Глава 39: Германия

Прежде чем отправляться в Германию, Северус наведался к мадам Помфри, чтобы узнать, почему магия позволяет им с Гермионой разлучаться на довольно большие расстояния, не требуя в последующем платы за это. Долго не церемонясь, он обрушил интересующие его вопросы на школьного колдомедика. У Поппи было несколько теорий, почему подобный эффект возник, которые она и озвучила зельевару.

— Гермиона могла успеть восстановиться за такой короткий промежуток времени? — спросил Снейп, отказываясь от предложенного чая.

— Если ты про ее магическое ядро, то вряд ли. За последнее время процесс адаптации шел сложно и часто прерывался извне. Инциденты с мистером Рудвигом и мистером Уизли не улучшили ее состояние, — ведьма пожала плечами. — Все же, Северус, я больше склонна к тому, что вы частично получили независимость из-за вашего нерожденного ребенка.

Снейп нахмурился и попросил пояснить мысль.

— В вашем случае формирование плода идёт как процесс непосредственного становления вашей общей магии в лице будущего ребенка. То есть, по-хорошему, Гермионе не нужна была твоя подпитка, потому что её питал эмбрион — буквально сгусток твоей энергии. Теоретически, организм мог это влияние запомнить и изменить суть вашей созависимости. Но это только домыслы. На деле же просто проверьте, насколько расширились ваши границы, и радуйтесь новым возможностям.

— Я тебя услышал. Спасибо, Поппи.

— Пожалуйста, Северус, — зельевар поднялся со стула и отошёл к двери. — Пока ты ещё здесь, — окликнула его ведьма и вышла вместе с ним из своего кабинета, — мистер Малфой зачастил ко мне за зельем от головной боли, ровно как и мистер Поттер. Как я поняла, они оба недавно попали под неправильно наложенный Обливиэйт. Ты, Северус, отличный легиллимент и в этом разделе магии сведущ гораздо больше меня, так что я хочу попросить посмотреть на днях этих молодых людей. Моя диагностика не выявила никаких патологий, но мне бы хотелось быть уверенной, что мальчики не лишатся рассудка и не заработают себе инсульт. Ты, как медик, не хуже меня знаешь, чем может закончиться постоянная головная боль, — Помфри замерла возле пустой койки и выжидающе посмотрела на коллегу.

— Я уже осматривал их, Поппи. У них нет никаких повреждений, а головная боль лишь побочный эффект. У меня в лаборатории доваривается зелье, я принесу его тебе завтра. Выдашь Поттеру и Малфою по флакону. Это должно будет либо вовсе убрать симптомы, либо сделать приступы реже.

— Договорились, — ведьма добродушно улыбнулась и обняла Снейпа, когда он с ней попрощался.

Из медицинского крыла Северус направился прямиком в кабинет директора. Альбуса стоило поставить в известность о том, что он собирается покинуть Англию на несколько дней вопреки министерскому запрету, и хотел это сделать заранее, чтобы не возникло непредвиденных трудностей непосредственно перед их с Гермионой "отъездом". Горгулья без пароля впустила второго директора на винтовую лестницу. Снейп поднялся и, постучав ради приличия, вошёл. Дамблдор занимался вполне привычными ему обязанностями — кормил Фоукса и мечтательно гладил собственную седую бороду. Без лишних светских ужимок Северус изложил свои планы Альбусу и ждал ответа.

— Это личная поездка, Северус? — без каких-либо намеков поинтересовался директор. Зельевар вопросительно поднял бровь. — Я заметил на безымянном пальчике нашей прекрасной мисс Грейнджер кольцо, вот и подумал, что вы захотели уединиться на выходных. Ты не думай, что я против, даже наоборот, но, Северус, я не могу постоянно манипулировать Фаджем. Поезжайте с Гермионой в Лондон, погуляйте там. Уверен, в столице Британии полно романтических мест, которые удовлетворят ваши желания побыть друг с другом вдалеке от суеты волшебного мира. А поездку в Германию отложите на... медовый месяц, например.

— Это не личная поездка, — с нажимом ответил Снейп.

— Неужели я ошибся насчёт предстоящей свадьбы? — Дамблдор приспустил очки на носу и глянул на подопечного, пытаясь прочесть эмоции на его лице.

— Как будто от тебя хоть когда-то можно было что-то утаить. Нет, я и правда сделал предложение Гермионе, но эта поездка никак не относится к нашему с ней желанию связать себя узами брака. У меня есть дела в Германии и мне нужно уехать всего на два дня. Слизнорту даже не придется заменять уроки, так что не вижу проблем. А по поводу министра, — глаза Снейпа озорно заблестели, — у тебя, Альбус, намного больше рычагов давления на него, чем кажется. Как ваша поездка в Грецию? Удалась?

— Мы только туда собираемся, — Дамблдор вздохнул, но не слишком расстроено. — У нас у обоих много работы, и, видимо, не только у нас. Мне стоит беспокоиться, что ты ведёшь какую-то запрещённую деятельность и распространяешь ее по всему миру? — скорее для проформы, чем серьезно спросил директор.

— Я потерял твое доверие?

— Нет, но меня настораживают твои постоянные отлучки. Хотя, помнится мне, что пару лет назад ты тоже часто пропадал на выходных... Поппи мне тут как-то сказала, что ты подрабатываешь в Святом Мунго. Ты стал целителем?

— У меня степень мастера по зельеварению, это само собой связано с целительством.

— Ты же понял, что я спросил не об этом.

— Я помогаю людям, Альбус. Любым людям, и на это нужно свободное время, хотя бы в выходные, — ответил Снейп.

— Хорошо, езжайте. Не забудь, что в понедельник у тебя уроки. С министром я поговорю. Удачных тебе рабочих будней, Северус, и передай мои поздравления будущей миссис Снейп, — Дамбдлор добросердечно улыбнулся и проводил взглядом зельевара.

***

В пятницу вечером Снейп собирал сумку с вещами, которые понадобятся ему в поездке, и ждал Гермиону. Завязывая шнурки на ботинках, он поглядывал на статуэтки снежного барса и выдры, которые ярко выделялись на фоне темных каменных стен комнаты. Теперь они стали для него живым воплощением их с Гермионой союза, и он не мог смотреть на них равнодушно. Животные приобрели смысловую наполненность и громко заявляли, что в этих покоях живут два любящих друг друга волшебника. Когда Грейнджер увидела статуэтки впервые, она с умилением восторгалась, что они великолепно подходят их с Северусом натурам. Снейпу не́чего было на это возразить, хотя порой он считал, что образ озорной выдры не очень-то и подходил Гермионе, но кто он такой, чтобы спорить. Вместо какого-либо ответа, зельевар лишь нежно обнял девушку за плечи и прижал к своей груди. Тогда их поглотило умиротворение и радость от того, что они наконец вместе. Сейчас же Северус смотрел на фигурки животных и пытался найти в своей душе то самое умиротворение. Чем ближе подходило время к моменту отправления в Германию, тем большая тревога одолевала зельевара. Он с трудом мог сам себе объяснить, почему иррационально страшится появляться в больнице и браться за сложнейшую операцию. Раньше он никогда не боялся трудностей, даже наоборот — чем необычнее операция, тем интереснее ему становилось, а теперь у него был совершенно иной жизненный опыт за плечами. Из размышлений его вырвал лёгкий скрип отворяющейся двери. В комнату зашла Гермиона с небольшой сумкой.

— Я в предвкушении, — задорно сказала девушка и передала Снейпу свои вещи. Тот уменьшил сумку в размерах, убрал в карман брюк и поправил на плечах куртку.

— В Германии уже зима. Ты уверена, что не хочешь накинуть что-то потеплее свитера? — участливо спросил он.

