Глава 47: Праздник для Северуса

Ливень и раскаты грома встретили Северуса и Гермиону у подножья холма, на котором находился Азкабан. От такой погоды хотелось поскорее укрыться, вот только мрачная, угловатая высотка без окон и, казалось, без дверей не привлекала к себе промокших гостей. Однако выбора не было.

Снейп на пару секунд прикрыл глаза, когда до ворот тюрьмы было чуть больше ста метров. Он предпочёл бы не видеть это место никогда в своей жизни. Хватило и первого раза, когда он несколько недель просидел в одиночной камере с летающими рядом дементорами. Как он умудрился сохранить разум в том безобразии, которое творилось во всем Азкабане, известно одному Мерлину. Сейчас же, идя по густой траве и чувствуя, как все тело промокло от непрекращающегося здесь дождя, Северус задумался о своей участи. Он до конца жизни будет связан по рукам и ногам Министерством, будет делать грязную работу, на которую другие никогда не согласятся, а он будет обязан, потому что он избежал участи сгнить за решеткой, как другие Пожиратели смерти. Вот его будущее и, к сожалению, оно предначертано не ему одному. Гермиона шла рядом, поглядывая на зельевара и замечая его нервозность. К сожалению, облегчить его душевные муки она не могла, лишь молча быть рядом. Она взяла его тёплую ладонь и слегка сжала, будто подбадривая. Северус глянул на неё из-под бровей и сжал челюсти. Он знал, что сейчас Гермиона читает его эмоции, как с листа, но не мог привести чувства в порядок даже при помощи окклюменции. Только не когда она так понимающе на него смотрит. Северус шмыгнул носом и выпрямился. Что ж, раз уж судьба во второй раз привела его в Азкабан, то он мужественно вынесет это бремя.

Струи воды неприятно текли по волосам, когда волшебники в сопровождении довольно молодого аврора зашли в холл Азкабана. Темные, безжизненные стены давили своей массой на вошедших. «Как они здесь работают?», — подумала Гермиона и вздрогнула, когда ощутила волну магии, которая высушила ее тело и одежду после прогулки под ливнем. Все тот же весьма молодой аврор, которому на вид было не больше тридцати, указал им на дверь. В небольшом помещении их досмотрели, причём с пристрастием. Мантии с них чуть ли не насильно снимали, после чего вытряхивали так бурно, будто пытались распустить ткань на нитки. Остальное проверили руками, причём в прямом смысле. Когда один из охранников с каменным лицом начал шарить ладонями по телу Гермионы, Северус дернулся в ее сторону, чтобы оттолкнуть беспардонного мага, но рука сопровождающего поймала его за плечо и не дала сделать и шага. По глазам аврора сразу стало понятно: «Вмешаешься – убьём». Снейп так и стоял, сжимая кулаки, пока Гермиона с безразличным видом ожидала окончания досмотра. Она восприняла это скорее как досмотр в аэропорту. Не найдя ничего запрещённого, охранники провели ровно ту же процедуру и с зельеваром, после чего на глазах «гостей» запечатали их волшебные палочки в какой-то прозрачный мешок и убрали в металлический ящик, напоминающий обычный магловский сейф.

Дальше их вывели уже в узкий коридор, откуда в разные направления шли волшебные лестницы. Северуса охватило дежавю. Почти двадцать лет назад по этим ступенькам его вели в камеру, заломив руки за спину. Тогда на чёрной плитке и так порядком замызганных коридоров появлялись следы его крови, которую он то и дело сплевывал. Именно здесь ему выбили несколько зубов и сломали челюсть. Он помнил, как все лицо саднило от тупой боли, избавиться от которой было невозможно. Восстановил зубы он почти сразу же, как получил свободу, и теперь у него была почти идеальная улыбка. Хоть какой-то маленький плюс от пребывания здесь. Интересно, чем смогут похвастаться Малфои?

— Слушайте внимательно, — обратился аврор-сопровождающий. — Министр приказал провести вам экскурсию по нашему отелю. Предупреждаю сразу, подходить к решеткам категорически запрещено. Общаться с заключёнными тоже. Вас, мисс, это особенно касается. Они попытаются завести с вами разговор, обязательно будут говорить похабные фразы. Отреагируете — и я лично брошу вас в клетку к одному из этих мерзавцев и уйду. Что с вами будет дальше, мне не важно. Так что следите за собой. Я ясно выразился?

— Вас вежливости не учат? — как бы невзначай спросил Северус, хотя внутри у него все клокотало от поднимающейся ярости.

— На вашем месте, мистер Снейп, я бы молчал. Вы здесь уже однажды бывали и, смею предположить, этот опыт вам не понравился. Не искушайте судьбу оказаться здесь снова.

— Министр знает, как вы обращаетесь с посетителями? — деловито уточнила Гермиона, которую бесило подобное отношение к себе. Это же просто вне всяких правил и человечности.

— Знает и не препятствует. У нас тут свои правила, — аврор заложил руки за спину и подошёл почти вплотную к Северусу. — У нас есть карт-бланш на обращение с вами, мистер Снейп. Дадите хоть один повод применить к вам силу, мы это сделаем, — мужчина проговорил это тихим тоном, без особой агрессии, но Гермиона почувствовала себя очень неуютно от этого пронизывающего взгляда и властной позы представителя закона. — Вам повезло, что сопровождать вас отправили меня. Я, мистер Снейп, вас по крайней мере уважаю, в отличие от остальных, которые готовы показать, как тут поступают с Пожирателями смерти. Ведите себя тихо и выйдете отсюда вдвоём и живыми. Все понятно или хотите ещё что-то обсудить?

— Экскурсия задерживается, мистер Кловз? — иронично уточнил Северус, прекрасно понимая, что это взбесит аврора, но был рад, что тот смог удержаться и даже не отреагировать аналогичным выпадом в сторону зельевара. Хотя Снейпа больше удивило не это, а слова об уважении. Насколько он помнил, Кловз учился у него лет десять назад и был весьма способным учеником из всего сброда тех годов. Рейвенкловец был одним из немногих, кого Северус за время обучения не оставлял на отработку. «Неужели мне воздалось за терпение?», — с какой-то усмешкой над самим собой подумал он, но сказать что-либо больше не имел возможности, потому что весьма мрачная прогулка по крепости с преступниками началась.

Аврор водил их по темным, грязным закоулкам тюрьмы в полной тишине. Только шуршание обуви о шероховатый пол раздавалось эхом по всем коридорам, в которых они бывали. То там, то тут на глаза попадались апатичные заключённые, чьи силуэты можно было разглядеть только благодаря маленьким окошкам, находящихся под потолком в каждой камере. Эти живые лучи свободы через силу пробивались в здание и рассеивались, будто местная атмосфера подавляла любые надежды на светлое будущее.

