---

Комната была пуста – голод выгнал студентов из своих обителей туда, где стараниями домовиков были накрыты столы.
Лили Эванс швырнула сумку на пол и, не снимая промокшей мантии, упала на кровать лицом вниз. Жесткое покрывало неприятно оцарапало щеку, но девушка даже не пошевелилась, чтобы нормально расстелить постель.
«Уснуть… Лили, надо уснуть…и не думать…Это ведь так просто!»
Девушка издала стон и, перевернувшись на спину, накрыла лицо подушкой. Подушка была пуховой, мягкой, в нежной батистовой наволочке. Было почти приятно, только вот дышать было не очень.
Отшвырнув подушку, Лили cела и стянула мантию через голову. Мокрая одежда полетела в кресло, но упала на пол пути на ковер, осев кучей промокшего тряпья.
«Домовики уберут» - равнодушно подумала гриффиндорка и откинулась обратно на кровать. Без мокрой мантии лежать стало гораздо комфортнее, но гораздо важнее сейчас для девушки было душевное спокойствие, которого не было и в помине.
Сегодня была поколеблена и без того не так давно приобретенная самоуверенность.

Пятый курс – это вам не первый. Шестнадцать лет – это начало новой жизни, новый уровень взаимоотношений в обществе… В конце-концов, в шестнадцать становишься хозяином собственной жизни – и это так прекрасно!.. Открывающиеся перспективы в буквальном смысле окрыляют – и самое главное, надо правильно выбрать свой путь, в данном случае, это напрямую зависит от поведения.
Адаптацию на новом периоде своей жизни Лили Эванс переносила легко – если не сказать более. Одна из красивейших девушек курса – это раз. Общепризнанная заводила и выраженный лидер среди своих подруг – это два. Любимица преподавателей и более, чем одаренная студентка – это три. Добавить сюда пару-тройку второстепенных факторов… ну, например… неприкрытое обожание ловца Гриффиндора – Джеймса Поттера, по которому сохла половина студенток Хогвардса – начиная с первого и заканчивая седьмым курсом….
Лили довольно улыбнулась.
Чувства Мистера-само-совершенство сыграли ей на руку. Сразу куда-то подевались назойливые ухажеры, которых раньше было не отвадить никакими заклинаниями. Пока никто не рисковал составить конкуренцию непобедимому тандему Поттер-Блэк, рьяно охраняющему покой объекта нежных чувств Джеймса. Только вот сама Лили питала к нему какие угодно чувства, кроме положительных. Ее раздражали его привычки, показушность любых его действий, и особенно – рой поклонниц, непрестанно вращающийся рядом с ним.

«Эй-эй-эй!.. Это не ревность… Это всего лишь непереносимость его популярности!»

Эванс не сразу осознала раскрывающиеся перед ней перспективы. Зато теперь, когда самоуверенность ее последовательно развивалась, девушка могла запросто заявить, что она «не выпивает», не боясь прослыть «маленькой девочкой, которая боится мамочки» - авторитетное мнение столько популярной в школьном обществе студентки вызывало понимание и, в какой-то степени, уважение.
Эванс действительно не любила принимать алкоголь. Ей смешно было видеть, как нерадивые студенты пытались тайком пронести в Хогвардс Огневиски и сливочное пиво. Вечеринки, наполненные щебетом подруг и попытками ухаживания Поттера, или, когда последнего не было рядом, других, незаметных до сих пор и осмелевших от выпитого, кавалеров, проходили для нее весело и без принятия каких-либо дополнительных стимуляторов.
Редкие, исключительно редкие случаи, когда ее все-таки уговаривали попробовать - и алкогольное опьянение длилось долго, а потом еще дольше длилось похмелье… В общем, ничего приятного в этом девушка не находила.
Но сегодня она сама пошла на этот шаг.
Лили крепко-крепко зажмурила глаза и до боли сжала кулачки.
Ей было невыносимо стыдно.

Это был ее первый опыт очарования молодого человека, и, казавшийся сначала более, чем удачным, в итоге он привел к катастрофе.

