---

- Еще совсем немного…
- Надеюсь, что это «немного» чуточку меньше того «немного», которое ты сказала минут пятнадцать назад!.. – Люпин пыхтел под тяжестью двух пакетов с незамысловатой едой и несколькими флягами с тыквенным соком – дорога ощутимо шла в гору. Лили легко шагала впереди него, неся свою школьную холщовую сумку, в которой к материалам по предмету добавились упаковка салфеток и несколько апельсинов. Весело засмеявшись при его словах, девушка обернулась и сказала:
- Открою тебе секрет, Ремус – нам осталось ярдов двадцать – видишь во-он те бузинные кусты? Прямо за ними лежит наша полянка, так что если мы немножко прибавим шагу, то окажемся там прямо сейчас.
- Побыстрее бы сдать экзамен на трансгрессию… - сокрушенно пробормотал юноша, - Представляешь, всего лишь сосредоточиться – и в мгновение ока мы на вершине… и не надо этих получасовых восхождений на холмы…
- Лентяй!.. – весело выкрикнула Лили, раздвигая зеленые ветки бузины, - Мы уже пришли.
Ремус протиснулся через густой заслон листвы и от неожиданности чуть не выронил пакеты. Прямо у его ног расстилалась зеленая лужайка, покрытая ровной травой. Метров через шесть она заканчивалась обрывом, резко уходящим вниз, где с высоты открывался вид на деревню. Лили, весело смеясь, бросила сумку на траву и подбежала к краю обрыва:
- Ремус, тут вид на Хогсмид с высоты птичьего полета!
- Ну, скажем, с высоты полета не очень высоко летящей птицы… - улыбнулся Люпин, - Ну что, сначала перекусим, а потом приступим к занятиям?
-Конечно, - спохватилась девушка, увлеченная панорамой, - я сейчас все разверну, подожди минутку…
Ремус осторожно подошел к обрыву. Зрелище действительно было более чем завораживающим. Яркие коробочки домов, образующих главную улицу деревни, яркие кляксы зелени, черные мантии учеников, гуляющих по улице – все это где-то далеко-далеко внизу…
У юноши внезапно закружилась голова и он поспешно отступил от края, чувствуя, как гулко бьется в груди сердце.

- Ремус, идем сюда, - голос Эванс вывел его из оцепенения. Глубоко вздохнув, он развернулся и направился туда, где на траве были разложены широкие льняные салфетки, на которые Лили выкладывала провизию из пакетов. В «Метлах» они взяли свежей ветчины, тосты с маслом, тонкий ароматный сыр и упаковку маслин, несколько ломтиков холодной говядины и, еще горячий, завернутый в полотенце, вишневый пирог.
- У нас будет царский завтрак! – довольно улыбнулся Люпин, выкладывая на край салфетки две фляги с соком. – Я как посмотрю на все это великолепие, так сразу приходится сглатывать – я уже не говорю про этот восхитительный запах! Я как будто неделю не ел…
- У меня еще апельсины есть, - Лили потянулась к сумке, - Но апельсины – только вместе с конспектами, - лукаво закончила девушка.
- Согласен… - вздохнул Ремус, - самое вкусное, как и самое сложное – на потом…
- Присаживайся, - Лили взяла тост, уже намазанный маслом и ловко положила на него ломтик сыра, а поверх сыра – ветчину, - тебе с чем?
- Я обычно предпочитаю говядину, - Ремус заметно смутился, увидев, как девушка аккуратно кладет на тост пласт холодной говядины с кристалликами соли. – Спасибо… - юноша принял из ее рук готовый тост и потянулся к упаковке маслин:
- Обычно на говядину можно положить маслины или чернослив… а у нас как раз есть один из компонентов. – Надорвав упаковку, он достал несколько маслин и ловко разрезал их перочинным ножичком, - Не желаешь попробовать?
- Нет, спасибо, - отказалась девушка и откусила кусок тоста, - Я больше люблю ветчину с сыром, - невнятно пробормотала она, пережевывая еду.
- Ну, тебе виднее, - согласился Ремус, - приятного аппетита.