За час хождения по Азкабану Гермиона порядком выдохлась, и далеко не физически. Она, конечно, знала, что здесь будет не курорт с пятизвездочными номерами, но к виду людей в тряпках вместо одежды, спящих в лучшем случае на железной кровати, а в худшем — на обшарпанном матрасе, она была не готова. Когда они с Северусом сидели здесь в мае — сразу после битвы в мэноре — у них была весьма опрятная камера с какими-никакими удобствами. Такое явное расхождение ожиданий с реальностью выбило Грейнджер даже из подобия равновесия. От очередного вида грязного заключённого, руками поедающего свой завтрак, ее замутило и вырвало. Северус мягко погладил ее по спине и притянул к себе, чувствуя, что она находится на грани. Наблюдавшие за этим преступники, как грешники в аду Данте, потянули руки к гостям через решетки и смеялись. Снейп увёл Гермиону подальше ото всех и попытался осмотреть ее под лучами еле светящейся лампы.

— Ты как? — спросил он, хмурясь.

— Нормально, — ответила Грейнджер и опёрлась затылком на холодную стену позади себя. Руки подрагивали, и она всеми силами старалась унять эту дрожь, которая щупальцами опутывала все ее тело.

— Не смей, — строго приказал Северус, заметив, как Гермиону накрывает истерика. Ее нижняя губа задрожала, ладонями она сминала края мантии.

— Я в порядке, — глухо, почти шепотом сказала она. Не время и не место давать себе слабину, но, черт, почему так тяжело находиться в этих стенах и смотреть на людей, которые никогда не вернутся к нормальной жизни?

Пока Гермиона с Северусом тихо переговаривались, к ним подошёл аврор.

— Думаю, с вас хватит, — задумчиво заключил он и махнул в сторону металлической двери. — Малфои готовы. Подойдёмте.

Снейп протянул Гермионе руку, которую та незамедлительно приняла, и они пошли вслед за работником Азкабана. Их привели в такую же унылую комнатку, какой был напичкан весь Азкабан. Четыре стула вокруг ободранного стола из лакированного дерева — вот и вся мебель. Грейнджер села и облокотилась на колени, обхватывая голову руками. В висках начало пульсировать.

— Ты сказал Драко о том, что мы будем здесь? — неожиданно спросила Гермиона, устало поднимая взгляд на Северуса. Ей хотелось чем-то заполнить давящую тишину помещения.

— Да, он передал мне письма, — ответил Северус, стоя чуть поодаль от неё. Грейнджер кивнула, а потом невесело усмехнулась.

— Все планы драклу под хвост. Не так я хотела провести сегодняшний день.

Снейп поджал губы. О да, он тоже имел другие планы на это воскресенье.

— Драко как-то связан с твоей затеей усыпать мои покои чёрными воздушными шариками с весьма язвительными фразочками?

— А что? Возникло желание придушить нас всех одним махом?

— Однозначно.

— Тогда тебе придётся подождать. Это место и встреча убьёт нас с Драко быстрее, чем ты.

— Как жаль, а я уже придумал кровавую расправу.

— Не шути так в стенах тюрьмы. Я не горю желанием остаться тут дольше необходимого.

— Не поверишь, но я тоже, — Северус подошёл к Гермионе, положил ладони ей на плечи и слегка сжал. — Ещё час — и мы вернёмся домой.

Она погладила его руку в знак согласия и понимания и почти в тот же миг металлическая дверь скрипнула, впуская двух арестантов.

Малфои выглядели плохо. От двух аристократов остался лишь былой шарм, хотя, по сравнению с мужем, Нарцисса умудрилась сохранить грацию даже в потрепанной тюремной робе.

— Когда закончите, дотроньтесь рукой вот до этого камня, мистер Снейп, — сказал аврор и указал на стену возле двери. Зельевар кивнул и представитель закона ушёл. Малфои заметно расслабились.

— Здравствуй, друг, — Люциус протянул руку Снейпу. Тот принял этот жест.

— Спасибо, что пришёл, Северус, — сказала Нарцисса, села за деревянный стол и как-то робко сложила руки на коленях.

— Если бы не министр, то я пришёл бы раньше, — ответил зельевар и тоже сел. — Как ты, Цисси?

Женщина печально улыбнулась, как бы намекая, что в подобной обстановке чувствовать себя хорошо невозможно, но ответила весьма равнодушным «нормально». Повисло неловкое молчание. Малфои явно стеснялись своего положения и присутствия в такой весьма унизительной ситуации Гермионы. Она тоже чувствовала себя некомфортно, но, к сожалению, уйти не могла. Поэтому сидела тихо, стараясь не разглядывать родителей Драко, и смотрела себе под ноги. Голова все ещё нещадно болела и ей хотелось завалиться на этот деревянный стол, чтобы отдохнуть от всей этой давящей атмосферы Азкабана.

— Так вы до сих пор вместе? — решился задать вопрос Малфой, поворачиваясь к Снейпу.

— А ты предпочёл бы, чтобы я умер, Люциус? — сказал зельевар.

— Конечно, нет, просто я думал, что ты всеми силами постараешься избежать участи быть связанным с маглорожденной волшебницей и по совместительству своей ученицей, — весьма спокойно ответил Малфой.

— Вам бы говорить о правильных поступках, мистер Малфой, — произнесла Гермиона. Ее всегда задевали слова об их с Северусом связи. Как будто они были какими-то флоббер-червями, а не людьми.

— Не понял, мисс Грейнджер, — Люциус с удивлением слегка наклонил голову вбок, рассматривая девушку, о которой очень мало знал.

— Мы пришли сюда не нашу с Северусом связь обсуждать и не последствия войны. Неужели за восемь месяцев у вас не накопилось более важных вопросов? Если нет, то мы зря вообще просили Фаджа устроить эту встречу.

— Так, значит, Северус? — Малфой посмотрел на своего друга и пожал плечами. — Вы просили министра дать разрешение на разговор с нами?

— Да. Он был весьма несговорчив в этом вопросе, — ответил Северус. — Я согласен с Гермионой. Не будем тратить время на обсуждение личной жизни. У нас есть более насущные дела.

— И какие же? Неужели тебе что-то от нас нужно, Северус?

— Люциус, — шикнула на мужа Нарцисса. — Что Фадж попросил взамен на этот разговор?

— Имена всех спонсоров Темного Лорда и Пожирателей без метки. Министерство так и не получило эти показания от вас.

— Потому что я не собираюсь быть предателем! — твёрдо ответил Малфой.

— Мы не в том положении, чтобы думать об этом, Люциус, — сказала Нарцисса. — Северус, ты же понимаешь, что условия не совсем честные? Мы им имена, а они нам один разговор с другом за восемь месяцев. Нам сидеть здесь ещё двадцать лет, так какой смысл в этих условиях?

— Никакого, — честно ответил Снейп. — Это банальная манипуляция. Но вы можете использовать информацию, интересующую Фаджа, в своих интересах. Пойдёте на сотрудничество и, возможно, вас выпустят отсюда раньше срока.

Малфой усмехнулся.

— Ты говоришь, как один из них, Северус. Приятно быть на воле и работать на министерство?