— У меня с собой тоже есть куртка. Если мне станет холодно, я ее надену. Спасибо за заботу, — она поцеловала его в щеку и взяла под руку. — Мы ведь трансгрессируем прямо в больницу или опять в аэропорт?

— В переулок рядом с больницей. Готова?

— Стой. Северус, у тебя все в порядке? — обеспокоено спросила Гермиона.

— Да, вполне.

Она пристально посмотрела прямо ему в глаза и с минуту там что-то искала, но потом выдохнула и громко ответила, что готова к путешествию.

Они трансгресировали в опрятный закуток. Северус поддержал Гермиону за руку, чтобы та, в случае чего, не упала.

— Ты знаешь все переулки рядом с больницами или тебе просто везёт не попадаться маглам на глаза? — спросила девушка, следуя за Снейпом к пешеходному переходу.

— Я тут уже работал и, конечно же, изучил местность как раз для таких случаев, — бросил он и поймал ладонь Грейнджер, увлекая за собой.

— Какая предусмотрительность, — она прижалась к его плечу и улыбнулась. — Мне в очередной раз играть роль твоей ассистентки? — поинтересовалась Гермиона, когда они уже подходили к дверям больницы.

— Да, не будем придумывать ничего нового. Или тебя не устраивает быть моей ассистенткой?

— Что вы, мистер Принц, это такая честь для меня, — сдерживая смех, ответила она.

— Будешь ерничать, станешь моим секретарем, — подразнил Снейп.

— М-м-м, тогда твои коллеги скажут, что ты со мной спишь. Все прекрасно знают, что начальники делают со своими секретаршами.

— Какая вульгарность, мисс Грейнджер. То же самое можно делать и с ассистентами, — Северус почувствовал, что узел в груди из-за неосознанных переживаний слегка развязался от такой непринуждённой беседы с Гермионой. Он был благодарен ей за то, что она пыталась отвлечь его от тяжёлых мыслей пустой болтовней.

— Ты всегда можешь попробовать, — она ему подмигнула и отлипла от его плеча. Снейп пропустил девушку внутрь больницы и сам прошел следом.

В регистратуре Северус попросил позвать доктора Бормана, и вместе с Гермионой они присели на ближайшие стулья, ожидая.

— Не думала, что скажу это, но, Северус, расслабься. Я не знаю ни одного врача, который бы справился с настолько трудной задачей, какую вы тут задумали, кроме тебя, — сказала Грейнджер, видя, как зельевар нервно поддергивает ногой и сжимает челюсти. Ей было плевать, что кто-то может услышать их разговор или увидеть, как лично она к нему обращается. Снейп повернулся к ней, благодарно улыбнулся уголками губ и сжал в ладонях ее запястье.

— Спасибо... Держись рядом, хорошо?

— Как и всегда.

Северус поднялся навстречу бодро шагающему к ним мужчине и протянул руку для приветствия.

— Здравствуй, Йозеф.

— Добрый вечер, Северус. Спасибо, что приехал сегодня. У нас работы непочатый край, нужно успеть утвердить план операции, если ты, конечно, не придумал что-то новенькое и нам не нужно переделывать все с нуля.

— Нет, меня вполне устроил тот план, что ты отправил мне вчера, но да, работы у нас много.

— Хорошо, тогда пройдем? — мужчина погладил свои светлые усы и поправил очки. — Девушка, если вы ждёте консультацию у дежурного врача, то вам нужно пройти в левое крыло, — обратился он к Гермионе.

— Йозеф, познакомься, это Гермиона Грейнджер. Моя ассистентка. Она будет работать с нами, — представил Снейп.

— Вот как... Приятно познакомиться, мисс Грейнджер, — Борман сдержанно поздоровался. — Это немного неожиданно, но думаю, мы найдем с вами общий язык. Поднимемся ко мне в кабинет?

Все вместе они прошлись по больнице, Борман рассказал, где что находится, уточнил, где обучается Гермиона и как ей удалось попасть на стажировку к Северусу. Сам же Снейп аккуратно пресекал чрезмерное любопытство коллеги, чтобы Грейнджер не выдала того, что Йозефу знать было не обязательно.

— Вы где-нибудь уже остановились, Северус? — поинтересовался Борман, когда с ознакомлением по делу операции было покончено. Пара часов просмотра необходимых документов и согласование хода операции дали результаты — оба врача были почти на сто процентов уверены, что задуманное у них получится.

— Нет, мы приехали сюда из аэропорта, — ответил Снейп.

— Тогда думаю, я правильно поступил, что зарезервировал номер в гостинице при больнице. У нас тут отличные условия проживания. Комнату для мисс Грейнджер мы тоже сейчас найдем, — он потянулся к стационарному телефону и набрал номер. Гермиона уже хотела возразить, что ей не нужен отдельный номер, но Северус предупреждающе свёл брови, и девушка промолчала. — Ну вот, прекрасно. Пойдемте, я вас провожу до гостиницы, а после я бы с радостью пригласил вас на ужин. Надеюсь, возражений нет?

— Я бы хотел познакомиться с пациенткой, Йозеф, — сказал Северус. — Уже завтра у нас операция, и я предпочитаю знать, кого мне придется резать.

— Без проблем.

Они покинули кабинет доктора Бормана, спустились в служебное помещение, где им выдали врачебные халаты, а после перешли в стационарный блок. Гермиона рассматривала убранство больницы и невольно сравнивала его с тем, что видела в Австралии. Удивительно, но отличий было немного: похожий светлый дизайн коридоров и палат, который пытался превратить это место в подобие курорта и создать иллюзию благополучия, тот же юркий младший персонал, который сновал туда-сюда, стойки медсестер, где постоянно звонили телефоны, та же аппаратура на стенах. Только вот атмосфера здесь была в разы напряжённей, чем в Австралии. Гермиона заметила, что тут люди почти не улыбаются, все предельно серьезные и сосредоточенные. Это почему-то вызывало у нее мурашки по коже. Она пыталась развеять это гнетущее ощущение, но получалось слабо. Напряжённая спина Северуса, которую она наблюдала вот уже несколько часов, пока они с доктором Борманом в кабинете перепроверяли данные, говорила, что и зельевар чувствовал здесь себя не совсем комфортно. Однако на его профессионализме это никак не отразилось. Она чувствовала, что он внутренне тоже неспокоен, но говорил Снейп при этом с такой уверенностью, будто бы он уже провел операцию и спас жизнь пациентке. Гермионе оставалось только восхищаться выдержкой зельевара и тем, как он умел контролировать себя.

Они зашли в достаточно широкую палату. В центре на кровати лежала женщина средних лет. Она вполне обыденно обнимала довольно-таки крупный животик и что-то говорила мужчине, по-видимому, мужу.

— Герр Зетман, это мой коллега доктор Принц и его ассистентка. Они будут помогать мне во время операции, — представил посетителей Борман после приветственного кивка.

— Очень приятно, доктор Принц, — мужчина пожал Снейпу руку и вежливо поклонился Гермионе. У него был ужасный акцент, но говорил на английском он вполне неплохо. — Зовите меня либо мистер Зетман, либо просто Ганс. Моя жена, Анна, — он указал рукой на женщину. — Спасибо, что приехали. Доктор Борман многое о вас рассказал, ну и интернет... О вас столько пишут.

— Не советую читать статьи обо мне, мистер Зетман. В них нет и сотой доли правды, — ответил Северус.

