Глава 29: Держи себя в руках

Мистер Рудвиг сперва опешил от вида лежащей без сознания студентки на полу учебного класса, но уже спустя мгновение он восстановил видимый контроль над ситуаций и принял почти что безмятежный вид. На помощь подруге тут же сорвались ее верные друзья, но профессор одним властным криком и выставленной перед студентами магической преградой остановил пылких гриффиндорцев. Джинни тянула Гарри и Рона за рукава мантий, оттаскивая назад и не давая сцепиться с преподавателем, а ведь парни были готовы разорвать того на куски. Переживания за подругу приняли новый оборот, как только по классу прошёлся наполненный болью стон, и Малфой, нависающий над Гермионой, принялся что-то шептать ей в лицо.

— Мистер Поттер, мистер Уизли, я бы порекомендовал вам сбавить обороты и остаться стоять там, где вы есть сейчас, — Рудвиг буквально пригвоздил парней бычьим взглядом, но защитного барьера не снял. Парни сжимали в руках палочки, сдерживаясь.

— Гермионе нуж…нужна помощь, — выговорил Невилл, выступая вперёд.

— О ней позаботится мистер Малфой, я прав? — волшебник обернулся на Драко и специально громко повторил вопрос.

— Да, — почти что прорычал юноша, не отрывая взгляда от девушки. Она была смертельно бледной, и он только мог предполагать, насколько сильный урон ей нанесло парное Протего и боевые заклинания преподавателя, что хаотичным потоком неслись в их щиты. — Эй, Грейнджер, ты как? — спросил он, щёлкая пальцами у неё перед глазами. Взгляд девушки был расфокусированным. Казалось, она смотрела в пустоту и при этом хмурилась.

— Голо..ва, — на выдохе ответила она и резко выгнулась, словно в неё пустили Круциатусом, из глаз потекли слёзы. Гермиона чувствовала пробирающий до костей холод, от которого хотелось клацать зубами и ёжиться, но тело подрагивало и не подчинялось командам мозга. Голова раскалывалась на мелкие осколки, а кончики пальцев кололо от постепенного онемения. Драко растерялся, он не знал, как подступиться к девушке и стоит ли вообще ее поднимать, или лучше звать мадам Помфри сюда, а то и вовсе сразу Снейпа.

— Мистер Малфой, срочно в больничное крыло, — гаркнул Рудвиг, при этом не двигаясь с места и даже не пытаясь помочь ученице. Он снял с себя ответственность за ее состояние, успокаивая себя, что не виноват в ее удручающем состоянии, ведь он предупреждал о мощи двойного Протего, а то, что девушка не совладала со своими способностями, так это не его проблема. Откровенно говоря, профессор был рад, что девчонка страдала. Он знал, что это заденет Снейпа и выведет того из себя, что и даст возможность аврору показать, на что он по-настоящему способен, когда не связан по рукам и ногам предписаниями министерства. Рудвиг надеялся, что зельевар дарует ему повод отомстить…

Драко вышел из оцепенения и осторожно попытался поднять Гермиону с пола, подхватывая ее под руку, но девушка совсем не могла стоять на ногах и лишь сильнее всхлипнула от нестерпимой боли во всем теле. Она хотела вновь отключиться и не чувствовать, как все внутренние органы медленно покрываются ледяной коркой арктической стужи. Тогда Малфой подхватил ее под коленями, несмотря на девичьи слёзы и мертвецкую бледность, которая не сулила ничего хорошего, и понёс на руках в сторону выхода. Распахнув дверь ногой, парень направился в сторону больничного крыла.

— Не смей терять сознание, Грейнджер, — ровным голосом, в котором все же прослеживались нотки нервозности, проговорил Драко. — Лучше уж плачь, но только не молчи.

— Северус, — пробормотала Гермиона из последних сил и вспышка боли все же выключила ее сознание.

В это время Снейп мерно расхаживал перед доской, объясняя специфику эльфийской пыли. Урок шёл неспешно и довольно-таки занудно. Совместные пары Рейвенкло-Хафлпафф почти всегда были до одури правильными: никто не пытался нарушить порядок и тишину, студенты исправно записывали чуть ли не каждое сказанное профессором слово и даже смотрели на его объяснения материала осознанным взглядом. Однако вопреки мнению, что умные ученики — отрада для учителя, Северус недолюбливал настолько спокойные уроки. Тут сложно было найти повод, чтобы на кого-то сорваться или в чем-то упрекнуть малолетних студентов. Исключения были лишь на практических занятиях, да и то крайне редко.

В очередной раз за урок взмахивая рукой, чтобы мел на доске вывел новую формулу, Снейп пошатнулся и чуть было не упал от внезапно закружившегося перед глазами класса. Он успел ухватиться за край доски и устоял, но теперь в глазах и вовсе потемнело, а сердце гулко застучало в ушах. «Гермиона!», — отчетливо прозвучали в голове его же мысли, и он с трудом разлепил веки.

— Профессор, позвать мадам Помфри? — с неподдельной тревогой спросил кто-то из учеников. Северус не понял кто, хотя и был удивлён, что ему вообще предложили помощь. Впрочем, не так часто профессор зельеварения чуть ли не падал в обморок в классе.

— Нет, — четко выговорил волшебник и выпрямился. Минутная заминка с его ухудшившимся состоянием канула в небытие для студентов. Со стороны Снейп вновь выглядел безукоризненно. — Формула перед вами, — он махнул рукой на доску. — Кто мне скажет, на что это похоже?

Несколько рук взлетели в воздух, но Северус смотрел на них и не видел перед собой почти что ничего. В голове набатом билось имя «Гермиона», а его душа, словно запертая в клетку, билась о рёбра, отчаянно желая увидеть вторую половинку возле себя. Мужчина хотел все оставить и броситься в кабинет ЗОТИ, прервать урок, встретиться с мерзким Рудвигом, но удостовериться, что с девушкой все хорошо. «И когда я стал таким сентиментальным идиотом?!» — мысленно отругал себя Снейп и тут же его внимание привлёк настойчивый стук в дверь. В класс влетел Драко, взъерошенный, с растерянным взглядом.

— Кре… Профессор Снейп, нужна ваша помощь, срочно!

Северус, не теряя ни минуты, выдал студентам письменное задание, велел сидеть тихо, а сам вылетел из кабинета вместе с крестником.

— Где она?

— У тебя.

Им даже не нужно было ничего объяснять или узнавать друг у друга. Снейп сразу понял, что с Гермионой что-то не так, вот только в груди теперь клокотала непонятно откуда взявшаяся ярость вперемешку с тревогой. От этого замечательного коктейля у него затряслись руки. Он постарался унять дрожь, сжимая и разжимая кулаки, но как только залетел к себе в покои и увидел белое как снег лицо девушки, с посиневшими губами, дорожками слез на висках и подтеками крови на губах, мужчину затопило подобие отчаяния. Последний раз так больно было смотреть на близкого человека в Годриковой Впадине, когда на его руках умирала Лили. И Северус испугался, просто застыл на месте от страха не удержать Гермиону в этом мире живой и здоровой. Казалось, что внутренние колебания и борьба с самим собой продолжались часы, но на самом деле прошло всего несколько секунд. Драко успел только закрыть за собой дверь профессорских покоев, как крёстный тут же позвал его.

— Перенеси ее в спальню, — приказным тоном сказал Северус, а сам принялся снимать мантию и сюртук и закатывать рукава рубахи. Малфой возражать и задавать лишние вопросы не стал, а молча подхватил девушку и переложил на мягкий матрас кровати.

— Как долго она без сознания? — послышался громкий голос профессора из гостиной.

— Пару минут. Она отключилась на уроке, потом почти сразу пришла в себя, а потом вновь отключилась. Я хотел идти к Помфри, но она не позволила.

— И правильно сделала, она ей не поможет, — Северус разложил на прикроватной тумбочке несколько флаконов с зельями, сел на кровать рядом с девушкой и позвал домовика. Тот незамедлительно явился и пискнул, когда увидел хозяина. — Скажи Макгонагалл, что мисс Грейнджер из-за магии упала в обморок и теперь у меня. Состояние тяжелое, — мужчина с трудом сглотнул, — и пускай скажет Помфри, чтобы та сделала видимость, будто мисс Грейнджер восстанавливается в лазарете. Лишние подробности студентам ни к чему. В особенности о том, что она здесь. Это не должны узнать ее друзья. То же самое передай директору.

Винки утвердительно качнул головой, обещая передать все необходимое в точности, как сказал хозяин, и с хлопком исчез. Северус же сбросил ботинки и резким движением откинул одеяло.

— Помоги, — стальным голосом потребовал он. Драко тут же подлетел к кровати и уложил Грейнджер так, чтобы сверху можно было беспрепятственно ее укрыть.

— Мне уйти?

— Нет, — только и ответил Северус. Сейчас ему было не до парня, хоть он и собирался у него узнать, что же произошло. Но на первом месте стояла Гермиона, он должен был ее спасти.