— Я в таких же условиях, как и ты, Люциус, — парировал зельевар. — Только вот вместо камеры Азкабана у меня Хогвартс и куча дел, которые министерство заставляет меня исполнять в принудительном порядке. Я не разгуливаю по Лондону и не пью огневиски перед камином, наслаждаясь спокойствием и уединением, как ты думаешь. Так что перестань делать вид, как будто ты единственный тут бедный и несчастный.

— Тебя не оправдали? — спросила Нарцисса, не давая мужу и слова вставить.

— Нет. В моем приговоре значатся исправительные работы в школе до выяснения обстоятельств. Когда эти самые обстоятельства выяснятся, известно только Мерлину. Так что мы в одной лодке.

— Это ведь из-за неё? — Нарцисса перевела взгляд на Гермиону.

— Да.

— Кто бы знал, что Темный Лорд приговорил тебя не к вечным мукам, а дал счастливый спасительный билетик в новый мир, — миссис Малфой улыбнулась одним уголком губ и оглядела Грейнджер.

— То же самое сейчас пытаюсь сделать и я.

— Я не стану рассказывать имена, Северус, — сказал Люциус.

— Хорошо, но подумай о Драко. Твоя гордость стоит жизни сына? — Снейп сложил руки перед собой и хмуро посмотрел на друга.

— Он вполне может справиться со всем и сам.

Нарцисса глубоко вздохнула и облокотилась на стол.

— Северус, я дам показания. Расскажи, как там Драко, — миссис Малфой протянула руку к зельевару и накрыла его кисть своей.

— С ним все хорошо. Он под моим присмотром. С него сняты все обвинения и до совершеннолетия его опекуном является Дамблдор.

— Почему не ты?

— Потому что я у министерства не в почете, а оставлять крестника в Азкабане я не собирался. Драко не заслуживал такого будущего.

— Спасибо, Северус.

Снейп сухо кивнул и достал из внутреннего кармана мантии стопку аккуратно сложённых писем.

— Это от Драко. Он писал вам каждый день с тех пор, как вы попали сюда. Меня попросили их передать, — зельевар положил конверты на стол. — Вскроете в камере. Там чтение не на пару минут.

— Как тебе удалось их пронести? Нас же досматривали! - удивленно спросила Гермиона.

Снейп в ответ лишь изогнул бровь, как бы говоря: «Просто авроры — идиоты».

— Последнее письмо написано почти два месяца назад… — задумчиво сказала Нарцисса, перебирая конверты.

— У него много дел, и письма к вам все равно не доходили, поэтому Драко не видел в этом смысла, — ответил Северус, не желая углубляться в подробности.

— Может, не надо обманываться? — словно невзначай произнесла Гермиона и решительно посмотрела на Нарциссу. — Драко просто пытается выстроить жизнь по-новому. Сколько раз он прятался под вашу юбку, миссис Малфой? А сколько раз вы, мистер Малфой, приказывали ему делать то, что Драко не нравилось? Он — единственный, кого после войны оправдали. Такой шанс даётся раз в жизни, и понятное дело, Драко хочет его использовать. Вас в его будущем нет, он это понимает. Вы не сможете дать ему ничего, кроме общественного осуждения. Ему и так нелегко…

— Да как ты смеешь! — взревел Люциус и с размаху ударил кулаком по столу. — Ты не знаешь моего сына, и не тебе лезть в нашу семью!

Гермиона на этот выпад отреагировала довольно холодно. Ее резкой сменой настроения не испугаешь. Северус помог выработать иммунитет к подобному поведению.

— Я, мистер Малфой, была единственной, кто после войны относился к Драко, как к человеку, и я в курсе его душевных терзаний, потому что только мне он доверяет после войны. Знаете, как «радушно» его приняли слизеринцы в начале учебного года? Нет? Так вот, чтоб вы были в курсе жизни сына — его унижали, оскорбляли и ненавидели, потому что он убил Воландеморта и поспособствовал поимке некоторых Пожирателей смерти, которые были родителями его же сокурсников. Хорошая участь для того, кто спас нас всех от тирана, не находите?

Люциус промолчал.

— Драко был одиноким и потерянным, даже несмотря на помощь Северуса. Сейчас он наладил свою жизнь и старается отмыться от бремени, которое вы на него наложили, мистер Малфой. Только вы в ответе за то, что произошло с вашим сыном и через какие трудности ему пришлось пройти. С этой виной вам и придётся существовать в стенах Азкабана, пока вы не окажетесь достаточно полезными, чтобы получить возможность перейти под домашний арест. И когда вы выйдете или если выйдете, вы увидите, что Драко уже далеко не тот мальчик, которым вы легко могли помыкать. Он повзрослел, как и все дети войны. У него новые приоритеты в жизни и новые взгляды. Так что перестаньте тешить себя надеждой, что Драко будет приползать к вам на коленях, чтобы играть по вашим правилам. Ваш сын всеми силами пытается отмыться от той грязи, которой запятнано его имя благодаря вам. Так что, мистер Малфой, из нас двоих именно вы не знаете Драко и именно вы больше не часть его жизни.

Снейп положил ладонь на плечо Гермионы и слегка отдёрнул. Она и так сказала достаточно, не стоило дальше злить Люциуса. Грейнджер сбросила с себя руку зельевара и хмуро продолжила:

— У меня нет с вами личных счетов. И я не настраивала Драко против вас. Я же знаю, именно об этом вы и подумали, — она покачала головой. — Я лишь передала его мысли, которыми он делился со мной с тех пор, как мы начали дружить. Конечно, получилось немного эмоционально, но, честно говоря, я не сожалею. Драко мне дорог, я вижу, сколько сил он прикладывает к тому, чтобы измениться и стать лучшей версией себя. Мне бы не хотелось видеть его вновь потерянным и грустным из-за того бремени, которое вы на него взваливаете. Пока ваше место в Азкабане, у Драко есть возможность построить себя, как человека, заново. Дайте ему свободу для этого. В любом случае, вы его родители, и он никогда от вас не откажется. Просто сейчас ему легче на время прикрыть эту дверь, за которой стоите вы, и обустроить новую комнату для себя и своего будущего.

Повисла тишина. Малфои обдумывали слова Гермионы, а Северус укоризненно глянул на свою ведьму. Он не ожидал, что она вот так резко вывалит всю правду на его друзей. Видимо, Снейп недооценил доверительность отношений между Гермионой и Драко. Хотя он не исключал и наличия мыслей Поттера во всей этой речи.

— Спасибо за честность, мисс Грейнджер. Теперь я спокойна и знаю, что мой сын в надежных руках. Передайте ему, пожалуйста, что я очень сожалею о том, что с ним произошло.

Гермиона кивнула. После того, как все точки над «i» были расставлены, Северус уточнил ещё несколько деталей относительно пребывания в Азкабане и спросил, что им нужно принести в следующий раз. Список был непритязателен и короток, в основном состоя из предметов первой необходимости, с которыми тут явно была напряжёнка.

