цель.

Но он не ус­лы­шал её или сде­лал вид, что не ус­лы­шал, и мол­ча про­шёл ми­мо. Ни один мус­кул не дрог­нул на его кра­сивом ли­це. Обыч­но тёп­лые ка­рие гла­за на этот раз бы­ли хо­лод­ны.

Ра­пун­цель прос­ле­дила за ним взгля­дом, по­ражён­ная его по­веде­ни­ем. Она при­вык­ла, что ста­рос­та Сли­зери­на ух­лёсты­ва­ет за ней ещё с пер­во­го кур­са, но с прош­лой не­дели его буд­то под­ме­нили. Он не под­жи­дал её пос­ле за­нятий, не де­лал ми­лых по­дароч­ков в ви­де вся­ких глу­пых без­де­лушек, не под­ми­гивал ей за зав­тра­ком в Боль­шом за­ле. Ра­пун­цель по­няла, что, нес­мотря на то, как её это раз­дра­жало, в глу­бине ду­ши ей это нра­вилось. Ей бы­ло при­ят­но вни­мание стар­ше­кур­сни­ка, к то­му же ста­рос­ты, к то­му же та­кого прив­ле­катель­но­го пар­ня. Воз­можно, этой за­пис­кой со вре­менем и мес­том встре­чи он хо­чет приз­нать­ся ей, что всё кон­че­но.

– Нет, – ярос­тно за­мота­ла го­ловой Ра­пун­цель, – что кон­че­но?! Ни­чего и не бы­ло!

Приш­ло вре­мя приз­нать­ся са­мой се­бе, что Юд­жин её за­ин­три­говал. Де­воч­ка ре­шила, что пой­дёт сей­час за ним на тре­ниро­воч­ное по­ле и зас­та­вит его ска­зать, к че­му бы­ла эта за­пис­ка.

На по­ле тре­ниров­ка шла пол­ным хо­дом. В воз­ду­хе со ско­ростью ко­мет мель­ка­ло се­реб­ро с зе­ленью – цве­та Сли­зери­на. От та­кого мель­те­шения у Ра­пун­цель зак­ру­жилась го­лова. Она опус­ти­лась на зри­тель­ское мес­то, ре­шив дож­дать­ся окон­ча­ния тре­ниров­ки. Че­рез час у неё был пер­вый урок, и опаз­ды­вать к гроз­ной Ре­гине Миллс не очень-то хо­телось.

Ка­питан Во­робей был до­волен сво­ими ре­бята­ми, но ста­рал­ся это скрыть, что­бы они не рас­слаб­ля­лись. Па­ру раз он прик­рикнул на Дже­ка, а в хи­хика­ющую Ко­летт за­пус­тил квоффл. Иг­ро­ки спус­ти­лись на зем­лю, и Ра­пун­цель вста­ла, что­бы по­дой­ти к Юд­жи­ну, но что-то её ос­та­нови­ло. Спус­тя ми­нуту пе­ред её взо­ром пред­ста­ла кар­ти­на, бла­года­ря ко­торой она ре­шила, что пой­дёт на Ас­тро­номи­чес­кую баш­ню, че­го бы Юд­жин от неё не хо­тел, и вы­яс­нит с ним от­но­шения раз и нав­сегда.

Ста­рос­та Сли­зери­на враз­ва­лоч­ку по­дошёл к ве­селя­щим­ся де­воч­кам – охот­ни­це Ко­летт, по­лучив­шей на­гоняй от ка­пита­на, и кра­сави­це с Га­вай­ских ос­тро­вов. Это бы­ла та са­мая де­вуш­ка, ко­торую Юд­жин об­ни­мал за зав­тра­ком в Боль­шом за­ле.

– На­ни, – ус­лы­шала Ра­пун­цель елей­ные нот­ки в го­лосе сли­зерин­ца, – ты се­год­ня бы­ла на выс­шем уров­не. Все мои мя­чи от­би­ла!

– Мо­жет, ты прос­то пло­хо це­лил­ся? – хи­хик­ну­ла На­ни.

– Ну, твоя кра­сота всё вре­мя ме­ня от­вле­кала.

Юд­жин рас­плыл­ся в луч­шей из сво­их улы­бок, а Джек ткнул его лок­тем в бок, кив­нув на Ра­пун­цель. Ког­тевран­ка за­лилась крас­кой и бро­силась прочь от это­го по­каза­тель­но­го выс­тупле­ния. Она ки­пела от злос­ти и оби­ды. «Ну ни­чего, се­год­ня ты мне всё объ­яс­нишь, раз сам наз­на­чил встре­чу!».

Тем вре­менем Юд­жин, от­ве­дён­ный Дже­ком в сто­рон­ку, оп­равды­вал­ся пе­ред дру­гом.

– Я ви­дел, что она там си­дит! – про­шипел он, ко­сясь, как фи­гура Пун­зи скры­ва­ет­ся с глаз. – Я сде­лал это спе­ци­аль­но!

– Что? За­чем? – по­мор­щился Джек, со­вер­шенно не по­нимая мо­тивов стар­ше­го то­вари­ща. – Она моя под­ру­га, и ты де­ла­ешь ей боль­но.

– До это­го дня ей бы­ло аб­со­лют­но пле­вать на ме­ня.

– На от­бо­роч­ных ты клял­ся, что Ра­пун­цель для те­бя единс­твен­ная. Что-то из­ме­нилось?

– Нет, – по­мор­щился Флинн. – Прос­то я знаю, что дей­ству­ет на та­ких, как она. Рев­ность, бо­язнь по­терять пок­лонни­ка. Зав­тра она на ко­ленях ко мне при­пол­зёт.

– Это от­вра­тиль­но, друг.

– Ой, а сам-то? – под­мигнул Юд­жин Дже­ку. – Ис­поль­зо­вал снеж­ную ко­роле­ву Хог­вар­тса, что­бы зас­та­вить Ме­риду по­рев­но­вать.

Джек пом­рачнел.

– Я ни­кого не ис­поль­зо­вал и уж точ­но не для то­го, что­бы при­чинить боль мо­ей... Ме­риде.

– Оу, тво­ей Ме­риде? – рас­хо­хотал­ся Флинн.

– Я хо­тел ска­зать «мо­ей под­ру­ге», но мы боль­ше не друзья, – от­ре­зал Джек.

– Лад­но, друг, – Юд­жин при­мири­тель­но при­об­нял Дже­ка за пле­чи. – Ты мне луч­ше рас­ска­жи, как те­бе уда­лось за­полу­чить та­кую кра­сот­ку, как Эль­за?

Фрост за­катил гла­за.


На ули­це мо­росил дождь, от­би­вая ба­рабан­ную дробь по ок­ну спаль­ни для де­вочек. Ра­пун­цель во­роча­лась в пос­те­ли, нап­расно пы­та­ясь ус­нуть. Её со­сед­ки по ком­на­те дав­но уже ви­дели сны, мир­но по­сапы­вая за тём­но-си­ними по­лога­ми. Ра­пун­цель ши­роко рас­пахну­ла гла­за, приз­на­вая своё по­раже­ние. Нет, этой ночью она точ­но не смо­жет да­же под­ре­мать, ес­ли не под­ни­мет­ся на эту зло­получ­ную баш­ню!

Ча­сы в об­щей гос­ти­ной по­казы­вали без чет­верти две­над­цать. Ей сто­ит по­торо­пить­ся, ес­ли она не хо­чет опоз­дать на эту «встре­чу». В глу­бине ду­ши Ра­пун­цель по­нима­ла, что пос­ту­па­ет неп­ра­виль­но. Ес­ли её зас­ту­ка­ют раз­гу­лива­ющей ночью по ко­ридо­рам шко­лы, она точ­но по­лучит за­меча­ние, а ей ещё пять лет учить­ся. Но же­лание вы­яс­нить с Юд­жи­ном всё раз и нав­сегда упор­но её не по­кида­ло, по­ка она, скры­тая в те­ни, под­ни­малась по бес­ко­неч­ной лес­тни­це Ас­тро­номи­чес­кой баш­ни.

На­вер­ху бы­ло хо­лод­но и сы­ро. Дождь тут же наб­ро­сил­ся на неё, буд­то дав­но ждал этой встре­чи. Мел­кие ка­пель­ки на­до­ед­ли­во оро­шали ли­цо, ме­шая спо­кой­но ос­мотреть­ся. На­тянув ка­пюшон ман­тии на бе­локу­рую го­лову, Ра­пун­цель прош­ла к се­реди­не кры­ши. Она бы­ла здесь со­вер­шенно од­на, не­уже­ли Юд­жин пе­реду­мал? Или же ей ка­залось, что кро­ме неё здесь ни­кого нет? Шес­тым чувс­твом Ра­пун­цель по­нима­ла, что кто-то наб­лю­да­ет за ней из те­ни. От­сту­пив на шаг, де­воч­ка сглот­ну­ла.

– Кто здесь? – дро­жащим го­лосом спро­сила Ра­пун­цель.

Ог­ромная сфе­ра Зем­ли, ви­сящая под по­тол­ком при по­мощи ма­гии, скрип­ну­ла, слег­ка по­вер­нувшись. Пун­зи вздрог­ну­ла и обер­ну­лась, по­чувс­тво­вав дви­жение за сво­ей спи­ной.

Под ло­жеч­кой у неё за­соса­ло, и страх сво­ими лип­ки­ми паль­ца­ми сда­вил сер­дце. Из-за ар­ки у са­мих пе­рил кры­ши по­каза­лась вы­сокая тём­ная фи­гура, за­вёр­ну­тая в плащ. У Ра­пун­цель не бы­ло же­лания спра­шивать, кто это, – она и так зна­ла от­вет. Фи­гура сбро­сила ка­пюшон пла­ща, вы­пус­тив на во­лю не­пос­лушные вь­ющи­еся во­лосы, в чер­но­те ко­торых от­ра­жалась лу­на, вы­рисо­вывая тон­кие проб­лески се­дины. Ма­ри­ан­на Го­тель улыб­ну­лась, рас­простра­няя по кры­ше Ас­тро­номи­чес­кой баш­ни тём­ную, опас­ную а­уру. Её низ­кий груд­ной го­лос сно­ва зас­та­вил де­воч­ку вздрог­нуть.

– Я зна­ла, что ты при­дёшь, Ра­пун­цель.

Chapter 16

– Ма­ри­ан­на Го­тель, – вы­дох­ну­ла Ра­пун­цель, да­же не пы­та­ясь скрыть дрожь в го­лосе. Жен­щи­на нап­ро­тив неё и так зна­ла, что се­ет ужас вок­руг се­бя, и бы­ла до­воль­на этим. – Это вы прис­ла­ли мне за­пис­ку?

– А кто же ещё, дет­ка? – ко­вар­ная по­лу­улыб­ка не схо­дила с губ жен­щи­ны. – Или ты ду­мала, что это был тот сим­па­тич­ный пар­нишка со Сли­зери­на? Он те­бе нра­вит­ся?

– За­чем я вам? – по­выси­ла го­лос Ра­пун­цель, иг­но­рируя воп­рос Го­тель. – И как вы по­пали в Хог­вартс?

– Хо­рошо, – Ма­ри­ан­на Го­тель за­пус­ти­ла ру­ку во внут­ренний кар­ман ман­тии и вы­тащи­ла вол­шебную па­лоч­ку. Ра­пун­цель в ужа­се от­пря­нула, го­товясь убе­жать в лю­бой мо­мент. – О, не вол­нуй­ся, сол­нышко, я прос­то хо­чу пре­дос­та­вить те­бе воз­можность по­лучить от­ве­ты на все воп­ро­сы.

Го­тель взмах­ну­ла па­лоч­кой и на­кол­до­вала два сту­ла, об­тя­нутые чёр­ным бар­ха­том. Хо­тя, на­вер­ное, чёр­ным он ка­зал­ся из-за по­лум­ра­ка. Жен­щи­на гра­ци­оз­но опус­ти­лась на один из стуль­ев, жес­том приг­ла­сив Ра­пун­цель про­делать то же са­мое. Де­воч­ка ко­леба­лась, но лю­бопытс­тво взя­ло верх над здра­вым смыс­лом.

– Как я по­пала в Хог­вартс? – про­дол­жи­ла Го­тель, буд­то раз­го­вор не был прер­ван. – Что ж, лю­бопыт­ный воп­рос. А что ты зна­ешь о за­щите это­го зам­ка?

– В "Ис­то­рии Хог­вар­тса" на­писа­но, что в шко­лу нель­зя по­пасть пу­тём транс­грес­сии или с по­мощью пор­та­ла. За­мок ох­ра­ня­ет­ся ма­ги­ей, и лю­бое про­ник­но­вение бы­ло бы за­мече­но...

Жен­щи­на рас­сме­ялась гор­танным сме­хом, ещё боль­ше ис­пу­гав Ра­пун­цель.

– Ка­кая на­читан­ность, ка­кие зна­ния! А ведь ты толь­ко на вто­ром кур­се... прав­да, те­перь я уве­рена, что не по­торо­пилась.

Ра­пун­цель нах­му­рилась, не по­нимая, о чём го­ворит эта стран­ная вол­шебни­ца, ко­торая, хоть и го­вори­ла с ней мяг­ко, но всё рав­но вну­шала страх.

– Де­ло в том, Ра­пун­цель, – про­дол­жи­ла Го­тель, – и я ска­жу это лишь раз, так что слу­шай вни­матель­но и за­поми­най: я мо­гущес­твен­ная вол­шебни­ца. Для ме­ня обой­ти па­роч­ку за­щит­ных зак­ли­наний, ох­ра­ня­ющих Хог­вартс, не пред­став­ля­ет ни­какой слож­ности.

– От­ку­да вы зна­ете ме­ня и за­чем я вам нуж­на? – вы­пали­ла Ра­пун­цель.

Угол­ки губ Ма­ри­ан­ны на мгно­вение опус­ти­лись, буд­то Ра­пун­цель её огор­чи­ла, но по­том жен­щи­на сра­зу же рас­плы­лась в улыб­ке. Уди­витель­но, что при этом её гла­за ос­та­вались хо­лод­ны­ми и опас­ны­ми. Ра­пун­цель, вос­поль­зо­вав­шись мо­мен­том за­дум­чи­вос­ти Го­тель, при­нялась бо­лее вни­матель­но её рас­смат­ри­вать.

Ма­ри­ан­на Го­тель си­дела на сво­ём на­кол­до­ван­ном сту­ле пря­мо, но рас­слаб­ленно. Всё в её гра­ци­оз­ных дви­жени­ях бы­ло ес­тес­твен­но и кра­сиво. То, как она нев­зна­чай поп­равля­ла вь­ющи­еся пря­ди во­роных во­лос, за­чаро­выва­ло, а её уве­рен­ная и на­халь­ная улыб­ка все­ляла страх и... ува­жение. Гла­за из-под гус­тых чёр­ных рес­ниц го­рели опас­ным ог­нём, ко­торый и при­тяги­вал, и от­талки­вал од­новре­мен­но. Блед­ность её ко­жи на­пом­ни­ла Ра­пун­цель о вам­пи­рах. Не­ожи­дан­но де­воч­ка по­няла, что со­вер­шенно оча­рова­на этой опас­ной жен­щи­ной, и ис­пу­галась, ког­да встре­тилась взгля­дом с её го­лубы­ми, поч­ти си­ними гла­зами.

– Я го­тови­лась к та­кому воп­ро­су, сол­нышко, – елей­ным го­лосом на­чала Го­тель пос­ле крат­ких раз­ду­мий, – но так и не ре­шила, ка­кой от­вет те­бя удов­летво­рит...

– Ме­ня удов­летво­рит прав­да, – хо­лод­но отоз­ва­лась Ра­пун­цель, бес­по­кой­но ёр­зая на сту­ле.

– Твоя ма­ма ни­ког­да не го­вори­ла те­бе, ка­кая ты кра­сивая?

– Ко­неч­но го­вори­ла, – уди­вилась де­воч­ка, – она же моя ма­ма.

– А друзья? Маль­чи­ки? Тот па­ренёк со Сли­зери­на? – свер­кну­ла гла­зами Го­тель.

Ра­пун­цель пок­расне­ла и по­наде­ялась, что по­лум­рак это скрыл. Ей хо­телось, что­бы эта жен­щи­на не ви­дела её сму­щения. Она дол­жна выг­ля­деть храб­рой и уве­рен­ной.

– До­пус­тим, – ос­то­рож­но от­ве­тила де­воч­ка. – Но что с то­го?

– Ви­дишь ли, кровь вейл в тво­их жи­лах и ещё один... ин­гре­ди­ент... де­ла­ет те­бя не­обы­чай­но по­лез­ной. Ты вол­шебна са­ма по се­бе, Ра­пун­цель. И мне очень нуж­ны твои спо­соб­ности.

Ра­пун­цель хо­тела ска­зать, что она со­вер­шенно обыч­ная, и что ес­ли Го­тель ищет ка­кие-то сверхъ­ес­тес­твен­ные спо­соб­ности, пусть об­ра­тит­ся к Дже­ку, но про­мол­ча­ла. И пра­виль­но сде­лала. Впу­тывать в эту ис­то­рию собс­твен­ных дру­зей бы­ло очень опас­но. Она дол­жна ра­зоб­рать­ся во всём са­ма.

– Зна­чит, вы приш­ли, что­бы по­хитить ме­ня?

– Ты очень ум­на для сво­его воз­раста, Ра­пун­цель, – нак­ло­нила го­лову в знак ува­жения Ма­ри­ан­на, – мо­жешь сло­жить один к од­но­му в до­воль­но не­обыч­ной и труд­ной си­ту­ации. Это пох­валь­но. Но нет, «по­хищать» те­бя ещё не вре­мя.

– Ещё? – ужас­ну­лась Ра­пун­цель. До кон­ца она на­де­ялась, что это всё прос­то страш­ный сон.

Го­тель улыб­ну­лась, но ни­чего на это не от­ве­тила. Не­ожи­дан­но она вста­ла и на­чала плав­но рас­ха­живать по Ас­тро­номи­чес­кой баш­не. Ра­пун­цель вся съ­ёжи­лась на сво­ём мяг­ком сту­ле с пря­мой спин­кой. Под све­том лу­ны она раз­гля­дела глу­бокую мор­щи­ну, про­лёг­шую меж­ду бро­вями Го­тель. Ведь­ма яв­но ста­ралась скрыть, что чем-то обес­по­ко­ена, и вер­ну­лась об­ратно на своё мес­то с при­выч­ной улыб­кой и хо­лод­ны­ми гла­зами.

– Я при­няла ре­шение, – мяг­ко ска­зала она. – У те­бя есть этот учеб­ный год. Пос­ле сда­чи лет­них эк­за­менов ты от­пра­вишь­ся со мной в пу­тешес­твие.

– В пу­тешес­твие? – опе­шила Ра­пун­цель. – А ес­ли я от­ка­жусь?

– Ты не от­ка­жешь­ся, – рас­сме­ялась Го­тель, и звук её сме­ха ко­локоль­чи­ками отоз­вался от стен баш­ни. – Ты же ум­ная де­воч­ка и не хо­чешь, что­бы с тво­ими близ­ки­ми что-то слу­чилось.

– Вы мне уг­ро­жа­ете? – нах­му­рилась Ра­пун­цель. – Вы ни­чего не смо­жете сде­лать мо­им род­ным и друзь­ям. Ро­дите­ли под за­щитой ох­ранных зак­ли­наний, а в Хог­вар­тсе уче­ники в пол­ной бе­зопас­ности.

Ска­зав это, Ра­пун­цель поб­ледне­ла. Гля­дя на до­воль­ную улыб­ку жен­щи­ны, она осоз­на­ла, что все зак­ли­нания, вся за­щита Хог­вар­тса прос­то бес­силь­ны. Она уже здесь. Она уже мог­ла нав­ре­дить ко­му-то из её близ­ких.

– Аб­сурд, – про­шеп­та­ла де­воч­ка, пы­та­ясь убе­дить в этом са­му се­бя, – вы не нас­толь­ко мо­гущес­твен­ны.

Ма­ри­ан­на Го­тель по­дави­ла сме­шок, но по ве­сёло­му блес­ку её глаз бы­ло вид­но, что Ра­пун­цель её по­заба­вила. Де­воч­ка рыв­ком под­ня­лась со сту­ла.

– Это всё глу­пос­ти! – вос­клик­ну­ла она. – Мне все­го две­над­цать, как вы точ­но за­мети­ли, но я сов­сем не глу­пая! Ди­рек­тор Се­веря­нин не до­пус­тит, что­бы с его уче­ника­ми что-то слу­чилось!

Ма­ри­ан­на то­же под­ня­лась со сво­его сту­ла и мед­ленно нап­ра­вилась к Ра­пун­цель. Де­воч­ка с ужа­сом по­пяти­лась, но нат­кну­лась на ко­лон­ну, и ей приш­лось ос­та­новить­ся, при­жима­ясь к хо­лод­но­му кам­ню, буд­то на­де­ясь отыс­кать у не­го по­мощи. Улыб­ка Го­тель пу­гала её до глу­бины ду­ши, но где-то внут­ри рос­ла уве­рен­ности в се­бе, и этот огонь раз­жи­гал в ней храб­рость. Она ни за что не до­пус­тит, что­бы Го­тель сжа­ла её во­лю сво­ими длин­ны­ми тон­ки­ми паль­ца­ми.

– Я пре­дус­мотре­ла этот ва­ри­ант, – ти­хо про­из­несла Го­тель, но её го­лос ба­рабан­ной дробью от­зы­вал­ся в го­лове Ра­пун­цель. – Как и всё про­чее. Ко­неч­но, я на­де­ялась, что до это­го не дой­дёт... зна­ешь ли, сол­нышко, я не люб­лю при­чинять боль тем, кто это­го не зас­лу­жива­ет, но иног­да при­ходит­ся... ра­ди об­ще­го де­ла, – она всё над­ви­галась на Ра­пун­цель, и де­воч­ке ста­нови­лось труд­но ды­шать от на­рас­та­юще­го нап­ря­жения.

– А как же... как же все те лю­ди, ко­торых вы уби­ли? – вы­дох­ну­ла Ра­пун­цель, бо­рясь с вол­ной па­ники. – Это бы­ло то­же ра­ди об­ще­го де­ла?

Го­тель ос­та­нови­лась. Их ли­ца раз­де­ляло все­го нес­коль­ко дюй­мов. Жен­щи­на бы­ла на три го­ловы вы­ше ког­тевран­ки, и, что­бы смот­реть ей пря­мо в гла­за, Го­тель скло­нилась, опе­рев­шись од­ной ру­кой о ко­лон­ну, к ко­торой при­жима­лась Ра­пун­цель. Де­воч­ка су­дорож­но сглот­ну­ла, ожи­дая от­ве­та.

– От­части ра­ди об­ще­го де­ла, от­части – ра­ди сво­его собс­твен­но­го, но боль­ше – ра­ди них са­мих. Они все бы­ли ви­нова­ты в том, что скры­вали от ме­ня прав­ду. Я не люб­лю, ког­да мне лгут, Ра­пун­цель. Это те­бе на бу­дущее. За­пом­ни, ты не дол­жна лгать.

Спо­кой­ный тон Го­тель за­вора­живал, и де­воч­ке по­чему-то за­хоте­лось пов­то­рить её сло­ва как ман­тру, но она вов­ре­мя одёр­ну­ла се­бя.

– Я став­лю те­бе ус­ло­вие, ми­лая, – про­дол­жи­ла жен­щи­на, – хо­тя мне очень это­го не хо­чет­ся. В кон­це учеб­но­го го­да ты дол­жна прий­ти на это са­мое мес­то, не го­воря ни­кому, что­бы у нас с то­бой бы­ло мень­ше хло­пот. На раз­думья я дам те­бе це­лую не­делю, – свер­кну­ла Го­тель гла­зами, сле­дя за ре­ак­ци­ей Ра­пун­цель, – ты дол­жна быть мне бла­годар­на.

Ра­пун­цель по­дави­ла ос­трое же­лание плю­нуть этой ведь­ме в ли­цо – так близ­ко оно бы­ло, и так силь­на бы­ла на­рас­та­ющая в де­воч­ке не­нависть.

– В те­чение этой не­дели... я не ска­жу, ког­да имен­но, пусть это ос­та­нет­ся сюр­при­зом, – хи­хик­ну­ла Го­тель, иг­но­рируя гнев­ный взгляд две­над­ца­тилет­ней дев­чонки, – с од­ним из тво­их близ­ких мо­жет про­изой­ти нес­частье. Ох, мне так жаль, сол­нышко, – с на­иг­ранным со­чувс­тви­ем про­вор­ко­вала жен­щи­на, – но это не­об­хо­димо, что­бы ты при­няла вер­ное ре­шение. Ты не­дос­та­точ­но ве­ришь в мою си­лу, и по­это­му мо­жешь оши­бить­ся и рас­ска­зать ко­му-ни­будь о на­шей встре­че и о мо­ём пред­ло­жении. И тог­да проль­ёт­ся мо­ре кро­ви, бу­дут не­нуж­ные жер­твы... нам же это ни к че­му, вер­но?

Ра­пун­цель по­холо­дела. Она от­ка­зыва­лась ве­рить, что всё это на­яву. Стран­ная и, впол­не ве­ро­ят­но, су­мас­шедшая ведь­ма уг­ро­жа­ет жиз­ни её близ­ких. Что­бы пре­дот­вра­тить это, она дол­жна сог­ла­сить­ся пой­ти с ней... но что, ес­ли это всё блеф? Мо­жет ли Ра­пун­цель рис­кнуть?..

– Ров­но че­рез не­делю ты по­лучишь пись­мо, от­вет на ко­торое я бу­ду с не­тер­пе­ни­ем ждать. У те­бя есть це­лая не­деля, что­бы сде­лать пра­виль­ный вы­бор, сол­нышко. Не то­ропись, об­ду­май всё хо­рошень­ко. Пом­ни, те­бе ос­та­ёт­ся толь­ко га­дать, кто из тво­их близ­ких мо­жет пос­тра­дать, так что не со­вер­шай не­об­ду­ман­ных пос­тупков рань­ше вре­мени.

Го­тель вып­ря­милась и взгля­нула на Ра­пун­цель свер­ху вниз. Её гу­бы тро­нула со­вер­шенно дру­гая улыб­ка – меч­та­тель­ная, мяг­кая. В гла­зах пе­рес­та­ло бу­шевать бе­зудер­жное пла­мя, прев­ра­тив­шись в ти­хий ого­нёк до­маш­не­го оча­га. Жен­щи­на про­тяну­ла ла­донь и ак­ку­рат­но про­вела ею по свет­лым во­лосам Ра­пун­цель. Де­воч­ка в стра­хе за­мер­ла, не смея ды­шать.

– Та­кие кра­сивые, – за­дум­чи­во про­шеп­та­ла Го­тель и ис­па­рилась с нег­ромким хлоп­ком.

В воз­ду­хе ос­тался лёг­кий аро­мат её ду­хов – что-то цве­точ­ное и сов­сем не слад­кое, при­ят­ное. Ра­пун­цель ос­то­рож­но вдох­ну­ла, пы­та­ясь вы­ров­нять ды­хание. Она зна­ла, что от­ве­тить, ког­да при­дёт пись­мо от Ма­ри­ан­ны Го­тель. Ни­какие си­лы это­го ми­ра не зас­та­вят её пой­ти с этой жен­щи­ной по доб­рой во­ле.


Своё единс­твен­ное ок­но в сре­ду Ик­кинг, как ни стран­но, пос­вя­щал Без­зу­бику. На ули­це бы­ло све­жо, но су­хо – иде­аль­ная по­года. Пуф­фенду­ец ух­мыль­нул­ся, вспом­нив бес­ко­неч­ные ти­рады Ме­риды с од­ной сто­роны и Дже­ка – с дру­гой, по по­воду вто­рой не­дели но­яб­ря. Да, матч по Квид­ди­чу. Пред­мет об­сужде­ния доб­рой по­лови­ны Хог­вар­тса. У Ик­кинга скла­дыва­лось впе­чат­ле­ние, что сту­ден­там боль­ше не о чем го­ворить.

Без­зу­бик ра­дос­тно его при­ветс­тво­вал, ве­село мо­тая че­шуй­ча­тым хвос­том в раз­ные сто­роны. Но им не­дол­го до­велось быть на­еди­не. Со сто­роны Хог­вар­тса к пи­том­ни­ку нап­равля­лись две фи­гуры, дер­жась на рас­сто­янии друг от дру­га. Бо­лее низ­кая фи­гура с не­пос­лушной коп­ной во­лос на го­лове при­бави­ла ша­гу, отор­вавшись от бо­лее вы­сокой. Но вы­сокой это не пон­ра­вилось, и она быс­тро дог­на­ла пер­вую. Ик­кинг уже мог слы­шать их бод­рую пе­реб­ранку, что ста­ло при­выч­ным де­лом в пос­леднее вре­мя.

– Джек, Ме­рида, – поз­до­ровал­ся он, с опас­кой рас­смат­ри­вая дру­зей. Ин­те­рес­но, что на этот раз мог­ло про­изой­ти и стать при­чиной их вы­нуж­денно­го об­ще­ния?

– Ик, есть раз­го­вор, – как всег­да бой­ко на­чала Ме­ри. – Это ка­са­ет­ся Ра­пун­цель. Ина­че я бы не ста­ла...

– Ина­че я бы не стал свя­зывать­ся с этой не­нор­маль­ной, – пе­ребил её Джек.

– ...свя­зывать­ся с этим не­нор­маль­ным, – не­воз­му­тимо за­кон­чи­ла свою мысль де­воч­ка. – Итак, Пун­зи в пос­леднее вре­мя ве­дёт се­бя стран­но. Очень стран­но.

– Вы то­же за­мети­ли? – бро­ви Ик­кинга взмет­ну­лись вверх. – Я ду­мал, мне по­каза­лось. Вро­де и ни­чего осо­бен­но­го, но...

– Но это не­нор­маль­но, Ик, – ух­мыль­нул­ся Джек. – Рань­ше толь­ко ще­кас­тая нас так опе­кала, и то по­тому, что ей не­чем бы­ло за­нять­ся.

Ме­рида про­пус­ти­ла шпиль­ку ми­мо ушей. Она выг­ля­дела обес­по­ко­ен­ной, и Дже­ку не нра­вилось, что его пер­лы ос­та­ют­ся без дол­жно­го вни­мания.

– С прош­лых вы­ход­ных она всю­ду за мной хо­дит, – за­дум­чи­во про­тяну­ла Ме­рида. – Мы, ко­неч­но, под­ру­ги, но обыч­но я вы­пол­няю роль... вто­рой под­ружки, ес­ли вы по­нима­ете, о чём я.

– Это ког­да под­хо­дишь к двум де­вуш­кам и уде­ля­ешь зна­ки вни­мания толь­ко од­ной, а вто­рая глу­по хи­хика­ет, буд­то ко­му-то есть до неё де­ло? – при­щурил­ся, ожи­дая взры­ва не­годо­вания, Джек.

Но Ме­рида толь­ко по­жала пле­чами.

– Я име­ла в ви­ду, что для ме­ня на­ша друж­ба всег­да зна­чила боль­ше, чем для Ра­пун­цель. Ес­ли мы дол­го не раз­го­вари­вали, я ис­ка­ла встре­чи, что­бы не по­терять ту ни­точ­ку, свя­зыва­ющую нас.

– Как по­этич­но.

– Пом­ни­те, как мы пос­со­рились в прош­лом го­ду? – спро­сила Ме­ри, об­ра­ща­ясь в ос­новном к Ик­кингу. – Я не хо­тела это­го и пред­при­няла всё, что бы­ло в мо­их си­лах, что­бы из­бе­жать кон­флик­та.

– Да, – кив­нул Ик­кинг. – Ра­пун­цель тог­да раз­ду­ла тра­гедию ни из-за че­го.

Джек сог­ласно под­жал гу­бы.

– Я к то­му, что для неё это бы­ло не сов­сем ес­тес­твен­но – так мно­го уде­лять мне вни­мания.

– Да и для ко­го это бы­ло бы ес­тес­твен­но... – съ­яз­вил Джек в пол­го­лоса.

– На тре­ниров­ке слу­чил­ся ин­ци­дент, и я чуть не сва­лилась с мет­лы, – Джек прыс­нул, но под взгля­дом Ме­риды нем­но­го при­тих. – А она бук­валь­но под­ле­тела ко мне с три­бун, что­бы про­верить, всё ли со мной в по­ряд­ке. Ей да­же мет­ла не нуж­на бы­ла.

– Ты не ушиб­лась? – с со­чувс­тви­ем по­ин­те­ресо­вал­ся Ик­кинг.

– Нем­но­го пов­ре­дила ру­ку, но ма­дам Лу­кас всё под­ла­тала.

Ик­кинг улыб­нулся, за­метив, как рас­сла­бил­ся пос­ле слов Ме­риды Джек. Без­зу­бик, ви­димо, то­же об­ра­тил на это вни­мание, с удов­летво­рени­ем за­ур­чав, ты­ка­ясь мор­дочкой в про­тяну­тую ла­донь пуф­фендуй­ца.

– У ме­ня всё бы­ло бо­лее стран­но, – нах­му­рил­ся Джек. – Ра­пун­цель всег­да от­но­силась ко мне с хо­лод­ком, а в пос­леднее вре­мя так тем бо­лее. Но вче­ра я кое-что за­те­ял с Флин­ном... в об­щем, мы ре­шили сор­вать Ис­то­рию Ма­гии и за­суну­ли в дос­пе­хи пе­ред ка­бине­том па­роч­ку не­вин­ных бомб-во­нючек.

– От­вра­титель­но, – смор­щи­ла но­сик Ме­рида.

– Фу­фел­шмертц пой­мал нас на го­рячем, но тут из ка­бине­та Ис­то­рии Ма­гии выш­ла Ра­пун­цель и поп­ро­сила его не на­казы­вать нас. Она ска­зала, что ви­дела, как это сде­лали двое вер­зил пя­тикур­сни­ков со Сли­зери­на, и зав­хоз ей по­верил. Сна­чала я по­думал, что у неё зуб на близ­не­цов Граб­бинг­сто­нов, по­том, что она сде­лала это ра­ди Юд­жи­на. Ну, зна­ете, он же за ней уха­живал, а по­том пред­при­нял свою су­пер­секрет­ную так­ти­ку, вклю­ча­ющую в се­бя иг­но­риро­вание и всё та­кое, что­бы она при­рев­но­вала и ре­шила до­бить­ся его са­ма. Вот я и ре­шил, что Юд­жин не пой­ми как ока­зал­ся прав, и его те­ория сра­бота­ла.

– Да глу­пос­ти это всё, – в один го­лос ска­зали Ик­кинг с Ме­ридой.

– Да, я по­нял это, ког­да она под­ко­лола его, – прыс­нул Джек. – Чес­тно, я дав­но так не сме­ял­ся! В об­щем, я её поб­ла­года­рил (что для ме­ня сов­сем не свой­ствен­но), это был боль­шой под­виг с мо­ей сто­роны...

– Ну и са­мом­не­ние, – про­бур­ча­ла Ме­рида.

– А на сле­ду­ющей пе­реме­не зас­таю та­кую кар­ти­ну: Флинн за­жима­ет­ся со сво­ей но­вой под­ружкой, а Ра­пун­цель сто­ит в уг­лу и смот­рит на не­го с вы­раже­ни­ем край­не­го от­вра­щения. Этот глу­пец от­ры­ва­ет­ся от дев­чонки и смот­рит на на­шу Пун­зи, яко­бы: «Ну и что ты на­мере­ва­ешь­ся де­лать?». А она фыр­ка­ет и го­ворит: «Пос­ле то­го ин­ци­ден­та с бом­ба­ми-во­нюч­ка­ми мне по­каза­лось, что ты мо­жешь вля­пать­ся во что-то ещё бо­лее дур­но­пах­ну­щее, но са­мое страш­ное, что мо­жет с то­бой слу­чить­ся, – это пе­релом язы­ка. Ты так ярос­тно пи­ха­ешь его в рот бед­ной де­воч­ке!».

Ре­бята раз­ра­зились хо­хотом на всю опуш­ку, спуг­нув па­роч­ку во­рон, при­мос­тивших­ся на де­ревян­ном за­бор­чи­ке у хи­жины Крон­ка. Ик­кинг, вы­тирая слё­зы, про­сипел:

– Луч­шее, что я слы­шал за пос­ледний ме­сяц! Ду­маю, Юд­жи­ну бы­ло не так ве­село!

Ме­рида прыс­ну­ла, а Джек по­жал пле­чами.

– Зна­чит, она дей­стви­тель­но спас­ла ме­ня. Толь­ко вот за­чем? Ни­чего хо­роше­го я ей не сде­лал.

– Зву­чит как оп­равда­ние, – ух­мыль­ну­лась Ме­рида. – А что стран­но­го слу­чилось с то­бой, Ик?

– Да так, – не­оп­ре­делён­но мах­нул ру­кой пуф­фенду­ец. – Она весь по­недель­ник про­вела со мной. У нас смеж­ные за­нятия по не­чёт­ным чис­лам, и на каж­дой пе­реме­не Ра­пун­цель шла со мной к Без­зу­бику, – ус­лы­шав своё имя, дра­кон­чик счас­тли­во за­роко­тал, – и в Боль­шой зал, и во дво­ре Тран­сфи­гура­ции мы вмес­те си­дели. Я не при­дал это­му осо­бое зна­чение. Ду­мал, она так заг­ла­жива­ет ви­ну пос­ле од­но­го раз­го­вора... – Ик­кинг за­мял­ся, сом­не­ва­ясь, сто­ит ли упо­минать их с Пун­зи не­боль­шую ссо­ру из-за пов­здо­рив­ших дру­зей, сто­ящих сей­час пе­ред ним. – Всё бы ни­чего, но она расс­пра­шива­ла о мо­ём здо­ровье и всё та­кое...

– Скла­дыва­ет­ся впе­чат­ле­ние, что ли­бо у неё про­изош­ла ка­кая-то жёс­ткая пе­ре­оцен­ка цен­ностей, ли­бо она хо­чет уде­лить нам мак­си­мум вни­мания, по­тому что ку­да-то у­ез­жа­ет, – пред­по­ложил Джек.

– На Рож­дес­твенские ка­нику­лы? – ду­мала вслух Ме­ри. – Нет, здесь нет ни­чего та­кого, мы же все у­ез­жа­ем.

– Я ос­та­юсь, – су­хо ска­зал Джек.

– Я то­же. Не хо­чу ос­тавлять Без­зу­бика в та­кой хо­лод в оди­ночес­тве. Да и до­мой не хо­чет­ся... – Ик­кинг пом­рачнел, вспом­нив от­ца.

– Я сда­юсь! – раз­ве­ла Ме­рида ру­ками. – У неё со­вер­шенно нет при­чин так се­бя вес­ти. Ме­ня это очень сму­ща­ет. Не мо­гу ска­зать, что та­кая Ра­пун­цель мне очень нра­вит­ся.

– По­тому что это не­нас­то­ящая Ра­пун­цель. Она вклю­чила ка­кой-то ре­жим мно­годет­ной ма­маши, – про­тянул Джек, пи­ная под­вернув­ший­ся под но­гу ка­мушек.

Ик­кинга осе­нило. Всё это вре­мя от­вет ле­жал на по­вер­хнос­ти, а он не пот­ру­дил­ся прос­то про­тянуть ру­ку.

– Ка­жет­ся, я до­гады­ва­юсь, в чём де­ло, – мед­ленно про­из­нёс он, буд­то под­би­ра­ясь к опас­но­му жи­вот­но­му, что­бы ак­ку­рат­но обез­вре­дить его. – Пун­зи очень обес­по­ко­ена ва­шей ссо­рой, ре­бята. Мы раз­го­вари­вали с ней об этом. Она очень хо­чет вас по­мирить. На­вер­ное, пос­ле всех этих со­бытий она ста­ла боль­ше це­нить дру­зей?

Ме­рида и Джек сто­яли на­супив­шись. Ник­то из них не на­мере­вал­ся го­ворить и сло­ва. Джек ис­ко­са пог­ля­дывал на ки­пящую от злос­ти Ме­ри. Он дав­но уже по­жалел о бро­шен­ных ей сло­вах, но брать их об­ратно не со­бирал­ся. По прав­де го­воря, сли­зери­нец сос­ку­чил­ся по ще­кас­той под­ружке, с ко­торой мож­но бы­ло ве­село пе­реки­дывать­ся шу­точ­ка­ми и сме­ять­ся над вся­кими глу­пос­тя­ми. В па­мяти Фрос­та всплы­ли со­бытия ве­чера Хэл­ло­уина в прош­лом го­ду. Тог­да он был мак­си­маль­но ис­крен­ним впер­вые за дол­гое вре­мя, и ему это нра­вилось.

Ме­рида, в свою оче­редь, ста­ралась убе­дить се­бя, что нис­ко­леч­ко не ску­ча­ет по над­менно­му сли­зерин­цу, и пле­вать она хо­тела на его проб­ле­мы. Для со­чувс­твия у Дже­ка есть хруп­кое пле­чико Эль­зы Ра­зен­граф­фе, и пусть она его уте­ша­ет.

Ик­кинг по­нял по ли­цам дру­зей, что рас­счи­тывать на при­мире­ние не при­ходит­ся. По край­ней ме­ре, се­год­ня. Он хо­тел бы воз­звать к их здра­вому смыс­лу, ведь дер­жать оби­ду друг на дру­га бес­смыс­ленно, осо­бен­но ког­да от это­го стра­да­ют близ­кие лю­ди. Но сло­ва зас­тря­ли где-то в гор­ле, и Ик­кинг про­мол­чал, ища под­дер­жки у свер­нувше­гося клу­боч­ком Без­зу­бика. Дра­кон­чи­ка уба­юка­ли че­лове­чес­кие раз­го­воры, и он мир­но по­сапы­вал, пус­кая тон­кие струй­ки ды­ма из ноз­дрей.

– На­де­юсь, всё как-ни­будь об­ра­зу­ет­ся, – про­из­нёс Джек.

– Проб­ле­мы са­ми со­бой не ре­ша­ют­ся, Фрост, – ог­рызну­лась Ме­рида. – На­до по­гово­рить с Пун­зи. Ик­кинг?

– Раз­го­воры, как я уже по­нял, пус­тая тра­та вре­мени. Нуж­но дей­ство­вать, а это уже за­висит от вас обо­их, – по­жал пле­чами Ик­кинг, пы­та­ясь пе­редать че­рез сло­ва всю боль и на­деж­ду, ко­торую он в этот мо­мент ис­пы­тывал.

Но ни Ме­рида, ни Джек его не по­няли. Гриф­финдор­ка, гор­до взмах­нув гри­вой гус­тых ры­жих куд­рей, хмык­ну­ла и нап­ра­вилась прочь от ре­бят. Джек по­жал пле­чами, яко­бы го­воря: «Прос­ти, при­ятель, ни­чего не мо­гу по­делать», и снял свою сум­ку, ви­сящую на вык­ра­шен­ном в тём­но-зе­лёный цвет за­боре.

– На сле­ду­ющей не­деле Гриф­финдор про­тив Сли­зери­на, и мне нуж­но усер­дно тре­ниро­вать­ся, – буд­то оп­равды­ва­ясь, ска­зал он и нап­ра­вил­ся к по­лю для Квид­ди­ча, по­махав Ик­кингу на про­щание.

Пуф­фенду­ец рас­се­ян­но смот­рел им обо­им вслед. Ин­те­рес­но, они ког­да-ни­будь пой­мут, что меж­ду зло­бой и аг­ресси­ей скры­ва­ют­ся бо­лее силь­ные чувс­тва, ко­торым они не смо­гут про­тивить­ся, и ра­но или поз­дно они нак­ро­ют их с го­ловой? Ве­ро­ят­но, нет. Тог­да они ве­ли бы се­бя сов­сем по-дру­гому.

Без­зу­бик зат­ре­пыхал крыль­ями во сне, буд­то хо­тел взле­теть и ум­чать­ся по­даль­ше от это­го да­вяще­го нап­ря­жения, зве­няще­го в воз­ду­хе. Ик­кинг по­тянул­ся, раз­ми­ная за­тёк­шую спи­ну, и по­чувс­тво­вал не­ожи­дан­ное же­лание ку­да-то ид­ти. Но­ги са­ми вы­вели его из воль­ера, и маль­чик по­шёл вдоль опуш­ки, оги­бая хи­жину Крон­ка.

Зап­ретный лес зло­веще ше­лес­тел ос­татка­ми по­жел­тевших листь­ев, боль­шинс­тво из ко­торых хрус­те­ли под но­гами Ик­кинга. Пуф­фенду­ец, не прек­ра­щая дви­гать­ся, обер­нулся, ки­нув пос­ледний взгляд на Хог­вартс, преж­де чем скрыть­ся в не­ров­ном ря­ду вы­соких де­ревь­ев. Ик­кингу ста­ло по-нас­то­яще­му страш­но. Его ды­хание учас­ти­лось, а но­ги при­бави­ли темп, зас­та­вив его поч­ти бе­жать. Вет­ки цеп­ля­лись за ман­тию и хлес­та­ли по ли­цу, ког­да он не ус­пе­вал уво­рачи­вать­ся от их цеп­ких паль­цев. Ко­ренья под но­гами и кам­ни но­рови­ли сбить Ик­кинга с ног, но он под­созна­тель­но пе­реп­ры­гивал че­рез пре­пятс­твия.

«Что про­ис­хо­дит? – су­дорож­но раз­мышлял маль­чик, про­дол­жая ус­ко­рять­ся. Те­перь он уже бе­жал, с тру­дом дер­жась на но­гах. – По­чему я не мо­гу ос­та­новить­ся? За­чем я по­шёл в лес?».

Он осоз­нал, что вы­бежал на бе­рег лес­но­го озе­ра, ког­да ус­лы­шал ха­рак­терный всплеск. Спуг­нув оле­нён­ка, пь­юще­го во­ду у са­мой кром­ки, Ик­кинг, ни на се­кун­ду не ос­та­нав­ли­ва­ясь, нап­ра­вил­ся к во­де. Ужас­ная до­гад­ка тя­жёлым гру­зом опус­ти­лась на его го­лову – кто-то хо­чет убить его, уто­пить в лес­ном озе­ре, по­даль­ше от зам­ка и взрос­лых.

Но ду­мать о том, ко­му бы это по­надо­билось, у Ик­кинга не бы­ло воз­можнос­ти. Он боль­ше не мог бе­жать. Но­ги бы­ли ват­ны­ми, но он всё рав­но про­дол­жал дви­гать­ся, приб­ли­жа­ясь к озе­ру. Он не за­метил то­го, что спас­ло ему жизнь. На пол­ной ско­рос­ти его но­га зас­тря­ла меж­ду зем­лёй и боль­шим, выг­ля­дыва­ющим из-под зем­ли буд­то щу­паль­ца ка­кого-то чу­дови­ща, кор­нем. Пос­лы­шал­ся ха­рак­терный хруст, и Ик­кинг с кри­ком бо­ли рух­нул на сы­рую зем­лю и боль­ше не ше­велил­ся.

Chapter 17

Он открыл глаза и тут же прищурился из-за яркого солнечного света, бьющего в высокое окно Больничного крыла. Мозаика делала этот свет радужным и мягким, но он всё равно мешал Иккингу сфокусировать взгляд. Возможно, дело было ещё и в общем оформлении самого помещения. Казалось, что Больничное крыло состояло из чистоты и стерильности. Оно было абсолютно белым: белые мраморные полы, выбеленные стены, белый потолок, белые койки с чисто-белым постельным бельём, белые ширмы и медсестра, мадам Лукас, в белом накрахмаленном халате. Его ширма была отодвинута в сторону, и он только сейчас заметил девочку, сидящую на краю его койки. Она была единственным разноцветным «объектом» в этом помещении, не считая радужной оконной мозаики.

– Наконец-то ты очнулся, – выдохнула Астрид будто бы с облегчением и тут же накинулась на него. – Какого Мерлина ты вытворяешь?!

Иккинг непроизвольно улыбнулся. Это так в стиле Астрид. Он не успел прийти в себя и понять, где находится, как уже должен оправдываться перед этой взбалмошной девчонкой. Неожиданно пуффендуец вспомнил события прошлой ночи и попытался сесть, но охнул от боли в ноге. Астрид вскочила и куда-то умчалась. Через мгновение она вернулась с мадам Лукас.

– Самое время, мистер Хэддок, я уже стала волноваться, – мягко произнесла она, откупоривая бутылочку с каким-то зельем. – Очень сложно было поить вас «Костеростом», когда вы были без сознания. К тому же, перелом был открытым, и это усложнило заживление. Моментально срастить кости не получилось, поэтому три дня ушло на то, что бы вправить кость и закрыть рану...

Три дня?.. Иккинг почувствовал дурноту. Увидев свет, он подумал, что провалялся без сознания всю ночь, но три дня... нет, это какое-то безумие. Последнее, что он помнил, это ослепляющую боль в ноге, а потом – темнота.

– Выпейте это, – мадам Лукас протянула ему стакан с тёмно-бордовой жидкостью, напоминающую кровь. На вкус она была так ужасна, что Иккинг поперхнулся, чуть не выплюнув всё обратно. – А что вы думали! – нахмурилась медсестра. – Право, в бессознательном состоянии вы хотя бы не расплёскивали мои лекарства. Я принесу вам завтрак, а пока у вас с мисс Хофферсон есть пятнадцать минут, чтобы всё обсудить.

Мадам Лукас удалилась, и Иккинг съёжился под взглядом слизеринки. Почему она так легко заставляет его чувствовать себя виноватым?

– Кто меня нашёл? – тихо спросил он, не глядя девочке в глаза.

– Профессор Миллс, но фактически это была я. Увидела тебя в окне, когда ты направлялся в Запретный лес, – пояснила Астрид, встретившись с озадаченным взглядом Иккинга. – Ты нёсся туда сломя голову с таким перепуганным видом, что мне показалось, будто ты ещё одного дракона собрался приручить.

– И ты побежала жаловаться на меня своему декану? – ухмыльнулся Ик.

– А что я должна была делать?! – разозлилась девочка. – Если бы не я, ты бы там так и лежал с вывернутой наружу костью!

– Если бы не ты, я был бы уже мёртв, – признался Иккинг. – Спасибо, Астрид.

Астрид побледнела. Её определённо пугала мысль о бездыханном теле друга где-то в глубине Запретного леса. У неё задрожала нижняя губа, но голос оставался твёрдым, хоть злости в нём и поубавилось.

– Скажи, почему ты так поступил? Почему пошёл туда один? Это же опасно. Особенно для второкурсника. Ты только посмотри, чем всё закончилось...

– Я не знаю, – честно ответил Иккинг. – Я был в вольере у Беззубика, а потом просто вышел оттуда и пошёл в лес. Как-будто кто-то сказал мне: «Иккинг, тебе нужно идти». Я знал только одно – я должен двигаться, должен бежать, должен спешить. Словно чей-то голос поселился в моей голове и овладел моим телом. Я... я не мог себя контролировать.

Иккингу стало страшно. Почти так же страшно, как в ту злополучную ночь. По лицу Астрид было видно, что она в полном ужасе. В этот момент двери в Больничное крыло распахнулись, но вместо мадам Лукас на пороге оказались профессор Миллс и Алиса. Декан Пуффендуя кинулась к Иккингу со слезами на глазах, но профессор Защиты от Тёмных Искусств была, как всегда, строга и сдержана.

– Мистер Хэддок, мы случайно услышали ваши последние слова, – сказала она холодным, как мрамор, на котором она стояла, голосом. – Это правда? Вы не могли себя контролировать?

– У тебя было чувство, будто кто-то тобою управляет? – прошептала Алиса, сжимая его руку.

– Да, и это очень меня напугало, но я не мог остановиться или позвать кого-либо на помощь, – кивнул мальчик, искоса поглядывая на Астрид, которая беспокойно расхаживала туда-сюда по Больничному крылу.

Профессор Миллс поджала губы, переглянувшись с Алисой. Декан Пуффендуя кивнула, будто они мысленно о чём-то договорились с коллегой, и сказала:

– Нам нужно поговорить об этом с директором. Поправляйся, Ик.

– Вы не будете меня наказывать? – удивился мальчик, сжимая в кулаке край белоснежного одеяла. – Я нарушил школьные правила...

– Это не тот случай, мистер Хэддок, – отрезала профессор Миллс голом, не терпящим возражений. – Скорого выздоровления.

Когда преподаватели покинули Больничное крыло, Астрид тоже поспешила удалиться, пожелав Иккингу быстрее поправиться. Мальчик провёл её озадаченным взглядом. Почему она постоянно оставляет его в недоумении?

Вернулась мадам Лукас с подносом, полным вкусно пахнущей еды. Там была овсянка с фруктами, тосты с арахисовым маслом, бульон в большой кружке с нарисованным на ней дракончиком, крупное спелое яблоко и дымящийся травяной чай.

– Это всё мне? – ухмыльнулся Ик. – Я столько не съем!

– Вы совсем исхудали! – возмутилась мадам Лукас, ставя поднос на освобождённую от медикаментов тумбочку. – Мальчики в вашем возрасте должны хорошо питаться, чтобы вырасти сильными и суметь защитить своих барышень. Знаете ли вы, мистер Хэддок, что мисс Хофферсон сидела на этом самом месте все три дня, пропуская учёбу ради вас?

Иккинг ошеломлённо замотал головой, и она тут же закружилась. Он и вправду проголодался. Мадам Лукас протянула ему чашку с дракончиком.

– А вот эту прелесть нарисовала ещё одна ваша подруга, мисс Корона. Девочка очень талантлива и красива, – ухмыльнулась медсестра. – Она так переживала за ваше здоровье, что в перерывах между рыданиями, старалась занять чем-то свои руки и вот, сделала вам небольшой сюрприз.

Иккинг взял горячую чашку и расплылся в благодарной улыбке, разглядывая ужасно милого дракончика на ней. Это был вылитый Беззубик. Ох, как же он соскучился по своему самому преданному другу!

– Думаю, новость о том, что вы наконец-то пришли в себя, скоро разлетится по Хогвартсу, и ваши друзья снова сюда нагрянут. Для меня было большой проблемой каждый раз пытаться выпроводить их из Больничного крыла. Они отказывались оставлять вас одного.

– В Хогвартсе все знают, что со мной произошло? – удивился Ик.

– Конечно, молодой человек, как же иначе? Секреты и тайны не для этой школы. Слухи здесь разносятся со скоростью быстро пишущего пера, а такое событие как поход в Запретный лес с последующей травмой не осталось незамеченным. Для студентов вы теперь звезда, хотя я считаю, что глупее поступка сложно представить.

Иккинг не стал спорить с медсестрой. В конце концов, она бы вряд ли поверила ему. Мадам Лукас удалилась, оставив его одного, и он начал с огромной скоростью поглощать свой завтрак. Еда была такой вкусной, что Иккинг поразился, почему он раньше не замечал, как искусно готовят эльфы-домовики. Или это дело рук самой медсестры?

Когда Иккинг доедал последний ломтик тоста с арахисовым маслом, двери Больничного крыла снова распахнулись. К нему навстречу кинулось что-то рыжее и лохматое, и он не сразу понял, что это была Мерида. Девочка была как всегда болтлива и весела, но на этот раз в её глазах мелькала едва уловимая грусть. Возможно, Мерида только старалась казаться такой как прежде, чтобы не расстраивать Иккинга?

Из-за её спины выглянул Джек. Он улыбался и смотрел на друга с несвойственной ему добротой во взгляде. Он потрепал Иккинга по плечу, опустил шуточку в адрес его перелома, и Ик ожидал, что они обязательно поцапаются с Меридой, но ребята держались отстранённо друг от друга, даже не пересекаясь взглядами, будто для каждого из них другого не существовало. Иккинг решил, что пусть лучше так, чем постоянные ссоры и крики.

Но дальше всех держалась Рапунцель. Её глаза опухли от слёз, нос покраснел, а весь вид был таким жалким, что хотелось прижать её к себе и утешить. Иккинг так бы и сделал, если бы не нога. Он хотел было что-то ей сказать, но она снова начала плакать, тихонько всхлипывая и трясясь всем телом.

– Что такое, Пунзи? – испугался мальчик.

– Да не обращай внимания, Ик, – отмахнулся Джек. – Она такая вот уже три дня. Как раз после того, как ты умудрился вывернуть себе кость наружу, – его слова прервал громкий всхлип девочки. – Успокаивается только когда рисует.

– Это я придумала, чтобы отвлечь её, – сказала Мерида, подойдя к Рапунцель и приобняв её за плечи. – Всё хорошо, Пунзи, с Иккингом всё в порядке, видишь?

– Прости меня, Ик, – сквозь рыдания пролепетала Рапунцель, – это я во всём виновата...

– О чём ты говоришь? – нахмурился пуффендуец. – Тебя там не было. Это я, дурак, поплёлся в этот Запретный лес. Я не знаю, что на меня нашло.

И он рассказал друзьям ту же историю, что перед этим рассказывал сначала Астрид, а потом профессору Миллс и Алисе. Ребята слушали молча, и только всхлипы Рапунцель прерывали монолог. В конце рассказа она вырвалась из объятий Мериды и, воскликнув «Прости меня!», выбежала из Больничного крыла.

– Да что же с ней творится? – в недоумении пробормотал Джек.

– Такое ощущение, будто это она заставила тебя идти туда, – прошептала Мерида, глядя на дверь, где только что исчезла её лучшая подруга. – Да нет, это глупости какие-то. Я уже говорила, что с ней что-то странное происходит, но это за гранью моего понимания.

Они ещё немного поболтали, а затем Джек и Мерида сказали, что им уже пора идти. Джеку нужно было встретиться с Эльзой, а Мерида сказала, что хочет найти Рапунцель и попытаться её успокоить. Она пропустила мимо ушей упоминание об Эльзе или только сделала вид, что её это совершенно не волнует. Но они с Джеком вышли вместе, пообещав вскоре навестить Иккинга. В свою очередь, мальчик был рад, что они перестали кидаться друг на друга. Это было большим шагом к примирению, до которого, правда, было ещё так далеко.

Спустя три дня кости Иккинга полностью срослись. Джек и Мерида всё время навещали его, но старались приходить в разное время. Сталкиваясь в Больничном крыле, они придумывали разные оправдания, чтобы улизнуть, но при этом больше не спорили друг с другом, громко выясняя отношения. Иккинг был очень благодарен им за это.

Рапунцель ни разу не зашла к нему с того самого дня, как он пришёл в себя. Утром, когда мадам Лукас заполняла документы на выписку Иккинга, Джек помогал ему одеваться. Нога была как деревянная и жутко болела, но он уже мог ходить, чему очень радовался. В Больничное крыло залетела Мерида с букетом полевых цветов.

