---

Кэйт уже давно оправилась от своей, неожиданной и для нее самой, вспышки. Можно выразиться определеннее: приступ гнева, начавшийся на лестнице, закончился там же. Чему же тогда красавица посвятила остаток дня, а точнее сказать, весь день?

Все это время Кэйт Патил отдала безудержному раскаянию вкупе с отчаянием, глубине которого могла бы позавидовать любая океаническая впадина. Надавать первому красавчику школы оплеух – это надо иметь не то, что смелость, а наглость и полное отсутствие здравого смысла!
Подушку можно было выжимать - столько горьких рыданий было выплеснуто в нее за сегодняшний день! Неплохо наложенное заклятие Звуконепроницаемости лишало всех, кто бы там только ни мог находиться снаружи, удовольствия слышать их; к сожалению, оно же лишало Кэйт возможности услышать увещевания подруг в том, что Блэк с бешенными глазами носится по корпусу, пытаясь найти событие, достойное заслужить прощение оскорбленной девушки.

Собственно, тут и оскорбления никакого не было. Ну подумаешь, опоздал – но ведь он проспал… Хотя Люпин был с ним в одной спальне…и пришел вовремя… Ну и ладно, не в этом дело. Дело не в том, проспал он, красавчик из ее девичьих снов, или нет…
Просто она, Кэйт, Кэйти, Кэт – никогда не поступалась своей гордостью.

Так уж получилось – и с самого детства красивая, умная девушка научилась не сгибаться под ударами, на которые столь щедра была ее жизнь. Внешность Кэйт притягивала к себе молодых людей – а вместе с ними и множество мыслимых и немыслимых неприятностей; неприятности, в свою очередь, сводились в итоге к одному: так или иначе происходило посягательство на ее личную свободу. А зависимости от кого-бы-там-ни-было девушка терпеть не желала…и не терпела.
А тут – словно бы какая-то доселе невидимая струнка проснулась в ее душе – и все, все пропало, этот, общий мир мог катиться, куда угодно – отныне ее собственный мир заключался в синей-синей глубине глаз, глаз, в уголках которых таилась улыбка и желание быть превыше всего.
…Мерлин свидетель, она готова была поставить его превыше всего – друзья, подруги, принципы и собственные желания – все это было так мелко, так игрушечно перед тем, что открывалось перед ней!..
Ни один ее бывший парень не смог разбудить в ней этой глубокой привязанности, проснувшейся в течении пары дней. Школьные романы…. интрижки, сплетни, украшенные громоздким ворохом чересчур правдоподобных подробностей – неизменные атрибуты любых отношений, и особенно в Хогвардсе. Но девушка была готова и к этому – и совсем не узнавала себя…
То, что по Сириусу Блэку вздыхала добрая половина студенток, было фактом общеизвестным. Каждая, входящей в армию его поклонниц, знала наперечет все его взгляды или фразы приветствия, адресованные кому-бы-там-ни-было, а тем паче – обращения к ней лично. Не впадавшая в крайнюю стадию фанатизма, Патил держалась где-то в пограничной зоне, давным-давно решив забить на осуществление собственных честолюбивых желаний, считая, что личная жизнь не должна страдать даже из-за факта существования несбыточной мечты – пусть и мечты заветной. Такая позиция давала девушке возможность запросто держаться в обществе объекта девичьего обожания и его друзей, с которыми, конечно, было попроще. Естественно, было трудно – находиться рядом, шутить, как ни в чем не бывало, передавать конспекты и снисходительно улыбаться на его шуточки в то время, как в голове вертелись назойливые мыслишки о том, что все могло бы быть по другому….
Хотя, в конечном итоге, именно положение этакой приятельницы-знакомой, с которой можно и поболтать, и на проблемы пожаловаться, сыграло ей на руку. Пресыщенный восторженными обожаниями поклонниц, первый красавчик школы обратил свои горящие взоры в ту область окружающего пространства, из которой не было слышно восхищенных воплей и истеричных смешков, а именно – на снисходительно улыбающуюся Кэйт, которая-де дождалась своего часа.