— Когда свадьба, Северус? — спросила Нарцисса, когда Снейп и Гермиона поднялись со своих мест, чтобы покинуть Азкабан. — Кольцо дорогое и красивое. Неужели подарил по какому-то другому поводу?

— Ближе к концу учебного года. Мы ещё не решили, — сухо ответил зельевар, поправляя мантию.

— Поздравляю. Вы отлично смотритесь вместе.

Гермиона чуть было не скривилась в ответ на такую фразу, но вовремя себя сдержала. На прощание Северус пожал руку Люциусу, который после откровений Грейнджер сидел как в воду опущенный, а после обнял Нарциссу.

— Я постараюсь вытащить тебя отсюда, Цисси, — на ухо женщине сказал Снейп и отпустил ее. Миссис Малфой поджала губы и больше никак не отреагировала на данную фразу.

— Северус, — окликнула она его у самой двери, — с днём рождения тебя.

Снейп улыбнулся одним уголком губ и с тихим «спасибо» вышел из комнаты.

Северус и Гермиона покинули Азкабан и с облегчением вдохнули морозный воздух родной Шотландии. Аврор аппарировал их, как казалось, в глухую пустоту. Вокруг был только снег, покрывшиеся инеем грязные лужи и чахлая, подмерзшая трава. Без слов представитель закона исчез, а Северус с Гермионой молча побрели вперёд, переваривая произошедшее в Азкабане.

— Не знал, что Драко делится с тобой мыслями по поводу родителей, — сказал Снейп спустя пару минут бесцельной ходьбы куда-то вперёд.

— На него это нечасто находит, но бывает. Не с тобой же ему по душам разговаривать, правда же?

— Почему?

— Потому что ты его крестный, Северус. Ты знаешь Драко с рождения и, тем более, Люциус твой лучший друг. Это само собой все объясняет. Я же знаю о нем только то, что он заносчивый и самовлюбленный мерзавец. Другие грани его личности для меня в новинку, поэтому он может нарисовать для меня любой свой образ, и я приму его за чистую монету. Так психологически проще раскрыться.

— Но это не давало тебе права вываливать всю правду о его состоянии его же родителям.

— Да брось. Пока ты играл в героя и пытался преподнести ситуацию в лучшем свете, что, кстати, абсолютно нетипично для тебя, я объяснила Малфоям, чего им делать не стоит. Вот увидишь, они пересмотрят своё отношение к Драко. Не переживай, Нарцисса и Люциус переживут горькую правду о сыне.

— Я не переживаю.

— А то я не вижу, — Гермиона взяла Снейпа под руку и подстроилась под его темп ходьбы. — Нарцисса так много для тебя значит?

— Что ты имеешь в виду под «так много»?

— Ну… Ты был с ней ласков и нежен.

— Вот это удивительно, — усмехнулся Северус. — А то ты не знаешь, что я умею быть таким. Гермиона, Цисси так же мне дорога, как тебе — Поттер. Я удивляюсь ее стойкости и верности выбранному пути. Мне не известна больше ни одна ведьма, которая шла бы за мужем на этот пресловутый край света и не требовала бы ничего взамен. Для неё семья — превыше всего. Я, как ее друг, считаю себя обязанным по возможности ей помогать, потому что она довольно хрупкая женщина, несмотря на весь свой холодный и суровый внешний вид, а Люциус порой полный кретин, не всегда способный позаботиться о жене.

— Я не пыталась тебя задеть, Северус. Просто мне было интересно наблюдать, как ты с ней общаешься.

— Хочешь сказать, что у тебя даже искры ревности не проскочило?

— Нет, я тебе полностью доверяю, — она прижалась к его боку, заставляя Снейпа обнять ее. — Жаль, что половина твоего дня рождения прошла так мрачно.

— Ничего страшного, я все равно не планировал отмечать, ровно как и все разы до этого.

— Только не говори, что за все 39 теперь уже лет ты ни разу достойно не отмечал свой день рождения?

— Смотря что ты имеешь ввиду под словом «достойно». Обычно последние несколько лет компанию мне составляли Малфои. Мы распивали огневиски и болтали на бестолковые темы, а потом я возвращался в Хогвартс, выпивал ещё пару стаканов и ложился спать. Меня это вполне устраивало.

— Весело, ничего не скажешь.

— У меня этот праздник никогда с особым весельем не ассоциировался, — Снейп остановился и задумчиво посмотрел на Гермиону. — Знаешь, вообще в этот день я всегда посещаю кладбище. Я думал, что и в этот раз сделаю это один, пока ты будешь в Хогвартсе, но раз наши планы так резко изменились, составишь мне компанию?

— На кладбище? Эм… да, хорошо.

Грейнджер удивилась подобному предложению, но отказать не могла. Северус явно хотел поделиться ещё одной важной деталью своей прошлой жизни и она просто не имела права прерывать этот порыв. Сжав его ладонь покрепче, она приготовилась трансгрессировать, но прежде чем переместиться в новое место, она почувствовала, как Снейп трансфигурировал на них обоих мантии, превращая каждую в строгое чёрное пальто.

Поток магии выплюнул их ещё в более снежном районе Англии. Оглядевшись, Гермиона даже примерно не могла определить, где они находятся. Вокруг были унылые, полуразвалившиеся кирпичные многоэтажки и ни души. Она поёжилась и укуталась в тёплую шерстяную мантию. Северус повёл плечами в легком мандраже и увёл Гермиону в сторону кладбища. Оно находилось неподалёку от того места, куда они аппарировали. Минут пять они шли по бетонной дороге, пока перед ними не показалась металлическая ржавая табличка «Кладбище Квоукворта», а возле небольшого покореженного трейлера не залаяла собака.

— Здравствуйте, мистер Снейп, — сказал появившийся из ниоткуда старичок в залатанном пуховике. — Я уж думал не придёте.

— На работе задержали. Как дела, Эрл?

Северус растер подмерзшие ладони и поплотнее укутался в пальто.

— Да как обычно. Артрит не даёт нормально ходить, а ведь мне почти каждый день приходится гонять тут разных сатанистов, черт бы побрал проклятых шизиков. Вон, они по всей округе всю животину перерезали в качестве жертвоприношений, а я убирай за ними. Твари они, а не люди.

— Я смотрю, Кори ещё жив. Значит, не всех переловили, — Снейп кивнул в сторону лающей собаки.

— За ним я слежу. Без Кори я бы тут совсем одряхлел, а так хоть есть с кем поговорить да погулять.

Эрл шмыгнул носом и высморкался прямо в грязную тряпку, что висела у него на плече. Гермиона с легкой брезгливостью поморщилась и неосознанно сама шмыгнула.

— Так я это… несу? — старик указал рукой куда-то в сторону и, получив утвердительный кивок Северуса, заковылял к трейлеру. Зельевар и Гермиона пошли следом. Уже через пару минут Эрл вынес пакет с непонятным содержимым и букет красных роз, перевязанных чёрной ленточкой. Снейп забрал вещи, а взамен отдал несколько стофунтовых купюр.