– Подарок от Рапунцель! – счастливо заявила она, помахивая букетом, перевязанным красивой голубой лентой, перед носом Иккинга. – Встретила её у теплиц, но она отказалась прийти сюда. Сказала, что чувствует вину за твою травму...

Иккинг нахмурился, надевая поверх школьной формы мантию. Он не понимал, почему Рапунцель так себя ведёт, и это его сильно мучило.

– Готов идти? – поинтересовался Джек, собирая учебники в сумку Иккинга.

Пуффендуец покачал головой:

– Нет. Нам нужно кое о чём поговорить, прежде чем выйдем отсюда.

Мерида и Джек непонимающе уставились на друга. Мери опустила взгляд на цветы, которые прижимала к груди, и охнула.

– О Рапунцель?

– Ик, – вздохнул Джек, – я понимаю, что мы не можем пустить ситуацию на самотёк, но дело в том, что мы с... Меридой уже пытались выяснить у Рапунцель, что с ней происходит.

– Да, – кивнула Мери. – Мы позвали её во двор Трансфигурации и попытались серьёзно поговорить.

– Но она даже слушать не хотела. Всё твердила о своей вине. По мне, так это какой-то бред. Я не знаю, как достучаться до человека, который не хочет, чтобы к нему лезли в душу. А ещё, – Джек кинул смущённый взгляд на гриффиндорку, вероятно сомневаясь, стоит ли ему это говорить, – Мерида чуть не расплакалась, пытаясь выяснить правду, пройти через эту ледяную стену, что выстроила перед собой Рапунцель... знаешь, я холода никогда не боялся. Это, что ли, моя стихия, но даже меня такое отношение отпугивает.

– Именно поэтому мы не должны опускать руки! – воскликнул Иккинг. – Рапунцель наша подруга. Она была с нами во всех передрягах в прошлом году, и я уверен, и в последующих будет. Когда друг в беде, наша обязанность – в лепёшку разбиться, но выяснить, в чём дело.

– Иккинг прав, – дрожащим голосом сказала Мерида.

– Но что мы ещё можем сделать? – разозлился Джек. – Разговаривать с ней бесполезно!

– Вот именно, – лукаво улыбнулся Иккинг. – Разговоры – это не действия.

Мерида и Джек переглянулись и смущённо отвели глаза. Девочка всё ещё сжимала в руках собранный Рапунцель букет, нервно теребя ленточку. Они оба догадывались, каких действий требует от них Иккинг, но не решались произнести этого вслух.

– Всё пошло кувырком с тех самых пор, как вы, ребята, поссорились. Да, ваши отношения всегда были, мягко говоря, неидеальны. Но вместе мы были настоящими друзьями, и что бы не происходило, мы всегда поддерживали друг друга. А что теперь? Джек отдельно, ты, Мери, тоже, а мы с Рапунцель кидаемся от одного к другому, стараясь снова возобновить былую дружбу. Мне кажется, у Рапунцель сдали нервы, и она начала винить себя во всех бедах. В том числе и в том, что я сломал ногу.

– Но...

– Да, это глупо, я не спорю! Но вас обоих, почему-то, не было рядом, когда мы с Пунзи нуждались в друзьях. При этом мы делали всё, что могли. Так что пришло время вам вернуть этот долг.

У Мериды дрожала нижняя губа, а Джек со злостью смотрел в окно. По подоконнику, о который он опирался, медленно расползались ледяные узоры.

– Что изменится, если мы помиримся? – выпалил он, отрываясь от подоконника и медленно подходя к Мериде. Вопрос был задан Иккингу, но Джек не мигая смотрел на гриффиндорку.

– Всё вернётся на круги своя. Рапунцель станет прежней, почувствовав нашу поддержку.

– Ничего не будет как прежде, – с горечью в голосе произнёс Джек.

– И я не могу этого обещать, – прошептала Мерида, неотрывно глядя в глаза Джека. – Но... мы ведь можем попытаться?.. Ради Рапунцель, конечно.

Джек долго молчал, разглядывая Мериду. Он пробежался взглядом по рыжим кудрям, в беспорядке лежащих на хрупких плечах, по множеству веснушек на слегка вздёрнутом носике, ненадолго задержался на пухлых губах и наконец остановился на глазах. В обрамлении светло-рыжих ресниц большие голубые глаза Мериды смотрели на него с надеждой, и он почувствовал, как что-то внутри дрогнуло и оборвалось.

– Хорошо, – сказал он хриплым голосом.

Иккинг выдохнул, осознав, что всё это время едва дышал.

– Пожмите друг другу руки, будто заключаете сделку, – улыбнулся он. – Сделку ради Рапунцель.

Они одновременно протянули руки навстречу друг другу. Когда их ладони соприкоснулись, Мерида почувствовала лёгкую дрожь Джека и ободряюще сжала пальцы.

– Джек Оверланд Фрост, я заключаю это перемирие с тобой ради нашей подруги Рапунцель Корона. Я обещаю, что не буду задирать тебя, грубить, и буду уважительно относиться к твоему мнению.

– Мерида Элинор Дунброх, я обещаю, что не буду холоден с тобой, не буду издеваться над твоей причёской и называть тебя пирожочком...

Джек не сдержал улыбки, Мерида прыснула, и вот, они втроём уже хохотали до слёз. Мерида на самом деле плакала, наверное, от счастья и облегчения, а Джек не отпускал её руки. Иккинг смотрел на них, улыбаясь от уха до уха. Он сделал это – помирил упёртых баранов, которые были его лучшими друзьями. Пусть они думают, что это только ради Рапунцель, но, на самом деле, это и ради них самих тоже.


Директор Северянин беспокойно расхаживал по своему кабинету, наматывая кончик бороды на палец. Его широкие кустистые брови собрались на переносице, а глаза сверкали опасением и тревогой. На стульях перед рабочим столом с серьёзными лицами сидели деканы Слизерина и Пуффендуя. Профессор Миллс докладывала о несчастном случае, произошедшем со второкурсником. Даже обычно улыбчивая Алиса мрачно разглядывала свои переплетённые пальцы. Над кабинетом будто нависла тяжёлая грозовая туча.

– Вы думаете, здесь не обошлось без вмешательства? – прогромыхал Северянин, когда Регина закончила рассказ.

– Это очевидно, директор. Непонятно только, как такое могло произойти на территории нашей школы.

– Никто из учеников не мог наложить «Империо», это невозможно! – чуть ли не плача воскликнула Алиса.

– В том-то и дело, профессор Вундстоун, – холодно отозвалась Регина, – это сделал не ученик.

– Но... как же так?.. Никто без вашего ведома не мог проникнуть в Хогвартс, директор. Ведь так? – Алиса с надеждой заглянула в глаза Северянина.

Он промолчал и, тяжело ступая, вернулся к столу. Из открытого ящика директор достал чистый пергамент и конверт. Обмакнув перо в чернильницу, стоящую рядом с горящей свечой, он начал что-то быстро писать. Пламя свечи задрожало, отбрасывая на стены страшные тени.

– Я полагаю, что мог, – процедила профессор Миллс, глядя на Алису с плохо скрываемым раздражением. – Факт остаётся фактом.

Директор закончил писать, запечатал конверт своим перстнем с эмблемой Хогвартса и протянул письмо декану Пуффендуя.

– Алиса, милая, отправьте это письмо в Министерство Магии. У меня не остаётся другого выхода, кроме как просить у них помощи, чтобы усилить охрану замка, – Северянин сжал кулаки. Он выглядел грустным и растерянным. – Регина, вас я попрошу собрать всех преподавателей в учительской. Я спущусь, как только все будут на месте, – профессор Миллс сдержанно кивнула, и директор, глядя на беспокойное пламя свечи, произнёс: – Боюсь, что наши дети в опасности.

Chapter 18

Закат окрасил небо в алый цвет. Лучи заходящего солнца пробивались через окно в коридор, где на широком подоконнике сидели Джек и Эльза. Девушка смотрела перед собой, перебирая светлые волосы, заплетённые в аккуратную косу, а мальчик не отрывал от неё тёплого взгляда. Ему нравилось смотреть на Эльзу, особенно когда она позволяла ему это. Обычно когтевранка злилась, когда Джек уделял ей столько внимания, но сейчас она была слишком чем-то обеспокоена, чтобы капризничать.

– Видел вчера этих работников из Министерства? – спросила Эльза, рассматривая стену.

– Угу, – кивнул Джек, борясь с желанием прикоснуться к её мягким волосам. – Видел. Это не просто работники, они патрулируют территорию Хогвартса, как будто что-то должно произойти... что-то опасное для нас.

Эльза вздохнула, неохотно переводя взгляд на мальчика. Джек смущённо заёрзал, опустив глаза.

– Думаешь, нам угрожает опасность?

– Если Министерство прислало сюда охрану, то нам ничего не должно угрожать. Но всё это странно, – Джек пожал плечами и посмотрел на Эльзу.

Девушка снова погрузилась куда-то внутрь себя, не обращая на него внимания.

– Что с тобой? – слизеринец попытался прикоснуться к её руке, но девушка отстранилась.

– Прости. Я немного... взволнована.

– Из-за министерских магов?

Эльза отрицательно покачала головой.

– Из-за Анны. Она снова пытается сблизиться со мной, но ты же понимаешь, что это невозможно. Я... не могу. Боюсь причинить ей боль.

– Это глупо, Эльза, – нахмурился Джек. – То, что произошло в прошлом, больше не повторится. Мы работали над этим, тебе нечего бояться.

– Но я боюсь.

– А Анна – нет.

– Анна и тогда не боялась! – разозлилась Эльза. – И к чему это привело?

– Тогда у тебя не было Джека Фроста.

Эльза не сдержала улыбки. Она бросила на Джека мимолётный взгляд, и он рассмеялся.

– Ладно, мистер Фрост, вы меня убедили.

– Просто не отталкивай её, Эльза, – вздохнул мальчик. – Анна этого не заслуживает.

– Я знаю, – Эльза посмотрела на Джека, ожидая встретиться с ним взглядом, но слизеринец будто перенял её настроение и выглядел глубоко погружённым в себя. – А что мучает тебя? – прошептала она. Ей не нужно было этого спрашивать. В последние дни она догадывалась об этом, а сейчас окончательно убедилась. – Как Мерида?

Если бы Джек мог краснеть, он непременно так бы и сделал, но вместо этого он замялся, с трудом пытаясь сфокусировать взгляд на чём-то одном. Эльза нетерпеливо следила за тем, как бегают его глаза, и чувствовала, как в ней постепенно нарастает гнев. Почему он не признался ей в этом раньше? Почему пытается скрыть правду сейчас?

– Ты помирился с ней.

Это был не вопрос. Эльза констатировала факт, и Джеку ничего не оставалось, кроме как признаться. Но он опять принял неверное решение, начав оправдываться.

– Это было ради Рапунцель, чтобы она стала такой как прежде. Наша ссора выбила её из колеи, а она наш друг – мы должны заботиться о ней. Я не то чтобы хотел мириться с Мери, понимаешь... Эльза, я...

– Довольно, – холодно прервала поток бессвязных слов девушка. – Хватит, – уже мягче сказала она. – Тебе следовало рассказать мне об этом раньше, вот и всё. Я рада за вас, – Эльза одарила его холодной улыбкой и грациозно спрыгнула с подоконника. – Мне нужно идти, делать уроки. Удачи на игре в эту пятницу.

Она поспешно удалилась, оставив Джека в замешательстве. До игры ещё три дня, она могла бы пожелать ему удачи и позже. Значит ли это, что она не собирается разговаривать с ним всё это время? Из-за Мериды?

– Чёрт, – Джек в ярости стукнул кулаком по подоконнику.

Первая игра этого сезона. Слизерин против Гриффиндора. Это противостояние напрямую касается его и Мериды. Они оба охотники, у них одна задача, и в эту пятницу им придётся столкнуться в этой борьбе за победу лицом к лицу. Ему стоит поговорить с ней об этом. Это отличный повод для... разговора.

Джек знал, что на самом деле хочет поговорить совсем о другом. Он понимал, что это не очень хорошо, но эгоизм брал над ним верх. Джек устремился к Большому залу, надеясь застать Мериду за поздним ужином, но длинные факультетские столы пустовали. Лишь несколько старшекурсников лениво шевелили вилками, доедая очередную порцию. Седьмой курс вечно голоден. В холле он столкнулся с Иккингом, возвращающимся из вольера.

– Не поздно ли для игр с драконом? – ухмыльнулся Джек, похлопывая друга по плечу.

– В самый раз. В это время у Беззубика не так много посетителей, раздражающих меня своим чрезмерным вниманием к моему питомцу.

– Забавно, что ты ревнуешь дракона к первогодкам, – рассмеялся Джек. – А ведь когда ты его нашёл, был таким же мелким. Не видел Мериду?

– Видел, – Иккинг пропустил мимо ушей насмешку Джека. – Она тренируется на поле для квиддича с самого обеда. Аврора никому спуску не даёт.

– И правильно делает. У Гриффиндора нет против нас никаких шансов. Увидимся, Ик!

Попрощавшись с другом, Джек устремился к выходу, навстречу свежему воздуху и Мериде. Команда Гриффиндора, совсем вымотанная, тренировалась из последних сил. Мячи, бросаемые в створ ворот, часто не долетали, а Лайтер, вратарь-пятикурсник, лениво отбивал те, которые хоть как-то угрожали попасть в кольца. Мерида устало кружила над полем, время от времени делая попытки забросить мяч, когда ей давали пас. Аврора яростно подгоняла свою команду, хотя сама уже выглядела изрядно потрёпанной. Спустя десять минут она всё-таки сжалилась над гриффиндорцами и отпустила их в раздевалку. Мерида спустилась на землю и, пошатываясь, направилась к Джеку.

– Как долго вы в воздухе?

– Около четырёх часов, – тяжело дыша, ответила Мери. – А что ты здесь делаешь?

– Хотел поговорить, – мягко улыбнулся Джек. – Подожду здесь, пока ты будешь переодеваться.

Мерида вернулась через пять минут в накинутой поверх школьной формы мантии. Её непослушные волосы были всё ещё стянуты в тугой хвост после тренировки. Они вдвоём направились в сторону замка, обсуждая предстоящую игру.

– У нас неплохие шансы, – делилась с Джеком Мерида, – но если Аврора продолжит гонять нас в том же духе, никаких сил на игру не останется.

– Всё будет хорошо, – поддержал её Джек. – Воробей тоже нас не щадит, так что игра будет честной.

Он слукавил, но Мерида улыбнулась, взглянув на слизеринца из-под густых рыжих ресниц.

– Приятно слышать.

Они уже поднимались на седьмой этаж к гостиной Гриффиндора. Джеку приходилось время от времени поддерживать Мериду, которая каждый раз оступалась, когда очередная ступенька вдруг исчезала.

– Ноги совсем не держат, – пожаловалась девочка, в очередной раз чуть не застряв в образовавшемся проёме.

– Будь осторожной, – ухмыльнулся Джек, подхватывая её под руку. – Как там Рапунцель? Вчера виделся с ней во дворе Трансфигурации. Она выглядела довольно-таки обычной.

– Да, всё вернулось на круги своя, слава Мерлину, – выдохнула Мерида, останавливаясь у портрета Полной дамы. – Правда, иногда у неё бывают такие моменты, когда она погружается в себя. Выглядит так, будто она знает что-то такое, чего не знаем мы, и не может рассказать об этом.

– Не накручивай, Мери, так ведь и раньше было, – ухмыльнулся Джек.

На самом деле, он так не думал. Рапунцель всегда была прямолинейной и говорила то, что думает. Просто Джеку не хотелось, чтобы Мерида сейчас забивала себе этим голову. Когда придёт время, они обязательно во всём разберутся. Вместе.

– Так о чём ты хотел со мной поговорить? Вряд ли о квиддиче или Рапунцель.

Джек в который раз поразился проницательности Мериды. Собравшись с силами, он кивнул.

– Да, есть одно дело... это насчёт Эльзы.

Невооружённым глазом было видно, как напряглась после его слов Мерида. Склонив голову набок, она дала Джеку понять, что внимательно его слушает.

– Мери, мы с тобой друзья, – сбивчиво начал мальчик, – и мне очень нужна твоя помощь... как друга. Дело в том, что Эльза мне очень нравится...

– Да ладно? – не сдержалась Мерида. Поймав на себе укоряющий взгляд, она поспешно извинилась. – Прости, можешь продолжать.

– Так уж получилось, что Эльза думает, будто между нами с тобой что-то есть, – Джек внимательно вглядывался в лицо Мериды, стараясь понять её реакцию, но оно оставалось непроницаемым. – Я хотел бы попросить тебя поговорить с ней и объяснить, что это не так... пожалуйста.
Казалось, будто девочка молчала целую вечность. Джек ждал, затаив дыхание. Наконец, она выдавила из себя улыбку и сказала:

– Конечно, почему бы не сказать Эльзе правду?

Джек счастливо улыбнулся и, не сдержавшись, заключил Мериду в объятиях. Уткнувшись носом в её рыжие волосы, которые пахли чем-то очень приятным, мальчик прошептал «Спасибо». Он не мог видеть её глаз, наполненных слезами, и, когда она поспешно отвернулась, прошептав пароль Полной даме, он не заметил дрожи в её голосе.

– Не за что, Джек. Я поговорю с ней после игры. Увидимся.

– Увидимся, Мери, – просиял слизеринец, наблюдая, как скрывается за портретным проёмом фигура девочки. Копна рыжих волос, затянутая в хвост, взметнулась вверх, будто помахав ему на прощание.

Дело сделано. И это было совсем не трудно. Он только надеялся, что слова Мериды смогут переубедить Эльзу. Он сделает всё, чтобы показать красавице-когтевранке, как она ему нравится.


Настал день первой игры в этом сезоне. Погода для второй недели ноября была просто отличной: небо без единого облачка, солнце не слепило глаза, лёгкий ветерок совсем не мешал бы полёту, а свежесть и небольшой утренний морозец очищал голову и делал мысли ясными.

Джек переоделся в форму для квиддича ещё в спальне, и уже шёл вместе с остальными на поле. Новенькая скоростная метла Яджируши была закинута на плечо, её древко испещряли изящные ледяные узоры. Студенты со всего Хогвартса, весело болтая и перекрикиваясь, спускались с круга камней по широкой тропинке в сторону Совятни, откуда вела дорога к полю для квиддича. Под ботинками Джека хрустел иней в такт его шагам. Он ещё издалека заметил две знакомые фигуры и устремился к ним.

Чтобы поддержать друзей, Рапунцель была одета в символику Гриффиндора, а Иккинг – Слизерина. Оба радостно обсуждали предстоящий матч и, заметив Джека, идущего к ним, весело приветствовали его и пожелали удачи. Джек улыбнулся, поблагодарив друзей, и пошёл дальше. Ему не хотелось сейчас разговаривать с ними, волнение было слишком велико. Сама игра не очень его беспокоила: он был уверен в своих силах. Ему придётся играть против Мериды, и если Слизерин победит... Нет, ему не хотелось думать об этом. Джек больше всего на свете боялся, что Мерида изменит своё решение, если её команда проиграет. Хотя она обещала поговорить с Эльзой вне зависимости от результата... С другой стороны, вдруг она решит сказать что-то такое, что навредило бы его с Эльзой отношениям?

Джек глубоко вдохнул морозный утренний воздух, чтобы успокоиться. Мерида – его друг. Она не сделает ничего такого, чтобы причинить ему боль. Его пугало, что он допускает одну только мысль об этом. Угнетающие раздумья Джека прервал звонкий хохот и сдержанный смех впереди. Очень знакомый, любимый смех. Будто со стороны он услышал собственный голос:

– Эльза!

Девушка с серебристыми волосами, заплетёнными в аккуратную косу, обернулась на его зов. На ней, как и на рядом идущей Анне, был шарф цветов Гриффиндора. Увидев Джека, Эльза смутилась, но заставила себя улыбнуться и пожелать ему удачи. Она бережно держала сестру за плечо, и Джек заметил, что на руке у неё перчатка. Для ноября погода довольно-таки тёплая, чтобы носить перчатки, и Джек не сразу понял, к чему это.

Чтобы не смущать сестёр, слизеринец обогнал их и пошёл дальше. Мысли в голове путались, но одно он понял точно – перчатки были для того, чтобы Эльза снова не навредила Анне, как тогда, в детстве. Он не мог злиться на Эльзу, но всё равно почувствовал лёгкое раздражение. Они столько тренировались вместе, чтобы обуздать её ледяную магию, и у Эльзы действительно получалось! Почему же она снова чувствует себя неуверенной?

Случайно узнав о ледяной магии Эльзы, Джек очень обрадовался. Это случилось в один из вечеров в пустынном коридоре на третьем этаже. Когтевранка рассказывала о своём детстве и, упомянув сестру, так разнервничалась, что пошёл снег. В коридоре. С крышей. Настоящий снег, а не волшебный.

Счастью Джека не было предела. В отличие от Эльзы, конечно. Она пришла в полный ужас, но после признания Джека о своей магии, немного успокоилась. У них появилось что-то общее. Что-то, что очень сблизило их. Эльза после этого случая стала чувствовать себя с Джеком свободнее, и он наконец-то услышал её настоящий смех. Совсем не холодный – искренний и звонкий.


– Действуем по схеме двадцать три! – распинался в раздевалке Воробей. – Фильцельберт, чтобы никаких выкрутасов! Чётко по плану! Фрост!

Джек всполошился, чуть не уронив метлу, и виновато уставился на капитана.

– Да?

– Не витать в облаках! Твоя задача: получить пас от Юджина, обвести последнего охотника Гриффиндора и забросить квоффл в кольцо!

– Понял, капитан.

Воробей волновался так, будто это была его первая игра. Несмотря на то, что для Джека это действительно было впервые, он был спокоен и сосредоточен. Он прекрасно знал, что от него требовалось, и не собирался подводить команду. Мериду это обрадовало бы, но квиддич не та игра, в которой поддаются.

Трибуны встретили команду Слизерина радостными возгласами. Хлопали даже те, кто был одет в символику Гриффиндора. Команда соперников уже собралась на поле, и Кронк, который выполнял обязанности судьи, попросил всех построиться.

Когда Воробей обменивался с Авророй рукопожатием, Джек наконец-то заметил Мериду. Девочка ободряюще улыбнулась ему, и слизеринец заметил, что она вся дрожит от волнения. Мерида крепко сжимала свою метлу, её волосы снова были завязаны в тугой хвост, хотя они всё равно выглядели как гнездо какой-то неопрятной птицы. Он улыбнулся ей в ответ, чтобы поддержать.

Прозвучал свисток, оповещающий о начале игры, и четырнадцать игроков взмыли в воздух. Ветер приветливо встретил Джека, обдувая его волосы и очищая мысли от всего лишнего. Сейчас главным была игра и ничего больше. Он устремился к своему стратегическому месту над полем и стал ждать, пока гриффиндорцы разыграют мяч.

И тут пошла жара. Никто из слизеринцев не ожидал, что Гриффиндор будет так хорошо играть. Смугленькая девочка одного года с Меридой, прозвищем которой было Покахонтас, получила пас от Авроры и уже неслась к кольцам Слизерина. Джек очнулся слишком поздно и не смог ей помешать, но Нани была наготове и с лёгкостью отбила умелый бросок.

Джек не ожидал этого и, получив пас от Нани, вместо того, чтобы обходить устремившуюся на него Покахонтас, бросил квоффл в Юджина, который тут же его выпустил. Система была нарушена, а слизеринцы дезориентированы.

– Что вы творите?! – кричал на них Воробей откуда-то сверху.

Он парил над игроками в поисках золотого снитча, но события внизу мешали ему сосредоточиться.

Джек попытался взять себя в руки и подлетел к своей позиции. Джесси Кьюсак с высокой трибуны увлечённо комментировала события матча, не обращая внимания на скачущих вокруг неё тройняшек Дунброх. Джесси училась на пятом курсе Гриффиндора. Она была невысокой рыжей девушкой с немного оттопыренными ушами и большой улыбкой, не сходящей с губ. Её комментарии били в самую цель, развлекая зрителей, но отвлекая игроков. Поэтому Джек даже не заметил, когда мимо него со всей скоростью промчалась Мерида с квоффлом в руках. Нани отвлеклась на обманчивый манёвр Авроры, и Мерида с лёгкостью закинула мяч в правое кольцо.

– Гриффиндор открывает счёт! – заверещала Джесси. – Десять – ноль!

Хемиш, Хьюберт и Харрис так громко закричали рядом с микрофоном, что Джек чуть не оглох. Трибуны подхватили радостные возгласы мальчишек, поздравляя Гриффиндор с забитым голом.

– Фрост! – рявкнул Воробей, подлетая к нему вплотную. – Летишь разводить мяч, пробиваешься к кольцам и забиваешь гол.

Тон капитана не требовал возражений, и Джек устремился к центру поля.

Флинн напротив него тяжело дышал, крепко сжимая в руках квоффл. В отличие от Джека, он мотался по полю как угорелый, забыв о схеме номер двадцать три и пытаясь хоть как-то повлиять на ход матча, в котором Гриффиндор одерживал превосходство.

– Давай, Джек, покажи «класс», как на тренировке, хорошо? – подмигнул ему Флинн и отдал пас.

Джек, одной рукой прижимая к себе квоффл, устремился к кольцам соперника. Ветер ерошил волосы, а глаза слезились из-за большой скорости. На секунду Джек поймал себя на мысли, что хорошая метла не делает игрока умелым.

Он обошёл Покахонтас, увернулся от Мериды, стараясь не задерживать на ней взгляд, и нырнул под метлой Авроры. Путь к кольцам был свободен, и его уже встречал насмешливым улюлюканьем вратарь Гриффиндора Базз Лайтер. Разозлившись, Джек поднял руку с квоффлом, целясь в левое кольцо, чтобы бросить мяч в правое, но тут что-то тяжёлое, попав прямо в квоффл, выбило его из рук Джека. Слизеринец в ярости развернулся в поисках нападающего и справа, в трёх футах над собой, встретился взглядом с Кингом. Симба весело помахал ему битой и улетел прочь. Юджин, пролетая мимо, ободряюще похлопал Джека по плечу.

– Мяч у Мериды Дунброх, – вещала тем временем Джесси, – она ловко обходит Колетт Ривьер и отдаёт пас капитану команды Бонне. Au revoir, Колетт! Аврора стремительно мчится к кольцам соперника, на её пути только братья Граббингстоны, которые выглядят как две горы и такие же неповоротливые!

Джек выругался и устремился за Авророй, но было уже поздно. Разволновавшись, Нани не смогла отбить её мяч, и счёт увеличился ещё на десять очков в пользу Гриффиндора.

Казалось, будто это продолжается вечность. Никому не удавалось закинуть квоффл в кольца Гриффиндора, но и сопернику Слизерин теперь не давал спуску. Дружной стеной они встали перед Пелекаи, не давая охотникам Гриффиндора шанса их обмануть.

Во второй половине игры Джек полностью взял себя в руки. Заметив, что Воробей больше не обращает внимания на то, что происходит внизу, Фрост понял, что где-то рядом сверкает на ноябрьском солнце золотой снитч. Счёт оставался всего двадцать – ноль, и если Джек Воробей поймает снитч, победа им обеспечена.

– Колетт, Флинн, на позицию! – крикнул товарищам по команде Джек, подлетая к своему месту на поле.

Ребята кивнули, а братья Граббингстоны замахали Джеку битами. Он еле заметно опустил голову в знак согласия.

– Сейчас или никогда, – прошептал он, ожидая нападения Гриффиндора.

Мимо него промчалась Аврора с квоффлом в руках, но бладжер, запущенный Вэйландом, едва не сбил её с метлы. Джек подхватил мяч, и загонщики Слизерина подлетели с обоих от него боков. Они стали пинать битами бладжер прямо над Джеком, и все втроём устремились к кольцам соперника. Мерида в ужасе отшатнулась от них, с трудом удержавшись на метле, а вот Покахонтас бойко ринулась им навстречу.

– Мне жаль! – крикнул ей Джек, когда бладжер, перелетев к Гранду, был отбит прямо в живот девочке.

Охнув, Ребекка соскользнула с метлы, но внизу её уже ждал с волшебными носилками Кронк. Подхватив девочку, носилки умчались в конец поля, где дежурила мадам Лукас со своими лекарствами.

Тем временем несчастный Лайтер остался наедине с Джеком и загонщиками. Братья оскалились, предвещая веселье.

– Действуем по плану, Граббингстоны, – предупредил их Джек.

Вэйланд отправился к левому кольцу, а Гранд – к правому. Джек резко взлетел вверх, заставив вратаря запрокинуть голову, и дал пас на левое кольцо. Вэйланд отбил квоффл битой и забил гол. Тут же Джек подхватил мяч, обогнул кольца и кинувшегося к нему Лайтера, послал пас Гранду, который с такой же лёгкостью отбил его в правое кольцо. Джек был уже там вместе с вратарём Гриффиндора. Базз храбро кинулся к нему, ожидая, что Джек снова бросит квоффл Вэйланду, но вместо этого слизеринец ловко обошёл его и забросил мяч в среднее кольцо.

– Три мяча за один раз! – верещала Джесси то ли расстроенным, то ли ошеломлённым голосом. – Слизерин догоняет наших... то есть команду Гриффиндора и выходит вперёд со счётом двадцать – тридцать.

Джек счастливо наблюдал за воодушевлёнными лицами своих товарищей по команде. Гриффиндор лениво занимал позиции. Мерида разыгрывала мяч с Авророй в центре поля. «Они уже выдохлись», – понял Джек. Тяжёлые тренировки, вопреки надеждам их капитана, совсем не пошли им на пользу.

Неожиданно по трибунам прокатилась волна взволнованных возгласов. Джесси что-то кричала в микрофон, но Джек не мог разобрать слов. Он видел только то, как ловец Гриффиндора Видия Флайт на всех парах мчалась к противоположному от него концу поля, сметая всё на своём пути как ураган. Воробей не отставал от неё ни на фут. Видия, как и капитан Слизерина, училась на пятом курсе. Она была настоящей красавицей: стройной, высокой, с длинными иссиня-чёрными волосами, собранными в высокий хвост. У неё были пухлые губы и красивые миндалевидные глаза. А ещё она была прекрасным ловцом – хитрым и быстрым.

Но до Джека Воробья ей было далеко. Несмотря на то, что ловец противоположной команды девушка, Воробей оттолкнул древко её метлы влево, сбив её курс, и, не оглядываясь, устремился прямо к золотому снитчу. Через мгновение трибуны взорвались криками. Матч был завершён.

– Джек Воробей ловит снитч, – уныло вещала с места комментатора Джесси. – Слизерин побеждает со счётом двадцать – сто восемьдесят.

Оказавшись на земле, Джек первым делом побежал к Мериде, устало бредущей к раздевалкам. Он собирался напомнить ей о договоре, но вместо этого заключил её в крепкие объятия. Мерида рассмеялась, похлопывая его по спине.

– Да, мистер Фрост, вы молодчина, – сказала она, как только Джек выпустил её из кольца своих рук.

Неожиданно он забыл, о чём собирался говорить на самом деле.

– Это ты молодец, Мери, – Джек расплылся в улыбке. – Ты так здорово играла! Первая половина матча была для меня настоящим кошмаром.

– И вечно этот удивлённый тон, – снова рассмеялась девочка.

– Я восхищён тобой... то есть твоей игрой, – замялся Джек.

Вдруг улыбка слетела с губ Мериды, и она, оттолкнув Джека в сторону, побежала вперёд, что-то крича.

– Мери, что случилось? – Джек в смятении устремился за ней.

Но отвечать Мериде не пришлось – он сам всё увидел. Наверное, Эльза, желая поздравить его, подошла в тот момент, когда Джек вовсю нахваливал Мериду. Но, услышав то, что слизеринец даже не собирался говорить, расстроилась и ушла, но Мерида её вовремя заметила.

– Эльза, подожди! – кричала Мери, почти нагнав её. – Между нами ничего нет, поверь! Он просто пытался ободрить меня! Эльза!

Мерида успела схватить когтевранку за руку, и та остановилась.

– Мне плевать, – холодно отозвалась Эльза, но в её глазах блестели слёзы. – Я просто не хотела вам мешать.

Джек поравнялся с ними в тот момент, когда Эльза выхватила руку из пальцев Мериды, и её перчатка слетела. Была лишь короткая белая вспышка, и глаза обеих девушек расширились в ужасе. Магия Эльзы угодила Мериде прямо в грудь, и она, потеряв сознание, начала падать. Джек успел подхватить её у самой земли.

– Мери... – прошептал он, пытаясь унять дрожь в руках.

Но Мерида не отвечала. Её губы посинели, рыжие ресницы и брови покрылись инеем, а на пухленькой щеке застыла ледяная слезинка.

Chapter 19

Она с трудом открыла глаза. Сначала ей показалось, что страшный сон всё ещё продолжается: жуткий холод пронзал всё тело, каждую косточку, заставляя кровь стыть в жилах. Взор заволокло туманом, сквозь который было видно какое-то мельтешение и далёкие крики, будто пробивающиеся через плотную кирпичную стену. Туман слегка рассеялся, и Мерида увидела перед собой лицо Эльзы. Волна холода снова накрыла её, и девочка почувствовала дрожь во всём теле и... страх. Она хотела закричать, позвать на помощь, убежать подальше от этой ледяной принцессы Когтеврана, но не смогла даже моргнуть. Тело будто сковало тисками.

– Мерида, – прорвался сквозь плотную стену голос Эльзы. – Мне так жаль... Мерида?

Но девочка снова провалилась в холодное и мрачное небытие.

Очнулась она уже в лазарете. Яркий свет пробивался сквозь витражное окно, заставляя разноцветных солнечных зайчиков скакать по груде одеял, наброшенных на Мериду. У подоконника, оперевшись на него, задумчиво стоял Иккинг, глядя куда-то внутрь себя. Рапунцель беспокойно расхаживала по помещению, теребя свою длинную косу. Заметив, что Мерида открыла глаза, когтевранка тут же кинулась к ней.

– Мери!

Вместо ответа из горла вырвался слабый хрип.

– Эй, привет, – прозвучал над её ухом до боли знакомый голос.

Почему-то сразу она его не заметила. Наверное потому, что вертеть головой, когда ты плотно завёрнут в кокон из шерстяных одеял, не очень удобно. Джек слабо улыбнулся на попытки Мериды заговорить и попытался дотронуться до кончиков её пальцев, выглядывающих из-под груды одеял.

Холод. Снова этот жуткий холод, вызванный от его прикосновения. Мерида невольно передёрнулась, вновь почувствовав, что дрожит всем телом. Джек тут же отдёрнул руку, и в его взгляде появилась такая горечь, что Мериде стало его почти жаль.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась Рапунцель, осторожно присаживаясь на краешек кровати. – Знаю, глупый вопрос, – тут же перебила она себя, – ты испытала такой шок...

– Нормально, – голос Мериды был хриплым, а горло будто прорезали тысячи льдинок, но она была рада, что снова может говорить. – Долго я здесь? – сил на произнесение длинных реплик совсем не было. Всё уходило на то, чтобы пребывать в сознании.

– Уже час, – ответила за всех Пунзи. – Тебя сразу же доставили сюда, когда улеглась суматоха. Никто не мог понять, что произошло, но потом...

Мерида уже не слушала. Перед её глазами замелькали до боли яркие картинки.

Джек улыбается ей. Он хвалит её игру. Ей очень приятно, и она не может перестать глупо улыбаться. Вдруг за спиной мальчика будто из ниоткуда возникает невероятно красивая девушка. Холодная красота, но живые глаза, и боль, отчётливо отражающаяся в этой глубокой синеве.

Времени на раздумья не было. Мерида бросается вслед за поспешно удаляющейся когтевранкой. Она что-то кричит ей вслед, но девушка не слушает. Мерида успевает схватить её за руку. Тонкая перчатка соскальзывает с пальцев. В живых глазах Эльзы вспыхивает страх. Мерида тогда ещё не понимала почему, но тоже очень испугалась. Будто вместе с перчаткой на твёрдую землю упало всё самообладание старосты Когтеврана. Вспышка. Холод. И сжимающий застывшее сердце страх...

Кто-то резко встряхнул её за плечи, заставив открыть глаза. Над ней, тяжело дыша, завис Джек. В его глазах тоже отражался страх, но не такой, как у Эльзы тогда на поле. Мерида ещё ни разу не видела, чтобы Джек чего-то боялся. Он всегда выглядел до глупости самоуверенным, и ему это очень шло. Даже если он когда-нибудь чего-то и боялся, то умело это скрывал, но сейчас...

– Ты... ты... – мальчик пытался что-то сказать, но, оставив попытки, устало опустился на стул, на котором сидел мгновение назад.

Раньше Мерида с радостью бы позлорадствовала над тем, что у острого на язык слизеринца не хватило слов, но только не сейчас. Его страх за её жизнь... Нет, всё не так. Это же Фрост. Он впервые показал свой страх только из-за любимой девушки, которой являлась Эльза Разенграффе. Ведь это она заколдовала Мериду, она была виновата, а Джек влюблён и поэтому не допустит, чтобы несчастный случай навредил Эльзе...

Мерида слабо застонала, совершенно запутавшись в собственных мыслях. Она плохо себя чувствовала и, к тому же, злилась. На Эльзу, на Джека и, в первую очередь, на себя. Как только она могла допустить мысль о том, что Фрост будет беспокоиться за её жизнь только потому, что она – это она, Мерида, а не жертва ледяной магии Эльзы, из-за которой у той теперь, вероятно, куча проблем.

– Ты отключилась, – охрипшим голосом возвестил Джек.

Рапунцель стояла в стороне около приобнимающего её за плечи Иккинга. На её лице чётко читался страх, но Иккинг не позволял ей приближаться к койке Мериде. Он что-то нашёптывал ей на ухо, и девочка послушно кивала.

Мериде не хотелось отвечать Джеку. Тем более, он её ни о чём не спрашивал, значит, можно и помолчать. Веки были такими тяжёлыми.

– Не закрывай глаза! – снова вырвал её из тёплой неги в суровую холодную реальность голос Джека.

Девочка с трудом подняла тяжёлые веки. Неожиданное озарение заставило её широко раскрыть глаза, полностью избавив от сонливости. Холод! Эльза обладает такой же магией, что и Джек! Это полностью обособляет их от всех остальных, делает особенными... сближает. Мерида поняла, как много у них обоих общего. Намного больше, чем у неё с Джеком. Да она и рядом не стояла! Они на дух не переносят друг друга, о каких таких общих тайнах может идти речь? Она пламя, он – лёд. О чём она только думала?..

Скрипнула дверь лазарета, и Мерида тут же почувствовала обжигающий холод, протягивающий к ней свои ледяные пальцы. Она ещё не успела взглянуть на посетителя, но уже знала, кто это. Джек поднялся со стула и сделал пару осторожных шагов по направлению к Эльзе.

Девушка неуверенно ступала по белому мраморному полу, неся в руках плетёную корзинку с фруктами. Мерида обратила внимание, что руки Эльзы вновь были в перчатках. Тоненькие перчатки с изящным витиеватым узором, которые не смогли предотвратить выброс неконтролируемой магии.

– Уходи, – прохрипела Мерида, переводя взгляд на лицо Эльзы.

В голубых глазах когтевранки вспыхнуло удивление, сменившееся той же тяжёлой болью, которую Мери увидела на квиддичном поле. Она не стала задавать вопросов. Просто кивнула, поставила корзинку на столик ближайшей койки и поспешно удалилась. Джек сделал неуверенный шаг в сторону захлопнувшейся двери.

– Ты тоже, – сказала Мерида. – Убирайся.

– Что? – опешил мальчик. – Я не... я не уйду.

В подтверждение своих слов он вернулся на своё место у изголовья кровати Мериды и упёрто скрестил руки на груди.

– Я теперь точно не встану между вами, Джек. Можешь не беспокоиться, я донесла до неё эту мысль перед тем, как она меня чуть не убила.

– Я прекрасно понимаю твою злость, Мери, но в этой ситуации виноват только я. Эльза не специально... она бы никогда...

– О да, конечно, – Мерида почувствовала, как к глазам подступили горячие слёзы. Ну, хоть что-то тёплое за последние несколько часов.

– Эй, – Джек осторожно протянул руку к её щеке, остановившись на полпути, чтобы взглянуть на Рапунцель с Иккингом.

– О! – смущённо воскликнула Пунзи, потянув Иккинга за собой. – Мы совсем забыли о Зельеварениях! Прости, Мери, после занятий обязательно зайдём.

– Поправляйся, Мери, – кивнул Иккинг и скрылся за дверью вслед за Рапунцель.

– А тебе на занятия не нужно? – прохрипела Мерида, с опаской поглядывая на руку Джека, очутившуюся на груде одеял в том месте, где у неё, предположительно, должно было быть плечо.

– Какие занятия? – ухмыльнулся слизеринец и уже серьёзно добавил: – Я не оставлю тебя одной.

– Но почему? – поразилась такой упорности Мерида. – Почему ты не пустился следом за Эльзой? Ты ей нужнее.

Джек тяжело вздохнул. Если бы Мерида только знала, как ему хотелось догнать Эльзу, заключить её в объятия и сказать, что всё будет хорошо. Но ещё больше он хотел быть здесь, со своей лучшей подругой. Любовь любовью, так рассуждал Джек, а дружба на века. Тем более, он считал себя виноватым во всей этой истории и хотел всё исправить. Но как?

Мерида пристально разглядывала лицо Джека. Глаза цвета ясного неба разглядывали узор на одном из многочисленных шерстяных одеял, губы от напряжения были сжаты в тонкую линию, светлые брови собрались на переносице. Создавалось ощущение, будто в голове у Джека шла борьба с самим собой. Он выглядел таким несчастным...

Неожиданно вся злость куда-то исчезла. Мериде захотелось, чтобы Джек обнял её, а она взлохматила бы ему волосы и звонко рассмеялась. А потом они бы поспорили о том, какая команда в последнем Чемпионате Мира по квиддичу играла лучше, чья метла быстрее, какой вратарь ловчее и тому подобное. Чтобы всё было как раньше. Ей так этого хотелось! Поэтому нужно сделать первый шаг. Пусть эта история останется позади. Пусть он снова улыбнётся.

– Джек? – осторожно позвала мальчика Мерида. Он так задумался, что даже не заметил, что водит пальцем по одеялу, повторяя причудливый узор. – Я хочу, чтобы ты догнал Эльзу и поговорил с ней.

– Мерида, это не обсуждается! – вспылил Джек.

– Я не хочу, чтобы ты был здесь, только потому, что «должен», – мягко ответила Мери. – Если ты отпустишь её сейчас, кто знает, может потом уже будет поздно?

– Я нужен тебе здесь.

– Чтобы дырявить мой единственный источник тепла? – хрипло рассмеялась девочка. – Ну уж нет, принц Ледышка, иди-ка за своей Снежной королевой! Я всё понимаю.

– Разве? – в голосе Джека звучало сомнение. Он готов был сорваться с места и побежать вслед за Эльзой, но что-то его останавливало.

– Обещаю, что буду здесь, если вдруг понадоблюсь, – деловитым тоном заметила Мерида. – Никуда не уйду. Разве что если захочу ещё одной порции холодных мозгов, посыпанных снежной стружкой. М-м-м, – протянула девушка, с трудом сдерживая нервный смех, – вкуснятина.

– Не шути так, Мери, – посуровел Джек. Хотя, казалось бы, куда ещё суровее. – У меня чуть сердце не остановилось, когда перчатка Эльзы слетела...

– Надеюсь, она не обморозила себе пальцы! – с деланым сочувствием заметила Мерида. – Я вот была без перчаток, так чуть не околела.

Джек позволил себе улыбнуться. Мерида шутит. Хоть через силу, но шутит. А это значит, она больше не злится, отпустив ситуацию, простив его. Это самое главное. Он может оставить её ненадолго, но...

– Я вернусь, обещаю, – поднялся на ноги Джек.

– Никуда не уходить?

– Ты уж постарайся, – улыбнулся мальчик.

Он снова протянул руку, чтобы дотронуться до ладони Мериды, но вдруг в нерешительности остановился. Вместо этого он сделал непонятный жест – гибрид между помахиванием на прощание и «Три метлы находятся прямо за углом». Мерида прыснула и подмигнула слизеринцу. Она сделала всё правильно. Друзья – прежде всего. И сейчас её другу нужно было решить свои амурные дела.


На следующее утро Мерида уже завтракала в Большом зале. Вместо того, чтобы поглощать яичницу с беконом, девочка зябко куталась в мантию, накинутую поверх шерстяного свитера с высоким горлом. Действие заклятия Эльзы всё ещё ощущалось, хоть и не так сильно, как вчера.

Вспомнив о когтевранке, Мерида помрачнела. Яичница стала выглядеть совсем непривлекательной, и девочка потянулась за чашкой с дымящимся чаем. Почувствовав на себе взгляд, Мери оглянулась. Сердце пропустило удар и сжалось в страхе. Нечего бояться, – уверяла себя Мерида, – Она не причинит мне зла, пока Джек рядом.

Через мгновение Эльза, смущённо улыбаясь, подошла к столу Гриффиндора. Джек шёл рука об руку с ней. Мерида поймала себя на мысли, что несмотря на то, что Джеку всего двенадцать, он выглядит старше и выше четырнадцатилетней Эльзы.

– Доброе утро, – вежливо поздоровалась с Меридой Эльза. Мери сдержанно улыбнулась и кивнула на приветствие. – Как ты себя чувствуешь?

– Вашими стараниями, – не преминула съязвить Мерида и тут же осеклась: – Уже лучше, спасибо.

– Мерида, слушай, – замялась Эльза. Это было так несвойственно для сдержанной и холодной девушки. – Я бы хотела принести свои извинения. Не знаю, что на меня нашло. Мне очень стыдно.

Мерида тяжело вздохнула, стараясь подобрать правильные слова. Как бы ей ни хотелось нагрубить Эльзе и послать её куда-нибудь подальше в Запретный лес, она понимала, что не имеет на это никакого права. Друзья – прежде всего.

Глаза Мериды стали беспокойно бегать по всему Большому залу. Пауза затянулась, и она чувствовала себя неловко. Эльза ждала. Эльза... она была очень популярной, особенно на своём факультете. Этакая звёздочка Когтеврана – блестящая, талантливая, красивая... Даже не звёздочка, а, скорее, снежинка. Взгляды, которые студенты Хогвартса обращали на неё, всегда светились восторгом и уважением, но сейчас...

Мерида нахмурилась, обратив внимание, что вокруг них троих образовалось что-то вроде вакуума. Ученики Гриффиндора, сидящие рядом с Меридой, вдруг поспешили пересесть или вовсе покинуть Большой зал. Все остальные бросали на них испуганные и даже озлобленные взгляды. Вдруг Мерида поняла, что не на них, а лично на Эльзу! Они боялись её – открыто, враждебно. Больше не было восхищённых и обожаемых взглядов – ни у кого.

– Забудь, – неожиданно для самой себя вдруг произнесла Мери. – Сделаем вид, что этого не было, Эльза.

Девушка выдохнула и прикоснулась дрожащими пальцами до своей щеки.

– И ты не ненавидишь меня? – с трудом спросила она.

Мерида звонко рассмеялась. Тепло и весело, распространяя лучи счастья вокруг себя.

– Нет, мисс Разенграффе, я вас не ненавижу! Правда, Эльза, расслабься.

– Такого больше не повторится, я обещаю! – пылко воскликнула Эльза, заключив Мериду в объятия в порыве эмоций.

Мери, хихикая, похлопала её по спине. Странно, но она не ощутила холода, обычно волнами исходящими от когтевранки. Когда Эльза удалилась к своему столу, Джек на мгновение задержался.

– Спасибо, – одними губами прошептал он и мягко улыбнулся.

Он выглядел очень виноватым и каким-то забитым. Мерида провела его обеспокоенным взглядом и, схватив по дороге тост, умчалась на встречу с Рапунцель. Аппетит вновь проснулся, будто факт примирения с Эльзой Разенграффе окончательно растопил замёрзший желудок гриффиндорки.

Рапунцель скучала на скамейке во дворе Трансфигурации. Увидев стремительно приближающуюся к ней Мериду, девочка выхватила и сумки учебник и весело помахала им, приветствуя подругу. Мерида сморщила носик, предчувствуя, что следующий час будет посвящён скучному чтению об Ульфрике Несломленном и Гэрри Орлиное Гнездо. И без того унылое настроение было совсем испорчено.

– Как самочувствие? – напряглась Пунзи. – Тебе нехорошо?

– Мне нормально, – протянула Мерида, с подозрением косясь на учебник по Истории Магии.

Рапунцель раскрыла книгу и растерянно пробежалась глазами по строчкам, но её мысли витали как можно дальше от двенадцатой междоусобной войны гоблинов.

– Видела сегодня Эльзу? – поинтересовалась она напряжённым голосом.

Мерида осторожно кивнула, не понимая, к чему клонит её подруга. Но Рапунцель лишь подтвердила её догадки.

– На факультете просто какое-то безумие творится! – наконец высказала свои переживания Пунзи. – Ты же знаешь, как раньше все относились к Эльзе – чуть ли не с благоговением.

Мерида раздражённо кивнула. Знала она это прекрасно. Ей всегда это не очень-то нравилось, но что она, второкурсница, могла поделать? Зависть – плохой советчик. Сейчас, правда, Эльзе было не позавидовать.

– Теперь её избегают, – протянула Рапунцель. В её голосе звучали сочувствующие нотки. – И всё это после того случая...

Мерида ничего на это не ответила. Она и не могла. Только чувствовала себя виноватой. В чём? Откуда эти наклонности самобичевания? Неужели от Джека заразилась? Мерида прекрасно знала ответ, и пришло время признаться в этом себе самой.

– Мне так жаль её, – вдруг созналась Пунзи и покраснела. – Прости, Мери, но, по сути, Эльза не хотела причинять тебе боль...

– Я знаю.

– Она стала изгоем. Все, кроме Анны и нас троих, сторонятся её.

– Нас четверых, – поправила её подруга. – Я не собираюсь обходить Эльзу стороной каждый раз, как столкнусь с ней в коридоре. Мы никогда не были с ней близкими друзьями, но она не виновата, что... родилась такой.

Рапунцель с интересом склонила голову.

– И что ты собираешься делать?

В голове Мериды уже созрел план. Она знала, как поступить правильно. С некоторых пор, она стала чётко понимать это, как бы ни было сложно осуществлять подобные действия. Поступать правильно, переступая через себя, всегда трудно.

Вечером после занятий Мерида стояла у лодочного сарая в ожидании Эльзы. Когтевранка очень удивилась, когда Мери попросила её встретиться. Наверное, она была озадачена и испугана, но Мерида была полна решимости.

Солнце уже почти село, когда гриффиндорка заметила быстро спускающуюся с длинной каменной лестницы Эльзу Разенграффе. Серебристо-белые волосы девушки были распущены и развевались на лёгком ветерке. Мерида в который раз поразилась красоте когтевранки.

– Привет, – осторожно поздоровалась девушка, поравнявшись с Меридой. – О чём ты хотела поговорить со мной?

Мерида глубоко вздохнула, набираясь сил.

– Что я могу сделать, чтобы люди тебя больше не избегали?

Эльза удивлённо вскинула брови.

– Мерида, людям проще всего избегать потенциальной опасности, а я на глазах у всех чуть не убила второкурсницу, – Эльза говорила спокойно и улыбалась через силу, но в глазах у неё читалась грусть смирения и принятия своей участи.

Но так не должно быть! Мерида не могла позволить кому-то страдать из-за чего-то, чего он не может изменить.

– Я знала, что когда-нибудь это случится, – продолжила девушка. – Не то, что я заморожу лично тебя! – осеклась она. – Просто я не могу контролировать свою магию, такое уже случалось, поэтому... это сложно. Но я, вроде как, была готова к тому, что стану изгоем. Джек помогал мне, он настоящий друг. Извини, что не поверила твоим словам о том, что между вами ничего нет, – Эльза виновато опустила взгляд голубых глаз. – Он всё мне объяснил, но после этого я только убедилась, что вы больше, чем друзья.

Эльза мягко улыбалась, грустно разглядывая землю у себя под ногами. Неожиданный смех Мериды заставил её оторваться от увлекательного занятия.

– Мы едва переносим общество друг друга, – вполне искренне хихикала Мерида. В мыслях замелькали воспоминания, заставив её расплыться в ещё большей улыбке. – Не знаю, как можно влюбиться в этого грубого... язвительного... – Мерида сморщила свой носик, пытаясь подобрать слова.

Да, она бы никогда его не полюбила. Между ними всегда были разногласия и недопонимания. Джек вёл себя как сноб и грубиян, но она всё равно продолжала с ним общаться. Именно она предложила ему дружбу, а он согласился. Мерида помнила его удивлённый взгляд и неожиданную радость. Как бы он её не скрывал, она была такой же явной, как и то, что у него невероятно чистые глаза цвета небесной синевы или замёрзшего пруда... Мерида смущённо подняла на Эльзу взгляд.

– Можно спросить у тебя кое-что? – неожиданно поинтересовалась она.

На самом деле, это было спонтанное решение, Мерида ничего такого не собиралась спрашивать, когда затеяла этот разговор. Но Эльза открыто улыбнулась и дала своё разрешение.

– Тебе нравится Джек?

Не нужно было уточнять, чтобы понять суть вопроса. И Эльза её поняла. Она замешкалась, хотя прекрасно знала ответ. Мерида с надеждой ожидала его, доверительно вглядываясь в её глаза.

– Да, – выдохнула Эльза, отвечая на её взгляд.

Дзынь. Звук битого стекла. Мерида даже оглянулась в поиске источника шума. Откуда же ей было знать, что это только что разбилась вдребезги её надежда.

Chapter 20

В этот учебный год Рапунцель поняла, как быстротечно время. Оно беспощадно утекает сквозь пальцы, словно вода, заставляя спешить, бежать, пытаться успеть сделать всё и сразу. Она научилась ценить каждую минутку, каждую секунду, проведённую с друзьями. Слушать их, слышать, вдумываться в каждое сказанное слово, искренне смеяться и быть счастливой. Да, в этом году Рапунцель по-настоящему оценила понятие «счастье» и сейчас ей осталось лишь с грустью вспоминать приятные моменты.

Даже к родителям отношение немного поменялось. Конечно же, она очень их любила и раньше, но никогда особенно не задумывалась над этим. Зимние каникулы Рапунцель провела в семейном поместье, ни на минуту не отходя от мамы и папы, которые, к слову сказать, были очень удивлены такому её вниманию к их персонам. Нет, они не жаловались, а тоже ловили эти моменты, будто их больше никогда не будет. Пили горячий шоколад, сидя на мягком ковре у камина, в котором весело потрескивало пламя, рассказывали истории, смеялись над чем-то, что было понятно только им троим. Радовались приятным сюрпризам на Рождество, смотрели салют на Новый Год, крепко обнимая друг друга. Атмосфера всепоглощающей любви навсегда осталась в сердце Рапунцель. Прощаясь на перроне, родители, будто предчувствуя что-то, погрузились в состоянии печали, а миссис Корона даже расплакалась. Рапунцель многое стоило не поддаться эмоциям, ведь она единственная не была уверена, что увидит их снова.

Тем не менее, ей очень хотелось вернуться в Хогвартс, где её ждали верные друзья. Мерида очень изменилась со времени их первой встречи. Полностью погрузившись в квиддич, девочка старалась отогнать от себя мысли о неприятной ситуации, произошедшей в конце осени. Она стала более сдержанной, задумчивой, и Рапунцель очень хорошо её понимала. Но при этом Мерида казалась счастливой. Квиддич отнимал у неё всё свободное время, но когда удавалось собраться с друзьями, Мери оставалась всё той же весёлой девчонкой, подшучивающей над Джеком.

Особенно весёлая перепалка произошла после того, как кубок по квиддичу выиграл Слизерин. Мерида вернулась с матча, будто древнегреческая богиня мести. Разметая по дороге несчастных первокурсников, двенадцатилетняя девочка высказала всё, что она думает по поводу «нечестных приёмов самого младшего охотника команды соперников». Джек не смог сдержать смеха, и Мерида набросилась на него в шутливой потасовке. Казалось, что никакой неловкости между ними никогда и не было.

В Джеке тоже будто что-то поменялось. На мнение Рапунцель, он был тем же язвительным слизеринцем с завышенным чувством собственного достоинства, но только в глазах цвета чистого неба появилась какая-то искра. Пунзи была уверена, что эту искру зажгла в нём Эльза. Они вроде бы как были вместе. По крайней мере, Рапунцель постоянно видела их рядом: в Большом зале Джек часто подходил к старосте Когтеврана, встречал её с уроков, прогуливался с ней по территории Хогвартса. Он признался друзьям, что помогает Эльзе контролировать её магию, и Рапунцель понимала, что Эльза отплачивает ему за помощь, своим вниманием делая его счастливым.

А Иккинг ударился в учёбу. Трудолюбивый пуффендуец часами сидел в библиотеке, время от времени проведывая Беззубика, который, кстати, подрос настолько, что мог уже свободно летать по территории школы. Дракончик научился контролировать себя, не поджигая всё вокруг, что позволило Иккингу брать его ненадолго в замок с позволения директора. Правда, к библиотеке Беззубику было строго запрещено приближаться. Рапунцель поражалась тому, что у такого маленького создания, может быть какое-то понимание происходящего. Иногда он так смотрел на неё своими большими блестящими глазами, что казалось, будто перед ней умудрённый опытом старец. Но через секунду он уже, весело попискивая, носился за какой-нибудь несчастной пташкой. Иккинга это очень веселило, чем он спешил поделиться с... Астрид. Эти двое стали попадаться Рапунцель на глаза в обществе друг друга слишком часто, чтобы считать это простым совпадением. Девочка не понимала, почему выбор Иккинга пал именно на Астрид, учитывая характер этой дамочки и то, что она учится в Слизерине, но если другу было уютно в её обществе, она могла только за него порадоваться.

Рапунцель вызвалась помочь Иккингу с Трансфигурацией и занималась с ним целый месяц, благодаря чему мальчик сдал экзамен в июне на «отлично». В благодарность Иккинг подарил ей собственноручно вырезанную фигурку миниатюрного дракончика, очень похожего на Беззубика. Пунзи пообещала раскрасить её и хранить как зеницу ока. Любая память о друзьях стала для неё ценнее чего бы то ни было.

Ещё одним примечательным моментом прошедшего года стало постоянное присутствие мракоборцев, патрулирующих территорию Хогвартса. Все уже давно привыкли и перестали обращать на них внимание, кроме Джека и Рапунцель. Друзьям было известно отношение слизеринца к служителям Аврората – он их ненавидел. Всегда фыркал и бубнил себе что-то под нос, заметив одинокую фигуру в развевающемся на ветру чёрном плаще, устремившую свой сосредоточенный взгляд куда-то вдаль. Почему Джек так к ним относился, никто не знал и не пытался выведать. В такие моменты у Джека был такой испепеляющий взгляд, что любой мракоборец позавидовал бы.