Снейп сам забрался под одеяло в рубашке и брюках, а потом осторожно взял холодную ладошку девушки в свои, наоборот, горячие руки. Его прошибло волной электрического разряда с такой силой, что он сдавлено зашипел и закрыл глаза. Было больно. Ужасно больно. Гермиона же от прикосновения раскрыла рот, словно хотела вдохнуть поглубже, и вновь обмякла. Малфой стоял в дверях и наблюдал объединённую магию в действии, он не думал, что волшебство, даже одно на двоих, может быть таким всепоглощающим, мощным и пугающим. Он кожей ощущал магические импульсы крёстного и Гермионы и собственными глазами видел, как вокруг их сцепленных рук загорелся яркий зелёный огонь.

Северус попытался лечь так, чтобы быть к Грейнджер настолько близко, насколько это вообще возможно, и плевать ему было на приличия. Он ощущал, как тугая спираль внутри тела закручивалась все сильне, сдавливая внутренние органы, мешая думать, выламывая кости. Вся сила волшебства, которая обитала в Гермионе и в нем самом, сейчас сосредоточилась исключительно в его организме и приносила муки агонии от разрываемой тело на части мощи. Снейп плотно сомкнул губы и сжал челюсти, чтобы не застонать. Он не позволял себе проявлять слабости даже под Круциатусом, а тут собственная магия! С этим он, как считал, мог справиться. Однако Северус никак не ожидал, что все его натянутое самообладание разрушится тихим «Мне страшно» из уст Гермионы. Северус не знал, как ей помочь, как показать, что рядом с ним она в безопасности, если мужчина сам был напуган происходящим. Бледная и холодная кожа Грейнджер не внушала оптимизма, да и Снейп с трудом мог сосредоточиться на ее внешнем виде, отчаянно борясь с волнообразно наступающей болью во всем теле.

Драко же в это время подпирал плечом дверной косяк и взволновано поглядывал на Гермиону и крестного. Казалось, что в жилах парня застыла кровь, и он не мог ни пошевелиться, ни даже думать. Покалывающая чужая магия, которой была пропитана комната, вызывала приступы паники и желание сбежать куда подальше. Парень отмер, лишь когда Снейп глухо позвал его.

— Рассказывай, — произнёс зельевар, подтягиваясь к изголовью кровати и принимая полусидячее положение. Грейнджер не без его помощи улеглась щекой ему на грудь и прижалась к боку, желая найти успокоение и заветное тепло. Северус чувствовал, как она дрожит, но ничего не мог поделать. Магия бурным потоком переливалась из одного организма в другой, но насыщения не происходило. Невыносимая мука сменилась спазмами головной боли и нарастающего жара, вот только Гермиону это не согревало.

— Может, позже? — ответил Малфой.

— Сейчас, — говорить было трудновато, но Снейп знал, что отвлечь себя от разъедающих уверенность и самоконтроль мыслей сможет только разговор с крестником. Он не имел права поддаваться слабости, он в прямом смысле должен был отдать всего себя Грейнджер.

Драко довольно быстро пересказал случившееся на паре и удостоился односложной похвалы за то, что не бросил Гермиону одну сражаться с аврором. Если бы не трагичность ситуации, парень возгордился бы лестным отзывом крёстного о своём поступке, но сейчас его волновало самочувствие этих двоих волшебников. Грейнджер все ещё была бледна, с посиневшими губами, подрагивающими веками с сеткой отчетливо заметных вен, видимым тяжелым дыханием и грубой хваткой одеяла изящной кистью, что не была скреплена в свящённом союзе с ладонью Снейпа. Крестный же хоть и старался не показывать, насколько плохо себя чувствует, все равно изредка резко втягивал воздух и протяжно выдыхал, прикрывая глаза. Теперь его голову разрывала не только боль, но и ярость на Рудвига. Он убьёт его своими руками за то, что он посмел тронуть Грейнджер. Коробочка терпения зельевара была полна, теперь ее надо было опустошить.

Не успел он даже представить, как будет заставлять мистера Рудвига страдать, его мысли бесцеремонно прервали вошедшие в покои Дамблдор и Макгонагалл. Декан гриффиндорцев не выглядела сдержанно строгой, на ее лице отчетливо читалось волнение за свою студентку, да и Альбус был изрядно напуган ситуацией, хоть и пытался скрыть свои чувства за напускной важностью. Оба гостя подвинули Малфоя в сторону и вошли в спальню. Минерва охнула от вида Гермионы и Северуса, мерцающих светло-зеленой магией. Это было бы даже красиво, не будь так страшно.

— Здесь срочно нужна Поппи, — настойчиво проговорила женщина, взяв себя в руки и избавившись от первоначального потрясения.

— Нет, — возразил Снейп, хоть и без энтузиазма. Он вообще был не рад, что в его комнаты зашли без приглашения и устроили тут представление со зрителями.

— Северус прав, Минерва. Возможно, тут можно обойтись и без вмешательства медика, — поддержал Альбус и посмотрел на зельевара. — Ты уверен, что справишься?

— Не знаю, — Снейп не мог говорить уверенно, так как не знал, насколько серьезно повреждено магическое ядро Гермионы и что привело к такому мощному истощению. Двойное Протего — сильное, но безвредное заклинание, сколько бы там ни пугали обратным. Он был почти уверен, что всему виной сам Рудвиг и те заклинания, какими он бросался в студентов. В очередной раз его захлестнул гнев и мужчина запрокинул голову назад, дабы не показать, насколько старательно он сдерживает все свои кровожадные порывы. Нечего Альбусу знать, каким становится его подопечный под разрушающим воздействием собственных эмоций.

— Тогда все же без мадам Помфри не обойтись, — Дамблдор без промедления подошёл к каминному порталу и связался со школьным колдомедиком. В зелёном пламени волшебного огня материализовалась голова ведьмы в белом чепчике. — Поппи, нужна ваша помощь.

— Уже иду.

Через минуту женщина стояла в гостиной декана Слизерина с маленькой сумочкой в руках и полностью готовая тут же броситься спасать нуждающихся. Первым, что она ощутила, был поток сильнейшей магии, который с легкостью мог сбить с ног любого волшебника, стоило тому попытаться противостоять напору.

— Поппи, — Дамблдор придержал ее за локоть и не дал пройти в спальню, где, очевидно, и требовалась помощь. — Мне нужно пояснить некоторые особенности того, что ты сейчас увидишь, — ведьма понимающе сдержанно кивнула, и директор продолжил. — Ты что-нибудь слышала о ритуале «Consociationis magicae»?

— Объединение магии? — Помфри, как и все колдомедики, в совершенстве знала латынь и могла с легкостью перевести любое словосочетание, поэтому ее уточняющий вопрос был не вполне уместен, но Дамблдор посчитал необходимым подтвердить мысли ведьмы. — Да, я читала о нем, когда обучалась целительству. В мое время этот ритуал ещё встречался на страницах учебных фолиантов, но, насколько я знаю, сейчас он запрещён.

— Так и есть, — директор пронзительно глянул на женщину, и та сразу поняла, что имеет ввиду волшебник.

— Кто?

— Северус и мисс Грейнджер.

Поппи нахмурилась и даже расстроилась из-за услышанного. Она знала, как работает ритуал и что подразумевает под собой, но никогда не встречалась с ним вживую.

— Где они?

— Мадам Помфри, вы должны мне пообещать, что информация о связи профессора и студентки не выйдет за пределы этих комнат, — старый волшебник не дал сделать и шага в сторону спальни, не получив утвердительного ответа. Это было не только делом принципа и норм морали, но и тем, что Дамблдор называл профессиональной дружбой. Он пообещал, что никто не узнаёт о секрете Снейпа и Грейнджер, что он не посмеет влезать в их хрупкий мир, так как, по сути, сам обрёк их на совместное существование, когда ещё семь лет назад позволил Золотому трио разобраться с Философским камнем и вступить на скользкую тропу войны против Воландеморта. Все жертвы за время борьбы с Томом Реддлом лежали на его плечах, и он стремился не усугубить свои грехи новыми ошибками и нарушением неофициальных, но нравственных клятв.

— Обещаю, Альбус, — без тени сомнения ответила Поппи и после этого ее допустили в спальню.

Она настойчиво подвинула Малфоя, который до сих пор стоял в дверном проеме, сложив руки на груди и подергивая ногой в напряжении, деловито поприветствовала Минерву и, казалось, бесстрастно глянула на пару волшебников на кровати. Снейп оторвал голову от подушки, когда услышал перезвон флаконов, и оглядел присутствующих.

— Мы не Ромео и Джульетта, нечего на нас так смотреть, — съязвил он севшим голосом, все ещё ощущая неровное дыхание Гермионы и холодность ее кожи, хотя сам буквально горел, как в лихорадке.

— Главное, чтобы все не закончилась, как в пьесе, — подхватил Драко и заслужил осуждающий взгляд Макгонагалл.

— Мистер Малфой прав, позвольте мне вас обследовать, — встряла Поппи и достала палочку. Снейп возражать не стал, у него просто не было сил противостоять колдомедику. Он знал, что Помфри весьма настойчива в вопросах здоровья, и уж если за что взялась, не отступит, пока не удостоверится, что с пациентами все нормально. У него самого был такой же принцип, так что он покорно принял все манипуляции ведьмы, ощутив лишь дуновение ветерка, когда диагностические чары пролетели над ним. Женщина пристально рассматривала возникшие в воздухе показатели, покачивая головой и хмурясь.