— Спасибо, Эрл. Надеюсь, нас не побеспокоят?

— Ни в коем случае, мистер Снейп. Идите с Богом.

Больше не сказав ни слова, Северус пошёл в сторону чёрных надгробий. Гермиона семенила сзади, пытаясь понять, что вообще здесь происходит. Когда они остановились у низенькой чёрной ограды перед двумя кладбищенскими плитами, все встало на свои места.

Это было место захоронения родителей Северуса. Ухоженные могилы свидетельствовали о том, что Снейп приходил сюда довольно часто. «Либо хорошо платил Эрлу», — подумала Гермиона. Пока она разглядывала плиты с высеченными на них именами, зельевар расстегнул пальто и опустился на одно колено возле материнского надгробия. Букет красных роз ярким пятном лёг на покоцанный невыразительный камень. Молча, думая о чем-то своём, Северус стоял на сырой земле, пока в реальность его не вернул шелест листьев под ногами Гермионы. Он поднялся, магией убрал грязь с брюк и взял пакет, который передал ему Эрл. В нем лежала бутылка водки и две стопки. Северус поставил все это возле надгробия и довольно быстро отошёл в сторону.

— Странное сочетание для поминок, — тихо заметила Гермиона, когда Снейп встал рядом с ней. — Я про розы и водку.

Северус тяжело вздохнул.

— Это были их любимые вещи. Мать обожала именно красные розы. Всегда говорила, что они у неё ассоциируются с любовью и страстью. Мол, отец при первом знакомстве принёс ей именно такой букет, и она влюбилась. В цветы и в будущего мужа, — он усмехнулся и спрятал руки в карманы пальто. — Отец же больше всего на свете любил только водку. Ей он отдавал всего себя, а нам с мамой оставлял лишь жалкую пародию на человека.

— Ты его осуждаешь?

— Не знаю, — отстранённо ответил Северус. — Я о родителях не вспоминаю. Их было слишком мало в моей жизни.

— Тогда почему мы здесь? — без гонора спросила Гермиона. Она прекрасно понимала, что Северус умело скрывает свои настоящие чувства о родителях не только от неё, но и от себя самого. Эта тема явно причиняла ему боль и тяготила, хотя вряд ли он когда-нибудь в этом признаётся.

— Потому что сегодня мой день рождения. Если бы не было этих двух людей, то и я бы не появился. Как бы сильно я их ни ненавидел, они мои родители, и это не только мой праздник, — Северус порылся в карманах и достал оттуда пачку сигарет. — Я закурю, даже если ты против. Поэтому отойди, чтобы до тебя не долетал дым.

Гермиона проигнорировала эту фразу и лишь попросила выдыхать в противоположную от неё сторону. Снейп безразлично пожал плечами и сделал глубокую затяжку. Табак всегда умело справлялся с тугим узлом в груди. От сигарет давление в душе ослабевало, становилось легче.

— Обычно я прихожу сюда, кладу цветы, поздравляю мать с моим рождением, разливаю водку по стопкам и пью, пока бутылка не опустеет. К Малфоям после такого я всегда заявлялся, будучи в стельку пьяным. Сегодня первый год за десятилетия, когда я стою тут трезвый.

— Мы можем изменить, если для тебя это важно.

Снейп повернулся к ней и снисходительно улыбнулся.

— Не стоит.

— Я серьезно, Северус. Сегодня твой день, мы можем делать все, что угодно. Если ты желаешь напиться, то давай так и сделаем.

— Я пил, потому что у меня не было альтернатив, Гермиона, а не потому что я вижу облегчение в алкогольном угаре. Сейчас мне не нужно быть пьяным на могиле родителей, чтобы хотя бы на время почувствовать себя не одиноким, — он вновь затянулся и выдохнул сизый дым.

— Прости, я не то имела ввиду.

Снейп отмахнулся от ее извинений, достал палочку и трансфигурировал из ограды другого захоронения лавочку. Кладбищенская романтика, ничего не скажешь. Но Гермиона была не против побыть здесь ещё какое-то время. Северус казался удивительно собранным, спокойным, ему не хотелось уходить. Они сели на прохладную поверхность.

— Ты часто здесь бываешь? — спросила Гермиона, стараясь заполнить давящую тишину и отвлечь Северуса от тяжких дум, в которые он всегда погружался, стоило чему-то личному предстать перед ним.

— Нет, прихожу только в день рождения.

— Почему?

— В другие дни они мне не нужны, — Снейп затянулся и выдохнул дым. — Ровно как и я был не нужен им при жизни.

— У вас в семье всегда было так… плохо? — осторожно уточнила Гермиона.

— По рассказам мамы, нет. Когда-то отец был вполне адекватным, хотя любви толком ни к кому не питал. Его бесила магия и я, — Северус усмехнулся. — Помню, как однажды, когда мне исполнилось семь, он пришёл домой в стельку пьяный, поставил на стол торт и поздравил меня с праздником. Мама зажгла свечки взмахом руки и подвинула угощение ближе ко мне. Отец сказал загадать желание. Я закрыл глаза, подумал о несбыточном, задул свечи и уже через секунду весь торт был на моем лице. Отец смеялся и говорил, что я не заслуживаю ни подарков, ни угощений, потому что я дефектный, такой же как мать, и что он ненавидит меня. Тот день рождения я запомнил на всю жизнь.

— Мама за тебя не вступалась?

— Крайне редко. Потом ей доставалось за такие вещи больше, чем мне.

— Знаешь, я не представляю, как ты смог вырасти в таком… хаосе и сохранить человечность.

— В этом нет ничего удивительного, — Северус выкинул окурок и затоптал его. — Больше всего в жизни я боюсь повторить их ошибки, — тихо признался он, опустив голову.

— Раз боишься, то не повторишь.

— Хотел бы я в это верить…

— Ты лучше, чем думаешь. Людям со стороны виднее.

Они опять замолчали, сидя на холодном металле и рассматривая темные надгробия перед собой.

— Мне жаль, что у тебя не было счастливого детства, Северус.

— Мне тоже. Каждый раз я прихожу сюда в надежде понять, почему же все сложилось именно так, зачем мать сохранила беременность, если знала, что ребёнок ей не нужен. Уверен, без меня всем было бы лучше.

— Вот не надо этого, — по-доброму фыркнула Гермиона. — Я понимаю, что ты ненавидишь своих родителей, но ты не можешь утверждать, что ты был им не нужен и без тебя мир стал бы лучше. Уверена, ты преувеличиваешь многие ситуации из детства. На суде ты говорил, что твоя мать была рада, когда ты получил письмо из Хогвартса. Как минимум однажды она была на твоей стороне и хотела для тебя только лучшего.

— Может быть…

— Когда ты так меланхоличен, я чувствую себя некомфортно.

— Ну уж прости, на кладбище как-то нет настроения веселиться. Я же не сатанист и кошек в жертву не приношу.

Северус достал ещё одну сигарету и прикурил.

— И на этом спасибо, если бы ты поклонялся дьяволу, то я бы с трудом это приняла.