Гермиона обратила внимание, насколько сильно мистер и миссис Зетман похожи на чистокровных немцев. У обоих были светлые волосы, только вот мужчина явно предпочитал выбривать виски на молодежный манер, хотя сам уже давно перешагнул порог тридцатилетия. Женщина же наоборот выглядела статусно, ухоженно и не пыталась молодиться, хотя ее лицо ещё сохранило какие-то юношеские черты. Оба смотрели на врачей чистыми голубыми глазами, их взгляд завораживал. Опрятность и аккуратность действий выдавала в них людей воспитанных, а одежда показывала, что деньги в семье водились в немалом количестве. Единственным, что выбивалось из общей картины успешности и благополучия, была печаль, оставившая отпечаток на их лицах. Едва взглянув на них, сразу становилось понятно, что они переживают постоянные волнения и какую-то неопределенность.

Гермиона ответила на рукопожатие мистера Зетмана и отошла в сторону, чтобы не мешать врачам делать свою работу.

— Как вы себя чувствуете, миссис Зетман? — учтиво поинтересовался Северус, обходя кровать и становясь у ее изножья. Женщина, видимо, непроизвольно погладила живот и постаралась улыбнуться.

— В целом хорошо, доктор Принц, — ответила Анна. — Спасибо, что приехали.

— Это моя работа, тем более, оставить ваш случай без внимания мне бы не удалось. Доктор Борман умеет убеждать.

— Вы знаете, как помочь нашему ребенку? — без лишних любезностей спросил взволнованный муж, садясь подле жены и сжимая ее ладонь в своих. Это был для них самый важный вопрос последние несколько месяцев.

— Да. Вы должны были уже знать о предполагаемом ходе операции. Вам ничего не рассказали? — Снейп глянул на Йозефа, тот лишь пожал плечами, мол, "я ждал твоего одобрения". Зельевар недовольно выдохнул и взялся за деревянный край кровати, наклоняясь к пациентке. — Мы планируем оперировать непосредственно внутри вашей утробы, миссис Зетман.

— То есть вы не будете доставать нашего малыша? — стараясь сохранять спокойствие, спросила Анна.

— В этом нет необходимости. Мы сделаем четыре отверстия наподобие тех, которые используют при вырезании аппендицита, и через них доберёмся до эмбриона.

— Но как вы будете зашивать образовавшееся в его позвоночнике отверстие?

— Для этого у нас есть специальные инструменты. Единственная сложность в том, что плод может лежать так, что мы не сможем подлезть к его позвоночнику, тогда нам придется повернуть его, не повредив другие конечности, — как-то отстраненно ответил Северус.

— Вы когда-нибудь уже делали нечто подобное? — с опаской спросил мистер Зетман. Снейп хотел было наклонить голову и спрятаться от взглядов пациентов за волосами, но вовремя спохватился и лишь тряхнул головой.

— Нет. Это будет первая в мире подобная операция, — честно ответил он. — Патологии у эмбрионов лечатся чаще всего одним способом — аборт, но это не наш выход. Возможностей зашить образовавшееся в позвоночнике вашего ребенка отверстие множество, нам нужно только подобраться к очагу проблемы, а дальше дело за малым. Мы не хотим вызывать у вас преждевременные роды, потому что велика вероятность, что тогда плод не выживет вовсе. Внутриутробная операция сложна и непредсказуема, но у нее есть один неоспоримый плюс. После нее ребенок сможет заживить все свои повреждения самостоятельно, потому что он находится в идеальной и естественной для себя среде, в которой происходит его полное формирования. Регенерация у плода на высочайшем уровне и после нашего вмешательства уже ближе к родам вы даже не заметите, что вообще были какие-то проблемы.

— Насколько велика вероятность, что у вас ничего не получится? — нервно сглатывая, спросил Ганс.

— Зачем вам эти цифры? Разве вы уже не подписали свое согласие? — парировал Снейп. Ему не нравилось, когда на него давили, тем более он и так чувствовал чрезмерную ответственность за эту операцию и прекрасно понимал переживания семейной пары. Страх потерять ребенка, даже чисто гипотетический, пробирает до костей, сковывает мышцы и заставляет внутренне дрожать. Северус знал эти чувства, знал на собственном трагичном опыте, хотя предпочел бы, чтобы в его жизни такого никогда не случалось.

— Доктор Принц, это важно. Скажите, чем мы рискуем? Пожалуйста.

— Вероятность удачного исхода восемьдесят процентов, — сказал Снейп, складывая руки на груди.

— А что может случится с оставшимися двадцатью?

— Летальный исход для ребенка и матери, — холодно ответил зельевар и заметил, как оба пациента вздрогнули.

— Этого не случится, — вмешался доктор Борман. — Если бы мы не были уверены в благополучном исходе операции, мы бы даже ее и не затевали. Так что статистика тут не главное. Доктор Принц — первоклассный специалист, и мы вместе с ним сделаем все возможное, чтобы подарить вам счастливое семейное будущее.

Супруги переглянулись. Миссис Зетман вцепилась в ладонь мужа изо всех сил и едва сдерживала слезы. Гермиона, стоя в углу, тоже закусила губу, чтобы не расчувствоваться. Плакать ей не хотелось, но внутренняя дрожь заметно набирала обороты.

— Анна, посмотрите на меня, — властно потребовал Снейп. Женщина по привычке слушаться врачей подчинилась. — Вы прожили четыре месяца, вынашивая ребенка, и уже наверняка придумали имя вашему сыну. Я прав? — она кивнула. — Так вот подумайте, как вам будет непросто и в то же время неповторимо приятно носить его на руках и укачивать перед сном, когда он родится. Насладитесь этими минутами тишины и близости с вашем мужем, потому что когда мы выполним свою работу, вы станете мамой здорового и счастливого ребенка. Раздумья и переживания сейчас лишь усугубляют его состояние, — Северус указал на живот миссис Зетман. — Ребенок чувствует ваше настроение. Не пугайте его лишний раз. Хорошо?

— Обещаю, — все же расплакавшись, ответила Анна.

— Ну вот и договорились. Постарайтесь отдохнуть, а завтра с утра я хочу знать, на какие секции вы отправите своего сына, когда он подрастет. Это очень важный вопрос. Не верите? — супруги как-то странно посмотрели на Снейпа. Гермиона тоже плохо понимала, с чего вдруг Северус заговорил таким низким, успокаивающим тембром, который выдавал в нем заботливого семьянина с огромным стажем выполнения родительских обязанностей, но эта роль ему определенно шла. Она даже на миг представила, каким бы он был отцом для их детей. — Не успеете оглянуться, как это маленькое создание начнет бегать по вашему дому, кричать, что он хочет новую игрушку, и сносить все на своем пути, потому что ему мало уделяют внимание. Поверьте, лучше заранее знать, куда направить детскую энергию.

Миссис Зетман, видимо, представила себе эту картину с домашним переполохом и улыбнулась сквозь слезы. Северус ощутил, что на сегодня его долг полностью выполнен, и облегчённо выдохнул.

— Рад был с вами познакомиться. Тогда до завтра, — он попрощался с пациенткой и кивнул ее мужу, заставляя проследовать за собой. Гермиона и доктор Борман вышли из палаты, позволив Северусу перекинуться парой слов с мистером Зетманом наедине. — Постарайтесь не давать ей хандрить. Делайте что хотите, но она должна улыбаться, а не плакать. И возьмите себя в руки, в сложные моменты женщины ищут поддержку именно в мужьях, так что пока вы сами будете выглядеть так, будто вас переехала машина и у вас нет сил подняться, то и ей легче не станет.

— Я постараюсь, доктор Принц. Спасибо вам за помощь.

