Пролог

Сапоги неприятно стучали по холодному мрамору, эхо заботливо подхватывало этот грохот и разносило, казалось, по всему Малфой-мэнору, до самых дальних уголков на чердаке и в подвалах. В холле и коридорах большого особняка было на удивление пусто. Незванные квартиранты из числа егерей и Пожирателей не сновали туда-сюда, напуская на себя занятой вид: Темный Лорд не любил праздности, и никто не рисковал раздражать его лишний раз. Гулкое эхо в тиши коридоров нервировало Снейпа почище картины, которую он застал, в очередной раз проверяя мальчишку Поттера — эту призрачную надежду волшебного мира. Поттер и его рыжий дружок спешно сворачивали лагерь, комкая палатку, и лихорадочно запихивали пожитки в маленькую бисерную сумочку. А вот Грейнджер не было видно. Невербальное Гоменум Ревелио показало только мальчишек. Золотое трио решило разделиться? В это верилось с трудом.

Недоброе предчувствие охватило Снейпа, и потому минутами позже он уже шагал по коридорам Малфой-мэнора — резиденции Воландеморта. Он на всякий случай поднимал щиты окклюменции, чтобы не думать о плане Дамблдора: загадочной многоходовке старого манипулятора, которая всё ещё худо-бедно разворачивалась на просторах магической Британии. Вряд ли старик предвидел, как трое подростков будут скитаться по острову, скрываясь от облав и срываясь с места при малейшей опасности. Всего три дня назад Поттер, Уизли и Грейнджер едва унесли ноги от очередного егерского патруля. Если бы оборотням удалось их схватить, оставшиеся крестражи пришлось бы уничтожать кому-то ещё. И Снейп очень сомневался, что нашелся бы этот кто-то.

Снейп аккуратно отворил массивную дубовую дверь и прошел в просторный зал. Некогда светлое помещение теперь больше походило на склеп: широкие окна занавешены темной тканью, под потолком тускло светили готические канделябры, а резной, с высокой спинкой трон Воландеморта выделялся на фоне казавшейся невзрачной мебели мэнора. Как и обычно, Темный Лорд сидел на своем законном «королевском» месте и молча наблюдал за немногочисленной группой своих последователей. Самые узнаваемые лица из числа Пожирателей смерти большую часть свободного от поручений времени проводили рядом с повелителем, чтобы показать ему всю свою преданность, словно ручные собачонки. Вот и сейчас они стояли толпой посреди зала и громко разговаривали. Снейп бросил на них пренебрежительный взгляд и без остановки прошел прямо к Воландеморту, чтобы почтительно опуститься на одно колено и ждать разрешения говорить.

— Здравствуй, Северус, — поприветствовал его Темный Лорд. — Ты сегодня без приглашения. Что-то интересное произошло в Хогвартсе или у тебя, наконец, появилась информация о Поттере?

Снейп уверенно поднялся на ноги и взглянул на хозяина.

— Дамблдор получил патронус от мальчишки. Они не собираются возвращаться в убежище Ордена, чтобы... гм... не подвергать всех опасности. Они продолжат бесцельно скитаться по лачугам, пока не придумают... — Снейп скривил губы в сардонической усмешке, — план своих дальнейших действий.

— Их нерешительность меня порядком утомила, — Воландеморт погладил костлявой рукой змею. — Поттер прекрасно знает, что в этой войне ему не победить. Он собирает силы: на стороне Ордена или других вольных волшебников — это не имеет значения. Мне нужно, чтобы он сделал свой ход.

— Уверен, что в ближайшее время Поттер проявит себя, мой повелитель.

Темный Лорд вперил свой ранее незаинтересованный взгляд в Снейпа, ожидая продолжения.

— Насколько я понял со слов Дамблдора, юнцы голодают. Альбус — старый мягкосердечный глупец. Рано или поздно он примется помогать своему любимчику не только советами, но и делами. Когда это произойдет, мы сможем точно узнать, где они, — Снейп равнодушно скользнул взглядом по змее, которая обвила его лодыжки и зашипела, и снова посмотрел на Лорда.

— Тогда следи внимательнее за нашим общим другом, Северус. Не пропусти момент, когда мальчишка объявится. Иначе... — Темный Лорд едва заметно махнул рукой Нагайне и та, ещё раз скользнув между ног зельевара, спокойно отползла в сторону и устроилась клубком возле трона хозяина.

Снейп непроизвольно выдохнул, показав, что слова Воландеморта были приняты со всей серьезностью. Он никогда не любил пресмыкающихся, а эту гигантскую змею терпеть не мог за её способности. Нагайна чувствовала своего хозяина всем своим нутром, а приказы выполняла молниеносно и с удивительной жестокостью. Её боялись не меньше, чем самого Лорда. Снейп не горел желанием стать закуской этой твари и не сомневался, что именно этот ночной кошмар воплотит Лорд, если он не добудет стоящей информации о Поттере.

Как только формальная часть общения с повелителем закончилась, Снейп отошел в сторону, встав по правую руку от темного волшебника, и окинул цепким взглядом зал. Ничего необычного не происходило, но его не покидало тревожное ощущение грядущего. По плечам от основания черепа прокатилась волна неприятных мурашек. С ним всегда такое происходило, когда шестое чувство било в набат, предостерегая. Ко всему прочему добавилось и чувство голода. Пустой кофе вместо завтрака был давно забыт, и желудок всё настойчивей напоминал об ужине. Громкий шум со стороны двери отогнал навязчивые мысли о еде. Все присутствующие Пожиратели разом замолчали и тоже обернулись к двери. Темный Лорд заинтересованно встрепенулся на троне, ухмыльнулся и махнул рукой, невербально распахнув массивные створки двери для незваных посетителей

В зал вошел тучный мужчина лет сорока пяти — мистер Гитнес, один из министерских осведомителей Лорда. Отставной аврор, не так давно сменивший напряжённую работу оперативника на спокойную уверенность бюрократа, присоединился к Воландеморту недавно, но уже был на хорошем счету. Аврорское прошлое делало его вхожим во многие двери, а приятельские отношения с половиной министерства позволяли добывать много полезной информации. Мистер Гитнес шел к повелителю с гордо вскинутой головой, смотрел прямо в глаза темному волшебнику и остановился почти возле самых его ног, без намерения поклониться в знак уважения. Беллатриса, усмехнувшись самоуверенности этого мужчины, быстрыми шагами пересекла зал и направила волшебную палочку на наглеца. Под действием магии тот неуклюже бухнулся на колени, склонился, касаясь лбом пола. Гримаса боли исказила лицо, а Лорд улыбнулся, обнажая острые зубы.

— Белла, — тихо сказал Лорд, но его голос эхом отразился от стен и прозвучал в разы внушительнее, — как думаешь, мистер Гитнес усвоил урок?

— Мой повелитель, я готова обучить его хорошим манерам! — воскликнула женщина, но опустила палочку, чутко уловив невысказанный приказ в голосе повелителя.

Мистер Гитнес медленно выпрямился, но не решился подняться. Это показательное унижение никак не отразилось на его уверенности. Глаза сверкали нездоровым блеском. Он явно хотел сказать что-то важное и, по-видимому, не менее ценное, но не мог подобрать слов.

— Говори, — прозвучал короткий приказ.

— Мой Лорд, мои люди поймали того, кто знает о местоположении Гарри Поттера.

— И где же сейчас Поттер? — спросил Воландеморт, не спеша верить словам гостя.

— Этого я не знаю, но...

Снейп мысленно закатил глаза. Таких идиотов он не видел уже довольно давно. Прийти к Лорду и играть с ним в шарады — это лишний раз испытывать его терпение и милосердие, а значит — самое абсурдное дело на этой планете.

— Тогда зачем ты пришел? — угрожающе прошипел Воландеморт.

— Я же говорю, — мистер Гитнес не уловил враждебность в голосе волшебника и продолжал в весьма вольной манере излагать вести, — мои люди поймали друга Гарри Поттера, который знает, где прячется мальчишка и его друзья. Нам показалось, что вы захотите сами с ним поговорить. Возможно, вам он расскажет больше, чем нам. Все, что мы от него добились без применения... крайних мер, это утвердительный ответ на вопрос о дружбе с Поттером. Остальное он утаил. Мы не смогли его разговорить.

Лорд быстро выхватил палочку и послал Круциатус в тело говорливого посланника, будто это было самое привычное для него дело.

— Каждый, кто служит мне, должен уметь добывать информацию... любыми способами, — мистер Гитнес извивался на полу, пока волна судорог не спала. — Круциатус — вполне полезное заклинание. Советую его выучить на досуге. Оно всегда помогает добиться сговорчивости и понимания. Спрашиваю ещё раз, где сейчас находится Гарри Поттер?

Мужчина поднялся с пола и вновь взглянул на темного волшебника. Самоуверенности в глазах стало меньше. Он самостоятельно низко поклонился и сказал:

— Я привел друга Поттера сюда. Они вместе с моим человеком стоят у мэнора. Разрешите его привести?

— Сивый об этом позаботится, — произнес Воландеморт.

Оборотень бросился выполнять приказ. Министерский служащий так и остался стоять в полусогнутом положении, не отрывая глаз от пола и не решаясь выпрямиться без разрешения. Уже через минуту в дверях появились те, кого с нетерпением ждали: Сивый тащил за шкирку паренька в потрепанной одежонке не первой свежести, а за ними мягкой поступью шагал еще один мужчина, видимо, тот самый человек мистера Гитнеса. Бедного юношу бросили на мраморный пол, как бесправную собаку. Он ударился коленями, когда упал, но успел выставить перед собой руки, чтобы окончательно не повалиться на пол. Тёмный Лорд в одно мгновение оказался на ногах и уже кружил вокруг своей добычи, как коршун над падалью. Его настроение улучшилось — это было заметно по его довольной ухмылке. Все в зале отошли подальше от повелителя, чтобы не мешать ему наслаждаться хищной игрой со своей жертвой. Даже Беллатриса не решилась вмешиваться, хотя ей всегда позволялось больше в моменты допроса свидетелей, чем остальным. Она была удивительно искусной в умении приносить своим жертвам боль и страдания, за что и пользовалась повышенным доверием Воландеморта. Но сейчас это была личная игра повелителя.

— С чего вы взяли, что это отребье может знать Поттера?

— Он нам так сказал, — неуверенно произнес Гитнес.

Реддл обратился к парню перед собой, уделив ему все свое внимание:

— Где сейчас находится мистер Поттер?

Ответа не последовало. Парень старательно прятал лицо и глаза, зарываясь носом в широкий ворот свитера.

— Круцио! — сказал Лорд и тело перед ним скрутилось в жгут. Крика не последовало.

Казалось, что человек перед ним не мог кричать, будто находясь под заклинанием Силенцио. Этот несчастный лишь жмурил глаза и сжимал худые кисти в кулаки. Снейп же спокойно наблюдал за происходящим. Единственное, что его тревожило — информация, которую пленник мог выдать под пытками. Плохое предчувствие до сих пор не покидало зельевара. Юноша, что извивался в ногах темного волшебника, даже отдалённо не был похож ни на кого из знакомых Снейпа. Где скрывается Поттер, знали только Уизли и Грейнджер. Первого он совсем недавно видел своими глазами, и девчонкой этот несчастный не был. «Кто же ты?» — подумал Северус, прежде чем был вырван из своих мыслей громким голосом Воландеморта.

— Как вы его допрашивали перед тем, как привести сюда? — обратился он к Гитнесу, приостанавливая свою пытку.

— Мы поймали его возле мелкого магловского магазина. Он при помощи невербальной магии пытался выкрасть хлеб. Мы погнались за ним, дабы предотвратить нарушение статута о секретности, но он оказался очень проворным…

— Я спросил про допрос, а не как вы его поймали! — нетерпеливо рявкнул Лорд.

— Простите, мой повелитель… Мы сперва прямо спросили, знает ли он Гарри Поттера, но он не ответил. Потом мы приложили его головой об асфальт, чтобы стал сговорчивее. В итоге он сказал, что знает Гарри Поттера и недавно с ним виделся.

— Значит, ты все же умеешь говорить… — Реддл приторно нежно протянул последнее слово, прежде чем окончательно утратить милосердные нотки в своем голосе. – Только надо подобрать необходимый ключик к твоему рту. Что ж, это мы делать умеем. Белла! — крикнул волшебник, отступая в сторону трона.

— Да, мой повелитель, – ведьма выступила вперед, держа палочку наготове.

— Заставь нашу игрушку говорить, — но как только Беллатриса подступила к пленнику Лорд добавил: — Я хочу видеть его лицо!

Лестрейндж весело кивнула и приступила к извращенной забаве. Первым делом она схватила юношу за отросшие и спутанные пепельно-серые волосы. Северус, как и Лорд, всматривались в черты лица паренька. Однако, если Лорд искал в пленнике отголоски страха, то Снейп всё еще вызывал в памяти образы своих учеников и друзей Поттера, чтобы хоть как-то идентифицировать юнца. Лицо казалось до невозможного знакомым: маленький вздернутый нос, синие глаза, острый подбородок, чуть впалые щеки, — но общая картинка не вырисовывалась. Парнишка обладал угловатым туловищем, где руки и ноги были непропорционально длинными, а фигура — ужасно худой. Складывалось впечатление, что пленник — самый обычный беспризорник, а не волшебник, которому под силу невербальная магия.

— Назови свое имя! — рявкнул Реддл.

Губы пленника дернулись, но ни единого звука с них не слетело. Беллатриса приставила свою палочку к горлу юноши и повторила приказ Лорда. Ответа опять не было.

— Круцио! — произнесла ведьма и тело перед ней в очередной раз задергалось в судорогах.

Юноша, как и раньше, не проронил ни звука. Северус мысленно поаплодировал ему. Сдерживать муку Круциатуса безмолвно было под силу только очень терпеливым волшебникам. Однако молчание пленника лишь оттягивало неизбежную смерть. Вопрос лишь в том, когда и как это случится. Воландеморт почти молниеносно терял терпение, когда дело касалось Поттера, значит, в кошки-мышки играть будет недолго — пока Белла не устанет пытать. Круциатус был самым распространенным, но неинтересным методом допроса в арсенале кровожадной ведьмы. Беллатриса любила играть иначе: чтобы человек мучился, желательно, сочился кровью и, медленно умирая, просил пощады. И сейчас она оставалась верной себе. Наколдовав небольшой кинжал, который скользнул ей в руку и идеально лег в ладонь, ведьма магией раскалила лезвие докрасна и с придыханием, чуть ли не дрожа от удовольствия, произнесла: «Ну что, поиграем?»

Пленник попытался отползти от своего мучителя, но его грубо схватили за руку. Беллатриса с наслаждением провела острием клинка от плеча до кисти юноши. Горячее лезвие прошлось по человеческой плоти, медленно разрезая кожу и проникая в мышцы. Парень закусил губу, начал тихо всхлипывать, пытаясь сдержать рвущийся наружу крик, и пытался вырваться из захвата ведьмы, лишь усугубляя нанесенные раны. Боль становилась невыносимой. Белла ухмыльнулась, продолжая препарировать руку пленника. Кровь не сворачивалась от раскаленного магией клинка, а сочилась из раны, капая на пол, образуя лужу. Снейп сохранял спокойствие. Смотреть на мучения юноши было неприятно, но вступиться за него зельевар не мог. Он уже давно привык выглядеть равнодушным, глядя, как очередные жертвы самовлюбленного тирана корчатся от боли и медленно умирают от нестерпимых мук прямо на этом мраморном полу. «Хорошо, что это парень», — пронеслось в голове Северуса. С женщинами Лорд поступал в разы хуже. Кроме Круциатуса они испытывали на себе всю низость этого мира: их держали в темницах и насиловали до тех пор, пока они не теряли сознание от бессилия и боли, а после умирали в лужах крови и мочи от руки какого-нибудь Пожирателя.

— Как тебя зовут? — громким голосом спросил Лорд, чтобы сквозь стенания юноши было слышно его речь.

— Я... — начал было пленник, но затих, прерываемый собственными всхлипами.

Беллатриса почувствовала скорую победу над молчаливым и упрямым собеседником, поэтому удвоила усилия. Теперь уже обе руки юноши были разрезаны вдоль: вывернутые наружу мышцы, запеченная по уголкам кровь, шипение лезвия от соприкосновения с плотью. Неприятное зрелище даже для бывалых Пожирателей.

— Остановитесь, прошу! — еле слышно произнес парень, уступив в неравной схватке со своим мучителем. Терпеть боль было уже невозможно, он постепенно терял сознание, с трудом соображая, где реальность, а где шутки неуемного воображения.

— Ты что-то сказал, мальчик? — приторно сладко сказала ведьма.

— Больно... Не делайте мне больно… — юноша тяжело дышал, прижимая свободную руку к животу и пытаясь совладать с дрожащим голосом.

— Скажешь нам, где находится Гарри Поттер, — ведьма чиркнула лезвием по лицу юноши, оставляя бордовый след от ожога, — и мы тебя отпустим, голубчик.

— Я... Я не знаю, где он сейчас, — парень продолжал хватать ртом воздух и периодически закатывал глаза, балансируя на грани сознания.

— Тогда скажи, где он был, когда ты его последний раз видел! — рявкнул Темный Лорд, уставший от кровавого представления.

— Мы столкнулись в районе Ковент Гардена.

— Зачем Поттер пошел в магловскую часть Лондона?

— Они искали еду, — на выходе сказал пленник, вновь пряча взгляд и сдерживая слезы. Кровь до сих пор ручьем текла по его рукам.

— Мой повелитель, — вмешался Снейп, не найдя в себе силы продолжать смотреть на кровавое месиво перед собой. — Позвольте, — он покрутил пальцем, очерчивая лужи крови, — подлечить мальчишку. Беллатриса хорошо поработала над его руками, — Снейп неискренне улыбнулся, якобы одобряя подобные действия. — Еще немного, и этот пленник станет бесполезным.

Темный Лорд призадумался и ответил:

— С каких пор, Северус, ты переживаешь за здоровье тех, кто игнорирует мое величие и не желает добровольно отвечать на мои вопросы?

— До его здоровья мне нет никакого дела, повелитель, — он слегка поклонился, выказывая уважение. — Живой язык лучше мертвого. Если он прямо сейчас умрет, то ни о Поттере, ни об их встрече мы не узнаем, — Снейп безразлично пожал плечами. — Уверен, Белла может найти себе не менее интересную игрушку и среди маглов.

— Ты пренебрегаешь своими братьями, Северус. Стоит относиться к ним уважительней, — Темный Лорд не оценил лесть зельевара, поэтому с раздражением посмотрел на него. — Ты должен быть благодарен, что мы приняли тебя в нашу семью, а вместо этого мешаешь допросу, защищая пленника! — он ухватился за ручку трона, в гневе ее сжимая. — Может, ты еще и Поттера покрываешь?

— Если бы я знал что-либо о гриффиндорцах, то доложил вам незамедлительно, повелитель, — Снейп не отреагировал на провокацию. — Однако они скрываются настолько умело, что даже случайные свидетели, — он кивнул в сторону пленника, — могут оказаться весьма полезными. Я не сомневаюсь в способностях Беллатрисы и уважаю ее умения, но от бездыханного тела никому пользы не будет.

Воландеморт, казалось, был доведен до крайней степени гнева. Он достал волшебную палочку, и Снейп приготовился к своей порции Круциатуса, но заклинания не последовало. Лорд лишь провел пальцами по древку в попытке обуздать эмоции, а после обдумать слова зельевара. Воландеморт не был безнадёжным психом, он прекрасно понимал, что убийство пленника ни на шаг не приблизит его к Поттеру, а наказывать слугу за его внимательность было глупо.

— Можешь залечить его раны. Только быстро, — сказал темный волшебник.

Снейп кивнул и широкими шагами покинул зал. В мэноре у него были собственные покои, лаборатория и подсобка с различными зельями. Именно туда он поспешил, чтобы взять несколько флаконов. Уже через две минуты он вернулся в зал. Снейп приподнял брови и взглянул на хозяина, спрашивая позволения приблизиться к пленнику, и, получив утвердительный кивок в ответ, сел на корточки рядом с юношей.

Тот все также прятал глаза. Снейп подумал, что парень боится легилименции, хотя и сомневался, что тому это заклятие было вообще известно. Не задаваясь лишними вопросами, Северус грубо схватил парня за левую руку, которая все ещё была прижата к животу, и осмотрел рану. Общее месиво больше напоминало мясной фарш, набитый в человеческую руку. Раскалённое лезвие, вопреки магии, прижгло рану в нескольких местах, от чего чуткий нюх зельевара уловил запах жженой плоти. Северус подавил рвотный рефлекс и капнул на порез мутновато-голубым зельем. Рука юноши задымилась, распространяя горько-уксусный запах. Кровь остановилась, вывернутые мышцы побледнели. Он взял в руки палочку и прошептал Эпискей. Под действием заклинания рана пришла в удобоваримый вид. «От шрамов можно будет избавиться потом, если он переживет этот день», — подумал Снейп, принимаясь за вторую руку. Закончив с заживлением порезов, он потянулся за кроветворным зельем. Северус без интереса схватил паренька за подбородок и повернул его лицо к себе. Он взглянул в синие глаза и на мгновение замер — это лицо он точно видел раньше. Образ вертелся где-то в мыслях. Откупорив зелье небрежным движением большого пальца, он грубо заставил пленника открыть рот и выпить предложенное варево. Следом последовало и болеутоляющее, как милосердный жест от самого Снейпа. Когда первые капли зелья попали на язык юноши, тот вначале с удивлением, а потом с благодарностью хлопнул ресницами и прикрыл глаза, ожидая когда наступит облегчение. Это все, чем зельевар мог помочь. Он собрал флаконы с пола и вернулся на свое место возле Темного Лорда.

— Можете продолжать, повелитель, — сказал Снейп, прежде чем погрузился в раздумья.

Где же он видел эти глаза? Ответ вертелся на языке. Он воскрешал в памяти лица Лили, Джеймса, Мародеров, учеников, торговцев с Лютого, но ни одно не подходило. Взгляд паренька был таким знакомым, будто их обладатель не раз видел Снейпа вот так, лицом к лицу. Что-то и во всем образе юноши смущало зельевара. Слишком худые руки, несуразная фигура, потрепанная одежда, длинные волосы, аккуратные черты лица, выдержка и терпение, ну и, конечно же, невербальная магия. Для оборванца чересчур много умений, а для простого волшебника — отвратительный вид.

Между тем пытки пленника продолжались. «Инкацеро» пролетело по залу, и юноша был связан веревками и прикован к полу. Сивый, Макнейр, Кэрроу, Долохов принялись ногами избивать беззащитного паренька, не гнушаясь такого магловского способа. Темный Лорд с равнодушием наблюдал за истязанием волшебника, который не собирался подчиняться его приказам и отвечать на его вопросы. Гарри Поттер сидел у Лорда в печенках, и любой, кто хоть мало-мальски был с ним знаком, испытывал на себе всё неудовольствие Темного Лорда. Теперь этот парень, имевший неосторожность попасться людям Воландеморта, отвечал своей жизнью за Мальчика-Который-Выжил. Он был лишь очередным звеном в бессчетном количестве побочных жертв. Пожиратели истязали пленника, и Северусу казалось, что он даже слышал, как у мальчишки ломались ребра. Представление набирало обороты. Парень извивался и уже не сдерживал крики боли, когда Лорд пожелал прекратить.

— Давайте покончим с этим, — произнес Лорд. — Подведите его ко мне.

— Фините, — прозвучало в зале, и невидимые путы отпустили почти бездыханное тело.

Беллатриса взяла на себя роль конвоира и при помощи магии поволокла пленника к ногам своего повелителя.

— Мистер Гитнес, не хотите ли закончить то, что начали? — спросил темный волшебник, находя взглядом министерского служащего.

Бывший аврор все это время стоял в углу зала с отстраненным видом и, услышав свое имя, вернулся в реальный мир.

— Доставайте свою палочку, — продолжил Лорд.

Мистер Гитнес послушался и трясущимися пальцами вытянул волшебное древко из нагрудного кармана мантии.

— Вы привели к нам бесполезного волшебника. Мы тут не убийцы, — Лорд театрально провел рукой, очерчивая ряды Пожирателей, — вам придется исправить свою оплошность. Мои люди вдоволь повеселились, пришло время и вам попробовать на вкус наше пиршество. Надеюсь, заклинание Авады вам знакомо?

Мужчина хватался за свою палочку, которая норовила выскользнуть из вспотевших ладоней, и сделал несколько шагов в сторону Воландеморта.

Юноша уже стоял на коленях перед Темным Лордом. Беллатриса держала того за волосы и не давала сдвинуться с места. Парень впервые с момента, как попал в этот зал, разлепил глаза и осмотрел место своей скорой смерти. Во взгляде синих глаз не было панического страха. Читалась лишь явная усталость, боль и даже неприязнь к людям перед собой. Он пробежался глазами по всем присутствующим и задержал свой взор на Снейпе. Северус хотел отвернуться, чтобы не видеть, как с этим юным и перспективным волшебником расправится мягкотелый бывший аврор, но не смог. Нет, он не стал сентиментальным, просто ему все еще было морально тяжело переносить чью-то смерть. За годы службы Пожирателем он к этому так и не привык. Сейчас эти синие глаза, такие знакомые и чужие одновременно, приковали к себе все внимание, и он решил, что если юноша выбрал его как залог спокойствия перед смертью, он ему не откажет. Снейп не прерывал зрительного контакта с парнем и подумал проникнуть тому в сознание, чтобы узнать, действительно ли тот виделся с Гарри Поттером или просто стал заложником ситуации, но остановил свои помыслы. Глаза пленника неожиданно изменили свой цвет. Вместо синих глаз на него теперь смотрели янтарные, а в руках Беллатрисы пепельные волосы окрасились в каштановый и удлинились. Этот взгляд и непослушную шевелюру он узнал бы даже в бреду. Эти глаза прожигали его на уроках, выпрашивали дополнительные задания и литературу. Этот взгляд смотрел на него с пренебрежением, когда он в очередной раз оскорблял Гриффиндор или умственные способности младшего Уизли. Эти глаза принадлежали только одному человеку, которого в Малфой-мэноре быть не должно, по крайней мере сейчас. Это были глаза Гермионы Грейнджер.

Глава 1: Глупости совершаются на эмоциях

Гермиона ждала, когда заветный зеленый луч пронзит тело. Это успокоило бы ее сердце в прямом и переносном смысле. Ей было так больно, что даже мысли в голове, казалось, физически давили на черепную коробку и пульсировали где-то в затылке. Она старалась не упасть в обморок, чтобы не дать Пожирателям смерти над собой безграничную власть. Это было бы слишком щедрым подарком для них. Поэтому Гермиона изо всех сил пыталась концентрировать свой взгляд на профессоре Снейпе, как на единственной реально знакомой фигуре в этом зале. Она не ждала от него помощи: это было бы глупо. Он уже и так подарил ей обезболивающее зелье, что само по себе было весьма щедрым жестом. Сейчас оно уже почти не действовало, к сожалению. Удивительно, что Снейп тоже смотрел на нее и, кажется, до сих пор не узнавал. «Всегда такой умный, а сейчас не понимает очевидного», — пронеслось в голове Гермионы, прежде чем она заметила, как ее волосы стали на несколько дюймов длиннее, пальцы на руках вытянулись и стали более изящными, а Снейп в кои-то веки не удержал равнодушную маску, и лицо приняло выражение крайнего замешательства. Все в зале резко осознали, что в руки Темного Лорда попал не неизвестный и мало полезный друг Гарри Поттера, а сама Гермиона Грейнджер — его лучшая подруга. Теперь на быструю смерть она могла не рассчитывать.

Северус смотрел на свою ученицу и удивлялся самому себе, как не узнал ее раньше. В образе мальчишки она была почти иным человеком, но по проявляемой выдержке, упрямости и чертовым глазам Снейп должен был догадаться, кто перед ним. Однако уже не ее внешность заботила зельевара. Перед ним встал вопрос, как спасти Грейнджер от дальнейших издевательств. Северус был уверен, что теперь Темный Лорд не упустит свое и приложит все усилия, чтобы пленница заговорила. Однако мистер Гитнес все еще целился палочкой в пленника. Похоже, на нервах он даже не заметил новый образ юного волшебника перед собой, а когда все же обратил внимание на его изменившийся внешний вид, то опустил волшебное древко. Мужчина в неуверенности глянул на своего повелителя, ожидая дальнейших указаний. Лорд, похоже, также не сразу признал в юноше самую известную маглорожденную ведьму, но когда понял, как ему повезло, то тут же поднялся на ноги.

— Опустите вашу палочку, мистер Гитнес, — торжественно сказал он, — удача сегодня на вашей стороне. С этого момента вы лично будете отвечать за поиски мистера Поттера, раз уж вам так везет на известных гриффиндорцев. А сейчас уходите. Все указания вы получите позже.

Бывший аврор послушно выполнил приказ, приладил влажные от переживаний волосы и поспешил покинуть зал, где, очевидно, теперь будут пытать девушку. За этим зрелищем он наблюдать не хотел. Вслед за ним Малфой-мэнор покинул и его помощник. Тем временем Воландеморт подошел к Грейнджер почти вплотную. Беллатриса все еще держала ту за волосы.

— Какая встреча, — протяжно сказал Реддл. — Кто бы знал, что сегодняшний день ознаменуется появлением грязнокровки Поттера в стенах этого великолепного особняка.

Гермиона попыталась приопустить голову, чтобы не встречаться взглядом с темным волшебником, от которого веяло аурой смерти и боли. Однако Белла рванула ее за кудрявые локоны, и все усилия девушки оказались напрасными.


— Когда твои друзья придут за тобой, мы будем их ждать, — Лорд самодовольно улыбнулся.

— Они не будут меня искать, — не без сожаления сказала Гермиона, корчась от боли в ребрах.

— Почему же ты так думаешь, грязнокровка? Разве твои друзья не переживают, что их лучшая подруга попала в руки Пожирателей?

— Они не знают, что я здесь.

— Так исправь это, и, возможно, я проявлю милосердие, — спокойно произнес Лорд.

— Ни… за… что… — на выдохе проговорила Гермиона настолько громко, на сколько это позволяла запрокинутая вверх голова.

— Кажется, ранее ты в обличие мальчишки просила, чтобы тебе не причиняли боль. Было такое, Северус?

— Было, мой повелитель, — невозмутимо ответил зельевар.

— Было… — повторил Воландеморт, — А я ведь могу и передумать, — он коснулся своими худыми пальцами щеки девушки, провел вниз до подбородка и ухватился за него. — Расскажи, где сейчас Поттер, и я дарую тебе милосердие. Иначе… — его острые ногти впились в тонкую кожу лица пленницы, отчего та поджала губы.

На секунду Снейпу показалось, что Грейнджер обдумывала предложение Темного Лорда, но это было бы прямым предательством друзей, а на такое гриффиндорская заучка была не способна. По крайней мере, он хотел так думать.

— Я не знаю, где Гарри сейчас, — уверено ответила Гермиона, примирившись с близостью темного волшебника, его угрозами и болью.

— Ты врешь! — крикнула Беллатриса и пустила в девушку непростительное.

Тело Грейнджер забилось в судорогах, из глаз брызнули слезы, а сама она жалобно заскулила, не позволяя себе переходить на крик. Опять.

— Попробуем еще раз, — сказал Реддл, когда заклинание перестало действовать. — Где прячутся твои друзья?

— Я… Не… Знаю… — и снова Круциатус, и снова боль.

Гермионе сейчас больше всего хотелось умереть, чтобы перестать чувствовать. Она не могла предать друзей, спасая свою жизнь. Кем бы она стала после этого? Трусихой? Предательницей? Неблагодарной грязнокровкой? Любое клеймо приклеилось бы к ней без возможности избавиться от него. Она бы потеряла не только друзей и волшебный мир, но и себя, а это было пострашнее угроз Воландеморта и боли от Круциатуса. Она ощущала, как горло жгло адским пламенем от немого крика, сердце, по ощущениям, билось где-то в животе, кровь приливала к голове и, казалось, уже текла из носа и ушей.

— Мы можем продолжать еще очень долго, — спокойно заметил темный волшебник. — Вопрос в том, сколько еще продержишься ты, — и он кивнул Беллатрисе, которая продолжила удерживать непростительное заклятие.

Северуса вновь мутило. Пытка Грейнджер действительно могла продолжаться еще несколько часов, учитывая всех Пожирателей, находящихся в этом зале. Все они в разной степени жаждали крови и мести золотому трио. Снейп мысленно поблагодарил Мерлина, что Лорд потерял свои способности к легилименции после неудачной связи с Поттером и больше не мог проникать в сознания волшебников. Если бы мог, то Грейнджер уже давно лежала на полу мэнора безвольной куклой, пускающей слюни.

— Скоро мне надоест играть с тобой… — он не договорил, так как Грейнджер, в попытке восстановить дыхание, закашлялась и начала что-то шептать.

— Они сейчас… Палатка… Озеро…

Девушка сделала жест рукой, пытаясь подозвать ближе к себе Темного Лорда. Тот, расценив этот выпад неопасным, сделал несколько шагов к пленнице и прислушался. В глазах у него отразилось ее лицо, а в их глубине черным туманом расползалась ярость. Он видел, что пленница обессилена, а ее речь несвязна, но он не ожидал, что последние силы она бросит на защиту своих дружков.

— Гарри сильнее тебя, потому что… кх… кх…у него есть друзья...

И тут Реддл разразился страшным, глубоким смехом. Хохот темного волшебника быстро сменился на нескрываемый гнев. Он навис над пленницей, схватил ее голыми руками за горло, слегка приподнял над полом, а потом с силой опустил вниз. По залу прокатился мерзкий глухой звук. Волшебник не убрал свои руки с шеи девушки, лишь сильнее сжал и зашипел:

— Ты не представляешь, во что ввязалась! С тобой поступят, как с любой другой грязнокровкой. Ты будешь гнить в темнице так долго, пока не превратишься в жалкое подобие человека. Вот тогда мы посмотрим, чего стоит дружба Гарри Поттера, — он разжал пальцы и в пренебрежении скривил губы. — Но если вдруг передумаешь и захочешь рассказать что-то стоящее о своих друзьях и их планах, то я с радостью тебя выслушаю, — он выпрямился и отступил в направлении своего трона. — Бросьте ее в подземелья.

Сивый и Кэрроу подошли к полубессознательной Грейнджер, подхватили ее под руки и выволокли из зала. Беллатриса довольно улыбнулась, погладила свою волшебную палочку и спрятала ее в футляр на бедре. Снейп раздумывал, как бы покинуть Воландеморта и всю его братию, чтобы не вызвать подозрений. Ему срочно надо было доложить Дамблдору о случившемся и, по-хорошему, придумать способ, как уменьшить страдания девчонки, которую еще не раз будут пытать. В голову приходила мысль с усыпляющими зельями, чтобы она находилась в полной отключке, пока над ней будут издеваться все пожиратели и оборотни Лорда. Была, конечно, вероятность, что Воландеморт такую Грейнджер терпеть не будет, и прикончит подружку Поттера за ненадобностью, но что-то Северусу подсказывало, что столь ценными пленниками он разбрасываться не станет. Еще одной не менее важной заботой для зельевара было обеспечение безопасности Поттера и Уизли, которые прямо сейчас должны были бродить недалеко от скалистых берегов Шотландии. Эти двое лишились не просто подруги, но и единственного голоса разума. Без Гермионы они могли наделать множество непоправимых ошибок. Пока Снейп искал подходящие слова, способные описать срочную необходимость вернуться в Хогвартс, в зал вернулся Фенрир и обратился к Темному Лорду:

— Мой повелитель, позвольте просить вас об одолжении, — начал говорить оборотень своим хрипло-рычащим голосом.

— Советую тебе трижды подумать, прежде чем говорить, — ответил волшебник. — Я не готов сейчас выслушивать очередные сентенции о нуждах стаи. Сейчас я занят другими делами.

— Мы отнесли девчонку в подземелья и подумали, может, вы разрешите нам развлечься с ней?

Лорд безучастно гладил Нагайну, а когда услышал просьбу Сивого, то радостно сверкнул глазами и покачал головой.

— Делайте с ней все, что хотите, — небрежно бросил Лорд.

— Спасибо, мой повелитель.

— Фенрир, — добавил волшебник, — она мне нужна живой, так что умерь свой пыл и дружков придержи. Нет никакого желания наблюдать растерзанную нетерпеливыми волками девчонку, а после собирать ее ошметки по всей камере. Ты меня понял?

— Мы будем с ней вежливы, мой повелитель. — Сивый ухмыльнулся и пулей вылетел из зала.

Атмосфера в помещении стала еще более давящая, чем была ранее. Тишина почти физически ощущалась всеми присутствующими. Один Воландеморт чувствовал комфорт в подобной атмосфере.

— Северус, я удивлен, что ты до сих пор здесь. Не смог пропустить представление, где главной героиней стала твоя ученица? — сказал Темный Лорд.

— Нет. Просто посчитал неуместным покидать зал, когда тут допрашивали такого важного свидетеля.

— Нечасто к нам захаживают друзья Гарри Поттера, и не каждый день моим людям удается поймать его лучшую подругу, — он расслаблено хмыкнул.

— Если я больше не нужен, мой повелитель, мне пора вернуться в Хогвартс.

— Принеси мне что-нибудь от головной боли и пару зелий для грязнокровки. После толпы оборотней ее точно придется приводить в чувства твоими снадобьями.

Снейп молча кивнул, развернулся на каблуках и покинул зал. В коридорах особняка было прохладно, будто где-то забыли закрыть окно. Однако последние пару часов он провел в комнате, наполненной запахом свежей крови, жженой плоти и пота, поэтому приятный аромат ночи вызывал в его душе почти облегчение. Он быстро поднялся к себе в подсобку, собрал все нужные зелья в деревянную коробку и приказал домовику Малфоя отнести все это Темному Лорду.

Как только эльф исчез, Северус прислонился плечом к краю стеллажа и глубоко вздохнул. Выстроить четкую цепочку дальнейших действий не удавалось. Мешала зацикленность на Грейнджер. Он прекрасно понимал, что сейчас происходит в лабиринтах подземелья, где всегда держали пленников Лорда, и отлично представлял, как сейчас отвратительно себя чувствует девчонка. Он никому не желал даже оказаться наедине с Сивым и его шавками, не то чтобы стать их сексуальной рабыней. Эти животные никогда не оставляли девушек в живых. Их ненасытность, жестокость и извращенность переходили все границы. Конечно, в данном случае Грейнджер они не убьют, просто не посмеют нарушить прямой приказ повелителя, но вот по кругу пустят точно, и не раз. От возникшей в голове картинки у Снейпа закружилась голова, а сердце бешено застучало. Ставя на кон исход войны и, возможно, свою жизнь, он вышел из комнатки с зельями и зашагал в подземелья.

Определить нужную камеру по громкому гоготу Пожирателей было нетрудно. На слух Северус определил, что развлечься пришло четыре-пять человек, среди которых были не только волки Сивого, но и Амикус Кэрроу. Зельевар не понимал, зачем идет по сырому коридору к камере Грейнджер. Что он там хотел увидеть: унижение, похоть, жесткий секс? Снейпа не возбуждало насилие над пленницами, но сейчас какое-то иррациональное чувство толкало его помочь своей студентке. Как именно — разберется на месте.

Пройдя еще несколько десятков шагов, Снейп увидел неприятную картину: Грейнджер стояла у стены в лоскутах одежды, прижатая с двух сторон оборотнями. Один из них сжимал ее грудь и лизал шею, а второй запустил руку ей между ног. Гермиона не сопротивлялась, а точнее — не могла. По-видимому, ее приковали к стене заклинанием, чтобы она не дергалась и стояла смирно. Напротив нее растягивал ширинку Сивый, а Кэрроу находился чуть поодаль и уже вовсю мастурбировал.

— Ну что, грязнокровка, сейчас узнаем, на что ты годишься! — прохрипел Сивый, перешагивая через упавшие штаны и подступая к Грейнджер, чтобы изнасиловать ее.

Гермиона зажмурилась, по щекам продолжали течь слезы. Она почувствовала, как две пары сильных рук подхватили ее за ноги и развели их в стороны, а две другие легли ей на талию. Теплое человеческое тело приблизилось к ней вплотную и обдало отвратительной вонью мокрой псины и гнили. Что-то не менее теплое и твердое прижалось к ее бедру. Сивый, помогая себе рукой, готов был войти в хрупкое женское тело, как почти над самым ухом у него раздался громкий, твердый голос Снейпа:

— Отойди от нее, Фенрир.

От неожиданности оборотень сделал шаг назад, чтобы взглянуть на наглеца. Увидев зельевара, он лишь приподнял верхнюю губу от недовольства и произнес:

— Какого черта ты здесь забыл, Снейп? Тебя не приглашали! Найди себе другую грязнокровку!

— Отойти от нее, иначе будешь разговаривать с Темным Лордом, — спокойно повторил зельевар.

— Я с ним уже говорил, и ты прекрасно знаешь, что девчонка на эту ночь принадлежит нам! — Сивый почти брызгал слюной, огрызаясь на Снейпа и злясь, что тот вообще вмешался в процесс.

— Возвращайся в Хогвартс, зельевар. Тебе тут не рады, — произнес Кэрроу, кладя свою руку Северусу на плечо.

— Если я уйду, то вернусь уже с нашим хозяином, и вы сами будете ему объяснять, почему решились нарушить его волю, — он резким движением скинул руку Пожирателя со своего плеча, — и будет тебе известно, Сивый, — Снейп навис над оборотнем, будто это был очередной провинившийся студент, — что после твоего ухода я попросил девчонку себе, и Темный Лорд счел мое желание уместным. Так что руки прочь от моей игрушки! Я не привык делиться с животными вроде вас.

Оборотни, стоявшие возле Гермионы, отошли в сторону в ожидании решения главы стаи. Сивый гневно раздувал ноздри, фырчал и злился, но принялся натягивать на себя одежду, собирая ее с пола.

— Однажды, Снейп, я не посмотрю, что ты правая рука нашего повелителя, и сделаю тебя таким же животным, как и я сам, — он презрительно лизнул нижнюю губу, — и я с наслаждением буду любоваться, как ты будешь корчиться от боли во время первого превращения в волка, — С этими словами оборотень вышел из небольшой камеры, а вслед за ним ушли и остальные.

Северус дождался, когда последний скрылся в темноте подземелий, и обратил свое внимание на Гермиону. Она до сих пор стояла у стены и не издавала ни звука — даже старалась лишний раз не дышать. Снейп невербально освободил ее от пут, и она медленно опустилась на холодный пол, дрожа то ли от холода, то ли от страха вперемешку с накатывающими волнами истерики. Он снял с себя мантию и попытался накинуть ее на девушку, но та только шарахнулась от него.

— Не трогайте меня, пожалуйста, — жалобно сказала она и отстранилась еще на несколько дюймов от Снейпа.

— Мисс Грейнджер, возьмите себя в руки и оденьтесь, — и он вновь попытался набросить ей на плечи мантию.

— Не надо, прошу, — вновь произнесла Гермиона.

Северус, не выдержав, шагнул вплотную, укутал упрямую гриффиндорку в мантию и поднял ее на ноги.

— Мисс Грейнджер, немедленно успокойтесь и перестаньте скулить как первокурсник Хаффлпафа, — недовольно произнес Снейп. — Теперь слушайте меня внимательно, если не хотите, чтобы вас изнасиловали и оставили в этой темнице. — Гермиона нерешительно взглянула на своего профессора. — Сейчас домовик отведет вас в мои покои. Там вы будете сидеть и ждать меня. И чтобы ни звука! Вы меня поняли?

Она кивнула, стирая дорожки слез с щек.

— Винки, — позвал зельевар и тут же с хлопком появилось маленькое ушастое создание в фартуке Хогвартса.

— Хозяин звал Винки, — произнес домовик и поклонился.

— Отведи Грейнджер в мою комнату в этом мэноре, дай ей зелья и не забудь запереть дверь. После возвращайся в Хогвартс и расскажи директору о произошедшем.

— Хорошо, хозяин Снейп, — домовик коснулся руки девушки, слегка ей улыбнулся и щелкнул пальцами.

Пара исчезла. Хлопок аппарации показался Снейпу почти оглушающим. Тишина и покой пустых подземелий окутали его напряженное тело. Северус попытался размять плечи и поежился: без привычной мантии он казался себе более уязвимым, чем обычно, но Грейнджер она была нужнее. В голове настойчиво пульсировал один вопрос: «Какого черта я только что сделал?!» Мало того, что он водит Воландеморта за нос относительно Поттера, так теперь прикрылся его именем, чтобы отобрать игрушку у оборотней. А о себе он подумал? Как теперь объясняться с Лордом? Ясно было одно — надо идти к хозяину и… каяться? Нет. Скорее, в очередной раз врать о чем угодно. Идея — чистая наглость, но другого выхода Снейп не видел. Без сомнения, его ждёт наказание, зато девчонка сейчас в относительной безопасности. Желать большего — непозволительная роскошь. Снейп передернул плечами и, выдохнув, направился к выходу из подземелий.

Он вернулся в зал, но Темного Лорда там уже не было. Северус заглянул в библиотеку, где тот любил проводить свободное время, почитывая книги по темной магии. Там его тоже не оказалось. Идти в личные покои было самоубийством, и не только потому, что можно было нарваться на гнев за нарушение личных границ, но и застать нелицеприятную картину пыток или, не дай Мерлин, его сексуальных утех. Столовая — последнее место в этом особняке, где мог сейчас быть Лорд, Снейп решительно направился туда и не прогадал. Воландеморт, Люциус Малфой и Яксли ужинали за длинным столом. Так по-домашнему спокойно, что Северус в удивлении застыл в дверях. Не было тут ни кровавого мяса на столах, ни мерзких министерских крыс, считающих себя избранными Лорда, ни наложниц. Волшебники просто разговаривали. Люциус делился своими мыслями по поводу новых сторонников, Яксли брызгал слюной на тему неподчинения министерства магии политике Воландеморта, Лорд же с аристократическим педантизмом нарезал на мелкие кусочки свиную рульку и запивал ее вином. Ну почти идиллическая картина, которую Северус так невовремя нарушил.

***

Гермиона почувствовала под ногами мягкий ковер и невольно расслабилась, чтобы в следующую секунду судорожно взмахнуть руками и попытаться восстановить равновесие. В подземельях её голова, казалось, раскалывалась на кусочки, но после аппарации с домовиком, судя по ощущениям, она окончательно превратилась в кирпич, который раскручивали на дьявольской карусели. Мир вращался, а Гермиона пыталась поймать равновесие, чтобы не украсить своими мозгами угол какой-нибудь мебели. Домовик, прижав уши к голове, метался по комнате в поисках зелий, которые велел дать девушке хозяин. Винки открывал все подряд ящики, вытряхивая содержимое. Зелья нашлись, но комната стала похожей на пристанище неряшливого подростка. Девушка истерично хихикнула. Домовик щелкнул пальцами, и комната вернулась в прежнее состояние, только вращаться не перестала! Гермиона каким-то чудом добралась до кровати и плюхнулась на неё. Уже через секунду она лежала, не справившись с головокружением, а Винки жалобно пищал над ухом:

— Мисс должна выпить зелья, так приказал хозяин.

Гермиона игнорировала домовика, схватившись за голову. В висках нещадно пульсировало.

— Мисс, возьмите зелье. Оно поможет, — Винки протянул прозрачный флакон с зеленоватой жидкостью внутри. — Мисс, не сопротивляйтесь. Мисс, вы меня слышите? — суетился домовик возле девушки.

Гермиона попыталась сосредоточиться на голосе маленького существа, но не выходило. Все звуки смешались в одно неразборчивое гудение. Она потерялась во времени и пространстве, не ощущая ничего, кроме всепоглощающей боли как в голове, так и в теле. Мысли предательски разбегались, представляя собой картину разрозненных клякс где-то в подсознании. Однако она точно понимала, что брать зелья Снейпа опасно. Что он мог с ней сделать? Убить или изнасиловать? Или пытать еще извращеннее, чем Беллатриса? Она ему не доверяла, чтобы ни говорил Дамблдор.

Гермиона почувствовала, что начала терять сознание, но тонкие ручки домовика взяли ее за голову и приподняли. Маленькое существо сумело почти насильно влить в девушку зелье. Она попыталась сопротивляться, но жидкость уже попала на язык, и Гермиона облегченно выдохнула, когда поняла, что это всего лишь новая порция обезболивающего. Убедив себя, что зелья ей все же необходимы, и что Снейпу не было смысла вырывать её из лап оборотней, чтобы потом банально отравить, она покорно приняла еще какую-то субстанцию из рук домовика — это были успокоительное и противосудорожное. Желудок Гермионы протестующе забурлил, к горлу подкатился комок. Она еле сдержалась, чтобы не выплюнуть остатки зелья на ковер. Винки глубоко вздохнул, звякнули пустые флаконы, захлопали ящики комода, и домовик вновь очутился рядом с девушкой. Грейнджер почувствовала, как ее накрыли тяжелым одеялом, и моментально провалилась в сон.

Эльф, удовлетворенный своей работой, отряхнул маленькие ладошки, щелкнул пальцами, чтобы запереть входную дверь от непрошенных посетителей и еще раз окинул взглядом доверенную ему мисс. Она мирно спала в постели. В следующую секунду хлопок аппарации унес маленькое существо обратно в Хогвартс.

***

Альбус Дамблдор стоял у окна в своем кабинете и смотрел на запретный лес, покрытый вечерней дымкой. Позади него в креслах сидели Минерва Макгонагалл, Филиус Флитвик и Помона Спраут. Не хватало только декана Слизерина, но он, по непонятным директору причинам, не появлялся.

— Альбус, Северус не придет, — сказала Макгонагалл, наливая себе уже четвертую кружку чая. — Может, ты объяснишь, зачем мы тут все собрались?

— Он должен был вернуться в замок два часа назад, Минерва. Что-то случилось.

— Ты пытался отправить ему сообщение с патронусом?

— Да, патронус вернулся, так и не найдя адресата.

— Не стоит делать преждевременных выводов, директор, — заметила Спраут. — Он и раньше сутками пропадал вне стен замка.

Дамблдор не ответил. Деканы переглянулись и продолжили пить чай.

— Так вы говорите, Филиус, что сегодня столкнулись с Лонгботтомом после занятий? Он что-то от вас хотел? — спросила глава Гриффиндора.

— Невилл сам подошел ко мне после сдвоенной пары. Он спросил, существуют ли такие чары, которые могут сделать холодное оружие неуязвимым к внешним воздействиям, а если я их не помню, то могу ли ему посоветовать какие-нибудь книги на эту тему. Мне показалось необычным, что мистер Лонгботтом интересуется оружием.

— И вы помогли ему? — спокойно уточнила Минерва.

— Дал название пары старых фолиантов, где могло значиться нечто подобное.

— Невилл в последнее время сам не свой, — добавила Спраут, — На моих парах он совершает глупейшие ошибки при обращении с растениями. Раньше он был внимательнее. Сейчас же складывается ощущение, будто его голова занята совершенно другими вещами.

— Альбус, Гарри выходил с тобой на связь? — этот вопрос давно мучал Макгонагалл, и она на решилась его задать прямо сейчас.

— Три дня назад прислал патронуса, — ответил директор.

— Он не говорил, что собирается делать в ближайшем будущем?

— Гарри был немногословен. Он отверг предложение об убежище Ордена, спрятанного под чарами Фиделиуса.

— Надеюсь, они знают, что делают, — тихо сказал Флитвик, отпивая чай.

— Возможно, мистер Лонгботтом тоже как-то связывается с мистером Поттером? — неожиданно предположила профессор травологии.

— Что вы имеете ввиду, Помона? — Дамблдор оторвался от созерцания природы и повернулся к деканам.

— Ну… — Спраут поерзала в кресле, формулируя возникшую мысль. — Навряд ли у Гарри есть доступ к обширной библиотеке, а насколько я понимаю ситуацию, он вместе с друзьями скрывается от… Воландеморта… так как пытается найти способ его убить, — она опустила глаза в пол и поморщилась от образа темного волшебника, всплывшего в памяти. — Может, они столкнулись с чем-то, для чего нужно использовать специальные заклинания? Поттер и Уизли, конечно, способные волшебники, а знания мисс Грейнджер глубоки в разных областях, но они всего-навсего бывшие студенты шестого курса. Многое для них еще неизвестно, — профессор травологии пожала плечами. — Невилл может помогать им информацией.

— Стоит поговорить с мистером Лонгботтомом, — задумчиво ответил Дамблдор. — Минерва, попроси его завтра зайти в мой кабинет после завтрака.

— Конечно, Альбус.

Дамблдор выжидающе поглядывал на входную дверь. Деканы трех факультетов переглядывались. Директор попросил их всех собраться у себя в кабинете, чтобы обсудить насущные проблемы школы и сообщить какую-то новость. Дела факультетов уже давно были решены, а вот загадочное известие Дамблдор все еще хранил в тайне, не соглашаясь рассказывать без присутствия Снейпа. Время неустанно стремилось к отбою, профессора уже начали собираться покидать кабинет директора, как неожиданно перед ними появился домовик. Винки, теребя школьный фартук, неуверенно начал говорить:

— Господин директор, хозяин велел связаться с вами.

Профессора вопросительно взглянули на домовика-повара, удивляясь, что у того вообще есть хозяин.

— Где он, Винки? — спросил Дамблдор, очевидно, сразу поняв, о ком идет речь.

— Хозяин сейчас в мэноре. Он пытается спасти свою ученицу, — пропищало существо.

— Кто-то из учеников покидал пределы замка? — встревожено обратился директор к деканам.

— Все дети на месте. После ужина старосты отчитались нам лично, — за всех ответила Макгонагалл.

— Продолжай, Винки. О какой ученице идет речь? Ты знаешь ее имя?

— Конечно, знаю, господин директор. Все домовики знают Гермиону Грейнджер.

На секунду в кабинете воцарилось недоуменное молчание. Все задавились вопросом: «Причем тут Гермиона, и как она может быть в мэноре, если прямо сейчас она должна быть с Поттером?»

— Мисс Грейнджер сейчас в мэноре? Ты уверен? — спросил Дамблдор, не веря услышаному. Деканы также встрепенулись, уловив нервные нотки в голосе директора.

— Хозяин приказал мне перенести ее в его комнату, напоить зельями и рассказать об этом вам.

— О чем он говорит, Альбус? — не выдержала Минерва, но Дамблдор не удостоил ее ответом. Он полностью был сконцентрирован на плохих вестях, которые этот эльф принес.

— Что сейчас с мисс Грейнджер, Винки? — спросил директор.

— Мисс спит. Винки дал ей зелья, и она уснула. Винки еще накрыл ее одеялом. Мисс очень плохо себя чувствовала.

— А где твой хозяин сейчас?

— Винки не видел его после того, как перенес мисс из подземелий в комнату.

— В каком состоянии Гермиона? — декан Гриффиндора не на шутку перепугалась, услышав, что с ее любимой ученицей что-то случилось.

— Ооо… — домовик прижал уши и запаниковал, но все же ответил, — мисс было очень больно. Винки показалось, что она даже потеряла сознание. Она была в синяках и на ней была мантия хозяина, и еще она плакала. Винки в этом не виноват, Винки сделал все, что от него хотел хозяин.

Дамблдор остановил домовика, пока тот не дошел до стадии самоистязания. Он резко и властно произнес:

— Ты все сделал правильно. Теперь ступай на кухню и при встрече передай хозяину, что мы попытаемся что-то придумать. Пускай он не совершает поспешных действий.

Домовик слегка поклонился и исчез также внезапно, как и появился.

— Что все это значит, Альбус? — повторила заданный ранее коллегой вопрос профессор Спраут.

— Да… Соизволь объяснить, что произошло с Гермионой? — раздражительно проговорила Минерва, поджимая тонкие губы и устремляя свой взгляд на Дамблдора. Тот выдохнул, на секунду прикрыл глаза. Ситуация складывалась паскуднейшим образом.

— Это был домовик Северуса, — спокойно сказал Альбус.

— У него есть свой эльф в замке? — удивился Филиус.

— Да, есть. Он раньше принадлежал Малфоям. Северус не знал, куда его пристроить, и я разрешил Винки остаться в Хогвартсе, — пояснил директор.

— Мы спрашивали тебя не об этом, Альбус. Хватит уходить от ответа! — Макгонагалл была на грани потери контроля над собой.

— Минерва, не стоит переживать. Снейп позаботится о мисс Грейнджер. Я в этом уверен, — Дамблдор был показательно невозмутим.

— Как ты можешь спокойно сидеть и ждать, пока девочку разорвут на куски? Я ведь правильно поняла, что она сейчас в руках Пожирателей? — женщина была возмущена до глубины души, но переживания брали свое. Она злилась на старого волшебника за его холодность.

— Ты права, она у Тома. Но мы сейчас бессильны.

— Почему? — спросил Флитвик.

— Потому что договориться с Пожирателями и не навредить мисс Грейнджер может только Северус.

— Ты так уверен в Снейпе! Это просто смешно! — воскликнула Макгонагалл.

— Успокойся, Минерва. Том не будет убивать мисс Грейнджер. Для него она ценный источник информации. Вопрос в том, сможет ли Северус минимизировать ущерб, нанесенный ей Пожирателями смерти, — спокойно ответил Дамблдор и принялся расхаживать по кабинету.

— Снейп сам — Пожиратель смерти!

— Северус такой же член Ордена Феникса, Минерва, как и ты, — Дамблдор ни на йоту не повысил тон своего голоса. — Я ему доверяю.

— Это может оказаться твоей самой большой ошибкой, Альбус, — тихо заметила женщина, будто она повторяла это как мантру вот уже несколько лет.

— Жизнь — это нескончаемый выбор между нужным и бесполезным, спасительным и губящим. Я свой сделал. Северус, надеюсь, тоже, как и мисс Грейнджер. В сложившихся обстоятельствах мы вынуждены лишь наблюдать за происходящим и верить, что самое страшное уже позади.

***

Северус и правда сделал свой выбор, но уже сожалел об этом. Он надеялся на помощь Дамблдора скорее по наитию, вопреки доводам рассудка. Он привык полагаться только на себя, жизнь давно научила отвечать за свои решения и поступки. Сейчас он стоял в дверях столовой, прерывая трапезу своего хозяина и ожидая, когда тот обратит на него все внимание.

— Мне казалось, Северус, ты стремился побыстрее оказаться в Хогвартсе. Ты что-то забыл? — любезно поинтересовался Лорд, откладывая столовые приборы. «Значит, Сивый не пошел проверять информацию. Это замечательно».

— Мой повелитель, я хотел просить о пленнице. Можно я заберу ее себе, пока ее не коснулись руки оборотней? — в лоб спросил Снейп. Если получать наказание, то сразу.

Лорд с интересом воззрился на своего последователя, находя его слова и всю ситуацию очень забавными.

— Зачем же тебе грязнокровка? Неужели и в тебе проснулись нормальные мужские желания?

— Я говорил, что он всегда только прикидывался незаинтересованным, когда мы устраивали званные ужины с длинноногими магловскими красавицами! В душе наш зельемес тот еще... затейник, — дополнил Яксли.

— Я уже обещал подружку Поттера Сивому и его компании. Если тоже хочется развлечься, то попроси их сделать тебе одолжение.

— Мой повелитель, насиловать пленницу можно с большей пользой, чем это может сделать оборотень, — ответил Снейп, на ходу придумывая причины столь нехарактерной для него просьбы.

— Что же ты собрался с ней делать такого особенного, что это принесет пользу не только тебе, но и… гм… нам? — Лорд уже не сдерживал своей улыбки и во всю потешался над абсурдностью слов мужчины перед собой.

— Я смогу использовать ее же тело в качестве изощренной пытки, не проронив ни капли ее крови, — Снейп скривил губы в сардонической усмешке.

— Просвети нас, зельемес! Что ты собрался с ней делать? — с интересом спросил Яксли, а Воландеморт подхватил неозвученный им самим вопрос.

— Вначале унижу ее умственные способности и раздавлю ее самолюбие, как делал это еще в школе. Потом раздену и заставлю ползать в ногах, заставляя отвечать на вопросы, словно на экзамене. Между ее упрямством и самолюбием очень тонкая грань. Я как преподаватель и мужчина, которого она ненавидит, задену самые нежные части ее души и тела, чтобы она забыла свое имя, но вспомнила Поттера, — отчеканил Снейп без раздумий.

Яксли недовольно фыркнул. Он ожидал более похабные и интимные подробности, а получил лишь загадочное объяснение. Однако Темный Лорд удовлетворился ответом.

— Где сейчас Сивый? Он уже забавляется с грязнокровкой? — Воландеморт принял к сведению слова слуги и призадумался.

— Нет, мой повелитель. Он сделал мне одолжение и решил воздержаться от необдуманных поступков, пока вы не скажете последнее слово.

Темный Лорд помолчал, явно раздумывая, как получить большую для себя выгоду. Слова Снейпа звучали логично, но Лорд редко менял решения. Проступок зельевара он посчитал переходящим границы дозволенного, но пускать в своего слугу проклятия волшебник не спешил. Можно было попытаться убить двух зайцев: указать Снейпу на его место и унизить грязнокровку, а главное, получить важную информацию о Поттере.

— Уговорил, Северус. Забирай свою грязнокровку, — сказал темный волшебник.

— Благодарю вас, мой повелитель.

— Это еще не все, — Снейп задержал дыхание. «Ну конечно, у него будут условия». — Ты наверняка знаешь, девственница ли наша пленница или уже нет?

Снейп не понял, какое отношение это имеет к обсуждаемому вопросу, поэтому неопределенно покачал головой.

— Не делай вид, что не понял о чем я. Преподавательский коллектив в Хогвартсе — тот еще курятник, так что уверен, вы всегда курсе, кто из учеников с кем спит, — сказал Реддл.

— Скорее всего, она еще невинна, если за те два месяца, что она бегала по лесам в компании двух молодых парней, не изменили этот статус, — бесстрастно ответит Снейп.

— Хорошо… Тогда у меня есть решение возникшей проблемы, — Лорд звякнул стаканом о зубы и сделал глоток вина. — Ты поставил меня в затруднительное положение, Северус. Я не привык менять решения, особенно когда это касается моих последователей и их лояльности. Сивый не простит, что ты отобрал у него такую сладкую игрушку. И будет прав, ведь он просил ее первым, — Темный Лорд покрутил бокал в руках. — Ты не уважаешь своих товарищей, Северус, и мне придется тебе напомнить, что ты ничем не лучше их. Хочешь подружку Поттера себе в постель — ты ее получишь. Однако... — он выдержал театральную паузу. — Перед этим мне нужно быть уверенным, что она от тебя не сбежит, и будет страдать. Я знаю, Северус, как ты относишься к женщинам. Все мы видели, — он кивнул в сторону Малфоя и Яксли. — Наша пленница станет твоей по праву только после обряда «Consociationis magicae».

На этом слове Малфой, хранивший молчание, встрепенулся. Он последнее время был не в лучших отношениях с зельеваром, но зла ему не желал, хотя бы ради Драко. Мальчишка не просто уважал своего крёстного, но был очень привязан к нему, как к наставнику и старшему товарищу. Люциус сразу узнал древний обряд, основанный на магии крови. Темная магия, с которой могло возникнуть много проблем как во время его свершения, так и в дальнейшей жизни. Малфой не желал такого своему другу, какие бы разногласия их не разделяли.

— Вижу на твоем лице замешательство, мой друг, — сказал Лорд насмешливо глядя на Снейпа. — Малфой может просветить тебя.

Люциус прохрипел что-то невнятное, прочищая горло, но повиновался воле Воландеморта и начал говорить, пытаясь собрать все известные ему факты о «Consociationis magicae».

— Дословно обряд переводится как «Объединение магии» и применялся в магической Британии еще со времен пришествия норманнов. Тогда волшебников было немного, — он пожал плечами, — большинство погибло в сражениях против завоевателей. Те, кто остались — рожали детей. Новое поколение имело один серьезный изъян — их магический потенциал был слишком слабым для свободного использования магии и его нельзя было развить, — Малфой хмыкнул и взял в руки бокал с вином. — Тогда и нашелся темный волшебник, который смог это изменить. Его звали Верман — наследник большей части нынешних ирландских земель — он создал обряд по объединению магических способностей двух волшебников, а для эксперимента взял своих детей: сына Радена и дочь Сифу. Суть ритуала состояла в том, чтобы соединить их магические ядра в одно целое и усилить магический потенциал. Ему это удалось, — аристократ довольно отпил вино и продолжил с еще большим наслаждением, чем раньше. — Ритуал был нестабильным. Через неделю начали проявляться первые «побочные эффекты». Дети волшебника стали проявлять друг к другу физическое влечение. Еще через неделю он застал их за соитием и пришел в бешенство. Смешивать кровь даже в те времена было не самым достойным поведением, — Малфой взглянул на Темного Лорда. Тот в умиротворении слушал рассказ своего слуги. Люциус выдохнул. — Однако подобное несчастье с лихвой перекрывали их новые магические способности. Раден и Сифа переняли друг у друга умения и стали обладателями почти безграничной волшебной силы. Лечебные чары, которыми в совершенстве владела Сифа, стали доступны и ее брату, а боевая магия Радена перешла в полном объеме его сестре. Получился вполне выгодный для обоих волшебников союз, — Малфой хохотнул. — Я совсем забыл! — он в спешке отставил стакан и поправил салфетку на коленях. — У обряда объединения магии был еще один неприятный эффект — супруги были связаны не только магией, но жизнью. Проще говоря, если умирает один, то умирает и другой. Верман этого не знал. В порыве гнева он упрятал сына в темницу подальше от Сифы и заморил того голодом. Молодой человек умер через неделю, а беременная дочь ушла вслед за ним, пережив «супруга» на пятнадцать минут, — аристократ равнодушно хмыкнул. — В общем, «Consociationis magicae» захватил почти весь Британский остров лишь спустя столетие после описанных мною событий. Верман после смерти обоих детей описал случившееся в своем дневнике и выпил яд. Видать, жить одному было совсем тошно. А книженцию не спрятал, вот она и попала в руки других волшебников, которые не побоялись применять ритуал объединения с целью усиления своих магических способностей. Повсеместно стали проявляться такие неразлучные, но магически сильные пары, у которых рождались не менее сильные дети. Все современное магическое сообщество обязано своим существованием именно «Consociationis magicae», но сейчас об этом даже в истории магии не говорят, не то, чтобы этот ритуал еще хоть где-то использовали. Около двухсот лет назад министерство признало его незаконным и внесло в разряд темного волшебства. С тех пор обряд и пылится лишь на полках древних библиотек. Слишком много у ритуала спорных моментов.

— Спасибо Люциусу за емкий ответ. Надеюсь теперь, Северус, ты понял, чего я от тебя хочу? — спросил Лорд довольно ухмыляясь.

Снейп заметно побледнел. Он многое ожидал от Темного Лорда, но тот явно превзошел сам себя. Такое экстравагантное наказание для своего последователя мог придумать только он. Да, Снейп считал подобный ритуал наказанием и старался даже не думать о том, сколько проблем будет в дальнейшей жизни, если он все же согласится на спасение ученицы таким путем. Но что-то ему подсказывало, что пути назад уже не было.

— Я не уверен, что это необходимая мера, мой повелитель, — начал было Северус, но его грубо перебил Яксли.

— Испугался, зельемес? Конечно, никто бы не хотел быть навечно привязанным к грязнокровке, пусть она и была бы неземной красавицей.

— Я все сказал, Северус! — грозно произнес Воландеморт и на его лице уже не было ни капли радости. — Завтра ты объединишься магией с подружкой Поттера и вот тогда сможешь насладиться ею вдоволь и добыть нужную мне информацию. А теперь ступай и попробуй удовлетворить свои желания с девчонкой другими путями. Не стоит портить невесту до свадьбы.

— Мой повелитель, для темномагического ритуала она слишком слаба. У нее как минимум сломаны ребра, отбиты внутренние органы и, кажется, сотрясение мозга. В таком состоянии она просто умрет от нехватки магической силы, — Снейпу надо было хоть на немного отсрочить ритуал, чтобы банально успеть поговорить с Грейнджер, да и Дамблдора предупредить тоже бы следовало.

— Любишь ты спорить, Снейп. Хорошо, даю тебе два дня на лечение грязнокровки. Можешь влить в нее хоть все запасы своих зелий, мне нет до этого дела, но после — ритуал будет проведен, — Темный Лорд взял в руки вилку, что означало окончание разговора.

— Через два дня девчонка будет на ногах, — и с этими словами он покинул столовую.

В это время Гермиона спала в комнатах Снейпа, не подозревая, что Воландеморт решил всю ее дальнейшую судьбу.

Глава 2: У тебя нет выбора

Снейп летел по коридору особняка, разъяренный перспективой дальнейшей жизни бок о бок с Грейнджер. Суть ритуала Малфой объяснил пространно и, как показалось Северусу, поверхностно. Когда что-то неизвестное влияло на жизнь зельевара, он злился и трудом сдерживал бушующую внутри ярость. «Надо прочитать про этот ритуал побольше и желательно найти четкое описание его «побочных эффектов»», — подумал он и зашел в свои покои, с грохотом захлопнув за собой дверь. Гермиона спала и на шум не отреагировала: зелья, которые дал ей домовик, еще действовали. Он прошел в комнату и неуклюже сел на свободную половину кровати. Стоило разбудить несносную девчонку, которая имела неосторожность попасться министерским прихвостням Лорда, но Снейп решил воздержаться от подобной идеи. Грейнджер была еще крайне слаба, а сон — лучшее лекарство. Поэтому Северус оглядел комнату, не нашел ни одной весомой причины оставаться в покоях до пробуждения девушки и решил не откладывать визит к Дамблдору до «лучших времен». Возможно, старик придумает, что делать после случившегося. Снейп вышел в сад, дошёл до края антиаппарационного барьера, достал палочку и исчез в вихре магии.

Директорский кабинет не пустовал. Дамблдор сидел, как и ранее, за своим столом и разговаривал с Минервой. Женщина не желала уходить до тех пор, пока Альбус не предоставит ей хоть какой-то план по спасению ее лучшей и любимой ученицы. Хотя кого она обманывала? Макгонагалл просто бы не смогла заснуть после всех известий о Гермионе. Женщина, вопреки позиции Дамблдора бездействовать, рвалась чуть ли не силой вызволять ученицу из рук Реддла, но директор лишь отмалчивался и задумчиво жевал лимонные дольки.

Северус в считанные мгновения оказался около школьных кованых ворот и зашагал в сторону замка по протоптанной дорожке. Как и всегда, Хогвартс был невозмутим. Умиротворенный шелест листьев, спокойно горящий свет в окнах жилых комнат, домик Хагрида с вечно лающим псом, мрачность Запретного леса — все это составляло замкнутую экосистему, которая не впускала в себя эмоциональные всплески проживающих здесь людей. Такой отстраненности от внешней жизни Снейп завидовал. Бывало, глубокой ночью он выходил на улицу после особенно тяжёлого дня, шел по тропинкам к отдаленным частям школы, садился у дерева и наслаждался природной тишиной, где не было видно давящих стен замка, а был лишь кажущийся простор и умиротворение. Ему всегда хотелось жить подальше от городской суеты, но не складывалось. В детстве были родители и их дом, затем школа с завистливыми и злыми однокурсниками, а потом взрослая жизнь и потакание прихотям Воландеморта и Дамблдора. В итоге он оказался заперт в Хогвартсе без личной жизни, надежд и каких-либо собственных желаний.

Горгулья у директорского кабинета, за двадцать лет уже ставшая родной и одновременно самой противной фигурой в этом замке, без пароля пропустила зельевара внутрь. Снейп даже бровью не повел. Он был уверен, что Дамблдор его ждёт, как и всегда. «Без новостей, наверное, спать не может!». Северус поднимался по винтовой лестнице, пытаясь обуздать вновь нарастающий гнев, и без стука зашел в кабинет. Две пары глаз тут же устремились на него. Он без лишних слов сел в свободное кресло и устало потер глаза. Перед Дамблдором можно было позволить себе слегка расслабиться. Пока зельевар думал, с чего начать разговор, Альбус произнес свое: «Рассказывай», — и протянул ему тарелку со сладостями.

— Как там Гермиона? — с явным нетерпением спросила Минерва.

Зельевар безучастно посмотрел на обоих волшебников и демонстративно равнодушно потянулся за лимонной долькой. Положив ее за щеку, он хмуро посмотрел на Дамблдора.

— Мы будем вести приватную беседу или судьба Поттера, Уизли и Грейнджер теперь выставлена на всеобщее обозрение?

— Минерва, не оставишь нас наедине? — обратился директор к коллеге.

— Я имею полное право услышать, что произошло с моей ученицей, прямо сейчас! — заявила женщина, складывая руки на груди. — Я хочу помочь!

— Чем же, если не секрет? — поинтересовался Снейп, откидываясь на спинку кресла и закидывая ногу на ногу.

— Надо созвать собрание Ордена и… — зельевар перебил Макгонагалл и изложение «идей».

— В этом нет смысла. Грейнджер уже в безопасности. Ей ничего не грозит… в ближайшее время.

— Что произошло, Северус? — спросил Дамблдор, более не настаивая на личной беседе. — Твой эльф рассказал нам, что девочку покалечили.

— Она попалась министерским людям Лорда возле магловского магазинчика. Они приволокли ее в мэнор и уже там принялись допрашивать. Долго и упорно.

— Как она сейчас?

— Спит. Потеряла много крови и нервов, но жить будет.

— Мисс Грейнджер успела рассказать что-то о планах Гарри? — продолжал расспрос директор.

— Нет, молчала даже под пытками Лестрейндж.

— Это хорошо… — покачивая головой, в раздумье ответил Дамблдор. — Однако есть что-то еще, я прав, Северус?

— Спокойный сон мисс Грейнджер стоил мне многого, — зельевар положил руку на стол и в легком волнении постучал пальцами по деревянной поверхности. — Мне пришлось действовать… слишком быстро, так что придумать изящный план я не успел.

— Надеюсь, Том все еще считает тебя своим верным последователем?

— Моя репутация пошатнулась после того, как я не позволил Сивому и его оборотням изнасиловать мисс Грейнджер, — рядом охнула Макгонагалл, но Снейп пропустил это мимо ушей. Меньше всего сейчас хотелось подбирать слова, чтобы сохранить душевное равновесие старой кошки. — Девчонка отказалась рассказывать, где находится Поттер, за что и получила незавидную участь секс-рабыни. Я вмешался, попросил мисс Грейнджер себе и попал в немилость, — Снейп чуть склонил голову, чтобы одновременно видеть двоих собеседников. — Он удовлетворил мою просьбу, но с условием, что между мной и девчонкой через два дня будет проведен некий обряд «Consociationis magicae». А так, ничего особенного не произошло, — он широко улыбнулся, сочась сарказмом.

Дамблдор стеклянными глазами посмотрел куда-то сквозь Снейпа. Он узнал ритуал и, по правде говоря, не видел в нем ничего особенно страшного, но для юной гриффиндорки это означало конец свободной жизни. Альбус хотел выйти из этой войны победителем без напрасных жертв, но с каждым днем это желание становилось все более несбыточным.

— Почему через два дня? — спросил Альбус, складывая пальцы домиком.

— Грейнджер в плачевном состоянии. Ее долго пытали круциатусом и били, она потеряла по меньшей мере литр крови, а сломанные кости без осмотра я не примусь считать. Хочешь сказать, что стоило ее в таком состоянии тащить под действие темномагического ритуала? — Северус сощурил глаза, концентрируясь на собеседнике. Тяжелый день давал о себе знать.

— Избежать ритуала возможно?

— Именно за этим я сюда и пришел.

— У тебя есть план? — удивился старый волшебник.

— Это ты мне скажи. Я не хозяин своей жизни.

Альбус почти с укором посмотрел на зельевара.

— Да… Я сам в этом виноват, помню.

— Мне кто-нибудь объяснит значение «Consociationis magicae»? — встряла Макгонагалл, которая совершенно упустила суть разговора.

— Позже, — откликнулся Дамблдор. — Северус, ритуал мощный и опасный, его можно попробовать использовать против Реддла.

— Как? — равнодушно спросил зельевар.

— Магическое поле, которое образуется во время объединения потенциалов двух волшебников, имеет почти разрушительную мощность для посторонних, — директор вздохнул. — Любой, кто переступит линию этого поля, погибнет от перенасыщения чистой магией. Если Том об этом не знает, то можно попытаться заманить его в ловушку, но тогда нам нужен Поттер.

— Очень много «но» и «если», — заметил Снейп.

— Согласен. Тяни время, Северус. Мне надо подумать.

Зельевар хмыкнул. Как обычно, придется расчитывать на себя. Этот старый интриган всегда чувствовал себя выбитым из колеи, когда случалось что-то непредвиденное. Ситуация с Грейнджер лишний раз подтвердила, что на волю случая Дамблдор полагаться не привык, а принимать быстрые решения просто не умел.

— Насчет самого Поттера. Они с Уизли свернули лагерь и ушли на юг. Кроме подавленного морального состояния с ними все в порядке, — он машинально отряхнул брюки и встал с кресла. — Мне стоит вернуться в мэнор и попытаться объяснить всю ситуацию мисс Грейнджер. Вести уроки я пока не смогу, так что найди мне замену. Надеюсь, временную.

— Мальчик мой, — остановил его Дамблдор почти в дверях. — Помни, что на кону жизнь всей магической Британии. Необдуманные действия ведут к разрушительным последствиям.

— Я уже совершил слишком много необдуманных поступков, — и с этими словами он вышел из директорского кабинета, а затем — из замка.

Дамблдор подал намек на хорошую идею, но как обычно, воплощать ее должен был Северус. Все всегда держалось только на его плечах. Что бы смог сделать старый волшебник без его помощи? Толком ничего. Осознавать это было и приятно, и в тоже время отвратительно. Снейп и так положил жизнь на алтарь справедливости и мирного будущего. Равноправие для маглорожденных, дорогу полукровкам! Кому нужны эти абсурдные лозунги? При первой же опасности все разбежались по углам, спрятались в норы поглубже и теперь боятся нос совать на улицу. Не будет справедливого общества или страны. Никогда. Бороться за идею Северус перестал уже очень давно. Сейчас все шло по накатанной, и чем дальше в лес… Зачем он вообще старается найти способ спасти Поттера и его дружков? Зачем он полез вызволять Грейнджер из лап оборотней? Если бы ее изнасиловали, мир бы не рухнул. Если бы он руководствовался только голосом разума, а не состраданием и прочими сантиментами, то не усложнил бы жизнь ни себе, ни Грейнджер, и не разрушил бы планы Альбуса, будь он неладен. Именно с такими мыслями Северус шагал прочь от Хогвартса, чтобы в очередной раз за этот долгий день аппарировать.

Тихая ночь окутывала аристократичное поместье. Гермиона с трудом разлепила глаза после мирного сна. Воспоминания тут же лавиной обрушились на нее. Хотелось провалиться обратно во спасительный мир Морфея, где не было ни пыток Лестрейндж, ни отвратительно бледного лица Воландеморта, ни мерзких волосатых рук оборотней. Но реальность была такова, что Гермионе нельзя было бежать из этого поместья. И не потому, что Снейп приказал ждать, а потому что без помощи ей было сложно даже дышать. Зелья лишь притупляли боль, а не лечили — не те составы дал ей домовик.

Грейнджер приподнялась на локтях и привалилась спиной к изголовью кровати. Вокруг был идеальный порядок, комната была наполнена светом, несмотря на глубокую ночь. Выпутавшись из-под одеяла, Гермиона неуклюже слезла с кровати и сделала несколько шагов в сторону окна. Она хотела осмотреться, лучше понять, где находится. Оставаться «в гостях» у Воландеморта не было никакого желания. Широкий подоконник манил девушку к себе, но ее удручающее физическое состояние не позволило спокойно добраться до него. Каждый шаг отдавал тупой болью где-то в ребрах, голова все ещё кружилась, хоть и не так сильно, как раньше, на лице саднили раны от кинжала Лестрейндж и острых ногтей Лорда. Кое-как упрямо дойдя до оконного выступа и оперевшись на него, Гермиона посмотрела на внешнюю часть дома. Ухоженный сад с аллеями и скамейками выглядел невероятно красиво даже в свете звёзд и луны, но от него все равно веяло холодом и мрачностью, как и от всего замка. Девушка невольно поежилась, словно от резкого порыва ветра, и осознала, что кутается в мантию Снейпа. Кроме нее у Гермионы больше не было одежды, а транфигурировать даже самое простенькое белье было нечем. Шерстяная и широкая мантия преподавателя грела девушку, и, на удивление, Грейнджер почувствовала себя в странном подобии защищённости. Непривычное чувство, учитывая, что с ней происходило последние сутки и кому принадлежала эта мантия.

Думать о Снейпе ей совершенно не хотелось, но он не выходил из головы. Его одежда, его мебель, его комната — Гермиона как будто бесцеремонно вломилась в запретную секцию библиотеки. Для нее Снейп всегда был холодным, озлобленным, вредным, ворчливым человеком и представить его жизнь вне стен преподавательского кабинета ей никогда не удавалось. Не то, чтобы она очень часто об этом думала... Личные комнаты Макгонагалл для нее были вполне привычны, и она никогда не боялась заходить к своему декану на чашечку чая. Делали ли так студенты Слизерина? Гермиона очень сомневалась. От осознания своего положения Гермиону пошатнуло, и она с трудом удержала равновесие. Падать сейчас было совсем не кстати. Тело и так ныло. Она потихоньку вернулась обратно к кровати и легла на то же место, где спала пару минут назад. Постель все ещё хранила ее тепло. Девушка поджала ноги и свернулась клубочком. Она с тревогой ждала, что за ней придут и снова отправят на допрос к Воландеморту. Гермиона сомневалась, что выдержит Круциатус ещё хоть раз. От этого стало обидно. Обидно за свою слабость, за страх, за неосторожность, которую проявила, бросившись на поиски еды не предупредив об этом Гарри и Рона. «Они наверняка беспокоятся обо мне», — подумала Грейнджер и тихо заплакала. Образы друзей, ночующих в холодной палатке и придумывающих очередной безбашенный план по уничтожению крестражей или даже по ее вызволению из этого поместья, пугали девушку до той степени, что кровь стыла. Ей приходилось лишь верить, что в условиях войны мальчишки будут думать о том, как бы поскорее убить Воландеморта, а не вернуть подругу домой.

Неожиданно дверная ручка заскрипела и начала поворачиваться. Вопреки ожиданиям девушки, дверь не отворилась, а засверкала красными искрами и даже зашипела. С той стороны кто-то гневно выдохнул и попытался отворить дверь вновь, но ничего не вышло. Тогда очень дотошный гость стал барабанить по деревянной поверхности то ли рыча, то ли что-то выкрикивая. Гермиона не смогла разобрать ни слова. Когда магия, наложенная на вход в комнату, успокоилась, и красное сияние почти исчезло, дверная ручка опять издала скрипучий звук и провернулась. На пороге появился профессор Снейп собственной персоной.

Он был как обычно чем-то недоволен, взгляд темных глаз цепко осмотрел комнату и дольше обычного задержался на Гермионе. Девушка, уже не чувствуя боли, слышала лишь бешенную пульсацию крови в ушах и закрыла глаза, готовясь к очередному истязанию. Северус качнул головой из стороны в сторону, сделал пару шагов вперёд и закрыл за собой дверь. В руках у него была деревянная коробочка, в которой звенело стекло.

— Не стоит закрывать глаза от страха, мисс Грейнджер. Неожиданный удар больнее того, который видишь, — он поставил коробку с зельями на стол в дальнем конце комнаты и принялся по очереди доставать оттуда флаконы. — Как вы себя чувствуете?

Гермиона открыла глаза и настороженно посмотрела на напряжённую спину преподавателя. Ответить она не решилась. Голос ее не слушался, как и другие части тела. Все было охвачено липким чувством страха. Зельевар, не получив ответа, самостоятельно выбрал из кучи склянок с зельями три и прошел прямо к кровати. Он сел рядом с девушкой и посмотрел на ее запуганные глаза, в глубине которых все равно виднелось неподчинение.

— Нам обоим будет легче, если вы согласитесь со мной говорить.

Грейнджер попыталась отстраниться от профессора, но тяжёлое одеяло оказалось почти непроходимым барьером. Она лишь неуклюже завалилась на бок и поморщилась от боли. Снейп поднялся на ноги и бросил зелья на матрас, почти в ноги девушки.

— Хотите принимать зелья самостоятельно — мешать не стану. Уверен, вы сами можете определить, где что.

Гермиона потянулась к флакончикам и открыла один из них, не глядя на профессора. Отвратительный болотный запах резко попал ей в нос, и она чихнула. Не узнать костерост было трудно.

— У меня нет сломанных костей, — сказала Грейнджер, затыкая пробкой флакон.

— Вы в этом уверены? — Снейп безэмоционально поднял одну бровь, точно так же он делал и в школе.

Девушка не ответила. Она помнила, как ее били ногами, но почему-то казалось, что обошлось без переломов. Не было ощущения скребущих друг о друга костей. Или она просто не обращала на это внимания?

— Мисс Грейнджер, я сегодня уже порядком утомлен пустой болтовней. Чем быстрее мы разберемся с вашими травмами, тем больше времени останется для важного разговора, — он вновь сел на кровать возле Гермионы и прекратил все её слабые протесты одним движением палочки. Порой Петрификус бывает полезным.

— Сейчас я буду решать, какие зелья вам стоит принимать, а какие нет, — Северус властно притянул ее обездвиженное тело к себе и провел палочкой от пят до темечка, произнося диагностические заклинания. Все его предположения подтвердились. — У вас пять сломанных ребер, мисс Грейнджер. Так что костерост вам пригодится. Хотите, чтобы я влил его в вас или сами справитесь? — он позволил себе добавить толику ехидных ноток в голос.

Гермиона захлопала ресницами, стараясь показать, что впредь сопротивляться его лечению не станет, Снейп поверил и развеял удерживающие чары.

— До дна, — и он протянул ей флакон. Она почти с остервенением выхватила зелье и тут же выпила всю противную жижу.

— Что-то ещё? — Гермиона упрямо вскинула голову вверх, чтобы встретиться взглядом со Снейпом.

— Мазь от ушибов, — он показал баночку, зажатую между пальцами. — Раздевайтесь.

Гермиона заколебалась. Раздеваться перед ним? Ну уж нет.

— Нанести мазь самостоятельно вы не сможете. Вам и так больно двигаться.

— На мне нет белья, — аргументировала она.

— Я это помню, — Снейп обвел в воздухе пальцем контуры ее тела, — иначе бы на вас не было моей мантии. Гермиона смутилась.

— Зачем вы со мной возитесь? Почему не оставили в подземельях? — девушка не спешила оголяться перед профессором. Она так и не понимала его мотивов.

На секунду Снейп задумался. А чего он действительно хотел от девчонки? Старался ее вылечить ради Воландеморта или пресловутого всеспасительного плана Дамблдора? Да ни хрена! Он просто не хотел, чтобы жизнь перспективной девчонки оборвалась в лабиринтах подземелья. Вот она, та злополучная правда, бродившая в его сознании. Черта с два Северус об этом скажет вслух, но на деле так оно и выходило. Не замечать ее стремления учиться, узнавать новое и отстаивать права обделенных и несчастных было просто невозможно. Снейп не был глухим или слепым. То, что он не акцентировал свое внимание на гриффиндорке и не пел дифирамбы на профессорских собраниях, ещё не значило, что ее способности он не замечал и не уважал. Ну а образ покалеченной Грейнджер всколыхнул в его груди забытые чувства справедливости и сочувствия. Убийственная смесь, которая редко когда становится залогом действительно выигрышных поступков.

Перед тем, как ответить, Снейп наложил на комнату заглушающие чары, ведь за дверью все еще мог стоять Долохов, с которым он столкнулся около своих покоев пару минут назад.

— Вы нужны Ордену живой, — лаконично ответил он, все ещё крутя флакон с мазью в руках.

— Какое отношение Вы имеете к Ордену? — с нотками негодования спросила Гермиона.

— Самое прямое, мисс Грейнджер, а теперь позвольте, — он зачерпнул немного мази на пальцы, — Ваши ушибы пройдут быстрее, если их обработать.

— Чем Вы лучше тех животных, что пытались меня изнасиловать?! — выкрикнула девушка, отползая на другой край кровати.

— Если бы мне нужен был секс, то я бы не стал так долго вас упрашивать, просто взял прямо здесь без лишних разговоров. Сейчас же меня заботит ваше здоровье, — Снейп достал палочку. — Раздевайтесь! Или мне стоит ещё раз применить к вам Ступефай?

Он обошел кровать, чтобы вновь оказаться рядом с девчонкой. — Я могу проявить вежливость и попросить вас вернуть мне мою мантию…

— Это подло!

— Зато действенно, — он натянуто улыбнулся.

Гермиона не видела выхода. Сейчас она была полностью в его власти, а бегать от него по кровати или комнате не было никакого смысла. Сил у нее хватило бы еще на пару резких движений. Все зелья, что Снейп уже успел ей дать лично и через домовика, работали превосходно и облегчали ее тяжелое состояние и пока не убили. Так что, скрепя сердце, девчонка решилась довериться профессору. Она начала расстёгивать пуговицы мантии дрожащими пальцами. Дойдя до последней, она выпуталась из ткани, отбросила ее в сторону и попыталась прикрыться одеялом, но Снейп остановил ее метания властным "Лежать". Ей пришлось замереть и закрыть глаза, чтобы не чувствовать унижения в перемешку со смущением. Красный бархат румянца проявился на щеках девушки.

Северус бесцеремонно осмотрел худое тело Грейнджер. Синяки, незаметные его взгляду в полутьме подземелий, в светлой комнате его покоев были отчётливо видны и пугали своим фиолетово-бордовым оттенком. На ребрах расползлись отпечатки ботинок пожирателей, на талии — следы ладоней Сивого, на бедрах — следы грубых рук других оборотней. Снейп принялся скрупулёзно покрывать вязкой мазью все синяки и ушибы. Он едва касался Гермионы холодными пальцами, стараясь лишний раз не причинять ей боль, но выходило слабо. Девчонка нервно дышала, вздрагивала при каждом его прикосновении и зажимала губы от неприятных ощущений.

Закончив наносить мазь, которая тут же впиталась в кожу Гермионы, он попросил ее перевернуться и повторил ту же самую процедуру со спины. Тут гематом и ссадин было в разы меньше. Грейнджер уткнулась лицом в подушку и начала поскуливать. Когда профессор отошёл от девушки к столу, она даже не пошевелилась. Продолжала лежать ничком и прятать лицо в подушках. Она даже не попыталась прикрыть свою наготу, которой так стеснялась. Северус громко вздохнул, взял новые флаконы и вернулся к кровати. Он накинул на Грейнджер свою мантию и сел рядом, едва касаясь ее ноги.

— Мисс Грейнджер, удостойте меня своим вниманием. Нам надо обсудить очень важную тему.

Гермиона не шелохнулась, но Северус понял, что она его все же слушает.

— Вы уже знаете, что Темный Лорд отдал вас мне... в обмен на информацию о Поттере.

— Я ничего не скажу, — глухо проговорила девушка прямо в подушки. — Делайте со мной все, что хотите.

— Не сомневаюсь, что вы готовы на все ради двух остолопов, которых зовёте друзьями. Однако... Я и так знаю, где вы прятались.

Гермиона едва заметно дернулась, но лица от постели не подняла.

— Помогите мне остановить их от глупостей, — он понизил тон голоса, чтобы звучать менее враждебно. Грейнджер не выдержала и повернулась к профессору лицом.

— Вы врёте! — впрочем эта реплика звучала неуверенно и даже по-детски провокационно.

— С чего вы взяли?

— Если бы вы знали, где был наш лагерь, то уже давно валялись в ногах повелителя и рассказывали такую ценную информацию.

— Если бы не знал, то егеря уже давно бы вас схватили или убили! — парировал зельевар, но быстро сбавил обороты, чтобы не выплеснуть на девчонку переполнявшие его эмоции. — Поттер и Уизли могут наделать глупостей без вас. Помогите мне их остановить, а потом мы разберемся с нашими отношениями.

— У нас нет никаких отношений и не будет! Я не собираюсь вам помогать.

— Не мне, а Ордену, — он призвал перо и пергамент и протянул их Гермионе. — Пишите письмо друзьям и просите их не высовываться, пока Дамблдор не разрешит обратного.

— Директор с нами не связывается.

— Он держит связь с Поттером, — Снейп почти насильно впихнул пергамент в руки девчонки.

— Гарри этого не говорил, — себе под нос прошептала Грейнджер. — Вы передадите это письмо мальчишкам? — он кивнул. — Почему я должна вам верить? Вдруг вы нагло используете меня? Мне нужно подтверждение.

— Мисс Грейнджер, вы не в том положении, чтобы требовать чего-либо. Придется поверить мне на слово.

— У меня есть время подумать? — обречённо спросила она после минутных раздумий.

— До утра.

— Хорошо.

— Теперь перейдем к ещё одной насущной проблеме, — Снейп поднялся на ноги и навис над Гермионой. — Надеюсь, вы понимаете, что вас отсюда живой не выпустят?

Гермиона тревожно сглотнула. Конечно, она это понимала, но надеялась, что все обойдется малой кровью.

— Тогда зачем вы меня лечите? Я не расскажу Воландеморту о Гарри, а значит, жить мне осталось не долго.

— Послезавтра между вами и мной будет произведен древний темномагический ритуал.

Грейнджер вопросительно на него глянула. "Какие к черту ритуалы?!"

— Я не пойду!

— Вас спрашивать не будут. Собственно, как и меня, — Северус сделал шаг назад. — До этого момента вы должны прийти в форму и перестать корчиться от боли при малейшем движении.

— Что за ритуал? — тревожно спросила Гермиона.

— Боюсь, я сам его не до конца понимаю, но это нечто среднее между брачной магией и Непреложным обетом, — Снейп сложил руки на груди, пристально глядя на меняющееся выражение лица гриффиндорки. — Темный Лорд пожелал наказать меня за неподчинение, а вас — за упрямство.

— Он карает даже своих?

— Часто.

— Значит, мы станем супругами? — резко ставшим стеклянным, почти бездушным голосом спросила Гермиона.

— В какой-то степени... Да, — он чуть склонил голову, придавая своему лицу дружелюбное выражение, по крайней мере, очень на это надеялся. — Мисс Грейнджер, у нас нет возможности избежать ритуала, пока Темный Лорд жив. Вы понимаете, о чем я?

Нет, она его совсем не понимала. Весь этот разговор порядком ее запутал. Кто на чьей стороне, кому можно верить, а кому нет, какие роли играют люди, которых она давно знала? Снейп, стал ещё более загадочным персонажем в ее хрупком логичном магическом мире.

— Мисс Грейнджер! — прикрикнул Северус, чтобы девчонка обратила на него свое внимание и вышла из раздумий. — Много ли артефактов вы успели уничтожить?

— Все, кроме медальона и змеи, если вы об этом.

— Хорошо, — Снейп резко развернулся на пятках и отошёл к окну. — Вы голодны?

Гермиона смутилась от такой быстрой смены темы разговора, но ответила тихим "Да" и воззрилась на задумчивого профессора.

— Винки! — домовик тут же появился в комнате. — Принеси ужин мне и мисс Грейнджер, да побыстрее, — эльф кивнул и исчез.

— С кем Поттер поддерживает связь, кроме Дамблдора? — продолжил Снейп.

— Это вы мне скажите. Я и о директоре не слышала.

— Мисс Грейнджер, играть в партизанов сейчас глупо. Отвечайте на мои вопросы!

— Вы ещё скажите, что мы в одной лодке и воюем на одной стороне, — фыркнула девушка. — И про метку свою не забудьте. Она-то точно докажет, что вы преданный член Ордена!

— Я не намерен ничего доказывать, — спокойно сказал Снейп. — Однако вам придется со мной сотрудничать. У вас нет выбора.

— Что будет, если я пошлю вас нахер? — она акцентировала внимание на последнем нехарактерном для себя слове и резко привстала на кровати. Мантия чуть сползла, оголяя ее худые и чуть осунувшиеся плечи.

Появился Винки с подносом горячей еды. Он прервал накалявшийся диалог двух волшебников и осторожно поставил блюда на прикроватную тумбочку.