— Никогда раньше не видела настолько истощенного магического ядра, — недоуменно выдала целительница. — У Гермионы совсем нет силы, зато у Северуса ядро полыхает энергией.

— Так и должно быть, — отозвался Снейп.

— Я знаю про вашу связь, Северус. И нет, так быть не должно. При объединённой магии один из супругов питается силой от другого, но при этом обладает и своим потенциалом, который используется только в крайних случаях, без этого тогда один из партнеров был бы сквибом. Мисс Грейнджер должна сейчас постепенно наполняться магией, но этого почему-то не происходит.

— Это я и сам понял.

Мадам Помфри ещё раз взмахнула палочкой и диагностические чары вновь замерцали над телами волшебников. Новые показатели навели на ведьму ещё более мрачный вид.

— У мисс Грейнджер пониженная температура…

— Она жаловалась на холод, — вклинился Драко. — После того, как она упала в обморок, ее кожа в мгновение заледенела, и ещё она сказала, что ей больно.

— Мисс Грейнджер раньше испытывала нечто подобное из-за магии?

— Единожды, — ответил Снейп, потирая переносицу. На удивление даже для себя, не говоря о других присутствующих, он почти без возражений отвечал на вопросы колдомедика. Для него это было несвойственно, но Поппи была рада, что он не пытается ставить ей палки в колеса и не старается делать вид, будто сам во всем разберётся. Ей не хотелось тратить время на препирания с упрямым профессором. — Через пару дней после самого ритуала. Это был первый раз, когда мы прикоснулись друг к другу и почувствовали объединённую магию.

Мадам Помфри вновь глянула на результат чар и задала ещё один вопрос:

— У тебя сейчас повышена температура, Северус. Тридцать восемь и три градуса. Тогда, в первый раз, ты чувствовал нечто подобное?

— Нет… Не помню… Мне в тот момент было не до этого.

— Ощущения от магии что тогда, что сейчас схожи?

— Нет.

— Опиши, что происходит с вами сейчас. Пожалуйста, — вежливо добавила ведьма. Она знала, что вытащить из Снейпа рассказ о своём самочувствии в разы сложнее, чем оседлать дракона, но в ее голове способ лечения постепенно складывался. Теперь ей оставалось лишь понять причинно-следственную связь.

Все присутствующие в комнате волшебники отчетливо услышали, как Северус заскрипел зубами и на миг прикрыл глаза. Не хотелось ни говорить, ни слушать, ни смотреть, лишь чувствовать прерывистое сердцебиение Гермионы под боком и стараться перенять ее боль, чтобы она не мучалась. Пускай уж лучше он перенесёт всю муку от магического истощения и будет терпеть за них двоих, чем позволит ей страдать и бояться, казалось бы, очевидного для ее состояния конца. Для него испытывать подобную выламывающую кости и выворачивающую мышцы боль было не впервые. Если раньше переживал подобные испытания, то и сейчас выдержит, ради неё. Чтобы не дать боли затопить себя, Северус резко распахнул глаза и уставился на присутствующих. Он несколько секунд настраивал зрение и собирал мысли в кучу, а потом усилием воли и при помощи окклюменции заставил себя отвечать на вопросы целительницы, заглушив физическую агонию прочными ментальными щитами. От этого его взгляд ожесточился.

— Привычное тепло магии при обмене едва ощутимо греет. Обычно оно дарило спокойствие и было весьма приятным занятием, сейчас же кроме прочной, но бесполезной связи я ничего не чувствую, — безжизненным тоном произнёс Снейп и посмотрел на Поппи. — Меня знобит, как в лихорадке. Температура явно растёт. Ещё покалывают кончики пальцев, как при беспалочковом колдовстве, только значительно сильнее. И ещё периодически возникают судороги.

— Ты ощущаешь мисс Грейнджер?

— Нет, ее со мной словно и нет. Я чувствую замок, но не ее, — Снейп опять прикрыл глаза и вздохнул. Крылья его носа затрепетали, он явно снова боролся, терпел. Это поняли все присутствующие: Макгонагалл прикрыла рот рукой, ее напускная строгость на всех официальных или трудовых мероприятиях пала за ненадобностью, Альбус неустанно следил за Помфри и вслушивался в каждый ответ зельевара, хоть и не особенно понимал в целительстве, Малфой же в беспомощности сжимал руки в кулаки и нервно дергал ногой.

— Северус, я должна спросить, — обратилась Поппи, буквально заставляя зельевара вернуться в реальный мир и продолжить разговор, — вы завершили ритуал? Подтвердили связь?

— Да, но не сразу.

— Как вам удавалось это оттягивать?

— Нас первое время не тянуло друг к другу.

— Вы сопротивлялись зову?

— Никакого зова не было. Мы постепенно узнавали друг друга, и чем больше был наш взаимный интерес, тем сильнее сближались. Нам удавалось контролировать порывы, это не доставляло неудобств.

— Когда вы… — целительница не успела договорить, ее перебил Снейп, и так зная, что она собиралась уточнить.

— Месяц назад, и это было по обоюдному желанию. Магия в этом не участвовала.

— Ты уверен?

— За полгода я научился различать, когда мной руководит магия, а когда нет. Мы прошли с Грейнджер все стадии: от полного безразличия до всепоглощающей потребности друг в друге.

— После этого что-то изменилось в ваших ощущениях?

— В магических — нет. Когда мы подтвердили связь, то испытали сильный разряд тока и гармонию с собой. Все стало законченным и правильным.

— Мисс Грейнджер не стала чувствовать себя лучше?

— Она и до этого на самочувствие не жаловалась, — уже ощутимее огрызнулся Снейп, ему надоело отвечать, тем более мозг старался переключить все внимание хозяина на разливающуюся по телу боль, что он перенимал у Гермионы. — Единственное, привычные методы обмена магией стали менее эффективными.

Мадам Помфри задумалась.

— Магия — это энергия. Чем больше один из вас ее отдаёт, тем сильнее напитывается другой…

— Благодарю, я в курсе.

— Северус, ваши привычные тактильные методы обмена сейчас не действуют, скорее всего, из-за сильной истощенности мисс Грейнджер. Твоей силы, что передаётся через ладонь недостаточно, нужен более мощный толчок…

— Она почти без сознания, — опять прервал колдомедика Снейп.

— Другого выхода я не вижу. Мисс Грейнджер может остаться сквибом, если ничего не предпринять. Ей больно из-за того, что ее магическое ядро пустое, это все равно, что вживую вырывать сердце из груди.

Дамблдор звучно хлопнул в ладоши, привлекая всеобщее внимание.

— Мистер Малфой, давайте пройдём в гостиную, и вы нам с профессором Макгонагалл расскажете, что случилось во время урока защиты.

Все волшебники поняли, что таким образом директор дал Снейпу и Грейнджер возможность побыть наедине, избавив от неловкости. Драко покорно последовал за старым волшебником, Минерва же поджала губы, выражая крайнюю степень сочувствия, и тоже вышла из спальни.

— У меня есть легкая доза обезболивающего. Она не навредит мисс Грейнджер, но позволит на время ей прийти в себя, — сказала Помфри.

— Не надо, в таком состоянии магия их действие почти полностью блокирует. Толку будет немного.

— Северус, ты ее супруг. Все, что тебе нужно сделать, так это подарить ей часть себя и дать необходимую энергию. Вы должны быть ближе к…

— Я никому ничего не должен! — огрызнулся Снейп, волна магии обдала целительницу мощью и чуть не отбросила в комод у стены.

— Только себе, — спокойно ответила Помфри. Она знала Северуса уже очень долго и привыкла к его вечным протестам и упрямству, а ещё она знала, с каким чувством вины он жил и сколько боли испытал. Она лечила его ещё в те годы, когда Снейп был студентом и вечно нарывался на неприятности. С годами травмы и ситуации усугублялись, а он все терпел и все чаще отказывался от помощи. Женщина понимала, что насильно заставить его что-то сделать невозможно, поэтому научилась действовать более гибко. Тем более, он ей был небезразличен, целительница относилась к нему, как к хорошему другу, несмотря на приличную разницу в возрасте.

Снейп раздумывал над словами Поппи не от того, что они были правильными, а потому, что они попали точно в цель. Его жизнь зависела от жизни Гермионы — это факт, с которым, увы, не поспоришь. Самое тяжёлое было признаваться самому, что он может быть зависимым и что Помфри не желает ему зла. Он несколько раз вздохнул, собираясь с мыслями и аккуратно выпутался из цепких объятий Гермионы. Девушка, потеряв хоть и не сильный источник энергии, распахнула глаза и поежилась. Она изо всех сил старалась не плакать и по максимуму контролировать своё поведение, несмотря на жутчайший озноб и боль во всем теле. Северус же сел на край кровати, старательно делая вид, что чувствует себя сносно, и принялся расстёгивать рубашку.