— Я ещё ничего не сделал. Завтра поблагодарите, после операции. И да, мистер Зетман, не смейте с ней прощаться. Лучше обсудите, куда поедете отдыхать после выписки. До рождения ребенка ей ещё как минимум несколько месяцев ходить, успеете и Рождество отпраздновать и весну встретить. Подумайте лучше об этом, — Северус хлопнул мужчину по плечу, словно это могло придать ему уверенности и подтолкнул обратно к жене. «Вроде бы взрослый мужчина, а ведёт себя как подросток», — подумал Снейп, выходя из палаты и молча последовав за Борманом в сторону местной гостиницы.

Гермиона едва ощутимо шла рядом с зельеваром и иногда касалась его плеча, давая ему понять, что он не один, но Северус был настолько погружен в свои мысли, что не замечал ничего вокруг. Он шел на автомате и выплыл из размышлений, только когда громкий и четкий голос Йозефа проговорил номера их с Грейнджер номеров. Борман не стал докучать коллегам и, оставив адрес ресторана, где они договорились встретиться, оставил их одних. Снейп покрутил в руках ключ-карту от двери и применил ее по назначению. Бросив второй ключ на тумбу при входе, Северус зашёл внутрь, выгреб из кармана сумки и вернул им нормальный размер.

— Переоденемся и дойдем до ресторана пешком, заодно и прогуляемся, — словно самому себе сказал зельевар и достал свитер под горло, чтобы надеть его вместо рубашки. Ему хотелось выглядеть более неформально, чтобы избавиться от гнетущего ощущения предстоящей трудной работы, поэтому и брюки он сменил на любимые темно-синие джинсы. Гермиона молча согласилась и вытащила из сумки куртку. Погода в Германии была гораздо теплее, чем в Британии. Тут не шел снег и почти не было ветра. Можно было сказать, что осень пока не отдавала бразды правления зиме и до сих пор пыталась согреть жителей Берлина теплом. Так что насчёт холодной погоды Северус ошибся.

— Ты знаешь, куда мы идём? — уточнила девушка, пока Снейп завязывал шнурки с видом, будто бы варил сложнейшее зелье.

— Да, «Restaurant Buschbeck's» — любимое место Йозефа. Он тащит туда всех знакомых и друзей. Повезло, что хоть место приличное и еда там действительно вкусная, а ещё до него недалеко идти. Можно пройти вдоль набережной. Я же обещал тебе прогулку.

— Знаешь, ты в таком настроении, что мне кажется, нам лучше остаться здесь.

— Я в полном порядке, Гермиона. Мы прибыли сюда всего на пару дней, так что давай получим от этого маленького праздника жизни по максимуму, — он передёрнул плечами, набросил на себя куртку, и пара вышла из отеля прямиком на свежий воздух уже ночного Берлина.

За считанные минуты они оказались возле красивой, ухоженной и до неприличия спокойной набережной озера Литцен. Яркие фонарики вдоль широкой прогулочно-парковой зоны создавали интригующе расслабленную обстановку, машины, проезжающие неподалеку, не отвлекали прохожих от городского подобия единения с природой, на многочисленных деревьях вокруг шелестели ещё не опавшие листья. Гермиона неспешно шла рядом с задумчивым Северусом и не решалась начать диалог. Ей вообще было не по себе отвлекать его от размышлений.

— Здесь очень красиво летом, — неожиданно сказал Снейп. — Вон там есть небольшой причал, где можно напрокат оформить катамаран и подплыть к стаям лебедей и уток. Если повезёт, их можно ещё и покормить. Правда, летом тут и людей в разы больше, повсюду стоят палатки с мороженым и постоянно играет музыка уличных исполнителей.

— Здорово, но и в осенней тишине тоже есть свое очарование, — она взяла его под руку. — Северус, скажи, для тебя это какая-то личная операция? Я никогда не видела тебя таким... мягким с посторонними людьми. Ту женщину ты пытался подбодрить, даже утешить, что для тебя немного не характерно.

— Просто я не хочу загубить жизнь двоих людей, — Снейп безразлично пожал плечами, но Грейнджер чувствовала, что он лжет.

— Элизе ты тоже хотел помочь, но при этом это не остановило тебя от причинения ей боли при первичном осмотре. Я хорошо помню, как ты сказал, что твое дело лишь лечить, а не подтирать за пациентами сопли.

— Здесь я тоже пытаюсь только лечить.

Гермиона вздохнула и отвернулась. Спорить с Северусом всегда было нереально. Порой он вел себя как упертый баран и в очередной раз боялся перед ней показать себя более ранимым и человечным, чем он старается казаться для окружающих.

— Я переживаю, что не смогу выполнить все правильно и что стану причиной смерти нерожденного малыша и его матери, — спустя время проговорил Снейп. — В какой-то степени это и правда личное. В последнее время обычные жизненные ценности стали мне понятнее, и я теперь осознаю, чего могу лишить эту супружескую пару. Смерть взрослого человека на операционном столе морально вынести легко. Ты хотя бы можешь себя оправдать тем, что он уже успел пожить на этом свете, а вот дети... Их шанс на дальнейшую жизнь в твоих руках. В такие моменты ты чувствуешь себя и палачом, и спасателем одновременно. Какая сторона пересилит, зависит только от твоих знаний и навыков.

— Северус, ты сегодня продумывал ход операции почти до каждого вздоха в операционной, ты управляешь своими руками лучше, чем любой другой хирург, ты обладаешь обширными знаниями, и главное — умеешь их применять по назначению. Это не лесть, Северус, это констатация фактов. Не накручивай себя раньше времени. Ты спасёшь и ребенка, и его мать, потому что ты знаешь, ради чего все это делаешь. Тобой руководит не жажда наживы или научный интерес, а личное желание помочь, спасти, не дать этим людям прочувствовать боль утраты. Поэтому я уверена, что кроме тебя с этой операцией никто не справится, — Гермиона резко остановилась и подошла к каменному ограждению берега озера. Снейп последовал за ней. Он облокотился на прохладную поверхность и посмотрел на водную гладь. — Я не представляю, что бы я чувствовала, если бы знала, что в одночасье могу потерять ребенка. Это же ведь не просто обезличенный плод, это уже сын или дочь, которых ждёшь вместе с мужем, кому придумываешь имя и представляешь, как поведешь в школу. Ты прав, страшно брать ответственность за жизнь ребенка, но кто-то ведь должен? — тихо проговорила Грейнджер и тоже посмотрела на чёрную поверхность озера.

«Ты уже переживала потерю нашего с тобой ребенка, Гермиона, а я знаю это чувство утраты», — пронеслось в голове Северуса, но вслух он лишь сказал:

— И в очередной раз эту ответственность беру на себя я. Мне не привыкать, но почему-то с каждым днём с тех пор, как я понял, что у меня в жизни теперь тоже есть что терять, кого любить, о ком переживать, мне стало тяжело смотреть на страдания людей.

— Не проецируй нас на них. У нас с тобой своя судьба, и она уж явно отличается от большинства, кто попадает к тебе в больницу.

— Как всегда самая умная мисс Грейнджер? — без тени насмешки произнес Снейп.

— Если бы мы оба впадали в хандру и предавались переживаниям, то наша жизнь стала бы похожа на сплошной бег испуганных хомячков по клетке, — усмехнулась Гермиона.

— Почему хомячков?

— Не знаю. Просто они первые мне представились в голове.

Зельевар улыбнулся и притянул Грейнджер к себе.

— На хомячков мы с тобой точно не похожи, — сказал он и поцеловал ее в макушку.

— Это тебе так кажется. Порой, когда ты о чем-то очень усердно думаешь, ты надуваешь щеки и стучишь пальцами по столу. Издалека это очень напоминает мне таких пухленьких, скребущихся хомячков.

— Никогда так не делал, хватит выдумывать, — он поднял ее лицо за подбородок и прижался губами к ее. Гермиона засмеялась и обвила руками торс волшебника. Она была рада, что смогла вывести его из состояния загруженности и разбавила тяжёлые мысли чем-то лёгким и непринуждённым.