— Вам нужны какие-то вещи из Хогвартса? — спросил Северус, растёгивая ворот сюртука. — Винки принесет все, что необходимо.

— Одежду… Любую.

Домовик кивнул и с хлопком вновь испарился.

— Мисс Грейнджер, не обостряйте ситуацию. Я вам не враг, и мы оба делаем одно дело. Вы можете не верить моим словам, мне плевать, но вот если Поттер и Уизли припрутся сюда, не уничтожив медальон, то… Все жертвы будут напрасными, — Северус взял с подноса тарелку с мясным пирогом и протянул его гриффиндорке. — Поешьте.

Гермиона приняла из его рук тарелку и приступила к быстрому поглощению еды. В мыслях царил хаос. Она лихорадочно думала, как вести себя с профессором. С одной стороны, он не пытался ее убить и вел себя довольно дружелюбно — насколько он вообще умел быть таковым. С другой стороны, он же Пожиратель смерти. Что ему стоит притворяться вежливым другом ради своей выгоды? Тем временем Северус тоже взял тарелку с пирогом и с удовольствием его съел. Первая пища за день, видимо, подняла сахар в крови, и он почувствовал себя почти довольным жизнью. Приятное ощущение в неприятных обстоятельствах. Пока они ели, в комнате сохранялся молчаливый нейтралитет. Они старательно избегали смотреть друг на друга, думая каждый о своем. Но так долго продолжаться не могло.

— Невилл, — сказала Гермиона, допивая тыквенный сок.

— Чего? — Снейп не сразу понял, к чему девчонка произнесла имя очередного гриффиндорца.

— Вы спрашивали, с кем общался Гарри. С Невиллом.

— Чем этот неуклюжий юноша мог вам помогать?

— Книгами, — беспечно ответила Гермиона, подвигая колени к груди. Она все еще чувствовала себя жутко в одной комнате с профессором и пыталась выстроить между ними хоть какую-то преграду, пускай это были всего лишь ее ноги.

— И мадам Пинс была не против? — удивился Снейп, также отставляя посуду.

— Он переписывал нам нужные параграфы и отправлял их совой. Мы искали любые способы уничтожить медальон.

— В Хогвартсе такой информации нет.

— Это мы уже поняли… — Грейнджер вздохнула. — Что вы сделаете с Невиллом?

— Опрометчиво это спрашивать после того, как сдали своего друга с потрохами. Впрочем, Лонгботтом мне безразличен.

— Тогда зачем…

— Затем, мисс Грейнджер, что мне надо понимать, кто выступит против Лорда вместе с Поттером. Если Лонгботтом умудрялся вам помогать вопреки запрету Дамблдора и не испугался быть пойманным Пожирателями, то он однозначно будет сражаться плечом к плечу с Орденом, — Снейп откинулся на спинку стула и закинул ногу на ногу.

— Вербуете новых последователей? — не понимая, какую именно сторону в этой войне она имеет ввиду под этим вопросом, спросила Гермиона.

— Этим занимается Дамблдор.

— И вы все же на нашей стороне? — в ее голосе послышалась надежда.

— А вы жить не можете, пока не поделите мир на черное и белое? — Снейп слегка поднял уголки губ, не выглядя при этом любезным.

— Не вежливо отвечать вопросом на вопрос… — девчонка стала более апатичной, переставая даже внутреннее негодовать от происходящего. "Наверное, виной всему зелья"

— Мисс Грейнджер, моя сторона в этой войне не должна вас интересовать. Я делаю то, что должен. Не более. Сейчас мне надо привести вас в форму и подтолкнуть Поттера к более активным действиям.

— Гарри не станет вас слушать. Он вам не доверяет.

— Будто вы доверяете.

— Похоже, сейчас у меня и правда нет выбора, — она вздохнула и положила голову на коленки.

— Меня давно не заботит чужое доверие, — Снейп поддался чуть вперед, опираясь локтями на колени. — Как вы себя чувствуете?

— Чуть лучше. Спасибо. Сколько еще зелий мне придется выпить?

— Все в этой коробке, — он кивнул в сторону деревянного бокса. — Мисс Грейнджер, вы не задали ни одного вопроса по поводу ритуала. Вам все равно?

— Нет, — апатично ответила Гермиона. — После костероста и хорошего ужина я будто превратилась в амебу. Клонит в сон, — и как будто в подтверждение она зевнула. — Тем более, вы сказали, что сами толком не понимаете суть ритуала, а значит, с вас спрашивать нечего.

— И вас не напрягает, что мы станем супругами?

— Вы мне противны, профессор, уж простите, — ответила девушка и посмотрела на зельевара. — От мысли, что мне придется провести с вами хотя бы часть своей жизни, меня бросает в дрожь, но… — она опять зевнула, уже прикрывая глаза.

— Это на всю жизнь, — спокойно заметил Снейп и поднялся со стула, забирая новую порцию флаконов из коробки. — Вот, примите это и ложитесь спать.

— На всю жизнь? — резче ожидаемого отреагировала Гриффиндорка и тут же поморщилась от боли в голове.

— Да… Наша магия станет общей и нам придется жить вместе, — он протянул ей зелье. — Кроветворное и укрепляющее, — пояснил Снейп. Гермиона выпила предложенное.

— Я хочу знать больше о… — она не договорила. Организм, напичканный лечебными зельями, решил отдохнуть и выключил сознание девчонки раньше, чем та добралась до подушки. Снейп лишь облегченно выдохнул. Не пришлось продолжать этот бессмысленный диалог. Гермиона не могла даже нормально возмутиться, покричать, или что там делают недовольные гриффиндорки, услышав, что им придётся во благо мира и благополучия всего и вся выйти замуж за угрюмого и вредного профессора зельеварения?

Северус обернулся на хлопок аппарации и увидел эльфа с вещами.

— Хозяин, эти вещи дала профессор Макгонагалл для мисс Грейнджер.

— Положи на кровать.

Когда домовик выполнил веленное, он достал из кармана фартука письмо и протянул его Снейпу. Северус принял конверт, где убористым и угловатым почерком было написано «С.С. от А.Д.».

— Спасибо, Винки. Ты свободен.

Эльф тихо удалился. Северус открыл присланное Альбусом послание. Он бегло прошелся глазами по строчкам и непроизвольно потер переносицу.

«Северус, после твоего ухода мы с Минервой поняли, что эта война отнимает все больше невинных жизней. Мы проигрываем битву за битвой. Поток нескончаемых жертв тяжким грузом лежит на моих плечах, а те действия, которые я предпринимаю, не приносят облегчения. Поимка мисс Грейнджер не дает мне покоя, а ритуал, на который ты обрек себя и ее, подталкивает меня на решительные меры».

Дальше директор пустился в пространные речи о том, что Поттеру пора показать себя и что волшебному миру — избавиться от темного ярма Воландеморта. Северусу, как всегда, отводилась главная роль — он должен был отвлечь внимание Лорда на себя, пока Избранный будет убивать темного волшебника и его противную змею. Дамблдор выказывал свое сочувствие в адрес Снейпа, ибо ему придется в очередной раз поставить жизнь на кон всеобщего блага и прихватить с собой душу Гермионы.

Зельевар свернул письмо и убрал его во внутренний карман сюртука. Гермиона спала, ему тоже хотелось лечь и вздремнуть пару часиков, но это было непозволительной роскошью. Ему надо разобраться с ритуалом, поискать информацию в библиотеке Малфоя и навестить Поттера с утра. В общем, отдохнёт в другой раз, или вообще в другой жизни.

Глава 3: Это все из-за нас

Северус просидел в библиотеке всю ночь, изучая массивные фолианты и древние пергаменты. Информации о ритуале объединения магии было немного, а то, что ему удалось найти, состояло из разрозненных рассказов и дневниковых записей каких-то волшебников. Его порядком клонило в сон, и он уже с трудом сдерживал очередной зевок, когда все-таки решил бросить неблагодарное занятие по исследованию сути ритуала. Складывалось ощущение, что кто-то намеренно забрал все книги, которые могли описывать ритуал, потому что никак иначе Снейп не мог объяснить, почему в одной из древнейших частных библиотек не было ни одного вменяемого фолианта на эту тему. Он вышел из помещения в дурном расположении духа и прихватил с собой лишь пергамент с пометками, чтобы на свежую голову пробежаться по нему глазами. Может, тогда он поймет, что ему предстоит пережить, ведь действовать вслепую претило ему больше, чем неразумная гриффиндорская храбрость, которую иногда Северус по глупости проявлял. Да, не на тот факультет распределила его шляпа!

Снейп вернулся в свою комнату, когда майские лучи солнца только-только заглядывали в окна особняка. Гермиона все ещё спала. Он не стал ее будить и прошел мимо кровати в ванную. Ему просто необходим был душ, и желательно освежающий, чтобы взбодриться и очистить мозг, который кипел от умственной деятельности, словно в чайнике. Северус скинул одежду на пол, позвал Винки и попросил принести ему свежее белье из Хогвартса. В мэноре он принципиально не хранил одежду, чтобы не ассоциировать это место с домом. Да и этими комнатами он пользовался крайне редко с тех пор, как Воландеморт тут обосновался, а то, что все же валялось в шкафу со времён, когда Северус иногда оставался здесь на ночь по просьбе Люциуса, больше походило на тряпье для эльфов, чем на одежду человека.

Контрастный душ, как и предполагалось, привел его в чувство. Стоять под струями воды было приятно. Это успокаивало мечущуюся внутри него душу, которая хотела бросить все и скрыться где-нибудь в горах Канады. Он понимал, что спокойная жизнь ему еще не скоро будет даже сниться, потому что события с какой-то бешеной скоростью набирали обороты. Еще вчера он планировал спокойно проследить за гриффиндорцами, доложить об этом двум хозяевам и провести остаток выходных за приятным занятием: чтением книг и распитием огневиски. Однако у судьбы свои планы. Выходные Снейпа вместо ожидаемого спокойствия наполнились чехардой и метаниями между Воландемортом, Грейнджер, Дамблдором и Поттером. О Мальчике-который-выжил вспоминать вообще не хотелось. Зельевар так и не придумал, каким образом он будет объяснять парню новые планы Альбуса. Полагаться на волю случая он не очень-то и хотел, но предугадать реакцию мальчишки и его друга на свое появление в лагере Северус не мог. Он понимал только, что спокойно его слушать не станут, и придется каким-то образом заручиться хотя бы маломальским доверием со стороны вспыльчивых гриффиндорцев. "Письмо Грейнджер должно будет сгладить углы".

Еще один немаловажный вопрос волновал Северуса, пока вода плавно стекала по его телу, унося напряжение и усталость вместе с собой. План Дамблдора. Снейп с трудом верил, что в следующие два дня война, длившаяся больше двух десятилетий, может сойти на нет. "Скорее планеты выстроятся в ряд, чем Воландеморт наконец подохнет от руки Избранного". Однако не Снейпу судить. Старому седому волшебнику надоело молча стоять в стороне и разыгрывать невидимые шахматные партии. Грейнджер стала последней каплей в его теперь уже переполненной коробочке терпения. И грядет "финальная битва", вот только Северусу быть в ней и дирижером, и главным героем. Если громкую музыку с аккомпанементом в виде взрывов Воландеморту и всей его братии он сможет устроить, то вот играть главную партию — вряд ли. И опять все упиралось в Грейнджер. Ее жизнь зависела от его решений, и если он струсит или неправдоподобно сыграет роль, то Гермионе не видать светлого будущего. Хотя жизнь с Северусом только с натяжкой можно было назвать светлой и радостной. Однако это не меняло того факта, что использовать ритуал в качестве ловушки для Лорда было небезопасно и неразумно.

Снейп продолжал задаваться вопросом: "Зачем он полез спасать Грейнджер?!" Решил защитить выдающийся мозг всей магической Британии, или фраза "Тупой и отчаянный" наконец-то стала девизом его жизни? Снейп злился на себя, на девчонку, которая поставила всех в безвыходное положение, на Воландеморта за его извращенное чувство юмора и безжалостность даже к собственным последователям, на Дамблдора... за всё. Впервые за долгое время он отчетливо почувствовал себя беспомощным и зависимым от других волшебников. Он, как безвольный каторжник, должен идти и выполнять приказы, забывая о себе и своих желаниях. Не то, чтобы подобные мысли никогда раньше не приходили ему в голову, просто сейчас он как-будто взглянул на себя со стороны. Ему пришлось, ибо от него теперь зависела жизнь человека, причем невинного, а это заставляло быть ответственным и благоразумным. "Ради высшего блага", — вспомнились ему слова Альбуса, которые тот произносил каждый раз, когда Снейп возвращался от Воландеморта. От очередного осознания собственной ничтожности Северус с силой ударил по терморегулятору и выключил воду. Он с каким-то остервенением провел руками по волосам, словно пытаясь собраться с мыслями и избавиться от непрошенных эмоций, и выбрался из душевой. Капли с глухим звуком падали на плитку. Сверху на корзине для белья лежала чистая одежда, принесенная домовиком. Снейп наскоро вытерся, натянул брюки и рубашку и, оставив волосы мокрыми, вышел в комнату.

Винки копошился возле стола. Со злости, которая все еще бушевала внутри, зельевар хотел его прогнать к чертовой матери, но потом заметил, что домовик аккуратно собирал все пустые флаконы из-под зелий в коробку. Пергаменты уже ровной стопкой лежали на углу стола, а остальное место занимал ранний завтрак.

— Спасибо, Винки, — поблагодарил эльфа Северус чуть резче, чем ожидал.

—Все, как вы любите, хозяин, — домовик пропустил ноты раздражения в голосе хозяина и не обернулся, раскладывая тарелки и наливая свежий кофе. Видеть Снейпа в плохом настроении Винки случалось постоянно, так что он привык этого не замечать, или же наоборот, нарочито вежливо старался выводить хозяина на более дружелюбный лад. И надо сказать, ему это удавалось. Аромат напитка быстро разнёсся по комнате, раздражая обонятельные рецепторы зельевара. Тот полной грудью вздохнул, расслабляясь. — Не стоит вам ходить с мокрой головой. Простудитесь, — заботливо проговорил Винки, проявляя ту самую вежливость.

Северус еле заметно улыбнулся краем губ и призвал полотенце. Он понимал, что отчасти распустил домовика и позволял ему слишком многое, но этот маленький эльф, казалось, действительно переживал за Снейпа и старался заботиться о нем и быть другом (насколько это вообще было возможно в волшебном мире). Бывало, именно Винки составлял ему компанию темными вечерами в Хогвартсе, выслушивая очередную порцию профессорского брюзжания на тему тупости учеников, или приносил еду, как сейчас, когда Снейп за делами совершенно забывал появляться в Большом зале. Так что это существо было Северусу почти семьей, и он старался жить с ним в мире и дружбе.

Снейп в пару движений вытер волосы и с них перестало капать. Ворот рубашки оказался насквозь мокрым, но мужчина лишь приподнял его, чтобы тот подсох за время завтрака, и сел на стул у окна. Винки протянул ему кружку кофе и поинтересовался, чем он ещё может быть полезен. Северус попросил его присмотреть за Грейнджер, чтобы девчонка не натворила глупостей и выпила все необходимые зелья, когда зельевар отлучится на время из мэнора. Домовик кивнул и вернулся в Хогвартс.

Тишина комнат обволокла Северуса. Он смотрел в окно на восход солнца и ни о чем не думал. По крайней мере, очень старался. Терпкий кофе окончательно прогнал желание вздремнуть, а сопение студентки привлекло его внимание. Она была беззащитна, лёжа здесь, в этой комнате и на этой кровати. Такая молодая, но с огромным багажом проблем за спиной. И ведь никто ее не толкал на подвиги, не гнал в лес уничтожать крестражи психа, возомнившего себя Мерлином, не заставлял жертвовать собой ради спасения друзей. В отличие от него, Снейпа, она никому ничем не была обязана. У нее было право выбора, только она почему-то им не пользовалась, слепо идя за звездой под названием "Справедливость". Активная гражданская позиция, приведшая к серьезным моральным потрясениям и к ужасающим последствиям для ее собственного будущего.

Северус налил в пустую кружку чая, взял ее в руки и подошёл к спящей гриффиндорке. Не изобретая велосипед и не утруждая себя излишними телодвижениями, он, как обычно поступал в таких случаях, потряс Грейнджер за плечо. Та не сразу поддалась, но после настойчивого тормошения все же открыла глаза и туманно посмотрела на зельевара.

— Доброе утро. Чаю?

Сначала Гермиона не поверила тому, что увидела. Профессор был в одной рубашке, без ста слоев одежды, с влажными и растрепанными волосами, с чашкой в руках и желал доброго утра. "Не иначе, как кошмар", — подумалось ей, но безэмоциональное выражение лица Снейпа привело ее в чувства.

— Доброе, — рассеяно ответила она и приняла вертикальное положение, оперевшись спиной на изголовье и принимая горячий напиток из рук профессора.

— У вас полчаса, чтобы позавтракать и написать письмо Поттеру. Планы слегка поменялись, так что попросите его просто выслушать меня при личной встрече и сделать все в точности, как я ему скажу, — его голос был ледяным и властным, отчего девушка непроизвольно поежилась и опустила глаза. Встречаться с мрачным взглядом зельвара ей не хотелось. Поэтому Гермиона быстро кивнула и попросила пергамент и перо. Снейп подал ей все необходимое, включая яичницу и тосты.

— Сперва поешьте. На голодный желудок принимать зелья опасно... Особенно в таких количествах, — он выставил перед ней новую порцию флаконов, которые прихватил в хранилище, возвращаясь из библиотеки.

Девушка перечить не стала и в один присест умяла предложенное на завтрак. Ее сговорчивость и спокойное подчинение Снейпа слегка удивили. Он не был готов к тому, что после крепкого сна Грейнджер, отойдя от расслабляющих и затуманивающих рассудок зелий, не будет заваливать его тонной вопросов. Хотя он и не готов был дать на них ответы, так что ее молчание и явная осторожность в действиях были ему только на руку.

— Все флаконы пронумерованы. Будете принимать каждый с перерывом в полчаса, — проговорил он, заставляя ее все же посмотреть на него.

— Вы уходите?

— Я не намерен сидеть цепным псом возле вашей кровати, мисс Грейнджер. У меня есть дела, — его стальная безразличная маска вместо лица пугала Гермиону, но все же ощущать его присутствие рядом и исходящее от него подобие защиты было лучше, чем гнетущее одиночество в стенах мэнора. Однако только что Снейп четко дал ей понять, что она для него значит и как он к ней относится. Больше его задерживать и отвлекать от дел она не станет.

Гермиона опустила глаза на пергамент и начала поспешно строчить послание друзьям, более не обращая внимание на профессора. Он не стал ее отвлекать, лишь принялся надевать чистый сюртук, облачая себя в уже привычную темную броню.
Закончила Грейнджер быстро. Она протянула ему сложенный пергамент и взяла с тумбочки чай, чтобы хоть чем-то занять руки, не показывая свое волнение и страх остаться одной.

— Вы не забыли написать Поттеру что-то... личное, чтобы он поверил в ваше авторство? — Снейп покрутил письмом в воздухе.

— Не сомневайтесь, он поверит.

Северус молча убрал послание в карман и накинул на плечи мантию.

— Вы не будете его читать? — удивилась Гермиона, когда послание нетронутым спряталось в сюртуке профессора.

— Взаимное доверие, мисс Грейнджер. Без него нам с вами будет трудно ужиться.

— Я просто думала, что за мной будет постоянный контроль. Мало ли, вдруг я прошу Гарри придушить вас при встрече и броситься ко мне на помощь?

— А вы просите? — снисходительно поинтересовался Снейп.

— Нет, — как-то обречённо отозвалась Гермиона. — Такого я не писала.

— Тогда будем надеяться, что Поттер прислушается к вам и не станет совершать необдуманные и импульсивные поступки, пока этого от него не потребуется, — девушка рассеяно кивнула.

— Почему планы поменялись? — спросила она, пока профессор еще не успел покинуть комнату.

— Из-за вас. Никто не ожидал, что вы попадётесь Лорду. Это многое перевернуло с ног на голову в планах Дамблдора.

— Я сделала только хуже...

— Не уверен, мисс Грейнджер. Без вас, возможно, война длилась бы дольше.

— Разве она уже закончилась? — она посмотрела на него пронзительным взглядом, ожидая заветных слов "все кончено".

— Не торопите события, Грейнджер. Тут все намного сложнее, чем вам кажется. Будем надеяться, что Поттер выслушает меня, а не попытается убить при первой же возможности, когда я приду в лагерь. Это пока единственное, о чем стоит задумываться, — Снейп хмуро покачал головой, Гермиона ответила почти тем же жестом.

— Винки принёс вам одежду. Собирала Макгонагалл, так что все претензии будете предъявлять ей, когда увидитесь, — его слова, которые должны были ободрить, девушка не оценила и лишь недоуменно посмотрела на него. — Можете принять душ, только попросите домовика помочь. Не хватало, чтобы вы размозжили голову о кафель ванной, пока меня не будет, — он отвернулся к двери и добавил, — если захотите узнать о предстоящем ритуале больше, то почитайте мои записи. Там немного, но какую-то ясность в предстоящее вносят. Они на столе.

— Спасибо.

— Не смейте выходить из комнаты... и к окну желательно тоже не подходите, — назидательным тоном проговорил Снейп и схватился за ручку двери.

— Меня могут отсюда забрать, чтобы снова допрашивать?

— Кроме меня, сюда никто не зайдет даже при большом желании. Вы теперь принадлежите мне. Против слова Лорда никто не пойдет.

— Но вы же пошли, — из ее уст это прозвучало безвыходным тоном.

Северус не стал уверять ее в том, что все Пожиратели придерживаются указаний повелителя и не решаются их нарушать, конечно, за редким исключением, но это было бы бесполезной тратой времени. Он проигнорировал ее реплику, молча, не оборачиваясь, вышел из комнат и направился в сторону сада для аппарации.

***

Магия выбросила Снейпа недалеко от перелеска возле скалистого речного берега. Именно сюда Поттер и Уизли аппарировали, когда лишились подруги и решили, что прошлый лагерь в опасности. Им удалось создать небольшой лагерь с палаткой, костром и "зоной боевых действий", где они, по всей видимости, пытались разрушить очередной крестраж Воландеморта. Именно в этом месте вся трава была выжженна, а земля усеяна выбоинами от Бомбарды. Северус быстрым шагом добрался до лагеря и снял охранные чары. Они были наложены весьма посредственно, поэтому, пройдя этот невидимый барьер, он восстановил его, предварительно усилив в несколько раз.

Ни разговоров, ни шуршания веток или листьев от ходьбы Снейп в лагере не услышал, что слегка его насторожило. Дымящийся костер подтверждал, что Поттер и Уизли должны были уже бодрствовать. Зельевар осторожно обошел палатку, прислонился к дереву и стал прислушиваться. Вдалеке слышалось неустанное журчание речных уступов, возле кустов — жужжание майских жуков, а на деревьях — пение птиц, пробудившихся после прохладной ночи. Снейп ждал появления гриффиндорцев довольно долго. Когда они все же показались возле обрыва и бодро зашагали к палатке, зельевар лишь вздохнул и остался стоять на месте. Парни шли с грубо транфигурированным ведром в руках, в котором плескалась рыба. Будущий завтрак был напрочь испорчен, когда Рон увидел темную фигуру у дерева. Он тут же выхватил свою волшебную палочку и пустил в противника Экспелиармус. Северус отбил достаточно сильное заклинание не менее мощным Протего и ступил вперёд. Поттер бросил ведро в сторону и почти с остервенением двинулся на профессора, тоже выкрикивая Экспелиармус и Сектумсемпра. Зельевар от этих заклинаний поначалу отбивался с завидной лёгкостью, при этом с его палочки не срывалось ни одно атакующее заклятье. Он предполагал, что с распростертыми объятиями тут его никто встречать не будет, поэтому его план был очень прост — измотать юнцов, а потом перейти в наступление.

Постепенно защищаться приходилось усиленнее, так как гриффиндорцы поднаторели в боевой магии, и их заклятья имели ощутимую силу. «Это, конечно, не умения большинства Пожирателей, но при случае конкуренцию составить могут», — подумал Снейп, прежде чем Уизли оступился и мешком повалился на землю. Поттер обернулся на друга, и Северус тут же атаковал неуклюжих противников вначале Оглохни, а потом и Инкарцео. Теперь оба мальчишки были крепко связаны и в добавок дезориентированы. Зельевар неспешно подошел к ним и присел на корточки возле Гарри. Тот брыкался и непрестанно крутил головой, пытаясь избавиться от шума и звона в ушах. Северус спокойно ждал, когда действие оглушающего заклятие спадет и юноша сможет посмотреть на него вменяемым и осознанным взглядом. Хотя зря надеялся. Поттеру быть связанным не понравилось, а видеть перед собой надменное лицо ненавистного профессора — еще больше, так что он с привычной злобой и яростью смотрел на Снейпа.

— У меня послание от Грейнджер, — Северус достал сложенный вдвое пергамент из кармана. — Я отдам его вам, если пообещаете не пытаться меня убить хотя бы в ближайшие пять минут.

— Идите к черту! Я вам не верю! — выкрикнул Гарри.

— Удивительно, — сыронизировал Снейп. — Грейнджер оказалась в этом плане умнее.

— Что с ней? — послышался голос Рона чуть в отдалении. — Я убью вас своими руками, если вы с ней что-то сделали!

— Успокойтесь, мистер Уизли. Ваша подружка сейчас в безопасности… Благодаря мне. Если хотите ее увидеть, то придется прочитать это письмо, — он приподнял кисть с посланием, чтобы оба связанных юноши смогли его увидеть.

— Вы врете! — опять выкрикнул Гарри, не собираясь признавать, что Снейп пришел сюда с миром.

— Мистер Поттер, вы последние мозги растеряли в этом чертовом лесу? — Северус поднялся на ноги и посмотрел на ученика сверху вниз. — Я отводил от вас егерей не для того, чтобы потом лично поймать и отвести к Лорду.

— Кто вас знает! Вы и не на такое способны! — сказал Рон, извиваясь на земле как уж и подползая ближе к Гарри.

Снейп резко выдохнул и неожиданно для гриффиндорцев поднял их в воздух. Выслушивать в свой адрес поток незаслуженных обвинений в последнее время было почти что пыткой. У него быстро отказывали тормоза, и он становился тем разъярённым мальчишкой, который принял метку и являлся настоящим Пожирателем. Эта роль ему уже давно не подходила, но в некоторых случаях помогала добиваться расположения. И именно сейчас он решил поиграть в «злого полицейского». Два тела воспарили над землей и, после очередного взмаха палочкой зельевара, оказались припечатанными к деревьям мощным приклеивающим заклинанием.

— Не хотите разговаривать спокойно — ваше право, — Северус подошел к Уизли вплотную и посмотрел тому в глаза. Парень зажмурился, испугавшись легилименции со стороны профессора, но Снейп лишь хмыкнул. — Ваши воспоминания мне неинтересны, я и так знаю, где вы были и чем занимались все это время.

— Откуда? — с остервенением спросил Гарри, поворачивая голову в сторону друга и зельевара.

— Я следил за вами… Все это время… По просьбе Дамблдора.

— Вы — Пожиратель смерти… Вы.. — Рон не успел договорить гневную тираду обвинений в адрес Снейпа. Он почувствовал жгучую боль в легких и жесткий кулак зельевара, прилетевший прямо в живот, отчего он судорожно стал хватать ртом воздух.

Северус не удержался от этого подлого удара. Бить мальчишку, тем более связанного и безоружного, было необязательно, но этот рыжий сопляк довел его до точки кипения, а горячие эмоции иногда надо куда-то сливать. Кулак зельевара очень удачно нашел цель и удар оказался предельно точным: Уизли начал задыхаться и не смог продолжить говорить.

— Будьте аккуратнее, мистер Уизли. Я ведь и правда Пожиратель, и терпение у меня не резиновое, — прошипел Снейп на ухо мальчишке, буквально физически источая силу и опасность, и еще раз ударил в живот. На этот раз попал в печень. "Давай, еще слово и я выбью тебе челюсть! Ну же!"

— Отойдите от него! — воскликнул Гарри. — Если вас послал Дамблдор, то откуда у вас письмо Гермионы? — Северус сделал шаг назад и с выражением полнейшего разочарования умственными способностями Поттера воззрился на его недоуменную физиономию. Пришлось загнать не выплеснувшуюся ярость поглубже в себя, чтобы все же поговорить с гриффиндорцами, а не убить их.

— Она сама его написала меньше часа назад. Собственно, как и Дамблдор, — Снейп хладнокровно скользнул взглядом по Уизли и перевел свое внимание на фигуру слева.

— Где она? — спросил Гарри уже более спокойным голосом, чем прежде.

— В Малфой-мэноре.

— Нет… — на выдохе произнес Поттер с лицом полнейшего отчаяния.

— Да, мистер Поттер.

— Вы сказали, что она в безопасности. Как? — Гарри был уже почти готов к спокойному разговору, чему Снейп был почти рад. Образ "Злого полицейского" выматывал его больше, чем любые другие занятия, но статус Пожирателя, Грозы подземелий и гнусного предателя стоило поддерживать.

— Сидит в моей комнате в мэноре под запирающими заклятиями. Это был единственный способ спрятать ее от других Пожирателей, — спокойно ответил Северус, складывая руки на груди.

— Воландеморт ее… видел? — чуть дрожащим голосом спросил Уизли, отходя от последствий удара.

— Видел и даже пытал, — на лицах обоих юношей отразился неподдельный ужас. — Жить будет. Это единственное, что я могу сейчас вам обещать, — а вот этого они явно услышать не ожидали.

— Мы можем поговорить без этих мер? — Гарри кивнул на веревки и вновь попытался освободиться от них, но заклинание держало крепко.

— Это зависит от вас, Поттер. Я не хочу получить в спину Сектумсемпрой. У меня и без этого полно проблем.

— Я не буду бросаться в вас заклинаниями, — переступая через себя и свои эмоции, проговорил Гарри. Вопрос жизни Гермионы для обоих парней стоял особенно остро, поэтому поступиться своими обидами на профессора и откровенной ненавистью к нему было вполне возможно, хотя бы ненадолго. — Рон тоже, — добавил Поттер.

Уизли кивнул, и две пары глаз почти в спокойствии посмотрел на профессора. Снейп чуть прищурился, раздумывая, но все же произнес Фините, и парни повалились на землю. Гарри первым поднялся на ноги и помог подняться Рону, который все еще потирал живот и грудь после полученных ударов. Он поддержал друга за руку, они вдвоем протопали в сторону палатки мимо профессора, будто его тут и не было. Гарри вытащил на улицу две табуретки, транфигурированные из каких-то бревен.

— Больше стульев нет, — сказал он и вернулся за ведром с рыбой.

— Отдайте письмо Гермионы, — потребовал Уизли почти что грозно, если бы не прятал взгляд от прямого контакта с профессором.

— Оно для Поттера, — равнодушно ответил Снейп и превратил лежащий рядом камень в подобие стула. Вышло не очень, но в разы лучше того, что было у гриффиндорцев.

— Давайте, — Гарри спокойно протянул руку зельевару, держа во второй заветное ведро с едой. Снейп вложил пергамент в его ладонь и присел.

Поттер вручил Рону рыбу, а сам принялся читать послание, мерными шагами расхаживая туда сюда возле костра. Читал он долго, будто впервые в жизни видел буквы. "Совсем в лесу одичали. За это время можно половину книги прочитать". Уизли же в это время обеспокоено насаживал рыбу на палку и поджигал поленья на месте старого кострища.

— И вы пошли на это ради нее? — неожиданно спросил Гарри, сворачивая письмо и убирая его в карман. — Профессор! — Снейп обернулся на голос, но не ответил. — Спасибо, — лаконично проговорил Поттер и уселся напротив зельевара, рядом с другом, который уже жарил ранний завтрак. — Вы сказали, что от Дамблдора тоже есть письмо.

— Послание. Он решил, что вам пора сразиться с Лордом.

— Когда?

— Послезавтра. Вы уже уничтожили медальон?

— Разве вам известно об артефактах Воландеморта?

— Даже больше, чем вам кажется, Поттер, — Снейп посмотрел на поежившегося мальчишку. — Так что с медальоном? Уже в мусорном ведре?

Поттер отрицательно покачал головой и уставился на горящий огонь. Он не боялся битвы или Воландеморта, просто как-то не верилось, что все может закончиться так скоро. Хотя нет, ничего не закончилось, два крестража все еще были целыми и невредимыми. Способа их разрушить гриффиндорская троица так и не нашла. За последние полгода они смогли уничтожить диадему, потеряв ее в пожаре, надеясь, что она, как и Выручай-комната, исчезла; дневник и чашу проткнули клыком василиска; с кольцом каким-то чудом разобрался Дамблдор, но это ему чуть не стоило руки. На медальон не осталось клыков, Бомбарда его не брала, а огонь никак не действовал на зачарованную вещицу. Иногда гриффиндорцы жалели, что ушли из Хогвартса в «свободное плавание», чтобы найти новые способы уничтожения частичек души темного волшебника, заключенных в предметах. В школе хотя бы было тепло и книги под рукой. В лесу же никого, кроме них и их мозгов, поэтому приходилось проявлять находчивость. Они успели поговорить по меньшей мере с десятью волшебниками, которые могли хоть что-то знать о подобной темной магии, но большинство из них лишь неопределенно пожимали плечами на любые вопросы и спешили спрятаться, а кто-то и вовсе выкрикивал им: «Бегите, глупцы», — и закрывал дверь перед их носами, даже не выслушав.

— Он не поддается ни одному внешнему воздействию. Мы перепробовали все, включая магловские способы, — Поттер поджал губы. — Дамблдор как-то рассказывал, что кольцо Реддла он уничтожил при помощи клинка. Мы спустили последние деньги на меч из зачарованной стали, но после первого же удара по медальону он превратился в песок. Вот вам и гоблинская работа.

— Альбус использовал меч Гриффиндора, а не безделушку с Лютого. Удивительно, что он вам об этом не сказал.

— Значит, мы можем просто вернуться в Хогвартс и там уничтожить медальон! — с улыбкой воскликнул Рон.

— Нет, мистер Уизли. Меч Гриффиндора утерян. Его нет в Хогвартсе, хотя Дамблдор делает все возможное, чтобы вернуть артефакт.

— Превосходно. Тогда мы опять в тупике, — констатировал Гарри.

— Что-то вы рано сдаетесь, Поттер, — иронично заметил Снейп.

— Не заметил, чтобы вы жаждали нам помочь, — в глазах парня показалась ненависть, которую он старался в себе подавить. — Играть на темной стороне проще, не находите? Вам всегда было легче оскорбить, унизить, предать, чем помочь. Я не знаю, зачем вы спасли Гермиону, но этого явно мало, чтобы уверить меня, будто вы на нашей стороне!

— Я не собираюсь вам ничего доказывать, — спокойно ответил Северус. — Вы можете не прислушиваться к моим советам или не отвечать на вопросы, но если из-за вас исход войны пойдет прахом, то я вас лично придушу за излишнюю гриффиндорскую самоуверенность, — его тело выпрямилось, словно он был готов броситься на парней, точно пантера, в подтверждение своих слов. — Примите правильное решение или послушайте подругу. Она умнее вас обоих.

Гарри шумно втянул носом воздух. Разговор нужно было довести до логического конца, Снейп мог и правда оказаться на светлой стороне (во что верилось с трудом, но все же), да и за сохранность Гермионы он ручался. Сама же подруга просила послушать профессора и сделать все по его велению. Поттер долго собирался с мыслями, решая, можно ли довериться профессору или лучше послать его к черту, но все же решил не рисковать. Можно попытаться поговорить со Снейпом о войне, пока он готов на мирное сотрудничество, раз скрывать от него, видимо, уже нечего.

— Если у вас есть идеи по поводу способов уничтожения медальона, то не стесняйтесь… — такой снисходительности со стороны Гарри Рон сильно удивился, но продолжил молча наблюдать за разговором.

— Попробуйте Адский огонь. Насколько я знаю, он уничтожает все на своем пути, будь то детские игрушки или зачарованные предметы.

— Мы уже пробовали поджигать медальон при помощи Инсендио. Он остался невредим, — спокойно ответил Рон.

— По правде, адский огонь мы побоялись применить. Его же невозможно контролировать, — Гарри посмотрел на профессора.

— Вас двое, — Снейп указал на мальчишек рукой. — Один поджигает, другой тушит. Надеюсь заклинание Аква эракто вам известно? — гриффиндорцы неуверенно качнули головами и одновременно поднялись со своих мест. Откладывать процесс не было смысла. Если предположение зельевара не сработает, его можно будет послать к черту и выпроводить из лагеря, а если удастся уничтожить крестраж, то мужчине можно будет доверять чуточку больше. Не будет же Пожиратель помогать убивать своего повелителя. Или будет?

Северус даже не привстал. Пускай они сами разбираются с крестражами, не его это дело. Гарри принес из палатки медальон. Артефакт мирно покачивался на руке юноши и со стороны не казался чем-то опасным или даже заколдованным. Просто старинная красивая вещица, не более. Поттер задумчиво глянул на друга, тот ему кивнул и сделал шаг назад, доставая палочку. Гарри набрал в легкие воздух и бросил медальон в костер, а следом проговорил заклинание, и угли вспыхнули ярким и высоким рыжим пламенем. Ровный круг кострища начал быстро расширяться, подползая к ногам стоящих вокруг людей, в нем громко трещал артефакт.

— Надо тушить! — крикнул Рон и хотел произнести заклинание, но Гарри его остановил, сказав, что еще рано.

Медальон с каждой секундой издавал все более резкие и громкие звуки, похожие на писк очень большого комара вперемешку с жужжанием не менее большой мухи. Своего апогея звуки достигли лишь когда адский огонь подобрался к палатке и почти что поджег тряпичное пристанище гриффиндорцев. Именно в этот момент Снейп, равнодушно смотревший на огонь, очертил непонятным для парней заклинанием периметр зоны выгорания, и огонь уперся в невидимую стену, остановив свое наступление. В ту же секунду раздался оглушающий хлопок и искры полетели в разные стороны.

— Давай, Рон! — выкрикнул Гарри, прикрывая от горящих осколков лицо рукавом. Уизли незамедлительно проговорил заклинание и из его палочки вырвалась мощная струя воды. Но это не потушило Адское пламя, лишь уменьшило высоту его полыхающих языков.

— Вы сказали, Аква эракто его потушит! — выкрикнул Гарри, обращаясь к профессору, стоявшему уже на противоположной части от огня. Снейп пропустил эту претензию мимо ушей, лишь сам произнес заклинание. Поттер последовал его примеру. Теперь огромный костер тушили одновременно трое волшебников, и постепенно на месте огня стала появляться дымящаяся, выжженная земля.

Адское пламя все же окончательно исчезло, но на это потребовалось слишком много магической энергии. Поттер и Уизли, непривыкшие к подобным долгим манипуляциям, опустили свои палочки и плюхнулись на черную землю от усталости. Оба тяжело дышали, но глазами искали в костре злополучный крестраж.

— У нас получилось? — спросил Рон, когда Гарри подполз в медальону и взял его в руки.

— Кажется, — неуверенно отозвался парень, рассматривая артефакт со всех сторон. — Он стал тоньше, будто его переехала машина, и больше не открывается.

— Дай посмотреть, — Гарри кинул крестраж другу. — Тут дырка, сзади. Вот, — он указал пальцем на заднюю часть медальона. — Из него течет черная жидкость.

— Это кровь, мистер Уизли, — сказал Снейп. — Этот крестраж был зачарован на крови Лорда, поэтому он так долго горел.

— Значит, осталась только Змея? — с толикой радости уточнил Рон. Гарри лишь задумчиво кивнул.

— И мистер Поттер, — добавил Северус. Уизли посмотрел на своего друга в удивлении.

— Я тоже крестраж, Рон, — ну вот, теперь и лучший друг в курсе. Гарри в эту секунду почувствовал себя самым худшим человеком на земле, ибо обманывать тех, кто ему доверяет, всегда неприятно и болезненно.

— В смысле?

— Частичка души Воландеморта живет во мне с тех пор, как он убил моих родителей, — бездушным голосом проговорил Поттер и поставил табуретку на прежнее место. Он не чувствовал особой радости, хотя одна часть его души все же ликовала. — Чтобы он умер, должен умереть и я, — он присел и опустил голову на ладони. Рон хотел было что-то спросить, но Гарри его остановил. — Я не хочу об этом говорить. Давай лучше поедим. Кажется, рыба уже приготовилась.

Неподалеку валялась обуглившаяся тушка рыбы, которая уцелела в адском пламени лишь потому, что лежала около палатки, отброшенная Уизли до того, как был вызван Адский огонь.

— Профессор, — Гарри обратился к Снейпу, который с безучастным видом стоял неподалеку. — Что я должен буду сделать через два дня?

Крестраж уничтожен, значит и зельевару можно было довериться. По крайней мере сейчас.

Северус подошел чуть ближе к мальчишке, с выражением крайней брезгливости отряхнул брюки, запачканные сажей, и сел на прежний каменный стул, который в адском пламени лишь слегка потемнел.

— Прийти в мэнор вместе с членами Ордена и сразиться с Лордом. Остальное я сделаю сам.

— Это весь план? — иронично поинтересовался Рон. — Просто сразиться с Воландемортом?

— Да, — ответил Снейп.

— Пожиратели убьют нас раньше, чем мы до него доберёмся!

— У вас будет преимущество. Все Пожиратели соберутся в главном зале, когда вы появитесь в мэноре, — спокойно сказал Северус и облокотился локтями на бедра. — Вам останется только не дать им от туда выбраться.

— Дайте угадаю, это вы их там соберёте? По просьбе Дамблдора?

— Это вас не касается, мистер Уизли. Лучше сосредоточьтесь на боевой магии и постарайтесь во время сражения не падать, — Снейп приподнял уголки губ, сочась сарказмом.

— Гермиона, — сказал Гарри. — Что будет с ней дальше?

— Теперь она под моей защитой, мистер Поттер. Ее никто не тронет без моего разрешения.

— Она написала, что доверяет вам…

— Мисс Грейнджер, как и вы, меня ненавидит, а сейчас у нас лишь вынужденное сотрудничество.

— Передайте ей, что мы со всем справимся. Вместе. Как обычно. Мы все время о ней думаем, — смотря в землю, проговорил Гарри. — Если бы я не оставил ее дежурить в то утро... Лучше бы попался я...

— Вас бы, Поттер, мне защитить не удалось. Они убили бы вас без суда и следствия. Чем бы вы тогда помогли своим друзьям и магическому миру?

— Она девчонка, ей вообще не следовало скитаться с нами по лесам и искать способы уничтожить крестражи, — парень схватился за голову, которая начинала пульсировать в висках, предваряя вспышку боли. — Из-за меня и так слишком многие страдают.

— Не набивайте себе цену, Поттер, — фыркнул Снейп. — Главное зло здесь не вы, а Лорд. Просто убейте его, чтобы невинных жертв больше не было, и всем станет легче.

— А вы? — встрял в разговор Рон. — Зачем вы нам помогаете?

— Потому что я обещал, — сухим тоном ответил Северус.

— Кому? — добавил Гарри. Этот вопрос его тоже интересовал, но как обычно Рон оказался более прямолинеен, чем он.

— Дамблдору, — зельевар перевел взгляд на Поттера. — И вашей матери.

Гарри показалось, что он ослышался, но черные глаза профессора, устремлённые на него, негласно подтвердили, что он услышал все верно.

— Как… — парень не мог найти правильных слов, чтобы сформулировать вопрос, да и не пришлось. Снейп поднялся со стула, превратил его обратно в камень и нацепил на лицо непроницаемую и отрешенную от внешнего мира маску.

— Постарайтесь не угробить людей, которые пойдут за вами, мистер Поттер. И вернитесь в штаб Ордена. Там вас уже ждут.

— На площадь Гриммо? — уточнил Гарри, ведь у Ордена было еще несколько домов, зачарованных под Фиделиусом.

— Да. Скажите Артуру или Шелкболту, чтобы не обращались за помощью к аврорам. Это сделает Альбус. В министерстве сейчас каждый второй служит Лорду. Если он узнает, что вы готовите нападение, то первой убьет Гермиону, а потом объявит на вас настоящую охоту и разгромит Хогвартс.

— Будто сейчас за нами не гоняется толпа егерей! — съязвил Уизли.

— Пока они с вами только играют. Вся эта беготня по лесам им нравится, — Снейп скривил губы, словно в отвращении. — Лорд тянет время, чтобы завербовать на свою сторону как можно больше волшебников. Тогда уже ему будет все равно, где вы прячетесь и что замышляете. Он просто превзойдет любые ваши попытки выступить против него числом своих приспешников.

— Мы поняли, профессор, — сказал Гарри.

— Рад слышать, — Снейп поднялся на ноги. — Ваше гриффиндорское упрямство сыграло злую шутку. Голодать было не обязательно, Альбус не раз предлагал вам провизию, — он указал на обуглившуюся тушку рыбы. — В том, что Грейнджер пострадала, виноваты вы. Надеюсь, этот урок научит вас быть более благоразумными, хотя бы в Финальной битве. Удачи, мистер Поттер, мистер Уизли, — он слегка наклонил голову в вежливом прощальном жесте и растворился в вихре магии.

Парни не ответили. За этот недолгий утренний разговор они не стали друзьями с профессором, да и вряд ли когда-то смогут. Сейчас они были вынуждены заключить с ним перемирие ради магического сообщества, не более.

— Мы действительно сделаем так, как он сказал? — поинтересовался Рон у друга, смотря на сизый след, оставшийся после аппарации. Насчёт Гермионы профессор был прав, но парни и без него это понимали. Желание обезопасить тех, кто был им дорог, пока они скитались по лесам, стоило им слишком дорого. Может, стоило поступить иначе и согласиться на помощь, но теперь поздно об этом думать. Груз вины уже был на из плечах и избавиться от него им поможет только освобождение подруги из Малфой-мэнора живой.

— Да. Мне кажется, он говорил правду, — ответил Гарри.

— Что он помогает Дамблдору, потому что обещал? Это же бред. Вдруг прямо сейчас он идет к Воландеморту и докладывает, где мы прячемся. Нам надо срочно уходить! — пытался вразумить Гарри Уизли.

— Успокойся, Рон. Я до сих пор не доверяю Снейпу, но он спас Гермиону. Зачем бы ему это делать, если он хочет нас убить? — Гарри протянул Рону послание от подруги. Тот несколько минут вникал в текст, написанный знакомым аккуратным и слегка витиеватым почерком.

— То, что он получил наказание от Воландеморта из-за того, что попытался вылечить Герми после пыток, еще не значит, что он на нашей стороне, — он сунул пергамент обратно Гарри в руки.

— Ты прав, но она ему доверяет и попросила нас поверить его словам.

— Он мог заставить ее это написать! — не унимался Рон.

— Мы уничтожили медальон благодаря ему! — Гарри повысил тон голоса и недовольно посмотрел на друга. — Давай закончим этот спор. Надо собрать вещи и вернуться на Гриммо. Если нас там действительно ждут, значит, Снейп сказал правду. Если нет… то будем отбиваться.

— У тебя все так просто! — воскликнул Уизли, когда Гарри зашел в палатку и начал хаотично призывать к себе предметы, укладывая их в рюкзак. — Дамблдор еще неделю назад предлагал нам вернуться на Гриммо. И ты отказался! Напомнить, почему? — Гарри промолчал. — Мы не хотели подвергать опасности Орден. Если мы сейчас там появимся, то можем их всех подставить. За нами же следят!

— Все изменилось, Рон. Ты слышал Снейпа, нам надо сразиться с Воландемортом. Как мы это сделаем без Ордена? — парень продолжал не глядя упаковывать вещи.

— Идти в Малфой-мэнор только потому, что Снейп посчитал, будто пришел подходящий момент, как-то глупо, не находишь? Мы будем на их территории, они нас перебьют, как неумелых первокурсников, и тогда все наши скитания по лесам, стремление уничтожить крестражи, да даже смерти, которые уже произошли, окажутся НАПРАСНЫМИ! Услышь меня! — Рон дотронулся до плеча друга и с силой потянул на себя, чтобы тот на него посмотрел.

— Чего ты ждешь от меня, Рон?! — Гарри грубо отпихнул товарища.

— Чтобы ты голову включил! Ты веришь Снейпу! Снейпу, Гарри! Этот ублюдок шесть лет приносил нам одни проблемы, пытался нас прикончить, а тут ты резко решил ему поверить и согласился действовать по его указке! Это же абсурд! — Уизли хмурился и эмоционально жестикулировал, пытаясь вразумить друга.

— Я поверил не ему, а Гермионе, — более-менее спокойно ответил Гарри, хотя сам был на грани потери над собой контроля. — Ты готов рискнуть ее жизнью?

— Причем тут Герми? — смутился Рон, не связывая два обстоятельства воедино.

— Притом, Рон. Она у Воландеморта, и он ее пытал. Не нас с тобой, а ее! — тут Гарри не выдержал и сам почти перешел на крик. — Я не хочу, чтобы ее убили! Снейп, может быть, и мерзавец, но он поручился за жизнь нашей подруги, за которой мы не уследили! Что мы сделали, чтобы ее спасти? Где были мы, когда люди Реддла тащили ее в мэнор? — Уизли опустил глаза в пол, а уши залил стыдливый румянец. За последние сутки Рон думал о подруге почти каждую минуту и винил себя в ее исчезновении не меньше, чем Гарри. — Гермиона жива только благодаря ему, а это что-то, да значит.

— Ага, что Снейп ведет свою игру.

— Рон! Мы возвращаемся на Гриммо сейчас же! Не важно, на чьей стороне Снейп, нам в лесу больше делать нечего. Медальон уничтожен, а змея — нет. Нам нужен план и помощь. Если тебя что-то не устраивает, то можешь идти куда хочешь, — Гарри швырнул походную кружку в рюкзак и в исступлении застегнул его. Молния жалобно скрипнула, но поддалась напору и скрыла все содержимое внутри.

— Ты придурок, Гарри! — Рон намеренно зацепил друга плечом, проходя глубже в помещение, и тоже принялся собирать вещи. — Я не меньше твоего переживаю за Герми! И мне ее не хватает. Она бы сейчас придумала, как тебя вразумить.

Гарри не ответил. Он внутренне спорил с самим собой, а этот диалог был куда важнее пререканий с лучшим другом. Он понимал, что рискует всем, возвращаясь в дом Ордена и доверяясь словам ненавистного профессора, но не мог ничего с этим поделать. Внутренний голос орал ему, что он поступает правильно, что он нужен Гермионе, но шестое чувство предсказывало западню. Противоречия — они отравляют голову, а разум не может определиться, какую сторону выбрать в этой невидимой битве. Гарри глубоко вздохнул, успокаиваясь.

— Я отправлю патронус Дамблдору. Если все, что сказал Снейп — правда, то он должен знать и о Гермионе, и о предстоящей битве, — он достал палочку и перед ним появился серебристый олень. Гарри проговорил послание, и полупрозрачное животное ускакало к адресату. Теперь оставалось только ждать ответа.

Глава 4: Убей меня и тебе станет легче. Часть 1

Мрачное каменное поместье неприветливо встретило Снейпа лязганьем навесного замка на массивном ограждении Малфой-мэнора. Кто бы знал, как он устал аппарировать сюда вторые сутки подряд?! Будь его воля, он бы заперся в любимых подземельях Хогвартса, взял бутылку огневиски, спокойно распивал ее под гитарные партии Bon Jovi и наслаждался напускным умиротворением. Но нет же, он в очередной раз спешил по коридорам мэнора к своим покоям. Особняк ещё спал, Пожирателей и Лорда не было видно, так что ночные и утренние похождения Снейпа имели шанс остаться незамеченными.
Северусу повезло, и он дошел до комнаты без приключений, чего не скажешь о происходящем внутри. Как только он оказался в покоях, его взору предстала незастеленная кровать, на которой скрученными клубками лежала простынь. На полу распласталось одеяло, валялись осколки от флаконов из-под зелий и школьной посуды. На секунду Северус подумал, что сюда пробралась Беллатриса или Сивый, но защитная магия все ещё мерцала вокруг двери, что означало — проход зачарован и посторонних не пропускал. Мужчина позвал домовика, который должен был присматривать за Грейнджер, но эльф на зов не явился. Это ещё больше напрягло Снейпа. Самой девчонки тоже не было видно.

Все решилось довольно тривиально. Зельевар заметил приоткрытую дверь в ванную комнату и мысленно отругал себя за невнимательность и излишнюю тревожность, которая проснулась в нем на пустом месте.

— Грейнджер, обычно тарелки моют, а не разбивают, — назидательным тоном сказал Северус и переступил через осколки и одеяло, подходя к ванной комнате. Он постучал в дверь и позвал девчонку. В ответ ему навстречу выскочила голова домовика. Снейп инстинктивно сделал маленький шаг назад, чтобы случайно не прихлопнуть голову эльфа, пока держал в руках дверную ручку.

— Хозяин звал мисс Грейнджер. Она сейчас не может разговаривать.

— Я звал и тебя, Винки. Что с девчонкой?

— Хозяин будет ругать Винки. Винки не успел... — Снейп не стал дослушивать самобичевание эльфа и грубо пихнул его внутрь комнаты, чтобы и самому войти в небольшое помещение.

Все-таки тревожность не берется из воздуха. Северус не раз в этом убеждался, но продолжал иногда, как осел, уверять себя в мнительности и Мерлин знает в чем ещё, лишь бы надеяться на благой исход. Пора бы уже запомнить, что именно его интуиция не раз спасала ему жизнь, и ей стоит верить безоговорочно. Вот и сейчас он стоял в ванной и смотрел, как Грейнджер склонилась над унитазом и блевала, а домовик своей маленькой ручкой придерживал ей волосы.

— Что вы выпили, Грейнджер? — рявкнул Снейп, хватая девчонку за плечо и разворачивая к себе, как только она выплюнула последнюю порцию рвоты.

—Нич...е..го... — ее губы дрожали, лицо осунулось сильнее, чем было после пыток, щеки впали, волосы превратились в один большой колтун.

— Какое зелье? — Северус тыльной стороной кисти слегка шлепнул ее по щеке, чтобы она сконцентрировалась на его голосе.

— Уйд...ите... — она отпихнула его руку и вновь нагнулась над унитазом. Ее опять стошнило.

Снейп схватил Винки за шкирку и вышел из ванной вместе с эльфом.

— Что она выпила последним? — он подтолкнул домовика к осколкам. В нем уже во всю кипела ярость.

Винки замялся и прижал уши к голове, боясь гнева хозяина. В таком состоянии вспомнить последние полчаса ему было сложно. Снейп обороты не сбавлял и лишь сильнее прежнего пихнул эльфа.

— Винки! Какие зелья она выпила? — он потянул домовика за фартук, отчего тот вперил в него свои глаза размером со снитчи.

— Все, сэр. Она выпила их все, как только я здесь появился.

— Блять!!! — выругался зельевар. Теперь было не удивительно, что Грейнджер тошнило. Он должен был догадаться, что после случившегося, и в особенности после новости о ритуале, девчонка решит свести счёты с жизнью. А он, как последний идиот, оставил ей пять флаконов с лечебными зельями. Это все равно, что наглотаться таблеток, если судить магловскими мерками. Из всех составов, что Северус ей принес, не было ни одного особенно опасного, но вместе они составляли ядерную смесь.

Зельевар бросил домовика стенать в углу комнаты, в то время как сам побежал в подсобку за новой порцией восстанавливающих составов. Вернулся он в комнату спустя пару минут. В руках у него были какие-то порошки и жидкости. Северус схватил со стола стакан, который остался с завтрака, и на ходу засыпал в него какой-то жёлтый песок. В ванной Гермиона продолжала отплевываться от рвоты. Она тихо стонала и хваталась за живот. Снейп включил воду в душе и набрал в стакан воды. Он не стал церемониться и грубо потянул девчонку на себя, поднимая ту с пола. Ноги ее не держали, лицо стало серым, руки тряслись. Северус перехватил почти безвольное тело поудобнее. Теперь он крепко прижимал ее к себе и придерживал за талию. Зельевар поднес к губам девчонки стакан, но Гермиона лишь отвернулась и попыталась вырваться из захвата, постепенно опадая обратно на пол. Северус вынужден был прижать девушку своим телом к стене, чтобы освободить вторую руку, которой он тут же надавил ей на подбородок и раскрыл рот. Он грубо влил в нее всю жидкость из стакана и тут же сомкнул ее губы и закрыл их ладонью, чтобы она не выплюнула содержимое.

— Глотай, Грейнджер! — рявкнул Снейп. Она его не послушалась и ему пришлось зажать ей нос, а там уже рефлексы взяли свое.

Почти в мгновение Гермиона задышала ровнее. Северус тут же потянул ее в душ, насильно запихивая под каскад холодной воды. Она невольно поежилась и сделала шаг назад, но мужчина лишь толкнул ее обратно. У нее не было выхода, пришлось стоять под струями воды и приходить в себя. Волшебный жёлтый порошок действовал молниеносно, приводя в чувства, возвращая рассудок и более-менее четкое зрение. Гермиона обхватила себя руками, пытаясь согреться под холодным душем, и постепенно начала оседать на пол. Казалось, что из нее выжали все соки. Желудок больно бурлил внутри, отдавая спазмами в лёгкие, горло жгло от желчи, которую она выплевывала последние полчаса, в ушах шумела вода. Гермиона опять почувствовала себя беспомощной, жалкой дурой, которая совершила самый глупый поступок на свете, так как оказалась не в состоянии побороть себя и свои страхи. Ледяная вода помогала прочувствовать каждую клеточку тела, приводила в чувство, возвращала разум. Гермиона вначале ощутила облегчение, но потом — лишь жуткий холод, пробравшийся под кожу. Она быстро замёрзла, ее губы посинели, а глаза непроизвольно стали закрываться, появилось желание заснуть прямо в душе и избавиться от боли и страданий раз и навсегда. Ей этого сделать не позволили.
Она ощутила сильное давление в области затылка и поясницы. Это Снейп держал ее за голову и вливал какое-то зелье, по вкусу похожее на жгучую имбирную настойку. Он облокотил ее тело на свое бедро, чтобы она не упала. Его руки были тёплыми и властными, но чужими. Она распахнула глаза и посмотрела на профессора. Северус уже успел намокнуть, стоя в привычном школьном облачении под душем и пытаясь откачать студентку, которая находилась на грани смерти. Он что-то постоянно шептал, но Гермиона не могла разобрать, что именно. Лишь изредка между латинскими словами звучали ругательства. Она хотела улыбнуться, потому что раньше никогда не слышала, чтобы такой сдержанный человек, как Снейп, ругался, словно портовый грузчик, но ее губы смогли сложиться только в кривую линию, покорёженную судорогой.

Северус вышел из ванной с Грейнджер на руках. Ему пришлось потратить немало сил, чтобы стабилизировать ее состояние, но его опыт в применении лечебных чар был высок. Его сердце гулко билось о грудную клетку, голова побаливала, руки слегка подрагивали — на девчонку ушло чересчур много магической энергии, но она хотя бы осталась жива. Он надеялся, что после всего она не будет периодически терять сознание и блевать, иначе без помощи профессиональных колдомедиков будет не обойтись. Пока же Грейнджер спокойно и глубоко дышала, была в сознании и не хваталась за живот.«Уже неплохо». Он бросил ее на застеленную эльфом кровать, а сам стал стягивать с себя мокрый и потяжелевший сюртук. Комната сияла чистотой, на полу больше не валялись осколки стекла и посуды, на столе стоял горячий чай и мармелад. Винки явно попытался тем самым загладить свою вину перед хозяином, и это чуть-чуть смягчило ярость Северуса, которая бушевала внутри.

— Какого черта вы творите, Грейнджер! — крикнул он, поворачиваясь к студентке.

Девчонка, пребывавшая в относительном здравии, сжалась комочком, повернувшись спиной к профессору.

— Я с вами разговариваю! — Снейп повернул Гермиону к себе, почти выворачивая ей плечо. Она тихо всхлипывала и прятала лицо в ладонях. Ее всю трясло, и непонятно, от истерики или от остатков отравляющих зелий в организме. Снейп попытался размять шею и в тоже время смотрел на студентку, которая упорно продолжала плакать и вздрагивать. Только сейчас Северус понял, что положил девчонку на постель в мокрой ночнушке, которая прилипла к телу и эротично облегала все ее округлости. В ду́ше он этого не замечал, так как был занят ее лечением, но теперь у него перехватило дыхание, стоило ему только на нее взглянуть оценивающим взглядом (и оценивал он сперва ее состояние, а потом уже фигуру). Гнев внутри перестал властвовать над мозгом, сменившись мыслями о юном девичьем теле. Чтобы лишний раз не раздражать спящие внутри мужские желания, он хотел высушить ее одежду заклинанием, но во время себя одернул. Сейчас применять к Грейнджер магию стоило крайне осторожно. Велик был риск нарушить ее хрупкое самочувствие, которое только начало улучшаться.

— Переоденьтесь! — громко проговорил Снейп, но Гермиона не шелохнулась. — Грейнджер! Вставай и надень что-нибудь сухое, или я сделаю это сам.

Гермиона неохотно оторвала ладони от лица и шмыгнула носом. Красными от слез глазами она пробежалась по комнате в поисках одежды. Стопка вещей покоилась на стуле в другом конце комнаты. Она осторожно слезла с кровати и неустойчивыми шагами подошла в одежде. Снейп молча наблюдал за девчонкой, готовый в любую секунду подхватить ее, если та потеряет равновесие. Все же она была ещё слишком слаба. Гермиона вытянула из стопки футболку и шорты, в которых спала ещё в школе, где их и оставила, и принялась переодеваться. Нижнего белья Макгонагалл ей не передала (к сожалению), так что под мокрой сорочкой у нее опять ничего не было, и она во второй раз стояла почти голая перед профессором. Только сейчас на стыд сил не хватало. Снейп же с глубоким вздохом развернулся, чтобы не смущать гриффиндорку и самому лишний раз не смотреть на нее.
Гермиона не стала долго раздумывать, где бы сменить одежду. Ей хотелось поскорее лечь обратно в кровать. Голова нещадно кружилась, в горле все еще стоял ком. Поэтому она как можно быстрее скинула с себя мокрую одежду, надела сухую и вернулась в постель.

— Я все ещё жду объяснений, мисс Грейнджер, — он посмотрел ей в глаза и плотно сжал челюсть, что выдавало в нем крайнюю степень раздражения. Гермиона лишь молча опустила взгляд. Было стыдно. — Хорошо... — Снейп проверил заглушающие чары, которые могли слететь с комнаты, пока он бегал в кладовку и обратно. — Надо было оставить вас подыхать у унитаза. Вы же этого хотели? Сдохнуть, как слабая безвольная грязнокровка! — последнее слово он выплюнул с таким отвращением, будто увидел слюнявого горного тролля. Стало противно от самого себя после этой фразы, но девчонка отреагировала на его выпад.

— Да, я хотела умереть, — тихо ответила Гермиона. — Моя жизнь все равно скоро закончится, — она задрала голову вверх, чтобы слезы не заструились по щекам.

— Вы идиотка, Грейнджер! Полнейшая дура! — Снейп не находил слов, чтобы выразить все недовольство ее опрометчивым и глупым поступком, поэтому выплескивал эмоции как мог, пока не взял себя в руки, и с привычной надменной маской вместо лица вновь повернулся к девчонке. Лишь сжимающиеся скулы выдавали в нем не угасшее раздражение.

— Поттер попросил передать, чтобы вы не отчаивались, но кажется, с этим пожеланием он опоздал.

При упоминании друга Гермиона лишь сильнее расстроилась. Слезы всё-таки побежали по ее щекам, заливаясь в уши, потолок комнаты расплывался. Ей стало так гадко от самой себя, что хотелось вновь залезть под душ и отмыться от всего или спрятаться под одеяло и ждать, пока Рон или Гарри не придут сюда, чтобы обнять ее и уверить в благополучном исходе. Гермиона не помнила, когда последний раз позволяла себе так долго и горько плакать, заниматься самоистязанием, но сейчас не могла ничего с собой поделать. Эмоции не хотели поддаваться голосу разума, а мозг как будто специально подбрасывал хозяйке самые грустные воспоминания.

— Я сдалась... я не хочу так жить... мне страшно... — проговорила она сквозь слезы, ее голос дрожал. — Я боюсь вас и ритуала, боюсь за Гарри и Рона. Мне больно и... — Гермиона говорила сквозь истерику и уже вовсю рыдала, перекатившись на бок.

— У вас нервный срыв, Грейнджер. Возьмите себя в руки! — Снейп и правда рассчитывал, что его слова возымеют хоть какой-то эффект, но явно переоценил свои умения. От его голоса люди обычно разбегались по углам и опускали глаза в пол, желая испариться, но Гермиона, казалось, его даже не слышала. Тогда он решительно сел на кровать, развернул ее лицом к себе и дал звонкую пощечину. Не в его правилах было поднимать руку на девушек, но тут он другого выхода не видел. Девушка тут же прекратила плакать и посмотрела на профессора широко распахнутыми глазами. Чтобы закрепить эффект, он с силой тряхнул ее за плечи и громко, властно проговорил:

— Жалость к себе вам не поможет. Смерть не облегчит душу. Вы можете бояться кого угодно, но посмотрите на себя. В кого вы превратились? Размазываете сопли по кровати вместо того, чтобы взять себя в руки. На улице война, вы всю жизнь сражались ради победы, а сейчас решили все бросить?

— Я... я...

— Вы, Грейнджер, — он отпустил ее плечи, но с постели не встал. — Послезавтра весь Орден будет здесь, чтобы сразиться с Лордом. Так что ради себя и своих друзей доживите до этого момента.

— Как? Почему сюда? — хрипло отозвалась Гермиона, все ещё всхлипывая, но рассудок прояснился.

— Из-за вас. Дамблдору больше не нужны невинные жертвы. Ваши друзья того же мнения, и они готовы действовать. Если вы умрёте, это лишит Поттера последних душевных сил, и черт знает, что он тогда сделает.

— Здесь же полно Пожирателей. Это ловушка! Зачем вы его сюда заманиваете? — воскликнула девушка.

— Это план Альбуса, не мой. Кроме того, ему поможет Орден. Они появятся здесь во время нашего с вами ритуала. Это даст им преимущество. Опять-таки, если вы умрете, то они все действительно попадут в ловушку.

— Как наш ритуал поможет победить в войне?

— Он соберёт всех приспешников Лорда в одном зале. И будет достаточно их окружить, чтобы перебить, как крыс в мышеловке. Вы вообще читали мои записи о ритуале или бездумно решили свести счёты с жизнью? — Снейп приподнял бровь, ожидая ответа.

— Читала, — сухо произнесла Гермиона и поникла. — Я не хочу принадлежать вам.

— Это взаимно, Грейнджер. Вопреки расхожему мнению, я тоже человек и у меня тоже есть чувства.

— Какая вам разница, не ваша магия станет заложником моей, а наоборот! — воскликнула она почти в отчаянии. — Я же не смогу отойти от вас ни на метр, у меня не будет своей магии, мне придется жить с вами до конца жизни, словно рабыня!

— А мне, по-вашему, будет комфортнее? — он поднялся с кровати и отошёл к столу, чтобы не видеть ее отчаявшееся лицо. — Грейнджер, очнитесь! Мне не нужна рабыня! После ритуала я так же, как и вы, буду вынужден проводить с вами все свое время, делить быт и постель!

— Ну да, жить с женщиной, которая не сможет противостоять вашим желаниям, определенно принесет вам много проблем!

— У меня нет к вам никаких желаний! Вы — моя студентка, подружка Поттера, гриффиндорка и невыносимая всезнайка! Вы донимали меня в школе, раздражали своими нескончаемыми вопросами и всячески усложняли мне жизнь! Худшего сочетания не найти! Если вы думаете, что у меня нет личной жизни, то ошибаетесь. Она есть, и она рушится на глазах, — здесь он сказал неправду, хоть и хотел верить в обратное. — Так что не думайте, что оказались в худшем положении!

Снейп стоял, уперев руки в бока, и тяжело дышал. Девчонка выводила его и у него не получалось держать себя в руках. Давно с ним такого не случалось, однако, прятаться было поздно. Он и так последние несколько минут почти что орал на Грейнджер, что было ему, сдержанному профессору, несвойственно в повседневной жизни. Хотя сейчас ситуация была из ряда вон. Он глубоко вздохнул и попытался успокоиться. Хватит с него этих эмоциональных всплесков. Вчерашний день и сегодняшнее утро выбили его из привычной колеи, будто в него на полном ходу врезался Хогвартс-экспресс. Стоило признать, что Снейп устал от быстро меняющихся событий и от потребности постоянно находиться на чеку.

Под рукой не оказалось огневиски, о чем Северус безумно сожалел. Сейчас бы он не отказался от щедрой порции алкоголя. В горле пересохло. Он налил горячий чай в стакан и залпом его выпил (хотя бы за это можно было поблагодарить Винки). Полегчало. Жидкость обожгла ему горло и желудок, что почти можно было приравнять к ощущениям от огневиски.
Северус глянул в окно, не желая встречаться взглядами с девчонкой позади. Солнце давно уже взошло и согревало природу тёплыми лучами. Он подумал, что было бы неплохо отдохнуть в саду, под деревом или на скамейке, и эти мысли заставили его зевнуть. Организм настойчиво напоминал, что иногда необходимо спать, чтобы сохранять ясный разум. Сколько Снейп бодрствовал? Сутки? Двое? Он сбился со счета. Просто на отдых всегда не было времени. Постоянные дела, работа, вызовы, шпионство — все имело высший приоритет, а сон был лишь редким поощрением за хорошую службу.

Все ещё стоя у стола со стаканом в руке, зельевар осознал, что мокрая рубашка неприятно холодит тело. В порыве злости, разговаривая с Грейнджер, он не заметил такой малозначительный факт, однако сейчас, когда в комнате воцарилась почти первозданная тишина, это стало его беспокоить. Снейп невербально высушил рубашку и расстегнул пару верхних пуговиц, чтобы те не давили на горло.

— Двигайтесь, — сказал он Гермионе, подходя к кровати. Та глянула на него затравленным взглядом. — Это моя комната, и спать на полу я не намерен.

Девушка отползла на другой край кровати и закуталась в одеяло. Северус равнодушно проследил за ее движениями, сел на кровать, сбросил ботинки и медленно лег. Матрас под ним прогнулся, а мужчина почувствовал обволакивающее тепло.

— Если вам станет плохо — разбудите меня. И не стоит бояться, я не кусаюсь, — он зевнул, прикрывая рот ладонями. Его голос звучал в разы мягче, от раздражения почти не осталось и следа. — Попробуйте тоже уснуть. Это утро оказалось очень долгим.

Гермиона угукнула в ответ. Северус же сразу провалился в сон, так и оставаясь лежать на боку, спиной к девушке, поверх одеяла. Она услышала его тихое посапывание и расслабилась. Без цепких черных глаз и напряжённой фигуры рядом она чувствовала себя свободнее, хотя и понимала, что это ненадолго.

***

Северус проснулся от того, что Грейнджер почти в ухо тихо, но настойчиво говорила: «Профессор, профессор Снейп!». Зельевар подскочил на кровати и с довольно бодрым видом огляделся. Видимо, остатки сна все ещё туманом обволакивали его сознание, и мужчина пытался сориентироваться в пространстве, вспоминая события минувших дней.
За окном было темно, позади него копошилась в одеяле явно испуганная студентка, а в дверь кто-то настойчиво барабанил, точнее бесцеремонно грохотал по деревянной поверхности. Снейп оглянулся на девчонку, которая от его резких движений вздрогнула всем телом и почти что вскрикнула, но удержалась. В руках зельевар держал волшебную палочку. Он по инерции схватился за древко в тот же момент, как его разбудили. Привычка быть всегда на чеку — профессиональная деформация. Война приучила никогда не выпускать из рук оружие, даже во сне.

Северус неторопливо поднялся с кровати, провел рукой по волосам, приглаживая длинные пряди, и пошел навстречу гостю.

— Прикройтесь одеялом и... — он хотел, чтобы для постороннего взгляда она выглядела затравленной и измученной, ведь по мнению Пожирателей, он тут должен был всю ночь развлекаться с нареченной невестой, а не давать ей отсыпаться. Однако лицо девушки и так напоминало испуганного василиском первокурсника, поэтому он воздержался от дальнейших указаний и просто открыл дверь.

На пороге стоял... Люциус Малфой с неизменной черно-серебристой тростью в руках. Аристократ слегка наклонил голову в приветственном жесте и холодно улыбнулся. Северус на этот жест ответил почти тем же, только улыбаться не стал.

— Добрый вечер, Северус, — начал Малфой. — Пустишь? — он кивнул в сторону комнаты, которую за телом профессора было почти не видно.

— Зачем ты пришел, Люциус?

— Это мой особняк. По-хорошему, я могу прийти сюда в любое время, — Снейп лишь безразлично глянул на аристократа перед собой, но внутрь так и не пустил. — Нам надо поговорить. Я знаю, что девчонка в твоих комнатах, и она меня не интересует, — тон Малфоя стал сугубо деловым, а лицо — напряжённым и даже озадаченным.

Снейп с секунду раздумывал, но все же отошёл в сторону и пропустил мужчину внутрь. Дверь за ним захлопнулась с неприятным грохотом от сквозняка (видимо, за то время, что зельевар отсыпался, Гермиона успела открыть окно. «Проигнорировала мои указания, но хорошо, что хоть не выбросилась»). Не ожидавшие этого волшебники слегка втянули головы в плечи и поежились. Дверной проем вновь засветился красноватым светом запирающих чар.

— Умно, — заметил Люциус и потёр набалдашник трости. — Однако бесполезно. Сюда никто бы не пришел без разрешения Лорда.

— Скажи это Долохову, который весь вечер здесь терся, желая увидеть Грейнджер.

— Этот придурок давно заслуживает наказание, — фыркнул Малфой. — К сожалению, я здесь не за этим. Лорд просил передать тебе, что завтра ровно в полночь он намерен провести ритуал Объединения магии. До этого тебе запрещается покидать мэнор.

— А ты теперь его личный посыльный? — съязвил Снейп и сложил руки на груди.

— Не совсем... — Люциус присел на стул и оперся на трость обоими руками, слегка наклоняясь вперед. — Я пришел сюда из личных интересов, — он скользнул взглядом по постели и остановился на Гермионе. — Выглядите плохо, мисс Грейнджер, — он с каким-то сочувственным видом посмотрел на гриффиндорку, но быстро перевел взгляд на зельевара.

— Перестань разыгрывать спектакль, Люциус. Говори, зачем пришел, и уходи, — стальная твердость голоса Снейпа не подействовала на Малфоя, который к подобному тону друга давно привык. Он демонстративно вальяжно откинулся на спинку стула, забросил ногу на ногу и глубоко вздохнул.

— Это тебе, — аристократ достал из кармана маленький предмет прямоугольной формы и следом стукнул по нему волшебной палочкой. На столе появилась увесистая книга в потертой кожаной обложке. Снейп лишь вскинул бровь в вопросительном жесте. — Видел, как ты всю ночь просидел в библиотеке. Показалось, что результатом поисков ты был, мягко говоря, недоволен. Так что вот, — он указал длинным пальцем на фолиант, — здесь есть все о будущем ритуале.

Северус не отреагировал на слова Малфоя и продолжал стоять каменным изваянием недалеко от двери.

— Можешь не благодарить, — Люциус чуть приподнял уголки губ.

— Зачем ты ее принес? — спросил Снейп, зная, что Малфой никогда ничего не делает просто так.

— Она тебе нужна.

— С каких пор ты мне помогаешь? Помнится, каждый теперь сам за себя.

— Брось, Северус. Мы знакомы уже двадцать с гаком лет и можем простить друг другу парочку слов, сказанных сгоряча, — аристократ вел себя раскованно и свободно, не ощущая давления накаляющейся атмосферы на плечах, чего нельзя было сказать ни о Снейпе, ни о Грейнджер, которая желала одного — испариться и не видеть этих двух Пожирателей. На ее памяти ни профессор, ни Малфой никогда не вели себя так вежливо по отношению к тем, кто был ниже их по статусу, но они оба пытались выражать ей подобие сожаления, а Снейп даже старался оберегать ее от нежелательного общения. Видимо, своему слизеринскому другу он мало доверял, поэтому и хотел избавиться от него поскорее, но тот не спешил уходить. Лицо аристократа было спокойным, но изредка в его глазах отражалось нечто похожее на поддержку. Или Гермионе так только показалось?

— Можем, но не сейчас.

— Северус, я принес тебе книгу, потому что ты мой друг, — Малфой в миг снова стал серьезным. «Значит, мне только хотелось видеть в нем человеческие чувства. Как был мерзким напыщенным индюком, так и остался». — Мне казалось, тот инцидент уже исчерпан.

— Откуда она у тебя? В библиотеке ее не было, — вспоминать предательства всегда было для Снейпа неприятным занятием, особенно когда речь заходила о Люциусе, поэтому зельевар решил опустить эту тему. «Хочет помочь — пускай».

— Лорд забрал и держал ее в качестве прикроватного чтива. Своеобразный у него вкус. Она была у него в покоях, — аристократ хмыкнул. — Пришлось одолжить книгу для тебя.

— Ты и без меня знаешь, что он с тобой сделает за это...

— Если узнает, — Малфой искренне гордился собой за проделанное, ибо говорил он так, будто поймал снитч в матче по квиддичу "Слизерин-Гриффиндор" и теперь раздавал интервью поклонницам. — Я подменил книгу похожей. Обе про редкие темномагические заклинания, но по содержанию — абсолютно разные. Так что, мой друг, у тебя есть время до утра, чтобы прочитать все необходимое и вернуть этот фолиант мне. Ты прав, не стоит гневить Лорда лишний раз. Он и так сейчас в не самом лучшем расположении духа.

— Я тебя услышал, — хладнокровно ответил Снейп, не восхитившись поступком аристократа. — Что-то ещё?

— Мог бы просто сказать «спасибо».

— В другой раз, Люциус.

— Знаешь, я ведь о тебе думал, — Малфой поднялся на ноги и подошёл к зельевару. Гордость исчезла, а на ее место пришло еле скрываемое недовольство. — Ты, конечно, тот ещё подонок, но все же мой друг. И мне бы не хотелось, чтобы ты шел на ритуал, не зная, что там будет происходить. Так что ознакомься с книгой.

— Ознакомлюсь, не переживай... друг.

— Вот и отлично, — аристократ отступил от Снейпа на шаг. — Если понадобится помощь или захочется что-то обсудить, то обращайся, — он похлопал зельевара по плечу и двинулся в сторону выхода. Магия засветилась красным светом и не позволила Малфою схватиться за ручку. Снейп невербально отворил дверь и владелец особняка покинул его комнату.

Северус подошёл к столу и сразу же взял в руки книгу. Зашелестели страницы старого пергамента. Все буквы на них были выцветшими и написанными от руки, на полях — относительно свежие пометки предыдущего читателя, но не Воландеморта. Снейп уселся на стул и принялся искать то, что могло бы рассказать ему о ритуале больше, чем он уже знал. Благо, времени у него ещё было много, чувствовал он себя выспавшимся и даже отдохнувшим, поэтому погрузиться в дебри старых ритуалов, обрядов и темной магии было даже приятным занятием для него в эту ночь. Все лучше, чем молчать, слыша сопение напуганной студентки.

Гермиона, притихнув, сидела на кровати и озадаченно поглядывала на профессорский профиль, разглядывающий страницы книги. Она заметила, что он хмурился при чтении, поджимал левую сторону щеки в задумчивости, а вокруг глаз собирались морщинки, говорившие о его напряжении. Никогда прежде она не видела его так близко и так отчетливо, как в этой комнате. Как-то неожиданно она осознала, что он и правда такой же простой человек со своими проблемами, как и все другие. Он был живым и спокойным, а не требовательным и злым, каким она привыкла его наблюдать в школе.

— Я могу вам чем-нибудь помочь? — произнесла Грейнджер, вынуждая Снейпа оторваться от чтения.

— Нет.

— Но я могу...

— Замолчите, Грейнджер. Все, что вы можете, я уже видел. А теперь, сделайте милость, закройте рот и не отвлекайте меня, — Гермиона поджала губы. Очевидно, профессор все ещё злился на нее за неудачную попытку самоубийства. Желание разговаривать с ним резко отпало. Все же он умел отворачивать от себя людей своим властным и вечно недовольным голосом.

— Вы же расскажете, если найдете что-то важное? — не отступала девушка.

— Обязательно, — съязвил Снейп и продолжил перелистывать страницы в поиске подходящих абзацев.

Так прошла ночь. Северус молча читал, изредка чиркая по пергаменту пером, подмечая детали, а Гермиона молча смотрела в стену, иногда проваливаясь в неглубокий сон. Под утро в комнате появился домовой Малфоя.

— Хозяин просит мистера Снейпа вернуть ему книгу, — Северус захлопнул фолиант, уменьшил его до размера небольшого медальона и протянул эльфу. — Нет-нет, мистер Снейп должен сам отнести книгу хозяину. Он ждёт вас в своих покоях.«Принципиальный ублюдок. Ладно, отнесу сам».

Зельевар спрятал книгу в кармане брюк и вышел из комнаты, даже не обмолвившись с Гермионой словом. За день совместного пребывания в замкнутом пространстве она успела ему надоесть своим сопением, упрямым взглядом, прожигающим его затылок, постоянным копошением на кровати и вообще своим присутствием. У него складывалось ощущение, что она все делает с одной целью — позлить его и вывести из себя, но она не учла одного — у Северуса было превосходное терпение, натренированное годами, и хваленая выдержка вкупе с самоконтролем, так что она не добьется от него крика или ярости. Ситуация с ее отравлением зельями была из ряда вон. Отдав всю магическую энергию на ее лечение, он восстанавливал свое душевное равновесие ругательствами и яростью, которые с лихвой спустил на Грейнджер. Снейп не сожалел ни о сказанном, ни о сделанном. Однако это только начало. Они провели вместе всего два дня, а ведь им придется прожить всю жизнь бок о бок, и Северус не представлял, как перенесет подобную пытку. Книга, принесенная Малфоем, раскрыла глаза на многие вещи. Снейп нашел несколько любопытных свойств древней магии, которой подвергнет их Лорд, и в голове сам собой сложился план, как избежать предстоящего ритуала. Оставалось одно большое «но», решится ли на крайние меры сама Грейнджер, потому что попадать под действие темномагического ритуала им придется вдвоем? Он сильно сомневался, что девчонка будет способна на решительные действия, когда ее магия будет объединяться с его, хоть и хотел верить в обратное. «Подумаем на месте».

Комнаты Малфоя-старшего располагались на самом верхнем этаже, по площади не уступая Большому залу в Хогвартсе. Северус вежливо постучался, и дверь открылась, пропуская гостя. Люциус сидел в роскошном кресле возле камина, потягивая огневиски, и задумчиво смотрел на огонь, не оборачиваясь на пришедшего друга. Снейп здороваться не стал, лишь дошел до ближайшего столика и положил туда одолженную книгу. Он уже собирался молча уйти, но Малфой окликнул его.

— Не спеши, Северус. Присядь, — аристократ жестом указал на соседнее кресло.

— У меня еще есть дела.

— Уверен, они подождут. Я не отниму у тебя слишком много времени.

Снейп еле заметно вздохнул, но все же сел рядом с Малфоем, который наливал новую порцию алкоголя себе в стакан.

— Будешь? — он тряхнул бутылкой, где заплескалась янтарная жидкость. — Двадцатилетний.

— Пить с утра — не самое лучше занятие, Люциус. Я воздержусь.

— Как хочешь, — Малфой пожал плечами и развернул корпус в сторону зельевара, чтобы сидеть почти напротив него. — Что произойдет сегодня ночью?

— Ритуал, — спокойно ответил Снейп.

— Я не об этом тебя спрашиваю, Северус. Ритуал — ошибка, бред Лорда, не более. Он сам не знает, зачем все это делает. Меня интересует то, что замышляет Орден, — Северус вальяжно откинулся на кресло, не отреагировав на настойчивый тон друга.

— Не знаю, они мне не докладывают.

— Да ну… — протянул Малфой. — Мне известно, что ты уже давно переметнулся на сторону Дамблдора, а здесь торчишь только для того, чтобы шпионить за Лордом. В отличии от нашего повелителя, — он в пренебрежении скривил губы, произнося слово «повелитель», — который верит в твою преданность, я давно все понял.

— Что ты понял, Люциус? — Снейп продолжал сидеть с невозмутимым лицом, а аристократ лишь вздохнул. Он не рассчитывал, что зельевар выложит ему все о шпионстве и планах Ордена, но попытаться стоило.

— Самоконтроля тебе не занимать, Северус, я это знаю. Ты ни словом, ни действием не выдашь свои реальные мысли, но согласись хотя бы в том, что Лорд больше не стоит нашей лояльности и нашего почитания. Он псих, которого нельзя допустить к власти.

— Придержи язык, Люц. У стен есть уши.

— Плевать. Я не боюсь, — он сделал глоток огневиски. — Мне надоело плясать под его дудку и смотреть, как это делает Драко.

— Вот именно. Поэтому замолчи и подумай о своей семье, которая может несдобровать, если твои высказывания дойдут до Лорда.

— Я о них и так каждый день думаю, — еще глоток. — Вчера он допрашивал Драко и был очень недоволен, что мой сын не смог узнать, кто из гриффиндорцев помогает Поттеру, — снова глоток. — Его змея чуть не задушила Драко, а он наслаждался происходящим.

— Ты не впервые видишь, как Лорд добывает информацию. Чему ты удивляешься? — Снейп сложил пальцы домиком и посмотрел на Малфоя, который залпом допил уже явно не первый стакан огневиски и потянулся за бутылкой.

— Я не удивляюсь… Просто с этим надо что-то делать, и я рассчитывал на твою помощь.

— С чего ты взял, что я тебе помогу? — Снейп искренне удивился и тому, что аристократ в кой-то веки решил попросить у кого-то помощи, и что строил планы против темного волшебника, за кем следовал большую часть своей взрослой жизни.

— Во-первых, ты мой друг, а во-вторых, ты так же недоволен решениями Лорда, как и я, — Малфой пристально посмотрел в глаза зельевару, пытаясь считать его мысли, но безуспешно.

— Я не твой друг, Люциус. Ты сам определил статус наших отношений, когда мы вернулись из Отдела тайн.

— Тогда многое произошло, Северус. Я пытался защитить свою семью, — Люциус поерзал в кресле. Вспоминать тот злополучный разговор перед Лордом, где он обвинил в неудаче операции Снейпа, за что того безжалостно наказали, было неприятно. — Если бы он узнал, что я промахнулся мимо тушки Поттера во время погони в Отделе тайн и заставил Драко врать на счет Дамблдора, то он убил бы нас на месте. Ты ведь помнишь его настроение в тот день. Он был в бешенстве.

— Это меня не касалось. Привыкни отвечать за свои поступки, — назидательным низким тоном проговорил Снейп.

— Если бы у тебя была жена и дети, ты бы меня понял, — Малфой отвернулся от зельевара и посмотрел на огонь в камине.

— Я прекрасно понимаю, почему ты тогда обвинил в неудаче меня, Люциус. Я бы и сам заступился за Драко, ты это знаешь. Однако тебе не хватило смелости сказать правду, когда мне пришлось доказывать Лорду, что Дамблдор не менял маршрут движения Ордена во время их появления в министерстве. Ты просто назвал меня лжецом и предателем. Что ж, для тебя я им и останусь.

— Это была моя ошибка, — он опустил голову и закрыл глаза, признавая свою трусость. С Малфоем такого никогда не случалось, поэтому Северус насторожился. Он видел аристократа в разном настроении, но никогда — в таком подавленном. Видать, Лорд окончательно разбил все его иллюзии по поводу светлого и справедливого будущего для чистокровных волшебников, укрепив в сознании понимание наступающей, беспросветной тирании, которая воцарится в Британии с реальным приходом к власти Воландеморта.

— Чего ты хочешь от меня, Люциус? Чтобы я помог Драко?

— Отчасти ему, отчасти себе, — он посмотрел из-под опущенных ресниц на зельевара. — Мне нужно, чтобы ты бежал из мэнора до того, как состоится ритуал.

— Зачем?

— Тогда ты избежишь наказания. Никто не заслуживает быть связанным магией с грязнокровкой, — Снейп продолжал безынтересно следить за речью Малфоя, не реагируя на его высказывания даже самой минимальной мимикой. — Ты не создан для семейной жизни, и если позволишь обряду произойти, то будешь мучиться до конца своих дней.

— С каких пор ты заботишься о моей жизни?

— Прекрати, Северус! Я не хочу видеть твою недовольную рожу, когда после месяца супружеской жизни ты будешь ненавидеть весь белый свет и орать на студентов похлеще, чем ты это делаешь сейчас. Повторюсь, я твой друг и видеть тебя радостным и живым мне нравится больше, чем угрюмым.

— Люциус, а ты в любви мне признаться не хочешь? — съязвил Снейп и даже слегка улыбнулся.

— Да пошел ты!

— Успокойся… — Северус подпер голову рукой и внимательно посмотрел на аристократа. — Ты никогда ничего не делаешь просто так, мы оба это знаем. Ответь мне на вопрос, что ты задумал, и тогда я, может быть, прислушаюсь к твоему совету.

— Я хочу спасти свою семью. Ради этого я готов на все, — решительно ответил Малфой и вскинул голову. — Нарцисса, Драко и… ты — те люди, на чью смерть я не хочу смотреть, — он выдохнул и его плечи осунулись. — Мое терпение лопнуло, я ненавижу Лорда и его тупые идеи. Твое наказание и допрос Драко стали последней каплей, — Люциус в сердцах ударил кулаком по низкому журнальному столику, который стоял перед камином.

— С чего ты взял, что Лорд убьет твою жену и сына?

— А сам не догадываешься? — он обернулся на зельевара, вперив в него свой слегка затуманенный и потерянный взгляд. — Драко его боится и не разделяет идей Пожирателей. Для Лорда он игрушка, которая не приносит пользы. Он убьет его после очередной оплошности. Это только вопрос времени, — Малфой фыркнул. — Нарцисса же открыто высказывается против Лорда и его политики. Недавно за ужином он намекнул мне, что если не заткну жену, то это сделают оборотни. Опять. Ну а тебя он добьет после ритуала, когда узнает, где прячется Поттер, потому что ты для него — кость в горле из-за ума и магической силы.

— Как ты собираешься действовать? — Снейп понимал чувства аристократа. За последние полгода его семья попадала под горячую руку повелителя чаще, чем сам Северус со своими докладами из Хогвартса, не удовлетворяющими Лорда. Сам же Люциус утратил блеск в глазах и все чаще, как собачонка, прислуживал Лорду, дабы вернуть былое доверие. Мужчина превратился лишь в подобие того надменного, строгого, напыщенного богача, каким был раньше, хоть и пытался держать марку на людях. Он и правда все чаще думал о семье, старался защитить сына и жену от нападок других Пожирателей. Приход темного волшебника в мир насущный во второй раз показал Люциусу, как тяжело жить под гнетом тирана и быть верным последователем разрушительной и несправедливой силы. Аристократ насмотрелся на жестокость и боль и не хотел, чтобы та семья, которая у него была и которой он действительно дорожил, особенно в период возвращения Лорда, умерла на его глазах. Даже у таких как он были чувства.

— Забирай Нарциссу и Драко и бегите из страны. Подальше от этих мест, — Малфой произнес эти слова, будто это было самое очевидное решение в жизни.

— Ты придурок, Люциус, — спокойно ответил Северус. — Этот план сгодится только для героев женских романов.

— Это самый простой план из всех. Он сработает. Сегодня в полдень Лорд уходит в министерство, в мэноре останется только пара волков, да и те будут заняты распитием моих запасов вина. Домовик поможет вам собрать вещи и переместит в Лондон, а там при помощи нелегального порт-ключа аппарируете во Францию, в наше старое поместье...

— А что потом? Мы будем жить в твоём французском особняке? — Малфой кивнул. — Ты не задумывался о том, что когда Лорд узнает, что мы исчезли, то он сразу же отправит своих шавок разыскивать нас. И твой мэнор за рубежом окажется первым в списке их целей.

— Можно арендовать дом в другой стране и переделать порт-ключ на месте, — возразил аристократ.

— И что тогда, мы будем скитаться по Испании, Германии или Мерлин знает какой стране, снимать жилье и наслаждаться спокойной жизнью?

— Да.

— Хорошо, — Снейп набрал в лёгкие воздух и воздержался от того, чтобы не закатить глаза. — А ты не думал, что будет потом? Через пару лет?

— У меня достаточно денег, чтобы обеспечить вам безбедную жизнь в любой точке мира на ближайшие пять лет, а там уже можно что-то придумать.

— Люциус, очнись, — грубо сказал Снейп. — Ты пытаешься пойти против Лорда, не имея туза в рукаве. Когда ты попытаешься снять деньги в банке, ему об этом тут же доложат гоблины, и Мерлин знает, что он с тобой за это сделает. Ты не сможешь оправдаться и тогда пострадаешь не только ты, но и Нарцисса с Драко.

— Должен же быть выход! В Британии не все сферы жизни находятся под контролем Воландеморта! — воскликнул Малфой, разочарованный в несостоятельности своего плана.

— Все. Лучшее, что ты можешь сейчас сделать — это ждать. Поверь, если хочешь спасти семью, то попроси их на время стать послушными и не злить Лорда.

— Разве что это поможет, — он обреченно вздохнул.

— Почему Лорд расспрашивал Драко о гриффиндорцах? — спросил Снейп.

— Вчера что-то произошло. Лорд сидел в зале весь бледный и в ужасном состоянии. Мне показалось, что его кто-то ранил, но он не покидал мэнор уже несколько дней... Потом он пришел в себя и вызвал Драко.

— Понятно… — значит, все же Крестраж был уничтожен и Воландеморт стремительно терял силы. Это играло Снейпу на руку, да и Ордену тоже.

— Северус, что задумал Дамблдор? Почему Поттер затих?

— Откуда мне знать? Они мне не доверяют и уж точно не пишут письма с планами дальнейших действий, — разговор двух слизеринцев стал походить на дружеский. Прям как в старые добрые времена, они сидели перед камином и спокойно обсуждали насущные проблемы, иногда шутили, иногда делились переживаниями или идеями. Сейчас тема их общения была далеко не радужная, а отношения — напряженные, но привычка быть в обществе друг друга более-менее расслабленными и умиротворенными, на удивление, осталась.

Малфой чувствовал, что Снейп что-то скрывает, но добиться ответа от друга было сложнее, чем милости от Воландеморта, поэтому он оставил эти попытки. Аристократ налил себе еще один стакан огневиски, тут же его выпил и безынтересно глянул на собеседника.

— Если что-то произойдет, позаботься о Драко. Он не заслужил участи просидеть всю жизнь в Азкабане.

Снейп молча кивнул и поднялся из кресла. Пора было уходить, пока они не стали панибратски распивать виски и по-мужски сурово жаловаться друг другу на жизнь. Он положил руку на плечо друга и произнес:

— Не делай глупостей, Люциус. Тебе не тягаться силой с Воландемортом. Кроме мальчишки Поттера, его все равно никто не убьет. Так дай Избранному сделать свое дело, а за Драко не переживай. Я помогу крестнику всем, чем смогу, — Малфой вскинул голову, чтобы посмотреть на зельевара.

— Спасибо, — на выдохе произнес он и тоже поднялся. Малфой протянул ладонь для рукопожатия. Снейп ответил на этот дружеский жест и почувствовал, как его руку с силой сдавили тонкие, длинные пальцы аристократа. — Спасибо, — еще раз повторил Люциус и отпустил зельевара. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь со своей жизнью, Северус.

Зельевар не ответил и покинул комнату аристократа.

***

Молли Уизли копошилась на кухне, пытаясь приготовить хоть какой-то обед для Орденцев. Из рук все валилось: пирог чуть не подгорел от ее нерасторопности, разбился стакан из антикварного набора семьи Блэков, а вдобавок она умудрилась порезать палец. Причиной подобной нехарактерной для волшебницы рассеянности являлось ожидание Гарри, Рона и Гермионы на площади Гриммо. Женщина не видела детей уже несколько месяцев и толком об их жизни за пределами школы не слышала. Обрывков фраз, которые говорил Дамблдор, было недостаточно, поэтому, когда патронус в форме феникса утром залетел в окно Норы, она вздохнула с облегчением, зная, что скоро увидит любимых детей.

