---

Северусу Снейпу, слизеринцу-пятикурснику, впервые за долгое время снились сны.
Сны, больше похожие на горячечный бред безнадежного больного, где реальность тесно переплетается с фантазиями, а четкие образы иногда пробиваются через бессмысленную тягучесть абстракций.
Его сон нес в себе отражения прошедшего дня. Он заново переживал свое унижение перед всей школой, но на этот раз у него даже не было палочки, чтобы хотя бы попытаться защитить себя. Он заново чувствовал боль и стыд, он чувствовал на себя насмешливые взгляды почти слышал голоса своих мучителей. Он видел себя маленькой песчинкой перед серой стеной своих врагов, перед огромным обществом, которое не испытывало к нему ни сочувствия, ни терпения…

Земля взлетает над ним, а затем – падает, придавливая сыростью мокрой травы. Больно. Смех. Много смеха. Земля взлетает еще раз, где-то в ее просветах мелькает окривевшее солнце – влево-вправо, влево-вправо… Снова боль… с этого момента каждый вздох отзывается болью. Воздух становится ярко-алым, после того, как кровь из рассеченного лба заливает глаза. На зубах хрустит песок. Смех… везде смех… со всех сторон… больно. Он один – он песчинка в огромном пустом мире, в черном, беспросветно, непроглядно черном космосе. Чернота заливает все вокруг – и ритмично вздымающуюся землю, и окосевшее солнце, и беснующуюся толпу, в которой нет ни одного друга…
А как же она?..

Она – вне толпы. Она – не толпа. Чернота не может поглотить ее… Она не толпа…но ее орудие ранит больнее. Она несет с собой ЖАЛОСТЬ. Этого нельзя вынести, ему – нельзя. Но Она так прекрасна… она – один огонек в черноте мира… яркий рыжий огонек… яркий рыжий огонек…

Снейп медленно открыл глаза.
Мутный взгляд, еще видящий свой сон, остановился на белом потолке, по которому скользили лучи встающего солнца. Яркие золотисто-медовые полосы мелькали перед глазами неясным пятном. Действие зелья еще не закончилось, и подросток провалился обратно, в тяжесть своего болезненного сна, первого сна за очень долгое время…


* * *

- Вставай, красавчик!
Под дружный хохот на спящего пролился большой таз ледяной воды, набранной в ванной комнате для мальчиков. Юноша с диким воплем вскочил с безнадежно промокших простыней. Отскочив на середину комнаты, он, еще не совсем проснувшись, заозирался по сторонам; С пижамы капала вода, волосы слиплись в мокрые сосульки.
- Что случилось?.. - невнятно, охрипшим со сна голосом пробормотал он, пытаясь продрать глаза.
- Ну, дружище, это ты должен нам рассказать, что у вас там случилось! – снова раздался дружный смех со всех сторон. Наконец-то разлепив глаза, он определил идиотов, разбудивших его столь радикальным способом.
- Нет, ну обязательно ТАК меня будить?! – простонал он, бросаясь на соседнюю койку, совершенно сухую, в отличии от его.

- Сириус, нечего валяться на моей кровати! – Поттер попытался спихнуть мокрого Блэка со своей постели, впрочем, безуспешно.
- Я надеюсь, вы никогда не будете меня ТАК будить, - Питер старательно обошел лужу, накапавшую с Сириуса, - и вообще… пошли на завтрак? Я проголодался… - виновато добавил он и уставился на товарищей, ожидая ответа.
- Хвост, а когда тебе не хочется есть? – проворчал Поттер, - Сейчас пойдем… вот только я уберу это тело с моей постели… - Сириус, кончай валять дурака, слезай.
- Сохатый, тебя совсем не терзает совесть от столь бессовестного обращения со своим лучшим другом? – Блэк недовольно поднялся с кровати. – Так и знай, чувство вины от содеянного тобой будет преследовать тебя до конца жизни! – он назидательно поднял палец.
- Совесть… у нас на всю кампанию одна совесть…и та.. У Луни, – хмыкнул Джеймс, - и, если это тебя, конечно, утешит, он является соучастником…
Люпин громко хихикнул.
- Ах так, - притворно рассердился Сириус, - это уже сговор!
Он нагнулся и мгновенно перекинулся в большого черного пса, который немедленно начал отряхиваться от воды, полетевшей во все стороны, а, точнее, на стоящую троицу.
- Фу, Бродяга, так нечестно! – завопили шутники, выскакивая из спальни и захлопывая дверь. Довольный Сириус принял человеческий облик и натянул на себя мантию. Попытавшись открыть дверь, он понял, что ее явно придерживают с той стороны.
- Ребята, кончайте валять дурака, - начал было он, но его перебили, безаппеляционно заявив, что пока он коленопреклонно не попросит прощения, его будут держать взаперти, не давая еды и воды.
Дружный ржач, сопровождающий это заявление, не оставлял сомнения в том, кого они поставят на роль тюремщиков.
- Ладно, ладно, ваша взяла, - процедил Блэк, прислоняясь к двери спиной. Смех стих и кто-то осторожно поинтересовался голосом Ремуса:
- Ты раскаиваешься в содеянном, о, презренный? – Джеймс и Хвост весело захихикали.
- Я прошу прощения за содеянное мной... это было в высшей степени недостойно, - голосом, полным смирения и кроткости произнес Сириус, - да, я прошу у вас прощения, мои дорогие друзья…
- Помни, что ты раскаялся, Бродяга. На этот раз тебе повезло, - усмехнулся Джеймс, открывая дверь. В это же мгновение его сбила с ног подушка, метко пущенная из спальни, Сириус перепрыгнул через Поттера и бросился к выходу из гостиной, издевательски смеясь:
- Кто последний спустится к завтраку, тот дряхлый гоблин!
Люпин и Хвост с возмущением бросились вдогонку. Поттер, до глубины души оскорбленный в лучших чувствах, поднялся с пола, с интересом рассматривая то, что осталось от его очков, на которые он, собственно и упал.
- Репаро! – критически осмотрев и этот свой результат, он махнул палочкой еще раз.
- Гранда Репаро!
«Нда» - подумалось Поттеру, «Бродяге придется дарить мне новые стеклышки»
В открывшийся проем за холстом, ведущим в гостиную, просунулась голова Хвоста.
- Джеймс, ну ты идешь или нет?
Со вздохом сожаления Поттер швырнул бренные остатки очков в спальню, попав на свою кровать, и пошел к выходу.