О да!.. Ожидание, долгое, мучительное ожидание – оно того стоило! Мерлин мой!.. Она и представить себе не могла – хотя частенько представляла под пологом балдахина в темноте наступившей ночи – что их отношения завяжутся так неожиданно. В ее мечтах это происходило после мучительно долгой стадии мимолетных взглядов и случайных обмолвок, обязательно – на назначенном свидании, и, конечно же, она бы пришла на эту встречу, приложив немало усилий для придания своему облику как можно большей чарующей прелести... И, конечно же, он не смог бы устоять перед ее обаянием…
Да… А он даже не посмотрел на то, что в тот момент она была в покрывале, накинутом поверх простенького и весьма потертого халатика, не обратил внимания на ее растрепанные волосы и полное отсутствие декоративной косметики, которая являлась неотъемлемой частью личика любой мало-мальски уважающей себя пятикурсницы – благо, преподаватели закрывали на это глаза…
И хотя не он пригласил ее остаться, а она сама предложила ему свое общество, тем не менее, он принял ее предложение – и тот вечер был более чем прекрасен…
Конечно, Кэйт в свои неполные семнадцать отнюдь не являлась робкой девочкой, краснеющей под пристальным взглядом молодого человека. В ее жизни уже имели место быть несколько вполне невинных увлечений, где дело никогда не заходило дальше поцелуев и нежных объятий. Так что в плане техники поцелуев и всего такого проблем не было. Тем более таких проблем не было у Мистера-Синие-Глазки – и совершенно ошалевшая от счастья Кэйт осознала это уже гораздо позже, в темноте собственной спальни, стискивая в объятиях подушку.
Да, Сири целовался что надо… Видимо, сказывалась обширная практика, которую почти каждый студент Хогвардса знал наизусть… Кроме того, явственно прослеживалось наличие пассий за пределами школы, о существовании которых достоверно не было известно… но их присутствие выдавали косвенные признаки – наприме6р, регулярно прилетающие совы, письма которых Блэк , морща лоб, выбрасывал в камин, а еще – нечаянные обмолвки Поттера в кругу команды по квиддичу во время посиделок за сливочным пивом или еще чего покрепче…

Но Сири был таким красивым!.. Этому совершенству можно было простить все – самовлюбленность, самоуверенность и, в конце-концов, откровенную ветреность, что Кэйт и была готова сделать. Возможно, именно это и называется пафосным словом «Любовь»; если это так, то Кэйт была влюблена.
Счастье, счастье, такое светлое, такое безграничное, всеобъемлющее счастье! Что-то не так? Разве можно так влюбиться, когда время отношений не составляет и трех дней? Конечно можно! Быть девушкой того, кому были посвящены все ее мечты… и не только ее. К сладкому-сладкому куску торта, который урвала девушка, присовокуплялся пикантный привкус – теперь у нее был не только парень, который нравиться ей, но и парень, за которым бегает добрая половина школы! Вот оно, розовое масло на истерзанное самолюбие, перуанский бальзам на сердечные раны и хвалебные оды гению терпения, оправдавшему себя по полной программе! Самый популярный парень школы наконец-то нашел свое место – место рядом с ней, признанной красавицей, умницей и старостой Кэйт Патил! Какая чудесная партия!... Гремите барабаны, звените литавры, одинокие и несчастные, стойте себе по уголкам, многочисленный завистницы и бывшие подруги – грызите локти – Блэк уже не ваш!.. Не ваш!


…Конечно, в этом были и определенные минусы. Например, Мэри Эббот, которая была одной из лучших ее подруг. Единственным существенным недостатком Мэри являлось явное помешательство на почве влюбленности к все тому же Блэку. Кэйт и Лили считали это сезонным явлением – Блэкомания нынче была модной – третьекурсницы, например, поголовно пытались варить приворотные зелья. Старшие курсы только посмеивались над девушками – для них это средство было уже пройденным этапом. Кроме того, зелья Блэка не брали – либо у него имелся сильный амулет, либо он обладал природной устойчивостью к магии такого рода. Та или иначе – шансов заполучить красавчика против его желания не было ни у кого.
Так вот, на проверку оказалось, что навязчивая идея Эббот оказалась серьезной, а не поверхностной, как казалось девчонкам – факт отношений между объектом ее чувств и ее подругой оказался для девушки полной неожиданность, мало сказать что неприятной. Оценив подобный поступок, как самое что ни на есть предательство со стороны Кэйт, Мэри прекратила всяческие контакты с теперь уже бывшей подругой – А ведь Кэйт так нужна была чья-нибудь поддержка. Толпы поклонниц Сириуса Блэка еще не пытались разорвать неожиданную счастливицу на кусочки, но подобные мысли уже крутились в прелестных головках, и «плод» должен был скоро созреть. А Мэри – милая, приветливая Мэри, которая всегда так хорошо относилась к Кэйт! – только радостно улыбнулась, когда рыдающая девушка пронеслась мимо нее на лестнице… Ах, да, она еще кажется сказала что-то язвительное…