— Но приняла же?

— Куда я от тебя денусь, — Гермиона прижалась головой к его плечу. — Но это не значит, что ты можешь вытворять все, что твоей душе заблагорассудится, а я буду стоять в сторонке и всегда ждать тебя домой, Северус Снейп.

— Даже не надеялся, — он усмехнулся. — Не даёшь ты мне нормально погрустить. У меня ведь для этого отведён только один день в году.

— Это не идёт твоему образу.

— Что в очередной раз доказывает, что я весьма многогранен.

— О да…

Гермиона чувствовала, как под ее щекой перекатываются мышцы рук Северуса, видела, как он стряхивает пепел с сигареты, ощущала неприятный терпкий запах табака, но в душе была спокойна. Возможно, это самый странный способ отпраздновать день рождения, но рядом со Снейпом даже на кладбище она чувствовала себя умиротворенной и в безопасности.

— У тебя сохранились детские фотографии? — неожиданно спросила Гермиона и сунула замёрзшую руку в карман пальто Северуса.

— Да, несколько колдографий и парочка магловских пленочных кадров, но я тебе их не покажу.

— Это почему же?

— Потому что я там плохо получился.

— Не может быть, — притворно удивилась Гермиона. — Ты же такой фотогеничный.

Северус фыркнул и сделал затяжку.

— А если серьезно? Я бы хотела посмотреть на тебя в детстве и, если быть честной, то и на твоих родителей я бы тоже взглянула.

— Зря стараешься, проклятия на умерших наложить нельзя, а повыкалывать на фотографиях глаза слишком мелочно.

— Я об этом и не подумала. На самом деле, мне просто любопытно. Наши будущие дети точно будут похожи на тебя и на твоих родителей. Интересно подметить какие-то характерные детали.

— Надеюсь, что они возьмут большую часть от тебя, да и о детях нам рано думать.

— Хочешь сказать, что ты ни разу не представлял, как будет выглядеть твой сын или дочь? В нашем случае это все может произойти довольно быстро.

— Если я не буду следить за данным процессом, — дополнил Северус. — Неужели ты мечтаешь побыстрее обзавестись младенцами? — осторожно спросил он. В памяти ещё была довольно свежа картина, где Гермиона лежит в больничном крыле после выкидыша, а в ушах отчетливо слышится просьба Помфри никому не рассказывать о случившемся.

— Рано или поздно у нас это произойдёт. Не скажу, что полностью к этому готова, но если вдруг что, я буду спокойна за нас с малышом, потому что у нас будешь ты.

Северус как-то так виновато-грустно на неё посмотрел, что Гермиона даже смутилась. «Да, к своим детям он пока явно не готов. Хотя неудивительно. С его-то прошлым».

— А ты где-то здесь неподалёку жил? — Гермиона быстро перевела тему, чтобы больше не смущать Северуса разговорами о будущем. У них с настоящим-то были проблемы.

— Да, на другом конце города. Это около шестнадцати километров на восток отсюда, — ответил Снейп, указав куда-то в сторону рукой. — Там остался дом с участком, но я там не был уже больше пятнадцати лет.

— Мы должны были бы жить там, если бы не Дамблдор?

— Нет, я бы даже после суда туда не вернулся. Альбус это знал, поэтому и подыскал нам дом, который я и купил.

— Это к лучшему.

— Ты даже не представляешь насколько. В родительском доме я в последний раз появлялся после первой войны, когда совсем податься было некуда. Это были худшие пять месяцев в моей жизни, будто меня заново насильно окунули в детство. Те же серые, обшарпанные стены, родительская спальня, фотографии, книги, кассеты для видеомагнитофона. Там все осталось, как было при них.

— Почему не переделал там все? Это же досталось тебе в наследство?

— У меня не было желания ко всему этому прикасаться. С момента смерти родителей дом стал мне совершенно чужим местом, я не видел смысла обустраивать все под себя, потому что понимал, что жить там не буду. Теперь дом ждёт своего часа. Рано или поздно его снесут, а там уже это будет заботой строителей.

— Хороший подход, но как же вещи? Неужели на память ничего не оставил?

— Все необходимое я давно держу в Хогвартсе. Пыльные кассеты, ковры, одежда родителей сгинули для меня уже давным-давно и похоронены вот тут, — Снейп указал на могилу. — Собственно, там этому и место.

Северус поднялся и поправил пальто.

— Пойдём, на сегодня разговоров о прошлом явно достаточно. Я и так порядком тебя утомил, — он протянул Гермионе руку, которую она с охотой приняла.

— Мне приятно, что ты поделился со мной чувствами о семье, хоть для тебя это было и неприятно. Я ценю твою искренность со мной, — она поднялась на цыпочки и поцеловала Снейпа в губы. — Я люблю тебя, Северус, и теперь я твоя семья.

— Звучит приемлемо, — ответил он, отстраняясь от Грейнджер, и поднял пакет с земли. — Спасибо, Гермиона, — сказал зельевар, не смотря ей в глаза, и они пошли к выходу с кладбища.

***

Раздался стук в дверь. Гермиона не решилась открывать, не зная, кто соизволил заглянуть к зельевару в гости, поэтому зашла в ванную, где под душем стоял Северус, и спросила его о незванном госте.

— Это Драко. Если он ко мне, а не к тебе, то попроси его подождать.

Так Гермиона и сделала. Малфой поздоровался с подругой и сел на диван.

— Долго вас не было. Все настолько плохо прошло?

— Нет, но нам устроили экскурсию по Азкабану, и это было самым ужасным из всего за сегодняшний день.

— Уф, там место не для слабонервных, — поддержал подругу Драко и осмотрел комнату, заваленную шариками. — Я смотрю, Снейп не оценил наше творчество? Получается, я зря надувал это резиновое нечто?

— Думаю, твой рот и самолюбие это переживут.

— Я бы не был так уверен, — с улыбкой сказал Малфой. — Так где Северус?

— В душе. Скоро выйдет.

— Удивлён, что ты там не с ним.

— Тебе лишь бы нас свести, Драко. Неужели так сильно переживаешь за нашу сексуальную жизнь? — издевательски поинтересовалась Гермиона.

— Мерлин упаси.

— Тогда я делаю вывод, что у тебя самого небольшие проблемы с личной жизнью, — она ухмыльнулась.

— Очень смешно.

— Да ладно, Драко. Давай начистоту, что тебя тревожит? Этот диалог не имеет смысла, ты явно хотел спросить о чем-то другом, а не интересоваться, чем мы с Северусом занимаемся в его день рождения.

Малфой сложил руки на груди и посмотрел на гриффиндорку.

— Понятно…

Гермиона поднялась с кресла, сходила на кухню и разлила сок, который ещё утром принёс Винки, в два стакана. Она вернулась в гостиную и протянула напиток другу.

— С твоими родителями все хорошо, Драко.

Малфой безразлично сделал глоток и уставился на журнальный столик.