Некоторое время на полянке повисла тишина, которую нарушали лишь звуки, доносящиеся из деревни, да шуршание пакетиков и скрежет открывающихся фляг. Наконец Лили вытерла губы бумажной салфеткой и, тщательно протерев руки, достала из сумки толстую тетрадь и свернутые в трубку схемы. Юноша наблюдал за ее действиями с несчастным видом, торопливо дожевывая остатки тоста.
- Ну вот и до апельсинов добрались, - удовлетворенно произнесла девушка, выкладывая поверх конспектов несколько крупных желтых плодов. – Только уговор – есть будем после того, как ты усвоишь вот эти несколько схем, ладно?
- Как скажете, профессор… - притворно вздохнул Люпин, склоняясь над схемой, - начинайте ваш урок…
Улыбаясь, Лили достала волшебную палочку и дотронулась до свернутых бумаг, которые немедленно развернулись и ровно легли на траве:
- Согласно основным положениям трансфигурации, результат любого преобразования напрямую зависит…

* * *

- Хвост, как ты считаешь – это ей понравиться?
Джеймс Поттер снял с полочки небольшую шкатулочку, обитую голубой материей и подбитую позолоченными гвоздиками.
- Прелестная вещица, вы совершенно правы!.. Всего два галлеона,– тут же защебетал продавец, выглянувший из-за прилавка, - наверняка понравиться вашей девушке…
Поттер отмахнулся от навязчивых восклицаний и снова спросил своего спутника:
- Хвост, твое мнение?
Коротышка протянул руку, и, взяв в заскорузлые ладони шкатулочку, недоверчиво пожевал губами:
- Не думаю, что выбор удачный, Джимми, видишь – гвоздики позолочены, а позолота не очень качественная… через какое-то время начнет облазить, и вещица качественно потеряет в себе… тем более… два галлеона.. я думаю, за такие деньги ты можешь выбрать что-то более приличное…
- МЫ, Питер, мы вместе выберем подарок, - обезоруживающе улыбнулся Поттер и Петтигрю мгновенно расцвел от незамысловатой лести товарища. Щечки его опять порозовели, и он с удвоенным рвением завертел головой, пытаясь найти в этом магазинчике что-либо достойное симпатии Поттера.
Джеймс, лениво сложив руки на груди, наблюдал, как его товарищ рыскает среди стеллажей, чуть ли не обнюхивая каждую любопытную ему вещь. Сам Джеймс совершенно не имел представления о том, что из безделушек может нравиться девушкам – качество, свойственное большинству шестнадцатилетних подростков, а вот Питер, что уже не раз было замечено друзьями, откуда-то прекрасно разбирался в подобных вопросах. И это при том, что он совершенно не нравился девушкам и ни разу не был на свидании. Тем не менее, все мудро рассудили, что было бы глупо не воспользоваться подарком судьбы, которым являлось столь неожиданное дарование Питера, и постоянно консультировались с ним в столь деликатных вопросах.
А сам Петтигрю был до коликов счастлив, что приносит своим друзьям, своим могущественным покровителям хотя бы какую-то пользу, будь то даже разборчивость в милых вещичках, которые так нравятся девчонкам.

Вот и сейчас он в возбуждении перебирал нитки причудливых амулетов, яркие и легкие веера, резные заколки, инкрустированные россыпями топазов и прочее, прочее, сокрушенно мотая головой и прицокивая языком. Помрачневший торговец еще некоторое время наблюдал за его действиями, а потом, явно утратив интерес, погрузился в какие-то бумаги. Поттер терпеливо ждал, от нечего делать рассматривая расписанные яркими цветами настенные панели.