— Давай помогу, — Поппи подошла к профессору и присела рядом с ним на корточки. Тот смерил ее убийственным взглядом, обычно предназначавшимся недотепам-школярам. — Хватит, Северус. Я видела тебя в таком состоянии, когда ты едва оставался в живых. Не надо притворяться, что ты в отличной форме. Я же знаю, что тебе больно, — ведьма на удивление нежно погладила мужчину по плечу, и он позволил ей снять с себя рубашку. На поддержание маскирующих чар не было ни малейших сил, все его шрамы были выставлены напоказ, и зельевар злился на себя за подобное проявление слабости. Помфри не доводилось их видеть раньше, но она не стала акцентировать на старых рубцах внимание и лишь молча подала стопку сложенной одежды, что лежала на комоде. Снейп переоделся и лёг обратно в кровать, нещадно скрипя зубами от уязвлённой гордости. — Я буду в гостиной. Если понадобится помощь, обязательно позови меня, Северус. Как только мисс Грейнджер дополучит всю необходимую энергию, нужно будет пройти полное обследование, так что я не уйду, даже если ты сейчас об этом мечтаешь.

С этими словами она закрыла дверь спальни и присоединилась к остальным волшебникам в другой комнате. Профессор не знал, что нужно делать с Гермионой, которая старалась лишний раз не двигаться и даже с трудом дышала. Он и сам едва мог концентрироваться на чем-либо, кроме собственной тупой боли в голове, но не давая себе ни минуты на сомнения или жалость, Северус повернулся к девушке и осторожно стал освобождать ее от одежды. Они должны были соприкасаться друг с другом всеми возможными способами, чтобы магия беспрепятственно могла перетекать из организма в организм. Прикасаться к холодной коже было неприятно, Грейнджер вздрагивала от горячих пальцев Снейпа, но он не останавливался. Оставив ее в нижнем белье, он понял, что зря переодевался сам. Снейп быстро исправил ситуацию и прижался к девушке. «Неправильно все это», — говорил внутренний голос, который он поспешно заткнул убеждением, что нежность и близость сейчас необходимы им обоим, как воздух.

— Гермиона, — позвал он, приподнимая голову девушки за подбородок так, чтобы она посмотрела на него.

— Мне страшно, — хриплым голосом проговорила Грейнджер.

— Я рядом, — такого нежного и одновременно тревожно-обнадеживающего голоса у Северуса никогда не было, но сейчас он не смутился от того, как прозвучали его слова. Ему на самом деле было плевать, лишь бы девушка поверила, что он ее от всего защитит. — Я всегда буду рядом.

Он, едва касаясь, прикоснулся губами к ее посиневшим губам и стиснул в объятиях. Гермиона откликнулась тихим мычанием. Снейп ощущал, как по ее щекам текут слёзы и как вздрагивает ее обнаженное тело. Его ладони стали безумно горячими, ими легко можно было обжечь, по телу разлилась нега, и боль притупилась. Девушка всем своим нутром подалась навстречу губам профессора и поежилась в его руках. Жар передался и ей, а сияние магии усилилось, освещая комнату перламутром.

В это время волшебники, сидящие в гостиной чувствовали магические импульсы, исходящие из спальни. Все они пытались чем угодно заполнить тишину и верили, что этот день не закончится ничем печальным. После рассказа Малфоя об уроке ЗОТИ Дамблдор сидел в задумчивости, а Макгонагалл была готова рвать и метать, называя профессора Рудвига всеми известными ей нелестными словами и даже умудрилась сравнить его с Амбридж. Драко от количества услышанных вольностей из уст декана Гриффиндора сидел в замешательстве, пока Помфри обрабатывала его рану от заклинания на щеке, и не знал, поддакнуть ей, возразить или промолчать, хотя и был прилично удивлён истинным характером вечно сдержанной преподавательницы Трансфигурации.

— Минерва, успокойся, — не выдержал Дамблдор и остановил мельтешение женщины возле камина.

— Ты прекрасно знаешь, Альбус, что его за это надо уволить! Он покалечил студентов! Такое себе позволяла только Долорес Амбридж, и напомню, что она закончила весьма печально.

— Я поговорю с Фаджем на следующей неделе, а сейчас мистер Рудвиг останется в школе и продолжит преподавать.

— И никакого взыскания?

— Минерва, не будь такой… кровожадной. Сегодня на совете я подниму вопрос отношения профессоров к студентам, посмотрим, что мистер Рудвиг на это ответит.

— Директор, насколько его угрозы относительно Азкабана правдивы? — вклинился Драко. Мандраж оказаться вновь за решеткой навязчиво ощущался во всем теле, он хотел опровергнуть возникшие опасения.

— Это не в его полномочиях, вы под моей опекой и оспорить ее никто не может.

— А если Северус не сдержится и придушит его, как только придёт в себя?

— Будем надеяться, что этого не произойдёт. Тогда нам всем придётся несладко, — заметил Дамблдор и вновь над чем-то задумался. Минерва присела в кресло и попыталась успокоиться. Неожиданно на подлокотник запрыгнул Крукс и звучно мяукнул. Кот появился из ниоткуда и напугал всех присутствующих.

— Это животное Гермионы, — пояснил Драко. Он совершенно забыл о существовании этого пушистого недоразумения (только раз Малфой видел кота — в доме Снейпа, когда тот прятался от гриффиндорцев, празднующих сдачу экзаменов) и вспомнил про него пару недель назад, когда крёстный пришёл на дополнительное занятие по зельеварению и магловской химии усеянным рыжей шерстью. Тогда-то Снейп и пояснил, что полукнизл Грейнджер порой переходит все границы и бесцеремонно запрыгивает на колени, требуя, чтобы его гладили. Это позабавило парня, он всегда думал, что профессор не ладит с животными, но оказалось совсем наоборот, и когда он не постеснялся высказать эту мысль вслух, то получил в довесок к обычным заданиям ещё и длинный пронумерованный список с тренировочными упражнениями для «общего развития».

— Да, я часто вижу его в парке, — Макгонагалл погладила встревоженное животное в попытке его успокоить. — Он здесь живет?

— Он там, где его хозяйка. Хотя иногда мне кажется, что ему просто понравилось терроризировать Северуса.

— Он, наверное, единственный, кому это сходит с рук, — усмехнулась Поппи. На время напряжение в комнате снизилось, все ждали, когда спадёт острое ощущение чужой магии. Пока этого не произойдёт, ни Снейп, ни Грейнджер не поправятся.

***

Как только урок закончился, Гарри, Рон, Джинни и Невилл выбежали из класса и бросились в больничное крыло. Массивные двери обители мадам Помфри были закрыты. Мальчишки настойчиво стучались, но им никто так и не открыл.

— Черт, где теперь ее искать? — запричитал Рон, осматриваясь вокруг, будто ожидая появления подруги из-за угла.

— М…может она у с…с..себя?

— Невилл, давай ты сбегаешь в нашу комнату, а мы — к Макгонагалл. Вдруг она знает, где Гермиона? — продолжила Джинни. — Встретимся в гостиной. И да, пароль «Маков цвет».

Парень кивнул и быстрым шагом ушёл прочь по направлению к гриффиндорской башне. Остальные ребята ушли в другую сторону. Подходя к кабинету декана, Гарри внезапно замер и приостановил друзей.

— Я знаю, где она, — заявил Поттер и без объяснения стремительно зашагал прочь.

Рон и Джинни переглянулись, но спорить не стали и лишь побежали следом за другом. Уже рядом с лестницей, ведущей в подземелья, младшая Уизли поняла, что ее парень решил проверить догадку, что Гермиона связана со Снейпом гораздо серьезнее, чем рассказывала, и ей стало дурно. Сама-то она не подумала, что Гермиона могла потерять сознание из-за проблем с магией. Остановить Гарри было нереально, особенно учитывая, какие отношения в последнее время были между Поттером и Грейнджер, но Джинни предприняла попытку перевести внимание парня на то, что Невилл мог уже обнаружить подругу и им стоит вернуться в башню, правда, безуспешно.

— Что мы делаем возле дверей Снейпа? — спросил Рон, когда они спустились в подземелья и миновали кабинет зельеварения. — Только не говорите, что в полуживом состоянии она отправилась к нему!

— Не знаю, но… Даже если ее тут нет, он должен знать, где Малфой, — ответил Гарри и поправил очки. Его уверенность резко поубавилась, и он уже не считал, что вломиться в покои профессора было верным решением. Подавив порыв развернуться и уйти, Поттер набрал в легкие побольше воздуха и постучал. Открыли им почти сразу, словно ждали, вот только на пороге стоял не Снейп.

— Директор? — троица отступила и позволила Дамблдору выйти в коридор. — Нам нужно поговорить с профессором Снейпом.

— Боюсь, сейчас он занят.

— Гермиона здесь? — в лоб спросил Рон, хмурясь.

— Да, мистер Уизли, но вам туда нельзя, — директор перекрыл путь парню и прикрыл дверь профессорских покоев.

— Мы должны ей помочь, — поддержал друга Гарри.

— Ей уже помогают мадам Помфри и профессор Снейп.

— Вы предлагаете нам сидеть сложа руки? Дайте нам ее увидеть! — воскликнул Гарри, пытаясь оттолкнуть Дамблдора, что раньше никогда себе не позволял.

— Мистер Поттер, мистер Уизли, я не пропущу вас в профессорские покои. Сейчас вы ничего не сможете сделать, — мягко, но четко ответил Дамблдор, понимая состояние студентов.