В старом доме Блэков толпился народ. Все члены Ордена собрались в одной комнате и готовились к финальному акту войны, точнее, все верили, что это их последняя встреча по обсуждению планов борьбы против Воландеморта. Их всех так же оповестил патронус Дамблдора, который велел ждать Поттера на Гриммо и собирать силы для битвы.

— Нет, Артур, к нему мы обращаться не станем. В прошлый раз он закрыл дверь перед нашим носом и спрятался в своем кабинете. Он трус и нахал, — в сердцах проговорил Шелкблот. Старший из Уизли не ответил и отошёл к окну, раздумывая, где же можно было набрать силы для предстоящего сражения. В министерстве было слишком много ненадежных людей, а число Орденцев едва ли могло сравниться с количеством Пожирателей, которые обязательно первыми вступят в бой за своего повелителя.

— Пап, — послышался голос Джорджа из-за двери. — Тебя мама зовёт.

Артур задумчиво покачал головой и, попросив прощения у собеседников, вышел.

— Молли, дорогая, — обратился он к жене, — что-то случилось? — миссис Уизли с упорством натирала тарелку сухим полотенцем и, казалось, даже не услышала мужа, пока он не положил свои широкие ладони ей на плечи. — Молли...

— Ох, Артур, мне неспокойно, — сказала волшебница и отбросила полотенце в сторону. — Разве дети не должны были уже вернуться?

— Уверен, они скоро придут. Не стоит переживать, — мужчина погладил плечи жены и чуть приобнял ее.

— Мне кажется абсурдным идти на битву против Сам-Знаешь-Кого сейчас. Никто к этому не готов.

— Поэтому мы сегодня здесь. Мы придумаем, что делать, да и у Гарри есть план.

— Рон, Гарри! — воскликнул Фред, и на его голос сбежались все присутствующие.

Молли не выдержала и подбежала к мальчишкам первая, обнимая их с такой бешеной силой, какой, казалось, в этой волшебнице быть не может. Не воздержалась она и от поцелуев, после которых у обоих парней на щеке красовался алый след от губной помады миссис Уизли.

— Какие вы худые, — запричитала волшебница, осматривая юношей со всех сторон. — Вас срочно надо покормить. К счастью, у меня все готово. Быстро за стол, — она схватила Гарри и Рона за руки и повела в сторону кухни. Никто возражать не стал. Успокоить Молли можно было только одним способом — позволить ей проявить всю заботу, на которую она способна. Поэтому все гуськом поплелись на кухню.

Пока миссис Уизли выставляла блюда, Артур сел напротив ребят и озадаченно на них посмотрел.

— Гарри, какие наши дальнейшие действия?

— Эм, вечером сюда придет Дамблдор и... Он решит, когда мы отправимся в Малфой-мэнор.

— Альбус сказал нам, что у тебя есть план, — дополнил Шелкблот.

— Не то чтобы... Мы сами только утром уничтожили крестраж и не думали, что вернёмся сюда так скоро, — Гарри поерзал на стуле и сцепил руки в замок на столе.

— А где Гермиона? Разве она не не должна быть с вами? — влез Джордж, смотря на поникших друзей.

— Она... — начал было Гарри, но разговаривать с членами Ордена, друзьями и родными было гораздо тяжелее, чем он себе представлял. Не хотелось лишний раз их пугать и разочаровывать в том, что великий Избранный позволил похитить свою лучшую подругу и не придумал план битвы против Воландеморта.

— Ее забрали люди Воландеморта. Она у него, — проговорил Рон, взяв смелость озвучить эту страшную правду на себя. Он понимал, что у Гарри и так полно проблем, что он винит во всем случившемся себя, и хотел поддержать друга хотя бы тем, что сможет отвечать на шквал вопросов.

Все потрясённо замолчали, Молли на заднем плане охнула и уронила столовые приборы, Тонкс прикрыла рот рукой, чтобы сдержать эмоции.

— Все не так плохо, — успел успокоить всеобщее волнение Гарри, хотя от очередного осознания положения Гермионы у него самого бешено заколотилось сердце. — За нее вступился Снейп и обещал, что ее жизни ничего не будет угрожать.

— Именно он сказал нам вернуться на Гриммо и просил передать, чтобы ты, папа и вы, Мистер Шелкблот, не обращались за помощью к аврорам. В министерстве никому нельзя доверять.

Присутствующие продолжали во все глаза смотреть на парней и слушать то, что они рассказывали о себе и Снейпе. Для всех ситуация была поразительно неоднозначная: они никогда не доверяли Снейпу, а тут Гарри и Рон заявляют, что декан Слизерина им помогал и защищал Гермиону.

— Он ещё помог уничтожить медальон, — дополнил Гарри, но увидел, что все недоуменно на него смотрят. — Я не знаю, на чьей он стороне, но Снейп попытался решить наши проблемы. На основании его слов мы и составили приблизительный план битвы.

— Гарри, никто тебя не обвиняет. Снейп всегда был неоднозначной фигурой. К его словам надо относиться с осторожностью. Расскажи, что он вам посоветовал, как стоит бороться против Воландеморта? — Римус попытался сгладить углы, видя, как юный Поттер с прямолинейной уверенностью пытался доказать, что разговор с профессором был не вымыслом и не шуткой.

— Он сказал, что у нас будет преимущество, когда мы придем в мэнор, — начал Гарри.

— Все Пожиратели соберутся в одном зале, а нам останется не дать им его покинуть, — продолжил Рон.

— Как он это сделает? — спросил Артур, облокачиваясь на стол.

— Он сказал, что это его забота, — Рон пожал плечами и откусил пирог, который уже стоял на столе.

— Снейп так и сказал: «Это моя забота, и я позабочусь о Гермионе»? — поинтересовался Римус.

—Да. Ещё у него было письмо от Герми, — Рон попросил Гарри показать показать письмо. Поттер достал из кармана пергамент и протянул его Люпину. Тот решил зачитать вслух.

«Дорогие мальчишки,
Знаю, вы переживаете, что я пропала и теперь нахожусь у Воландеморта. Но поверьте, со мной все более-менее хорошо благодаря профессору Снейпу. Он спас меня от оборотней и лечит зельями. Мне уже намного лучше, по крайней мере, голова почти не болит, и синяки начали исчезать.
Очень странно вот так писать вам и благодарить за свое спасение человека, которого мы всю жизнь ненавидели. Он все такой же холодный и чем-то недовольный, но только благодаря его обезболивающим зельям я смогла выдержать пытку чокнутой Лестрейндж.
Профессор попросил остановить вас от безрассудных поступков. Не уверена, что вы меня послушаете, но все же попробую. Гарри, Рон, не наделайте глупостей сгоряча! Воландеморт до сих пор не знает, где вы прячетесь, и я ему этого тоже не сказала. Но все равно прошу вас, мальчишки, будьте осторожны. За нами все время следили и не только егеря.
Профессору Снейпу можно доверять, поэтому отнеситесь к его словам серьезно и без лишней ненависти. Он своим поступком со мной доказал, что борется на нашей стороне (мне кажется, он ненавидит Воландеморта и желает ему смерти не меньше, чем мы. Вы бы видели, с каким отвращением он склоняется перед ним в приветствии и какой ненавистью горят его глаза, когда тот выговаривает непростительные заклинания), и я ему верю. Если бы не он, меня в живых уже не было. Вы обязательно спросите, почему мое мнение о нем так быстро изменилось, ведь я так же, как и вы, считала его самым жестоким из Пожирателей. Ответ прост: за мое спасение он поплатился собственной жизнью. Воландеморт его наказал жестким темномагическим ритуалом, который скоро произойдет. Профессор переживает по этому поводу, хоть и старается не подавать виду, но я вижу все по его глазам. Звучит странно, соглашусь, но тут, в мэноре, когда мы остаемся наедине, он становится каким-то другим. Не смогу точно объяснить, что именно в нем меняется, но он как будто бы становится человечнее.
Мальчишки, я люблю вас обоих сильно-сильно. Прошу, простите мне, что я ушла за едой, не сказав вам ни слова, и попалась. Я не хотела вас подставлять и не хочу, чтобы вы винили себя в случившемся. Все это только на моей совести.
Обнимаю крепко-крепко. Пускай у вас все будет хорошо.
Ваша Гермиона.
P.S. Помните, как на пятом курсе мы вломились в ванную старост (с нами ещё были Джинни, Фред и Джордж) и праздновали там мой день рождения? Это был один из лучших дней в моей жизни. Никогда не забуду, как Джордж изображал капитана Крюка и поскользнулся на мокрой плитке. Каждый раз вспоминаю и смеюсь. Спасибо вам за эти прекрасные моменты. Целую :)"

— Да я тогда руку сломал. Мадам Помфри потом три дня поила меня костеростом, — хохотнул Джордж, но атмосфера в помещении была напряжённая, что почти физически ощущалось.

— Никому не показалось, что Гермиона словно прощалась с Гарри и Роном? — заметила Тонкс и пожалела об озвученном предположении. Поттер посмотрел на нее такими грустными и одновременно тревожными глазами, что у нее защемило сердце.

— Что за ритуал? Снейп вам ничего об этом не говорил? — сменил тему Артур. Ему тоже показалось, что подруга его сына прощалась с ними. Думать об этом не хотелось.

— Нет, мы и не спросили, — ответил Гарри.

— Какая разница, как Снейпа наказали? Это его проблема, нам надо спасти Герми и убить безносого ублюдка! — воскликнул Рон, не сдержавшись.

— Рон! Следи за словами! — осадила сына Молли.

— Нам нужен Дамблдор. Без него толком ничего не понятно, — сказал Шелкблот.

— Альбус придет позже, вот тогда и решите, что делать. Садитесь уже за стол, — скомандовала миссис Уизли, и все с тяжелым сердцем и неохотой принялись за обед.

***

Когда Снейп ушел в неизвестном направлении, Гермиона взяла со стола его записи и принялась читать. На пергаменте обрывками был записан процесс ритуала Объединения магии и последующие аспекты жизни. Из всего Грейнджер поняла, что им со Снейпом придется произнести клятву, капнуть кровью в какую-то чашу, а потом найти магическое ядро друг друга. Где искать и как это делать, написано не было. Дальнейшая жизнь тоже не представляла ничего радужного: ограничения в передвижениях, отсутствие магической силы, постоянное чувство тревоги и переживания, если кто-то из супругов будет оторван от второй половины дальше, чем на пять метров. В записях Снейпа так же значилось, что магия может выбрать для супругов дом, где они будут вольны делать что угодно, независимо от местонахождения друг друга. Полный процесс Объединения магии занимал от года до трёх лет. Гермиона обречённо вздохнула. «Станем почти как сиамские близнецы!».

— Я не разрешал трогать мои записи, мисс Грейнджер, — как гром среди ясного неба, раздался голос профессора за спиной. Девушка вздрогнула и на автомате, словно застуканная за списыванием студентка, отбросила от себя пергамент и обернулась.

— Мне тоже нужно знать, что будет происходить между нами, — уверенно ответила Гермиона.

— Ну и как, узнали?

— Почти.

— Не стоит об этом думать, мисс Грейнджер. Вряд ли вам придется пройти через все это, — спокойно проговорил Снейп и позвал домовика. Винки появился незамедлительно. — Передай директору, что все произойдет в полночь.

— Хорошо, хозяин. Желаете позавтракать?

— Да.

Эльф исчез, а Северус подошёл к Гермионе.

— Я принёс вам зелья, — он достал из мантии пару флаконов и поставил их перед девушкой. — Они не опасны и отравиться ими вам не удастся. — Грейнджер припустила голову и поджала губы.

— Простите меня, профессор. Это был глупый поступок.

— Неужели? — он наигранно удивился. — Я не понимаю только одного, как вы — такая умная волшебница, да еще и гордость Гриффиндора — смогли опуститься до идеи самоубийства?

— Не знаю, — полушепотом ответила Гермиона. — Это случилось так неожиданно, я даже не заметила, как выпила все зелья. Мне хотелось исчезнуть, спрятаться, не чувствовать боли... Я не храбрая, не умная, и далеко не "голос разума" Золотого трио. Все привыкли считать меня стальной леди, что я ничего не чувствую, ничего не испытываю, что могу решить любую проблему, но... На деле я трусиха... Особенно когда я не знаю, что делать, когда нет заготовленных ответов, когда рядом нет Рона или Гарри.

— Бояться — это нормально. Даже самые суровые мужчины боятся чего-либо. Нельзя давать этому чувству захватывать тебя с головой, — спокойно и по-дружески проговорил Северус и присел на край кровати. Он скинул мантию и расстегнул сюртук. — От всей ситуации не только у вас холодок по коже пробегает, но самоубийство — не выход. Вы ещё нужны своим остолопам-друзьям.

— Вам тоже страшно? — Гермиона подтянула одну ногу к груди и положила голову на колено. Так сидеть на стуле стало удобнее. Она почувствовала какое-то непреодолимое желание довериться этому волшебнику напротив и рассказать обо всем, что тревожит ее последние несколько дней. Он показался ей хорошим и внимательным собеседником без напускной важности и сурового взгляда. Сейчас перед ней сидел не Гроза Подземелий и не опасный Пожиратель смерти, а обычный мужчина, способный на простой, легкий разговор. Удивительно, как в этом мужчине считались такие разные черты.

— Нет. Это чувство для меня почти не ощутимо, но я понимаю, что испытываете вы.

— За ночь я многое успела обдумать...

— Не надо, мисс Грейнджер. Мне не интересно знать, к каким выводам о своей жизни вы пришли, пока я спал, — он быстро ее осадил и выпрямил спину. Гермиона резко замолчала. Снейп не хотел стать жилеткой для слез или минутным психологом. Он просто не умел поддерживать такие разговоры и не хотел, чтобы Грейнджер ему доверялась. Жить по привычным канонам: он — ублюдок и мерзавец, она — умная и гордая всезнайка, было проще, и он не видел смысла это менять. Им не нужно сближаться. — У нас ещё полдня до ритуала, так что вам надо привести себя в порядок. Я буду приносить вам зелья, которые не должны усугубить ваше нынешнее состояние. Если почувствуете себя плохо или где-то что-то будет болеть, то обязательно скажите. Мне надо, чтобы к полуночи вы были в полном здравии.

— Вы сказали, что мы не пройдем через ритуал. Что это значило? — расстроенно спросила Гермиона, чтобы не выглядеть обиженной идиоткой, которой она себя ощущала, когда профессор так бесцеремонно ее заткнул.

— Терпение, мисс Грейнджер. Не одна вы умеете идти на крайние меры в чрезвычайных обстоятельствах.

Глава 5: Убей меня и тебе станет легче. Часть 2

— Дамблдор, наконец-то, — воскликнул Артур, когда в доме на площади Гриммо из камина вышел старый волшебник. За ним следом появились профессор Макгонагалл, Билл и Чарли Уизли, Хагрид, который задел головой люстру и уронил на пол пару стульев, и несколько учеников старших курсов. Среди них были Невилл, Полумна, Джинни, Симус и Дин.

— Зачем вы привели студентов? — спросил Шелкблот, который явно был озадачен тем, что в засекреченное место Ордена прибыли дети.

— Мы не будем сидеть в школе, пока Гарри сражается против Воландеморта! — рьяно заявил Симус, оглядываясь на своих друзей в поисках поддержки. Все присутствующие посмотрели на директора Хогвартса.

— Я не могу мешать уже взрослым волшебникам принимать решения, — волшебник растянул губы в улыбке и погладил свою седую бороду.

— Они же дети! — воскликнула Молли. — Джинни, тебя не должно быть здесь.

— Мама, если будут сражаться Гарри и Рон, то и мы будем. Мы готовились, выучили много новых боевых заклинаний. Вам нужна наша помощь! — на эмоциях ответила девушка. — Мы не можем бросить своих друзей.

— Что ж, думаю, спорить тут незачем. Ребята все для себя решили, а у нас каждый волшебник на счету, — Дамблдор прервал восклицания кого-то из членов Ордена и попросил всех присесть. Компания находилась на кухне, поэтому за длинным столом уместился весь Орден Феникса, включая новоприбывших. — Мы отправимся в Малфой-мэнор к полуночи при помощи метел. Там к нам присоединится Грюм и его друзья — действующие авроры, которым он доверяет.

— Как мы пройдем в мэнор? Он наверняка защищен заклинаниями, — поинтересовалась Тонкс.

— Домовик Северуса перенесет нас внутрь здания.

— У Снейпа есть домовик, который вхож в дом Малфоя? — уточнил Шелкблот.

— Да.

— Хорошо, а что потом? — продолжил Артур. — Что будет происходить в мэноре, когда мы там появимся? Почему Пожиратели, как сказал Снейп, соберутся в одной комнате?

— Боюсь, я не совсем в праве отвечать на этот вопрос, — старый волшебник призадумался.

— Это как-то связано с ритуалом? — спросил Шелкблот. Альбус поднял на товарища взгляд, как бы спрашивая, откуда им это известно. — Гермиона в письме очень пространно об этом написала.

— Да, напрямую. Реддл соберёт всех, чтобы наказать одного из своих последователей.

— Вы не поясните, кто и какой магии подвергнется во время этого представления, раз уж все Пожиратели решили собраться и посмотреть на происходящее? — спросил Билл.

— Профессор Снейп, — ответил Гарри. — За то, что спас Гермиону.

— Да, мальчик мой, — негромко подтвердил Альбус.

— Как Снейп сможет что-то сделать, когда сам будет под прицелом волшебной палочки? — спросил Артур.

— Его задача — сыграть свою роль и убедить Тома, что он не представляет угрозы. Я уверен, что Северус сделает так, как сказал. Однако темная магия будет витать в воздухе, и нам надо быть к ней готовыми, — ответил директор.

— Поразительное доверие, — тихо сказала Молли и принялась разливать гостям чай.

— Уверяю вас, битва не будет долгой, но вот жестокой схватки нам не миновать. Никто из Пожирателей не опустит палочку, пока будет жив их повелитель, — спокойно продолжил Дамблдор. — Гарри, вы ведь уничтожили медальон?

— Да, директор. При помощи Адского огня.

— Прекрасно, — Альбус постучал пальцами по столу и кивнул, словно подтверждая свои мысли. — Наша задача — не позволить Пожирателям сбежать. На мэноре уже установлен магический барьер, так что аппарировать ни у кого на территории особняка не получится. Помните об этом.

— Мы можем наложить на особняк запирающие чары, чтобы все выходы из мэнора были заблокированы? — предположил Рон.

— Можем, но это достаточно сложно сделать, — начал было Римус, но его перебил Чарли.

— При работе с драконами мы часто накладываем блокирующий барьер, чтобы особо буйные особи не сбежали, когда их приходят обследовать. Могу попробовать сделать то же самое и с замком, но тогда мы все окажемся в ловушке. Никто не сможет покинуть мэнор.

— Придется рискнуть, — ответил Дамблдор. — Если Том позовет на подмогу всех, кто ему прислуживает, они превзойдут нас количеством.

— А наш козырь — неожиданность? — уточнил Билл.

— И магия ритуала. Она создаст опасное для волшебников магическое поле. Нам надо лишь подтолкнуть в него наших противников и древнее волшебство сыграет против них, — ответил Альбус.

— Оно настолько опасно?

— Если в него попадёт волшебник, то он станет сквибом… в лучшем случае.

— Но тогда как этот ритуал выдержит Снейп? — удивился Артур. — И что будет с Гермионой?

Минерва дотронулась до колена Дамблдора и слегка сжала его. После того, как Северус огорошил их новостью о ритуале, они долго пытались придумать, как дальше действовать. Оба волшебника понимали, что друзья Гермионы будут спрашивать о ней, а Ордену будут нужны объяснения, но по объективным причинам они не могли их дать. Было решено одно — сохранить суть ритуала и его последствия для всех окружающих в тайне, так как было еще неизвестно, что произойдет во время битвы, сработает ли магия и смогут ли профессор и ученица найти общий язык друг с другом. Велика была вероятность, что Снейп с Гермионой не сойдутся характерами в обычной жизни и тогда обоим придется налаживать общение с другими людьми, что будет сделать проблематично, если все будут знать, что они — магически скрепленная пара. Минерва догадывалась, что ее подопечная неравнодушна к Рону Уизли и что чувства эти были взаимными, поэтому и не хотела огорчать парня, ведь Гермиона вполне могла еще построить их отношения, даже будучи магически зависимой от другого волшебника. В любом случае, эту новость необходимо было спрятать за семью печатями, а уж потом, если Гермиона или Северус захотят кого-то в нее посвятить, то сами расскажут, а сейчас это все строго секретно, поэтому Альбус двусмысленно посмотрел на Артура и промолчал.

— Что я должен буду сделать с Воландемортом, директор? — тихо спросил Гарри, понимая, что Дамблдор отвечать на вопрос не будет. Он догадывался, что директор скрывает что-то о ритуале, но настаивать не собирался. Парень привык, что если Дамблдор молчит, значит, на то была веская причина.

— Сразиться с ним, — спокойно ответил волшебник и повернул корпус в сторону ученика, таким жестом как бы пытаясь сблизиться.

— Как? Его змея еще жива.

— Верно, именно ее мы убьем в первую очередь.

— Директор, вы не забыли, что эту гадюку, как и другие крестражи, обычным Эванеско не убить? — добавил Рон, удивляясь тому, что у старого волшебника все так легко решалось.

— Истинному гриффиндорцу в самый ответственный момент явится меч Годрика Гриффиндора, — полуторжественным тоном проговорил Альбус и задрал указательный палец вверх, что придало ему и его словам загадочности.

— Вам не кажется, что глупо полагаться на старые легенды в самый ответственный момент? — заметила Тонкс.

— Можно использовать Адский огонь, как мы сделали в лесу, — предложил Рон.

— Его трудно контролировать, — отозвался Билл. — Если мы его выпустим, то можем сгореть заживо, ведь входы и выходы из замка будут блокированы.

— Директор, в школе не остались клыки Василиска? — спросила Джинни. На самую младшую Уизли все посмотрели с лёгким недопониманием. — Им Гарри уничтожил дневник Тома Реддла. Зубы этого чудовища убийствены для крестражей Воландеморта.

— К сожалению, тело Василиска было сожжено, чтобы не подвергать учеников Хогвартса опасности, — ответила Макгонагалл.

— Мы идем в бой, не зная, получится ли убить Воландеморта! — Рон с силой ударил кулаком по столу и отвернулся. Его тревогу разделяли и другие присутствующие.

— Это опасно, Рон прав, — Гарри встал со своего места, чтобы волшебники отчетливо видели его. — Но прав и профессор Снейп: Воландеморт набирает силу с каждым днём, количество его последователей растет. Я не могу вернуться в школу, но и скитаться по лесу больше не имеет смысла. Моя цель — змея и сам Реддл. Я должен их убить, чтобы они не убили кого-то ещё. И если не сделать этого сейчас, то первой умрет Гермиона. Потом ещё какая-нибудь маглорожденная волшебница, и так будет продолжаться до бесконечности. Я знаю, вам не безразличны эти жертвы, иначе вы бы не сидели сейчас здесь. Но ответственность за каждого невинно убитого волшебника именно на моих плечах, потому что Том Реддл не исчезнет, пока жив я, — он посмотрел на каждого волшебника, сидящего за столом, переводя дух, и продолжил. — Гермиона просила верить Снейпу, а я привык прислушиваться к мнению подруги. Можете думать, что я идиот, раз доверяюсь профессору, который не раз меня унижал и который является Пожирателем смерти, но Снейп прав — сегодня единственный шанс убить Реддла и большую часть его последователей, потому что в другое время он вряд ли будет занят каким-то ритуалом, который отвлечет его внимание, — Гарри поскреб ногтями по столу в волнении и собираясь с дальнейшими мыслями. — Я понимаю ваши опасения. У нас нет плана, нет оружия для убийства последнего крестража, нет достаточных навыков в боевой магии, чтобы на равных сразиться с Пожирателями... У нас нет ничего, кроме веры в победу светлых сил и в старые сказки о мече Гриффиндора, — он приопустил голову, смотря в стол, но говорить не перестал. — Не знаю, как объяснить то, что я чувствую, но... Мне кажется, мы справимся. Я ощущаю магию, которая течет в крови, она подталкивает меня к действиям. Реддл должен умереть. Не знаю как, не знаю, что я буду делать, но точно буду сражаться до последнего взмаха палочки. Если не сейчас, то уже никогда.

Все молчали. Речь Поттера не тянула на торжественную, да и для мотивирующей она была тоже слаба. Но парень высказал все что думал, и логика в его словах, как и огромный багаж сожаления, были.

— Мы с тобой, Гарри. Хотя бы потому, что Гермиона не должна умереть от руки Воландеморта, — первым сказал Симус.

— Мы сделаем все, чтобы убить гада, — проговорил Дин, негромко хлопая ладонью по столу.

— Среди нас много гриффиндорцев. Если будем верить, что все получится, то меч Гриффиндора обязательно явится, — чуть улыбаясь, ободряюще сказал Невилл. — Мы с тобой, Гарри.

— Ты не должен брать всю вину на себя, — мягко и неспешно проговорила Луна. — Гермиона знает, что ты её спасёшь. Ты особенный, Гарри, и тебя действительно подталкивает магия. Она светится вокруг тебя и дает силы. Мы пойдем за тобой.

— Спасибо... — тихо ответил Поттер, неуклюже садясь на стул. — Спасибо... — ещё раз повторил он и потерянным взглядом уставился в стол перед собой.

***

С самого утра Снейп следил за состоянием студентки, чтобы она принимала зелья и чувствовала себя в полном здравии. Приступов тошноты и потери сознания больше не случалось. После плотного завтрака и даже обеда девчонку не стошнило, и на боль в животе она не жаловалась. Значит, последствия ее необдуманного поступка были исправлены, а диагностические чары, которые Северус накладывал на нее каждый час, подтверждали слова Гермионы о том, что с ней все хорошо. Гематомы на теле почти исчезли, сломанные кости срослись. Единственное, что смущало мужчину — длинные шрамы от запястья до плеча, оставшиеся после клинка Беллатрисы. Зелий, заживляющих такие сложные изъяны, в подсобке мэнора у Снейпа не было, поэтому он про себя решил, что если Грейнджер без последствий переживет сегодняшнюю ночь, то обязательно решит эту косметическую проблему самостоятельно и недорого в ближайшем магазине зелий в Косом переулке. Шрамы были свежими, и Северус был почти уверен, что двух флаконов состава на основе панциря броненосца девушке будет вполне достаточно, чтобы всю жизнь скрывать уродливые напоминания о жестокости Пожирателей.

Томительное ожидание полуночи нервировало и Снейпа, и Гермиону. Мужчина всячески пытался абстрагироваться от присутствия студентки рядом, но не получалось. В попытке развеять напряжённое молчание он попросил Винки принести из Хогвартса сборник "Сто ядов и противоядий", чтобы погрузиться в книгу и забыть о предстоящем ритуале хотя бы на минуту, но как только он взял в руки увесистый томик, Гермиона начала недовольно вздыхать, резко переворачиваться на кровати и прожигать его взглядом. Снейп, как мог, старался не замечать гриффиндорку, но в итоге не выдержал и скрылся за дверью ванной, бросив книгу на кровать.

Грейнджер же сидела на постели и читала. Точнее, старалась. Мысли были далеко отсюда, и она почти не замечала профессора, мелькавшего у нее перед глазами весь день. И вздыхала девушка не от того, что ей было скучно, или потому, что она завидовала тому, как профессор умиротворенно бегал глазами по строчкам книги. Все было проще — ее тело бил озноб от осознания будущего ритуала и дальнейшей жизни. Подсознание девушки ощущало себя загнанным в ловушку, из которой не было выхода. Она металась на кровати, путалась в мыслях, боялась заговорить о своих переживаниях с профессором. Ни в одном положении она не могла находиться дольше минуты, все время было неудобно, а внутри нее словно неприятными волнами расходилась мелкая дрожь. Она старалась себя сдерживать и не выглядеть потерянной и беспомощной. Непрошеные слезы Гермиона задушила ещё на подходе к глазам, потому что девушка не хотела в очередной раз предстать перед профессором слабой, трясущейся от страха девчонкой. Она перестала предпринимать попытки поговорить со Снейпом после того, как он демонстративно громко позвал домовика, стоило ей только раскрыть рот в немом вопросе. "Что ж, хочет молчать, пускай". Однако молчание съедало ее саму больше, чем холодного зельевара. Казалось, он чувствовал себя превосходно в давящей тишине, только его резкий уход в душ показал Гермионе, что профессор так же, как и она, чувствовал себя не в своей тарелке. "Только он не боится. Просто устал сидеть сложа руки", — думала девушка, раскрывая книгу и пытаясь прочитать первые попавшиеся строки.

Снейп вышел из ванной комнаты в наглухо застегнутом сюртуке, в полном профессорском облачении. Его волосы были высушены и более-менее аккуратно уложены, лицо свежее. От образа спокойного, даже слегка открытого Снейпа, каким Гермиона видела его в свое первое утро в этой комнате, не осталось и следа. Профессор выглядел угрюмым и строгим. Такому мужчине страшно было сказать слово поперек, не то, чтобы пытаться разговаривать по душам.

— Идите в ванную, мисс Грейнджер. Перед Лордом лучше появляться в свежей одежде.

Девушка молча закрыла книгу и прошла в душ. Она скинула шорты и футболку на пол и залезла под теплые струи воды. Это был не тот ледяной водопад, каким окатил ее зельевар, когда она пыталась покончить с собой. Сейчас не хотелось спать, не мутило, а наоборот, вода успокаивала. Она набрала в руку душистого мыла, которое стояло на полочке, и растерла его по телу. Приятный пряный аромат разнёсся по всей ванной. "Неужели профессор любит смесь корицы и имбиря?". Грейнджер никогда не замечала, чтобы от Снейпа пахло такими специями. Чаще всего он у нее ассоциировался с запахом болотной тины, пергамента и варёных соплохвостов — всем тем, что преобладает в классе зельеварения чаще всего из-за неудавшихся экспериментов учеников. Хотя, по правде говоря, она никогда и не принюхивалась к профессору, чтобы знать, чем он на самом деле пах, а вопрос "Какой его любимый аромат геля для душа?" в ее обычной жизни даже не возникал. Так что она просто наслаждалась временным спокойствием в окружении корицы, имбиря и теплой воды.

Гермиона провела в душе по меньшей мере час. Ей пришлось долго воевать с кудрями, которые за два дня превратились в один большой колтун и не хотели распутываться без помощи магии. Благо, она умудрилась найти в ящике под раковиной расческу, которой и орудовала, распрямляя непослушные волосы. О палочке она даже боялась заикнуться, зная наверняка, что пока Воландеморт будет жить, рассчитывать вернуть себе древко было бессмысленно. Вышла Грейнджер из душа обновленной и свежей, но стоило ей увидеть Снейпа, сидящего на стуле и опять читающего книгу, волна мурашек пробежала по ее коже, возвращая все тревоги и переживания вместе с собой. Северус оторвал взгляд от страниц и посмотрел на ученицу, которая уже успела усесться на кровать.

— Вы собираетесь идти к Лорду и толпе пожирателей в пижаме, мисс Грейнджер?

Гермиона недоуменно посмотрела на свою одежду и кивнула.

— Наденьте что-то закрытое. Уверен, среди вещей, что передала Макгонагалл, найдутся штаны и свитер.

— Найдутся, но… — она замялась. — На голое тело штаны носить крайне некомфортно...

— Поднимитесь, — неожиданно скомандовал Северус после секундной заминки и характерного ироничного мычания. Девушка подчинилась. Зельевар достал волшебную палочку, с пару секунд присматривался к очертаниям фигуры студентки, после чего произнес заклинание, превращая ее пижаму в нижнее белье. Гермиона ощутила, как бедра и грудь плотно обволокла ткань и прикрыла все места, которые должны быть спрятаны. Появились легкие ощущения защищенности и обыденности, будто именно бюстгальтер, крепко обтягивающий грудь, был доспехом, которого так не хватало.

— Спасибо, — ответила Гермиона, неосознанно провела руками по груди и бедрам, ощупывая, все ли вещи сидят хорошо, и слегка улыбнулась мужчине.

— Теперь наденьте что-нибудь, а то у вас уже входит в привычку стоять передо мной почти голой, — он опять уткнулся в книгу, краем глаза следя за действиями студентки.

Девушка осознала неуместность всей ситуации и подошла к вещам. Кроме сорочки тут лежали ещё джинсы и свитер Хогвартса, которые она и надела.

— Не лучший выбор, мисс Грейнджер. Мне казалось, идея с самоубийством вам больше не по душе, — Гермиона не поняла, к чему был отпущен этот комментарий, поэтому лишь озадаченно посмотрела на профессора. — Лорд ненавидит Хогвартс, — пояснил Снейп. — А ваш свитер для него, как красная тряпка для быка, тем более, когда на нем изображен герб львиного факультета. Хотите, чтобы он убил вас сразу же, как вы войдёте в зал? — девушка отрицательно показала головой. — Я так и думал, — Северус снова достал волшебную палочку и превратил всё её одеяние в однотонные черные вещи, что были под стать ему, но никак не девушке. «Так она не привлечет ненужное внимание».

— Уже лучше. Теперь можете продолжить прожигать меня взглядом. До полуночи ещё два часа.

— Профессор, а что будет, если Орден сегодня не победит? — спросила Гермиона. Этот вопрос ее мучил, ведь она помнила, что ритуал — это один большой отвлекающий Воландеморта маневр (хоть и придуманный им самим). Она переживала, что убить темного волшебника не удастся, и в битве между Пожирателями и Орденом погибнет Гарри, Рон или кто-то из тех, кем девушка дорожит.

— Не думайте об этом, — небрежно ответил Снейп.

— Я не могу. Там же мои друзья и родные.

— Они знают, на что идут, — все так же смотря в книгу, отвечал зельевар.

— Как можно быть таким хладнокровным! — воскликнула девушка. — Они же и ваши товарищи тоже!

— Я не член Ордена. Не забывайте об этом, мисс Грейнджер. Мне глубоко плевать, что они будут делать, когда заявятся сюда. Если они хотят победить в войне, то придется приложить все усилия, а вашему дорогому Поттеру, возможно, и пожертвовать собой, — цинично сказал Снейп.

— Мне никогда вас не понять... Вы то пытаетесь быть хорошим, то плюете на все с высокой колокольни и делаете вид, будто вы непричастны к происходящему.

— Вы меня не знаете, мисс Грейнджер, и не тешьте себя надеждой, что когда-то я расскажу вам все, о чем думаю. Вы просто не поймете мотивы моих поступков. Наша с вами задача сегодня — играть под дудку Лорда, делать так, как он скажет, и не нарываться на грубость. Ни вы, ни я у него не в почете, церемониться с нами не станут. Ритуал — это публичная казнь. Он хочет показать на моем примере, что за дерзость и неповиновение придется платить свободой. Кроме того, в его кругах союз между слизеринцем и гриффиндоркой считается позорным, так что он хочет еще и ударить по моему самолюбию.

— Неужели отвращение к моему факультету у вас на генетическом уровне?

— Можно и так сказать, но не переживайте, это никак не отразится на вас.

— Потому что вы в очередной раз что-то придумали?

— Да.

— Расскажете или я останусь в блаженном неведении, потому что не доросла до понимания ваших мотивов? — съязвила Гермиона, наиграно надменно поднимая брови.

— Не играйте с огнем, Грейнджер. Если я вас не убил собственноручно за те два дня, что вы выводите меня похлеще, чем на уроках зельеварения, то не стоит думать, что я не сделаю это прямо сейчас, — Северус угрожающим, тяжелым взглядом посмотрел на студентку, отчего девушка перехотела продолжать поддевать мужчину.

— Почему именно наш ритуал должен помочь Гарри? Кроме того, что он соберёт всех в одном зале... Это я уже слышала, — спросила Гермиона после минутных раздумий, меняя тему.

— Во время объединения магии вокруг нас будет очень мощное магическое поле, попав в которое, любой волшебник погибнет. Это, к сожалению, не убьет Лорда, ибо у него все ещё есть крестражи, но вполне может навредить его змее или другим Пожирателям. Поттеру нужно только подтолкнуть неугодных волшебников к нашему барьеру и темная магия сделает все остальное за него.

— Они об этом знают?

— Дамблдор должен был рассказать, если не посчитал этот факт излишним.

— Как такое может быть лишним?

— О ритуале никто, кроме нас, Дамблдора и Макгонагалл, не знает. Ритуал нестабилен, его точное действие неизвестно. Полагаться на то, что я вам только что описал, было бы глупо. Основное их преимущество — неожиданность.

Больше Снейп отвечать на вопросы Гермионы не стал. Повторяющиеся "почему", "как", "что, если", "а вдруг" были выше его сил, и он счёл лучшим решением замолчать. Винки принес ужин. Северус поблагодарил эльфа и попросил пока прислуживать директору Хогвартса.

— Хорошо, хозяин, но вы для меня важнее, — проговорил домовик, теребя фартук и смотря своими большими глазами прямо на зельевара.

— Знаю, но сейчас ты нужен директору. Помоги ему с любой просьбой. Считай, это мой приказ.

— Слушаюсь, хозяин.

— Винки, — он окликнул эльфа, пока тот не исчез. — Хогвартс — твой дом.

— Знаю, хозяин. Это вы меня туда привели, — Северус кивнул и жестом показал домовику, что тот может вернуться в школу.

***

Малфой-старший стоял возле двери, ведущей в комнату его сына, и не решался постучать. Он знал, что Драко был там. Весь мэнор наводнили волшебники, имеющие Темную метку, и Драко не был исключением, о чем Люциус жалел. Он бы предпочел, чтобы сын находился в Хогвартсе, под хоть каким-то надзором старых, но сильных профессоров, но увы. Все же собравшись с мыслями и четко определив для себя, чего он хочет от мальчишки, мужчина постучал и тут же прошел в покои молодого волшебника. Драко стоял возле зеркала и с остервенением завязывал бабочку поверх рубашки. Лорд приказал всем явиться в зал нарядными, словно намечался праздник, но парень всем своим нутром чувствовал, что ничего веселого этой ночью не произойдет. Заметив позади тихую поступь отца, Драко хмыкнул, но воевать с бабочкой не перестал.

— Дай помогу, — сказал Люциус и развернул слабо сопротивляющегося сына к себе лицом. Он виртуозно закрутил украшение на шее парня и хлопнул его по плечу. — Отлично выглядишь.

— А вот ты не очень, — отозвался Драко. — Зачем пришел?

— Тебя проведать.

— Ты никогда не заходил ко мне в комнату просто так. У тебя на лице написано, что ты чем-то недоволен. Если хочешь поговорить на счет Поттера и других гриффиндорцев, то я уже не раз отвечал, что не видел и не знаю, что они задумали.

— Мне все равно на Поттера. Я здесь не за этим, — Люциус обошел парня вокруг и встал с другой стороны его плеча. — Мне нужно, чтобы ты кое-что пообещал.

— Что?

— Если сегодня что-то пойдет не так, то действуй сам, без оглядки на чье-либо одобрение.

— Я не очень понял, отец, — парень повернулся к отцу лицом и напрягся.

— Драко, — Люциус положил руку на плечо сына и ласково посмотрел тому в глаза. — Ты никогда не разделял идеи Пожирателей. Я всегда тебя принуждал делать то, чего ты не желал. Возможно, я не лучший отец, но… — он слегка сжал челюсть. Разговаривать по душам всегда было сложно. — Драко, просто если что-то случится сегодня, выбирай ту сторону, которую тебе подскажет сердце. Не думай о моем мнении, о моих словах про превосходство чистокровных над маглорожденными, что я вдалбливал тебе почти всю твою жизнь. Просто сделай так, как посчитаешь нужным.

— Что должно произойти? — парень прищурился, глядя на отца. — Я всегда был на твоей стороне и не собираюсь это менять.

— Зато я собираюсь! — Люциус резко отошел от сына на несколько шагов и отвернулся, устало проводя рукой по лицу. — Сейчас речь о твоем будущем. Если ты продолжишь врать себе и окружающим, что тебе нравится быть Пожирателем смерти, то… Драко, — мужчина вытянулся, как струна, — ты не убийца и не темный волшебник. Эта жизнь не для тебя. Просто доверься себе, а если что, Снейп тебя поддержит.

— Почему крестный? Где будешь ты? — парень развел руками. — Зачем ты мне все это говоришь?

— Потому что хочу защитить. А Северус единственный, кто умеет делать правильный выбор даже в самой сложной ситуации. Только он сможет тебе помочь, что бы ни случилось, — Драко раскрыл было рот, чтобы возразить и задать очередной вопрос, на который у Малфоя-старшего, вероятнее всего, не нашлось бы ответа, поэтому Люциус резко и грубо произнес: — Пообещай мне прямо сейчас, что сделаешь так, как я сказал, и закончим разговор!

— Обещаю.

***

Час, пятьдесят минут, полчаса, двадцать минут… Стрелка часов неумолимо приближалась к полуночи. Ни Снейп, ни Грейнджер к ужину так и не притронулись. Гермиона сидела, прижав ноги к груди и обнимая колени, покачиваясь взад-вперед на кровати. Живот периодически скручивало судорогой, во рту чувствовался металлический привкус, пальцы тряслись. Северус же статуей замер на стуле и смотрел в окно. Напряжение перед ритуалом росло. Если говорить честно, то не темная магия его беспокоила, а предстоящая битва. Об этом дне все светлые волшебники мечтали годами. Желали убить Воландеморта и покончить с его тиранией. Все хотели вздохнуть полной грудью. Но сейчас, перед заключительным актом волшебной драмы, дышать становилось лишь труднее.

— Грейнджер, — тихо произнес он, но глубокий баритон все равно заставил девушку вздрогнуть. — Запомните, что когда мы войдем в зал, вы не должны показать на своем лице ни страха, ни презрения, ни любой другой эмоции. Желательно смотрите в пол и на все либо кивайте, либо молчите.

— Сколько там будет человек?

— Около тридцати, может, больше.

— Что будет, если я не смогу? — она подняла на него свои янтарные глаза.

— Они вас убьют, — спокойно ответил Северус. — Не давайте им повода вас задеть, не смотрите им в глаза, не показывайте, что загнаны в угол. Тогда есть вероятность, что вы выйдете из этого мэнора живой.

Гермиона еще сильнее обхватила ноги руками и положила подбородок на колени. Она никогда не была способна прятать свои эмоции. Снейп вздохнул и поднялся со стула. До полуночи оставалось пять минут, скоро за ними должны были прийти. Лорд назначил провожающего, чтобы главные лица представления не сбежали, о чем им предусмотрительно рассказал домовик Малфоя. «Лорд всегда относился к людям, как к паршивым псам».

— Мисс Грейнджер, посмотрите на меня, — Снейп встал перед девушкой, едва задевая коленями край кровати и убрал руки в карманы брюк. Люстра на потолке осветила мужчину со спины, поэтому Гермиона видела лишь подсвечивающийся темный силуэт профессора, внушающий как страх, так и силу. Лицо его оставалось в тени, но завеса волос придавала зельевару образ зловещего привидения, пришедшего в этот мир прямиком из фильмов ужаса восьмидесятых годов. — Если вы все же почувствуете, что не сможете совладать с эмоциями, то возьмите меня за руку. Я попытаюсь вас поддержать, — Гермиона не ответила. — И еще, как только мы выйдем за пределы этой комнаты, помните, что я на вашей стороне.

И вот опять он пытался быть другом. Гермиона его совершенно не понимала. Его действия и образы менялись со слишком стремительной скоростью, чтобы девушка успевала за ними следить и анализировать. Он был то отстраненным и угрюмым, источая силу и вселяя страх, то внимательным и понимающим. Вторая его версия девушке нравилась больше, но эту сторону своей личности он показывал крайне редко. А жаль. Гермиона не прочь была узнать профессора получше хотя бы потому, что он был невероятно начитанным и умным, а мужчины с мозгами всегда ее привлекали в качестве отменных и интересных собеседников. С Роном ей этого не хватало, да и в школе среди сверстников она никогда не находила человека, готового поговорить с ней на любые темы, кроме личной жизни. Почему-то казалось, что Снейп мог подарить ей увлекательный разговор, если бы выключил свою надменность и сарказм. Возможно, когда все закончится, она поблагодарит его за спасение ее чести и достоинства, да и жизни, и попробует узнать его получше. Но это когда-нибудь потом, а сейчас в дверь постучали. Оба волшебника переглянулись. Снейп расправил плечи и обратился к Гермионе.

— Пора, — произнес он и протянул девушке ладонь. Она приняла этот жест и вложила свою маленькую и дрожащую ладошку в его большую и грубую. — Не бойтесь, я с вами.

Удивительно, но эти слова действительно ее поуспокоили, особенно когда она коснулась его. Ощущать живого человека, который не желает тебе зла, было в ее случае единственной отдушиной. Гермиона чувствовала, что могла ему довериться и отдать всю себя, раз того требовали обстоятельства. Он был ей нужен в эту минуту в этом мэноре, и пускай она все еще в глубине души его ненавидела, считала надменным, придирчивым и озлобленным профессором, но он старался ее поддержать, а значит, наладить контакт ради жизни было возможно. Снейп снял с двери защитные чары, и они вдвоем вышли в коридор. Там их уже ждал Долохов. Пожиратель, ни сказав ни слова, развернулся и пошел в сторону зала, где собрались главные сливки темномагического общества.

Троица волшебников зашла в просторное помещение, которое было освещено несколькими десятками парящих под потолком сфер. Гермиона шла, сцепив перед собой руки в замок и смотря под ноги. Она всем телом ощущала, как присутствующие в зале темные волшебники уставились на нее и хищно улыбались. Северус же, наоборот, источал спокойствие, шел с достоинством, будто и не его наказывал повелитель, и бросал короткие надменные взгляды на товарищей. В зале, помимо Лорда, была вся клейменная элита, которая равномерно распределилась по помещению вдоль стен и с любопытством наблюдала за происходящим. Долохов ни на секунду не останавливался и бодрой походкой шел прямиком к Воландеморту. Пара была вынуждена делать то же самое.

— Повелитель, — волшебник преклонил колено и слегка склонил голову. — Я привел Снейпа и грязнокровку.

Темный Лорд кивнул и позволил Долохову подняться.

— Северус, — он противно протянул его имя. — Подойди сюда.

Снейп, даже не посмотрев на Гермиону, спокойно дошел до хозяина и так же, как ранее и Долохов, опустился перед ним на одно колено.

— Смотрите! — громко сказал Лорд и поднялся со своего места. — Вот что будет с каждым, кто пойдет против моего слова! — он в ту же секунду достал волшебную палочку и пустил Круциатус в Снейпа. От резкой вспышки боли зельевар опустился на второе колено и подставил руки, чтобы не повалиться на пол в ноги Лорда. Кровь в голове запульсировала с бешеной скоростью, а кости заломило, как во время слишком высокой температуры. Он сильно сжал зубы, чтобы не замычать. — Однако не только он будет наказан за неповиновение. Подойди ко мне, грязнокровка, — Гермиона не сдвинулась с места, но в спину ее кто-то бесцеремонно толкнул, и ей пришлось сделать несколько шагов вперёд, попадая прямо в руки Воландеморта. Темный волшебник схватил ее за подбородок. — Подружка Поттера оказалась слишком упрямой. Посмотрим, насколько ее хватит, когда Северус будет издеваться над ней по законному праву, — Гермиона опустила глаза и старалась дышать ровно, но сердце в груди отплясывало чечётку. — Эти двое сегодня станут супругами! Это мой им подарок, — торжественно воскликнул Лорд, не отпуская девушку. — Но для начала мы напомним грязнокровке, где ее место! — он толкнул Гермиону в сторону и позвал Беллатрису. Женщина вышла из ряда Пожирателей с игривой улыбкой на губах, в руках у нее опять был кинжал. "Нет, нет, нет!"
Беллатриса схватила Грейнджер сзади (рост темной волшебницы был невысок, но позволил ей спокойно забросить свою тонкую руку на девушку и с силой питона сжать ее вокруг горла пленницы), разодрала рукав кофты, и металл опять прикоснулся к коже Грейнджер. На этот раз лезвие было холодным.

— Ты будешь жалеть, что появилась на свет! — прохрипела Лестрейндж на ухо девушке. С каким-то бешенным наслаждением женщина начала вырезать на плоти Гермионы буквы. Девушка чувствовала, как кровь стекала по плечу, лезвие медленно прорезало плоть, а на руке появлялась надпись "грязнокровка". Вот оно, то самое клеймо, которое больше не даст ей спокойно жить. Это все равно, что пометить животное, кем Гермиона для них и являлась: отребье, не человек, рабыня, грязь под ногами истинных волшебников. По щекам девушки катились слезы, но не от боли, а от унижения. Боли она не чувствовала. Северус напичкал ее огромным количеством зелий, среди которых девушка отчетливо помнила и обезболивающее. Предусмотрительность зельевара поражала, но он знал свою работу и то, против кого воюет. Лестрейндж жутко смеялась, Пожиратели вокруг с удовольствием наблюдали за происходящим, Снейп не решался подниматься на ноги и бросаться на помощь студентке. Он прекрасно понимал, что происходило, и какой униженной чувствовала себя Гермиона. Девушка выглядела морально раздавленной: ее губы дрожали, глаза были стеклянными. Она пыталась вырваться, крутила головой, но Беллатриса держала крепко. Когда волшебница закончила истязание, которое и было придумано только для того, чтобы убить в Грейнджер веру в себя, растоптать ее гордость, присущую любому гриффиндорцу, и показать, что от ее самооценки не оставят камня на камне после ритуала, Лестрейндж оттолкнула девушку от себя, как будто склизкого пещерного тролля, и вернулась в ряды коллег поодаль от Лорда.

— Забирай свою грязнокровку, Северус, — бросил Воландеморт, когда задуманная прелюдия завершилась. — Начнем ритуал.

Снейп гордо поднялся на ноги и подхватил Гермиону за локоть. Девушка еле стояла на ногах и при каждом шаге шаталась. Ему пришлось вести ее за собой в центр зала, где на полу образовался нарисованный ровный круг для темномагического заклинания. Малфой стоял возле него с безразличным видом и лишь жестом пригласил пару переступить линию. Северус с еле заметным пренебрежением посмотрел на друга и подтолкнул девушку в круг, затем и сам встал рядом. Гермиона уже заметно дрожала. Она пыталась обнимать себя руками, но потом медленно и неуклюже потянулась к Снейпу, ища его теплую ладонь. Он позволил ей переплести свои пальцы с его и услышал, как девушка рвано выдохнула. От плеча к запястью у нее текли струи крови, которые покрыли и их соеденные руки. Снейп почувствовал теплую жидкость и втянул носом воздух. А ведь он обещал ей, что больше пыток не будет. В очередной раз не сдержал обещание, но был рад хотя бы тому, что заранее дал ей целый флакон обезболивающего. «Предосторожность ещё никому не вредила».

Темный Лорд с палочкой наперевес медленно ступал босыми ногами к Снейпу и Гермионе. Он кивнул Малфою и тот при помощи магии заставил опуститься наказанную пару на колени. Девушка все ещё не выпускала руки профессора и лишь сильнее впивалась ногтями в его ладонь. Он не реагировал, сосредоточившись на темном волшебнике.

— Дамы и господа, с давних пор… — Воландеморт начал представление по излюбленному шаблону — устраивая театральное представление. Выглядело это отвратительно и абсолютно неуместно, но Пожиратели с ухмылками на лицах следили за происходящим, потягивая алкоголь из бокалов. — ...так что впредь, будьте аккуратны в своих предположениях, — Лорд повернулся к хозяину поместья. — Малфой, приступай к ритуалу.

Люциус услужливо поклонился, достал палочку и прошептал заклинание. Вокруг Северуса и Гермионы серый напольный круг превратился в угольно-черный и затрещал. Аристократ не переставал говорить себе под нос какие-то слова, и Снейп почувствовал, как по спине пробежал холодок, а волна магии коснулась затылка. Девушка рядом вздрогнула, видимо, ощутив тоже самое.

— Выставите ладони вперед, — скомандовал Люциус. Оба волшебника сделали то, о чем он попросил. — Ex hoc momento et in aeternum te tie te uno magia, una anima, unum aliquid. Facere promissum esse simul, donec filum vitae, unus ex vobis non frangere. Tua fortitudo erit indivisibilis. Vos stilla unearthly voluptatem, desiderium esse cum secunda sponsa, perpetuum locutus est ad vos. Propter se, de magia et mundi, tu iurare ad convivendum, extendere virga pythones et magia magnificat. Gutta sanguinis se — nunc ad te vivificantem elixir, quem comedetis, et sine quo non imaginari vita. Ab hoc tempore, et cor tuum ceciderunt, in unione agunt. Iurare fidem ad se et iurare ad puritatem eorum actiones, aperire mentem, et factus est. In nomine Merlinum, et Hibernia vivere et esse fortis!* — Малфой проговаривал каждое слово, неотрывно смотря на раскрытые ладони Снейпа и Гермионы, на которых медленно проступала алая полоса и откуда начинала сочиться кровь. «Кровь, кровь, кровь… Почему мы постоянно должны ее проливать?» — подумал Северус и краем глаза посмотрел на Грейнджер. Она морщила нос и стояла с закрытыми глазами. Было видно, что неприятные ощущения от пореза на ладони были и у нее. Сам же зельевар старался игнорировать тот факт, что в магическом кругу становилось жарко. Он отчетливо чувствовал, как по виску катились капельки пота, как рубашка на пояснице прилипла к телу, по лицу девушки так же катились градинки пота. Когда Малфой закончил читать то ли заклинание, то ли клятву (Снейп так и не разобрал, что конкретно говорил Люциус. До его слуха все доносилось как сквозь толщу воды, поэтому распознать он смог лишь отдельные латинские слова, но никак не всю речь волшебника), он взмахнул палочкой и одежда двух волшебников с громким хрустом распахнулась на груди. От кофты Грейнджер в очередной раз остались только лоскуты, а сюртук и рубашка зельевара были безнадежно испорчены грубым заклинанием.

— Повернитесь и положите ладони друг другу на грудь, в область сердца, — приказал Малфой.

Северус с неохотой отпустил ладонь Гермионы, которую держал с тех пор, как они вошли в магический круг. Он украдкой глянул на свои руки: обе были залиты бордовой кровью, как девушки, так и его собственной. Пальцы неприятно липли друг к другу, но зельевар, не обращая на это внимания, поднял кисть и осторожно дотронулся до груди Грейнджер. От прикосновения она лишь подняла на него взгляд, в котором он прочитал… доверие вперемешку с отторжением. Девчонка изо всех сил старалась сохранять спокойствие, несмотря на то, в какой поганой ситуации они оба находились, зная, что она собственными силами связывает себя магическими узами с человеком, которого ненавидит. Доверие — не этого Северус заслуживал, и он отчетливо понимал, что отбирал у девушки самое дорогое — свободу, делал ее своей рабыней, и все из-за необдуманных слов, сказанных на эмоциях Воландеморту.

Гермиона смотрела в черные глаза зельевара, чувствовала его ладонь на груди поверх испачканного его кровью бюстгальтера и старалась увидеть в человеке перед собой друга и товарища. И Снейп ей в этом помог. На секунду, увидев ее метания, он сменил маску надменного Пожирателя, готового на все ради повелителя, на лицо того самого Северуса Снейпа — рассудительного, спокойного, уверенного и источающего поддержку. Таким она его видела сегодня утром и именно этому Снейпу она готова была доверять. Поэтому Гермиона в относительной решительности так же положила свою руку ему на грудь и ощутила бешеный стук сердца, который никак не совпадал с его все же слегка отрешенным внешним видом. Этот живой бой организма дал ей почувствовать единение с ним, они были в одинаковых обстоятельствах, оба ненавидели всех присутствующих, но были вынуждены играть по чужим правилам. «Мы не соперники друг другу», — пронеслось в голове Гермионы.

— Повторяйте за мной, — продолжил Малфой, прервав затянувшееся в зале молчание. Пожиратели во все глаза наблюдали за кровавым магическим шоу, потягивая в расслабленном состоянии напитки. Темный Лорд, словно пантера в клетке, наматывал круги вокруг Снейпа и Гермионы, неотрывно следя за руками Малфоя-старшего, чтобы быть уверенным, что ритуал совершается в соответствии с планом. — Ты и я — одно целое...

— Ты и я — одно целое, — синхронно проговорили волшебники.

— Моя магия — твоя магия, — продолжил Люциус, выполняя при этом плавные пасы палочкой.

— Моя магия — твоя магия...

— Клянусь навечно быть твоей жизнью и силой. Клянусь сохранить волшебство, что течет в наших венах, — волшебники продолжали повторять слова аристократа, пока тот не произнес последнюю строчку, рассыпавшую в осколки две сильные души. — Отныне и навсегда только твой ради нашего будущего.

— Отныне и навсегда только твой ради нашего будущего, — тут голос Гермионы предательски задрожал, по щеке скатилась слеза. Она все ещё чувствовала тепло тела профессора и стук его сердца, ощущала жар магии, который словно вырывался из нее, а кончики пальцев покалывало, как при использовании беспалочковой магии или перед стихийным выбросом волшебства. Снейп же мирно смотрел прямо ей в глаза и тяжело дышал. Краем глаза Гермиона увидела, что Воландеморт улыбнулся, обнажая уродливые змеиные клыки, и провел языком по сухим губам.
В одночасье девушке показалось, что мир остановился. Она слышала только шум дыхания профессора. Ни звона бокалов, ни перешептываний других присутвующих. Полная изоляция и безумный жар, волной расходящийся по телу. Гермиона даже забыла о боли в плече. Постепенно ее начал бить озноб, стоять на коленях стало больно и тяжело, тело будто наполнилось чугуном, а организм требовал отдыха. Последнее, что она видела — профессор Снейп закатывает глаза и с приоткрытым ртом, точно он пытался набрать побольше воздуха, валится на бок. Его ладонь с противным звуком отклеивающегося скотча отрывается от груди Гермионы, а на ее месте остаётся большое покрасневшее пятно и чувство одиночества, пробирающего до костей. Она последовала за ним с разницей в минуту, так же опадая на пол и проваливаясь в черноту.

***

Орден Феникса появился в мэноре для всех Пожирателей абсолютно неожиданно. Теперь вместо бокалов волшебники держали палочки и выкрикивали боевые заклинания. Кто-то из трусливых попытался бежать, но, как и обещал Чарли, все двери особняка были заблокированы, и темные силы оказались заперты со светлыми. Никто не мог предугадать исход ожесточенной битвы. Лорд с перекошенным от злобы лицом бросался заклинаниями, не брезгуя ни Бомбардой, ни Сектумсемпрой, изредка попадая и по своим.

— Гарри Поттер! — выкрикнул темный волшебник, увидев Избранного, который прятался за поваленным креслом и переводил дыхание. — Я убью тебя!

Никто из Орденцев не пытался выпускать смертельные заклинания в Воландеморта, они лишь отвлекали его, наперебой бросаясь, по возможности, отвлекающими заклинаниями. Все знали — он не умрет, пока последний крестраж ползает по этому залу, поэтому между схватками с Пожирателями они пытались найти змею.
Кругом виднелись яркие вспышки молний, летящие из волшебных палочек, повсюду слышались стоны от ранений, на полу мазками виднелась кровь вперемешку с лужами игристого и огневиски. Ботинки людей неприятно приклеивались к мрамору, поваленные антикварные статуэтки, осколки стекла и мебель мешались под ногами, но борьба противоположностей продолжалась. Авроры, пришедшие с Аластором Грюмом, ловко припечатывали противников клейким заклинанием и усыпляли их, чтобы позже предать суду. Они намерены были пересажать все ублюдков, которые возомнили себя волшебной элитой, и показать, какой жизни они на самом деле достойны — в Азкабане с дементорами. Однако не обходилось без жертв, причем с обоих сторон.

— Папа! — крикнул Фред, увидев, как со спины к Артуру подкрадывался один из Пожирателей. Старший Уизли ловко пригнулся и зарядил Экспелиармусом прямо в грудь противника.

— Помоги Дину! — ответил Артур, указывая пальцем на группу подростков, которые в силу своей неопытности не могли в достаточной мере защитить себя в пылу битвы. Старшие волшебники старались по возможности ограждать молодое поколение, которое так опрометчиво вышло защищать магическую Британию и Гарри Поттера. Юнцы старались изо всех сил, но порой уступали в умениях и ловкости матерым темным волшебникам, которые привыкли убивать. Так или иначе, силы были не равны.
Фред добежал до сокурсника брата и накрыл их обоих мощным Протего. Что-что, а защищаться Фред с Джорджем научились отменно. Не раз их эксперименты заканчивались бурными и опасными взрывами, так что защитные заклинания были у них отработаны на отлично.

— Смотри, змея! — проговорил Дин, когда наступающего на них Пожирателя сбило с ног Бомбардой Невилла. Нагайна медленно ползла по мрамору, лавируя между ног волшебников, и угрожающе шипела. Вокруг нее мерцал желтоватый купол.

— Только истинному гриффиндорцу явится меч Годрика Гриффиндора, — тихо прошептал Лонгботтом и, посильнее сжав волшебную палочку во вспотевших руках, решительно пошел в сторону змеи. Но не успел он дойти до мерзкой твари, как она резко бросилась на него и прокусила горло. Невилл закричал от боли, ноги подкосились, опутываемые холодной пресмыкающейся гадюкой. Дышать стало тяжело, сильные мышцы змеи скручивали его тело. Он пытался вырваться, но тщетно. Палочка, лежащая в руках, не помогала — любое заклинание, выпущенное в змею, отскакивало от нее, как от стены, и не оставляло следов, да и невербальные у Лонгботтома оставляли желать лучшего. Невилл лежал на липком полу и ощущал яд змеи, который распространялся по телу, и почувствовал в левой руке тяжесть. Он решил, что это предсмертные судороги, вызванные укусом, но он попытался пошевелить пальцами и понял, что в ладони лежит что-то увесистое и прохладное. Поднять руку уже не было сил. Невилл хватал ртом воздух, пытаясь избавиться от чрезмерного давления в груди, созданного туловищем змеи, но безуспешно. Парень в изнеможении прикрыл глаза и ощутил озноб, сковавший его тело, и последовавшую за ним волну судорог.

Рон отбивался, плечом к плечу сражаясь с Чарли. Как по закону подлости, когда брат отталкивал очередного разъяренного оборотня взрывающими заклинаниями, парень поскользнулся на пролитом огневиски и повалился на бок. «Черт!» Чарли оглянулся на младшего и получил Редукто в бедро. Хлынула кровь. Рон быстро поднялся на ноги, на удачу бросил в противника Оглохни и схватил брата под руки, оттаскивая за поваленную колонну с вазой.

— Ты как? — быстро спросил парень. Чарли, шипя от боли и прикрывая ладонью рану, только кивнул.

— Невилл, — старший сын Уизли выглянул из ненадежного укрытия и указал пальцем на лежащего гриффиндорца. — Помоги ему.

— Но ты…

— Рон, я привык к ранам. Пожиратели ничем не страшнее драконов. Справлюсь.

Парень хлопнул брата по плечу и ринулся на выручку однокурснику. Змея продолжала сжимать неподвижное тело юноши и шипеть. Рон попытался выпустить в гадюку Инсендио, но мерзкое животное не загорелось. Заклинание отскочило от нее и чиркнуло по мрамору, едва не поджигая брючину Рона. Парень не сразу сообразил, что ему делать, и можно ли спасти друга из цепкой хватки ублюдской змеи, но вовремя заметил поблескивающий предмет, зажатый в руке Невилла. Рон быстро обошел тело друга и увидел идеально чистое лезвие с рубином у рукояти. «Меч Гриффиндора», — воскликнуло подсознание, и парень тут же призвал оружие, которое гармонично легко в его ладонь. Тяжесть меча вселяла уверенность в свои силы и манила воспользоваться им по назначению. Не успев даже подумать, что меч может не пройти сквозь защитный барьер, наложенный Воландемортом на змею, Рон замахнулся и наудачу махнул им по змее. Голова Нагайны с плоским звуком падающей на лед рыбы рухнула на пол и больше не выпускала длинный раздвоенный язык, замерев с кровью возле пасти и раскрытыми желтыми глазами

Дальнейшая битва прошла как в тумане. Никто из членов Ордена после сражения не смог вспомнить, что случилось после того, как змея Темного Лорда лишилась головы. Обрывки произошедшего мелькали в подсознании, но не вырисовывались в цельную картинку. Все помнили, что слышали яростный крик Реддла, когда он утратил последний крестраж, чувствовали его магию, вырывающуюся всепоглощающим потоком из кривой белоснежной палочки, видели, как Гарри вышел к нему и получил Авадой прямо в грудь и как он повалился бездыханным телом на грязный пол особняка.
Наверное, именно в этот момент всем показалось, что битва проиграна: Избранный мертв, пророчество свершилось. Многие в суматохе опустили палочки и не могли понять, что делать дальше. На какое-то время ни Пожиратели, ни Орденцы не выкрикивали заклинания. Все замерли, пока Темный Лорд мерзко улыбался в лицо Дамблдору и громко говорил: «Я победил мальчишку. Ты не смог мне помешать, старик!». Директор Хогвартса на эту реплику лишь припустил голову и выжидающе посмотрел на бывшего ученика.

— Примите мою сторону, и я дарую вам пощаду, — проговорил Лорд при помощи Соноруса, обращаясь к членам Ордена. — Выберите свою судьбу, — Пожиратели почувствовали, что сила на их стороне, и выжидающе наставили на представителей светлой стороны палочки. Те не двигались с места, понимая, что сопротивление не принесет удачи. Больше ничего не имело смысла. — Или мои люди убьют вас.

— Том, не делай этого. Ты уже убил одного ребенка, — произнес Дамблдор.

— Поттер мертв, и я убью каждого чертового гриффиндорца, который заявился сюда и поднял руку на моих людей! И в этом будешь виноват только ты! — ответил Лорд и чиркнул зажигающим заклинанием по полу. Искры докатились до ног Альбуса, оставляя выжженную дорожку.

— Повелитель, — послышался голос Яксли. — Этот гаденыш убил вашу змею, — он указал коротким толстым пальцем на Рона, которого приложил Ступефаем. — Позвольте мне убить его за это?

Воландеморт в ту же секунду, словно летя по воздуху, оказался возле обездвиженного парня и схватил его за рыжие волосы.

— Меч Гриффиндора… — протянул темный волшебник. — Я всегда думал, что это сказка, — он магией вытянул у него из руки меч и, подбросив его в воздух, расколол каким-то темным заклинанием на две части. — Мне сегодня невероятно везет. Последний представитель Золотого трио в моих руках…

— Не трогай его! — выкрикнул Артур и выпустил ряд взрывающих заклинаний, расталкивая Пожирателей. Лорд поднял руку и не задумываясь проговорил «Авада Кедавра». Зеленый луч смерти слетел с его палочки. Где-то вскрикнула Молли. Еще одно бездыханное тело упало на пол.

— Поттер мертв, Грейнджер не проживет и года, а ты, Уизли, отправишься за ними, — прошипел Воландеморт и нацелился на младшего Уизли. Его личная вендетта была на пороге финального акта.

— Авада Кедавра! — прозвучало в зале и все присутствующие закрыли глаза, не желая смотреть на очередную смерть.

**

Снейп помнил, как тяжело было стоять на коленях и удерживать вертикально руку на груди Гермионы посреди зачарованного круга. Он не хотел отключаться и до последнего сопротивлялся наступающей темноте, что обволакивала сознание, хоть и знал, что ритуал будет завершен только тогда, когда они вместе с Грейнджер встретятся возле магического ядра. В книге этот процесс описывался как некое бесконечное пространство с мерцающими нитями, где пара волшебников должна была найти друг друга среди пустоты. Они могли там бродить до скончания веков, пока их физические тела валялись бы на полу мэнора никому не нужные, или же могли притянуться друг к другу и стать неразлучными. Все зависело от их желаний и мыслей. Эта астральная комната, как прозвал ее Снейп, подчинялась только душам Гермионы и Северуса, да и создана была только для того, чтобы они разобрались в себе — хотят они этого вечного союза или нет. У зельевара был план — он не собирался покидать это место. Если Грейнджер согласится его убить, то он сбросит груз ответственности за все сделанное на протяжении долгих тридцати восьми лет с собственных плеч и, наконец, станет свободным от созерцания нового мира, где ему, как правой руке Воландеморта, Пожирателю и предателю, просто не было места. Он надеялся, что девчонка не решит поиграть в героиню и не станет руководствоваться слепым суждением о его благородстве, и он сможет избавиться от нее раз и навсегда, как и от остальных ненавистных людей в реальном мире.

После того, как Северус провалился в черноту, он, совсем как в обычной жизни, открыл глаза и увидел перед собой… пустоту. Только ощущение потерянности и одиночества съедало его изнутри, заставляя подняться на ноги и шагать вперед, в неизвестность. Северус огляделся. Ни магических нитей, ни указателей, ничего не было видно — лишь пустое, нескончаемо широкое пространство в серых полутонах. На нем все так же была разорванная рубаха и сюртук, на груди теплел след ладони, оставленный Гермионой. Вспомнив о девчонке и бессознательно вырисовывая в сознании ее образ, мужчина почувствовал тягу идти вперед. Он стал шагать, влекомый магией, что бежала по венам, разносимая по его телу заклейменным сердцем. Северус перебирал ногами, постоянно оглядываясь.

— Грейнджер! — крикнул он, но в ответ услышал лишь эхо собственного голоса.

Гермиона его чувствовала. Она также шла в пустоту, в разодранной кофте, ощущая тепло на груди и испытывая почти болезненное одиночество. Хотелось очутиться в уютном месте, где ей не было бы страшно и где она была не одна, а рядом с зельеваром. «Ритуал нас связал», — поняла Грейнджер. «Мне нужен профессор, мне надо его найти».

Снейпу казалось, что он идет по прямой уже вечность. Гермиона на зов не откликалась, волшебных нитей он тоже не наблюдал и уже не раз успел разочароваться в описании ритуала, прочитанном в книге. Он чувствовал ее присутствие где-то совсем рядом, но она постоянно ускользала от него. Северус не чувствовал болезненной необходимости прикоснуться к Грейнджер, как опять-таки описывалось в книге. Он ощущал себя вполне сносно, за исключением бешено стучащего сердца и тяжелого дыхания. Грейнджер же в это время бежала, отчаянно ища глазами знакомую черную фигуру.

— Он мне нужен, — почти всхлипывая произнесла девушка в пустоту. — Я хочу к нему, — от своих же слов Гермиона поморщилась. Она понимала, что произносит вслух абсурдные фразы, но ничего не могла с этим поделать. Ритуал брал свое.

Магия услышала отчаянные выкрики девушки и показала ту самую тонкую, еле заметную магическую нить, ведущую вдаль. Гермионе стоило лишь ухватиться за нее и позволить ей вести себя к источнику энергии этого места. Она не заметила как дошла до... «Магическое ядро», — сделала вывод девушка. К этому месту ее тянуло, но она четко понимала, что эта магия не ее. Светящаяся сфера была огромной, она отбрасывала лучи и переодически вспыхивала. Это место источало силу, но чужую. Кончики пальцев опять закололо, и Грейнджер протянула руку, чтобы коснуться ядра.

— Не делайте этого, — раздался голос с другой стороны сферы.

Снейп тяжело дышал и стоял, уперев руки на талии. Его взлохмаченные волосы говорили о том, что зельевар тоже бежал. На первый взгляд он был слегка уставшим, но все таким же решительным, когда смотрел прямо на свою студентку.

— Слава Мерлину, ты здесь, — с облегчением проговорила Гермиона и бросилась навстречу профессору. Она не могла рационально описать возникший порыв, но ей было жизненно необходимо прикоснуться к нему, почувствовать его живое тепло и дыхание. На удивление, Снейп не отступил и позволил студентке оплести свой торс худыми ручками. Девушка с силой прижалась к нему, щекой касаясь оголенной груди, и провела пальцами по его пояснице. На ощупь профессор оказался мягким и приятным. Не то, чтобы она верила в байки, что зельевар носит наглухо застегнутые сюртуки и широкие мантии потому, что прячет свое некрасивое, шершавое (из-за извечных зелий, что он варит, парит, пьет, продает и что он там еще может с ними делать) тело. Просто прикасаться к профессору было необычно и в тоже время вполне естественно. Снейп вздрогнул от прикосновений девушки, но не оттолкнул ее и терпеливо ждал, пока она опомнится и сама отступит он него. Но похоже, девушка абсолютно потерялась во времени, потому что беспрерывно гладила поясницу Северуса, скользя ногтями по коже и иногда прикасаясь губами к его груди. Он передернул плечами, мягко намекая Грейнджер, что ей стоило уже его отпустить, но она лишь приподняла голову и спокойно спросила:

— Ты знаешь, что делать дальше? — обращаться на «ты» ей казалось совершенно обыденным.

— Да… — Северус аккуратно отцепил студентку от себя и сделал шаг назад, чтобы расстояние между ними было чуть больше метра. Ритуал уже работал, но не был закреплен, поэтому он понимал, что девушке тяжело находиться далеко от него. Ее пустая и безжизненная магия требовала подпитки. Надо было быстрее заканчивать этот фарс. — Ты должна убить меня.

— Что? — ошарашено переспросила Гермиона. — Зачем?

— Это моя магия, — он указал на светящуюся сферу. — Она порождает и питает это место. Не будет меня — не станет и этой иллюзии. Ты вернешь себе магию и свободу.

— Мне нужен ты, а не свобода. Мы должны выбраться отсюда вдвоем.

— Нет. Ритуал еще не завершен. Ты не понимаешь, что чувствуешь, — возразил Снейп. — Твоя тяга ко мне исходит от крови и заклинания, что мы произнесли.

— Я знаю, что хочу прикоснуться к тебе не по своей воле, — упрямо произнесла Гермиона. — Ритуал должен был спасти нас и помочь Гарри убить Воландеморта. Я не стану помогать тебе жертвовать собой.

— Мне не нужно твое согласие, — Северус поднял руку и в ней появился очередной кинжал. Слишком много холодного оружия Грейнджер видела за последние двое суток. От них ее уже ощутимо подташнивало, но судьба почему-то постоянно считала именно лезвие самым эффективным способом для убийства там, где волшебная палочка была бесполезна. "Да ты издеваешься?!".

— Северус, ты должен остаться живым после всего, что произошло. Ты помог мне, Гарри, Дамблдору не для того, чтобы умереть на полу мэнора!

— Гермиона, не усложняй нам обоим жизнь. Я не хочу делать из тебя рабыню и не собираюсь смотреть, как ты будешь мучиться во время совместной жизни со мной, так что закрой рот и сделай то, о чем я тебя прошу. Хотя бы раз! — он стремительно сократил между ними расстояние и вложил в ее руку кинжал, уперев конец острия себе в грудь. Девушка чувствовала, как он давит на рукоять, и видела, как лезвие медленно проникает в плоть. Она не сопротивлялась его напору. Гермиона понимала, что жить с ним не сможет, что пара добрых слов и поддерживающих прикосновений не изменят ее мнение о профессоре, и любить она его в одночасье не станет. Убить его, сделать так, как он просит, было самым лучшим вариантом для нее. «Он все решил, но разве я смогу простить себе его смерть?»

— Северус, нет! — девушка потянула кинжал на себя. — Я не стану тебя убивать, потому что потом не смогу с этим жить. Я не убийца, а ты не злодей, заслуживающий смерти.

— Ты меня не знаешь. Я убивал людей, пытал волшебников, предавал…

— Это не имеет сейчас значения, — перебила его Гермиона. — Мы либо уйдем отсюда вместе, либо останемся здесь навсегда. Вдвоем.

— Упрямая гриффиндрка! — Снейп схватил ее за плечи. — Я спасал тебя не для этого. Не думай, что я нуждаюсь в твоем сочувствии.

— Это не сочувствие, Северус, — она скинула его руки со своих плеч и поморщилась. Порез на руке опять дал о себе знать. — Я головой понимаю, что ненавижу тебя за все, что ты делал со мной и моими друзьями, и как ты предал Орден, уйдя к Воландеморту, но в тоже время разум подсказывает, что все это ты делал не просто так. Зачем ты помог мне, когда я попалась тем министерским аврорам? Почему помог Гарри уничтожить крестраж? Уверена, у тебя найдется тысяча объяснений своим поступкам, которые я, увы, слышать не хочу.

— Ты меня не знаешь, Грейнджер! — угрожающе произнес Снейп. — Я не намерен ничего тебе объяснять и не намерен возвращаться в реальный мир.

— Но почему? — воскликнула Гермиона. — Мы научимся жить вместе так, чтобы не мешать друг другу, раз цена наших жизней так высока.

— Включи мозг, хваленая Всезнайка! Если Поттер умудрился убить Воландеморта, то всем Пожирателям одна дорога — в Азкабан. Какая разница, где я умру: в клетке с дементорами на другом конце страны или здесь? — Северус положил руки на талию и тряхнул головой, сбрасывая с лица пряди волос. — Если мы выйдем отсюда вместе, то ты проведешь остаток жизни со мной в камере заключенного.

— Дамблдор сможет помочь, ты же работал на Орден, или я опять чего-то не понимаю?

— Альбусу нет до меня никакого дела. И никогда не было. От меня ему нужна была только информация о действиях Воландеморта. Если бы ты не была настолько ослеплена его образом милого дедушки, то заметила бы, что этот человек породил Темного Лорда, манипулировал твоим драгоценным Поттером и позволял людям умирать там, где этого не требовалось.

— Все равно должен быть выход... — скорее себе сказала Гермиона.

— Не всегда, — выдохнул Снейп. — Позволь мне умереть и забыть обо всем, что я сделал, — девушка посмотрела на профессора. — Ты хотела правду, вот она. Мне просто не хочется жить, — он развел руками. — Я и не планировал выжить во второй магической войне. Рано или поздно Воландеморт от меня бы избавился, мне это было и так известно. Но появилась ты со своим благородством и неуемным желанием спасать всех и вся. Если очень хочется мне помочь, то забери Винки к себе домой или отдай Уизли. Ему нужно о ком-то заботиться, он привык к семье и хозяину. В Хогвартсе ему не место, — Северус не пытался разжалобить Гермиону. Он говорил чистую правду о своих желаниях, усталости, беспросветном одиночестве и намерении умереть. Он надеялся, что честность побудит Гриффиндорку поверить ему и отступиться от благородных идей по спасению его грешной души.

— Я не могу... — девушка нервно мотнула головой. — Просто не могу тебя убить. Я не прощу себе этого.

— Ты меня ненавидишь, Грейнджер. Ты сама это сказала пару минут назад. И не раз пыталась прикончить меня в прошлом. Откинь желания и мысли, которые порождает ритуал, и сделай то, чего так давно хотела, — он развернул клинок рукояткой в сторону Гермионы. — Всем от этого станет проще.

— Хочешь умереть, сделай это сам! — упрямо ответила девушка, принимая для себя окончательное решение. Она не убийца и никогда не пересечет эту черту. Пускай ее дальнейшая жизнь будет похожа на одно большое испытание, но она лучше справится с этим и будет всю жизнь жалеть о благородном поступке, чем потом будет корить себя, что отобрала жизнь у профессора. А Снейп бы с легкостью покончил с собой, если бы мог. Магия не позволяла навредить самому себе.

— Ты еще пожалеешь о своем решении, и когда это произойдет, не смей меня упрекать! — он грубо взял ее за ладонь и подтолкнул к магическому ядру. Спорить с гриффиндоркой было уже бесполезно. Он знал, что она не решится на убийство, что не запачкает руки в чужой крови, что она слишком правильная для такого поступка, а унижаться и умолять было ниже его достоинства.«Долбаная упрямая гриффиндорка!». В запасе оставалось только одно — надавить на больное, запугать и унизить, чтобы она вспомнила, с кем связывает свою жизнь. — Я устрою тебе ад на земле! Ты забудешь, что такое свобода, не увидишь своих поганых друзей, будешь жить в замкнутом доме без волшебной палочки и подчиняться моим приказам! — Северус почувствовал, как девушка дернула рукой. — Я буду обращаться с тобой как с рабыней, раздавлю твое самолюбие, уничтожу гордость, растопчу мечты и буду использовать для своего удовольствия!

— Ты не такой! — воскликнула Гермиона, замерев в нескольких метрах от магического ядра, к которому ее подталкивал профессор, хотя и сама была не до конца уверена в правдивости своих слов.

— Ты не знаешь, кто я!

— Ты добрый человек, просто боишься себе в этом признаться.

— Готова это проверить? — он поднял одну бровь, точно они сейчас были в школе на уроке зельеварения. «Ну же, откажись от идеи меня спасать! Я этого не хочу», — вопил внутренний голос Снейпа.

Грейнджер не ответила, лишь зажмурилась и уверенно шагнула прямо в ядро, утянув за собой и зельевара.

——————
* (С этой минуты и навеки вы связываете себя единой магией, единой душой, единым целым. Обещаете быть вместе, пока нить жизни одного из вас не оборвется. Ваши силы станут неделимыми. На вас упадет неземное наслаждение, желание быть со своей нареченной, навеки обещанной вам. Ради спасения себя, магии и мира, вы клянетесь жить вместе, продлить род волшебников и возвеличить магию. Капля крови друг друга — теперь для вас живительный эликсир, которым вы будете питаться и без которого не представите себе жизни. С этой минуты ваши сердца будут биться в унисон. Клянитесь в верности себе и миру, клянитесь в чистоте своих поступков, откройте разум и станьте едины. Во имя Мерлина и Ирландии живите и будьте сильными!)

Глава 6: Слушание первое

«Война закончилась!» — именно эта мысль билась в сознании каждого волшебника Британии, когда на небе появился громадный силуэт парящего феникса. Все знали, кому принадлежит этот знак — Дамблдору, а значит, устрашающий череп со змеей сдал свои позиции. В школе Чародейства и Волшебства студенты и преподаватели ликовали, радуясь успеху Гарри Поттера и его друзей, остальная же часть магического сообщества облегченно выдохнула. Больше никакой тирании. Не испытывали теплых эмоций только участники самого сражения. Они скорее находились в удивлении и изнеможении от того, что успело произойти за недолгую схватку в мэноре. Если бы кто-нибудь сказал им, что в рядах Пожирателей найдутся крысы похлеще Петтигрю, то они бы лишь нервно рассмеялись. Однако жизнь оказалась забавной штукой. Воландеморт погиб, вот только не от руки Избранного мальчишки со шрамом, а от его заклятого школьного врага — Драко Малфоя. Крысеныш убил повелителя. Да и кто бы мог подумать, что у надменного аристократишки с мерзкими замашками избалованного слизеринского принца хватит сил в самый неожиданный момент бросить Аваду в спину Лорда и выйти сухим из воды? Вот и волшебники в зале, мягко говоря, раскрыли от изумления рты, забыв при этом хоть как-то отреагировать на поступок парня.

Реддл, не ожидавший удара в спину, так как знал, что для применения Авады надо быть сильным волшебником с прогнившей, темной душонкой (а под это описание никто из людей Дамблдора не подходил по определению), лишь недоуменно обернулся, услышав заклинание, и замертво упал на пол вмиг затихшего особняка. Теперь власть сменилась. Уже члены Ордена Феникса наставляли свои палочки на темных волшебников, а авроры умело накладывали связывающие чары на каждого из Пожирателей.

— Вот и все, — тихо проговорил Люпин, одной рукой обнимая Нимфадору за плечи, а второй вытирая пот со лба и смотря, как Гарри медленно приходит в себя, сидя в кресле.

— Нам просто повезло, — вздохнула женщина и обернулась на Дамблдора. Тот ободряюще улыбнулся.

Грюм стоял в стороне, прислонившись к выщербленной стене и делая глоток неведомой жидкости из фляги. Он обещал себе, что уйдет на покой, как только последнее темное отродье этого мира ляжет в могилу, и вот этот день настал. Старый мракоборец готов был навсегда отказаться от утомительной работы по поиску темных волшебников, но прежде он хотел лично усадить в Азкабан всех Пожирателей до одного. Поэтому работёнки у него еще хватало.
Как по заказу, на праздник победы светлых сил пришел министр магии Корнелиус Фадж со своими мелкими прихвостнями, которые тут же оцепили территорию и начали бюрократическую волокиту вперемешку с расследованием. Блокирующий барьер с мэнора был снят.

— Сколько людей погибло, Альбус? — спросил министр, подходя к Дамблдору.

— Пятнадцать… с нашей стороны, — спокойно ответил директор.

— А Гарри Поттер?

— Мальчик отдыхает, — Альбус указал пальцем на кресло, которое подняли с пола и куда усадили пришедшего в себя Избранного. — Он пережил еще одно смертельное заклинание. Ему нужно время прийти в себя.

— Понимаю, понимаю… — министр потер ладони и глубоко вздохнул, пытаясь тем самым показать свое небезразличие. — А кто тогда… убил… Вол… — он не мог выговорить имя величайшего темного волшебника магической Британии, поэтому неуклюже начал заикаться.

— Драко Малфой, — ответил директор.

— Он же один из Пожирателей! — удивился Фадж и неуместно охнул.

— Все мы не святые, Корнелиус. Мальчик принял метку не по своей воле, — волшебник посмотрел на министра с легким укором. — Но тебе этого не понять…

— Брось, Альбус, их всех надо судить за преступления против человечества! Я даю голову на отсечение, что не успокоюсь, пока каждый из этих мерзавцев не сядет в Азкабан на пожизненное или не получит поцелуй дементора! — громко воскликнул Фадж. Дамблдор оставил это утверждение без ответа. Он презирал министра за его извечную позицию приспособленца под веяния сторонней власти. Пока был жив Воландеморт, Фадж боялся и шаг ступить против воли темного волшебника, а теперь кичился своим неравнодушием.

— А-а-а-а-а! — послышалось в зале и все присутствующие обратили внимание на светящийся барьер в центре. Волшебник, успев только громко вскрикнуть, мешком упал на пол без сознания. Его тут же оттащили.

— Не подходите, — низким голосом отозвался Грюмм и проковылял до барьера. — Если хотите остаться волшебниками, конечно.

Фадж, Дамблдор и Макгонагалл подошли к магической полусфере, внутри которой неподвижно лежали Снейп и Грейнджер.

— Это твой профессор и студентка, Альбус, — сказал Фадж и в непонимании покосился на директора Хогвартса.

— Они прийдут в себя через время. А пока не подпускайте к ним других волшебников, — министр скептически глянул на Дамблдора, мягко подхватил его за локоть и увел в сторонку от чужих ушей.

— Это «Consociationis magicae» , или я ошибаюсь? — Фадж слегка прищурился, глядя на спокойное лицо собеседника, который не разделял его тревоги.

— Ты абсолютно прав, — ответил Дамблдор и сложил руки за спиной.

— Это же темная магия!

— А ты думал, Воландеморт здесь учился вызывать патронуса? — министр прижал палец к губам и отвел взгляд.

— Этот ритуал запрещен. Они за это должны быть осуждены.

— Корнелиус, мистер Снейп и мисс Грейнджер не по своей воле пошли на этот ритуал. Успокойся и не спеши предавать всех суду. Тут необходимо тщательно во всем разобраться.

— Альбус, у тебя каждый волшебник из числа Пожирателей все делал не по своей воле? — грубо сыронизировал министр. — Ты для каждого найдешь правдоподобную отговорку?

— Нет, но за этих двоих я могу поручиться, — уверено ответил Дамблдор и обернулся на голос Молли, которая его звала. — Прошу прощения, я должен помочь.

Молли сидела возле мужа и держала его голову на своих коленях. Он был жив благодаря молодому аврору, который загородил его своим телом и принял разрушительную силу непростительного заклинания на себя. Однако, кроме заклинания Воландеморта в Артура была выпущена и Сектумсемпра. Мужчина медленно истекал кровью, пока над ним колдовал Рон, так же вышедший живым и относительно невредимым после встречи лицом к лицу с Темным Лордом. Младший Уизли монотонно произносил заклинание Волнура Сонетном, как когда-то это делал Снейп. Однако у парня это получалось из рук вон плохо и положение отца постепенно ухудшалось.

— Нам срочно нужно в Мунго, Альбус, — тихо проговорила Молли, не переставая гладить лицо мужа. — Я не смогу аппарировать с Артуром на руках.

Дамблдор не стал терять время на разговоры, а сразу же прикоснулся к ноге главы семейства Уизли и перенес его, Молли и Рона в главный холл больницы. Там к ним подбежали медиковедьмы, и мужчина вернулся обратно в мэнор.

***

Гермиона очнулась первой. Она широко распахнула глаза и поморщилась от яркого света и гула, который стоял в зале. Ощущения после пробуждения у нее были чрезвычайно странные. С одной стороны, она почувствовала себя живой и полной сил, что шло в разрез с ее состоянием до ритуала. С другой — неуемный жар, расползающийся по телу во время проведения ритуала никуда не делся и лишь усилился, заставляя девушку в прямом смысле гореть изнутри, а порез на руке неприятно ныл. Она попыталась подняться с пола и оглядеться. Первым, что она увидела, было лицо декана, с неподдельным ужасом смотрящей прямо на нее.

— Все хорошо, Гермиона, — более-менее спокойным голосом произнесла Макгонагалл, что шло в разрез с ее внешним видом. — Мы победили, все закончилось.

Девушка, не до конца осознавая смысл сказанного, кивнула и рукой задела штанину лежащего рядом профессора. Она тут же опомнилась, воспроизводя их последний диалог в магической иллюзии, и напряглась. Он до сих пор не приходил в себя. «Что если я зря так резко шагнула в ядро, и он остался там навсегда?» Гермиона на четвереньках подползла к Снейпу и потрясла его за плечо. Мужчина не шевелился. Тогда она положила свою руку на его грудь и почувствовала непрерывный стук. «По крайней мере, он жив», — выдохнула Грейнджер, но руку не убрала. Стук его сердца успокаивал и дарил умиротворение.

— Впервые я сделала что-то против вашей воли, профессор, — тихо сказала Гермиона почти что себе под нос. — И не смейте на меня за это ругаться.

Снейп все же очнулся, пока девушка бормотала какие-то слова с напряженным выражением лица. В отличие от нее, Северус разлепил глаза с огромным трудом. Он ощущал себя разбитым, словно из него забрали последние жизненные силы. Он помнил ослепляющий блеск ядра и электрический разряд магии, который прошел сквозь его тело, похожий на Круциатус. Снейп не успел даже оторвать голову от пола, как его бесцеремонно приподняли за руки и поставили на ноги. Хотелось вновь осесть на мрамор, чтобы мир перестал вращаться так стремительно перед глазами. Гермиона же, будто ощутив его недомогание, поднырнула под руку и попыталась удержать на себе.

— Не трогайте их! — грозно говорила Макгонагалл. Кому были адресованы эти слова, Северус не понял. Он отчаяно боролся с неожиданно накатившей тошнотой. — Альбус, — выкрикнула Минерва, понимая, что ее слова авроры проигнорировали.

Дамблдор только появился в мэноре после того, как аппарировал из Мунго, и стремительно подошел к Фаджу. Пришлось продолжить неоконченный разговор, но на этот раз градус напряженности определенно возрос.

— Прикажи своим людям отпустить моих подопечных, — сказал Альбус, вставая прямо перед министром.

— Мисс Грейнджер никто не трогает. Она вольна делать, что ей вздумается. Я закрою глаза на запрещенный ритуал. А мистер Снейп отправится в Азкабан прямо сейчас, как и другие Пожиратели, — типичным чиновничьим тоном проговорил Фадж и упрямо посмотрел на мужчину перед собой.

— Ты прекрасно знаешь, что произойдет, если их отправить в разные части даже этого особняка, не говоря уже про страну. Корнелиус, ты убьешь не только невиновного волшебника, но и героиню войны, — директор пытался вразумить министра. Он не хотел смерти двух сильных магов. Его совесть не выдержит этого.

— Так и быть, — Фадж выдохнул и посмотрел на Альбуса из-под густых бровей после минутного раздумья. — Они оба отправятся в Азкабан до суда. Я предоставлю им чистую камеру. На этом все, Альбус. Спасибо за победу, — он протянул руку для рукопожатия. Дамблдор кивнул и принял этот жест. — Тебе пришлют письмо с датой проведения слушания, — бросил мужчина, отступая в сторону выхода их мэнора.

Авроры получили приказ арестовать Снейпа, что и выполнили с присущей им послушностью.

— Отойдите от него, мисс, — проговорил один из мужчин в форме.

— Вы же видите, он с трудом идет… — ответила Гермиона и ее тут же оттянули от профессора. Он удержал равновесие, хоть и ступал очень осторожно.

Аврор, долго не думая, заклинанием связал Снейпу руки за спиной и конвоем повел к выходу. Минерва стояла, прикрывая рот ладонью и неосознанно плача. Гермиона выкрутилась из захвата второго аврора, когда Северус оказался на приличном от нее расстоянии, ощутив неприятное щекочущее внутреннее покалывание, словно легкое неудовлетворение, от которого хотелось избавиться, и побежала вслед за зельеваром. У нее не было выбора. Конечно, ей хотелось сейчас подойти к друзьям, обнять их и поблагодарить за то, что они справились с битвой. Краем глаза она видела, как Гарри прорывался подняться с кресла и подбежать к ней, но Римус его удержал. «Бедный Гарри», — подумала девушка. Лицо у парня было пепельного цвета, глаза впалые, одежда в крови.

— Куда тебя ведут? — неожиданно над ухом раздался вопрос Джинни, которая уцепилась за руку подруги, останавливая ее.

— Мисс Грейнджер, либо вы пойдете сами, либо мне придется и вас арестовать. Не хотелось бы связывать вам руки, — басом проговорил все тот же аврор, что минуту назад вырвал ее из-под руки Снейпа. Гермиона лишь кивнула подруге в немом ответе «Потом поговорим» и последовала за профессором, чья фигура уже скрылась за дверью большого зала Малфой-мэнора.

***

Их и правда поместили в более-менее прибранную камеру, где было три глухих стены и решетка, маленькое окно, две койки друг напротив друга (одна из них явно была здесь чужеродной, так как и без того маленькая комната превратилась в почти тесную для двоих взрослых людей), деревянный столик с табуретками и отгороженный туалет с раковиной. Освещали все это "великолепие" тусклый огонек под потолком, да мерцающая лампа в коридоре. Гермиона чувствовала себя как в зоопарке: изредка мимо камеры проходили авроры, донося корреспонденцию другим задержанным волшебникам, среди которых, слава Мерлину, не было Пожирателей. Она не могла найти себе места и ходила из угла в угол, нервно теребя край огромной футболки, которую ей выдали в Азкабане, так как ее кофта ни к чему не годилась. Ладонью она неосознанно прикрывала рану на плече, которая время от времени кровила и побаливала.

— Мисс Грейнджер, замрите хотя бы на минуту. От вашего мельтешения у меня кружится голова, — лениво проговорил Снейп, лежа на жесткой койке. Он до сих пор не отошел от ритуала, чувствуя неприятную тяжесть то ли на душе, то ли на плечах. Это состояние он не смог бы описать даже под пытками. Мужчина просто ощущал себя привязанным и не одиноким. Девушка остановилась и посмотрела на него.

— Ну простите, что я чувствую себя в этом месте некомфортно. Вам-то здесь, как я вижу, нравится, — огрызнулась Гермиона (впервые подобная дерзость, кажется, сошла ей с рук, хотя она и не была уверена, что профессор не ответит ей такими же едкими фразами), но попыталась взять себя в руки и нехотя села на противоположную койку. Пружины вместе с потрепанным матрасом прогнулись, издавая противный скрип.

— Я предупреждал вас, что это произойдет. Хотели поиграть в героиню — вам и карты в руки.

— Они посадили нас в Азкабан без суда и следствия. Это противозаконно!

— А вы ждали, что авроры будут упрашивать вас заглянуть к ним на чай? — Снейп иронично приподнял бровь, скорее по привычке, чем для придания своим словам силы. — Фадж сделает все, чтобы упечь каждого Пожирателя сюда до конца их дней. Поэтому привыкайте, раз решили бездумно броситься спасать мою прогнившую душонку.