А Рапунцель терзалась смутными подозрениями о причине присутствия в школе стражей закона магического мира. Где-то в глубине души она подозревала, что всё это из-за неё. Но девочка упорно отгоняла от себя эти мысли, так как была уверена, что её тайна всегда с ней, и никто об этом не узнает, пока не станет слишком поздно для того, чтобы ей помешать. Для безопасности своих родных и друзей она сохранила этот секрет. Самовнушение стало вечным спутником Рапунцель в последние месяцы.

На вчерашнем пиру в честь окончания учебного года кубок школы выиграл Когтевран. Рапунцель не могла поверить своему счастью. Последний для неё год оказался невероятно счастливым, не считая её продолжительной апатии после несчастного случая с Иккингом. Но счастливых моментов было намного больше. Вчера не было факультетов, был один Хогвартс. Ученики смешались друг с другом: гриффиндорцы, избегая только Слизерин, прогуливались между столами, поздравляя своих приятелей с окончанием года; пуффендуйцы полностью перекочевали к столу победителей, чтобы поглазеть на кубок и выпить тыквенного сока в честь самых усердных учеников. Даже слизеринцы, отбросив прочь надменность и грустные мысли о проигрыше, присоединялись к остальным студентам.

Рапунцель запечатлела этот день в своей памяти как самый счастливый за всю свою жизнь. Пройдёт время, и будут другие не менее радостные события, она верила в это. Но именно сейчас счастьем, переполнявшим её, хотелось поделиться со всем миром.

Может, ей всё-таки удастся вернуться в это место? Готель не говорила, что этот год будет последним для Рапунцель. Может, существует хоть малейший шанс? Тогда она будет цепляться за него всеми силами.

Она не заметила появление на Астрономической башне этой жуткой женщины. Скорее почувствовала, как поменялась атмосфера: приятное чувство уюта, вызванное счастливыми воспоминаниями, растворилось, уступив место давящему напряжению, из-за которого даже воздух будто наэлектризовался.

– Рада тебя видеть, Рапунцель, – прозвучал над ухом девочки грудной голос, от которого по коже побежали мурашки.

Рапунцель ничего не ответила и не обернулась, продолжая вглядываться в ночное небо. На атласной синеве россыпью бриллиантов подмигивали бесчисленные звёзды – чистые, прекрасные и... свободные. Рапунцель глубоко вздохнула и всё-таки обернулась. Её встретил прямой взгляд хитро прищуренных глаз, заставляющий поёжиться. Девочка зябко запахнула мантию, повторяя про себя, что это просто холод. Да, на Астрономической башне было прохладно, но не в последний же день июня!

Готель решила проигнорировать то, что Рапунцель ей не ответила, и продолжила своим жутко-нежным голосом:

– По дороге сюда встретила своих старых друзей из Аврората, – протянула женщина, не сводя цепкого взгляда с перепуганного личика, – и была очень удивлена. Конечно, они не могли помешать мне пройти, но очень интересно, как мракоборцы оказались в Хогвартсе. Ты, случайно, не знаешь?

Рапунцель сглотнула, нервно теребя длинную косу.

– Я... я не знаю, честно! – пролепетала она, съёжившись под цепким взглядом Готель. – Я никому ничего не говорила, даже не думала об этом.

Страх за близких отражался в её чистых голубых глазах, говоря сам за себя – она не смогла бы рисковать жизнями своих родных, и Марианна это понимала. Смерив Рапунцель долгим изучающим взглядом, женщина просто кивнула.

– Ты готова к нашему путешествию?

Рапунцель сделала неуверенный шаг в сторону волшебницы. Готель тут же расплылась в довольной улыбке, но девочка вдруг остановилась.

– Мисс Готель...

– Называй меня Марианна, – чуть склонила голову женщина.

– Марианна, в чём будет заключаться наше «путешествие»? И смогу ли я когда-нибудь снова вернуться в Хогвартс?

– Если я буду довольна результатом наших с тобой поисков, то ты, конечно же, сможешь вернуться, – ухмыльнулась женщина.

Рапунцель поняла, что не дождётся деталей, и смирилась. Что ей ещё оставалось? Делать шаг навстречу неизвестности было очень страшно. Двенадцатилетняя девочка просто боялась, но страх за себя не шёл ни в какие сравнения со страхом потери близких. Марианна протянула руку, и Рапунцель двинулась ей навстречу, но тут что-то вспыхнуло, и их отбросило друг от друга. Девочка в ужасе ухватилась за перила Астрономической башни, пытаясь подняться на ноги. Готель с палочкой наготове уже стояла перед ней и зловеще улыбалась. Хоть Рапунцель и не могла видеть её лица, она чувствовала какую-то ненормальную радость женщины, исходившую от неё волнами.

Рапунцель быстро оценила ситуацию: широкая, но с множеством преград крыша Астрономической башни, около десяти мракоборцев, окруживших их с Готель, и путь к отступлению только один. Собравшись с мыслями, девочка бросилась к ближайшему аврору, но, натолкнувшись на невидимую преграду, едва снова не упала на холодный каменный пол.

– Вокруг девчонки барьер, – прогрохотал один из мракоборцев – тот, что стоял напротив Готель. По-видимому, он был главным среди них. – Сначала избавимся от ведьмы.

Готель расхохоталась и одним заклинанием оглушила сразу двоих волшебников. Вскрикнув, они отлетели по разные стороны башни и обмякли. Аврор, к которому Рапунцель в самом начале бросилась за помощью, собрался вызвать подмогу, но зелёная вспышка отбросила его за перила. Рапунцель боялась услышать душераздирающий крик падающего в пропасть человека, но его не последовало. Девочка поняла, что мужчина уже был мёртв, когда Готель пустила его в бесконечный полёт с башни. Не в силах больше держаться на дрожащих коленках, Рапунцель осторожно опустилась на пол, не заботясь, что в неё может попасть чьё-то заклятие. Раз Готель наложила на неё барьер, из которого она не может выбраться, значит, магию он тоже не пропускает.

Тем временем Марианна отбивалась от града заклятий. Казалось, она делает это из последних сил. Семь профессиональных борцов против тёмных волшебников и, хоть и могущественная, но одна ведьма. Рапунцель была уверена, что исход битвы предрешён, но именно в этот момент Готель, отразив очередное заклинание, вдруг улыбнулась той самой улыбкой, от которой кровь стынет в жилах, и схватила девочку за руку. Мракоборцы в ужасе шарахнулись в сторону, поняв, что сами загнали Готель ближе к барьеру, ближе к ребёнку. Главный чертыхнулся и сделал едва заметный шаг в сторону ведьмы.

– Готель, не делай глупостей, отойди от ребёнка, – прогромыхал он.

Марианна хмыкнула, и Рапунцель даже показалось, что подмигнула аврору. В этот же момент все её внутренности будто сжало, а саму её закрутило в водовороте красок, не давая возможности вздохнуть.

– Чёрт! – закричал мракоборец, бросившись к тому месту, где секунду назад темноволосая волшебница держала за руку двенадцатилетнюю девочку. Камень стены чернел от только что пущенного в него заклинания. – Она трансгрессировала! Так! – капитан в ярости развернулся, обведя негодующим взглядом своих подчинённых. – Кто такой умный, что осмелился прошепелявить Стьюпефай, рискуя навредить девочке, а, Кейбл?!

Покрасневший Кейбл виновато опустил палочку, избегая взгляда своего начальника.

– Прошу прощения, мистер Бугимен, – пролепетал он.

– Головой надо думать, – снисходительно процедил Бугимен. – Проверьте, что с барьером, наложенным на Хогвартс. Не могу понять, как Готель умудрилась трансгрессировать. Это физически невозможно!

– С барьером всё в порядке, кэп, – откликнулся невысокий волшебник в очках. Он только что проделал сложную магическую операцию, проверяя прочность заклинаний, наложенных на замок.

Бугимен хотел что-то ответить, но именно в этот момент на башне появился Северянин. Директор окинул задумчивым взглядом притихших присутствующих и тихо, но так, чтобы все его слышали, произнёс:

– На данный момент, господа, в мире существует всего два человека, способных обойти этот барьер – это я и мадам Готель, – по крыше пронёсся взволнованный шепоток. – За кем она пришла? – спокойно поинтересовался волшебник, ни к кому, собственно, не обращаясь.

– За второкурсницей из Когтеврана. Белокурая, длинные волосы, глаза на пол лица, – поджав губы, ответил Бугимен.

Северянин пристально посмотрел на капитана мракоборцев. Почему-то старому волшебнику не нравился этот высокий человек с болезненно-пепельным оттенком кожи. На вытянутом лице Бугимена выделялся длинный крючковатый нос, тонкие губы со слегка опущенными уголками создавали впечатление, что аврор вечно был чем-то недоволен; а из-под тонких бровей недоверчиво сверкали жёлтые глаза ястреба, готового в любой момент броситься на свою добычу.

Директор устало вздохнул и, поглаживая бороду, тихо произнёс, будто сам себе:

– Рапунцель Корона...

– Наверное, после этой истории Северянина сместят с должности, – наклонившись к своему сослуживцу, прошептал Кейбл.


Глоток свежего воздуха радостно ворвался в лёгкие, заставив Рапунцель закашляться от неожиданности. Трансгрессия завершилась так же неожиданно, как и началась. Будучи любознательной, Рапунцель давно прочла об этом виде волшебного перемещения в пространстве и не раз видела, как трансгрессируют другие люди, но прочувствовать – совсем не то, что в книжке прочитать.

Жадно вдыхая чистый воздух, пахнущий чем-то цветочным, девочка осторожно открыла глаза, боясь увидеть круговорот красок, от которого её до сих пор подташнивало. Или это потому, что все её внутренности мгновение назад были сжаты и перекручены подобно безвольной мягкой игрушке? Рапунцель аккуратно повернула голову, осматриваясь. Всё хорошо, головокружения нет. Вот только... где она?

Вокруг, насколько хватало глаз, простиралось цветочное поле. Лаванда, васильки, колокольчики, маргаритки... в свете заходящего солнца все они окрасились в мягкий розовато-алый цвет. Рапунцель восхищённо вздохнула и осеклась. Невдалеке стояла высокая женщина с копной тёмных волос, которые, как и цветы вокруг, отливали рыжиной. Рапунцель видела её сосредоточенный профиль и задумчивый взгляд, устремлённый куда-то вдаль, где едва заметно мигал огнями какой-то мегаполис. В этот момент Готель казалась обычной женщиной – беззащитной и слабой, но стоило только девочке подать голос, как волшебница тут же нацепила свою фальшивую улыбку, от которой захотелось поёжиться.

– Марианна, – робко позвала Рапунцель и, заметив, что волшебница внимательно её слушает, продолжила, – где мы?

– На юго-востоке Франции, моя дорогая, – тихо пропела Готель, продолжая разглядывать огни далёкого города. – Прованс.

– И... куда дальше? – с трудом сдерживая слёзы, спросила Рапунцель.

– Куда скажешь.

– То есть? – не поняла девочка.

Готель наконец-то повернулась, глядя на неё сверху-вниз. На губах больше не играла сумасшедшая улыбка. Такой вид бывает у тех, кто очень близок к своей цели – сосредоточенность, нетерпение, лихорадочный блеск глаз.

– Мы начнём поиски отсюда, – будто самой себе сказала Готель. – Да, это должно сработать. Рапунцель-Рапунцель, спусти свою косу, – вдруг хихикнула женщина. – Да! – воскликнула она. – Распускай волосы, девочка. Только они помогут мне найти артефакт.

Chapter 21

Похищение детей в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс!

Лишь вчера Министерству стало известно о вопиющей некомпетентности пока ещё действующего директора вышеназванного учебного заведения. Профессор Сергей Северянин, уроженец Болгарии и бывший преподаватель Трансфигурации в Дурмстранге, оповестил власти о похищении второкурсницы Когтеврана Рапунцель Корона тёмной волшебницей Марианной Готель. Присутствующие на месте преступления мракоборцы не смогли воспрепятствовать преступнице, что даёт нам повод строить догадки о её всемогуществе. В данный момент Министерство предприняло все возможные средства для спасения школьницы и поимке Готель. Группой розыска руководит опытный мракоборец Альберт Бугимен, который, к сожалению, отказался давать по этому поводу какие-либо комментарии. В следующем выпуске читайте: останется ли Северянин на посту директора? Как продвигаются поиски авроров? Что нужно могущественной ведьме от двенадцатилетней девочки? Связано ли это с жертвоприношением?

Искренне Ваш, личный корреспондент Тимон Миркет.

Упорно дрожащие пальцы с силой сжали утренний выпуск «Ежедневного пророка». Иккинг поморщился – статья вызвала нежелательные воспоминания о вчерашнем ужине в Большом зале. Из-за случившегося ученикам пришлось задержаться в Хогвартсе ещё на один день, пока мракоборцы прочищали территорию. Взволнованные студенты подняли настоящую панику, пока в зале не появился Северянин. Директор выглядел уставшим и постаревшим лет на десять. Под его всегда горящими весёлыми огоньками глазами залегли тёмные круги. Волшебник в полной тишине прошёл к столу для преподавателей. Стены гулко отражали звуки его шагов. Наконец зазвучал тихий голос, и Иккинг с замиранием сердца ловил каждое слово.

Северянин кратко рассказал о случившемся. Имя Рапунцель было сказано лишь в самом конце. До этого друзья переглядывались, гадая, о ком же идёт речь. Но казалось, что Иккинг знал правду до того, как она прозвучала. Он видел догадку в полных слёз глазах Мериды, в растерянности и беззвучной ярости Джека, в том, как Юджин нервно комкал салфетку, поглядывая на пустующее место Рапунцель за столом Когтеврана. Он помнил сочувствующий взгляд Астрид и тот невообразимый шум, что поднялся после слов: «Была похищена... Рапунцель Корона».

Юджин вскочил с места, и лишь через некоторое время Иккинг понял, что тоже стоит на ногах. Большой зал потонул в криках, взволнованных возгласах и плаче некоторых девочек. Джек пытался пробиться сквозь толпу, чтобы поддержать Мериду, которая, казалось, вот-вот потеряет сознание. Юджин крушил всё вокруг, выкрикивая проклятия. Астрид что-то кричала, стараясь привлечь внимание Иккинга, который лишь растерянно смотрел перед собой, даже не пытаясь вернуться в реальность. Директор с трудом призвал студентов к порядку, и когда в Большом зале снова наступила гробовая тишина, прерываемая лишь редкими всхлипами, он попросил всех быть осторожными на летних каникулах. В эту ночь никто так и не смог уснуть.

Чья-то тёплая ладонь вывела Иккинга из задумчивости, опустившись на его плечо. Мальчик обернулся и встретился взглядом с покрасневшими от слёз глазами Мериды.

– Неважно выглядишь, Мери, – слабо улыбнулся Иккинг, отхлёбывая от своего почти остывшего кофе.

– И ты не лучше, – ответила девочка такой же слабой улыбкой. – Пора идти.

– Уже? – Иккинг оторвался от передовицы «Ежедневного пророка», с которой хмурился мракоборец Бугимен, и обвёл взглядом Большой зал.

Несколько гриффиндорцев поспешно доедали свой завтрак, и какой-то первокурсник из Пуффендуя собирал выпавшие из сумки вещи.

– Кареты ждут, – кивнула Мери, потирая опухшие глаза. – Почти все уже в поезде.

Иккинг сделал последний глоток кофе и поморщился.

– Идём.

– Не будешь брать с собой газету?

– А ты её читала? – не останавливаясь, бросил через плечо мальчик.

Не дождавшись ответа, он фыркнул и вышел на свежий воздух. За воротами замка стояли только три кареты. Неужели он так сильно задержался, что весь Хогвартс уже уехал на станцию?

На перроне сверкал на солнце, выпуская клубы пара алый Хогвартс-экспресс. Иккинг, вдохнув знакомый запах машинного масла, помог Мериде подняться в вагон. Кто-то из студентов ещё копошился на перроне, бросая взволнованные взгляды на деревушку Хогсмид. У каждого внутри поселилось чувство тревоги. Никто сейчас не чувствовал себя в безопасности.

В купе друзей уже ждали Джек, Юджин и Астрид. Флинн, кивнув Иккингу, легонько сжал плечо Мериды. Джек, нахмурившись, похлопал по сидению рядом с собой, приглашая Мери присесть. Иккинг плюхнулся рядом с Астрид, которая тут же сжала его ладонь. По телу мальчика пробежало успокаивающее тепло. Юджин прислонился спиной к дверям купе, скрестив на груди руки, и выжидающе уставился на Джека. Фрост откашлялся, собираясь с мыслями.

– Рапунцель наша подруга, – начал он, игнорируя дрожащую губу Мериды, – и лично я не собираюсь сидеть всё лето сложа руки, пока авроры не соизволят найти её.

Юджин согласно закивал. Его глаза горели решимостью.

– И что ты предлагаешь? – устало потёр лоб Иккинг. – Пуститься на поиски могущественной тёмной волшебницы?

– Пуститься на поиски Рапунцель, – прошипел Джек, сверля друга глазами. – Или тебе плевать на её судьбу?

Щёки Иккинга вспыхнули из-за накатившей на него волны ярости. Он с трудом удержался, чтобы не вскочить на ноги и не надавать Джеку оплеух. Вместо этого мальчик глубоко вздохнул и снова оглядел присутствующих.

– Самому старшему из нас четырнадцать лет, – спокойно произнёс он, пытаясь донести до Джека абсурдность его идеи. – Мне, тебе и Астрид по тринадцать, Мериде всего двенадцать...

– У меня в этом месяце День Рождения! – воскликнула девочка.

– Пусть так, – пожал плечами пуффендуец, – что дальше? Группа подростков отправится на поиски подруги, игнорируя запрет на магию, родителей, опекунов, отсутствие какой-либо информации о том, с чего вообще начать поиски?

Джек не отличался особым спокойствием и, вскочив с места, схватил Иккинга за ворот мантии.

– Здесь собрались те, кому плевать на собственное благополучие, если дело идёт о друзьях! Если ты не один из нас – выметайся!

Иккинг побледнел и обмяк на сидении, давая понять, что не сдвинется с места. Джек отпустил его через мгновение и под шокированными взглядами друзей сел обратно.

– Я сделаю всё, чтобы спасти Рапунцель, – тихо сказал Иккинг. – Но нам нужен чёткий план, а не бездумный риск жизнями. Если мы погибнем, кто спасёт Пунзи?! – в глазах мальчика блеснули слёзы обиды.

Джек, сжав челюсть, кивнул.

– У нас есть, с чего начать. Для начала мы отправимся к родителям Рапунцель, чтобы навестить их, выразить сочувствие, а между тем, найти какую-нибудь зацепку, где искать Пунзи.

– А что делать с вещами? Мы же не можем колдовать, – занервничала Астрид.

– На платформе 9¾ можем, – счастливо улыбнулась Мерида.

– И я смогу телепортировать все наши вещи по домам, – кивнул Флинн.

– Родители? – ухмыльнулся Иккинг, представляя, как его отец «обрадуется» когда сын не вернётся со школы. Всё Министерство на уши поставит.

– По легенде ты проводишь каникулы у меня, – хмыкнул Джек.

– Но ведь ты из детдома, – нахмурился пуффендуец.

– Твой отец об этом знает?

Иккинг покачал головой.

– Вот и славно! Нам с Юджином ничего придумывать не нужно – просто отправим вместе с вещами записки о том, что остаёмся на каникулы в школе.

– Директрисе моего приюта вообще плевать, появлюсь я или нет, – фыркнул Юджин, разглядывая свои ботинки.

– Тогда я «поеду» к Астрид, а она – ко мне, – вымученно улыбнулась слизеринке Мерида.

По прибытию в Лондон ребята составили чёткий план, который Джек окрестил «Спасение Рапунцель. Шаг первый: визит к родителям». Иккинг вдоволь посмеялся над его энтузиазмом, хотя у самого кошки скреблись на душе.

Но насколько бы ни был идеален план, всегда случается что-то, что переворачивает всё с ног на голову. На этот раз это был отец Иккинга. Почему-то в этом году мистер Хэддок решил встретить своего сына со школы, и несчастный Иккинг был сжат в крепких мужских объятиях, как только сошёл с поезда. За спиной мистера Хэддока Джек яростно жестикулировал, призывая друга к действиям.

– Ох, отец, – пропищал мальчик, пытаясь надуть лёгкие воздухом, пока они совсем не прилипли к позвоночнику. – Познакомься с моим близким другом – Джексоном Фростом.

– Джек! – прогромыхал Стоик, наконец выпуская из кольца рук своего сына, но тут же сжимая в крепких объятиях Джека. – Рад познакомиться! Наслышан о тебе!

– И я о Вас, мистер Хэддок... и я о Вас, – прокряхтел слизеринец. – Кстати, очень хорошо, что довелось встретиться с Вами... тут такое дело, – Джек откашлялся, всё ещё стараясь прийти в себя от неожиданной нежности. – Можно Иккингу провести некоторое время каникул у меня дома?

Глаза мистера Хэддока расширились в удивлении, и с мгновение он ошарашенно разглядывал Джека. А затем вдруг расхохотался и с силой хлопнул его по плечу так, что мальчик даже присел от неожиданности.

– Если твои родители не против, то можно, – Стоик оглядел перрон, пытаясь, наверное, найти семью Фростов. – А где они?

– Дома, – натянуто улыбнулся Джек. – Готовятся к нашему с Иккингом приезду.

– Хо-хо-хо! Повеселитесь, ребятки! Напишешь мне, Ик, – кивнул отец сыну и двинулся сквозь отступающих перед ним школьников.

– Это было проще, чем я думал, – взлохматил светлую шевелюру Джек.

– Не думаю, что всё так просто, – скривился Иккинг. – Он мне ещё припомнит это. «А раньше написать нельзя было? Я мчался в Лондон из самого Олуха!» – передразнил мальчик своего отца. – Ладно, давай найдём остальных. Надеюсь, родители Мериды и Астрид случайно не встретятся, а то неловко будет.

Но им повезло, и остальная часть плана была выполнена безупречно. Джек с Флинном написали идентичные записки, вложив их в свой багаж, и Юджин, собравшись с мыслями, телепортировал их в приюты. Следом были отправлены чемоданы Мериды, Астрид и Иккинга.

– Не хотелось бы, чтобы отец вдруг наткнулся на мои вещи посреди кухни. Вот крику будет.

– Я отправил их прямиком в твою комнату. Если тебя точно зовут Иккинг Хичкок, – хихикнул Юджин.

– Моя фамилия Хэддок! – завопил пуффендуец.

– Да знаю я, уж и пошутить нельзя, – подмигнул товарищу Флинн и заговорщически потёр руки. – Что дальше, кэп?

Вопрос явно был адресован Джеку, который от удивления поперхнулся водой, принесённой ему Меридой.

– Можем отправиться на автобусе в Вустер через Оксфорд, – предложил «кэп», вдоволь откашлявшись.

– Автобус? Это ещё что? – нахмурился Иккинг.

Судя по лицам девочек, они тоже не понимали, о чём речь.

Юджин переглянулся с Джеком, и оба прыснули.

– Маггловский транспорт такой, – пояснил Фильцельберт. – Но у меня есть идея получше – «Ночной рыцарь»!

Пришла очередь Джека в недоумении уставиться на друзей. Юджин вздохнул и объяснил ему, что это волшебный автобус, который доставит в любую точку мира, правда, стоит он недёшево.

Друзья собрали все свои деньги в одну небольшую кучку, отсчитали за проезд в Вустер и, выйдя за территорию вокзала, остановились в безлюдном переулке. У соседней помойки за рыбью голову дрались две облезлые кошки. Астрид сморщила носик и демонстративно отвернулась от этого зрелища. Юджин вытащил палочку и бросил её на грязный тротуар. В мгновение ока перед пятёркой школьников остановился огромный трёхэтажный автобус, появившись будто из воздуха.

– Рад приветствовать на борту «Ночного рыцаря». Я Ваш кондуктор на сегодня – Финеас Флинн, – кондуктор окинул задорным взглядом компанию подростков. – Можете звать меня Финес.

Джек, с трудом сдерживая смех, пихнул Юджина в бок. Флинн нахмурился, понимая, что друг оценил иронию.

– Не думал, что Флинн – популярное имя, пробурчал он, поднимаясь в автобус.

– Это моя фамилия, чувак, – рассмеялся Финес. – Закрывай дверь, Фёрб, и трогай!

Низкорослый волшебник немногим старше Финеса кивнул и потянул за рычаг. Пока Иккинг рассматривал его зелёную шевелюру, автобус рванул, и мальчик, не удержавшись на ногах, упал в услужливо подскочившее ему навстречу кресло.

Судя по энтузиазму Юджина, он путешествовал на «Ночном рыцаре» не в первый раз. Юноша, ловко лавируя между движущимися креслами, плюхнулся в одно из них и потянулся за лежащим на столике «Ежедневным пророком». Ребята последовали его примеру, а Иккинг занял место поближе к водителю.

– Куда держим путь? – поинтересовался Финес, заваривая чай в старинном чайнике.

– Э-э-э, – Иккинг рассеянно оглянулся, будто ища поддержку. Кроме друзей на первом этаже волшебного автобуса никого не было. – Вустер графства Вустершир, – пробормотал он.

– Слыхал, Фёрб? – Фёрб хихикнул на реплику кондуктора. – Только что оттуда. Поймали нас на полпути к Литтл Уингингу. У Фёрба там было одно дельце с продавцом редких музыкальных инструментов... Чаю?

Иккинг вежливо отказался, и Финес пошёл предлагать чай остальным пассажирам. Спустя сорок минут автобус резко затормозил, заставив кондуктора покатываться со смеху, глядя на падающих с кресел детей. Расплатившись и попрощавшись, друзья проводили взглядом растворяющегося в воздухе «Ночного рыцаря».

– Я думала, это поездка никогда не кончится, – устало вздохнула Астрид, потирая ушибленное колено.

Ребята понимающе застонали. Иккинг оглядел ряд домов, плотно прилегающих друг к другу. Автобус примчал их на указанную улицу в Вустере, и теперь всего лишь оставалось найти спрятанный от глаз магглов дом семейства Корона.

Они решили разделиться и пройтись по длинной загородной улице Магнолии Лэйн. Одинаковые домики с одинаковыми садами и одинаковыми деревьями магнолии в них. Иккингу казалось, что среди всей этой однообразности волшебники просто не могут проживать. Однако прошло всего несколько минут, как с конца Магнолии Лэйн ребята услышали оклик Джека.

– Сюда! Я нашёл, – улыбался мальчик, показывая на очередной дом-близнец.

Ребята смущённо переглянулись. Никто не хотел показаться дураком, но дома волшебников они в упор не видели. Джек, снисходительно улыбнувшись, шагнул через невысокий забор и исчез. Друзья испуганно заморгали.

– Ладно, похоже на заклинание сокрытия, – пробормотал Иккинг. – Пойдёмте.

За забором, будто в другом мире, возвышался величественный особняк. Огромный сад, простирающийся вдоль бесконечной тропинки, ведущей к террасе, пестрел всевозможными растениями, радующими глаз. Девочки восхищённо заохали, медленно ступая по тропинке и безостановочно крутя головами. Джек уже дожидался их на террасе, взволнованно приглаживая непослушные волосы.

Двери распахнулись, и перед друзьями предстала удивлённая женщина в лёгком платье в горошек. На плече у неё покоилось кухонное полотенце, а на пухленькой щеке красовался след от муки.

– Миссис Корона? – робко начала Мерида. – Мы друзья Рапунцель...

Женщина охнула, прижав дрожащую ладонь к губам. За её спиной тут же материализовался статный мужчина, в бороде и усах которого проглядывала проседь.

– Проходите, пожалуйста, – мягко улыбнулся он. – Седрик Корона, к вашим услугам, – отец Рапунцель пожал руки Джеку, Юджину и Иккингу. – Мистер Фильцельберт, мисс Дунброх, с вами мы уже знакомы, – Седрик, улыбаясь, проводил ребят в столовую.

Мисс Корона, расчувствовавшись, обняла девочек.

– Как я рада видеть вас! – воскликнула она. – Спасибо, что приехали! Вас отпустили родители? В такой недобрый час? – в глазах женщины блестели слёзы.

– Мы ненадолго, миссис Корона, – заверил её Джек, присаживаясь на предложенный Седриком стул. – Всего лишь навестить вас, проверить, как ваши дела...

– Алексис, завари чай, душа моя, – устало улыбнулся жене Седрик, – за гостями положено ухаживать.

Мисс Корона тут же умчалась на кухню. Спустя четверть часа она вернулась с большим подносом, на котором стоял антикварный заварник, семь чашек и блюдо с пудингом только что из духовки. Полилась мирная беседа с сентиментальными нотками, всхлипываниями Алексис и девочек, одобрительными улыбками Седрика, весёлым смехом обоих родителей, когда Джек удачно вспоминал какую-нибудь весёлую историю с участием Рапунцель.

Иккинг незаметно взглянул на каминные часы. Пора.

– Кхм... Прошу прощения, – смущённо произнёс мальчик, – мне нужно в уборную...

– По лестнице и направо, дорогой, – лучезарно улыбнулась ему миссис Корона.

Поднимаясь по ступенькам, Иккинг думал, что они поступают не совсем правильно, используя горе родителей Рапунцель только как предлог, чтобы проникнуть в дом. С другой стороны, они делают это всё лишь для того, чтобы спасти подругу, тем самым вернув мистеру и миссис Корона смысл жизни.

Комната Рапунцель находилась в конце коридора слева от лестницы. Это было просторное помещение, залитое светом заходящего солнца сквозь огромное от пола до потолка окно. Кровать, похожая на одну сплошную перину, выглядела как большая зефирка. Резной стол из светлого дерева был завален рисунками и эскизами. Иккинг улыбнулся, заметив среди них наброски Беззубика. В этот момент он понял, как же сильно скучает по подруге.

Вдоль левой стены тянулся стеллаж, полный всевозможных книг. Мальчик был уверен, что все их Рапунцель уже давно прочла. Взгляд упал на верхнюю полку, где томились огромные запылённые фолианты. Один из них был покрыт пылью больше всех. Иккинг нахмурился и потянулся за книгой. «Родословная семейства Корона. Чистота крови – золото». Мальчик сконфужено повертел тяжёлым фолиантом и решил, что он пригодится.

– Вингардиум Левиоса, – прошептал он, и книга ловко юркнула сквозь приоткрытое окно.

Время поджимало, и Иккинг ускорил поиски. Но всё было тщетно – комната Рапунцель была образцом творческого человека, обожающего всё волшебное. Столько всякой всячины Иккинг никогда ещё не видел. В завершение он решил проверить постель девочки.

– Прости, Пунзи, это для твоего же блага, – смущённо прошептал пуффендуец, осторожно заглядывая под матрас.

Пусто. Разозлившись, Иккинг схватил подушку, намереваясь запустить ею в насмешливо ухмыляющуюся статуэтку Лао-Цзы, но вместо этого ошеломлённо выпустил её из рук. Под подушкой покоился розовый дневник, обклеенный по бокам пушистым нечто. Иккинг смущённо скривился и схватил блокнот двумя пальцами так, будто это была склизкая конфета-липучка. В этот момент из дневника выпал кусочек пергамента, и Иккинг бросился его поднимать. Дверь распахнулась.

– Ик?

Мальчик неуверенно выглянул из-под кровати.

– Что ты там делаешь? – поморщился Джек. – Тебе пора спускаться. Родители Пунзи беспокоятся. Нашёл что-нибудь?

– Э-э-э... ничего важного, – пробормотал Иккинг, поспешно засовывая пергамент в карман брюк, а дневник – обратно под подушку. Он не хотел, чтобы Джек рылся в таких сокровенных вещах Рапунцель.

Внизу все уже доедали пудинг, а миссис Корона сетовала на то, что Иккингу почти ничего не досталось. Мальчик смущённо улыбался своей тарелке, то и дело поглядывая на довольные лица Седрика и Алексис. Всё же им пошёл на пользу визит друзей их дочери.

Пришло время прощаться. Джек пожаловался на вопиющие цены «Ночного рыцаря», на что Седрик расхохотался и предложил свой камин. Джек, натянуто улыбнувшись, обернулся к друзьям с выражением «ка-камин?!».

Мерида рассмеялась, пошутив о неосведомлённости Джека в волшебном транспорте. Иккинг вежливо улыбался ровно до того момента, как вспомнил о книге.

– Мери, ты совсем забыла о своей сумочке, – твёрдо произнёс он сквозь сцепленные зубы.

– О моей... сумочке?.. – опешила девочка.

– Конечно. Ты оставила её у забора, – впился в подругу глазами Иккинг. – Так удивилась саду миссис Корона.

– О, точно, – помрачнела Мерида. – Прошу меня извинить.

Она вернулась минут через десять. Запыхавшаяся и злая. В руках девочка держала наспех наколдованную сумочку, в которую был втиснут тяжёлый фолиант. Глаза Астрид полезли на лоб.

– Каждый раз, когда вижу эту сумку, удивляюсь твоему вкусу, – прыснула девочка.

– Заткнись, – прошипела Мерида, прижимая к груди ярко-розовую в блёстках ткань. – На, Иккинг, неси, раз уж вспомнил о ней.

– Пора! – воскликнул Юджин. – Мы как раз успели проконсультировать Джека о том, как пользоваться летучим порохом.

Алексис стиснула каждого ребёнка в тесных объятиях, прежде чем отпустить их восвояси. Её муж весело махал исчезающим в зелёном пламени друзьям. Иккинг, вырвавшись на свободу из цепких рук миссис Корона, ступил в большой, богато отделанный камин и в последний раз взглянул на родителей Рапунцель.

– Всего доброго, сынок! – прогромыхал Седрик.

– Береги себя, Иккинг! – всхлипнула Алексис.

Иккинг улыбнулся и бросил порох себе под ноги.

– «Дырявый котёл»!


В баре друзья сняли две комнаты – одну для мальчиков, вторую для девочек. Сейчас все спустились вниз, чтобы поужинать, но Иккингу совсем не хотелось есть. Он остался в комнате и решил, воспользовавшись ситуацией, прочесть записку Рапунцель.

Время от времени мимо проезжали поезда, оставляя после себя грохот и запах машинного масла, проникающего даже сквозь плотно закрытые окна. В комнатёнке стояли клубы пыли, оседающие на три покосившиеся кровати, грубо вытесанный письменный стол и старый платяной шкаф. Иккинг присел на свою кровать и развернул пергамент.

Моим друзьям.
Дорогие Мерида, Иккинг и Джек, если вы это читаете, то меня больше нет с вами рядом. Не пугайтесь, я прошу вас. Уверена, у меня сейчас всё хорошо – я жива и в добром здравии. Вы, наверное, думаете, что меня похитили... но это не так. Я добровольно отправилась с Готель, чтобы защитить вас и своих родителей. Да, она угрожала вам. Иккинг, если ты это читаешь, прости меня. Твоя сломанная нога – моя вина, так как я посмела ослушаться эту страшную женщину. Но сейчас я далеко, как и Готель, а вы – в полной безопасности. Не ищите меня.

С любовью,
Рапунцель.

Иккинг поднял полные слёз глаза от пергамента. Добровольно... с Готель... не искать. Мальчик вспомнил, как его белокурая подруга, заливаясь горючими слезами, винила себя в несчастном случае, произошедшем с ним. В голове замелькали картинки, и снова вспомнилось то жуткое чувство, будто кто-то управляет им. Иккинг поёжился и поспешно вытер слёзы. Остальные должны знать об этом.

Прихватив записку и книгу, взятую из дома Рапунцель, Иккинг спустился на первый этаж. В полумраке ужинали несколько человек, не считая его друзей. Старый бармен Том, похожий на потрёпанного жизнью кота, вытирал стаканы за барной стойкой. В дальнем уголке бара, склонив головы и о чём-то переговариваясь, сидели Джек, Мерида, Юджин и Астрид. Девочки выглядели испуганными, а мальчики – подавленными.

– Иккинг, ты передумал скучать в одиночестве? – слабо улыбнулся Джек. – Мы взяли тебе порцию сегодняшней бурды.

Том сверкнул в их сторону глазами из-за стойки. Джек прыснул и отодвинул стул рядом с собой для Иккинга.

– Что это у тебя? – перегнулась через стол Мерида. – Решил почитать литературу для третьего курса?

Иккинг удивлённо посмотрел на фолиант: он уже успел забыть, что взял его с собой.

– Это было в комнате Рапунцель, – запнулся мальчик под встревоженными взглядами друзей. – Но вам стоит прочесть... кое-что другое.

Иккинг протянул Джеку записку, которую нашёл в дневнике Рапунцель. Ребята вскочили со своих мест и окружили их с Джеком, нависнув над столом. Дрожащими руками Джек развернул пергамент.

С минуту в баре повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь звяканьем столовых приборов в другом конце столовой да недовольным пыхтением бармена Тома. Наконец ребята подняли глаза и посмотрели друг на друга. В них читались беспокойство, страх, ужас и капелька надежды.

– Зачем... – Юджин глубоко вздохнул, чтобы не сорваться на крик. – Зачем этой Готель понадобилась наша Рапунцель?! Почему она настолько глупа, что пошла с чёртовой ведьмой добровольно?!

Джек понимающе сжал плечо друга и, понизив голос, сказал:

– Помните, что всё время повторяла миссис Корона за обедом, а Седрик её успокаивал, чтобы она не сболтнула лишнего?

– Хм, – нахмурилась Астрид, – что-то о волосах Рапунцель. «Мы всё знали... её волосы... Готель была в курсе... ничего не могли поделать».

– Да, – кивнул Джек, – я тоже обратил на это внимание, но так ничего и не понял.

Иккинг смущённо заёрзал на стуле: он не слышал об этом, так как искал улики в комнате Рапунцель.

Мерида прикусила губу и отвела взгляд, что не укрылось от Джека.

– Что ты знаешь? – накинулся он на подругу.

– Я... – Мерида залилась краской. – Думаю, это не имеет отношения к делу... Просто я слышала, что Рапунцель – потомок вейл...

– Ну и чего ты молчала?! – прищурился Юджин, сжав кулаки.

Мерида испуганно пискнула и спряталась за спиной Иккинга.

– Ну хорошо, наша Пунзи произошла от красавиц-вейл, что очень здорово, но Мерида права, – фыркнула Астрид, – какое это имеет отношение к делу? Что такого особенного в её волосах?

Джек устало взъерошил волосы, и его взгляд упал на книгу, принесённую Иккингом.

– «Родословная семейства Корона. Чистота крови – золото»... – прошептал он и быстро открыл фолиант, пролистав в самый конец. – Так-так-так, Рудольф, Амелия, Седрик... Седрик! «Волшебник с кровью вейл. Женат на Алексис Дринкуотер – чистокровной волшебнице. Дочь Рапунцель на одну четвертую вейла...»!

У друзей перехватило дыхание. Все сгрудились возле старой книги, с интересом и надеждой вглядываясь в потрёпанные временем страницы.

– Подождите, в начале должна быть какая-нибудь информация о самих вейлах. Откуда происходит род Корона и всё такое! – воскликнула Астрид, не обращая внимания на шиканье бармена.

Джек послушно открыл первую страницу. На титульном листе был изображён герб семейства Корона. Далее шло описание славных рыцарей артуровского цикла, которыми были представители данного рода. Затем в эпоху Возрождения юный Вильгельм Корона полюбил некую Лукрецию Эрсан и поспешил связаться с ней узами брака. Как потом оказалось, Лукреция была чистокровной вейлой, очаровавшей известного и богатого художника. Их дети были на одну вторую вейлами, поддерживая этот баланс веками. В XX веке Амелия Корона, являющаяся наполовину вейлой, наполовину волшебницей, полюбила обычного волшебника-полукровку, не носящего в себе ген вейл. Из-за кровосмешения дети Амелии и некого Кристофера Блума родились лишь на одну четвёртую вейлами. Баланс был нарушен, и волшебные свойства, передающиеся из поколения в поколение, были утеряны. Однако спустя столетие случилось чудо. Дочь Седрика Корона, носящего всего четверть крови вейл, родилась одарённой самым ценным свойством этих прекрасных существ – волосами.

– Вот оно, вот оно! – воскликнула Мерида.

Джек прочёл вслух:

– «Волосы вейлы издавна обладают невероятными волшебными свойствами. Их используют как сердцевину для волшебных палочек, как ингредиент для целительных и омолаживающих настоек. Также волос вейлы является своеобразной путеводной нитью для поисков редких магический артефактов, связанных с бессмертием».

– Я думала, – сглотнув, прошептала Мерида, – что Готель хочет править миром.

– Ты была права, – холодно отозвался Джек. – Она хочет править миром... вечно.

Chapter 22

Она медленно брела по пыльной дорожке среди цветочного поля. Занимался рассвет, и от усталости она не чувствовала ног. Оторвав взгляд от своих туфелек, девочка отбросила тяжёлую косу за спину.

Стоп. Давно ли у неё длинные светлые волосы? В сознание закралось надоедливое чувство, будто что-то идёт не так.

Высокая женская фигура впереди остановилась. Синие глаза с интересом разглядывали лицо девочки. Наконец, Готель по-кошачьи улыбнулась, направив на неё палочку. Рапунцель закричала. Полыхнул золотистый свет, и поле поплыло перед глазами.

– Мерида, проснись! – голос Астрид больно резанул слух.

Мерида в ужасе распахнула глаза, и вдруг наступила тишина. Горло болело: очевидно, крик, всё ещё стоящий в ушах, принадлежал ей, а не Рапунцель. Капелька пота скатилась по виску на щёку, и Мерида раздражённо вытерла лицо футболкой. Перед кроватью на коленях стояла перепуганная Астрид. Девочки впились друг в друга взглядами, и Мерида нарушила повисшую тишину:

– Это просто сон, – прохрипела она, удивляясь севшему голосу.

– Я так и поняла, – поспешно откликнулась Астрид, поднимаясь на ноги. – Светает уже. Не хочешь позавтракать?

– Может, сходим потом в Косой переулок? – смущённо спросила гриффиндорка. – Хочу развеяться.

– Да, я тоже. Здесь дышать нечем.

Мерида встала и поспешно натянула джинсы и старую футболку. Зашнуровав кеды, девочка посмотрела на своё отражение в зеркале. Спутанные огненно-рыжие волосы падали на глаза, в синеве которых читался испуг. Мерида поспешно пригладила кучеряшки, пытаясь отогнать от себя видение длинной светлой косы.

В столовой кроме бармена Тома никого ещё не было. Девочки, заказав яичницу с беконом и чай, стали дожидаться еды в неловком молчании. Мериде было неудобно общаться с Астрид. Она прекрасно помнила своё первое впечатление об этой девочке, когда познакомилась с Рапунцель. Это было в поезде, по счастливой случайности неразлучная четвёрка ехала в одном купе. От приятного воспоминания Мерида не сдержала улыбки. Том принёс завтрак, и девочка обрадовалась, что теперь есть повод не начинать разговор с Астрид. Помнится, Рапунцель тогда заливисто смеялась, рассказывая о девчонке, которая жуть как не хочет попасть в Пуффендуй. Глянув исподлобья на уплетающую свою яичницу Астрид, Мерида вдруг прыснула.

– Што смешного? – нахмурилась слизеринка.

– Да так, вспомнила одну шутку, – задумчиво ответила Мери, потирая переносицу.

Рапунцель когда-то остроумно заметила, что Астрид страшится Пуффендуя из-за близости их гостиной к кухне. Оглядываясь на два совместных года обучения, Мерида начинала понимать правдивость этой шутки. Но Астрид этого не знала, поэтому надулась от обиды и, быстро допив чай, резко встала.

– Идёшь?

Мерида послушно поплелась следом. Проход в Косой переулок находился на заднем дворе «Дырявого котла». Астрид бодро простучала комбинацию своей палочкой по кирпичной стене, которая тут же открыла небольшую арку – как раз, чтобы прошли две невысокие девочки.

Мерида обожала гулять по Косому переулку. Узкая улочка была переполнена всевозможными волшебными магазинчиками и лавками. В воздухе витала атмосфера магии, превращая весь окружающий мир в сказку. Девочка улыбнулась, проходя мимо лавки волшебных мётел. Новая модель американского Старсуипера красовалась на витрине, радуя глаз настоящих ценителей. На секунду Мери задержалась, чтобы рассмотреть метлу внимательнее, но Астрид тут же схватила её за руку и поволокла дальше.

У магазина мадам Малкин то же самое пришлось сделать Мериде – Астрид с восхищением разглядывала нарядную мантию изумрудного цвета. Они купили себе по мороженому в кафе Фортескью и, наслаждаясь приятным охлаждающим лакомством, завернули за угол. Не заметив указателя перед поворотом, девочки будто попали в другой мир – мрачный и опасный. Людей здесь было на порядок меньше, а те, что попадались, выглядели очень подозрительно. Астрид охнула, увидев вывеску тату салона, и изъявила желание туда зайти.

– С ума сошла? – нахмурилась Мерида. – Этого ещё нам не хватало.

Пройдя мимо грязного волшебника, собирающего с земли рассыпанные ракушки (а Мерида надеялась, что это были именно ракушки), девочки наткнулись на высокую волшебницу в заляпанной чем-то бурым мантии.

– Вам помочь, красавицы? – улыбнулась женщина кривыми зубами.

– Нет, спасибо, – бойко ответила Астрид и хотела было двинуться дальше, но волшебница преградила ей путь.

– Я знаю, что вы ищете, девочки, и могу вам помочь, – не унималась ведьма.

Мерида схватила Астрид за руку и юркнула в первый попавшийся магазин, плотно закрыв за собой дверь. Где-то в глубине лавки зазвучал колокольчик, и девочки испуганно оглянулись. Повсюду на причудливых витринах высились странные предметы: кости, диадемы, удивительной формы украшения, черепа животных, часы, стрелки которых шли в обратном порядке. На стенах висели книжные полки с покосившимися от времени толстыми фолиантами. У правой стены стоял большой резной шкаф чёрного цвета, будто облитый смолой. Астрид выглянула в грязное окно.

– Она всё ещё там, – прошептала слизеринка, – уходить не собирается.

– Доброе утро, – прозвучал за их спинами холодный женский голос. – Чем я могу вам помочь, юные леди?

Девочки резко обернулись. Мерида облегчённо вздохнула, увидев приличного вида волшебницу. Что правда, внешность у неё была довольно эксцентричная: несмотря на жару, женщина накинула на себя белую в чёрные пятна шубку, а руки её были облачены в красные перчатки до локтей. Мерида вдруг поёжилась, почувствовав, что в лавке действительно прохладно. Причёска хозяйки приводила в заблуждение: правая сторона коротких волос была выкрашена в чёрный цвет, левая – в белый. Астрид разглядывала причудливую внешность волшебницы с открытым ртом, и Мериде пришлось толкнуть её локтем.

Женщина поднесла к губам с ярко-алой помадой мундштук и сделала затяжку, выдохнув клубы ароматного дыма.

– Круэлла де Виль к вашим услугам, мои дорогие. Моя лавка специализируется на разных видах... артефактов. Интересует что-то отдельное? – тонко выщипанные брови взметнулись вверх, будто насмехаясь над неожиданными посетительницами.

– Артефакты? – Астрид с интересом покосилась на крысиный череп. – Вы имеете в виду тёмные артефакты?

Лицо волшебницы вытянулось, но она позволила себе улыбнуться.

– Такие вещи не афишируются, но все о них знают, – мягко ответила она. – Вы же не впервые в Лютном переулке? – насмешливый взгляд тёмных глаз скользнул со старой футболки Мериды к её видавшим виды кедам.

Астрид фыркнула, важно прохаживаясь от витрины к витрине.

– А есть такой артефакт, что способен найти человека? – набравшись мужества, поинтересовалась Мерида.

Круэлла де Виль и Астрид уставились на неё с неподдельным удивлением. Через мгновение слизеринка очутилась в миллиметре от лица Мериды и злобно прошептала:

– С ума сошла? Нам нужно выбираться отсюда, а не артефакты тёмные покупать!

– Да успокойся ты, – в той же манере прошипела Мери. – Кто из нас в Слизерине учится, ты или я?

Астрид побагровела и отошла в сторону, пробурчав что-то о гриффиндорских зазнайках.

Пока девочки спорили, хозяйка лавки успела скрыться в задней комнате и выйти оттуда с небольшой коробочкой в руках. На губах мадам де Виль играла озорная улыбка. Без лишних слов волшебница поманила девочек изящной рукой в красной перчатке к прилавку. Торжественно открыв коробочку, Круэлла продемонстрировала небольшую сферу, похожую на глаз на ниточке. Мерида и Астрид заворожено следили за её движениями.

– Принцип работы данного артефакта, который я называю «око», очень прост, – растягивая слова, начала объяснять де Виль. – Вы берёте карту, кладёте на неё вещь, принадлежащую человеку, которого нужно найти, заносите око над картой – точно посередине – и произносите заклинание, которое звучит как quaerere hominem*, – Круэлла обвела девочек торжественным взглядом, радуясь произведённому эффекту. – Вот и всё. Око укажет на карте местоположение потерянного человека. Будучи поблизости от «объекта», око начнёт светиться голубым – чем ближе, тем ярче.

Девочки переглянулись, затаив дыхание. По молчаливому согласию они подняли взгляды на выжидающе улыбающуюся хозяйку лавки.

– Какова цена? – хрипло спросила Мерида.

– Десять галлеонов, – обнажила ровные белые зубки мадам де Виль.

– Но у нас нет таких денег, – расстроенно протянула Астрид.

– Собственно говоря... – Мерида бросила на любопытную физиономию Круэллы подозрительный взгляд и отвела Астрид в сторону. – У меня есть ключ от семейного сейфа в Гринготтсе. Родители дали мне его, когда я поступила в Хогвартс. У тройняшек тоже есть по ключу, так что подозрение в первую очередь падёт на них, если что.

– А они часто бывают в Косом переулке?

– Они везде и повсюду, как только в школу поступили. Не знаю, как у них получается попадать во всякие передряги с такой скоростью, а потом выходить сухими из воды. Ладно, ты оставайся здесь, а я схожу за деньгами.

– Думаешь, стоит покупать это око? – нахмурилась Астрид. – У меня плохое предчувствие. С тёмной магией не шутят. И если ты хочешь сострить про Слизерин, то заруби себе на носу – именно у нас на факультете учат избегать тёмной магии. Слишком много примеров перед глазами.

– Если придётся использовать эту магию, чтобы найти Рапунцель, мы это сделаем, – строго ответила Мерида. – Я всё сделаю ради неё. А твоей роли в этой ситуации я вообще не понимаю.

Голубые глаза Астрид расширились в удивлении.

– Я здесь ради Иккинга.

Мерида передёрнула плечами, будто говоря этим: «Мне всё равно, только не мешай», и поспешно вышла из лавки. Сумасшедшей ведьмы в переулке уже не было, зато ходили другие подозрительные личности, поэтому Мерида поспешила покинуть это место. Оглянувшись на магазинчик, из которого только что вышла, девочка обратила внимание на красиво оформленную вывеску: «Де Виль».

– Дьявол, – прошептала гриффиндорка, пытаясь отогнать назойливое чувство страха где-то глубоко внутри себя.

Очутившись снова в Косом переулке, девочке будто стало легче дышать. Приветливо улыбающиеся прохожие весело переговаривались о чём-то друг с другом. Мимо пролетела сова сипуха. Улыбнувшись чему-то своему, Мерида поспешила к высокому зданию банка. Она приняла решение и не собиралась от него отступаться. Она делает это не ради себя. Здесь нет тёмной или светлой магии – есть только Рапунцель.

Внутри Гринготтса Мерида всегда чувствовала себя неуютно. Огромное мраморное помещение давило на неё, заставляя чувствовать себя маленькой песчинкой в бескрайнем океане жизни. За высокой стойкой гоблины занимались каждый своей работой. Кто-то отрывался, чтобы взглянуть на юную посетительницу. Мерида поёжилась под пристальными взглядами маленьких глаз.

Банковский служащий за увесистым гроссбухом нахмурился, увидев рыжую макушку Мериды, ожидающей, когда её обслужат.

– Цель визита? – проскрипел старый гоблин, всматриваясь в юное личико.

– Посещение семейной ячейки, – храбро ответила гриффиндорка, хоть голос и предательски дрожал.

– Ваш ключ?

Мерида протянула маленький бронзовый ключик, который гоблин тут же выхватил из её пальчиков дряблой рукой.

– Служитель Бодриг Вас проводит, – осклабился гоблин, возвращая ключ.

Мерида прошла вслед за полным служителем в одну из многочисленных дверей. Горящие факелы тускло освещали узкое помещение с каменными сводами. Они вышли в оснащённый рельсами коридор с крутым уклоном вниз. Гоблин свистнул в специальный свисток, и на зов тут же примчалась тележка. Мерида довольно улыбнулась: она помнила первый раз, когда родители взяли её с собой в банк. Больше всего девочке понравилась стремительная поездка на тележке, когда неизведанное прежде чувство адреналина переполняет тебя изнутри.

До банковской ячейки добрались быстро: деньги хранились не так глубоко, как ценные бумаги или всякого рода артефакты. Бодриг открыл массивную железную дверь и жестом пригласил пройти Мериду внутрь. Девочка окинула взором семейные сбережения: приличное количество галлеонов, множество сиклей и небольшая кучка кнатов. В углу была сооружена небольшая пирамида из серебряных слитков. Захватив вместо десяти галлеонов целых пятьдесят, девочка поспешила выйти из тесного помещения. Устремившись обратно к тележке, Мерида не заметила, как Бодриг кинул на неё подозрительный взгляд.

Астрид всё так же дожидалась её в лавке мадам де Виль. Слизеринка выглядела весьма подавленной, вероятно, из-за самой хозяйки магазинчика. Женщина, широко улыбаясь, томно рассказывала о ценном черепе какого-то гоблинского правителя, за который она выручила приличную сумму. Расплатившись, девочки поспешили покинуть лавку и сам Лютный переулок. Направляясь в «Дырявый котёл», Мерида гадала, завернула бы она когда-либо в это недружелюбное место, будь Рапунцель рядом.

Мальчики сидели в столовой, устроив что-то вроде малого совета. Склонившись над старым деревянным столом, они пылко обсуждали дальнейшие действия. Мерида широко улыбнулась, представив их реакцию на спасительный артефакт. И оказалась права... почти. Юджин и Джек чуть ли не прыгали от радости, а вот Иккинг помрачнел и стал метать молнии в сторону Астрид, которая, тут же покраснев, спряталась за спиной Мери.

– Мы не будем прибегать к тёмной магии, – отрезал пуффендуец. – Это может иметь нежелательные последствия.

– Не понимаю, что может случиться плохого, – плохо скрывая радость, протянул Джек. – Этот артефакт просто поможет найти Рапунцель, а не дьявола вызовет. Идёмте в нашу комнату, проведём ритуал там.

Все устремились за Джеком, даже Иккинг, хмуро опустив голову, зашагал следом. Мальчики отодвинули старый покосившийся стол к центру коморки, и Джек поспешно наколдовал карту Британии.

– Кто хочет это сделать? – спросил он высоким от волнения голосом.

Быстрее всех среагировал Юджин.

– Я, – выпалил он. – Заклинание сложное, а я постарше вас буду.

Джек кинул на него взволнованный взгляд, будто спрашивая: «Справишься?». Юджин молча кивнул. Осторожно открыв коробочку, он потянул за ниточку, вытягивая око на свет. Сфера блеснула тусклым отблеском свечи и замерла. Иккинг мрачно вытащил из кармана брюк записку Рапунцель и аккуратно положил её на край карты.

Юджин глубоко вздохнул и произнёс твёрдым голосом:

– Quaerere hominem.

Ничего не произошло. Ребята разочарованно выдохнули. Даже Иккинг понял, что на секунду забыл, как дышать.

– Погодите, – Джек бросил хмурый взгляд на карту. – А что, если Пунзи нет в Британии? Готель могла трансгрессировать куда угодно.

Ощутив прилив надежды, Мерида благодарно улыбнулась Джеку, получив в ответ смущённую улыбку краешками губ, и поспешно наколдовала карту мира, уничтожив предыдущую. Юджин снова произнёс заклинание, и на этот раз око завращалось, потянув руку слизеринца за собой.

– Я не контролирую свои движения! – испуганно воскликнул Флинн, пытаясь схватить левой рукой запястье правой.

Неожиданно око перестало вращаться и, мигнув синим светом, грузно упало на карту. Астрид вскрикнула, Мерида отодвинула Юджина, который, наконец, смог совладать со своей конечностью и отойти в сторону, прижимая руку к груди. Девочка столкнулась плечом с Джеком, который тоже незаметно подошёл к лежащей на карте сфере.

– Я возьму, – холодно произнёс он, даже не глядя на Мериду.

Мальчик осторожно протянул руку к артефакту и охнул, поднимая его.

– Тяжёлая, – хмыкнул слизеринец. – Что там?

Сглотнув, Мерида опустила глаза к вмятине на карте, подсвеченной голубым цветом.

– Прованс, – выдохнула девочка, подняв встревоженный взгляд на Джека. – Она во Франции.

Внезапный грохот за их спинами заставил ребят подскочить на месте. На пороге, гаденько ухмыляясь, стоял Том, а за его спиной, казалось, была целая толпа людей.

– Прошу, господа, – протянул бармен, пропуская людей в комнату. – Ваши дети ждут вас не дождутся.

Мерида охнула под тяжёлым взглядом своего отца. Миссис Дунброх грустно покачала головой, встретившись с виноватыми глазами дочери.

– Кнопка! – громыхнул властный голос. – Ты что учудила?!

– Дядя Фил, – пискнула побледневшая Астрид. – Я всё объясню...

– Доверие, племянница, легко потерять, а ты попробуй снова его заслужить, – грозного вида мужчина вышел из-за спины мистера Дунброха. В коморке было маловато места для всех.

Том поспешил ретироваться, оставив семейным разборкам возможность решаться самостоятельно. В комнату тут же втиснулись мрачная чета Корона и метающий молнии Стоик Хэддок. Метающий в прямом смысле слова. Увидев сына, мистер Хэддок взмахнул палочкой, послав мальчику волшебный подзатыльник. Наученный годами Иккинг ловко увернулся и закусил губу, будто извиняясь перед отцом за свою проворность.

– Ах ты...

– Мистер Хэддок, прошу Вас, позвольте сначала объясниться с ребятами, – мягко произнёс Седрик Корона. – Нам есть, что сказать им.

– Пожалуйста, но потом я заберу своего сына, – выплюнул Стоик.