Патил мотнула головой, вжимаясь личиком в подушку. Еще несколько горьких слезинок, вызванных теперь уже не мыслями о собственноручно загубленном счастье, а досадой на бывшую подругу, мокрыми пятнышками расплылись на батистовой наволочке.
«Хватит плакать!» - неожиданно зло появилось в ее голове, - «Из-за кого ты плачешь? Из-за самовлюбленного придурка, который ни в кнат тебя не ставит?»
Голос разума вещал мысли, которые раньше не могли пробиться к девушке сквозь ореол влюбленности. Нет, конечно она имела представления о недостатках синеглазого брюнета – но надежда на то, что ради нее он попытается пересмотреть некоторые свои принципы, не покидала девушку. Разочарование было жестоким и неожиданным. Несмотря на свои чувства и ту нежную привязанность, которую она уже успела испытать по отношению к Блэку, Кэйт не могла позволить кому-либо – пусть даже и самому популярному мальчику школы! – пренебрежительно относиться к своей персоне. Инцидент на лестнице стал первой крупной – и последней их ссорой. Девушка больше не собиралась ущемлять чувство собственного достоинства – и если Блэк имел привычку поступать со своими девушками подобным образом, то она не желала быть его девушкой.

Последние слезинки скатились по раскрасневшемуся личику – последнее сожаление по поводу безвозвратно загубленных отношений, у которых были все шансы войти в легенды Хогвардса – и на смену сожалению пришли другие, самодовольно-приятные мысли:

«А все-таки это было здорово – смазать ему по физиономии на глазах стОльких студентов!»
* * *

- Мери, Мери, подожди!

Хрупкая блондинка резко повернулась на возглас и облегченно вздохнула:
- Поттер, зачем так пугать? Тебя что, манерам не учили?

Самодовольно ухмыльнувшись, Джеймс приблизился к Мэри и, доверительно глядя сверху вниз, вкрадчиво произнес:
- Мэри, милая… Ты не могла бы подсказать мне – твоя подруга Лили уже вернулась из Хогсмида?
Возведя глаза к небу, девушка всплеснула руками:
- Ну конечно же! О чем может спрашивать у меня, никому не нужной Мэри Эббот, сам Джеймс Поттер?! Естественно, только о Лили Эванс! – не сдержавшись, она прыснула, но тут же взяла себя в руки и с легкой улыбкой произнесла, весело глядя прямо в лицо Поттеру:
- Нет, Лили я еще не видела… Но вроде бы вернулись почти все – так что можешь подняться обратно в гостиную и постучаться к девчонкам… Там у спальни Патил собралась целая толпа – вполне возможно, что и Лили присутствует… а если ее нет – так точно кто-нибудь ее видел…
- Спасибо, - обворожительно улыбнулся Поттер и склонил голову в легком поклоне. Карие глаза за стеклышками новых очков загадочно улыбались, и Эббот все-таки не смогла сдержать смеха - заливисто рассмеявшись, она помахала Джеймсу, который, еще раз улыбнувшись, исчез в одном из арочных проходов.