- Джеймс!.. – приглушенное восклицание Петтигрю вывело молодого человека из прострации, куда завели его причудливые изгибы южной флоры резных деревяшек. Мгновенно встрепенувшись, Поттер нырнул в глубь лавочки, где его спутник склонился над стеллажом, у которого, в отличии от большинства других, не было подсветки, а поверхность стекла была покрыта пыльным налетом, размазанным короткими пальцами Хвоста.
- Джеймс, вот оно!.. – почти благоговейно прошептал Питер, доставая на свет браслет дутого серебра, несколько потемневший и утративший блеск, украшенный несколькими бериллами каплевидной огранки. Поверхность браслета выглядела причудливо перевитыми нитями, среди которых тускло мерцали золотисто-зеленые камни.
- Это? – недоверчиво переспросил Поттер, с сомнением рассматривая погнутую застежку, - Хвост, ты уверен?
- Он восхитителен… - прошептал Питер, проводя заскорузлым пальцем про изгибам старого серебра, - Разве ты не видишь?..
- Это из уцененных товаров, - бросил друзьям торговец, - сразу предупреждаю – на нем нет совершенно никаких заклятий, так что вещица в целом бесполезная, старая, хотя не настолько, чтобы быть реликтовой… Восемь сиклей – два скину за погнутую застежку.
- Хвост, - с угрозой сказал Поттер, - ты что, хочешь, чтобы я подарил Эванс старый уцененный браслет?

- Мы берем его, - решительно заявил Петтигрю, сжимая ладонь. – Джеймс, заплати за браслет.
- Шесть сиклей, – равнодушно спросил торговец, - Вам упаковать или не надо?
- Питер, Питер, подожди, - Поттер, казалось, был несколько растерян, - Ты совершенно уверен, что это понравиться ей?
- Джеймс, тебе жалко шести сиклей? – обернулся Питер, - заплати ему немедленно!
Джеймс достал из кармана мантии холщовый мешочек с тускло позвякивающими монетами. Высыпав на ладонь часть содержимого мешочка, он отсчитал шесть серебряных кружочков и положил их на широкий прилавок.
- Спасибо за покупку, - произнес торговец стандартную формулировку, - мы рады видеть вас в любое время…
- Ну смотри, Петтигрю, если окажется, что я зря пошел на поводу твоих сомнительных пристрастий… - хохотнул Поттер, на что Питер быстро и сердито произнес:
- Если ты это из-за цены – то кто виноват, что этот придурок выставил на продажу действительно хорошо сделанную вещь буквально задаром?
- Ну… - недоверчиво протянул Джеймс, - Если ты действительно считаешь, что ей понравиться…
- По-моему, в этой области я вас еще не подводил… - Хвост в кои-то веки проявил упорство, граничащее с упрямством, - Джеймс, мы просто почистим его «Супер-Действенной-Полиролью» и починим застежку… и он будет как новенький!..
- Ну что же, - улыбнулся оттаявший Поттер, - идем за полиролью!..
* * *

- Видишь, как все просто?