— Не надо винить меня в том, что я отказалась вас убивать! Если для вас забрать жизнь у человека — дело обыденное, то… — голос Гермионы с громкого резко скатился до тихого, и она договорила фразу, — я не такая.

Северус не удержался и рывком сел на жесткой койке, облокачиваясь локтями на колени. В груди клокотала ярость. Не на девчонку, хоть она изрядно действовала на нервы последние полдня, а на себя за то, что не смог с ней совладать и убедить разок замарать руки «ради всеобщего блага» (разум закончил эту фразу голосом Дамблдора). Снейп хотел сказать что-то едкое, чтобы Грейнджер закрыла рот и больше никогда его не открывала в его сторону, но в камеру зашли двое авроров и остановили все размышления сильным ударом поддых. «А вот и ответ от Уизли пришел», — подумал мужчина и закашлялся. Один из работников тюрьмы схватил его за волосы и поднял голову к тусклому свету. Посмотрев в лицо аврору, зельевар узнал в нем своего давнего студента. «Пуффендуец Грейс». Этого мальчишку, а теперь уже мужчину, Снейп не раз ловил по ночам в коридорах Хогвартса за непристойными занятиями, обламывал парню кайф, прерывая интимные игры, и назначал самые грязные (в прямом смысле этого слова) отработки. «Сегодня явно день расплачиваться по старым счетам».
Аврор не сказал ни слова, лишь с перекошенным от отвращения лицом ударил Северуса в челюсть. Голова мужчины хлестко отвернулась в сторону, на пол со рта звонко начала капать слюна в перемешку с кровью. Зельевар, несмотря на боль, поднялся на ноги, нарываясь на очередной удар. На этот раз кулак прилетел в грудь, потом опять в лицо. Нос профессора хрустнул с противным звуком.

— Остановитесь, не трогайте его! — вопила Гермиона, сдерживаемая другим аврором.

— Замолчите, мисс Грейнджер. Мы вас не тронем, а этот ублюдок получит за все, — прорычал мужчина, еще сильнее стягивая предплечья девушки за ее спиной.

Избиение продолжалось. Северус уже лежал на полу, аврор нависал над ним, одной рукой держал профессора за воротник рубашки, а второй бил по лицу. Снейп и не сопротивлялся. Он был абсолютно бесстрастен и даже не стонал от боли. Он лишь изредка сплевывал кровь. Когда аврору надоело истязать бывшего профессора, он брезгливо обтер руки о штаны зельевара, кивнул другу, и тюремщики вышли. Грейнджер тут же бросилась к Снейпу. Он был в сознании, но не двигался.

— Профессор, — девушка осторожно приподняла его голову. — Они же могли вас убить.

Северус поморщился от ее несуразных попыток помочь ему вернуться на кровать. Голова разрывалась на части, по глотке стекала кровь, металлический привкус во рту вызывал рвотные позывы. Гермиона чувствовала себя не лучше. Мало того, что она жутко перепугалась от внезапного появления авроров в их камере, так и связь с профессором необычным образом напоминала о себе. Девушку не покидало саднящее чувство легкой боли, словно она порезалась о край пергамента и сунула палец в солёную воду, где рана сильнее раздражалась и неприятно зудела. И ей было непонятно, то ли их со Снейпом связь так отзывалась в ней, то ли рана на руке не хотела мало-мальски заживать и доставляла дискомфорт. «И то, и другое», — подумала девушка. Она кое-как уложила профессора на койку и сама села рядом, убирая налипшие черные пряди с его лица. Будь у нее палочка, она давно бы исцелила все ссадины, но в Азкабане пользоваться магией было невозможно — везде стояли специальные блокираторы, поэтому даже невербальная магия была бессильна, хотя Гермиона сомневалась, что вообще смогла бы применить беспалочковые заклинания.
Из разбитой губы, брови и носа зельевара ручейками текла кровь. Он пару раз провел руками по лицу в попытке стереть ее, но лишь сильнее размазал. Тогда Гермиона сняла с себя футболку и намочила ее под краном в маленькой раковине. Влажная ткань прикоснулась к разгоряченному лицу Снейпа, и он зашипел. Было больно, но он сдерживал себя, не позволяя ни звуку вырваться через плотно стиснутые зубы. Он привык терпеть. Но попытки Грейнджер помочь ему избавиться от крови на секунду выбили его из колеи, и Северус не удержал эмоции. Девчонка старалась не задевать открытые раны, но получалось слабо. Она отошла от него только когда услышала его замедлившееся дыхание. Первоначально она испугалась, что он захлебывается кровью и поэтому с трудом дышит, но потом она коснулась его запястья, почувствовала мирное сердцебиение и успокоилась. Он просто заснул, а вот она отправилась отстирывать футболку от его крови, и сон посетил ее только спустя пару часов.

***

Гермиона не знала, сколько прошло времени с тех пор, как они попали в эту камеру. Через маленькое окошко, ведущее на улицу с вечно серыми облаками, было сложно понять, когда утро сменяется ночью. «Это похоже на иллюзию». Снейп чувствовал себя относительно хорошо, если не считать заплывший глаз, раздутую губу и боль в груди. После того, как его избили, он не обмолвился с Гермионой ни словом и старался даже не смотреть в ее сторону, а она и не заводила с ним разговор. Северус чаще всего лежал на койке и непривычно для себя часто проваливался в сон. «Сочту это за заслуженный отдых». Когда приносили еду, он забирал оттуда воду, не притрагиваясь больше ни к чему. Пару раз Гермиона уговаривала его съесть хоть что-нибудь, но профессор всячески ее игнорировал и сутками молчал. Порой ей самой хотелось его ударить, чтобы растормошить, ведь сидеть в замкнутом пространстве и смотреть в стену было утомительно и тяжело. Так же неожиданно, как и авроры в их камере днями ранее, к ним пришли… Дамблдор и Макгонагалл. В это время Гермиона сидела на табуретке и скребла вилкой по тарелке. Кусок в горло не лез, а тюремная каша по внешнему виду напоминала крахмальную субстанцию. «Может, профессор и прав: есть это невозможно».

— Дорогая, — воскликнула Минерва и, как только дверь в камеру открылась, забежала внутрь и обняла свою подопечную. — Как ты здесь?

— Профессор, — удивилась девушка, но на объятия откликнулась с огромным энтузиазмом. Ей так не хватало прикосновений. — Нас выпустят отсюда?

— Да, мисс Грейнджер, выпустят, — прозвучал голос Дамблдора. — Сегодня в полдень пройдет первое слушание.

— Судить будут профессора, верно?

Макгонагалл кивнула и взяла ладонь ученицы в свою.

— Мы уже дали показания в защиту вас обоих. Северусу осталось подтвердить наши слова, и вас отпустят, — мягко сказала Минерва, поглаживая пальцами тыльную сторону ладони Гермионы.

— Что они хотят от меня услышать? — хрипло отозвался Снейп, перекатываясь с бока на спину.

— Мальчик мой, — начал Дамблдор, но зельевар его перебил.

— Не надо, Альбус. Я больше ничего тебе не должен. Не обращайся ко мне так, будто тебя заботит мое будущее.

— Северус, без тебя мы бы не победили в этой войне, — сказала Макгонагалл поворачиваясь к коллеге.

— Сколько он успел вам рассказать?

Женщина в смущении отвела взгляд, когда Снейп сел на койке, а на его лицо пал свет, и на вопрос не ответила.

— Им нужны данные о том, что творилось на встречах Пожирателей и имена тех, кто без метки служил Воландеморту, — сказал Дамблдор.

— Я не стукач. Жизнь научила не играть на две стороны.

— Северус, от твоих показаний перед Визенгамотом зависит будущее Гермионы ... и твое, конечно же, — возразила Макгонагалл, узнавая в тоне зельевара нотки упрямства и привычной упёртости.

— Мисс Грейнджер сделала свой выбор, о котором я ее предупреждал. Не надо тыкать меня лицом в нашу с ней связь. Как помните, не я ее придумал, — огрызнулся Снейп и откинул волосы со лба.

— Директор, сколько всего будет заседаний? — спросила Гермиона, понимая, что от Снейпа добиться понимания сейчас крайне сложно.

— Надеюсь, не больше трех, и да... — волшебник на секунду вышел за пределы камеры, посмотрел куда-то в сторону и вернулся с чемоданом в руках. — Это вам, — он протянул его девушке. — Здесь все необходимое, чтобы вы чувствовали себя комфортно до того, как вернетесь домой.

Гермиона тут же раскрыла чемодан и нашла там свежую одежду, набор зелий первой необходимости, зубные щетки, расческу, зеркало и... книги. Именно небольшим бумажным томикам она была рада больше всего. За те несколько дней, что они просидели в этой камере, она готова была помереть со скуки, и ожидание «казни» было почти невыносимым, а теперь девушка сможет развлечь себя чтением. Этот подарок был самым ценным из всего, что соблаговолил передать им Дамблдор.

— Спасибо, — отозвалась Грейнджер.

— Как будете готовы, позовите аврора. Мы же будем ждать вас внизу, — сказал директор, направляясь обратно к выходу из камеры. — Слушание уже через час, так что поторопитесь.

— Нам разрешили сопровождать вас, — пояснила Макгонагалл, с тенью сожаления глядя на свою подопечную. — Вы невиновные, просто Визенгамоту надо в этом убедиться.

— Если они станут нас слушать, — как-то обреченно ответила Гермиона. Минерва в поддерживающем жесте дотронулась до плеча девушки и покинула камеру вслед за директором.

Снейп сидел на койке, не двигаясь и даже не моргая. Казалось, ему было абсолютно плевать на предстоящее слушание, слова директора и поддержку коллеги. Грейнджер же не пыталась его тормошить или приводить в чувство, потому что банально не знала, как это сделать. Профессор выглядел полностью отстраненным, но она отчаянно желала, чтобы он проявил хоть какие-нибудь эмоции, а не сидел бледной статуей. Ей не хватало звуков его голоса, даже с нотками угрозы, его движений с нотками грации, его взгляда, прожигающего насквозь и вызывающего мурашки по телу. Но зельевар просто закрылся от всего мира и принимал уготованную ему участь с равнодушием.

— Тут чистая одежда. Нам надо переодеться, — она протянула ему белую рубашку, но он ее не принял, даже не посмотрел в ее сторону. — Профессор, ваши вещи в крови, наденьте чистое белье. В нем вы сможете продолжить пугать окружающих своим высокомерием, а то сейчас скорее вас хочется пожалеть, — эта фраза подействовала на мужчину. Он посмотрел на нее, словно что-то обдумывал, и резко выхватил протянутую ему рубашку. Без лишних слов он скинул старую, порванную, кровавую ткань и надел чистую.

Гермиона краешком губ улыбнулась его поступку. «Все же к вам можно найти подход, профессор». Она последовала его примеру — переоделась в чистый свитер. На этот раз вещи были не из Хогвартса, а ее личные. Видимо, Макгонагалл обратилась к семье Уизли, где девушка и хранила свои скромные пожитки с тех пор, как стерла память родителям и отправила их в Австралию. Грейнджер привела себя в относительный порядок и взглянула на Снейпа.

— Позвольте, — девушка в миг достала из чемодана заживляющее зелье и села на корточки рядом с мужчиной.

— Не надо, мисс Грейнджер, — он отвернулся от нее, но Гермиона поймала его лицо за подбородок и развернула к себе (неслыханная наглость, за которую в школе она бы получила месяц отработок у Филча, но сейчас прикасаться к профессору казалось нормальным, будто она всю жизнь только это и делала). От подобного дерзкого жеста мужчина нахмурился. Для него чужие прикосновения, в особенности Гермионы, все еще были непривычны и чужеродны. — Уберите руки, — прошипел он.

— Ссадины не придают вам брутальности, сэр. С ними вы выглядите сдавшимся. Позвольте хотя бы частично их убрать.

— Мне не нужна твоя помощь.

— Нужна, просто вы слишком упрямый, чтобы в этом признаться. А еще говорят, что упрямство — черта гриффиндорцев, — она иронично фыркнула и пожалела об этом. Зельевар поднялся на ноги и грубо схватил ее за плечи. Силы в нем было больше, чем казалось. Ему не составило труда оторвать ее худое тело от пола и тряхнуть, как тряпичную куклу.

— Не забывай, с кем ты разговариваешь, — гневно проговорил он прямо ей в лицо.

— Вас сложно забыть, профессор, — не то, чтобы Гермиона не испугалась его порыва, но пришлось сделать вид, будто его действия не возымели на нее должного эффекта, чтобы все же настоять на своем. Порез тут же напомнил о себе и девушке стоило больших усилий не поморщиться от неприятных ощущений.

Постепенно Гермиона начинала понимать, какими мыслями руководствуется Снейп, прежде чем что-то сделать или сказать. И сейчас что-то ей подсказывало, что гнев, взявшийся из ниоткуда, говорит о его затронутом чувстве самолюбия и что он все же неравнодушен к происходящему.

— Отпустите меня, мне больно, — мужчина убрал от нее руки и отошел. — Если я обработаю раны, это никак не скажется на вашем статусе «мерзкого Пожирателя», будьте уверены. Просто дайте мне убрать следы эмоциональной встречи с аврорами, чтобы суд не расценил это как проявление вашего непокорства. Я не хочу провести остаток своих дней в этой камере, — она на удачу шагнула к нему, почти что дыша ему в спину. — Пожалуйста, — прозвучало не так жалко, как она предполагала. Северус выдохнул, слегка расправил плечи и на удивление спокойно сел на край койки.

— Дайте мне зелье. Я сам справлюсь, — «Ну можно и так». Она протянула ему флакон и зеркало. — Вам тоже стоит заживить рану на руке, — Гермиона в ответ кивнула. Она и сама об этом уже подумала, но то, что Снейп напомнил ей о ее ране, вызвало у девушки легкую улыбку. Возможно, вместе они все-таки смогут ужиться.

***

Уже на подходе к дверям зала суда в министерстве магии Гермиона взглянула на лицо профессора. Их вели под конвоем, причем обоих, поэтому всю дорогу от Азкабана до министерства она смотрела в спину зельевара и не могла понять, помогло ли зелье улучшить его внешний вид или нет. Как только они поравнялись у высоких дверей, ведущих в круглую комнату, она увидела лишь небольшие покраснения под губой и глазом, где еще полчаса назад были бордовые синяки. Девушка облегченно выдохнула. «Он не заслужил предстать перед заседателями избитым, как настоящий заключенный».

В зале сидело по меньшей мере пятьдесят человек. Часть из них была членами Визенгамота во главе с министром Фаджем. Остальные же — члены Ордена Феникса. Грейнджер волнительно сглотнула, когда среди слушателей или приглашенных зрителей (она так и не поняла, зачем тут присутствовал Орден) увидела Гарри и Рона. Они с печалью в глазах провожали ее взглядом, пока ее усаживали на стул, мягко надавливая на плечи и снимая связывающие чары с рук. Рядом посадили и Снейпа. Расстояние между ними было не больше метра и при желании Гермиона могла с легкостью дотронуться до его бедра. «Видимо, Фадж в курсе ритуала и нас не случайно поселили в одну камеру». Северуса же не удостоили чести сидеть с развязанными руками, а наоборот, приковали его кисти к подлокотникам деревянного стула, да и притянули потуже, так что уже спустя пять минут кончики пальцев стало покалывать от нехватки крови. Никого не заботило в этот момент, что мужчина — искусный и почти непревзойденный зельевар магической Британии — бережет руки, как актер — лицо, ибо если он потеряет чувствительность в пальцах, то не сможет правильно приготовить даже элементарную (по его меркам) Амортенсию, не говоря уже и о более сложных зельях, которые он часто готовил для Мунго. Всем на это было плевать. В глазах большинства он был подлым, мерзким Пожирателем, не заслуживающим жизни. Снейп знал, что в этом зале при толпе народа благодаря Дамблдору и Грейнджер ему вытряхнут душу и вскроют старые раны ради так называемой справедливости. Но самое паршивое во всем этом было то, что Северус не мог отказаться говорить. Привязанная ритуалом девушка зависела от него на все сто процентов, и он обязан был сделать все, что угодно, лишь бы вытащить их обоих из Азкабана, чтобы хотя бы она смогла жить. Он в очередной раз оказался в ловушке судьбы, задвигая на последний план собственные желания.
Прозвучал удар молотка о дерево, закрылись двери зала, зачитали устав и что-то похожее на права подсудимого. Снейп все это проигнорировал, безэмоционально глядя на свои колени.

— По просьбе мистера Дамблдора суд решил не использовать сыворотку «Веретесариум» для дачи показаний подсудимым, однако это не значит, что откровенная ложь не отразится на дальнейшем ходе дела. Если подсудимый будет уклоняться от ответа, лгать, оскорблять, клеветать, то суд оставляет за собой право применить «Веретесариум» для получения беспристрастных, правдивых показаний, — произнес гнусавый голос помощницы судьи. Снейп опять ничего не ответил. Гермиона кивнула головой, так как Фадж посмотрел на нее, и девушка решила ответить за двоих. Министра это удовлетворило. — Дело №184035, статус — закрытое слушание, — опять проговорила женщина и громко поставила печать.

— Подсудимый, представьтесь, — сказал Фадж, надевая очки. Северус, собравшись с мыслями, вскинул голову. «Старый добрый профессор вернулся», — подумала Гермиона, видя как мужчина с достоинством посмотрел на судью и ни один мускул на его лице не дрогнул.

— Северус Тобиас Снейп, — проговорил зельевар спокойным, но властным голосом.

— Попрошу назвать полное, официальное имя, — скорректировал министр.

— Северус Тобиас Принц-Снейп.

— Так-то лучше, — Фадж уселся в кресле поудобнее и продолжил. — Впредь отвечайте на мои вопросы полностью. Какой у вас статус крови?

— Полукровка.

— Кажется, я просил отвечать полностью. Не вынуждайте меня применять к вам меры с самого начала нашего диалога, мистер Снейп. Простите, мистер Принц-Снейп, — министр откровенно насмехался над тем, что Северус был прикован к стулу и не мог ответить столь же нахально и дерзко, как задавал вопросы Фадж. — Повторю вопрос: какой у вас статус крови?

— Полукровка. Отец, Тобиас Снейп — магл, мать, Эйлин Принц — чистокровная волшебница. Но вы это и без меня знали, — огрызнулся Северус, сверкая глазами.

— Не переживайте, мы многое знаем, но некоторые вещи лучше слышать от первоисточника, — Фадж самодовольно улыбнулся и сложил руки перед собой. — Расскажите о вашей школьной жизни, мистер Снейп.

— Если хотите услышать от меня ответы, то задавайте вопросы конкретнее.

— Хорошо, объясните, как полукровка со Слизерина стал Пожирателем смерти, где чистота крови была превыше всего?

— В семидесятых Воландеморт принимал каждого, кто изъявлял желание служить ему.

— А вы этого хотели? — вопрос компрометирующий. Снейп понимал, что если будет отвечать, как оно было в период Первой магической войны, то уже никто не будет слушать его объяснения о Второй.

— Тогда… Да.

— Почему? Что толкнуло вас на темную сторону?

— Меня уже судили по делу о Первой магической войне, к чему эти вопросы? Смею напомнить, тогда меня оправдали.

— Мистер Снейп, здесь я решаю, что интересно услышать суду, а что нет. Дело от 1981 года напрямую связано с сегодняшним. Суд хочет выслушать ваши объяснения на свежую голову. Спрошу еще раз, почему вы встали на темную сторону? Проблемы с родителями, учебой, плохие отношения с одноклассниками, неудачная любовь? Рассказывайте все, — Фадж прекрасно знал всю подноготную зельевара благодаря показаниям Дамблдора и Макгонагалл, данным днем ранее в конфиденциальной обстановке, а теперь решил вынести это на всеобщее обозрение, так как сам их озвучивать и приобщать к делу не мог.

— К Воландеморту меня привел Люциус Малфой. Реддлу нужен был зельевар, а мне — заработок.

— Вы приняли метку из-за денег?

— Нет. Так произошло знакомство. Позже Воландеморт заинтересовал меня темными искусствами. Он о них знал гораздо больше, чем кто-либо… как мне тогда казалось.

— Вы хотели получить силу, а вместе с тем и власть, которую обещал Реддл?

— Тогда… да.

— Какое место во всей этой истории занимает Лили Эванс или, как ее многие знают, Лили Поттер? — Фадж бросил короткий взгляд на Гарри, сидящего на скамье слушателей. Парень от упоминания имени матери встрепенулся и напрягся. В голове сразу вспомнились слова Снейпа: «Я делаю это, потому что обещал Дамблдору и вашей матери». Тогда Гарри не получил ответы на все свои вопросы относительно роли мамы в войне, но сейчас сердце бешено забилось от легкого возбуждения и желания узнать правду. Примерно такие же чувства, только по другим причинам испытывал и Римус Люпин. Мужчина догадывался, что за допрос сейчас будет происходить и в какую сторону все сказанное Снейпом будет клонить министр. Оборотень тоже был частью этой истории, и что-то ему подсказывало, что он успеет принять непосредственное участие в сегодняшнем слушании.

Северус же, услышав вопрос, только глубоко вздохнул. Он понимал, что эта тема рано или поздно всплывет, но все равно сердце в очередной раз ухнуло куда-то вниз при упоминании Лили, а к голове прилила кровь. Говорить совершенно не хотелось, особенно при таком количестве народа и глаз, внимательно следящих за каждым его движением. Это была его личная жизнь, никто не имел права в нее вмешиваться. Хотя когда суд это останавливало? «Просто ответь так, будто тебя это не задевает», — подсказал внутренний голос, но Снейп понимал, что думать проще, чем делать. Даже Гермиона уставилась на него, как на восьмое чудо света. «Мама Гарри была знакома с профессором? Никогда бы не подумала. Сколько же ему тогда лет?».

— Мистер Снейп, отвечайте, — напомнил министр, видя, что пауза затянулась. — Какое отношение Лили Поттер имеет к вашему решению принять идеи Тома Реддла?

— Прямое.

— Конкретнее, пожалуйста.

— Кроме нее, меня ничто не связывало со светлой стороной, или как вы предпочитаете называть мирных волшебников? — Северус, наверное, впервые в жизни избегал встречаться взглядом с собеседником. Он смотрел куда угодно, только не на людей вокруг. Его взгляд метался по полу, иногда замирал на потолке или собственных коленях. Его насильно заставляли окунаться в прошлое, которое он уже давно похоронил за отчаянными попытками найти искупление.

— Расскажите, как вы познакомились с Лили? — Фадж видел, как некомфортно чувствовал себя зельевар при упоминании имени женщины, поэтому специально старался не заменять ее на неодушевленные обозначение «она», а вот Снейп, наоборот, с удовольствием использовал это местоимение. Так было легче рассказывать о ней, это не приносило той невыносимой боли, которая всегда возникала в его душе при звучании ее имени. Он до сих пор не мог ее забыть.

— Наши дома находились рядом. Она часто выходила гулять в поле на окраине района. Я там тоже проводил много времени.

— Вы знали, что Лили была волшебницей?

— Да. Она боялась своих способностей, особенно в первые дни после стихийного выброса магии. Я помог ей преодолеть этот страх.

— Как?

— Подарил распустившуюся на ладони лилию. Это показало ей настоящее и неопасное волшебство, — Снейп с силой сжал зубы. Скулы заходили ходуном.

— Лили вместе с вами поехала в Хогвартс?

— Мы нашли друг друга в поезде. На станции ее провожали родители.

— А вас? Кто провожал вас? — очередная болевая точка, на которую Фадж не преминул надавить.

— Никто.

— Эйлин Принц не отвела собственного сына на его первый в жизни поезд в школу? Какая же мать так сделает? — притворно удивился министр.

— Ей было не до этого, — Снейп сжал ладонями край подлокотника.

— Договаривайте, мистер Снейп. Почему вашей матери не было дело до сына? — Снейп глубоко вздохнул и на миг прикрыл глаза. «К чему этот цирк?!»

— Отец узнал, что она потратила последние деньги на мои школьные принадлежности и волшебную палочку. Ему на выпивку не осталось и кната. Он был в бешенстве. Она просто физически не могла проводить меня в Хогвартс.

— Часто отец поднимал руки на вашу мать?

— Это не имеет отношения к Воландеморту или Пожирателям. Я не собираюсь отвечать, — не выдержал Северус. Это было личное дело только его семьи, если Дамблдор умудрился разболтать и эту сторону его жизни, то он подтверждать эти слова был не намерен.

— Хотите сказать, что семья не сформировала в вас личность, которой вы являетесь сейчас? Если бы у вас была благополучная, любящая семья, вы бы приняли метку и встали бы на сторону темных волшебников?

— К чему эти сослагательные наклонения, министр? Я готов ответить за свои поступки, но все, что творилось в моей семье — только мое дело, — Северус старался говорить как можно более беспристрастным тоном, чтобы не показать окружающим, что вспоминать прошлые события ему довольно больно. «Да, черт побери, я умею испытывать что-то, кроме гнева!». В его безукоризненном внешнем виде сложно было уловить нервозность или неуверенность. Профессор продолжал излучать силу и гордость, даже будучи прикованным к стулу. Ни у кого из присутствующих не возникло и мысли, что Снейп не умеет управлять собственными эмоциями. Напротив, все были убежденны, что этот человек несгибаем, даже говоря про тяжелое детство. Ну а Северус не собирался менять их мнение.

— Ваша семейная история заслуживает быть озвученной в этом зале для всех слушателей. Не забывайте, что по окончании заседания мы вынесем вердикт: оставлять вас в Азкабане или дать шанс на вторую жизнь. Так что в ваших же интересах отвечать на каждый мой вопрос, а не уклоняться и стараться вывернуть ситуацию в свою пользу, — спокойно проговорил Фадж. Он знал, что Снейп сейчас полностью в его власти. — Как часто ваш отец избивал вас и мать? — настойчивее спросил министр.

— Пару раз в неделю. Я такие вещи не считал. Он приходил с работы пьяным или не в духе и распускал руки.

— Вас он не трогал?

— Меня он вообще не замечал до того момента, пока не увидел, как я колдую.

— Ваш отец был против магии? Тогда зачем он женился на чистокровной волшебнице? — в зале все активно закивали. Министр озвучил вопрос, который крутился в голове у каждого.

— Род Принцев выродился. Мама была последней наследницей. Ее выдали замуж за первого встречного, кто предложил больше денег. У отца в молодости была своя довольно успешная строительная компания, пока он не проиграл ее в карты... Он считал волшебников шарлатанами, которые из воздуха могут создать все, что у магла появляется только благодаря упорному труду. Однако это не помешало ему жениться на матери, которую он полюбил, как он выражался, благодаря ее отменному умению раздвигать ноги и самозабвенно трахаться.

— То есть вы были нежеланным ребенком в семье? — несколько членов Ордена посмотрели на Фаджа с неприкрытым недовольством. Мало кто понимал, как министр мог продолжать спокойно давить на явно больные точки Снейпа, да и с таким удовольствием. Ответ на озвученный вопрос был для всех очевиден, но Фадж откровенно потешался над зельеваром.

— Нет, что вы, — иронично отозвался Северус, вымещая накапливающуюся злость через сжатие ладонями подлокотника стула. Больше никак настоящие эмоции он не проявлял. — Родители обожали меня всем сердцем.

— Вы хоть раз применяли магию на родителях?

— Нет.

— Значит, вы не имеете отношения к их смерти?

— Нет.

— И не знаете, кто их убил?

— Если вы пытаетесь обвинить меня в убийстве собственных родителей, то не стоит. Они умерли, когда я находился в Хогвартсе и территорию школы не покидал. Это так же должно быть зафиксировано в ваших бумажках.

— Да-да, — проговорил Фадж, больше тема родителей его не интересовала. Пока. — Как разворачивались ваши отношения с Лили в школе? — он вернулся к тому, с чего начал.

— Так же, как и у других студентов с факультетов Слизерина и Гриффиндора... Никак.

— Хотите сказать, что вы с Лили после распределения не разговаривали? Мне вот известно, что вы были лучшими друзьями до четвертого курса, — в этот момент Северусу отчаянно хотелось потереть переносицу и размять кисти, но приходилось дальше идти на поводу у министра. «Не стоило защищать его перед Темным Лордом. Мерзкий ублюдок еще не знает, кому он обязан жизнью».

— Мы каждое лето проводили вместе, — отозвался Снейп. — Она отставала по некоторым предметам в школе. В каникулы я помогал ей наверстать упущенное.

— Что произошло после четвертого курса? Почему ваши отношения стали холоднее?

— Мы выросли, а наши факультеты приобрели явно противоборствующий характер. В те годы Слизерин был новой колыбелью для темных волшебников.

— Только различия в факультетах повлияли на ваши отношения с Лили или были и сторонние факторы? — Фадж хитро прищурился. Снейп сразу понял, к чему тот клонит. Он набрал побольше воздуха в легкие, чтобы слегка замедлить сердцебиение. Римус встрепенулся. Он тоже понял, к чему ведет министр, и не хотел, чтобы Снейпа судили по тем делам, что были необдумано совершены в подростковом возрасте, тем более иногда его все еще грызла совесть за то, что он вместе с друзьями с ним делал. После услышанного оборотень взглянул на зельевара под другим углом и стал понимать, почему в юности тот так мало разговаривал со сверстниками и чаще утыкался в книги. Римусу стало мерзко от самого себя. Его нервное потирание ладоней заметила Тонкс и в успокаивающем жесте накрыла его руки своими.

— Она стала больше времени проводить с новыми друзьями — ответил Северус.

— Как их звали?

— Мародеры.

— Имена, мистер Снейп!

— Джеймс Поттер, Сириус Блэк, Римус Люпин и Питер Петтигрю.

— Вам не нравилась эта компания?

— Я был к ним равнодушен.

— Не лгите или мы принесем «Веритесариум». Это последнее предупреждение,— пригрозил Фадж. — Они же издевались над вами? Дразнили, унижали? — Снейп не ответил, взяв небольшой тайм-аут. А вот министр останавливаться не собирался. — У нас в зале есть один из мародеров. Мистер Люпин, поднимитесь, — оборотень был вынужден встать. — Расскажите, какое прозвище вы и ваши друзья дали мистеру Снейпу в школе.

— Мы были подростками. У нас были дурацкие развлечения…

— Мистер Люпин, не уходите от ответа. Назовите прозвище!

— Нюниус, — тихо проговорил Римус и с сожалением посмотрел на Снейпа. Тот же даже не повернул голову в его сторону, поэтому раскаивающиеся глаза оборотня видела только Гермиона. «Что же они такого с ним делали?»

— Почему вы его так прозвали? — не унимался Фадж.

— Это Джеймс придумал. Он узнал, что Лили была в курсе всех его подколов в сторону Снейпа, и решил, что тот жалуется.

— Как Джеймс Поттер подкалывал мистера Снейпа?

— Крал у него книги, одежду, прилюдно унижал дурачливыми заклинаниями, пару раз портил зелья и конспекты. У Джеймса всегда сносило крышу, стоило ему только завидеть Снейпа в коридоре.

— Вы знаете, с чем это было связано?

— Джеймс ревновал Лили к Снейпу. Она всегда находила на Северуса свободное время, а ему постоянно отказывала даже в прогулках. Джеймс хотел, чтобы Лили перестала общаться со Снейпом, и делал для этого все возможное, — Римус опустил глаза в пол. «Вот, оказывается, как тяжело рассказывать о прошлом. А Снейп это делает уже час и на его лице сплошное равнодушие». Нет, Северус был неспокоен. Слышать историю о его сложных отношениях с Поттером из уст Люпина было странно и даже волнительно. Однако проявление этих эмоций выражалось только в одной вздутой и бьющейся вене на шее.

— А что Лили думала по этому поводу? Вы были с ней близки?

— Мы с ней часто разговаривали по душам после отбоя в гостиной факультета. Я для всех мародеров был как внештатный психолог, а ей постоянно хотелось выговориться. Лили не умела держать чувства и переживания в себе. Даже о своей помолвке она рассказала через пять минут после того, как Джеймс подарил ей кольцо и попросил сохранить это в тайне от нас, — Римус улыбнулся, окунаясь в радостный ностальгичный момент, но быстро вернулся в реальность. — Что касается Снейпа и Джеймса, то Лили разрывалась между ними. Она дорожила дружбой с обоими, но не знала, как сохранить баланс. Лили признавалась, что ей нравится Джеймс как парень, но ее раздражало то, как он вел себя с людьми, которых считал слабее. Она не могла это изменить, сколько не пыталась. Со Снейпом у нее были всегда напряжённые отношения и по большей части из-за темной магии. Лили боялась, что он попадет в плохую компанию и пойдет не по тому пути. Она за него переживала, как за брата, и из-за этого часто плакала. Однажды Джеймс решил положить этому конец, — Римус пошатнулся на месте, осознавая, что сморозил глупость, но назад дороги уже не было, все слова сказаны.

— Что вы имеете ввиду, мистер Люпин? Случай в Визжащей хижине?

— Да, министр.

— Хорошо, спасибо. Об этом нам расскажет мистер Снейп.

— Постойте... Снейп был пострадавшим. Не знаю, что вам известно, но именно в тот день Джеймс перегнул палку. Все мы совершили необдуманный поступок, — больше для себя, чем для присутствующих Римус произнес последнюю фразу и как-то поник голосом.

— И все же, мистер Снейп, как вы оказались в Визжащей хижине?

— Я пришел туда за вещами, которые у меня украли.

— И что там произошло?

— В этом доме каждое полнолуние Люпин превращался в волка. Я об этом не знал и по иронии судьбы пришел туда именно в такой день, — Северус фыркнул, словно это было само собой разумеющееся. Он не гордился умом, которым обладал в юности. Столько глупых поступков наворотить за десяток лет надо еще умудриться. Слава Мерлину, он хотя бы учился на своих ошибках, вот только детские страхи и обиды никуда не делись.

— Вы в ту ночь применяли магию?

— Да.

— От этого кто-то пострадал?

— Да.

— Кто?

— Министр, в тот день я чуть не разорвал Снейпа на куски, — вклинился Римус, который не хотел оставлять зельевара одного отбиваться от вопросов Фаджа, которые клонили совершенно не в ту степь. Еще пара таких вопросов, и Снейп окажется безжалостным убийцей, начинающим практиковать кровавые бойни с детства. Римусу такое определение совершенно не нравилось — Он защищался. Джеймс первый поднял палочку.

— Мистер Люпин, присядьте. Мы уже вас выслушали. Еще раз перебьете меня, вас удалят из зала, — Фадж пристально посмотрел на оборотня, а потом вернул взгляд на зельевара. — Кто пострадал от вашей руки, мистер Снейп?

— Джеймс Поттер. Я выпустил в него боевое заклинание.

— Сектумсемпра, я прав?

— Да.

— Вы сами его изобрели?

— Да.

— Оно является темным заклинанием?

— Оно только базируется на темной магии. Его может применять любой волшебник, если видит в этом необходимость.

— Вы имеете ввиду ненависть, желание убить? — уточнил министр.

— Да.

— Вы хотели убить Джеймса Поттера?

— Нет.

— Вы в этом уверены?

— Да.

— Хорошо. Джеймса Поттера спас мистер Дамблдор. Что он сделал с вами, ведь вы нарушили несколько правил школы? Почему вас не исключили? — впервые за все слушание Снейп повернул голову в сторону присутствующих зрителей и посмотрел на директора Хогвартса. Тот в ответ пожал плечами. Северус безэмоционально вернулся в исходное положение и с минуту что-то обдумывал. Когда министр хотел повторить вопрос, Снейп ответил.

— Меня попросили молчать о произошедшем. Дамблдор назвал выходку Поттера случайностью и закрыл глаза на мое заклинание, которое чуть не убило студента. Он расценил это как мелкое нарушение и последовавшую за этим потасовку студентов. Такой выход был самым легким для всех.

— Лили знала, что Джеймс Поттер загнал вас в дом к оборотню?

— Да... Она просила за него прощения, оправдывалась. Говорила, что вразумит его, что такое больше не повторится. Я ей не поверил. Она готова была покрывать Поттера в любых делах, а на меня бросалась по-любому поводу. Она знала, что именно мое заклинание чуть не убило ее драгоценного дружка, и принялась отчитывать, как будто я был первокурсником, сварившим неразрешенное зелье в заброшенном туалете. Это был последний день, когда мы разговаривали, — Северус опять с силой сжал подлокотник кресла, желваки заходили ходуном.

— Вы ей что-то сказали, мистер Снейп? — Фадж хитро улыбнулся, на скамье громко вздохнул Дамблдор, а Римус напряженно тряс ногой. Они все знали, что он сказал Лили.

— Я назвал ее… — даже спустя восемнадцать лет Северус не мог спокойно выговаривать это слово, ведь жизнь научила, что это не просто статус крови, а клеймо, которое может обидеть похлеще любого другого. — Грязнокровкой, — Снейп выдохнул. Именно это слово сорвалось с его губ и навсегда отвернуло от него Лили. Он жалел о сказанном уже миллион раз, но долгожданное облегчение до сих пор не приходило, даже после стольких лет и всего, что он сделал для искупления. Зельевар почувствовал, как рядом заерзала Гермиона. Её он тоже успел задеть этим словом, сказанным в порыве ярости, когда девчонка чуть не умерла на его руках. От осознания, что он дважды наступил на одни и те же грабли, вскрылись в его душе старые раны. «Какой я идиот».

— И все?

— Да, но этого хватило на всю оставшуюся жизнь.

— Лили обиделась?

— А вы бы обиделись, если бы вас лицом ткнули в вашу родословную? Маглорожденные волшебники всегда чувствуют себя изгоями в магическом обществе. По крайне мере, первое время. Им нужно адаптироваться и принять то, что они живут одновременно в двух мирах и ни к одному не относятся всецело. Лили было особенно сложно принять себя.

— Что вы имеете ввиду? — тут Фадж позволил себе полюбопытствовать. Этой информации у него не было, поэтому пришлось отдать инициативу в руки Снейпа.

— У нее были напряженные отношения с сестрой, а после и с родителями. Петунья ненавидела Лили за то, что той достались магические способности, а как вы знаете, если старший ребёнок в семье постоянно конфликтует с младшим, то счастливого детства ни у одного из них не будет. Они так и не нашли общий язык. Зависть порождает отторжение. Лили постоянно переживала по этому поводу… По крайней мере летом. Когда я назвал ее маглорожденной, это было сродни предательству, так как я прекрасно знал все ее тревоги по поводу семьи, магии, умений. А предательство не прощают, — Северус опустил голову, почти физически ощущая, как душа рвется на части от озвучивания того, что он давно прятал внутри себя.

— Хм, — министр призвал всех к молчанию, так как присутствующие стали громко перешептываться в момент, когда Снейп замолчал, а Фадж не находил слов для продолжения диалога. — Мистер Снейп, что вы сделали после ссоры с Лили?

— Принял предложение Люциуса встретиться с Реддлом. Тогда все и началось.

— Как скоро вы приняли метку?

— Через год, может, больше. Я не разделял его взглядов на жизнь. Он был мне интересен своими знаниями и силой. Всем этим он щедро делился.

Гермионе показалось, что профессор сдался. Он продолжал сидеть неподвижно, с гордо вскинутой головой, вот только голос стал легче и спокойнее, глаза казались безжизненными. Он больше не старался сопротивляться вопросам, просто отвечал так, как было. Похоже Северус прекрасно понял, что разукрасить свое прошлое в яркие тона ему не удастся, тогда зачем убегать от себя?

— Вас привлекала власть, которую он давал?

— В какой-то степени. Реддл оценил мои силы по достоинству. На тот момент большего мне было и не надо.

— Вы проповедовали идеи Реддла в Хогвартсе?

— Я не привык навязывать другим волшебникам свой образ мыслей. Присоединяться к Темному Лорду или нет, было личным делом каждого. Хотя в то время быть Пожирателем было престижно.

— Почему? Что давал этот статус?

— Принадлежность к сильной группе. Пожиратели являлись привилегированной частью чистокровного общества, многие хотели быть с ними. Воландеморт принимал всех, кто доказывал свою состоятельность.

— И вы доказали?

— Я долго варил ему сложнейшие зелья и неплохо справлялся с темномагическими заклинаниями, так что да, я доказал.

— Неужели Реддла не смутило, что вы полукровка?

— За меня поручился Малфой, а у него тогда были все деньги, на которые Темный Лорд подкупал министерских чиновников, аврорат, заказывал артефакты и прочие вещи, которые усилили его доминирование в обществе. Кроме того, он сам был полукровкой, поэтому в какой-то мере поддерживал мои увлечения.

— Расскажите о пророчестве, — Фадж перелистнул несколько пергаментов и пробежался глазами по строчкам. — О том, где сказано, что он умрет от руки Избранного, — Снейп напряженно сглотнул. — Как оно оказалось у вас?

— Я подслушал пророчество в одном из баров Лютого. Выкрасть его из хранилища Отдела тайн оказалось не самым сложным занятием по сравнению с тем, что мы уже делали для Лорда.

— Вы сделали это один?

— Да. Это пророчество должно было помочь заслужить уважение у Воландеморта.

— Он вам не доверял?

— Лорд вообще мало кому доверял. За исключением Лестрейндж и Малфоя, почти никому. Заслужить у него уважения — это все равно, что встать рядом с ним без коленопреклонения.

— Вы этого хотели?

— Министр, я все никак не пойму, вы задаете одни и те же глупые вопросы по второму кругу. Хотел ли я этого? А вы как думаете? Конечно, я тогда желал быть рядом с Лордом и служить ему верой и правдой, несмотря на его абсурдные лозунги о чистоте крови и бреде о наследии Салазара Слизерина! — Северус не выдержал и резко дернул руками вверх. Эмоции требовали выхода. Даже такой человек, как он, не мог бесконечно оставаться равнодушным, когда последний час из тебя вытаскивают душу, заставляя вспоминать нелицеприятное прошлое, за которое было банально стыдно. И да, зельевару было стыдно, что его носом тыкали в ошибки прошлого, причем бесцеремонно и медленно, выворачивая «я» наизнанку. Гермионе в этот момент захотелось прижаться к профессору всем телом и утешить. Она так же была свидетелем того, как на ее глазах посредством разговора открылся совершенно незнакомый ей человек с тяжелой судьбой. Она знала, что он не примет ни от кого поддержки, поэтому удержала себя в руках и не поддалась неожиданному порыву нежности в его сторону. Отчасти девушка понимала, что не только разговор повлиял на ее желание стать ближе к Снейпу. Объединенная магия кипела внутри нее адским пламенем и подталкивала к источнику. Гермиона чувствовала, как Северус закипает, как волшебство, бегущее по его венам, готово вырваться наружу и показать, что лучше не доводить профессора до ярости и гнева, а ведь он был уже почти на грани. Она это ощущала своей кожей.

— Успокойтесь, мистер Снейп. Все мои вопросы логически обоснованы, и если вам что-то не нравится, то мы обязательно примем к рассмотрению ваши претензии, но после заседания. А теперь продолжим, и желательно без эмоций. Что случилось после того, как вы отдали пророчество Реддлу? — Снейп несколько раз глубоко вздохнул, перед глазами появились черные пятнышки и ему показалось, что он упадет в обморок. Было бы глупо потерять сознание, как барышня на первом свидании, поэтому он мыслено сосчитал до десяти, откинул волосы с лица и продолжил ровным тоном.

— Он захотел его предотвратить.

— Убить новорожденного сына семьи Поттер?

— Да.

— Вы знали, что в пророчестве идет речь именно о Гарри Поттере?

— Нет. В августе и у Лонгботомов родился сын. Я не знал, каким образом Лорд собирается обратить пророчество.

— Тогда как вы попали к Дамблдору?

— Когда я осознал, что сделал и что собирался делать Лорд, я обратился за помощью к единственному волшебнику, который мог противостоять Воландеморту. Им был Дамблдор.

— О чем вы его просили?

— Чтобы он защитил Лили. Она не должна была умереть из-за моей глупости, тем более с младенцем на руках.

— И Дамблдор вам пообещал сохранить жизнь Лили?

— Да.

— В обмен на что?

— На мою преданность Ордену Феникса. Я должен был шпионить за Лордом и докладывать обо всех его планах Дамблдору.

— Это ставило вас под угрозу. Вы были готовы пойти на все ради Лили?

— У меня не стоял даже вопрос о цене спасения Лили. Я готов был сделать все, лишь бы она жила.

— Вы знали, что Реддла ничто не могло остановить? Что он все равно добьется своего?

— Конечно, нет! — ответил Снейп, чуть громче, чем ожидал. Вышло грубо, но ему было плевать. — Поттеров, как нам всем казалось, надежно спрятали. Никто не должен был знать, где они проживали. О том, что Петтигрю был предателем, не догадывались даже его лучшие друзья.

— Вы были в доме Поттеров в ту ночь?

— Да, — в разы тише по сравнению с предыдущими репликами проговорил Северус. — Лорд решил избавиться от младенца самостоятельно. Никто не знал, когда это произойдет и где.

— Тогда как же об этом узнали вы?

— Я следил за Лордом. Когда он аппарировал в Годрикову впадину, я последовал за ним, но опоздал на несколько минут, — Северус опустил голову. Все, они окончательно разбили его маску безразличия. Теперь эти люди знали, что Северус Снейп умеет не только кричать, ругаться и унижать, но и сожалеть, переживать и быть уязвленным, почти что беспомощным.

В зале присутствующие как никогда придвинулись ближе к центру, чтобы лучше слышать все слова, что произнесет зельевар. Лишь трое людей чувствовали не человеческий интерес, а давление ситуации на своих плечах. Для Гарри жизнь переворачивалась с ног на голову, открывались глаза на жизнь его родителей. Он жадно ловил каждое слово профессора и нервничал перед каждым его ответом. Парень никогда не мог себе представить, что отец был не таким уж и благородным, что мать отвернулась от лучшего друга из-за слов, сказанных сгоряча, ну и конечно же он даже в страшном сне не мог подумать, что ненавистный профессор оказывал на его жизнь так много влияния. Римус же, скрипя зубами, смотрел куда-то в угол, в очередной раз переживая события той страшной ночи, когда он лишился разом всех лучших друзей, а привычный мир развалился на части. Дамблдор сидел неподвижно, неотрывно глядя на профиль Снейпа. Он сожалел обо всем, что сделал с целым поколением волшебников ради того, чтобы остановить безумца, которого сам привел в этот мир.

— Что было после? — произнес Фадж и первый раз увидел в глазах Пожирателя смерти боль и раскаяние. На его памяти, во время суда этих мерзавцев, они либо не признавали свою вину и отрицали любые связи в Темным Лордом, либо нахально глядели в ответ, ухмыляясь на любой вопрос. Теперь министр не был так уверен, что Снейп — один из тех психов с меткой, кто готов был убивать невинных людей для темного волшебника.

— Я зашел в дом. На лестнице, ведущей на второй этаж, лежал Поттер со стеклянными глазами от Авады. Наверху слышался плач младенца. Я поднялся туда, — Северус шумно сглотнул. Во рту пересохло, сердце, казалось, забывало биться. Он держал себя на пределе возможностей. — Возле кровати, на полу лежала Лили вся в крови. Она пыталась дотянуться до сына, когда я сел рядом.

— Лили вас узнала?

— Она была еще жива и прекрасно понимала, кто к ней подошел.

— Вы пытались ей помочь?

— Да, — безжизненным голосом отозвался Снейп. — Но было уже поздно. Она успела попросить меня об одолжении: защитить Гарри от Воландеморта, не дать ее сыну умереть.

— Это все, что она сказала? — Фаджу приходилось подталкивать зельевара к продолжению рассказа, потому что тот самостоятельно это сделать либо не желал, либо был просто не в состоянии. В ответ Северус покачал головой из стороны в сторону.

— Она просила прощения и говорила, что доверяет. Лили умерла у меня на коленях спустя минут шесть после попытки Воландеморта убить всю их семью.

— Вы оставили ее в доме, а сами ушли?

— Я забрал с собой младенца и отвез его Дамблдору. Ему было не место среди мертвых тел родителей.

— Мне известно, что вы подавали прошение на усыновление мистера Гарри Поттера в ноябре 1981, зачем? — на этом вопросе потрясенными выглядели все. Никто не знал, что Снейп хотел взять опеку над Гарри. У парня от этой новости пробежала волна мурашек, а волосы в прямом смысле зашевелились на голове. «Он мог бы стать моим отцом? Хотя, все могло бы быть не так плохо».

— Я знал Петунью и ее мужа. Это не самые лучшие люди, которые могли бы растить волшебника. Но для отдела опеки я был еще более отвратительным кандидатом и без каких-либо прав, чем маглы. С большим успехом младенца мог бы усыновить Люпин или Дамблдор.

— После исчезновения Реддла вы вернулись к другим Пожирателям?

— Как вам известно, большинство было поймано аврорами в то же утро. Мой арест был отложен на несколько дней, но я все равно оказался на месте подсудимого, как сейчас.

Фадж посмотрел на настенные часы, что висели над входом в зал. С начала заседания прошло больше двух часов. Он передал записку помощнице, которая, прочитав ее, резко поднялась с места и протараторила:

— Суд удаляется на перерыв. Второе слушание пройдет 25 мая в то же время, — женщина взмахом палочки раскрыла двери и оттуда появились два аврора в форме Азкабана. Они беспристрастно отвязали руки Северуса от стула, вновь сковали их, когда он поднялся на ноги, и повели к выходу. С Гермионой поступили точно так же. Больше в зале никто с места не сдвинулся.

Глава 7: Откровение или ложь?

Возвращаться в Азкабан оказалось труднее, чем думалось сперва. И дело было далеко не в том, что Гермиона верила, будто их отпустят после первого слушания, а в том, что после всего сказанного профессором девушка не понимала, как к нему теперь относиться. Весь путь до тюрьмы он выглядел опустошенным: под глазами залегли тени, выделяющиеся на фоне его бледной кожи, плечи осунулись, а сам он смотрел в одну точку. Когда их закрыли в камере, все стало только хуже. И Снейп, и Гермиона сидели на своих койках и молчали. Давящая тишина сводила с ума обоих, но начинать разговор не решался никто. Девушка пыталась сделать вид, что услышанное в суде ее никак не удивило, но ее короткие взгляды на мужчину говорили совершенно обратное. Она не знала, как к нему подступиться, как задать вопрос, как реагировать на его прошлое. На удачу она пересела с койки на табуретку, чтобы оказаться поближе к профессору, и очень осторожно начала:

— Профессор Снейп, как вы себя чувствуете?

Он поднял на нее глаза и глубоко вздохнул.

— Не стоит переживать за мое моральное состояние. Или вы ожидали, что я начну рыдать?

— Нет, конечно, нет. Но мне кажется, что вы не в порядке.

— И с чего же вы это взяли, мисс Грейнджер?

— Если бы вы были в полном порядке, то не сжимали бы руки в кулаки до белых костяшек, — девушка указала пальцем на его руки. Снейп и сам не заметил, как это произошло. Он просто не мог себя отпустить после всего, что рассказал. До сих пор было некомфортно ощущать себя открытым перед глазами десятков человек, а образ Лили, когда та умирала на его коленях, все еще стоял перед глазами.

— Не лезьте не в свое дело, мисс Грейнджер, — грубо проговорил Северус, но кулаки разжал.

— Это и меня касается тоже, профессор, — ответила Гермиона и накрыла его руку своей ладонью. «Ради Мерлина, почему я так часто стала поддаваться этим странным порывам и желаниям дотронуться до него?!». — Я чувствую вашу магию. Она бурлит и хочет вырваться наружу. Профессор, ваше прошлое…

— Не надо! — он вырвал руку и поднялся на ноги. — Не думайте, что после сегодняшнего вы все про меня знаете!

— Я этого и не говорила. Вы — самый сложный человек из всех, кого я только знаю. Однако кое-что я все же в вас поняла.

— Удивите меня! — Снейп сложил руки на груди и вызывающе посмотрел на ученицу снизу вверх. Гермиона на секунду замялась, все же его внушающая мощь и непредсказуемость заставляла ее внутренне сворачиваться клубочком в целях безопасности. Но она мыслено вздохнула и непоколебимо уверенно решила выложить ему все, что она о нем думает.

— Вы вините себя в том, что от вас не зависело. Если бы вы не принесли пророчество Воландеморту, то это сделал бы кто-то другой. В барах полно народу, которые бы отдали многое за то, чтобы угодить Лорду, так что ваш поступок — это лишь стечение обстоятельств. Вы уже восемнадцать лет несете на своих плечах этот крест. Пора бы его отпустить. Знаю, звучит ужасно, но Лили все равно бы умерла. Он бы пришел за ней, а так она умерла не одна, рядом с ней был близкий человек.

Снейп даже бровью не повел после слов студентки. Он говорил себе примерно то же самое уже миллион раз, но мозг никак не хотел отпускать ситуацию и постоянно навязчиво напоминал в голове: «ОНА ПОГИБЛА ИЗ-ЗА ТЕБЯ! ТЫ ЕЕ НЕ УБЕРЕГ! НИКОМУ НЕ НУЖНЫЙ, ЖАЛКИЙ УБИЙЦА!». И вот вроде бы сейчас самый лучший момент убедиться в правдивости своих же мыслей, опустить руки и перестать постоянно защищаться от всех, заливать в себя по ночам алкоголь в попытках избавиться от образа Лили, которая просит прощения, но безуспешно. В этой битве между логикой и чувствами Северус постоянно проигрывает. От слов Гермионы на душе, словно заскребли кошки. Мужчина еще никогда не был так близок к тому, чтобы опустить голову, глубоко вздохнуть и дать волю всепоглощающим эмоциям скорби от потери любимого человека, боли и ненависти к самому себе. Вместо этого Снейп опять закрылся в непроницаемую броню, чтобы девчонка не добралась до него, не вывела из равновесия, когда он и так еле удерживался от срыва.

— Я шесть лет слушала, как Гарри винил себя в смерти матери, — продолжила Гермиона. — Говорил, что лучше бы он не родился вовсе, чем подверг ее опасности. Чувствуете абсурд в его словах? Уверена, что да. Так вот, вы ведете себя не лучше. Вы жизнь положили на то, чтобы загладить вину, тот опрометчивый поступок, который по стечению обстоятельств решил судьбы нескольких человек. Но сейчас все закончено. Мертвых не вернуть, а живые все еще рядом с вами. Просто позвольте мне помочь, ведь я для вас теперь не чужой человек. Отпустите прошлое. В этом мире еще остались люди, которым вы небезразличны.

— Грейнджер, вы моя студентка и больше никто. Если вы не заметили, я привык быть один и ни в ком не нуждаюсь. Тем более в вас.

— Вы не по собственной воле были одиноким, — Гермиона выдохнула и мотнула головой. Этот разговор давался ей неимоверно сложно. Она понимала, что ступает по очень тонкому льду, одно неверное слово — и можно провалиться в воду, где придется барахтаться не один день. Ей так не хотелось, чтобы профессор замыкался в себе и уходил от общения. Девушка не хотела быть с человеком, который постоянно держит в себе негативные эмоции, боится открыться и всячески избегает личных тем. Какая семейная или дружественная жизнь может из этого выйти? Часть Гермионы прекрасно понимала, что заставить профессора довериться будет максимально трудной задачей, но она должна попытаться хотя бы ради себя, чтобы потом спустя время совесть не сожрала ее за то, что, когда был момент, она не наладила их отношения. — Профессор, мы с вами связаны. Вы можете быть уверены, что я не разболтаю никому ваши тайны. Просто я хочу, чтобы мы понимали друг друга. Мне важно чувствовать вас спокойным, а не когда вы готовы кого-нибудь убить за одно неверно сказанное слово. Не знаю, говорил ли вам кто-нибудь… но вы не заслуживаете нести крест отвественности за все, что случилось в войну. Смерти волшебников только на совести Воландеморта, и он за это ответил. Ни вы, ни Гарри, ни Дамблдор не виноваты, что Лили погибла. Вы пытались всех спасти.

— Как ты не поймешь, Грейнджер, я не герой! — воскликнул Снейп. Коробочка его терпения была на пределе. — Думаешь, что раз мы теперь обладаем единой магией, то резко стали друг другу очень важными и нужными людьми? Ты наивная, глупая девчонка, которая совершенно не понимает жизни, и не надо мне говорить, что тебе безумно важно мое эмоциональное состояние.

— Но…

— Никаких «но», мисс Грейнджер. Мы с вами будем жить так же, как и до ритуала — у вас своя жизнь, у меня своя. И я не собираюсь ничего менять. Не заставляйте меня пожалеть о том, что неделю назад я решил вас спасти.

— Но вы уже спасли меня, профессор. Можете жалеть сколько угодно, но этого уже не исправить. Просто мне казалось, что на этот поступок вас толкнуло нечто большее, чем желание загладить вину перед Лили, — тут Гермиона непроизвольно охнула. Она только что сама озвучила причину поступка зельевара. — Вы... — девушка подняла на него свои шоколадные глаза, в которых отражалось понимание, а не нарастающая упрямость, которая виднелась меньше, чем секунду назад. — Вы увидели во мне ее. Я же тоже маглорожденная, гриффиндорка, отличница, дружу с Поттером. Вы спасали не меня, а Лили.

Неожиданно как для Гермионы, так и для самого себя, Северус с силой ударил кулаком о стену. Каменное перекрытие поглотило импульс зельевара и оставило кровавый след на его пальцах. Тонкая кожа лопнула и из ран стала сочиться красная жидкость. «С каких пор я испытываю злость на ровном месте и не скрываю ее от других?». Снейп не мог контролировать свои порывы агрессии и проявления каких-либо эмоций, кроме безразличия, находясь с Грейнджер в одном помещении. Она словно забиралась к нему под кожу и выцарапывала его настоящее «я», заставляя того биться в агонии, словно уязвленного котенка, который резко остался без укрытия. Примерно то же чувствовала и девушка, только рядом с зельеваром она становилась более нежной и постоянно хотела к нему прикоснуться.

— Профессор…

— Замолчите, мисс Грейнджер, я порядком утомлен вашими разговорами, — он отошел от стены и навис над девушкой, почти припечатывая ее спиной к столу. Его руки в этот момент находились с двух сторон от нее и ухватывались за край деревянной поверхности. — Вы не Лили, — опасно тихо прошипел он прямо в лицо Гермионе. — Я спас вас лишь потому, что для Сивого вы были слишком хороши. Мне совесть не позволила отдать вас на растерзание волкам, которые бы трахали вас несколько часов подряд, пока вы бы стонали далеко не от удовольствия. Или вы предпочли стоять голой в подземельях и ублажать оборотней? — девушка кротко мотнула головой из стороны в сторону. — Я так и думал, — Снейп отступил от нее и провел рукой по костяшкам пальцев. Было неприятно. Обоим. — Не смейте больше произносить ее имя в моем присутствии. Моя жизнь остается только моим личным делом. Вам в нее совать свой нос не следует. Вы меня поняли, мисс Грейнджер?

— Да, профессор.

Гермиона поднялась со стула и быстро пересела на кровать. Было обидно, что ее попытки помочь и поддержать увенчались почти что угрозами со стороны Снейпа. «Ну хотя бы он сейчас не источает гнев». Объединенная магия успокоилась и больше не норовила выплеснуться в порыве ярости зельевара. Удар о стену прилично сбавил его пыл и вернул разуму привычную скорость. Он вновь вспомнил, каково это — быть устрашающе спокойным профессором зельеварения, которого боялась вся школа.
Девушка и правда успела нарисовать в воображении портрет Снейпа геройскими красками. Для нее в свете последних событий он стал почти святым мучеником, которому не хватало только нимба над головой при жизни. Романтизировать его образ помогала и чертова связь, которая все настойчивее тянула Гермиону к нему. Однако Северус не понимал этого и не чувствовал. Для него связь лежала тяжким грузом на плечах и давила своим весом на осознание его неодиночества, но при этом потребности в девчонке он не испытывал. Поэтому ничто его не остановило от того, чтобы улечься на койку и в усталости прикрыть глаза. День выдался морально тяжелым, необходимо было расставить все точки над «i», ибо мужчине было абсолютно не понятно, как жить дальше.

***

Градус напряженности царил и в Норе, куда вернулась семья Уизли вместе с Римусом, Тонкс и Гарри. Дамблдор и Макгонагалл после заседания вернулись в Хогвартс. Гарри хотел задать директору несколько уточняющих вопросов, но тот отмахнулся от него, сославшись на срочное дело в школе и аппарировал. Это взвинтило парня еще больше. После слушания у Гарри почти что волосы на голове шевелились. Он выглядел дёрганным и нервным. В голове вертелась сотня всего, на что парню хотелось найти хотя бы мало-мальское объяснение, но где его искать, ему было совершенно непонятно.

За нелепыми разговорами в Норе Гарри не выдержал и обратился к присутствующим:

— Почему все делают вид, что сегодня ничего не произошло? — он отодвинул от себя чашку чая и посмотрел на волшебников за столом.

— О чем ты, Гарри? — спросила Джинни. Ее спокойные глаза и легкая полуулыбка на губах в миг рассеялись. Она прекрасно понимала, какую тему хотел поднять друг.

— Я про Снейпа. Почему я узнаю, что он был лучшим другом моей матери только спустя восемнадцать лет? — парень посмотрел на оборотня. — Римус, ты не раз рассказывал мне об этом. Я столько веселых и грустных историй слышал от тебя про ваше детство, но ты ни разу не упомянул, что мама была близка со Снейпом. Почему?

— Гарри, эти отношения были сложными. Мне казалось, тебе не стоило вникать в них, — глухо отозвался мужчина, напрягаясь и грузно облокачиваясь на столешницу.

— Сложные отношения?! Римус, это часть жизни моей матери. Весомая ее часть! Разве я не должен был знать, что мама умерла на руках Снейпа, что именно он отдал меня Дамблдору, что он, в конце концов, хотел меня усыновить? Это, по-твоему, мне знать было не обязательно?

— Я не знал, что Снейп хотел тебя усыновить и что Лили умерла рядом с ним. В восемьдесят первом году я на время покинул Англию. Ради Мерлина, Гарри, Снейп всегда был самовлюбленным подонком, которого понять было неимоверно сложно. Я не следил за его жизнью с тех пор, как Лили порвала с ним любые отношения. Мы все забыли о нем.

— Вот именно, вы бросили его. Хотя нет, не так. Мама отвернулась от лучшего друга, чтобы налаживать жизнь с тем, с кем было проще, — парень снял очки и швырнул их на стол. — А отец, он издевался над однокурсниками, которые были его слабее? И вы его в этом поддерживали? Где то благородство, о котором ты так много говорил?

— Гарри, Джеймс не был идеальным, как и все мы, но и негодяем он тоже не являлся. Мы были подростками и делали множество не самых красивых вещей. Однако это не значит, что мы были плохими людьми, — спокойно ответил Римус. Он чувствовал себя виноватым перед сыном друга и сейчас как никогда жалел, что рассказал парню только лучшие моменты из жизни его родителей. Это была ошибка, он составил у него однобокое представление, хотя темные пятна и в их прошлом были отчетливо видны.

— Как можно было загнать однокурсника в дом к оборотню только из-за того, что ревнуешь его к девушке? А как можно было бросить лучшего друга на произвол судьбы? — Гарри вздохнул. — Я совершенно не знаю своих родителей.

— Гарри, Снейп тоже не идеален, — вклинился Рон. — Да, он дружил с твоей мамой, но это не значит, что теперь ему можно простить все, что он делал с нами. Или ты забыл, как он чуть не сбросил тебя с метлы на первом матче по квиддичу или чуть не убил во время Турнира Трех Волшебников? Он всю нашу школьную жизнь цеплялся к тебе, будто ты нанес ему личную обиду. Он отравлял тебе жизнь, мучил отработками, унижал словами. И ты готов ему теперь все простить?

— В том-то и дело, Рон, я и есть его личная обида. Я сын его школьного врага и девушки, которую он любил! Как ты это не поймешь!

— Никто не говорил, что Снейп любил твою мать, Гарри, — поправила Джинни. — Они были лучшими друзьями, как ты с Гермионой.

— Нет, — отозвался Римус. — Лили рассказывала, что Снейп испытывал нечто большее, чем дружеские отношения, но она сразу поставила между ними границы.

— Я всю жизнь мозолю ему глаза, но при этом он всю жизнь охраняет меня, потому что обещал маме и Дамблдору, — обреченно произнес Гарри. — Я ненавидел его, оскорблял, не доверял, а он просто пытался защитить.

— Если и так, то делал он это весьма специфически, — фыркнул Джордж.

— Гарри, твоя склонность брать на себя всю ответственность за поступки других людей до добра не доведет. Оставь вопросы о Снейпе и подумай о будущем. Теперь Воландеморт покоится в могиле. У тебя впереди целая жизнь. Не позволяй прошлому тянуть тебя на дно. Снейп до сих пор не может отпустить прошлые проблемы и живет искуплением ошибок. Если тебе все же необходимо получить ответы, то поговори с профессором. Лучше него тебе никто ничего не объяснит, — громко проговорила Тонкс. Ее слова были самыми разумными, как показалось всем. Даже Гарри понимающе посмотрел на нее и кивнул.

— Знаете, а кроме Снейпа на слушании была и Гермиона, — добавил Рон. — Я вообще не понимаю, что она там делает и почему ее держат в Азкабане.

— Дамблдор сказал, что она участвовала в ритуале, который запрещен министерством, и что она свидетель по делу Снейпа. Ее должны допросить, и если у суда не будет к ней вопросов, то ее отпустят, — ответил Римус. Он успел переговорить с директором до того, как они все вошли в зал суда.

— Странно это, — протянул Рон.

— Гермиона сказала мне примерно то же самое, — добавила Джинни.

— Когда? — спросил Гарри.

— Я поймала ее на выходе из мэнора в день битвы. Ее вел аврор, который и сказал, что она задержана.

— Мы можем как-нибудь ее навестить? Уверен, в Азкабане жизнь не самая комфортная. Наверняка ей что-то нужно, — сказал Фред, и все на него обернулись. — Ну а что, посещения даже к преступникам не запрещены, а уж к свидетелям — тем более.

— Я спрошу у Дамблдора. Может, и можно что-то сделать, — ответил Римус.

Гарри поднялся из-за стола, поблагодарил Молли за ужин и быстро поднялся к себе в комнату.

— Оставь его, — Тонкс удержала любимого за колено. — Ему надо во всем разобраться.

— Но он может неправильно…

— Он взрослый мальчик, Римус. Дай ему время. У него жизнь перевернулась с ног на голову. Ему надо адаптироваться к изменениям и найти силы жить в новом мире.

— После войны нам всем нужно научиться жить по-новому, — дополнила Молли.

— Как Артур? — спросил оборотень, усаживаясь обратно на стул. Он чувствовал себя подлецом по отношению к Гарри, но слова Тонкс имели смысл: стоило дать парню время. — Нас к нему не пустили.

— Я вчера была в Мунго. Он в реанимации, — Молли поджала губы, сдерживая непрошенные слезы. — Он не приходит в себя, но колдомедики говорят, что жизни ничего не угрожает.

— Уверен, он скоро поправится.

— Я надеюсь, мы ведь без него не справимся, — слезы все же побежали по ее щекам. Дети семьи Уизли так же прятали глаза.

— Медики сказали, что у него не останавливается кровотечение, — дополнил Билл. Он единственный, кто не поддавался эмоциям, хотя и переживал за отца не меньше остальных. — Не все раны удалось залечить.

— Под какое заклинание он попал? — уточнил Римус.

— Сектумсемпра, — ответил Рон.

— Так она же лечится. Это не проклятие.

— Там друг на друга наложилось несколько заклинаний, что дало побочный эффект, который медики пока не могут устранить. Заклинание слетело с палочки Беллатрисы, так что не понятно, как она его произносила и не выпустила ли в придачу к Сектумсемпре еще что-то, — сказал Билл.

— Откуда ты это знаешь? — удивился Джордж.

— Разговаривал с врачами сегодня утром.

— Мне они об этом не сказали, — произнесла Молли и посмотрела на старшего сына.

— Они решили не тревожить тебя лишний раз, мам. Все будет хорошо, не переживай.

— А что, если Снейп может помочь? — сказал Римус. Все недоуменно на него посмотрели. — Сектумсемпра — его заклинание. Он должен знать, как его обратить. Кроме того, он постоянно помогает Мунго с зельями и консультирует в особо тяжелых случаях. Доктор Грейв ему доверяет.

— Это главный колдомедик Мунго? — уточнил Билл.

— Да. Его брат — оборотень… Мы знакомы.

— Не думаю, что Снейп сейчас в состоянии нам чем-то помочь. Он под следствием. Пока его не оправдают, он оттуда не выйдет, — произнесла Тонкс.

— Если оправдают, — дополнил Рон.

— В любом случае, нам придется только ждать, — выдохнул Билл и налил себе чай, чтобы успокоить нервы.

***

Вместе с едой в камеру Гермионы и Северуса стали приносить свежие выпуски Пророка. Из газет они узнавали новости и следили за ходом судебных тяжб над другими Пожирателями. Дни все так же тянулись медленно и были до одури однотипными. Книги, как и газеты, кочевали от Грейнджер к Снейпу и обратно. К концу первой недели пребывания в заключении оба волшебника успели перечитать все, что попалось им в руки. Теперь новые выпуски Пророка были единственным глотком свежего воздуха в душной клетке. А их взаимное молчание продолжалось. Они старались не замечать друг друга. Лишь несколько раз волшебники обмолвились парой фраз на счет суда над Яксли, но это было скорее исключением из их тюремного быта. По ночам Гермиона ворочалась на койке и с трудом спала. С каждым новым днем вместо согревающего жара, который исходил от магии ритуала, ее тело начинал охватывать неприятный холодок, словно где-то сквозило. Это не давало ей покоя даже под тонким покрывалом, которое любезно принесли авроры, когда она об этом их попросила. Северус тоже по ночам не спал. Его ничего не тревожило, он чувствовал довольно сносно, воспоминания так же его не посещали, но от чего-то на душе было тяжело. Он пристально следил за ходом судебных дел, особенно ждал появления на страницах газеты материала о семье Малфоев. Мужчина слышал, что его крестник умудрился убить Воландеморта, но очень сомневался, что этот факт сможет помочь ему избежать тюрьмы. На удивление, Снейп переживал за парня. Он прекрасно понимал, что сделают с младшим Малфоем в Азкабане, если он попадет не в одиночную камеру, поэтому надеялся, что суд смягчит Драко наказание и переложит ответственность с мальчишки на его отца. Люциус заслужил посидеть за решёткой и хотя бы подумать о своем поведении, ибо в обычной жизни на праздные размышления у него никогда не хватало времени. Конечно, Снейпу было не до злорадства, да и такой привычки он никогда за собой не замечал, но почему-то в отношении белобрысого аристократа это казалось ему уместным.

В одну из ночей Северус, как обычно, не спал и сверлил глазами каменный потолок. Гробовая тишина и темнота ничем не отличались от привычной атмосферы в камере. Он размышлял о жизни, вспоминал вечеринки Пожирателей, чтобы подготовиться к предстоящему допросу, как услышал шуршание Гермионы на соседней койке. Снейп знал, что у девушки так же были проблемы со сном, но никогда не обращал на ее возню внимания. Оно просто того не стоило, но в этот раз девушка слишком долго возилась под покрывалом, при этом абсолютно не двигаясь на узкой тюремной кровати. Мужчина повернул голову в сторону ученицы и продолжил за ней наблюдать. Он заметил легкое подрагивание Грейнджер, похожее на содрогание от слез, но зельевар не был уверен, что девчонка плакала. Он прислушался, характерных всхлипов не было слышно, лишь тихое и мерное дыхание.

— Мисс Грейнджер, у вас все хорошо? — раздался его глубокий баритон в тихой комнате.

— Да, профессор, — ровно отозвалась Гермиона.

— Тогда почему вы дрожите?

— Эм, — она немного замялась, поворачиваясь к нему. — Тут немного прохладно. Наверное, я просто замерзла, — девушка боковым зрением увидела, как Снейп поднялся на ноги и за два шага оказался рядом с ней. Он с равнодушным лицом дотронулся до ее лба и на секунду замер, что-то обдумывая.

— У вас нет температуры. В помещении двадцать три градуса и ни одного открытого окна. Вы не замерзли, — мужчина мощной фигурой возвышался над лежащей девушкой и со стороны казался нереальным темным всадником Апокалипсиса — так же нес страх, разрушение и боль. Гермиона хотела от него отвернуться и укутаться в тонкое покрывало, но ее грубовато остановили, вцепившись в предплечье. — Покажите вашу рану.

— Что… Какую?

— Ту, что оставила Лестрейндж, — произнес Снейп, еле удерживаясь от того, чтобы не закатить глаза. Гермиона нехотя выпуталась из ткани, сняла с себя свитер и подставила плечо тусклому потолочному свету. Мужчина бесцеремонно схватил ее за руку и повертел, рассматривая незаживший порез. — Как давно вы ее обрабатывали?

— В день слушания… Около недели назад, — неуверенно ответила Гермиона.

— Почему не повторили этого после?

— Я… не подумала. Она не тревожила меня и, казалось, затянулась.

— Вам казалось, — Снейп отпустил руку девушки и отошел к столу, на котором стояла коробочка с зельями. — Стоит следить за собой лучше, мисс Грейнджер. Или вы захотели остаться без руки?

— Эм… Нет. Давайте я сама, профессор, — она протянула ладонь, чтобы принять флакон, но мужчина зелье не отдал, а лишь пододвинул табуретку к койке.

— Вы уже сделали все, что могли, Грейнджер. Дайте мне руку, я сам ее обработаю.

Гермиона не стала сопротивляться, это было бы бесполезно. Его теплые ладони уже в разы мягче и аккуратнее развернули ее порез к свету, а тонкие пальцы медленно, почти еле прикасаясь к коже стали наносить заживляющее зелье. Когда вся субстанция плотным слоем покрыла буквы, Гермиона стыдливо отвернула лицо в сторону и шмыгнула носом. Кроме профессора ее рану в виде слова «Грязнокровка» больше никто не видел. Снейп же сделал вид, что смысл выведенного ножом Беллетрисы клейма его абсолютно не заботит, и не стал ни высмеивать, ни иронично хмыкать, за что девушка была ему благодарна. Когда зельевар закончил, Гермиона попыталась натянуть свитер обратно, но мужчина ее остановил.

— Не торопитесь, мисс Грейнджер. Если не хотите, чтобы шрам остался у вас на всю жизнь, то дайте мне закончить, — с этими словами он поднялся и вернулся опять к столу. Взяв еще несколько флаконов с зельями, он смешал их в стакане, достал из чемодана собственную рубашку, которая была выстирана от его крови им самим же, и оторвал у нее рукав прямо по шву. От резких рвущихся звуков Гермиона поежилась и обернулась. Она увидела, как профессор выливал неведомую жидкость на белую ткань с такой сосредоточенностью, словно они сейчас находились в школе на его уроке.

— Может жечь и чесаться, но повязку рекомендую не снимать хотя бы пару дней, — Снейп уселся обратно на стул. — Вы выглядите испуганной. Что-то не так?

— Не люблю лечиться, — призналась Гермиона. — Особенно, когда это делаете вы.

— Я единственный, кто может вам помочь. Так что неразумно сейчас отказываться.

— Я и не отказываюсь. Делайте, что должны, — она сама подставила ему руку так, чтобы он свободно мог обернуть ткань вокруг ее предплечья и накрыть рану неприятно пахнущей тряпкой. — Спасибо, — откликнулась Гермиона, когда Снейп пошел убирать остатки зелий и ткани. Она не стала наблюдать за ним и улеглась обратно на койку, отворачиваясь к стене и прикрывая глаза. Легкий озноб продолжался.

— Как давно вы чувствуете холод? — послышалось над ее ухом. Гермиона нехотя перекатилась на спину и опять встретилась с проницательными черными глазами. Профессор стоял, сложа руки, и ждал ответа.

— Несколько дней. Это происходит постепенно. Сейчас я уже с трудом могу контролировать дрожь. Это пройдет, вы же только что обработали мне рану.

— Двигайтесь, мисс Грейнджер, — он как-то устало поправил рукой волосы и сел на край койки.

— Зачем? — удивилась Гермиона и поджала ноги.

— Я лягу с вами.

— Зачем? — не унималась девушка.

— Чтобы избавить вас от озноба.

— Но как? — Снейп посмотрел на нее из-под бровей. Больше девушке объяснений не требовалось. Она послушно придвинулась спиной к стене и вытянулась в струнку. Она почувствовала теплую волну магии, которую он то ли специально, то ли случайно выпустил. — Мы не поместимся…

Пока Грейнджер тараторила про то, что койка не предназначена для двоих человек, что им банально будет неудобно и что она не хочет лежать рядом с профессором, Северус взял в руки свою теплую шерстяную мантию, кинул ее на пол рядом с койкой и властно произнес: «Замолчите». Гермиона тут же прекратила свои неуверенные речи, молча опустила голову на матрас в ожидании, когда профессор ляжет рядом. На удивление, Снейп не занял все свободное место и девушка могла лежать рядом почти его не касаясь, но такой расклад не устраивал мужчину.

— Я не кусаюсь, мисс Грейнджер. Не стоит меня бояться. Просто облокотитесь на меня, — мужчина вытянул руку, призывая Гермиону лечь ему на грудь, чтобы он мог обхватить ее.

— Не уверена, что нам будет удобно, — пролепетала девушка, всячески отнекиваясь ложиться на профессора.

— Меньше думайте, мисс Грейнджер. От этого у вас все проблемы, — Северус рывком подхватил Гермиону под руку и притянул к своей груди. Первые несколько секунд девушка пыталась высвободиться, но он крепко держал ее за талию, не позволяя отдалиться. — Если вы не успокоитесь, то я уйду.

— Я и не звала вас, — огрызнулась девушка. — Зачем вы вообще все это устроили? Мне не нравится лежать к вам так близко.

— Зато вашей магии нравится, — лаконично и спокойно ответил Снейп. — Мы слишком долго были на расстоянии друг от друга. Вы магически истощены, от этого вас и бьет озноб.

— Мы всю неделю не отходили друг от друга дальше, чем на пять метров. Это все, что позволяет нам камера. Да и чувствую я себя прекрасно, — возразила Гермиона, но все же положила голову на жесткую грудь профессора.

— Значит, сейчас будете чувствовать еще лучше.

— Зачем вы это делаете? На вас же связь почти не действует, — девушка попыталась угнездиться под боком Снейпа, что ей не без усилий, но удалось. Она подперла его бок грудью, а руку опустила на его живот. Профессор был неимоверно теплым и по ощущениям безумно родным, словно она всю жизнь провела рядом с ним.

— Действует, мисс Грейнджер, только не так, как на вас. Все же это вы подключились к моей магии, а не я к вашей, — Северус попытался расслабиться, когда под его рукой оказалось тело девушки. Притягивать ее к себе казалось ненормальным и в тоже время приятным занятием. Он и правда ощутил родную близость рядом с ней, чего не испытывал ни разу за всю жизнь. Вот она, та, кто больше не позволяет ему быть одиноким, лежит рядом и спокойно дышит прямо в грудь.

— Вы такой теплый, профессор, — проговорила Гермиона, и по щекам пошли розовые пятна стеснения, когда она осознала, что именно произнесла. — Точнее, я хотела сказать, что я уже согрелась, спасибо.

— Так легко вы от меня не избавитесь, Грейнджер. У меня нет желания найти ваш истощенный труп на полу этой камеры только от того, что я не додал вам магии. Раз мы связаны, то с какой-то периодичностью нам придется мириться с тем, что мы будем прикасаться друг к другу, — он почувствовал, как девушка под его рукой вновь расслабилась и даже разжала кулак на его животе, прикасаясь маленькой ладошкой. «Удивительно быстро она сдалась».

— Не надо думать, что я настолько глупая, чтобы умереть от нехватки волшебства.

— Это никак не связано с вашими умственными способностями. Это скорее из разряда физиологии. Вы нуждаетесь во мне.

— А вы?

— Я в вас тоже, но в меньшей степени. Вы сейчас ощущаете тепло, но не моего тела, а магии, которая может передаться только через прикосновения. Я всего этого почти не чувствую.

— Тогда как вы поняли, что мне нужна ваша магия?

— Это трудно объяснить, — ответил Снейп и свободной рукой поднял с пола шерстяную мантию. Легким движением он ее расправил и укрыл их тела, чтобы даже мало-мальская возможность почувствовать холод тюремного помещения отпала. — Я чувствую вашу магическую наполненность. Это отдалённо похоже на ощущение жажды. Сейчас вроде бы все успокоилось.

— Мне тоже так кажется, хотя я и не до конца понимаю, как работает наша связь.

— В книгах о жизни после ритуала было мало чего сказано, так что мы еще не раз столкнемся с проблемами и непониманием происходящего. Смиритесь, мисс Грейнджер.

— Это трудно сделать, когда под моей щекой я ощущаю ваше сердцебиение. Все это неправильно, — Гермиона поежилась и сильнее прижалась к телу профессора, хотя сама отчаянно желала убежать от него подальше и не продолжать затянувшийся диалог. Ее раздирали противоречия.

— Было бы странно, если бы вам нравилось проводить со мной время. Вы моя ученица, я ваш профессор. Все ваши сомнения в данный момент абсолютно оправданы.

— Я думала, что связь не потребует такого близкого отношения, — тихо проговорила девушка.

— А когда вам удавалось приходить к правильным выводам, не читая до этого книгу? Вы, мисс Грейнджер, удивительно однобоки, — спокойно заметил Снейп и почувствовал, как Гермиона приподнимается на локте и поворачивается к нему лицом.

— Вы только что назвали меня глупой, профессор? — возмутилась она.

— А вас что-то задевает? — Северус ехидно приподнял одну бровь и воззрился на ученицу, которая постепенно начинала раздражаться. В ее глазах читалась упёртость, так присущая всем гриффиндорцам.

— Да, вы никогда не замечали меня в школе. От вас я ни разу не получила оценку "отлично". За шесть лет учебы вы постоянно унижали мои способности, критиковали эссе, не позволяли отвечать на уроках. Даже у Гарри иногда оценки по вашему предмету были выше, чем у меня, хотя его работы были объективно хуже, — не удержалась Гермиона и вывалила все свои недовольства относительно профессора прямо ему в лицо. Поступок определенно заслуживал аплодисментов за храбрость, поэтому Снейп снисходительно посмотрел на ученицу, ожидая, когда она закончит выговаривать претензии. — Я готовилась к каждому вашему уроку, читала внеурочную программу, но вы просто делали вид, что я одна из тех дурочек вроде Лаванды, которая с трудом отличает шкуру бумсланга от панциря броненосца. И вы еще спрашиваете, что меня задевает?

— Мисс Грейнджер, вы действительно за все время обучения в школе так и не поняли, чего я от вас хотел? — Гермиона замялась. Она ожидала, что Снейп начнет злиться, отказываться объяснять свою преподавательскую программу или просто встанет и уйдет, а он задал такой легкий и в тоже время сложный вопрос, о котором Гермиона сама даже не задумывалась.

— Чего вы от меня хотели? Я же делала все, что вы говорили.

— Правда? То есть вы хотите сказать, что после того, как получили три эссе подряд с оценкой "удовлетворительно", вы как-то изменили подход к работе?

— Конечно! — фыркнула девушка и уперла кулачки в грудь Снейпу, чтобы банально не повалиться на него. — Я стала использовать разнообразные источники, чтобы эссе охватывали больше информации.

— И мне приходилось проверять по пять метров пергамента переписанного материала, — подтвердил Снейп и даже по-профессорски покачал головой, словно нерадивый студент в очередной раз сказал полную чушь, которую лучше пропустить мимо ушей.

— Это были не просто переписанные данные из учебников. Я их компоновала, чтобы они отвечали на поставленный вами вопрос, — возразила девушка.

— Нет, мисс Грейнджер, — спокойно ответил Северус. — Вы переписывали учебники и тратили мое время впустую. Ни в одном вашем эссе не было ни намека на размышления, поэтому оценка крайне редко поднималась до «выше ожидаемого».

— Я же не научный сотрудник! Как я могла бы придумать вам ответ на вопрос: «Почему иголки чистокрыла используют для приготовления настоек от мигрени чаще, чем лепестки акрозии?». Конечно, я пользовалась учебниками! — Гермиона почти закипала от негодования, но рука профессора, которая нежно обнимала ее за талию, даже когда девушка уже полностью повернулась к нему лицом и нарушила первостепенную «идиллию», настойчиво успокаивала ее одним своим присутствием на ее теле. Она ловила себя на мысли, что прикосновения мужчины ей не противны и кажутся вполне естественными. Поэтому и успевала взвинтить себя вопросом о несправедливости учебы у Снейпа и ловить некую душевную легкость от его присутствия рядом почти в одно мгновение.

— Мисс Грейнджер, вы пользовались учебниками бездумно. Ваша страсть читать книги похвальна, но ни одна из них не научила вас размышлять. Какой толк от работы, если вы механически переписали мне по абзацу из каждого фолианта библиотеки? От каждого ученика я требую не только понимания, но и творческого подхода к созданию зелий, — привычно бездушным профессорским тоном сказал Снейп. — Конкретно вас я пытался сподвигнуть на те самые пресловутые размышления о составах настоек, ингредиентах и сочетании формул, чтобы вы научились понимать мою дисциплину и реализовали свои знания на практике. В случае с Поттером, которого вы так ревностно упомянули, он, видимо, за неимением свободного времени, писал эссе на коленке без учебников, поэтому в его текстах встречались вполне самостоятельные выводы, а значит, он хотя бы думал над темой. И такую откровенно слабую, но самобытную работу я предпочту больше и оценю выше, чем вашу писанину, взятую из учебников. Теперь стало понятнее?

— Но почему вы не могли мне этого сказать еще в школе? Я бы изменила подход к работе.

— Я не должен был вам ничего растолковывать. У меня и без вас забот хватало. Я давал вам ясные причины заняться моим предметом в виде невысоких оценок, но вы их проигнорировали.

— Знаете, не все люди понимают такие тонкие и своеобразные намеки, профессор! — Гермиона отодвинулась от мужчины, стараясь его не касаться и нахмурилась. Его рука соскользнула с ее талии. Сразу стало одиноко и даже прохладно. «Глупое совпадение». — И вообще-то, я умею размышлять.

— На других уроках — возможно. Макгонагалл, Флитвик, Вектор, даже Спраут в один голос нахваливали вас на каждом профессорском совещании. Я наслышан о ваших способностях, но в зельях вы оказались на удивление бездарны, — Северус продолжал лежать спокойно, безразлично глядя на ученицу, которая явно была намерена продолжить дискуссию. — Мисс Грейнджер, у вас еще будет возможность доказать мне, что вы можете приготовить тот же удобоваримый Феликс Фелицис, а сейчас перестаньте злиться и лягте обратно. С вашим нестабильным магическим ядром сейчас опасно шутить.

— С чего вы взяли, что я собираюсь вам что-то доказывать? — девушка сложила руки на груди. Сидеть в таком положении на узкой койке оказалось неудобно, поэтому она быстро опустила руки, чтобы удержать равновесие и не упасть на профессора. — Это не входило в мои планы на жизнь. А как вы уже успели упомянуть, наши с вами жизни не пересекаются, так что…

— Грейнджер, замолчи! — Северус резко потянул Гермиону на себя и прижал ее к своему телу неимоверно сильно, что девушка с трудом могла вздохнуть. Порыв мужчины оказался неожиданным и достаточно болезненным. Только когда он ее отпустил, Гермионе уже не хотелось спорить о школе и пытаться уколоть профессора их взаимоотношениями. Теперь на ее лице отражалось непонимание.

— Я не ваша собственность, профессор. Мне не нравится быть прижатой к вам, так что контролируйте свои поступки, — назидательным и важным тоном проговорила Гермиона.

— Правильно, мисс Грейнджер. Выстраивайте между нами границы. Только впредь прислушивайтесь к своим чувствам. Потому что еще минута — и ваше тело светилось бы, как новогодняя елка в Большом зале. И тогда вы бы испытали настоящую, опустошающую магическую истощенность, — сказал Снейп, перескакивая с грубого на язвительный тон, подстать девушке.

— Ничего не было. По крайней мере, я не почувствовала ничего необычного, — неуверенно пролепетала Гермиона и посмотрела на свои руки и грудь, как единственное, что не пряталось под теплой мантией.

— Прикоснитесь, — скомандовал Северус и вытянул ладонь на встречу девушке. — Я покажу вам, что с нами делает объединенная магия.

Это был удар ниже пояса. Гермиона никогда не могла побороть свое врожденное любопытство, поэтому предложение профессора вызвало в ней секундный внутренний спор. С одной стороны, она хотела держаться отстраненной от мужчины, выглядеть независимой, но с другой — она уже ему принадлежала и зависела, так что узнать нечто новое, что увидел профессор, показалось ей почти жизненно необходимым. Грейнджер с небольшим сомнением, но все же дотронулась пальцем до ладони зельевара. По телу будто пустили ток. Она непроизвольно вздрогнула и расширившимися глазами уставилась на Снейпа. Он ничего не ответил, лишь обхватил ее пальцы своими и сделал контакт рук более плотными. В следующее мгновение тело Гермионы опять пронзила искра, она ощутила всепоглощающий холод, который в одночасье сменился сильнейшем жаром, а сцепленные ладони загорелись магией так, словно их руки были флюоресцентными. Яркий контур вокруг их пальцев, поднимающийся все выше и выше, дарил ощущение плотной привязанности. Гермиона физически прочувствовала профессора, как будто залезла ему под кожу и поселилась там. Жар, расходившийся по телу, был их магией, и впервые за неделю девушка поняла, что жива, наполнена и отчасти счастлива. Она сидела с лицом, сравнимым с экстазом, в то время как Северус чувствовал покалывание во всем теле, которое не напрягало, а наоборот, расслабляло. Он будто бы делился частичкой себя с другим человеком, отдавал часть души в руки студентки и наслаждался этим. Тяжелое давление невидимого нечто наконец ослабло, и мужчина мог с легкостью вдохнуть, чтобы почувствовать себя ненагруженным и живым. Вот она, та связь, которой их наградил Воландеморт.
Их потребность друг в друге закончилась, когда свет магии постепенно снизил свою интенсивность с яркого свечения до еле мерцающего огонька в месте сцепления их ладоней. Гермиона сидела полубоком, оперевшись затылком на стену, Северус неподвижно лежал.

— Мисс Грейнджер, ложитесь спать. Вы выглядите уставшей, — произнес Снейп, выводя девушку из состояния легкого транса. Она глянула на него расфокусированным взглядом и попыталась высвободить руку. — Эту ночь мы проведем вместе, и не пытайтесь вырваться. На утро вы будете чувствовать себя в разы лучше, чем сейчас.

— Мне и сейчас хорошо, — глухо отозвалась Гермиона.

— Не сомневаюсь, однако магия к вам перешла еще не до конца. Хватит стесняться, я вас не съем и приставать тоже не намерен, так что лягте уже.

Грейнджер сопротивляться не стала и улеглась под боком профессора так же, как сделала это в первый раз. Его мерное дыхание и сердцебиение почти в секунду убаюкали девушку, которая после резкой вспышки магии, казалось, окончательно обессилела. Она не заметила, как уснула, оставив свою ладонь в плену профессора.

***

Пробуждение было неловким и произошло под пристальным взглядом аврора за решеткой. Впервые за все время пребывания в Азкабане Снейп и Грейнджер проснулись после завтрака. Оба разом открыли глаза, когда тюремщик стукнул по металлу и поставил еду на стол. Мужчина даже не обратил внимания на то, что оба задержанных волшебника лежат в обнимку на узкой койке. Он посчитал, что это не его дело, поэтому молча вышел из камеры, с лязгом захлопнув решетчатую калитку. Гермиона от громкого звука поежилась. Она чувствовала себя обновленной и радостной. Прекрасное настроение омрачало только ощущение профессорской груди под щекой. Девушка за всю ночь не сменила позы и пролежала на мужчине, о чем тот, кажется, не жалел. Легкое покалывание в плече напомнило ей о том, с чего начался их вчерашний разговор, а сцепленные ладони, где уже не виднелся тлеющий огонек объединенной магии — чем все закончилось.

— Перестаньте так усердно думать, мисс Грейнджер. Я почти физически ощущаю, как ваши тяжеловесные мысли со скрипом ворочаются у вас в мозгу, — хрипловатым голосом проговорил Снейп, только проснувшись. Гермиона резко замерла, даже взгляд ее перестал метаться по камере, остановившись на белой ткани его рубашки. — Поделитесь темой, о которой вы задумались?

— Эм… Боюсь, я не смогу объяснить, — ответила девушка немного неуверенным тоном.

— А вы постарайтесь. Вы же хотели доказать мне, что умеете размышлять.

— Размышления о зельях и размышления о жизни — это немного разные вещи, не находите?

— И все равно это размышления, — парировал Северус, продолжая неподвижно лежать и смотреть на затылок студентки. — Я все еще жду.

— Хорошо, — Гермиона, собираясь с силами, сглотнула, поерзала на месте, чтобы занять удобную позу, но не отстранилась от профессора, хотя магия уже и не требовала их телесной близости и прикосновений. Просто отдаляться от мужчины ей не хотелось и в какой-то степени она была ему благодарна, что он завел разговор, который позволял избежать неловкости после пробуждения. — Я думала о том, как хорошо было проснуться рядом с вами. И прежде чем вы начнете читать мне целую лекцию о том, что с вами априори нельзя чувствовать себя радостно и счастливо, смею разъяснить свои мысли, — она пару раз прокряхтела и продолжила с удивительной легкостью в голосе. — Оглядев наше временное пристанище и прикасаясь к вашим пальцам, я в какой-то миг поняла, что, возможно, большего мне в этой жизни и не надо. С одной стороны, мы сейчас в тюрьме, где хорошие воспоминания получить невозможно, но с другой — именно здесь мы ощутили друг друга. Я просто хочу это запомнить. Но мне стыдно за эти мысли и за прикосновения, которые происходят даже сейчас, когда надобность в них отпала, я вижу, что вам они не нравятся, что вы не испытываете ничего в мой адрес, и что выйдя отсюда, мы останемся теми, кем были месяц назад — закрытым профессором и глупой студенткой.

— Я не собирался читать вам лекции, вы все равно меня не услышите, — ответил Снейп, когда девушка резко выдохнула. — Зря вы думаете, что мне до вас нет никакого дела. Как минимум, вы теперь часть меня самого, и от моих поступков зависит ваша жизнь. Так что я заинтересован в вашем благополучии так же, как и в своем. Единственное, что я могу вам сейчас пообещать, так это то, что после слушания мы вернемся в волшебный мир невиновными. Дальнейшую нашу судьбу я не берусь предсказывать, но границы в виде профессора и студентки между нами могут остаться навсегда, если мы не захотим обратного.

— И что-то мне подсказывает, что как минимум вы этого не захотите.

— Кажется, я уже говорил, что герой — не мой образ. Вы многого обо мне не знаете, мисс Грейнджер, и будь моя воля, никогда бы не узнали, но суд рано или поздно вытянет из меня все грязные подробности жизни, которые повергнут вас в шок, и это вы проклянете тот день, когда решительно шагнули в магическое ядро, утащив меня за собой.

— Вы Пожиратель, разве может быть что-то хуже этого? В плане, я и так знаю, что вы были прислужником Воландеморта, что еще может меня удивить?

— Поверьте, вы и десяти процентов не знаете о том, что значит быть Пожирателем. Оставшиеся девяносто с легкостью могут отвернуть вас от меня даже после всего, что вы услышали на первом слушании.

— Куда мы пойдем после того, как суд закончится? — спросила Гермиона. Ей было так легко разговаривать с профессором без повышенных тонов, желания его переспорить, и даже привычный страх перед ним у нее испарился, словно его никогда и не было.

— Все зависит от решения Визенгамота. Давайте не будем загадывать наперед, — Северус поправил сползающую на пол мантию, невесомо провел рукой по бедру студентки. Она этого даже не почувствовала, а вот мужчина поймал себя на мысли, что был бы не прочь пролежать вот так рядом с ней еще не один час, даже несмотря на нудные разговоры. Он не привык показывать себя с мягкой и умиротворенной стороны, но сейчас под дымкой утра и обескураживающей магической ночи Снейп не готов был вновь надевать маску злодея и мрази, с которой его обычно видели люди. Мрак камеры поглощал его открытость, будто он и не показал себя настоящего, и оставлял все откровения только в этой комнате. — Вы сказали, что стыдитесь прикосновений. Почему?