«О-ох, интересно, когда же наконец Лили поймет, что ей не найти никого лучше Джеймса!» - сокрушенно покачала Эббот белокурой головкой и с легким вздохом сожаления направилась к лестнице.
* * *

Коротышка Петтигрю заметил Блэка в тот момент, когда он, воровато оглядываясь, закрывал дверь их спальни.
- Сириус! Что ты делаешь?
- Э-ээ… Хвост? – очень ненатурально удивился Блэк, пытаясь скрыть за спиной какие-то скомканные тряпки, - Что ты тут делаешь?
- В спальню иду… Ты что, не ел? Я никого из вас не видел в Большом Зале, - заканючил Петтигрю, - Вы что, что-то задумали? Сириус, ну расскажи! – он даже подергал товарища за рукав, жалобно смотря своими подслеповатыми глазками, - Ну Си-ириус!
- Да ничего мы не задумали! – чуточку рассердился Блэк. Дерганья Хвоста мешали ему сохранять равновесие; положение осложнялось тем, , что пижама и чистая мантия Ремуса, которые он держал в правой руке, мешали ему оттолкнуть Питера.
- А что у тебя там? – Петтигрю заинтересованно кивнул в сторону вышеупомянутых вещей, пытаясь из-за плеча Блэка разглядеть их, - Сириус, что это?
- О-оо, это мое, - обаятельно улыбнувшись заявил Блэк и попытался обойти Питера, - Хвост, пропусти, мне надо идти.
- Твое? – усомнился Питер, прищурив глаза и пытаясь принюхаться, - Это же пижама Ремуса!
Блэк поморщился, но ничего не ответил, попытавшись оттеснить Питера вбок, но Петтигрю, вцепившийся в рукав мантии Сириуса, не поддавался.
- Зачем ты выносишь из спальни вещи Ремуса? Кстати, он уже вернулся? – Питер цепко держался за Блэка, пытаясь заглянуть тому в лицо, - Сириус, ну зачем? Ну скажи, Сириус!..
- Хвост, отвали! – рассердился Блэк, стряхивая короткие пальцы товарища, - Я же сказал – мне надо идти! В другой раз объясню, понятно?
- Си-ириус… - попытался было заканючить Хвост, но Блэк уже направлялся к выходу из гостиной, даже не обернувшись на коротышку.

Зло посмотрев вслед удаляющемуся красавчику, Хвост открыл дверь и зашел в спальню, твердо решив про себя обязательно разнюхать, что происходит среди его друзей. «Тут дело нечисто; Блэк хитрит – дело плохо… у них появляются какие-то секреты…» - хмуро подумал Питер, плюхаясь на кровать и доставая записную книжку.


* * *

Блэк замедлил шаг у портрета Полной Дамы и осторожно оглянулся. Хвост исчез за дверью спальни; в гостиной больше никого не было. Прислушавшись – нет ли за портретом чьих-либо шагов, Сириус развернулся и направился к спальням старост - отрывисто постучав в дверь спальни Ремуса, он еще раз оглянулся на вход в Гостиную Гриффиндора.
- Чего уставился? Заходи уже! – коротко прошипел Ремус, втягивая Блэка за воротник внутрь комнаты. Дверь спальни захлопнулась; от колебания воздуха красный китайский фонарик качнулся и неверный свет заскользил по стенам, причудливо мешаясь с отсветами каминного пламени.
* * *

- Хвост, в чем дело? Где Сириус?
Петтигрю повернулся на голос и недовольно пробурчал:
- Понятия не имею… С полчаса назад я его видел, но он ничего мне не сказал. Представляешь, он куда-то тащил пижаму Ремуса…
- Пижаму Ремуса? – изумился Поттер и плюхнулся на свою кровать, - А сам Ремус где?
Питер пожал плечами и спустил коротенькие ножки на ковер, пытаясь нащупать носки. Поттер откинулся назад и недоуменно произнес:
- Зачем Бродяге пижама Луни?!
- Я не знаю, - Питер преданно уставился на Джеймса, - И вообще, Сириус себя странно вел… И он потащил вещи Ремуса куда-то в коридоры... Ну, в смысле, я видел, как он выходил из гостиной…
- Бессмыслица какая-то… Зачем Бродяге тащить пижаму Ремуса во внешний Хогвардс?! – Поттер удивлялся все больше и больше. – И вообще… Ремус возвращался из Хогвардса или нет?
- Я не знаю, - извиняющимся тоном произнес Петтигрю, - Я его не видел…
- Да что же это такое, - Поттер вскочил на ноги и лег на ковер, пытаясь вытащить из-под кровати чемодан, - прятаться вздумали? Сейчас мы их найдем…
Вытащив страшный, потрескавшейся кожи, чемодан, он начал выкидывать из него вещи. Сосредоточившись на своем занятии, он совсем забыл о присутствии Питера, и изредка сквозь стиснутые зубы у него вырывались крепкие выражения.
- …Где же она?!