Взмахом волшебной палочки Ремус превратил несколько камешков в серых мышей, тут же разбежавшихся по полянке, и изумленно пробормотал:
- Действительно просто!.. Мерлин мой, я даже не ожидал от себя такого!..
Лили поднялась с земли и отряхнула мантию от налипших травинок:
- Просто скорее всего, ты не совсем понял на уроках, как сочетать определенные приемы трансфигурации… Разве профессор Дамблдор не давал вам схемы молекулярных преобразований?
- Давать-то он, наверное, давал… только неудобно постоянно таскать схемы с собой… она наверняка валяется у меня где-нибудь в чемодане… Или того хуже, - окончательно смутился Ремус, - Джеймс в начале весны решил сделать огромного летучего змея…
- О да, - засмеялась Лили, - воздушный змей был настолько важен, что ради его создания можно было пожертвовать важнейшими основоположениями трансфигурации!..
- Наверное, нет… - совсем загрустил Люпин.
- Вот то-то и оно, - улыбнулась девушка, - я половину курса таскала все схемы с собой.. и каждый раз сверяла по ним все свои действия. И действительно помогло – как поможет и тебе, - она положила руку на плечо приунывшего юноши, - Тебе теперь только надо будет найти ее у себя и еще немного попрактиковаться, ладно? У тебя уже совсем хорошо получается!
- Это точно – раньше у меня преобразовывать неживое в живое получалось через три раза на четвертый… а сейчас – уже сколько вышло удачно!.. Спасибо, Лили!
- Не за что, - радостно улыбнулась Эванс, - ну что, по апельсину?
- Ага, - потянулся к золотистым плодам Ремус, - я сейчас почищу…
Лили потянулась к сумке и рывком подтащила ее к себе. В сумке что-то громко звякнуло, и девушка страшно смутилась – личико зарумянилось и она отпустила ремень. Ремус изумленно взглянул на нее и чересчур сильно надавил на апельсин. Яркий и одуряющее пахнущий сок тонкой струйкой брызнул ему в лицо, попав в глаза.
- Гриндлоу побери!.. – вскрикнул он, зажимая глаза рукой, - какой же он едкий…
- Ох, Ремус!.. – Лили испуганно подскочила к скривившемуся юноше, - вот, возьми салфетку… вытирай быстрее – сок такой кислый!..
- Спасибо, - простонал Люпин, - ничего, все нормально…. – он попробовал открыть глаза, но это вызвало у него более чем неприятные ощущения, - А что у тебя в сумке?
- В сумке… сливочное пиво… - девушка буквально пылала румянцем, - я подумала…что если у тебя все получиться…это надо будет как-то поощрить.. отметить, что ли… - голос ее звучал все тише и тише, и под конец своей короткой речи девушка совсем сникла.
- Прекрасная идея! – воскликнул Ремус, и та часть лица, которая выглядывала из-под салфетки, просияла, -Лили, ты всегда такая предусмотрительная?
- Так ты не против?.. а я подумала…
- Нет, что ты! Обычно мы ходим в Хогсмид вчетвером – ну, думаю, ты знаешь, - а теперь, раз я лишен их общества в пользу общества куда более изысканного, - тут он отодвинул салфетку от глаз и попытался подмигнуть девушке, - то почему бы не провести это время приятно?
И оба дружно рассмеялись.
- Будь на моем месте Сириус, он бы притащил с собой бутылку Огневиски… а в моем случае девушке приходиться самой задумываться о сливочном пиве… - виновато произнес Ремус, - Но что поделать – до Сириуса мне далеко…
- Да брось, - отмахнулась Лили, - вот скажи, Сириус не умеет чего-нибудь из того, что удается тебе?
- Ну, - задумался Ремус, - не думаю. В принципе, если задуматься – то можно вспомнить что-нибудь этакое…. Но вот он превосходит меня по многим показателям, как бы грустно это не звучало…
- Ох, давай больше не будем говорить о Блэке, ладно? Расскажи лучше о себе… Чем ты занимаешься в свободное время, кроме того, что находишься в компании своих друзей?
- Чем я занимаюсь?.. Оо, хороший вопрос. Часто нас, старост, заставляют патрулировать школьные коридоры или следить за первокурсниками – так, сопровождать их на завтрак или в кабинет, на занятия… Столько возни!..
- Кстати, о старостах… Ремус, по-моему, старостам полагаются отдельные апартаменты… Я не права?
- Почему, все правильно. Моя отдельная комната находиться справа от северного окна. Там небольшой альков, где стоит кровать, а саму комнату можно использовать как лабораторию для опытов. Ну, думаю, ты знаешь, что Джеймс с Сириусом увлекаются этими штучками…
- Ага, или приводят эти «штучки» в твою отдельную комнату с кроватью! – засмеялась Лили и, заметив обиженно вытянувшееся лицо Ремуса, добавила:
- Я шучу, Ремус, ты не обижайся. Я вовсе не считаю твоих друзей такими беспринципными типами! – девушка улыбнулась и, протянув ему запотевшую бутылку, попросила:
- Откроешь мне пиво?