— Это потому что нам не положено знать о странной дружбе Гермионы с профессором Снейпом? Так мы уже знаем, и нам все равно, — настаивал Рон.

Альбус глянул на учеников из-под бровей и едва слышно хмыкнул.

— Мисс Уизли пойдёт со мной, а вы отправитесь в гостиную факультета и будете ждать. Не спорьте, — предупредил директор и взмахом руки остановил протесты парней. — Профессор Макгонагалл придет к вам сразу же, как мисс Грейнджер очнётся.

Джинни обошла друзей, едва кивнув им, и прошла в профессорские покои, в то время как Дамблдор все ещё наблюдал за недовольными Гарри и Роном.

— Мистер Поттер, пообещайте мне, что не пойдёте к профессору Рудвигу устанавливать справедливость. — Парень промолчал. — Это только усугубит ситуацию. Мисс Грейнджер от этого легче не станет.

— При всем уважении, директор, но он на весь класс угрожал Гермионе тюрьмой, а потом чуть ее не убил! — Гарри закипал от раздражения и готов был выплеснуть все своё негодование на Дамблдора, который в очередной раз играл роль случайного свидетеля и не пытался помочь. — Я не собираюсь молча смотреть, как моих друзей унижают и калечат! Хватит с меня жертв в угоду всеобщему благу! Я больше в это не верю!

— Мистер Поттер, позвольте мне самому разобраться с профессором Рудвигом. Ваша месть за подругу уместна, но может принести ей очень много проблем. Не давайте министерству возможность усложнить ей жизнь, — убийственно спокойно ответил Альбус и сложил руки перед собой.

— Мистер Рудвиг работает на министерство?

— Да, Гарри. Он здесь только для того, чтобы следить за вашей подругой и профессором Снейпом. К сожалению, министерство до сих пор считает их опасными и при любой возможности попытается сделать все, чтобы посадить их в Азкабан. Не знаю, что вам рассказывала обо всем этом сама мисс Грейнджер, но ситуация намного сложнее, чем кажется на первый взгляд. Поэтому я и прошу не трогать мистера Рудвига, особенно на эмоциях.

— Мы не станем, — отозвался парень, обдумав слова директора. — Когда мы увидимся с Гермионой?

— Думаю, уже сегодня вечером. Мисс Уизли сможет сказать точнее, — утвердительно кивнув, парни неохотно поплелись в гостиную факультета, а Дамблдор вернулся в профессорские покои.

На самом деле, все закончилось куда быстрее, чем все предполагали. Северус смог подарить Гермионе частичку себя, хоть это было довольно-таки трудно сделать, когда изнутри рвалась магия, тело горело огнём, как при сорокоградустной температуре, а голова раскалывалась от пульсации. Грейнджер постепенно оживала в его руках и с каждой минутой близости приходила в норму. Снейп поклялся себе, что в подобных обстоятельствах они больше никогда не окажутся и что прикосновения и поцелуи впредь он будет дарить ей только в полном здравии и без поддержки волшебства, но сейчас выбор у него был ничтожно мал. Пока Северус передавал ей свою энергию, он чувствовал себя заложником, у которого нет выбора, как поступить. Это ощущение раздирало его душу последние двадцать лет и лишь предыдущие четыре месяца он был свободен от неприятных повинностей, а теперь все вернулось на круги своя. Он чувствовал себя мерзким, грязным Пожирателем, особенно когда приятная пульсация ниже живота заставляла стонать сквозь зубы в то время, как по щекам Гермионы текли отнюдь не слёзы счастья.

Финальный выброс магии ошеломил всех волшебников, что сидели в комнатах декана Слизерина. Разъяренная, мощнейшая первородная энергия затопила покои. Крукс, умостившийся под боком Минервы, жалобно замяукал и прижал и без того маленькие ушки к голове.

— Я надеюсь, они там живы? — вслух произнёс Малфой мысли остальных людей.

— Да, — уверено ответила Помфри. — Это была магия Северуса, которую впитала мисс Грейнджер. Если бы чье-то магическое ядро разорвалось, то сейчас мы бы чувствовали немного более острые потоки волшебства.

— Может, стоит их проверить? — предложила Макгонагалл.

— Чуть позже. Мисс Уизли, расскажите, как там мистер Поттер отреагировал на выходку профессора Рудвига?

Завязался хоть и натянутый, но разговор, который удачно заполнял тишину и ожидание, когда Снейп и Гермиона окончательно придут в себя. На самом деле, лёжа в кровати, все ещё прижимая девушку к себе, Северус испытывал облегчение во всех смыслах. Магия отступила и уже не лежала тяжелым грузом на плечах, а страх потерять ту, что стала ему самым родным и близким человеком за всю его взрослую жизнь, ослабил хватку и дал нормально вздохнуть. Зельевар неспешно поглаживал оголенную спину девушки и приходил в себя. Пульс у него зашкаливал, ровно как и у Гермионы, но приятная нега заполонила их тела и не позволяла ни на минуту задумываться о последствиях произошедшего. Девушка на ощупь была тёплой, руки ее больше не дрожали — это вселяло надежду на лучшее. Она точно больше не была при смерти.

— Прости меня, — прошептала Гермиона, целуя профессора в грудь. — Я опять нарвалась на неприятности.

— У тебя это входит в привычку, — беззлобно ответил Северус. — Но без этого ты, видимо, не можешь жить.

— На самом деле могу.

— Да ну? Мне не очень нравится каждый раз тебя спасать, когда ты находишься на грани, — а вот это уже прозвучало более строго. — В любом случае, что бы ты ни сказала этому аврорскому полудурку, он не имел права заставлять вас отбивать боевые заклинания.

Грейнджер вывернулась из объятий Снейпа и повернулась у нему лицом.

— Я испугалась, когда в нас полетели невербальные удары. Мне вспомнилось, как мы убегали от егерей… А потом я вспомнила о тебе и потеряла контроль… — по ее щекам опять потекли слёзы, и она неэлегантно шмыгнула носом. — Боже, какая я слабая. Мне страшно было вновь испытать агонию от Круциатуса… Знаю, что мистер Рудвиг не посылал в нас Непростительные, но почему-то головой я на время вернулась туда, в мэнор… — она уткнулась носом в профессорское плечо и довольно громко разревелась.

Северус не знал, что сказать. Почему-то ему казалось, что Гермиона смогла справиться с последствиями войны в первые месяцы их совместной жизни и отпустила все страхи, ведь он поклялся ее защищать. Но правда оказалась мрачнее: у неё появились неуверенность в собственных силах и психологические проблемы. Странно было вот так наблюдать, как действительно смелая и отважная девушка признаётся в том, что не может контролировать себя и свой мозг от ненужных мыслей, при случае возвращаясь в прошлое и переживая худшие моменты жизни заново.

— Гермиона, — позвал Снейп, и девушка подняла заплаканные глаза. Он нежно коснулся ее щеки и притянул к себе для поцелуя. Это вся поддержка, которую сейчас он мог ей оказать. Говорить о переполнявших его чувствах он никогда не умел, как и не умел словесно поддерживать или переубеждать. За время жизни с Грейнджер лучше и опытнее в общении с людьми он не стал, лишь перестал бояться проявлять в отношении нее тёплые душевные порывы. Вновь сказать ей, что он всегда будет рядом, не позволял какой-то внутренний блок и знание, что за дверью сидит пять волшебников, которые обязательно сунут нос в его личную жизнь и будут вынюхивать подробности. Показываться им без привычной защитной маски грубияна и сухаря он не планировал, и даже Гермиона в расстроенных чувствах не могла его переубедить. Поцелуй должен был без слов все ей обьяснить.

Когда они оторвались друг от друга, девушка уже перестала плакать и выглядела более-менее собранной. Северус стёр дорожки слез с ее щёк и пригладил всклокоченные волосы.

— Я не злюсь, Гермиона, ни на тебя, ни на ситуацию, но пообещай, что в следующий раз будешь фильтровать свои слова. И да, в тебе все ещё осталось неуемное чувство справедливости. Оно-то и делает тебя сильной. Не забывай об этом.

Мужчина осторожно отодвинул девушку от себя и сел.

— Что это? — обратил он внимание на яркое красное пятно на ее плече. Раньше он его не видел, да и, по правде говоря, до этого его внимание было слегка рассеянным, так что упустить ожог на коже Грейнджер он мог с легкостью.

Гермиона вывернула руку так, чтобы поглядеть на больное место.

— Видимо, задело каким-то заклинанием, когда я опустила щиты.

Снейп недовольно сжал челюсти и слез с кровати. Босиком прошлёпав по прохладному полу, он открыл дверь ванной и предложил девушке руку, чтобы помочь подняться. Гермиона с трудом приняла вертикальное положение, во всем теле ощущалась нетипичная слабость и тяжесть, будто на все конечности прицепили по балласту. Северус поддерживал ее под локоть и уже в ванной усадил на бортик и включил воду.

Шум воды отчетливо слышался не только в спальне, но и в гостиной, где стояла почти гробовая тишина. Изредка ее разбавляло мяукание Крукса, который, заслышав в спальне движение, тут же бросился туда и стал скрестись о дверь. Гермиона и Снейп вышли к своим гостям с довольно бодрым видом для людей, что только недавно чуть не погибли от магического истощения и пресыщения. Северус демонстративно прошёл мимо всех к бару и налил стакан Огденского. Настойчивое мяуканье кота он так же проигнорировал.