— Они выглядели вполне сносно, учитывая место, в котором теперь живут. Твоя мама спрашивала, как у тебя дела.

— И что ты ответила?

— Правду, — Гермиона тоже сделала глоток и подсела к слизеринцу. — Она переживает за тебя, Драко, но я объяснила ей, как ты тут со всем справляешься.

— Вывалила на неё всё, о чем мы с тобой разговаривали?

— Почти, — она сочувственно улыбнулась. — Знаешь, мне это тоже далось нелегко. Я до сих пор побаиваюсь твоих родителей.

— Да ладно, они бы тебе ничего не сделали.

— Это ты просто не видел лицо своего отца. Кажется, если бы не Северус и толпа охраны Азкабана, он бы четвертовал меня.

Драко усмехнулся.

— Вполне вероятно… Прости, что тебе пришлось с ними разговаривать.

— Не поверишь, но мне понравилось. Они в какой-то момент взбесили меня своей чопорностью и твердолобостью, поэтому снять с них розовые очки относительно твоей персоны мне даже понравилось.

— Если они видели тебя в гневе, то я даже им сочувствую, — мягко улыбнулся Драко. У него как будто камень с души свалился. Он так давно хотел избавиться от давления родителей на себя, а теперь они, по сути, ничего от него не ждут, и младший Малфой действительно был окрылён этим ощущением свободы. Больше никаких обязательств, никакой игры на публику.

— Слушай, а Северус с твоей мамой близки? — осторожно поинтересовалась Гермиона.

— Надеюсь, ты имеешь в виду дружбу?

— У всех слизеринцев есть дебильная привычка отвечать вопросом на вопрос? Конечно, про дружбу, а ты о чем подумал?

— Во-первых, да, у всех. Это наша отличительная способность. Во-вторых, не ругайся. Тебе не идут грязные словечки, если только ты не на пике блаженства, — за эти слова Гермиона сильно треснула Драко по плечу, и парень притворно охнул. — В-третьих, мама всегда имела влияние на Снейпа. Хотя это неудивительно, у неё есть замашки командира, поэтому всех мужчин вокруг себя она может построить в линию буквально щелчком пальцев и даже без Империо. По утрам в семье ей не привыкли сопротивляться.

— Интересные порядки.

— На самом деле, Северус чаще всего приходил к маме за советом. Она всегда умеет подобрать нужные слова и помочь определиться. Думаю, крестному такого человека всегда не хватало. В остальном они общаются как очень хорошие друзья. Я знаю, что порой они ведут весьма личную беседу, но, наверное, это только от того, что с моим отцом обсуждать что-то, кроме денег и стратегий влияния, абсолютно невозможно. Мама в этом плане более гибкая. Иногда мне даже кажется, что крестный относится к ней, как к сестре. Во время войны он сильно опекал именно нас с мамой, всегда помогал. А когда она попала к Пожирателям… — Малфой замолк, понимая, что сказал лишнего, и откашлялся. — В общем, в каком-то смысле они и правда близки, но это больше на уровне семьи.

— Я поняла, — Гермиона положила руку Драко на колено. — Спасибо.

— Да не за что. Тут мне тебя стоит благодарить.

Они оба улыбнулись.

— Слушай, а вы в театр не опоздаете? — спросил Малфой, взглянув на часы.

— Мы, наверное, не пойдём. Сегодня и так уже было достаточно «веселых» мест. Думаю, Северус не захочет опять куда-то идти.

— Ты его об этом спросила?

Гермиона мотнула головой и встала.

— Драко, я вообще не уверена, что билеты в театр были отличной идеей для подарка, ровно как и эти шарики, — она пнула один из воздушных шаров, и он отлетел в сторону рабочего стола.

— Давай ты не будешь решать все за крестного. Он никогда не отказывался от подобных культурных мероприятий, тем более, что всегда он сам себе покупал билеты. Сегодня же у него день рождения, он оценит твой жест. А шарики… Ну, ты пыталась.

— Ах ты засранец! — Гермиона подняла с пола один шарик и прицельно бросила его в Малфоя. Тот показал ей язык и отправил летающий кусок резины обратно.

Северус вошёл в гостиную и уставился на ребят, которые вели перестрелку. Драко в этом бою явно проигрывал.

— Что здесь происходит? — громко спросил он и заставил Грейнджер и Малфоя обернуться.

— Привет, крестный. Мы просто ждали тебя и от скуки решили найти применение этим украшениям, — Драко поднялся с дивана, держа подмышкой шарик с надписью «Чёрный — цвет сезона». — Вообще, я пришёл, чтобы поздравить тебя с днём рождения, и так как я, в отличие от Гермионы, знаю, что ты не любишь все эти помпезные штучки, дарю тебе вот это, — он протянул крестному небольшую коробочку. — С праздником. Я рад, что именно ты мой крестный.

— Спасибо, — Северус принял подарок и пожал руку Малфоя.

— Кстати, это от нас с Грейнджер. Она настаивала присоединиться к подарку, а ты знаешь, какая она упёртая. Я не смог ей отказать.

Снейп понимающе усмехнулся.

— Ладно, я пойду, а то у Гермионы для тебя есть ещё парочка сюрпризов. Не хочу мешать, — Малфой подмигнул Грейнджер с нахальной улыбкой и поспешил убраться с глаз гриффиндорки, чей взгляд обещал возмездие.

Как только крестник исчез, Северус поднял с пола воздушный шарик и прочитал надпись.

— Вот такого мне ещё никто не дарил, — он помахал шаром в воздухе. — Стоит признать, несмотря на абсурдность происходящего, надписи на них действительно в моем стиле.

— Именно поэтому я их и купила. Что, все настолько плохо? — как-то разочарованно спросила она.

— Нет. Своеобразно, но мне понравилось. Так о чем говорил Драко? Какой ещё сюрприз меня ждёт?

Гермиона вздохнула, подошла к стопке подарков, которые были заботливо сложены домовиком на каминной полке, и взяла самый тоненький конверт.

— Вот, — она протянула ему презент, но Северус не успел его вскрыть, потому что их обоих отвлёк громкий вой Крукса.

Кот стоял на пороге гостиной и не решался выходить, потому что боялся наступить на шарики. Резиновые круги его пугали так, что полукнизл, весь взъерошенный, старательно призывал внимание хозяев, которые должны были броситься ему на помощь.

Гермиона в очередной раз отругала себя за идею украсить комнату магловскими шарами и взяла кота на руки.

— Ему твоя идея явно не понравилась, — пошутил Северус и погладил пушистую морду питомца.

— Ой, да молчите уже вы оба.

Крукс мяукнул, но вместо того, чтобы пожалеть, хозяйка благополучно отнесла его к входной двери и почти что выгнала на улицу со словами: «Не нравятся шары, иди гуляй». Полукнизл гордо взмахнул хвостом и убежал.

— Ты открыл? — спросила она, повернувшись к Северусу.

Тот уже распечатал конверт и вчитывался в слова, написанные на билетах.

— Театр?