Они целовались, стоя у берега озера, наслаждаясь безветренной погодой, приятным осенним запахом живой природы, отдаленным шумом города и уединением вдалеке от непростой волшебной жизни. Сейчас они были просто влюблёнными молодыми людьми, помолвленной парой, которая вылавливала лучшие моменты свободы и полета чувств из потока проблем и переживала, чтобы потом составить их общую копилочку воспоминаний под названием "счастливо прожитая жизнь".

Гермиона резко отстранилась от Северуса, когда рядом с ними на большой скорости проехал велосипедист. Девушка инстинктивно дернулась, боясь попасть под колеса, а потом поняла, что все в порядке, и глянула на зельевара.

— Мы не опоздаем на встречу с доктором Борманом? Он, наверное, нас заждался.

— Ты права, пойдем. Почтим его своим присутствием.

Он увлек ее за собой дальше по улице и уже через двадцать минут они оказались у дверей заведения. Ужин длился недолго. Как оказалось, Йозеф был не самым приятным собеседником, по крайней мере, такое впечатление сложилось у Гермионы. Все время, пока они ели действительно вкусные блюда немецкой кухни, коллега Северуса твердил исключительно о работе. Он рассказывал о новых статьях по медицине абсолютно разных направленностей, которые недавно прочитал, пытался вовлечь Снейпа в спор о значимости эффекта плацебо в современной медицине, но зельевар тактично свёл дискуссию на нет, сославшись на недостаток информации по этому предмету, а потом и вовсе откровенно заскучал. Когда подали десерт, Северус в основном переглядывался с Гермионой, и лишь изредка кивал коллеге на каких-то выборочных фразах. Грейнджер тоже сначала пыталась поддержать беседу и даже смогла высказать несколько дельных мыслей по поводу распространения гомеопатических препаратов, но позже поняла, что ее мнение доктора Бормана нисколечко не волнует. Всем своим видом он показывал, что не видит в ассистентке Принца себе ровню, а после его нелестного высказывания, что в приличном обществе женщины и вовсе не должны вставлять свое мнение, пока разговаривают мужчины, Гермиона и замолчала, горделиво фыркнув. Вообще её удивило, как в таком умном и на вид прогрессивном человеке сочетался консервативный взгляд на мироустройство и продвинутое, современное мышление относительно медицины. Северус на выходку коллеги отреагировал сдержанно и попросил Йозефа впредь не осаждать его ассистентку, потому что пришла она в его компании и ее мысли не так уж и неправдивы, на что Борман закатил глаза и продолжил оживлённо пересказывать какую-то статью, не удосужившись даже извиниться перед Гермионой.

Спустя полтора часа такого нудного, но вкусного ужина, Северус и Гермиона выбрались на улицу, отделались от компании доктора Бормана и медленно пошли по улочкам в сторону гостиной.

— Знаешь, я поняла, что скучаю по весёлым речам Джеффри, — сказала Гермиона, кутаясь в куртку. На улице похолодало, или ей так казалось после довольно душной атмосферы ресторана.

— И правда. Борману не хватает такта, особенно в обществе женщин.

— Он женат? Я не заметила у него на пальце кольца.

— Да, у него есть жена и дочь, но я думаю, что завел он их не от большой любви. Йозеф любит себя и работу. Он фанатик, а женщины ему нужны только для самоутверждения. Ему нужно, чтобы они с восхищением на него смотрели и считали гением. Если этого не происходит, то они автоматически становятся для него пустым местом. Собственно, поэтому ты попала к нему в немилость. Кроме того, ты украла у него мое внимание, — Северус тепло посмотрел на Гермиону и сплел их пальцы между собой. — Он отличный специалист, такие как он очень многого добиваются. Собственно, поэтому Йозеф заведует больницей в Берлине и не боится проводить экспериментальные операции. Такие приверженцы науки двигают медицину и создают новые способы лечения различных болезней. За это им можно простить небольшую жизненную узколобость и тщеславие.

— Да мне как-то всё равно на Бормана. У меня уже есть один первоклассный доктор, в которого я верю и который не менее талантлив, успешен и гениален, — она глянула на него жарким взглядом и, не дав ему даже ответить на комплимент, попросила одолжить ей телефон. — У нас с тобой нет ни одной совместной фотографии, — пояснила Гермиона, увидев непонимание Снейпа. — Хочу поставить наше изображение в рамочку рядом с фигурками патронусов. Тем более, мы с тобой сегодня довольно неплохо выглядим. Улыбнись, — она вытянула руку, постаралась выставить картинку так, чтобы никого из них не обрезать, и сделала несколько фото.

— Довольна?

— Ужасно, — она невзначай поцеловала его в губы, радостно улыбнувшись. — Теперь я всю нашу спальню заставлю фотографиями.

— Мерлин упаси меня от такого счастья, — наигранно возмутился Снейп. — Ты в курсе, что я не люблю позировать для фото? Мое последние появление в Пророке и на любой другой колдографии было аж пять лет назад, и то я бы предпочел, чтобы это было ещё раньше.

— Что ж, будем возвращать тебя в социум, затворник. Пойдем, я подмерзла и очень сильно хочу в туалет. Где, говоришь, находится наш отель?

Северус, долго не думая, огляделся по сторонам, убедился, что никого рядом нет, и аппарировал прямо в выделенный им номер в отеле. Гермиона от столь внезапного перемещения зажмурилась и даже вскрикнула, но все это позабылось, когда она увидела дверь ванной комнаты. Так как номер, в котором они были вынуждены жить эти несколько дней, не отличался пространством, Северус не последовал за Грейнджер, она вполне могла справиться без его магии. Он подошёл к большой двуспальной кровати, расправил ее, а после и принялся стягивать с себя одежду.

— Ты пойдешь в ва... — начала было Гермиона, но, увидев Снейпа, стоявшего по пояс голым, проглотила окончание вопроса.

— Примем душ вместе? — лукаво приподняв бровь, поинтересовался Северус, и под пристальным взглядом девушки демонстративно медленно расстегнул пряжку ремня и снял джинсы.

Грейнджер не нашлась с ответом, но ее улыбка красноречиво свидетельствовала о согласии с предложением зельевара. Приберегая слова на потом, Снейп приблизился к Гермионе, увлек ее в тягучий поцелуй и одновременно с этим подтолкнул к ванной комнате. Она цеплялась за его голые плечи, слегка царапая кожу, часто дышала и жалела, что не успела раздеться до того, как он так рьяно на нее набросился. Правда, Северус исправил это лёгкое недоразумение, заставив Гермиону поднять руки и освободиться от мешающегося свитера.

— Вода, — пробормотала она ему прямо в губы. Снейп выдохнул, провел языком дорожку от ее ключицы до подбородка и нехотя отстранился. Настройка душа не заняла много времени, но все же Грейнджер успела снять с себя остатки одежды, на что зельевар разочаровано хмыкнул (он явно хотел сам заняться этим увлекательным процессом) и по-джентельменски пригласил девушку первой встать под каскад теплой воды.

Несмотря на то, что в отеле душ находился не в кабинке, а был выложен плиткой прямо в углу самой комнаты, места для двоих тут не хватало, особенно для таких предосудительных занятий. Однако никто из волшебников не обратил на это внимания, они оба были поглощены изучением обнаженных тел друг друга. Нетерпеливость в движениях красноречиво свидетельствовала о том, как долго не позволяли страсти взять вверх над остальными чувствами. Гермиона с удовольствием поддалась рукам Северуса, когда он настойчиво потянул ее вверх и заставил запрыгнуть на его бедра, но что-то заставило его остановиться и опустить девушку обратно на теплую, мокрую плитку душевой.