— Будете? — предложил он Дамблдору, но тот вежливо отказался.

— Тебе тоже не стоит сейчас употреблять, Северус, — вкрадчиво заметила мадам Помфри, но в ответ получила лишь саркастичный смешок.

— Я столько раз выпивал после всех ваших манипуляций с моим здоровьем, что сейчас вряд ли наврежу себе сильнее, чем уже есть, — с этими словами он демонстративно залпом выпил порцию алкоголя и со стуком отставил стакан.

— Мне нужно вас обоих осмотреть, — продолжила целительница, не обратив внимания на выпад.

— Весь в вашем распоряжении. Будете колдовать прямо здесь? — теперь он вёл себя как надменный говнюк и присутствующие профессора лишь неодобрительно покачали головами. Мадам Помфри и на эту колкость не ответила, лишь поднялась с кресла и вежливо попросила Снейпа сесть. Он послушался, ведьма быстро провела сканирование, но не обнаружила ни единого отклонения от нормы, несмотря на то, что ещё полчаса назад зельевар страдал от высокой температуры и болезненного пресыщения магией. Она отпустила его и пригласила присесть все ещё бледную, но уже в разы более оживленную Гермиону. Ее обследование заняло чуть больше времени. Помфри недовольно хмурилась и постоянно делала замысловатые пассы палочкой.

— Как вы себя чувствуете, мисс Грейнджер? — задала она вопрос, закончив изучать показатели.

— Слабость, словно я пробежала марафон, голова болит и ужасно хочется пить.

Снейп, к удивлению для всех, тут же наколдовал стакан воды, достал обезболивающее зелье из своих запасов и отдал их девушке.

— Вас все ещё знобит?

— Нет, наоборот, тут довольно жарко.

— Зелье вам пить пока не стоит. Ваше ядро нестабильно, любая магия сейчас может вам навредить, и поэтому я бы не рекомендовала вам использовать палочку в ближайшие несколько дней.

Гермиона покорно отложила флакон с обезболивающим и выпила воду. Вновь на неё накатил страх, только на этот раз из-за боязни лишиться способностей к волшебству. Она понимала, что все с ней происходящее за последний час было очень опасно для жизни, но не хотела даже думать, что могла навредить ядру настолько сильно, что перестанет колдовать. Жить без магии она хоть и умела, но не желала. Снейп прочёл в ее замеревшем взгляде испуг и раздумья. Он тоже переживал, что магическое истощение такой силы могло сделать из Грейнджер сквиба, особенно после того, как об этом открыто предупредила Поппи, но верил в лучшее.

Стоя поодаль от волшебников, Северус вспоминал, куда убрал свою магловскую аптечку. Раз уж Гермионе нельзя принимать зелье от головной боли, то он найдёт не менее действенную таблетку. Незаметно скрывшись на кухне и перебрав верхние ящики стеллажа, он обнаружил весьма опустевшую картонную коробку с блистерами от самых безобидных и ходовых аптечных препаратов. Благо среди них нашёлся самый простенький аспирин. Он вернулся в комнату, где целительница осматривала забинтованные плечи девушки.

— Не стоит портить мою работу, Поппи, — сказал Северус, протягивая Гермионе белую таблетку и наколдовывая ещё воды. Она благодарно улыбнулась, едва приподнимая края губ, и без лишних вопросов выпила аспирин.

— Уверен, что мне не стоит взглянуть? — ответила ведьма, убирая палочку. Чары показывали, что на плечах девушки есть серьезные раны, особенно на левом, где у неё была все ещё не до конца зажившая надпись «грязнокровка».

— В вопросах заживления внешних травм я весьма искусен. Моя работа с легкостью может сравниться с твоей, — Северус перешёл на личное общение, так как градус напряжения спал, и он больше был не в настроении грубить.

— Мы не сомневаемся, — вклинилась Макгонагалл. — Северус, как себя чувствуешь ты?

— Полон сил и оптимизма, — съязвил мужчина. — Через семь минут начинается второй урок, так что я предлагаю закончить разыгрывать здесь шекспировскую драму и пойти работать. Гораций с утра мне уже высказал, что ты, Минерва, сегодня была крайне недовольна тем, что срочно пришлось искать мне замену. Сейчас я лишу тебя подобной заботы. С Гермионой могут остаться мисс Уизли и мистер Малфой, если пожелают, а меня ждут студенты, — он указал рукой в сторону выхода и ожидал, когда же его коллеги перестанут злоупотреблять гостеприимством и благоразумно уйдут, не нарываясь на те грубости, что уже крутились у него на языке.

Пока он был сосредоточен на собственной злости, всколыхнувшейся в нем с новой силой после чудесного «выздоровления», Снейп не заметил взгляд Гермионы, близкий к панике.

— Не думаю, что тебе стоит сегодня работать, Северус, — произнёс Дамблдор, приспуская на переносице очки и пронзительно глядя на профессора. Макгонагалл и Помфри дружно согласились с директором. — Возьми выходной, тебе все ещё нужно восстановиться после случившегося.

— Вы действительно так глупы или прикидываетесь? — спросил зельевар, едва не закатывая глаза от уровня глупости коллег. Джинни и Малфой сидели полностью ошарашенные услышанным и увиденным. Для них преподавательские перепалки были в новинку, да им никогда и не приходилось видеть, как профессора общаются за пределами учебных кабинетов. Между тем, Северус не получил ответа на свой, хоть и риторический вопрос и, сложив руки на груди, шелковистым голосом продолжил мысль. — В мои планы не входило оповещать всю школу о наших с Гермионой отношениях. Если вы не забыли, то это только наш секрет и лишние любопытные носы ни мне, ни ей не нужны, — он махнул рукой в сторону девушки. — Я бы с удовольствием ещё повалялся в кровати, но, увы, не намерен давать ни Рудвигу, ни другим коллегам, ни студентам лишнего повода для сплетен. Я более чем уверен, что уже вся школа в курсе, что Гермиона потеряла сознание на уроке и что мне тоже было… мягко говоря, не очень хорошо. Наше с ней обоюдное отсутствие повлечёт гору вопросов, и у меня нет желания от них отбиваться. Теперь до вас дошло?

— Не стоит грубить, Северус, — Минерва обогнула диван, приближаясь к входной двери. — Мы и правда не подумали, что ваше внезапное исчезновение после случившегося на глазах студентов создаст ненужные сплетни. Мисс Уизли, мистер Малфой, вы останетесь с мисс Грейнджер или пойдёте на уроки?

— Останемся, — почти одновременно ответили молодые люди.

Гермиона вскочила со своего кресла, не заметив, как случайно толкнула Крукса, и пошатнулась. В глазах потемнело, но она без посторонней помощи смогла прийти в себя и устоять на ногах.

— Не уходи, — тихим, срывающимся от подступающих слёз голосом сказала девушка, пристально глядя на профессора.

— Я уже объяснил, что должен уйти, — ответил Снейп, стараясь не смотреть на Гермиону. Одно дело — проявлять чувства с ней наедине, когда он мог быть самим собой, а другое — при коллегах и студентах. Он знал, стоит ей заплакать, и его старательно выстаиваемой обороне конец, поэтому и говорил нарочито строго, чтобы она увидела, что он от неё дистанцируется.

— Не надо, — всхлипнула девушка и бросилась на зельевара, отчаянно вжимаясь в него.

Северус опешил и не знал, как поступить. Хотелось обнять девушку, утешить, поцеловать, чтобы она вновь ощутила его безграничное присутствие рядом с ней, но многочисленные свидетели были явной помехой. Это уже не было жизненно важной необходимостью, теперь он был в порядке и стоило проявлять осторожность в действиях.

— Ты обещал не оставлять меня… Останься, Северус, я без тебя не могу, — возможно впервые Гермиона кого-то о чем-то слёзно умоляла. Она рыдала и не чувствовала ничего, кроме обуревавшего ее страха потерять его, оказаться одной и больше никогда не ощутить его тепло. Все присутствующие переглянусь и уставились на Снейпа, ожидая реакции. К своему счастью, он понял, что никого не удивил тем, что обнял девушку и прижался щекой к ее щеке, хоть и недовольно играл желваками.

— Я всегда здесь, — тихо сказал он, но в напряженной тишине комнаты, казалось, его голос разносился, словно из рупора. — Пойдём, я тебя уложу в кровать. Тебе ещё нужно отдохнуть.

Северус деликатно оторвал эмоционально раздавленную девушку от себя и, поддерживая под локоть, повёл обратно в спальню, по пути бросив в коллег испепеляющий взгляд и кивнув в сторону выхода из его покоев. Те без возражений, чувствуя долю неловкости, покинули комнаты профессора. Лишь Драко и Джинни по-прежнему сидели на диване, не зная, куда им себя деть. Тем временем Снейп откинул одеяло и помог Грейнджер забраться во все ещё тёплую постель. Когда он присел рядом, она посмотрела на него с такой смесью отчаяния, раскаяния и преданности, что он вздрогнул. Так на него никто никогда не смотрел и ему трудно было понять, как ко всему этому относиться. Сердце вновь участило пульсации, возвращая вместе с собой и тревоги, что одолевали его душу. Он постарался забаррикадировать их щитами окклюменции, но рядом с девушкой эта уловка в данную минуту не сработала. Поэтому зельевар с трудом сглотнул ком в горле и взял руку Гермионы в свою.