— Потому что не покидает ощущение, словно я вам навязываюсь, лезу не туда, куда мне позволено, и Рон…

— Прикосновения вам позволены, мисс Грейнджер. Без них вы не выживете. Я не настолько вредный, чтобы упрекать вас за банальную потребность на мгновение оказаться рядом со мной. Не скажу, что для меня это привычно, но после ритуала уже ни для вас, ни для меня привычного мира не существует. Мистеру Уизли так же это придется понять, когда вы с ним встретитесь.

— Я не хочу ему рассказывать о нашей связи. Он не поймет, как и остальные. Пускай это останется нашей тайной, хорошо? — ее голос прозвучал очень тонко и упрашивающе, что аж Гермиона сама смутилась.

— Хорошо. Тем более, так будет лучше для всех. Однако знайте, мисс Грейнджер: как только мы выйдем за пределы судебного зала, вы не сможете меня избегать. Нам придется жить вместе всегда. Придумайте заранее отговорку для друзей, почему остаток летних месяцев вы проведете не дома и не в Норе.

— Ох, я не задумывалась над этим, — девушка слегка растерялась. — Домой я и так не планировала, а вот к Уизли... У меня там все вещи. Их все равно придется забрать.

— Почему ваши вещи в чужом доме?

— Это не чужой дом, профессор. Семья Рона мне как родная, — уклончиво ответила Гермиона.

— Но все же есть и родители. Им тоже придется объяснить, где вы впредь станете жить.

— Хорошо, я напишу им письмо, — глухо отозвалась девушка и начала перекатывать пальцами одну из пуговиц на рубашке профессора. Снейп же почувствовал, как студентка напряглась под его рукой, и решил добиться от нее вменяемого ответа на поставленный вопрос. И Северус не был бы собой, если бы реакция девушки осталась им незамеченной. Чувство такта в какие-то моменты ему было почти что чуждо.

— Мисс Грейнджер, где ваша семья?

— Дома.

— И почему же вы не хотите с ними видеться?

— Профессор, не надо. Я не хочу об этом говорить.

— Что вы сделали со своими родителями, мисс Грейнджер? — настаивал Снейп.

— Ничего.

— Вы врете.

— Нет, я говорю правду.

— Не умеете врать — не начинайте. Расскажите, что произошло. Возможно, я могу помочь. Они как минимум живы, потому что среди жертв Пожирателей я их не припомню.

— Вы за ними охотились? — с опасением спросила Гермиона.

— Да, но не нашли. И к этому вы приложили руку, верно?

— Я стерла им память и отправила в Австралию. Они больше не помнят ни меня, ни волшебный мир, ни Англию. У меня нет дома и семьи, кроме Уизли, — стоит отдать девушке должное, на удивление она даже не заплакала, говоря о родных, с которыми было неимоверно больно и трудно прощаться. Каждый раз при воспоминании, как она накладывала на родителей Обливиэйт, на глаза наворачивались слезы, а тут она спокойно, почти без нервов и переживаний рассказала все профессору.

— У вас теперь есть я. Кроме того, Обливиэйт можно отменить, правда, это не так легко.

— Зачем? Зачем вы пытаетесь быть другом? — Гермиона поднялась с его груди, высвободила руку и села на койке. — Вы сказали, что у меня своя жизнь, у вас своя, что мы друг другу никто. Почему сейчас, когда дело касается моих родителей, вы резко решили помочь, показать, что кем-то мне приходитесь?

— До ваших родителей мне нет никакого дела, но ваши проблемы напрямую касаются меня, — Северус тоже поднялся с койки и встал. Идиллия была нарушена такой неумелой и неуклюжей попыткой Снейпа проявить участие и неравнодушие к чужой жизни. «Сука, всю жизнь никем не интересовался, никому не помогал, не стоило и начинать! Гребаная магия!». — Вы правы, другом вам быть я не хочу и никогда не буду. В следующий раз мы просто обойдем стороной личные вопросы и будем обсуждать погоду.

— Профессор, я просто вас не понимаю, — Гермиона осознала, что напрочь убила порыв доброты зельевара, чего с его стороны не видел мир еще никогда, и теперь чувствовала себя полной дурой. «Отлично, теперь он опять превратился в самовлюбленного, закрытого и холодного Профессора Снейпа».

— И не надо. Давайте закончим наш бессмысленный разговор, — он подошел к столу, на котором стояла еда, и увидел записку от Дамблдора. Он тут же ее прочитал. — Сегодня у нас слушание.

— А какое сегодня число?

— Двадцать восьмое мая.

— Они задержали суд на три дня.

— Видимо, не могли добиться показаний от других Пожирателей. В любом случае, у нас не так много времени, чтобы привести себя в порядок. Слушание примерно через три часа.

Глава 8: Второе слушание

Второе слушание оказалось еще более морально сложным для Снейпа и Гермионы, чем первое. С порога их опять грубо усадили на все те же стулья и стали мучить вопросами про Воландеморта. Грейнджер не оставили в стороне и заваливали вопросами, к чему она была явно не готова. Она успевала отдуваться и за себя, и за Гарри с Роном, выступая в качестве представителя Ордена Феникса и рассказывая о том, чем они занимались в лесу, с кем виделись, как уничтожили крестражи. Северус же с небольшой охотой называл имена «тайных агентов» Темного Лорда в министерстве, приводя примеры их жестокости и отдавая флакон за флаконом воспоминания для доказательства. Прямо из зала суда выбегали авроры с бумагами в руках для немедленного задержания всех невидимых прислужников Воландеморта. Фадж не обходил стороной и вылазки Пожирателей в магловский мир, желая услышать самые кровавые подробности, но зельевар умело избегал компрометирующие его сцены, упоминая лишь свое формальное присутствие на нескольких убийствах. Министру этого было мало. В какой-то момент он вцепился в Снейпа мертвой хваткой и кружил над ним с вопросом: «А кого убили вы». Северус из последних сил уворачивался от ответа, но все же ему пришлось признать, что его руки по локоть в крови, если не выше.

— Какие зелья вы варили по просьбе Воландеморта? — спросил Фадж, поджимая губы, будучи недовольным, что за полтора часа суда он не добился от подсудимого никакой конкретики, за исключением имён.

— Разные. Чаще всего яды, — отозвался Снейп. Он порядком утомился отвечать на вопросы и вспоминать не самые благоприятные моменты из своей жизни. Хотя были ли у него благоприятные дни в принципе?

— На ком они применялись?

— На волшебниках, которые так или иначе были неугодны Темному Лорду.

— Ваши жертвы мучились? — министр придвинулся к столу и сложил перед собой руки.

— Это были не мои жертвы, — стоило четко разграничить понятия, а то весь суд сведется к театральному представлению, где Снейп по определению будет убийцей похлеще Реддла. — Будь моя воля, я бы отпустил каждого пленного домой к семье, а не вливал в них яды. Мне не нравится причинять боль.

— Вы не ответили на вопрос.

Северус вздохнул. Хотелось откинуть голову и закатить глаза, но он не мог сейчас себе этого позволить.

— Да, мучились, — ответил он неохотно, пытаясь размять руки, крепко привязанные к подлокотникам. «Я тоже сейчас мучаюсь, но какое вам дело до этого». — Яд Круницы — разновидность паукообразных — выжигает внутренние органы в течение часа, подвергая жертву агонии. За этот час Воландеморт успевал узнать все, что ему было нужно, и избавлялся от тел при помощи обычного Инсендио.

— Кем были эти волшебники?

— Я не помню. Их было много, особенно после возрождения Темного Лорда.

— Реддл был чем-то недоволен?

— Он постоянно был чем-то недоволен после воскрешения, — фыркнул мужчина. «Какой же Фадж идиот». — Все приспешники покинули его, у Реддла банально не осталось людей, кем можно было повелевать. Поэтому когда он обрел былую мощь, волшебники потянулись к своему старому хозяину и не всегда им удавалось ему угодить.

— Когда вы вернулись к Воландеморту? После Турнира Трех Волшебников? — Фадж что-то записал на пергаменте и передал его помощнице, потом глазами вернулся к подсудимому.

— Через неделю после, когда Лорд вызвал всех обладателей метки.

— Что происходило на этом собрании?

— Очередная агитация за создание чистокровного и сильного волшебного общества. А вы думали, он принес торт и решил отпраздновать свой новый день рождения? — съязвил Северус. В зале послышались смешки как со стороны Визенгамота, так и членов Ордена. Даже Дамблдор улыбнулся уголками губ, хоть и знал, что раз Северус начинал язвить, то он на пределе.

— Ваши товарищи рассказывали, что Реддл любил устраивать пиршества для своих последователей. Расскажите об одном из них, — министр призвал всех к тишине и воззрился на Снейпа.

— Лорд любил театральные представления, а Пожиратели — наркотики и секс. Представляете, как они могли развлечься с имеющейся у них неограниченной силой и больной фантазией? — вопрос повис в воздухе, да и ответа не требовалось. У большинства членов Визенгамота на лбу было написано, что они уже представили себе эти пиршества сил тьмы и явно были не рады своему хорошему воображению. — Эти собрания больше походили на цирк клоунов с садомазой. Или вам нужно в подробностях? — Северус иронично вскинул бровь и с достоинством ответил на серьёзный взгляд Фаджа.

— А вы себя к извращенцам не причисляете, мистер Снейп?

— А вы хотите залезть ко мне в постель, министр?

— Молчать! — рявкнул Фадж и даже побагровел от нахальства зельевара. — Еще хоть раз вы позволите себе подобные высказывания, отправитесь в Азкабан на пожизненное. Вы меня услышали?

— Более чем, — спокойно ответил Северус, но внутри он ликовал. Вывести министра из себя было легче легкого. Хоть какое-то развлечение в его скучной жизни.

— Расскажите о том, как происходила инициация в Пожиратели. У Воландеморта была какая-то иерархия? — Фадж решил подойти к теме про собрания темного волшебника с другой стороны.

— На самой нижней ступени были почитатели идей Лорда, но такие, кто либо не обладал сильным характером и боялся замарать руки, либо те, кто разделял его позиции, но не готов был об этом заявить во всеуслышание. Чаще всего это были члены министерства или молодняк. Чуть выше стояли волшебники, которые готовы были доказать свою преданность посредством дела. Отпетые ребята, которые в погоне за уважением Лорда готовы были убить кого угодно. Потом были те, кто уже получил метку. Среди таких тоже были уровни уважения. На высшей ступени стояли самые преданные последователи, которые были рядом с Воландемортом со времен Первой войны, в частности те, кому Лорд силился доверять.

— И на какой ступени были вы?

— Самой высшей. Я был правой рукой Лорда, — в этих словах не слышалось похвальства или гордости. Снейп произнес это как факт.

— Хорошо, расскажите, как происходило принятие метки.

— Лорд выбирал волшебников, назначал время и произносил заклинание, — спокойно ответил Северус.

— Подробнее, мистер Снейп! — терпение Фаджа было на исходе. Он устал вытягивать из зельевара информаци слово за словом.

— На церемонии собирались все действующие Пожиратели. Новеньких вводили в зал и опускали на колени перед Лордом. Он произносил долгую пафосную речь, в которой упоминал об исключительности каждого, кто на предплечье носил череп со змеей, а потом уже наносил метку на руки избранным. И предвосхищая ваш вопрос, весь этот процесс достаточно болезненный. Когда палочка с темной магией касается предплечья и на коже вырисовывается метка, тело будто пронизывает тысяча игл. Ты сам горишь изнутри, впитывая темное волшебство. Мало кто выдерживает этот процесс с достоинством. Большинство либо падает в обморок от боли, либо кричит и стонет. Лишь единицы молчат во время принятия метки и именно к ним питают уважение остальные Пожиратели. После устраивали пиршества в качестве награды для всех.

— И что вы делали на этих пиршествах? В подробностях, мистер Снейп, — сразу предупредил Фадж и сверкнул глазами.

— Министр, у маглов есть прекрасный вид искусства, который называется порно. Попробуйте посмотреть и тогда не придется выпрашивать грязные подробности чужой жизни.

Для Фаджа эта язвительная реплика стала последней каплей. Он сделал несколько пасов палочкой, и в зале появились авроры. Эти двое мужчин быстро подошли к Снейпу, схватили его за волосы и несколько раз прицельно ударили его поддых. Зельевар закашлялся, грудную клетку и бок зажгло огнем, но чувство победы во всей этой ситуации его не покидало. Он еле сдержался, чтобы не ухмыльнуться, когда встретился взглядом с министром, который готов был лично спуститься с трибуны и ударить его. Гермиона, сидящая рядом, дёрнулась от удара, но с места не поднялась. Защитить профессора она бы все равно не смогла, а показывать, что он для нее важен, перед всем Орденом, который не знает подробностей ее новой жизни, было бы неправильно. «Я не трусиха, просто сейчас я ему не помогу». Авроры посмотрели на Фаджа в ожидании указаний. Министр лишь молча кивнул, и мужчины вразвалочку покинули помещение.

— Это поубавило ваш пыл, мистер Снейп? — самодовольно поинтересовался Фадж. Северус не ответил, пытаясь отдышаться и избавиться от боли, чтобы продолжить разговор. — Не слышу ответа? Может, вам нужен колдомедик?

— Я в полном порядке, — глухо отозвался Северус и поерзал на стуле. Ребро неприятно впивалось куда-то в легкое, отчего сидеть было некомфортно. Гермиона словно почувствовала это и вклинилась в разговор.

— Мне нужен врач, министр. Мне нехорошо, — она в миг стала бледной и даже закатила глаза для убедительности. Фадж растерялся. Причинять боль героине войны не входило в его планы, а про их связь со Снейпом он напрочь забыл, да и толком не знал, как она действует. Ему пришлось вызвать дежурного колдомедика, который появился почти мгновенно.

— Вы могли бы осмотреть меня не здесь? — спросила Гермиона, хватаясь за живот. Колдомедик кивнул, отошел к министру, о чем-то с ним поговорил и вернулся к девушке, поднимая ее со стула и ведя в сторону выхода из зала.

— Суд объявляет перерыв, — недовольным и грубым голосом проговорил Фадж и позволил увести вслед за Грейнджер и Снейпа.

Перерыв длился около получаса. Гермиона и Северус сидели в маленьком медицинском кабинете одни, пока сам колдомедик куда-то вышел.

— Как вы себя чувствуете, профессор? — спросила девушка.

— Приемлемо. Зачем вы устроили это представление?

— Хотела бы я задать вам тот же вопрос… Вам нужен был отдых и помощь. Вас бы из зала не выпустили, а меня...

— Мне не нужна помощь. Не первый раз получаю за свои слова. А вот вы подставили себя под удар.

— Плевать. Мы связаны, и ваши слова, хоть они мне и не нравились, были вполне к месту. Министр надоел задавать провокационные вопросы. Удивительно, но вы и так долго держали себя в руках, – Гермиона хихикнула и положила руку на колено профессора. Он посмотрел на нее. — Я чувствую, что вам больно. Я должна была помочь. Хоть мои мысли насчет вас после ваших показаний очень противоречивы.

— Я говорил, что делал много плохого. Уверен, это не все подробности, которые вытянет из меня Фадж. Лучше сразу примиритесь с тем, что я без зазрения совести убивал людей, участвовал в оргиях и всячески помогал Лорду играть против вашего Трио, — Снейп потер ребро, которое все еще саднило, но уже в меньшей степени после нанесенного зелья от ушибов. Гермиона же хотела убрать руку с колена профессора, но не успела этого сделать. — Спасибо, что остановили этот фарс хотя бы на несколько минут, — лаконично произнес Северус и накрыл ладонь девушки своей, чтобы удержать ее на месте. Их руки опять загорелись тусклой магией, дарящей облегчение. Гермиона неуверенно пошевелила пальцами, но руку не вырвала. За последние два часа она впервые не чувствовала на себе давление ситуации, и раз для этого нужно было прикасаться к профессору, то она это выдержит. Даже осознавая, что он монстр и убийца. Ненависть вновь пробуждалась в ней по отношению к профессору, хотя она и думала, что после недели их жизни в тюрьме и довольно милой и откровенной ночи она стала относиться к нему с большей терпимостью и любовью, чем было до этого. Кажется, изменить мнение о человеке можно достаточно быстро, и чаще не в лучшую сторону.

Вернулись в зал волшебники в относительно хорошем настроении, даже Фадж, казалось, выдохнул и перестал злиться. Все сели на свои места, и вопросы новым градом посыпались на зельевара. Он спокойно отбивался от них, изредка поглядывая на Гермиону краем глаза, понимая, что она устала от происходящего не меньше его.

— Вы видели, как умирали мистер и миссис Лонгботтом? — спросил министр, продолжая тему жертв Воландеморта.

— Видел. Это было в восьмидесятом. Они погибли от руки Лестрейндж.

— Хотите сказать, вы не приложили руку к их страданиям?

— Их пытала Беллатриса, я только следил за происходящим.

— С чьей палочки слетело последнее заклинание, после которого Лонгботтомы навсегда закрыли глаза?

— С моей, — на выдохе сказал Северус. — Они сидели в подземелье после пыток и были уже не в своем уме. Я лишил их последующих страданий.

— Вы врач? Как вы могли знать, что их нельзя было спасти?

— Их пытали без перерыва несколько дней. Они не знали, как их зовут, кто их родственники, где живут, где учились. Надо быть идиотом, чтобы заставить их страдать дальше. Хотя вы из благородных соображений оставили бы их гнить в темнице и дальше. Я же сделал то, что посчитал нужным, чтобы они не страдали. Это было более чем гуманно, чем ждать, пока они умрут в руках Лестрейндж от очередного Круцио. Они все чувствовали, но были уже не в своем уме.

— Вы еще кого-нибудь убивали, прикрываясь благородным поступком?

— Интересная постановка вопроса… Я никогда ничем не прикрываюсь. За свои поступки я отвечу.

— То есть мистер Льюис, Вердоф, Клонз, Майл — не ваши жертвы? А мисс Рапи из бара Лютого? Незнакомые имена?

— Я сделал то, что должен был.

— Кому должен? Кто хотел видеть их бездушные окровавленные тела?

— Лорд.

— А мисс Рапи? Что проститутка с Лютого сделала Воландеморту?

— Ему — ничего. Она оказалась не в то время, не в том месте.

— За что вы ее убили? — настаивал Фадж.

— Лорд часто приглашал проституток в мэнор, когда там собирались все Пожиратели, и устраивал массовую оргию. В тот день мисс Рапи досталась мне. Я не стал ее трогать, просто увел из зала в комнату и налил выпивку со снотворным. Воландеморту эта моя идея не пришлась по душе, он посчитал меня сентиментальным, и дабы научить правильному отношению с женщинами, заставил ее убить.

— И вы к ней так и не прикоснулись? Просто убили проститутку по велению повелителя?

— Нет… — Снейп прикусил щеку изнутри. — Перед этим я ей воспользовался, а потом уже убил.

— Сколько женщин умерло от рук Пожирателей за все время таких собраний?

— Десятки. Каждые две недели в мэноре собирались, чтобы напиться и отыметь проституток. Из двадцати девушек обратно возвращалось около девяти, но так было только в первую войну.

— Что изменилось после воскрешения Реддла?

— Он стал осторожнее. Все же проститутки были волшебницами. Он стал использовать маглорожденных или просто маглов. Чаще всего это были совсем молоденькие девушки, некоторые едва переступали порог совершеннолетия. Он отлавливал их на улицах, держал в подземельях и отдавал на растерзание своим людям.

— Сколько их было?

— Он держал не более трех за раз. Их приводили по надобности и отдавали Пожирателям на развлечение. После двух таких собраний их убивали и отлавливали новых, — глухо проговорил Снейп.

— Вы участвовали в этих оргиях?

— Редко. Я не любитель смотреть, как юных девушек использует несколько мужчин одновременно, почти физически разрывая их на части. Подобное зрелище меня не возбуждает. Однако в некоторые дни Воландеморт всех без исключения принуждал трахать девушек. Отказаться было все равно, что подписать себе смертный приговор.

— Зачем ему это было?

— Потому что сам не мог. После воскрешения с этой стороной жизни у него были проблемы. Но он хотел, чтобы все его последователи были удовлетворенными, чувствовали власть над маглами и ни в чем не нуждались. Стоит сказать, что мало кто отказывался от девушки, которая раздвигала перед ним ноги и которой можно присунуть без зазрения совести. Всем было плевать, кто они, сколько им лет и хотят ли они быть шлюхами на столе в мэноре среди волшебников в черных мантиях и с золотыми масками на лице, — Северус сжал подлокотники руками и посмотрел на Гермиону. Девушка сидела с шокированным лицом и слегка отдалилась от зельевара.

— Расскажите о Малфоях. На допросе мистер Долохов упомянул, что около двух месяцев назад они попали в немилость Воландеморта после одной из таких оргий.

— Это личное дело семьи Малфой и не имеет отношения к суду, — твердо возразил Снейп.

— Как вам известно, Драко Малфой убил Воландеморта. Вы его крестный и друг их семьи. Суд хочет понять, почему одни из уважаемых прислужников Реддла пошли против него, и что-то мне подсказывает, что случай в мэноре во время очередной сексуальной встречи все изменил. Я не прав?

— Спросите об этом Долохова. Ему виднее. Или Люциуса.

— Мистер Снейп, вы расскажите либо сами, либо под Веритесариумом. Выбирайте.

— Это личное дело семьи Малфой. Оно не должно стать достоянием общественности, — настаивал Северус.

— Насколько мне известно, вы с мистером Малфоем последнее время были не очень дружны. Так перестаньте покрывать его и расскажите правду.

— Хотите знать, что там произошло — хорошо. Но у меня есть условие, — без смятения ответит зельевар. У него было преимущество.

— Мистер Снейп, вы не в том положении, чтобы что-либо требовать.

— Тогда можете нести Веритесариум. Посмотрим, что я скажу вам под этой сывороткой, — упрямо заявил Снейп и гордо вскинул голову.

— Что вы имеете ввиду?

— Если Веритесариум не подействует, я не скажу вам больше ни слова, — он знал, что в Азкабан на пожизненное его не посадят. В этом он убедился после вопросов, которые задавали Гермионе, и того, как легко ее выпустили из зала по одной ее просьбе. Их связь спасет его, но нужно были и найти выгоду для себя. Он же чертов слизеринец.

— Чего вы хотите, мистер Снейп? — вздохнул Фадж. Придется соглашаться на условия, риск мог очень дорого обойтись.

— Драко Малфой выйдет на свободу и продолжит обучение в Хогвартсе под ответственностью Дамблдора, — громко проговорил Северус.

— Защищаете крестника? Думал, такие чувства вам не знакомы.

— Вы вообще мало что обо мне знаете. Драко мне не чужой и ему не место в Азкабане.

— С чего вы это взяли? Он такой же Пожиратель, как и остальные.

— Он делал то, что говорил ему отец. У него не было выбора, и он не должен нести ответственность за поступки Люциуса.

— Хорошо. Мистер Дамблдор, вы берете на себя ответственность за мистера Малфоя?

Старый волшебник поднялся со скамьи:

— Да, министр. Я присмотрю за мальчиком, — Альбус знал, что Снейп попытается защитить мальчишку так же, как он всегда отстаивал Гарри в их разговорах. Он с легкостью готов был принять ответственность, зная, что молодой аристократ уже не раз пересмотрел свои взгляды на жизнь и может стать неплохим благотворительным проектом самого Дамблдора.

— Завтра мистера Малфоя освободят. Теперь рассказывайте. Что произошло в мэноре? — Фадж опять чиркнул что-то на пергаменте и передал его помощнице.

— В тот вечер Лорд опять устроил вечеринку для Пожирателей. Нас было немного: Долохов, Яксли, Нотты, старший и младший, Амикус Кэрроу, Драко, Люциус и Нарцисса Малфой, Лестрейндж и я. На каменном постаменте вальтом лежали голые девушки, которых по очереди трахали все, кроме меня, Нарциссы и Беллы.

— Почему вы не принимали в этом участие?

— Зелье импотенции не раз спасало меня на подобных мероприятиях, а когда ты недееспособен, то и спросу с тебя нет. Но уйти оттуда мне не позволили, поэтому пришлось наблюдать за тем, как уставших девушек имели без перебоя. Как вы понимаете, двух женщин на семерых мужчин маловато, поэтому кто-то ждал своей очереди. Люциус был одним из таких. К тому времени он был порядком измучен новыми требованиями Лорда относительно денег и власти, а Драко стал для него новой мишенью. Люциус переживал за свою семью и перестал с благоговением относиться к словам повелителя. В тот день терпение у него закончилось.

*Два месяца назад*

— Я не буду! — От голых стен мэнора отразился звучный голос аристократа, который держался руками за пряжку ремня, не решаясь ее отцепить. — Эти девушки грязные и использованные. В следующий раз, — Малфой стал заправлять рубашку в брюки.

— Люциус, ты отказываешься получить удовольствие наравне со своими товарищами? — тихо отреагировал Лорд, гордо взирая расслабленным взглядом на волшебника.

— Сегодня — да, — без задней мысли ответил Малфой. — Если вы позволите, мой повелитель, я найду новых маглов, которые смогли бы удовлетворить все наши желания. Этих пора выкинуть, — он махнул в сторону изнемождённых девушек, лежащих на каменном возвышении, точно на античном сексуальном алтаре.

— С каждым днем ты все больше меня разочаровываешь, Люциус, — тихо проговорил Воландеморт и выпрямился на троне. — Твоя надменность переходит допустимые границы, и ты вынуждаешь меня преподать тебе урок.

— Мой повелитель, я готов сделать все, что вы скажете, но это, — он вновь указал пальцем на девушек. — Это неприятно.

— Понимаю… — протянул Лорд, даже не смотря в сторону аристократа. — Но твои товарищи не жалуются и наслаждаются процессом.

— Они боятся сказать обратное, — свободно ответил Малфой.

— А ты не боишься?

— Я знаю, что вы, мой повелитель, всегда с пониманием относились к каждому своему последователю и не сочтете за дерзость мой отказ от интимной связи с этими маглами.

— Нет, — резко и четко сказал Лорд, и Малфой вздрогнул. Вот тут и была проведена черта дозволенного и недозволенного. — В который раз, Люциус, ты позволяешь себе больше, намного больше... Мои приказы должны выполняться беспрекословно, но ты считаешь иначе. Придется ответить за свой поступок, но… — он оглядел зал. — Раз ты сегодня не настроен на секс, то займёшь место зрителя. Может быть, это тебя заведет. Присаживайся, — темный волшебник наиграно любезно наколдовал рядом с собой стул и жестом указал на него аристократу. — Думаю, это развлечение тебе понравится. Амикус, Тео, подойдите, — Кэрроу и Нотт-младший оторвались от девушек, спешно натянули штаны и подошли к повелителю. — Хотели бы попробовать на вкус кого-то более изящного, чем отродье этого мира, которых мы зовем маглами?

— Да, повелитель, — в один голос откликнулись мужчины. Люциус же напрягся, что не ускользнуло от Лорда.

— Расслабься, Люциус, просто наблюдай. Северус, — темный волшебник обратился к сидящему справа зельевару. — Придержи друга за плечи, чтобы он не сбежал.

Снейп поднялся с места, встал позади Малфоя и положил тому на плечи ладони, удерживая на месте. Люциус попытался отделаться от друга, но тот давил с приличной силой.

— Нарцисса, не могла бы ты принести трость своего мужа? — спокойно проговорил Лорд. Волшебница гордо вскинула голову, осмотрелась, увидела на полу возле небольшой стопки одежды трость Люциуса и неспешно направилась к ней. В этот момент Воландеморт едва заметно кивнул и мужчины, стоявшие перед ним, резко схватили миссис Малфой за руки, притягивая к себе. Позади них Долохов удерживал Драко. — Я не потерплю ни от одного из вас отказа от выполнения моего приказа! — воскликнул Лорд. — За неповиновение вы будете платить, — он поднялся на ноги и подлетел к женщине. — Тебе придется ответить за поступок мужа, дорогая, — темный волшебник провел костлявым пальцем по щеке Нарциссы, мерзко улыбнулся испуганной женщине в лицо и отступил, усаживаясь обратно на трон. — Разденьте ее, — бросил Лорд. Кэрроу и Нотт принялись выполнять.

Одежда на миссис Малфой трещала по швам. Мужчины не проявляли аккуратности, просто делали то, что было велено, хотя и сами были не прочь увидеть оголенное тело одной из самых красивых женщин аристократического общества. Люциус, увидев страх в глазах жены и животное желание в глазах мужчин вокруг, с силой стал вырываться из стальной хватки Снейпа, но безуспешно.

— Не надо, прошу! — взмолился он, когда на жене не осталось ничего, кроме трусиков. — Не трогайте ее! — По щекам Нарциссы бежали слезы.

— Она вся ваша, — проговорил Лорд, игнорируя возгласы Малфоя рядом, и увидел, как на женщину накинулся Кэрроу.

На глазах Люциуса его жену насиловали другие мужчины, она плакала, царапала мраморный пол, прятала лицо, а он не мог ничего с этим поделать. Ее грубо имели другие Пожиратели, не брезгуя ни позами, ни очередностью. Спустя полчаса такой пытки Нарцисса сдалась и не сопротивлялась, мирно ожидая конца. Любого конца. Она ненавидела мужа, который и привел ее в это общество, лишил нормальной жизни и постоянно подвергал опасности, ненавидела себя за то, что вышла за него, повелась на его шарм и обаяние, а получила жизнь, наполненную опасностей и вечных компромиссов. Тело ломило от нагрузки, сердце готово было выскочить из груди, легкие горели от нехватки воздуха, челюсть сводило от перенапряжения, низ живота тянуло тупой болью от постоянного вторжения. Малфой стиснул челюсть до зубного скрежета, впился пальцами в подлокотники. Мир для него остановился и тут же разбился на осколки после очередной издевательской фразы Лорда:

— Драко, твоя очередь, — проговорил темный волшебник и указал пальцем на Нарциссу. — Возьми свою мать прямо сейчас.

Парень с перекошенным от брезгливости вперемешку с непониманием и шоком лицом на негнущихся ногах присел рядом с матерью.

— Я не могу, — прошептал Драко. В глазах стояли слезы. Видеть мать в таком унизительном положении было больно, он хотел это исправить, но не знал, как ей помочь.

— Если ты этого не сделаешь, то я ее убью. Мне достаточно одного Малфоя, который не повинуется моим приказам. Я думал, что ты умнее, — спокойно продолжил Лорд. — Выбор за тобой.

— Прости, — одними губами проговорил Драко, смотря в глаза матери. Потом повернулся и посмотрел на отчаявшегося отца и, казалось, скучающего крестного. Когда парень встретился взглядом с зельеваром, то почувствовал, как в его сознание пытаются проникнуть. Он не стал этому мешать.

— Сосчитай до десяти, закрой глаза и сделай то, что от тебя требуется, ради нее, — послышался голос Северуса в его голове.

— Я не могу, — мыслено ответил Драко.

— Придется. Я помогу тебе сконцентрироваться. Вспомни секс с мисс МакКой после святочного бала, я продлю эти воспоминания.

— Я, я… Попытаюсь. Спасибо.

— Потом поблагодаришь, а сейчас не выводи Лорда из себя. И Драко... сосредоточься.

Парень сделал так, как велел крестный. Северус изо всех сил старался поддерживать в крестнике иллюзию, что он занимается сексом с однокурсницей в одной из ниш Хогвартса, а не на полу своего же мэнора с матерью на глазах Воландеморта. Даже для него, как для опытного легиллимента, это было тяжелое задание, но он, как и Драко, с этим справился. Парень, дрожа от адреналина в крови, оперся руками о пол и попытался встать. Тело не слушалось, сознание было подернуто дымкой. Он, не оборачиваясь, быстро нашел свою одежду, натянул ее на себя и выскочил из зала. За дверьми послышались стоны. Драко стошнило.

— Надеюсь, Люциус, ты выучил урок. Можешь идти, — Снейп убрал руки с плеч друга. Тот быстро вскочил и хотел было броситься к жене, но голос Лорда его остановил. — Не прикасайся к Нарциссе. Ты не увидишься с ней до следующего собрания. Иди к себе в комнату.

Малфой с сочувствием и болью поймал на себе расфокусированный взгляд жены, потом спрятал от стыда глаза и скрылся в холодных коридорах особняка.

— Северус, подлечи ее, если потребуется. Теперь она под твоим присмотром.

Зельевар спокойно подошел к женщине, помог ей подняться и медленно отправился в свои покои.

*Суд*

— Что случилось с миссис Малфой после? — спросил Фадж, едва сдерживая гримасу отвращения.

— Я отпаивал ее зельями около недели. На ней не было живого места. Физически она была истощена и измучена, морально — подавлена. Нарцисса не восстановилась до сих пор.

— Из всех жертв насилия Воландеморта вы помогли только ей?

— Нарцисса мне не чужая, я был обязан ей помочь. Что касается девушек, которыми Лорд пользовался в другое время и которые сидели в подземельях, то я так же отпаивал их зельями после каждого собрания. Как минимум давал им противозачаточные и кроветворное. Это то, что разрешал давать им Лорд. Обезболивающее и небольшую дозу галлюциногенного я давал им сам, чтобы они не воспринимали происходящее всерьез, — равнодушно ответил Снейп.

— Вы давали зелья маглам?

— Они были модифицированы специально для них. Если вы не знали, то я в состоянии изменить зелье в соответствии с нуждами, — огрызнулся Северус. Всё слушание уже конкретно действовало ему на нервы, он хотел уйти отсюда и не важно куда, лишь бы не видеть Фаджа.

— Мисс Грейнджер, у меня осталось несколько вопросов к вам, ведь не зря же мы вас здесь держим. Расскажите, что делал мистер Снейп, когда вы попали в плен.

— Эм, — девушка сперва растерялась, когда услышала свое имя и вопрос, но довольно быстро взяла себя в руки, выплыла из шокирующих историй, которые звучали в этом зале последние несколько часов и сконцентрировалась на ответе. — Он помог мне перенести пытку Беллатрисы.

— Как?

— Вступился за меня перед Лордом. Настоял дать мне восстанавливающие зелья. Благодаря ему я перенесла пытку относительно безболезненно.

— Вы провели в мэноре три дня? Что за это время произошло и как мистер Снейп к вам относился?

— Да, министр, три неполных дня. После пытки Лестрейндж меня увели в подземелья и хотели, чтобы я стала одной из тех игрушек для Пожирателей, о которых рассказывал профессор пару минут назад.

— Вас пытались изнасиловать? — на этом вопросе в зале послышались вздохи, где-то ногой стукнул Рон, охнула Джинни. Снейп в этот же момент сжал кулаки и готов был лично послать какое-нибудь жалящее заклятие прямо в лицо Фаджа за то, что он озвучивает те вещи, которые должны были остаться в тайне от друзей и близких девушки. Северус прекрасно знал, что министр в курсе их с Гермионой связи и всего, что произошло в мэноре, но считал подлым то, что спрашивает этот полноватый и трусливый волшебник.

— Да, пытались, — отозвалась Грейнджер, опуская голову и рассматривая собственные кроссовки. — Профессор их остановил в самый последний момент. Он выгнал оборотней из подземелий, а меня отправил в его комнату. Там меня ждали зелья.

— Он не рассказывал про Воландеморта?

— Не знаю, что вы имеете ввиду под этим вопросом... Профессор сказал, что Лорд отдал меня ему и что никто из Пожирателей больше меня не тронет.

— А мистер Снейп? Он вас трогал?

— Нет! — быстро и громко ответила Гермиона. — Профессор только помогал. Если бы не он, то я бы тут не сидела.

— О чем вы, мисс Грейнджер? — девушка не ответила, поэтому министру пришлось надавить. Со второго раза Гермиона поддалась.

— Я не выдержала и намеренно приняла около шести зелий одновременно. Профессор вернулся в мэнор как раз в тот момент, когда я была на грани жизни и смерти. Он откачал меня, потом очень долго ругался и объяснил всю ситуацию.

— У вас никогда не складывалось впечатление, что мистер Снейп все подстроил, что не было никакого приказа Воландеморта, что его не наказывали? — В зале повис невысказанный вопрос: «О чем министр вообще говорит». Слушатели пытались выстроить целостную картинку происходящего.

— Вы не первый, кто задается этим вопросом. У меня было время в Азкабане подумать об этом, но повторю вам то, что сказала себе: профессор оказался таким же заложником ситуации, как и я. Мы оба пострадавшие и теперь нам обоим придется с этим как-то жить, — уверено ответила Гермиона и глянула на Снейпа, который повернул к ней голову и посмотрел прямо в глаза. — Я уверена в намерениях профессора. Он это не подстраивал.

— У вас найдутся более весомые доказательства, чем пространные размышления, мисс Грейнджер? На основании ваших слов мы вынесем вам обоим приговор, так что в ваших же интересах хорошенько подумать.

«Не делай этого, Грейнджер. Не смей рассказывать о моем желании умереть», — мысленно взмолился Снейп, когда девчонка со стальной уверенностью взглянула на него, потом сжала челюсть и выдохнула. «Черт!»

— Профессор просил меня убить его, когда мы потеряли сознание во время битвы. Сложно объяснить, где мы были и почему могли там разговаривать, просто профессор не хотел, чтобы я от него зависела, хотел меня освободить и вернуть друзьям, семье. Понимаете, он был в решительной уверенности пожертвовать собой ради меня, моей свободы и спокойной жизни. Я не смогла его убить и до сих пор не жалею о своем решении, несмотря на все, что о нем я сегодня услышала. Профессор Снейп не герой и не благородный принц. Это мы уже выяснили. Я все так же его ненавижу, а может, даже и больше, чем ранее. Но я его ни в чем не обвиняю. Все мы не святые и заслуживаем шанс на вторую жизнь.

Министр не стал ничего отвечать, лишь наложил Оглохни на ту часть, где сидели члены Визенгамота, и начал с ними что-то обсуждать.

— Я должна была сказать, — тихо проговорила Гермиона, повернувшись вполоборота к Снейпу. — Знаю, это было между нами, но если это заставит их оправдать вас, то мои слова не были пустым звуком. Надеюсь, вы это понимаете.

— Вы все сделали правильно, мисс Грейнджер, — так же тихо ответил Северус, но к девушке не повернулся. — Сделайте более непринужденный вид, а то от вас веет ненавистью за километр.

— Ну уж простите, что я не могу спокойно реагировать после всего, что вы тут рассказали. Вы и правда не герой. Как можно было убить стольких людей и после этого нормально спать по ночам!

— Я вас предупреждал, но вы предпочли до последнего сидеть с розовыми очками. И кто сказал, что я нормально сплю? — зельевар поднял голову на зашевелившихся волшебников.

Девушка хотела что-то возразить, но Фадж уселся в свое широкое кресло, прокашлялся, зашуршал бумагами и вновь начал говорить.

— Суд принял решение, что Северус Тобиас Принц-Снейп признается оправданным по делу о помощи Тому Реддлу. Однако вам прописан ряд общественных работ, которые вы будете выполнять на территории Хогвартса, по просьбе Дамблдора, конечно же. Срок этих работ — три года. Ограничения по использованию магии есть, с ними вы сможете ознакомиться, когда будете забирать свою волшебную палочку. Что касается мисс Гермионы Грейнджер, то она также оправдана по делу об использовании темной магии. Ограничений у вас никаких нет, кроме… Пока вы оба будете находиться под присмотром министерства и под домашним арестом. Это продлится до тех пор, пока не будут завершены все слушания по делам Пожирателей смерти,— министр взмахнул волшебным древком и в зале опять появились двое авроров. — Вещи из Азкабана вам доставят по адресу, который укажете в документе об освобождении. Визенгамот пока вопросов к вам не имеет.

Снейпа в тот же момент освободили от пут, сковывающих его руки, и зельевар размял затекшие кисти. Гермиона поднялась с места, размяла затекшие ноги и взглянула на профессора, который неопределенно на нее посмотрел. Неожиданно для обоих рядом с ними оказался Дамблдор.

— Северус, Гермиона, поздравляю, — волшебник протянул зельевару руку для рукопожатия. Снейп ее неохотно, но принял. — Прямо сейчас вы подпишете все документы, заберете волшебные палочки и тут же аппарируете в ваш новый дом. Мисс Грейнджер, должен вас попросить пока не разговаривать с друзьями. Позже вы встретитесь в спокойной обстановке и все обсудите. Вот координаты для аппарации. Дом зачарован под вас. Ты, Северус, теперь хозяин. Там уже есть все необходимое на первое время. Винки также уже вас ждет.

— Но... — начала было Гермиона. Она очень хотела оказаться в спокойной обстановке, вдали от суда и желательно подальше от Снейпа, но за нее в очередной раз все решили. Быть на поводке — предельно неприятное занятие. Из-за этого даже с друзьями нельзя поговорить. А как она будет объяснять им, почему она живет с Пожирателем? Казалось, что суд и проживание в камере были самым началом ее тяжелого испытания. Жизнь в совместном доме со Снейпом явно будет куда труднее, чем она себе представляла. — У меня нет волшебной палочки.

— Она в ближайшее время вам не пригодится. Вам нежелательно колдовать, пока ваше магическое ядро нестабильно, — спокойно ответил Северус. Его вариант с совместным домом нервировал меньше, чем девушку, хоть и он тоже был недоволен этим раскладом. Он догадывался, что именно так все и будет.

— Я не собираюсь спрашивать у вас разрешения на использование магии, профессор! — ощетинилась девушка.

— Вашей палочки все равно в министерстве нет, — сказал Снейп.

— Мисс Грейнджер, я поговорю с министром, возможно, вашу палочку найдут, — отозвался Дамблдор. — Сейчас это меньшая из ваших проблем.

— Знаете, директор, вы вообще далеки от наших проблем, — окончательно взвинтилась Гермиона. — Век бы вас всех не видела!

Снейп не стал спорить или уговаривать девушку куда-то пойти, он сделал несколько шагов к ней, отчего Грейнджер лишь фыркнула, насупилась и отступила в сторону выхода, бросая тревожные взгляды в сторону друзей, сидящих на трибуне для слушателей. Они еще поговорят, но для этого разговора им всем нужно время.

Глава 9: Потихоньку вдвоем

Они аппарировали на подлунный загородный участок, оказавшись посреди высоких деревьев. Вдали виднелись дома, где в окнах горел свет, а люди (по видимости маглы) сновали туда-сюда в комнатах, готовясь ко сну. Гермиона огляделась в поисках их дома, о котором упоминал Дамблдор, но, как бы она ни силилась разглядеть хотя бы очертания какой-либо постройки, у нее ничего не получалось. Снейп же с полной уверенностью твердой поступью зашагал куда-то на север, даже не удосужившись предупредить об этом девушку. Ей пришлось поспешно нагонять его почти что бегом, чтобы не упустить из виду и не остаться одной в достаточно зловещем перелеске.

Дом оказался зачарованным от лишних любопытных глаз, но открылся хозяевам, как только они подошли к защитному полю. Среди серебристых искр магии стали проглядываться деревянные балки, потом стало заметно крыльцо, а следом глазам волшебников предстал вполне приличный дом. В окнах уже горел свет, но не на него обратила свое внимание Гермиона, пока Снейп, почти не задерживаясь, прошествовал прямо к входной двери. Ее взгляд упал на лужайку возле дома, где цвели ранние весенние цветы, стояла скамейка и несколько фонариков вокруг, окружая это место приятным и легким потоком ненавязчивого света. Девушке уже хотелось здесь остаться, внутри она почувствовала себя дома, а уют нового пристанища окутывал ее буквально с порога. Гермионе все же пришлось опустить фантазии о том, как она устроится на этом блаженном месте с книгой и чашкой какао, успокоит разбушевавшиеся за последние две недели нервы, глубоко вздохнет и ощутит свободу, но этому не суждено было сбыться, по крайней мере сейчас.

— Мисс Грейнджер, не отставайте, пожалуйста, — ровно произнес Снейп и дождался, пока девушка с гордо вскинутым вверх подбородком зайдет наконец в дом. Ему самому не терпелось забыться на удобной кровати от суеты жизни, и желательно делать это с Гермионой под боком, потому что ему не хотелось испытывать потребность отдать магию этой своенравной гриффиндорке в тот момент, когда она обессилено грохнется в обморок. Всего шесть шагов в сторону от девушки — и Северус испытывал потребность прикоснуться к ней, оказаться ближе, хотя в камере этого желания не возникало. Долбанная магия искала «вторую половинку» и неприятным зудением отдавала где-то в затылке, если этой пресловутой «половинки» не было поблизости.

Они не успели оглядеть обстановку в доме и толком скинуть с себя мантии, как из-за угла выскочил Винки и радостно запищал возле хозяина, произнося речи по типу: «Как хорошо, что вы вернулись» или «Я принес ужин, как вы любите». Последнее заинтересовало обоих волшебников, поэтому Снейп велел эльфу накрывать на стол.

— Пройдемся по дому, мисс Грейнджер? Как минимум, нам стоит найти ванную. Винки ненавидит, если садятся ужинать с немытыми руками, — он сделал вежливый приглашающий жест в сторону, где предположительно могла находиться ванная и последовал за фыркнувшей и недовольной девушкой. «Дай Мерлин мне терпения».

Дом оказался намного больше, чем первоначально выглядел снаружи. Заклинание незримого расширения использовали повсеместно все волшебники, но почему-то Гермиона постоянно об этом забывала. В целом она могла оценить внутреннюю обстановку ее новой «клетки» приемлемой и даже уютной. В доме, помимо небольшого холла, где предполагалось снимать верхнюю одежду, мантии и обувь, была широкая гостиная с камином, креслами и диваном, позади — просторная кухня-столовая, а рядом — дверь в скромный санузел, где кроме миниатюрной раковины стоял туалет и висела пара крючков с махровыми полотенцами. Второй этаж изобиловал комнатами. Пустой и длинный коридор вел к многочисленным дверям. За самыми крайними у лестницы скрывались полноценная ванная и кабинет, далее две средненькие спальни, где кроме кровати и шкафов ничего не было, и в самом торце коридора была расположена «хозяйская» спальня, которая отличалась пространством, гигантской двуспальной кроватью, отдельной ванной и камином не хуже, чем в гостиной. Быстро окинув взглядом помещения, заметив некоторые свои вещи в шкафах спален, вымыв руки, они в полном молчании вернулись на кухню, где в той же тишине поедали приготовленный домовиком ужин.

— Директор просил вам передать, хозяин, — тихо проговорил эльф и подал Северусу сложенный вдвое пергамент и перо. Мужчина отложил столовые приборы и принял письменные принадлежности. Быстро оглядев написанное на бумаге, Снейп не задумываясь поставил в углу свою подпись и пергамент испарился, а волшебника неприятно пронзила магическая волна. «Черт, теперь я буду чувствовать это место не хуже, чем саму Грейнджер». Гермиона ощутила изменившуюся атмосферу вокруг и не удержалась от уточняющего вопроса.

— Что это было?

— Документы на дом. Теперь это место принадлежит нам и, теоретически, мы можем свободно и независимо друг от друга передвигаться в его пределах.

— А магия?

— Теперь повсюду.

— Но как это работает?

Снейп вздохнул, но все же решил ответить.

— По принципу родового поместья. Здание подключается к магии хозяина-владельца и распространяется на все помещения. Теперь я знаю, кто находится в доме и где. Не самое приятное ощущение, но только так мы можем не зависеть друг от друга в этом месте, — пояснил Северус.

— Теперь мы можем не соблюдать расстояние?

— Да.

Обстановка накалялась постепенно. Гнетущий тяжелой атмосферой взаимного безразличия ужин стал только отправной точкой. За ним последовало тихое шуршание одеждой, книгами, бесцельное блуждание между комнатами, недовольные взаимные взгляды, а главное — абсолютное молчание. Винки вернулся в Хогвартс, чтобы принести какие-то оставшиеся вещи хозяина, поэтому единственное существо, которое вроде бы занимало нейтральную сторону в их отношениях, благополучно испарилось. Волшебники дошли до точки кипения уже глубокой ночью, когда сил притворяться, что они бодры и ни в чем не нуждаются, уже не осталось. Снейп сел на край односпальной кровати в комнате Гермионы (она сразу же заняла ту, что находилась дальше всего от «хозяйской» спальни) и воззрился на девушку, ожидая, когда она покончит с монотонным перекладыванием книжек из одной сумки в другую. «Кто ей только отправил эту стопку макулатуры?!»

— Давайте ложиться спать, мисс Грейнджер. Время уже давно за два ночи, — спокойно проговорил мужчина, продолжая наблюдать за Гермионой.

— Ложитесь, профессор. Я не устала, — холодно ответила девушка и хлопнула очередной книгой об обложку другой.

— Вы постоянно будете прикидываться глупой или вам кажется, что так выстроить наши взаимоотношения будет в разы проще? — Северус сложил руки на груди и расставил ноги для большей опоры. Мягкий и пружинистый матрас при малейшем движении колыхался, будто волна, подкидывая тело профессора вверх.

— Я не понимаю, о чем вы.

— Не стройте из себя дурочку! — настойчивее проговорил Снейп. — Или вы хотите, чтобы я ставил вам условия?

— Мне абсолютно плевать на вас и ваши условия, профессор. И перестаньте командовать у меня в комнате. Это единственное место, где я принадлежу сама себе! — она швырнула очередную книгу на пол и из-под нахмуренных бровей покосилась на мужчину.

— Вы всегда принадлежите себе. Я не заявлял права на вас.

— Ну да, — ответила девушка и отвернулась.

— Мисс Грейнджер, я не собираюсь вас ни к чему принуждать, но это не значит, что вы можете игнорировать наши обоюдные потребности.

— Вы тащите меня к себе в постель! Это разве не принуждение?

— Нет, это вынужденная мера. У меня нет времени обмениваться с вами магией днем, а так же переживать за ваше самочувствие. Если мы будем спать в одной постели, то освободим себя от обязанности прикасаться друг к другу, когда у нас на это не будет ни желания, ни времени, — безразличным тоном пояснил Северус и поднялся с кровати. — Так что сделайте одолжение, не усложняйте нашу жизнь еще сильнее, чем она уже есть, — он вышел из комнаты и напоследок бросил: — Жду вас у себя, мисс Грейнджер.

«Вот же ублюдок!» — в сердцах подумала Гермиона и плюхнулась на пол, давая выход накопившимся эмоциям. Она беззвучно плакала, лишь иногда шумно втягивала носом воздух. Смириться с происходящим ей не удавалось. Тихие и напряженные дни в Азкабане переносить было куда легче, чем обстановку в новом доме, где все казалось хоть и уютным, но чужим. Реальность происходящего давила на ее хрупкие плечи: отсутствие дружеской поддержки и невозможность поделиться своими мыслями с теми, кто был ей небезразличен, угнетали. Противоречивые чувства к профессору загоняли в угол и вызывали табун мурашек совместно с легкой дрожью. Непонятно было одно: ее будущая жизнь действительно будет постоянным компромиссом и открытой клеткой, где она будет видеть все происходящее через тонкие, еле заметные прутики, или она станет счастливой, несмотря на все? Перспектива остаться в Азкабане уже не казалась ей такой устрашающей, как прежде. В том темном здании, окруженном морем, жизнь бы проходила тускло и неинтересно, но зато Гермиона бы не видела доступа к свободной обычной действительности. Она была бы далеко от всего, что считала родным, и могла бы смириться со своим заточением, а здесь — жестокая пародия на жизнь, где яркий свет солнца хоть и проникает через окна, а свежий воздух дает возможность вдохнуть полной грудью, но вызывает только ощущение кукольного театра и наигранности.

Гермиона собрала последние силы в кулак, заглянула в ванную, приняла душ, переоделась и не совсем уверенной походкой прошла в комнату Снейпа. Она застала его выходящим из ванной в одних спальных штанах и кратковременно потеряла дар речи. Видеть профессора с голым торсом, босого и явно уставшего было до одури непривычно и стеснительно. От одной мысли, что она ворвалась в личное пространство волшебника в самый неподходящий момент и что он сейчас на нее за это накричит, кровь отлила от головы, и Гермиона пошатнулась. Раньше такого сильного смущения вперемешку со страхом она не ощущала, поэтому попыталась как можно скорее взять себя в руки и не показать весь спектр эмоций, что так внезапно ее охватили. Она ухватилась за край рядом стоящего шкафа и уставилась в пол.

— Успокойтесь, мисс Грейнджер. Я сейчас оденусь и вам не придется прятать глаза от отвращения, — Северус дошел до того самого шкафа, за который цеплялась девушка и быстро достал оттуда футболку. Гермиона все же подняла на него глаза, когда учуяла запах корицы и имбиря. «Тот же гель для душа, что и в Малфой-мэноре. Он его сам готовит?». Эта смесь ароматов была девушке вполне по душе, хотя она бы никогда не призналась, что ей нравится то, как пахнет профессор.

— Вообще-то я не испытываю к вам отвращения, — проговорила Гермиона, чуть более уверенно, устремив взгляд на уже одетого в простую ночную пижаму волшебника. — Просто видеть вас в таком виде, — она еле заметно покружила пальцем, условно очерчивая профессорское тело, — непривычно, и я бы даже сказала сюрреалистично.

— А вы предполагали, что я сплю в рубашке и брюках?

— Как минимум.

— За кого вы меня принимаете, Грейнджер? — вопрос был риторический, Снейп не хотел слышать на него ответа, поэтому хмыкнул и отошел к кровати. — Ложитесь спать, скоро и так рассвет.

Гермиона отлипла от шкафа и в волнении легла под одеяло. Северус стоял с другой стороны и смотрел, как девушка занимала горизонтальное положение. На ее лице отчетливо читалось сомнение, в глаза — страх, на щеках — румянец.

— Я ничего вам не сделаю, мисс Грейнджер. Ваши честь и достоинство останутся при вас, не беспокойтесь, — с толикой ехидства заметил Снейп и осторожно лег рядом.

— Кто вас знает. Вы уже однажды сказали, что если бы вы захотели со мной… В общем, вы сделаете все, что решите, и даже не станете меня об этом спрашивать.

— Мне нужно было поддерживать образ мерзкого Пожирателя, помните? Стали бы вы меня слушать без угроз, — фыркнул волшебник и подбил под голову подушку. — В нашей нынешней ситуации угрожать вам я не собираюсь.

— И на этом спасибо.

— Расслабьтесь, я, как вы видите, стараюсь заботиться о вашем здоровье. И не думайте, что делить с вами постель мне безумно нравится.

— Тогда зачем этот фарс?

— Чтобы отдать вам магию, мисс Грейнджер. Уж точно не ради наших отношений, которые, дай Мерлин, хоть при каком-то раскладе станут чуть теплее, чем сейчас, или, как вы предположили, секса. Вы меня в этом отношении абсолютно не интересуете.

— Это почему же? — спросила Гермиона, не успев понять, зачем вообще озвучила этот вопрос. Ее не волновало мнение профессора по поводу ее сексуальности или постельных возможностей (если бы они у нее были), но слышать от волшебника, что он даже не думал о том, чтобы начать к ней приставать, слегка настораживал. — Зелье импотенции дало побочный эффект?

— Не дерзи мне, девчонка, — обманчиво тихо произнес Северус перекатываясь на бок и оказываясь почти лицом к лицу со студенткой. — Я ведь могу и передумать.

— Отлично, я включаю дуру, как вы выражаетесь, когда мне это удобно, а вы — Пожирателя, когда хотите нагнать страха на оппонента. Признаюсь, это работает, но крайне неприятно.

— Я не играю роли, мисс Грейнджер. Пожиратель смерти — это вечный статус, который предполагает определенные черты характера и манеры поведения. Не хотите их видеть — не доводите меня. Я не стану с вами церемониться и делать поблажек за то, что у нас одна магия.

— Изнасилуете меня? — все, Гермиону было не остановить. Один глупый и вызывающий вопрос за другим — это верх всего, что мог выдать ее запуганный и уставший мозг, который еще и искал проблем на пятую точку своей хозяйки.

— Нет. К вам с этой целью я не обращусь, можете не переживать. Даже у меня есть границы дозволенного. И до педофилии, к счастью, я не опустился. Но не давайте волю моей фантазии, я могу придумать что-то более изысканное и менее банальное специально для вас, — он вернулся в исходное положение и лениво протянул девушке руку. — Давайте лучше договоримся — с этого дня мы будем спать в одной постели. Именно ночью я буду отдавать вам магию, пока ваше магическое ядро не восстановится и не станет относительно самостоятельным. Так как это можно сделать только через прикосновения, то моя ладонь к вашим услугам. Ночью этот процесс не будет мешать никому из нас и поможет освободить день на наши личные нужды. Согласны?

— Будто у меня есть выбор, хотя это предложение звучит вполне логично. И я уже давно совершеннолетняя, ну это так, к вашему сведению.

Гермиона вздохнула и вложила ладонь в руку профессора. Разряд магии незамедлительно побежал по их сцепленным конечностям, разнося тепло. Под расслабляющую силу волшебства, что текла по венам, заснуть и Снейпу, и Грейнджер было почти блаженством. Они провалились в сон в тот же миг, как прикрыли глаза от приятных ощущений полноценности и умиротворения.

***

Привыкать к совместной жизни приходилось постепенно. Дни шли за днями, оба волшебника пересекались в доме только за ужином, иногда за завтраком, не считая постели. Они оба сохраняли шаткий нейтралитет и старались не обращаться друг к другу без особой необходимости. Гермиона сутками не находила себе занятия: читать многочисленные книги, что передала ей Магконагалл или Дамблдор (она так и не разобралась, да и в этом не было смысла), постепенно наскучивало, бесцельно скитаться по дому или сидеть в своей комнате — угнетало. В ее голову постоянно лезли воспоминания о школьной жизни и суде. Последнее постоянно наводило на нее подобие страха и сожаление. Слишком много личной информации о жизни Пожирателей, смертях маглов и волшебников периодически не давали ей уснуть. По утрам она просыпалась на широкой кровати одна и в холодном поту. Снейпа она находила на кухне с чашкой кофе за газетой, а фраза: «Доброе утро, профессор», — начинала ее однотипные дни. В какой-то момент она приловчилась проводить вечера в гостиной, где Винки разжигал камин, приносил ей пирожные и иногда рассказывал, как у него дела в Хогвартсе. Эти разговоры с эльфом были ее отдушиной, хотя периодически она ловила себя на мысли, что общение с домовиком — верх отчаяния. Винки первое время очень настороженно относился к желанию хозяйки знать о его жизни намного больше, чем обычно интересуются волшебники, но в скоре привык и был рад тому, что девушка время от времени улыбалась после их общения. Северус же заперся в кабинете и наверстывал упущенную за последние два месяца работу: связывался с магловскими коллегами, читал разношерстные бумаги, составлял график на будущий учебный год в Хогвартсе.

В один из дней Снейп спустился со второго этажа и заметил Гермиону, которая сидела на полу перед каминным порталом и бесцельно смотрела куда-то сквозь него.

— Собирайтесь, мисс Грейнджер, — проговорил он, подходя к дивану. — Раз вы сами не можете найти себе занятие, то его вам дам я.

Девушка вздрогнула и обернулась на голос профессора.

— Что, простите?

— Грейнджер, вы оглохли?

— В звенящей тишине этого дома моя глухота — неудивительное последствие.

Снейп пропустил этот укол мимо ушей.

— Поднимайтесь с пола, накиньте на плечи мантию или одну из ваших безвкусных магловских курток и выходите на улицу.

— Разве нам можно покидать дом?

— А кто может запретить? Не воспринимайте слова Фаджа всерьез: мы не заложники этого места, хотя и можем его покидать только вдвоем. Поэтому не заставляйте меня тащить вас на улицу силком.

— И чем же, позвольте узнать, мы будем заниматься на нашей прекрасной придомовой лужайке? — съязвила Гермиона и поднялась на ноги. Ей нравилось отвечать ударом на удар. Профессор должен понимать, что она не девочка для его самоутверждения, она может за себя постоять.

— Вспахивать огород, мисс Грейнджер. Мне подумалось, что вашу энергию стоит применить в нужное русло, а так как вы в прекрасной физической форме, то вскопать пару грядок вам не составит труда. Надо же как-то отрабатывать то, что у вас есть крыша над головой, — два-один. Северус ведет.

— М-м-м, конечно, профессор. А то как же так получается, что я книжки на диване читаю, а вы в комнате трудитесь в поте лица? Сколько зелий сварили, ни один котел не пострадал? — Гермиона сложила руки на груди и подошла так опасно близко к мужчине, что слышала его дыхание.

— Увы и ах... А я надеялся, что взорву крышу этого чертового здания, чтобы она обрушилась прямо вам на голову, — театрально вздохнул Снейп. Его позабавила попытка девчонки быть с ним на равных. «Бесстрашная, значит? Поубавлю ее пыл позже.»

— Так что мы будем сажать и сеять, профессор? — Гермиона последовала за Снейпом, который уже шел по направлению ко входной двери.

— Кто сказал, что это будем делать мы? Пахать сегодня будем на вас, — он вышел во двор и повернулся лицом к студентке, заложив при этом руки за спину, как будто начинал читать лекцию. — Семнадцать видов семенных и луковичных растений уже ждут ваших заботливых ручек, которые посадят их в землю, чтобы они дали ростки и порадовали нас великолепным урожаем, — Снейп достал из кармана горсть малюсеньких мешочков, которые явно были уменьшены при помощи заклинания.

— У нас дефицит питания? Или вы все же боитесь, что Воландеморт умер не окончательно и теперь хотите вырастить стратегический запас продуктов для выживания? — парировала Гермиона и слегка стервозно удивилась.

— Не стоит шутить про Реддла ни в каком контексте, мисс Грейнджер, — серьезно произнес Снейп. Разительные отличия его тона не остались незамеченными девушкой. С ее лица упала полуулыбка, она напряглась и вся как-то собралась.

— Простите, — тихо ответила Гермиона и опустила глаза. Дурацкая привычка, которая постоянно показывала, что Снейп в их отношениях доминирует.

— Инструменты на скамейке. Нам надо сделать пять грядок и соорудить навес из подручных материалов. Позже заменим на что-то более устойчивое и надежное. И да, мисс Грейнджер, не забывайте, что расстояние между нами может быть не больше шести метров. Хотя это тоже стоит еще проверить.

Гермиона буркнула что похожее на «Проверяйте сами» и с остервенением схватила грабли, которыми и отправилась собирать листья с лужайки. Северус же взял лопату и пошел подготавливать грядки для посадки.
В четыре руки и при помощи одной волшебной палочки дело спорилось. Солнце начало заходить за горизонт, когда Снейп и Гермиона вернулись в дом грязные, уставшие, но определенно довольные совместно проведенным своеобразным днем. По итогу работы у них получилось соорудить очень неплохой парник, где они высадили все виды теплолюбивых растений, а также сделали открытую клумбу с цветами, которые не против легкого прохладного ветерка. За работой волшебники даже умудрялись изредка шутить, хоть их юмор и был больше похож на соревнование — кто съязвит остроумнее. И Гермиона не без разочарования признала, что лучше профессора в этом деле никого не найти. Уже лежа в кровати после вкусного ужина и неплохой физической нагрузки на лужайке девушка пришла к мысли, что ее жизнь и не так плоха, как она успела себе напридумать за те несколько недель, что она уже провела в новом доме с новым сожителем. Сон быстро нашел к ней подход, и Гермиона вырубилась без сил, погружаясь в нереальный крепкий мир, который уже давно был ей не доступен.

***

— Я не стану ее будить, Альбус, — резко ответил Северус, со звоном отставляя чашку утреннего свежесваренного кофе.

— Почему?

— Она заснула только пару часов назад. Ей нужен отдых. Девчонка в последнее время плохо спит.

— Что ты с ней делаешь, что наша Гермиона так сильно устает? — директор с хитрецой глянул на своего подопечного из-под очков-половинок и сделал глоток чая.

— Ничего, — отмахнулся Снейп. — Она сама себя загоняет в угол постоянными размышлениями о смысле жизни. Это порядком раздражает, когда по ночам она вместо того, чтобы мирно спать, постоянно ворочается.

— Так ты тоже не спишь?

— Мы со сном как старые приятели: любим встречаться и посидеть, жаль только происходит не часто. Я привык бодрствовать, а вот ей это дается тяжело.

Волшебники продолжали бесцельный разговор, не зная, что предмет их обсуждения уже давно поднялся с кровати и не совсем вежливо подслушивал со второго этажа. Все же осознав, что она ведет себя не совсем культурно, Гермиона шумно спустилась по лестнице и предстала перед Снейпом и Дамблдором в полном здравии.

— Доброе утро, директор, профессор, — поздоровалась девушка и принялась накладывать завтрак.

— Доброе, мисс Грейнджер. Как ваши дела?

— Спасибо за участие… Вполне нормально, учитывая все происходящее. Вы хотели меня видеть? — она уселась напротив директора и принялась поглощать яичницу.

— Да…да…

— Как давно вы подслушивали? — Снейп закинул ногу на ногу и посмотрел на ученицу.

— А какое вам дело?

— Грейнджер, я бы сказал, но ответ вам покажется грубым, хотя если…

— Как я погляжу, общий язык вы уже нашли, — встрял Дамблдор, прерывая Северуса и его очередную язвительную реплику. — Вообще-то я прибыл сюда чтобы сообщить, что в середине июля в Хогвартсе будут проходить экзамены для тех учеников, которые по разным причинам не могли учиться весь предыдущий год. По результатам этих тестов профессорский коллектив будет принимать решение о вашем дальнейшем обучении.

— Нас могут не взять доучиваться?

— Нет, что вы... Просто мы не совсем понимаем, на какие курсы распределять вас, мистера Поттера, Уизли, Малфоя и некоторых других студентов. У вас было много пропусков, по понятным причинам. Вы можете поступить на пропущенный шестой курс, либо сразу на седьмой, если наверстаете упущенную программу за лето.

— А Гарри и Рон уже об этом знают?

— Им были отправлены официальные письма от школы с этим предложением, — Альбус вновь сделал глоток чая и посмотрел на студентку. — Мисс Грейнджер, я уверен, что ваши знания с легкостью позволят сдать вам все экзамены, но в нынешнем положении, если вы захотите вернуться в Хогвартс, то нам с профессором Снейпом придется организовывать вам отдельную программу.

— В каком смысле, если захочу? При всем уважении, директор, я не намерена сидеть взаперти всю оставшуюся жизнь. У меня есть определенные планы на будущее, и окончание школы в них стоит на первом месте. И уж постарайтесь придумать эту вашу определенную программу, чтобы зависимость от магии профессора никак не повлияла на мои учебные возможности как студента Гриффиндора, — настойчиво проговорила Гермиона и вернулась к поеданию завтрака. Ее нисколько не смутило, что она, по сути, нагрубила многоуважаемому волшебнику. В последнее время она стала чересчур легка на язык.

— Мисс Грейнджер, вас никто ни в чем не ограничивает. Мне необходимо было услышать ваше мнение по поводу экзаменов, только и всего, — сгладил углы Дамблдор. Он не собирался оскорбляться или обижаться на студентку, он прекрасно сознавал, в каком моральном состоянии та пребывает. — Раз вы намерены продолжать учебу, что весьма похвально, то вам придется прийти в Хогвартс на встречу с педагогами, которые раздадут вам дополнительные материалы для подготовки и введут в курс экзаменов.

— Когда?

— На неделе. Северус, тебе тоже надо присутствовать на профессорском собрании.

— А Грейнджер предлагаете прятать под дезиллюминационными, директор? Или мы афишируем наши отношения?

— Не отношения, а вынужденное сотрудничество, профессор. Это важное различие.

— Это не меняет сути, — Снейп хмуро глянул на Альбуса. — Я не смогу принимать экзамены летом ни у одного студента.

— Прекрасно все понимаю, Северус, но рано или поздно вам с Гермионой придется приехать в Хогвартс и налаживать жизнь там. Ты же не сможешь постоянно сопровождать ее на уроки.

— Что ты предлагаешь, Альбус?

— Ничего конкретного… пока. Однако на собрании студентов и профессоров через неделю тебе явиться придется.

— Ты же говорил, что это два разных мероприятия, — уточнил Снейп.

— Объединим, специально для вас, — Дамблдор поднялся со стула. — Спасибо за чай.

— Директор, — обратилась Гермиона. — Вы не выяснили про мою волшебную палочку?

— Увы, мисс Грейнджер, ее до сих пор не нашли. Но уверен, в магазинчике Олливандера найдется новое древко, которое подойдет вам и вашему новому магическому ядру гораздо лучше, чем ваша старая палочка.

— Хорошо… А Гарри, Рон… Я могу с ними увидеться?

— Конечно, а почему вы это спрашиваете у меня?

— На доме стоит защита, ее же вы устанавливали, да и вы сами запретили мне видеться с друзьями.

— Мисс Грейнджер, я просил вас воздержаться от разговоров с мистером Поттером и мистером Уизли в день слушания. Сейчас же вы вольны делать все, что вам заблагорассудится. А защитой на доме теперь управляет Северус, так что с этим вопросом вы можете обращаться к нему.

— Спасибо… — ответила Гермиона, когда старый волшебник уже исчезал в зеленых языках пламени камина.

***

— Вы готовы, мисс Грейнджер? — в последний раз уточнил Снейп перед тем, как шагнуть в каминный портал.

— Да, профессор. Вы это уже спрашивали.

Северус подал студентке руку, аккуратно притянул ее к себе, и они вдвоем отправились в Хогвартс через каминную сеть (сейчас при прикосновении магия уже не вспыхивала неукротимым потоком, потому что оба волшебника были ей пресыщены). Появились они в кабинете директора, где сидел полный преподавательский состав и часть студентов, что должны были пересдать экзамены. Рона, Джинни и Гарри не было видно. Гермиона выбралась из камина, отряхнула мантию, которая принадлежала Снейпу и была им же укорочена при помощи заклинания, и неуверенно двинулась вперед, все время посматривая на своего профессора, что шел сзади. Она боялась отдалиться от него настолько, что магия потребует немедленно воссоединиться со своим источником. Прикасаться к Снейпу на людях совершенно не хотелось. Он же видел ее оглядки и сам старался контролировать расстояние между ними. «Хранить этот секрет будет сложнее, чем я думал. У Грейнджер ее затруднительное положение на лбу написано».
Однако его контроль над ситуацией не повредил, когда Грейнджер сломя голову ринулась в объятья друзей, что зашли в кабинет директора несколькими минутами позже их самих.

— Боже, Рон, — на выдохе проговорила девушка, обхватив руками шею парня и буквально сжимая его от радости. — Я так скучала по вам.

— Герми, мы тоже по тебе скучали, — Рон оторвал подругу от пола и стиснул ее в горячих объятьях примерно с той же силой, что и она его. — Как ты? Не верится, что мы опять в школе, все вместе… — он поставил девушку на землю и отпустил.

— У нас все будет хорошо. Еще год я буду капать вам на мозги учебой, стучать книгами вам по голове и писать за вас эссе, — она улыбнулась во все тридцать два зуба впервые за последний год. Ее искренняя радость не знала пределов.

— Ага, осталось только экзамены сдать, — радостно заметил Гарри и тоже улыбнулся. — А ну-ка, иди ко мне, — он потянулся к подруге и чуть деликатнее, чем Рон до этого, обнял ее, выражая тем самым всю свою любовь к Гермионе. За ним девушку обняла Джинни.

Веселье и легкий флер непринужденности рассеялся в мгновение ока, когда в помещение вошел Драко Малфой. Выглядел парень плохо: осунувшиеся плечи, синяки под глазами, потускневшие платиновые волосы, плохо проглаженная рубашка, потухшие глаза, которые он по возможности прятал в пол. Поднял он их лишь когда Снейп протянул ему руку для рукопожатия и поддерживающе кивнул, больше знаков признательности парню, хотя бы как убийце Воландеморта, никто не оказал. Он стал изгоем для всех, кроме крестного, который, казалось, был готов оберегать мальчишку не хуже его собственных родителей. Драко ответил ему тем же и посмотрел в сторону Гермионы, которая с румянцем на щеках смотрела на него в ответ. Она вспомнила, что парень знал их со Снейпом маленький секрет, но была более чем уверена, что он не станет о нем трезвонить на каждом углу. По-видимому, он уважал и Дамблдора, и Снейпа, и ее саму с тех пор, как покинул Азкабан и стал в разы покладистее и без налета пафоса, что ранее ему был присущ.

— Кхм, — начал Дамблдор. — Раз все собрались, то можно начать.

Все уселись на свои места, рассосредоточившись по небольшому помещению. Снейп занял стул рядом с Гермионой, чем был категорически недоволен Рон, но парень сумел удержаться и не нагрубить профессору. Говорили долго, местами занудно. В основном преподаватели рассказывали о темах, которые студентам придется наверстать за те два месяца, что у них будут для подготовки.

— А учебники? — спросил Невилл, который тоже мало времени уделял учебе с тех пор, как помогал Гарри с информацией о способах уничтожения крестражей, а с судами и вовсе пропустил официальные дни экзаменов с остальными учениками.

— Сегодня же их вам выдаст мадам Пинс в домашнее пользование, — ответила Макгонагалл, которая в основном и вела это собрание, так как являлась заместителем директора и была деканом всех пересдающих студентов, кроме Полумны и Драко.

— Что будет, если мы их не сдадим?

— Мистер Уизли, экзаменационные задания будут составлены специально под вашу ситуацию. Мы прекрасно понимаем, что за два месяца невозможно выучить все, что дает школа за год обучения. Но это не значит, что вы можете прийти совсем без знаний и написать все работы на удовлетворительную оценку, — ответила Минерва. — Еще вопросы есть?

Когда все нюансы были выяснены, а мадам Пинс пригласила студентов проследовать за ней в библиотеку, в кабинете директора остались только Дамблдор, Макгонагалл, Снейп и Грейнджер.

— Кто будет принимать зелья? — спросил Снейп.

— Слизнорт. Он же и заменял тебя, пока ты отсутствовал, Северус, — ответил Альбус.

— А как будет проходить экзамен в моем случае? Профессор же не сможет сидеть рядом за партой? Это как минимум будет меня нервировать, хотя и другие ребята тоже не обрадуются такой компании.

— Между вами что-то произошло? — вежливо поинтересовалась Макгонагалл, видя, что ее подопечная слишком вольно отзывается о профессоре Снейпе, что в принципе было удивительно. Сам же Снейп на выпады и огрызания девчонки не обращал никакого внимания.

— Нет, у нас все прекрасно, — отозвалась Гермиона, складывая руки на груди. — Живем как образцовая семейная пара, — на этой фразе Северус громко фыркнул. — Так что насчет экзамена?

— Вы же можете отдаляться друг от друга? — уточнила Минерва, оставляя вопрос о взаимоотношениях этих двоих волшебников на потом.

— Метров пять, не больше, — ответил Снейп. — Могу скрыться под чарами, чтобы не нервировать мисс Грейнджер и остальных.

— Решим на…

— Гермиона, — голова Рона показалась из-за директорской двери, прерывая Дамблдора. — Ты идешь?

— Да, Рон, сейчас догоню, — откликнулась девушка. — Подожди меня внизу.

Парень довольно улыбнулся и скрылся за дверью.

— Идите, мисс Грейнджер, ближе к делу мы что-нибудь придумаем с вашими экзаменами.

— Дорогая, если тебе что-то будет нужно, то смело обращайся. Насколько я знаю, ваш домашний камин подключен к Хогвартской сети, так что я доступна в любое время дня и ночи, — Макгонагалл ласково положила руку на плечо Гермионы.

— Хорошо, профессор. Спасибо вам.

В библиотеке стояла небольшая очередь из студентов. Мадам Пинс с явным недовольством раздавала учебники, будто отрывая их от сердца.

— С книгами обращаться аккуратно! Надломанные корешки, испорченные страницы я не потерплю! И не смейте читать во время еды! — кричала женщина, пока студенты расписывались за выданные комплекты.

— Гермиона, ты к нам-то вернешься? — обратилась Джинни к подруге, которая в легком напряжении топталась на одном месте. — Мама уже ждет не дождется, когда с тобой увидится.

— Не знаю, у меня пока на это нет времени.

— Герми, да ладно, — протянул Рон, обхватывая девушку за плечи. — Все твои вещи у нас, в комнате Джинни пустует твоя кровать, а Крукс прогрыз мамин любимый плед. С этим надо что-то делать! — наиграно возмутился парень. — Какие дела могут быть у тебя сейчас, после того, как война закончилась? Теперь мы можем жить нормальной жизнью подростков.

— Ты правда так думаешь? — Гермиона серьезно посмотрела на друга снизу вверх, от чего тот смутился и чуть-чуть отступил.

— Ну да. Герми, после суда ты сама не своя. Уверен, мы сможем вернуть тебя в прежнее расположение духа. Тебе надо отдохнуть.

— Надо… — она понимала, что в ее постоянном плохом настроении Рон не виноват, но почему-то от возможности провести лето в Норе в окружении близких и любимых на душе становилось не тепло и радостно, а грустно, что аж холодок по спине бежал. Она понимала, что этот веселый дом с рыжеволосым семейством больше никогда не станет ее родной гаванью. — Рон, Джинни, Гарри, я бы с удовольствием провела с вами все лето, я безумно скучаю по Молли, Артуру, Фреду и Джорджу, Римусу и Тонкс, но я не могу. Правда, сейчас не лучшее для этого время.

— Почему? — искренне удивился младший Уизли, пропуская имя отца мимо, чтобы не показать, как тяжело ему дается думать о нем на больничной койке и без сознания. — Что тебя держит?

— Я все еще под следствием, — на одном дыхании ответила девушка. — Мне нельзя покидать свой дом.

Ребята замолчали. На это им было нечего сказать, да и исправить ситуацию они тоже были не в состоянии. Гарри опомнился первым.

— Но мы можем прийти к тебе, ведь так? Где ты теперь живешь?

— Я не знаю адреса, да и не думаю, что вы захотите проводить со мной время в том доме, где я теперь живу.

— Гермиона, мы готовы быть с тобой где угодно и сколько угодно. Ты не останешься одна, — ободряюще ответила Джинни и обняла подругу.

— Тем более, мы можем вместе готовиться к экзаменам! — воскликнул Рон и улыбнулся. — Ты же у нас наверняка уже выучила всю программу, да и читать учебники всем вместе будет явно веселее, чем в одиночку.

— Ага, Рон, особенно для тебя, — хохотнул Гарри. — А если серьезно, то действительно, Гермиона, мы можем отлично провести время за учебниками у тебя, если только ты не против. Адрес я попробую узнать у Дамблдора.

— Я всегда рада вас видеть, ребята. Спасибо вам большое, — на душе у девушки стало в разы лучше. Она обернулась в поисках Снейпа, который абсолютно точно был бы не доволен новостью о том, что гриффиндорцы заполнят и его дом тоже, но профессора нигде не оказалось. Грейнджер прислушалась с своим ощущениям и не почувствовала недостатка магии или того неприятного покалывания, которое всегда возникает, когда Снейпа не было рядом. Она замотала головой, приглядываясь, ища световые искажения от дезиллюминационных чар, но и их не было. «Черт побери, куда он делся и почему я чувствую себя прекрасно?» — только и успела подумать девушка, как к ее предплечью прикоснулись. Она чуть было не вскрикнула от неожиданности, но рука неизвестного опустилась ниже, находя ее ладонь и Гермиона осознала, что эти длинные пальцы она узнает из тысячи даже в полнейшей темноте. Ее профессор был рядом под идеальными невидимыми чарами. Девушка мыслено сделала себе пометку поблагодарить Снейпа за то, что он дал ей немного личного пространства и возможность побыть с друзьями наедине и тактично стоял в сторонке так, что никто его не видел.

***

— Профессор, вы слышали наш разговор в библиотеке? — спросила Гермиона, когда они со Снейпом вернулись домой и сели ужинать.

— Нет, в вашу жизнь я не лезу, — ответил Снейп, наливая бокал красного столового вина. «Стоит отдать должное домовику, подобных изысков мне давно не хватало».

— Конечно-конечно, но все же этот разговор касался и вас тоже.

— Чем же? Решили рассказать, что живете со мной под одной крышей и до сих пор живы?

— Нет, мы, кажется, договорились, что мои друзья не узнают о нашем положении до тех пор, пока это не станет необходимым.

— А разве сейчас вам нравится от них скрывать эту сторону личной жизни? Будь я на месте Уизли, то непременно бы обиделся, что моя девушка живет с другим мужчиной и держит это в тайне под семью печатями.

— Ну вы и не Рон. И вообще-то я ему не девушка. Мы всего лишь лучшие друзья, — Гермиона уткнулась в тарелку и без энтузиазма накалывала на вилку макароны. Снейп же на эту реплику поджал губы и покачал головой. — Что? Вы в это не верите?

— Да мне как-то все равно, что у вас с младшим Уизли, хотя зря вы игнорируете парня. Он в вас влюблен по уши, а вы даете ему повод думать, что это взаимно. До хорошего это не доведет.

— По собственному опыту знаете? — огрызнулась девушка. «А что он лезет не в свое дело? Я ему не указываю, как общаться с женщинами!»

— Мисс Грейнджер, вы последнее время слишком вольно позволяете себе разговаривать с людьми, которые старше вас на десятки лет. Конечно, все понимают, что у вас сейчас тяжелый период, поэтому и закрывают глаза на подобные высказывания. Даже я пропускаю их мимо ушей, но терпение и у меня не железное. Предупреждаю, еще хоть раз я услышу от вас подобную язвительную реплику, то разговаривать мы с вами будем уже на других тонах и в другой обстановке. Неуважительного отношения к себе я не потерплю. Запомните, мы не на равных.

— Простите, – тихо отозвалась Гермиона, пряча глаза. Стало стыдно за свое поведение. Она давно понимала, что перегибает порой палку с замечаниями в адрес других волшебников, которых она непонятно в чем винила, но слова Снейпа неприятно ударили по ее самолюбию, которое хоть никогда и не было завышенным, но все же оказалось уязвленным.

— Не извиняйтесь, просто пересмотрите свое поведение.

— Мне не пять лет, чтобы меня отчитывали за мои слова, профессор!

— Да вы что?! Учитывая то, как вы себя ведете, вы и есть ребёнок, — он пристально посмотрел на девушку, которая надула губы как пятилетка и уткнулась в тарелку, демонстративно не поднимая взгляд на Снейпа. Тот про себя усмехнулся и пригубил еще вина, при этом не предлагая его Гермионе. — Так что я должен был услышать в вашем разговоре с друзьями?

— Ничего, — буркнула она в ответ.

— Мисс Грейнджер, у меня нет привычки переспрашивать, а на вопросы я привык получать конкретные ответы. Рассказывайте, что хотели. Как я погляжу, для вас это нечто было очень важным.

— Я хотела спросить разрешения…

— На что?

— Профессор, вы можете не сверлить меня взглядом? Мне некомфортно, — Гермиона подперла щеку кулаком и продолжала ковыряться в тарелке, всем нутром чувствуя пронизывающие глаза Снейпа на себе. От этого она поежилась.

— Продолжайте, мисс Грейнджер. Я постараюсь не пугать вас своим чересчур серьезным взглядом, — мысленно Северус посмеялся над ситуацией и поведением девчонки, но внешне и бровью не повел, ожидая, когда Гермиона более свободно начнет разговаривать с ним. Хотя он справедливо заметил, что девчонка была способна легко и непринужденно ему дерзить (видимо, это ее защитный механизм), либо же прятать глаза и замыкаться, боясь произнести лишнее слово. «Из крайности в крайность. Стоит с этим что-то сделать, пока мы окончательно не скатились к грубым перепалкам или полному игнорированию друг друга».

— В общем, — Грейнджер собралась с духом и подняла голову, утыкаясь глазами в профессорскую физиономию, — можно я заберу к нам домой моего кота? Он сейчас в Норе и, если честно, всем порядком там надоел.

— У вас есть кот? — искренне удивился Северус, даже не подозревая, что у девчонки могло быть домашнее животное.

— Да… Правда, это не совсем кот. Он полукнизл — чересчур умный и порой мне кажется, что он — моя живая совесть… В любом случае, я очень хочу вернуть его домой.

— Хорошо.

— Что, простите?

— Мисс Грейнджер, может, все-таки стоит сходить к колдомедику? Ваш слух в последнее время меня беспокоит.

— Нет-нет… Со слухом у меня все отлично, просто мне показалось, что я ослышалась. Вы правда не против?

— Абсолютно, но при одном условии.

— Каком?

— Вы сами будете его кормить и за ним убирать. Если он хоть что-то сгрызет, отвечать будете головой.

— Профессор, он кот, а не собака. Крукс не грызет вещи… По крайней мере, раньше…

— Крукс?

— Это его имя.

— Понятно... Это все, о чем вы хотели спросить? — Снейп видел, что Гермиона думает еще о чем-то, но по ее лицу трудно было определить, что конкретно она хочет.

— Да… Насчет Гарри, Рона и Джинни.

— Конкретнее и перестаньте тянуть резину. У меня ощущение, что я вытягиваю из вас слова клещами. Утомительное занятие, чтобы вы знали.

— Простите… Да… В общем, могут мои друзья прийти к нам, чтобы мы начали готовиться к экзаменам вместе? — девушка заломила руки под столом, чтобы Снейп не видел ее волнения. Глупо было волноваться из-за друзей и мнения профессора о них, да и этот дом был такой же ее собственностью, как и Северуса. Она с легкостью могла бы проигнорировать его желания, но такт и врожденная вежливость (которая давала сбои последнее время) не позволяли ей поступить по-своему.

— Все сразу?

— Ну… да… Мы будем сидеть в гостиной. Вы нас даже не услышите.

— Это я сомневаюсь, — Снейп облокотился на стол, отставляя тарелку.

— Правда. Вы все равно большую часть времени проводите у себя в кабинете, а я сижу тут одна. Мои друзья вам никак не помешают.

— Сами вы подготовиться к экзаменам не сможете, я правильно понял?

— Могу, но… — Гермиону возмущало, что она была вынуждена его уговаривать и объясняться. — Профессор, вы сказали, что моя личная жизнь — мое дело. Я спросила вашего разрешения из вежливости, так как в этом доме мы живем вместе. Я бы хотела видеться со своими друзьями так же свободно, как и вы со своими. Не ограничивайте меня в общении.

— Я вас ни в чем не ограничиваю. Вы имеете полное право делать все, что захотите. Спасибо за предупреждение, что к нам заявится толпа гриффиндорцев, — равнодушно ответил Снейп.

— Так вы разрешаете?

— Грейнджер, приглашайте кого угодно. Мне нет до этого дела. Надеюсь, в Нору нам отправляться не придется за вашими вещами и котом?

— Нет, их принесут ребята, если я попрошу.

— Попросите. Так всем будет проще.

— Профессор?

— Что еще? — вздохнул Снейп и воззрился на студентку напротив.

— Спасибо вам, что в библиотеке не стали показываться на глаза друзьям. Это было неожиданно, и я даже вас на время потеряла, но этот жест был очень благородным, — легкая полуулыбка легла на лицо Гермионы. Все, чего она желала, она добилась, и можно было выдохнуть с облегчением. Весь разговор о друзьях и Круксе девушка прокручивала у себя в голове по пути из Хогвартса домой и не была уверена, что профессор легко согласится на ее просьбы.

— Ничего общего с благородством в этом нет, мисс Грейнджер. У нас был уговор — не афишировать наши отношения.

— Ваши дезиллюминационные чары были превосходны, — призналась она, на что Северус лишь кивнул. — Ладно, еще раз спасибо за друзей, кота и ужин.

Гермиона поднялась из-за стола и почему-то с резко налившимися свинцом ногами потопала в свою комнату, чтобы прилечь. Голова закружилась, а плечи превратились в камень, закрутило живот и появилась тошнота, а ощущения от всего были спутанные. С одной стороны она была рада, что все ее просьбы Снейп удовлетворил без особых перепалок и стычек, с другой — она была недовольна, что ее поставили на место и ткнули лицом в ее хамское поведение, а в дополнение ко всему — она получила резко ухудшившееся физическое состояние. В голове не осталось мыслей, когда она свернулась калачиком на кровати и прикрыла глаза.

***

— Винки, где Грейнджер? — спросил Снейп, сидя в столовой.

Наступило время ужина, а он не видел девчонку с прошлого вечера. Когда Северус вчера поднялся к себе в комнату уже в двенадцатом часу ночи, то не обнаружил Гермиону в постели и был озадачен. Ему пришлось наведаться к девушке в ее личную комнату, где он ее и застал спящую в не самой удобной позе. Он не стал ее будить или переносить к себе в постель, словно она была его собственностью, а он — ревнивым пещерным человеком, который страдает от нехватки тепла в своей берлоге. Снейп решил, что одна ночь без обмена магией не сделает ничего плохого никому из них, поэтому лишь укрыл Грейнджер одеялом и вернулся к себе, где, к счастью, тоже провалился в сон. Наутро девушку в доме он не заметил, хотя и списал все на раннее время. Обычно он поднимался засветло, тогда как Гермиона чаще всего просыпалась на несколько часов позже, отчего вместе позавтракать у них получалось крайне редко. Обеды Снейп проводил в кабинете, где работал без перерыва, наверстывая все свои магловские и магические дела. Репутацию благонадёжного зельевара суд ему испортить не смог, а магловский мир и вовсе был не в курсе, что его судили, отчего и вопросов с работой у него не возникло, кроме того, что пачка обращений пылилась на электронной почте, требуя ответа. К счастью мужчины, в мир вообще мало что просочилось с судебных заседаний. Даже проворная журналистская крыса Скитер не могла пронюхать ничего о его показаниях и причинах освобождения из-под стражи. Конечно, без обвиняющих заметок в Пророке с его именем в заголовке не обошлось, но он был рад, что его прошлое не полоскали так, как это происходило с другими осужденными Пожирателями и приспешниками Лорда. Единственным постоянным напоминанием о Воландеморте у Снейпа была татуировка, которая, как волшебник уже успел выяснить, не поддавалась никаким внешним воздействиям и избавиться от нее можно было только вместе со всем предплечьем. Он подумывал срезать кожу обычным скальпелем, как бы поступили маглы в экстренной ситуации, но домашние исследования, которые Снейп проводил последние четыре дня, показали, что темная магия этого типа цеплялась не за кожу, а за плоть и, грубо говоря, была выжжена на его мышцах. Сними он со своей руки скальп, через время противная змея с черепом появились бы вновь. Так зачем страдать понапрасну?!

— Она у себя в комнате, хозяин. Я звал ее на ужин, но мисс Грейнджер отказалась, — отозвался домовик, выставляя блюда.

— Она выходила из своей комнаты сегодня?

— Винки не видел.

— А утром ты ее кормил?

— Завтрак ждал ее на столе, но когда я вернулся из Хогвартса, тарелки все еще стояли на месте. Не уверен, что она притрагивалась к ним, хозяин. Если вы прикажете, то Винки еще раз сходит к мисс и позовет ее на ужин.

— Нет, Винки, я зайду к ней позже.

И он зашёл к Гермионе, как и сказал эльфу, только вот обнаружил девушку все так же лежащей на кровати и спящей. Первая мысль Снейпа — оставить ее и не трогать — пролетела в голове, как бумажный самолётик, но внутренняя тревога от вида обездвиженной студентки становилась почти непреодолимой, поэтому Северус, шумно ступая по паркету, подошёл к ней.

— Мисс Грейнджер, что у вас случилось?

— Ммм? — промычала Гермиона, не оборачиваясь. — Все хорошо, профессор.

— Не лгите мне. Вы не выходили из комнаты целые сутки. Соизвольте обьясниться, — его голос был спокойным, не вызывающим, но требовательным.

— Я говорю правду. У меня все в порядке.

Северус не стал продолжать уговоры, все же он не красна девица, чтобы умолять рассказать ему всю правду о мыслях и чувствах противоположного пола. Он был в состоянии добиться желаемого и своими методами, поэтому всего одним движением руки он развернул Гермиону к себе лицом и заставил ее взглянуть на него.

— Мисс Грейнджер, сколько раз мне повторять, чтобы вы говорили мне правду? Особенно когда это касается вашего здоровья.

— С чего вы взяли, что у меня какие-то проблемы со здоровьем? — возмутиться должным образом ей не удалось, она старательно пыталась не двигаться и лишний раз не шевелиться, чтобы боль, которая преследует ее с начала дня, не дала о себе знать с той же силой, что пару часов назад. Снейп же вместо ответа призвал в комнату зеркало и протянул его Гермионе. В отражении она увидела себя, только вот цвет лица у нее был бледный, ближе к пепельному, под глазами лёгкие синяки, на губе ссадина от постоянного прикусывания, глаза красные то ли от слез, то ли от давления.

— Меня просто немного подташнивает, — поспешила оправдаться девушка, отбрасывая зеркало на кровать.

— Когда начался цикл? — произнес Северус, складывая руки на груди.

— Что, простите? — смутилась Гермиона. Разговаривать с ним об интимных вещах — ни за что!

— Не прикидывайтесь идиоткой. Вам это не идёт. Вы прекрасно меня поняли. Так когда?

— Я не буду это с вами обсуждать.

— Придется. О работе организма я знаю больше, чем любой другой из вашего окружения. И не считайте тему разговора личной или чересчур стеснительной. В том, что у вас идут месячные, нет ничего позорного. И поверьте, я сохраню все подробности в пределах этого дома.

— Все равно... Это вас не касается, — возразила Гермиона.

— Касается, так как ваш организм сейчас бесится из-за отсутствия мужских гормонов.

— И каким боком тут вы, профессор? На самом деле, мне не хочется знать, так как предполагаю, что на любой мой вопрос ответ будет "У нас общая магия", — она вновь отвернулась к окну, чтобы не чувствовать себя опущенной под пристальным взглядом волшебника. Он вообще надоел ей своим пронзительным взглядом, который Гермиона готова была проклясть, лишь бы больше никогда с ним не встречаться и не испытывать целый спектр противоречивых эмоций, от ненависти к его обладателю до странной привязанности.

— Грейнджер, вы хотя бы вслушивались в клятвы, которые произносили в мэноре? Или слышали меня, когда я объяснял вам, из чего состоит ритуал объединения магии?

— Слышала.

— Видимо, как обычно невнимательно, — это прозвучало как факт без упрека. — Поясняю ещё раз и услышьте наконец! Наша связь похожа на нечто среднее между Непреложным обетом и брачной клятвой. Именно поэтому я чувствую, что происходит с вами в некоторых аспектах, а вы — меня. Брачная клятва подразумевала под собой, что мы как супруги будем едины во всем: от души до тела. По обстоятельствам мы нарушаем некоторые процессы и, как видите, нас не особо тянет друг к другу в сексуальном плане, слава Мерлину. Но ваш организм, как женщины, уязвимее, чем мой, поэтому наступивший первый цикл после ритуала объединения магии приносит вам серьезный дискомфорт и идёт совершенно не так, как вы привыкли.

— Вы предлагаете мне с вами переспать, чтобы больше не испытывать боль от месячных? — удивилась Гермиона и почти подскочила на кровати, несмотря на тянущее ощущение внизу живота и слабость, что сковывала ее тело.

— Грейнджер, перестаньте так реагировать на мои слова и делать абсолютно неправильные умозаключения. Я ничего не предлагаю, а объясняю. Разницу слышите?

— Какой толк в ваших объяснениях? Легче мне от них не стало, только хуже. Уйдите, пожалуйста, у меня нет настроения с вами разговаривать.

— Поднимайтесь, — на этих словах она посмотрела на него, как на полного придурка, который заставляет ее не то чтобы встать с кровати, а как минимум предлагает пересечь океан на обломке от двери с лопатой вместо весла.

— Профессор Снейп, отстаньте от меня, пожалуйста. Мне и так некомфортно в вашей компании, а когда у меня ещё и живот болит, и по совместительству настроение как минимум залепить вам пощечину, а как максимум — размозжить голову чем-нибудь тяжёлым, то...

— Я отлично понимаю, как вы себя чувствуете и что предпочли бы проваляться в кровати ещё одни сутки, и желательно без движения, но все же вам придется покинуть эту комнату и спуститься вниз. Не сделаете это самостоятельно, то я отведу вас туда насильно.