Седрик одарил его снисходительным взглядом.

– Ребята, послушайте, – начала миссис Корона, – нам очень жаль, но...

– Пришлось связаться с вашими родителями, – прервал её отец Рапунцель. – Нам показалось странным, что вас отпустили в такое смутное время. Вы должны понять наше беспокойство.

Астрид всхлипнула, и Иккинг молча сжал её чуть подрагивающую руку.

– Мистер Корона сказал, что вы отправились прямиком в «Дырявый котёл» через их камин, – произнесла миссис Дунброх, глядя на дочь усталым взглядом, – но мы не были уверены, находитесь ли вы всё ещё здесь.

– Поэтому я связался с Томом полчаса назад, – прогромыхал мистер Хэддок. – Мы с ним старые приятели, и он с радостью рассказал мне про группу учеников, ошивающихся в его баре вторые сутки.

– А с нами час назад связался управляющий банком Гринготтс, – кивнул мистер Дунброх. – Пятьдесят галлеонов, Мери? Я мог ожидать этого от тройняшек, но не от тебя.

Мерида виновато опустила глаза под удивлённым взглядом Астрид. В комнате повисло тяжёлое молчание.

– Что это, Иккинг? – нахмурился Стоик, протиснувшись между родителями Мериды и Рапунцель. – Артефакт? Тёмный артефакт?! – в глазах отца Иккинга отчётливо читалось разочарование.

– Мы нашли с его помощью Рапунцель! – яростно воскликнула Мерида. Её злило, что они получают нагоняи от тех, кто и пальцем не пошевелил, чтобы спасти их подругу.

– Нашли? – выдохнула миссис Корона. Её глаза тут же наполнились слезами. – Где она?

– Прованс, Франция, – спокойно ответил Джек. Ему нечего было бояться. Не было родителей, которые накажут или... похвалят. – Мы не сидели сложа руки, а нашли Рапунцель. Мои друзья не заслуживают наказания.

Мерида благодарно улыбнулась другу. Он будто читал её мысли.

– Я должен доложить об этом Министерству, – спохватился мистер Дунброх. – Элинор, не задерживайтесь с Меридой. Как можно скорее отправляйтесь домой.

Миссис Дунброх согласно кивнула мужу. Фергус схватил карту, осторожно положил око обратно в коробочку и выскочил из коморки.

– Папа расскажет в Министерстве, где находится Рапунцель? – прошептала Мери.

– Конечно, – нахмурился Стоик. – А сейчас, Иккинг, мы идём домой. И вы все тоже отправляйтесь по своим домам. Нечего здесь больше делать.

– Но Стоик, – вдруг произнесла Элинор, кидая странные взгляды на Джека. – Боюсь, мистера Фроста не примут в детдоме, если он уже уведомил их о том, что будет отсутствовать там всё лето...

– Что?! – взревел мистер Хэддок, бросая яростные взгляды то на сына, то на Джека. – Как вы могли солгать мне, глупые мальчишки?!

Джек устало взлохматил волосы.

– Мне очень жаль, мистер Хэддок, но мы сделали это ради Пунзи.

Миссис Корона всхлипнула, уткнувшись в плечо мужа.

Стоик ворчливо буркнул что-то о самонадеянных детях, но в его взгляде читалась необъяснимая горечь.

– Я не оставлю тебя здесь, Джек, – пробурчал он. – Ты едешь к нам домой.

Лицо Джека просияло, и он благодарно улыбнулся отцу Иккинга.

– Оставьте веселье, дети, – осадил ребят Стоик. – Вы под домашним арестом до начала учебного года.

Иккинг хитро подмигнул Джеку, и слизеринец не сдержал улыбки.

– Пап, а как же Юджин? Он тоже из детдома, – Иккинг с надеждой заглянул отцу в глаза.

Мистер Хэддок не успел ничего ответить, как Алексис тут же воскликнула:

– Он поживёт у нас! – смутившись, она тут же с ожиданием посмотрела на Флинна. – Ты ведь не против, Юджин?

Юджин Фильцельберт удивлённо переглянулся с ухмыляющимся Джеком.

– Я... почту за честь, миссис Корона... мистер Корона, – прохрипел мальчик, борясь с комом в горле.

– Домашний арест и тебя касается, Кнопка, – крякнул дядя Астрид, отрываясь от дверного косяка. Похоже, он успел задремать во время громких разборок остальных родителей.

– И тебя, Мерида, – строго склонила голову миссис Дунброх. – Никаких прогулок, никаких сов...

Юджин взглянул на чету Корона, ожидая услышать от них те же слова. Но родители Рапунцель лишь тепло улыбнулись ему, и он улыбнулся им в ответ.

Примечания:
* – квэрэрэ хоминэм. Автор не транслитерирует латинские названия по эстетическим причинам.

Chapter 23

Он жил в доме Корона уже полтора месяца. За это время Юджин Фильцельберт успел изучить поместье вдоль и поперёк. В просторных комнатах было уютно, на кухне, где зачастую можно было найти хлопотавшую миссис Корона, чувствовалось семейное тепло; а огромная домашняя библиотека впечатляла количеством разнообразной литературы. Юджин часто представлял, как Рапунцель сидит в углу этой комнаты на большом мягком кресле с книгой о приключениях рыцарей Круглого стола, а мягкий свет торшера освещает её сосредоточенное личико.

Но больше всего юноша полюбил зимний сад, который находился в маленькой застеклённой комнате на третьем этаже. Несмотря на жару за окном, в зимнем саду было по-волшебному прохладно и свежо. Возможно, дело было действительно в магии, но заходя в этот уголок цветущего розария, наполненного сладковатым запахом Голдэн Шауэрс, Дортмунда, Нью Доун*, Юджин чувствовал себя в сказочном саду с прекрасными феями, сошедшими со страниц фантастических книг.

Воображение создавало прекрасные видения о Рапунцель, невесомо ступающей между сплетениями колючих стеблей роз. В такие моменты Юджин думал, что Пунзи – такая же роза. Прекрасная, манящая, волшебная снаружи, но колючая внутри. Она всегда его отталкивала, не принимала его ухаживаний, но стоило ей только ненароком улыбнуться ему, как Юджин Фильцельберт, забывая про гордость, бросался к цветущему бутону, чтобы вдохнуть этот нежный, сладковатый аромат.

Порой он размышлял, когда наступил тот момент... влюблённости? Возможно, так называется это чувство. А то, что это были чувства, Юджин не сомневался. Когда Рапунцель стала для него так важна? Когда они впервые встретились? Мальчик ухмыльнулся, глядя на алые лепестки. Он вспомнил ту забавную девчушку, с которой столкнулся у кабинета Трансфигурации. Тогда она показалась ему нелепой маленькой первокурсницей, но её глаза... Они смотрели на всеобщего любимчика девушек Хогвартса с раздражением и нахальством. Даже тогда это вызывало у Юджина некое подобие умиления.

А потом? Что было потом? Он решил, что завоюет эту малышку, что она будет его, а эти глаза будут смотреть на него с обожанием, как и глаза десятков девушек до неё. Он правда хотел этого. А потом он влюбился. Было ли это на втором курсе или на третьем, он не помнил. Помнил только, что случился некий переломный момент, и он сам стал смотреть на Рапунцель с обожанием. А насмешливое выражение её глаз так и не изменилось.

В последнее время Юджина мучали ночные кошмары. Во сне он слышал её голос, звучащий откуда-то сверху. Рапунцель просила о помощи, а он, поднимая голову, видел только её длинные светлые волосы, спускающиеся будто бы с небес. Тогда он просыпался в холодном поту и долго не понимал, где находится.

Он так скучал по друзьям. Ему очень нужна была их поддержка. Но за всё время не пришло ни одного письма, адресованного ему. Лишь письма с Министерства для родителей Рапунцель. Юджин понимал, что друзья наказаны, и им запрещено пользоваться совиной почтой. Он понимал всё, кроме того, в какой момент друзьями для него стали и Мерида с Иккингом. Ладно Джек, ладно Астрид – они с его факультета, но эти двое... Вечно активная Мерида из Гриффиндора. Забавная девочка с копной рыжих волос и россыпью веснушек на лице. У Джека вечно с ней были какие-то перепалки, и наблюдать за этим было весело. Долговязый Иккинг из Пуффендуя. Юджин прыснул – Пуффендуй, ну конечно. Не было у него ещё таких друзей. Но Иккинг был славным парнем. Он мог быть и весёлым, и серьёзным одновременно. А ещё он невероятно умный для своих тринадцати лет. И Астрид на него так смотрит...

Да, пожалуй, эти двое стали для него друзьями, хоть он и не стремился к этому. В приюте Юджину приходилось добиваться дружбы с «крутыми» ребятами. Он стал там настоящим авторитетом благодаря своей целеустремлённости. Придумал себе второе имя – Флинн Райдер, запугивал неприятелей, поощрял сторонников запрещённым товаром: сигаретами, алкоголем, которые успешно стаскивал у пьянчужки-директрисы. Годы в приюте нельзя было назвать счастливыми, но именно там он научился жизни.

– Мальчики, ужин готов! – послышался с первого этажа голос миссис Корона.

Уже в коридоре Юджин почувствовал аппетитный запах печёного с пряностями лосося. Рот сам собой наполнился слюной. В столовой мама Рапунцель раскладывала приборы возле красивых тарелок из одного сервиза. Юджин привык, что в приюте все тарелки были разные, какие удавалось достать или какие уцелели после «боёв едой».

Мистер Корона мягко улыбнулся вошедшему юноше и кивнул на стул рядом с собой. Алексис взмахнула палочкой, и порция печёного картофеля, взлетев в воздух, опустилась на тарелку Юджина. Рядом с Седриком лежал развёрнутый «Ежедневный пророк» ещё с завтрака. Он, как и Юджин, избегал читать газету, боясь узнать плохие новости. А каждое новое письмо из Министерства тщательно распечатывалось и долго читалось, и после каждого прочитанного предложения родители Рапунцель тяжело вздыхали и обменивались грустными взглядами. На это зрелище Юджину было всегда трудно смотреть, но он всё равно стремился узнать, как же продвигаются поиски.

За полтора месяца ничего особо не изменилось. После того, как мистер Дунброх доставил в Министерство «око», мракоборцы тщательно протестировали артефакт на наличие тёмных искусств. Оказалось, что это была очень древняя, утерянная давным-давно реликвия, не имеющая ничего общего с тёмной магией. Поговаривали, что сам Альберт Бугимен – знаменитый мракоборец вызвался протестировать око. Однако, как выяснилось, оно больше не работало. Бугимен только разводил руками и, как обычно, не давал никаких комментариев.

Но поверив на слово мистеру Дунброху, глава Аврората собрал особый отряд мракоборцев и отправил его в Прованс на поиски Рапунцель. Были найдены следы какого-то ритуала, но, вероятно, Готель успела сбежать. И снова тупик.

– Слышал, Бугимен устроил обвал в Лютном переулке, – отрезая кусочек лососины, сказал Седрик. – Перевернул там всё с ног на голову, а в ту лавку, где Мерида купила артефакт, пошёл сам. Запретил остальным мракоборцам туда заходить.

– Но почему? – удивился Юджин.

– Якобы ему нужно было поговорить с владелицей лавки, а это была очень деликатная работа, иначе она бы не раскрыла правды.

– Правды о том, откуда у неё древняя реликвия? – нахмурился юноша. – Как я понимаю, эта женщина скупает товар у сомнительных волшебников.

– Да, – кивнул Седрик, – ты прав. И она рассказала, что приобрела око очень дёшево у какого-то нуждающегося старика. Но ни описать его, ни дать какие-нибудь сведения, куда он направлялся, мадам де Виль не смогла. Будто ей стёрли память.

– Чушь какая–то... – пробормотал Юджин, ковыряясь вилкой в своей тарелке.

Мистер Корона понимающе кивнул и пододвинул «Ежедневный пророк» Юджину.

– Тебе стоит это прочесть.

Нахмурившись, юноша взял в руки газету и уставился на открытую страницу с короткой статьёй. С фотографии на него грустно смотрел Северянин.

Новые правила в Хогвартсе!

Вчера Министерство приняло решение усилить меры безопасности в Школе Чародейства и Волшебства. Действующий директор Сергей Северянин отказался добровольно покинуть свой пост, поэтому в школу направлен работник Министерства, чтобы следить за его действиями, а также за дисциплиной студентов и методами проведения занятий преподавателями. Личность работника Министерства будет раскрыта с началом учебного года, а до этого момента всё держится в строжайшем секрете.

Личный корреспондент, Тимон Миркет.

– Ненавижу этого Миркета, – прорычал сквозь зубы Юджин. – Что он имеет против Северянина?

– Юджин, – вздохнул мистер Корона, – корреспонденты пишут то, что им велят писать. У них не должно быть собственного мнения.

Юноша порывисто встал, чуть не уронив стул.

– Прошу меня извинить, – запнулся он, – мне нужно полежать.

– Ты нехорошо себя чувствуешь? – обеспокоенно спросила миссис Корона.

– Всё хорошо, – благодарно улыбнулся Юджин женщине. – Просто голова разболелась.

Седрик осторожно кивнул, провожая юношу взглядом, а затем обратился к своей жене:

– Думаешь, с ним всё будет хорошо?

Алексис нервно пожала плечами:

– Он беспокоится о Рапунцель... как и все мы, – вздохнула она. – Юджин очень хороший мальчик.

Седрик загадочно улыбнулся, возвращаясь к остывшему ужину.

Гостевая комната была такой же светлой и просторной, как и все остальные. Большая кровать с мягкой периной, письменный стол у окна, книжный шкаф, прикроватная тумбочка со светильником, большое окно с бежевыми шторами и кресло, обтянутое плюшем. Заходящее солнце окрасило комнату в уютный оранжевый цвет, и Юджин поспешно задёрнул шторы. Плюхнувшись на кровать, парень обнял подушку и прикрыл глаза. Непонятно откуда появившаяся усталость медленно вовлекала его в глубокий сон.

Он снова был там. В этом месте, откуда его звала Рапунцель. Только на этот раз сон был намного чётче и яснее. Неизвестно как, но Юджин понимал, что это сон, но всё равно хотел во что бы то ни стало помочь девушке. Он вновь услышал её голос откуда-то сверху. Сделав шаг, Юджин почувствовал, как влажная трава щекочет его босые ноги. Сумерки спускались на зелёные холмы, превращая всё вокруг в смутные силуэты.

Впереди маячило высокое здание, и парень поспешил к нему, спотыкаясь на неровной земле. Прохладный вечерний воздух развевал его непослушные, давно не стриженые волосы. Голос стало слышно ещё отчётливее, но когда за очередным холмом Юджин сумел разглядеть здание, откуда он доносился, его ноги будто приросли к земле.

Полуразрушенная башня. Плющ тянулся от её основания и терялся в огромных дырах, глядящих на забредших в это Мерлином забытое место людей пустыми глазницами. Из сохранившегося оконного проёма на самом верху башни доносился голос Рапунцель. Порыв ветра взметнул в воздух столп пыли, и Юджин зажмурился. В голове замелькали картинки далёких воспоминаний.

– Скорее, Флинн! Ты не поверишь, что я нашла!

– Райли, да куда же ты так несёшься, я не успеваю!

Шестилетний Юджин Фильцельберт, спотыкаясь, бежал по влажной траве за маленькой русой девчонкой. Её короткие до плеч волосы забавно взмывались вверх, когда она перепрыгивала очередную кочку. Звонкий детский смех перескакивал от холма к холму, будто сама природа радовалась чему-то своему, тайному.

Запыхавшись, Юджин крикнул Райли, чтобы она остановилась.

– Мы почти на месте, Флинн, – надула губки девочка.

Непослушная чёлка упала на глаза, и она раздражённо махнула головой, отбрасывая волосы на другую сторону. Из-под пушистых ресниц азартно поблёскивали голубые глаза. Щёки Райли раскраснелись от долгого бега, и она тяжело дышала, но всё равно продолжала нетерпеливо подпрыгивать на месте, будто то, что ей удалось найти, могло изменить саму суть их с Юджином существования.

– Райли, я же просил не называть меня так, – нахмурился мальчик, наконец нагнав подругу. – Я только тебе об этом прозвище рассказал. Если кто-то в приюте узнает, все будут надо мной смеяться!

В подтверждение его словам Райли залилась звонким смехом.

– Да ладно, Флинн, тебе идёт это прозвище, – подмигнула другу девочка. – Как-будто ты не парнишка-сирота, а главный итальянский мафиози!

Райли с серьёзным выражением лица изобразила, как стреляет в Юджина из пистолета, а потом увернулась от воображаемой пули и неожиданно бросилась на него сзади с криком «Где деньги, Карл?!».

Мальчик не сдержал смеха и, схватив Райли за ноги, не дал ей слезть с его спины.

– Теперь понесу тебя как портфель, Райли, – ухмыльнулся он. – И хватит смотреть эти американские боевики! Ты ещё маленькая.

– Я маленькая?! – девочка со смехом застучала кулачками по спине Юджина. – Я всего на месяц тебя младше, Флинн!

– Ладно, – фыркнул Юджин. – Показывай дорогу, мафиози.

Они шли ещё минут с пятнадцать по тропинке вдоль зелёных холмов, обсуждая эту поездку за город. Каждый год государство выделяло приюту деньги на то, чтобы детей вывозили за пределы шумного и пыльного Лондона куда-нибудь на природу. И каждый год, сколько Юджин себя помнил, они ездили сюда, в маленьких деревянный домик у озера, на севере от которого простирался сосновый бор, на западе и юге высились зелёные холмы, а на востоке тянулась дорога к далёкому городу.

Сегодня он долго разбирался со своим ужином, неохотно ковыряясь в тарелке, когда в столовую забежала радостная Райли. Юджин знал, что она гуляла на холмах, сбежав от зоркого взгляда нянечки. И вот сейчас она ведёт его к своей потрясающей, по её словам, находке.

–Ты ещё не устал меня нести? – хихикнула ему на ухо Райли.

Юджин встрепенулся, только сейчас поняв, что всё ещё перебирает ноги, таща на себе девочку как мешок с картошкой. Освободившись, Райли быстро спрыгнула и понеслась сломя голову вперёд. Она скрылась за очередным холмом, снова оставив Юджина одного. Мальчик криво улыбнулся и побежал за ней следом. То, что скрывалось за этим холмом, заставило его замереть на месте, раскрыв рот.

– Ну как, нравится? – широко улыбнулась девочка, поглядывая на друга. – Теперь это будет наша крепость!

Райли развела руки в стороны, будто обнимая здание полуразрушенной башни. Юджин с недоверием глядел на некогда величественное сооружение и вдруг весело рассмеялся.

– Отличная находка, Райли! – он взлохматил волосы подруги, из-за чего её улыбка стала ещё шире.

– Отличная находка, Райли... – прошептал Юджин, открыв глаза.

Перед ним предстал белый потолок комнаты для гостей. Юджин резко сел в кровати, игнорируя головокружение. Он знал это место, он был там. Он знает, где сейчас Рапунцель.

– Я не смог спасти Райли, но тебя я спасу. Дождись меня, Пунзи!

Примечания:
* – сорта роз.

Chapter 24

Слеза скатилась по разгорячённой щеке и утонула в подушке. Тупая боль тисками сковывала голову, и, казалось, любая мысль могла принести нестерпимые страдания. Каждый шорох заставлял Рапунцель вздрагивать, опасаясь возвращения Готель, а вместе с ней и жутких мучений, которые приходили вместе с бесчеловечными экспериментами, которые женщина проводила над ней. Сил терпеть больше не было.

Придерживая голову, будто та могла отвалиться в любой момент, девочка села в кровати, а затем осторожно поднялась на ноги. Лунный свет, пробивающийся сквозь крохотное окошко, нарисовал призрачную тропинку, по которой Рапунцель пошла, медленно ступая босыми ногами. Длинные, тяжёлые и спутанные, некогда золотистые и прекрасные волосы девочки волоклись за ней по дощатому полу, цепляясь за попадающуюся на пути мебель. Рапунцель схватилась за выступ, служивший подоконником, и выглянула в окошко. Свежий ночной воздух бросился ей навстречу, будто приветствуя старого друга.

– Помогите... – прошептала Рапунцель едва слышным, хриплым голосом.

Но никто не ответил, и ночь осталась глухой к её мольбам. Так же ничего не ответила ей и Готель в тот злополучный вечер, когда они вдвоём брели по лавандовому полю Прованса. Солнце уже почти скрылось за небосводом, и сумерки начали сгущаться. Рапунцель устала идти и время от времени поднимала взгляд от своих туфелек, чтобы задать один единственный вопрос – долго ли ещё идти? Но Готель молчала. Молчала до того момента, пока они не приблизились к видавшей виды мельнице. Женщина вдруг остановилась и обернулась к Рапунцель, которая из-за этого чуть в неё не врезалась. Впившись взглядом в девочку, Готель как-то странно улыбнулась.

– Отсюда мы и начнём наши поиски, – сказала она.

– П-поиски? – когтевранка нервно оглянулась. – А разве мы их уже не начали?

– Довольно вопросов. Просто смотри, – отрезала женщина и направила на неё волшебную палочку.

Рапунцель испуганно попятилась, пытаясь рассчитать свои силы и расстояние до ближайшего укрытия, но понимала, что не успеет даже подумать о том, чтобы увернуться от заклинания ведьмы. Полыхнула золотистая вспышка, и девочка закричала. Её крик резко оборвался, потому что ничего не произошло. Рапунцель осторожно открыла глаза, убирая прижатые к лицу ладони. Она делала так ещё с раннего детства, когда ей было страшно, и вот, привычка осталась до сих пор.

Стоило видеть лицо Готель в тот момент. Женщина смотрела на Рапунцель так, будто та превратилась в диковинное животное. Через мгновение удивление на лице Готель сменила злость. Она стремительно приблизилась к Рапунцель, которая попятилась от такой прыти и споткнулась. Потеряв равновесие, девочка начала падать, но Готель вдруг схватила её за косу. Рапунцель вскрикнула от боли, и на её глазах выступили слёзы, но на ногах она удержалась.

– Только взгляни на это! – яростно зашипела Марианна, мельтеша волосами Рапунцель перед её глазами. – Я проделала такой путь, чтобы потом оказалось, что артефакт всё время был у меня под носом!

От боли Рапунцель зажмурилась, но усилием воли заставила себя взглянуть на то, что так усердно пыталась показать ей Готель. Её волосы... они светились. В буквальном смысле. Девочка перевела взгляд на свою мучительницу. На её лице читался немой вопрос. Готель обречённо вздохнула и наконец-то отпустила волосы Рапунцель. Запустив руку во внутренний карман мантии, женщина вытащила что-то, со стороны напоминающее зеркальце. Изображение заволокло туманом, и по ту сторону зеркальной глади возникло чьё-то лицо, но Рапунцель не удалось его разглядеть.

– Что? – рявкнула Готель. – Я не одна.

– Они знают, где ты, – прокаркал низкий, искажённый голос.

Готель чертыхнулась и положила зеркальце на место. В её взгляде было что-то отрешённое, и девочке стало понятно, что ведьме сейчас не до неё. Спустя мгновение Готель наконец-то обратила внимание на свою спутницу. Криво усмехнувшись, она грубо схватила Рапунцель за руку.

– Ну и короткое же вышло у нас с тобой путешествие!

В следующий момент в глазах у Рапунцель потемнело, а тело будто сжало железными обручами. Трансгрессируя вместе с Готель, она всё ещё слышала её странный и какой-то печальный смех.

Земля вдруг оказалась слишком близко к лицу, зато Рапунцель снова могла дышать. Колени саднило, и девочка не сразу поняла, что потеряла равновесие после стремительного перемещения сквозь пространство. Как обычно, никто не бросился ей на помощь, и Рапунцель пришлось приложить все оставшиеся усилия, чтобы снова оказаться на ногах. Перед ней предстала старая полуразрушенная башня, у входа в которую стояла, подбоченившись, Готель. Рапунцель не видела её лица, но могла поклясться, что та недовольно хмурилась.

Подойдя ближе, девочка поняла, в чём было дело. Никакого входа не существовало – перед ними предстала сплошная стена, по которой полз, распластавши свои ветви, старый плющ. Но она не знала, что Готель хмурится не потому, что не знает, как попасть внутрь, а из-за того, что прикидывает, какое заклинание лучше применить, чтобы оставить плющ невредимым. Подбирая варианты, женщина шептала магические формулы, и начитанную Рапунцель вдруг осенило.

– Хотите, чтобы никто не догадался, что мы внутри? – тихо прошептала она.

– Никто и не догадается, – отмахнулась от неё Готель. – Но будет подозрительно, если в определённом месте плющ вдруг оборвётся.

После этих слов она кивнула и взмахнула палочкой. Раздался ужасный грохот, и Рапунцель на секунду обрадовалась, что их услышат, и её спасут, но громкий смех Готель убил все её надежды. Женщина даже не стала ничего говорить – по её взгляду ясно читалось, что они далеко от магов, магглов, населённых пунктов... от спасения.

Кирпичи образовали в покосившейся башне нечто наподобие прохода, оставив плющ расти в невредимости поверх него. Готель приглашающим жестом указала Рапунцель на арку, и девочка осторожно наклонилась под сплетениями зелёных листьев. Проход за её спиной закрылся с тем же грохотом, что и открывался. Вздрогнув от прикосновения холодных пальцев к своей руке, девочка послушно последовала за Готель. По взмаху палочки волшебницы на стенах длинного коридора поочерёдно зажигались масляные светильники. Звуки их шагов по винтовой лестнице отскакивали от стен и терялись где-то высоко наверху. Наконец, они достигли, пожалуй, самой высокой точки башни – таким длинным показался Рапунцель их путь. Готель снова взмахнула палочкой, и тяжёлая дубовая дверь распахнулась так легко, будто она была картонной. Не успев ничего сказать, Рапунцель оказалась в крохотной комнатёнке, и дверь за её спиной с шумом захлопнулась. Раздался характерный щелчок закрывающегося замка.

Судорожно вздохнув, Рапунцель осмотрела место, в котором она оказалась. Её темница... возможно, лишь на время, но это было именно так. В комнате не было ничего, кроме старой покосившейся кровати, чего-то наподобие шкафа и туалетного столика с разбитым зеркалом, да ещё табуретки, которую кто-то затолкал под этот столик. Рапунцель, с трудом сдерживая дрожь в коленках, опустилась на кровать, которая оказалась жёсткой, как камень, и не сдержала слёз. Всё, что накопилось за этот бесконечный день, пролилось солёным потоком, обжигающим щёки, приводящим в исступление и сковывающим чувства.

Этот день был долгим, но последующие за ним два дня оказались ещё длиннее. Готель появлялась лишь для того, чтобы принести еду. Не проронив ни слова, она оставляла тарелку с какой-то похлёбкой и исчезала за тяжёлой дверью. Рапунцель мечтала, чтобы у неё была палочка, но ещё в Провансе Готель отобрала её. Да и что бы Пунзи смогла наколдовать в свои почти тринадцать лет? Что она могла против такой могущественной волшебницы?..

Два дня молчания и горьких слёз. Два дня неизведанности и страха за свою дальнейшую судьбу. Но спустя эти два дня Готель всё-таки появилась, чтобы поговорить с ней. На её лице читалось что-то вроде сожаления, но Рапунцель сомневалась, что эта женщина могла кого-то жалеть, кроме самой себя. Она появилась с разносом, полным еды, а на её губах играла приторная улыбочка.

– Проголодалась?

Пунзи молча набросилась на еду, изредка бросая на Готель подозрительные взгляды. Женщина стояла у окошка, вглядываясь в очертания холмов, скрытых в чёрной завесе ночи. Наконец она нарушила тишину, начав говорить тихим, но чётким голосом, наполняя маленькую комнату его зловещим звучанием.

– Наверное, у тебя накопилось множество вопросов, – не дожидаясь ответа, ведьма продолжила. – Начнём с того, что артефакт, который я искала, – древняя реликвия, описанная в старейших книгах по Красной магии...

– Красной магии? – Рапунцель непонимающе уставилась на спину Готель. – Я никогда о таком не слышала...

– И не мудрено, деточка. Ты даже понятия не имеешь, сколько я живу в этом мире, сколько знаний я успела заполучить... в сравнении со мной ты не знаешь ничего.

Рапунцель хмыкнула, но решила, что спорить нет смысла, и продолжила поглощать принесённый ужин. Тем временем Готель продолжила.

– Этот артефакт одаривает своего владельца необычайной мощью, властью, силой и... молодостью. Вечно молодое тело. Что может быть прекраснее? – смешок женщины колокольчиком прокатился по комнатушке.

Рапунцель стало необычайно интересно, сколько же на самом деле Готель лет. На вид ей было не больше тридцати, но по словам же самой женщины...

– Из-за артефакта маги вели долгие и кровопролитные войны и, в конце концов, он был надёжно спрятан одной могущественной волшебницей, прародительницей вейл. В связи с этим найти артефакт может только обладатель волос чистокровной вейлы или же, так как таких больше не существует, вейла с улучшенным геномом.

– Чего-чего? – нахмурилась девочка, отодвигая от себя пустую тарелку. – Улучшенным геномом? Это как?

Готель отвернулась от окошка и посмотрела на Рапунцель. В темноте её глаза блеснули странным светом.

– Деточка, разве ты не знала? Когда одна древняя магия скрещивается с другой, рождается ребёнок с улучшенным геномом... такой, как ты.

– Я? – Рапунцель взглянула на свою похитительницу с тенью иронии. Ей казалось, что Готель её разыгрывает. – Я знаю только, что у меня в роду были вейлы. Но наша кровь неоднократно смешивалась и...

– Вот именно, – оборвала её на полуслове Готель, – смешивалась. Да, бывало, что у вас в роду и магглорождённые попадались, но это стало неважным после того, как твой отец женился на Алексис из Эренделла.

– Эренделл? Это где? – Рапунцель чувствовала себя последней глупышкой на земле, но не спросить она не могла.

На лице Готель отразилась растерянность вперемешку с отвращением.

– Ты... твои родители что, не разговаривают с тобой? – вдруг воскликнула она.

– Разговаривают конечно! – в тон Готель ответила Рапунцель. – Но то, что Вы сейчас говорите – полный бред. Моя мама англичанка, она родилась и выросла в Лондоне!

– Вот, значит, как, – вдруг улыбнулась Марианна. – Значит, они хотели скрыть от тебя даже это. Чтобы защитить, наверное... В глубине души я их понимаю. Но не вечно же тебе пребывать в неведении. Начнём с того, что Эренделл – волшебное королевство со своей царской семьёй, представители которой являются твоими родственниками, – игнорируя полный ужаса взгляд Рапунцель Готель продолжала. – В этой презабавной семейке в одном из трёх случаев на свет появляется ребёнок, наделённый особой магией. Он властен над холодом. Своеобразная ледяная магия. Один из видов улучшенного генома, передающегося по наследству, между прочим. Так вот у сестры твоей матери родился такой ребёнок, а чуть позже твои родители произвели на свет тебя, милую девчушку с необычными способностями, которые они так рьяно пытались от тебя утаить.

Рапунцель не смотрела на Готель. Она разглядывала ложку, которая казалась чёрной в наступившей темноте. Готель зажгла свечу, но девочка и глазом не моргнула, продолжая пребывать в своих мыслях. Она не могла поверить во весь этот бред, тем более, кто станет верить словам такой женщины, как Марианна Готель? Но многие моменты в рассказе ведьмы настораживали Рапунцель. Например то, что они никогда не обсуждали детство мамы. Родители всегда умело меняли тему так, что девочка даже не замечала... до этого момента. К тому же, о магии холода она не просто наслышана. Она видела её своими глазами. И если она действительно в родстве с этой «королевской семьёй» из таинственного Эренделла, то мог бы Джек быть её братом? Или же речь была не о нём. В Хогвартсе учился ещё один человек с такими же способностями.

– Рапунцель, – прервала её размышления Готель, – обдумаешь полученную информацию позже. Тебе же интересно, почему нам пришлось трансгрессировать из Прованса так скоро?

Девочка кивнула, вновь возвращаясь в реальность.

– В моём достоверном источнике говорилось, где примерно искать артефакт. Для этого у меня было всё, что нужно. А именно – ты. Однако когда время пришло, и я собиралась наложить на тебя заклинание поиска, твои волосы... повели себя странно. Сначала я не могла понять, в чём дело. Они должны были указать мне путь, но вместо этого они будто загорелись.

Рапунцель вспомнила яркое золотистое свечение, исходящее от её косы и поёжилась. Чувство было странное и неизведанное, и оно пугало девочку.

– Но потом я поняла, – улыбка Готель превратилась в угрожающий оскал. – Артефакт заключён в самих волосах, – женщина вдруг невесело рассмеялась. – Боги, сколько лет поисков, ожидания вейлы с улучшенным геномом, даже это путешествие в Прованс... это всё не стоило того, чтобы понять, что он был у меня под носом!

Рапунцель испуганно отшатнулась, будто от пощёчины. Глаза Готель горели недобрым огнём, и сердце девочки сковал неподдельный страх.

– Я не знаю, кто это сделал... кто провёл меня вокруг пальца, заставив искать почти двадцать лет, десять из которых я ждала, пока ты подрастёшь. Рапунцель, всё это позади, деточка, – Готель медленно приблизилась к ней, не отрывая взгляда от испуганных зелёных глаз. – Позже я обязательно узнаю, кто так надёжно спрятал артефакт. Но это будет только тогда, когда я его добуду. Осталось недолго, поверь мне. Мне нужно лишь провести несколько... экспериментов. Надеюсь, ты мне в этом поможешь.

– Ч-что... что Вы хотите, чтобы я сделала? – прошептала Рапунцель.

Готель вновь рассмеялась.

– Не волнуйся, тебе не нужно ничего делать. Просто быть послушной девочкой. Если не будешь сопротивляться, то будет не больно... почти.

Улыбка женщины была почти что мягкой. Но в следующий момент она уже потянулась за волшебной палочкой.

– Последний штрих, чтобы мне легче было ставить опыты, – пробормотала женщина, обращаясь, скорее, к самой себе. – Crescere!

Голову Рапунцель пронзила боль. Девочка не сдержала крика, схватившись за волосы, которые росли с неимоверной скоростью. Тяжёлые и какие-то горячие, они обвивали её руки, спускаясь на грязный дощатый пол грузными локонами. В один момент всё прекратилось. Рапунцель, потеряв равновесие, упала на спину. В голове будто стучала тысяча маленьких колокольчиков. В глазах потемнело, и девочка провалилась в глубокий обморок.

На следующий день Готель вновь появилась, нацепив свою фирменную приторную улыбочку. Взмахом палочки она привела волосы Рапунцель в порядок, заплетя длинную косу, волочащуюся за ногами девочки, когда та передвигалась. После недолгого завтрака под присмотром Марианны Рапунцель последовала следом за ней вниз по лестнице.

Они оказались в плохо освещённом подвале, вероятно служившим для ведьмы неким подобием лаборатории. У дальней стены стоял заваленный бумагами рабочий стол, вокруг которого выстроились несколько столов поменьше с ровными рядами колбочек, в которых плескались разноцветные жидкости. На стене висела одинокая книжная полка со старыми запылёнными фолиантами. Посреди комнаты стояло странного вида кресло, на подлокотниках которого были прикреплены кожаные ремни. Над креслом ярко светила маггловская лампа, похожая на ту, что используют врачи в операционных. Рапунцель читала о маггловской медицине в школьном учебнике, одолженном у Эльзы, но ни одна операционная на обездвиженных картинках не выглядела так страшно, как эта мрачная комната в подвале полуразрушенной башни.

– Не стесняйся, деточка, – проворковала Готель. – Присаживайся в кресло.

Рапунцель осторожно опустилась на жёсткое сидение. В ту же секунду ремни, будто извивающиеся змеи, сковали её по рукам и ногам. Девочка испуганно вскрикнула, на что Готель снисходительно покачала головой и взмахнула палочкой. Кресло резко дёрнулось и откинулось назад, подняв Рапунцель на уровень с глазами ведьмы.

– Что происходит? – дрожащим голосом спросила Рапунцель, пытаясь освободить руки.

Ремни больно впивались в кожу, а страх настолько овладел сознанием Пунзи, что она могла слышать, как стучит в ушах кровь. Готель снова молча взмахнула палочкой. Коса Рапунцель распустилась, а волосы повисли в воздухе, расплывшись, будто под водой. Марианна поспешила к столу с колбами и стала быстро переливать какие-то смеси, лихорадочно шепча заклинания. Время для Рапунцель замедлилось. Она чувствовала, как тяжело вздымается её грудь, как раздаются тихие шаги за её спиной. Дуновение ветра рассекло воздух, в голову будто ударила молния, распространив острую боль по всему телу. Девочка истошно закричала, комната поплыла перед глазами, и она провалилась в небытие.

Открыв глаза в следующий раз, Рапунцель не сразу осознала, где находится. Виски будто сжало неведомой рукой из тяжёлого свинца. Было больно даже моргать, но усилием воли девочка заставила себя приподняться в кровати. Она снова находилась в комнате наверху башни. Абсолютно одинока и беззащитна.

Свои «эксперименты» Готель проводила ещё в течение месяца. Каждый раз, спускаясь в лабораторию, Рапунцель чувствовала, как подкашиваются ноги, а сердце начинало бешено стучать. Целый месяц жуткой головной боли, мрачного небытия и лицезрения потолка своей комнатушки. Она уже стала привыкать к этому кошмару, но, по правде говоря, разве к такому можно по-настоящему привыкнуть?


– Помогите... – вновь прошептала Рапунцель, вглядываясь в ночную темноту.

Сверчки на мгновение умолкли, будто учуяв её отчаяние, но затем вновь продолжили свою песню. Мир продолжал существовать сам по себе, игнорируя невзгоды двенадцатилетней девочки. Неожиданная мысль молнией проскочила в голове Рапунцель, отдав резкой болью в висках. Поморщившись, она стала лихорадочно высчитывать, какой сейчас день. Должно быть, пятница. Август, пятница, а число... восемнадцатое. Судя по положению месяца, перевалило уже за полночь, значит, не восемнадцатое, а девятнадцатое. Её День Рождения. Сегодня Рапунцель исполняется тринадцать лет. И впервые за эти годы девочка не чувствовала безудержной радости. Она верила, что в её День Рождения должно произойти какое-то чудо, и так всегда бывало, но сейчас...

Вдруг в зелёных глазах Рапунцель промелькнул страх. К зданию башни кто-то приближался. Чей-то силуэт мелькал между холмами, избегая лунного света. Иногда Готель куда-то уходила на несколько дней, трансгрессируя у самого входа, и таким же образом возвращалась обратно. Так почему же сейчас она идёт пешком?

Может, там, где была Готель, её ранили, и она не смогла мгновенно перенестись? Или её расщепило во время трансгрессии? Рапунцель обречённо покачала головой: Готель была слишком могущественной волшебницей, чтобы её могло расщепить, или чтобы кто-то смог ранить её в бою. Да и прошёл только день со времени её отбытия, почему же тогда она возвращается так рано?

Рапунцель почувствовала невероятный наплыв надежды и, высунувшись почти наполовину из окошка, она вдруг закричала:

– Э-эй! Я здесь! На помощь!

Охрипший от долгого молчания голос сорвался почти на визг. Но силуэт вдруг замер, а затем, сорвавшись с места, очень быстро двинулся по направлению к башне. Лунный свет, выглянув из-за тучи, упал к подножию ближайшего холма. Первым, что бросилось в глаза Рапунцель, были старые маггловские кроссовки. Затем серебристый свет начал медленно вырисовывать детали на тёмной фигуре. Начав с потёртых джинсов, он поднялся к футболке с логотипом популярной рок-группы, замер на мгновение и лишь затем осветил довольно ухмыляющуюся физиономию. Это был Юджин Фильцельберт.

Chapter 25

– Нужна помощь, красавица? – расплылся в ехидной улыбке юноша.

Рапунцель отчего-то залилась румянцем и стала благодарить небеса за то, что в темноте этого не было заметно.

– Что ты здесь делаешь, Юджин? – радостно воскликнула она.

Слизеринец взлохматил волосы, продолжая улыбаться.

– Подумал, что принцесса в башне тоскует одна, дожидаясь своего принца.

– А ты что, принц, что ли? – рассмеялась Пунзи и поймала себя на мысли, что не смеялась очень давно. И это радостное чувство лёгкости очень пришлось ей по душе.

– Какой же из меня принц? – прыснул Юджин. – Я обычный парень, который в сто раз лучше всяких там принцев. Пока они скачут на своих белых конях, я действую. А теперь скажи мне, как войти в башню?

– Я... – потупилась Рапунцель. – Я не знаю. Готель открывает проход каким-то заклинанием, но использует его невербально, поэтому...

– Так, Пунзи, – нахмурился парень. – А где она сейчас?

Рапунцель поспешно рассказала о том, что ведьма время от времени трансгрессирует куда-то, а потом возвращается через несколько дней.

– Давно её нет?

– Она ушла прошлым утром, – охотно ответила Рапунцель. – Но как ты нашёл меня?

Юджин, скрестив на груди руки, стал критично рассматривать выступы на башне.

– Потом расскажу, когда окажусь наверху, – коротко ответил он.

Юноша подошёл к башне вплотную и провёл рукой по шероховатой поверхности. Найдя подходящий выступ, Юджин ухватился за него и попытался карабкаться наверх, но потерпел неудачу. Рука соскользнула, и парень едва не упал. Наблюдая за его стараниями, Рапунцель высунулась из окошка, и длинные волосы резко потянули её вниз.

– Ай! – вскрикнула девочка, пытаясь устоять на ногах.

Юджин смотрел на эту сцену круглыми от удивления глазами, а затем с трудом выдавил из себя:

– Что это с твоими волосами?

– Готель проводит на мне эксперименты, и для этого она сделала что-то с волосами. Теперь они очень длинные и тяжёлые к тому же!

Юджин присвистнул и поймал рукой золотистый локон.

– Ничего себе, в башне примерно пятьдесят футов*, а твои волосы почти до земли достают! Они крепкие?

– На что ты намекаешь? – прищурилась Рапунцель.

Юджин ухмыльнулся и схватился обеими руками за её волосы. Девочка вскрикнула от боли, держась в ужасе за голову.

– Что ты делаешь?! Мне больно! – закричала она.

– Потерпи, Пунзи. Ты же хочешь, чтобы я поднялся к тебе?

Рапунцель не знала, что она этого хочет, но мужественно промолчала, собирая в себе все силы, чтобы выдержать это испытание. Парень опёрся ногами о башню, приняв горизонтальное положение, и стал медленно подниматься, делая осторожные шаги. Пару раз он чуть было не сорвался, но желание спасти Рапунцель было куда больше, чем инстинкт самосохранения, и, снова приняв безопасное положение, Юджин продолжал карабкаться.

Будучи уже совсем близко от окна, парень осторожно ухватился одной рукой за выступ. Убедившись в прочности камня, он отпустил волосы Рапунцель и, подтянувшись, изящно запрыгнул в комнату. Девочка вовремя отскочила, но, запутавшись в собственных волосах, начала падать. Юджин среагировал молниеносно: исцарапанная о камень рука взметнулась в воздух, ловко поймав хрупкую талию девочки.

– Надо что-то делать с этим водопадом из волос. Как верёвка они неплохи, но по Хогвартсу передвигаться тебе будет сложно, – ухмыльнулся парень.

Рапунцель отчего-то расплылась в улыбке, игнорируя подступающие слёзы. Наплевав на все правила приличия, она радостно обняла своего спасителя. Юджин не ожидал такого поворота, поэтому стал рассеянно поглаживать девочку по голове.

– Эй, всё хорошо, – прошептал он. – Я здесь, с тобой. Скоро мы выберемся!

Рапунцель вдруг резко отстранилась от него.

– Ты здесь... – прошептала она. – Но как? Как ты нашёл меня?

– Это долгая история.

– Но у нас есть время! Готель не скоро появится.

– Да, думаю, ты имеешь право это знать, – вздохнул Юджин, по привычке взлохматив волосы. – Присядем, что ли?

Кровать была настолько жёсткой, что Юджин, за лето привыкший к роскошной мебели семейства Корона, невольно скривился. Рапунцель присела рядом, осторожно убрав волосы. Чересчур рядом на вкус слизеринца. Их руки соприкасались, и он чувствовал тепло, исходящее от девочки. Сердце отчего-то участило темп, и Юджин смущённо выдохнул.

– Начнём с того, что пол лета я прожил у тебя дома.

– Ты... что?! – воскликнула Рапунцель. – Как это вышло?!

Юноша ухмыльнулся, приметив, как раскраснелись щёки когтевранки.

– А чего это ты так разнервничалась? Боишься, что я понравился твоим родителям? В таком случае, не зря боишься, – Юджин звонко рассмеялся и опёрся спиной о прохладную стену.

Рапунцель продолжала сидеть, держа спину ровно, и выжидающе буравить слизеринца взглядом. Юджин встретился с ней глазами и долго не мог заставить себя говорить. Почему-то отправиться самому в опасный путь к этому Мерлином забытому месту было не так страшно и тяжело, как попробовать всё объяснить замученной девочке, которая так нуждалась в друге. Юджин вообще не умел объяснять, он это уже давно понял. Поэтому и оставил записку, вместо того, чтобы рассказать о своём плане мистеру и миссис Корона. Возможно, это было ошибкой, ведь теперь оставалось только гадать, поддержат ли они его в этой затее.

– Когда ты исчезла... – нахмурился парень. – Нам всем было очень тяжело, но мы не стали горевать и беспомощно сидеть сложа руки. Мы начали действовать. Джек предложил план твоего поиска, для этого нам пришлось навестить твоих родителей...

– Мерлин, зачем? – поморщилась Рапунцель. – Зачем вы всё это затеяли? Министерство же ищет меня! Они едва не схватили Готель в Провансе! А вы впустую рисковали своими жизнями!

– Расслабься, принцесса, – осадил её Флинн. – Если бы не мы, Министерство никогда бы не узнало, что ты в Провансе. После того, как мы с ребятами выведали, зачем ты нужна Готель, Мерида и Астрид нашли в Лютном переулке одну лавку, продающую всякие артефакты. Там они купили кое-что...

– Тёмный артефакт? – в ужасе выдохнула девочка.

– Как оказалось позже, нет. Но даже если бы он был тёмным, это ничего бы не изменило. С его помощью мы нашли тебя... но потом снова потеряли. Министерство отчего-то не желало шевелиться. Так или иначе, родители нашли нас, и ребят наказали...

– И правильно сделали! – прошипела Рапунцель. – Герои, тоже мне...

– Эй! – разозлился Юджин. – Ты правильно сказала – мы рисковали своими жизнями ради тебя. И это твоя благодарность?! Я думал, ты рада будешь, что мы на многое ради друга готовы.

– О, я очень благодарна, что вы заставили меня чувствовать себя виноватой! – чуть ли не плача воскликнула Пунзи. – Если бы мне было плевать на своих друзей, я бы никогда не оказалась здесь.

– Ты про угрозы Готель?

– Да!

– Ну и дура, – выплюнул Флинн. – Кому какое дело? Мы бы объединились и никогда не допустили бы того, что сейчас творится. Но вместо этого ты всё усложнила.

– Я хотела рассказать, – слёзы всё-таки потекли по щекам. – Но Иккинг пострадал. И всё перевернулось с ног на голову. Я больше не могла быть ни в чём уверенной.

– Глупые отмазки глупого ребёнка, – фыркнул Юджин. – Повзрослей, Рапунцель. И впредь, будь добра, не допускай таких ошибок, которые запускают серию неприятностей на наши головы, хорошо?

Пунзи ничего не ответила, обиженно нахохлившись, будто воробей на веточке.

– Тогда всех посадили под домашний арест, – продолжил, как ни в чём не бывало, Юджин. – Но мы с Джеком не могли вернуться в приют, и тогда мистер Хэддок, узнав правду о Фросте, предложил ему погостить у них дома. Иккинг спросил за меня, и твои родители пригласили меня к себе. Так я и оказался в твоём особняке, – подмигнул он Рапунцель.

Девочка, быстро забыв обиду, всполошилась:

– Как мама с папой?

– Нормально, держатся. Думаю, вы скоро сможете увидеться, – Юджин тепло улыбнулся. – У тебя замечательные родители. Они были очень добры ко мне.

– Да, они такие... – пробормотала Рапунцель, некстати вспомнив о разговоре с Готель и том, что её родители полны тайн от собственной дочери.

– Пока я жил в Вустере, мне часто снились странные сны... будто ты была где-то рядом, твой голос звучал откуда-то сверху, но я не мог тебя видеть, только слышать отдалённый крик о помощи. Но в один вечер мой сон сильно изменился. Я оказался у этой башни, увидел тебя в окошке, а потом проснулся и понял, что уже бывал здесь раньше.

– Подожди, ты хочешь сказать, что нашёл меня во сне? Разве такое возможно?

– Не знаю, – пожал плечами Юджин. – Я тебе не говорил, но когда мы использовали артефакт, я как бы взаимодействовал с ним... Это единственное объяснение, которое меня более-менее удовлетворило. В любом случае, разве это важно, Пунзи? Я нашёл тебя, – юноша осторожно сжал раскрасневшиеся щёки Рапунцель, сделав её губы «уточкой», и рассмеялся, – давай выбираться!

Рапунцель поспешно побежала вслед за ним. Одна «Алохомора», и дверь радостно и со скрипом впечаталась в стенку.

– За мной! – воскликнула девочка, ведя Юджина к выходу по винтовой лестнице.

Парень помогал ей с волосами, бережно неся их следом, будто шлейф платья. Похоже, ему было стыдно за то, что четверть часа назад он так грубо использовал их в качестве верёвки.

– Юджин, а ты расскажешь мне о том времени, когда ты здесь бывал? – поинтересовалась девочка.

– Да, когда-нибудь расскажу...

Они оказались у сплошной каменной стены, которая, предположительно, открывала проход наружу.

– Инсендио, – прошептал юноша, взмахнув палочкой.

Несколько масляных светильников рядом с ребятами вспыхнули, отбрасывая на стены неровные силуэты. Каменная кладка выглядела прочной и без какого-либо намёка на потайную дверь или арку.

– Думаю, если я постучу палочкой, как в Косом переулке, ничего не произойдёт, – пробормотал Юджин.

Он осторожно провёл ладонью по стене и вдруг резко стукнул по ней кулаком. Юноша нахмурился, старательно скрывая, что ему больно, и криво улыбнулся Рапунцель.

– Знаешь, что я тебе скажу?

– Что? – с придыханием от волнения спросила девочка.

– Я не знаю, как мы выберемся, – пожал плечами Юджин.

– Что?! – закричала Рапунцель. – Почему ты так спокойно говоришь об этом?!

Неожиданно слизеринец прикрыл ладонью её рот и приставил палец к своим губам, чтобы девочка притихла. Рапунцель еле заметно кивнула, прислушиваясь к внешним звукам. Действительно, ей показалось, что мгновение назад раздался характерный хлопок, когда кто-то трансгрессирует.

– Наверх, быстро, – прошептал Юджин и, не дожидаясь ответа Рапунцель, схватил её за запястье.

Они бежали так быстро и так тихо, как никогда в жизни. Юджину казалось, что его бешено колотящееся сердце выдаст их с потрохами, и Готель поймёт, что Рапунцель здесь не одна. Но девочка, вместо того, чтобы глупо паниковать, вдруг остановилась наверху лестничной площадки.

– Прячься в шкафу в моей комнате, – поспешно прошептала она. – Я прослежу за тем, как Готель открывает проход, чтобы мы могли сбежать в следующий раз, как она уйдёт.

Юджин ошеломлённо кивнул и поспешил в комнату. Шкаф, который он не заметил с первого раза, был очень старым и хрупким. Закрывая за собой дверцу, юноша услышал шум на первом этаже. Будто груду камней высыпали в большой чугунный котёл. Следом послышались тихие голоса – спокойный, который, по всей видимости, принадлежал Готель, и испуганно дрожащий – Рапунцель. Слов Юджин разобрать не смог и стал дожидаться возвращения когтевранки.

Спустя несколько минут дверь скрипнула, но парень не спешил покидать своего укрытия. Он будто чувствовал опасность, и, как ни странно, через мгновение голос Готель прозвучал так близко, будто она стояла прямо перед шкафом, заглядывая в щёлочку, где стоял Юджин, испуганно вжавшись в деревянную стенку. Парень старался не дышать и, увлёкшись этим занятием, пропустил несколько реплик Готель.

– ...не касается. Завтра с утра продолжим. Впредь избавь меня от своих вольностей и не покидай этой комнаты.

– Хорошо, мадам.

Наступило недолгое затишье, а затем прозвучали звонкие удаляющиеся шаги. Прошло минут пять, прежде чем Рапунцель открыла шаткие дверцы, выпуская Юджина из душного шкафа. На девочке лица не было. Болезненная бледность бросалась в глаза, требуя обнять, защитить, наказать обидчиков... Но вместо этого Юджин лишь молча сел на кровать и уставился в потолок. Рапунцель стояла перед ним, нервно заламывая руки.

– Она не спросила, как ты открыла дверь без волшебной палочки? – тихо спросил парень.

– Она решила, что забыла запереть засов. Готель в последнее время какая-то рассеянная...

– Ты беспокоишься за неё? – нахмурился Юджин, недоверчиво взглянув на собеседницу.

– Что? Нет, конечно, – Рапунцель тяжело вздохнула и присела рядом. – Что нам делать?

– Ждать, – просто ответил парень. – Сама же сказала. В следующий раз, как она уйдёт, мы прорвёмся. Ты проследила за тем, как она открыла проход?

– Да, – кивнула девочка. – Я почти уверена, что знаю, что это за заклинание. Если нам удастся попасть в её лабораторию, то я смогу подтвердить свои догадки.

– У нас нет на это времени. Каждая секунда будет на вес золота, иначе мы не успеем покинуть холмы до того, как она вернётся. Или ты научилась трансгрессировать?

Рапунцель проигнорировала сарказм Юджина и продолжила:

– Она поднимется завтра к шести утра. Будет проводить эксперименты. К этому времени тебе нужно спрятаться, так что сейчас лучше поспи.

Не дождавшись ответа, Рапунцель взглянула на Юджина, который уже мирно посапывал, откинувшись на холодную каменную стену. Длинные, совсем не мальчишеские ресницы соприкасались со щеками, пухлые губы были приоткрыты. Он выглядел совсем как беззащитный ребёнок в этот момент, и что-то внутри Рапунцель дрогнуло. Она наклонилась к Юджину и, обжигая его щёку горячим дыханием, прошептала:

– Спи...

Легко прикоснувшись губами к щеке юноши, Рапунцель легла рядом и провалилась в беспокойный сон.


– Как ты себя чувствуешь?

Уже несколько часов Готель проводила эксперименты над волосами Рапунцель. В последнее время девочка так привыкла к боли, что почти не чувствовала её.

– Нормально. С каких пор Вас интересует состояние моего здоровья? – язвительно поинтересовалась когтевранка.

– Всегда интересовало. В практических целях, – хитро улыбнулась ведьма. – Нужно ещё кое-что проверить. Мне кажется, я близка к какому-то открытию.

– Поскорей бы это открылось. Клянусь, когда всё это закончится, я побреюсь налысо.

Готель взглянула на девочку с удивлением и слегка улыбнулась.

– Думаешь отправиться обратно в Хогвартс после того, как станешь мне бесполезна? – жеманно поинтересовалась она.

Рапунцель прикусила язык и стала проклинать про себя эту женщину, обещая себе, что совсем скоро они с Юджином сбегут из этого ада. Хорошо, что Готель даже не подозревала о третьем человеке в башне. Рапунцель не сомневалась в этом, ибо в противном случае слизеринец был бы уже мёртв. От этой мысли её затошнило. Захотелось поскорее подняться наверх и проверить, как он там. Действия Готель привлекли внимание девочки, и она с удивлением уставилась на сверкающее лезвие хорошо заточенного ножа.

– Крови моей захотелось? – прищурилась Рапунцель.

Готель проигнорировала её реплику и молниеносным движением рассекла себе ладонь. От удивления Рапунцель закричала.

– Что Вы делаете? Совсем с ума сошли?

– Да успокойся ты, – хмыкнула Готель. – Кое-что проверяю.

В этот же момент она схватилась раненной рукой за светлый локон и прошептала:

– Санаре**.

Волосы засветились тем же золотым светом, как и тогда в Провансе. Свечение перенеслось на руку, от которой вдруг пошёл пар. Всего несколько секунд, и всё прекратилось. Готель осторожно освободила ладонь от окровавленных волос Рапунцель. Девочка с интересом наблюдала за происходящим. Готель взглянула на порез и довольно продемонстрировала его Рапунцель. Девочка охнула – никакой раны не было! Она затянулась, оставив только следы от крови. Кожа была розовой, как у младенца, и мягкой на ощупь. Только сейчас Рапунцель поняла, что осторожно дотрагивается до ладони Готель, но женщина не возражала.

– Я пока не могу достать артефакт из твоих волос, – мягко произнесла она. – Зато уже могу его использовать.

Девочка ошеломлённо уставилась на ведьму, в глазах которой горели игривые огоньки. Готель взмахом палочки добродушно освободила её от ремней, сковывающих ноги.

– В честь такого события сделаем перерыв в несколько дней, – улыбнулась Готель, возвращаясь к столу с колбами. – Мне нужно отлучиться по делам. Надеюсь, это не затянется, но заверять не могу. Обещай, что не будешь скучать, – хихикнула ведьма.

– Ага, очень смешно, – пробурчала Рапунцель, покидая лабораторию, а внутри ликуя от таких новостей.

Юджин беспокойно ждал её в комнате, и когда девочка вошла, бросился проверять, всё ли с ней в порядке. Рапунцель заверила его, что жива, здорова и даже проголодалась.

– Подогреть тебе загадочную похлёбку от шеф-повара? – ухмыльнулся парень. – Удивительно, как ты питалась... этим... всё время.

– Очень соскучилась по маминой стряпне, – призналась Рапунцель. – Хорошо, что совсем скоро мне удастся снова её отведать.

Юджин кинул на неё подозрительный взгляд, колдуя над супом. Закончив с нагреванием, он галантно преподнёс девочке тарелку.

– Приятного аппетита, принцесса.

– Благодарю, – важно произнесла Рапунцель, с трудом скрывая улыбку.

– Ты чего такая счастливая? – Юджин сел рядом с ней на кровать и стал вглядываться в личико девочки, пытаясь разгадать её мысли.

– Да так... – беспечно пожала плечами Рапунцель. – Просто Готель завтра снова уходит на несколько дней.