— Мой кабинет через стенку. С тобой ничего не случится, — произнёс он, старательно контролируя свой голос и пытаясь унять в нем дрожь. Не было сомнений, что так на него влияет магия, которая все ещё пыталась перейти к девушке, несмотря на мощный выброс пару минут назад.

— Знаю, но ничего не могу с собой поделать, — Гермиона понимала, что ведёт себя по-детски капризно и старалась взять себя в руки.

— Позвони родителям, ты этого до сих пор так и не сделала. Думаю, они будут рады услышать твой голос и все же поздравить с днём рождения спустя месяц. Это поможет тебе отвлечься.

— Не хочу в таком состоянии разговаривать с ними. Мама сразу начнёт расспрашивать, что меня расстроило, а я не смогу соврать, и она начнёт переживать. Это меня точно не отвлечёт.

— Все равно позвони, — Снейп призвал из гостиной мобильник и протянул его девушке. — Они заслуживают знать, что с тобой все хорошо.

Между ними отчетливо повисла недосказанность. Оба понимали, что если бы сегодня случилось что-то непоправимое, то вечно откладываемый разговор с родителями бы не случился и единственным воспоминанием о последнем визите дочери осталась та ночь возвращения памяти. Обрести дочь и вновь ее потерять было бы жутко обидно, несправедливо и больно.

— Ты прав, — девушка приняла телефон и покрутила его в руках.

— Я знаю, — он поднялся с кровати. — Драко и Джинни останутся с тобой. Как только поговоришь с родителями, позови их. На сегодня в их задачу входит развлекать тебя и не давать скучать, так что не прогоняй их, даже если они тебя достанут. Я хочу, чтобы к тому моменту, как у меня закончатся уроки, ты уже не выглядела такой подавленной.

— Северус, — Гермиона окликнула его у двери. — Не трогай мистера Рудвига. У меня нехорошее предчувствие.

— Не буду, — ответил он и прикрыл за собой дверь.

В гостиной он обернулся на экстравагантную парочку: Драко и Джинни. Стоило раздать им указания.

— Она позовёт вас, как освободится, — ребята привстали с дивана и внимательно глянули на профессора, который застегивал школьную мантию и с отсутствующим видом разговаривал с ними. — Сделайте все возможное, чтобы она больше не плакала. Хотите — танцуйте перед ней, хотите — анекдоты рассказывайте. Мне все равно. Но раз вы ее друзья, то найдёте подход и не дайте ей погружаться в свои мысли или грустить.

Они кивнули и проследили, как профессор скрылся за дверью, ведущей в кабинет. Джинни плюхнулась обратно на диван и повернулась к парню.

— Не знала, что вы с Гермионой дружите.

— Мы не дружим.

— Тогда зачем ты ей помог и зачем сидишь сейчас здесь?

— Потому что она член моей семьи, — лаконично ответил Драко, взял со стола журнал по зельеварению и принялся со скучающим видом его листать, показывая всем своим видом, что дальше общаться с Уизли он не собирается.

***

Снейп вернулся в свои покои после трёх уроков в весьма хмуром настроении. Четвёртый и шестой курсы умудрились не единожды вывести его из себя и суммарно лишились порядка семидесяти балов. Это ни в коем разе не помогло профессору прийти в норму и успокоить клокочущую ярость, но поумерило кровожадные порывы. Вопреки желаниям, он держал себя в руках и старался не поддаваться чувству мести, которое испытывал по отношению к Рудвигу, но он знал, что стоит ему встретить бывшего аврора в Большом зале, то он придушит его без зазрения совести. Поэтому Северус вернулся в свои комнаты в обеденный перерыв. Тут было спокойнее.

Он прошёл в гостиную и сбросил мантию на ближайшее кресло. Дверь в спальню была приоткрыта и оттуда доносились приглушённые голоса, один из которых принадлежал Гермионе. «Хотя бы не плачет», — отметил про себя профессор и позвал Винки. Домовик появился незамедлительно.

— Здравствуйте, хозяин. Чем могу услужить?

— Накрой обед на четверых на кухне. И увеличь в размерах стол, чтобы мы все поместились.

— Да, сэр. Винки может задать вопрос? — Эльф теребил в руках край Хогварсткого фартука, но не сводил больших напуганных глаз со Снейпа. Тот махнул рукой, разрешая говорить. — Хозяин хорошо себя чувствует? Его мисс утром была очень бледна.

— Все нормально, Винки. Нет повода для беспокойства. Лучше принеси обед, чтобы мисс Грейнджер почувствовала себя лучше.

Домовика объяснения не устроили, но он молча кивнул и удалился готовить еду. Северус провёл рукой по волосам, отбрасывая их назад, и прошёл в спальню. Прежде чем предстать перед студентами, он вежливо постучал и только потом показался на глаза компании молодых людей.

— Как я погляжу, у вас все хорошо? — спросил он без тени беспокойства, но глянул на Гермиону. Она все ещё была бледна, хоть уже и не так сильно, а на лице остался след печали.

— Мы как раз разговаривали о вас, профессор, — ответил Драко с улыбкой. Он сидел в позе лотоса у изножья кровати и опирался руками позади себя. Джинни же лежала рядом с подругой и тоже неловко усмехалась.

— Даже знать не хочу по какому поводу.

— Зря, тема была довольно забавной.

Северус смерил крестника суровым взглядом и тот предпочёл замолчать.

— Минут через десять будет обед. Жду всех на кухне, — и с этими словами покинул спальню.

Винки удалось подать еду чуть раньше, и он с радостью сервировал стол на четверых в довольно небольшой кухне. Джинни и Драко, чувствуя себя немного не в своей тарелке, все же сели за стол и принялись неспешно поедать блюда. Гермиона же вместо того, чтобы присоединиться к друзьям, подошла к Снейпу, который сидел в кресле перед камином и о чем-то думал. Она коснулась его плеча и присела на подлокотник.

— Прости меня, — проговорила она, чувствуя, как напряглись его мышцы под ее рукой. — Ты не должен терпеть присутствие моих друзей, если тебе с ними некомфортно. Я и так поставила тебя в неловкое положение перед коллегами сегодня утром.

— Нет нужды извиняться во второй раз, Гермиона. Одну я тебя все равно не оставлю.

— У тебя ещё есть уроки?

— Да, одна пара.

Он услышал, как девушка вздохнула, и ощутил, что ее ладонь соскользнула с его плеча.

— Я чувствую себя разбитой и виноватой. Своей несдержанностью я разрушила такое прекрасное утро. Мне стыдно за свои слова и поведение, за ту боль, что ты из-за меня испытал, за те действия, что тебе пришлось совершить, чтобы мне помочь, — Грейнджер закрыла руками лицо, чтобы Снейп больше не видел ее слёзы. За сегодня она достаточно наревелась. — Я же видела, что ты ненавидел себя, когда передавал мне магию.

— Я сделал то, что должен был, Гермиона. Твоей вины в этом нет. Мои эмоции — моя проблема. Пойдём, — Северус поднялся с кресла, — тебе нужно поесть.

Вместо того, чтобы пойти на кухню, девушка опять кинулась в профессорские объятия. Она так сильно нуждалась в нем, что не могла нормально дышать. Стук его сердца, тепло тела, запах корицы и имбиря — все настолько родное и дарящее умиротворение, что она не представляла себе жизнь без этого. То ли магия обострила ей все чувства, то ли страх потерять связь с близким человеком повлияли на неё, но она прижималась к Снейпу с такой силой, что хотела слиться с ним воедино и никогда больше не отпускать. Сейчас она любила его и видела смысл своего существования только в нем.

Обняв девушку в ответ, Северус глубоко вздохнул и переждал ее очередной эмоциональный взрыв. Когда она сама от него отстранилась, он взял ее за руку, сплетая свои пальцы с ее и повёл на кухню, где уже сидели Драко и Джинни. Профессор усадил Гермиону на стул и сам сел с ней рядом. Повисло напряженное молчание.

— Никогда не думал, что окажусь когда-нибудь в такой абсурдной компании, — заметил Драко и хмыкнул. Все посмотрели на него с непониманием. — Да ладно, вы хоть когда-нибудь себе представляли, что будете обедать в профессорских покоях, прогуливая уроки и делая вид, будто все отлично?

— И то верно, — ответил Северус, поглядывая на Гермиону, которая без аппетита ковыряла вилкой в тарелке.

— Хотя, с другой стороны, у нас тут две прекрасные дамы с Гриффиндора и два великолепных мужчины со Слизерина. Невообразимо, конечно, но мы почти как две парочки.

— За такие комплименты, Драко, эти две дамы могут по голове настучать. И я не буду их останавливать, — сказал профессор. Попытка крестника разрядить обстановку удалась, девушки вскинули головы и посмотрели на Малфоя с вызовом.

— Джинни занята, Драко. Придётся отбивать ее у Гарри, — ответила Гермиона, слегка улыбнувшись уголками губ. Младшая Уизли залилась румянцем и уткнулась в тарелку.