Ни в чем не повинная подушка с глухим ударом впечаталась в стену, кажется, сбив висящий на ней пейзажик. Мэри будет расстроена…

Ремус Люпин. Почему именно его она выбрала своей первой жертвой? На этот вопрос девушка не смогла бы дать определенного ответа, но видимые причины явно имели место быть. Во-первых, он был симпатичен. Очень симпатичен. Конечно, не так красив, как его друг и признанный красавец Сириус Блэк, Мистер-синие-глазки, и не так живо обаятелен, как Джеймс Поттер, но тем не менее, что-то в нем было. Тонкие черты лица, спокойные светло-карие глаза и постоянная мягкая полуулыбка на лице, которая придавала ему какое-то мечтательное выражение. Определенно, Люпин был очень симпатичен.
Во-вторых, сокращение дистанции между ними не представляло трудностей. Они уже вошли в сферу приятельских отношений; кроме того, профессор Дамблдор, не подозревая о мыслях своей студентки, назначил дополнительные занятия по трансфигурации, послужившие поводом для начала решительных действий со стороны Лили. Так появился план с волшебной музыкой; Мерцающие Огни были давным-давно изучены на практических занятиях по Заклинаниям, и, дабы окончательно раскрепоститься и действовать решительно, девушка дала себе слово выпить как минимум пару бутылок сливочного пива.

Был еще один фактор. Но в нем Лили не призналась бы ни за что, тем более, что в глубине души она осознавала, что и эта причина сыграла свою, немаловажную роль, в выборе Ремуса, как наиболее подходящей кандидатур.
Ремус Люпин был одним из лучших друзей Поттера.
Да-да-да, эти молодые люди – Блэк-Поттер-Люпин – знаменитая, неразлучная троица. Друзья на всю жизнь. Любые их ссоры гасли на горнюю – и все участники кампании способствовали этому по мере сил. Ну, конечно, был у них еще один паренек – Питер, как там его? Неважно… Но он явно недотягивал до своих друзей.
Да, это была видная кампания. Как на подбор. Им бы еще до кучи Малфоя из Слизерина – тот еще красавчик! Хм… Да уж… Если бы вместо коротышки у них в кампании появился этот хлыщ, половина парней из школы передохли бы от зависти! Или половина девушек – как знать, может быть такая концентрация красоты определенным образом повлияла бы на ориентацию парней…

Лили улыбнулась, но тут же помрачнела, возвращаясь к своим мыслям.

Ремус Люпин, в противовес своим товарищам, всегда видимо отличался благоразумием. Иногда это самое благоразумие казалось малодушием… чрезмерной осторожностью… И еще, казалось, что Ремус отличается некоторой мягкотелостью. Поттер этим явно не обладал, Блэк тоже, так что Люпин являлся изолирующим материалом между этими двумя и остальным обществом.
Наверное, из каких-то подобных соображений, декан назначил именно его на пост старосты.
Тем не менее… Он казался слишком заманчивой жертвой, чтобы можно было отступить. Казалось бы – чего проще? – обязать(это трансфигурация), удивить(чудесное местечко недалеко от деревни), напоить(это тоже вполне удалось), очаровать(вот они, чары Флитвика!) и – поцеловать, конечно!.. А там он должен был дрогнуть под ее очарованием, немного стушеваться под напором… а там бы она уже направила его в нужном направлении… Глядишь – и подруги бы оценили выбор… И зазнайка Поттер утерся бы…
Но нет.

Лили заерзала на кровати, комкая покрывало.

Видите ли, оказалось, что у Мистера Заучки моральные принципы устарели настолько, что идут вразрез со взглядами современного общества! Многие считают, что девушка имеет шансы, наравне с парнем, надеяться на взаимные чувства, когда она сама подходит и говорит об этом. Тем более, что девушка – очень даже ничего собой практически во всех отношениях!
Но этот тип….

- «Где твоя девичья гордость, Эванс?» – кривляясь, передразнила девушка слова молодого человека и раздраженно застонала. Придурок, настоящий придурок! И как она могла только подумать, что этот человек мог бы составить ей пару! Мерзавец, откровенный хам – сказать ТАКОЕ девушке! Девушке, ни разу не бросившей тень на свою репутацию! Говорил бы это своей подружке из Пуффендуя – она, по слухам, уже третьего парня сменила за этот курс!

Лили была вне себя от злости.

…Действительно, своей реакцией на призыв девушки, Ремус не только оскорбил ее чувства, пусть не такие глубокие, как ей хотелось бы, - он, совершенно не намереваясь этого делать, поставил под сомнения ее добродетель, ее личные качества. Он, нечаянно, создал такое положение, что обиженная девушка посчитала, что он отнесся с презрением к ее чувствам, что вытекало, подобно следствию, из того, что он, якобы, с презрением относился к ней собой.

В душе девушки кипели разъяренные амбиции и нешуточная обида. Роняя на скомканное покрывало злые слезы, она старалась не думать о том, как отреагируют ее подруги, когда все вокруг узнают о этом чудовищном происшествии.

В том, что Ремус Люпин способен разболтать всем и вся о сегодняшнем инциденте, она не сомневалась.