* * *

- Джеймс! Идем к нам!..
Группа сидящих за одним из столов паба студентов призывно махала руками только что вошедшим Поттеру и Петтигрю. В «Трех Метлах» царила более чем непринужденная обстановка – веселые разговоры и громкие шутки звучали непрерывным фоном. Между дубовыми столиками цокали каблучки разносчиц, а за стойкой приветливо улыбалась, протирая стаканы, неизменная мадам Розмерта.
- Всем привет, - громко произнес Поттер, присаживаясь на немедленно освободившийся для него кусочек скамейки. Хвосту, впрочем, тоже уступили место – друзья Поттера были уважаемы большинством школьников – естественно, за исключением ненавистников четверки друзей. Питер забегал глазами по пабу, пытаясь выцепить одну из разносчиц, а Джеймс уже отхлебнул из услужливо подставленной кружки.
- Ну что, Поттер, кубок все еще за нами, не так ли? – кто-то из гриффиндорцев весело засмеялся, - как насчет того, чтобы сделать их всех и в следующем году?
- Почему бы и нет, Спиннет? Если Диггори будет и дальше возглавлять команду Пуффендуя, то даже и стараться не придется, - усмехнулся Джеймс, - Ну, и, естественно, если нашими загонщиками останутся Спиннет с Хансеном, - ободряюще подмигнул он сборной по квиддичу.
- И если с нами будет Поттер! – взревел Спиннет и команда поддержала его дружным криком:
- С нами Поттер! Да, с нами наш непревзойденный ловец!!!
Поттер чуть поморщил бровь, с легким вздохом сожаления по поводу якобы столь надоевших ему оваций. Но блеск в глазах и самодовольная усмешка выдавали в нем явное наслаждение ситуацией. Тем временем, изрядно захмелевшие от пива школьники всерьез обдумывали вариант поднятия Гриффиндорского ловца на руки и торжественного шествия по главной улице Хогсмида, но сам Поттер энтузиазма не высказывал, и от этой грандиозной затеи пришлось отказаться.
Кампания заказала еще пива и несколько порций алкогольного грога, воспользовавшись близким знакомством с одной из официанток. Расставив кружки на столе, она, как бы случайно, задела руку Поттера краем подноса, и, когда тот негодующе вскинул взгляд, располагающе ему улыбнулась. Немного не ожидавший такого школьник, растерянно посмотрел на нее, и тут его товарищи разразились громким смехом:
- Джеймс, похоже ты приглянулся милашке Роуз! Не упусти свой шанс!..
- Отвалите,- огрызнулся Поттер, против воли всматриваясь в гибкую спинку удаляющейся официантки...
- Да ладно тебе, Джеймс, она не какая-нибудь там… Вон, Хансен ее с прошлого Рождества окучивает… полный ноль! – заметил один из студентов, отхлебнув пива, - Слушайте, а может быть переберемся в «Кабанью Голову» и возьмем партию Огневиски?!
- Не, я – пас, - поморщился Поттер, - Вы, ребята, не забывайте о вечеринке…послезавтра. – Он поднялся из-за стола, - Хвост, если хочешь, оставайся, а я, пожалуй, вернусь в Хогвардс. Только вот к ювелиру загляну…
- Я с тобой… - тихо выдохнул Хвост, с сожалением поглядывая на кружки, загромоздившие стол, - только давай возьмем немножко с собой?..
* * *