— А кто говорил о Джинни? Может, я выбрал тебя? — продолжил парень.

— Даже если было бы и так, то по твоей логике, что мы как две парочки, Джинни должна быть с Северусом, а я с тобой. Уж прости, но более абсурдной фантазии я не слышала.

— Ладно, согласен. Крёстного можно представить в паре только с тобой, у других на подобные эксперименты не хватит ни духу, ни отваги, ни рассудка. Вы вполне гармонично смотритесь. Правда, Джинни? — Малфой ткнул девушку локтем и та оторвалась от обеда.

— Это странно, но я соглашусь с Драко, — ответила Уизли.

— Ну все, Гермиона, теперь тебе не отвертеться, — хмыкнул парень.

— Даже и не пытаюсь, — заверила Гермиона.

На этом диалог сошёл на нет и обедать волшебники закончили в полном молчании. Снейп сказал, что вернётся после ещё одного урока, и оставил студентов в гостиной.

***

На преподавательский совет Северус буквально летел по коридорам школы. Ему пришлось оставить Гермиону одну, благо она уснула сразу же, как он вернулся в комнаты после уроков и лёг рядом с ней. Его дыхание, сердцебиение, нежные прикосновения и магия сморили ее ещё до того, как солнце зашло за горизонт. Отчего-то он чувствовал, что совершает непоправимую ошибку и что расплачиваться за неё придётся не только ему, но и Грейнджер. Эта мысль только подстегивала его раздражение.

В кабинет он залетел вихрем и привлёк внимание всех коллег, которые уже сидели на своих местах и тихо переговаривались на отвлеченные темы. Дамблдор, ожидавший его, сразу же поднялся из-за стола и чуть ли не за руку проводил зельевара до его стула, куда и усадил, словно маленького ребёнка, старательно перекрывая ему обзор на противоположные сидения. На удивление многих, по правую руку от него села Минерва и прежде, чем начался совет, предостерегающе покачала головой. Северус несколько раз глубоко вздохнул и постарался проигнорировать сам факт присутствия в помещении мистера Рудвига, и ему это прекрасно удавалось ровно сорок минут, пока обсуждали предстоящий матч по квиддичу между Слизерином и Рейвенкло и вопросы организации празднования предстоящего Хеллоуина. Потом вся его шпионская выдержка полетела к чертям.

— Директор, — обратилась мадам Хуч, — вы нам скажете, что с мисс Грейнджер? Сегодня по школе прошёл слух, будто девушка чуть не умерла на одном из уроков. Мы не знаем, что и думать по этому поводу.

— С ней уже все хорошо. Ее состояние и правда было критическим, но сейчас она жива и здорова, — ответил Дамблдор и глянул из-под очков-половинок на преподавателя ЗОТИ. Тот вальяжно сидел на своём стуле и даже бровью не повёл, когда речь зашла о том, что он сделал. — Профессор Рудвиг, не могли бы вы объяснить нам всем, что произошло на вашем уроке с мисс Грейнджер? Боюсь, что нам многое неизвестно.

— Ваша наилюбимейшая ученица позволила себе без уважительной причины опоздать ко мне на урок, а потом оправдываться поддельной запиской, будто у неё было безотлагательное личное дело, — ответил мужчина и закинул ногу на ногу, словно вся ситуация не была для него хоть на сколько-нибудь интересной.

— Гермиона опоздала? — воскликнул Хагрид. — Да быть того не может! — тут он задумался. — Даже если так, у неё наверняка была важная причина.

— Конечно же, — иронично подтвердил Рудвиг. — Она просто святая, Мерлина на неё нет, — он вздохнул. — Вы совершенно не следите за дисциплиной среди учеников, дорогие коллеги, а золотому трио позволяете вести себя, как им вздумается. Я не потерплю опозданий, тем более от мисс Грейнджер. Раз она называет себя самой умной ученицей школы и по всеобщему заверению является самой дисциплинированной, то пусть соблюдает установленные школьные правила.

Северус старался абстрагироваться от разговора, но закипающий в груди гнев нещадно рвался наружу. Он сжимал и разжимал кулаки. Это не укрылось от Дамблдора и Минервы. Ведьма решила его успокоить и опрометчиво коснулась его руки. Магия Снейпа ударила ее, словно током, и женщина отпрянула. Зельевар смерил ее уничижительным взглядом и выдохнул.

— Лицемерно с вашей стороны говорить о школьных правилах, мистер Рудвиг, — елейным тоном, абсолютно контрастировавшим с его внутренним раздражением, заметил зельевар.

— Хотите меня в чем-то обвинить, мистер Снейп? — с вызовом ответил бывший аврор. Он только и ждал, когда же Снейп снимет маску прилежного преподавателя и покажет свою истинную темную сущность перед всеми.

— Да. Например, в том, что вы намеренно ранили двух студентов на своём уроке, — вкрадчиво произнёс зельевар, и все профессора воззрились на Рудвига.

— Они сами были виноваты в своей беспечности. Им стоило лучше держать щиты. Я их об этом предупредил.

— И с каких это пор вы бросаетесь в учеников боевыми невербальными заклинаниями? Смею напомнить, что они не проходили школу авроров и не должны уметь отражать что-то посерьёзнее Экспелиармуса.

— По заявлению мисс Грейнджер, весь седьмой курс — это сплошные герои войны, которые не боялись выйти против Пожирателей смерти и даже Воландеморта на прямую дуэль. Так что уж мои заклинания отбить они были обязаны. Раз у них этого не получилось, то и ваша драгоценная гриффиндорка не более, чем хамка с завышенным самомнением. Она даже с двойным Протего не справилась, — он усмехнулся.

— Профессор Рудвиг, вы… — начал Дамблдор, но Снейп его перебил.

— И вы прекрасно знаете, почему она не удержала щиты, — опасно тихо прошипел зельевар, сжимая подлокотник стула.

— Мне нет дела до ее обстоятельств. Ещё хоть раз она посмеет принести мне фальшивую бумажку в качестве оправдания за своё опоздание, то я обещаю, что разговаривать с ней буду уже не так вежливо.

— Профессор Рудвиг, не смейте угрожать моим студентам! — вклинилась Минерва. — За то, что вы сделали с Гермионой, вас должны были незамедлительно уволить.

— Увы, профессор Макгонагалл, но это не вам решать.

Ведьма аж задохнулась от возмущения и посмотрела на Дамблдора.

— Напомню, что это решать мне, и мистер Рудвиг, прекратите нарываться на грубости со стороны своих коллег, — дипломатично ответил Альбус. Он уже связался с Фаджем и договорился о встрече. До этого момента ему нужно было удержать ситуацию в состоянии относительного мира, но надежда на это стремительно таяла от одного только вида закипающего Северуса.

— Конечно-конечно, — бывший аврор в примирительном жесте вскинул руки. — Мистер Дамблдор, вы ведь знаете, что мисс Грейнджер прикрывалась вашим именем, когда врала мне о том, где была сегодня утром?

— Она действительно была у меня, и ее записка это подтверждала, — ответил Альбус.

— И почерк вы быстро сменили… — Рудвиг покивал головой и неприветливо улыбнулся. — Мне вот интересно, как долго вы будете покрывать мистера Снейпа? Я понимаю, что он ваш карманный шпион, но доверять ему подписывать официальные бланки от имени директора и…

Он не успел договорить. Северус выпустил Оглохни и подлетел к нему, хватая за горло. Вот и Пожиратель смерти во всей своей красе. Краем глаза он отметил, как несколько волшебных палочек коллег были устремлены в их пару, но его основное внимание было занято дезориентированным Рудвигом. Палочка Снейпа упиралась тому в живот.

— Только дай мне повод, и я не посмотрю на то, что ты ручная собачонка Фаджа.

— Убьешь меня? — прохрипел бывший аврор в ответ. — Я думал, ты способен убивать только слабых и беззащитных девочек. Таких, как твоя.. — Северус сильнее надавил ему на горло, и тот закашлялся.

— Держись от неё подальше.

— Тогда… держи ее на привязи… или в клетке… Так для тебя привычнее.

— Я не тронул ни одну девушку из тех, кто сидел в подземельях Лорда. Это были его игрушки. Мне больше по душе убивать таких, как ты.

— Северус! — прикрикнул директор. — Отойди от профессора Рудвига! — в его голосе слышалось нетерпение и недовольство.

Снейп отпустил горло бывшего аврора и, пока тот откашливался, всадил ему кулаком поддых. Волшебник согнулся пополам, и зельевар схватил того за волосы, чуть приподнимая его голову.

— Ещё хоть раз ты будешь ей угрожать или заставишь страдать, я покажу тебе, что значит иметь дело с настоящим Пожирателем смерти, — проговорил он настолько тихо, что только Рудвиг смог расслышать.

С этими словами Северус отпустил мужчину, отряхнул сюртук и решил покинуть собрание. У самой двери его нагнал голос аврора.

— У меня ещё есть туз в рукаве, Северус Снейп, а у тебя одна очевидная слабость. На неё я и надавлю. Посмотрим, что ты скажешь тогда, — все ещё хрипловатым голосом ответил Рудвиг, но в ответ получил лишь звук хлопающей двери.