— И зачем вам это? — крикнула девушка изо всех сил, которые у нее были, вслед удаляющемуся профессору, который стремительно покинул ее комнату и спустился на первый этаж. Гермиона только мучительно простонала, но все же заставила себя принять вертикальное положение и встать с кровати. Голова тут же закружилась и ей пришлось несколько секунд избавляться от звёздочек перед глазами. Кровь к голове приливать отказывалась от слова совсем, видимо, уйдя в другие, более важные, по мнению организма, органы. Ещё раз простонав и, проклиная судьбу за "соседа", она кое-как пошла в гостиную.

Не успев даже в очередной раз пожаловаться на судьбу, распластавшись на диване в гостиной и не заботясь, как она выглядит со стороны, Гермиона заметила Снейпа, который с максимально незаинтересованным лицом левитировал поднос с ужином. Он поставил его перед девушкой на журнальный столик, взглядом попросил ее подвинуться и сел рядом.

— Это все вам надо съесть.

— Профессор Снейп, меня тошнит. Я даже смотреть на еду не могу, не то, чтобы к ней притрагиваться, — она с отвращением метнула взгляд между тарелкой с вареными яйцами, стаканом молока и прочими вполне аппетитными продуктами на волшебника и обратно.

— Значит, через силу, мисс Грейнджер.

— Вы садист? — неожиданно спросила Гермиона.

— С чего вы взяли?

— Вам определенно нравится мучить людей и пользоваться своим устрашающим видом, от которого замирает сердце. И да, это не комплимент.

— Нет, не нравится. Но иногда без настойчивого подталкивания к действиям, и порой не самого тактичного, многие из ваших друзей, и вы сами в том числе, не достигли бы того, что есть сейчас.

— О-о-о, вот только не надо говорить о ваших скрытых мотивах, желании помочь, сподвигнуть других к подвигу и выставлять себя белым и пушистым. Я сыта этим по горло в прямом смысле.

— Мисс Грейнджер, мне плевать, что вы обо мне думаете и насколько сильно вас захлёстывает ненависть ко мне, но если сейчас вы не съедите все, что лежит на подносе, то вы точно испытаете с моей стороны насилие.

— Вы мне угрожаете?

— Предупреждаю. Так что, мне вас кормить или сами справитесь?

Гермиона демонстративно поднялась, несмотря на отчаянное сопротивление организма, и принялась без аппетита и удовольствия жевать вареные яйца. В целом, по итогу всего, что она съела, настроение, как и самочувствие, у нее улучшилось. К удивлению, ее даже перестало тошнить, а желудок благодарно заурчал, перерабатывая пищу. Отойдя от приступа гнева вперемешку с возмущением от поведения профессора и сидя рядом с ним, она ощутила умиротворение и спокойствие. Снейп был близко, но не касался ее, даже не пытался вести разговор: просто наблюдал, как она поглощает еду и постепенно отходит от эмоций. Его снисходительное выражение лица слегка подбешивало Гермиону, но ударить его ей уже не хотелось хотя бы из чувства самосохранения, которое на время отключилось, когда они вели разговор у нее в комнате. Неприятное тянущее чувство внизу живота никуда не ушло, но мозг отчего-то притуплял эти ощущение. Она легла щекой на подушку дивана и глубоко вздохнула.

— Почему вы заставили меня съесть все это? — девушка покрутила пальцем в сторону столика и посмотрела на профессора.

— Здесь была убойная доза белка и витаминов всех групп, чтобы восстановить то, что уже успел потерять ваш организм. Уверен, вы сейчас чувствуете себя в разы лучше.

— Да, есть такое... И все же, откуда вам столько известно?

Снейп хмыкнул. Вроде бы личная жизнь у каждого своя, а Грейнджер в очередной раз лезет в его пространство, невольно выпытывая подробности. Он хотел сохранить свою обыденную деятельность в тайне, но почему-то сейчас смотреть на раскрасневшуюся от удовлетворения банальных потребностей организма девушку было так приятно и по-домашнему уютно, что он не сумел удержать себя в руках и состроить злобного профессора, который не готов впускать в свою жизнь посторонних людей. Захотелось стать мягче, хотя бы на время, и Снейп был уверен, стоит ему ответить на один вопрос, как Гермиона засыпает ещё сотней подобных и ему придется отвечать ровно до тех пор, пока она не решит, что информации с нее хватит, либо пока они в очередной раз не поругаются из-за банальных разногласий во взглядах на идеальную жизнь. «Может, не сдаваться так быстро?»

— Идите сюда, мисс Грейнджер, — он поманил ее пальцем, но девушка только насторожено проследила за его движениями, не желая приближаться ближе установленного ею невидимого барьера. — Идите, идите. Не бойтесь.

— Я не боюсь, — она приподнялась на локтях и села. — Что вы хотите?

— Кладите голову мне на колени.

— Чего? — Снейп вздохнул и повторил. — Ну уж нет, профессор. Мне хватает спать каждую ночь с вами в одной постели. Прошу, можно я просто полежу здесь, пока у меня до конца не пройдет живот и пойду спать к себе в комнату?

— Грейнджер, лягте! — рявкнул он. — Я помогу убрать боль, — уже более спокойно произнес Северус и поудобнее устроился на диване, когда девичья голова осторожно устроилась на его правом бедре. — Выше, Грейнджер. Я вообще-то собираюсь помочь.

— Как? — Гермиона отчаянно боролась со сковавшим ее оцепенением, вызванным близостью профессора и сгустившейся моральной атмосферой. Снейп вопроса не услышал или специально проигнорировал. Он подтянул девушку выше так, что ее макушка легла ему на левое бедро, а карие глаза могли смотреть теперь только на него... ну или в потолок. — Что вы делаете? — вторая попытка узнать, что задумал профессор, тоже с треском провалилась. Снейп демонстративно отстраненно растирал ладони и обратил на Гермиону внимание только когда та с явным желанием получить хоть какой-то ответ уперла локоть ему прямо у паха. Он инстинктивно резко наклонился вперёд, потом назад, как античная игрушка с клоуном в сундучке, и грозно сверкнул глазами.

— Лежите спокойно! Сейчас может быть неприятно, но вам стоит немного потерпеть. После должно отпустить.

— После чего? Профессор! — но было уже поздно. Северус растер ладони докрасна, неожиданно для девушки приподнял ее футболку и положил одну руку в опасной близости от ее лобка. Гермиона не успела возмутиться, как почувствовала растекающееся тепло и вторую руку профессора между грудей. Стыд испарился, сердце пульсировало, отдавая в ушах и горле, живот заволокло приятным туманом, убирая боль и снимая тяжесть. Она в нерешительности от нахлынувших ощущений взглянула на мужчину, что нависал сверху, и увидела его напряжённое лицо с опущенными веками и медленно шевелящимися губами. Сосредоточиться на словах у девушки не получилось, тогда она слегка наклонила голову вбок, чтобы не только чувствовать, но и видеть руки Снейпа, которые дарили невероятную лёгкость и забирали боль. С кончиков его пальцев текла зеленоватая магия, впитываясь в тело девушки, а потом красными потоками проникала в его ладони обратно. Зрелище завораживало и пугало одновременно. Гермиона ещё никогда не сталкивалась с таким явным, ярким и необычным проявлением волшебства, которое сходило не с палочки, а было неотъемлемой частью самого мага. Чем-то происходящее напомнило ей сцены из ее любимых детских мультиков про ведьм и волшебников, где любое изображение нереального было представлено как раз похожими потоками цветной энергии. Только вот сейчас она была в реальном мире с реальным человеком, к которому не понимала что чувствует и как к нему относиться.

Нарастающее тепло в одночасье сменилось прохладой, а низ живота потянуло с новой силой. Появилось ощущение дурноты. Ужин норовил оказаться на полу. Неприятно сосущие позывы в районе таза так же напугали Гермиону. Показалось, что магловские средства гигиены не защитят ее от нахлынувших потоков, но все закончилось благополучно и так же быстро, как и началось.
Снейп переместил одну руку с груди и положил ее на лоб девчонки и стал цепким взглядом ее осматривать. Увидев испуг в ее карих глазах, он метнул взор на свою вторую ладонь, из которой все ещё лилась магия, но руку не отнял.

— Все хорошо, мисс Грейнджер, не стоит меня стесняться. Я не намерен распускать руки дальше положенного. Как вы себя чувствуете?

— Голова кружится.

— Это нормально. Скоро отпустит.

— Что вы сделали?

— Забрал у вас боль, — Снейп пошевелил пальцами на ее животе, будто играл на пианино. У Гермионы по телу побежали мурашки.

— Никогда не слышала про подобные заклинания. Это темная магия?

— Неужели вы так плохо обо мне думаете? — наигранно полуобиженным тоном проговорил волшебник и откинулся на спинку дивана, пытаясь расслабиться

— Нет, но как иначе объяснить то, что произошло?

— Древнее медицинское заклинание — позволяет забрать боль нуждающегося. Такой ответ вас устроит?

— Если оно такое мощное, что может облегчить страдания нуждающегося, почему его не используют колдомедики? Вы чего-то не договариваете, профессор.

— А какой нормальный человек согласится испытать боль пострадавшего? Врачей бы не хватило пропускать через себя все страдания, что охватывают больных. Да и это заклинание требует магической силы.

— То есть вы готовы были принять мою боль?

— Ваше здоровье значит для меня больше, чем вам может показаться. Ещё вопросы?

Глава 10: Нам надо разобраться!

У нее было очень много вопросов, вот только она не могла собраться с мыслями и силами в том числе, чтобы их все озвучить. Больше всего ее мучал вопрос: "Когда он уберет руки с ее живота и отпустит?" — хотя она готова была признать, что после его хитрых манипуляций ей реально стало легче. Однако это не отменяло того факта, что поза, в которой она лежала, а он сидел, была слегка компрометирующей для них обоих, особенно когда они пытались сохранять преподавательско-студенческие отношения. Снейп же испытующе на нее смотрел, ожидая, когда ее словесную плотину прорвет, но так и не дождался. Гермиона смогла сдержать врождённое любопытство внутри себя и молча уставилась в потолок, лишь бы не встречаться с обсидиановыми глазами.

— Давайте, Грейнджер. Я же вижу, что вам не терпится завалить меня вопросами. Считайте, что сегодня я готов ответить на большую их часть, если вы проявите вежливость и перестанете избегать смотреть в мою сторону, — расслаблено проговорил Северус. Девушка же закусила губу, борясь с искушением, подстегнутым его теплым, хрипловатым баритоном, от которого по всему телу побежали свободовольные мурашки.

— Эм, хорошо... — неуверенно начала она и выбрала самый легкий вопрос, который крутился на языке. — Почему вас заботит мое здоровье?

— Так и знал, что спросите именно это. Вы, мисс Грейнджер, удивительно предсказуемы.

— Какая есть, — смутилась девушка. А Снейп спорить не стал.

— Мы связаны с вами жизнью. Стандартный ответ на большинство ваших вопросов — таковы аспекты нашей магии, поэтому перестаньте удивляться, что мне есть до вас дело даже тогда, когда я вас игнорирую.

— А вы, профессор, один сплошной парадокс. Постоянно говорите одно, а делаете другое. Я все никак к этому не привыкну. И все же, вы не похожи на человека, кто учит специальные лечебные заклинания только для праздного развлечения.

— Я люблю почитывать старые фолианты с различными заклинаниями, которые в современном мире не используются. Это часто наводит на размышления о разных темах и помогает найти ответы на самые запутанные вопросы.

— И как же?

— Методом сопоставления деталей. Например, как найти ответ на загадку, которую никто не может решить? У нее же обязательно должно быть решение, но оно неизвестно ровно до тех пор, пока ты не увидишь схожие моменты в тех вещах, которые, возможно, уже давно не используются. Проще говоря, я обладаю обширным запасом инструментов, чтобы открыть почти любую дверь. Именно поэтому ко мне обращаются в особо тяжёлых ситуациях.

— И как так получилось, что о нашем ритуале вы ничего не слышали, если вы так много читаете старых книжек?

— Даже я не могу знать всего.

— И для чего вы используете свои знания?

— Например, варю зелья? — очевидный ответ на глупый вопрос. Снейп изогнул в насмешке бровь, пока Гермиона выходила из ступора.

— И все?

— Помогаю колдомедикам в Мунго, когда они не в состоянии справиться с запутанными случаями.

— У вас же нет медицинского образования. Вы можете покалечить людей! — возразила девушка.

— Скажите это тем, кто вышел из больницы здоровым и живым благодаря мне, — он самодовольно ухмыльнулся. — И кто вам сказал, что у меня нет медицинского образования?

На секунду Гермиона задумалась. И правда, откуда она вообще хоть что-то знает о Снейпе? Он темная лошадка даже для ее восприятия, не говоря уже об остальных ее знакомых, которые старались всячески избегать профессора и в школе, и в обычной жизни. Она знала, что он превосходный зельевар, даже лучший в Британии, что он специалист по темным искусствам и защите от них же, что он язвительный, угрюмый, мрачный и одинокий, но этого было так же мало, как если бы о Гарри она знала только то, что он Избранный. Гермиона уже почти месяц находилась в обществе профессора, жила с ним буквально под одной крышей, ночевала в одной постели, но до сих пор не разобралась, какой он человек в реальной жизни. "Это надо исправлять, но вот как?" .

— Хотите сказать, что вы учились на колдомедика и имеете лицензию на лечение?

— Статус мастера зелий предполагает наличие знаний об организме человека и его функционировании, однако я не колдомедик, хотя за моими плечами есть обучение медицине.

— В каком смысле? Если вы не колдомедик, то кто? Прошли курсы первой помощи?

— Берите выше, Грейнджер. Я полноценный врач или, как говорят маглы, дипломированный специалист в области медицины.

— Ого, — только и смогла выдавить из себя девушка. Снейп и врач — это как другая вселенная.

— Чему вы так удивляетесь? — поинтересовался Северус, видя замешательство на лице студентки. Весь разговор с ней уже не доставлял ему дискомфорта, и он почти не обращал внимания, что в его личное пространство наглым образом вторгается эта гриффиндорская заучка. Хотя погодите, он же сам разрешил ей задавать вопросы!

— Просто я бы никогда не подумала, что вы можете иметь магловское образование.

— Почему же?

— Ну вы же слизеринец.

— И что? — усмехнулся Снейп подобному аргументу.

— Обычно там учатся только те, кто презирает магловский мир, а тут вы и магловская профессия врача.

— Мисс Грейнджер, Слизерин — пристанище для ищущих. Этим и отличается змеиный факультет от других. Я же полукровка и никогда не открещивался от магловского мира. Один из немногих.

— Когда вы успели? Я имею ввиду, когда вы успели закончить медицинский вуз? Это же шесть лет учебы или больше...

— Я не привык сидеть на месте, поэтому для важных занятий у меня всегда найдется время.

— Не сомневаюсь... Но все же. Вы же половину молодости провели среди Пожирателей и вам явно было не до учебы, а потом вы преподавали в школе при Дамблдоре, а там опять Воландеморт, Гарри, шпионство. Вот я и не пойму, когда вы успели.

— Грейнджер, я не цепной пёс, который сидел на привязи у Дамблдора, — это была неправда, но Снейп упорно сопротивлялся признавать, что его служба силам света переросла из обещания в самое прямое потакание прихотям старого волшебника, где его личные желания не учитывались. — Пока вы учились разговаривать, я уже посещал университет.

— А Хогвартс?

— Что Хогвартс? — передразнил Снейп.

— Как же ваше преподавание? Учеба наверняка отнимала все свободное время.

— Я учился не в Британии. Разница часовых поясов и использование порт-ключа сильно облегчало мне жизнь.

— Где вы учились, если не секрет? — девушка почти расцвела, узнав, что профессор был недалёк от магловского мира. Ей в одночасье стало с ним в разы легче, будто он все же мог и понимать ее стремления, и разделять ее тягу к миру, в котором она родилась. Простой факт о жизни Снейпа перевернул ее восприятие этого волшебника почти с ног на голову, поэтому она вошла во вкус и хотела расспросить его о медицине, учебе в разы больше, чем когда-либо

— В Америке, в Гарварде.

— Ооо, — Гермиона даже рот открыла от удивления. Она никак не ожидала услышать, что профессор являлся выпускником одного из самых известных мировых магловских вузов. С каждым его словом ее восхищение его персоной, несмотря на страшное "пожирательское" прошлое, полное насилия, не смогло потушить эти эмоции.

— И вы практикующий врач?

— Сейчас, как вы видите, нет. На это уходит слишком много времени и сил. Как только Воландеморт вернулся с того света, помогать людям я уже не мог. Да и вы с Поттером отлично портили все мои планы, так что я бросил врачебную деятельность и сейчас только консультирую.

— А если не секрет, какая у вас специализация?

— Разве у меня есть от вас секреты? — иронично хмыкнул Снейп и непроизвольно сжал ладонь на животе девушки, когда волна лёгкой боли захватила его внутренние органы. Гермиона этого не заметила, а он не собирался акцентировать на этом ее внимание. Ему приходилось терпеть боль и похлеще.

— Конечно, есть, — фыркнула Грейнджер. — Простите, — на это он утвердительно кивнул.

— Я хирург-ортопед.

— Не перестаю вами удивляться...

— Надеюсь, в хорошем смысле?

— А это важно?

— Отнюдь.

— Теперь понимаете, что не стоит стесняться вопросов, которые я задаю о вашем организме?

— Это не меняет того, что мне неприятно разговаривать с вами о личных проблемах.

— Неприятно обсуждать любовные отношения и делиться с чужими людьми личными чувствами, а все, что касается здоровья — обыденная вещь, особенно для врача.

— К чему вам это?

— Вы используете менструальное зелье? — в лоб спросил Снейп и наблюдал, как щеки Гермионы густо окрасились в красный.

— Нет, — тихо отозвалась девушка, бегая глазами по потолку и напрягаясь под руками профессора. — Пока мы были в лесу, я не могла позволить себе его купить, так как денег не хватало даже на еду. Хотя и в школе я тоже не любила это зелье. Я справлялась магловскими способами. Это важно? И вы не ответили на мой вопрос!

— Важно. Это даже к лучшему, — хватит с него откровений про его учебу, работу, увлечения или что ещё придет ей на ум поинтересоваться.

 — Почему?

— Лишняя кровь должна выходить из организма и выводить все токсины. Если этого не происходит, то женщины начинают в последствии страдать различными заболеваниями репродуктивной системы вплодь до бесплодия. Именно поэтому в семьях волшебников редко когда бывает больше двух детей, а чистокровные ведьмы и вовсе не могут забеременеть. Мне стоит продолжать? — Гермиона отрицательно покачала головой. — Прекрасно. Тогда, возвращаясь к нашей теме, я смею предположить, что вы тоже не брезгуете использовать магловские средства гигиены и таблетки?

— Да... Для меня это практичнее. И я не вижу ничего плохого в магловских таблетках. Порой они, правда, действуют медленно, но в целом меня все устраивает. По крайней мере, от обезболивающего меня не тошнит и не клонит в сон, как от зелья, а про те варева для девушек, что предлагают в магазинчиках Косого, я лучше промолчу.

— Что с ними не так?

— Они отвратительные на вкус и у меня от них повышается давление, и я иногда могу упасть от этого в обморок... Профессор, мы можем закрыть эту тему? Я понимаю, вам нравится меня смущать, но меня весь наш разговор уже порядком напрягает.

 — Можем, Грейнджер, можем, — Северус приподнялся на месте, чтобы вновь сесть поудобнее. Гермиона же решила, что это самый лучший момент, чтобы сбежать, и попыталась соскользнуть с колен мужчины, но он ловко ее поймал и вернул на место. — Не спешите. Я не закончил, — девушка с притворной покорностью воззрилась в потолок и поежилась, когда ладонь Снейпа вернулась на низ живота.

— Профессор, можно тогда ещё один вопрос?

— Вы же сами настаивали закончить разговор, мисс Грейнджер.

— Ну не сидеть же нам в тишине.

— И то верно, — иронично хмыкнул Снейп и провел свободной рукой по волосам, откидывая длинные пряди со лба. — Попробуйте...

— Вы решили стать врачом после Первой магической войны? — Гермиона, как лиса, начинала подбираться к своей добыче издалека и с помощью хитрости. Только она не учла того, что ее оппонент прекрасно умел рассчитывать ходы наперед и удивить его вопросами было крайне сложно.

— Допустим, — отозвался Снейп с заинтересованностью. Он прочитал задумку девушки слету.

— То есть в школе вы не планировали поступать в магловский университет?

— В школе мне некогда было что-либо планировать. Я все решил уже после окончания войны. Меня, как вы знаете, оправдали и нужно было начинать жизнь с чистого листа. Никто тогда не думал, что Воландеморт вернётся. Кроме Дамблдора, разумеется.

— Хорошо... — она получила то, что хотела. Возможно, именно сейчас она сделала ещё один маленький шажок навстречу пониманию поведения профессора, но ему об этом Гермиона, конечно же, не скажет. — И как вы работали? В больнице собирали кости людей после автомобильных аварий?

— Вы что-то не договариваете, мисс Грейнджер, — он испытующе на нее глянул, но девушка не поддалась, хоть и не стала встречаться с ним глазами. Он оставит это на потом, ему не хотелось портить уютный и теплый вечер, где хоть и сквозило потаенным отторжением, но это все же лучше холодного безразличия. — Да, именно переломанные кости я собирал в операционной. Первое время.

— А потом?

— Потом занимался только спортивными травмами, за исключением нескольких случаев.

— Лечили спортсменов?

— А с первого раза вы не поняли?! Да, Грейнджер, спортсмены чаще всех обращаются за помощью к хирургам-ортопедам, особенно после травм.

— Вам удавалось ставить их на ноги?

— И вполне успешно. Хоккеисты, бейсболисты, футболисты — все подряд искали меня, чтобы вернуть их в большой спорт, так как больше никто этого сделать был не в состоянии.

— Но как это делали вы?

— За сегодняшний вечер вы сказали слова "что, как, зачем и почему" больше, чем за все время обучения в Хогвартсе. Мое терпение на исходе, мисс Грейнджер, — Северус задумывал позлиться, но все же реплика у него получилась скорее весело подергивающая девчонку за живое. Она резко замолчала и опять смутилась. Это происходило с ней часто, но сейчас не раздражало мужчину, а забавляло. — Я удовлетворю ваше любопытство. Маглы ещё не дошли в таблетках и лекарствах до уровня зелий. Мне же удалось адаптировать обычный костерост под магловский организм, причем вводили его пациентам внутривенно, а не через желудок. Сроки выздоровления сильно увеличились по сравнению с тем, как это зелье привыкли использовать волшебники, но результаты ничем не отличались. По итогу, сложные переломы, не совместимые с серьезными физическими нагрузками в большом спорте, успешно лечились... мной. Ради этого люди с разных концов мира ехали ко мне в клинику, так что на медицинскую практику я не жаловался.

— А как же статут о секретности? Вы же нарушали закон, передавали маглам волшебство!

— Прямого нарушения не было. Ни один магл не знал, что ему вводится не серая водичка с витаминами, а субстанция из кожи рогатой ксинофлии и чешуи дракона. Главное — лечение действовало и, прошу заметить, без побочных эффектов, — тут зрачки Снейпа на секунду самодовольно вспыхнули, но он подавил в себе это самолюбование и закончил весьма ровным тоном, не имеющим ничего общего с его предыдущими словами. — Я помогал людям, разве это плохо?

— Нет, наоборот, но... Вы на этом, наверное, ещё и неплохо заработали?

— С каких пор вас волнует мой банковский счёт, мисс Грейнджер? — последовала многозначительная пауза, в которой четко угадывалось продолжение в виде: "Вы же мне не жена", что и прозвучало в мыслях у каждого волшебника, но не было озвучено ни одним из них. Снейп продолжил после вздоха. — Зарабатывал я достаточно, чтобы сейчас оплатить этот дом. Вы же не думали, что Дамблдор настолько щедрый, чтобы подарить нам все это великолепие?

Они продолжили перебрасываться фразами, ведя уже бесцельный разговор. Молчание для обоих в этот вечер казалось чем-то опасным и страшным, поэтому они старались делать всё возможное, чтобы заполнить звенящую пустоту помещения и снять градус напряжённости в своих отношениях. Оба почувствовали потребность друг в друге и оба хотели наладить общение, прийти к "перемирию", хоть и было непонятно одно: с чего началась эта самая война?
Отвечая на какие-то не особо резкие или личные вопросы, Гермиона не заметила, как заснула. На нее разом свалилось тепло магии, лёгкость во всем теле и спокойствие. Только позже (гораздо позже) она поняла, что эти ощущения значат ее эмоциональную стабильность и наполненность, что без них она больше не сможет жить и что отсутствие этих физических прикосновений приведет ее к серьезным страданиям, но пока она с радостью растворялась во всем этом, не замечая окружающую ее атмосферу.

Северус осознал, что разговаривает сам с собой, когда на очередной свой вопрос после долгого рассуждения он не получил ответа. Мужчина удивился, что девушка с лёгкостью уснула на его коленях и обхватила руками его ладонь, что покоилась у нее на животе. Этот простой жест на секунду надломил в нем собственную уверенность в том, что он сможет игнорировать присутствие гриффиндорки в своей жизни и дальше. Снейп постарался отогнать непрошенные мысли, отвлекаясь на задачу уложить Грейнджер в постель.
Он осторожно взял ее на руки и пошел на второй этаж. Дойдя до двери, ведущую в ее маленькую комнату, он замер. «Черт, я веду себя как подросток. Бросить бы ее на диване внизу, а не тащить в кровать!». Все же чувства банального уважения к своей «второй половинке» пересилили, и он, несмотря на внутренние противоречия, уложил Гермиону в постель, вот только это была его широкая просторная кровать, а не ее узкая, напоминающая койку в их камере в Азкабане. Северус укрыл девушку одеялом, а сам разжег в комнате камин. За окном стоял жаркий июнь, потребности в обогреве комнаты не было (это же не его излюбленные подземелья), да и в доме постоянно были открыты окна, чтобы воздух циркулировал и не было так жарко от естественного солнечного дневного тепла. Однако все равно поленья в комнате были охвачены пламенем и красиво полыхали в портале. Снейп облокотился двумя руками на каменный выступ и глянул на огонь, что блестел в его темных зрачках как снитч на предгрозовом небе. Его мысли унеслись так же высоко, и Снейп стоял, задумавшись. Он плохо понимал, что его ждёт впереди, и это бесило. Драко на свободе, вернётся в школу, Северус должен о нем позаботиться, но вот как — один большой вопрос. Ровно как и с Грейнджер, что живёт с ним из необходимости и чаще смотрит на него с ненавистью, чем с любым другим выражением лица (сегодняшний вечер был исключением из правила). Сегодня он смог от нее добиться даже улыбки и искреннего удивления без злобы. Это уже была его маленькая победа. «Пускай их будет больше. Все же жить с ней не так плохо, как мне казалось раньше», — и с этими мыслями он ушел в ванную, чтобы по возвращении оттуда сесть за работу под звуки трескающегося дерева в камине и тихое сопение Гермионы под боком. Сон этой ночью не стал ему другом.

***

Те восемь часов, что были у Северуса отведены на сон, он провел в кровати за размышлениями. Укрытый черным одеялом неба с россыпью звёзд, волшебник использовал прекрасную возможность подумать о своей судьбе и сделать выводы, которые по итогу оказались одновременно угнетающими и решительными. Он пришел к двум мыслям: что необходимо взять управление жизнью в свои руки и выйти из удушающего захвата Дамблдора (он ему больше ничем не обязан, война закончилась, Воландеморт мертв, а вместе с ним в могилу ушли клятвы верности Ордену и этому старому волшебнику) и что надо найти подход к Грейнджер. Девушка на его глазах с каждым днём всё сильнее погружалась в себя, постоянно пыталась уколоть его, задеть, обидеть. Она защищала свое личное пространство, о котором так красноречиво ей говорил Северус в начале их совместной жизни, но о чем он, лёжа в их доме в одной с ней кровати, уже не раз пожалел. Решение обоих проблем было легким — надо поговорить по душам. Этим Снейп и решил заняться, не откладывая все в долгий ящик.

Новый день начался вполне радужно, с освежающего душа и чашки кофе. На часах было около девяти утра и мужчина принял решение разбудить Гермиону пораньше, чтобы все его запланированные дела уложились до обеда. Бодрый и полный могучего духа, он вернулся в комнату и аккуратно присел рядом с девушкой. Ее волосы разметались по подушке и напоминали рассыпавшийся темный, волнистый от обвевающего ветра песок. Северус не удержался и провел по ним пальцами, еле касаясь прядей. Его внимание переметнулись с волос на лицо Гермионы. Оно было спокойное, расслабленное и абсолютно умиротворенное. «Она определенно похожа на Лили, но... Не стоит их сравнивать». Мужчина резко выпрямился, убирая руки, которые замерли в дюйме от подбородка девушки, и громко произнес имя ведьмы. Грейнджер подскочила на месте и в попытке отделаться от остатков сна потерла глаза.

— Профессор, что-то случилось? — встревожено проговорила она и прищурилась, фокусируясь на фигуре Снейпа.

— Ничего особенного. Поднимайтесь, у нас сегодня есть дела, — Северус сам встал с кровати и убрал руки в карманы. — Идите в душ, приведите себя в порядок.

— Мы куда-то идём? — новость, что ей удастся побывать где-то за пределами дома, воодушевила Гермиону. Она надеялась, что Снейп не собирался таким образом над ней шутить. «Это не в его стиле».

— Наведаемся в Косой переулок. Давайте, Грейнджер, шевелитесь, — он кивнул ей в сторону двери ванной, а сам развернулся и вышел из комнаты, чтобы вернуться на кухню, где уже орудовал домовик.

— Доброе утро, хозяин, — проговорил эльф, доставая из холодильника молоко.

— Доброе, Винки. Сегодня можешь вернуться в Хогвартс, я сам справлюсь, — Северус отобрал у маленького магического создания пакет молока и принялся готовить омлет.

— Вы сегодня в хорошем настроении, сэр. Рад вас таким видеть, — существо улыбнулось во весь свой небольшой рот. Винки знал, что Снейп готовит себе завтрак только в те дни, когда высыпался и над ним не висела куча заданий, которые требуют немедленного решения.

— Винки, кажется, я велел возвращаться в Хогвартс, — настойчиво произнес мужчина, не поворачиваясь к домовику, который протягивал ему яйца.

— Хозяин помирился с мисс? — продолжал эльф.

— Винки! — гаркнул Снейп. Тот тут же поджал уши и отступил. Мужчина повернулся к нему лицом, держа в руках тарелку с яичной смесью. Винки почтительно протянул ему полотенце. — Иди в школу. Если понадобится, я позову, и больше никаких вопросов, — Северус смягчил голос и слегка улыбнулся. Эльф ответил ему взаимностью и с хлопком испарился, а мужчина продолжил готовить завтрак для студентки.

Когда Снейп складывал всю еду на поднос, он поймал себя на мысли, что занимается полной ерундой, и при том ещё и сентиментальной. Завтрак в постель, да ещё приготовленный собственноручно, никак не тянул на обычный знак внимания. Это было уже что-то личное. Снейп никому не готовил завтрак, но сегодня он не смог перебороть этот порыв и не попробовать нечто новое. «В новую жизнь с новым подходом». Пускай для Гермионы этот жест окажется пустяком или, наоборот, чем-то из ряда вон выходящим, но любая ее реакция была нужна Северусу как воздух, если он действительно собирался менять их взаимоотношения. Все лучше тихой ненависти и полного игнорирования. Мужчина поднял поднос в воздух и направился в спальню.

Когда Гермиона выходила из душа обмотанной в полотенце, с мокрыми волосами, что каскадом спадали на ее худые плечи, и босиком, она не ожидала увидеть профессора, сидящего на краю кровати с любопытством и легкой задумчивостью разглядывающего ее. «Черт, так и знала, что стоило одеться», — подумала девушка и обхватила полотенце под грудью, чтобы то, не дай Мерлин, не упало в самый неподходящий момент. Снейп заметил это движение и поспешил отвести взгляд, чтобы лишний раз не смущать Грейнджер, которая уже и так переминалась с ноги на ногу и не знала куда себя деть. Неловкое молчание повисло в воздухе. Северус первым решил разрядить обстановку.

— Как вы себя чувствуете? — бесцветный вопрос в данной ситуации, но он хотя бы подействовал. Гермиона отмерла, прошлепала к шкафу с бельем и достала оттуда несколько вещей.

— Приемлемо. Гораздо лучше, чем вчера. И не смотрите на меня так. Я уже давно принесла к вам в комнату часть своего гардероба, чтобы каждое утро не ходить к себе. Так удобнее.

— Меня это не волнует. Можете хоть все сюда перенести, кроме книг, разумеется. У вас их слишком много, так что боюсь, если вы их сложите здесь, то нам негде будет спать.

— Очень смешно, — Гермиона сжала губы и натянуто улыбнулась. «Он пытается шутить, почему я веду себя как последняя стерва?» — У вас у самого обширная библиотека, но она же не валяется на полу, а стоит на полках и занимает не так много места. Я могу добавить сюда и несколько своих фолиантов.

— Добавляйте, я не против, — спокойно ответил Северус и забрался на кровать, облокачиваясь на изголовье.

— Вы сейчас серьезно? — девушка чуть было не уронила кофту, что держала в руках, от подобного миролюбивого и вежливого жеста со стороны профессора.

— Вполне… Грейнджер, вы так и будете там стоять? Завтрак стынет.

— Какой завтрак? — Гермиона бегло оглядела комнату и заметила на широком подоконнике поднос с едой. — Это мне? — она указала на него пальцем.

— Я уже поел, так что да, это вам.

— Эм… Вы сами его приготовили? — почему-то от мысли, что Снейп своими руками готовил ей яичницу и заваривал чай, на душе стало приятно и легко, а аппетит разыгрался не на шутку.

— У нас есть домовик, если вы забыли, — заметил волшебник и увидел, как девушка опустила голову, и дурацкая улыбка, что легла ей на лицо секунду назад, в миг исчезла, поэтому он поспешил добавить, — но Винки сейчас занят в Хогвартсе, так что да, я сам приготовил вам завтрак, чтобы не тратить время на то, чтобы это делали вы.

— Спасибо профессор, — Гермиона опять застенчиво улыбнулась. — Я обязательно попробую ваши кулинарные изыски, но сперва мне надо переодеться, — и она вновь скрылась в ванной. — Профессор? — прокричала девушка из-за полуприкрытый двери.

— Слушаю.

— А мы можем зайти в Гринготтс, когда будем в Косом переулке?

— Зачем вам в банк, мисс Грейнджер?

— Ну… — Гермиона показалась из-за двери уже в одежде. — Я хотела снять со счета пару десятков галлеонов для школьных принадлежностей.

— Не переживайте, мы купим все необходимое для учебы. Грейнджер, садитесь уже есть!

Девушка пожала плечами и подошла к подносу. Еда пахла приятно, а аромат жасминового чая уносил ее в воспоминания, когда ровно такой же напиток она пила на рождество в Норе, пока они всем семейством играли в магловскую Дженгу. От этого вдруг стало грустно, и она чуть было не подавилась кусочком бекона, который проглотила не разжевывая, в попытке избавиться от накатившего кома в горле. Настроение продолжало скакать, а слезы, что застыли в глазах, норовили вырваться наружу, в то время как на лице продолжала сиять глупая улыбка. Гермиона была полна противоречий.

— Что случилось на этот раз? — вздохнул Снейп и повернулся к девушке.

— Ничего, — глухо отозвалась она, усаживаясь на стул.

— Не врите, я же вижу, что вы готовы заплакать. И да, я прекрасно понимаю, что в вашем мозгу сейчас целый аттракцион с перепадами настроения.

— Все правда хорошо, профессор. Просто чай навеял воспоминания.

— И они явно не самые радужные…

— Наоборот, они счастливые, что немного контрастирует с нынешней моей жизнью.

— Грейнджер, объясните мне, почему вы поставили на себе крест? — Снейп опустил ноги на пол и оказался напротив девчонки.

— Я не ставила.

— Бросьте, вы ничего не ждете от будущего и с удовольствием отстраняетесь от обычной жизни, чтобы запереться в свою клетку. Я только понять не могу, зачем?

Гермиона пожала плечами и отправила еще один кусок омлета в рот.

— Мне так проще… По крайней мере сейчас. Профессор, давайте не будем об этом говорить.

— Вам не кажется, что мы и так ни о чем не разговариваем? За месяц жизни с вами я понял одно — мы должны найти общий язык. Вы не согласны?

— Согласна, просто это тяжело… Так мы идем в Косой переулок? — Девушка отставила тарелку, сделала последний глоток чая и поднялась на ноги.

— Вы пойдете в таком виде? — Снейп очертил ее фигуру ладонью, оставляя вопрос их отношений на потом, как всегда.

— Да, на футболку накину мантию. Уж точно я выгляжу лучше, чем вы в своем излюбленном черном сюртуке. Кстати, где он?

— Не дождетесь, Грейнджер. Летом я черное почти не ношу, — он тоже встал с кровати и подошел к шкафу.

— Да вы что? — Гермиона наиграно прижала руку к сердцу и охнула. — И в чем же вы ходите? В белой рубашке и брюках?

Он проигнорировал ее ироничное замечание, вынул с полки клетчатый светло-серый свитер, накинул его на плечи и вышел из комнаты, бросив Гермионе фразу: «Догоняйте».

Они аппарировали в Косой переулок и двинулись по центральной улице вдоль магазинчиков с школьными принадлежностями. Грейнджер хотела было что-то сказать, но Снейп утянул ее за руку куда-то в бок, и они уже оказались в Лютом переулке перед темной старой дверью с табличкой сверху, что гласила «Ингредиенты у Валура».

— Выглядит жутко, — тихо проговорила Гермиона, пытаясь держаться рядом с профессором. Министерство хоть и переловило всех Пожирателей, но сторонников Воландеморта в Британии было еще достаточно.

— Ни с кем не разговаривайте, ничего не трогайте руками и держитесь за мной, — предупредил Снейп, и они вошли в лавку.

Их мрачно поприветствовал мужчина, стоящий за прилавком и подпирающий в скуке щеку. Его голос был хриплым и отдавал скрипучими нотами, от которых у Гермионы пробежал табун мурашек. Она инстинктивно заступила Снейпу за спину.

— Здравствуй, Сэм— ответил Северус. — Мне нужны вот эти ингредиенты, — и он протянул ему пергамент. Мужчина долго читал написанное, потом несколько раз прокашлялся, порылся в ящике позади себя и вернул пергамент обратно волшебнику.

— Ды́морок нет, остальное будет стоить тридцать семь галлеонов, — незаинтересовано ответил Сэм.

— Хорошо, неси.

Мужчина скрылся за стеллажами и застучал склянками, по-видимому, ища нужные флаконы. Снейп же в это время следил за Гермионой, которая с молчаливого разрешения профессора стала осматривать многочисленные баночки и магические статуэтки, стоящие на полках магазина.

— Пересчитывать будете? — небрежно бросил продавец, вываливая ингредиенты для зелий на стол прилавка.

— А тебе уже доверять нельзя? — произнес Северус и принялся осматривать флаконы на наличие верных ингредиентов. — Упакуй все в коробку.

— Деньги вперёд, — Снейп спорить не стал, но отчётливо клацнул зубами от недовольства. Он выложил мешочек с золотом на стол и подвинул его продавцу. Тот сразу же убрал звенящие монеты в карман и принялся складывать флаконы в миниатюрную коробочку. Северус краем глаза следил и за продавцом, и за Гермионой, ведь ни одному, ни второй он не мог полноценно доверять. И оказался прав.

— Не трогайте! — раздался его голос, который прозвучал очень настойчиво и предупреждающе в тот самый момент, когда Грейнджер уже готова была взять в руки жемчужное ожерелье. — Я, кажется, предупреждал, — начал было Снейп ругаться на студентку, которая постоянно игнорирует его наставления, но заметил, как продавец умыкнул со стола два флакона и спрятал их в ящик стола, видимо, рассчитывавший остаться незамеченным. Северус успел схватить того за руку и припечатать его ладонь к деревянной поверхности. — Положи на место, Сэм. Я за эти ингредиенты заплатил, — тихо сказал волшебник и опасно сверкнул глазами.

— А то что, Снейп, убьешь меня? Теперь-то вся власть в твоих руках. Давай, займи место Воландеморта и люди за тобой пойдут. Или теперь ты сделался прихвостнем министерства? — продавец попытался вытянуть руку, но Северус держал крепко. Ему не хотелось устраивать разборки с жалким сквибом, что торговал темными артефактами и умудрялся доставать достаточно редкие и качественные экземпляры разных существ, что были незаменимы в зельеварении. Но Сэм нарывался на неприятности, хотя прекрасно понимал, кто стоит перед ним: он скалился, насмехался, тыкал и всячески провоцировал Снейпа, отчего волшебник выхватил палочку и приставил ее прямо к горлу продавца.

— Правильно, Снейп, я всегда говорил, что ты не можешь быть на стороне Дамблдора. Давай, убей меня и докажи, что ты не просто так был правой рукой повелителя.

— Положи ингредиенты в коробку, и я уйду, — спокойно ответил Северус, не реагируя на слова сквиба.

— Что, Снейп, все же правда ты сдал всех наших этому ублюдку Фаджу? Тебе ведь прекрасно известно, что из всех, кто попал министерству в лапы, только ты да щенок Малфоя не получили срок в Азкабане. И кто ты после этого? Предатель! Предатель! — завизжал продавец. — Тебе больше не рады в Лютом. Скажи спасибо, что я вообще тебе что-то продал!

Северус глубоко вздохнул, сдерживая порыв ярости, который часто захлестывал его, когда перед ним стояли подобные нахальные представители низшего класса магического общества и которые все время считали себя в праве кого бы то ни было осуждать. Лёгким движением Снейп перехватил продавца за затылок и припечатал того лицом об стол. У сквиба пошла кровь носом, и он что-то профырчал, выкручивая голову из захвата волшебника. Снейп же в это время при помощи Акцио призвал недостающие флаконы и мешок с деньгами. Ингредиенты он вложил в коробку и захлопнул ее, убирая в карман мантии, предварительно уменьшив.

— Передай своим дружкам, что я никого не предавал. Воландеморт сам заигрался в Мерлина, и его смерть — не моих рук дело. Если кто-то еще хоть раз посмеет высказать мне нечто похожее на твою речь, то я убью каждого и скормлю их тела Хогвартским фестралам, — тихо и угрожающе проговорил Снейп прямо в ухо сквибу и в пренебрежении отпустил его голову. — Спасибо за товар, — волшебник бросил около десятка монет на стол перед продавцом, подхватил Гермиону под локоть, и они оба вышли из магазина.

— Я сама могу идти! — воскликнула девушка, когда оба волшебника оказались на улице и быстро зашагали в сторону центральной улицы Косого переулка, выбираясь из лабиринтов Лютого. Снейп возражать не стал и перестал вести Гермиону под локоть и переодически оглядываться. — Так теперь вас все считают продолжателем дела Воландеморта! Прекрасно!

— Грейнджер! — успел позвать он, когда ученица молниеносно устремилась куда-то вперед, пробираясь сквозь людей и стремительно отдаляясь от профессора. Снейп почти бежал за ней, чтобы остановить девчонку, но та не слышала его слов. Расстояние между ними увеличивалось, магия пульсировала в затылке. Гермиона стирала с глаз слезы и бездумно шла вперед, не зная ни то, куда она идет, ни то, зачем это делает. Ей было все равно, лишь бы оказаться подальше от Снейпа и его голоса. Ее не смущало, что в ногах появилась слабость, а мысли все чаще набатом били «Снейп, Снейп!».

Северус нагнал ее в тот момент, когда Грейнджер припала к ближайшей каменной стене и сползла по ней на землю, утыкаясь лицом в колени и плача. Люди вокруг оглядывались на пару, узнавая в них Пожирателя и подругу Поттера, но никто не решился остановиться и спросить, что у них происходит. Снейп не стал высказывать Гермионе все, что он о ней думал в конкретный момент, а тупо поднял ее с пола и притянул к своей груди, обхватывая девушку за талию и за голову. Та попыталась выкрутиться, но крепкие мужские ладони держали мертвой хваткой, а стена позади служила непреодолимой для нее преградой, поэтому она билась об него и выкрикивала что-то похожее на ругательства.

— Успокойся, — более-менее спокойно по сравнению с Гермионой проговорил волшебник, поглаживая при этом ее затылок. — Не устраивай прилюдные истерики, это неприемлемо даже для тебя.

— Мне плевать, что думают люди вокруг! Отпустите меня! Я не хочу с вами общаться!

А те самые люди уже потеряли волшебников из вида, так как Снейп об этом позаботился: наложил дезиллюминационные и заглушающие чары, чтобы любопытные глаза не прожигали в них дыру и чтобы в завтрашнем выпуске Пророка не появилась их фотография на первой странице.

— Грейнджер, возьми себя в руки! — настойчивее попросил Северус и взял лицо студентки в руки, заставляя ее поднять заплаканные глаза на него. — Слушай внимательно, повторять дважды не буду. Я объясню тебе все, что произошло в лавке, расскажу, почему меня считают продолжателем идей Лорда и как я заслужил подобный титул, отвечу на любой твой вопрос, и мы вместе разберемся в наших отношениях, но только дома. Не здесь, на улице в Косом, не перед другими людьми. Грейнджер, я всегда знал тебя как сильную девушку, которая руководствуется не эмоциями, а разумом. Перестань вести себя как ребенок и не устраивай сцены.

— Я не могу быть рядом с вами. Вы же непредсказуемый, вы только что чуть человека не убили. Как я могу вам доверять?

— Сейчас не идет речь о доверии. Ты многого обо мне не знаешь, но я готов рассказать тебе если не все, то большую часть. Я обещаю, что и пальцем никого не трону, но тому придурку я должен был ответить. Это вопрос и твоей безопасности.

— Причем тут я? Не прикрывайтесь мной! — Гермиона уткнулась носом в его ключицу и всхлипнула, уже не стараясь отстраниться.

— Потому что Сэм один из тех, кто подпольно прислуживал Лорду, и он же подкармливает половину бродячих темных волшебников, что прячутся по норам в Лютом. У него есть сила — деньги. Его надо было поставить на место, чтобы его друзья потом не подстроили какую-нибудь засаду ни тебе, ни мне. Если хоть кто-нибудь из нас пострадает, то и второй жить уже не сможет. А у меня были большие планы на твое будущее.

— Это не отменяет того факта, что вы готовы были его убить. У него кровь носом пошла, когда вы его ударили об стол. Откуда в вас столько жестокости? Неужели нельзя было обойтись без рукоприкладства и угроз?

— Грейнджер, в твоем мире, возможно, люди и понимают уважительное к себе отношение и простые просьбы выполняются с легкостью. В моем же — все понимают лишь доминирование и физическое проявление силы. Без этого никто тебя не будет воспринимать всерьез и уважать.

— Тогда нам не по пути…

— Неправда. Мы просто друг друга не знаем.

— И вы хотите узнать? — Гермиона с какой-то непонятной ей надеждой в голосе проговорила эти слова и потерлась щекой о хлопковую ткань рубашки Снейпа, которая так же, как и он сам, пахла смесью корицы и имбиря.

— Я бы не отказался, — Северус покрепче обнял тело девушки и тепло, которое сопровождалось передачей магии, овладело не только его мыслями, но и чувствами. От этого он становился мягче, что не нравилось волшебнику, но он не мог сопротивляться, несмотря на весь свой хваленый самоконтроль. — Грейнджер, ситуация получилась отвратительной, но давай мы спокойно заглянем еще в несколько магазинов и вернёмся домой. Согласна?

— Это обязательно?

— Да. Как минимум, нам надо купить тебе новую палочку. Ну так как?

— Знаете, профессор, вам не идет такой фамильярный стиль общения. И я не помню, чтобы мы переходили на «ты», — из ее уст это прозвучало беззлобно, но как-то поучающе. Снейп нахмурился и отпустил студентку. Магия внутри них подуспокоилась и больше не зудела.

— Вы правы. Вытирайте слезы и пойдемте, — он протянул ей платок, который лежал у него в кармане и рывком развернулся на пятках, направляясь вперед по аллее. Гермиона поспешила за ним, по пути вытирая мокрые дорожки с лица.

Они дошли до лавки Олливандера, и Снейп вежливо пропустил Грейнджер вперед, рукой приглашая ее зайти в помещение. Внутри было темно, лишь на потолке горела одинокая лампочка, которая иногда мерцала. На полках царил беспорядок, коробки из-под уже купленных палочек лежали открытыми, ожидая своего часа утилизации, ковер под ногами был пыльный и яркий его цвет уже еле проглядывался. Зато пахло в магазинчике превосходно: лавандой с нотками мяты. Этот запах так же навеял Гермионе воспоминания, как она впервые оказалась в этом месте маленькой одиннадцатилетний девочкой с отчаянным желанием стать лучшей в Хогвартсе и выучить все заклинания, чтобы быть сильной и независимой ведьмой. Отчасти она добилась своего. Вот только теперь ей нужна была новая палочка. Пока Гермиона находилась в прострации, Снейп позвонил в звоночек и из-за стеллажей появился прихрамывающий Олливандер. Он добродушно улыбнулся посетителям и пожал руку волшебнику.

— Добрый день, мистер Снейп. Чем могу быть обязан?

— Нужна палочка вот этой мисс, — он указал рукой на Гермиону и жестом попросил ее подойти ближе.

— Аааа, мисс Грейнджер, рад вас видеть. Если не ошибаюсь, у вас виноградная лоза с сердечной жилой дракона, десять с половиной дюймов?

— Совершенно верно, — девушка безрадостно улыбнулась. — Но мне нужна новая, — с сожалением проговорила она.

— Понимаю, секундочку, — и мастер проковылял куда-то за стеллажи. Спустя пару минут он появился вновь и протянул коробку Гермионе. — Попробуйте эту. Она очень похожа на вашу прошлую палочку.

Грейнджер с опаской взяла в руки древко и волна разбушевавшейся магии пробежала по ее телу. Она проговорила «Люмос», но вместо аккуратного синенького света из палочки вырвалась яркая молния, которая с треском ударилась о потолок.

— Не подходит... Позвольте, — Оливандер забрал палочку из рук девушки и пошел за следующей коробкой. Искал он долго, приносил одну палочку за другой и ни одна не подходила ведьме в полной мере. — Не понимаю… — покачал головой старый волшебник. — Попробуйте вот эту, мисс Грейнджер.

Гермиона опять взяла палочку в руки и в очередной раз у нее не получилось заклинание. Протягивая неподходящую палочку Оливандеру, Снейп перехватил древко и сам попробовал произнести «Люмос». Итог был такой же как и у Гермионы — молния и тотально бушующая в венах магия.

— Нужно что-то более легкое и с сердцевиной из какого-нибудь пера.

— Хм, — продавец опять пропал среди полок с коробками. Появился он спустя десять минут с тремя палочками. — Вот эта, — он протяну светлое и изящное древко, — из березы с сердцем из пера феникса. Совершенно не то, что было у вас до этого, но возможно, мистер Снейп прав. Попробуйте.

Гермиона повторила процедуру проверки волшебной палочки и вновь потерпела неудачу.

— Может, мне больше вообще не суждено пользоваться магией?

— Мисс Грейнджер, не несите чушь! — проговорил Снейп.

— И то верно, попробуйте вот эту. Она сделана из розового дерева с сердцевиной из пера гиппогрифа и длиной в девять дюймов.

Девушка без интереса взяла древко и ощутила поток магии, который обволакивал ее тело, будто она только что прикоснулась к профессору. В руках стало тепло, волшебная палочка признала хозяйку и позволила той сделать несколько простеньких заклинаний, которые получились «Выше ожидаемого», как пошутил рядом стоящий Снейп.

— Необычный выбор, — заметил Оливандер и спрятал оставшуюся третью коробку. — Поздравляю, но будете осторожны с палочкой. Она в разы сильнее и своевольнее предыдущей.

— Спасибо большое, — поблагодарила Гермиона.

— Благодарю, Оливандер, — проговорил Северус и положил стопку монет на стол мастеру.

— Профессор…

— Потом, Грейнджер.

— Приходите еще, — бросил продавец, когда волшебники выходили из его магазина.

— Я же просила, чтобы мы в начале зашли в банк. Вы не должны платить за меня.

— Неужели это бьет по вашему самолюбию?

— Профессор, как у вас получается в одну минуту быть нормальным, добрым и даже понимающим, а в другую — жутким мерзавцем с язвительными репликами?

— Вы сами попросили быть менее фамильярным.

— Из крайности в крайность, — заметила Гермиона себе под нос. — И да, мне не нравится, что вы за меня платите.

— У меня есть деньги, которые я выделил специально для вас. Вы пока не работаете и ваша задача обучаться в школе. Финансы я с легкостью беру на себя и вам не стоит этого стыдиться. Вы мне ничего не должны взамен.

— Я все равно верну вам все деньги.

— Да пожалуйста, а пока вы этого сделать не в состоянии, то вы спокойно будете пользоваться теми ресурсами, что вам предоставлю я. И поверьте, вы не создадите мне дыру в бюджете. Так что пойдемте, купим вам пергаменты, перья, чернила, и что там вам еще нужно…

Они потратили на покупки больше времени, чем предполагал Северус. Помимо Косого переулка, они заглянули и в магловские магазины одежды, аптеку и супермаркет. Домой они возвращались уже к ужину с пакетами в руках и в достаточно умиротворенном настроении. Первым делом они разбрелись по своим комнатам и сгрузили покупки, отдыхая от общества друг друга и готовясь к серьезному разговору. Нить напряженности между ними хоть и ослабла, но никуда не делась, и оба знали, что поговорить придется. Снейп постучал в дверь комнаты Грейнджер и остановился на пороге после того, как она разрешила ему войти.

— Через двадцать минут ужин. Жду вас в столовой, — девушка согласно кивнула и Северус ушел готовить этот самый ужин.

Однако долго колдовать у плиты ему не пришлось. В холодильнике уже лежали готовые блюда, которые надо было только разогреть. Винки позаботился о своих хозяевах и не оставил их голодными. Снейп на это лишь вздохнул и принялся накрывать на стол.

Ели они долгое время молча, пока дело не дошло до чая, который решила приготовить сама Гермиона. Ее напрягала окружающая атмосфера, и она была рада занять себя хоть чем-то, чтобы не сидеть напротив профессора и внутренне не съеживаться от его мимолетных взглядов. Северус же, казалось, чувствовал себя в своей тарелке. Когда чай с тортом уже стояли на столе, девушка была вынуждена вернуться на место. Она не собиралась начинать диалог, но когда ее ожидания совпадали с реальностью?

— А вы, оказывается, сладкоежка, профессор, — заметила Гермиона, когда Снейп с явным наслаждением, которое хоть и пытался скрыть, накладывал внушительный кусок торта себе, а потом почтительно и самой девушке.

— Неправда. Я всему знаю меру, однако признаю, что от сладкого мне труднее всего отказаться.

— Никогда бы не подумала. Если честно, я вообще плохо представляю вас стоящим в какой-нибудь очереди в Сладком Королевстве за пирожными или конфетами.

— А я и не хожу в Сладкое королевство. Мне больше по душе эльфийская выпечка, — он легко улыбнулся, отчего у Гермионы чуть было глаза на лоб не вылезли. Снейп и улыбка, причем явно искренняя — это вещи несовместимые. — Вот только не говорите, что вы ни разу не пробовали выпечку Хогвартских домовиков?

— Хорошо, не буду, — она тоже улыбнулась, совладав со своим удивлением. Негоже оставаться угрюмой, когда сам профессор был радостным.

— Винки исправит это недоразумение.

Они оба синхронно отпили чай из кружек и посмотрели друг на друга.

— Давайте не будем ходить вокруг да около, мисс Грейнджер. Я дал вам обещание сегодня утром ответить на любой ваш вопрос, который поможет вам понять меня, чтобы мы выяснили наши отношения. Начинайте. Я даю вам карт-бланш.

— Я не знаю, что у вас спрашивать. Все это напоминает мне допрос, а не разговор по душам, — Гермиона обхватила ладонями кружку и посмотрела на свое отражение, которое переливалось на поверхности темной жидкости.

— Согласен. Тогда давайте поговорим в более легкой обстановке, — Снейп поднялся и задвинул за собой стул. — Раз уж мы однажды разговаривали в гостиной, то можно сделать это традицией.

Гермиона утвердительно кивнула и прошла в большую комнату вслед за профессором. Тот учтиво разжег камин для атмосферы, а не для тепла, и сел на диван, указывая рукой на место рядом с собой.

— А вы можете быть человечным. Вон даже камин разожгли, и на лице у вас сейчас нет презрительной маски. Поверьте моему опыту, с вами в такой обстановке разговаривать куда проще и приятнее, чем когда вы сверлите собеседника взглядом и всячески показываете свое превосходство, — она опустилась рядом с ним, оставляя несколько десятков сантиметров между их телами.

— Я вообще не привык разговаривать с людьми, — вздохнул Снейп и повернулся к девушке. — Моими собеседниками в основном были только темные маги. Это накладывает определенный отпечаток.

— Но это же не повод… хотя ладно. Профессор, я, может, и не знаю всего, что с вами произошло и почему вы стали таким жестоким, но меня больше интересует, почему волшебники с Лютого считают вас продолжателем идей Воландеморта.

— А сами не догадываетесь? — Гермиона примерно понимала, но ей нужно было услышать все от Снейпа. — Я был его правой рукой, выполнял любые поручения, даже самые жестокие, поэтому все темные волшебники считали меня уж точно не лучше Лорда, а может, даже и хуже. Мне приходилось заявлять права на многое, включая разные сферы влияния, я запугивал и убивал людей, я приходил на переговоры и отстаивал позиции Лорда и со мной не могли договориться. Теперь, когда Реддл мертв, темные маги, что шли за ним по пятам, как собачонки на поводке, не знают куда примкнуть и где искать защиты. Эти люди не могут жить самостоятельно, им нужна сильная управляющая рука. Таков их внутренний закон. Они выбрали меня только потому, что видели мои возможности, не более того.

— Но вы же на стороне Света. Вы же не станете...?

— Не стану, Грейнджер, не переживайте. Мне нет дела до этих заложников системы. Я давно перестал видеть в темных искусствах и власти сверкающую силой сторону жизни.

— И о чем тогда вы мечтаете?

Северус посмотрел на Грейнджер так, словно она свалилась с гиппогрифа и больно ударилась головой. Он себе не мог ответить на это вопрос, а ей-то и подавно.

— Не знаю… — многозначительно ответил волшебник и уставился на огонь. Эта стихия всегда помогала ему перезагрузиться и одновременно сконцентрироваться. — Раньше я мечтал о свободе, где нет ни Дамблдора, ни Лорда, ни волшебного мира в целом, но знал, что никогда этого не получу.

— Потому что не планировали выжить?

— Да, но вы изменили все.

— И отобрала у вас свободу, — Гермиона сложила ноги в позу лотоса и опустила голову, разглядывая носки.

— Грейнджер, что с вами происходит?

— В каком смысле?

— Почему вы то ненавидите меня лютой ненавистью, то в чем-то себя вините, то пугаетесь меня как первокурсница, то дерзите? Я уже говорил, что всегда видел вас решительной, смелой и умной ведьмой, но за последний месяц ни одного подтверждения этому в вашем поведении я не заметил. Мне, честно говоря, непонятны эти метаморфозы.

— Профессор, я сама себя понять не могу… — Гермиона поудобнее уселась на диване. — Что-то меня надломило… Знаю, звучит пафосно, но наверное, так оно и есть.

— Грейнджер…

— Прошу, не перебивайте, если и правда хотите услышать ответ на свой вопрос. Мне и так нелегко разговаривать с вами по душам.

— Хорошо, продолжайте, — после этой фразы Снейп расслабился. Девчонка готова была ему не то, чтобы довериться, но по крайней мере рассказать то, что, возможно, даст ему ключ к разгадке ее поведения и натуры, поэтому он больше не чувствовал давления ситуации и спокойно откинулся на спинку дивана, чуть-чуть поворачиваясь к ведьме, чтобы видеть ее лицо и эмоции на нем.

— Да нечего особо продолжать. Просто слишком много навалилось на меня разом, и я оказалась к этому не готова. Может быть, я ною как маленькая девочка, словно бы только я одна пострадала за всю войну, но почему-то мне не удаётся взять себя в руки и посмотреть на мир тем же решительным и уверенным взглядом, как раньше. После пыток Лестрейндж я почувствовала, что не способна давать отпор тем, кто пытается причинить мне боль. До этого мне казалось, что я могу за себя постоять, что, в крайнем случае, меня всегда поддержат Гарри и Рон, а тут я осталась абсолютно одна… — ее голос дрогнул, и Гермиона в очередной раз за сутки чуть не разрыдалась. — Потом эта глупая идея с зельями… Не знаю, чем я тогда думала, но… Это было глупо. Если бы не вы…

— Грейнджер, вашему поступку есть объяснение. Это не показатель слабости или отсутствия ума, вы слишком много перенесли для своего возраста.

— Нет, профессор, на меня всегда равнялись, я была сильной и независимой, а тут… Не хочу вспоминать свою глупость. Просто спасибо вам.

— Запомните, мисс Грейнджер, я всегда вам помогу, даже в самый сложный момент. За это не стоит благодарить. Но из-за чего вы ненавидите меня?

— А сами не догадываетесь? — передразнила Гермиона беззлобно и с грустным взглядом посмотрела на лицо профессора, который и бровью не повел на реплику студентки.

— Вы всегда знали, что я несправедливая летучая мышь подземелий, которая питается молодыми девушками для поддержания жизни. Последние несколько лет вы знали, что я Пожиратель и к тому же предатель. Неужели рассказы о том, что я кого-то убил, вас поразили?

— Да… Я была к этому не готова. Одно дело догадываться, что вы убийца, предатель, мерзавец, другое — слышать прямое подтверждение этим мыслям. Все же я знала вас с детства и всегда уважала, несмотря на вашу систему преподавания и предвзятость. Вы были знакомым человеком, которому велели доверять, а потом куча подробностей, что вы рассказали на суде… Когда вы меня спасли от оборотней в мэноре и предложили помощь, я увидела в вас благородного человека, который жертвует собой ради всеобщего блага. Я прониклась неким подобием симпатии к вам, а потом все это разломалось так же быстро, как и построилось в моем сознании.

— Жалеете, что не убили меня тогда, в день ритуала?

— Нет. Ни разу не пожалела, но часто мне кажется, будто с того дня все покатилось в тартарары. Мир так быстро меняется, а я отчаянно цепляюсь за прошлое. Мне не хватает былой жизни, я постоянно скучаю по друзьям, родителям, и в итоге я вынуждена жить с вами. Не то чтобы это объективно было плохо… Просто вы все время меня игнорируете, а я, как только мы вышли за пределы Азкабана, опустила руки и не хочу ничего делать, ничего меня не интересует. И в моем сознании всему виной вы. Поверьте, я не хочу вам дерзить или оскорблять, мне это несвойственно, но я не понимаю, почему веду себя как капризная зараза весь последний месяц. Я как последняя идиотка трясусь от страха, когда вы на меня смотрите, и стыжусь, когда мы ложимся в одну постель. Вы для меня как воплощение зла, от которого одновременно хочется спрятаться и побороть. Я никогда не представляла вас домашним человеком, который способен на уют и спокойные вечерние разговоры, где были бы рассказы из жизни, воспоминания, шутки, смех, любовь.

— И я не сошёлся в вашем представлении с тем мужчиной, с которым вы хотели бы жить. Грейнджер, я никогда не применяю силу, если в этом нет необходимости, а на женщин принципиально не поднимаю руку. Вам не стоит меня бояться. А насчет стыда.. Вы видели меня почти во всех ипостасях: с разбитым лицом, в ярости и отчаянии, в одних спальных штанах и с улыбкой на лице. Это наша обыденная жизнь, рано или поздно вам придется к ней привыкнуть и, если вы не можете этого сделать самостоятельно, то я готов помочь.

— Как?

— Нам нужно иметь намного больше общего, чем есть сейчас. Давайте попробуем если не стать друзьями, то хотя бы коллегами со взаимным уважением. Давайте вместе обедать или обсуждать книги по вечерам. Не уверен, что у нас получится, но попробовать стоит, если мы не хотим вырыть яму и закопать себя заживо. У вас впереди целая жизнь, вы вольны распоряжаться ею как захотите, когда магическое ядро окончательно окрепнет.

— И вы готовы проводить со мной свободное время?

— Грейнджер, а зачем тогда я сейчас здесь сижу? Не задавайте глупых вопросов. Я не настолько нелюдимый, чтобы избегать любого общения.

Гермиона кивнула и отвернулась. Лед тронулся. В это было слишком сложно поверить: она и Снейп — друзья. Похоже на бред, но до жути реалистичный.

— Я никогда не убивал никого по собственному желанию, — прозвучало в гостиной после длинной паузы, когда оба волшебника были погружены в собственные мысли. — Каждый раз, когда от моей руки погибал очередной невинный человек, это разрывало меня на части. Я лицемерил сам себе, говорил, что должен, но делать не хотел. Мои руки в крови и от нее я никогда не отмоюсь, и поверьте, я сожалею о каждой отобранной жизни.

— Вы поэтому не спите по ночам? — Гермиона давно заметила, что Снейп редко когда задерживался в кровати дольше пары часов. Она сама была обделена счастливыми минутами сна, поэтому и могла слышать, когда профессор вставал с кровати и садился работать за стол в комнате, пока сама девушка бессмысленно валялась в постели, делая вид, что спит.

— В том числе. Что вам снится?

— Малфой-мэнор и лицо Воландеморта с оскалом. Иногда во сне я его побеждаю, и он не приносит мне боли, иногда я страдаю от его рук. От любого исхода я просыпаюсь в холодном поту, — девушка обхватила себя руками и поежилась. — А у вас?

— Всегда по-разному. Бывает Лорд, иногда родители, порой… — он замолчал на полуслове. Откровения не были в его характере, но сейчас с Грейнджер все шло не так плохо, как он предполагал. Слишком легко он ей доверился, но в какой-то степени его подстегивала их общая магия, которая позволяла поверить, что они принадлежат друг другу и что быть едиными душой — их первоочерёдная задача. «Возможно, я правильно поступаю, что доверяюсь ей. Черт, как же это тяжело».

— Лили, — закончила за него Гермиона. — Вас до сих пор мучает ее смерть.

— Я, кажется, просил вас не затрагивать эту тему, мисс Грейнджер, — его голос стал жестче по сравнению с тем, как он говорил минутами ранее.

— Помню, но… Простите, если я лезу к вам в душу, но, профессор, я все еще уверена, что вы не виноваты в ее смерти. Это стечение обстоятельств.

— Думаете, я себе этого никогда не говорил? Это стечение, как вы выразились, было спровоцировано мной.

— Вы ее любили? И до сих пор любите? — личный вопрос, который бы Гермиона не решилась задать, если бы он не уверил ее, что может быть добрым, спокойным и понимающим. Да и то, что она смогла впервые за месяц высказать свои мысли по поводу всего, что ее беспокоило, сняло с ее души камень, и девушка чувствовала, что наконец-то может дышать спокойно. «Может, Снейпу так же не с кем было поговорить о смерти Лили? Вдруг я смогу ему помочь?».

— Какая теперь разница? Это все осталось в прошлом и уж точно никогда бы не стало настоящим. Мы с ней всегда были разными и пути наши не пересекались, — на выдохе проговорил Северус.

— Но вы же вместе учились? Она не смогла простить ваших слов, но рано или поздно вы бы нашли общий язык. Так и работает дружба.

— Грейнджер, отношения в школе — это имитация взрослой жизни. Как только ты выходишь за пределы Хогвартса, то все начинает идти наперекосяк. Появляются реальные проблемы, всплывают на поверхность все противоречия, которые сглаживались повседневностью в школе, наступает ответственность за свои слова, действия и любимых. Немногие готовы пройти это испытание и сохранить чувства, — Северус призвал бокалы и бутылку вина. Говорить на трезвую голову и с пустыми руками было сложно и бессмысленно. Он быстро разлил по бокалам светлую жидкость и предложил один Гермионе. Девушка отказываться не стала, а со стороны волшебника это был жест принятия ее как взрослой ведьмы, которой можно довериться. Эта мысль легла ей на душу бальзамом. — Мы с Лили общались по привычке, рано или поздно эти отношения бы развалились. Друзья из нас были никудышные, я просил от нее слишком многого и ничего не давал взамен. Она же хотела жить полной веселой жизнью нормального подростка без проблем и сложных дилемм.

— Но вы так и не сказали, вы ее любили?

— Любил… Только это была банальная привязанность, а не сильные романтические чувства, когда ты умереть готов за девушку. Сейчас я прекрасно понимаю, что между нами ничего не могло бы быть, сколько бы я не старался. У Лили было свое особое представление о мужчинах и том, какими они должны быть. Я в эти стандарты не вписывался, да и вовсе плохо понимал, что в целом требуется женщинам. Мы все были детьми и пытались играть во взрослых. А привело все это к очень плачевным последствиям… — Он залпом выпил весь бокал вина и налил еще.

— Вы часто вспоминаете ее?

— В последнее время не особо, — Гермиона удивилась, что Снейп не стал противиться и спокойно отвечал на личные вопросы. Видимо, он был в том меланхоличном и в то же время разговорчивом настроении, когда вспоминать прошлое и освобождаться от оков, что сдерживали всю его натуру, было лучшим делом из всех возможных. — Я отдал ей долг. Поттер жив, Лорд мертв, от меня больше ничего и не требовалось. Вина за ее смерть останется на моих плечах до конца дней, боюсь, я не смогу с этим ничего поделать, но теперь у меня есть другая женщина, о которой я должен заботиться.

— Профессор, вы мне ничего не должны.

— Хорошо, что вы так думаете.

— Знаете, у вас, по-моему, синдром вечно виноватого. Это когда…

— Грейнджер, я проходил курс психологии в университете, не надо мне рассказывать. Возможно, вы и правы.

— Тогда может…

— Не может, — пресек ее попытки договорить мысль Снейп. — Я так понимаю, у вас больше нет ко мне вопросов?

— Есть, — ну ладно, раз разговаривать о своих проблемах он не хочет, тогда хоть пусть до конца поведает о своем прошлом. Так она его начинает лучше понимать. — Вы правда хотели усыновить Гарри?

— А что вас смущает? Если уж я подал документы в восемьдесят первом году, то значит, имел серьезные намерения.

— Просто вас сложно представить отцом Гарри, пускай даже и приемным. Вас вообще сложно представить отцом, — девушка пригубила вина и пожала плечами. Говорить все, что она думает, перед профессором было трудно, но у нее неплохо получалось, а он уж больно пассивно на все это реагировал.

— У вас сложилось неправильное впечатление обо мне, мисс Грейнджер. Я люблю детей, просто годы обучения подростков, которые не хотят запоминать ничего, кроме составов пакостных зелий, иногда приводит к изменениям в характере самого педагога. Я пришел в Хогвартс без желания там работать, у меня голова была забита далеко не учебными планами, а мне вручили целый факультет и всех студентов первого-второго курса. Я выработал удобный именно для себя метод работы, и он подействовал. Дети стали меня бояться, но четко выполняли все требования и не лезли в мои дела. Потом это стало банальной привычкой, и я не захотел ничего менять.

— То есть, хотите сказать, что если бы Гарри рос в вашем доме, то вы бы о нем заботились как о своем сыне и были бы менее требовательным?

— Не знаю, он со мной не рос, да и с детьми как таковыми я почти не виделся. У меня был Драко, который вырос на моих глазах и которого я воспитывал. Отчасти он мой сын.

— Не лучший пример, профессор, — хмыкнула девушка.

— Драко неплохой парень, Грейнджер. Ему просто не повезло с отцом. Люциус всегда был помешанным на чистокровности и превосходстве, хотя его трудно винить. Воспитание в семьях богатых волшебников накладывает отпечаток… Всегда. Я пытался корректировать этот процесс в семье Малфоев, но я там был только гостем, хоть и желанным, но, как видите, мои труды далеко не во всем увенчались успехом. Хотя по итогу именно Драко убил Лорда и не испугался пойти против всех.

— Да, этого никто не ожидал.

— Значит, в нем не все потеряно.

— Как и в нас…

— О чем это вы? — Снейп повернулся к студентке и посмотрел ей в глаза.

— Ну как… Мне кажется, у нас все же получится мирно жить друг с другом. Я обещаю, что постараюсь не видеть в вас строгого и пугающего профессора, а разгляжу за темными одеждами доброго и заботливого мужчину, ну и попробую перестать вести себя как обиженная маленькая девочка. Только не могли бы и вы пообещать мне взамен, что перестанете общаться со мной, как с надоедливой студенткой, что вечно бесила вас на уроках, и постараетесь разглядеть во мне достаточно интересного собеседника и интересную хотя бы в дружественном отношении девушку. Идет? — она впервые сама протянула ему ладонь для рукопожатия, чего не делала никогда. На ее лице отразилась радость. — И да, если вы будете почаще улыбаться и вести себя так же, как сегодня, то процесс нашего примирения может пойти в разы быстрее. У вас милая улыбка.

Снейп на секунду опешил от слов девушки и ее жеста, но не отдавая отчета сам себе, он поднял уголки губ, поставил стакан на стол и принял протянутую руку девушки.

— Обещаю.

— Тогда, может, дадим Непреложный обет? — Снейп непонимающе моргнул. — Шутка, – и Гермиона засмеялась не очень заливисто, но достаточно, чтобы волшебник тихо хмыкнул в ответ.

Глава 11: Легкое наваждение

— Да стучи уже, — Джинни пихнула Гарри в спину, чтобы он наконец перестал мяться возле двери.

— А это точно ее дом?

— Ты не доверяешь Дамблдору?

Парень отрицательно мотнул головой. Гарри, Рон и Джинни убили несколько недель на то, чтобы выпросить у директора школы адрес, где теперь живет Гермиона. Старый волшебник очень долго упирался, постоянно отказывал, не называя при этом причину столь странного поведения, но по итогу сдался. Точнее, его уговорила Макгонагалл, которая и настояла на том, что Грейнджер стоит провести время с друзьями в спокойной обстановке, чтобы вернуться к былой ровной жизни. Как говорится, и над главным есть главный. И вот теперь ребята прибыли в магловский райончик, где с трудом нашли нужный им дом, спрятанный под исчезающим заклинанием. Честно говоря, они минут двадцать кидали камни и палки, что валялись под ногами, в разные стороны, чтобы в абсолютной пустоте найти защищенную постройку. Они прекрасно понимали, что те, кто эти заклинания установил, уже знают об их прибытии, но все равно Гарри был не уверен, что вламываться без приглашения в их случае было по-дружески.

— Отойди, — Рон отодвинул друга и резво подошел к двери. — А то мы так еще час простоим. Этот паразит мне все руки расцарапал, — парень потряс кота, что был зажат у него подмышкой и уверено постучал свободной рукой в дверь.

Тем временем Северус и Гермиона сидели на кухне и завтракали. Хотя ела только девушка, так как поднялась с кровати она достаточно поздно, засидевшись за учебниками прошлой ночью, а волшебник составлял ей компанию и заодно отдавал частичку своей магии, пока на это было время. С момента их разговора прошло уже больше двух с половиной недель и пара стала жить если и не душа в душу, то по крайней мере очень на то похоже. Они стали проводить вечера в компании друг друга и продолжали совместно выращивать растения на лужайке возле дома. Эти небольшие жизненные радости разрядили их внутреннюю напряженость в отношениях и в доме все более-менее наладилось. Хотя пока еще нельзя было сказать, что Снейп и Грейнджер стали полноценными друзьями. Диалоги у них все еще шли туго и натянуто, девушка больше не заводила откровенных разговоров и, по большому счету, не старалась выведать подробностей прошлой жизни профессора за пределами того, что он рассказывал ей сам. Они стали жить по накатанной и доросли до умерено-доверительных отношений со взаимным уважением, хотя порой холод между ними и проскакивал.

— Встречайте, — сказал Снейп, не отрывая взгляда от газеты и высвобождая ладонь из девичьих объятий.

— Кого? — не поняла она и в недоумении уставилась на профессора.

— Ваши дружки пришли. Уже минут пятнадцать стоят под дверью и не решаются в нее постучать. Идите, чего вы смотрите?

— Ах да, — Гермиона отодвинула от себя тарелку с тостом и поднялась. — Погодите, а магия?

— Потом, Грейнджер, — он быстро сложил газету пополам и так же встал. — Значит, эту ночь посвятите не учебе, а своему ядру. Все, я у себя, — Снейп размашистой походкой направился к лестнице на второй этаж, но приостановился на первой ступеньке, оборачиваясь на девушку, что поспешила к двери на раздавшийся стук. — И да, постарайтесь, чтобы ваши друзья не бродили бесцельно по всему дому.

— Конечно, профессор. Мы вас не потревожим.

— Очень на это надеюсь.

Как только Гермиона отворила дверь, на нее с объятиями бросилось трое молодых людей, чуть не повалив на пол. Столько радостных возгласов этот дом еще не слышал, а улыбки, что поселились на их лицах, и вовсе осветили собой все вокруг.

— Проходите в столовую, — девушка жестом указала друзьям направление и закрыла за ними дверь. — Ооо, Крукс! — фамильяр довольно мурлыкнул, когда хозяйка взяла его на руки, и потерся пушистой головой о ее ключицу. — И я по тебе скучала, — она поцеловала его в мохнатую макушку и выпустила. — Надеюсь, тебе тут понравится. Моя комната на втором этаже, для тебя там подарок, — кот покрутился вокруг ее ног и, услышав слово «подарок», помчался в указанном направлении. «Вот что значит умный магический питомец».

Гриффиндоцы расположились за столом и с неподдельным интересом следили за тем, как Грейнджер хлопотала на кухне в попытках приготовить чай. Она доставала стаканы и остатки кексов, что по велению Снейпа испек Винки (они были божественны, но девушку впервые за несколько месяцев кольнуло то, что она с удовольствием поглощала еду, приготовленную эльфом не по собственному желанию. Она давно перестала бороться за права домовиков в магическом мире, поняв, что это бесполезно и никому не выгодно, но все равно оставила за собой право выбирать, как поступать с этими существами в своем окружении. И Винки она уважала не меньше Снейпа, поэтому и не хотела, чтобы он делал все по приказам).

— Гермиона, сядь уже! — попросила Джинни, когда ее подруга в очередной раз стала метаться между столом и кухонными шкафчиками с полностью потерянным видом. — Мы пришли не с пустыми руками, — и она достала из рюкзака торт. — Твой любимый, и да, не у одной тебя есть безразмерная сумочка, — Уизли улыбнулась и принялась разрезать десерт ножом, что подала ей Грейнджер.

— Герм, с каких это пор ты читаешь газеты? — Рон покрутил в воздухе сложенным Пророком.

— Я не читаю. Это не мое, — она наконец села за стол и посмотрела на друзей. — Я так рада вас всех видеть!

— И мы тебя, — ответил Гарри, что находился ближе всего к девушке и добродушно обнял ее за плечи. — Ты не представляешь, чего нам стоило выбить этот адрес у Дамблдора.

— Ага, он сопротивлялся так, словно мы попросили его раскрыть какую-нибудь тайну аврората, — хохотнула Джинни. — Да ты тут и под защитой, как в Азкабане. Еще и не выходишь никуда. Ой, прости, — опомнилась девушка, когда осознала, что обещала не затрагивать тему с заключением подруги в тюрьму.

— Ничего. Я не пугаюсь слова «Азкабан», а на Дамблдора не сердитесь. Он слово дал, что пока о моем местонахождении никто знать не будет. Хотя и переложил всю ответственность за ваше здесь появление на профессора Снейпа.

— А причем здесь Снейп? — уточнил Рон, отправляя ложку торта в рот.

— Да так… Ни при чем.

— Гермиона, ты же помнишь, что у нас нет друг от друга секретов? — осторожно начал Гарри, как бы напоминая подруге, что не стоит играть в конспиратора. — Расскажи нам, что происходит? Почему тебя закрыли в этом доме и не разрешают нам с тобой видеться?

— И чья это газета? — добавил Рон с забитым ртом.

— Ребята…

— Вот только не надо, — остановила подругу Джинни. — Знаю я подобное начало. Сейчас ты будешь говорить, что ничего серьезного не произошло, или что это все пустяки, или что так надо. Рассказывай, мы же не осуждать тебя пришли, а поддержать, — она мягко улыбнулась и подмигнула Гермионе.

— Я просто не знаю, как начать, — Гермиона опустила глаза в чашку, собираясь с мыслями. Говорить о жизни со Снейпом не хотелось, но не врать же друзьям?! — Положи газету, Рон! Порвешь.

— Так ты же ее не читаешь!

— Какая разница, зато ее читает профессор.

— Какой профессор?

— Профессор Снейп. Мы живем в этом доме вместе, — Грейнджер посмотрела на друзей и увидела неподдельное удивление и недоумение. Кто-то из парней даже присвистнул. — Ладно, давайте обо всем по порядку.

— Да, если можно, — дополнила Джинни.

— В общем, мы оба пока под следствием. Фадж считает, что профессор может исчезнуть из страны, если его отпустить, поэтому решил, что я стану гарантом того, что он останется в Англии. И этот дом выделили, чтобы нам было где жить, вместо камеры Азкабана.

— Чего-то я совсем запутался, — Гарри запустил пальцы в лохматую шевелюру и облокотился на стол. — Вас же оправдали на последнем слушании. Какой Азкабан, какая камера?

— Нет, Гарри, нам сказали «пока вопросов не имеем». И до тех пор, пока они эти вопросы не найдут, мы с профессором вынуждены жить здесь, — объяснила Гермиона, разворачивая друга к себе лицом. — Все хорошо, я не в заложниках.

— А как же школа? — уточнила Джинни.

— В сентябре мы переедем в Хогвартс и будем жить там так же, как и до всей этой истории с судом и войной. Так что я не вижу причин волноваться! — Грейнджер ободряюще улыбнулась и взяла с тарелки пирожное.

— За что тебя вообще судили, Герм? Ты была в плену у этого безносого ублюдка, а теперь тебя насильно запирают с другим ублюдком? В чем ты-то виновата? — эмоционально воскликнул Рон.

— Тише, — шикнула на него девушка, — профессор наверху, вообще-то! И я тут не в плену, если ты об этом. По крайней мере, я могу выбираться на свежий воздух, мне не делают больно и не пытаются изнасиловать! А судили меня за использование темной магии в день битвы. Ты хотя бы Фаджа на суде слушал?

— Слушал! Этот министр все заседание нес какую-то чушь, поди разберись, где в его словах правда, а где вымысел. И я, так-то, за тебя переживаю, — буркнул Рон, сбавляя обороты и понижая громкость голоса.

— Я знаю и очень это ценю, но со мной и правда все хорошо.

— Как ты здесь со Снейпом уживаешься? В одном доме, наверное, тяжко? — спросила Джинни.

— Потихоньку. Мы мало пересекаемся, а когда это и происходит, то он бывает спокойным и рассудительным. У нас почти нет проблем, а те, что были, мы уже решили. Ребят, я тут не в клетке с диким зверем, хотя иногда профессора и можно сравнить с разъяренной пантерой, но все же он не бросается на людей без причины. Знаю, в это трудно поверить, но за те несколько месяцев, что мы с ним общаемся вне школьных стен, нам удалось найти общий язык. Вот, например, до вашего прихода мы вместе завтракали. Точнее, он читал газету с кофе, а я завтракала, но суть вы поняли.

— Обалдеть, — красноречиво заметил Рон.

— Гермиона, а я могу с ним поговорить? — неожиданно задал вопрос Гарри.

— Лучше не стоит. Я ему обещала, что мы будем вести себя тихо и не донимать его, пока он работает. У нас и так хрупкий нейтралитет, так что лучше в другой раз, — парень кивнул и закусил щеку. Девушка отчего-то вздрогнула, вспоминая судебные слушания и их со Снейпом разговор с откровениями, и поняла, чего хочет добиться ее друг от профессора. — Гарри, вы же ко мне не в последний раз приходите, я надеюсь, — он ответил «нет» и внимательно посмотрел на Гермиону. — Уверена, у тебя еще будет время задать ему все вопросы, на которые ты хочешь получить ответы, но это нельзя делать вот так, с налета. Он просто не станет тебя слушать и выгонит взашей из дома, а я не хочу сидеть тут и готовиться к экзаменам одна. Дай мне время, и я попробую убедить его, что ты не просто нахальный и любопытный, а что тебе действительно нужно с ним серьезно поговорить. Хорошо?

— Ты как всегда права, Гермиона. Но как тебе удастся его убедить, если вы и так с ним не в постоянном мире?

— Как-нибудь. Я пока не придумала конкретный план, но все же ему из этого дома не сбежать, а меня он и пальцем тронуть не посмеет. Так что я что-нибудь выдумаю, тем более я знаю, насколько разговор с профессором может быть для тебя важным. Мне кажется, что и ему он не повредит.

— Герм, а Снейп к тебе не пристает? — неожиданно серьезно спросил Рон. Все друзья посмотрели на него так, будто он получил бланджером по голове и теперь бредит.

— С чего ты взял? — ошеломленно отреагировала девушка.

— Ну, — парень прокашлялся, сформировывая мысль. — Мало ли. В школе он никогда не отличался адекватным поведением, кто знает, какой он в домашней обстановке. Тем более, вы тут с ним заперты, считай, в одном пространстве... Он же все-таки мужчина.

— Рон, не демонизируй профессора. После слушания мне казалось, что все мы стали понимать его чуточку больше, а я, может быть, и не чуточку.

— Вы с ним разговаривали по поводу его прошлого? — спросила Джинни.

— Да, было у нас несколько разговоров. Простите, их я вам не перескажу, но профессор не настолько злой и ужасный циник, каким мы его всегда видели. У него полно проблем и… — Гермиона постучала ногтями по кружке и в столовой раздался нервный звон стекла, — он раскаивается во многих поступках. Уж поверьте, он заслуживает нашего прощения. И Рон, он ко мне не пристает, так что не надо приписывать ему лишний грех.

— Ничего я ему не приписываю, Гермиона. Я о тебе беспокоюсь. Обещай, что если он начнет распускать руки, то ты мне об этом обязательно скажешь, — Уизли так решительно глянул на подругу, что у нее по спине побежали мурашки. Она знала, что Рон ее всегда защитит, всегда будет рядом, поможет и даже пойдет против системы, если это будет необходимо. Грейнджер тепло улыбнулась ему в ответ и потянулась к парню, чтобы прикоснуться к его ладони. Она накрыла его пальцы своими, а Рон медленно покачал головой, отвечая подруге на невысказанный вопрос. «И я тобой дорожу, Герм!». Гарри и Джинни переглянулись.

— На самом деле, вряд ли профессор будет распускать руки и приставать ко мне. Мы в первый же день определили границы.

— Мужчины бывают непредсказуемы, когда им в голову ударяют желания, — заметила Джинни.

— Спорить не стану, но мне порой кажется, что профессор не походит на обычных мужчин, — весело ответила Гермиона.

— И почему же? — уточнил Гарри, тоже повеселев. Они обсуждали Снейпа как в старые добрые времена и умудрялись шутить о нем в стенах его же дома.

— Ну… Он совершенно не обращает на меня внимания. Обычно мужчины ведут себя иначе.

— Может, просто поводов не было. Ты же говоришь, он сутками работает, и вы не пересекаетесь.

— Да, но было несколько случаев, когда… В общем, — Грейнджер подогнула ногу под себя и уселась на стуле поудобнее. — В один из вечеров я выходила из ванной в одном полотенце. Винки забрал мои вещи в стирку и не предупредил, поэтому пришлось топать в комнату в чем было. И профессор как раз в этот момент выходил из своего кабинета. Мы столкнулись в коридоре. Я от неожиданности чуть было полотенце не потеряла, а он, не сказав ни слова, даже не посмотрев на меня, прошел мимо.

— Ну, это ничего не значит. Снейп всегда отличался самоконтролем. Мы даже не знали, что он шпион, что он был знаком с Римусом до того, как тот пришел работать в школу, что он ненавидит Воландеморта, в конце концов, — заметил Гарри. — Может, он просто умеет себя контролировать.

— Возможно… Но в Малфой-мэноре, когда он обрабатывал мне ссадины и синяки на теле после… В общем, на мое тело он также не отреагировал. У меня складывается ощущение, что я ему как женщина абсолютно безразлична, так как он ни действием, ни взглядом не показал обратного. Так что в плане домогательств я тут в полной защищенности, — констатировала Гермиона.

— Хм, а может, он на темной стороне, — хохотнул Рон. — А что, я бы не удивился, — и откинулся на спинку стула.

— О чем ты? — уточнила Джинни со слишком серьёзным лицом для подобного разговора.

— Да так, ни о чем, — отмахнулся парень.

— Рон предположил, Снейп совсем не интересуется женщинами, потому что для него более сексуальными кажутся мужчины. Я ведь правильно тебя понял? — пояснил Гарри с улыбкой.

— Ага, и кстати, я даже могу обосновать эту теорию, — Уизли поднял палец вверх, словно его в эту секунду озарило.

— Профессор — гей? Я даже представить себе такое не могу! — воскликнула Джинни также не без улыбки. — Как вы себе это представляете?

— Элементарно. Смотри, что мы о нем знаем: Снейп любил твою мать, Гарри, потом она его бросила, он перешел на сторону Воландеморта, а там были постоянные оргии, в которых, как он говорил, не всегда принимал участие. При любой возможности он этого избегал. Даже стал выпивать зелье, чтобы быть ну… эм… недееспособным. Плюс, Снейп говорил, что чаще всего уводил девушек в комнату, чтобы никто не видел, чем они там занимаются… Да у него даже домовик мужского пола, когда у большинства — хозяйственные эльфы-девочки. Я, может быть, и не прав, но мне кажется, что твоя мать, Гарри, что-то в нем сломала и он больше не воспринимает других девушек, и Гермиона тому подтверждение. Так что голубой наш профессор, — Рон слегка хлопнул ладонью по столу и на эмоциях качнулся на стуле.

— А как думаете, он пассив или актив? — с энтузиазмом продолжила Джинни, которой теория брата пришлась по душе. Гарри тоже активно поддерживал разговор, одна только Гермиона не понимала, как к этому всему относиться. Она никогда не задумывалась над тем, что профессор может просто не желать женщин как таковых, но если это правда, тогда они оба в более тяжелой ситуации, чем Грейнджер уже смогла себя убедить. Как строить жизнь с человеком, когда он даже на сексуальном уровне тебе противен? У девушки уже были бредовые мысли по поводу их со Снейпом будущего, которые доходили до картин, где они вместе сидят на лужайке, пробуют использовать различные заклинания и живут семьей… Настоящей семьей, где она любит его, а он отвечает взаимностью. Не то, чтобы Гермиона верила, что когда-нибудь они дойдут до этого, но подобные воображаемые сцены будущего помогали ей не унывать и верить в лучшее, а теперь как? Снейп будет всегда желать какого-нибудь мужчину в постели, а не ее, а ей придется давать ему возможность удовлетворять свои желания и уходить на время к кому-то в гости… И искать себе любовника… Они навечно будут вынуждены остаться коллегами.

— Сто процентов актив, я даже могу представить… — ребята продолжали обсуждать предпочтения профессора в постели, а Гермиона им не мешала. Она пыталась решить свои проблемы, не замечая смешков вокруг.

Ребята увлеченно разбирали сексуальную жизнь профессора, потом перешили на тему учебы в школе, экзаменов, обсудили поведение Дамблдора и его нежелание отвечать на вопросы о войне, которые постоянно задавали то Рон, то Гарри. Гриффиндорцы так же не забыли рассказать Гермионе, как шла битва в мэноре, как Драко неожиданно для всех убил Воландеморта и как долго потом восстанавливали справедливость в суде, где ребята провели не один день, рассказывая все свои походы, скитания по лесам и уничтожение крестражей дотошным аврорам.

— Подождите, а за время битвы никто не пострадал? Просто вы и слова об этом не сказали, — Гермиона глянула на друзей, которые как-то синхронно вздохнули и стали переглядываться.

— Невилл чуть не погиб от укуса Нагайны, но я успел ему помочь, — ответил Рон как-то невесело. — Ему явился меч Гриффиндора, но он не смог им воспользоваться. Эта тварь стала его душить и почти загрызла… В общем, с ним все хорошо.

— Правда, он теперь змей жутко боится и заикается, но думаю, это пройдет, — дополнила Джинни.

— Слава Мерлину, все обошлось. Бедный Невилл, зато теперь он может не сомневаться, что шляпа отправила его не в тот факультет, — Грейнджер ободряюще улыбнулась. — А Римус, Тонкс, ваши братья, все целы?

— Да, почти… — отозвалась Джинни, слегка понурив голову. — Чарли задело Бомбардой, но он быстро восстановился, в Джорджа прилетело тоже чем-то подобным, только темным, мы и ему помогли, остальных битва потрепала, но все остались целы. По крайней мере, без непоправимых травм, только папа…

— Что с Артуром? — встревожено спросила девушка и подалась вперед, чтобы слышать подругу лучше и быть к ней как бы ближе.

— Он в Мунго с самой битвы, — пояснил Гарри, видя, как Уизли оба набрали в рот воды и не могли произнести ни слова. Он прекрасно понимал, что чувствует вся их семья и как тяжело им дается ожидание выздоровления главы их дома. — До сих пор не пришел в себя.

— Что случилось? Я спрашиваю не из праздного любопытства, может, я смогу чем-то помочь?

— Герм, там колдомедики ему помочь не могут, а мы — тем более, — произнес Рон, поднимая глаза на подругу. — Папа бросился меня защищать, когда Воландеморт нацелил на меня палочку, и Авада вылетела в его сторону.

— Он выжил после Авады?

— Кроме Гарри, от этого заклинания никто не спасался… Отца загородил собой аврор.

— Тогда что произошло? Отчего он в Мунго? — девушка окончательно запуталась.

— Гермиона, сложно объяснить, что произошло на самом деле. Там одновременно вылетело несколько заклинаний, которые и наслоились друг на друга. Поэтому колдомедики и не знают, как лечить папу, — пояснила Джинни. — Тем более, у них нет специалиста по темным искусствам, который мог бы разгадать этот сложный ребус, — она невесело улыбнулась, на ее лице застыло выражение отчаяния, которое она все же пыталась прятать.

— Но есть же профессор! Он может помочь, он рассказывал, что консультировал в Мунго в особо тяжелых случаях.

— Мы об этом уже думали, но никто не знал, где Снейп после суда, поэтому и обратиться к нему мы не могли, да и покидать дом вам же запрещено. Не думаю, что он согласится переговорить с Фаджем, чтобы ради нашего отца смягчили его наказание, — вдохнул Рон.

— Но это не просто прихоть, тут на кону стоит жизнь Артура! Я сама поговорю с профессором. Он согласится.

— Герм, не надо стараться…

— Рон, я сделаю все возможное, чтобы спасти Артура! Он мне как отец! А за меня не переживай. Профессор не съест меня из-за одной просьбы, тем более, он единственный известный мне специалист по темным искусствам, которого не посадило в Азкабан наше бравое министерство.

— Грейнджер! — послышался голос Северуса со второго этажа, который и прервал разговор гриффиндорцев. Гермиона вздрогнула, потому что в этом вопле волшебника она четко услышала угрожающие ноты.

Не успела она что-либо ответить волшебнику, как Снейп ураганом залетел в столовую, держа за шкирку сопротивляющегося и шипящего Крукса.

— Что я говорил по поводу вашего кота? — недовольно хмурясь, спросил профессор, тряся бедным рыжим созданием прямо перед лицом хозяйки. — Этот комок шерсти разворошил мне все бумаги и устроил бедлам в ванной! Еще хоть раз он попадется мне на глаза, и я вышвырну его на улицу! Вы меня услышали?

— Профессор, Крукс просто осваивался в доме. Не надо так кричать, — спокойно ответила девушка. На подобную реплику ее друзья шокировано и напряженно удивились и воззрились на спорящую парочку. Они и представить себе не могли, чтобы кто-то из учеников мог так легко ответить Снейпу и попросить его не кричать. В школе за подобное провинившийся уже давно бы драил котлы под надзором миссис Норрис.