* * *

- Кэйт, ну рассказывай, где ты гуляла ночью?
Симпатичная темноволосая пятикурсница загадочно улыбалась, словно не слыша вопросов подруг. Лицо было чуточку тронуто смущенным румянцем, а глаза лукаво горели.
- Кэйт! Так нечестно! Рассказывай, где ты была до пяти утра!..
- Лили, пожалуйста, передай мне сливочную подливу, - она делала вид, что целиком поглощена завтраком.
- Ну Кэйт, ну пожалуйста, расскажи!.. – заинтригованные девушки изнывали от любопытства. Эванс передала соусник Кэйт, состроив попутно забавную просящую рожицу:
- Кэйт, ну пожалуйста!..

- Кэйт, привет, - кто-то с ужасно знакомым голосом, в котором звучала легкая ленца, подошел к девушке сзади и дотронулся губами до макушки. – Девушки, приятного аппетита! – Сириус Блэк улыбнулся ошарашенным подругам и направился к другому концу стола, куда садился Люпин. Среди девчонок и невольных свидетелей этой маленькой сцены воцарилось изумленное молчание. Все с круглыми глазами смотрели на окончательно покрасневшую, но счастливую и улыбающуюся Патил.

- Ты что, гуляешь с Блэком? – ужасающе спросила Эббот.
Смущенная девушка улыбнулась еще лучезарней.
- ТЫ ГУЛЯЕШЬ С БЛЭКОМ?! – громко повторила Мэри, подавшись вперед. Теперь весь стол гриффиндорцев и часть пуффендуйцев внимательно следила за разворачивающимся действием. За обоими столами раздались возмущенные вздохи и недовольные вскрики.
- Ну… теперь… ну в общем, теперь да, - пересилив себя, совершенно алая Кэйт, как нив чем ни бывало, склонилась над тарелкой с запеканкой.
- Я тебя убью… - тихо простонала Эббот, - Патил, я тебя убью… И когда это произошло?
- Ну… давайте не здесь, ладно? Я все расскажу в спальне, - Кэйт отрезала кусочек от рисовой запеканки, полив его сливочным соусом. – Кстати, вкусно! Лили, попробуй…
Эванс растерянно кивнула головой, думая о том, что Кэйт обошла их всех по части личной жизни. Не то чтобы ей нравился Блэк, просто каждая вторая девочка школы была в него безнадежно влюблена. А этот холодный красавчик до недавнего времени не обращал внимания своих многочисленных поклонниц, все свое время проводя с друзьями.
А он действительно был очень красив. Аристократичный профиль, тонкие пальцы рук, пронзительной синевы глаза. И эта аристократическая бледность кожи – наследие древнего и благородного рода. Небрежные жесты. Осознание собственного превосходства. В нем было что-то холодное, не то чтобы отталкивающее, а… Он как бы находился чуточку выше, пренебрежительно относясь к тем, кого не причислял в своему кругу. Но девушки млели от одного взгляда на него…

Тем временем на противоположном конце стола гриффиндорцев великолепная четверка, откинув посторонние мысли, была полностью поглощена завтраком. Запеканка и в самом деле была восхитительна, разнообразие подлив невольно поднимало настроение, и потолок Большого зала улыбался ярким шариком солнца среди безоблачной синевы.
- Бродяга, а ведь и вправду… не было тебя ночью в спальне, - усмехнулся Поттер, - Делись событиями минувшей ночи!
- Да брось, Сохатый, - прожевывая кусочек запеканки, махнул рукой Блэк, - Мы просто целовались. Ну и поболтали немножко…не люблю этот бессмысленный треп, – заключил он, снова сосредотачиваясь на содержимом тарелки.
- И что, ты теперь собираешься с ней гулять? – Джеймс, положив вилку на краешек серебряного блюда, с интересом посмотрел на друга.
Не поднимая взгляда, Сириус загадочно улыбнулся и наколол на вилку кусочек запеканки.