Джеймс разогнулся и стряхнул со лба прядь волос.
- Кто? – спросил Питер, всем своим видом высказывая участие.
- Карта, тупица! – рявкнул Поттер, вновь склоняясь над распотрошенным чемоданом.
- Карта? – переспросил Питер и робко добавил:
- Ты же сам… Джеймс, ты же сам ее отдал Сириусу…
- Что?! – вскинулся Поттер и тут же вспомнил:
- Ах, да.. и в самом деле. Гриндлоу, как их теперь искать?
- Ну… - Питер замялся, - Они могли пойти в Визжащую Хижину…
Джеймс поднялся и вывернул шею, пытаясь разглядеть в проеме окна бледный диск луны.
- Сегодня ведь не полнолуние?
- Нет, Джеймс, - быстро пробормотал Питер, - луна растет… полнолуние дней через десять будет…
Поттер перешагнул через груду белья, выброшенного из чемодана во время поисков карты Мародеров, и, открыв тяжелые ставни высокого окна, по пояс высунулся в темную прохладу сумерек.
- Осторожней! – пискнул Хвост, - Джеймс!
Проигнорировав Петтигрю, Поттер завертел головой, пытаясь найти на черном небе, испещренном мелкими звездами, пятнышко луны.
- Да где же она? – раздражено прошептал лучший ловец за всю историю школы, лениво отпинываясь ногой от ноющего Питера, пытающегося предотвратить падение личности, являющейся прямым достоянием общественной жизни школы волшебства и магии Хогвардс.
Наконец цепкий взгляд лучшего ловца Хогвардса обнаружил искомое: молодой серпик луны зацепился за шпиль Башни Астрономии и мирно поливал бледным светом окрестности.

- Ты прав, Хвост, - жизнерадостно заявил Поттер, резко подаваясь назад, в спальню. Стоящий вплотную за ним Петтигрю только охнул, осев на ковер от мощного толчка телом Джеймса. – Луна еще только растет, так что нашему волчонку еще довольно долго придется довольствоваться скромной ролью примерного мальчика… Ну, и чего ты тут разлегся? – Поттер недовольно посмотрел на согнувшегося на ковре Питера, - Пойдем, может они и вправду в Визжащей Хижине.
- Сейчас… - выдавил Хвост, пытаясь выровнять сбившееся дыхание, - Одну секундочку…
- Возьми на всякий случай мантию-невидимку – время уже позднее, - Джеймс мерил спальню шагами, заложив руки за спину, - раз у нас нет карты, придется обшарить все подземные ходы… Да, надо будет проверить больничное крыло – мало ли что. Гриндлоу, мадам Помфи запрещает все посещения после девяти… Ладно, попробуем… Где мантия, Хвост?
Петтигрю, только-только отдышавшийся, поднял исполненный страдания взгляд на своего друга.
- Ты что, не слышал меня? Я сказал тебе взять ее – чего время терять, пойдем прямо сейчас!
- Э-ээ… - нерешительно начал Питер, тихонько отодвигаясь назад, - по-моему, Сириус забрал ее…
- Что-о?!
- Ну… ты ушел… не ожидаться же тебя? Вот он и взял…

- Так… - Джеймс крепко стиснул собственные локти очень медленно выговорил:
- Значит Сириус забрал мантию-невидимку? Так?
Питер кивнул, отодвигаясь еще дальше. Упершись спиной в закрытую дверь, он замер, осторожно вглядываясь в побледневшее от бешенства лицо Поттера.
- А еще до этого он забрал карту мародеров, так?
- Угу… - подтвердил Хвост, втягивая и без того короткую шею в плечи.
- Замечательно… - расцвел в крайне нехорошей улыбке Поттер и взлохматил черные вихры на макушке, - Ну что же… Поиграем в прятки?