Юджин вскочил с кровати и, прежде чем Рапунцель смогла что-либо сказать, подхватил её на руки. Тарелка взлетела в воздух, расплескав похлёбку по всему полу. Но ребятам было всё равно. Слизеринец радостно кружил девочку по комнате, забыв о предосторожности. Рапунцель счастливо смеялась, обвив руками его шею. Через мгновение они осознали, сколько шума наделали, и Юджин уже поспешно прятался в шкаф. Дверь тут же отворилась, и Готель подозрительно уставилась на раскрасневшуюся и тяжело дышащую Рапунцель.

– И чем это ты тут занимаешься? – прищурилась ведьма.

– Я... я уронила тарелку, – пролепетала девочка. – Совсем руки не слушаются. А это была моя последняя еда.

Готель пожала плечами и призвала снизу полный еды поднос.

– Наслаждайся. Только не переедай. И не мешай мне работать.

С этими словами женщина удалилась, захлопнув дверь. Юджин уже выбирался из своего укрытия, тихо хихикая.

– Да будет пир! – прошептал он, улыбаясь до ушей.

До самого вечера они беспечно болтали о школьных деньках, занятиях, друзьях. Рапунцель была очень удивлена тем, что Юджин хорошо знает Трансфигурацию и любит этот предмет. Им было столько всего обсудить на эту тему, и ребята не заметили, как за окном зажглись первые звёзды.

– Юджин, – глядя на темнеющее с каждой секундой небо, прошептала Рапунцель. – Расскажи мне о том времени, когда ты бывал здесь. Пожалуйста.

Парень взглянул на неё и вздохнул. Ему совсем не хотелось вспоминать то время, те события. Не хотелось бередить старые раны, показывать Рапунцель свою слабость или то, каким он был раньше... какой он на самом деле. За два дня Юджин почувствовал, как меняется её отношение. Она стала чаще улыбаться ему, при этом со всей присущей ей искренностью. Она больше не смотрела на него с каким-то упрёком. Взгляд Рапунцель изменился, и это не могло не радовать Юджина. Почему он должен всё разрушить так скоро?

– Хорошо, – снова вздохнул Юджин. – Начну с того, что ты уже знаешь. Я рос и воспитывался в маггловском приюте, и до одиннадцати лет я не знал, что обладаю магией. Жизнь в детдоме сурова по определению, но ты, конечно же, этого не знаешь, – ухмыльнулся парень. – В любом случае, это не оправдывало моего желания пробиться к верхушке приютской иерархии, стать авторитетом у сопливых детишек, некоторые из которых были больше и сильнее меня. Ничто не может оправдать того, что своим честолюбием я поставил под удар единственного друга.

Рапунцель непроизвольно приставила ладошку к губам, пытаясь справиться с неожиданно нахлынувшим страхом. Всё дело было в глазах Юджина. Они резко потускнели, будто парень находился не здесь, а в прошлом, и боль отражалась в этой карей бездне. Юджин вдруг улыбнулся, и в его взгляде промелькнули весёлые искорки. Он не смотрел на Рапунцель, полностью погрузившись в воспоминания.

– Поначалу, где-то до восьми лет, я был изгоем в приюте. Со мной общался только один человек, и он стал мне настоящим другом. Собственно говоря, это была она, – улыбка Юджина стала ещё шире. – Её звали Райли. Она была младше меня на месяц и очень любила напоминать мне об этом. Мол, не сильно важничай, Юджин Фильцельберт, мы с тобой в одной лодке, – Флинн прыснул. – Она была неугомонной девочкой. О таких часто говорят – зажигалка. Знаешь, это маггловское приспособление для подкуривания сигарет, – поспешно пояснил Юджин подруге. – Райли была яркой и подвижной всё своё детство. Такой я её и запомнил.

Рапунцель слушала внимательно, стараясь не обращать внимания на то, что Юджин говорит о своей подруге детства в прошедшем времени. Хотя подсознание уже давно это отметило и готовилось к худшему. Чем дальше заходил рассказ слизеринца, тем быстрее к горлу девочки подкатывал ком, а глаза щипало от подступающих слёз.

– Однажды Райли решила, что мы должны покончить с издёвками Дженкинса – главаря нашего приюта. Он запугивал младших и слабых, собрал вокруг себя свиту пресмыкающихся трусов и промышлял воровством на улицах Лондона. Дженкинс был старше нас на три года, и идея Райли отобрать у него «правление» показалась мне сумасшедшей, – вздохнул Юджин. – Но сил терпеть побои и унижения у меня не было, и я согласился.

– И что вы сделали? – выдохнула Рапунцель.

– О, мы проделали большую работу, – охотно кивнул слизеринец. – Я совершал поступки, которыми не горжусь. Самое безобидное, что мы сделали, это придумали мне новое имя, которое хорошо бы подходило авторитету, – Флинн Райдер. Я взял его из книги о приключениях одного ловкого разбойника, – усмехнулся Юджин. – А потом начал действовать как разбойник.

Рапунцель следила за тем, как мрачнеет лицо юноши, и у неё появилось непреодолимое желание поддержать его. Недолго раздумывая, она накрыла руку Юджина своей ладонью. Парень удивлённо посмотрел на неё и улыбнулся уголками рта. Рапунцель заметила, что он отводит глаза каждый раз, как продолжает этот разговор. Наверное, ему сложно было смотреть на неё, рассказывая о своём прошлом. Может, он боялся, что она будет плохо о нём думать, но пока Рапунцель не видела ничего ужасного. Наоборот, ей хотелось ободрить юношу, прогнать все его страхи и заставить его улыбнуться.

– Эту башню Райли нашла во время очередной поездки за город. Директриса возила нас в одно и то же место, и мы успели изучить окрестности вдоль и поперёк. Башня стала нашим тайным местом, о ней знали только мы с Райли. Но однажды, ещё до того, как я решил занять место Дженкинса, он со своей свитой проследили за нами и... он наказал нас за то, что мы не рассказали ему о башне...

– Мерлин... что он сделал? – прошептала Рапунцель, сильнее сжимая ладонь Юджина.

– Он избил Райли на моих глазах, – выдавил из себя парень. Даже в полумраке были видны выступившие на его щеках красные пятна. – Позже я отомстил ему за это, но... Райли начала болеть. Что-то с лёгкими... она постоянно кашляла. После этого я пообещал себе, что все в приюте будут жить по моему закону, а Дженкинс забудет о том, что такое жизнь. Но месть – гиблое дело, Рапунцель, запомни это, пожалуйста. И не совершай моих ошибок...

– Что случилось дальше? – не выдержала девочка. – Что случилось с Райли?

– Спустя некоторое время, делая все возможное, я взял власть в свои руки. Я думаю, тебе необязательно знать, каким образом я добился признания в приюте. Важно лишь то, что Райли всё время помогала мне, и когда, наконец, мы достигли успеха, я получил письмо из Хогвартса. Я не мог признаться Райли, что это за школа, в которую меня, простого приютского парнишку, пригласили, и очень жалею об этом. Я уехал. А когда вернулся, её уже не стало.

Юджин собрался с силами и посмотрел на Рапунцель. Её взгляд был прикован к их сплетённым пальцам. Что-то блеснуло на щеке девочки, и Юджин понял, что это слеза. Она оплакивала его погибшую подругу детства. Так искренне и без лишних слов. Она просто крепче сжимала его ладонь, и он отвечал ей тем же. Неожиданно Рапунцель оказалась в его объятиях, Юджин даже не понял, как это произошло. Они просидели так час, может, два. Никто не следил за временем, пока громкий грохот внизу, а затем хлопок за окном не возвестил их о том, что Готель покинула башню.

– Юджин, мне страшно! – Рапунцель едва поспевала за устремившимся к выходу парнем.

– Тогда почему ты смеёшься? – расхохотался Флинн, не прекращая бежать.

И вправду, Рапунцель не сразу поняла, что хихикает от радости. Они почти выбрались, дело осталось за малым. Два месяца страданий, и вот, она почти на свободе.

Ребята остановились у сплошной стены, как в прошлый раз, и перевели дух. Юджин протянул палочку Рапунцель со словами «Колдуй, принцесса». Девочка глубоко вдохнула и направила палочку на стену, шепча заклинание. Сердце бешено колотилось в груди. Вот-вот, и она услышит этот грохот, возвещающий о спасении.

Но ничего не произошло. Стена не шелохнулась, и в коридоре повисла гробовая тишина.

– Не получилось... – выдохнула девочка. – У меня не получилось.

– Может, дело в палочке? – с сомнением протянул Юджин. – Наверное, она тебя просто не слушается.

– И что ты предлагаешь? – с трудом сдерживая слёзы, спросила Рапунцель. – Моя палочка у Готель. Она всегда держит её при себе!

Юджин молча забрал свою волшебную палочку и так же молча направил её на стену.

– Всегда есть план «Б», – сказал он с хитрой улыбкой. – Бомбарда!

Оглушающий взрыв пробил небольшую дыру в стене, недостаточную, чтобы из неё вылезти.

– Давай ещё! – радостно закричала Рапунцель.

– Бомбарда максима!

Мощный удар разнёс каменную кладку в разные стороны. Пыль взлетела в воздух, наполнив лёгкие ребят и заставив их закашляться. Рапунцель вслепую двинулась к проходу и наткнулась на Юджина. Он сжал её ладонь и повёл за собой. На чистом воздухе пыль расступилась. Утреннее солнце встретило друзей приветливыми лучами. Юджин стоял бок о бок с Рапунцель, сжимая её маленькую ручку и радостно улыбаясь. Девочка, не веря своему счастью, плакала, глядя на ясное небо, и сквозь слёзы было видно её счастливую улыбку.

– Мы выбрались, Юджин, – прошептала она.

На её золотистых волосах осела пыль, лицо было перепачкано сажей от взрыва, но улыбка светила ярче, чем летнее солнце, а в глазах блестели весёлые искорки. Юджин смотрел на её лицо и не мог оторваться. Свободной рукой он прикоснулся к щеке девочки с намерением стереть сажу. Рапунцель застыла, и её улыбка исчезла. Она смотрела на Юджина с ожиданием, забыв, как дышать. Он был так близко, его дыхание уже обжигало её губы. Рапунцель непроизвольно прикрыла веки, ожидая поцелуя, но...

Хлопок!

Ребята в страхе отскочили друг от друга, но в следующее мгновение Юджин схватил Рапунцель за локоть и притянул к себе. Девочка в немом ужасе прижалась к слизеринцу, моля, чтобы это был просто кошмарный сон. Но нет. Она стояла перед ними. Высокая, красивая, со взглядом, метающим молнии. Она смотрела на них с примесью недоверия и ярости. Готель направила на ребят палочку.

– Стоило на минутку отлучиться, а против меня уже приготовили заговор, – её мягкий мурлычущий голос совершенно не соответствовал стальному блеску глаз. – Я одного не понимаю, каким образом этот мальчишка нашёл нас, Рапунцель. Скажи мне, деточка, давно он здесь?

Рапунцель молчала. От страха она не могла вымолвить ни слова. Она боялась не за себя, потому что знала, что нужна Готель. Но что, если эта жестокая женщина убьёт Юджина на её глазах? Похоже, Юджин думал о том же. Он неотрывно смотрел в лицо Готель, а в уме просчитывал, как долго сможет продержаться против могущественной ведьмы. Вывод был неутешительным. Едва ли он сможет защититься от первого же выпущенного в него заклятия.

– Неужели они не прислушались ко мне и рассказали всё Министерству... – прошептал Юджин, опустив взгляд.

– О чём ты говоришь? – спросила Рапунцель, сильнее прижимаясь к слизеринцу, пытаясь заслонить его собой и не дать Готель ударить по ним заклинанием.

– Эй, голубки, о чём шепчетесь? – проворковала ведьма. – Представьте себе ситуацию: вы отправляетесь на встречу, оставляя своё дитя одного дома. Будучи уже на месте, вдруг вспоминаете, что забыли важные документы, без которых эта встреча не может произойти. В спешке отправляетесь домой и застаёте там презабавную картину, разбивающую вам сердце! Ваше дитя пытается убежать с сопливым дружком.

– Сопливым? – поморщился Юджин. – Я отличный кандидат на похищение принцесс. Где вы ещё видели такого красавца? – в доказательство своих слов парень одарил Готель обворожительной улыбкой, которая привела женщину в ярость.

Она ловко взмахнула палочкой, угодив слизеринцу в плечо, и его отбросило к разрушенной стене. Рапунцель закричала, бросившись к другу, но новым взмахом палочки Готель заставила её застыть. Из развалин послышался стон парня и причитания о неуравновешенности некоторых дамочек.

– Ты, наверное, чего-то не понимаешь, юнец, – елейные нотки исчезли из голоса Готель. – Я могу стереть тебя в порошок одним своим мизинцем. Так почему ты подстрекаешь меня к этому?

– Ну, может быть потому, что я вам нужен? – прокряхтел слизеринец, поднимаясь на ноги и оттряхивая одежду. – Чтобы узнать, как я нашёл это место, и впредь не допускать таких ошибок, – пояснил он, разводя руками, будто извиняясь за свою догадливость.

– Ты... мелкий...

Готель не успела договорить, так как воздух наполнился звуками повторяющихся хлопков. К подножию холма трансгрессировали волшебники. Рапунцель следила с широко открытыми глазами за появлением знакомых лиц и не могла поверить, что это происходит на самом деле. Ближе всех стояли её родители, за ними были родители Мериды, отец Иккинга, дядя Астрид. Пунзи узнала родителей Эльзы и Анны, брата и тётю Хиро Хамады. Также было множество лиц, в которых проглядывались знакомые черты её однокурсников и друзей со школы. Все родители и родственники как по команде направили волшебные палочки на Готель, которая отступила от неожиданности на шаг ближе к Рапунцель и Юджину.

– Опаздываете, – ухмыльнулся Флинн, выходя из-за спины Готель.

Это было его ошибкой. Ухватившись за единственную возможность, ведьма схватила Юджина за локоть и приставила к его горлу волшебную палочку. Рапунцель вскрикнула, а толпа зарычала множеством разъярённых голосов.

– Этот мальчик не перестаёт меня удивлять, – нервно рассмеялась Готель, сильнее прижимая палочку к горлу Юджина. – Вы только посмотрите на это светопреставление! Я надеюсь, – вдруг воскликнула женщина, заметив шевеление в толпе, – вы понимаете, что любое движение в мою сторону, и мальчишка будет мёртв? – толпа затихла. – Вот и хорошо. А теперь, молодой человек, не соизволите рассказать нам, как вам удалось провернуть такой фокус?

Игнорируя впивающуюся в горло палочку, Юджин фыркнул:

– То есть вы хотите сказать, что если я всё вам расскажу, вы меня отпустите и дадите разъярённой толпе разнести вас в клочья?

– Твоя ирония здесь неуместна, – пожала плечами Готель. – Я непредсказуемая личность. Кто знает, может, я тебя и пощажу, а вот толпе придётся несладко.

Юджин хмыкнул, но всё же решил, что лучший выход в данной ситуации – тянуть время. Он рассказал о том, как использовал артефакт, чтобы найти Рапунцель, о своих снах, где она зовёт на помощь. О том, как узнал местоположение башни и решил, что спасёт подругу во что бы то ни стало. Рассказал об оставленной родителям Рапунцель записке, в которой были чёткие указания, нарисованная карта, ведущая к башне и просьба ничего не докладывать Министерству и действовать самим. Юджин подозревал, что среди чиновников есть подставное лицо, обо всём докладывающее Готель. На эту реплику ведьма лишь хмыкнула.

Также в записке Юджин просил мистера и миссис Корона собрать всех родителей, с которыми они знакомы, и попросить их о помощи. Он ожидал, что на поиски и уговоры уйдёт некоторое время, поэтому отправился спасать Рапунцель в одиночку, оставив родителей как запасной план. И он не прогадал. Родители Пунзи сделали всё, как надо, и сейчас Готель была в ловушке, как бы она этого ни отрицала. Против такой толпы единственный волшебник, хоть и очень могущественный, просто не выстоит. Завершив рассказ, Юджин искоса поглядел на выражение лица Готель. Женщина изо всех сил старалась скрыть ярость, но у неё это выходило из рук вон плохо. Всё лицо ведьмы покрылось красными пятнами от злости и бессилия. Было видно, что она молниеносно просчитывает всевозможные варианты, но каждому здесь присутствующему было предельно ясно, что вариант только один – бежать или быть убитым.

– Ты на неверной стороне, мой мальчик, – вдруг произнесла Готель. – С твоим умом и предрасположенностью к интригам, ты был бы ценным игроком в моей команде.

– Я давно покончил с грязными делишками, Готель, – отрезал Юджин, глядя на женщину с презрением. – Всё, что важно для меня сейчас, это не власть и сила, а верные друзья, ради которых я готов идти и в огонь, и воду.

– Как... героично, – протянула Готель и вдруг оттолкнула от себя юношу.

Никто не успел и глазом моргнуть, как полыхнула красная вспышка, и Юджина отбросило к толпе, захлёбывающимся в собственной крови. Волшебники взревели и бросились в бой. Рапунцель с братом Хиро оттащили Юджина в сторону, осторожно придерживая его голову, не давая захлебнуться. Рапунцель рыдала, разрывая на слизеринце окровавленную футболку. Всё тело было испещрено мелкими кровоточащими ранками. Юноша стремительно терял кровь, пытаясь заговорить с Рапунцель, но из горла вырывался лишь хрип, и кровавые струйки лились по губам и подбородку.

– Нужно сделать так, чтобы он полулежал, – поспешно закричал Тадаши, стараясь перекричать шум битвы, которая разрослась не на шутку.

Вокруг Готель выстроились каменные големы, отбрасывающие заклинания от хозяйки, будто отмахиваясь от назойливых мух. Ведьма хохотала, наслаждаясь битвой как ребёнок, радующийся конфете. Но объединённые силы родителей были куда больше, и защита Готель рушилась с каждой минутой. Выражение лица женщины стремительно менялось – улыбка гасла, в глазах появился стальной блеск, лицо перекосило от злобы и ярости. Она ревела как демоница, раскидывая противников прочь мощными заклятиями. Отец Рапунцель прорвался мимо последнего голема, и его заклинание угодило прямо в грудь Готель. Женщина пошатнулась, но устояла на ногах.

– Не дайте ей трансгрессировать! – закричал кто-то.

Но было уже поздно. Готель одарила мистера Корона улыбкой, полной обещания отмщения, и громкий хлопок утонул в грохоте голосов и рушившихся камней уничтоженного голема. Родители застыли, тяжело дыша и переглядываясь друг с другом. Они не могли поверить, что всё так быстро закончилось, но вскоре послышались счастливые возгласы и победные крики. Родственники обнимались, похлопывали друг друга по плечу, пожимали руки. Все были счастливы. Только мистер и миссис Корона смотрели пустым взглядом на место, где только что стояла Готель.

– Она ещё вернётся, – прошептала Алексис, и её голос потонул в общем шуме.

Тем временем Рапунцель пыталась спасти жизнь своему герою. Отплатить спасением за спасение. Её руки нещадно дрожали, а в голову не приходило ничего, что могло бы помочь Юджину. Тадаши шептал какие-то заклинания, направляя палочку на раны слизеринца. Они затягивались, но через мгновение открывались вновь. Юджин с трудом открыл глаза и слабо прошептал:

– Пун... зи...

Рапунцель прижала ладошку к губам, пытаясь удержать рыдания. Во взгляде Юджина читалась вера в её силы, в то, что она сможет ему помочь. И в этот момент девочку осенило. Она поспешно расплела свою длинную косу и накрыла раны Юджина золотистыми локонами. В памяти всплыли слова Готель, которые она шептала, залечивая свою рану на ладони.

– Санаре, – повторяла девочка. – Санаре! Санаре!

Волосы засветились солнечным светом, обволакивая тело Юджина наподобие щита. Парень глубоко вдохнул, будто мощный поток воздуха наполнил его лёгкие. Через мгновение он резко сел. На его щеках играл румянец, а улыбка светилась благодарностью.

– Так вот, зачем ты была так нужна Готель, – проговорил он.

У подножия холма повисла тишина. Каждый следил за развернувшимся событием, затаив дыхание. Рапунцель сжала руку Юджина и уткнулась в его плечо, сотрясаясь от рыданий.

– Я верил в тебя, – усмехнулся слизеринец, поглаживая девочку по голове. – Ты защитила меня, и теперь моя очередь.

Рапунцель отстранилась, непонимающе глядя на парня. Улыбаясь, он вытащил из кармана обычный перочинный ножик, открыл его, схватил волосы Рапунцель у самого затылка и одним молниеносным движением отрезал их.

Множество удивлённых возгласов всколыхнули воздух, в котором заискрилась золотая пыль. Волосы девочки начали стремительно темнеть, превращаясь из золотистых в тёмно-каштановые. Рапунцель осторожно притронулась к голове, ощупывая новую, несвойственную ей, короткую причёску.

– Я давно догадывался, что артефакт, который искала Готель, всегда был у неё под носом. Но теперь его нет, и тебе нечего бояться, – улыбнулся Юджин, но осёкся. – Почему ты улыбаешься? – нахмурился он. – Я испортил тебе причёску! Любая девчонка уже кинулась бы на меня с кулаками...

Он не успел договорить, потому что Рапунцель действительно кинулась на него, но не для того, чтобы отплатить за причёску. Обвив руками шею слизеринца, она повалила его на землю, заставив охнуть и рассмеяться от неожиданности.

– Ты совсем не принц, – прошептала девочка, забыв о множестве глаз, наблюдающих за ними. – Но ты спас принцессу.

Юджин не успел ответить. Его невысказанную шутку прервали губы Рапунцель. Не задумываясь о последствиях, юноша ответил на поцелуй и понял, что прекраснейшая роза в мире избавилась от шипов ради него.

Примечания:
* – около пятнадцати метров. Высота трёхэтажного дома.
** – sanare – (лат.) исцелять.

Chapter 26

Алый «Хогвартс-экспресс» был окутан клубами пара, и знакомый запах машинного масла разносился по всему перрону. Платформа 9 ¾ была переполнена учениками и их родителями, даже Джек впервые за три года прибыл сюда не один. Справа от него курил трубку мистер Хэддок, выпуская ароматный дым, а слева, подпрыгивая от нетерпения, стоял Иккинг. Два месяца Джек провёл у них дома и, несмотря на запрет на совиную почту и любую связь с остальными друзьями, они с Иккингом прекрасно провели время. Пожалуй, это было лучшее лето в его жизни. Они ходили на рыбалку, лазали по скалам, купались в океане и ели самый вкусный картофель по-скандинавски в исполнении мистера Хэддока.

Но несмотря на хорошо проведённое время, Джек всей душой желал вернуться в Хогвартс и узнать новости о Рапунцель. Перед самим началом учебного года Стоик приказал им сидеть тихо и не высовываться, а сам отправился неизвестно куда на целый день. Вернувшись, он был доволен собой и всё время улыбался, но не сказал ни слова. Иккинг подслушал его разговор по каминной сети с мистером Корона, и таким образом ребята узнали, что Рапунцель жива и невредима и находится сейчас дома. У Джека будто камень с души свалился, и он с трудом сдержал слёзы счастья.

Сейчас они втроём вглядывались в толпу, надеясь заметить Рапунцель первыми. Новость о её освобождении пролетела по всему волшебному миру со скоростью гоночной метлы Яджируши. В «Ежедневном пророке» писались душераздирающие статьи якобы с интервью самой девочки, хотя родители Рапунцель оградили своё поместье всевозможными охранными заклинаниями, которые никого близко не подпускали.

Через невидимую арку на платформу каждую минуту входили волшебники и быстро смешивались с толпой. Джек устал следить за этим водоворотом людей и погрузился в свои мысли, поэтому первое, что он заметил, было необычное оживление и усилившийся шум. Знакомая покрасневшая от смущения мордашка в обрамлении коротких тёмно-каштановых волос вынырнула из толпы и быстро направилась к Джеку и семейству Хэддоков. За девочкой едва поспевал Юджин Фильцельберт, а за ним – мистер и миссис Корона. Иккинг сорвался с места, что-то неразборчиво крича, и, подхватив на бегу Рапунцель, радостно закружил её в воздухе. В глазах пуффендуйца блестели слёзы, и он отчаянно не хотел выпускать задыхающуюся девочку из объятий. Наконец, травмирующее для Рапунцель приветствие закончилось, и она повернулась к Джеку, счастливо улыбаясь.

– Привет, Джек! Как прошло лето? – как ни в чём не бывало поинтересовалась когтевранка, не дождавшись пламенных объятий и радостных возгласов.

– Кто ты и что ты сделала с Пунзи? – ошеломлённо спросил Джек, не отрывая взгляда от волос девочки.

– Решила сменить имидж, Фрост. Некоторым больше нравятся брюнетки, знаешь ли.

Джек непроизвольно посмотрел на заливающегося краской Юджина, а затем снова перевёл взгляд на подругу, которая тоже почему-то покраснела.

– Сначала шутки шутить научись, а потом уже остри, – хмыкнул Джек, притянув к себе Рапунцель.

Обнимая девочку, слизеринец тихо шепнул ей на ухо, чтобы никто не слышал:

– Понимаю, что тебя уже достали с расспросами, но я жду детальный отчёт.

Кивая, Рапунцель хихикнула, и, отступая назад, врезалась в Юджина, который тут же отпрянул, делая вид, что рассматривает покрытие поезда. Джек закатил глаза, но понял, что поторопился, так как через мгновение раздался оглушающий крик за его спиной.

– Так уж и быть, я сделаю это дважды, – пробормотал он, снова закатывая глаза.

Летя на всех парусах к подруге, Мерида чуть не сбила его с ног, и Джеку стало страшно, как бы его глаза и вовсе не выкатились с орбит. Смеясь над другом, Флинн отвёл Джека в сторону, чтобы дать девочкам и Иккингу (ну как же без него?) вдоволь повизжать.

– Сумасшедшее лето, не так ли, приятель? – улыбаясь, произнёс Юджин, мечтательно глядя на обнимающихся подруг.

– Это ты мне скажи, Флинн, – прыснул Джек, проследив за взглядом Юджина. – Говорят, ты в одиночку провернул спасательную операцию.

– Ты же знаешь, я не люблю хвастаться, – гордо ответил слизеринец. – Но да, я настоящий герой!

Приятели встретились взглядами и дружно рассмеялись.

– Слушай, герой, – Джек пристально взглянул на Флинна, – а что за неловкость между вами с Пунзи? Что-то произошло, пока ты спасал её королевскую... причёску?

Юджин кинул на друга предупреждающий взгляд, и Джек поднял руки, будто сдаваясь, но продолжая ухмыляться. Флинн, хмурясь, вздохнул и снова стал наблюдать за девочками и Иккингом, который увлечённо махал руками, что-то рассказывая. Наконец, он произнёс ровным голосом:

– Между нами ничего нет, Джек.

– То есть я слепой? – хмыкнул Фрост.

– То есть ничего нет, – отрезал Юджин. – И я не хочу об этом говорить.

Нахмурившись, Джек пожал плечами, решив оставить этот разговор на потом. Что-то в голосе Юджина и во взгляде Рапунцель подсказывало ему, что здесь не всё так гладко.

Прозвучал гудок машиниста, и студенты бросились обнимать своих родителей на прощание и выслушивать их наставления на новый учебный год. Раньше Джек всегда торопился занять свободное купе, чтобы не видеть этих душераздирающих сцен, но сейчас он присоединился к прощающимся. Мимо него пробежал Иккинг, крича, что займёт всем место, и через мгновение Джек был сжат в крепких объятиях мистера Хэддока.

– Эй, парень, – прогромыхал Стоик, – я был рад видеть тебя у нас дома. Надеюсь, тебе понравился мой картофель?

– Это был лучший картофель в моей жизни, – нисколько не лукавя, рассмеялся Джек.

– Тогда жду тебя в следующем году! – улыбнулся отец Иккинга, похлопывая слизеринца по плечу здоровенной ладонью.

Затем Джек побывал в объятиях миссис Корона и миссис Дунброх, которая не отпускала его дольше всех, отчего-то очень тяжело вздыхая; пожал руки отцов Рапунцель и Мериды и получил ещё один мощный хлопок по плечу от дяди Астрид. Раньше ему казалось, что когда люди прощаются, они проявляют любовь, но судя по ощущениям, его хорошенько избили. Может, это и есть любовь? Джек не знал наверняка и запрыгнул в поезд с глупой улыбочкой на лице.

Длинный коридор «Хогвартс-экспресса» был переполнен толкающимися в поисках своих друзей студентами. По пути Джеку попадались знакомые с его факультета, которым он сдержанно кивал. Все купе были либо уже заняты, либо происходила словесная перепалка за право обладания одним из них. Снисходительно покачивая головой, Джек упорно пробирался между прыгающих и кричащих первогодок и не заметил, как врезался в чью-то спину.

– Мерлин, держите себя в руках, малышня! – прозвучал недовольный холодный голос.

Джек поднял голову, чтобы извиниться, и встретился взглядом с прекрасными голубыми глазами, в которых сначала промелькнуло удивление, а затем весёлая искорка.

– Джек! – радостно воскликнула Эльза и быстро сжала его в лёгких объятиях. – Рада тебя видеть! Давай зайдём в купе для старост, поговорим?

Слизеринец кивнул с нервной улыбкой и проследовал за девушкой своей мечты. Купе для старост пустовало. Окно было открыто, впуская в крохотное помещение свежий воздух.

– Как хорошо, что поезд уже двинулся, – вздохнула Эльза, присаживаясь на свободное место у окна и похлопывая рукой по сидению. Джек поспешно сел рядом. – Здесь была жуткая духота, так что пришлось немного поколдовать, – подмигнула ему девушка.

– Учишься на лету, – расплылся в улыбке Джек. – Как прошло лето?

– Знаешь, – вдруг помрачнела Эльза. – Со всей этой жуткой историей с похищением Рапунцель... Мои родители очень беспокоились за нас с Анной, поэтому я почти всё лето провела в поместье. Ты её уже видел? Как она?

– Рапунцель? Она... в порядке, я думаю. Немного испугана, но учитывая, что ей довелось пережить...

– Это ужасно, – прошептала Эльза, и в её глазах блеснули слёзы.

Девушка быстро отвернулась к окну и сделала вид, что рассматривает пролетающий мимо пейзаж. Джек собрал волю в кулак и осторожно прикоснулся к её пальчикам, сжимающим коленку. Эльза вздрогнула и медленно повернулась к юноше, не глядя на его чуть подрагивающую руку.

– Джек... я, – запнулась девушка. – Ты не хочешь прогуляться после пира?

– После пира? То есть после отбоя? – ухмыльнулся слизеринец. – А у тебя не будет проблем? Ты же староста.

– Именно поэтому у меня не будет проблем, – сдержанно улыбнулась Эльза. – Я смогу их уладить.

– Тогда я с удовольствием... – сердце Джека бешено колотилось в груди. Он чувствовал странное волнение, которое было не похоже ни на что другое. – Мне нужно идти, – вдруг спохватился мальчик. – Друзья ждут.

– Конечно, – Эльза поспешно встала и проводила его до двери. – Увидимся после ужина.

Джек криво усмехнулся и выскочил из купе, оставив девушку в одиночестве. Он не был уверен в том, что могло произойти, не ушёл бы он вовремя, и старался об этом не думать.

Спустя несколько мучительных минут поисков, слизеринец всё-таки нашёл своё купе. И чего он только так долго ходил? Стоило сразу идти на шум. В купе творилось Мерлин весть что: Иккинг зачем-то скакал по сиденьям, Рапунцель в страхе прижималась к смущённому Юджину, Мерида заливалась смехом, забившись в угол, а когда зашёл Джек, она начала истошно кричать.

– Он забрался мне в ботинок! – верещала гриффиндорка.

– Снимай его!

– Не кидай ботинок в меня! – кричала Астрид с верхней полки. Неудивительно, что Джек не сразу её заметил.

– Добро пожаловать домой, – ухмыльнулся Джек, обращаясь к самому себе.

Он спокойно уселся на свободное место, взял валяющийся рядом «Ежедневный пророк» и молча погрузился в чтение, как вдруг что-то маленькое и мохнатое прыгнуло ему на колени.

– А-а-а! – не своим голосом закричал слизеринец. – Что это, чёрт возьми, такое?!

Иккинг молниеносно схватил это нечто с Джека – и очень вовремя. Ещё бы чуть-чуть, и мохнатое чудовище залезло бы под футболку мальчишки.

– Всё хорошо, Ниблер, ты в безопасности, – проворковал Иккинг, прижимая пушистого зверька к груди.

– А я? Я в безопасности? – огрызнулся Джек. – Что это за монстр?

– Это не монстр, – строго ответил пуффендуец. – Это Ниблер. Он миниатюрная белка с леса Шварцвальд.

– Иккинг, я провёл с тобой всё лето, – заметил Джек. – Когда ты успел обзавестись белкой?!

– Купил его у Хиро только что, – насупился мальчик. – Он был так несчастен... мне стало его жаль.

– Кого? Хиро? – ухмыльнулся Джек.

– Ниблера!

– Это же Иккинг, – вздохнула Мерида с выражением лица «ничего удивительного».

Джек фыркнул и снова погрузился в чтение. Ребята утихли и стали мирно переговариваться о лете. Каждый считал своим правом расспросить несчастную Рапунцель, которая уже устала повторять одно и то же. Поэтому время от времени она кидала жалостливый взгляд на Юджина, и он продолжал вместо неё.

– Еда! – вдруг воскликнула Мерида спустя четверть часа. – Принимаю заказы, давайте быстрее, тётушка с тележкой уже на подходе!

– Возьми мне содовой, – лениво протянул Джек, кидая Мериде несколько сиклей.

Рыжая исчезла из поля зрения, хлопнув дверью. Было слышно её раздражающе громкий голос. Вдруг к нему присоединился ещё один – низкий и спокойный. Мерида засмеялась, но не так, как обычно – смущённо и... женственно? Джек нахмурился и выглянул через застеклённую дверь. Мерида стояла у тележки и отчаянно краснела, а рядом с ней покупал сладости высокий гриффиндорец с забавной причёской. У него был хвостик! Джек нахмурился и, не замечая устремлённых на него взглядов, вышел из купе.

– Чего так долго? – грубо оборвал он разговор голубков.

– Просто встретила знакомого, – прошипела Мерида, всучивая ему напиток. – Вот, твоя содовая, можешь идти.

– Не буду вас отвлекать, Мери, – обворожительно улыбнулся гриффиндорец. – Увидимся во время пира.

– Буду ждать, Джим, – залилась краской Дунброх, стараясь не улыбаться слишком счастливо. Встретившись с пристальным взглядом Джека, она осеклась. – Что?

– Кто это? – хмуро поинтересовался Джек, мешая Мериде вернуться в купе.

– Джим Хокинс с четвёртого курса. А что?

– Ты видела его причёску?

– Ты видел свой цвет волос? – с этими словами Мерида грубо отпихнула Джека и вошла в купе.

Постояв несколько секунд в безмолвной ярости, Джек вернулся к друзьям и сделал вид, что увлечён статьёй о выращивании чемерицы в домашних условиях, при этом исподтишка поглядывая не щебечущую как ни в чём не бывало Мереду. Остаток поездки он провёл в молчании, наблюдая за весельем друзей. Иногда он не сдерживал смех, слушая серьёзные разговоры о жизни Иккинга и Астрид, иногда фыркал на шутки Мериды и мягко улыбался, замечая пылкие взгляды, которые Юджин бросал на Рапунцель.

Но вскоре эта поездка подошла к концу, и друзьям пришлось поспешно выбираться из переполненного поезда, чтобы успеть занять свободную карету. На перроне Джека встретил свежий и прохладный вечерний воздух и крики Кронка, зовущего первокурсников. Проходя мимо этих взволнованных малышей, слизеринец не мог поверить, что совсем недавно он был одним из них, правда, не таким шумным. Он больше походил на... Джек осёкся, заметив девочку, стоящую в отдалении от остальных первокурсников. Низкая для своего возраста, с каштановыми волосами до плеч и огромными испуганными глазами на пол-лица. Она не шумела, не прыгала и не общалась с остальными детьми, а просто вглядывалась вдаль, где за холмами скрывались башни Хогвартса.

Улыбнувшись чему-то своему, Джек поспешил к друзьям, которые уже оккупировали карету и недовольно шумели, дожидаясь слизеринца. Когда он занял своё место, карета дёрнулась и покатилась по пыльной тропе, поскрипывая колёсами. Фрост привык к волшебству, которое окружало его в Хогвартсе. Кареты без лошадей, парящие свечи в Большом зале, волшебный потолок, отражающий усыпанное звёздами ночное небо, загон для дракончика Беззубика, старинная Часовая башня, в которой, вроде бы, не было ничего волшебного, но её колокольный звон обволакивал весь замок, придавая ему особую атмосферу. Он привык ко всем этим вещам, но не перестал ими восхищаться. Хогвартс был его настоящим домом.

Только оказавшись в Большом зале, Джек понял, как сильно хочет есть. Золотые блюда на всех четырёх столах пустовали, искрясь бликами свечей. Гобелены на стенах изображали герб Хогвартса, призывая к единению и дружбе. Усмехнувшись про себя, слизеринец неспешно направился к знакомому столу, помахав на прощание друзьям. Справа и слева от него, будто охрана, шли Юджин и Астрид. Они заняли свои привычные места и стали болтать о чём-то отвлечённом. На какой-то момент Джек потерял интерес, рассеянно следя за полётом свечи, и когда снова попытался вникнуть в разговор, слегка опешил. Астрид, покраснев от напряжения, пыталась выкрутиться из неловкой ситуации.

– Что с ним не так? – чуть ли не крича, вопрошал Юджин.

– С ним всё в порядке, я же говорю, Флинн! – хныкала девочка. – Он просто... длинный...

– А что, нужно, чтобы он был коротким?! – взвыл Фильцельберт. – Зачем так насмехаться над ним? Он у меня нормальный!

Джек расплылся в глупой улыбке, с трудом контролируя свои эмоции. Ему очень хотелось расхохотаться во всё горло, но юноша сдерживал себя, как мог.

– И о чём это мы спорим? – лениво протянул слизеринец, переводя взгляд с пунцовой Астрид на растрёпанного Юджина.

– Она сказала, – обвиняюще тыкнул пальцем в девочку Флинн, – что у меня смешной нос!

– Я так не говорила! Я сказала, что он чудесный.

Это был пик неловкости со стороны Астрид. Она покраснела так, что по всем меркам её пора было доставать из воды – рак сварился. Джек даже испугался, не стало ли ей плохо. Судя по Юджину, он не понимал, что здесь происходит. Юноша ещё что-то бурчал, возмущаясь за несправедливо обвинённый нос, и разглядывал его в тарелке. Но Джек быстро сообразил, что к чему, и кинул предупреждающий взгляд на Астрид. Девочка опустила глаза и затихла до конца вечера.

В этот момент двойные дубовые двери Большого зала растворились, и внутрь буквально влетела профессор Шортер. За маленькой волшебницей плелась вереница испуганных первокурсников, разглядывающих во все глаза убранство Большого зала. В затихшем помещении были слышны только треск камина, звуки шагов маленьких ножек и восторженные вздохи детишек. Джек помнил, как ему было страшно в тот момент два года назад. Он так боялся попасть на Пуффендуй или Гриффиндор. У него была лишь половина шансов из четырёх. И Шляпа пожалела его, отправив в Слизерин, за что он был ей очень благодарен.

Тем временем первогодок по одному стали вызывать к шаткому табурету, чтобы определить их на факультет. Было забавно наблюдать, как трясутся их коленки, пока они, дрожа от страха, преодолевали расстояния в три фута*.

– Амфиприон, Немо, – громко прочитала профессор Шортер с длинного пергамента.

Из группки первогодок выскочил маленький и юркий мальчишка с ярко-рыжими волосами. Он был так счастлив, что его имя назвали первым, что чуть не упал, торопясь усесться на табурет. Распределяющая шляпа долго не думала и спустя несколько секунд возвестила:

– ГРИФФИНДОР!

Крайний слева стол взорвался аплодисментами. Джек закатил глаза, заметив, что Мерида встала, хлопая громче всех и приветствуя новенького.

Распределение продолжилось и, как показалось Джеку, оно длилось бесконечно. Застенчивые первогодки отправлялись в Пуффендуй, счастливые храбрецы – в Гриффиндор, спокойные, но робкие – в Когтевран, и, наконец, уверенные в себе и немного высокомерные – в Слизерин. Джек приветствовал своих с довольной улыбкой, пожимая руки мальчикам и подмигивая краснеющим от одного его взгляда девочкам. За соседним столом Эльза послала ему мягкую улыбку, и Джек вспомнил о том, что ожидает его после пира. Эта мысль заставила его молить о скорейшем завершении вечера.

Наконец, остался последний человек. Фрост с нетерпением бросил взгляд на маленькую девочку, смущённо переступающую с ноги на ногу, и узнал ту самую первогодку, на которую он обратил внимание на перроне. Джеку стало интересно, куда Шляпа отправит девочку, и он прислушался. Профессор отчего-то прищурилась, разглядывая имя на свитке, а затем быстро бросила взгляд на Джека, но он этого не заметил, потому что неотрывно следил за девочкой. Что-то в ней казалось ему смутно знакомым. Родинка под правым глазом, милая улыбка, то, как она теребила рукав мантии...

– Фрост, Анайра! – прозвучал голос профессора, и внутри Джека всё оборвалось.

Малышка быстро, будто боясь не успеть, подбежала к табурету и присела на краешек. Профессор Шортер аккуратно надела старую Шляпу на голову девочки. Шляпа оказалась очень велика, сразу же закрыв глаза ребёнка. Джек видел только, как приоткрылись в удивлении её тонкие губки.

Секунды тянулись будто часы. Кровь отбивала в ушах Джека каждое мгновение. Он игнорировал беспокойные взгляды друзей, которые не могли не заметить его реакции на фамилию девочки, игнорировал всё вокруг, дожидаясь вердикта Шляпы. Наконец рваный рот открылся, и Распределяющая шляпа громко и чётко возвестила:

– ПУФФЕНДУЙ!

Второй слева стол радостно зааплодировал, приветствуя новую ученицу. Девочка спрыгнула со стула, и профессор Шортер едва успела снять с неё шляпу, как новоиспечённая пуффендуйка поспешила к своему столу. Джек проводил её ошеломлённым взглядом и заметил, что Иккинг с улыбкой пожимает её маленькую ручку. Что-то внутри слизеринца взорвалось в ревностном негодовании. Он еле сдержался, чтобы не вскочить на ноги, но тут чья-то тяжёлая рука опустилась на его плечо.

– Всё хорошо, приятель? – мягко спросил Юджин. – Кто эта девочка?

– Анайра... моя сестра, – ответил Джек.

И понял, что пока не произнёс этого вслух, он не мог поверить, что это правда.

Примечания:
* - примерно пять метров.

Chapter 27

Чувство полёта невозможно описать словами. Когда ветер наполняет лёгкие, отбрасывает непослушные волосы назад, создаётся впечатление, будто ты в воздухе один, паришь над всем миром. Мерида обожала летать. Полёт придавал ей чувство свободы, и сердце девочки наполнялось счастьем.

Первая тренировка по квиддичу команды Гриффиндора прошла успешно и весело. Капитан Аврора была в хорошем расположении духа и не скупилась на похвалы. Ещё в воздухе Мерида заметила знакомую фигуру на трибунах, и, когда девочка снова оказалась на земле, Джим Хокинс уже спешил ей навстречу.

– Отличная игра! – улыбнулся юноша, поравнявшись с гриффиндоркой. – У тебя талант охотницы.

– Правда? – смущённо выдавила Мерида. – Спасибо. А что ты здесь делаешь? – девочка оглянулась, будто пытаясь найти друзей Джима. Не мог же он прийти сюда только затем, чтобы посмотреть на её игру.

– Базз попросил меня прийти, – Джим кивнул в сторону вратаря. – Для него это последний год в Хогвартсе, и он хочет порекомендовать меня на своё место. Но я отвлёкся и всю тренировку следил за одной охотницей, – смущённо улыбнулся юноша. – Идёшь в замок?

Мерида растерянно кивнула и последовала за Джеймсом. Она познакомилась с ним ещё в прошлом году. Точнее, это он проявил желание познакомиться со смешливой второгодкой, какой она была на тот момент. Мерида часто вспоминала тот вечер в гостиной Гриффиндора. Весёлая компания старшекурсников смеялась у камина, и среди них был он – Джеймс Хокинс, но все звали его Джимом. Он был хорош собой, с забавным хвостиком на затылке, улыбчивый, но спокойный, в отличие от своих друзей. Больше всего в Джиме Мериде понравились его глаза – два карих омута с задорными искорками, но если приглядеться, в них скрывалось что-то очень грустное. Пожалуй, свою роль сыграли тёмные круги под глазами, как будто он уже месяц не спал.

– О чём задумалась?

Мерида вздрогнула и поняла, что Джим уже несколько минут, пока они шли по извилистой тропинке в сторону замка, наблюдает за ней. «О тебе», – захотелось вдруг сказать девочке, но она вовремя себя одёрнула. Вместо этого Мери беспечно пожала плечами и ответила:

– Да так. Думала, что было бы неплохо, если бы тебя взяли в качестве вратаря в следующем году. Но я больше волнуюсь за место ловца. Ты же знаешь, что Видия тоже учится последний год?

– Да, конечно. Мы с ней хорошие друзья. Эй, – вдруг нахмурился Джим, – а это разве не твой друг Джордж?

Мерида подняла взгляд от своих ботинок, и очень вовремя – мимо них на всех парах пролетел Фрост, не удосужившись даже поздороваться.

– Джек... его зовут Джек, – пробормотала Мерида. – Слушай, Джим, мне нужно... нужно поговорить с ним. Возвращайся в Хогвартс без меня, хорошо?

– Всё в порядке? – в голосе Хокинса были слышны тревожные нотки.

– Да, конечно, – поспешила заверить старшекурсника Мерида. – Извини меня.

– О чём разговор? – мягко улыбнулся юноша. – Беги за другом. Увидимся в гостиной.

Мерида кивнула и, не оборачиваясь, побежала вслед за Джеком. Джеймс ещё какое-то время стоял, наблюдая за удаляющейся фигуркой девочки. Её спутанные рыжие кудряшки подпрыгивали в такт её движениям, и это выглядело очень забавно. Вздохнув, Джим улыбнулся и медленно зашагал в сторону замка.

Джек остановился недалеко от квиддичного поля, дожидаясь Мериду. Он знал, что она побежит за ним, и довольно ухмыльнулся, услышав её пыхтение за своей спиной. Поравнявшись с другом, девочка сбавила темп и остановилась, оперевшись на плечо мальчика, пытаясь восстановить дыхание. Вдруг Мерида резко подняла голову, встретившись с Джеком взглядами.

– Чего ухмыляешься? – прищурилась гриффиндорка.

Джек небрежно пожал плечами, попутно скинув руку девочки.

– Что хотела? – задал он встречный вопрос.

Он ожидал ярости в её глазах, злобного шипения – всего, что угодно, но только не этого до боли знакомого блеска, который приводил его в бешенство.

– Перестань... так... смотреть на меня, – прошипел слизеринец.

– Как – так? – удивилась Мерида.

– Я узнаю этот взгляд из тысячи – жалость. Ты же знаешь, как я этого не люблю.

– С чего вдруг мне тебя жалеть?

На этот раз Мерида откровенно кривила душой. Она жалела его и прекрасно это понимала, но ничего не могла с собой поделать. Та ситуация во время распределения... Кто-то должен поговорить с ним об этом!

– Я должен идти, у меня тренировка, – пробурчал Джек, срываясь с места, но Мерида крепко схватила его за руку.

– Ты уже говорил с Анайрой?

Мальчик замер на месте, будто его огрели чем-то тяжёлым по голове. Медленно он развернулся к Мериде и, прищурившись, прошептал:

– С кем?

– Да брось, Джек, – раздражённо сказала Мери. – Я всё знаю. Юджин нам рассказал.

– Вам? – поднял бровь слизеринец, пытаясь вырвать руку из цепких пальчиков Мериды.

– Твоим друзьям, которые, между прочим, желают тебе только добра.

– Иногда я жалею, что завёл так много друзей, – фыркнул парень.

– Иногда я тоже жалею, что в число моих друзей входишь ты, – пожала плечами Мерида. – Но послушай, – девочка с трудом притянула Джека поближе к себе и прижала их сплетённые руки к своему сердцу. – Эти две недели ты ходишь сам не свой, и не думай, что я не заметила.

– Всегда знал, что ты следишь за мной, – перебил подругу Джек.

– Тебе нужно поговорить с Анайрой, – не обращая внимания на колкости, продолжила Мерида. – Я не знаю, что у вас произошло... я вообще не знала, что у тебя есть сестра! Если ты пока не готов рассказать нам об этом – ничего страшного, мы подождём подходящего момента. Но Джек, девочке одиннадцать лет. Родителей у вас нет, она совсем одна в этом мире и нуждается в брате. Если не ради себя и не ради неё, то сделай это хотя бы ради меня... и других своих друзей, – быстро добавила Мери.

– Поговорить... а что мне ей сказать? – вдруг воскликнул Джек, будто не раз уже думал об этом. – «Привет, Ана, это я, твой брат Джек!» – так, что ли?

– Ана? – мягко переспросила Мерида. – Ты так обращался к ней в детстве?

Джек мрачно кивнул.

– Тогда начни с этого! Я уверена, если девочка услышит такое ласковое обращение, она... – Мерида вдруг шмыгнула носом и, отпустив руку Джека, отвернулась.

– Мери, – опешил мальчик, – ты чего? Дьявол, я поговорю с ней! Обещаю... только не разводи тут сопли.

Гриффиндорка медленно повернулась, попутно вытирая покрасневшие глаза, но на её губах играла озорная улыбка. Джек тяжело вздохнул и заранее начал проклинать себя за то, что собирался сказать.

– Ты ради этого бросила своего ухажёра и побежала за мной? – глядя на девочку сверху-вниз поинтересовался он.

– Он не мой ухажёр, – покраснела Мерида. – Мы просто...

– Друзья?

– Да!

– Если нужно будет попрактиковаться в поцелуях, чтобы не опозориться, обращайся, – фыркнул Джек.

– Какой же ты... мерзкий! – воскликнула девочка и, круто развернувшись на каблуках, бросилась к замку.

Она была уверена, что за её спиной противный слизеринец ухмыляется во все свои белоснежные зубки, но стоило ей только обернуться... Однако она этого не сделала. Добравшись до Гриффиндорской башни, Мерида поспешно смыла в душе последствия трудной тренировки и неприятного разговора с Джеком и, спустившись в Общую гостиную, уже почти не думала о нём.

У стенда с объявлениями скопился что-то бурно обсуждающий народ. Снедаемая любопытством, Мерида с трудом пропихнулась мимо взволнованных гриффиндорцев и быстро пробежалась взглядом по доске. В самом центре висело красочное объявление с движущимися рисунками, которое сразу же привлекло её внимание.

Вниманию студентов!
В клуб юных стрелков объявляется набор! Если Вас привлекает скорость, и Вы обладаете качествами, достойными настоящего лучника, приходите к нам! Лучшие волшебные стрелы, луки для новичков и профессионалов, опытный инструктор и многое другое для любителей адреналина! *

* – в конце года будет экзамен в виде потрясающего квеста, а также множество весёлых состязаний, в которых победитель получает дополнительные баллы.

Набор будет проходить в течение трёх дней. Начало шестнадцатого сентября в полдень на лужайке перед опушкой Запретного леса.

Руководитель и идейный вдохновитель проекта – пр. Фей Шортер.
Мастер по стрельбе из лука – пр. Регина Миллс.

В конце объявления был искусно нарисован лучник, метко посылающий стрелу прямо в цель, а жирная подпись красными чернилами гласила:


– Вот облом! – разочарованно воскликнул протиснувшийся сквозь толпу первокурсник. Мерида запомнила его ещё на распределении. Рыжий Немо напоминал ей братьев, которые, кстати, тоже толпились у стенда, при этом недовольно сопя.

К объявлению прикреплялся свиток для записи, и Мерида, не раздумывая, потянулась в сумку за палочкой. Уже около двадцати человек записалось, а это только гриффиндорцы! Девочка коснулась волшебной палочкой пергамента, и на нём острым летящим почерком возникла надпись – М. Э. Дунброх, третий курс.

– Решила попробовать? – услышала девочка над своим ухом знакомый голос.

– Джим, – зачем-то сказала она. Из-за большого скопления людей он стоял близко... очень близко. Мерида могла рассмотреть лёгкие веснушки на его носу и красивые вкрапления на радужке глаз...

– Я вот тоже думаю записаться, – весело сказал Джеймс и тут же подтвердил свои слова, легко коснувшись палочкой пергамента.

– Дж. П. Хокинс, четвёртый курс, – вслух прочитала Мерида. – «П»? – девочка вопросительно посмотрела на Джима.

– Плеядус, – закатил глаза парень, и они оба рассмеялись.

Джим аккуратно взял Мериду за руку и ловко вывел её из толпы поближе к мягким креслам у книжных полок. Мери следовала за ним, почему-то глупо улыбаясь, а юноша кидал на неё озорные взгляды через плечо. В этой части гостиной людей было поменьше и, соответственно, было не так шумно.

– Тут такое дело... – смущённо начал парень. Мерида почувствовала, как начинает краснеть, и постаралась дышать глубже. – Ты что-нибудь слышала о тайной вечеринке в честь начала учебного года?

– О! – воскликнула девушка, но под взглядом Джима осеклась и перешла на шёпот: – Конечно! До сих пор удивляюсь, как старшекурсникам удаётся это проворачивать уже столько лет!

– Ну, если бы профессора не хотели, чтобы эта вечеринка проводилась, её бы не было, – подмигнул ей парень. – Просто всё веселье в секретности, поэтому мы и осторожничаем.

– Мы? – выдохнула Мерида. – Эта вечеринка только для старших курсов!

– А четвёртый курс, как ты знаешь, считается старшим, – ухмыльнулся Джим. – В любом случае, младшие курсы тоже могут пойти, если будут приглашены. Так как место проведения меняется каждый год, то проникнуть на вечеринку незваным гостем практически невозможно.

Мерида слушала Джеймса затаив дыхание. Она не могла поверить в то, что он собирался сейчас сказать. Может, ей это причудилось, и он хочет пригласить через неё кого-то другого? Рапунцель, например... Нет, Мерида была уверена, что Пунзи будет приглашена Юджином... Тогда...

– Не хочешь пойти со мной? – выпалил отчаянно краснеющий Джеймс и впился в Мериду выжидающим взглядом.

Мерида в удивлении открыла рот, поняла, что выглядит глупо, покраснела, начала имитировать рыбу на суше и, наконец, пискнула:

– Да!

Джеймс расплылся в облегчённой улыбке. Неужели он действительно мог подумать, что она откажется? Мерида и мечтать о таком не могла!

– Тогда жду тебя на выходе из гостиной в одиннадцать вечера, – подмигнул девочке Джим и направился к винтовой лестнице, ведущей к спальням.

Мерида минут с пять просто стояла на месте, счастливо улыбаясь, а потом бросилась прочь из гостиной, чтобы поделиться радостью с Рапунцель.


Она примеряла уже пятый наряд за последние полчаса. Отчаянно крутясь у зеркала, девочка отбрасывала одно платье за другим, недоверчиво фыркая на своё отражение. Откуда у Рапунцель столько розовой одежды? Выглядит глупо, по крайней мере, на Мериде. Швырнув очередной наряд на постель, девочка плюхнулась на пол и недовольно засопела. В комнату вошла Ребекка Рольф и остановилась у прохода как вкопанная.

– Кто устроил облаву на индейцев? – бодро поинтересовалась однокурсница.

– Не могу подобрать наряд для... да неважно, – осеклась Мерида, совсем позабыв о секретности предстоящей вечеринки.

– Для тайного празднования начала учебного года? – ухмыльнулась Покахонтас и без разрешения плюхнулась на заваленную одеждой кровать Мериды. – Не волнуйся, – предупреждающе подняла она смуглую руку, – меня пригласили, всё в порядке. Видела семикурсника Джона Смита?

– Высокого блондина с голубыми глазами? Он красавчик.

Ребекка довольно улыбнулась.

– А ты с кем идёшь, если не секрет?

Мерида отвернулась к зеркалу, пытаясь скрыть выступивший на щеках румянец, но ухмыляющееся отражение приятельницы уничтожило все попытки оставить смущение в тайне.

– С Джимом Хокинсом, – выдавила из себя девочка.

– О, хороший выбор!

– Я не выбирала! – резко повернулась к Ребекке Мерида. – Это же не аукцион какой-нибудь.

– Ты права, – развела руками девочка. – Ну что! – хлопнула она в ладоши. – Пора найти тебе наряд!

Спустя четверть часа Мерида всё так же стояла у зеркала, критически разглядывая своё отражение. Ребекка одолжила ей изящное чёрное платье, пышная юбка которого едва доставала до колена, а верх без бретелек подчёркивал, но не выделял её ещё по-детски маленькую грудь. Сверху Мерида надела одолженный у Рапунцель болеро, украшенный россыпью стразов – в самый раз для вечеринки. А вот с волосами пришлось изрядно повозиться. Ребекка сломала свою расчёску, запутавшуюся в рыжих кудрях, нанесла тонну волшебного геля для удержания непослушных волос, и, наконец, на голове у мисс Дунброх красовалась строгая причёска с несколькими кокетливо ниспадающими на плечи локонами.

– Выглядишь чудесно, – изрекла с минуту рассматривающая плод своих трудов Покахонтас. – Беги к Джиму, уже почти одиннадцать, а мне ещё нужно собраться.

– Прости, что задержала тебя, и... спасибо, – смущённо улыбнулась Мерида.

– Мерлин, ты сейчас сама на себя не похожа! – воскликнула Ребекка. – Расслабься и получай удовольствие, – подмигнула девочка и скрылась в ванной комнате.

Игнорируя дрожь в коленках, Мерида начала спускаться по винтовой лестнице, разглядывая свои новенькие чёрные туфли без каблука. Увлечённая этим занятием, она не заметила поднимающегося человека, а он, в свою очередь, не заметил её. Кто-то со всей скорости сбил девочку с ног и упал сверху. На глазах у Мериды от боли непроизвольно выступили слёзы, а в ушах звенело вперемешку с чьими-то бурными извинениями. Мерида была рывком поднята на ноги, бережливо избита хлопками по спине в попытках убрать лёгкую пыль с платья.

– Я в порядке, в порядке! Только не бей! – воскликнула девочка.

В этот момент она посмотрела на лицо обидчика. Карие глаза расширились в удивлении, и Мерида поняла, что перед ней стоит, раскрыв рот, Джим Хокинс.

– Мы договаривались встретиться у входа, – пискнула девочка.

– Ага, – заворожённо кивнул Джим.