- Оказывается, что заниматься трансфигурацией может быть приятно!..
Лили тихонько рассмеялась реплике Ремуса, выговоренной с чуточку преувеличенным старанием. Видимо, язык заплетался - после трех бутылок сливочного пива.
- Да… вот только вместо того, чтобы заниматься, мы сидим тут и пьем пиво… - заметила девушка и снова легкомысленно захихикала… - я уже выпила две бутылки!
- А я три… - констатировал юноша, - посмотри, сколько пустой тары валяется!
- Надо убрать…. – Лили взялась за сумку и потянулась к пустым бутылкам.
- Подожди… - Ремус остановил ее, положив ладонь на ее руку, - я сейчас…
Чуточку сконцентрировавшись, он взмахнул палочкой, прошептав какое-то заклинание. Не обнаружив видимого эффекта, он сделал еще одну попытку. На третий раз раздался легкий хлопок, и бутылки превратились в золотистые розы с длинными колючими стеблями.
- Даже цвет получился!... – обрадовано произнес Ремус.
- Какая прелесть…. – прошептала девушка… - Ремус, они просто чудо!..
- Это тебе, Лили… - произнес юноша и тут же смутился:
- Спасибо за то, что не пожалела на меня этот день…
- Спасибо… А день я провела просто замечательно!.. – с чувством произнесла Эванс. Внезапно ее глаза загорелись какой-то идеей и она спросила:
- Ремус, ты же умеешь танцевать?
- Ну…. – замялся юноша.
- Не надо смущаться… Я видела, как ты танцевал на святочном балу с девушкой из Когтеврана, - пьяно хихикнула Лили.
- Ну, умею, - сдался Люпин под давлением неопровержимых улик.
- Тогда подожди секунду… - Лили вскочила на ноги, чуточку пошатнувшись от выпитого пива, направила палочку на лежащий на земле валун и громко произнесла заклинание.
- Вот, - довольно произнесла она, разглядывая старинный патефон, мерно подрагивающий трубой, - теперь ты должен пригласить меня на танец.

Люпин замер. Старенький патефон глухо кашлянул и с тихим треском поставил иглу на виниловую пластинку. При первых звуках старинной мелодии в ветках бузины шепнул ветер, причудливо переплетаясь с тихими звуками мелодии. Теплое угасающее солнце пускало лучи вечернего света, которые вонзались в музыку, наполняя ее загадочным теплом.
Музыка не была ему знакома. Неторопливая, мягкая, она поднималась из раструба патефона и мерцающей занавесой скрывала их от всего окружающего мира….

Он молча протянул девушке руку, склонив голову в коротком поклоне. Она сделала реверанс, расправив несуществующие юбки, и, с загадочным блеском в глазах, вложила узкую ладошку в его ладонь.
Ремус видел золотистые огоньки в ее глазах, словно мерцающая мелодия отразилась в них; он не знал, что его глаза тоже горят этих странным огнем. Он положил руку ей на талию и сделал первое па их странного танца.
* * *

- Хвост, почему я уже десять минут его чищу, а он все такой же темный?
Негодующий возглас Поттера нарушил тишину школьной спальни, в которой сейчас было всего лишь два обитателя.
- Джеймс… - простонал Петтигрю, вырывая из его рук фланелевую тряпочку, насквозь пропитанную полиролью, - ты что, не можешь хотя бы регулировать нажим? Вспомни, что сказал ювелир – мягким, круговым движением….
- Ну, а я как делаю?
- А ты скоро протрешь его насквозь!!! – взвыл Хвост, до глубины души возмущенный таким обращением с драгоценным браслетом, - Вот, смотри, - произнес он уже спокойней, и плавно заводил по вещице кусочком фланели, зажатым в коротких пальцах.

Изумленный Джеймс наблюдал за воистину волшебным действием полироли – буквально на глазах из-под пальцев Хвоста появлялось матово сверкающее серебро, только что покрытое мутной завесью времени и почерневшим налетом.
- Ну, Хвост… - восхищенно протянул Поттер, не отводя глаз от священнодействующего Питера, - ты даешь…

Не отвечая, Петтигрю продолжал сопеть над браслетом.

Поттер растянулся на кровати, вытянув ноги и заложив руки за голову. Насвистывая незамысловатый мотивчик, он погрузился в приятные мысли о послезавтрашнем веселье.