— Северус? — отплевываясь от воды, что попадала в рот, позвала Грейнджер. Он уже намыливал мочалку гелем, все также придавливая девушку к стене.

— Не хочу здесь, — просто пояснил Снейп.

— Переживаешь за поясницу? — подразнила она и вытянула руку, чтобы он мог как следует потереть ее мочалкой.

— Провокаторша.

— Нет, милый, — Гермиона прикусила его подбородок и специально потерялась животом о его внушительную эрекцию. — А вот теперь я точно тебя провоцирую.

Он, не сумев совладать с порывом, подался вперед, пытаясь усилить трение, но потом все же заставил себя отстраниться от нее хотя бы на пару сантиметров и всерьез принялся скользить мыльной пеной по ее красивому телу. Девушка довольно выгибалась, подставлялась его рукам и чуть ли не мурлыкала, прям как ее фамильяр, от прикосновений шершавой мочалки к чувствительной коже. Снейп подтолкнул ее к потоку воды, смывая пену и мыльный раствор, оставляя Гермиону кристально чистой и пахнущей на удивление приятным, хоть и не характерным для нее запахом лимона.

— Позволь, — она забрала у него мочалку и тоже ее намылила. Грейнджер видела, каким жаром полыхали его глаза, что по спине пробежали приятные мурашки предвкушения, но в данную минуту ее привлекало другое занятие. За все время, что они со Снейпом жили вместе, он никогда не позволял ей прикоснуться к себе мочалкой, считая это то ли слишком интимным, то ли вульгарным. Она так и не поняла его мотивов и никогда не настаивала на совместном мытье, даже когда они занимались сексом в душе по утрам. Но сейчас Северус был явно не против такого занятия, даже наоборот. Он нетерпеливо переступил с ноги на ногу, обуздывая порыв накинуться на девушку и взять ее прямо тут, а потом и вовсе чуть не потерял равновесие, успев опереться на стену, когда Гермиона плавно опустилась перед ним на колени и до жути сексуально облизнулась. У него перехватило дыхание, а член призывно качнулся прямо перед ее лицом.

Как будто в отместку за то, что Северус не захотел заниматься сексом в душе и решил здесь лишь помыться, Гермиона проигнорировала возбуждение зельевара, провела мочалкой по его ногам от ступней до бедер, переместилась на живот, поднялась с колен и продолжила свой путь уже по груди Снейпа. Он прерывисто дышал и хватал ртом воздух, неотрывно следя за ее действиями.

— Я люблю тебя, — с придыханием проговорила Гермиона рядом с его ухом и, все же сжалившись над Северусом, свободной рукой обхватила член и сделала несколько до одури медленных движений. Он прижал ее к себе и впился в губы нетерпеливым поцелуем.

— Не дразни, — удивительно нежно попросил зельевар и посмотрел на довольную собой Гермиону.

— Ты первый начал, — улыбнулась она и специально дотронулась большим пальцем до налитой головки, круговыми движениями распаляя и без того возбуждённый орган. Северус притворно рыкнул и подтолкнул их обоих к потоку воды, чтобы окончательно смыть все следы геля для душа, после чего стукнул по смесителю и выключил воду.

Развернув девушку к себе спиной, чтобы ее ладошки перестали сводить его с ума и подталкивать к довольно быстрой развязке, он призвал полотенце и насухо вытер вначале ее, а потом и себя от капель на теле. Прохладное помещение номера радушно приняло ласкающуюся пару в свои объятия. Разгоряченная кожа обоих коснулась мягкой постели, и мир окончательно потерялся в разномастных вспышках удовольствия и наслаждения. Гермиона с грацией оседлала бедра Северуса и начала плавно покачиваться, раззадоривая волшебника до той степени, что он готов был не только рычать, но и выть от такой сладкой пытки.

— Гермиона, — прохрипел зельевар и приподнял девушку, чтобы она перестала тереться об него. Грейнджер лукаво закусила губу, просунула ладошку между их телами, направляя его член в себя и опустилась до упора. Ее довольный стон громом прокатился по номеру отеля. Северус сжал ее ягодицы и пробормотал что-то нечленораздельное, отдавшись наслаждению. Постепенно наращивая темп, оба волшебника понимали, что балансируют на грани и долгое воздержание от интимной близости улучшало лишь эмоции от долгожданного секса, но никак не способствовало продолжительности. Гермиона уже полностью легла на грудь Северуса и дала ему возможность управлять ритмом, а сама с упоением ласкала его шею, точнее сказать, облизывала. Ее язычок скользил по ямке между ключиц и поднимался к кадыку, прокладывал влажную дорожку от уха до уха и задерживался на выемке под подбородком. Снейп ощутимо вздрагивал, когда девушка намеренно медленно вырисовывала на его шее одной ей известные рисунки и иногда чуть прикусывала тонкую кожу, ощущая пульсацию вен.

Внезапно Северус замедлился, вышел из нее с глухим хлюпающим звуком и резко перевернулся, увлекая девушку за собой. Он перебросил ее ногу через свое бедро, при этом заставляя Гермиону лечь на спину, а сам умостился на боку рядом с ней, проникая под таким непривычным углом, что Грейнджер от неожиданности вздрогнула и звучно простонала. Это было хорошо, очень хорошо. Член Северуса при каждом толчке попадал в то самое особо чувствительное место, вызывая в ней приливы жара, а его лобок так удачно задевал клитор, что Гермиона не смогла долго сопротивляться стремительно накатывающему оргазму. Северус в таком положении не мог особенно активно двигаться, но это было и не нужно. Грейнджер явно наслаждалась этими не самыми глубокими проникновениями и отчаянно цеплялась за волосы Снейпа, когда он получил доступ к ее мягкой груди. Ему довелось подарить ей ту же влажную ласку, какую минутами ранее она проделывала с его шеей. Язык Северуса кружил над сосками Гермионы, обводил розовые ареолы и спускался ниже, прочерчивая линию груди у ребер. Он прикусывал чувствительную кожу, слышал, как грохотало ее сердце, чувствовал, как ее пальчики сжимались на его волосах и притягивали ближе.

— Ох, да, — пробормотала Гермиона и судорожно стала искать любую точку опоры, чтобы удержаться на плаву и не утонуть в волнах оргазма, что распространились по телу. Ее соки чуть ли не брызнули на чистую постель от силы наслаждения, которое она получила, но член Северуса до сих пор находится внутри нее, не давая испачкать белье. Пока она плавала в посторгазменной неге, Снейп вышел из нее, навис сверху и завладел ее губами. Гермиона лениво откликнулась, но потом к ней вернулось осознание реальности, и она потянулась к все ещё возбужденному органу, чтобы подарить Северусу скорую разрядку.

Он кончил ей на живот после нескольких толчков в плотное кольцо ее рук с таким громким стоном, какого Гермиона от него ещё ни разу не слышала. Северус прикрыл глаза и едва удержался на вытянутых руках, пока перед глазами блистали звёзды. Он рухнул рядом с ней, кладя руку на ее живот и размазывая следы собственного наслаждения по ее вновь влажной от пота коже.

— Это можно сделать традицией, — тихо сказала Грейнджер, поворачивая голову к любимому мужчине и убирая с его лица налипшие пряди волос. Снейп устало моргнул.

— В плане?

— Будем каждый раз заниматься сексом перед операциями. Это явно придает тебе сил.

— У меня сейчас нет сил ни на что, — он вздохнул и потянулся за коротким поцелуем к Гермионе.

— Врун, — констатировала она и уткнулась носом в так удачно подставленную грудь зельевара.