– Но ты, наверное, передумал и решил меня покалечить? – хитро прищурившись, поинтересовалась она.

– Ага, – всё так же заворожённо ответил парень, а затем вдруг резко замотал головой. – Нет-нет! Что ты! Я... решил проверить, всё ли у тебя в порядке.

– Теперь точно в порядке, – улыбнулась Мерида. – Раз уж ты меня прокатил по лестнице.

– Прости меня, – в голосе Джеймса было столько раскаяния, что Мерида тут же пожалела, что затеяла эту игру в преступление и наказание. Это не Джек, с Джимом нельзя играть. Он слишком добрый и славный...

– Джим, всё в порядке, я пошутила, – заверила парня Мери. – Давай уже спустимся с этой злополучной лестницы!

На лице Джеймса отразилось облегчение, и он с улыбкой предложил Мериде взять его под локоть. Они шли по тёмным коридорам Хогвартса, и никто не попался им по пути – ни студенты, спешащие на праздник, ни профессора, будто никакой вечеринки и не было, а Мерида сама себе всё это придумала.

– Куда мы идём? – наконец прошептала она, когда они поравнялись с лестницей, ведущей к подземельям.

– В этом году вечеринка проводится в одном подземельном помещении, – хитро улыбнулся Джеймс. – Сама всё увидишь.

Минут пять они блуждали по тёмным лабиринтам, на стенах которых отражались зелёные блики. Мерида ожидала услышать приближающиеся звуки музыки, но не слышала ничего, кроме собственных шагов и биения их с Джимом сердец. Наконец, за очередным поворотом Джеймс остановился и постучал палочкой по сплошной с виду стене, из которой незамедлительно выплыл Кровавый барон.

– Пароль? – проскрипело приведение.

– Ужас в ночи, – выпалил гриффиндорец.

– Это точно, – с широко раскрытыми глазами прошептала Мерида.

Кровавый барон улетел обратно в стену, которая вдруг стала прозрачной, и пара гриффиндорцев оказались в просторном подземельном зале, освещённым тусклым зелёным светом. Сразу после того, как Мерида переступила через невидимую стену, ей в уши ударила громкая музыка популярной ведьминской рок-группы. Казалось, что народу было больше, чем на любом торжественном пиру в Большом зале. Конечно, это помещение было в разы меньше, но что-то подсказывало Мериде, что к нему были применены какие-то чары расширения.

– Тебе нравится? – прокричал Джеймс, пытаясь уловить настроение девочки.

– Я в восторге!

Мери действительно была счастлива в этот момент. Её пригласили на вечеринку для старшекурсников, где было по-настоящему весело, рядом с ней стоял прекрасный парень, а музыка так и тянула танцевать.

– Не хочешь выпить пунша? Или лучше сливочного пива? – подмигнул ей Джеймс.

– Лучше танцевать! – засмеялась Мерида, схватив юношу за руку.

Джим не стал сопротивляться, и минуты с три они прыгали под весёлый мотив, смеясь с неловких движений друг друга. Но тут заиграла медленная мелодия, и нежный женский голос затянул трогательную балладу о любви.

– Позвольте пригласить Вас на медленный танец, миледи, – обворожительно улыбнулся Джеймс, протягивая Мериде руку.

Девочка, не удержавшись, хихикнула, и с радостью впорхнула в объятия Хокинса. Они двигались неумело, то и дело наступая друг другу на ноги, но это их совершенно не волновало. В один момент Джеймс поднял руку Мериды над её головой и медленно покрутил девочку вокруг своей оси, а потом резко притянул её к себе так, что дыхание Мери сбилось и она задохнулась от странного чувства... Сердце бешено заколотилось в груди, ноги подкосились, и, если бы не Джеймс, она, пожалуй, давно бы упала. Он продолжал танец, хотя Мерида совсем забыла, что нужно двигаться. Она даже не слышала музыки и в один момент подумала, что песня закончилась, но ей было плевать. В зеленоватых бликах глаза Джеймса казались почти чёрными, и в них отражалось что-то животное...

Мерида даже не поняла, как это произошло. Ещё секунду назад они кружились в танце, как всё вдруг замерло, и был лишь Джеймс и его губы. Нежные прикосновения его пальцев к её талии, осторожный, но требовательный поцелуй, из-за которого по всему телу девочки пробежала дрожь, и она молила, чтобы это не заканчивалось как можно дольше. Они будто оторвались от земли и парили где-то высоко под потолком... но резкий рывок быстро вернул Мериду на прохладный каменный пол. Она испуганно распахнула глаза, ожидая увидеть раздражение на лице Джеймса, ведь это был её первый раз, и, наверное, она сделала что-то не так. Но Джеймс тоже не понимал, что заставило его прекратить поцелуй или... кто. Только сейчас Мерида заметила, что за спиной Джима кто-то есть. Этот человек снова с силой потянул гриффиндорца за плечо, и Джеймс, пошатнувшись обернулся. В следующий момент чей-то кулак с силой встретился с его лицом, и Мерида закричала. Джеймс упал, из его разбитого носа сочилась кровь, а в ушах Мериды стоял крик Рапунцель:

– Джек! Что ты делаешь?! Оставь его! Джек!

– Джек, – прошептала Мерида, но избивающий её кавалера юноша был кем-то другим. Она раньше не знала этого Джека.

Chapter 28

Музыка продолжала играть как ни в чём не бывало, превратившись для Рапунцель в бессмысленный шум на заднем фоне. Она цеплялась за мантию Джека, как за спасательный круг, пытаясь оттащить друга от обескураженного четверокурсника. Джим с трудом поднялся на ноги с помощью испуганной Мериды, которая всё ещё не могла прийти в себя от увиденного. У Фроста будто отключился мозг: он вырывался, бросался в бой и абсолютно не контролировал свои действия. Одним сильным рывком Юджин отстранил его подальше от Джеймса, вытирающего с лица кровь.

– Возьми себя в руки, Джексон! – взревел староста Слизерина. – И марш за мной! Ты тоже, – бросил он Джиму, и вся компания побрела к выходу.

Рапунцель семенила следом за Юджином, то и дело оборачиваясь, проверяя, как много людей заметили эту разборку. Их провожали заинтересованными взглядами, и пара человек вышли из толпы, чтобы присоединиться к Юджину. Девочка сразу же заметила Эльзу, которая была одета в элегантное голубое платье. Эмоции когтевранки трудно было прочесть – от неё так и веяло холодным спокойствием. Как Рапунцель узнала позже, остальные студенты, присоединившиеся к ним, были председателями ежегодной тайной вечеринки из Гриффиндора и Пуффендуя.

В полной тишине компания немного прошла вдоль коридора, и Юджин молча впихнул притихшего Джека в пустующий класс Зельеварения.

– Что произошло? – пробасил высокий гриффиндорец, похожий на девичью мечту – блондин с голубыми глазами и волевым подбородком. Впорхнувшая вслед за ним в класс Астрид остановилась рядышком, не смея дышать, и стала молча его разглядывать.

– Знаешь, Джон, – Юджин выделил имя красавца, вложив в голос весь яд, на который он был способен, – я тут как раз пытаюсь разобраться.

– Джек напал на гриффиндорца? – спокойно поинтересовалась Эльза. – Мы танцевали, когда он вдруг бросил меня посреди танцплощадки и умчался куда-то, – девушка кинула на Фроста осуждающий взгляд, но он даже не обратил на это внимания. Юноша с остервенением ковырял каменный пол носком туфли.

– Уважаемые председатели, – язвительно протянул Флинн, – позвольте мне сначала разобраться с другом, а потом вы все сможете задать интересующие вас вопросы, идёт?

Пуффендуец Энди Дэвис спокойно пожал плечами, будто говоря этим: «Я здесь вынужденно, меня назначили председателем, я тут ни при чём». Юджин устало потёр переносицу и, выдохнув, обратился к Джеку:

– Ладно. Задам как можно более простой вопрос: какого чёрта, Фрост?!

Джек вздрогнул от неожиданности и поднял на друга отстранённый взгляд. Джим, который уже справился со льющейся, будто из источника, кровью, отстранил от себя Мериду и вышел вперёд.

– Флинн, я думаю, здесь нечего решать. Твой друг вспылил, я на него обиды не держу. Давайте мирно разойдёмся?

– К тебе я ещё вернусь, – подозрительно мягко произнёс Юджин, и Рапунцель вздрогнула от опасного блеска в его глазах. Кто выбрал этого неуравновешенного в председатели? Он же сейчас всех тут поубивает!

– Вспылил? – вдруг фыркнул Джек, и все взгляды мигом обратились к нему. – Вспылил у нас тут ты, Джимми. Так вспылил, что тебе понадобился холодный отрезвляющий кулак, чтобы ты оставил Мериду в покое!

– Джек, – вступила в разговор Мери, – это не твоё дело... ты не имел права...

– Да, Джек, – отозвалась Эльза, – это не твоё дело.

– Джеймс, – оборвал девушек Юджин, – что ты делал перед тем, как Джек тебя ударил?

Гриффиндорец смутился, переглянувшись с заливающейся краской Меридой, и глухо выдавил:

– Мы целовались.

– С Джеком? – прыснула Астрид, и все вздрогнули, так как совсем позабыли о её существовании. Иккинг молча оттащил её в сторону от красавчика из Гриффиндора и больше не сводил с неё пристального взгляда.

– Мы целовались с Меридой, – уже более твёрдым голосом сказал Джеймс. – А потом Джек меня ударил. Это всё.

Юджин похлопал ресницами и не смог скрыть глупой улыбочки. Рапунцель незаметно пихнула его локтем в живот, и парень закашлялся.

– Я понял, нужно посоветоваться с председателями. Пунзи, Иккинг и ты, Астрид, проследите, чтобы они не поубивали друг друга, – парень снова взглянул на тройку, бросающую друг на друга затравленные взгляды, и добавил: – особенно за Меридой. Она уже почти отошла от шока и явно готова дать сдачи.

Спустя несколько минут перешёптываний, председатели вынесли вердикт – Джек Фрост и Джеймс Хокинс отстраняются от тайной вечеринки в следующем учебном году.

– А Джим тут причём?! – разозлилась Мерида, накинувшись на Юджина. – Он пострадавший!

– Мы не будем разбираться, кто прав, а кто виноват, – хитро улыбаясь, ответил слизеринец. – Нарушили порядок эти двое, они и понесут наказание. Хочешь к ним присоединиться?

Мерида насупилась и обиженно отвернулась от «предателя». Джек не стал долго ждать и поспешно покинул класс Зельеварения. За ним потянулись остальные, и в помещении остались только Юджин и Рапунцель.

– Ты, наверное, уже не захочешь возвращаться в зал? – протянул юноша, не сводя глаз с её тонкой фигурки. – Пойдём, я проведу тебя в башню Когтеврана.

– А если нас заметят? – испуганно выдохнула Рапунцель, обведя взглядом класс, будто в нём кто-то прятался.

– В этом нет ничего странного, Пунзи. Я же ответственный за вечеринку...

– И поэтому ты должен провожать каждого студента? – фыркнула девочка.

– Я должен проводить тебя.

Рапунцель смущённо пожала плечами и направилась к выходу. У двери она обернулась и невинно поинтересовалась:

– Так ты идёшь?

Юджин ухмыльнулся и счастливо поспешил следом. Путь от подземелий к башне Когтеврана был довольно долгим. Ребята медленно брели по пустым коридорам и лестницам, никуда не торопясь, пытаясь побыть наедине как можно дольше. Они обсуждали случившееся вполголоса, пытаясь разобраться в ситуации, и в конце концов пришли к выводу, что Джек неровно дышит к Мериде.

– Он сам виноват, – парировала Рапунцель. – Всем своим поведением он показывал Мери, как она ему безразлична, а что оказалось на деле? Избил первого же парня, который её поцеловал!

– Меня больше удивляет, что при этом он вроде как встречается с Эльзой, – протянул Юджин, остановившись у входа в Общую гостиную Когтеврана, и вдруг фыркнул: – Мы с тобой такие сплетники, Пунзи!

Рапунцель, встретившись с Флинном взглядами, рассмеялась, и вдруг юноша резко притянул её к себе и поцеловал. Девочка почти поддалась искушению, но страх взял своё, и она поспешно отпрянула, прижавшись к стене.

– Юджин! – испуганно прошептала Рапунцель. – А если кто-то увидит?!

– Мне очень захотелось сделать это, – виновато протянул слизеринец. – Да и чёрт с ним, с этим уговором!

– Нет, Флинн, – Рапунцель поспешно взяла его руки в свои маленькие ладони и жалобно заглянула в глаза юноше. – Это для нашего же блага. Ты сам предложил не афишировать наши отношения...

– Я не думал, что это будет так сложно, – насупился Юджин. – Каждый должен знать, что ты моя!

Рапунцель хитро прищурила глаза.

– Зачем?

– Чтобы никто к тебе не прикасался, – удивлённо протянул слизеринец, удивляясь такому вопросу.

– А разве ко мне кто-то прикасается? – мягко спросила девочка.

Юджин виновато взлохматил волосы и улыбнулся, из-за чего стал похож на нашкодившего кота. Рапунцель быстро поцеловала его в щёку и скрылась за тайным проходом, молниеносно разгадав загадку-пароль. Слизеринец ещё немного постоял у полотна без ручки и замочной скважины, пожал плечами и направился следить за порядком на вечеринке, которая уже приближалась к завершению.


На следующее утро в Большом зале было особенно шумно: каждый считал своим правом обсудить вчерашние события, привлекая тем самым внимание взволнованных профессоров. Рапунцель хмуро следила за столом Слизерина, за которым происходило что-то непонятное. Юджин с серьёзным выражением лица ковырялся вилкой в своём завтраке, пока Астрид что-то увлечённо ему рассказывала. Время от времени парень отрешённо кивал и бросал жалобные взгляды на Рапунцель, которая даже не заметила, что раскрошила всю булочку на стол. Из задумчивости её вывел голос Эльзы.

– Хочу напомнить, что на следующих выходных можно будет пойти в Хогсмид, – громко сказала староста, обращаясь, в основном, к третьекурсникам. – Мне нужны ваши разрешения от родителей и опекунов, в противном случае, вы не будете допущены.

Рапунцель выбросила остаток несчастной булки и резко встала из-за стола. Ей вдруг стало наплевать на договор – она не могла больше наблюдать за тем, как Хофферсон подбивает клинья к Юджину. Быстрым шагом девочка направилась к столу Слизерина, на ходу отметив, что нигде не видно Джека. Наверное, он не захотел появляться в Большом зале после вчерашнего.

– Фильцельберт! – прошипела Рапунцель, резко опустив ладонь на плечо юноши.

Юджин вздрогнул и, посмотрев на полное решимости лицо девочки, помрачнел.

– Иди сюда, – сквозь зубы сказал слизеринец, поднимаясь со своего места, и, взяв Рапунцель за локоть, быстро вывел её из Большого зала.

Через мгновение Рапунцель была грубо впихнута в коморку для мётел, и Юджин поспешно запер за собой дверь, но не торопился поворачиваться к девушке. Тяжело дыша, он замер у прохода, прислушиваясь к внешним звукам.

– Что ты творишь? – наконец прошептал юноша. – Тебе не кажется, что со стороны выглядело странным, что когтевранка решила поболтать со слизеринцем? Даже не так, что ты решила поболтать со мной!

– Мне плевать! – воскликнула Рапунцель, чуть ли не плача. – Эта Хофферсон, она...

Юджин медленно повернулся к девочке. В его глазах ясно читалось удивление и что-то ещё, непонятное для Рапунцель.

– Ты ревнуешь? – тихо спросил Флинн.

– Ещё чего, – пробурчала Рапунцель, отводя взгляд. Но в маленькой коморке было не так-то просто спрятать свои истинные чувства.

Юджин осторожно приподнял её подбородок двумя пальцами, заставляя посмотреть на него. Девочка поджала губы, но выдержала пристальный взгляд.

– У тебя есть разрешение на поход в Хогсмид? – вдруг спросила она, пытаясь сменить тему.

Слизеринец от неожиданности отпустил её подбородок, но девочка не отводила взгляда от его карих глаз. Юноша неопределённо пожал плечами.

– А что?

– Я хотела пойти туда с тобой, – спокойно ответила Рапунцель, следя за его реакцией.

Юджин ухмыльнулся и кивнул.

– Есть. Я уже давно уговорил директрису подписать заявление. Она даже не поняла, что это такое.

– Ты использовал на ней магию? – ошарашенно спросила когтевранка.

– Брось, – фыркнул Юджин, – я использовал своё обаяние.

В подтверждение своих слов юноша обворожительно улыбнулся, ступив на шаг ближе к Рапунцель. В коморке и так было тесно, а теперь девочка буквально чувствовала его дыхание на своём лице. Юджин аккуратно провёл кончиками пальцев по щеке Рапунцель и мягко прикоснулся губами к её лбу. Пунзи, не в силах бороться с собой, привстала на носочки, заглянув в глаза юноше, будто моля о поцелуе, и Флинн с удовольствием выполнил её невысказанную просьбу. Девочка задохнулась от нахлынувших чувств, когда их губы слились в нежном поцелуе, и Юджин, крепко обняв девочку за талию, оторвал её от пола, сильно прижав к себе.

Но счастье длилось недолго. Спустя какое-то мгновение, показавшееся Рапунцель сладкой вечностью, Юджин выпустил её, осторожно поставив на ноги, и, подмигнув, выскочил из коморки. Тяжело вздохнув, девочка вышла следом за ним, попутно проверив, чтобы рядом не оказалось любопытных глаз. Взлетев по мраморной лестнице на крыльях своих чувств, Рапунцель на всей скорости врезалась в знакомую фигуру с растрёпанными ярко-рыжими волосами.

– Пунзи! – пошатнувшись, воскликнула Мерида. – Ты куда так спешишь?

– На занятия, – выпалила девочка. Заметив в руках подруги спелое красное яблоко, когтевранка решила быстро сменить тему: – Не завтракала?

– О, – Мерида, проследив за взглядом девочки, мягко улыбнулась. – Это не мне – Джиму. Он сейчас в Больничном крыле. Я всю ночь просидела с ним в Общей гостиной, и, скорей всего, у него сломан нос. Так что я заставила его сходить к мадам Лукас.

– Надеюсь, у него всё будет хорошо, – протянула Рапунцель. – Знаешь, мне кажется, вы отличная пара!

Мерида смущённо заправила рыжий локон за ухо.

– Думаешь?

– Да! А на Джека не обращай внимания. Он перебесится. Правда, я не знаю, что на него нашло, – пожала плечами Пунзи.

– А что у вас с Юджином? – хитро прищурившись, спросила Мерида.

Рапунцель вдруг побледнела и, плотно сжав губы, резко махнула головой.

– Ничего, Мери, что за вопросы? Мне пора на занятия.

– Но... Рапунцель! – Мерида удивлённо посмотрела вслед стремительно удаляющейся когтевранке и растерянно пожала плечами. Что-то здесь не так, и девочка ясно чувствовала это. Только все мысли Мериды на данный момент были заняты Джимом, и она, отложив странное поведение Рапунцель на потом, поспешила в Больничное крыло.


Наконец-то наступили выходные, которые Рапунцель ждала с большим нетерпением. Конец сентября выдался на удивление прохладным, поэтому столпившиеся у ворот Хогвартса студенты повязали тёплые шарфы и надели под мантии лёгкие свитера. Школьный завхоз Фуфелшмертц с хмурым видом вглядывался во внушительный список учеников, которые имели разрешение на посещение Хогсмида, и вереница студентов медленно, но верно продвигалась вперёд.

Рапунцель шла в компании болтающего без умолку Хиро и взволнованных от предстоящего веселья девчонок – Тианы и Тинкер. Где-то впереди цепочки ей счастливо помахала Мерида, стоящая под руку с Джимом. Он выглядел намного лучше с того злополучного вечера, но всё равно казался уставшим и замученным. Однако, когда он смотрел на Мериду, на его лице расцветала улыбка, что очень радовало Пунзи.

Сразу за ними ждали своей очереди Джек и Эльза. Слизеринец выглядел необычайно хмурым, и на все реплики Эльзы растерянно кивал головой, неотрывно следя за парочкой гриффиндорцев впереди.

За спиной Рапунцель кто-то громко рассмеялся, и девочка вздрогнула, услышав знакомый голос. Медленно повернувшись, она встретилась взглядом с Юджином, который незаметно подмигнул ей и вернулся к разговору с Астрид. Когтевранка нахмурилась, пытаясь найти взглядом Иккинга. Почему Хофферсон идёт в компании остальных слизеринцев, а не с ним? Спустя минуту отчаянных поисков девочка наконец-то заметила взлохмаченную шевелюру пуффендуйца, спокойно беседующего с однокурсником, даже не глядя в сторону Астрид и компании. На плече Иккинга, весело болтая хвостом из стороны в сторону, сидел Беззубик. Глазки дракончика блестели, и, по всей видимости, ему не терпелось выбраться в новое место.

– Фамилия? – гаркнул Фуфелшмертц, и Рапунцель даже подскочила от неожиданности. Оказывается, её очередь давно наступила, и она задерживала остальных, погрузившись в свои мысли.

– Корона, – выпалила девочка.

– Факультет?

– Когтевран.

– Проходи, – проскрежетал завхоз, пропуская девочку вперёд. Как только Рапунцель прошла, он тут же встал на своё место, преграждая путь Юджину.

– Фамилия?

– Пунзи, пойдём! – воскликнул Хиро. – Я хочу побывать в лавке «Зонко»!

– А мы хотим в «Сладкое королевство», – добавила Тиана. – Не отставай!

Рапунцель послушно поплелась следом за приятелями, то и дело оборачиваясь. Они толком не договорились с Юджином, как и где встретятся и встретятся ли вообще. Настроение было хуже некуда, и девочка даже расстроилась, что не сможет в полной мере насладиться первым походом в Хогсмид.

– Сначала за сладостями!

– Сначала в «Зонко»! Все сразу побегут в «Сладкое королевство», там и шагу ступить негде будет!

Рапунцель молча слушала спор Хиро и Тинкер Белл, пытаясь не вникать в суть, поэтому не замечала, как за ней наблюдает Тиана. Наконец, смуглая красавица не выдержала и тихо поинтересовалась:

– С тобой всё в порядке?

Рапунцель снова вздрогнула. С каких пор она стала такой нервной? Может, всё дело в недавнем похищении и страшных опытах Готель, которые та проводила над девочкой? Глубоко вздохнув, Пунзи неопределённо пожала плечами, хотя на душе скребли кошки, и хотелось накричать на кого-нибудь, а потом разрыдаться.

– Всё хорошо.

Тиана пристально посмотрела на приятельницу, и решила не сдаваться.

– Я думаю, тебе нужно с кем-то встретиться?

Рапунцель подняла на однокурсницу удивлённый взгляд. Откуда она знает? Неужели на ней написано желание убежать отсюда прямо в объятия Юджина?

– С чего ты взяла? – пискнула девочка.

Тиана мягко улыбнулась и заговорщически подмигнула:

– Я скажу, что тебе нужно было срочно забежать в «Писарро» за новыми перьями, а ты тем временем найдёшь того, с кем хотела встретиться в Хогсмиде.

– Мерлин, Тиана, но откуда ты?..

– У меня здесь тоже тайная встреча, – хитро улыбнулась девочка. – Но чуть позже. А ты беги.

– «Сладкое...

– «Зонко»!

– Эй, ребята! – воскликнула Тиана. – А давайте в «Три метлы»? У нас куча времени, почему бы не выпить сливочного пива?

– Хорошая идея, – улыбнулся Хиро. – А где Пунзи?

– О, она просила её извинить. Перья закончились.

– Ну ладно, а потом пойдём за сладостями?

Конца разговора Рапунцель уже не слышала. Она со всех ног бежала по узким улочкам Хогсмида, не успевая даже обратить внимание на всю красоту этой милой деревушки. Куда бежала – непонятно. Сейчас ей хотелось смеяться, будто она совершает что-то запрещённое и опасное.

Девочка остановилась отдышаться у миловидного кафе, принадлежащего мадам Паддифут. Заглянув в окно, Рапунцель прищурилась, но так и не смогла ничего разглядеть в романтичном полумраке. Кусочек конфетти прилип с той стороны стекла, и когтевранка удивлённо уставилась на него, пытаясь угадать, что находится внутри этого заведения. Чья-та ладонь мягко опустилась на плечо Пунзи, которая тут же вздрогнула (в который раз!). Конечно же, это был Юджин. Юноша по-кошачьи улыбнулся девочке и посмотрел через её плечо на кафе, которое так привлекло внимание когтевранки.

– Кафе мадам Паддифут? Серьёзно? – прыснул Юджин. – Самое слащавое место для глупых парочек, которым так и не терпится выставить свои отношения напоказ.

– Мне показалось, что это, наоборот, отличное место, чтобы уединиться, – пробормотала Рапунцель. – Подожди! – вдруг воскликнула она. – Ты там бывал раньше?

– Ну, – протянул Фильцельберт, – раз или два... Пойдём лучше, я покажу тебе действительно тайное местечко.

Подмигнув девочке, Юджин взял её под руку и быстро повёл по узким пустынным закоулкам, где их никто не мог увидеть. Вскоре они оказались перед старой скрипящей вывеской с изображением летучей мыши с неестественно удлинёнными клыками. У Рапунцель побежали мурашки по коже от осознания того, что вывеска поскрипывает, хотя ветра совсем не было. Внутри страх девочки усилился, стоило ей только ступить на грязный каменный пол и вдохнуть неприятный запах помещения.

Юджин выглядел спокойным, будто уже не раз здесь бывал. Сухо кивнув бармену, он повёл Рапунцель через покосившиеся столики, за которыми сидели редкие, не внушающие доверия посетители. Девочка не могла не обратить внимания на замотанного в бинты мужчину со сверкающими жёлтым глазами. Он перешёптывался приглушённым голосом со странным человеком, который, казалось, весь растёкся на своём стуле. Рапунцель словила себя на мысли, что он похож на желе.

– Присаживайтесь, принцесса, – Юджин галантно отодвинул старый деревянный стул.

Девочка осторожно присела и стала разглядывать это странное место. Дневной свет едва просачивался сквозь ужасно грязные окна, и сальные свечи на грубых деревянных столах отбрасывали жуткие тени на кривые стены. Хитро улыбаясь, Юджин внимательно следил за реакцией Рапунцель. Наконец девочка заметила его взгляд и ответила мягкой улыбкой.

– Здесь очень... мило, – сказала она.

– Да неужели? – прыснул слизеринец.

К ним подошёл высокий человек в чёрной мантии. У него был длинный, выпирающий вперёд подбородок и крючковатый нос. Тонкие губы плотно сжаты, короткие и тёмные как сама ночь волосы гладко зализаны назад. Рапунцель узнала в нём бармена и вежливо улыбнулась.

– Добро пожаловать в отель «Трансильвания». Что я могу вам, молодые люди, предложить? – прозвучал неожиданно приятный голос мужчины. – Флинн, как жизнь?

Бармен и Юджин быстро ударились кулаками в знак приветствия, что вызвало у Рапунцель состояние, близкое к шоку.

– Отель? – прошипела она, стараясь как можно незаметнее пихнуть слизеринца под столом. – И часто ты посещаешь отель?!

– Здесь отличный огненный виски, – пожал плечами Юджин.

– Флинн, впервые вижу тебя здесь с девушкой, – расплылся в улыбке бармен, обнажая неестественно длинные клыки. – Как я могу к Вам обращаться, барышня?

– Ра... Рапунцель, – промямлила когтевранка. А Вы мистер?..

– Дракула, просто Дракула, – поклонился бармен и, как оказалось позже, владелец отеля. – Тебе как обычно, Флинн, а девушке посмею предложить «Отравленное яблоко».

– Нет, спасибо! – воскликнула Рапунцель. – Я не голодна!

– Это коктейль с яблочным соком, Пунзи, – рассмеялся Юджин. – Неси, Дракула.

Мужчина плавно, будто паря над грязным полом, удалился к барной стойке, а Рапунцель всё никак не могла оторвать от него взгляда.

– Что у него с зубами? – вдруг выпалила она.

– Тише, принцесса, у вампиров отличный слух, – ухмыльнулся Юджин, наблюдая, как бледнеет его девушка. – Да не бойся ты, это самое прекрасное место во всём Хогсмиде! Здесь никогда не бывает скучно.

– Ты и вправду не водил сюда девушек? – прошептала Пунзи, внимательно разглядывая пыльный узор на столешнице.

Слизеринец ничего не ответил, только медленно прикоснулся пальцами к подбородку девочки, заставляя её поднять голову. Рапунцель встретилась с внимательным взглядом карих глаз и замерла – она знала, что за этим последует. Но Юджин только улыбнулся и убрал руки за голову, откинувшись на спинку стула. Рапунцель вспыхнула из-за своей самонадеянности и снова потупила взгляд. Обида подступала к горлу болезненным комком, угрожая вызвать непрошенные слёзы. Дракула незаметно вернулся с напитками и так же незаметно испарился, а тягостное молчание всё продолжалось, делая мысли девочки всё мрачнее и мрачнее, а взгляд слизеринца всё лукавее и лукавее. Наконец, Рапунцель не выдержала и сказала:

– Можешь наклониться? Мне нужно тебе кое-что сказать.

Юджин молча исполнил её просьбу, но его улыбка сразу же завяла, как только он заглянул в глаза девочки. В них отражалась отчаянная решимость. Рапунцель набрала в грудь побольше воздуха, будто собираясь что-то сказать, но вместо этого она приблизилась к Юджину, а он – к ней. На мгновение они замерли в нескольких дюймах от губ друг друга, и девочка прошептала, обжигая Юджина своим дыханием:

– Я хочу разорвать наш контракт.

– Согласен, – выдохнул юноша, и впился в губы Рапунцель крепким поцелуем.

Когтевранка запустила пальцы в непослушные каштановые волосы Юджина, приближая его ещё больше, углубляя поцелуй, забываясь в новых, неведомых ранее ощущениях.

Увлечённые обществом друг друга, ребята даже не заметили, как хлопнула, закрываясь, входная дверь, унося их тайну с собой, чтобы сделать её достоянием общественности.

Chapter 29

Дверь, ведущая в отель «Трансильвания» с шумом захлопнулась за её спиной, но из-за бешено колотящегося сердца, Астрид ничего не заметила. Увиденное поразило её, напугало и разозлило одновременно. Ноги вели слизеринку неведомо куда, и она просто бежала, полностью погружённая в свои спутанные мысли.

В эти выходные Астрид Хофферсон решила, как говорится, взять гиппогрифа за оперение и полностью завладеть вниманием предмета своего обожания. А этим «предметом», как ни странно, был Флинн Райдер. Старшекурсник из Слизерина, привлекательный юноша, за которым бегает почти вся женская половина Хогвартса, всегда интересовал юную представительницу славного рода викингов. Но именно в этом учебном году Астрид почувствовала едва уловимые изменения в старосте своего факультета. То ли Флинн вырос, то ли она подросла, но кроме непревзойдённого обаяния, в юноше появились именно те черты, от которых любая девушка могла сойти с ума, – мягкость, галантность, заботливость. Спустя какое-то время Астрид начала догадываться, что в неожиданных изменениях молодого человека замешана другая девушка, и, возможно, Флинн мог даже влюбиться.

Этого слизеринка никак не могла допустить. Милый, но слишком мягкотелый Иккинг был грубо отодвинут на задний план, и Астрид в полную силу принялась за соблазнение Флинна Райдера: всё время оказывалась рядом, старалась чаще оставаться с ним наедине (что было сложно, учитывая популярность слизеринца), «случайно» сталкивалась с ним в коридорах, садилась рядом в Большом зале и всё время пыталась попасться ему на глаза. Но всё было тщетно. Внимание молодого человека полностью принадлежало другой девушке, Астрид в этом не сомневалась, и ей осталось только выяснить, кто эта дамочка, и устранить её, а дальше путь был бы свободен.

Однако на деле всё оказалось куда более сложным. Поход в Хогсмид в компании Флинна обещал быть весёлым и полезным в развитии их «отношений», но мысленно Юджин будто бы находился не с приятелями-слизеринцами, а с кем-то другим. Парень витал в облаках, не вслушиваясь в общий разговор, разглядывал идущие впереди группки студентов, а когда Астрид обращалась к нему, она замечала в карих глазах непривычную рассеянность.

Добравшись до «Трёх мётел», Флинн, сделав вид, будто вспомнил что-то важное и не терпящее отлагательств, поспешно ретировался. Астрид, чертыхаясь про себя, незаметно покинула компанию, решив проследить за старостой факультета. Терзаемая подозрениями и ревностью, девочка не заметила, как Юджин скрылся в одном из переулков. Расстроившись, Астрид побрела дальше, больше не надеясь увидеть его в толпе. Но, к счастью или к сожалению, она неведомым образом оказалась у подозрительного вида здания, на скрипящей вывеске которого были выведены старые, потускневшие от времени и грязи буквы «Отель Трансильвания».

Здесь всё и случилось. Рука сама потянулась к дверной ручке, потянув за которую, Астрид ступила на сомнительной чистоты земляной пол и оглянулась: мрачного вида помещение едва освещалось расставленными на покосившихся столиках свечами, а за одним из таких столов сидел Флинн в компании... Рапунцель Корона – девочки, на спасение которой он бросился с таким решительным героизмом, что почему-то стало ясным для Астрид только сейчас, когда она увидела их вместе.

Слизеринка глубоко вдохнула прохладный сентябрьский воздух и схватилась за вдруг появившиеся перед ней перила. Она и не заметила, как прибежала к этому месту. О Визжащей хижине слагались легенды, и даже те, кто никогда не бывал в Хогсмиде, знали об огромном количестве приведений, обитающих в этой небольшой лачуге на окраине волшебной деревушки. Хижина была ограждена покосившимся забором за несколько десятков футов, чтобы у любителей экстрима не возникало желания перебраться через него. Да и таких смельчаков было мало. Визжащая хижина неприветливо глядела издалека на незваных гостей тёмными заколоченными окнами, одним своим видом нагоняя даже на самых больших храбрецов тревожное чувство страха.

Но вопреки логике, Астрид почувствовала себя в этом месте умиротворённо. Здесь было так тихо: птицы не пели, и не было слышно голосов людей, а из старой хижины не доносилось ни звука. Сев на припорошённый пожелтевшими листьями пенёк, слизеринка задалась непростым вопросом – как же поступить? В её руках находились отношения Флинна и Рапунцель, а они даже не подозревали об этом. Вряд ли нормальная парочка будет прятаться ото всех в подозрительном отеле, только если они не хотели оставить свои отношения в тайне. Это стало понятным для Астрид сразу.

Стоит ли вернуться в «Три метлы» и рассказать чужой секрет своим приятелям? Новость разлетится моментально: сначала по бару, затем плавно перейдёт в стены Хогвартса, а там и каждый первокурсник будет в курсе последних событий. Хмыкнув, девочка поднялась и, хлопнув в ладоши, направилась обратно в деревушку.


К большому удивлению Астрид, в воскресное утро перед завтраком Общая гостиная Слизерина была полна народу. Казалось, будто все студенты покинули свои тёплые постели, чтобы собраться в центре большой комнаты, залитой мерцающим изумрудным светом. Лишь подойдя ближе к толпе, Астрид заметила стоящего на кофейном столике Джека Воробья. Он что-то бурно декламировал, размахивая руками, а народ отзывался одобрительными возгласами.

– Каждый год такое, – хмыкнул кто-то за спиной девочки.

Астрид круто развернулась и чуть не уткнулась носом в грудь Флинна. Испуганно подняв взгляд на его открытое лицо с ленивой улыбкой на губах, слизеринка вспыхнула и тут же отвернулась. Вчера она струсила и не стала ничего никому рассказывать. Но решение принято, и она должна привести план в действие сейчас или никогда.

– Набор в команду для квиддича обсуждают, да? – нарочито медленно протянула Астрид, снова повернувшись к Юджину. На этот раз на её лице было выражение откровенной скуки, и она даже очень правдоподобно зевнула.

– Не выспалась из-за этого шума? – Флинн понимающе похлопал девочку по плечу, чуть не выбив из неё весь решительный настрой.

– Кстати про спокойный сон, – криво ухмыльнулась Астрид. – Тебе будет интересно кое-что знать.

Юджин удивлённо поднял брови, ожидая продолжения, которое не заставило себя ждать.

– Я вчера решила прогуляться по Хогсмиду, ну, знаешь, без компании, – протянула девочка, разглядывая свой маникюр и украдкой бросая взгляды на собеседника, который, как ни странно, напрягся. Реакция Юджина её очень порадовала, и слизеринка продолжила: – Представляешь, никогда раньше не слышала, что в этой крошечной деревушке есть отель, да ещё и такой специфичный...

– Что за отель? – оборвал её Флинн.

– «Трансильвания», – пропела Астрид, наблюдая за тем, как напряжение на лице Юджина сменяется беспокойством. – Хотела посидеть там, выпить кофе, да вот только все столики были заняты, – расстроенно выдохнула девочка, не отрывая взгляда от карих глаз. – И знаешь, кто был за одним из столиков?

– Знаю, – спокойно ответил Флинн. – И что?

Астрид прищурилась, чувствуя, как кровь бурлит в жилах, закипая от тихой злости. Почему он так спокоен? Разве они с Рапунцель не скрывались от любопытных глаз?

– Если не хочешь, чтобы весь Хогвартс узнал о тебе и этой когтевранке, брось её и будь со мной, – выпалила девочка.

Глаза Юджина расширились в искреннем удивлении, а затем, к неожиданности Астрид, он расхохотался прямо ей в лицо. Флинн смеялся так, будто она сказала что-то невероятно забавное, до колик в животе. Девочка покраснела от злости и смущения и, не ведая, что творит, бросилась к кофейному столику, служившему ораторам своеобразной сценой. Спихнув ни в чём неповинного Воробья, Астрид взобралась на столик и воскликнула:

– Минуточку внимания! Все вы знаете нашего старосту – Флинна Райдера. Гордость факультета, любимец девушек, душа компании... но что, если я скажу вам, что не всё так гладко, как кажется на первый взгляд?

Толпа взволнованно зашумела, с подозрением поглядывая то на всё ещё смеющегося Юджина, то на раскрасневшуюся Астрид.

– Слизеринцы должны держаться вместе, потому что остальные факультеты нас недолюбливают, завидуют нам, – продолжила девочка.

Кто-то одобрительно загудел, но большинство продолжало смотреть на неё с подозрением.

– Как вы отнесётесь к тому, что наш любимый староста встречается с когтевранкой Рапунцель Корона?! – воскликнула Астрид, обвиняюще указывая на Юджина пальцем.

Народ обернулся к уже спокойно улыбающемуся Флинну. Капитан Воробей, почесав макушку, поинтересовался:

– Это правда, Флинн?

– Да, – пожал плечами староста, продолжая улыбаться.

Астрид не сводила с него глаз. Сейчас... сейчас он поплатится за то, что так грубо отверг её, насмехаясь над ней, унизив перед столькими людьми...

– Поздравляю, Флинн! – выкрикнул кто-то из толпы.

– Она славная девушка, дружище, – похлопал по плечу приятеля Воробей.

Толпа взорвалась одобрительными криками, и про Астрид все забыли. Девочка будто приросла к кофейному столику, ошеломлённо наблюдая за Юджином, принимающего поздравления. Он улыбался всем подряд, кивая и пожимая руки. Он был любимцем публики, мечтой любой девушки, лучшим старостой факультета... человеком, отвергшим её самым ужасным способом – не обратив на неё никакого внимания, будто она была незначительной травинкой в благоухающем розарии.

Едва сдерживая слёзы обиды, Астрид бросилась к выходу из Общей гостиной. Никто не оглянулся, не окликнул её, и, проталкиваясь сквозь толпу, девочка не заметила входящего в гостиную Джека. Врезавшись в однокурсника, Астрид раздражённо потёрла ушибленный лоб и уже собиралась уходить, как Фрост схватил её за локоть. Заглянув в полные слёз глаза девочки, Джек нахмурился и повёл её подальше от гостиной.

Они молча брели по пустынным в такую рань подземельям, пахнущим сыростью и водорослями. Прохладный воздух охлаждал голову, приводя мысли в порядок, а душу – в успокоение. Спустя четверть часа Астрид всё-таки решилась взглянуть на своего спасителя. Спокойное лицо Джека было отчуждённым, и казалось, будто он находится не здесь, с ней, а где-то очень далеко.

– Фрост?..

Джек вздрогнул, и Астрид поняла, что он совсем забыл о её присутствии. Похоже, ему тоже следовало прочистить голову от ненужных мыслей, но у девочки не было никакого желания копаться в его проблемах – у неё своих было навалом.

– Что там произошло? – поинтересовался мальчик, глядя на Астрид из-под полуопущенных ресниц.

– Я совершила глупость, – прошептала слизеринка и поняла, как сложно ей далось это признание.

Набравшись сил, Астрид рассказала о произошедшем во всех подробностях, не скупясь на детали в виде описания своих чувств в тот или иной момент. Джек слушал молча, внимательно вглядываясь в лицо девочки, выражение которого всё время менялось из-за нахлынувших эмоций.

Она почти не плакала, и голос почти не дрожал, но это не значило, что Астрид совсем не переживала. Все её жесты, мимика – всё указывало на то, что, рассказывая Джеку эту неприятную историю, она понимала сама, до чего дошла и как низко опустилась.

– Астрид, – мягко произнёс Фрост, остановившись у очередного поворота (они наворачивали уже пятый круг). – Всё не так плохо, как ты думаешь. С какой-то стороны, ты сделала Юджину одолжение. Вряд ли они с Рапунцель скрывались бы просто так. Значит, решение рассказать всем о своих отношениях уже было принято до того, как ты сделала всё за него. Он должен быть тебе благодарен, – Джек улыбнулся, представляя довольную физиономию друга. – Не думаю, что Флинн сердится или ещё что-то. Если ты не собираешься причинять их с Пунзи отношениям вред, я поговорю с ним, и всё наладится.

– Ты правда сделаешь это? – прошептала Астрид, недоверчиво разглядывая лицо Джека. В голове девочки его голосом монотонно раздавалось: «Вред... вред...».

– Нет проблем, – Джек хлопнул Астрид по плечу, как старого приятеля, и направился в сторону Большого зала. Астрид ошеломлённо смотрела ему вслед, пока мальчик не остановился у лестницы и не крикнул: – Ты идёшь завтракать или решила устроить голодовку?

Хмыкнув, девочка побежала догонять друга, не в силах стереть с губ глупую улыбку. Всё наладится.


Иногда безумно тяжело осознать, что твои действия могли кому-то навредить. Особенно если в момент, когда совершался тот или иной поступок, ты не думал ни о ком, кроме себя. Совесть – вечный спутник человека: мага или маггла, – это совсем неважно. Время от времени она дремлет где-то на глубине души и просыпается как раз тогда, когда ты этого не ожидаешь.

Не вовремя очнулась и совесть Астрид. Уже неделю скрепя сердце девочка проходила мимо Иккинга, набираясь смелости заговорить первой, но чувство вины заставляло её нестись сломя голову подальше от веснушчатого пуффендуйца. Дело было в том, что из-за мимолётного порыва она напрочь забыла о своём сердечном друге. Не было ни ссор, ни громких выяснений отношений – только молчаливое исчезновение из его жизни. Иккинг не стал преследовать Астрид, пытаясь выяснить, в чём дело, – он и так всё видел. Привязанность девочки к старосте Слизерина была заметна невооружённым глазом.

К слову, за это время инцидент с Юджином был исчерпан. Парень лишь махнул рукой на попытки Астрид извиниться за своё поведение и предложил сделать вид, что ничего не было. Такой расклад вполне устраивал девочку. Видя, как слизеринец счастлив с Рапунцель, она лишь пожимала плечами: значит, так было суждено. Они отлично смотрелись вместе, уже не скрываясь от посторонних глаз. Завистниц и недоброжелательниц и без неё хватало.

Каждый раз проходя мимо питомника, Астрид останавливалась, подолгу наблюдая за мирной игрой Иккинга с Беззубиком. Мальчик выглядел счастливым, и ей не хотелось нарушать эту идиллию, напоминая о себе и причиняя ему боль. В конце концов, девочка решила, что на время забудет о любовных делах, страданиях и вздыханиях по молодым людям. Ей стоило углубиться в учёбу, отдыхая в компании друзей, готовых протянуть руку помощи, и постараться впредь не причинять никому боль. А для выполнения этой задачи ей нужно было лишь не вмешиваться в чужие жизни.

Астрид начала замечать, что мысли становятся чище и спокойнее, когда она парит в воздухе. Полёты стали для неё некой медитацией, и всё своё свободное время девочка проводила на квиддичном поле. В планах было попасть в команду Слизерина в следующем году, если удастся. Это было бы хорошей встряской.

Одним утром последних сентябрьских деньков Астрид завтракала в компании Юджина и Джека. Пока мальчики увлечённо обсуждали предстоящий через месяц матч с Гриффиндором, девочка с улыбкой листала учебник по Трансфигурации, пытаясь сосредоточиться на сложных формулах, которые она благополучно забыла выучить. Разговор был настолько пылким, что даже скачущие перед глазами символы казались смешными. Не выдержав, девочка прыснула.

– Что смешного? – воскликнул Юджин, обвиняюще указывая на Астрид вилкой, на которой обречённо повис кусочек брокколи.

– Просто вы с Джеком так уверены в своей победе, что из вашей дискуссии я узнала только различные способы празднования, но не саму тактику победы, – пожала плечами девочка.

Джек и Флинн, как по команде, фыркнули.

– Глупости, – поморщился Джек, отпивая из кубка тыквенный сок.

Флинн согласно закивал:

– Эти гриффиндорцы совсем от рук отбились. Колетт ходит на занятия по стрельбе из лука, и видела там, по крайней мере, половину их команды. Квиддич не терпит других видов спорта, он ревнив. Отвлечёшься на что-то другое – и всё.

– Всё? – улыбнулась Астрид, захлопывая учебник. – То есть они растеряют все свои навыки?

– Растеряли бы, если бы они у них были, – прыснул Джек под хохот Юджина.

У волшебного потолка, окутанного тяжёлыми дождевыми облаками, захлопали сотнями крыльев почтовые совы.

– К тому же, – откусывая от сэндвича, пробурчал Юджин, – Воробей...

– Да, – подхватил Джек, – Воробей занимается тактическими вопросами. А на нас лежит не менее большая ответственность!

– Стратегия празднования! – воскликнул Флинн, протянув руку Джеку, который не преминул дать другу «пять».

Астрид, пожав плечами, уже хотела отправиться на первое занятие. В расписании значились Прорицания (самый нелюбимый предмет слизеринки), и чем раньше она туда придёт, тем раньше сможет уйти. Но планы девочки прервала большая сипуха, опустившаяся прямо у её тарелки. Протянув лапку, сова продемонстрировала адресованное Астрид письмо, на котором значился герб Министерства Магии. Отчего-то сердце девочки забилось сильнее. Тревожное предчувствие сжало горло, и она, молча отвязав письмо, уставилась на герб. Сипуха, важно ухнув, улетела прочь – сразу видно, служебная птица, не разбалованная.

Дрожащими руками Астрид вытащила из конверта сложенный пергамент, и гул голосов в Большом зале будто стих. Было слышно лишь её учащённое дыхание и стук крови в ушах.

«Уважаемая мисс Хофферсон,
С большим сожалением спешим уведомить Вас о трагическом случае, произошедшем с Вашим дядей мистером Филиппом Хофферсоном. При неких обстоятельствах, которые мы не можем разглашать в официальном письме, мистер Хофферсон погиб. В Хогвартс будет послан специальный сотрудник Министерства по делам несовершеннолетних для разрешения дальнейших вопросов, связанных с наследством и опекунством.

С искренним сочувствием,
Сотрудник Министерства из Отдела по борьбе с Тёмными Силами,
Кэссиди Хамада».

Абсолютно сухие глаза Астрид больно защипали. Горло пересохло, и из лёгких, вместо рыданий, вырвался тяжёлый хрип. Джек тут же обратил внимание на её побледневшее лицо и толкнул Юджина.

– Астрид? Ты в порядке? – Флинн осторожно дотронулся до плеча девочки, но та не шелохнулась.

Она смотрела прямо перед собой застывшим взглядом, пытаясь вымолвить хоть слово. Наконец, ей это удалось.

– Дядя, – прохрипела девочка, и слёзы брызнули из глаз, словно кто-то с силой открутил кран, и его сорвало.

Сотрясаясь в рыданиях, девочка сжимала в тонких пальчиках письмо из Министерства, будто надеясь, что слова в нём изменятся, и всё снова встанет на свои места. Но так, как раньше, уже никогда не будет.

Chapter 30

Несмотря на свою невозмутимость, Иккинг сильно переживал из-за ссоры с Астрид. Часто он повторял себе, что никакой ссоры, в общем-то и не было, что она сама отвергла его дружбу, перестала с ним общаться, даже не объяснив причины. Конечно, объяснять было нечего: он сам всё прекрасно понимал. Он должен был возненавидеть Юджина, но ни ненависти, ни даже злобы не было. Глядя на счастливую пару Флинна и Рапунцель, Иккинг чувствовал лишь сострадание к Астрид.

Но утреннее происшествие в Большом зале полностью изменило отношение Иккинга к слизеринке. Он больше не чувствовал запрятанной глубоко в душе обиды. С отчётливой болью мальчик переживал весь спектр эмоций, отражающийся на несчастном личике Астрид. Она потеряла единственного члена семьи, осталась одна в этом большом мире, и всё, что чувствовал Иккинг, – это решимость. Он должен был поддержать её, закрыв глаза на прошлые обиды и недосказанности. Какие могут быть ссоры, когда происходит такое?

Поэтому вечером того же дня, наткнувшись на одинокую фигурку девочки в одном из пустующих коридоров Хогвартса, Иккинг, не задумываясь, направился к ней. Астрид сидела, свернувшись калачиком, на подоконнике, и, вероятно, плакала. Он не видел её закрытого спутанными светлыми волосами лица. Быстро придумав предлог, Иккинг, взмахнув волшебной палочкой, наколдовал стакан воды. Откровенно говоря, это был риск: завхоз Фуфелшмертц внимательно следил за студентами, строго наказывая тех, кто использует магию в школьных коридорах.

– Астрид? – тихо позвал слизеринку Иккинг. – Не против, если я присяду?

Девочка подняла голову, и Иккинг встретился с покрасневшими, но сухими голубыми глазами.

– Ик? – в удивлении девочка уставилась на пуффендуйца, словно на единорога. – Садись, конечно...

Мальчик молча протянул Астрид стакан воды и улыбнулся. Взгляд Астрид опустился на стакан, затем по руке Иккинга вернулся к его лицу. В её глазах было столько смешанных чувств, что мальчик невольно сел ближе. Опустив ладонь на плечо слизеринки, он кивнул на воду и сказал:

– Пей.

Сделав глоток, Астрид уставилась на свои руки, сжимающие стеклянную посуду. Большим пальцем она проводила по поверхности, полностью увлечённая этим занятием, стараясь не смотреть на рядом сидящего пуффендуйца.

– Мне жаль твоего дядю, – тихо произнёс Иккинг, не сводя с Астрид пристального взгляда. Он ожидал увидеть слёзы в её глазах, но девочка лишь печально улыбнулась.

– Он был отличным родителем. Заменил мне папу и маму... воспитал меня такой, какая я есть, но, к сожалению, я не научилась его главному качеству. Наверное, это даётся при рождении.

– Какому?

– Верности. Дядя Фил был верен своим идеалам до зубного скрежета. Всегда отстаивал свою точку зрения, и, сказать по правде, всегда верную. Дядя редко ошибался, в отличие от меня, – снова усмехнулась Астрид.

– Каждый человек имеет право на ошибку, – мягко ответил Иккинг.

– И он свою совершил, – согласилась девочка. – Знаешь, многие совершают целую кучу мелких ошибок, а кто-то всегда живёт, следуя своим идеалам, но в итоге всего лишь раз оступаются, и это влечёт за собой непоправимые последствия.

– Что ты хочешь этим сказать? – нахмурился пуффендуец. – Твой дядя виноват в своей... – вымолвить слово «смерть» у него не хватило духу. Казалось, что один лишь звук этого страшного слова способен разрушить и так неустойчивое состояние Астрид.

– Я не знаю, Ик, – девочка впервые за долгое время подняла на него серьёзный взгляд. – Я не верю в случайности, а Министерство уверяет, что это был несчастный случай. Значит ли это, что в произошедшем никто не виноват?

Иккинг пожал плечами и взял девочку за руку. Её ладошка была холодной, и по коже пуффендуйца пробежали мурашки.

– Уверен, скоро мы обо всём узнаем, Астрид. И тогда я буду рядом, чтобы поддержать тебя.

Девочка выдохнула в изумлении. Её взгляд беспорядочно бегал по лицу Иккинга, а в руках появилась дрожь. Иккинг сжал её ладонь крепче, снова обращая внимание на себя.

– Хочешь, я помогу тебе разобраться в этой истории? И мы с тобой докажем, что дядя Фил не совершал ошибок. Никогда.

– Никогда... – как заворожённая повторила Астрид. Вдруг махнув головой, отгоняя наваждение, девочка снова улыбнулась, и по её щеке скатилась слезинка. – Знаешь, он был отличным мракоборцем.


В отличие от остальных пуффендуйцев, Травологию Иккинг не очень любил. Скажем так, недолюбливал, потому что на первом месте в списке ненавистных предметов стояло, конечно же, Зельеварение. Но вот копание в удобренной навозом почве тоже не входило в число его любимых увлечений.

По вторникам и пятницам на Травологии пуффендуйцы работали вместе со Слизерином. На послеобеденном занятии таскание тяжёлых баков, наполненных до верху ароматными удобрениями, угрожало вернуть всю съеденную Иккингом за полдником еду. Кроме того, напарник пуффендуйца совсем не горел желанием ему помогать. Оперевшись на деревянный стол, Джек задумчиво ковырял корень имбиря перочинным ножом.

– Фрост, не травмируй мои растения! – воскликнула из-за кафедры запачканная землёй профессор Хейл.

– Прошу прощения, профессор, – вздохнул Джек, обречённо пряча нож во внутренний карман мантии. – Ик, я тебя уже заждался. Принёс лирный корень? Нам его выращивать нужно сегодня, вообще-то.

От яростного чувства несправедливости уши Иккинга приобрели цвет семян бубонтюбера.

– Шучу, – прыснул слизеринец, – я уже принёс его. Давай работать.

В основном работал, как обычно, только Ик. Орудуя специальным совком для удобрений, он вкратце рассказал другу о разговоре с Астрид прошлым вечером. Джек внимательно выслушал приятеля, хмуро разглядывая бурый корень.

– И что не так? – спросил он после окончания рассказа. – Вроде вы снова начали общаться. Почему у тебя такой обеспокоенный вид?

– Сам не знаю, – прошептал Иккинг, провожая взглядом проходящую мимо профессора Травологии. – Что-то в этой истории не так. У меня такое чувство, будто надвигается буря.

– В каком смысле?

– Будто что-то произойдёт в скором времени. Что-то страшное.

Вопреки ожиданиям Иккинга, Джек не рассмеялся и даже не улыбнулся. Всё с тем же хмурым выражением лица он внимательно посмотрел на Иккинга.

– Как думаешь, что на самом деле случилось с дядей Астрид? – спросил Джек.

– Кто знает. На этой неделе в школу прибудет представитель Министерства и расскажет Астрид подробности.

– Не думаю, что министерские прихвостни скажут правду, – будто выплёвывая каждое слово, ответил Джек. – Да и с чего вдруг присылают служащего Министерства? Почему не социального работника?

– Дядя Фил был мракоборцем.

– Что?! – воскликнул Джек, и другие ученики заозирались в поисках источника шума. Из-за кафедры послышалось злобное шипение профессора Хейл.

– Фрост, последнее предупреждение! Ты вечно срываешь мои занятия!

– Простите, профессор, – жалобно протянул Джек. – Больше не буду! – через мгновение он снова повернулся к приятелю и прошептал: – Что?

– Сам только вчера узнал, – кивнул Иккинг. – Поэтому мне и кажется, что не всё так просто обстоит с его... гибелью.

Фыркнув, Джек взял совок в руки и стал яростно закидывать лирный корень навозом. Где-то поблизости кружила профессор, готовая в любой момент накинуться на нарушителей.

– Я не могу поверить! – зашипел Джек. – Не думал, что дядя Фил... он казался мне таким добродушным, ну, знаешь... мракоборцы – они не такие!

– Не все мракоборцы одинаковы, Джек, – резонно заметил Иккинг. – Точно так же, как и люди. Мы все разные. Не знаю, какие у тебя проблемы с представителями Аврората... что они тебе сделали?

– Неважно! – взревел Фрост. – Мы сейчас говорим не обо мне!

– Удивительно, что после второго моего замечания вы вообще осмеливаетесь говорить, мистер Фрост, – протянула профессор Хейл.

Будто ведьма из старых маггловских сказок, не соответствующих действительности, она нависла над слизеринцем. Ноздри преподавателя яростно раздувались, а остроконечная шляпа съехала набок, что отнюдь не придавало ситуации комичности. Иккинг съёжился, ожидая громкой тирады, но вместо этого профессор зловеще-тихим голосом сказала:

– Пять баллов со Слизерина и, – женщина обратила карающий взгляд на соседа Джека, – пять – с Пуффендуя.

– Но... – хотел было поспорить Иккинг.

– Вон из класса! – гаркнула миловидная волшебница, напоминающая сейчас скорее гарпию, чем, как обычно, фею. – И будьте уверены, что деканы обоих факультетов узнают об этом.

Приятели понуро побрели к выходу. За их спинами были слышны тихие смешки, которые тут же были подавлены громкой лекцией о поведении на занятиях Травологии.

– Корнелия сегодня не в духе, – выдохнул Джек, оказавшись за пределами теплицы. – Зато хоть на свежем воздухе этот урок проведём.

Вдруг, вспомнив о разговоре, из-за которого им пришлось покинуть занятие, Джек помрачнел и плюхнулся на заиндевевший пенёк.

– Ты так зад себе отморозишь, – заметил Иккинг.

– Зато голова будет холодной, – хмыкнул слизеринец.

– Так что всё-таки случилось между тобой и мракоборцами? – тихо спросил Ик, садясь на корточки рядом с другом.

Джек устало вздохнул, взлохматив и без того непослушные волосы. Пожав плечами, он тихо проронил:

– Они убили моих родителей.

Иккинг шокировано уставился на слизеринца. Никогда прежде за все три года Джек не заводил разговора о своей семье, а тут... По лицу Джека сложно было прочитать что-либо. Холодная маска безразличия даже сейчас оставалась при нём, однако живой блеск глаз доказывал, что говорить о прошлом для него всё ещё очень трудно.