- Вот, держи!
Хвост прекратил пыхтеть над своей работой и протянул плод усердий своему другу.
Поттер взлетел с кровати и дрожащей рукой схватил браслет, который бы теперь не узнал и торговец, продавший его. Вещица матово сияла блеском дорогого и старого серебра; по перевитым нитям металла скользили мягкие искорки; округлые капли драгоценных камней были прозрачно-влажными на взгляд. Джеймс потянулся дотронутся до них пальцем, чтобы проверить это, и тут же отдернул, поняв нелепость своих намерений.
- Хвост… - благоговейно произнес он, не сводя глаз с браслета, - Хвост, ты действительно… Хвост! – внезапно заорал он, заключая ошеломленного, но донельзя довольного Петтигрю в крепкие объятия, - Хвост, спасибо тебе! Это действительно…это просто восхитительная вещица!
- А я что говорил… - буркнул Питер, наслаждаясь собственным триумфом, - осталось только подарить…
- Подарить? О, конечно, сейчас придумаем, во что упаковать… черт! – с досадой хлопнул себя по лбу Поттер, - Надо было взять все-таки какую-нибудь коробочку….
- Не надо никакой коробочки, - безаппеляционно заявил Питер, отбирая у слабо сопротивляющегося Поттера браслет. Ласково взглянув на мягко лучащийся светом будущий подарок, он просительно посмотрел на Джеймса:
- Просто завернуть в непрозрачную бумагу – перевязать и отправить…. Ты ведь не собираешься вручать ей его лично в руки?
- Нет, ты что… она расцарапает мне глаза, - мечтательно выдохнул Поттер, улыбаясь, - лучше переслать… надо будет сопроводительное письмо написать…
- Ну-ну, - сказал Хвост, лаская взглядом вещичку, за которую теперь бы торгаш-растяпа, продавший его, не колеблясь, отдал бы несколько галеонов.

Поттер улегся на кровать и, приняв прежнюю позу, закрыл глаза.
«Вот было бы здорово, если бы она не была такой предвзятой ко мне! Можно бы было подарить браслет ей лично… застегнуть его на ее тонкой ручке… и – при невероятном везении – вымолить поцелуй..»
* * *

Время снова остановилось, растворенное в сумасшедшей смеси алкоголя, старинной музыки и странного танца. Мерцающая занавеса стала реальной – за спинами танцующих переливалась золотисто-прозрачная стена, вибрирующая от мелодии, сплетенной с лучами вечернего солнца. Волшебство творилось само по себе; Ремус не сразу это понял. Их волшебные палочки давно лежали на земле, но то, что происходило вокруг, можно было назвать только волшебством…
Золотистые огоньки отрывались от мерцающей стены, и, рассыпая в сладком дурмане воздуха сияющий шлейф, беспорядочно витали в воздухе, отражаясь в широко распахнутых глазах Лили. Все это пьянило его – медовое сияние вокруг, сияющие глаза девушки, одурманенной тем же, чем и он, странная музыка, тихо льющаяся из старинного патефона, выпитый алкоголь и близость чужого тела, упругого и гладкого под материей школьной мантии и одежды.
Он чувствовал, как вздымается ее грудь при каждом вздохе; мысли были где-то далеко, а руки сами вели партнершу в очередном повороте странного танца, больше похожего на таинство…
Музыка все лилась, а он замер, держа в своих руках тонкую талию девушки, склонившей голову на его плечо.
- Ремус?
- Лили…
Она подняла голову ему на встречу. Он вгляделся в точеные черты лица и темно-рыжие локоны, двумя косами обвивавшие голову наподобие венца.
«Совсем как Морганта Озерная с карточки шоколадной лягушки» - внезапно подумалось ему. Девушка смотрела на него глазами, чуть затянутыми темной пеленой, в которой мелькали отражения мерцающих огней и, юноша повинуясь внутреннему порыву, наклонился к ее лицу.
- Ремус… - еле слышно выдохнула она, и он в испуге отпрянул. Очарование момента исчезло, волшебство музыки стремительно начало рваться и проваливаться, сознание, одурманенное пируэтами танца, прояснялось с каждым биением сердца. Люпин с ужасом осознал, что чуть не совершил непоправимое – перед ним была возлюбленная его лучшего друга, в зеленых глазах которой туман мешался с золотистыми огнями…
- Ремус… - еще раз прошептала она и, приподнявшись на цыпочках, накрыла его губы своими.