— Я скучал, — пробормотал Северус, поглаживая обнаженную спину девушки.

— По сексу или по мне?

— По всему, но особенно по эйфории, которая возникает после нашей близости. Я, — он зевнул. — Я тоже люблю тебя, Гермиона, — сказал Северус, прикрывая глаза и незаметно для себя проваливаясь в сон, так и не увидев счастливой улыбки своей невесты.

***

Утром они проснулись в шикарном настроении. Гермиона давно не видела, чтобы Северус так сладко потягивался после сна и заглядывал ей в глаза с улыбкой на лице. Он явно мыслями ещё был далек от предстоящей работы и всего себя отдавал той, кого выбрал в спутницы жизни.

— Доброе утро, — ласково проговорила Грейнджер и прижалась к теплой груди зельевара.

— Доброе, — он взъерошил ей волосы и поцеловал в висок.

— Сколько у нас времени до того, как нам снова нужно быть в больнице?

Снейп призвал телефон и глянул на экран.

— Есть ещё три часа. Потом нас могут начать искать.

— Тогда предлагаю быстренько принять душ... Я имею в виду просто душ, а не эти твои соблазнительные натирания друг друга мылом... И вообще, ты меня перебил своим смехом, — несерьёзно насупилась Гермиона и легонько стукнула Северуса по плечу.

— Продолжай-продолжай. Мне даже интересно, что ты там задумала.

— Я говорю, что душ мы принимаем быстро, но вместе, — он опять засмеялся, даже не скрывая своего веселья. Грейнджер хмыкнула.

— Учитывая степень нашего загрязнения, отмываться мы будем долго и обстоятельно.

— Не дождешься. Ты вообще меня дослушаешь? А то иначе душ мы будем принимать по отдельности.

— Ах, какая наглость. Шантажируешь меня?

Девушка закатила глаза и улыбнулась.

— Так вот, вначале душ, потом мы переодеваемся и идём на завтрак в какое-нибудь кафе. Я безумно голодная и без местных колбасок на работу не пойду, — специально капризным тоном сказала Гермиона и, поцеловав зельевара в подбородок, выбралась из его объятий.

— Колбаски я тебе могу обеспечить, но разве вчера ты сполна ими не насладилась? — с ухмылкой спросил Северус и тоже встал с кровати.

— Фу, развратник, — игриво ответила Гермиона.

— Что ты, это исключительно гастрономические замечания. Мы вчера как-никак были в ресторане, местная кухня, горячие блюда, жаркое послевкусие...

— Это что, шутки от самого Северуса Снейпа? — она притворно охнула, прикрывая рот ладошкой. Зельевар поймал девушку и, самодовольно ухмыляясь, потянул ее к душу, благо тратить время на раздевания было не нужно — одежды на них не было с прошлой ночи.

— Туше, дорогая. Юмор — это не мой профиль, как и флирт, между прочим, так что смирись.

— Да я и не жалуюсь, дорогой, — в такт ему ответила Гермиона и подала гель для душа.

В этот раз душ они использовали по назначению и мытьё друг друга не заняло много времени, хотя пока они полностью привели себя в порядок и были готовы выбраться в свет, до операции оставалось не так уж и много часов. Для завтрака они выбрали кафе, которое Гермионе показалось самым уютным и популярным у местных жителей — то есть она пристально всматривались в витрины, разглядывала вывески и присматривалась к посетителям, пока наконец не определилась и не потащила в понравившееся Снейпа чуть ли не силком. Зельевар и не сопротивлялся вовсе, он знал, что в пределах центра везде кормят вкусно и прилично.

Пока официант приносил им выбранные блюда, волшебники перекидывались двусмысленными фразочками, наслаждаясь этой атмосферой обоюдного флирта и даже привлекли внимание пожилой пары, которая сидела за соседним столиком, и вызвали осуждающие взгляды.

— А вот и твои колбаски приехали, — торжественно провозгласил Северус, за что получил в ответ шипение со стороны Гермионы.

— У меня впечатление, будто мы вчера слишком рано закончили с поеданием этих самых колбасок. Ты остался неудовлетворен? — не обращая внимания на вздернутую бровь Снейпа, она принялась с аппетитом поедать плотный завтрак.

— Съел бы ещё парочку, но сегодня предстоит много изнурительной работы, так что нужно поумерить запросы.

— Эх, придется дождаться отпуска.

— Он уже со... — непринуждённую беседу прервал неожиданно раздавшийся телефонный звонок. На экране высветилось имя: «Й. Борман». Северус извинился и ответил.

Разговор оказался не таким уж и длинным, но весьма эмоциональным. До Гермионы долетали обрывки фраз, сказанные достаточно громким и взволнованным голосом доктора Бормана, а на лице Северуса постепенно проступали недовольные складки. Выражение его лица сменилось с радостного на загруженное, а улыбка и вовсе исчезла. Он вновь превратился в серьезного, ответственного доктора Принца, готового решать любые проблемы и преодолевать любые трудности. Гермиона вздохнула и тоже напряглась. Она понимала, что в Германию они приехали не на отдых и была рада, что среди всех сложностей, с которыми Снейпу предстоит разобраться, они смогли найти время друг на друга и хотя бы чуть-чуть побыть самими собой: влюблёнными, жизнерадостными, счастливыми.

— Что-то случилось? — спросила она, когда Северус положил телефон и сложил перед собой руки, словно школьник.

— Хотел бы я сказать нет, но да, случилось.

— Нам уже нужно идти в больницу?

— Ешь спокойно, у нас ещё есть время.

— Ты тоже поешь, пожалуйста. Тебе ещё предстоит много работать, — она кивнула на нетронутую тарелку с завтраком.

— Приятного аппетита.

Они поглощали принесенные блюда в тишине, пока Гермиона не решила все же уточнить, что так загрузило Северуса и почему все настроение у него сошло на нет.

— Мистер Зетман отказался подписывать согласие на операцию, — бесцветным голосом ответил Снейп, откидываясь на спинку стула.

— А разве оно нужно? Я имею в виду, что оперировать будут не его, а миссис Зетман. Какое отношение он имеет к ее здоровью?

— Никакого, и если бы мы оперировали непосредственно его жену, то спрашивали согласие у нее, но так как дело касается их общего ребенка, то решение принимается двумя супругами. Без его подписи мы не сможем начать.

— Он объяснил причину своего отказа?

— Да я откуда знаю?! Йозеф пробубнил что-то нечленораздельное и ни черта не сказал. В очередной раз мне разгребать эти проблемы.

— Тебе не впервой, — просто ответила Гермиона, за что получила недовольный взгляд зельевара. — Слушай, мы сейчас пойдем к ним и спросим, почему они решили поменять свое мнение. Уверена, что они понапридумывали там какие-нибудь ужасы, испугались и дали по тормозам, но они пока не знают, как хорошо ты умеешь убеждать.

— Сомнительный аргумент.

— Ох, ну тогда давай проверим на практике. Спорить с тобой все равно бесполезно, — Гермиона отодвинула от себя тарелку, поднялась и протянула зельевару руку. — Пойдемте, доктор Принц.

Он фыркнул, достал из бумажника несколько купюр, которые с лихвой должны были покрыть расходы за завтрак, положил их на стол и вышел из заведения вместе с Грейнджер.

В регистратуре больницы их без проблем пропустили, и они поднялись в кабинет Бормана. Врач сидел в своем кресле и разбирал какие-то снимки.

— Ты договорился с ними? — максимально нейтральным голосом спросил Северус вместо приветствия.

— Пока нет, но я как раз этим занимаюсь, — ответил доктор, не отрываясь от разглядывания рентгенов.

— Они в палате?

— Да, я попросил их подождать ещё хотя бы час, прежде чем собирать вещи и выписываться.