– Что произошло? – осторожно нарушил тишину Иккинг, боясь разрушить момент.

Джек хмуро разглядывал свои ботинки, будто находил их лучшими собеседниками, чем Иккинга. На самом деле, смотреть в глаза другу и рассказывать о смерти родителей ему было бы намного труднее, поэтому, не отрываясь от ботинок, Джек тихо произнёс:

– Мне было шесть лет, когда это случилось. Той осенью всё было прекрасно, как обычно. Мама приготовила вкуснейший яблочный пирог... я как сейчас помню его запах: сладкий, с примесью патоки и лесных орехов. В тот вечер нам так и не довелось его отведать. С работы вернулся отец. Он служил в Министерстве, но я был мал, чтобы понимать, чем он занимался. Мама тоже там работала, но третий год была в декрете. Она собиралась уйти из Министерства, – будто что-то припомнив, нахмурился Джек. – Точно, она хотела открыть свой магазин.

Иккинг внимательно слушал, стараясь даже не дышать, чтобы не пропустить ни слова.

– Так вот, отец вернулся без настроения, – продолжил Джек. – Это я хорошо запомнил, потому что он всегда был весёлым и... забавным, – хмыкнул парень. – Я играл с сестрой в гостиной, когда услышал их крики. Впервые на моей детской памяти родители ссорились. Папа кричал, а мама плакала, а я... я не решался выйти из комнаты. Сестрёнка, услышав крики, тоже начала плакать, а потом...

Крик Анайры, серьёзное лицо отца, обеспокоенный и заплаканный вид матери. «Спрячься с сестрой наверху, Джек, и не выходи», – звенел в ушах мальчика папин голос.

Джек замотал головой, отгоняя наваждение.

– А потом пришли мракоборцы. У меня перед глазами до сих пор стоит будто выжженный клеймом знак Аврората на их мантиях. Я только и успел заметить краем глаза, во что они были одеты, перед тем, как...

– Твоих родителей убили, – прошептал Иккинг, не решаясь двинуться с места, войти в личное пространство друга.

Джек кивнул.

– Через полчаса пришли другие люди из Министерства. Мы так и сидели с Анайрой в детской, боясь выйти и увидеть отца и мать. Ведь пока не видишь, не веришь, верно? – с печальной улыбкой задал Джек вопрос в пустоту. – Министерские чиновники быстро всё прибрали и заверили меня, как самого старшего ребёнка в семье, что всё будет хорошо, нас вырастят хорошие люди, магглы, чтобы мы не пошли по стопам своих родителей. Они сказали, отец с матерью делали нехорошие вещи и были наказаны правосудием.

В воздухе повисла давящая тишина. Иккинг с трудом сдерживал себя, чтобы не сказать какую-нибудь глупость, полную жалости, ведь это, скорей всего, выведет Джека из себя. Но Джек, похоже, рассказывал эту историю не ему, а самому себе. Наверное, слизеринец хотел услышать это наяву, а не у себя в голове.

– Как думаешь, Анайра помнит об этом? – через какое-то время спросил Иккинг, внимательно разглядывая лицо Джека.

– Навряд ли. Ей было всего три года.

– Поэтому ты не хочешь разговаривать с ней? – вдруг осенило пуффендуйца.

Впервые за весь этот нелёгкий разговор Джек поднял на друга взгляд, полный обеспокоенности.

– Не хочу, – выпалил мальчик. – Если она вспомнит меня, если мы начнём общаться, этого разговора будет не избежать. А я не могу допустить, чтобы она переживала те события вновь и вновь каждую чёртову ночь, как я.


После такого душевного монолога Джека Иккинг стал невольно обращать внимание на Анайру: искать её глазами в толпе первогодок, следить, как она проводит вечера в Общей гостиной, полностью погрузившись в книги. Он никогда не видел её в шумной компании, веселящейся или же болтающей о всяких пустяках с подружками. Анайра Фрост была одиночкой, и это было заметно всякому, кому не было плевать. А плевать, как уже понял Иккинг, было всем. Кроме него и Джека, конечно же. Но об этом старшему брату лучше было не знать.

В один из субботних вечеров, которые большинство студентов проводили в Хогсмиде, Иккинг возвращался из подземелий в гостиную. Он отбывал наказание в классе Зельеварения, так как профессору Скару показалось, что он был недостаточно вежлив на последнем занятии. Это действительно было так, нервы у пуффендуйца сдавали, но за угрюмый взгляд не назначают отмывание грязных колб в вечер субботы!

Настроение было хуже некуда, да ещё и нога разболелась в преддверии непогоды. Сломанная на втором курсе кость давала о себе знать каждый раз, когда собирался пойти дождь. Это порядком надоедало Иккингу, и, ввалившись в пустующую гостиную, мальчик плюхнулся на диван, потирая ноющую ногу. Огонь в камине весело трещал, согревая комнату и озябшие пальцы пуффендуйца. Откинувшись на мягкие подушки, Иккинг закрыл глаза, радуясь тишине и спокойствию... хоть что-то.

Неожиданно громкий всхлип заставил Иккинга подскочить на месте. Слава Мерлину, не завизжал, как девчонка. Выглянув из-за спинки дивана, мальчик обнаружил в дальнем кресле, скрытом в тени, свернувшееся в клубок существо. Сердце Иккинга подскочило и жалобно сжалось – он узнал, кто это был. По просьбе Джека он не должен был даже общаться с ней, но как тут не подойти, когда девочка так жалобно всхлипывает?

– Анайра?

Первокурсница подняла голову и посмотрела на него красными, заплаканными глазами. Каштановые волосы, кажущиеся в полумраке почти чёрными, спутались и прилипли ко лбу. Тонкие губы в удивлении открылись, и девочка тихо выдохнула:

– Иккинг...

– Ты знаешь моё имя? – пришла очередь Иккинга удивляться.

– Конечно, – Анайра быстро вытерла влажные глаза краем мантии и слабо улыбнулась. – Я помню, как ты пожал мне руку, когда шляпа определила меня в Пуффендуй. К тому же, ты хозяин того дракончика, о котором все говорят...

– Я не его хозяин, Беззубик свободный дракон, – прервал мальчик поток слов первокурсницы. – Почему ты плакала?

Анайра насупилась, избегая взгляда Иккинга. Через мгновение она пожала плечами, проронив:

– Потому что мне грустно.

– Я никогда не видел тебя с подругами, – мягко заметил Ик. – Ты ни с кем не общаешься?

Анайра снова пожала плечами. Иккинг понял, что это её привычка, а ещё так постоянно делает Джек.

– Тебе не бывает одиноко?

Губы девочки задрожали, и она спрятала лицо в маленьких ладошках. Иккинг снова услышал душераздирающий всхлип, и неожиданно для себя стиснул Анайру в крепких объятиях.

– Всё хорошо, ты не одна, – уверенно сказал он. – Теперь у тебя есть друг... – Иккинг отстранился, внимательно посмотрел в лицо девочки. Анайра глядела на него широко раскрытыми глазами, полными недоверия. – Я хочу тебя познакомить ещё кое с кем, – улыбнулся Иккинг.

Он чувствовал угрызения совести, предав доверие друга, но в глубине души Иккинг понимал, что поступает верно. Анайре нужен старший брат. Джек должен его понять.

Примечания:
Цвета факультетов на картинке не соответствуют канону моего фанфика.

Chapter 31

– Возьми сестру и запритесь в гостиной!

– Отец!

– Хельга, проследи за тем, чтобы дети были в безопасности!

– Оверланд, я не оставлю тебя одного! – женщина бросилась к мужу, крепко сжав его локоть. В её глазах блестели слёзы отчаяния.

– Забудь, – голос отца непривычно дрожал. – Дети на первом месте.

– Оверланд...

Анайра заплакала. Её рыдания звонким эхом раздавались в барабанных перепонках.

Джек проснулся от собственного крика. Сев в кровати, он попытался отдышаться, но воздух с хрипом выходил из его лёгких. Он оглянулся, вглядываясь в темноту, пытаясь отыскать глазами Анайру. Куда она делась? В воздухе витал аромат только что испечённого пирога с патокой. Неужели это всё ему только приснилось?..

Мальчик спустил ноги на пол и опёрся локтями о колени, запустив пальцы в спутавшиеся волосы. Горячая слеза скатилась по ледяной щеке, и Джек раздражённо смахнул её, резко встав с постели. Сна не было ни в одном глазу, и, пытаясь отогнать навязчивое чувство, будто он всё ещё маленький мальчик из прошлого, Джек вышел в пустующую гостиную и плюхнулся в ближайшее кресло. Здесь было намного прохладнее, и мысли становились на места сами по себе.

То, что он видел во сне, преследует его уже много лет. Но этой ночью видения были ярче и чётче, он будто снова оказался в родном доме, окружённый семьёй; почувствовал охвативший его в тот момент страх, услышал голоса отца и матери, которых больше нет на этом свете. Джека мучали противоречивые чувства: страх вперемешку с любопытством. С одной стороны, он очень боялся мысленно возвращаться в прошлое, с другой – как же давно он не слышал голосов родителей. Пусть сейчас он чувствует к ним неприязнь из-за того, как они поступили, но тем не менее...

– Чёрт, – зашипел Джек, с силой откинувшись на спинку кресла и ударив кулаками по подлокотникам. – Какого...

От злости хотелось выть, а ещё начистить кому-нибудь физиономию, желательно, выпендрёжнику Хокинсу! Нет, он не должен сейчас думать об этом гриффиндорце. Куда важнее поразмыслить над тем, как бы Анайра отреагировала на его, Джека, существование. Была бы она рада или прокляла бы его за отсутствие в своей жизни? А может, ей было бы всё равно... ну брат, и брат. И без брата как-то жилось восемь лет. Может, Иккинг был прав, и Джек не узнает наверняка, пока не поговорит с девочкой? В любом случае, пуффендуец утверждал, что Анайра нуждается в брате, ведь для неё распахнулись двери в новый мир, а рядом нет никого из близких. Да... Возможно, открыть перед сестрой все карты не такая уж и плохая идея...


И кто придумал все эти лестницы? Путь в башню Прорицаний казался невыносимо долгим, и снующие туда-сюда студенты Когтеврана только подогревали раздражение Фроста. Прошлой ночью, приняв решение по поводу Анайры, он уснул младенческим сном и чуть было не проспал завтрак. А сейчас ещё и глупые Прорицания, на которых ужасно хотелось спать и совсем не хотелось думать.

Небольшой кабинет профессора Хепатус был полон мягкой мебели и чайных столиков, вместо обычных школьных парт. В воздухе витал аромат лаванды и чего-то морского, и создавалось впечатление, будто ты попадаешь в уютное портовое кафе. Однако все эти нежелательные ассоциации Джек упорно от себя отгонял, будучи решительно убеждённым, что Прорицания – это вообще не наука и глупая затея занимать у студентов и так сокращённое личное время.

Сама профессор Хепатус (но все её звали просто по имени – Дори) была сама будто из морских глубин: большие выпученные рыбьи глаза водянисто-голубого цвета взирали на мир с лёгким удивлением, будто их обладательница не совсем понимала, что она делает на суше; россыпь забавных веснушек и пухлые, всегда чуть приоткрытые губы мешали с точностью определить её возраст, а в довершение ко всему Дори носила причудливую высокую причёску ярко-синих волос. О неординарности её личности свидетельствовал хотя бы тот же шарф, повязанный не на шее, а, почему-то, на талии.

Студенты шумели, развалившись в креслах, что-то бурно обсуждая с профессором, которая расхаживала по аудитории, перебирая странного вида чётки и улыбаясь чему-то своему. Завидев припозднившегося Джека, Дори кивнула на свободное место и начала занятие. Ученики тут же притихли, с интересом вслушиваясь в каждое слово преподавателя, тихий голос которой эхом разносился по всей комнате.

– Сегодня после трёхмесячной теории мы перейдём непосредственно к практике, – довольно проговорила Дори, с удовольствием отметив вспыхнувшие в глазах детей искорки интереса. – Как вы думаете, что у меня в руках? – она продемонстрировала классу те самые чётки, на которые Джек обратил внимание.

– Бусы! Ожерелье! – в разнобой заголосили студенты.

Профессор Хепатус засмеялась переливчатым смехом, отрицательно покачивая головой. При этом её замысловатая причёска угрожающе закачалась, вызвав у некоторых слизеринцев смешки.

– Кто-то называет их чётками, однако в нашей науке они носят название камней вероятности.

Какие-то когтевранские девочки восхищённо воскликнули, но Джек, обменявшись с Рапунцель скептическими взглядами, лишь фыркнул. Наука... Кто вообще в здравом уме может называть Прорицания наукой?

– Дори, как работают эти камни? Расскажите! – с плохо скрываемым возбуждением в голосе попросила Тинкер Белл.

Миленькая девочка миниатюрных размеров всегда напоминала Джеку лесную фею из старых маггловских сказок. Даже сейчас она выглядела как волшебное существо из зачарованного леса, но не как студентка Когтеврана.

– О, я рада, что ты спросила, Тинкер! – радостно воскликнула Дори. – К сожалению, обычный человек, не обладающий даром прорицателя, не сможет найти пользы в этих камнях. Но вам всем очень повезло! – самодовольно улыбнулась профессор, вызвав у Джека рвотный позыв. – С их помощью я смогу прочесть вашу судьбу!

Класс Прорицаний наполнился взволнованными криками и просьбами продемонстрировать камни в работе, однако Дори с важным видом подняла ладонь, призывая всех к тишине. Её голубые глаза быстро осматривали аудиторию в поисках жертвы, и Джек вжался в кресло со всей силы, тщетно надеясь на то, что может слиться с розовой в цветочек обивкой. Наконец, взгляд профессора остановился на его светлой макушке, и маниакальная улыбка расплылась на губах женщины.

– Джек, позволь мне прочесть твою судьбу, – проворковала она, сверкая глазами и медленно приближаясь к своей жертве.

– Э-э-э... профессор, не думаю, что я хорошая кандидатура... ха-ха, – промямлил Джек, глядя на Дори снизу-вверх, надеясь, что жалобные нотки в его голосе заставят Хепатус сжалиться над ним. Однако его надежды не оправдались.

– Протяни свою руку, – весело сказала Дори, но, не дождавшись отклика со стороны Джека, схватила его ладонь, всучив проклятые чётки.

Джек едва сдержался, чтобы не выбросить их в дальний конец аудитории. Но чем дольше он их держал, тем более приятными становились ощущения. Чётки оставались холодными, несмотря на человеческое тепло рук; пальцы мальчика непроизвольно начали поглаживать идеально гладкую поверхность камней, на которой отражались отблески пламени свечей. Казалось, что его затягивает внутрь, в глубины холодного камня, но при этом он оставался сидеть в мягком кресле, не смея оторвать взгляда от чёток.

– Очисти свой разум, – будто из-за плотной пелены раздался приглушённый голос профессора Хепатус. – Расслабься и дай мне заглянуть в твоё будущее, Джексон Оверланд Фрост.

Джек расслабился. Сначала он не чувствовал ничего, будто попав в невесомость. Затем что-то холодное опустилось на его щеку и каплей скатилось на подбородок. Слёзы? Нет...

Джек поднял голову, и перед ним предстало зимнее небо, затянутое тучами, с которых спускались крупные хлопья снега. Мальчик улыбнулся, протянув руку, чтобы дотронуться до снежинки, но вдруг всё вокруг померкло, будто настала глубокая ночь, и голос Дори разнёсся по всему его сознанию.

– Твоя холодная половина сердца сойдёт с пути, чтобы спасти свою кровь. Ночь примет её с распростёртыми объятиями, и во всём мире наступит беспробудная зима. Планы кромешной ночи глубже, чем все полагают. Но спасение есть, и оно – в огне!

Джек открыл глаза, обнаружив, что все, включая саму профессора Хепатус, смотрят на него с удивлением и даже страхом. Он обернулся к Рапунцель и увидел в её глазах ужас.

– Наверное, ты недостаточно расслабился, – пробормотала Дори, протягивая ему платок.

Мальчик в замешательстве принял его, и тут на его ладонь что-то капнуло. Снег? В помещении? Джек взглянул на каплю крови и в раздражении вытер её, а затем приложил платок к носу. Какого чёрта вообще произошло? Почему все смотрят на него, как на душевнобольного?

– Ладно, – решительно произнесла Дори, поспешно складывая чётки в деревянную шкатулку, тут же затолкав её в выдвижной ящик стола. – На сегодня достаточно практики. Можете идти отдыхать.

Борясь с противным гулом в голове, Джек дождался, пока все выйдут, чтобы поговорить с профессором, но она закрылась в собственной коморке за аудиторией и не отвечала на стук в дверь. Всё ещё находясь в замешательстве, парень поспешил к выходу, где столкнулся с перепуганной Рапунцель.

– Что произошло? – накинулся на неё Джек. – Почему все так смотрели на меня?

– Джек... ты... – Пунзи осторожно заглянула ему в глаза, взяв его руки в свои. – Ты ничего не помнишь?

– Конечно помню! – выпалил Фрост. – Ну, вроде как... – уже не так уверенно продолжил он. – Я закрыл глаза, и услышал голос Дори. Она говорила что-то про кромешную ночь, вечную зиму и огонь, который всех спасёт.

– Чего? – широко распахнула зелёные глаза Рапунцель. – Дори ничего такого не говорила. Она сказала, что потеряла с тобой контакт, а у тебя глаза закатились, и кровь носом пошла! Мы все очень испугались, но потом ты почти сразу же пришёл в себя...

Джека будто ударили по затылку чем-то тяжёлым. Перед глазами всё поплыло, а к горлу подкатила тошнота. Всё это ему лишь привиделось? Но он так ясно слышал голос профессора. Почему сейчас она отказалась говорить с ним?

– Джек?

Парень растерянно моргнул, осознав, что Рапунцель уже какое-то время пытается дозваться его.

– Что ты слышал? Про ночь... огонь... Расскажи.

– Это... это всё мне привиделось, забудь, – криво улыбнулся Джек, хлопнув девочку по плечу и направившись подальше от этой злополучной башни и её сверхъестественных обитателей.

Спускаясь с лестницы, парень остановился у окна и прислонился лбом к холодному стеклу. Холод его успокаивал, приводил мысли в порядок, держал в тонусе. Сейчас ещё было бы неплохо полетать на любимой метле, чтобы волосы ерошил прохладный ветерок, оставляя позади все тревоги. Джек открыл глаза и застыл в удивлении: мимо него через толщу оконного стекла медленно проплыла крупная снежинка. Он мог разглядеть неповторимый узор на её поверхности, просто наблюдая со стороны, не тревожа холодной красоты. Но снежинка скрылась из его поля зрения, а на смену ей пришли тысячи других. Пошёл ранний снег.

Отлипнув от стекла, Джек почувствовал неожиданное воодушевление, позабыв на какое-то время о странном «пророчестве» профессора Хепатус. Сорвавшись с места, он поспешил на поиски единственной, которая могла разделить его радость от первого снега, – Эльзы. Она нашлась во дворе Трансфигурации, сидя на припорошённом белыми крупицами фонтане, держа в руках потрёпанную книгу. Но смотрела она не на жёлтые страницы, а на пролетающие мимо снежные хлопья, и на её губах играла невиданная до этого Джеком счастливая улыбка.

– Джексон! – воскликнула девушка, отложив книгу и поднявшись ему навстречу. – Какая красота!

– Сразу поспешил найти тебя, как увидел, – улыбнулся Джек, сжимая ладонь девушки, облачённую в перчатку.

На ней не было ни шапки, ни шарфа, и мантия была совсем лёгкой, но руки неизменно были спрятаны под голубым шёлком волшебных перчаток. То, что они были волшебными, Джек узнал от Эльзы совсем недавно. Девушка поведала слизеринцу не самую весёлую историю родительского подарка, когда они проводили тихий субботний вечер вдвоём.

Однажды, когда Эльзе было не больше пяти лет, они с сестрой играли в заснеженном дворе своего особняка. В это время у детей начинают проявляться волшебные способности, но в крови маленькой Эльзы волшебство было сильнее, чем кто-то мог бы предположить. Магия буквально исходила от девочки, вызываемая любыми эмоциями, будь то радость или грусть, злость или воодушевление. В тот день никто не мог представить, что пытаясь подхватить сестру со снежной горки, Эльза высвободит древнюю магию, тем самым навредив маленькой Анне. Родителям удалось спасти младшую дочь от неминуемой гибели, но с тех пор Эльза не расстаётся со специальными перчатками из голубого шёлка, сдерживающими её магию холода.

Джеку были знакомы чувства когтевранки, он сам не раз страдал от собственной «уникальности». Но, наверное, силы Эльзы были больше, чем его, так как Фрост никогда не сталкивался с необходимостью защищать родных людей от самого себя. Возможно потому, что с детства он всегда был сам по себе...

– Выглядишь обеспокоенным, – мягко заметила Эльза. – Как занятия?

– Был на Прорицаниях, – фыркнул Джек и вкратце рассказал о странном «пророчестве» профессора Хепатус.

Дослушав до конца, Эльза весело рассмеялась. Её голос казался нежной капелью, и было так приятно смотреть на эту красоту, мимо которой пролетали крупные снежные хлопья. Джек хмыкнул, довольно улыбаясь. Реакция Эльзы почти развеяла все его сомнения: действительно, это всё глупости, над которыми впору лишь весело посмеяться – и ничего больше.

– Как ты, Эльза? – поинтересовался Джек, чуть склонив на бок голову. Девушка казалась непривычно радостной и безмятежной.

– Чудесно. Мы с Анной собираемся вместе в Хогсмид на следующие выходные, и ещё такая замечательная погода, это так... ой, – вдруг спохватилась когтевранка, – Джек, мне так жаль... я совсем забыла!

Слизеринец понимающе улыбнулся.

– Всё в порядке, я договорюсь с Иккингом, так что не пропаду, – подмигнул он Эльзе. – Сходим с тобой в следующий раз.

– Мне очень стыдно, – прошептала Разенграффе.

В этот момент Джека привлёк звук знакомых голосов. Под старым дубом разместилась компания его друзей. На их лицах читалась обеспокоенность, пока Рапунцель им что-то быстро рассказывала.

– А вот и Ик, – протянул Джек. – Не хочешь подойти к ним со мной?

Но Эльза тактично отказалась, сославшись на какое-то очень важное дело, хотя и она, и Джек понимали, что это неправда. Эльза просто не хотела мешать, внедряясь в их сплочённую компанию, и, отчасти, Фрост был ей за это благодарен. Попрощавшись с девушкой, Джек быстрым шагом направился к друзьям, которые тут же замолкли, заметив его издали.

– Что с лицами? – весело поинтересовался слизеринец, поравнявшись с ребятами. – Как будто бобы со вкусом ушной серы проглотили.

Друзья быстро переглянулись и обратили на Джека обеспокоенные взгляды.

– Расскажи им о пророчестве, Джек, – тихо попросила Рапунцель.

– Пророчестве? – фыркнул парень, присаживаясь рядом с Иккингом. – Кажется, ты уже успела что-то поведать, судя по всеобщему настроению.

– Фрост, это важно, – строго одёрнула его Мерида. – Оставь шуточки на потом, а сейчас расскажи всё как было.

Джек пожал плечами.

– Нечего рассказывать. Дори дала мне какие-то чётки...

– Камни вероятности, – вставила Пунзи.

– Камни... с каких пор ты веришь в этот бред? – нахмурился Джек, но продолжил: – Я закрыл глаза, как она попросила, а потом услышал её голос. Дори говорила что-то про вечную ночь, которая неминуемо наступит и всё такое, и спасение придёт, и оно якобы в огне.

Наступила тишина, прерываемая лишь мирными разговорами за соседними лавочками. В отличие от Эльзы, никто из друзей Джека не стал смеяться. На их лицах не было ни тени улыбок. Спустя какое-то время Иккинг задумчиво протянул:

– Ничего не понял.

Фрост скривился, давая понять, что нисколько в этом не сомневался.

– Джек, ты должен отнестись к этому серьёзно. На первый взгляд, в словах Дори мало смысла, но, возможно, в будущем мы сможем понять, что она имела в виду, – произнесла Мерида.

– Ты действительно веришь во все эти пророчества? – ошеломлённо уставился на рыжую подругу слизеринец.

– А ты веришь в магию? – процедила девочка.

– Э-эм...

– Это был риторический вопрос, – фыркнула Мери. – Просто постарайся не забыть слова профессора.

Джек ухмыльнулся.

– Даже если бы я хотел забыть, её голос до сих пор звучит у меня в голове. Теперь, наверное, кошмары будут сниться.

Он ожидал, что друзья поддержат его шутку смехом, но те, похоже, действительно съели что-то не то, судя по их серьёзным лицам.

– Ладно, не хочу больше говорить об этом. Иккинг, какие планы на следующие выходные?

Ик встрепенулся, будто его пробудили ото сна.

– У тебя есть предложения?

– Выбор у нас невелик, мы всё-таки ограничены в передвижениях, – хмыкнул Джек, с удовлетворением отметив улыбку друга, вызванную его словами. – Так что я предлагаю отправиться в незабываемое путешествие по просторам Хогсмида.

– Здорово, – с энтузиазмом подхватил идею Джека Иккинг. – Я как раз свободен в эту субботу.


К выходным на смену первому снегу пришла настоящая метель. Хогвартс укрылся белым покрывалом, слившись с Запретным лесом и полем для квиддича, почти полностью погребёнными под сугробами. Завхоз Фуфелшмертц не успевал даже присесть, вечно занятый разгребанием снежных завалов, чтобы студенты могли перемещаться между школьными дворами. Уставший и обозлённый, он стоял у ворот, пошатываясь под порывами ветра и щурясь на скомканный пергамент со списком студентов, которым позволено посещать волшебную деревню Хогсмид.

Джек не сразу различил Иккинга среди одинаково пригнувшихся школьников, пытающихся защититься от хлопьев, летящих прямо в лицо и норовящих залепить глаза. Пуффендуец пританцовывал у самих ворот, сверкая глазами из-под низко надвинутой шапки. Собственно, Джек узнал его именно по глазам, так как экипировка друга скрывала все остальные отличительные признаки. Снег замёл даже цвета факультетов на шарфах и мантиях, превратив студентов в трясущихся снеговиков.

– Замечательная погода, – приглушённым из-за шарфа голосом произнёс Иккинг, когда Джек, приветствуя, хлопнул его по плечу, тем самым струсив с друга приличное количество снега.

– Готов прибегнуть к своим тайным силам, чтобы остановить эту метель, – простонал Джек. – Как играть в такую погоду? Матч с Гриффиндором на носу, а я не могу отличить дерево от человека!

Они миновали трясущегося от холода Фуфелшмертца и направились в сторону, где предположительно находился Хогсмид: дальше протянутой руки не было видно ничего, кроме белой пелены.

– Силёнок не хватит, – хмыкнул Иккинг, провалившись по колено в сугроб и схватившись за руку Джека, чтобы не упасть.

– Кто бы говорил, – рассмеялся слизеринец, помогая товарищу выбраться. – Ну это я так, в шутку про свою магию сказал. Никогда не пробовал ничего сильнее обычных забав со снегом.

– «Забав со снегом», – протянул Иккинг, – странно звучит.

– Я вообще парень со странностями, не находишь?

– Чего только стоит цвет твоих волос, – хихикнул пуффендуец.

Джек фыркнул.

– При такой погоде у нас у всех волосы одинаково цвета, дружище.

Вернувшись к разговору о квиддиче, парни с трудом проделали путь до Хогсмида и, попав в тёплое и уютное помещение «Трёх мётел», вздохнули с облегчением. В баре витал аромат сливочного пива и сладкой выпечки, слышался смех и весёлые разговоры огромного количества народа, занявших, казалось, все свободные столики.

– Пойду поищу нам место, – без особого энтузиазма в голосе произнёс Иккинг и скрылся из виду в толпе.

Джек, подойдя к барной стойке, заказал пару бутылок сливочного пива и, облокотившись на столешницу, окинул взглядом помещение бара. Повсюду были знакомые раскрасневшиеся из-за мороза лица. У дальнего окна ему приветливо улыбнулась Тинкер Белл, рядом с выходом презрительно сморщила носик Видия Флайт, ловец Гриффиндора, недолюбливающая Джека, а прямо мимо него протиснулась Анна Разенграффе, неся над головой тарелки с пирожными. Пытаясь проследить за ней взглядом, слизеринец тут же потерял девочку в сомкнувшейся толпе.

Подоспел Иккинг, кивнув другу, что нашёл место. Подхватив пиво, Джек поспешил к столику, внимательно глядя по сторонам. Наконец, он увидел её: счастливую, смеющуюся, со светящимися от радости голубыми глазами. Эльза тоже его заметила и расплылась в улыбке. Джек улыбнулся в ответ и, присоединившись к другу за маленьким деревянным столиком, стал непроизвольно наблюдать за сёстрами. Но видимо, они сидели уже давно, так как расправившись с пирожными, девочки тут же оделись и направились к выходу.

– Кажется, метель утихла, – заметил Иккинг, глядя в окно. – Твоих рук дело?

– Ага, как же, – хмыкнул Джек, пригубив немного пива. – Хотел с тобой поговорить... об Анайре...

– Ты всё-таки решился? – расплылся в улыбке Иккинг. – Я знал, что ты захочешь открыться ей! Не в твоём стиле бросить попытки, не начав.

– Дело не в моём стиле, или что ты там имел в виду, – ухмыльнулся Джек, но тут же посуровел. – Дело в моей сестре, которую я обязан защищать. Я не имею права отказываться от неё.

– Вот это ты правильно сказал, – важно кивнул Ик, подмигнув другу. – Выпьем за это!

– Дружище, это сливочное пиво, а не огненный виски, – слабо улыбнулся Джек, но всё равно поднёс бутылку, чтобы чокнуться.

Погода за окном и вправду успокоилась: метель, сбавив обороты, превратилась в небольшой снегопад; видимость стала лучше, раскрыв взору прекрасный вид на заснеженную деревушку. Чувствовался дух Рождества, хотя до него был ещё целый месяц. В этом году зима пришла очень рано.

Выбравшись из тёплого помещения «Трёх мётел», Джек поёжился, плотнее запахнув меховую мантию. Вокруг веселились студенты Хогвартса, играя в снежки. Кто помладше, использовали старый маггловский способ, но старшекурсники организовали целую систему боя: заколдовав снежки, чтобы они лепились сами собой, юноши и девушки попрятались за наспех сооружёнными баррикадами и отстреливались друг от друга, левитируя снежные шарики с помощью волшебных палочек.

Услышав знакомый смех, Джек обернулся, и его глаза расширились в удивлении. Вечно собранная и аккуратная Эльза сейчас была растрёпанной, раскрасневшейся девчонкой, бегущей за своей сестрой с высоко поднятой рукой, в которой был зажат снежок. Джек Фрост ещё никогда не видел её настолько счастливой. Казалось, что девушка вернулась в детство, когда всё ещё было хорошо... до того несчастного случая.

– Эй, Ик, не хочешь присоединиться к барахтанью в снегу? – хихикнул Джек, оборачиваясь к другу.

– Я уж думал, ты и не предложишь, – рассмеялся пуффендуец, но его смех оборвал крик ужаса.

Неторопливо, будто в замедленной съёмке, Джек начал поворачиваться в сторону, откуда раздался крик. Всего несколько секунд назад он ещё наблюдал за ними, но стоило ему отвернуться... Слизеринец боялся увидеть, что произошло, плохое предчувствие сжало сердце, и, вместо того, чтобы броситься на помощь, он будто прирос к замёрзшей земле.

Возле девочек уже столпился народ. Поборов себя, Джек поспешил к ним, расталкивая по дороге людей. То, что предстало перед его глазами, оправдало все плохие предчувствия. Не в силах больше двигаться, Джек замер.

Безжизненное тело Анны лежало в снегу, слегка припорошённое белыми хлопьями. Посиневшие губы были едва приоткрыты, но из них не вырывался пар, свидетельствующий о том, что она дышит. Прямо на глазах у Джека рыжая прядь волос Анны окрасилась в белый цвет – цвет холода и забвения. Фрост неосознанно прикоснулся к своей абсолютно белой шевелюре и вздрогнул. Наконец, он заставил себя посмотреть на старшую сестру, стоящую чуть в сторонке. Будто ледяная фигура, Эльза застыла, протянув дрожащую ладошку к Анне. У ног когтевранки лежала перчатка из голубого шёлка.

Chapter 32

Стрела летела, рассекая морозный воздух, словно в замедленной съёмке. Прозвучал характерный звук вонзания наконечника в деревянную мишень, и только тогда рыжеволосая девочка позволила себе выдохнуть.

– Неплохо! – громко и даже как-то удивлённо похвалил её Джеймс, оценив точность попадания. – Почти в центр! Ты делаешь заметные успехи.

Опустив лук, Мерида поправила шарф цветов Гриффиндора и взглянула на своего напарника по стрельбе. Джеймс стоял боком к ней, пытаясь вытащить глубоко засевшую стрелу. Несмотря на жуткий холод, от напряжения на его лбу выступили бисеринки пота, и непослушные волосы беспорядочно выбились из небольшого хвостика. Мери, не отдавая отчёт собственным действиям, сделала несколько шагов в его сторону и застыла, разглядывая сосредоточенное лицо парня. Грустные карие глаза внимательно осматривали мишень, губы были плотно сжаты, а над левой щекой виднелся едва заметный старый шрам, будто от царапины. У девочки возникло непреодолимое желание провести по этому шраму пальцем, но она удержалась.

Наконец, Джеймс, охнув от неожиданности, вытащил стрелу и торжественно помахал ею перед Меридой.

– Сколько же силы ты приложила, чтобы так её вонзить! – восхищённо произнёс он, переводя взгляд на отметину в мишени.

– Спасибо, – немного смущённо ответила Мери, так и не привыкнув к подобным комплиментам от Джима. – Но сегодня не лучшая погода для стрельбы, думаю, нам пора возвращаться в замок.

– Да-а, – протянул Джеймс, задирая голову к небу, проглядывающему сквозь голые ветви деревьев.

Профессор Миллс ещё вчера решила перенести тренировочную площадку для стрельбы с опушки в сам Запретный лес, поближе к деревьям, но чтобы было видно замок. Непогода рушила все их планы, мешая практике даже в защищённых от ветра местах.

На щёку Джима приземлилась крупная снежинка и тут же растаяла. Юноша с улыбкой посмотрел на Мериду, у которой внутри тут же что-то ёкнуло. Этот взгляд... как на тайной вечеринке прямо перед тем, как он её поцеловал. Девочка судорожно сглотнула, но Джим тут же заговорил, будто заметив её беспокойство.

– Есть новости об Анне?

Мерида сокрушённо покачала головой. После вчерашнего события весь факультет Гриффиндор ходил как в воду опущенный. Анну Разенграффе закрыли в Больничном Крыле, и никого туда не пускали, даже Эльзу, которая, в свою очередь, будто разучилась говорить, игнорируя всех вокруг.

– Слышал, её хотят в Мунго отправить, – тихо произнёс Джим. – Кто-то подслушал разговор Северянина с мадам Лукас: она до сих пор не пришла в себя.

– Не понимаю, как Эльза ещё держится, – вздохнула Мерида. – Многие шепчутся, что это её вина, но я так не думаю. Она слишком любит свою сестру, чтобы причинить ей вред, так что... мне её так жаль.

– Эльзу? – удивлённо уставился на девочку Джеймс. – Но ведь пострадала Анна.

– Само собой, мне и Анну жалко, – поспешно добавила Мери, – но все сейчас так ополчились против её сестры, а те, кто хочет её поддержать, не могут даже достучаться.

– Ты сейчас про Джека говоришь?

Мерида позволила себе посмотреть на парня. Его лицо ничего не выражало: оно было, как всегда, спокойным и слегка уставшим. Но в карих глазах плясали огоньки, не предвещающие ничего хорошего.

– Мы с ним разговаривали в последний раз до этого происшествия, – тихо произнесла девочка.

– Надеюсь, вы не поднимали вопрос о случившемся на вечеринке?

Мери настороженно покачала головой:

– Мы не затрагиваем эту тему. Вопрос исчерпан, и мне неинтересно копаться в тайных мотивах Джека. Уверена, он просто был обеспокоен за подругу.

Едва уловимое напряжение, витавшее в воздухе, тут же испарилось, когда Джеймс расплылся в улыбке и взял девочку за руку.

– Я тоже так думаю. У тебя прекрасные друзья, готовые разбить за тебя нос любому мальчишке, позволившему себе прикоснуться к запретному плоду.

От серьёзного тона Джима на щеках Мериды выступил румянец, и она не могла заставить себя посмотреть юноше в глаза. Гриффиндорец слегка подтолкнул её плечом и легонько поцеловал в рыжую макушку.

– Обещаю, Мерида Элинор Дунброх, что я с такой же готовностью приложу отрезвляющий кулак к лицу того, кто посмеет тебя обидеть, – с мягкой улыбкой, не соответствующей торжественности момента, произнёс Джеймс и наклонился к губам девушки, которая тут же позабыла обо всём на свете.

Снег усиливался, спадая на деревянные мишени ровным белым слоем.


Мерида никогда не придавала особого значения пророчествам. Она и в судьбу-то не верила, что говорить о таком псевдонаучном предмете, как Прорицания. Однако загадочное предсказание профессора Хепатус никак не желало покидать её мыслей. Сидя на мягком пуфике в башне Прорицаний, девочка считала минуты до спасительного звона колокола, извещающего об окончании занятия.

Когда же он всё-таки прозвучал, Мерида подскочила на месте, игнорируя вопрос Ребекки о предстоящей тренировке по квиддичу, и направилась прямиком к профессору. Дори Хепатус рассеянно собирала кристальные шары с маленьких кофейных столиков, отстранённо кивая прощающимся ученикам. Обращение Мериды она не сразу услышала.

– Профессор? – повторила свою попытку гриффиндорка. – Я могу с Вами поговорить?

– О, – удивлённо воскликнула Дори, едва не выронив очередной шар, – я тебя не заметила, Мери.

Женщина растерянно улыбнулась, сфокусировав взгляд на девочке, которая мысленно гадала, отчего у профессора вечно такой потерянный вид. То ли от благовоний, которые Дори добавляла в пламя камина, то ли от странного вида травы, которую женщина гордо называла «особенным чаем». В любом случае, сейчас её взгляд выражал дружелюбие и любопытство, что не могло не радовать Мериду.

– Дори, я хотела бы спросить кое-что, напрямую касающееся Вашего предмета.

– Да-да, конечно! – женщина радостно всучила Мери хрустальный шар и поманила следовать за ней в сторону подсобки. – Я очень рада, что тебя наконец-то завлекла моя наука.

«О да, наука», – мрачно подумала про себя девочка, но вслух произнесла:

– Предсказание, что Вы сделали Джеку Фросту... Слухи уже по всей школе ходят, но подробности каждый раз меняются. Вот я и хотела спросить лично Вас... что Вы увидели? – глаза Мериды зажглись интересом, взгляд был прикован к лицу профессора, которое медленно, но верно меняло своё выражение.

Сначала на губах сияла всё та же дружелюбная улыбка, затем цвет лица стал приобретать нездоровый серый оттенок, а уголки губ раздосадовано опустились.

– Я... я не могу сказать, что именно... ах, – Хепатус вдруг схватилась за шар, который Мерида всё ещё держала в руках. – Мне срочно нужно отнести его на место! Скоро придёт другой курс, а я... мне пора!

На этом профессор спешно удалилась в подсобку, оставив недоумевающую Мериду в одиночестве. Девочка обернулась, удостоверившись в том, что кроме них в комнате больше никого не было. Однако странно ведёт себя Дори... что её так напугало?

С этими мыслями Мери обречённо побрела в Большой зал, дабы отвлечься сытным ужином. Но и там её поджидал нелёгкий разговор. Только зайдя в просторное помещение, заполненное учениками, с аппетитом поглощающих еду, девочка была захвачена в крепкие объятия Рапунцель.

– Нужно срочно кое-что обсудить! – заговорщицки, но как-то взволнованно прошептала златовласка. – Это касается Джека.

Тяжело вздохнув от осознания того, что последние три года всё в её жизни напрямую касается Джека, Мерида последовала вместе с подругой за стол Когтеврана. Студенты давно привыкли к тому, что гости с других факультетов часто присоединяются к ним за трапезой, так что ничего удивительного в такой рокировке не было. Положив на тарелку несколько тостов, Мери потянулась за джемом, но её остановил укоризненный взгляд Пунзи.

– Что? – недовольно буркнула рыжеволосая девочка. – Я не могу есть тосты без ничего.

– Тогда не ешь, а поговори со мной, – упрямо прочеканила Рапунцель. – Твой друг в беде, а ты только о тостах думаешь. Да и кто есть тосты на ужин?!

– Я, – пожала плечами Мери и всё-таки добралась до любимого джема, обильно поливая им содержимое своей тарелки. – А кто это у нас в беде? Джек, что ли?

– Ой, не притворяйся, что не беспокоишься о нём. Особенно после пророчества Дори...

Вилка не была донесена до рта, и повисший на ней кусочек тоста обречённо плюхнулся обратно на позолоченную посуду. Мерида, тяжко вздохнув, обратила всё своё внимание на подругу, которая только этого и добивалась.

– Послушай, – быстро затараторила Пунзи, – я тут подумала, заглянула в пару книг... В пророчестве постоянно повторялись слова: ночь, огонь, зима... Многие учёные-прорицатели...

Мерида не могла подавить фырканье, из-за чего была награждена укоризненным взглядом.

– Многие учёные-прорицатели, – строго продолжила Рапунцель, – трактуют эти понятия, в основном, как смерть, любовь и ненависть соответственно.

Сказав это, девочка торжественно улыбнулась.

– Не вижу связи, – оборвала её улыбку Мерида. – Причём тут вообще Джек? Холодная половина сердца, кровь, кромешная ночь... или зима, как там было? Это всё несусветный бред, на первый взгляд.

– Но?

– Но я не могу перестать об этом думать! – сокрушённо воскликнула Мерида, из-за чего сидящие рядом когтевранцы удивлённо покосились на неё.

– Вот ты и призналась, – довольно кивнула Пунзи. – Мне кажется, мы можем полностью разгадать это пророчество, нужно только хорошенько поискать в библиотеке, ну или спросить Дори...

– Я уже пыталась.

– Правда? – удивилась Рапунцель, но её улыбка тут же погасла. – Не получилось?

– Такое ощущение, что я спросила её, как убить и расчленить человека, – фыркнула гриффиндорка. – Не могу понять, чем она так напугана.

– Если Дори нам не поможет, придётся узнать самим. Ты со мной? – взгляд Рапунцель с надеждой вперился в Мериду.

Девочка тяжело вздохнула в который раз за день... за все эти три года, пожалуй. Почему с ними постоянно происходит что-то непонятное? Сначала их четвёрка нашла дракона, потом Рапунцель похитили, теперь это.

– Я с тобой, – мрачно кивнула Мери. – Куда я денусь. Если Джек влипнет в неприятности, то помочь – наша обязанность. Мы же друзья.

Последняя фраза прозвучала из её уст с ноткой обиды, которой удивилась даже она сама. Но задумываться об этом не было времени, так как на их головы неожиданно обрушился взволнованный Иккинг.

– Девочки, вы уже слышали? – срывающимся шёпотом сказал он, нависая над ними. – Анна... её отправили в больницу Святого Мунго!


Мери поднялась в башню Гриффиндора перед тренировкой, и там на неё накинулась разгневанная Покахонтас.

– Дунброх! Я пыталась тебя предупредить ещё после Прорицаний, но ты не слушала! – тёмные глаза Ребекки метали молнии.

Мерида растерянно застыла на пороге, надеясь, что речь не об Анне. Она готова была забиться в угол и зажать уши, лишь бы снова не слышать эту новость.

– Тренировка, Мерида, – более спокойно пояснила Бекка, заметив её волнение. – Из-за непогоды её отменили. Возможно, матч тоже перенесут.

Мери облегчённо вздохнула, но затем до неё дошёл смысл сказанного. С губ сорвался усталый стон. Девочка молча кивнула однокурснице и подошла к доске с объявлениями. Всё верно, тренировки отменили, занятий по стрельбе из лука тоже не будет. «И во всём мире настанет беспробудная зима», – пронеслось в голове, и по спине пробежали мурашки.

Нужно было чем-то себя отвлечь, поэтому Мерида снова вышла из гостиной, отправившись бродить по школьным коридорам. До отбоя ещё было минут сорок, и никакой Фуфелшмертц не сможет ей ничего предъявить.

Сонные обитателя картин вяло перешёптывались, когда девочка проходила мимо них. Тихие звуки шагов едва раздавались по длинному тёмному коридору пятого этажа, и лишь неровное дыхание Мериды мешало сосредоточиться на своих мыслях. Они крутились лишь вокруг одной темы – Анну забрали. Забрали в больницу Святого Мунго, а это значит лишь одно – она серьёзно пострадала. Что такого могло произойти в тот спокойный выходной в Хогсмиде? Отчего Эльза закрылась внутри себя, не подпуская никого из друзей и отвечая на все вопросы односложным «всё в порядке», а то и вовсе игнорируя собеседника.

Задумавшись, Мери не обратила внимания на звуки чужих торопливых шагов, а когда они оказались в опасной близости от неё, было слишком поздно. На полном ходу она уткнулась носом во что-то мягкое и колючее и чуть не чихнула.

– Мерлин, Дунброх, ты хоть колокольчик на себя повесь! Так же дух испустить можно!

Свитер Джека. Мальчик смотрит на неё из-под полуопущенных ресниц сверху-вниз. Взгляд холодный, как и всегда, но в нём читалась явная обеспокоенность и... волнение?

– Куда торопишься? – отрешённо спросила Мерида, потирая слегка ушибленный нос.

– Тебя ищу, – в голосе ни нотки насмешки. Значит, действительно искал её?

– Вот она я.

– Прекрасно вижу, на зрение не жалуюсь пока что, – съязвил слизеринец. – Только что дружка твоего встретил.

– Джеймса? – растерянно моргнула Мерида, не отдавая себе отчёт в том, что ни на секунду не задумалась, кого имеет в виду Джек. А вот слизеринец, похоже, отметил это про себя.

– Бежал как угорелый к выходу из замка, даже не поздоровался, – протянул он с издёвкой.

– После того, что случилось на вечеринке, зачем ему с тобой здороваться? – передразнила тон друга Мерида.

– Это было недоразумение, – отчеканил парень, сверля её холодным взглядом. – Забудь об этом.

– Меня не волнуют твои мотивы, Фрост. Просто оставь Джеймса в покое.

– Сдался мне твой суженный, – раздражённо фыркнул Джек. – Но он что-то замышляет, я уверен.

– О чём ты?

– Ночь на дворе, Мерида, – резонно заметил он. – Что Хокинсу понадобилось снаружи в такое время суток?

– Я не знаю... – Мерида задумчиво уставилась в тёмное окно, через которое не было видно и зги.

– И тебе неинтересно? – с вызовом спросил Фрост. Не дожидаясь ответа, он продолжил: – Мы должны проследить за ним.

– Мы? – удивлённо повторила Мери. – Проследить? Вместе?

Джек раздражённо закатил глаза.

– В моих интересах доказать тебе, что этот придурок не так прост, как кажется на первый взгляд. А тебе будет полезно проветрить голову на морозном воздухе.

Мери задумчиво уставилась на слизеринца. В его интересах? С каких пор её личная жизнь стала его интересом?

– А может, это тебе отчаянно нужен свежий воздух? – прищурилась гриффиндорка.

Джек молча взмахнул палочкой, призывая тёплую мантию из своей спальни и игнорируя заданный Меридой вопрос.

– Эльза не говорила тебе, что колдовать в коридорах запрещено?

И без того холодный взгляд вмиг стал ледяным. Казалось, будто он сейчас пригвоздит Мериду к стене острыми сосульками.

– Эльза не говорит ничего и никому, если ты не заметила.

– А ты не находишь себе из-за этого места и следишь за моей личной жизнью вместо того, чтобы разбираться со своей, – скорее утверждая, чем спрашивая, произнесла Мери. – Ну хорошо, пойдём искать Джима. А когда найдём, ты убедишься, что ему нечего скрывать.

– Как же, – фыркнул парень, хватая прилетевшую по воздуху мантию и... набрасывая её на плечи Мериды.

– Что ты?.. – удивлённо выдохнула девочка.

Джек пожал плечами.

– Мне плевать на холод, а вот ты вмиг околеешь на таком морозе. Не хотелось бы тащить твой посиневший труп обратно в замок.

Мерида скривилась, но надела слегка великоватую для неё мантию. В ноздри ударил знакомый запах: что-то мятное и свежее. Так пахло от Джека – это был его запах.

Они спускались по движущимся лестницам к холлу в полной тишине. Разговаривать не хотелось, да и это было опасно, учитывая, что комендантский час давно истёк. Сейчас попасться на глаза завхозу было равносильно самоубийству.

Мериду терзали противоречивые мысли. Во-первых, она сомневалась в Джиме. Сомневалась из-за него! Если бы Джек промолчал, не стал бы давить на неё, известие о ночной прогулке Джеймса её бы так не взволновало. Ну решил прогуляться парень, что в этом такого? Ночью, в смертельный холод, в одиночку... В одиночку ли? Чёртов Фрост!

Во-вторых, Джек проговорился, выдал свою обеспокоенность Эльзой. До этого он ходил отрешённым и почти таким же неразговорчивым, как когтевранка. Сухим и холодным. А сейчас в его взгляде появился намёк на жизнь, и ещё чуть-чуть, и Мерида смогла бы вытащить из него настоящие чувства. Ей безумно хотелось знать, что он ещё там, живой и беспокоящийся.

Акведук встретил ребят холодным порывистым ветром, бросающим в лица снежные хлопья, что слепили глаза и мешали разбирать дорогу. Зачарованные факелы всё равно погасли, не в силах справиться со стихией. Минуя деревянный мост, они бросились по извилистой тропинке в сторону Запретного леса.

– Ты уверен, что он пошёл сюда? – закричала Мерида, и её слова утонули в скорбных завываниях ветра.

– Я точно видел! – крикнул в ответ Джек. – Но сейчас разобрать его следы невозможно, всё замело снегом.

Они спустились к хижине Кронка и неуверенно остановились возле опушки леса. Перед ними темнели покрытые белым одеялом деревья, и ни намёка на то, что кто-то проходил здесь минутами раньше.

– Кажется, упустили.

– Долго расшаркивались в коридоре, – недовольно прорычал Джек.

Этот камень был явно в её огород. Сжав губы, Мерида потянула Джека к хижине, чтобы укрыться под небольшим козырьком. Здесь ветер не так сильно бил в уши, и можно было расслышать слова собеседника, не напрягаясь изо всех сил.

Фрост устало опустился на пенёк, запустив пальцы в белоснежные волосы. Они так гармонично смотрелись на фоне этой ранней зимы, что Мерида невольно залюбовалась, но тут же одёрнула себя. Присев рядом, она осторожно опустила ладонь на его плечо. Мальчик, вздрогнув, поднял усталый взгляд.

– Ты уже слышал? Об Анне...

– Да, – в голосе хрипотца, так редко звучащая, отчего в душе становилось не по себе.

– Тебе не удалось поговорить с Эльзой? – мягко, но настойчиво спросила Мерида.

Джек вздохнул, и она была уверена, что сейчас в её адрес будет брошено небрежное «не твоё дело», но слизеринец лишь сокрушённо покачал головой. Похоже, свежий воздух действительно оказывал на него отрезвляющее действие – он позволил себе расслабиться. Хоть на секунду, но Мерида ухватилась за этот момент.

– Расскажи мне, – твёрдо произнесла она.

– Что рассказывать? – нахмурился Джек. – Пойми ты, я пытаюсь, но не могу ей помочь. Ничем. Она закрылась от всего мира, погибая внутри себя в совершенном одиночестве. Ты не понимаешь, как это.

– Почему нет? – почти что обиженно спросила Мерида, но сумела побороть в себе эту спонтанную эмоцию. – Я тоже оказывалась в таких ситуациях, когда не хочешь делиться своими переживаниями и воздвигаешь вокруг себя стену, не подпуская даже близких.

– Тоже? – скривился Джек. – Тоже навредила родному человеку, чья жизнь теперь висит на волоске?

– Так это правда, – выдохнула Мерида, и сердце пропустило удар. – Как... как это произошло?

– Я был там. Они играли в снежки, а потом просто пуф, – мальчик неопределённо взмахнул рукой, – перчатка слетела, магия вышла из-под контроля, и Анна уже лежит в сугробе без сознания.

– Магия Эльзы такая же, как у тебя? – осторожно спросила Мери.

Джек просто кивнул, но за этим жестом Мерида увидела нечто большее. Да, он отчаянно беспокоился за старосту Когтеврана, но вместе с тем, он боялся того, что подобное может произойти с его близкими. Его магия может выйти из-под контроля, и осознание этого приводило слизеринца в состояние отрешённости от происходящего. Мерида понимала, почему он пытался избегать всего вокруг. Оказывается, не только из-за Эльзы.

– Эй, – прошептала она, едва осознавая, что делает, и опустилась на колени перед слизеринцем. – Эй, Джек. Ты – не она. Ты владеешь своей магией, что смог доказать нам ещё на первом курсе. Тогда, в лесу, помнишь? Ты защитил нас с Рапунцель, спас от драконихи своими сверхъестественными ледяными штучками, – Мери ухмыльнулась, заметив, как едва дрогнули уголки губ Фроста. – Ты не должен бояться своей магии, она только этого и хочет. В одиннадцать лет ты не боялся и смело управлял ею, что же изменилось сейчас?

– Я не хочу навредить вам, – тихо, но отчётливо высказал догадку Мериды Джек.

– Тогда не вреди, используй её во благо.

– Очень по-альтруистски, Дунброх, – хмыкнул Джек.

Но она была права, и слизеринец это понимал. Не вполне отдавая отчёт своим действиям, он поддался порыву, ненадолго забыв, зачем они выбрались на улицу посреди ночи. Это движение было резким, слегка неуклюжим, но искренним. Джек притянул Мериду к себе и крепко обнял, зарывшись носом в густые рыжие кудряшки. Девочка удивлённо охнула, но не отпрянула, не стала отбиваться от неожиданного порыва слизеринца, а лишь сильнее прижалась к нему, ощущая биение их сердец. Она дрожала, но не от холода, а объятия немного затянулись.

Chapter 33

Казалось, что все присутствующие в кабинете директора слышат, как гулко бьётся её сердце. Пальцы непроизвольно сжимались на ткани мантии, а тёплый воздух, исходящий из потрескивающего камина, душил. Вся обстановка так напрягала, что Эльза думала, — ещё чуть-чуть, и она задохнётся.

— Мисс Разенграффе, я прошу Вас ещё раз рассказать нам, что произошло, — спокойный голос директора заставил девушку вздрогнуть, будто она на секунду забыла, где находится.

— Да… мы вышли из «Трёх мётел» и решили поиграть в снежки…

— Вы были только вдвоём? — резко оборвал её один из представителей Министерства.

Эльза нехотя подняла на него взгляд. Высокий волшебник со светлыми, почти седыми волосами смотрел на неё сверху-вниз в ожидании ответа. В его водянистых глазах читалось презрение с примесью… страха? Почему взрослый мужчина боится четырнадцатилетнюю девочку? Но, к сожалению, Эльза понимала, почему. Стоящий рядом со светловолосым магом мракоборец едва заметно кивнул, пристально глядя на студентку, будто одобряя: всё хорошо, ты можешь говорить.

— Мы были вдвоём, — подтвердила Эльза слегка дрогнувшим голосом. — Но снаружи веселились другие ученики, так что казалось нормальным… просто поиграть в снежки.

Это был уже четвёртый или пятый раз, когда она повторяла эту историю. Одно и то же, в одном и том же кабинете, который девушка уже успела возненавидеть. Сегодня, помимо директора и декана её факультета, там находилось ещё пятеро человек: три мракоборца и два представителя Сектора борьбы с неправомерным использованием магии. Все взгляды были прикованы к когтевранке, сидящей на стуле посреди кабинета и сжимающей мантию на коленках, будто пытаясь сжаться вместе с тканью и провалиться сквозь землю, лишь бы эти пристальные взгляды исчезли.

Единственный человек, который не смотрел на неё с подозрением, был тот самый аврор, стоящий рядом со светловолосым бюрократом. Казалось, что ему вообще было до жути неинтересно находиться здесь и выслушивать её невнятное блеяние, но иногда в тёмных глазах волшебника мелькал какой-то странный интерес, стоило Эльзе лишь встретиться с ним взглядом.

— Вы знали, что не в состоянии контролировать свою магию? — снова вывел девушку из раздумий резкий голос блондина.

— Поэтому я ношу перчатки. Они заколдованы от неконтролируемого выброса этой… этой магии, — выдавила Эльза, едва разжимая зубы.

Северянин, крякнув, поднялся со своего места и вышел из-за стола. Спокойно наливая себе чай из серебристого заварника, он проигнорировал нахмуренные брови чиновника, и мягко спросил:

— Перчатка слетела, а в порыве веселья, Вы не смогли понять, как заморозили Анну?

От звука имени своей сестры Эльза снова вздрогнула. На глаза набежали непрошенные слёзы, и она поспешила их сморгнуть. Мерлин, когда же это закончится? Не в силах выдавить из себя и слова, девушка просто кивнула.

— Северянин, здесь всё понятно, — рявкнул блондин. — Студентка наделена силами, способными навредить любому в этой школе. В Хогвартсе теперь небезопасно.

— И что ты предлагаешь, Боб? — устало вздохнул директор. В его голосе чувствовались нотки раздражения. — Запереть девочку в башне, пока она не научится контролировать свою магию?

— Зачем же? — прошипел Роберт, прищурив глаза, наблюдая, как директор неторопливо потягивает чай. — Мы должны лишить её этой магии.

Взгляды всех присутствующих приковались к начальнику отдела. Кто-то согласно закивал, но их воодушевление было прервано громким стуком — Северянин с силой поставил чашку с недопитым чаем на стол так, что остаток жидкости расплескался на деревянную поверхность. Эльза некстати удивилась, как хрупкий фарфор вообще остался цел.

— Что за самовольность, Каллаган? — прорычал директор, сжимая кулаки.

Блондин неосознанно сделал шаг назад, зацепив плечом мракоборца, из-за чего тот раздражённо поморщился.

— К-какое самовольство, Мерлин правый! Вам зачитать статью №448 по неправомерному использованию магии?! Это крайние меры, но они себя оправдывают!

— Что может оправдать лишение девочки её исключительной особенности? Такая магия передаётся поколениями в чистокровных семьях, — отчеканила декан Когтеврана. — Мы не позволим отобрать у мисс Разенграффе этот дар.