— Да. Мне показалось, что ты захочешь развеяться. Кстати, постановка совсем свежая.

— До начала осталось меньше двух часов. Почему ты раньше не сказала? — Снейп стоял с билетами в руках и удивлялся, насколько ему повезло со спутницей жизни. Он очень любил театры, только вот выбирался туда крайне редко. Особенное место в его любви к этому виду искусства занимал театр Шафтсбери, расположенный в Лондоне. Именно там он впервые познакомился с мюзиклом и стандартной театральной постановкой. Тогда он был ещё совсем юным и посещал подобные мероприятия исключительно в праздники, когда было свободное время и повод порадовать себя за отличную работу и учебу.

— Мне показалось, что ты устал.

— Чушь. Собирайся. Я с удовольствием посмотрю выбранную тобой пьесу в одном из моих самых любимых театров, — Северус подошёл к Гермионе и обнял ее за талию. — В следующий раз знай, что я рад любому твоему подарку и всегда готов к подобным культурным прогулкам.

— Приму к сведению, — она привстала на цыпочки и поцеловала Снейпа.

***

Постановка оказалась очаровательной. Три с половиной часа, проведённых в партере за просмотром пьесы Шиллера «Мария Стюарт», пролетели незаметно. Северус с Гермионой прибыли к зданию театра аккурат перед первым звонком и успели занять свои места до того, как основной поток людей забил зал. Ажиотаж на постановку был бешенный. Люди были везде, ни одного свободного стула. Во время антракта, когда вся эта толпа двинулась в сторону туалетов и буфета, Гермиона и Северус прошлись по холлу театра и сделали несколько фотографий на память. Когда новый звонок призвал зрителей обратно в зал для продолжения просмотра постановки, Снейп умудрился купить два бокала шампанского и бутерброды, которые они торжественно употребили и убежали обратно на свои места.

Когда представление закончилось, Гермиона выходила из театра под руку со Снейпом и вытирала платком слёзы, которые выступили против ее желания. Трагическая концовка слишком сильно тронула Грейнджер, хотя это не уменьшило восторга от всей постановки, на которой она и смеялась, и смущалась, и переживала. Все это время Северус сидел рядом и переодически брал ее за руку, будто поддерживая. Теперь же он мог дотянуться до неё и обнять, что и сделал, пока в какой-то смеси грусти и удовольствия Гермиона шла по улице в центре Лондона.

— Прекрасный вечер, — сказала Грейнджер, шмыгнув носом.

— Особенно после твоих слез, — подметил Снейп.

— Я не специально. Зато можешь быть уверен, что трагедия мне понравилась.

— Шиллер вообще безупречный драматург. Испортить его трагедии ещё нужно постараться.

— О-о-о, ну раз сам Северус Снейп отпустил комплимент, то и правда все вышло идеально.

Северус закатил глаза.

— Не хочу, чтобы этот вечер заканчивался, — сказала Гермиона, прижавшись ближе к боку Снейпа.

— А кто-то говорил, что мы уже возвращаемся в Хогвартс? Уж извините, мисс Грейнджер, но я настроен кутить до утра.

— Обожаю, когда у тебя такое настроение, — она подарила ему поцелуй в щеку. — И куда же мы идём?

— Вокруг полно ресторанов. Какую кухню предпочтешь сегодня?

— Положусь на выбор именинника.

Так, спустя полчаса прогулки по центу Лондона, они оказались в уютном ресторанчике итальянской кухни, где с удовольствием поедали пасту, ризотто, пиццу и кучу десертов, запивая все это великолепие таким количеством вина, что когда пришло время возвращаться домой, оба были прилично пьяны.

Трансгрессировать в таком состоянии было опасно. Северус не стал рисковать, боясь при перемещении расщепить себя или Гермиону, поэтому они пешком пошли к бару, через который легко могли попасть на Косую аллею. По пути Грейнджер затащила Снейпа в кофейню, где они выпили по чашке горячего шоколада и заели несколькими шариками мороженого.

— Черт, — выругалась Гермиона, пролив ароматный напиток на своё теперь уже любимое синее платье, которое идеально подходило под такой же синий костюм Северуса. Снейп засмеялся над неуклюжестью своей ведьмы, за что получил испепеляющий взгляд.

— Тебе ещё стоит поучиться ругаться глазами, Гермиона, — все ещё смеясь, сказал Снейп.

— Ругаться глазами нельзя, Северус. Что, язык заплетается? — и со злости она швырнула в него салфетку и случайно задела рукой креманку, которая повалилась на стол и растаявшее мороженое испачкало брюки Снейпа. С каким-то злорадством Гермиона захохотала и резко выбежала из кофейни, потому что Северус не был намерен прощать ей подобную неосторожность.

Он нагнал ее у соседнего здания и поймал, заключив в крепкие объятия. Гермиона брыкалась и заливисто хохотала.

— Ладно, ладно, виновата! Признаю!

Снейп рыкнул, развернул неуклюжую девушку к себе и поцеловал. Плевать на брюки и на людей, которые оборачивались, слыша громкие звуки, сейчас его затуманенный алкоголем мозг радовался идеальному вечеру и непосредственности, которую он себе позволял, наверное, впервые в жизни.

В Дырявом котле они оказались уже ближе к полуночи. Там уже никого из посетителей толком не было, поэтому узнать в гостях заведения преподавателя Хогвартса и ученицу было некому. Северус и Гермиона воспользовались камином и оказались в баре Розмерты. Женщина начищала стаканы и, услышав шум в портале, посмотрела на новоприбывших.

Снейп приложил палец к губам, и Розмерта усмехнулась.

— Здравствуй, Северус. Смотрю, хорошо отдохнул?

— Вполне.

Вслед за ним из камина вывалилась Гермиона и, заметив владелицу заведения, хихикнула.

— Миссия провалена, Бонд, — басом проговорила она и засмеялась.

Розмерта опять усмехнулась, видя, как Снейп сдерживает рвущийся наружу хохот. Она никогда не видела преподавателя зелий в настолько хорошем настроении.

— Мы пойдём, и если что, нас тут не было, — сказал Снейп, взял Гермиону за руку и вывел из заведения. Где-то на задворках затуманенного алкоголем сознания промелькнула мысль, что зря они с Гермионой вот так выставили себя напоказ, но в данную минуту ему было все равно.

Они с Грейнджер пошли по подмерзшей тропинке в Хогвартс. Уже в самом замке вели себя тише, чем на улице, и старались не смеяться над очередной глупостью, которую говорила Гермиона. Однако пройти незамеченными до профессорских покоев им не удалось. Точнее, они думали, что шалость удалась, но на самом деле они были не одни в школе, кому этой ночью не спалось. Минерва в это же время возвращалась из больничного крыла, где вместе с Помфри весь вечер дегустировала разные чаи. Северуса с Гермионой она заметила случайно и очень удивилась, когда поняла, что они оба вдрызг пьяные. «Что ж, видимо, день рождения прошёл удачно», — подумала она и направилась к Дамблдору, чтобы немного посплетничать.