Снейп хлопнул ладонью по спинке стула и, ничего больше не сказав, вылетел из кабинета Бормана, полы его белоснежного халата взметнулись вверх, и Гермиона поймала себя на мысли, что даже без привычной длинной черной мантии это выглядит эффектно.

— Могу я поинтересоваться, почему вы решили отказаться от проведения операции? — проходя в палату и, несмотря на явно побледневшую пациентку и не менее подавленного мужа, спросил Северус.

— Мы должны перед вами отчитываться, доктор Принц? — ответил Ганс. Жена попыталась поймать его за руку, чтобы успокоить, но мужчина резко поднялся, с вызовом глядя на врача перед собой.

— Мне просто любопытно, ради чего вы решили спустить несколько недель нашей с доктором Борманом кропотливой работы и сломать будущее собственному ребенку, — Снейп сложил руки на груди и не отреагировал на агрессивный тон мистера Зетмана.

— Мы его спасаем, а вот вы как раз и пытаетесь все сломать!

— Ах, ну тогда понятно, — язвительно протянул Северус. — Скажите, вы сами-то готовы растить сына-инвалида? Вы уже знаете, что скажете ему, когда он спросит, почему у него нет друзей, почему он не может погулять на улице, поиграть в футбол и даже пойти в нормальную школу? Он будет ненавидеть вас за то, что вы не воспользовались возможностью подарить ему нормальную жизнь, когда был шанс. Готовы вынести приговор собственному сыну?

Супруги выглядели растерянными, в особенности миссис Зетман, которая опять готова была расплакаться.

— Мы не станем вашими подопытными кроликами, доктор Принц. Я не позволю проводить эксперименты на своей жене и ребенке лишь для того, чтобы вы потом смогли заработать на нас, — ответил Ганс.

— Кто вам сказал... — тут до Северуса дошло, почему мистер Зетман вдруг решил отказаться от операции и всеми силами сохранить жизнь своей жене и ребенку. «Борман, какой ты дурак». — Мистер Зетман, на пару слов, — он указал рукой на дверь и, не дожидаясь ответа, вышел из палаты. Гермиона старалась держаться подальше от Снейпа и не вмешиваться в его рабочую деятельность, поэтому когда мужчины присели на диванчик в зоне отдыха для пациентов, она тактично отошла в сторону, спрятавшись за высоким домашним деревцем и стала разглядывать аквариумных рыбок.

— Мы с Анной не поменяем своего решения, доктор Принц. Не надо нас уговаривать, — начал Ганс, потирая вспотевшие от переживания ладони.

— И не собирался, в мои компетенции не входит работа психологом. Просто хотел вам сказать, что я прилетел сюда не для того, чтобы проводить эксперименты, а чтобы спасти вашего ребенка.

— Доктор Борман показал нам бумажку, где написано, что мы якобы ознакомлены с возможными последствиями хирургического вмешательства в процесс развития плода и добровольно соглашаемся на экспериментальную процедуру, которая не факт, что поможет. Считаете, что мы совсем идиоты? Я уже сказал, что не дам моей жене рискнуть собой ради ваших научных открытий.

— Научные открытия не мои. Доктор Борман просто хотел совместить два дела. Операция и правда экспериментальная, он хочет зарегистрировать этот случай, чтобы где-то в мире при похожей ситуации смогли спасать жизни ещё нерожденным детям. Я не вижу в этом ничего страшного. Но вы правы, он гонится за открытием и его интересует только научная сторона вопроса. Я же здесь, чтобы обеспечить успешность операции. Меня не волнуют дальнейшие патенты, медицинские награды и так далее. Сейчас для меня важно здоровье вашей жены и ребенка.

— Почему?

— Это моя работа.

— Мы для вас не больше, чем очередные люди с проблемами. Я ни за что не поверю, что вы выделили наш случай из ряда других и решили посочувствовать.

Северус смерил мистера Зетмана долгим задумчивым взглядом, а потом невербально опустил на них Муфлиато, чтобы Гермиона не смогла бы расслышать, о чем они тут разговаривают. Ганс воздействие магии даже не заметил, он нервно постукивал ногами о плитку и смотрел куда-то в пространство.

— Для меня эта операция имеет личную значимость. Я знаю, каково это — терять любимого человека, без которого ты не можешь представить свою жизнь. И я знаю, какие чувства испытываешь, когда умирает твой ребенок, — Ганс медленно повернулся к доктору. — Да, мистер Зетман, я понимаю ваши переживания и вашу боль. Мне приходилось проходить через подобное, поэтому я и хочу вам помочь. В моих силах спасти вашего ребенка и дать вам шанс на здоровую и счастливую жизнь. Не отказывайтесь лишь потому, что боитесь.

— Разве вам было не страшно? Вы боялись остаться один? — дрожащим голосом спросил мужчина.

— Боялся, и мои страхи оправдались. Мне не на кого было положиться, никто не приходил ко мне и не говорил, что мою семью можно спасти. А я готов был довериться кому угодно, лишь бы мои близкие остались живы. Теперь я на месте того, кто может подать руку нуждающимся. Для меня ваш случай не уникален по своей сути. Я оперировал множество пациентов с различными травмами, но ваша жена с ребенком напомнили мне то, чего лишился я. Поэтому меня и раздражает то, как легко вы отказываетесь даже от возможности преодолеть дефект, вылечить сына.

— Анна для меня все, доктор. Понимаете? Я не представляю, как мне жить без нее, если что-то случится. Я... Я... — Ганс стёр слезы, которые проступили на глазах. — Вы поможете нам? Обещаете, что не дадите ей умереть, что не поставите научное открытие выше ее жизни?

— Я сделаю все, что будет в моих силах, и верну вашу жену и сына в целости и сохранности, — ответил Северус. — Вы можете на меня положиться.

Мистер Зетман полностью повернулся к Снейпу и протянул ему руку в качестве проявления доверия.

— Спасибо вам.

— Поблагодарите, когда вновь увидите жену после операции.

— Хорошо.

Мужчины поднялись, Северус снял заклинание тишины и вернулся в палату к пациентке. Уже через два часа ее увезли на предоперационное УЗИ, чтобы узнать положение ребенка в утробе, а ещё через час ее повезли в операционную. Женщина явно нервничала и старалась не плакать, чтобы не расстраивать мужа, но ее переживания были видны невооружённым глазом. Ганс сжал ее теплую ладонь и прижался к губам в обнадеживающем поцелуе, пообещав ждать ее в палате, когда все закончится.

— А теперь, мистер Зетман, — проговорил Северус, который ещё не спустился в операционный блок и наблюдал за подготовкой пациентки, — вы оставляете мне свой номер телефона, идете в торговый центр, он в двух километрах отсюда, и покупаете билет в кино, — Ганс отрицательно покачал головой. — Это не обсуждается. Не хотите смотреть фильм, тогда поиграйте в автоматы. Там как раз можно выиграть какую-нибудь страшную мягкую игрушку. Вашей жене точно понравится такой плюшевый подарок после операции. Все, идите, — Снейп подтолкнул мужчину в сторону лифтов. — Я позвоню, как мы закончим. И не смейте возвращаться раньше. Вы нужны своей жене здоровым, желательно без нервного тика, так что возьмите себя в руки и займитесь чем-нибудь приятным, пока мы выполняем свою работу.

Не успел Ганс и слова сказать, как двери лифта открылись, и Северус уже нажал кнопку спуска.

— А как же телефон? — проговорил мистер Зетман, когда лифт оповестил о своем движении вниз.

— Найду в бланке согласия — ответил Северус и отвернулся от мужа пациентки. Теперь ему и правда стоило заняться своими непосредственными обязанностями.