— Профессор Гиббс, — тихо прервал её директор, — боюсь, это не нам с Вами решать, как бы мне не хотелось.

— Вот именно!

— Боб! — тут же гаркнул Северянин, заставив волшебника сделать ещё один трусливый шаг назад. — Но и не тебе, — уже спокойнее продолжил он. — Мы пошлём её родителям официальное уведомление с данным предложением, которое они могут принять, а могут и отказаться от него.

Каллаган раздражённо пожал плечами. Они продолжили обсуждать детали, когда к Эльзе подошла декан, слегка прикоснувшись ладонью к её поникшим плечам. Пока Эльза наблюдала за развернувшейся картиной, в которой решали её судьбу, у неё сложилось впечатление, что это всё ужасный сон, который она смотрит со стороны, никак в этом не участвуя. Пара тёмных как ночь глаз следили за выражением лица девушки — она постоянно чувствовала этот пронизывающий до костей взгляд, и почему-то смотреть в ответ не хотелось. Как будто, если взглянешь, тут же умрёшь.

— Эльза? — донёсся до сознания мягкий голос старушки. Похоже, она уже не в первый раз пыталась её дозваться.

— Да, профессор? Можно идти?

— На сегодня всё, — кивнула Мэри. — Я провожу тебя к двери.

На сегодня всё. На сегодня. Эльза не стала прощаться, понимая, что это не последняя их встреча, и лишь слегка кивнула профессору Гиббс, покидая душный кабинет директора. Обычное утро вторника для обычных студентов Хогвартса. Но не для Эльзы Разенграффе, вся жизнь которой являлась большой несмешной шуткой над ней самой.

Ученики сонно брели по направлению к Большому залу, намереваясь наполнить свои животы перед трудным учебным днём. Казалось, история в Хогсмиде напрочь вылетела из их памяти, будто ничего и не было, — каждый был занят своими проблемами. Вот бы и ей так — забыть, забыться, перестать накручивать внутри себя все эти события, будто наматывая большой клубок, который потом превратится в снежный ком, и снесёт её, оторвав от земли, куда-то в пропасть.

Эльза резко остановилась посреди коридора, будто невидимая стена преградила ей путь. Так не хотелось снова оказаться в этом зале, наполненном сотней учеников, разговаривающих, смеющихся, плюющих на её горе и на неё саму. Девушка сжала пальцы в кулак, чувствуя знакомое неприятное покалывания на подушечках. Взгляд сам опустился к шёлковым перчаткам, защищающим людей от её магии. Которые должны были защищать.

— Эльза? Слава Мерлину, ты здесь.

Знакомый голос. До неприятного саднящего чувства внутри знакомый. Как будто она забыла что-то важное, а потом внезапно оно всплыло в памяти, когда уже было поздно. Медленно обернувшись, девушка встретилась с холодными голубыми глазами, которые смотрели на неё так по-тёплому.

— Джек, — лишь выдохнула когтевранка, глядя, как юноша подходит к ней всё ближе.

— Я волновался, — только и успел сказать Фрост, когда Эльза, неожиданно для самой себя, крепко обняла парня.

Быстро взяв себя в руки, девушка отстранилась и выдавила из себя улыбку, наблюдая, как меняется выражение лица ошеломлённого парня. Всё это время он пытался оказать поддержку, которой она пренебрегала, в которой она, как ей казалось, не нуждалась. Но сейчас ей это нужно. Ей нужен Джек.

Лёд тронулся. Как бы ни было тяжело осознавать, но она лишь четырнадцатилетняя девочка, не способная справиться с навалившимися проблемами в одиночку. Всё, что ей нужно сейчас — это поддержка близкого человека. После Анны самым близким для неё был Джек. И вот он — стоит рядом, обеспокоенно разглядывая её побледневшее и осунувшееся за это время лицо, ища в нём желание, просьбу о помощи.

— Они хотят забрать мою магию, Джек, — прошептала Эльза с глазами, наполненными слезами. — Ждут лишь ответа родителей.

— Мерлин… как до такого могло дойти?..

Девушка непроизвольно всхлипнула и почувствовала, как к её ладоням прикасаются холодные руки. Даже сквозь перчатки можно было почувствовать их неестественную прохладу.

— Ты должна быть сильной, — прошептал Фрост, заглядывая в ледяные глаза когтевранки, — сильной, как никогда прежде. Реши для себя, стоит ли эта магия страданий, через которые ты проходишь изо дня в день. Если да, то я помогу тебе справиться с этим. Вместе.

— Вместе, — выдохнула девушка в губы Джеку, удивляясь тому, как вдруг близко оказался слизеринец.

У неё будто помутился рассудок. Всё, что казалось таким важным лишь мгновение назад, сейчас обернулось в пустяк. В этот момент имели значение лишь его холодные глаза с полуопущенными веками, его обжигающее дыхание на её губах и странное чувство внизу живота. Будто невидимый рыбак поймал её на крючок и тянет, тянет…

— Эльза?

Поцелуй закончился, а она даже не заметила, всё ещё паря в своих новых, неизведанных ощущениях. Какое-то мгновение приятное чувство не покидало девушку, усиливаясь при его прикосновении к её щеке. По спине пробежали мурашки, так если бы она резко вышла из тёплого помещения на холод. Приятная прохлада, пробуждающая и, в то же время, дарящая покой.

— Всё в порядке? — обеспокоенно заглядывая в глаза Эльзы, спросил Джек. — Если я сделал что-то не так, ты только скажи…

— Всё… хорошо, — выпалила девушка, моля себя не краснеть. Это было бы странно, учитывая её природную бледность. Странно и стыдно. — Думаю, нам стоит спуститься на завтрак. Вместе.

Джек расплылся в довольной улыбке и, взяв Эльзу за руку, повёл к мраморным ступеням. Она не возражала. Но приятное чувство отрешённости и иллюзия отсутствия проблем стали отпускать. Медленно, но верно, на девушку стали накатывать новые волны апатии. Они казались сильнее, чем прежде. Что она делает? Чем занимается? На кону стоят жизненно важные проблемы, а она стоит посреди коридора и целуется с парнем! Да, Джек чудесный, чуткий, добрый малый, но у неё нет времени на личную жизнь, когда здоровье сестры висит на волоске, а её собственную магию хотят отобрать люди из Министерства!

Злясь на себя и проклиная на чём свет стоит, Эльза натянуто улыбнулась слизеринцу и направилась к столу Когтеврана, мечтая поскорее покончить с завтраком и отправиться в Больничное Крыло, чтобы узнать новости о состоянии Анны. Мадам Лукас общалась с подругой из Святого Мунго и пообещала извещать Эльзу о каждом изменении.

Мысли о сестре прервала утренняя почта. Сотни разномастных сов, шурша оперением, спустились с высокого свода потолка, укутанного снеговыми тучами. Возле Эльзы приземлилась ничем не примечательная сипуха, сдавленно ухнув и протянув лапку с привязанным к ней конвертом. Девушка удивленно приняла почту, предложив сипухе перекусить сдобной булочкой, но сова тут же улетела. Еще больше недоумевая, когтевранка распечатала конверт и уставилась на строгий ровный почерк, гласящий:

Мисс Э. Разенграффе,

Буду предельно краток. Я нужен Вам, а Вы — мне. Предлагаю заключить сделку: Ваша магия будет спасена, и я научу Вас её контролировать. Взамен Вы поможете мне бороться против подобной несправедливости по отношению к таким же «одарённым» юным волшебникам. Вместе мы сделаем этот мир лучше.

С уважением,

Ваш доброжелатель.

Нахмурившись, Эльза бегло перечитала послание, пытаясь понять, не пропустила ли она чего важного. В голове роилась куча мыслей, одна запутанней другой. Кто этот доброжелатель? В чём для него выгода помогать таким, как она? Стоит ли ей вообще оставлять свою магию? Эта мысль её напугала. Откровенно говоря, она не ожидала от себя подобного. Аккуратно сложив письмо в конверт, Эльза положила его в сумку и принялась за кофе, тщательно обдумывая сложившуюся ситуацию. Эта магия обременяет её, приносит страдания и боль близким ей людям. Анна пострадала дважды, и не факт, что второй раз не окажется фатальным.

Кофе встал посреди горла, и девушка едва сдержалась, чтобы не выплюнуть его обратно в чашку. Ей следует принять решение, но не сейчас. Может, расставаться с магией и не придётся, и помощь таинственного доброжелателя не понадобится. Ведь родители не допустят того, чтобы их дочь лишили «дара», как выразилась профессор Гиббс. Всему своё время.

С этими мыслями Эльза поспешила в Больничное Крыло, торопливо перескакивая со всё время исчезающих ступеней перемещающихся лестниц. Медпункт находился на четвёртом этаже перед Часовней, наполненной звуками мерно тикающих механизмов и скрежетом вращающихся шестерёнок. Массивная дверь медпункта не издала ни звука, когда Эльза заглянула в это чистое, абсолютно белое помещение. Здесь пахло лекарствами, горьковатыми настойками и стерильностью. Не хотелось делать лишних телодвижений, чтобы ненароком не испачкать чего-нибудь.

— А, Эльза, — прозвучал мягкий голос мадам Лукас из-за одной из ширм, — я ждала тебя.

— Есть какие-нибудь новости? — с надеждой в голосе спросила девушка.

Мадам Лукас вышла из-за ширмы, держа в руках банку с неприятного цвета жидкостью. Во взгляде пожилой женщины читалась неприкрытая жалость.

— К сожалению, никаких улучшений, дорогая. Но состояние стабильное — это ни хорошо, но и ни плохо.

Вдруг воздух в Больничном Крыле показался Эльзе ужасно спёртым и душащим. Захотелось взорвать все окна в этом помещении, чтобы впустить немного прохлады. Не сказав мадам Лукас ни слова, Эльза выбежала из медпункта, боясь, что ей станет дурно. Она бежала по коридорам, не разбирая дороги. Её вело лишь чувство, что воздух где-то рядом, стоит лишь протянуть руку. И неожиданно для себя девушка оказалась во внутреннем дворике, заваленном снегом. Рядом, бросаясь проклятиями в проходящих мимо учеников, орудовал лопатой завхоз, разгребая снежные завалы. Вдохнув поглубже морозного воздуха, Эльза отправилась на занятия, на которых она провела весь остаток дня, отрешённо уставившись в свой пергамент. Никто даже не пытался заговорить с ней, чувствуя вокруг девушки враждебную ауру, окутавшую её с ног до головы, будто невидимый шар, — стоит только прикоснуться, и он лопнет, осыпав всех вокруг своей неконтролируемой яростью. Люди её боялись.

Вечером директор вновь вызвал Эльзу в свой кабинет. Стало известно решение родителей о судьбе её особой магии. Лицо Северянина выражало крайнюю степень сочувствия, когда он оглашал «приговор» — лишить девушку этих сил. Слова директора всё ещё гулко отдавались в черепной коробке, будто заблудившиеся птички, стремящиеся вырваться наружу, пока Эльза бесцельно шла по залитым светом заходящего солнца коридорам. Холодные солнечные лучи то появлялись, то исчезали, теряясь в тяжёлых снеговых тучах.

Как и в детстве, когда произошёл первый несчастный случай с Анной при участии Эльзы, родители её не поддержали. Снова. Есть ли хоть один человек в этом мире, готовый подать ей руку помощи, дать возможность остаться на плаву, не лишаясь при этом своей особенности? Даже Джек сказал, что поддержит её только при условии, что она сама этого хочет, будто предоставляя выбор — воспользоваться или нет его помощью. Будто он делает это нехотя.

Чёрта с два она хочет терять свою магию! Да, эта сила временами лишь обременяла её, но только с ней Эльза чувствовала себя по-настоящему живой и значимой. Эта сила… её нельзя так просто лишаться, но есть ли у неё выбор теперь, когда родители в очередной раз бросили свою старшую дочь?

Неожиданно Эльза остановилась посреди коридора, рассеянно озираясь, пытаясь понять, где она сейчас находится. Ей срочно нужно было в Совятню. Выбор — конечно он есть! Сегодняшнее письмо от некого доброжелателя и есть тот самый выбор. Неизвестно куда он её приведёт, но терять девушке уже было нечего. Возможно, этот человек поможет ей спасти Анну, если научит контролировать свои способности.

Ответное письмо Эльзы было кратко — лишь два слова:

Я согласна.


Небольшая гостиная была окутана мраком. Свет даже не пытался проникать через плотно занавешенные чёрной материей окна. Посреди комнаты стоял старый грубо вытесанный деревянный стол, за которым сидело несколько человек. Все они молчали, и лишь изредка тлеющие в очаге угли отчаянно потрескивали, будто моля о помощи.

Из тёмного угла комнаты послышался низкий голос, который вероятно снился каждому ребёнку в его самых страшных кошмарах:

— Стоит ли мне напоминать тебе, Марианна, как совсем недавно ты разочаровала меня? — из тени показался силуэт высокого мужчины, лица которого невозможно было различить.

Он медленно подошёл к центру комнаты, сверкая во мраке угольно-чёрными глазами, и опустился на стул во главе стола. По правую руку от него неуютно ёрзала на своём сидении Марианна Готель, старательно избегая взгляда мужчины.

— Возможно, в прошлый раз я поторопился, давая такую уникальную возможность именно тебе. Пожалуй, в том деле сыграли родственные связи, раз ты упустила девчонку! — голос мужчины на последних словах сорвался на яростный крик, заставив всех присутствующих вздрогнуть.

— Сэр, я уверяю Вас, наше с Рапунцель родство не имеет никакого значения, мне просто не повезло, — как можно более спокойно произнесла Готель, не поднимая испуганного взгляда.

— Мы это уже слышали, — хихикнула одна из сидящих за столом дама, — не очень убедительно. Вам стоит доверить новое дело именно мне, сэр.

Женщина подобострастно наклонилась к мужчине, и скудный свет от очага упал на её худое лицо с высокими скулами и искривлёнными в ухмылке тонкими губами, щедро накрашенными алой помадой.

— Круэлла, дорогая, — хмыкнул голос, — я ценю твой вклад в прошлое дело. Благодаря проданному тобой «оку», мы сможем постепенно контролировать того человека, который его использовал. Жаль, что артефакт сейчас в Министерстве, но мы что-нибудь придумаем, правда, Роберт?

Мужчина за самым дальним концом стола сжался под изучающим взглядом холодных глаз, едва найдя в себе силы ответить:

— Да, сэр… Кромешник… сэр Кромешник…

— Мерлин, Боб, не надо фамильярничать, — хмыкнул мужчина. — Распределим роли, пока я не умер здесь со скуки. Каллаган, добудешь мне «око», Круэлла, дорогая, поколдуешь над ним так, чтобы мы узнали, кто его использовал в последний раз, и сможем ли мы взять этого человека под свой контроль…

— Я приложу все усилия, сэр, — расплылась в довольной улыбке де Виль.

— Мари, цветок мой невянущий, — Кромешник наклонился над столом, заглядывая в глаза Готель, — на этот раз мы используем твои родственные связи. Уверен, малышка Эльза о них не знает, как и златокудрая Рапунцель. Ох, совсем забыл, ты позволила блондинке избавиться от её особой магии!

Готель шумно вдохнула, не поднимая взгляда от столешницы.

— На этот раз мы не позволим никому из твоей семейки уничтожить такой редкий дар. Готовься к тому, чтобы раскрыть Эльзе правду и убедить её в том, что она должна перейти на нашу сторону.

— С этим могут возникнуть проблемы, сэр, — тихо произнесла Готель. — После похищения Рапунцель, безопасность учеников стоит в приоритете, а через письмо племянницу мне не убедить.

— В этой комнате собрались не самые жалкие маги, цветочек мой, — угрожающе холодным тоном проворковал Кромешник.

Взмахом палочки он заставил заняться огонь в очаге, тем самым осветив мрачную гостиную. Сидящие за столом будто по команде выпрямили спины. Их оказалось около дюжины: волшебники и волшебницы разных возрастов и происходжения, и все как один не моргая следили за главой этого странного собрания.

— Встретиться с Эльзой нам поможет один друг из Хогвартса, — ухмыльнулся Кромешник, отступая обратно в тень.

Chapter 34

Она снова очутилась в этой крохотной комнате, в которой не было ничего, кроме шкафа, туалетного столика с разбитым зеркалом и старой покосившейся кровати, на которой она сидела, поджав ноги. Сквозь маленькое отверстие в стене, служившее окном, не проникало ни капли света — вокруг был лишь мрак и звуки шагов. В звенящей тишине они раздавались как раскаты грома, заставляя сердце девочки в бешеном ритме колотиться в груди.

Она боялась.

Страх сковал всё её тело, раздаваясь мелкой дрожью, разгоняя кровь, что стучала в ушах, подобно маленьким молоточкам. Пальцы непроизвольно потянулись к голове, стремясь хоть как-то утолить эту боль, и застыли, нащупав… гладкую поверхность. Волосы… её прекрасные золотистые волосы — их не было!

От собственного крика Рапунцель подскочила в своей постели наверху башни Когтеврана. От испуга по щекам текли слёзы, и дрожащей рукой девочка прикоснулась к своей голове, затаив дыхание. Волосы были на месте, конечно же. Короткие, другого цвета, утратившие свою магию, но на месте. Это был всего лишь дурной сон, вернувший Рапунцель в её собственную темницу, где звук приближающихся шагов был подобен смерти. Звук её шагов.

Поёжившись, Пунзи оглянулась, надеясь, что никого не потревожила своим криком. Но спальня девочек пустовала, несмотря на раннее время. Вспомнив, что сегодня вечером Хогвартс будет отмечать Хэллоуин — любимый праздник волшебников, Рапунцель поспешила одеться. Впервые на её памяти конец октября встречал всех снежными завалами, метелью и диким холодом, из-за которого никто не дерзил высунуть и носа из замка. Хотя даже в самом помещении было так зябко, что все ходили в верхней одежде, не стесняясь жаться друг к другу, чтобы хоть как-то согреться. Камины пылали круглосуточно, поддерживаемые замученными эльфами, заваленными работой ещё и на кухне: только что приготовленная еда в последнее время имела свойство мгновенно остывать и покрываться тонкой корочкой льда. Естественно, предстоящий матч по квиддичу был отменён, на что даже Джек не жаловался, — ни у кого не было желания играть в такую погоду.

Дабы отвлечься от гнетущих мыслей о ночном кошмаре, вместо завтрака в Большом зале Рапунцель направилась в библиотеку. Она надеялась найти какую-нибудь информацию, чтобы разгадать смысл пророчества, сделанного Джеку. Почему-то это не давало девочке покоя, заставляя всё время обдумывать сказанные Дори слова.

Как и ожидалось, в библиотеке было пусто — лишь за своим столом библиотекарь Изма вяло пила утренний кофе, погрузившись в очередной потрёпанный фолиант. Пройдя в глубь стеллажей, Рапунцель провела пальцем по пыльным полкам. Пророчества, предсказания, значения снов, толкования слов, имена великих волшебников… в школьной библиотеке были накоплены знания поколений, сокровищница информации — стоит только руку протянуть. Но узнала Рапунцель немногое. Лишь пару значений, которые её заинтересовали. Например, в предсказаниях «зима» чаще всего означает плохое событие, множество труднопреодолимых препятствий. «Ночь» — чистое зло, человеческий страх, а «огонь» и вовсе имел столько значений, что и не сосчитать, — как плохих, так и довольно обнадёживающих. Учитывая, что по словам Дори именно огонь спасёт Джека от беспробудной ночи, Рапунцель сделала ставку на такие значения, как «любовь, сила духа, смелость, самопожертвование». Всё это казалось бессмысленным и наполненным тайным смыслом одновременно.

При очередном заходе в лабиринты стеллажей в поисках нужной книги взгляд Рапунцель приковал фолиант, совершенно не соответствующий предмету её исканиям. На старой обложке выцветшим золотом было выведено «Родословные чистокровных волшебников». Нахмурившись, девочка распахнула тяжелую книгу, пролистав обветшалые страницы. Имена тянулись вереницей букв, складываясь в ветви семейных древ: одни были великими и древними и занимали не одну страницу, другие же состояли лишь из нескольких имён, обрываясь обычно на женщинах, что выходили замуж за представителей других чистокровных семей, либо предпочитая одиночество.

На фамилии Дринкуотер губы Рапунцель тронула улыбка. Это семья её матери Алексис. Она редко рассказывала о своих предках, хотя эта тема всегда была интересна любознательной Пунзи. Проведя пальцем по многочисленным именам своих родственников, девочка нахмурилась, не найдя имени мамы. Она уже хотела было пройтись с самого начала, внимательно вчитываясь в каждое слово, но её отвлёк знакомый голос.

— Детка, так и знал, что найду тебя здесь, — из-за книжной полки выглянул Юджин, сверкая белозубой улыбочкой.

Когтевранка захлопнула книгу так быстро, будто была поймана на чём-то криминальном, и виновато улыбнулась.

— Ты искал меня, да?

— Заставила меня волноваться, как обычно, — неодобрительно покачал головой парень, но бесы в его глазах говорили о том, что он совсем не злится, но даже потешается над своей незадачливой второй половинкой. — Знания полезнее завтрака, м?

Хмыкнув, Рапунцель машинально положила книгу в свою сумку и подошла к Флинну, легко коснувшись губами его щеки.

— Я была не голодна.

— Меня это не волнует, мисс Корона, — пытаясь говорить ровным голосом и игнорировать такое близкое присутствие девушки, сказал слизеринец. — Тебе придётся съесть те бутерброды, что я прихватил с собой, пока мы идём на занятия, которые, кстати никто не отменял. Хотя было бы неплохо, учитывая этот жуткий холод!

— Юджин, ты же староста, как ты можешь так говорить? — рассмеялась Рапунцель с благодарностью принимая аппетитного вида сэндвич.

— Пунзи, я всё ещё человек. Безбожно красивый, но, тем не менее, человек. Понимаю, тебе сложно в это поверить, я выгляжу как греческий…

— Всё, перестань, — прыснула девочка, подталкивая Юджина плечом в сторону выхода, — такие речи на меня не действуют. Я верю только глазам.

— Тогда они тебя точно не обманули. Ты встречаешься с самым потрясающим парнем во всём Хогвартсе. Что чувствуешь при этом?

— Желание сбить спесь с самого потрясающего парня школы.

Юджин расхохотался, мягко приобнимая девочку за плечи.

— Ешь, у тебя впереди долгий день, — подмигнул ей парень.

И Фильцельберт оказался прав. После Прорицаний со Слизерином Рапунцель перехватила Джека, все полтора часа сидевшего на мягком пуфе мрачной тучей.

— Фрост, на секунду! — прошипела девочка, хватая слизеринца под локоть и уводя поближе к чулану со швабрами. — Ты в курсе, что вся школа знает?

— О чём? — равнодушно поднял брови Джек.

Рапунцель закатила глаза.

— О вашем с Эльзой поцелуе. Вы посреди коридора этим занимались.

— С каких пор меня должно волновать чужое мнение?

Равнодушие Фроста так разозлило Пунзи, что она не удержалась и треснула его по белобрысой макушке. В мгновение ока в пустом взгляде мальчика разгорелось пламя негодования.

— Корона, я не припомню, чтобы позволял прикасаться к себе!

— Ну Эльзе-то позволил, значит, всё у тебя нормально с тактильным контактом. Что с ней происходит? То она тебя игнорирует, то лезет с поцелуями… как… как она? — голос девочки дрогнул, когда Джек зажмурился, яростно запустив пятерню в непослушные волосы.

— На неё столько всего навалилось, — выдохнул Джек, — я это понимаю. Но… зачем она так со мной?

Мальчик пытался скрыть явную обиду в голосе, но это было так же нереально, как прыгнуть с Астрономической башни и не разбиться.

— Хочешь сказать, она пудрит тебя мозги? — нахмурилась Рапунцель.

— Я не знаю, правда. После того… поцелуя она снова начала меня избегать, и я могу только догадываться, почему. Я решил оставить её на время в покое, потому что даже не знаю, как ей помочь. У Эльзы хотят отобрать магию. Не всю, а ту… — последние слова мальчик прошептал: — особенную, как у меня.

Рапунцель не поверила своим ушам. Лишь потеряв свою родовую магию, она поняла, что лишилась чего-то особенного. Но это был её собственный выбор, благодаря чему она спасла Юджина от смерти. Потеряв что-то одно, нашла другое, ещё более важное. И девочка не жалела об этом. Но у Эльзы нет выбора, и Рапунцель не представляла, как сейчас себя чувствовала староста факультета.

Весь остаток этого долгого дня её не покидали мысли о нелёгкой ситуации, в которой оказалась Эльза. И вечером на пиру в честь Хэллоуина, Рапунцель пообещала себе отвлечься самой и помочь абстрагироваться Джеку, который стал похож на собственную тень — угрюмую, тихую и с таким холодным взглядом, что мог бы превратить любого в ледышку.

В Большом зале царила полная неразбериха. Студенты расселись там, где их левая нога захотела: гриффиндорцы вперемешку с пуффендуйцами за столом Когтеврана, у слизеринцев можно было заметить даже пару профессоров, решивших присоединиться к своим ученикам. Вся компания друзей пировала за столом Слизерина, кроме Мериды и Джеймса, — они гордо восседали на своих львиных местах.

Иккинг рассказывал беспрестанно смеющейся Астрид какую-то весёлую историю, связанную с его новым питомцем Ниблером. Пуффендуец всё время старался поддерживать Астрид в весёлом расположении духа, чтобы она поменьше думала о том, что осталась сиротой. Юджин при поддержке Пунзи изо всех сил пытался вывести Джека из мрачного царства теней, и Фрост даже вяло, но поддерживал беседу. Только квиддич способен заставить мальчиков отвлечься от дум про девочек.

— Нет, Джек, я тебя уверяю, этот финт бесполезен в данной ситуации! — парировал Флинн, угрожающе размахивая вилкой.

— Да что ты, — протянул Фрост, в ответ выставляя в сторону приятеля десертную ложку, — а как ты отвлечёшь противника при условии, что справа от тебя загонщик с битой наготове, а слева — ещё один охотник?

— Мерлин тебя дери, Джек, ты всё время забываешь о поставленном изначально погодном условии! Видимость из-за проливного дождя нарушена, а значит, этот финт…

— Просто обернуться уже не вариант?! — парировал Фрост, наконец-то оживившись и обвинительно тыкая Флинна багетом в плечо.

— Обернуться… — прошептала Рапунцель, будто что-то в этом слове её напрягло. — Точно! — вдруг воскликнула девочка, заставив увлечённых спором спортсменов подпрыгнуть на скамье от неожиданности. — Я совсем забыла о своём эссе про оборотней для профессора Миллс, а сегодня последний день сдачи!

— Акцио эссе Рапунцель по Защите от Тёмных Искусств! — взмахнул палочкой Юджин, тут же пояснив, заметив настороженные взгляды друзей: — Это заклинание призыва, выучите на четвёртом курсе.

Схватив подлетевший к ней пергамент, Рапунцель поспешно чмокнула Юджина в щёку, игнорируя его смущённую улыбку, брошенную Джеку, и, пообещав скоро вернуться, отправилась к тайному проходу к башне, где находился кабинет по Защите. Это был самый краткий путь, минующий подвесной мост, через который ей бежать в такую метель совсем не улыбалось.

Пройдя через тёмный пустующий класс, Рапунцель занесла руку над дубовой дверью в кабинет профессора Миллс и замерла, услышав тихие, о чём-то спорящие голоса. С трудом решившись потревожить профессора, девочка кратко постучала и, услышав сдержанное «войдите», толкнула дверь.

— Профессор, извините за поздний визит, — начала было Рапунцель, но замолкла, когда к ней повернулся собеседник преподавателя.

Эльза Разенграффе окинула девочку быстрым взглядом и, кивнув Миллс, поспешила покинуть кабинет, слегка задев Пунзи плечом. А та так и осталась стоять, тупо глядя ей вслед и забыв, зачем пожаловала.

— Рапунцель? — окликнула её профессор, выходя из-за стола.

— Эссе по оборотням, — встрепенулась девочка, протягивая пергамент Миллс, — я совсем забыла. Надеюсь, ещё не поздно.

— Всё в порядке, ты успела. Возвращайся на пир, — кивнула преподаватель, кладя её работу к кипе пергаментов на столе.

Вновь оказавшись в Большой зале, Рапунцель поспешила рассказать об увиденном друзьям. Едва дослушав, Джек сорвался со своего места в надежде перехватить Эльзу у башни Когтеврана. Рапунцель и Юджин, закончив с ужином, вскоре последовали за ним. По дороге они увлечённо обсуждали, что же Эльзе могло понадобиться в кабинете профессора Миллс в такой час. Юджин настаивал на том, что они с Джеком напридумывали лишнего, в то время как Эльза могла прийти по той же причине, что и Рапунцель, — отдать какое-нибудь эссе или ещё что-то в этом духе. Но Пунзи была уверена, что в этой истории есть какая-то тайна, так и требующая, чтобы её разгадали.

Добравшись до башни Когтеврана, ребята встретили раздосадованного Джека, сидящего на ступенях, понурив голову. Он сказал, что нашёл Эльзу, но она отказалась с ним беседовать, не объяснив причины. На парня было больно смотреть: казалось, он вот-вот сдастся, махнёт на всё рукой и бросит попытки достучаться до холодной когтевранки. Но как только Рапунцель успела об этом подумать, Джек спохватился и, буркнув что-то вроде «попробую поговорить с ней завтра», отправился восвояси.

Распрощавшись с Юджином, всё никак не желающим покидать приятную компанию своего «цветочка», Рапунцель поднялась в спальню для девочек, которая так же пустовала, как и с утра. Никто не спешил покидать пир в честь Хэллоуина, в отличие от неё. Уже в постели девочка вдруг вспомнила о книге, машинально взятой из библиотеки этим утром. Порывшись в сумке, Пунзи достала тяжёлый фолиант и пролистала к той странице, на которой остановилась прежде. Она намеревалась тщательно просмотреть всю родословную своей матери, чтобы разобраться в этом недоразумении. Почему её имени нет на семейном древе? Спустя четверть часа девочка, прикоснувшись к последнему имени в древе, мягко постучала по нему подушечкой пальца.

— Джейн Дринкуотер, — прошептала Рапунцель, нахмурив лоб. — Это же моя бабушка. Почему после неё нет имён? Книга заполняет сама себя с появлением каких-либо изменений в родословных, — продолжила свои рассуждения вслух девочка. — Стоит найти, за кого вышла замуж бабушка, тогда, может…

Поиски заняли целый час. Девчонки успели вернуться с пира и устроиться в своих постелях, прося Рапунцель задёрнуть полог, чтобы свет, исходящий из её палочки, им не мешал. Стоило немалых усилий, чтобы среди бесчисленных имён чужих семейных древ, найти бабушку. Джейн Дринкуотер вышла замуж, родив троих дочерей. Фамилия мамы Рапунцель не Дринкуотер, и у неё есть две сестры, о которых Пунзи ни разу в своей жизни не слышала, несмотря на то, что они с мамой были близки и не хранили друг от друга тайн. Но эта тайна… кажется, она только что убила внутри девочки что-то важное.

Джейн Дринкуотер вышла замуж за Румпеля Готель. У них родились три дочери: Марианна, Ингрид и Алексис.

Книга выпала из безвольно опустившихся рук Рапунцель.

Chapter 35

В директорской башне стоял невообразимый гул: весь третий курс собрался в коридоре с горгульями в ожидании самого профессора Северянина. В преддверии зимних каникул третьекурсников решили отправить на экскурсию в Министерство Магии, так что настроение у студентов было волнительное. Иккинг, как и все остальные, не мог дождаться этого путешествия. Раньше он никогда не бывал в Министерстве, но многое слышал о его величии и красоте. Стоящий рядом с ним Джек переминался с ноги на ногу, явно переживая больше, чем сам Иккинг.

— Как думаешь, они поведут нас в Аврорат? — обеспокоенно поинтересовался слизеринец, не глядя на друга.

— Алиса сказала, что экскурсия затронет почти все отделы Министерства, так что не могу сказать наверняка, — задумчиво ответил Ик.

В этот момент к нему сквозь толпу пробилась Астрид и ухватилась за его локоть, чтобы не потеряться. Пуффендуец скосил глаза на пытающегося скрыть смех Джека и обречённо покачал головой. Рядом с ними пламенно прощались Юджин и Рапунцель: они сплелись в таком объятии, что невозможно было разобрать, где чья часть тела. В сторонке мирно беседовали Мерида и Джеймс. Иккинг прекрасно видел, как холодный взгляд Джека буравит затылок четверокурсника, но предпочёл промолчать об этом. Вот Джим легко прикоснулся губами к порозовевшей щеке Мериды, помахал ей на прощание и, кивнув компании Иккинга, скрылся из виду. Справа от пуффендуйца раздалось шипение возмущённого Фроста:

— Раскивался он тут. Как будто нам есть до него дело.

От необходимости что-то ответить Иккинга спасла огромная горгулья, охраняющая вход в кабинет директора. С громким грохотом она отъехала в сторону, явив взору узкую винтовую лестницу, по которой уже спускался Северянин. Окинув взглядом толпу студентов, директор добродушно улыбнулся.

— Доброе утро! Надеюсь, вы хорошо позавтракали, — прогромыхал он, похлопывая себя по объёмному животу. — Впереди вас ждёт долгое и увлекательное путешествие в место, предназначенное охранять и делать магическое сообщество лучше.

По притихшему коридору пронёсся взволнованный шёпот.

— Охранять! — зашипел в ухо Иккинга Джек. — Значит, точно к мракоборцам нас потащат!

Отмахнувшись от Фроста, Ик исподтишка взглянул на Астрид. Её дядя был тайным агентом Аврората всю свою жизнь, скрывая это от своей семьи. И если сейчас девочке предстоит впервые оказаться на месте его работы, он должен быть рядом.

— Профессор Шортер любезно составила для меня алфавитный список всех вас, — продолжил директор, когда волна перешёптываний наконец-то утихла. — Я буду называть по пять человек, и когда прозвучит ваше имя, вы проходите в мой кабинет и под руководством профессора Шортер отправляетесь в Министерство.

— Профессор Северянин! — воскликнул нетерпеливый Хиро Хамада из группы когтевранцев. — А как именно мы попадём в Министерство?

— Летучий порох, мистер Хамада, — усмехнулся директор. — Ваш преподаватель Заклинаний всё объяснит.

Сначала они проводили Мериду, которая от нетерпения даже подпрыгивала, когда поднималась по винтовой лестнице. Затем наблюдали за трагичным расставанием Короны и Фильцельберта, после чего остались втроём дожидаться своей очереди.

— Летучий порох, да? — пробурчал Джек. — Невольно вспоминается первое путешествие по каминной сети родителей Рапунцель.

— Да-а, — застонал Иккинг, ухватившись за живот, — меня начинает тошнить от одной только мысли.

— Да ладно вам, девочки, — фыркнула Астрид, закатывая глаза, — весело же было.

Джек был готов съязвить что-то в ответ, когда Северянин отвлёк его своим нетихим голосом.

— Фрост, Хамада, Хофферсон, Хэддок… — директор, нахмурившись, перевернул список, — всё, вы последние. Прошу за мной.

Кабинет директора разительно отличался от всех остальных помещений в Хогвартсе. Круглая комната как будто сама по себе была волшебна со всеми этими мерно тикающими серебряными приборами, большим когтистым столом и книжными полками, таящими в себе знания поколений. Со стен на Иккинга взирали прежние директора и директрисы, с интересом поглядывающие на новоприбывших учеников. Остановившись у камина с весело полыхающим внутри него пламенем, ребята поздоровались с профессором Шортер, приветствующей их добродушной улыбкой.

— Берём летучий порох и по очереди заходим в камин, — известила она студентов. — Запомните, вам нужно очень чётко сказать: «Министерство Магии» и бросить порошок в пламя.

Стоящий ближе всех к камину Хиро испуганно отшатнулся. Закатив глаза, Джек подошёл к Шортер, протягивающей глиняный горшочек с порохом, набрал побольше в кулак и направился прямиком к очагу.

— Я пойду первым, — бросил он через плечо и через мгновение скрылся в бушующем зелёном пламени, громко крикнув нужные слова.

— Выпендрёжник, — фыркнула Астрид, отправляясь к замдиректора следующей. — Увидимся на той стороне, Ик!

Иккинг наблюдал, как она тоже скрывается в зелёном пламени, а затем и похрабревший когтевранец. Пришла его очередь, и уже стоя внутри камина, ощущая, как пламя, лижущее его ботинки, отдаёт едва ощутимым теплом, Ик поднял взгляд на стоящих рядом директора и профессора Шортер. Они оба ободряюще улыбнулись, и пуффендуец разжал кулак.

— Министерство Магии!

Всё утонуло в зелёном цвете, и перед глазами юноши замелькали бесчисленные каминные решётки, перемещая его в пространстве между домами волшебников прямиком в здание, где вершился закон магического мира Британии. В следующее мгновение Иккинг очутился на мраморном полу, стоя на коленях и с трудом переводя дыхание. Кто-то протянул ему руку и рывком поставил на ноги.

— А здесь миленько, — ухмыльнулся Джек, похлопывая друга по плечу. — Как прошёл полёт?

— Вроде не укачало, — хмыкнул Ик. — Где Астрид?

— Уже пошла на регистрацию. Да и нам пора, остальные ожидают возле фонтана, — Джек указал на прекрасное большое сооружение посреди Атриума, украшенное огромными золотыми скульптурами.

Иккинг восхищённо выдохнул, не в состоянии оторвать взгляда от этого зрелища. Атриум был заполнен магами и волшебницами, спешащими по своим делам и не обращающими внимания на двух парней в форме Хогвартса. Неожиданно за спиной пуффендуйца послышался негромкий хлопок и что-то тяжелое повалилось прямо на него, беспрестанно выкрикивая проклятия.

— Простите, сэр, мы должны были отойти в сторону, — начал извиняться Джек, помогая встать Иккингу и пожилому волшебнику, выскочившему из того же камина, что и он.

— Что здесь делают школьники? — закряхтел мужчина, принимая помощь Джека. — У вас учебный поход, что ли?

— Да, сэр, — кивнул Ик, отряхивая свою мантию. — Ещё раз просим прощения!

Схватив Джека за локоть, Хэддок поспешил к волшебнику, руководящему регистрацией новоприбывших. Пока их палочки взвешивали на странных весах, Ик обернулся через плечо, но пожилого мужчины и след простыл.

— Наверное, он здесь работает, — прошептал Джек, проследив за взглядом друга.

— Ты что, не узнал его? — округлил глаза Иккинг, принимая свою палочку обратно. — Это же «правая рука» министра магии Морганы МакКабер! Кажется, его фамилия Гломгольд… министр без его совета и шагу не делает!

— Ого, на тебя свалилась важная шишка, — расхохотался Джек.

У фонтана ждали только их, так что пришлось выслушать нравоучения, как ни странно, от Мериды, но не от миловидной волшебницы, выполняющей сегодня роль их экскурсовода.

— …подрываете репутацию школы! — гневно шипела Дунброх на ухо скривившегося Джека, пока экскурсовод заново представлялась.

— Для опоздавших повторю ещё раз, — улыбнулась женщина, — меня зовут Кэссиди Хамада, сегодня я буду вашим гидом! Пожалуйста, наслаждайтесь этим путешествием.

— Хамада? — поднял брови Джек, отпихнув от себя раскрасневшуюся Мери. — Эй, Хиро, твоя мама работает в Министерстве?

— Это моя тётя, — буркнул Хиро, лицо которого приобрело цвет волос Дунброх. — Она, вообще-то, в Аврорате работает. Ею помыкают, как хотят.

— Что и ожидалось от мракоборцев, — фыркнул Джек.

Из Атриума группа третьекурсников во главе с мисс Хамадой попала в небольшой зал, где находилось не менее двадцати лифтов. Десятки волшебников выходили и заходили через металлические решётки, издающие пугающий лязгающий звук. Остановившись посреди зала, тётя Хиро попросила всех отвлечься от созерцания «странных будок, похожих на орудие пыток», как выразилась Рапунцель, и послушать дальнейший план экскурсии.

— Я разобью вас на пять групп, вы отправитесь на разные уровни, где вас встретят представители определённого отдела, чтобы ознакомить с их основной работой. Затем вы снова вернётесь в этот зал и поменяетесь уровнями. После того, как каждая группа посетит все отведённые нам для экскурсии отделы, мы вместе отправимся на второй уровень, где я расскажу вам о работе мракоборцев.

Справа от Иккинга послышалось знакомое бурчание Джека, явно не желающего оказаться в непосредственной близости от представителей Аврората. Следующий час Иккинг путешествовал по уровням Министерства Магии в одной группе с Рапунцель, Астрид, Хиро, Меридой и Джеком. Сначала они посетили Отдел магических игр и спорта, где ошеломлённый от счастья Фрост столкнулся со знаменитым охотником команды «Кенмарские коршуны». Их временному экскурсоводу понадобилось время, чтобы оттащить друг от друга студента и профессионального игрока, увлечённо обсуждающих различные стратегии квиддича.

Затем ребята отправились на шестой уровень в Отдел магического транспорта, где они снова застряли, на этот раз из-за Мериды, увлёкшейся в секторе контроля за мётлами. Джек попытался увести её прочь, но сам загляделся на новые модели скоростных мётел. В Отделе международного магического сотрудничества было довольно скучно, так что они быстро выслушали вдохновлённую речь тощего сотрудника, чей энтузиазм брызгал в виде слюны прямо в лицо Иккингу каждый раз, когда мужчина поворачивался в его сторону.

На четвёртом уровне находился Отдел регулирования магических популяций и контроля над ними. Пришла очередь самого Иккинга задерживать всех остальных. Он так увлёкся рассказом молодого волшебника из бюро по розыску и контролю драконов, что на какое-то время забыл, где находится. Оказывается, директор подал заявку в это бюро сразу же, как Иккинг с друзьями нашли Беззубика, и теперь он значился в реестре Министерства как «собственность Школы Магии и Волшебства Хогвартс».

Последним и одним из самых интересных уровней был третий, где находился Отдел магических происшествий и катастроф. Штаб-квартира стирателей памяти так впечатлила ребят, что они не могли перестать задавать вопросы об их работе. Пожилая волшебница, заведующая всем отделом, рассказала, что иногда бывают случаи, при которых невозможно стереть память без последствий для маггла, и даже замещающие воспоминания не помогают. Тогда пострадавшего отправляют в маггловскую больницу с выдуманной болезнью «амнезия».

— Эти магглы придумают объяснение чему угодно, — кряхтела старушка. — Амнезия, как же. Просто несчастный увидел слишком многое, и обливиэйт оказал на него непоправимое воздействие.

— Бедняга, — посочувствовал Иккинг неназванному магглу, когда они возвращались на лифте в первый зал.

Встретившись с мисс Хамадой и остальными третьекурсниками, ребята отправились на долгожданный второй уровень — в Отдел магического правопорядка. Иккинг видел, как нервничает Астрид, невольно прижимаясь к его плечу, пока они спускались в лифте. Мальчик оглянулся и, удостоверившись, что каждый занят своим делом и никто не собирается подслушивать, наклонился к слизеринке.

— Мы должны узнать правду, пока есть такой шанс, — прошептал он.
Астрид вздрогнула и кивнула.

— Я тоже об этом думала, — ответила она так же шёпотом. — Когда в школу приезжал сотрудник, чтобы всё мне объяснить, он толком ничего не сказал.

— Возможно, мы сможем найти какие-нибудь документы, только нужно будет незаметно отбиться от группы.

Астрид ничего не сказала, лишь слегка кивнула и вышла из лифта вслед за однокурсниками. Второй уровень Министерства отличался от остальных своей мрачностью. Тёмные пол, стены и потолок отражали танцующие блики свечей, парящих в воздухе, как в Большом зале. Вдоль длинного коридора расположилось множество не сразу заметных дверей — они будто сливались со стенами, и лишь позолоченные круглые ручки выделяли их в общем полумраке. Здесь было прохладно и легко дышалось. Взволнованный шёпот студентов эхом разносился по всему коридору, будто шептались сами стены.

— Отдел состоит из пяти секторов, — Кэссиди взмахнула палочкой, нарисовав в воздухе светящимися линиями план второго уровня. — Ближе всего к нам находится Сектор борьбы с неправомерным использованием магии. Мы попадём в него, пройдя через первую дверь налево. Административные службы Визенгамота — следующая дверь, затем — штаб-квартира мракоборцев, отдел выявления и конфискации поддельных защитных заклинаний и оберегов и, наконец, сектор борьбы с незаконным использованием изобретений магглов. Мы не будем долго задерживаться в первом секторе, оставим побольше времени на Аврорат!

Мисс Хамада вновь взмахнула палочкой и мерцающий в воздухе план исчез. Толкнув ближайшую дверь, она пригласила всех войти, и когда толпа третьекурсников скрыла Иккинга и Астрид от глаз их экскурсовода, ребята юркнули за угол и скрылись в полумраке. Наконец в коридоре снова наступила тишина, и только тогда Иккинг вспомнил, что нужно дышать.

— И что теперь? — прошептала Астрид, с опаской оглядывая бесконечные двери.

— Мисс Хамада сказала, что штаб-квартира мракоборцев, вроде бы, третья по счёту, — нахмурился Ик. — Пойдём вперёд… и ничего не бойся.

Астрид кивнула, крепко взяв юношу за руку, и Иккинг поблагодарил Мерлина за плохое освещение в этом Отделе. Аврорат они нашли, на удивление, быстро. Оказывается, на каждой двери была еле заметная чёрная табличка с тонкими витиеватыми надписями золотого цвета. На третьей двери справа табличка гласила: «Штаб-квартира мракоборцев» и ниже приписка: «только по пропуску».

— Что ж, наш пропуск остался у тёти Хиро, — хмыкнул Иккинг. — И выбора нет, придётся нарушать закон.

— С момента знакомства с тобой, я только этим и занимаюсь, — пошутила Астрид, но в её голосе чувствовалось напряжение.

Аврорат оказался огромным помещением с колонами, чёрным мраморным полом и белыми каменными стенами. Здесь было подозрительно тихо, и только изредка где-то хлопала дверь, слышались шаги, и снова наступала тишина. Друзья сделали пару нерешительных шагов, осматривая ближайшие двери.

— Они без табличек, — озвучила очевидное слизеринка.

— Нам нужен управляющий, — сказал Иккинг. — Думаю, отчёты и вся документация хранится в его кабинете.

Где-то впереди снова послышались шаги, и ребята быстро спрятались за широкую колонну — как раз вовремя: мимо них промчался высокий волшебник в чёрной мантии и скрылся за дверью, через которую они сюда попали. Схватив Астрид за руку, Иккинг пошёл в обратном направлении, на ходу осматривая помещение. Чем дальше они заходили, тем больше расширялись стены и выше становился потолок. Наконец, они оказались в огромном зале, заставленном письменными столами и машинками, беспрерывно издающими клацающие звуки. За столами сидело около двух дюжин магов и волшебников, низко склонивших головы над своими рабочими местами и не обращающих внимания на новоприбывших. В дальнем конце зала находилась лишь одна дверь, и даже отсюда Иккинг мог разглядеть табличку на ней.

— Нам туда, — прошептал он, но его голос утонул в шуме печатных машинок.

До кабинета управляющего они добрались без происшествий, никто ни разу даже не окликнул студентов, непонятно как забредших в сами глубины штаб-квартиры мракоборцев. Толкнув дверь, Иккинг удивился, что она не заперта, а внутри никого нет. Пожав плечами, мальчик пропустил вперёд Астрид и зашёл сам. На первый взгляд, это был обычный кабинет какого-нибудь чиновника: стол, два стула, кипа документов, куча ящичков, книжные полки, в углу стоят кресло и чайный столик, на котором находилась чашка недопитого кофе и пепельница с кучей бычков.

— Ну и запах, — скривилась слизеринка. — Здесь хоть когда-нибудь проветривают?

— Думаю, для волшебника это не составит труда, вопрос в желании, — хмыкнул Ик. — Кому-то нравится запах табака.

— Кто постоит на стрёме? — поинтересовалась Астрид, поднимая на друга глаза, полные мольбы.

— Ну и выражения, — хихикнул парень, — как будто мы уже не первый год занимаемся всякими расследованиями и… — ощутив на себе осуждающий взгляд, Иккинг замолк. — Ладно, если хочешь, можешь посторожить у двери. Если что, прячься, а я пока поищу какую-нибудь информацию.

Астрид послушно приоткрыла дверь и стала следить за происходящим снаружи. Иккинг бросился к столу, начав быстро перебирать множество ни о чём ему не говорящих бумаг и аккуратно складывать их обратно. В ящичках тоже не было полезной информации. Последний внизу оказался запертым.

— Алохомора, — шепнул Иккинг, указывая палочкой на замо́к, и в ответ ему раздалось характерное щёлканье. — Проще некуда, — хмыкнул парень.
Внутри оказались бумаги поинтереснее. Например, список разыскиваемых мракоборцами преступников, находящихся в приоритете.

— Гляди-ка, Готель у авроров «враг номер два».

— А кто под номером один? — отвлеклась от двери Астрид.

— Некий Кромешник, — нахмурился Иккинг. — Впервые слышу о нём.

— Может, это он убил моего дядю? — дрогнувшим голосом спросила девочка.

Почесав затылок, Ик пробежался глазами по досье. «Возраст: неизвестен. Местоположение: неизвестно. Положение в группировке: главарь. Преступления: доказанных — ни одного, приписываемых — двадцать восемь убийств магглов, тринадцать убийств магглорождённых волшебников, восемь убийств чистокровных волшебников, похищение детей и подростков, список которых следует ниже….».

— Он какой-то маньяк, — пробурчал пуффендуец, откладывая досье подальше. — О, я нашёл папку с отчётами!

Найдя нужную дату, Иккинг принялся читать:


Группа сотрудников секретного спецотряда Аврората была послана на зачистку тайного убежища Врага номер два (далее — М. Готель). В заброшенной башне прежде удерживалась студентка Хогвартса Р. Корона, обладающая на тот момент редкой кровной магией (см. отчёт по миссии „Златовласка“). В башне было обнаружено множество заколдованных М. Готель ловушек, которые были успешно ликвидированы членами отряда. В ходе операции было принято решение разделиться для ускорения рабочего процесса. Замечено: спецагент Хофферсон под кодовым именем Бесстрашный Фил вызвался исследовать комнату наверху башни, где содержалась вышеназванная студентка Р. Корона. Спустя четверть часа агент Кейбл (кодовое имя — Эвакуатор)…».

— Что такое эвакуатор? — удивился Ик.

— Не знаю, продолжай читать!

— «…поднялся вслед за Бесстрашным Филом в комнату, где обнаружил его мёртвым. Территория заброшенной башни была зачищена, признаков присутствия М. Готель не обнаружено».

— Я… не могу поверить, — выдохнула Астрид, не скрывая слёз.

— Тут есть кое-что ещё, — тихо произнёс Ик, протянув отчёт подошедшей к столу Астрид.

Графа «секретно»: возможно самоубийство.

— Нет… нет-нет-нет! — воскликнула девочка. — Этого не может быть!

Иккинг аккуратно забрал у неё отчёт и вернул на место. В этот момент дверь в кабинет растворилась, и на пороге замер тот самый высокий мужчина, что прошёл мимо них в первом зале Аврората. Иккинг скосил глаза на ящик, который не успел запереть заклинанием.

— Ну здравствуйте, молодые люди, — ухмыльнулся волшебник, медленно направляясь к сжавшимся от испуга детям. — А я только что беседовал с вашей группой. Вы пропустили увлекательнейшую лекцию о работе мракоборцев. Хотя, как вижу, у вас тут была своя лекция, ещё более занимательная, чем моя.

— Прошу прощения, сэр, мы всего лишь заблудились и уже уходим, — затараторил Иккинг, прикрывая собой заплаканную Астрид.

— Очень жаль, — печально протянул управляющий. — Я провожу вас к мисс Хамаде. На ней лица не было, когда я их повстречал. Теперь понимаю, почему.

Схватив слизеринку за руку, Иккинг послушно направился вслед за волшебником. Несмотря на то, что они избежали последствий за свою небольшую вылазку, этот мракоборец внушал ему трепетный страх одним взглядом своих чёрных как ночь глаз. Однокурсников и мисс Хамаду, пребывающую в состоянии нервного шока, они нашли довольно быстро — те лишь успели пройти половину первого зала. Завидев потерявшихся студентов, Кэссиди бросилась к ним со слезами, поскальзываясь на гладком мраморном полу.

— Мистер Хэддок, мисс Хофферсон! — воскликнула она, сжимая детей в крепких объятиях. — Слава Мерлину, вы нашлись! Я так испугалась, это было моё первое важное задание… мистер Бугимен? — волшебница невольно выпустила Иккинга и Астрид из плотного кольца рук и отступила на шаг. — Мы доставили Вам неудобства, мне так жаль…

— Кэссиди, мы же договаривались, — усмехнулся Бугимен, — для вас я Альберт. А дети просто потерялись, — мракоборец задержался взглядом на Астрид, отчего та непроизвольно всхлипнула и прижалась к Иккингу. — Боюсь, меня ждут неотложные дела.

Кивнув мисс Хамаде, управляющий развернулся на каблуках и стремительным шагом направился в свой кабинет. Некоторое время Кэссиди ошеломлённо смотрела ему вслед, а затем, будто вспомнив о своих подопечных, встрепенулась.

— Боюсь, мы закончим на этом нашу экскурсию, ребята, — севшим голосом произнесла она. — Я провожу вас обратно в Атриум.

Однокурсники недовольно зашумели, кидая в сторону Иккинга и Астрид обиженные взгляды. Только трое друзей были обеспокоены их внезапным исчезновением и совсем не рвались разбрасываться обвинениями.

— Вы в порядке? — прошептала Рапунцель, с опаской поглядывая на не отходящую от них ни на шаг Кэссиди. — Я помню этого мракоборца: он напал на Готель со своим отрядом, когда она пришла за мной в Хогвартс.

Пунзи и Мерида выжидающе уставились на ребят, а Джек задумчиво смотрел под ноги, сосредоточенно хмуря светлые брови. Иккинг взглянул на Астрид, которая рассеянно кивнула на его немой вопрос, и вкратце рассказал обо всём, что они увидели в кабинете Бугимена.

— Астрид, прости, но это вправду похоже на самоубийство.

— Мерида! — возмущённо воскликнула Рапунцель, игнорируя заинтересованные взгляды однокурсников. — Нельзя же так в лоб говорить!

— Я так не думаю, — отрезала Астрид, воинственно вздёрнув подбородок.

— Я тоже, — неожиданно поддержал её Джек.

На него тут же обратились удивлённые взгляды друзей.

— В отчёте сказано, что башня была зачищена, но кроме дяди Фила там находились и другие мракоборцы, — пожал плечами Фрост.

— Что ты хочешь этим сказать? — нахмурилась Мерида.

— Его мог убить один из своих, — невозмутимо пояснил Джек.

Иккинг понимающе наклонил голову, вспоминая рассказ друга о своём детстве. Похоже, кроме него, Джек никому не раскрыл этой страшной тайны.

— Я не верю, что дядя Фил мог покончить с собой, — зашептала Астрид, заламывая руки. — Он не из таких людей. Он сильный и духом, и телом… был сильным, — всхлипнула девочка.

Иккинг приобнял её за плечи, наблюдая, как один за другим однокурсники исчезают в зелёном пламени летучего пороха. Вернувшись в Хогвартс, студенты поспешили на ужин, изрядно проголодавшись. Никто и не заметил, как пролетел целый день их долгой экскурсии по Министерству Магии.

— Не хочу сейчас идти в Большой зал, — понурила голову Астрид.

— Спускайтесь без нас, мы позже подойдём, — бросил Иккинг вслед друзьям, которые понимающе закивали в ответ.

— Предлагаю проветрить голову на морозном воздухе и сходить в гости к Беззубику, — мягко улыбнулся парень. — Он там совсем заскучал в одиночестве.

Астрид воодушевлённо приняла его предложение, и, левитировав из спален тёплые мантии, ребята отправились к хижине Кронка, где находился загон их любимого дракончика. Беззубик встретил друзей с щенячьим восторгом, отряхиваясь от снега и прыгая вокруг Иккинга, всё время цепляя его чешуйчатым хвостом.

— Тоскливо тебе здесь одному на холоде, — понимающе улыбнулась Астрид, гладя широкую голову дракончика, который успел изрядно вымахать в размере за три года.

— Рубрика предложений ещё в силе, — ухмыльнулся Иккинг, усаживаясь прямо в сугроб возле Беззубика.

— Что ты задумал?

— Приглашаю тебя к себе домой на зимние каникулы, — выпалил парень, не поднимая взгляда от собственных переплетённых пальцев.

— Я согласна, — ответила Астрид так быстро, что Иккинг удивлённо оторвался от созерцания падающих на его руки снежинок.

В этот момент слизеринка оказалась в опасной близости от Хэддока и неожиданно повалила его навзничь в сугроб, мягко приземлившись сверху.

— Ты знаешь, что ты лучший, Ик? — прошептала она в губы опешившего парня.

— Я… я, конечно, не…

Бессмысленное блеяние крайне смущённого Иккинга прервал не по погоде жаркий поцелуй, вскруживший голову посильнее всего огневиски на этой планете. Конечно, Иккинг ещё не разу не пробовал этот напиток, но предполагал, что он неплохо даёт по мозгам. В любом случае, губы Астрид опьяняли сильнее. Он даже забыл, где находится, вспомнив, только когда намокшая от снега мантия начала пропускать холод прямо до костей. Нехотя оторвавшись от пуффендуйца, Астрид робко улыбнулась, хотя в лукавом взгляде не было и капли смущения.

— Прости, тебе, наверное, холодно, — невинно осведомилась слизеринка.

— О, мне очень даже жарко, — хрипло выдохнул Ик, тут же сдержанно откашлявшись.

Астрид звонко рассмеялась, игнорируя ревнивые искры плюющегося Беззубика, и помогла Иккингу встать на ноги.

— Э-э-м, слушай… а ты не против будешь, если я ещё Джека позову? — сконфужено выдавил из себя парень, отряхиваясь от снега.

— Боишься меня? — лукаво ухмыльнулась слизеринка.

— Я? Что? Нет! — поспешил заверить её друг. — Просто ему негде провести каникулы, вот я и…

— Да я понимаю, Ик, — прильнула к пуффендуйцу Астрид, ещё сильнее его обескураживая. — Чем больше друзей, тем веселее, правда? Ладно, я нагуляла аппетит, пойдём на ужин.

Растерянный Иккинг только погладил на прощание Беззубика, снег вокруг которого начал подтаивать от жара, и пошёл вместе с Астрид в Большой зал, крепко держа её за руку. На какое-то мгновение он почувствовал себя беспредельно счастливым.