— Грейнджер, повторяю, следите за своим котом! Хотите — заприте его в клетке, хотите — в комнате, мне без разницы, но это существо не будет бродить по дому и портить мои вещи! — Северус в ярости раздувал ноздри и все еще держал полукнизла за загривок.

— Я позже приберусь в ванной и, если вам станет легче, то могу собрать и ваши бумаги. Уверена, Крукс не сделал ничего непоправимого. Сварить вам кофе? — Гермиона сама не могла понять, откуда у нее такое титаническое спокойствие, которое не дрогнуло под натиском профессора. Тот же от ответа девушки слегка опешил, но быстро взял свои эмоции под контроль и почти в секунду усмирил ярость, что бушевала внутри, и принял совершенно непроницаемое выражение лица.

— Забирайте, — Снейп швырнул кота Грейнджер на колени и педантично отряхнул рубашку и брюки от шерсти. — От кофе не откажусь.

Гермиона кивнула и, хмыкнув, с легкой полуулыбкой пошла к плите, чтобы сделать ароматный напиток. Ей было не сложно, а подобный жест утихомирил профессора почти в секунду. Приятно было осознавать, что она учится на своих ошибках и постепенно выходит на новый уровень понимания волшебника, с которым проводит все свое свободное время.

— Кто-то еще будет кофе? Рон, Гарри, Джинни? — послышался голос девушки, стоящей спиной к ребятам.

— Да, с молоком, если можно, — отозвалась Уизли.

— Хорошо, мальчишки?

— Я бы выпил чего покрепче, — пробубнил Рон тихо, а вслух сказал: — Нет, давай лучше еще чаю.

Тем временем между студентами и профессором повисло молчание. Снейп не садился за стол, а стоял возле него, опираясь плечом на стену и сложив на груди руки. Он ловил на себе удивленные взгляды гриффиндорцев, но не обращал на них внимания, пока те не стали во все глаза его рассматривать, как экспонат на выставке.

— Чем вызвано всеобщее удивление? Уизли, осторожнее, а то от напряжения зрение потеряете.

— Просто непривычно видеть вас без школьной мантии и сюртука, — откровенно пояснила Джинни, зная, что, по большому счету, замечание относилось не к ней, а к ее брату.

— Представьте себе, мисс Уизли, что я иногда могу носить и футболки, и свитера. Вам показать мой гардероб?

— Нет, спасибо.

— Профессор, я же говорила, что я не одна думаю, что без сюртука вы — не вы, — хихикнула Гермиона и разлила кофе по кружкам. — Держите и не злитесь. Крукс больше не испортит вам бумаги и не помешает работать. Обещаю.

— Я уже это слышал, — он взял у нее из рук напиток и вышел в коридор. Друзья перегляделись и неожиданно Гарри с громким лязгом поднялся со стула и бросился за Снейпом.

— Профессор! — позвал парень, когда волшебник уже поднялся на второй этаж. — Постойте!

Снейп глубоко вздохнул и остановился.

— Я хотел бы с вами поговорить, — начал было Гарри, подходя к профессору.

— Знаю, мистер Поттер. Вот только я с вами разговаривать не намерен, — и он резко развернулся.

— Но это очень важно! На суде вы сказали…

— Я прекрасно помню, что говорил на суде, Поттер, — Снейп не выдержал и агрессивно сказал, почти нависая над мальчишкой: — Но отвечать на ваши вопросы не буду. Если бы не Фадж, то вы бы и того никогда не узнали. Я больше вам ничем не обязан, так живите своей жизнью и не лезьте в мою!

— Вы могли стать моим приемным отцом, вы были лучшим другом моей матери, вы вынесли меня из того дома! Мне просто необходимо понять, кто вы такой и как к вам относиться! Профессор, пожалуйста, — Гарри никогда так никого не просил, как делал это сейчас перед Снейпом. Ему правда нужна была информация, чтобы составить полную картину своей жизни без искажений цвета и преломления лучей. Только этот темный волшебник мог открыть ему все карты, но что-то подсказывало, что Гарри зря так слезно просил профессора стать более человечным и пооткровенничать с ним. Хотя у Гермионы же получалось вести диалог со Снейпом, почему не получится у него?

— Порассуждать в сослагательном наклонении — это не ко мне, Поттер. И отвечать на ваши вопросы я не буду. Мне плевать, что вы хотите и почему не можете спать по ночам. Забудьте все, что слышали на суде. Лично к вам это не имеет никакого отношения и обсуждать прошлое или вашу мать я не собираюсь. Возвращайтесь к друзьям, потому что мне бы не хотелось выгонять вас из дома только из-за того, что вы — надоедливые мерзкие жуки, которым только правду подавай. Я, увы, обещал Грейнджер. И не испытывайте мое терпение! — прошипел Снейп в ответ Гарри и с хлопком закрыл дверь, как только скрылся в кабинете.

Гарри вернулся в столовую поникшим. Ребята проводили его взглядами, Джинни положила руку ему на плечо и ласково погладила.

— Испытал судьбу? — полуукоризненно спросила Гермиона. — Гарри, я же просила не разговаривать с профессором, а доверить это дело мне.

— Знаю, просто ты так легко с ним разговаривала и так легко погасила его гнев, что мне показалось, будто он и вправду стал человечнее и добрее что ли…

— А в итоге? — подал голос Рон.

— Он послал меня. Как и прежде.

— Гарри, профессор не особо сильно изменился, по крайней мере, не для окружающих. У нас с ним особые обстоятельства, и то я не могу сказать, что он меня во всем слушает. Я, кажется, уже упоминала, что мы с ним во временном перемирии? — парень кивнул. — Просто не лезь на рожон. Вы поговорите, это я обещаю, но мне, да и профессору, нужно на это время.

— Хорошо, Гермиона. Я тебе верю.

Так они разговаривали ещё долго, а ушли гриффиндорцы ближе к вечеру, отказавшись оставаться на ужин, отдав предпочтение Молли, которая уже ждала их в Норе. Гермиона легко перенесла очередную разлуку с друзьями и даже не загрустила (ну почти), когда услышала упоминание о семье Уизли в контексте уютного вечера за ужином и разговорами. Рон на прощание жарко поцеловал девушку в щеку и пообещал, что уже послезавтра они все придут опять к ней в гости, чтобы наконец начать готовиться к предстоящим экзаменам. Поэтому Грейнджер с чистой и удовлетворенной душой сама отправилась на кухню накрывать на стол, чтобы поужинать в компании своего профессора.

Снейп спустился на ужин каким-то загруженным и уставшим. Если бы Гермиона не знала, чем он там занимается, то подумала, что он как минимум весь день толкал Хогвартс-экспресс, а как максимум — в очередной раз пытался убить Воландеморта. На помощь с едой из школы пришел Винки, который быстренько выставил на стол блюда, помыл посуду и аппарировал обратно, извинившись перед хозяином за столь стремительное метание по кухне и невозможность остаться в доме подольше. Снейп в ответ лишь махнул рукой в вольном жесте, заявив, что домовик может идти, куда хочет, и что волшебники со всем справятся сами.

— Профессор, вам Крукс испортил настроение или у вас что-то произошло? — поинтересовалась Гермиона, видя, что Северус без аппетита разламывает мясной пирог на куски.

— Все хорошо, Грейнджер, приятного, — вполне ровно ответил волшебник.

— И вам.

Оставшийся вечер они провели в тишине и поодиночке. Гермиона не стала слоняться по дому без дела и принялась штудировать учебник по нумерологии, так как для нее именно этот предмет был самым сложным для сдачи из всего школьного курса (не считая зельеварения, конечно, но что-то ей подсказывало, что профессор ей поможет с подготовкой к его дисциплине, по крайней мере, в самых тяжелых вопросах). Девушка не заметила, как просидела за книгами до полуночи, а когда все же обратила внимание на часы, то удовлетворенно вздохнула и, потирая от усталости глаза, поплелась на второй этаж, чтобы посетить ванную, а потом в спальню. Снейпа в комнате не было, кровать была аккуратно застелена, в ванной не горел свет. «Неужели он тоже до сих пор работает?». Гермиона не придумала ничего лучше, чем пойти к профессору в кабинет и позвать его спать, всё-таки отдых нужен был им обоим, а магия требовала обмена, хоть и ненавязчиво. Она никогда прежде не заходила в его кабинет, просто сторонилась этой двери, считая, что если войдет туда, то нарушит личное пространство Снейпа, который тот ревностно оберегал (ну или ей казалось, что он так делает). Девушка постучала в дверь и ждала ответа, но его не последовало, поэтому она решилась открыть дверь и заглянуть. Ее каштановая голова выглянула из-за деревянного полотна и показалась перед профессором, который в этот момент что-то печатал на ноутбуке. Он пальцем показал, чтобы она ничего не произносила, и продолжил стучать по клавишам.

— Я вас услышал… На восстановление уйдет пара месяцев без этого… Он волен уйти и к Уилсону… Нет, меня не будет в городе… А об этом мы с Робертсоном уже договаривались…

В начале Гермионе показалось, что он разговаривает сам с собой, но потом пригляделась и увидела у него в ухе наушник, по которому он, видимо, общался с коллегой.

— Посмотрите на почте, я только что отправил… Если кто-то хотел меньше, то пусть сами ищут… Нет… Минимум месяц… Всего доброго. — Снейп вынул наушник, захлопнул ноутбук и потер переносицу. — Уже иду, мисс Грейнджер. Почему вы до сих пор не спите?

— Я засиделась за книгами, собственно, как и вы за компьютером.

— Понятно… — он встал из-за стола, и они оба пошли в спальню. — Ложитесь без меня, я в душ, — и они вернулись в спальню.

Снейп легким взмахом руки, не прикасаясь к крану, открыл воду и с удовольствием встал под каскад горячей воды. На магловской работе творился бедлам. Его почти полугодовое отсутствие в больнице привело к вопросам руководства и нескольким жалобам пациентов, чье лечение было прервано помощниками-недотепами, что были не в состоянии справиться с элементарной капельницей и монитором по отслеживанию биоритмов. Конечно, теперь Северусу необходимо восстанавливать былые связи, объяснять, где он пропадал шесть месяцев, и как-то находить общий язык с клиентами, что потеряли время и деньги из-за неоконченных процедур и сорванных спортивных контрактов. Последнее было крайне неприятно волшебнику, потому что было необходимо много и часто разговаривать с маглами и убеждать их в своей компетентности, а именно этого Снейп терпеть не мог: разговаривать и убеждать! Отдельной головной болью был Поттер с желанием вспомнить прошлое и разобраться в жизни. Северус категорически не хотел вести беседу с мальчишкой, почти до зубного скрежета не желал этого делать, но нутро подсказывало — надо. Он сам виноват, что делал тайну из отношений с Лили, что злился на Поттера почти без причин, что до сих пор не мог побороть отторжение к этому юнцу и что долбанный разговор был тому необходим, как воздух. Северус отдавал себе отчет в том, что Гарри интересовался подробностями его жизни не из праздного любопытства, а потому, что это определяющие истории его жизни, которые могут повлиять на мировоззрение парня, но переступить через себя Снейпу было пока труднее, чем ответить на просьбу положительным, хоть и молчаливым кивком. Проще было ничего не трогать, а там у обоих затянутся раны, исчезнут вопросы, наладится спокойная жизнь. Или этого всего не произойдет, пока старые обиды и ошибки будут плавать на поверхности? «Черт!» — мыслено выругался волшебник и тяжело выдохнул. «Развел сопли как подросток! Какого гиппогрифа я вообще должен подстраиваться под чужие потребности!»

Он вышел из ванной в домашних штанах и футболке, с мокрыми волосами и суровым взглядом. Гермиона, посмотрев на него вполглаза, так как уже минут тридцать лежала, уткнувшись в подушку в полудреме, словила дежавю. Ровно таким же она видела профессора в первую ночь, что они провели в одной комнате, только тогда обстоятельства были куда напряженнее. Сейчас, наверное, впервые девушка не стала отводить от него взгляд и пристально рассматривала профессора в такой уютной и домашней обстановке, когда он свежий, хоть и загруженный мыслями, вышел из ванной, а за ним следом тянулась полоса горячего пара, что исчезала в прохладном от ночного ветерка воздухе помещения. Футболка цвета мокрого асфальта («Хорошо, что не черная») не облегала его тело, а висела мешком, длинные светло-серые спальные («Наверное, флисовые») штаны также были великоваты и собирались в складки на его щиколотках. Подобная одежда не была в характере волшебника («Или это только я так думаю»), но несмотря на несуразность и мешковатость, что бросались в глаза из-за размера, все же шла ему и делала его образ спокойным и утонченным. Мокрые и длинные черные волосы ложились на плечи, обрамляя его лицо своеобразной рамой, но бесспорно шли ему. Легкая взлохмаченность же добавляла аутентичности и человечности, если так можно было сказать. У Грейнджер испарилось ощущение, что она живет в доме со своим учителем. Именно в эту минуту Снейп стал для нее просто мужчиной, хоть и относительно близким. Никакого страха перед ним, никакого стеснения, никакие ассоциаций с зельеварением и Хогвартсом больше не мелькали в ее сознании. Был просто мистер Снейп — врач, специалист по темным искусствам и ее сожитель («Или все же партнер?»). Но это ощущение простоты жизни было кратковременным. Когда Северус сел спиной рядом с ней на кровать и принялся взъерошивать волосы ровно так же, как это всегда делал Гарри, она, не отдавая себе отчета в действиях, подползла к нему, встала позади на колени и почти коснулась его плеч ладонями, но вовремя себя отдернула. Он, конечно же, чувствовал ее близкое присутствие позади себя, девушка почти дышала ему в лопатки, а ощутимая плотность воздуха, что образовалась между ее пальцами и его плечами точно давала знать, что она поднесла к нему руку, но не решилась коснуться. Северус не стал оборачиваться и просто ждал, что же сделает Грейнджер. Он ничего от нее не хотел, но на его глазах пугливая студентка, что сломалась под натиском Беллатрисы и Воландеморта, что готова была покончить с собой, лишь бы не становиться его рабыней после заключения ритуала, сейчас проявляла какую-то легкую заинтересованность быть к нему ближе. Такое нельзя спугнуть хотя бы потому, что это было чем-то новым между ними и могло еще сильнее их сблизить. Снейп не желал от нее ничего конкретного, просто в глубине души надеялся, что она может стать для него по-настоящему ценной и близкой девушкой, даже подругой, которая не будет воспринимать его как вселенское зло, а будет видеть в нем человека. Но до этого пока далеко.

— Как вам удалось подключить здесь интернет? — раздался ее голос очень тихо и ощутимо близко к профессорскому плечу.

— Мы в магловском районе, — Снейп расставил руки по бокам от бедер, чтобы лучше опереться на кровать, и слегка наклонился вперёд, как бы отстраняясь от девушки и ее дыхания. Мышцы на его предплечьях отчётливо выступили из-под рукавов футболки. Они казались сильными и натренированными. «Он занимается спортом?» Девушку охватило какое-то наваждение и ее ещё сильнее, чем прежде, потянуло к профессору. Хотелось провести пальчиками по его рукам, почувствовать своей кожей его мощь, скрытую в, казалось бы, таком неприметном и, что уж говорить, отталкивающем теле. Но сила воли Гермионы оказалась устойчивой к подобному воздействию то ли внешних факторов, то ли магии, которая просила воссоединения двух волшебников, то ли к своим потаенным желаниям, которых-то и быть не должно. Его голос вывел ее из прострации и оторвал взгляд от его рук. — Интернет тут обычное дело.

— Да... Но как же магическое поле? Оно же не даёт работать ни одному электрическому прибору, — Гермиона чуть отодвинулась от спины профессора, чтобы полностью видеть его фигуру и не пересекать личные границы.

— Магия подпитывается электромагнитным полем земли, оно же и не даёт работать технике. Если перенастроить эти линии и не дать двум объектам пересекаться, то можно использовать блага обоих миров с одинаковым успехом, — проговорил Снейп, не двигаясь с места.

— Это, наверное, сложно…

— Когда в чем-то есть необходимость, невозможных вещей не существует.

— Профессор, у меня к вам просьба, — Гермиона продолжала сидеть на ногах позади Снейпа и тупо пялиться на его спину.

— Если вы решили просить за Поттера, то не стоит, — он слегка повернул голову в ее сторону, но девушка стала отчетливее видеть его профиль, который все же был в тени от тусклого прикроватного освещения.

— Дело не в Гарри, а в Артуре.

— Еще один Уизли… Чего вы для него хотите?

— Он в Мунго. Лежит там без сознания с самой битвы. Колдомедики не знают, что с ним. Джинни сказала, что в него вылетела Авада и ряд других темных боевых заклинаний, которые смешались и теперь их нельзя нейтрализовать. Я подумала, что вы можете ему помочь, — девушка сложила перед собой руки, как бы в умоляющем жесте, хоть и понимала, что профессора она лишь вежливо просит о помощи. — Артур мне как отец. Я не могу потерять еще и его. Скажите, что вы хотите за эту просьбу, я готова на многое.

— Когда? — Снейп напрягся еще больше, и Гермиона заметила, как он сжал край матраса ладонями.

— Чем быстрее, тем лучше. Я подозреваю, что ребята мне чего-то недоговорили. Пожалуйста, профессор.

Он рывком повернулся к ней и посмотрел в ее глаза. Северус еще с минуту о чем-то размышлял и вполне рассудительно ответил:

— Хорошо. Я позвоню главному в Мунго и договорюсь о встрече. И, мисс Грейнджер, слезами горю не поможешь. Не стоит лишний раз плакать о человеке, которого можно спасти, — волшебник почти ласково коснулся подбородка студентки и поднял его вверх, чтобы стеклянные глаза девушки были устремлены только на него. Северус не боялся к ней прикасаться, а даже наоборот, желал этого прямо сейчас.

Как только его пальцы коснулись теплой кожи Грейнджер, магия вспыхнула и бурным потоком полилась из одного тела в другое. Знакомые приятные ощущения охватили обоих, но никогда прежде во время этого процесса они не смотрели друг другу в глаза. В этой мимолетной отличительной детали не было ничего необычного для любого другого человека, но для них взгляд глаза в глаза оказался чем-то сродни интимной близости. Темные зрачки Снейпа поглотили все внимание Гермионы, и она бы ни за что не решилась променять их ни на чьи другие, даже на голубые глаза Рона. Северус же, как заворожённый, провалился в шоколадную радужку, где замечал собственное отражение. Еще немного — и он будет не готов отпустить обладательницу этих пленительных глаз от себя ни на шаг, поэтому он решил прервать близость, несмотря на наслаждение и отчаянные вопли организма против.

— Ложитесь на свою половину, Грейнджер, — спокойно проговорил он, выдергивая из-под девушки край одеяла и укладываясь рядом. Гермиона переползла на соседнее место и тоже забралась под одеяло. Кожа горела, сердце работало как двигатель машины: часто, быстро, с выхлопами и жутким гудением, — хотелось раскрыться и в тоже время прижаться в поисках тепла к профессору, но он лишь чопорно протянул ей раскрытую ладонь и демонстративно сомкнул глаза, отдаваясь повторным приятным ощущениям, только без визуального искушения.

***

Гермиона проснулась от громкого мурчания Крукса где-то возле ее уха. Она лениво приоткрыла глаза и потерлась щекой о что-то твердое. Ее взгляду тут же предстал кот, который довольно хрипел и терся о грудь профессора. Девушка сама чувствовала себя довольной после пробуждения и чем-то напоминала своего фамильяра. «А еще говорят, что питомцы не похожи на своих хозяев». Однако, когда первое наваждение и сонная пелена пропали, Гермиона поняла, что нежится в объятиях профессора, а не в тепле одеяла. Она отчетливо слышала равномерное биение его сердца, а затылком — его дыхание. Рука Снейпа ощущалась где-то на спине, но она не касалась ее кожи, а лишь лежала поверх того самого одеяла, что они делили вместе каждую ночь. Но что-то все равно ее беспокоило, чего-то ей не хватало. Только спустя пару минут, не почувствовав движений профессора рядом и посчитав его спящим, Гермиона поерзала на месте, шикнула на Крукса и поняла, что лежит без ночной майки. На ней не было верхнего белья и она голой кожей прикасается к телу Снейпа. От этого она дернулась и попыталась отстраниться.

— Опять мучают кошмары? — послышался хрипловатый голос Северуса.

— Нет, — отозвалась она, замерев.

— Тогда вам лучше еще поспать. Время слишком раннее для вашего подъема.

— Эм… Я выспалась, — и она окончательно отползла от мужчины, укутываясь в одеяло поплотнее.

— Не смотрите так на меня, — произнес Снейп, замечая, как студентка бросает недоуменные взгляды на него. — Я не приставал к вам ночью, а ночнушку вы сняли сами со словами «Мне жарко».

— Не помню такого…

— Неудивительно, вы крепко спали.

— Никогда раньше не страдала лунатизмом, — заметила девушка скорее для себя, чем для профессора.

— Это не лунатизм, а эмоциональное перевозбуждение, если говорить простым языком. Вы в реальности проецировали мысли, которые волновали вас во сне. К этому относятся и ваши ночные разговоры, где часто звучат имена ваших друзей, а иногда вы просите о помощи.

— Почему вы меня не разбудили?

— Когда?

— Не прикидывайтесь, профессор! Вам сложно меня разбудить, когда я начинаю бредить во сне?

— В этом нет необходимости. Вы мне спать не мешаете, за исключением сегодняшней ночи, — хмыкнул волшебник и хмуро посмотрел на Грейнджер, которая всем своим видом спрашивала, а что же такого она сделала. — Вы подползли ко мне почти сразу, как заснули, и стали прижиматься. Это порядком раздражало.

— Могли бы оттолкнуть!

— Я так и сделал, причем трижды, но вы не угомонились. Пришлось смириться. И с вашим котом, к слову, тоже, — Снейп указал пальцем на Крукса, что все еще сидел на его грудной клетке, и потом погладил его.

— Простите.

— Не стоит. Раз уж вы проснулись, то предлагаю позавтракать и отправиться в Мунго. Со всеми вопросами про Артура разберемся на месте. И напомните мне, пожалуйста, купить сову. Кажется, она нам все же необходима.

***

Пожилой колдомедик Мунго не ждал гостей в столь раннее утро, особенно таких, как мистер Снейп и Гермиона Грейнджер. Когда эти двое вошли в его кабинет, он читал книгу по лечебным чарам двадцатого столетия и грелся в лучах июньского солнышка, что проникали в помещение через большое окно.

— Здравствуй, Людвиг, — Снейп протянул коллеге руку в знак приветствия.

— Здравствуй, Северус, — с веселостью и живостью, присущей только этому пожилому волшебнику, ответил колдомедик и ответил на рукопожатие. — Какими судьбами? Слышал, после судебных разбирательств ты взял перерыв в делах.

— Меня интересует Артур Уизли, говорят, он без сознания уже больше месяца.

— Ах… Да, да, да… Мистер Уизли лежит у нас со дня битвы, — колдомедик полез в кипу пергаментов в поиске нужного. — Вот, держи, — и он протянул ему медицинские записи. — Очень тяжелый случай… — волшебник хотел было продолжить рассказывать подробности, но заметил Гермиону, что стояла за Снейпом и озиралась по сторонам, не мешая медикам разговаривать. — Обсуждать с посторонними вопросы лечения пациентов запрещено, Северус.

— Она со мной и ей можно доверять, так что говори, — бросил мужчина, не отрываясь от чтения пергамента.

— Как знаешь, — Людвиг сел за стол и сложил перед собой руки в важном жесте. — У мистера Уизли внутреннее кровотечение, которое не останавливается никакими зельями. Диагностические чары показывают разрыв кишечника и черепно-мозговую травму.

— Пробовали зашивать вручную?

— Пробовали, без толку. Уже через сутки рана открывается вновь и кровь хлещет ручьем. Мы купируем кровотечение, поддерживаем жизнь, но боюсь, что это ненадолго. Еще пару месяцев — и его раздует, как воздушный шарик с гелием.

— А чем вызвана черепно-мозговая травма? Сильный удар?

— Точечная Бомбарда. Прилетела прямо в затылок. Хотя обследования показали, что это было скорее нечто темное. Диагностика выявила затемнения в области темени и у основания шеи, поэтому мистер Уизли и не приходит в себя.

— Я могу на него взглянуть?

— Хочешь вернуться к работе?

— Хочу помочь человеку, Людвиг. Отчасти его травмы — моя вина.

— Северус, мы с таким еще никогда не сталкивались…

— Я уже это слышал. В какой он палате? — Снейп бросил пергамент колдомедику на стол и сурово посмотрел на него.

— Пойдемте, я вас провожу.

Волшебники пошли вслед за сопровождающим. Гермиона старалась не отставать, но идти ей было морально сложно. Она была не готова увидеть Артура, лежащего на койке при смерти. За углом, неподалеку от палаты девушка остановилась и припала к стене, не решаясь ступить дальше. Северус почувствовал, что Гермиона отстает, и повернулся к ней.

— Грейнджер, что на этот раз?

— Я не могу…

— Вы сами просили ему помочь, так что давайте хотя бы взглянем на мистера Уизли.

— Вдруг он больше никогда не поднимется с кровати… Вдруг он умрет и мы не сможем ему ничем помочь… Мне страшно… Как смотреть в глаза Молли и всей их семье…

— Так, — Снейп подхватил Гермиону под локоть и оторвал от стены. — Сейчас прячетесь под Дезиллюминационными чарами и идете за мной. Постарайтесь не отставать и не отвлекать меня от работы. Я постараюсь сделать все возможное, и не отчаивайтесь раньше времени! У меня нет ни сил, ни желания вас успокаивать и постоянно думать о вашем состоянии и магии, пока работаю. Вы меня услышали? — его властный и решительный голос, словно он был уверен в каждом своем действии, чуть-чуть вдохновил девушку на благой исход, поэтому она поджала губы, коротко кивнула и поплелась за профессором, когда он наложил на нее чары невидимости.

Глава 12: Спаси и сохрани

Они зашли в палату вслед за колдомедиком. Помещение было небольшим, где основную площадь занимала койка и несколько стульев для посетителей. На них как раз сидели Молли Уизли, Билл и Джордж. Как только Гермиона увидела их сгорбившиеся над койкой спины, красные глаза матери семейства и ласковые поглаживания одеяла больного, она еле сдержала всхлип. По щекам текли слезы, попадая на губы, стекая ниже, давая выход накатившим эмоциям и переживаниям. Тяжелее всего было смотреть на Артура. Под больничным белым покрывалом с пепельным лицом он, тяжело признавать, был похож на покойника. Его руки лежали вдоль тела и переодически вздрагивали — единственное, что сообщало присутствующим о том, что этот волшебник еще жив.

— Это семья мистера Уизли, — пояснил Людвиг, указывая раскрытой ладонью на фигуры людей, что обернулись на вошедших.

— Спасибо, мы знакомы, — сухо проговорил Снейп и тут же подошел к телу Артура. — Показатели не менялись со дня поступления?

— Прыгают на несколько делений… Чаще всего после применения бытовых чар.

Северус несколько минут пристально разглядывал пациента со всех сторон, проверял рефлексы, реакции, состояние кожи и внутренних органов посредством каких-то хитрых заклинаний, а потом, неожиданно для всех, громко обратился к семье Уизли, что молча и без возражений наблюдали за его действиями:

— Мне нужно знать, что конкретно произошло с ним в мэноре, — и он посмотрел на детей Артура.

Билл и Джордж не посчитали нужным подниматься со своих мест, чтобы почтить присутствие бывшего профессора, а Молли так и вовсе залилась слезами, услышав напоминание о битве. Старший сын ласково погладил ее по спине и поднял глаза на Снейпа.

— Вы собираетесь помогать, профессор?

— Нет, пришел посмеяться над вашим горем, — съязвил Северус. — Мистер Уизли, вы достаточно сообразительны, чтобы не задавать глупых вопросов, а четко и ясно отвечать на поставленные. Если вам дорога жизнь отца, разумеется.

— Вам здесь не рады, — проговорил Билл, обхватывая мать в попытке успокоить.

— Профессор, можно вас, — сказал Джордж и все же встал со стула, отходя к окну. — Простите брата. Мы все на нервах, а матери и вовсе трудно вспоминать тот день, так что я расскажу все, что видел.

На это Снейп молча и без издевок кивнул. Далее последовала вопросо-ответная форма диалога, из которой он узнал все, что хотел.

— Скажите, у отца есть хоть какие-то шансы? — с надеждой спросил Джордж, держа себя из последних сил в стойком виде.

— Мне пока трудно сказать, — ответил Снейп и заметил, как парень поник. — Мистер Уизли, все, что вы мне только что описали, по отдельности лечится. В случае с вашим отцом нет безысходности. Но на вашем месте я бы готовился к худшему.

— Когда он умрет? Ну… В смысле, когда ему уже нельзя будет помочь, если этого не сделаете вы?

— Через месяц, может позже.

— Спасибо за честность, профессор, — Джордж спрятал руки в карманы штанов и посмотрел на природу, залитую солнечным светом, в окне.

— Забирайте Молли и брата. Мне нужно провести окончательную диагностику, — Снейп кивнул в сторону людей у кровати. — И поддержите мать, потеря мужа может сильно ее подкосить. Вам она нужна живой и здоровой.

— Я вас понял, профессор, — парень натянуто улыбнулся и ушел к семье.

Уже через пять минут в помещении не было никого, кроме самого Снейпа и Грейнджер, что пряталась под чарами.

— Мне понадобится ваша помощь, мисс Грейнджер, — проговорил мужчина, вешая мантию на крючок и закатывая рукава рубашки. Он обернулся назад, дабы увидеть девчонку, но ее нигде не было. Северус, поджимая от недовольства губы, рукой развеял чары и заметил стоящую возле койки Артура Гермиону, которая не реагировала ни на его слова, ни на его действия. Она плакала и зажимала рукой рот, чтобы не застонать от невыносимой внутренней боли, вызванной чувством утраты близкого человека.

Снейп не стал ничего говорить, а лишь подошел к студентке и осторожно притянул ее голову к своей груди. За время жизни с Гермионой он понял одну простую вещь — он волен отталкивать кого угодно, ненавидеть, злиться и ругаться на кого угодно и сколько угодно, но с Грейнджер нужно было вести себя мягче и человечнее, нежели он привык. Поэтому Северус со спокойной душой, без отторжения обнял плачущую девушку, давая ей время выпустить всю боль по Артуру. Он прижимал ее к себе как родную, как дорогую возлюбленную, которой хочется безмолвно помочь. Он знал, она оценит этот жест, но при этом он не сделает себя открытым перед ней на все сто процентов. В нем останется неразгаданная для нее загадка, он не станет идти на поводу у любой ее истерики или сиюминутного желания, она не сможет управлять им, как это обычно делают женщины. Северус останется неприкосновенной холодной глыбой, которая умеет на время плавиться, когда того требуют обстоятельства.

— А теперь нам надо работать, Грейнджер. Вытирайте сопли и помогите мне, — сказал Снейп, когда девушка в его объятиях затихла.

Гермиона хлюпнула носом, смазала следы слез с щек и глянула на серьезного профессора, что уже обошел кровать с пациентом и стал стаскивать с него больничное покрывало.

— Что вы собираетесь делать? — спросила она, подходя ближе к кровати.

— Найти рану, что образовалась от Сектумсемпры и не заживает из-за какого-то темного заклинания, выпущенного Лестрейндж явно невербально.

— То есть вы даже не знаете, какое темное проклятие убивает Артура?

— У Беллатрисы был не самый обширный запас заклинаний, уверен, как только я его увижу, то смогу определить и подобрать контрзаклятие.

— Каким образом?

— Грейнджер! — рыкнул Снейп. — Я устал от ваших бесполезных вопросов! Мы только зря теряем время! Вы будете помогать?

— Буду, что от меня требуется? — покорно, но решительно ответила девушка.

— Вы увидите иллюзию тела мистера Уизли. Не пугайтесь, это всего лишь проекция, по которой мы сможем перемещаться. Я буду ее поддерживать, вы — искать источник кровотечения. Он должен быть небольшого размера и скорее всего где-то в труднодоступном месте. Как только увидите, скажите мне. Но ни в коем случае не прикасайтесь. Услышали меня? Ни при каких обстоятельствах не трогайте либо мертвые, либо пораженные ткани.

— А как их отличить?

— От темных заклинаний остается след. Чаще всего он темно-синий, иногда выглядит как черный едкий дым. Вы сразу его увидите.

— Что будет, если я случайно прикоснусь? — Гермиона хотела знать все риски.

— Не знаю, — честно ответил Северус. — Вы никогда не имели дело с темными чарами, а ваше ядро и вовсе обессилено. Темная магия может вас убить, но давайте мы не будем этого проверять.

— Хорошо. А что вы сделаете потом?

— Грейнджер, давайте действовать постепенно. Дай Мерлин, мы найдем рану до того, как у меня закончатся силы на поддержание иллюзии, — Гермиона было открыла рот, чтобы задать очередной вопрос, но Снейп не дал ей этого сделать. — Приступаем прямо сейчас, а дальше будем действовать по ситуации. Сейчас вы кладете руку на тело мистера Уизли, закрываете глаза и начинаете повторять за мной: "interiorem testam faciem».

Северусу стоило больших усилий перенести их обоих как бы в тело Уизли. Он вычитал это заклинание в одном из старых фолиантов в Малфой-мэноре еще около десяти лет назад, пару раз практиковал его на маглах в постоперационных блоках, пока те лежали без сознания, и всегда у него это получалось превосходно. Само заклинание было невероятно удобно и эффективно в помощи волшебникам, когда диагностические чары не выявляли видимых проблем, но требовало огромного магического ресурса. Сейчас же Снейп отвечал за двоих, и приходилось цепляться за реальность в разы крепче, чтобы не оставить их же сознания в этой самой иллюзии.

Гермиона, когда закрыла глаза, очутилась словно в компьютерной игре. Вокруг розовые двигающиеся человеческие ткани, вроде бы реалистичные, но все же как будто нарисованные. Окружение ее не испугало, после магии ритуала и увиденного ядра девушка понимала, что есть еще много всего неизведанного, что ей бы хотелось изучить и понять. Но сейчас на первом месте стояла жизнь Артура и задача — найти рану. Гермиона быстро огляделась и поняла, что находится где-то возле легких. Она сдела пару шагов и коснулась мягких тканей. Они были холодными, будто туман, и склизкими, словно кожа лягушки. Поежившись от этого не самого приятного ощущения, она двинулась вперед, как бы пролетая над всеми органами пострадавшего.

— Где мне искать, профессор? — выкрикнула девушка, ожидая получить подсказку.

— Ближе к брюшной области. Диагностические чары выявляли кровотечение именно там, — раздался голос Снейпа откуда-то сверху.

«Поняла», — мыслено ответила Гермиона и переместилась к кишкам. Она долго бродила там, раздвигала руками не самого лучшего вида органы, но не видела того, что бы могло кровоточить. Обойдя каждую складку, заглянув под каждый орган, она так и ничего не нашла.

— Тут все пусто, профессор! Органы серые, но целые.

— Ищите лучше. По-видимому, рана маленькая. Из нее должна меленькими ручейками идти кровь. Придерживайтесь правой стороны и поторопитесь!

— Легко говорить! Я стараюсь, — выкрикнула Гермиона. Ей нужно было выпустить пар.

Она продолжила поиски по второму кругу, пристально всматриваясь в любые странные детали. Органы и правда были сероватого цвета, как будто абсолютно безжизненные, и выискивать среди них темную дырочку раны было так же сложно, как искать фестрала счастливому волшебнику. Но Гермиона не сдавалась, и удача или упрямство и дотошность ее подхода к заданиям сделали свое дело. Она увидела рану, что была спрятана недалеко от почек. Из нее текла кровь, только вот цвет у нее был не алый и даже не красный, а такой же серый, как и все вокруг.

— Нашла, профессор! Правая почка!

— Хорошо. Не трогайте ее руками.

«И не собиралась», — подумала девушка и через мгновение она увидела Снейпа все в той же палате в Мунго, стоящего с закрытыми глазами и проговаривающего уже другое заклинание. Он выдернул ее из иллюзии и тем самым облегчил себе работу, избавившись от балласта в виде ее сознания. Сам же он в это время бросил все силы на вытягивание темного заклинания из тела Артура. Рана действительно оказалась от его же Сектумсемпры и закрепленная темномагической версией Петрификуса, что парализовало внутренние органы и не давало правильно циркулировать крови. От этого же посерели органы, а кровь в ране смешалась с остатками заклинания и лилась оттуда, как из единственного возможного места. Честно говоря, Северус никогда не сталкивался с подобным, но спасти Артура было для него принципиальной задачей. Он решил попробовать залечить рану стандартным Волнура Сонетном и ему даже показалось, что пораженное место стало затягиваться. Но это было недолгое улучшение. Снейп решил применить дополнительно и Эпискей, чтобы заткнуть кровотечение, но и это не дало особых результатов. Последней идеей, как развести два заклинания и поочередно залечить их, было пропустить зараженные клетки через себя и применить немного другие чары по типу того, что он использовал для заживления Сектумсемпры. «Никогда раньше не создавал заклинания спонтанно, но должно сработать!»

Гермиона наблюдала за напряженным профессором и ждала, когда все закончится. Она ничем не могла ему помочь, даже не знала, что он сейчас делает и сумеет ли спасти Артура. Ожидание было хуже смерти. Девушка металась взглядом с мистера Уизли на Снейпа. Вдруг, решив прикоснуться к руке больного, она заметила, как профессор всем телом задрожал, но шевелить губами, читая заклинания, не перестал. В следующую секунду она увидела магию, что потоками выходила из его ладоней и оживляла Артура: цвет его лица стал более насыщенным, румяным. Но вот улучшенные жизненные показатели мистера Уизли слишком дорого обходились самому Северусу. Из носа уже у него тонкой струйкой потекла кровь, размазываясь на губах, попадая на язык, окрашивая зубы. Гермиона не на шутку перепугалась, а лучшим решением, возникшим в ее голове, было прервать лечение, но, взвесив все за и против, она решила этого не делать. Она лишь тихо обратилась к профессору в надежде, что он ее услышит.

Снейп не слышал ее голоса, он боролся с темным заклинанием, что было в разы сильнее его. Он грешил на ослабленную объединением с Гермионой магию, но толку от этого было чуть, лишь злость на самого себя за слабость и невозможность помочь нуждающемуся. Если бы он не был вынужден поддерживать иллюзию, а лечил Артура из реальности, то процесс отнял бы меньше времени и сил, а так приходилось иметь дело с тем, что было единственным вариантом. Его выдернуло из иллюзии внезапно. Он даже пошатнулся на месте, когда неожиданно вместо органов перед его глазами оказалась Грейнджер и белоснежное покрывало больницы.

— Профессор, как вы? — обеспокоенно спросила Гермиона.

— Что? — хрипло отозвался он.

— У вас кровь, — и она указала пальцем на его лицо.

Снейп провел пальцами у себя под носом и почувствовал липкую жидкость.

— Все нормально. Мне нужен Людвиг, — отмахнулся Северус и, не оборачиваясь, вышел в коридор, где в ожидании чуда томилась семья Уизли. Гермиона бросилась вслед за профессором. Ее сердце подсказывало, что этот упрямый волшебник специально сказал ей, что все с ним хорошо, лишь бы не проявлять слабость и не признавать, что ему самому требуется помощь.

— Мистер Снейп, что там? — спросил Джордж, вскакивая со скамейки. Другие его родственники посмотрели на мужчину с надеждой, но как только заметили кровавые следы на его лице, то испуганно охнули.

— Где мистер Сакс? — успел произнести Северус прежде, чем в глазах потемнело, а ноги стали ватными. Если бы не Грейнджер, что выскочила из палаты, не скрываясь под исчезающими чарами, то он бы упал на пол и в дополнение ударился бы головой о стоящую рядом скамейку. Девушка поймала его и частично перевалила вес на себя, осторожно помогая ему сесть.

— Гермиона? — удивилась Молли.

— Срочно нужен колдомедик, — констатировала обеспокоенная девушка. Билл тут же бросился к стойке с медсестрами и уже через минуту к компании волшебников подошел Людвиг.

— Северус, — колдомедик помахал рукой перед лицом Снейпа, но тот слабо отреагировал. Тогда он призвал какой-то флакон и, открыв его, поднес к носу волшебника. Северус поморщился, но более-менее пришел в себя и приоткрыл глаза. — Северус, — повторил мистер Сакс и вновь похлопал перед лицом мужчины. — Что произошло?

— Я снял заклинание… — он закашлялся, — его нельзя сейчас трогать…

— Мы проверим на диагностике.

— Нет, — более-менее уверено ответил Снейп. — Никаких заклинаний на нем. Кровотечение до сих пор есть… Кх..кх… Через пару часов нужна операция.

— Понял тебя, Северус. Все подготовим. Скажи, где рана.

— Я сам буду оперировать, — Снейп попытался подняться, но слабость в конечностях не дала ему это сделать.

— Нет, ты еле сидишь! Ты уже нам помог.

— Людвиг, я начал — я и закончу.

— Дурацкий принцип, Северус, — фыркнул Людвиг. — На вот, вытри кровь, — он протянул ему платок.

— Я сама, — вклинилась Гермиона и забрала квадрат ткани.

— Не лезьте, Грейнджер, — Снейп отвернулся от девушки, когда та попыталась вытереть подтёки у него на лице.

— Давайте я вам помогу! — возразила девушка, но на волшебника это не подействовало. Он мотнул головой, настраивая зрение и пытаясь прийти в себя.

— Северус, так где рана? — еще раз спросил Людвиг.

— Правая почка, ближе к позвоночнику. Она меньше дюйма длиной, но… — Снейп оперся на скамейку и поднялся на ноги. — Я проведу опера… — в глазах опять потемнело, а последнее, что он слышал — встревоженное обращение к нему Гермионы.

***

— Гермиона, — обратилась миссис Уизли, заходя в палату, куда уложили Снейпа после потери сознания. Грейнджер оторвала голову от стены, опираясь на нее и сидя возле волшебника в кресле. Она сама чувствовала себя не очень хорошо (видимо, лечение Артура вытянуло все силы не только из профессора, но и из нее. Хотя это последнее, в общем-то, одно и тоже).

— Здравствуй, Молли, — девушка искренне улыбнулась. — Как там Артур? Операция уже закончилась?

— Да, — женщина придвинула табуретку и села. — Кровотечение остановили, давление понизили. Мистер Сакс сказал, что через пару дней Артур придет в себя.

— Это замечательная новость, — Грейнджер пуще прежнего улыбнулась, несмотря на слабость. — Я так рада, что с ним все будет хорошо.

— Милая, это я вас с мистером Снейпом должна благодарить. Если бы не вы, мы бы его потеряли.

— Неправда, Молли. Я тут не причем. Все сделал профессор.

— Рон сказал, что вы живете вместе?

— К сожалению.

— В этом нет ничего плохого, дорогая. Он непростой человек, но готов на самопожертвование. В этом я сегодня окончательно убедилась.

— Это его отличительная черта. Но жить с ним все равно порой очень сложно, — вздохнула девушка.

— Ты из-за него к нам не приходила?

— Нам нельзя покидать дом.

— Тогда как вы оказались здесь?

— Если честно, то это долгая история. Главное, что получилось спасти Артура. Я знала, что профессор единственный, кто сможет ему помочь. И он это тоже знал. Поэтому на предписания министерства можно было махнуть рукой ради жизни близкого человека.

— Не думаю, что мистер Снейп сделал бы это, если бы ты не попросила.

— В этом нет моей заслуги. Он чувствует ответственность за произошедшее в мэноре. А когда он узнал, что Артура задела Сектумсемпра, то и вовсе…

— Ты будешь с ним здесь? — спросила Молли.

— Да, пока он не придет в себя. Я не могу его оставить.

— Гермиона, я, наверное, скажу глупость, но возможно, ты сможешь изменить его жизнь в лучшую сторону. У него никогда не было друзей, а тем более и девушки под боком. Вы вынуждены жить вместе, может, это тот самый момент, когда ваша жизнь повернется на сто восемьдесят градусов и вы оба обретете ранее неизведанное счастье.

— Молли, я не люблю его и у меня есть другой молодой человек, — слегка недоуменно ответила девушка.

— Я говорю не о любви, а о дружбе. Мистер Снейп грубый и циничный, но умный и рассудительный. Гарри и Рон, да даже Невилл, Симус или Виктор более наивные и рассеянные…

— Ну так они еще мальчишки!

— Нет, это их характеры и взгляды на жизнь. Тебе с ними никогда не было по-особенному интересно. Они могут быть твоими друзьями, даже лучшими, но когда вы выйдете из Хогвартса, когда начнете жить обычной взрослой жизнью, где есть работа, другие знакомства, любовь и бытовая жизнь, вы поймете, насколько разные вы есть и как сложно сохранять общение с теми, с кем не о чем поговорить.

— Я не очень понимаю, к чему это все?

— К тому, Гермиона, что мой сын, конечно, любит тебя, но сможет ли он быть для тебя опорой во всем и сможет ли сделать тебя по-настоящему счастливой? Я за тебя переживаю, я вижу, как война вас всех изменила, но дальнейшая жизнь внесет коррективы, и я боюсь, что ты отдалишься от нас всех.

— Молли, я всегда буду с вами, и с Роном, и с Гарри, и с Джинни. Мне с вами хорошо.

— Уверена, что так и есть, но сегодня, когда ты поддерживала мистера Снейпа, я поняла, что он может оказаться для тебя тем самым интересным собеседником, к которому ты сможешь тянуться и у которого сможешь учиться. А главное — он может подставить плечо. С ним не тебе придется обо всем заботиться, а наоборот, с твоих плеч упадет ответственность, будь он возлюбленный или друг. Поверь, я знаю, о чем говорю. Я сама всю жизнь была главной во всем, как в семье, так и в дружбе. Мне не на кого было положиться. Не повторяй моих ошибок, — Молли дотронулась до колена Гермионы.

— У нас с ним общая магия, — выпалила девушка на одном дыхании. — Я на всю жизнь связана с профессором.

— Знаю, милая, — спокойно ответила миссис Уизли. — Мы же были в мэноре в день битвы, видели процесс ритуала, а потом ты пропала. Дамблдор все рассказал.

— Рон теперь тоже знает?

— Нет, только я. Альбус посчитал, что я смогу тебя поддержать, как мать.

— Вы правда считаете, что с профессором можно наладить отношения и что с ним я могу стать счастливой? Или все, что вы сказали, это попытка меня успокоить?

— Я сказала то, что действительно думаю, Гермиона. Я хочу видеть тебя счастливой. Если ты все же выберешь Рона, то я тоже буду безумно рада, но главное, чтобы ты была честна в первую очередь перед собой и своим сердцем. Ты навсегда останешься моей дочерью.

— Спасибо… Молли, насколько я буду бесчестной девушкой, если продолжу отношения с Роном, но не скажу ему о своей связи с профессором? Я же по сути буду жить с двумя мужчинами одновременно, — ей надо было знать ответ на этот вопрос хотя бы для того, чтобы успокоить свою совесть.

— Порой мальчишкам стоит не знать некоторые женские секреты. Будь откровенна с собой и сделай выбор. Мистер Снейп всегда останется твоей половиной, ведь у вас общая магия, а для волшебника это все равно, что суть жизни. А вот мой сын — это уже либо возлюбленный, либо друг. Тут ты можешь выбирать как поступить. Я уверена в одном — Рон тебя не бросит, даже если ты объяснишь ему всю ситуацию. Он останется с тобой, но вот в каких отношениях — решать только тебе.

***

— Можно? — постучался колдомедик, прежде чем войти в палату к Снейпу. Он не являлся официальным пациентом, а зная, что рядом с ним все время дежурит мисс Грейнджер, то мало ли, врач мог появиться не в самый подходящий момент. — Он приходил в себя?

— Да, сейчас спит, — ответила Гермиона.

— Хорошо. А как вы себя чувствуете?

— Нормально, а почему вы интересуетесь?

— Вы сидите тут уже несколько часов. Пойдите прогуляйтесь, подышите свежим воздухом. Снейп никуда не денется.

— Нет, спасибо. Я останусь здесь с ним.

— Удивительная вы девушка, мисс Грейнджер, — улыбнулся колдомедик и пожал плечами, пока накладывал диагностические на профессора.

— Почему? — недоуменно спросила Гермиона.

— Никогда раньше не видел, чтобы возле кровати Северуса сидели женщины, а в особенности такие молодые и красивые. Обычно до него никому нет дела, кроме Дамблдора.

— И часто он попадал в больницу, чтобы вы могли отследить, кто сидит возле его койки? — Гермиона почему-то начала раздражаться и защищать свою территорию. Она не любила, чтобы в ее личную жизнь лезли посторонние люди, да ещё и комментировали.

— Пока был Пожирателем — постоянно и всегда в критическом состоянии. Столько Круциатусов, сломанных костей и пролитой понапрасну крови, сколько перенес он, я не видел за всю свою карьеру. Удивительно, что он вообще жив и пытается помогать другим волшебникам.

— Он знал, что делает. И сегодня тоже.

— Уверен, это правда, иначе бы я его не допустил к осмотру моих пациентов. В способностях Северуса я не сомневаюсь, и они часто оказываются незаменимыми. Но все равно удивительно, что вы здесь. Если не ошибаюсь, вы ещё не закончили Хогвартс?

— Последний курс, и вы все равно меня отсюда не выгоните, — Гермиона сложила руки на груди и откинула со лба прядь волос.

— Упаси Мерлин, я и не собирался, — хохотнул колдомедик. — Уж лучше вы, чем Дамблдор.

— И часто возле постели профессора сидят другие мужчины? — с явным подтекстом спросила девушка.

— Не знаю, но мужчин в его окружении в разы больше, чем женщин, и многие из них к нему явно неровно дышат.

— Что вы имеете ввиду?

— Он же Пожиратель, мисс Грейнджер, — улыбнулся колдомедик. — Среди ему подобных очень много сильных и амбициозных... Он сейчас проснется.

Снейп и правда разлепил глаза и потёр их ладонью, стирая остатки сновидений. Правда последнее, что запомнило его сознание, это силуэт Артура и кромешная темнота.

— Профессор, — обратилась к нему Гермиона. — Как вы себя чувствуете?

— Прекрасно. Я выспался без посторонних, — манерно съязвил волшебник, даже не смотря на девушку.

— Поздравляю, Снейп, отличная работа, — мистер Сакс пожал коллеге руку в знак признательности. — Мистер Уизли будет жить. Мы зашили рану и сняли компрессию с мозга. Через пару дней должен прийти в себя.

— Я хочу на него взглянуть.

— Тебе лучше ещё отдохнуть. Ты потратил слишком много энергии.

— Профессор, давайте вернёмся домой, — попросила Гермиона, встревая в разговор и проглатывая язвительную реплику мужчины, что была пущена в ее адрес.

— Грейнджер, мы здесь по вашей просьбе, или вы забыли?

— Я прекрасно помню, но мистер Сакс прав, вы потратили всю энергию на помощь Артуру, и я тоже чувствую себя не лучшим образом.

Снейп поджал губы. «Долбанная связь».

— Мы зайдём к мистеру Уизли, я его осмотрю и тогда мы вернёмся домой. И никаких возражений! — Северус скинул с себя одеяло и встал на ноги. Голова не кружилась, в глазах не темнело, но тело казалось ватным и в тоже время нереально тяжёлым. Он сделал пару шагов по направлению к двери и услышал вздох Грейнджер за спиной. — И не надо злиться, мисс Грейнджер.

— Это все равно бесполезно, — тихо огрызнулась девушка и поплелась за профессором.

Они зашли в палату мистера Уизли и Северус тут же принялся накладывать диагностические чары. Показатели оказались намного лучше того, что Снейп ожидал. Он удовлетворённо кивнул.

— Мистер Снейп, спасибо вам, — сказал Билл и протянул руку для рукопожатия.
Северус проигнорировал это жест, как и ещё одну благодарственную реплику миссис Уизли.

— Людвиг, как только он придет в себя, дай мне знать.

— Хорошо, — ответил мистер Сакс, когда волшебник выходил в коридор, а потом аппарировал вместе с Грейнджер домой.

***

Дни шли своим чередом. Мистер Уизли пришел в себя, но не так, как все ожидали. Он отошёл от комы спустя три недели с момента операции и после ещё двух вмешательств Снейпа в его здоровье. По итогу Артур все ещё оставался в больнице под наблюдением колдомедиков, но исправно шел на поправку, окружённый любовью и вниманием детей и жены.

Гермиона со Снейпом продолжали жить вместе и по отдельности работать. К Грейнджер каждый день стали приходить сокурсники, причем иногда в полном составе, и они всей компанией готовились к экзаменам, что должны были наступить уже через неделю. Порой, спускаясь со второго этажа, чтобы банально что-нибудь съесть, Северус находил полный бедлам в гостиной, где в хаотичном порядке были разложены пергаменты, учебники, перья и чернила, а студенты усердно что-то записывали, советовались и спорили. Однажды он не удержался и в привычной для себя манере высказался, что не верит, будто бы совместное обучение поможет им написать экзамены на оценку даже "Выше ожидаемого", не то что на "Превосходно", но был встречен недовольными взглядами, как со стороны Гермионы, так и ее друзей, которые за несколько недель пребывания в его доме адаптировались к его присутствию где-то по близости и не испытывали детского ужаса от его внезапных появлений.

В день первого экзамена Гермиона была сама не своя. Она не спала всю ночь, отказалась от завтрака и выглядела не то чтобы взволнованной, но потерянной и рассеянной. Северус пытался как-то ее поддержать, даже устроил завтрак в постель, но этот жест не был оценён девушкой. Она лишь отмахнулась от него и ушла в ванную собираться.
Добрались до Хогвартса они не через привычный камин, а при помощи аппарации, потому что Грейнджер попросила дать ей время прогуляться и подышать свежим воздухом перед экзаменами, ну а Северус не стал сопротивляться и молча сделал так, как она просила. Однако пока они шли по парку, залитому солнечным светом, окружённые разными видами деревьев с зелёными кронами, в недрах которых сладко щебетали птицы, Снейп не выдержал обет молчания и обратился к девушке.

— Мисс Грейнджер, кому-кому, а вам переживать из-за предстоящего тестирования стоит меньше всего. Уверен, что профессор Стебель поставит вам высшую оценку, даже если вы перепутаете горшки Мандрагоры и Тюлика Костного.

— Я боюсь, что что-то не повторила, — как-то обречённо произнесла девушка.

— Вы перечитали столько учебников, что такой исход мало вероятен. Гербология — не сложный предмет, а ваши знания явно превосходят школьную программу. Просто поверьте в себя.

— Легко сказать...

— И легко сделать.

— Спасибо за поддержку, — ласково ответила Гермиона. — Вы же будете рядом?

— Не за что. Конечно, рядом. Как будто я могу от вас куда-то деться.

— Не начинайте, профессор.

Снейп чуть приподнял уголки губ и пропустил девушку вперед, когда они зашли на территорию теплиц. На улице уже были выставлены столы, растения, принадлежности для садоводства и вскопаны грядки. Не успела Гермиона сдрейфить и поддаться чувству несвойственной ей (тем более от учебы) паники, как профессор подтолкнул ее сзади. Она чуть было не упала, сумев удержать равновесие, и обернулась, чтобы выругаться, но Снейпа уже нигде не было.

— Могли бы быть и повежливее, — проговорила девушка в пустоту, зная, что он ее прекрасно слышит.

— Гермиона! — воскликнула Джинни и поманила подругу рукой.

Только очутившись в окружении друзей и в знакомой обстановке, со смешками хоть и немногочисленных однокурсников, она почувствовала себя снова обычным счастливым подростком, а заявления друзей, что она будет лучшей, кто напишет экзамены, даже несмотря на полугодовое отсутствие в школе, придали девушке сил, а душа хотела вырваться на свободу и вздохнуть полной сущностью, ощутив лёгкость и уверенность. Отдаленно от всех, не разделяя всеобщего веселья, стоял Драко Малфой. Он выглядел в разы лучше, чем на школьном собрании в начале лета, но все равно в его образе читалась некая загнанность. Все те же атрибуты богатой жизни, те же платиновые шелковистые волосы, тот же прожигающий и презрительный взгляд, но почему-то вся фигура парня говорила, что он не готов социализироваться, лишь оборонять свое личное пространство. Да никто и не пытался у него его отобрать. Гермиона подумала, что было бы хорошо поговорить с Драко, ну или хотя бы позволить это сделать Снейпу (что было бы одно и то же, учитывая связь), но окружающая обстановка явно не располагала к беседам. Девушка была уверена, что Малфою после войны нужна поддержка близких людей не меньше, чем ей самой. Только вот она смогла обрести стабильность и более-менее покой только после откровений с профессором и с друзьями, а кто был у парня? Никого. «Дамблдор вряд ли заботится о Драко так же, как до этого делали его родители».

— Прошу всех подойти, — объявила профессор Стебель и студенты разбрелись по столам, пожелав друг другу удачи. — Перед вами пергамент с вопросами, — ведьма взмахнула палочкой и перед каждым учеником появился тест. — На ответы даётся двадцать минут, после чего вы сдаете работы мне и берете практическое задание. На него у вас уже час. Если испытаете затруднения, то подходите ко мне, и я пытаюсь вам помочь в пределах допустимого. Всем все понятно?

— Да, — почти хором ответили ребята и преступили к выполнению заданий.

— Удачи, мисс Грейнджер, — прошептал Снейп над ухом девушки. Она прижала ухо к плечу от волны дрожи, что возникла благодаря теплому воздуху лёгких профессора.

— Спасибо, — тихо откликнулась девушка. — Только не стойте за спиной. Мне тяжело сосредоточиться.

— Я вас смущаю? — все тем же низким шепотом продолжил Северус, явно испытывая терпение и стойкость Гермионы.

— Вы меня отвлекаете. К чему эти шутки?

— Отвечайте на вопросы теста. Они элементарные.

— Наверное, вы знаете ответ на каждый из них, — констатировала девушка.

— Конечно, и вы тоже. Разомните свой мозг на элементарных заданиях. На зельях таких поблажек Слизнорт вам не устроит. Это я гарантирую.

— Отлично замотивировали.

— Грейнджер, чем быстрее решите тест, тем больше времени у вас будет на диалог тет-а-тет с растением. Поверьте, там задание будет сложнее. Так вы приступите?

— Ну не я же с вами разговариваю! — чуть громче, чем ожидалось, ответила Гермиона и подняла глаза на профессор Стебель. Она жестом сделала ей замечание вести себя тише и продолжила приводить в порядок растения на лужайке. — Не отвелекайте меня. Я работаю.

— И не планировал, — ответил Снейп и отошёл от ученицы. Она облегчённо расслабилась и принялась бегать глазами по заданиям теста.

Вопросы и правда оказались лёгкими. По крайней мере, Гермиона не заметила, как дошла до последнего номера, когда пергамент закончился. Она оглянулась на друзей, что с явным мыслительным процессом выписывали пером формулы взаимодействий растений с окружающей средой и выявляли вещества тех или иных организмов. Грейнджер удовлетворённо потерла ладони о бедра, разминая пальцы и убирая накатившее волнение перед вторым заданием.

— Отнесите пергамент профессору Стебель, — опять раздался голос Снейпа над ухом девушки.

— Перестаньте так делать! — шепнула Гермиона. — Меня это пугает. Я же не вижу вас. Все равно что с призраком разговариваю.

— А вы не забывайте, что идёт экзамен. Вы тратите время на бесполезное разглядывание окружающих вас дураков с гриффиндорского факультета.

— Тут ещё есть и Драко с Полумной. Они не с Гриффиндора, если вы забыли, — тихо парировала девушка, собирая листы пергамента в стопку.

— Не придирайтесь к словам, мисс Грейнджер. И да, возьмите Лютик Вессерий для второго задания. С ним у вас будет меньше мороки.

— С каких пор вы мне помогаете?

— У меня дома дела. Чем быстрее вы напишете экзамен, тем быстрее мы вернемся, — легко ответил Снейп, ступая за Гермионой, что уже шла к столу Стебель.

— Вы уже все выполнили? — удивлённо спросила декан Пуффендуя.

— Да, профессор. Могу я приступить к следующему заданию?

— Конечно, конечно... Выбирайте растение. Раз уж вы первая закончили тест, — женщина улыбнулась и отряхнула руки от земли. — Так какой вам нравится больше?

— Лютик Вессерий, — ответила Гермиона.

— Хорошо. Тогда берите горшок. Вам нужно пересадить его ростки в землю теплицы и выделить из корней все лечебные вещества. Приступайте.

Девушка утвердительно кивнула, забрала горшок с Лютиком и вернулась за свой стол.

— Даже не думайте, что я послушалась вашего совета, — буркнула Гермиона.

— Нет, вы что... Вы все сделали сами, — съязвил Снейп. — Справитесь за сорок минут.

— Что, простите?

— Давайте, Грейнджер, нельзя тратить на пересадку все отведенное профессором время. Это могут позволить себе только ваши друзья.

— Хватит их унижать. Они не такие дураки, как вы думаете, или вы мстите за то, что мы своими спорами и беспорядком в гостиной не давали вам последние две недели работать?

— Не берите на себя так много, Грейнджер. Мне не за что мстить. Просто сдайте экзамен.

— Ну да, вам же домой не терпится. А я то уже было подумала, что вы обо мне так своеобразно заботитесь, что помогли выбрать самое лёгкое растение. Что ж, я в очередной раз в вас ошиблась, — Гермиона принялась аккуратно отрезать ножницами старые побеги Лютика, чтобы в новую землю посадить молодое и сильное растение.

Снейп перестал донимать ее разговорами и больше не мешал сдавать экзамен, но девушка чувствовала его присутствие за спиной и от этого не могла нормально расслабиться и погрузиться в работу с головой, как она обычно делала всегда в Хогвартсе. Однако экзамен она закончила с завидной быстротой. Когда она позвала профессора Стебль на проверку ее посадки, то ребята только начинали вытряхивать из горшков свои экземпляры. Даже Невилл, который всегда считался чуть ли не экспертом в гербологии и был любимчиком Стебль, делал все размеренно и часто задумывался. «Он так и не пришел в себя после нападения Нагайны».
Девушка махнула рукой на прощание своим друзьям. Уже послезавтра они опять встретятся, чтобы сдать трансфигурацию. Гермиона и Снейп вернулись домой из Хогвартса почти сразу после окончания экзамена, по пути зайдя в Сладкое королевство по просьбе Грейнджер и купив там целый бисквитный торт. Дома же она сразу настояла на обеде и чаепитии. Северус посчитал нужным составить ей компанию, но как только они съели по кусочку торта, обмолвившись лишь несколькими фразами об экзамене и встрече с Дамблдором, мужчина ушел в свой кабинет и не выходил оттуда вплоть до поздней ночи. Она не дождалась его, а заснула крепким сном после стрессового дня. Снейп лег с ней рядом и по-хозяйски вытянул ее ладонь из-под ее же живота, чтобы передать ей магию и силы. Она нуждалась в подпитке, а волшебник в прикосновениях. С каждым днём Гермиона для него становилась роднее и ближе. Он уже стал чувствовать одиночество, когда девушка уделяла все свое время школьным друзьям, а его сторонилась. Границы, что они оба выстроили, не собирались ломаться, а Снейп не хотел на них давить, потому что не мог ответить себе: «Нужна ли Гермиона ему целиком и полностью или он не готов делиться с ней его же независимостью».

***

Остальная часть экзаменов прошла менее напряжённо и более расслаблено, чем первый. Транфигурация, ЗОТИ, чары, уход за магическими существами и даже нумерология казались Гермионе благословением, а не экзаменами как таковыми. Она окончательно вернулась в среду, где чувствовала себя комфортно и непринужденно, а вечное дыхание профессора Снейпа за спиной больше не напрягало, а наоборот, дарило силы и поддерживало. Она говорила себе: «Он рядом, и если что, я могу просить у него помощи», — и это было для нее чем-то непривычным, но уже давно устоявшимся и надёжным. Она не одна, он позади, как страж. Правда, за все экзамены, кроме зельеварения, девушка не обращалась к нему за помощью.

На зельеварении случилась патовая ситуация. Гермиона напрочь забыла точную формулировку рецепта и не могла понять, после трёх круговых помешивании в правую сторону нужно добавлять чешую землеморок или крылья летучки? Она нутром ощущала, как Снейп злорадствует позади, но принципиально молчит. Ну а девушка принципиально не просила помощи. Гермиона заметила за собой, что большая часть ее действий с зельем была более размеренной и выверенной, словно она варит эти настойки всю свою сознательную жизнь по несколько штук на дню, но на память это не распространялось. «Увы». Она была уверена, что рецепт плавал на поверхности ее памяти, но что-то в мозгу будто переклинило и ингредиенты не хотели собираться в цельный и упорядоченный список.

— Профессор, мне нужна ваша помощь, — шепнула девушка куда-то в сторону, не зная точно, с какой стороны стоял Снейп.

— Да вы что, — приторно удивился он. — Я уж думал, когда вы перестанете портить зелье и обратитесь.

— Вы поможете?

— А оно вам надо?

— Очень.

— Может, одна удовлетворительная оценка не помешает вам в успеваемости? Зато будет заслуженно.

— Не хотите помогать, так бы и сказали. Ваше злорадство я и дома могу послушать.

— Правда? А если я скажу, что даже под моим руководством вы не смогли бы правильно сварить Перечное зелье?

— Причем тут Перечное зелье? У меня задание с Жидким ростом.

— Я прекрасно это помню, Грейнджер. Только вот вы забыли, что структура человека лучше работает с тонкой органической материей, которая растворяется в кислоте без остатка.

— Эм... — Гермиона призадумалась. Снейп явно на что-то намекал, вот только определить, на что именно... «Почему нельзя сказать прямо. Чертов шпион! Погодите-ка». — Спасибо, — шепнула она и улыбнулась. Крылья летучки растворяются без остатка при добавлении к ним белковой кислоты. Так и варят Перцовое целье. Снейп редкий засранец, но все же может помочь в своеобразной манере.

— Еще пять градусов и вы тут устроите потоп, Грейнджер. Следите за котлом, — произнес Северус.

Гермиона тут же убавила температуру под котлом и помешала зелье, которое дальше сварилось без изъянов. Слизнорт принял готовый экземпляр с улыбкой и отпустил девушку, сказав, что надеется на высший результат у такой великолепной ученицы. Неприкрытая лесть резанула девушку по ушам, но она сделала вид, что ничего не заметила и покинула кабинет.

— Мы можем подождать ребят, профессор? Или у вас опять неотложные дела? — спросила Гермиона, усаживаясь на каменную скамейку неподалеку от лужайки в замке. Тут они договорились встретиться с одногруппниками.

— Планируете отмечать очередной бесполезно оконченный этап жизни?

— А вы, я погляжу, оптимист, профессор?

— Просто подметил очевидное, — он сложил руки на груди, стоя напротив.

— Так мы можем подождать?

— Можем. Какие у вас дальнейшие планы?

— Ребята согласились посидеть у меня, чтобы не тащить вас в Косой переулок в какой-нибудь бар.

— Зря, я бы согласился выпить, но не за ваши оценки.

— Не сомневаюсь. Поэтому Симус достал пару бутылок магловского мартини и обычного огневиски. Так и быть, я сделаю вам коктейль.

— Коктейли для женщин, я предпочитаю неразбавленный алкоголь. Ну это так, чтобы вы знали.

— Учту, кстати о мужских напитках. Я планировала пригласить Драко с нами.

— Не думаю, что он согласится.

— Я тоже, поэтому хотела попросить вас его уговорить. Он вас послушает.

— Это почему же?

— Вы его единственная семья. Уверена, он будет рад поговорить с вами и, раз дело на то пошло, то и выпить. Драко выглядит потерянным.

— Неудивительно. У него вся семья в Азкабане на пожизненном.

— Вы сказали это так, будто рады подобному исходу, — Гермиона неодобрительно покачала головой и посмотрела на профессора снизу вверх.

— Как минимум, Люциусу будет полезно подумать о жизни в пределах камеры. Я не раз его предупреждал, что игры в чистокровных не приведут к хорошим последствиям. Ну а Нарцисса просто вышла не за того замуж.

— У вас все так просто. А вы не думали, что она его любит, поэтому и терпит все, что выпало на их долю? Она же не виновата, что мистер Малфой — псих с маниакальным чувством доминирования над всем.

— Доминирование не всегда плохо, мисс Грейнджер. Смотря где и как это применять. А любовь — бесполезное чувство, которое только отнимает время и силы от действительно важных вещей, — Снейп отошёл чуть в сторону, чтобы не стоять черной глыбой перед девушкой и не давить на нее своей фигурой. Он опёрся на ближайшую стену плечом и сунул руки в карманы.

— Печально, что вы живёте с такими ценностями. Для многих любовь — то единственное, что им нужно от существования. Это придает смысл.

— Уверен, вы в это верите всем сердцем. Надеетесь найти принца на белом коне... или рыжем и нарожать кучу детишек, чтобы жить долго и счастливо в браке.

— Чем плохи подобные надежды? Я действительно верю в любовь и хочу детей от любимого человека, но не так чтобы очень много и в свое время. Разве вам никогда не хотелось возвращаться с работы в дом, полный детского смеха и улыбок?

— Ага, и ещё разбросанных игрушек, памперсов, криков, ссор и далее по списку. Мне и в Хогвартсе хватает детей, а смысл жизни я вижу в работе, — парировал Северус, не придавая своим словам особой эмоциональности, хотя прекрасно понимал, что врет девушке. Его жизненные цели выглядели ровно наоборот, но он бы никому в этом не признался.

— Не спорю, что ваша работа как с детьми в школе, так и в больнице важна, незаменима и даёт вам смысл жить, но семья — это другое, нечто незаменимое, близкое и родное.

— Грейнджер, перестаньте мне вешать эту сентиментальную лапшу на уши. Вам меня не переубедить. Я продолжу считать семью бесполезным оплотом привычной для всех жизни и буду довольствоваться работой и временными отношениями. Если вы устроили весь этот разговор ради того, чтобы я пригласил Драко к нам домой и поддержал его незаменимую утрату родителей, то я, так и быть, это сделаю. Как-никак, он мой крестник, но больше ни слова ни о семье, ни о детях, ни о чем.

— Можно последний вопрос? — спросила Гермиона и почувствовала, как решимость вперемешку с адреналином завела сердце, которое забилось как бешеное, а ладони вспотели. Она надеялась, что он запретит ей произносить то, что она задумала, вслух, но первые слова уже вылетели из ее уст.

— Спрашивайте, — ответил Снейп.

— Вы не видите семейной жизни, потому что вас не интересуют женщины? — Зато она положит конец разговорам друзей, которые обмусолили ориентацию профессора со всех сторон и с любыми предположениями и фантазиями.

— Хотите обсудить мою сексуальную жизнь?

Гермиона невольно покраснела. Нет, она не хотела обсудить его постельные дела, но уже нарвалась.

— Просто хочу знать, я ведь с вами живу.

— Кажется, я уже говорил, что меня вам не стоит бояться. За два с половиной месяца я вас ни разу не домогался и в будущем не планирую. Если поступки для вас не аргумент, то уже не знаю, что тогда. Или вам надо знать мою ориентацию?

— Я вас не боюсь, просто вы не проявляете никакой активности к девушкам, на суде рассказывали, что мероприятия Лорда вам не нравились, а к...

— Грейнджер, не надо перечислять. Я прекрасно понял, что вы хотите сказать. И даже не знаю, похвалить вас за наблюдательность или отчитать за то, что лезете не в свои дела, — он наигранно провел пальцем по губам и призадумался.

— Просто скажите, чтобы я понимала, как себя вести, — Гермиона во все глаза смотрела на профессора, ожидая его ответа. Сейчас он ей казался самым важным из всего, что она когда-либо у него спрашивала.

— Ваша подруга вышла, — он кивнул в сторону Джинни, что с улыбкой поднималась по лестнице из подземелий.

— Ну что, Гермиона, мы с этим справились, — громко начала говорить девушка, подходя к паре волшебников. — Здравствуйте, профессор.

— Добрый день, мисс Уизли.

— Я пришла невовремя?

— Нет, что вы, — сказал Снейп, не давая возможности ответить Гермионе. — Вы остановили мисс Грейнджер от необдуманных заявлений. Как экзамен?

Джинни смутилась. Вежливое любопытство профессора могло насторожить кого угодно, а пунцовое лицо подруги — навести на не самые радужные размышления. К счастью, Уизли давно привыкла к присутствию Снейпа где-то неподалеку и не ощущала на себе его тяжёлую и гнетущую ауру, что все время вводила ее в ступор в предыдущие годы. Она села рядом с Гермионой и игриво толкнула ту плечом в плечо.

— Ну что, ты готова оторваться сегодня вечером? — спросила девушка тихо, чтобы профессор не влез в их разговор.

— Да... Наверное.

— Гермиона, что-то произошло? У меня такое ощущение, что я прервала вас на чем-то личном.

— Разве у меня может быть что-то личное с профессором, Джинни? Не неси чушь. Он в очередной раз унижал меня и мои мысли. Все стабильно. Я даже рада, что ты пришла.

— Оу... Ну тогда понятно, что он такой довольный. Мне кажется, он питается чужим смущением, страхом и безысходностью. Как ты его терпишь?

— Будто у меня есть выбор, — Гермиона вздохнула. — Лучше расскажи, когда ребята уже доварят зелья. Вроде бы, когда я заканчивала, Гарри уже кидал в котел рубленные бобы Сивы. Это почти финальная стадия Растворяющего зелья.

— Ага, кидал... А потом все его варево жутко зашипело и вылилось. Ему пришлось частично его переделывать. Слизнорт долго ругался, но в итоге помог, так что думаю, что он скоро поднимется к нам. Симус и Рон уже закончили, но профессор устроил им устный опрос, так что...

— Рон этого больше всего боялся, — хохотнула Грейнджер. — А я говорила, что ему стоит почитать и устную часть билетов.

— Вон, смотри, идут. Сейчас и узнаем, сдали они или нет.

Гриффиндорцы менее счастливые, чем Джинни пару минут назад, подошли к подругам, поздоровались со Снейпом и встали рядом. Северус же отстранился от компании как можно дальше, а потом при возможности и вовсе скрылся под чарами. Сегодня весь день посвящен Гермионе и ее тупоголовым, по мнению мужчины, друзьям. Он не планировал таскаться за подростками словно собачонка от магазина к магазину, но смирился с тем, что он ещё успеет оторваться на Грейнджер за все чуть позже, когда они останутся наедине. У Снейпа появился пунктик, который требовал быть удовлетворённым после пламенных вопросов девчонки об его ориентации. «Зря она затронула эту тему».

— Ну что, братец, порадуешь результатами? — рассмеялась Джинни и хлопнула Рона по бедру. Парень насупился.

— Слизнорт — мерзкий, толстый жук. Его самого надо в котле сварить, а не кожу бумсланга.

— Да, он просто завалил Рона вопросами. У меня аж волосы на голове зашевелились, но, приятель, я был рад, что ты мучился за нас двоих, — дополнил Симус и засмеялся на весь коридор звучным голосом.

— Пошел ты! — ответил Рон и пихнул друга в сторону.

— Не расстраивайся, уверена, что результаты по зельеварению и так у всех будут невысокие, — поддержала друга Гермиона. — Дамблдор все равно допустит нас к обучению.

— Я не расстраиваюсь, просто столько нервов убил. Хотя Гарри и Невиллу там ещё тяжелее. А кстати, вот и они.

Оставшиеся мальчишки подошли к компании гриффиндорцев.

— Фух, мне кажется, что сражаться с драконами на четвертом курсе было легче, чем варить это зелье, — добродушно признался Гарри и сел рядом с Джинни на свободный край скамейки.

— Ну ты хотя бы был не на грани потери сознания, — признался Невилл. — Я думмм.. думмм... думмал, что профессор утопит меня в Амортенции. И почему мне выпало именннннооо это зелье?! — Он со времён финальной битвы слегка заикался, что нервировало больше его, чем окружающих, и отчего парень всегда выглядел удрученным и неуверенным в себе.

— Хорошо, что экзамен принимал не Снейп. А то с такими результатами мы могли бы надеяться только на постоянную чистку котлов в качестве безвольных рабов вместо обучения в будущем году, — добавил Симус.

— Да ладно, я к нему настолько привык, что мне кажется, что на его реплики и угрюмый вид я бы не обращал никакого внимания, — заметил Рон.

— Ага, он столько раз на нас кричал без повода, пока мы находились у Гермионы, что это даже стимулировало больше читать и специально его игнорировать, — сказала Джинни.

— Хорош, ребят. Мы ждём Луну и идём ко мне? — Гермиона остановила разговоры о профессоре, так как единственная знала, что он стоит неподалеку и прекрасно слышит лестные отзывы о своей персоне. Ребятам-то хорошо, а вот ей потом выслушивать весь негатив, который волшебник решит спустить, когда его коробочка терпения переполнится.

— Да, вроде бы больше нам никто не нужен, — подтвердила Джинни.

— Малфой, — крикнула Грейнджер и встала с места. — Подождите минутку, — она пошла на встречу парню. — Малфой, мы могли бы поговорить?

— Зачем тебе это, Грейнджер? — небрежно ответил Драко в своей привычной манере. — У меня есть дела.

— Постой, — она преградила ему путь. — Пожалуйста, всего пара слов и я от тебя отстану. Только давай спустимся вниз, — девушка буквально потащила парня по ступенькам.

— Что ты творишь? — начал Драко, но его прервали.

— Мисс Грейнджер, вероятно, хотела, чтобы мы поговорили все вместе без посторонних глаз, — произнес Снейп, появляясь перед глазами парня слишком неожиданно.

— Крестный? Ты теперь везде с ней ходишь?

— Ты и сам знаешь ответ.

— Просто не верилось, что Лорд и правда вас связал.

— Реддл никогда не шутил, ты это знаешь, — как-то сурово произнес Снейп. — Не буду ходить вокруг да около. Мы с Грейнджер живём по вот этому адресу, — он протянул ему кусок пергамента в тот момент, когда на нем проступали чернильные пятна букв. — В этом доме тебе всегда рады. Обращайся по любому вопросу.

— Профессор хотел сказать, что мы сегодня отмечаем сдачу экзаменов и что ты тоже являешься желанным гостем, — сказала Гермиона, пытаясь сгладить чересчур острые углы слов Снейпа. В них не было ни тепла, ни заботы. Будь она на месте Драко, то никогда бы не приняла предложение волшебника наведаться к нему в гости "по любому вопросу". — Приходи, мы будем тебя ждать.

— Спасибо за приглашение, я подумаю, — ответил парень. — Это все?

Снейп сухо кивнул и Драко без единого жеста признательности вновь поднялся по лестнице и скрылся за аркой коридора.

— Не смотрите на меня, мисс Грейнджер. Я не должен его уговаривать. Если ему нужна будет помощь, то он придет. Если нет — то нет.

— Но это неправильно. Его нужно было уговорить!

— Грейнджер, Драко — мужчина, а мужчины сами разбираются в себе и своих проблемах. Им для этого психотерапевт не нужен, а я ему не нянька. Захочет — обратится, не захочет — Мерлин ему покровитель!

— Именно из-за такого подхода половина мужчин — черствые сухари, которые не верят ни в любовь, ни в поддержку. И вы явный тому пример! — психанула Гермиона и, не оборачиваясь, вернулась к друзьям.

***

Детско-юношеская вечеринка шла гладко, но с размахом. Алкоголь лился рекой, пицца, фрукты, конфеты, пирожные летали по всему дому. Винки успевал только убирать пустые тарелки и оттирать с ковра разлитые коктейли. Гриффиндорцы веселились, шутили, вспоминали забавные школьные ситуации, спорили, ругались, мирились, играли в какие-то неведомые магловские настольные игры (их притащил Симус), мучили Крукса, что после пятой попытки молодых волшебников трансфигурировать его в стакан сбежал и успокоился под боком адекватного и умиротворенного Снейпа.

Профессор сидел в спальне на кровати, читал книгу и изредка потягивал из гранёного стакана огневиски, что взял из собственных запасов. Отбирать алкоголь у подростков было не самым культурным занятием, а своя початая бутылка была куда дороже и лучше по содержимому, чем то пойло, что, по словам Грейнджер, притащил Финниган.

— Что, они и тебя замучили? — спросил Северус у кота, когда тот упёрся головой в его бедро и стал тереться. — Я тоже надеюсь, что больше не увижу эту компанию в своем доме, — он погладил животное и продолжил читать. Его размеренный вечер в комнате под заглушающими чарами нарушило волнение магии, что завибрировало от того, что кто-то пересёк границу видимости их дома.

Снейп поднялся и взглянул в окно. Возле входной двери стоял Драко и стучал. Мужчина вышел из комнаты и открыл крестнику дверь, пока гриффиндорцы из-за смеха и ненавязчивой, но все же музыки проигнорировали стук.

— Здравствуйте, профессор. Можно?

Снейп молча кивнул и пропустил парня. Тот помялся в прихожей и разулся.

— Иди за мной.

Драко покорно послушался и прошел мимо однокурсников. Они его даже не заметили. Двое волшебников зашли все в ту же спальню, и Северус почти сразу предложил парню стул, в то время как сам сел обратно на кровать.

— Будешь? — он предложил ему огневиски. Драко согласился. Тогда Снейп протянул ему стакан с напитком.

— Ты прекрасно знаешь, что алкоголь не помогает забыть. Рассказывай.

— Я много чего знаю, крёстный, но не всегда могу все применять на практике, — Драко залпом выпил огневиски и покрутил пустой стакан в руках.

— Как часто ты стал пить?

— Почти каждый день после Азкабана, — ответил парень, не смотря крестному в глаза. — Я знаю, что должен остановиться, но не могу.

— Уничтожаешь запасы отца?

— Они ему больше не пригодятся.

— И что? Они не пригодятся и тебе, Драко. Твой отец получил по заслугам, не надо в этом винить ни себя, ни министерство.

— Я никого не виню.

— Ты виделся с дементорами?

— Только раз. В тот день, когда нас всех повязали. Они высосали душу из тети Беллы, а потом и из Яксли.

— Они это заслужили.

— Мы все это заслужили, если на то пошло. Только почему-то из всех Пожирателей только мы с тобой на свободе.

— А ты предпочел бы гнить в тюрьме? Министерство посадило бы тебя лет на двадцать за то, что ты примкнул к Лорду, и плевать они хотели, что ты никого не убивал и действовал по воле отца!

— Дамблдор сказал, что ты поставил Фаджу условие: моя свобода в обмен на твои показания. Это правда?

— Да. Я принес клятву оберегать и помогать тебе в день твоего рождения. Не зря же ты мой крестник. И Люциусу за день до битвы я повторил эту клятву.

— Папа в день битвы тоже сказал мне доверять только тебе. Что ты единственный всегда знал где свет, а где тьма.

— Удивительно, — прокомментировал Снейп, откидываясь на спинку кровати.

— В тот вечер он меня испугал. Он велел не слушаться его, а делать так, как велит сердце. Тогда я не знал, чем все закончится.

— Ты убил Лорда. Этим поступком стоит гордиться, Драко.

— Какой от этого толк? Моя фамилия облита грязью. Я не смогу восстановить ни имя, ни статус.

— Ты можешь создать новую с чистого листа. Для начала, правда, придется пересмотреть свое отношение к людям.

— Как тебе удавалось постоянно быть самим собой, лгать Лорду о верности, даже после суда выйти оправданным? Ты же не изменился!

— Я просто не обращаю внимания на то, что говорят вокруг. Я делаю, что считаю верным, после тщательного анализа, и прихожу к победе. Таков закон.

— Какой?

— Слизеринский. Драко, ты гораздо сильнее, чем думаешь. Без родителей всегда тяжело, особенно первое время, но у тебя нет вариантов, кроме как создать себе свою собственную репутацию. И карты уже у тебя на руках.

— Хочешь сказать, что с бывшим Пожирателем кто-то захочет иметь дело? — парень вскинул голову и посмотрел на профессора.

— Метка не определяет твою душу. Ты убил Лорда, того, кто оставил на тебе след. Для многих ты — герой. Под маской негодяя, но все же герой. Окружающие по началу будут отворачиваться, но если ты будешь стоять на своем и держать голову высоко поднятой, то вскоре все забудут, кем ты был в школьные годы и что плохого сделал. Но помни, Драко, что гордость и гордыня — разные вещи. Пока что я вижу в тебе только неукротимую гордыню, которую ты неизменно подпитываешь алкоголем.

— Я тебя услышал, крестный.

— Еще было бы хорошо, чтобы ты меня понял.

Драко слегка кивнул. Повисло молчание.

— Ты наложил заглушающие? — спросил Драко, переводя тему.

— Рад, что ты заметил, — хмыкнул Северус. — Гриффиндорцы орут, как стая гиппогрифов. Не будь здесь Грейнджер, то разогнал бы этот балаган к чертовой матери.

— Как тебе с ней живется? Насколько я знаю, ты не привык делить свое жилье с девушками.

— По мнению Грейнджер, я делю жилье с мужчинами.

— Что? — округлил глаза парень и сдержал улыбку.

— Она записала меня в голубые. У нее даже доказательства этому есть.

— Это правда?

— И ты туда же?

— Нет, крестный, я просто подумал, ну мало ли, тебе парни нравятся больше. Вон, Болз не скрывает, что он гей. Ну я к тому, что это нормально и никто не осужд…

— Драко, я предпочитаю женщин. И точка.

— Понял. Но как ты это будешь объяснять Грейнджер?

— Я не намерен ей ничего объяснять. Она вольна думать, как хочет, а действительность рано или поздно ей откроется. Хотя я подумываю сыграть роль гея специально для нее.

— А ты коварен, крестный. Приятно видеть, что все возвращается на круги своя.

— Драко, главное, ты не забудь вернуться в реальность. Лорд, отец, чистокровность, понты, деньги и статус остались в прошлом. Начинай жизнь заново. У тебя для этого есть все необходимое. Дамблдор пока несет за тебя ответственность перед министерством. Не перечь ему и не нарывайся. Один неверный шаг — и тебя упекут обратно в Азкабан. Тогда я уже не смогу ничего сделать.

— Я не подведу. Обещаю.

— Лучше бросай пить, а то выглядишь паршиво.

— Дома все равно огденский подходит к концу, а запасы эльфийского вина давно истощились Яксли и Ноттами. Мэнор уже не тот, каким был прежде, — Драко вздохнул и поставил стакан на прикроватную тумбочку.

— Ты собираешься его восстанавливать?

— Нет, — резко и быстро ответил Малфой. — Я выставлю его на продажу ближе к октябрю, как только приведу все порядок. Это место навевает только плохие воспоминания. Я хочу избавиться от духа Лорда и войны навсегда.

— Мудрое решение.

— Ты случаем не знаешь, можно ли избавиться от метки?

— Увы…

— Я подумываю забить руку магловской татуировкой, чтобы перекрыть посеревшие очертания черепа. Если это сработает, то и ты сможешь попробовать.

— Хорошо, подожду, когда ты проведешь свой эксперимент, — Снейп слегка самоуверенно покачал головой и погладил Крукса. Ему нравилось чувствовать мягкую шесть, что ласкала кончики пальцев.

— Это кот Грейнджер? — удивился Драко.

— Да, это создание тоже сбежало от гриффиндорцев.

— Ты всегда ладил с животными.

— Они понятливее большинства людей, и уж точно благодарнее.

— Не поспоришь… Крестный, что бы ты сказал на идею, что я хочу продолжить обучение в магловском университете? — Снейп проницательно посмотрел на парня, тот поспешил аргументировать высказывание. — Просто в магических ВУЗах не такое сильное образование, да и коллектив…

— Какое направление?

— Медицина. Вначале хотел на колдомедика, но потом передумал и решил, что буду обычным врачом. В крайнем случае, если жить среди маглов мне будет совсем невыносимо, то я смогу напроситься в ученики к мастеру зелий.

— Зачем тебе быть врачом, Драко? Это нелегкая работа и уж точно первое время не прибыльная.

— Мне не нужны деньги, крестный. Просто я хочу помогать людям. Тем, кто пострадал от чьей-то жестокости и насилия, оказался заложником ситуации, попал в ловушку судьбы. Мне это интересно.

В словах Малфоя Северус узнал себя, ведь именно с этими же мыслями он сам шел учиться на врача в магловский вуз, подальше от магии, чтобы загладить вину перед всеми людьми, которых он убил или покалечил. Все время, что он тратил и тратит на работу в больнице, восстанавливает здоровье маглов и волшебников, до сих пор не привело его к долгожданному искуплению и, наверное, не приведет никогда. Однако это не значит, что он бросит помогать и бороться за искупление души и очищение от чужой крови посредством полной самоотдачи нуждающимся. Это стало его кредо и смыслом жизни.

— Делай, как считаешь нужным, Драко, я в любом случае тебя поддержу. Только помни одно: помогать людям по собственной воле, это значит продать им себя. Если ты тем самым стараешься закрасить прошлые ошибки без порыва действительно лечить даже тяжелые случаи, то ты лишь зря потратишь время на обучение, а потом и дальнейшую работу. Взвесь все «за» и «против», найди в себе силы жить дальше по-новому и действуй.

— Хорошо, крестный, я подумаю. И спасибо за поддержку.

Глава 13: Похмельное настроение

Утро началось с головной боли. Причем у всех ребят, что отмечали сдачу экзаменов, а потом и окончательную победу над Воландемортом. Гермиона проснулась на диване, укрытая покрывалом и лёжа на подушке, Рон — на полу, головой под столом, Джинни — рядом с Гарри на транфигурированном матрасе из каминного полена, Симус — оперевшись на каминный портал, а Невилл и Полумна — на кресле в очень неудобной позе.

— Что здесь произошло? — спросил Рон, почесывая затылок и пытаясь принять вертикальное положение, едва увернувшись от края столешницы и не задев его лбом. — Мы запускали тут салют? Ау, — и он схватился за голову. Виски́ пульсировали как вот-вот порвущийся мяч. Алкоголь явно пошел организму не на пользу.

— По-моему, нет, — ответила Джинни, скатываясь с Гарри и попутно извиняясь, что отдавила ему пару мягких мест. — Кажется, мы просто бросались комочками пергамента.

— И брызгались соусом, — дополнил Симус, не решающийся встать. Убийственный молоточек в голове уже готов был бить во всю свою мощь.

— Герм, мы поможем все прибрать. Снейп даже не увидит...

— Поздно, мистер Уизли. Я уже здесь и уже все вижу. А убираться вам точно придется.

— Ооо, доброе утро, профессор, — поздоровалась Гермиона, поднимаясь с дивана. Голова раскалывалась, зубы скрежетали друг о друга, во рту почему-то было липко и как-то мерзко, а память плясала джигу-джигу, подкидывая обрывки прошлой ночи в хаотичном порядке. — Прекрасно выглядите в этой неизменно белой рубашке. Ой, — и она тоже приложила ладонь к виску.

— Уже шесть часов вечера, так что ваше пожелание, ровно как и мнение по поводу моего внешнего вида, неуместны. Поднимайтесь! — Северус хлопнул в ладоши, отчего все ребята поморщились. — Ах да, забыл сказать, антипохмельное зелье на столе.

— Профессор, вы лучший! — облегчённо выдохнула Джинни и покосилась на журнальный столик, посреди которого стояла аккуратная деревянная коробка с флаконами. Она особо не выделялась среди стаканов, фантиков и остатков еды, поэтому после пробуждения ее никто не увидел.

— Удобно жить с зельеваром, Гермиона, — заметил Гарри, принимая из рук Уизли флакон с лекарством.

— Очень... Спасибо, профессор.

— Вам предстоит ещё приготовить ужин и убраться в доме. Так что зелье я вам предоставил только с целью ускорить вашу работу, а не помочь избавиться от головной боли, которую вы сами себе заработали. Поднимайтесь! И да, у нас имеется две полноценных ванных комнаты. Советую вам их посетить, а то от вас несёт, как от стада разлагающихся соплохвостов.

Ребята приняли последнее замечание к сведению и стали потихоньку подниматься с пола и разбредаться по комнатам. Невилл и Симус первыми пошли в ванную, в то время как остальные начали разгребать бардак.

— О, Винки! Помоги нам с ковром. На нем столько пятен, — попросила Гермиона эльфа, который появился на кухне.

— Простите, мисс Грейнджер, но хозяин запретил помогать.

— И что, даже исключение не сделаешь?

— Не могу. Он строго-настрого запретил делать за вас домашнюю работу.

— Ну и вредный же он! — в сердцах сказала Гермиона и бросила в раковину тарелки, которые только чудом не разбились. — Сами справимся.

— Мисс Грейнджер, у вас есть палочка. Хозяин же не велел убираться без помощи магии, — хитро прищурился эльф и улыбнулся.

— Винки, ты гений! — Гермиона обняла домовика.

После этого работа пошла в разы быстрее. Они периодически менялись: кто-то мыл посуду, кто-то оттирал ковер, кто-то уходил в ванную, кто-то начал готовить ужин. Винки принес необходимые ингредиенты и предоставил их ребятам с неким сочувствием, а потом и вовсе испарился, пожелав удачи.

Уже сидя на кухне, чистые, приятно пахнущие, без головной боли, с чаем в руках, подростки ждали, когда приготовится в духовке курица, и разговаривали.

— Мне одной кажется, что вчера я видела Малфоя? — спросила Джинни.

— Ну так он вместе с нами сдавал зелья. Мы все его видели, — ответил Рон.

— Да нет же. Не в школе, а здесь. Он вчера сюда приходил.

— Джин, у тебя были галлюцинации от мартини. Я только сейчас поняла, насколько это напиток может быть опасным, — заметила Гермиона и улыбнулась.

— Ага, особенно если выпить бутылку почти залпом, да, Герм?

— Рональд, ты тоже выпил достаточно. Не делай из меня монстра!

— Вы все выпили достаточно, — сказал Северус, входя на кухню. — Смотрю, вы уже закончили?

— Все чисто, профессор. Ни следа вчерашней вечеринки. А кстати, вы не видели моего кота?

— Видел, он у меня в комнате. Спрятался от ваших издевательств.

— Эм... Что мы с ним сделали? — с толикой испуга спросила девушка, надеясь на хороший исход.

— Вы пытались трансфигурировать его в стакан. К слову, неудачно.

— Ха-ха-ха, волосатая кружка! А мы из нее пить не пытались? — слегка неуместно засмеялся Рон.

— Не вижу поводов для веселья, мистер Уизли. Ещё немного и вы бы убили живое существо. И тогда я думаю, что утро было бы не только похмельное, но ещё и трагичное.

— Слава Мерлину, что Крукс убежал, — сказала Гермиона, выдыхая и вставая, чтобы проверить курицу. — Вы голодный, профессор?

— Конечно, мисс Грейнджер, иначе зачем я столько ждал, пока вы что-то приготовите.

— Профессор, а вы сами умеете готовить? Ну там, яичницу или макароны с сыром? — полюбопытствовала Джинни, которая научилась вести себя со Снейпом более-менее непринужденно, в отличие от остальных.

— Умею, мисс Уизли. И яичницу, и макароны, и рыбу, и много чего ещё. Кулинария по своей сути очень похожа на зельеварение.

— Ух ты, если вы готовите так же, как режете ингредиенты для зелий, то я уже хочу на это посмотреть.

— Джинни, — шикнула на подругу Гермиона. И жестикулируя произнесла: "Не надо".

— Как-нибудь предоставлю вам такую возможность, мисс Уизли, — равнодушно ответил Северус и опёрся на кухонную столешницу.

— Буду ждать. Кстати, профессор, рассудите нас. Вчера здесь был Малфой или нет?

— Да что здесь мог делать слизеринский принц? Мы же уже решили, что просто перебрали с алкоголем, — ответил Рон.

— Был, мисс Уизли. Он приходил ко мне.

— Правда? — Гермиона посмотрела на профессора с удивлением.

— Правда.

— Ну хотя бы мы были не настолько пьяными, чтобы видеть глюцинации, — констатировала Джинни.

Ребята продолжали общаться, Северус иногда отвечал им на вопросы, но как только Грейнджер положила ему ужин, он взял его и, тихо сказав ей, что у него ещё есть работа, ушел на второй этаж, оставив подростков наедине.

***

Компания разошлась ближе к двенадцати ночи, договорившись ещё раз встретиться через пару-тройку недель. Многие планировали потратить оставшийся месяц каникул на настоящий отдых. Кто-то собирался на море, кто-то на экскурсии, кто-то на чемпионат по квиддичу, кто-то просто хотел посвятить немного времени себе и своим близким. После войны и судорожной подготовки к экзаменам многим не хватало спокойной, мирной, человеческой жизни и все по возможности решили ее себе устроить. Гермиона тоже хотела бы съездить куда-то отдохнуть, да хотя бы банально выбраться из дома на какое-нибудь английское побережье. Недаром они живут на большом острове! Но ей было даже страшно заикнуться об этом профессору, не то чтобы броситься его уговоривать.

Быстро приготовившись ко сну, лёжа в кровати и ожидая Снейпа, она погрузилась в мысли о выходных в лесу, с палаткой, шашлыками и купанием в реке или океане. По-хорошему, от палаток ее воротило с тех пор, как они бродили по лесам в поисках крестражей, но Гермиона была уверена, что в других обстоятельствах и с иным посылом отдых на природе пошел бы ей на пользу и не вызвал бы дурных ассоциаций. Но кто она такая, чтобы проверять!

Она почти погрузилась в полудрему, когда в спальню вихрем ворвался профессор. Он был чем-то взвинчен и с трудом сдерживал порывы агрессии, но все же от одного взгляда на мирно лежащую Грейнджер он умудрился потушить внутри себя пламя ярости, вызванное последним телефонным разговором с пациентом.

— Профессор, ложитесь спать. Уже поздно. Все проблемы можно решить завтра. Мне очень нужна ваша магия! И да, уверена, ничего непоправимого у вас не произошло.

— Да вы что? — сыронизировал Снейп. — А если я скажу, что поссорился со своим любовником, вы останетесь того же мнения о времени и месте решения проблемы?

— Оу... Постойте, у вас был любовник?

— Представьте себе. Или вы думали, что я полный одиночка?

— Нет, не думала, но... Хотя, постойте...думала. Так я все же была права? — Гермиона села на постели и опустила руки на одеяло. Не хотелось в момент такого разговора пропускать движения мужчины. Он решил поделиться с ней такой сокровенной тайной, тем более в период сложных отношений с партнёром. Она готова его поддержать, раз уж большего для него она сделать не могла.

— Грейнджер, вы же сами записали меня в геи и даже могли привести доказательства. Так зачем же сейчас вам нужны мои подтверждения?

— Просто это как-то неожиданно. Я до последнего сомневалась, что вы можете спать с мужчинами.

— Вас что-то не устраивает?

— Нет, конечно, нет... Это ваша жизнь, и я в принципе понимаю, почему вы выбрали свой пол, но все равно трудно ассоциировать вас с теми, кого обычно называют голубыми.

— А я, по-вашему, должен носить женское белье, красить ногти и заплетать косички? — Снейп расстегнул пару верхних пуговиц рубашки, что давили на горло, и продолжил стоять напротив кровати.

— Не думаю, что они так себя ведут.

— А как они, по-вашему, себя ведут, мисс Грейнджер? — ему нравилось ее смущать. Румянец и смятение, что появлялись на лице девчонки, были истинным весельем для скучающего профессора.

— Ну не знаю. Я с ними никогда не сталкивалась. Они ведь такие же, как и мы, только в постели ведут себя иначе.

— Вы стесняетесь говорить? — он приподнял брови, с любопытством интересуясь, что же скажет Гермиона дальше. Она же что-то прокряхтела, сглотнула и неоднозначно пожала плечами.

— Ничего я не стесняюсь, просто закроем эту тему. Я уже поняла, что вы любите в постели мальчиков. Лучше расскажите, почему вы поругались с партнёром? Надеюсь, это не из-за меня? И да, если вы хотите с ним встретиться, то я могу с лёгкостью закрыться у себя в комнате с заглушающими и предоставить вам личное пространство. Наверняка вам это нужно. Заодно и расслабитесь, и отношения с мужчиной наладите, — она сама толком не поняла, откуда у нее столько мыслей по поводу Снейпа и его второй половинки. И на удивление, после подтверждения его нестандартной ориентации она не почувствовала обиду, что он всегда будет отстранён от нее. В голове уже сформировалась картинка, как они живут втроем или даже вчетвертом (с возлюбленными с обоих сторон), а по вечерам обмениваются магией, делятся личными проблемами, советуются, обсуждают постельные дела. Только ее не прельщала идея быть единственной женщиной на троих, очевидно, очень занятых мужчин в доме, но на крайний случай был Винки. Да, точно, можно создать неплохой такой дом с двумя семьями и жить вполне счастливо.

— Грейнджер, вы вообще меня слышите? — прикрикнул волшебник на девушку, что мыслями улетела уже куда-то в другую реальность.

— Можете повторить? Я задумалась.

— Наверняка уже придумали долгую и счастливую жизнь мне и себе.

— Оставьте легиллименцию при себе, профессор, и лучше повторите, что вы сказали. Я больше не буду отвлекаться , — ей действительно было любопытно узнать, что же случилось в отношениях Снейпа и загадочного второго мужчины, поэтому она сконцентрировалась на волшебнике перед собой и принялась внимательно слушать. Северус же на предположение девушки о легиллименции фыркнул и чуть ли не закатил глаза. "И без чтения ее мыслей понятно, о чем она думала".

— Готовы помочь мне в моих любовных делах? — Снейп ехидно поднял уголки губ.

— Если смогу, то да, — Гермиона активно закивала. — Правда, опять-таки повторюсь, я мало чего знаю об отношениях геев, так что...

— Поверьте, тут нечего понимать. Один мужчина возбуждается при виде другого, потом они занимаются сексом, а после убеждают друг друга, что могут делать это на постоянной основе под эгидой громкого слова "Любовь".

— А вам слово любовь противно на генетическом уровне, я помню. Тогда ваши отношения с партнёром держались на взаимном возбуждении, а после нашего с вами ритуала и эта часть отпала? Если да, то неудобная ситуация получилась.

Северус как-то неопределенно посмотрел на девушку, с минуту раздумывал, а потом резко подошёл к кровати, касаясь коленями края основания. Он стоял почти рядом с Гермионой, а она во все глаза смотрела на его фигуру и пыталась придумать решение его проблемы. Но Снейпу ее вмешательство было не нужно, у него был свой план по вмешательству в ее личное пространство. Решив про себя, что проучить девчонку все же стоит, он еле заметно кивнул сам себе и в мгновение сократил между собой и Грейнджер расстояние. Девушка не успела даже что-то сказать, когда он сел на ее половину кровати и сразу же властно, с силой и явным доминированием поцеловал ее в губы. Гермиона замычала что-то неопределенное, а потом почувствовала магию, что перетекала к ней через поцелуй. Тонкие губы профессора были мягкими и не вызывали отвращения, они сминали все на своем пути, хоть и с толикой ласки и нежности. Раскрытая ладонь Снейпа плотно зафиксировала ей голову и слегка притягивала ее к нему. Грейнджер не хотела продолжать поцелуй и попыталась отстраниться от профессора, но он углубил его и ловко оказался прямо между ног девушки. Северус накрыл ее своим телом. Матрас издал характерный чуть хрустящий звук, а Гермиона почему-то покорно развела ноги в стороны и даже приобняла ими торс мужчины.

Все ее нутро кричало, что не надо так сильно сближаться с профессором, что она любит Рона и сейчас (хоть и не по своей инициативе) изменяет ему. Но в тоже время она почувствовала острую необходимость в Снейпе, его касаниях рук и губ, его дыхании и весе, его запахе. Два противоречивых чувствах боролись в ней, пока язык профессора беспрепятственно проникал в ее рот и исследовал изнутри в прямом смысле этого слова. Сам же Северус окончательно потерял тормоза. Он решил поцеловать девчонку только с целью проучить, может, даже напугать напором и слишком "взрослым" поведением, а в итоге оказался заложником своих эмоций. Ему хотелось ее целовать и исследовать части ее тела, ощущать шелк волос в ладонях, ловить придыхания, но в тоже время он понимал, что это бессмысленно и глупо. Больше всего его удивило, что Грейнджер не особо-то и сопротивлялась, а наоборот, даже побуждала его продолжать. Когда ее бедра обхватили его торс и слегка сдавили, Северус готов был поклясться, что потеряет рассудок и трахнет девчонку без слов и возражений.

Здравый смысл просил остановиться, а организм, подстегиваемый магией и долгожданным воссоединением как душ, так и тел, вопил продолжать. Снейп чувствовал, как тело девушки под ним буквально горело изнутри, как увеличился поток магии, что переходил из его тела в ее, какую мощь он почувствовал во всех своих конечностях, видимо, для того, чтобы закончить начатое. Но он сумел себя остановить. Не в его правилах поддаваться желаниям. Поэтому он прервал сладкий и такой запретный поцелуй с Гермионой и на согнутых в локтях руках слегка отстранился от ее лица. Девушка тяжело дышала и во все глаза смотрела в лицо мужчины.

— Теперь, мисс Грейнджер, у вас не должно быть вопросов о моей ориентации. Я думаю, что четко дал понять, кого предпочитаю в постели. И если поцелуй вам не доказательство, то ощутите всю степень моего возбуждения, — он плотно прижался к ней пахом и слегка потерся о ее спальные шорты. Гермиона попыталась свести ноги и выбраться из-под профессора, но он перехватил ее руки и крепко удержал их на месте. — Я не из тех, кто будет спать с мужчинами. Все ваши аргументы в пользу мысли, что я голубой, неверно поняты и плохо связаны. Хотя я не удивлен. Вы никогда не могли четко выстроить логические цепочки.

— Пустите! — сказала Гермиона и дернула руками.

— Ну уж нет. Вы дослушаете меня до конца, — ее губы были так близко от его, а злость, что отражалась на ее лице, только сильнее заводила Северуса, но в противовес эмоциям, он выдал вполне разумное, по своим меркам, заявление, в которое не верил. — Моя сексуальная жизнь вас не касается и больше не смейте совать в нее свой любопытный нос. Если все же захотите более личного к себе отношения, то вам только стоит меня об этом попросить. Поверьте, я могу доставить удовольствие. В противном случае, не выводите меня из себя, иначе я правда, не спрашивая разрешения, изнасилую вас и никто, слышите, никто, даже Дамблдор не скажет мне и слово поперек. Вы принадлежите мне на магическом уровне и этим все сказано, — он отпустил ее руки и поднялся на колени. Гермиона тут же приняла сидячее положение.

— Вы обещали ко мне не приставать, а в итоге ваши слова — лишь пустой звук!

— Вы первая влезли в мою личную жизнь. Все взаимно.

— Я хотела понять, как жить с вами, потому что если бы вы действительно оказались геем, то я бы сделала все, чтобы ваша жизнь была полноценной! Может, для вас забота о близком человеке и пустой звук, но для меня — нет! И да, я считаю вас близким человеком, — Гермиона злилась на выходку профессора, но внутри ей было обидно, что он ни во что не ставит ее чувства и эмоции. Реши он продолжить поцелуй и перейти к активным действиям, девушка бы не стала сопротивляться, потому что что-то внутри нее хотело продолжения и полной близости с этим волшебником. Однако реальность и настоящие, правильные чувства, не давали ей перешагнуть эту грань так же, как легко профессор выстраивал между ними границы.

— Вы правы, мне плевать, — констатировал Снейп и хотел было встать, но на секунду пошатнулся от звонкой пощёчины, что совершенно неожиданно прилетела ему от Гермионы. След ладони отпечатался на левой щеке и мужчина инстинктивно потёр это место, чтобы снять жжение.

— Мерзавец, — произнесла девушка, прижимая руку к груди. Ударить Снейпа было чревато, но он лишь сверкнул в ее сторону глазами и никак не ответил.

Он ушел в душ. Вода была ему необходима, чтобы остудить тело и мысли. Грейнджер высказала, что считает его близким человеком. Немыслимо. Хотя почему же? Он догадывался, что девчонка интересовалась его личной жизнью не просто так, а с подсознательным желанием помочь или поддержать. Но ему, ровно как и в детстве, было сложно принять заботу и внимание со стороны других людей. Сейчас же, получив подтверждение мотивам Гермионы, он стоял под холодным душем и пытался снять возбуждение, которое накатило сильной волной и никак не хотело спадать. Снейп впервые со дня заключения ритуала понял, что желает эту девчонку так же сильно, как в свое время желал Лили. Грейнджер рождала в его душе нежные порывы, но он продолжал настойчиво их душить, чтобы, не дай Мерлин, не разрушить корочку черствого бессердечного сухаря. И все к чему? Чтобы и ему, и ей было от этого плохо? Наверное, да.

Он вышел из ванной в спальных штанах, без футболки и с завязанными в хвостик волосами. Северус никогда не позволял Гермионе видеть его по-настоящему домашним, таким, каким он всегда хотел быть: открытым, честным перед самим собой и естественным. Сейчас этим видом хотелось ее позлить и одновременно на подсознательном уровне раскрыться, чтобы она приняла его таким, какой он есть. Но вот только он ступил за порог душевой, как заметил перевернутую вверх дном постель и мрачно пустую комнату. "Она обиделась и ушла. Молодец, Северус, проучил девчонку. Оно тебе было нужно?".

Никогда раньше Снейп не ощущал такого острого желания извиниться. Даже когда обозвал Лили грязнокровкой, он не хотел просить прощения, потому что был уверен в своей правоте. Но сейчас это чувство абсолютной уверенности пошатнулось, и Северус, призвав тапочки, прислушался к себе, как к владельцу дома, и понял, что девчонка сидит на кухне. Туда он и отправился.

Гермиона бросилась вон из спальни сразу же, как профессор скрылся за дверью ванной комнаты. Она не хотела видеть его лицемерное и насмехающееся выражение лица, не хотела вдыхать его аромат, когда он ляжет в их общую постель, не хотела прикасаться к его теплой коже, зная, что ей может быть доступна не только его ладонь, но и спина, и грудь, и бедра, и все-все-все... Но зачем? Ее собственное возбуждение стучало внизу живота и затуманивало рассудок, раздражало и не давало сидеть на месте. Гермиона не впервые сталкивалась с такой реакцией организма на мужчин. У нее был не самый удачный, но все же опыт с Виктором после Святочного бала и тогда она даже испугалась липкости, что образовалась у нее между ног, а когда он ее поцеловал, то она и вовсе еле устояла на месте от сильного головокружения. Тогда они с Крамом не зашли далеко (Гермиона сбежала, испугавшись напора молодого человека и его отчаянного желания забраться к ней под юбку), но сейчас со Снейпом она готова была на все. "Ну или почти на все, если бы он это самое все не испортил!". Девушка не хотела признаваться, что впервые она не испугалась близости и захотела быть рядом со злым и противным профессором зельеварения. Она отчаянно заедала свое неудовлетворение остатками торта с прошедшей вечеринки и старалась думать о друзьях. Но все было напрасно. Организм продолжал воспламеняться даже от банального ерзания по стулу, невинных мыслей о Хогвартсе и экзамене по зельеварению. Это жутко бесило! "Можно же думать и о других вещах, Гермиона!" А потом на кухню зашёл Снейп, весь такой уютный и важный, что хотелось во второй раз за день залепить ему пощечину.

— Мисс Грейнджер, пойдёмте спать. Двадцать минут назад вы ругались на меня, что я ещё работал, а не отдавал вам магию, — он облокотился плечом на дверной косяк и сложил руки на груди.

— Я больше не хочу спать. Можете идти один, — ответила Гермиона и с остервенением сунула в рот ложку торта.

— Помогает?

— Что?

— Сладкое... от нервов, — Снейп кивнул на тарелку перед девушкой.

— Пока вы не пришли, помогало. А теперь вы и эту радость у меня отобрали.

— Я ничего у вас не отбирал, Грейнджер. И не иронизируйте. Ничего особенного не произошло, а пощечину я вам уже простил.

— Ну спасибо, — с отвращением проговорила Гермиона. — Теперь-то точно можно пойти спать, — она вскочила со стула, резко накрыла торт картонной упаковкой, жёстко и невербально отлеветировала его в холодильник, а в придачу зашвырнула ложку куда-то в сторону плиты. "Полегчало". Девушка сделала пару вдохов и выдохов, пытаясь сохранить самообладание.

— Мисс Грейнджер, признаю, что поступил по отношению к вашему личному пространству неправильно. Давайте только не будем устраивать сцен.

— Сцен? — окончательно взвинтилась Гермиона, уже плохо контролируя как свои слова, так и действия. — Какое к черту личное пространство? Оно есть только у вас! На меня и мои чувства вам всегда было плевать. Вы все время меня унижаете, оскорбляете, низводите мои попытки наладить с вами взаимоотношения до того уровня, что мне хочется вас проклясть! Каждое мое желание стать к вам ближе, попытаться поддержать, вытянуть вас из раковины, в которой вы живёте, открыть глаза, что вы теперь не один, заканчиваются угрозами! Разве я этого заслуживаю, профессор?! Тогда уж скажите мне, чего вы хотите, как нам наладить совместный быт, потому что я уже запуталась в вашем поведении! В один день вы вроде бы счастливый, добрый и даже заботливый, а в другой — противный сыч, плюющийся ядом и метающий молнии. А ведь мы договаривались, что будем видеть друг в друге тех людей, какими мы на самом деле являемся, а не тех, кем мы привыкли друг друга видеть. Раз уж вас это не устраивает, то предлагаю максимально ограничить общение и даже не стараться делать вид, что мы друг другу небезразличны!

— Как хотите, я спать, — сказал Снейп и развернулся по направлению к лестнице. Гермиона сперва опешила от такого поведения, но потом пришла в себя и прошла вслед за профессором.

— Я вас ненавижу! — она кинула в него подушку, которая прилетела прямо Северусу в голову. Он обернулся. — Вы как были отвратительным, противным, злобным человеком, так им и остались! Зря только я поверила, что вы могли быть добрым и способным хотя бы на джентльменские поступки. Я лучше умру, чем приму от вас помощь. Мне больше не нужна ваша магия!

А вот это был уже ультиматум, и что-то подсказывало Северусу, что Грейнджер действительно сделает так, как говорит. Он и ушел из кухни только для того, чтобы разозлить девушку окончательно, чтобы она выплеснула все эмоции и потом уже успокоилась. Сама. Северус успокаивать кого бы то ни было никогда не умел. Но сейчас, стоило признать, он и правда вел себя как сволочь. Гермиона ему доверилась, а он в очередной раз похоронил всё совместное будущее под слоем ненависти, которую и разгрести-то теперь будет сложно.

— Грейнджер, прекратите орать и вести себя как гарпия. Это во-первых. Во-вторых, я уже признал, что повел себя с вами не лучшим образом и нарушил обещание. Не стоило мне вас целовать назло.

— Поцелуй ничего не значил! Он был хорошим, и я бы не оттолкнула вас, даже зная, что это неправильно. Но вы обидели меня своими мыслями. Это большая разница!

— Я не привык, когда ко мне в постель лезут посторонние, мисс Грейнджер. Я и к вам-то в своей жизни не привык, а вы как плющ заполняете каждую сферу моей жизни и все пытаетесь разнюхать. Для меня это слишком.

— Ну знаете ли, может, мне вообще уйти? Ах нет, подождите... Это не получится, потому что вы выпросили меня у Воландеморта! И продолжаете считать меня своей собственностью, которая готова подчиняться и подстраиваться под ваши капризы!

— А вы ведь хотите продолжения, — спокойно сказал Снейп. Он заметил, что лицо девушки красное не от злости и крика, а от неудовлетворения. Вдобавок ко всему, она переминалась с ноги на ногу, что тоже говорило о ее возбуждённости. "Хотя, может, и от злости тоже".

—Что? — опешила девушка. — О чем вы? — "Черт бы побрал профессора, когда он стоит тут весь такой загадочный, с голым торсом и этой дурацкой резинкой на волосах! Ненавижу. Почему я на него так реагирую?!"

— О том, что вы хотите прикоснуться ко мне. Я вас возбуждаю.

— Неправда!

— Правда, Грейнджер. И вас это пугает, — Северус сделал пару шагов к ней. — Могу обрадовать, в возникших ощущениях нет вашей вины. Это магия. Она просит воссоединиться. Кусочек брачного обета усиливает вашу тягу ко мне.

— Такого раньше не было. И я не хочу вас касаться. Вы мне противны, — Гермиона презрительно окинула его взглядом и отступила, чтобы не улавливать носом такой дурманящий аромат корицы и имбиря.

— Вы злитесь и имеете на это полное право. Но будьте честны перед собой. Я, в свою очередь, ещё раз прошу у вас прощения за тот поступок в комнате. Я не хотел вас обидеть.

— Врете. Вы всегда хотите меня обидеть. Это ваш стиль. И пожалуйста, прикройтесь хоть чем-нибудь. Мне невыносимо смотреть на вашу грудь, — Гермиона кинула ему покрывало с дивана. Снейп его поймал, но накидывать на плечи не стал.

— Я хотел вас проучить, чтобы вы не лезли в мою личную жизнь. Грейнджер, мне тяжело с вами, и вы это знаете. Давайте не будем обижаться на слова, сказанные со злости.

— Не беспокойтесь, я больше не буду лезть в ваши дела. Я все сказала. Уходите и плюйтесь ядом на кого-нибудь другого.

— Не уйду. Я вам нужен, — Северус скрутил покрывало жгутом и резко забросил его за спину девушки, которая как бы попала в силки. Он приблизил ее к своему телу. — Перестаньте обижаться. За последние тридцать минут я попросил прощения больше, чем за всю свою жизнь. Разве это для вас ничего не значит? — Мужчина так пристально на нее посмотрел, что Гермионе нечего было возразить. Она выставила перед собой руки, предотвращая дальнейшее сближение и хмурилась. — Сделайте то, что хотели: ударьте меня, покричите, дотроньтесь. Я не буду возражать.

— Зачем вы в очередной раз играете передо мной роль? Зачем вначале обижаете меня, а потом превращаетесь в покладистого пёсика, который готов и поиграть, и поласкаться?

— Начнем с того, что я не играю роли и я не пёс. А во-вторых, я часто забываю, насколько вы важны в моей жизни и что в этом мире есть человек, которому я не безразличен.

— Это вы обо мне? — градус напряжённости потихоньку сходил на нет. Гермиона уже не кричала и не злилась, просто хмурилась и старалась выкинуть из головы желание прикоснуться к профессору. Он же в очередной раз пытался с ней сблизиться и загладить ошибки, сделанные сгоряча и в угоду дурацким привычкам быть единоличником.

— О вас, Грейнджер. Вы нужны мне так же, как я нужен вам. Просто совместная с вами жизнь выводит меня из себя чаще, чем все предыдущие годы службы у двух величайших волшебников современности. Мне действительно трудно понять заботу, настоящую дружбу, любовь и прочие нормальные для людей чувства. Но я стараюсь учиться, а порой теряю себя за проблемами и новой обстановкой жизни.

— Но как быть мне? Я не могу подстраиваться под ваше настроение. У меня тоже есть чувства.

— Не спорю и не прошу подстраиваться, просто понять. Скажите лучше, каким вы меня видите, и, может быть, тогда нам станет проще друг с другом? — Снейп продолжал удерживать девушку в кольце из покрывала и стоять очень близко к ней. Гермиона уже не сопротивлялась, да и по-хорошему окончательно запуталась в мотивах профессора.

— Вы действительно хотите это знать?

— Да, — решительно ответил он и чуть склонил к ней голову.

— Вы нужны мне самим собой. Не злым и угрюмым профессором, а тем человеком, каким вы сами себя ощущаете. Я хочу быть вам подругой, с которой вы сможете поделиться проблемами или успехами. Хочу, чтобы мы были на равных, чтобы вы принимали мою поддержку, может, прислушивались, делились со мной знаниями, чтобы мы были близкими людьми друг для друга. Профессор, эти два месяца с вами были лёгкими, но все равно отстранёнными. Я не чувствую себя рядом с вами как дома, хотя должна, ведь мы до конца дней связаны. Я стараюсь наводить между нами мосты, а вы все равно их разводите, потому что вам некомфортно. Но ведь у нас должны быть отношения, мы оба в них нуждаемся. Мы не сможем навсегда остаться профессором и ученицей, да и война уже позади. Давайте начнем все заново? Только действительно заново, а не как в прошлый раз, когда после разговора по душам мы согласно кивнули и продолжили жить так же, как жили и до него.

— Хорошо, Грейнджер. Давайте станем друзьями, но я не могу гарантировать, что раскроюсь перед вами так быстро, как вам хочется.

— Я этого и не жду. Просто пообещайте уважать меня и мои чувства.

— Обещаю.

— Будем надеяться, что эти слова хоть что-то для вас значат.

— Грейнджер, я уже извинился за поцелуй и тот напор, с которым я бросился доказывать вам свою ориентацию. Поверьте, я уже пожалел о той идее.

— Удивительно, — иронично ответила девушка и посмотрела на Снейпа снизу вверх. — Почему вы спустились ко мне без футболки? Раньше вы всегда выходили из ванной полностью одетым.

— Хотел вас позлить. Вы смущаетесь, когда видите что-то, что не входит в вашу норму морали. Ну и мне нравится ходить без футболки. Именно это для меня вполне естественно.

— Но вы всегда спали в ней...

— Грейнджер, в первую ночь вы и так с трудом легли ко мне в постель. Уверен, если бы я ходил перед вами в одних штанах, то вы бы убежали к себе в комнату и ни под каким предлогом не решились бы оттуда выйти. Да и показывать вам свой привычный быт я не хотел.

— Так вам нравится ходить вот так? — Гермиона покрутила головой, очерчивая его торс.

— Да, но только в пределах спальни. Грейнджер, сюртук и рубашка — это только рабочая одежда и дома мне в ней некомфортно. Разве ваши друзья постоянно разгуливают в джинсах?

— Нет...

— Прикоснитесь, ваша магия этого просит, — сказал Северус, видя, как девушка осматривает его грудь беглым взглядом.

— Отпустите, я пойду к себе в комнату, — ответила Гермиона. "Я не хочу его трогать. Мне это не нужно".

— Магия не даст вам уснуть. Удовлетворите свое желание. В этом нет ничего зазорного.

— Я не хочу. У меня нет никаких желаний, — продолжала сопротивляться девушка, не решаясь силой вырваться из захвата профессора.

— Не врите телу, оно не успокоится, пока не получит разрядку. Ну же, я не кусаюсь и обещаю держать руки при себе.

— Хорошо, — согласилась Гермиона. — Только уберите покрывало.

Снейп с секунду раздумывал, а потом отбросил ткань куда-то всторону. Грейнджер продолжала стоять перед ним, он видел ее тяжёлое дыхание и мечущийся взгляд по его фигуре. Северус развел руки в стороны, как бы приглашая девушку сделать то, о чем он говорил и, подтверждая тем самым свои слова, что он ее не тронет.

Гермиона собиралась с мыслями и прислушивалась к своим ощущениям. Дотронуться до профессора хотелось до трясучки, но вот какое-то дурацкое стеснение и неуверенность в действиях одолели девушу, и она не могла пошевелить конечностями. Снейп подтолкнул ее к действиям: он на несколько миллиметров подвинулся к ней ближе, всем своим видом говоря: "Вот он я, бери меня, я мягкий и податливый." Ещё и эти разведённые руки, что так и манили в объятия. Гермиона сдалась.

Она чуть нервно, вспотевшей ладонью, не смотря Снейпу в глаза, потянулась к его груди, так же часто взымающейся от дыхания, как и у нее самой. Те несколько сантиметров, что она преодолевала до его тела, показались ей пыткой. Он вроде бы стоял так близко, но в то же время так далеко, что ей было никогда не очутиться с ним рядом. Все же ощутив теплую, гладкую плоть под пальцами и вздрогнув от разряда магии, что вихрем пронеслась по ее телу, она рвано выдохнула и закусила губу. Ноготочком она прошлась от его ключицы до горла, а потом спустилась к солнечному сплетению. Ее касания были лёгкими и невесомыми, но такими приятными, что Снейп сам готов был расплавиться от них. Приятные ощущения дополнялись теплом магии, что пульсировала в нем с такой силой, что могла с лёгкостью устроить разрушительный выброс. Он громко сглотнул ком в горле, а Гермиона словно вышла из транса. Девушка резко оторвала руку от тела профессора и румянец, что прежде красным полем застилал ее щеки, разлился насыщенным красным соком по всему ее лицу и шее. Северус же, когда потерял с ней связь, приопустил голову, чтобы посмотреть на студентку.

— Не останавливайся, Гермиона, — он аккуратно взял ее кисть в свою и приложил чуть ниже области сердца. — Это реальность. Я здесь, рядом с тобой, обычный человек, теплый и безобидный. Мы нужны друг другу, — волшебник говорил так тихо, что его голос казался небесным искушением. Грейнджер не могла устоять, особенно когда этим голосом он произносил ее имя.

Его ладони были прохладнее ее. Она четко это ощущала тыльной стороной руки. Его сердце стучало в бешенном ритме. Гермиона высвободила кисть из захвата длинных пальцев и с чуть большей уверенностью продолжила свое маленькое исследование профессорского тела. Девушка водила ладонью по его торсу, то поднимаясь к шее, то опускаясь к животу. Пару раз рука проходила прямо по линии его спальных штанов, и тогда Гермиона ловила резкий выдох Снейпа и его легкое подрагивание.
Ей хотелось закрыть глаза и отдаться во власть ощущений, но она себе не позволяла этого делать. Ее пальцы чувствовали каждый сантиметр его кожи: мягкой, теплой, живой и почти мраморно белой. В нескольких местах она почувствовала тонкие шрамы, которые были искусно то ли зашиты, то ли залечены. Она никогда прежде их не видела, да и по-хорошему, она никогда и не разглядывала Снейпа так, как сейчас, но она была уверена, что повторит это путешествие и обязательно спросит о каждом дефекте на теле волшебника. Его грудь была массивной, плечи угловатыми, талия квадратной, как у любого мужчины, но было в его фигуре что-то необычное. Только вот это что-то Гермиона никак не могла для себя определить. Она видела и Рона, и Гарри, и Виктора, и Невилла, и братьев Уизли без футболок, поэтому мужские фигуры с порослью волос на груди и ниже не были для нее неизведанными объектами. Но... "Снейп всю жизнь ассоциировался с холодностью и закрытостью. Многие бы хотели посмотреть, что у него под мантией и сюртуком. Может, потому что я сейчас могу видеть и ощущать этот запретный плод, он и кажется мне необычайно другим: новым, интересным и абсолютно исключительным?".

Пока Грейнджер думала о чем-то своем, Северус же внимательно следил за ее движениями. Девчонка вела себя, будто на первом его уроке по зельям: все хотела рассмотреть, потрогать и запомнить. "Не вспоминай, что она твоя ученица!" — подсказал мозг. И правда, школьные сравнения сейчас были абсолютно неуместны, особенно когда Снейп был готов собрать Грейнджер в охапку и унести в спальню, чтобы показать, насколько добрым, отзывчивым и заботливым он может быть в постели. Но самообладание было вышколено годами в разы лучше, чем ежесекундные порывы желания, поэтому он не поддался искушению. Он ловил каждое прикосновение, что дарила ему Гермиона.

— Чувствуешь? — Северус провел пальцем по ее шее. Она слегка выгнулась и прикрыла глаза, будто кошка. — Это магия дарит нам наслаждение, — он переместил ладонь ей под подбородок и приподнял ее голову. Гермиона уже смотрела на него раскрытыми глазами. Она заметила, как зрачки профессора расширялись и сужались, а пелена, что затмила его взор, одухотворяла. Опять это соединение взглядами и опять та искра, что была порождена не волшебством, а их нутром, отчаянно нуждающемся в объединении. Снейп хотел что-то сказать, чтобы остановить Грейнджер и все же уйти спать, но вместо этого, попав в плен ее милого лица, лишь наклонился и второй раз за вечер поцеловал.

В этот момент не было спешки, силы, грубости, власти. Северус источал мужество вперемешку с мягкостью и лаской, такой, казалось бы, несвойственной. Когда его губы накрыли ее, он не постеснялся напора и провел языком по припухшей нижней губе девушки, а сам обхватил ее одной рукой за талию, а другой — за щеку. Гермиона не сопротивлялась и охотно разрешила его губам хозяйничать. Ей было хорошо. Умелые и в тоже время спокойные действия профессора раслабляли и разгоняли кровь в венах. Она ловила его кроткие вздохи, когда он захватывал в своей плен то верхнюю, то нижнюю губу и, явно наслаждаясь неторопливым процессом, посасывал их. Его большой палец поглаживал где-то за ухом Гермионы, от чего толпа мурашек окончательно добила ее эмоциональные пороги, и девушка не заметила, как заплакала.

Северус почувствовал соленый привкус поцелуя и тут же отстранился, хоть и не выпуская из своих объятий студентку.

— Гермиона?

Девушка подняла на него взгляд и растерялась. Как теперь смотреть ему в глаза после того, что они сделали, и как сказать ему, что ей все безумно понравилось? Будь в ней больше духа в этот момент, то она бы прервала все его расспросы напористым поцелуем собственной инициативы, но так как она до сих пор не понимала, как вести себя с этим волшебником и как держать равновесие на его эмоциональных качелях, то она молча, со слезами на глазах, переминалась с ноги на ногу, но все ещё радуясь, что тепло его тела не покидало ее.

— Пойдем наверх, — сказал Северус. Ему не хотелось расспрашивать причин, по которым девушка решила заплакать. Это было сейчас лишним.

Гермиона покорно кивнула. Она ожидала, что он развернется и уйдет, как обычно и делал всегда после фраз "Пора спать" или "Пойдёмте в кровать", но сегодня был явно необычный день. Снейп видел, что девушка ищет его прикосновений, что она не желает отстраняться (иначе зачем она так плотно вжалась руками ему в поясницу), поэтому он просто перехватил ее за запястье и повел на второй этаж. Грейнджер охотно следовала за ним, но как только они оказались в разворошенной комнате, то аура чего-то несбыточного, нереально-волшебного, что витала между ними в гостиной, испарилась. На ее место пришла атмосфера разрухи и прошлых ссор. Северусу пришлось отпустить девушку, потерять с ней связь, чтобы несколькими взмахами палочки убрать беспорядок и вернуть все вещи на места. В спальне не осталось и следа от истерики обиженной женщины, как и следа резко возникшей между парой страсти. Момент был окончательно упущен и это понимали оба. Хотя оба так же знали, что дальше положенного они не зайдут, потому что просто не готовы (морально, а не физически). Гермиона, поправив и так опрятную футболку, молча легла на кровать и с головой укрылась одеялом. Северус не стал акцентировать внимание на поведении девушки. Он прекрасно понимал, сколько диких мыслей витали в ее голове и как тяжело ей было рассортировать свои эмоции и чувства по знакомым полочкам. Мужчина лишь погасил свет в комнате и занял место рядом с Грейнджер.

Она долго лежала без какого-либо движения, потом стала елозить по кровати и гнездиться. Кровать казалась жёсткой, а любое положение — неудобным. Гермиона громко вздохнула, когда сон, который вот-вот должен был ее настигнуть, испарился безвозвратно, а мозг опять стал концентрироваться на воспоминаниях о тепле профессорского тела. Она хотела пустить себе Аваду в висок, чтобы перестать мучиться от противоречий и абсурдности происходящего. Ладно, раньше она просто ночевала в кровати Снейпа из-за необходимости обмена магией, но теперь она считала эту комнату единственным местом, где ей хорошо с ним. С чёртовым профессором Хогвартса! Она лежит и хочет его прикосновений и поцелуев! Хочет так сильно, что и думать ни о чем другом не может!
Гермиона в сердцах стукнула руками поверх одеяла и перевернулась на бок. Потом опять вздохнула и поняла, что дальше это продолжаться не может.

— Профессор? — тихо позвала девушка, проверяя, спит ли он.

— Да, Грейнджер, — ответил Снейп, поворачиваясь к ней. Ему тоже не спалось. Фамилия, что прозвучала из его уст, резанула слух, и Гермиона даже было подумала дать по тормозам с просьбой, но она макушкой чувствовала волшебника позади и понимала, что притвориться спящей уже не выйдет. Он все равно вытянет из нее, зачем она его позвала.

— Профессор... Не могли бы вы меня обнять? — куда-то в подушку проговорила Гермиона.

Северус ее прекрасно расслышал в полной тишине ночной комнаты. Он приподнялся на локте и придвинулся к девушке без лишних вопросов. Грейнджер чуть напряглась, как только рука мужчины проползла у неё по животу и властно потянула назад, но потом она отпустила себя и поежилась в объятьях волшебника. Спиной девушка чувствовала его грудь, затылком — дыхание, ступнями — икры. Он был максимально близко к ней и это одновременно дарило наслаждение и обескураживало. Гермиона поудобнее устроилась в объятиях Снейпа, подвинулась чуть назад, чтобы ощущать его полностью, и поняла, что профессор сам страдает от возбуждения. Его пах отчётливо упирался ей в копчик.

— Грейнджер, лежите спокойно, — послышался его голос над ухом, когда она ещё раз поерзала.

— Простите.

— Что вам ещё нужно? — беззлобно спросил он, чуть поглаживая ее живот через ткань футболки. Она под его руками съеживалась, втягивала живот и явно закусывала губу. — Вы страдаете от перевозбуждения?

— Угу. Не получается успокоиться. Я все время думаю о вас.

— Отпустите себя. Как только вы дойдете до разрядки, все ваши нервы ослабнут и вы сможете уснуть. Помастурбируйте. Уверен, вам не потребуется много времени.

Гермиона не шелохнулась, в то время, как Снейп говорил на полном серьёзе и даже чуть отодвинулся от нее, давая девушке пространство для маневров.

— Нет, профессор, можете меня обнять. Вы мне нужны. Просто будьте рядом.

Северус вновь оказался вплотную к Грейнджер.

—Ты не сможешь просто отлежаться, Гермиона. Возбуждение никуда не уйдет, наша магия подпитывает это чувство. Не сопротивляйся ему.

— Я не хочу... — она охнула, когда он случайно задел один из ее сосков, что бесстыдно торчали под футболкой.

— Вы никогда не мастурбировали ранее? — спросил Северус, заглядывая ей в лицо.

— Никогда рядом с другими людьми, — с придыханием ответила Гермиона.

— Я могу уйти.

— Нет, — она вцепилась в его руку. — Не надо, без вас мне ещё тяжелее.

— Хорошо, — Северус лег обратно и просунул вторую руку под телом девчонки так, чтобы полностью ее обхватить. Гермиона и не сопротивлялась. Чем плотнее были объятия, тем лучше и сильнее были ее ощущения.

Девушка стала расслабляться в его руках, изредка она все же продолжала вздрагивать от движений профессора сзади. Снейп же, выдержав тактическую паузу, дав время Гермионе освоиться в своих руках, без предупреждения принялся одной рукой массировать ее правый сосок. Он просто прикоснулся к нему пальцами, слегка сдавил и чуть крутанул. Девушка неожиданно для себя вскрикнула, вся сжалась, а потом застонала. Северус было подумал, что Гермиона всего от одного не самого элегантного стимулирования пришла к разрядке, но оказался неправ.

— Что вы делаете? — хрипло спросила она.

— Помогаю тебе. Ты должна кончить, иначе не уснешь и магия измучает тебя... и меня в придачу.

— Не надо мне помогать.

— Гермиона, у тебя был шанс сделать все самой. А теперь позволь это сделать мне. Просто расслабься и доверься. Я не сделаю больно, обещаю.

— Я стесняюсь, — призналась она и накрыла свою грудь ладонями.

— Все, что произойдет этой ночью, останется только в этой комнате и только в пределах ночных огней. Наутро ты и не вспомнишь, что дала мне довести тебя до оргазма, — низким тембром проговорил Снейп, будто заманивая в свои сети. — Это будет приятно. Положи верхнюю ногу мне на бедро. Давай же.

Гермиона с минуту думала над его предложением. Она примерно представляла, что он мог с ней сделать и в какой-то степени желала этого, но... У нее не нашлось этих самых "но". Ни одного... И она скованно закинула ногу к нему на бедро. Северус же мысленно поапплодировал решительности девчонки (он все же думал, что она будет стоять на своем до самого конца) и получил полный доступ к ее телу. Уже более настойчиво и по-хозяйски, хоть и сохраняя умеренность и аккуратность в действиях, мужчина одной рукой забрался к ней под футболку и принялся перекатывать сосок, будто мягкий и податливый шарик, а не одну из самых чувствительных зон женского тела. Вторая же рука медленно подобралась к кромке ее шорт. Северус провел пальцами по коже внизу живота, что вызвало у Гермионы рой мурашек и дико будоражащие ощущения. Она уже тихо постанывала, а когда Снейп посмотрел на ее профиль, то увидел, что ее глаза полуприкрыты, а ртом девчонка судорожно ловила воздух. А ведь он даже не добрался до самого главного ее места. "Она кончит от двух прикосновений к клитору. Абсолютно неопытная и с неимоверной самоотдачей", — заметил мужчина, когда медленно проник ей под резинку спальных шортиков и оказался ладонью на ее лобке.

Горячая плоть манила продолжать двигаться к центру наслаждения. Когда Северус пальцами пощекотал ее половые губы, девушка в полный голос застонала, а потом закусила губу. Вновь. Он следил за ее лицом и ее реакцией. Это было для него оборотной прекрасной стороной секса. Видеть истинное наслаждение в изгибе губ, подрагивании век — вот что было ценно в близости, а не банальное соприкосновение интимных мест. Но он хотел увидеть, как она будет дрожать, как будут искажаться ее черты, когда она наконец дойдет до долгожданной разрядки. Поэтому он бросил дразнить ее вокруг клитора и дотронулся до влажной плоти. Гермиона тут же инстинктивно качнула тазом, задевая и его возбуждение. Собой Северус займётся позже, девушка была важнее, особенно когда она почти молила о продолжении. Не вслух, конечно, но действиями, причмокиваниями, вздохами и стонами. Он желал дать ей то, что было необходимо, поэтому он переместил ладонь поверх ее лобка так, чтобы пальцами можно было одновременно стимулировать клитор и щекотать сам вход. Снейп собрал средним пальцем всю выделившуюся смазку и размазал вокруг. Указательным и большим пальцами он захватил в плен напряжённый комок плоти и стал круговыми движениями массировать.

Гермиона в его руках задыхалась. Воздуха в лёгких не хватало, мысли разбегались по дальним углам и в голове отчётливо стучал молоток, отбивая ритм сердца. Перед глазами была чернота, захваченная ощущениями безумного блаженства. Когда профессор коснулся ее клитора, она готова была взвизгнуть и сжаться от того, как сильно ее пронзила волна электрического тока вперемешку с дрожью. А когда он проник пальцем в нее, чуть раздвигая стенки и хлюпая в естественной смазке, девушка ещё сильнее залилась румянцем и окончательно перестала контролировать себя. Ей было хорошо, и плевать в чьих руках.

Северус видел, что Гермиона плавала на грани, но никак не хотела приходить к разрядке. Будь у него больше места для действий, то он уже давно бы заставил ее содрогаться в посторгазменных конвульсиях. Ему никогда не нравилось использовать пальцы для достижения результата, он предпочитал язык или сразу член, но сейчас были другие обстоятельства. Когда он пальцем вошёл в девчонку, а ее стенки плотно обволокли его, он готов был сам кончить только от того, насколько она была тугая и влажная. Не нужно было быть умным, чтобы понимать, что Гермиона никогда не имела ни с кем близости. "Она доверилась тебе, потому что у нее не было выбора. Не льсти себе!" — подсказало подсознание, но Снейп его проигнорировал. Он был сосредоточен на действиях, что совершали его пальцы с эрогенными зонами девушки.

— Ты же хочешь этого, Гермиона, — прошептал Северус, чтобы ускорить процесс разрядки. — Позволь себе получить удовольствие. Дай инстинктам волю, — она стонала в ответ на каждую его фразу и всё сильнее подмахивала бедрами в такт его движениям в ней. Девчонка даже сама начала насаживаться на его палец, желая, по-видимому, ощутить его как можно глубже. — Ещё немного... Давай, девочка. Кончи для меня... Я хочу видеть, как тебе хорошо...

Это была последняя фраза, которая подвела Гермиону к яркой и эффектной разрядке. Стенки влагалища начали сокращаться, выталкивая пальцы Снейпа, выделяя ещё больше смазки. Сама же Грейнджер чуть изогнулась и протяжно застонала, цепляясь руками за одеяло.

— Умница, Гермиона, — в окончание похвалил Снейп, высвобождая одну руку из-под девушки, а второй все ещё поглаживая ее клитор для более продолжительного оргазма. Он знал, что действия вкупе с подбадриванием интимными словечками доводят девушек до головокружения, и в очередной раз подтвердил это правило.

Как только тело успокоилось, сердце стало замедлять свой ход, а в голове прояснилось, Грейнджер разлепила глаза.

— Спасибо, профессор. Это было... невероятно...

— Обращайтесь, Грейнджер, — в полушутливом тоне ответил Снейп, вновь переходя на официальную форму общения. Он откинул одеяло и поднялся на ноги.

— Вы куда? — недоуменно поинтересовалась девушка, следя взглядом за мужчиной.

— Приму холодный душ.

— Зачем? — успела спросить Гермиона, но потом заметила явно выпирающее из штанов профессора возбуждение. — Я могу вам чем-то помочь? — непонятно зачем добавила девушка.

—Нет. Я сам справлюсь. Спите, Грейнджер. Вы устали, — и он вновь скрылся за дверью ванной, чтобы самому снять напряжение текущей ночи и получить какую-никакую разрядку.

Глава 14: У меня нет никаких желаний

Северус так и не уснул минувшей ночью. Все время не давало покоя обещание, что он дал Гермионе в порыве... Да не было никаких порывов, если судить трезво. Он просто отключил мозг и наговорил глупостей, которые вряд ли превратятся в реальность в ближайшее время. И с чего только все взяли, что ужасный Северус Снейп держит свое слово? Он же предатель, мерзкий профессор, вредный и несправедливый. Хотя стоп! Как это сочетается с его настоящей натурой? Ай... В общем, размышления Снейпа о смысле жизни и себя в этой жизни ни к чему не привели. Как только рассвело, он покинул спальню и спустился на кухню. Все же стоило как-то ещё раз загладить вину перед девчонкой за выходку с поцелуем. Не в его правилах, конечно, извиняться, но с Гермионой стоило вести себя уважительно, ведь она об этом просила. С каких пор ее просьбы стали для него важны, он не смог понять, да и не хотел. «Пускай все идёт своим чередом, а я как-нибудь подстроюсь».

Северус для начала приготовил себе кофе. Он еще с юности плохо представлял, что значит начинать утро без чашки густой, темной, горьковатой жидкости. Это был своего рода ритуал, который настраивал волшебника на нужный лад. Стоит ли говорить, что это редко когда срабатывало? Так или иначе, мужчина сварил кофе, налил его в небольшой стакан и уселся за стол, где уже лежал свежий выпуск Пророка, принесённый совой (да, он все же решил изменить правилу никогда не заводить домашних пернатых тварей, так как ненавидел этих мерзких, чаще всего кусачих созданий, что вечно приносят плохие новости, но за время жизни в новом доме понял, что без этой самой совы не справится и даже телефон с интернетом ему не помогут).

Пророк писал о приближающемся новом учебном годе, о перестройке в Хогвартсе, по сотому кругу обмусоливал пожизненные приговоры Пожирателей, в мерзко-агрессивной манере рассказывал о новых заключённых темных волшебниках и так далее. Вот так почитаешь эту паршивую, но такую популярную газетенку, так сразу отпадет желание выходить на улицы, ведь, по их мнению, во всей магической Британии не происходит ничего хотя бы отдаленно похожего на счастливое или радостное событие. Сплошные "страшные" новости да грязное белье волшебников, что печатают на первых полосах. Среди всей этой безвкусной черной мишуры под соусом новостей, Снейп смог выделить действительно значимое событие — министерство решило закрыть Лютый переулок и на его месте сделать продолжение Косого, где будут размещаться только благонадежные торговцы. Как они собирались разогнать всех волшебников, что десятилетиями вели там бизнес — непонятно, да и как им вообще удастся выдавить оттуда целую социальную прослойку не самых удачливых людей общества, куда их расселить и так далее — тоже не поддается спонтанному объяснению. Однако, в любом случае, уничтожение целого квартала скажется на жизни всех волшебников, а вот в лучшую или худшую сторону — покажет время.

Северус был вынужден отложить газету, когда на кухню, мягко цокая когтями, пришел Крукс и принялся навязчиво мяукать у ног мужчины.

— А ты-то что проснулся так рано? — спросил Снейп, делая последний глоток ещё горячего кофе. Кот потерся головой о его штанину и опять мяукнул. — Ты, наверное, голодный, — он встал со стула и пошел к холодильнику. — Могу предложить остатки курицы. Будешь? — со стороны Северус выглядел смешно, разговаривая с котом, который, по-видимому, полностью понимал его слова и отвечал. Мужчина любил домашних животных, но в детстве родители никогда не разрешали заводить этих «блохастых, вонючих, гадящих и прожорливых созданий», как их называл отец. Кот Гермионы стал первым питомцем, которого Снейпу предоставилось кормить.
Мужчина положил на тарелку мясо птицы и поставил ее на пол возле входа на кухню, а в маленькую миску налил воды.

— Приятного аппетита, — произнес Снейп, на что кот благодарственно мяукнул и с энтузиазмом принялся поглощать еду.

Северус с минуту стоял и смотрел, как Крукс ест, а потом почему-то решил, что лучшим "подарком" Гермионе в качестве извинения будет приготовить ей на завтрак его фирменные блины. Не то чтобы он часто их готовил, да и на статус фирменного завтрака это блюдо не тянуло, но девчонка хотела видеть его настоящим и домашним, так пусть получает. Утвердительно кивнув самому себе, Снейп принялся замешивать тесто.

Гермиона проснулась бодрой и веселой уже спустя пару часов после пробуждения Северуса. Она чувствовала себя выспавшейся и довольной жизнью. «Вот что с человеком может сделать долгожданный оргазм. Стоп. Что?». И тут радостное настроение, что подбадривалось ярким солнцем за окном, разбилось о высокие скалы стеснения от воспоминаний о прошлой ночи. Она умудрилась в очередной раз нахамить профессору, ударить его, выставить ряд требований, а в окончании этого эмоционального кордебалета разрешила ему трахнуть себя. Конечно, не в самом прямом смысле, но все же. Он трогал ее в самых интимных местах, кажется, даже что-то шептал и был абсолютно не смущен ситуацией, в отличие от самой девушки. Гермиона густо залилась краской и с трудом решилась выбраться из кровати, так как встречаться с профессором и смотреть ему в глаза после всего тоже придется. Или этого можно избежать? Она слезла с матраса и поплелась в душ. Вода освежила мысли и помогла привести эмоции в равновесие. «Со Снейпом все равно придется встретиться! Надеюсь, он не будет смущать меня неуместными вопросами хотя бы потому... Точно, он мне обещал уважать мои чувства и мысли». Однако энтузиазм испарился так же быстро, как и появился, когда девушка спустилась со второго этажа и увидела профессора, что готовил завтрак у плиты и о чем-то общался с Круксом. Удивительная для Гермионы сцена: Снейп непринужденно разговаривал почти сам с собой, а кот в ответ мяукал, иногда бил лапой о спинку стула и паралельно выклянчивал горячий блин. Да, точно, это был запах блинов. Девушка непроизвольно улыбнулась увиденному и зашла на кухню.

— Доброе утро, профессор, — сказала она и села за стол. — Привет, Крукс, — кот тут же прыгнул ей на колени и начал ластиться.

— Доброе, Грейнджер, — отозвался Снейп не отворачиваясь. — Чай или кофе?

— Чай, если можно. А где Винки? Обычно он готовит нам с утра.

— Винки попросил отпустить его до конца августа к сородичам в Хогвартс. Они там убирают весь замок и он говорит, что не сможет помогать в двух местах одновременно.

— Ох, бедные домовики. Их заставляют работать почти без выходных, — девушка вздохнула и погладила Крукса.

— Им за это платят. Правда, я так и не понимаю, зачем. Но в целом, их никто ни к чему не принуждает, если вы так сильно об этом переживаете. Г.А.В.Н.Э. до сих пор существует? — с толикой задора спросил Северус, левитируя стопку блинов, джем и кружку горячего черного чая на стол перед Гермионой.

— Откуда вы знаете про Г.А.В.Н.Э? — удивилась девушка.

— А в школе в свое время об этом ходили достаточно остроумные шутки. Сложно было найти человека в замке, который бы их не слышал.

— Я тогда правда верила, что домовиков можно спасти, — буркнула Гермиона и принялась накладывать в отдельную тарелку аккуратно свёрнутые блины.

— А сейчас уже не верите? — Снейп продолжал что-то делать у плиты и стоять спиной к собеседнице.

— Не верю. Они сами хотят служить волшебникам. А раз так, то я точно ничем не смогу им помочь. Это все равно, что заставлять плыть рыбу без хвоста — бесполезно.

— Рад, что вы это поняли.

— Профессор, а баночки молока с сахаром случайно нет?

Снейп открыл холодильник и вытащил оттуда сгущёнку .

— Есть, — и он поставил ее перед девушкой. — Приятного аппетита.

— Спасибо, — Гермиона с наслаждением намазала блин сладким топпингом и почти с причмокиванием его съела. — Профессор, а с чего вдруг вы решили приготовить завтрак? Если этим не занимался Винки, то эта обязанность ложилась на мои плечи.

— Сегодня ваши плечи могут отдохнуть, — Северус вытер руки о полотенце и опёрся поясницей на край столешницы, поворачиваясь лицом к студентке. — Вас что-то не устраивает?

— Нет, все отлично. К тому же, у вас получаются отменные блины. Я таких ещё со времён каникул у родителей не ела, — она как-то неопределенно опустила глаза и взяла ещё один ароматный десерт.

— Чем планируете заниматься, мисс Грейнджер? До школы ещё целый месяц.

— Сложно сказать, — девушка как-то поникла и былое хорошее настроение с толикой смущения, что витало между волшебниками, вдруг превратилось в апатию с полнейшим отрицанием происходящего. — Я не хочу загадывать наперед. Как показывает практика, в последнее время все мои планы идут наперекосяк.

— А ваши друзья? Они больше здесь не появятся? — Снейп стоял поодаль от Гермионы, сложив руки на груди и пристально следя за ее чуть нервозными движениями.

— Они на время уехали. У всех своя жизнь, никто не будет плясать возле меня даже зная, что мне некуда деться из этого дома. Я ценю поддержку друзей, но... — в горле у нее встал ком и говорить дальше она не смогла. Ей пришлось сделать пару глотков чая, чтобы сконцентрироваться на настоящем, а не на эфемерных размышлениях об однокурсниках, которые уже наверняка собирали вещи, чтобы отправиться в путешествия на остаток каникул.

— Кажется, я уже вам говорил, Грейнджер, вы тут не взаперти и я не ваш хозяин. Если вы хотите куда-то поехать, то стоит хотя бы спросить об этом меня. Не спорю, что я кажусь несговорчивым, но ради вашего спокойствия и стабильного эмоционального состояния я готов бросить на время работу и уехать, куда вам захочется.

— Неужели я кажусь истеричкой, что вы решили под меня подстраиваться?

Снейп не стал отвечать на этот вопрос, чтобы не компрометировать себя и не раздувать пламя, что все еще тлело между ними с минувшей ночи. Он видел, что девчонка все еще ведет себя с ним неуверенно и от вчерашней красноречивости ни осталось и следа. Однако это не отменяло того факта, что Грейнджер не станет опять обижаться и истерить, если он вдруг скажет что-то о ней и ее поведении. Вместо всего Северус взял со стола заварочный чайник и еще одну кружку и сел рядом с девушкой.

— Как спалось? — мужчина не пытался провоцировать, как показалось Гермионе, ему действительно нужно было знать, что с ней все хорошо, потому что как только он оказался с ней рядом, магия, заключенная в нем, начала вибрировать, как сетка мощной колонки на сильных басах. Дурманящее и нервирующее ощущение, по правде говоря.

— Хорошо… Мне стоит поблагодарить вас за это, — она ненавидела себя в этот момент. Ее смущение, которое она никак не могла в себе побороть, ее неуверенность перед профессором в любых делах парализовывало все тело и заставляло лицо заливаться краской. От гриффиндорской смелости не оставалось и следа. Видели бы ее мальчишки, однозначно бы засмеяли.

— Я ничего не сделал, — пожал плечами Северус.

— Неправда. Если бы не вы, точнее, ваши руки, то есть, я…

— Гермиона, мы, кажется, уже решили, что все происходящее ночью остается только в том моменте. Повторюсь, что я ничего не сделал, ты сама со всем прекрасно справилась, а все, что мучило нас обоих, можно списать на требовательную магию.

— Сейчас между нами тоже она? Я чувствую ее.

— Боюсь, что мы вскрыли ящик Пандоры… — он налил себе чая и сделал глоток, глядя куда-то в стену.

— О чем вы?

Вместо ответа он молча накрыл ее ладонь своей.

— Это больше не приносит облегчения. По крайней мере, в той степени, что было раньше. Мы будем отчетливее чувствовать связь даже после обмена магией.

— Во всем виноват вчерашний поцелуй?

— Возможно… — Снейп убрал от девчонки руку и откинулся на спинку стула. В эту минуту он стал задумчивым и с его лица пала маска умиротворения. — Вы слышали, что под собой подразумевает ритуал «Объединения магией»?

— Частями. Только с ваших слов.

Мужчина кивнул сам себе и принялся пересказывать историю, что еще в мэноре перед Воландемортом поведал ему Малфой. Гермиона слушала внимательно, одновременно пытаясь осознать происходящее и связать все «симптомы» с их поведением в последние несколько месяцев.

— Хотите сказать, что мы испытываем симпатию друг к другу только благодаря магии?

— Отчасти да.

— Тогда это объясняет, почему я все время хочу к вам прикоснуться…

— Мне трудно понять, что вы испытываете. Все же не я подключился к вашему ядру, а наоборот, но опустим все это. Магия лишь подталкивает нас друг к другу, но это не значит, что она нам не подчиняется. Мы в состоянии контролировать наши желания.

— Вы уверены? Вчера это не было заметно.

— Грейнджер, не переводите стрелки.

— И не собиралась, просто… Я даже не уверена, что смогу игнорировать свои желания, учитывая вчерашние события.

Северус глубоко вздохнул.

— Меня тянет к вам, — призналась Гермиона и пристально посмотрела на профессора, следя за его реакцией. Ни один мускул на его лице не дрогнул, но он все же повернул голову к ней. — Особенно сейчас. Эта вся домашняя спокойная обстановка, эти блины со сгущенкой, Крукс, что не шипит на вас, а вполне дружелюбно общается, разговоры за завтраком, ваш задумчивый профиль и эта домашняя одежда — все кажется абсолютно неправильным и сюрреалистичным, так что я теряюсь, но в тоже время не хочу, чтобы это все заканчивалось, — «Неужели я это сказала вслух?»

— Это и не закончится, если мы действительно в этом нуждаемся, — ответил Снейп с серьезным лицом и встал из-за стола. — Только вот понять, чего на самом деле мы хотим, будет сложно.

— Неправда, вчера было все предельно ясно.

— Грейнджер, не живите прошлым. Новый день — новые желания. Вы не можете быть уверены, что через месяц не захотите бросить все и убежать со своими друзьями подальше от этого дома и всего, что связывает вас с волшебным миром. А я не могу быть уверенным, что когда-нибудь смогу перебороть себя и перестать относиться к вам как к своей ученице.

— Но…

— Не надо, — он потер переносицу, успокаиваясь, чтобы не накричать на девчонку. — Я уже говорил, что не готов открыться перед вами и не готов принять вас в свою жизнь так, как вы этого хотите. Так что не выводите меня из себя, Грейнджер, своими возражениями и обещаниями. Мы оба знаем, что не сможем их выполнить. Пусть идет все своим чередом, а пока я вынужден пойти поработать. Обед в холодильнике.

— А как же вы?

— У меня много дел. Если найду свободную минуту, то присоединюсь к вам. И пожалуйста, полейте на подоконнике чистополох.


***

Северус за день скурил пачку сигарет, сидя у себя в кабинете. Да-да, он курил еще с четырнадцати лет, но никогда не позволял себе брать в рот больше трех сигарет в сутки, но в последнее время все шло далеко не по правилам. В голове роились кучи мыслей, и даже половина из них не была о работе. Изредка звонили из больниц и консультировались по поводу препаратов, пару раз он садился за разработку нового зелья, что находилось еще на стадии рукописных расчетов, но все оставшееся время он курил то у окна, то за столом, в попытке расслабиться и перестать думать о трудностях жизни. Гермиона к нему ни разу не заходила. «Либо обиделась, либо решила не переступать границы». Каждый раз с тех пор, как девчонка начала рассказывать ему о своих эмоциях и чувствах, Северус не находил себе места и старался спрятаться куда подальше. Не то чтобы он боялся признаний или действительно видел в Грейнджер только студентку, с которой он не мог перейти грань, просто осознавать, что в нем кто-то нуждался на физическом и духовном уровне было для него в корне необычно и даже местами абсурдно. Он боялся, что вцепится в Гермиону и уже не сможет отпустить от себя ни на шаг, если она все же по дурацкому стечению обстоятельств захочет быть с ним не как с «хозяином» ее магии, а как с мужчиной. Жутко собственнические чувства просыпались в нем каждый раз, когда он представлял девчонку в их постели абсолютно голой, готовой как вчера только для него и томно вздыхающей от его действий. Нет, Северус не был влюбленным придурком или просто придурком, который мог бы поверить, что с ним хоть кто-то захочет жить по своей воле, поэтому и старался держаться на расстоянии от Грейнджер, давая ей право выбора. Хотя это не значило, что он не готов начать потихоньку показывать ей себя настоящего, тем, кем он привык быть за рамками службы у Воландеморта и Дамблдора.

Он вышел из кабинета уже ближе к вечеру и сразу же направился на кухню. Желудок, привыкший к нестабильному питанию, не урчал, но все же ощущение голода не покидало Снейпа уже несколько часов. Он зашел в столовую и увидел накрытый на двоих стол, на котором лежал вполне приличный, хоть и не особо разнообразный ужин.

— О-о-о, профессор, — воскликнула Гермиона, так же заходя в столовую. — Я как раз уже хотела идти за вами.

— У нас какой-то праздник? — Северус сложил руки на груди и посмотрел на суетящуюся девушку.

— Нет, просто раз уж вы готовили завтрак, то я решила взять на себя ужин. Опять. Мои кулинарные навыки еще оставляют желать лучшего, но уверяю, все, что лежит на столе, съедобно и даже вкусно. Я проверила, — Гермиона широко улыбалась, у нее лучились глаза и она буквально насильно пыталась усадить мужчину на стул. Снейп не стал сопротивляться.

— Вы этим занимались весь день? — он отодвинул от себя тарелку, чтобы не задеть ее локтями и не опрокинуть на пол, и облокотился на стол.

— И да, и нет. Я полила чистополох, как вы просили, хотела посмотреть на нашу маленькую оранжерею, но потом вспомнила, что для этого мне придется оторвать вас от работы. Так что я несколько часов читала книгу у себя в комнате, а потом решила приготовить нам ужин. Кстати, большую часть времени я потратила на торт. Он с шоколадом.

— Грейнджер, с вами все хорошо?

— Да, а почему вы спрашиваете?

— Вы уже минуту теребите в руках полотенце, до сих пор не сели за стол и слишком радостно рассказываете о своих делах. Это выглядит странно.

— Бросьте, профессор, я пытаюсь найти хоть что-то хорошее в скучных буднях и я чувствую себя полной дурой, — девушка кинула полотенце на кухонную столешницу и села напротив Снейпа. — Кажется, весь этот ужин больше походит на подготовку к свиданию, чем на тихую домашнюю трапезу.

— Хорошо, что вы не раздобыли свечи. Тогда бы это точно смотрелось неуместно.

— Я бы не рискнула их поставить, даже если бы они у нас были, — улыбнулась Гермиона. — Профессор?

Он поднял на нее взгляд, приподнимая бровь, как бы откликаясь на ее обращение.

— А вы могли бы завязать волосы в хвостик?

— С чего вдруг?

— Вам так больше идет… — призналась девушка и принялась накладывать рыбу с рисом на тарелку.

Снейп внутренне усмехнулся подобному заявлению, но шутить на эту тему не стал. Он молча призвал из комнаты резинку и собрал волосы на затылке.

— Довольны? — все же съязвил он, пока забирал свою порцию еды.

— Полностью.

— Удивительно. Откроем вино?

Гермиона кивнула. Через пару минут в их бокалах уже плескалась слегка кремовая жидкость с приятным мускатным ароматом.

— За что выпьем? — Северус приподнял бокал над столом.

— За нас?

На секунду мужчина смутился. Пить за совместное будущее было странно. Хотя когда в его жизни было что-то нормальное? Он передернул плечами и два стеклянных сосуда соприкоснулись, издавая характерный звенящий звук.

— За нас, — повторил Снейп и сделал глоток.

— Простите меня, профессор, — сказала Гермиона. — За мои истерики, неуместные слова, за обиды и вчерашнюю пощечину.

— Вы все сделали верно, Грейнджер. Я бы сам себя вчера ударил, будь я на вашем месте. Мое поведение было неприемлемо.

— И все же, я вынудила вас давать мне обещания, которые вам трудно исполнить. Мы, наверное, оба чувствуем себя не в своей тарелке.

— Не так уж и много я вам пообещал. Быть настоящим трудно, но я постараюсь. И первые шаги я сделал сегодня утром.

— Это вы про блины?

— Да.

— На самом деле, они были жутко вкусными. У меня мама делала такие же тонкие, с хрустящими краями и всегда подавала их со сгущенкой. Так что спасибо вам и за доброе утро, и за открытость.

— Мне проще подстраиваться под ваши желания, чем действовать самостоятельно, Грейнджер. Пока вы от меня чего-то ждете, я хотя бы понимаю, в какую сторону двигаться, чтобы ничего не развалить.

— Вы переживаете, что наши отношения могут лопнуть, как воздушный шарик, только от того, что вы сделаете, что-то по своей воле? — Гермиона как-то неаккуратно опустила вилку, что та звонко царапнула по керамической поверхности тарелки.

— А разве это не так?

— Конечно, нет! Вы вольны делать все, что захотите. В этом-то и суть!

— Суть чего, Грейнджер?

— Быть самим собой.

— Мы ходим по кругу, — Снейп вздохнул и залпом допил оставшееся в бокале вино.

— Вот именно. Мы договариваемся об одном, а в итоге делаем все совершенно иначе.

— Вы хотели, чтобы я соответствовал вашим ожиданиям? Хотели. Вчера вы четко дали понять, кем меня видите и что от меня ждете. Так что же плохого в том, что я пытаюсь соответствовать?

— Профессор, вы издеваетесь?

— Я вполне серьезно.

— Тогда это точно абсурд какой-то! — Гермиона всплеснула руками. — Суть моих слов была в том, чтобы добиться от вас естественного поведения. Чтобы мы стали семьей! Ну или хотя бы чем-то похожим. Речь шла о доверии, а в итоге между нами опять идет односторонняя игра, где право рулить перешло в мои руки.

— Грейнджер, закончим этот разговор, — Северус вытер салфеткой губы и хотел было уйти, но девушка его остановила.

— И вот опять. Вам проще уйти, чем попытаться спокойно наладить со мной взаимодействия. Сколько ещё раз мы будем наступать на грабли непонимания только от того, что не хотим друг друга слышать? — Гермиона сама поднялась и сделала несколько шагов навстречу профессору. Ужин был безнадежно испорчен, есть уже не хотелось. Единственным желанием девушки в данную минуту было добиться понимания от этого упертого мужчины. — Я говорю о доверии, о дружбе, о понимании, в конце концов. Не отстраняйтесь от меня. Вы мне нужны как опора и поддержка. Раз уж судьба свела нас вместе, то, может, стоит это в кои-то веки принять?

— Нас свели насильно, Грейнджер. Ответьте себе, только честно, стали бы вы со мной разговаривать, не будь у нас общей магии, не попадись вы Лорду в плен?

— Рассуждать в сослагательном наклонении глупо.

— Глупо притворяться, что вам есть до меня дело. Когда я вас игнорирую, вам это не нравится, пытаюсь походить на ваши стандарты — тоже не нравится. Вы говорите о моих желаниях, только понятия не имеете, чего я на самом деле хочу!

— Тогда расскажите мне!

Северус со злости сжимал кулаки, сдерживая эмоции. Но вдруг резко выдохнул и провел ладонью по собранным волосам. Толку противостоять этой гриффиндорской бестии? Он и правда устал притворяться, устал от непонимания себя.

— Пойдемте в гостиную. Захватите с собой бутылку, — и он развернулся на пятках, удаляясь на второй этаж.

Ничего не понимая, Гермиона сконфужено схватила бокалы и бутылку вина и прошла в гостиную. Снейпа не было около получаса. Что он делал на втором этаже, было не понятно. За это время девушка успела прибраться на кухне, притащить на диван пушистые покрывала и даже прочитать главу магловского романа, когда волшебник вернулся к ней. Северус зашел в комнату каким-то свежим. Гермиона уже успела заметить, что как только перед ним встает какой-то трудно решимый вопрос, то Снейп тут же идет в ванную, чтобы подумать. В этот раз произошло тоже самое. На нем уже не было привычной рабочей белой рубашки и черных брюк, лишь домашние хлопковые штаны и футболка. Волосы его все так же были собраны в хвостик и открывали начисто выбритое лицо. Хотя Гермиона не могла сказать, когда вообще видела Снейпа небритым. Он всегда умудрялся выглядеть аккуратным и педантичным.

— Профессор, сколько вам лет? — неожиданно для обоих спросила девушка, пока волшебник наливал вино.

— Тридцать восемь.

— Правда? — удивилась Гермиона.

— Мне незачем врать. Чему вы так сильно удивились?

— Думала, в разы больше. Ну, то есть… Простите.

— Не стоит извиняться. Я и сам прекрасно знаю, что выгляжу хуже своих лет.

— Нет, нет… Я хотела сказать, что… — «Как же сложно излагать мысли. Мы с ним как будто на разных языках разговариваем». — Вы выглядите на свой возраст, просто вы, если можно так сказать, мудрый, много всего знаете, все с вами советуются. Это производит впечатление, будто вы уже полвека пожили на этом свете.

— Эти полвека я только и делал, что читал, да работал. Неудивительно, что именно к моим знаниям чаще всего обращаются люди. Как человек я им не интересен, да и они мне.

— Вы интересны мне, — она приняла из его рук бокал и поудобнее уселась на диване.

— Вам также нужны мои знания.

— Неправда.

— Правда, — спокойно ответил Снейп и закинул ногу на ногу, усаживаясь рядом с Гермионой.

— Ну если только чуть-чуть. Трудно игнорировать ваш ум, когда вы только и делаете, что козыряете им. Трудно не восхищаться вашими навыками, когда вы их повсеместно показываете. Но мне интересно и то, какой вы человек. Кажется, именно на этом мы остановили наш разговор на кухне.

— Не успокоитесь, пока не вытрясете из меня всю душу, Грейнджер?

— Мне нужна ваша душа, как бы это цинично не звучало.

— Вы обманываетесь на счет меня.

— Пускай. Но уж лучше прожить жизнь в правде, чем постоянно рисовать вас выдуманными красками. Так чего же вы хотите, профессор? — Гермиона накинула на ноги плед, чтобы чувствовать себя уютно и быть готовой к любому повороту их разговора. Плед словно защищал ее от возможных нападок волшебника. На ее вопрос он лишь неопределенно покачал головой и сделал глоток вина.

— Вы не хотите говорить или вам просто нечего сказать?

— А вам как кажется? Чего я хочу?

— Решили перевести все стрелки на меня, чтобы я отвечала на свои же вопросы?

— Мне просто любопытно послушать ваше мнение, — он сделал еще глоток.

— Опять подстраиваетесь? Ладно, только обещайте, что даже если я окажусь не права, то вы не станете меня ругать.

— Обещаю, — он слегка ухмыльнулся, но на девушку не посмотрел. Просто мирно ожидал, когда она даст определение его желаниям. Стало даже любопытно, к каким выводам она пришла при наблюдении за ним.

— Мне кажется, что вы потеряли цель в жизни. После смерти Воландеморта все изменилось. Вам больше не за что бороться, не нужно расплачиваться за долги и клятвы, исчезли хозяева и вы теперь тупо принадлежите себе. Возможно, где-то на подсознательном уровне это вас пугает, потому что всю жизнь вы вынуждены были кому-то противостоять, а сейчас… Никто от вас уже ничего не ждет, кроме меня, наверное. Вы просто не умеете быть самим собой, поэтому вам трудно открыться передо мной, стать настоящим и поверить в то, что от вас не требуется больше жертв.

Северус в каком-то с трудом скрываемом изумлении глянул на Грейнджер и увидел в ее глазах то ли сочувствие, то ли понимание. Он ощутил, как стали подрагивать руки, норовя уронить бокал с вином. По телу пронеслась волна мурашек.

— Вы правы… Во всем, кроме одного… Это не мои желания. Их у меня вообще больше нет.

— Но это же невозможно, — Гермиона сама почувствовала, что дрожит от резко накатившего холода. От греха подальше она поставила бокал на столик перед собой и стала растирать в миг окоченевшие пальцы.

— Я, кажется, говорил, что не планировал выжить? В принципе, не важно. Единственное, чего я действительно хотел, в перерывах между постоянными сделками с совестью во имя высшей цели, — он скривился от произнесенной фразы, успевшей набить оскомину и плотно засесть в голове, — это уехать куда-нибудь в глухое место, где не было бы ни одного волшебника в пределах нескольких миль. Там, где тихо и спокойно, где никто от меня ничего не ждет, и где никто меня не знает. Но теперь это не актуально.

— Теперь в вашей жизни появилась я, — как-то грустно добавила Гермиона. — Мы можем вместе уехать туда, где вам комфортно. Мы можем покинуть Британию. Меня здесь тоже мало что держит.

— Это неправда, и вы это прекрасно знаете. Ваши друзья не переживут, узнай они, что вы сбежали со мной на другой край земли, чтобы жить без приключений, — Снейп хмыкнул и подложил под спину подушку. Его идеально ровная спина, несмотря на позу, в которой он полулежал на диване, показывала, что он с трудом ведет этот диалог.

— Так или иначе, не с ними мне строить дальнейшую жизнь, а с вами. Не только мои интересы должны учитываться.

— Нет, Грейнджер, как раз-таки ваши интересы в приоритете. У вас своя жизнь и вы должны поступать с ней так, как сами того пожелаете, а не делать выборы согласно отягощающим обстоятельствам.

— Вы говорите, будто бы мы на суде. Какие к черту отягощающие обстоятельства, профессор? Вы и есть часть моей жизни, и поверьте, я не стану счастливее, если буду видеть вас ко всему безразличным или, не дай Мерлин, страдающим. Если мой выбор и правда учитывается, то я выбираю вас со всеми последующими проблемами, — она широко развела руки в стороны, а потом опустила их вниз, хлопнув при этом по дивану.

— Ты пожалеешь об этом решении, — сказал Снейп, смотря прямо ей в глаза.

— Это вы мне так угрожаете?

— Нет, — он опять отвернулся и покрутил полупустой бокал в руках. — Просто предугадываю последствия.

— С каких это пор вы стали прорицателем? Мне казалось, что ваш рациональный мозг не приемлет данную науку, — Гермиона отчаяно пыталась снизить градус напряженности, но выходило так себе.

— Порой бывают очевидные вещи, которые можно увидеть и без хрустального шара, — фыркнул Северус.

Девушка хотела бы еще раз попытаться сострить, но ей на глаза попались дрожащие руки профессора и на секунду она растерялась. В голове не укладывалось, что для Снейпа данный разговор был настолько тяжелым и абсолютно некомфортным, что он с трудом сдерживал нервозную реакцию организма на происходящее. Чисто визуально, по лицу и речи, сложно было сказать, что он чем-то взволнован или напряжен, но руки… они выдавали его с головой. Хваленая выдержка давала сбои и почему-то Гермионе захотелось его пожалеть. Чисто по-человечески, без пафоса и громких речей. Просто показать, что она рядом, что она действительно принимает его настоящим, даже несмотря на то, что она знает о нем меньше половины реально происходящего. Но какая разница сейчас, когда он сидит рядом и ему не на кого опереться?

Гермиона искала того человека, за которым с легкостью могла бы спрятаться, чтобы он принял на себя все ее проблемы, а в итоге получила очередного разбитого мужчину с ворохом проблем. Да, она считала Рона разбитым, потому что его изо дня в день разрывала по кусочкам семья. Он не может быть самостоятельным и никогда таким не станет, он слишком сильно держится за то, что уже имеет и страдает от собственной привязанности. Для него не существует понятия «личная жизнь», и именно это больше всего пугало Гермиону в начале их с Роном отношений. Сейчас она более-менее с этим смирилась (все же тяга к парню была сильнее всех нюансов, что окружали их «любовь»), но все же маленький червячок сомнения и неуверенности в их совместимости вот уже год подтачивал ее чувства к нему и не давал им разрастить до той силы, когда бы она готова была бы бросить все и жить только с ним.

Со Снейпом была прямо противоположная ситуация. У него нет ничего, он разбит из-за одиночества и невозможности выстроить жизнь по собственному желанию. Он кажется сильным (и на деле таким является), но это лишь внешняя оболочка, которая так крепко въелась в него, что уже и трудно отличить напускное от подлинного. Постепенно снимая с него эту «шкуру», Гермиона только и делала, что находила кровоточащие душевные раны, которые разъедают его изнутри, и она не знала, как ему помочь. Его боль и фальшивое равнодушие, как ни странно, не отталкивали ее, а наоборот, побуждали помочь. Ей хочется быть с ним, даже, возможно, чтобы вылечить от прошлых ошибок, показать жизнь в радостном свете, том, что она видит каждый день (ну или по крайней мере, видела до наступления темно-военного периода). Она прекрасно понимала, что сейчас скорее Снейп должен на нее опереться, чтобы поправить самого себя, чтобы почувствовать почву под ногами, чтобы почувствовать силу. И девушка на это готова, потому что знала, что потом она с легкостью сможет встать за его спину и быть там надежно защищенной от всего на свете. Немного меркантильные мысли, но именно этого она хотела. Особенно после разговора с Молли, которая подтвердила ее размышления о профессоре. Гермиона окончательно убедилась, что сделает все возможное, чтобы наладить с ним отношения, сделать его ближе к себе, поможет ему стать «нормальным». И вот он, момент.

Гермиона, долго не думая, мягко взяла его за предплечье и остановила дрожь. Он чуть было не выронил бокал, но она перехватила его другой рукой и поставила на столик к своему.

— И все же я выбираю вас, что бы вы не говорили о будущем и о моем решении, — она сказала это довольно тихо, будто боясь своего собственного голоса, а ладонями плавно добралась до его кистей. Они уже не дрожали, но мышцы все еще были напряжены. — Я не блефую, профессор, я говорю правду.

— Что поменялось? — Северус впритык глянул на девушку, видя в ее зрачках собственное отражение, настолько она была близко к нему. Его голос так же был тих, но звучал объемнее. — Еще вчера вы готовы были умереть, лишь бы не связываться со мной.

— Не вы один умеете делать выводы из своих поступков. Вчера, как вы заметили, много чего произошло. Я просто была на эмоциях и делала все, чтобы посильнее вас задеть. Ровно как вы и пытались взбесить меня еще больше.

— Я не бесил, я провоцировал.

— Не имеет значения. Я говорила первое, что приходило в голову, что меня в вас раздражало. А потом что-то поменялось. Я просто стала вам больше доверять.

— Из-за одной ночи? Вы ведь это имеете в виду? — Снейп не пытался вырвать руку из захвата ладоней девушки. Ее прикосновения вызывали легкие волны магии, которые еще не дошли до той стадии, чтобы ярко полыхать, но уже прилично ощущались, а это в их случае всегда было приятно.

— Это была не просто ночь, профессор. Я впервые кому-то разрешила к себе прикоснуться. И поверьте, я сделала это не только от того, что меня снедало возбуждение. Просто вы другой, я до сих пор не в восторге, что вы с легкостью можете низвести все мои мысли и чувства, меня все еще раздражают ваши эмоциональные качели и дурацкая манера беси… провоцировать, но в вас я все же вижу того мужчину, за кем бы я пошла в любую точку мира. Хотя неважно, я до сих пор не разобралась в своем отношении к вам, но сейчас я отчетливо понимаю, что должна поддержать… тебя, — последнее обращение она произнесла с каким-то придыханием, что пустило электрический разряд в тело Снейпа.

— Меня не надо поддерживать, я в состоянии сам со всем справиться.

— Нет, не в состоянии. Просто признай, что ты нуждаешься во мне так же сильно, как и я в тебе. Пускай это говорит только магия, я уже, если честно, запуталась, но это не меняет того, что я хочу быть к тебе ближе.

— Мы перешли на «ты»?

— Глупо в нашем положении продолжать сохранять дистанцию. Уж дома-то мы можем быть не учителем и ученицей. Тем более, ты давно уже "тыкаешь" мне, просто не замечаешь этого.

— Грейнджер… — Северус хотел возразить, но все аргументы разом испарились из его сознания. Магия прошибла с такой силой, что он потерял нить размеренного дыхания и чуть было не закашлялся. Девушка, по-видимому, этого не почувствовала, ну или как минимум не так отчетливо. Он пару раз глубоко вздохнул и чуть резче, чем хотел, вырвал руку из захвата. — Это плохо кончится.

— Все, что происходит ночью, остается только в ее пределах. Ты сам это сказал. Сейчас ночь.

— Ты нуждалась в разрядке, я лишь стимулировал ее. Это была разовая помощь. Я не говорил, что хочу повторять.

— Так и я не раздеваюсь перед тобой. Просто прикосновение, я не прошу о большем.

— Магия… Она захочет большего.

— Прекрасно, и что нам теперь, сторониться друг друга? Давай просто попробуем, — хмыкнула девушка и встала с дивана. — Я не собираюсь давить, для меня и так все происходящее максимально необычно. Я боюсь своих же порывов, и моей решительности не хватит надолго. Я до сих пор вас стесняюсь, опускаю глаза в пол при одном представлении вас без футболки, потому что боюсь и смущаюсь любой близости, но то ли магия, то ли мое же воображение толкает меня к вам в руки без здравого размышления. Простите, если перешла ту самую пресловутую личную грань между нами, профессор, — она было развернулась в сторону лестницы, но в последний момент добавила. — Уберете бокалы в раковину, я приму ванну. И ложитесь спать без меня. На сегодня обмена магией нам хватило.

***

Гермиона зашла в спальню где-то через полтора часа. Снейп спал при включенной на тумбе лампе. Девушка молча, на носочках прошла до кровати и забралась под одеяло. Ванна успела остудить ее мысли и взбешённые чувства, а так же уединение позволило ей снять возбуждение, что накатило ещё в гостиной от необъяснимых иррациональных порывов. Однако как только она оказалась близко к профессору, магия и ее вибрация возобновились с прежней силой и Гермиона даже вздохнула от подобной несправедливости жизни.

Северус все же не спал. Полудрема рассеялась в мгновение, стоило Грейнджер улечься рядом с ним. Она была повернута к нему спиной и что-то тихо шептала. «Или причитала?».

— Дайте вашу ладонь, — тихо проговорил Снейп, переворачиваясь с живота на бок и убирая со лба волосы.

Гермиона не стала протягивать ему руку, а лишь отползла назад до тех пор, пока не упёрлась профессору в грудь.

— Просто обнимите меня и хоть на пару минут сделайте вид, что я вам не безразлична.

— Я никогда не говорил, что вы мне безразличны. Не придумывайте, — он просунул руку под ее предплечьем и положил ладонь на теплый плоский живот. Его тут же охватило дежа вю. Правда, на этот раз Грейнджер не напрягалась под его рукой, а наоборот, сильнее к нему прижималась и даже поглаживала его кисть своими худыми пальчиками.

— Она нас теперь всегда так будет мучить? — как-то разочаровано спросила девушка.

— Вы про магию?

На этот глупый вопрос Гермиона решила ответить, перевернувшись на другой бок и утыкаясь носом в ключицу волшебника. Ей пришлось подтянуться наверх, чтобы смотреть ему в глаза.

— К чему вы прикидываетесь дураком? Хотя неважно. Ваши мотивы для меня — темный лес, и я уже даже не хочу в них разбираться. Просто давайте уже либо дойдем до точки невозврата, либо прикончим друг друга, потому что жить в этой дурацкой неопределенности я больше не могу, — и она неожиданно решительно прильнула к губам Снейпа, неумело целуя.

У нее в воображении, да и по ощущениям, она целовала его вполне опытно и даже с толикой страсти, но на деле все было иначе. Северус не проявлял интереса и не помогал ей своим бездействием. Однако магия решила все за них обоих, найдя самую сильную точку для обмена. Они просто не смогли удержать равнодушие, когда блаженная теплота волшебства потекла по венам. Снейп в мгновение отмер и перенял инициативу на себя. Все же в поцелуях у него было опыта куда больше, чем у Гермионы. И разница была отчётливо видна. Девушка уступила ему первенство и теперь просто поддалась его напору и движениям. Поцелуй выходил немного скомканный, но чувственный. Северус прихватывал зубами ее верхнюю губу, слегка оттягивая, а потом нежно ласкал это место. Эта своеобразная манера, которую Гермиона не заметила в их прошлую ночь, ее приятно удивила и заставила в двойном размере ощущать разряды тока внизу живота.

Снейп не останавливался, он заставил девушку перекатиться на спину и теперь плотной горячей грудой лежал между ног Грейнджер, продолжая терзать ее губы. Воздуха катастрофически не хватало, но никто из них не собирался прекращать этот затянувшийся поцелуй. Все же умудряясь втягивать носом воздух, Гермиона осознала, что ей безумно нравится этот слюнявый процесс, особенно когда Снейп очень расторопно проводил языком по ее нёбу, а потом кружил вокруг ее языка. Отдельным тактильным наслаждением для Гермионы были его мышцы на спине. Она чувствовала, как они перекатываются каждый раз, когда он удерживает свой вес на руках, дабы окончательно не раздавить ее. Это доставляло какое-то странное удовольстве. Ну а его ладони, что зарывались в ее волосы и поглаживали затылок — все казалось просто неземным блаженством. «Рай».

Находясь уже на грани понимания происходящего, теряя остатки здравого смысла, что испарился сразу же, как магия окончательно заволокла их разум, Грейнджер стала елозить на месте, стараясь избавиться от жгущего промежность неудовлетворения. Раззадоривая инстинкты своего тела ещё и тем, что член Снейпа упирался ей прямо между ног, она жалобно заскулила и плотнее прильнула к мужчине, чуть ли не обхватывая его ногами. Северус оторвался от ее губ и пытался отдышаться. Он потерял счёт времени и перестал контролировать свои действия. «Стоит признать, что оно того стоило».

— Пожалуйста, — вымолвила Гермиона, цепляясь за его плечи. — Ты мне нужен.

Снейп не мог сопротивляться этой мольбе. Она тоже была ему нужна, по крайней мере, в этот самый момент. Однако некоторые сомнения все ещё витали на подкорке сознания и не давали окончательно сойти с ума. Прислушиваться к ним не было ни сил, ни желания, поэтому Северус чуть приподнялся, стянул в начале с себя футболку, а потом уже помог и Гермионе избавиться от ночной майки. Бюстгальтера на ней не было, что незамедлительно дало ему доступ к ее соскам.

Как только он коснулся одного из них языком, девушка пискнула и чуть изогнулась. Ее пальцы схватили его за волосы и стали притягивать голову ближе.

— Ох, — только и слышалось от Грейнджер.

Эта была для нее сладкая пытка, первая в жизни и такая яркая, но Гермионе было мало. Уже настойчивее вжимаясь в пах Снейпа, она только что не умоляла его трахнуть ее. Северус все понимал, но медлил, хотя его собственное возбуждение било по голове не хуже отбойника. Он тяжело дышал и оторвался от груди Грейнджер только тогда, когда ее соски распухли от длительной стимуляции и выглядели так, будто она кормящая мать.

— Привстань, — мягко скомандовал он, и Гермиона приподняла таз, чтобы он смог снять с нее спальные шорты.

Запах возбуждения, скрываемый под одеждой, вмиг стал ощутим и девушка слегка смутилась. Но Снейпа, похоже, ничего не могло оторвать от занятия. Он плавно стал сползать поцелуями с ее шеи все ниже и ниже, пока не развел ноги девушки в стороны и не дотронулся языком до точки ее наслаждения. Для Гермионы это были неземные ласки и от одного ощущения его языка у себя между ног она готова была расщепиться на тысячу осколков, а дальше будь что будет. Однако первая эмоция была лишь началом. За ней последовала целая сотня таких же, которые уносили девушку все выше и выше. Стеснение пропало за ненадобностью, нерешительность погасла. Теперь Грейнджер сама подбадривала волшебника продолжать дарить ей удовольствие и ни в коем случае не останавливаться. От переполнявших ее ощущений Гермиона даже приподнялась на локтях, развела ноги ещё сильнее в стороны и запустила руку в волосы Снейпа. Она поглаживала его затылок, пока он в буквальном смысле трахал ее языком и доводил до самого яркого в жизни оргазма.

— Я хочу... — она задыхалась от переполнявших эмоций и с трудом могла связывать слова в предложения. — Ты мне нужен.

Снейп расценил эти слова по-своему и добавил к стимуляции языком ещё и два пальца, которыми вошёл в девушку на две фаланги. Долго координировать действия не пришлось. Грейнджер плавала на грани и уже не сдерживала ни стоны, ни охи, ни даже выкрики. Из ее влагалища сочилась смазка и Северус чувствовал, что вот-вот она кончит. И оказался прав. Ещё двух толчков и деликатного прикуса клитора хватило для того, чтобы девчонка протяжно пискнула и забилась в лёгких дрожащих конвульсиях. Он удержал ее на месте, чтобы она не ударила его и не переломила себе хребет. Один вопрос был решен. Магия уже почти не стучала в висках, либо же удары сердца просто ее заглушали. Однако его возбуждение уже приносило не просто лёгкий дискомфорт, а почти отзывалось болью в паху. Он чуть ослабил натяжение белья, поправив резинку на бедрах и лег на спину рядом с Гермионой. Ему не впервой приходилось успокаивать возбуждение без необходимости действительно достигать разрядки. Снейп пытался выровнять дыхание и сердцебиение, пока Гермиона рядом приходила в себя.

После столь яркого оргазма она с трудом осознала, где находится и что вообще происходит. Все тело обволокло приятной истомой, только между ног было противно липко, а простынь под ней была мокрой. Она в нерешительности открыла глаза и повернулась в сторону профессора, и первое, что попалось ее взгляду — невозмутимость Снейпа и его неудовлетворенное возбуждение.

Опять-таки долго не думая (сегодня она обходилась и без способности рационально мыслить), она приподнялась на кровати и потянулась к его паху.

— Что ты делаешь? - отреагировал Снейп, хватая ее за руку.

— Хочу тебе помочь. Ты тоже нуждаешься в разрядке.

— Я нуждаюсь в покое. В крайнем случае, есть холодный душ.

— А ты знал, что мужчинам обязательно нужно кончить во время секса, иначе велик риск развития бесплодия?

— Если ты забыла, то я врач, и вообще, откуда такие познания в мужской анатомии? Мне казалось, что ты ничего не знаешь о сексе.

— То, что я его стесняюсь и боюсь, точнее, так было ещё пару часов назад, не означает, что я не знаю, как это происходит.

— Книги спасут мир, — с непонятной улыбкой сказал Северус и прикрыл глаза.

— Я больше предпочитаю фразу: «Любовь спасет мир», но для тебя это неприемлемо, так что и это сойдет. В любом случае, ты не избавишься от возбуждения, если продолжишь здесь лежать. Дай мне тебе помочь.

Глава 15: От ненависти до любви

— Нет, — решительно ответил Северус и привстал. — Ты получила, чего хотела, теперь моя очередь требовать, — его голос едва ли был раздраженным или угрожающим, а волосы невнятной кучей лежали на плечах. Весь его вид был таким растрёпанным, поэтому большее, что он мог, это грозно глянуть на Гермиону.

— Требуй, что хочешь. Твои желания тут тоже учитываются, — мягко сказала девушка и положила ладонь ему на плечо.

— Спасибо, что разрешила, — иронично хмыкнул Снейп и скинул ладонь Грейнджер. — Прикройся чем-нибудь.

— Не переводи тему. Ты все ещё тяжело дышишь и я прекрасно вижу, что твой взгляд украдкой падает на мою грудь. Я твоя и тебе не нужно сдерживаться, — Гермиона предприняла ещё одну попытку коснуться хотя бы кромки штанов профессора, но он опять отмахнулся от нее и, чтобы закончить их бессмысленный разговор, поднялся на ноги. — Куда ты?

— В душ, — бросил Северус, не глядя на девушку и ища свою футболку на полу.

— Ты не можешь просто так уйти, — его футболка была у нее в руках и она не планировала ему ее отдавать. — Что я сделала не так? Почему ты бежишь от меня?

— Отдай, — скомандовал Северус, но девушка и бровью не повела. Он вначале хотел сказать ей что-то обидное, чтобы она расплакалась, потеряла к нему интерес, но потом передумал. Северус с бесстрастным выражением лица достал ещё одну футболку из шкафа, а потом ушел в ванную.

Гермиона сидела, полностью обескураженная. Ее только что бросили голой на кровати и полностью проигнорировали любовные порывы. Почему-то девушка почувствовала себя ничтожной, неумелой дурой, что навязывается, словно проститутка, очередному клиенту. «Почему он так со мной поступает? Что я ему сделала?». Чем больше она задавала вопросов, тем глубже погружалась в подобие депрессии и порождала в себе комплексы. Она, конечно, знала, что первый интимный опыт чаще всего бывает отвратительным, но чтобы настолько…

Но Гермиона не была бы собой, если бы опустила руки и плюнула на заносчивого профессора с его какими-то дебильными мотивами. Она была уверена, что его рьяная защита собственного тела была продиктована какими-то извращёнными предрассудками, но вот добраться до сути его неразумного разума, казалось, было невозможно. Однако девушка решила попробовать. «Раз уж падать нравственностью, то с размахом». Она, не удосужившись одеться, прошлепала босиком до ванной комнаты и проникла внутрь. «Хорошо, что хоть не стал закрываться, а то врываться к нему при помощи магии выглядело бы как домогательство. Хотя это и так было домогательством, раз я иду против его желания».

Северус стоял под струями воды спиной ко входу и опирался руками о плитку. Вид его обнаженной спины вызвал у Гермины мурашки и желание зацеловать ее. Никаких сомнений, что ей это может не понравиться или покажется отвратительным, даже не возникло. Она лишь с секунду переминалась с ноги на ногу, а потом, плюнув на свою в миг возникнувшую неуверенность в действиях, залезла в ванную и встала позади профессора. Снейп знал о ее присутствии, но надеялся, что девчонка передумает лезть к нему, когда он очевидно не рад ее видеть, но это же Грейнджер. Если ей и приходило что-то в голову, то она не отступится. Почему-то в этот момент ему вспомнилась давняя школьная ситуация, когда Гермиона сражалась с горным троллем на первом курсе и с высоко поднятой головой и с полной уверенностью в собственной силе объясняла, как ей удалось отключить то магическое существо. Сейчас, наверное, она стоит позади и думает, что он для нее — очередное испытание, которое надо пройти, чтобы показать себе, на что она способна. В любом случае, Северус даже не обернулся, когда Грейнджер чуть нервно, но безукоризненно нежно прильнула к его мокрой спине, прижалась щекой между лопаток и обвила прохладными руками его напряжённый торс.

— Я не уйду, и не проси. Я тебе нужна.

— Ты ошибаешься, — отозвался мужчина и тряхнул головой, сбрасывая волосы с лица.

— Моя самооценка и так уже упала ниже плинтуса, не добивай меня окончательно. Я хочу попробовать, — Гермиона начала скользить ладонями все ниже и ниже, пока не ощутила под пальцами поросль волос ниже его пупка.

— Зачем все это? — Снейп не стал ее останавливать, лишь задержал дыхание, а потом резко выдохнул.

— Я же уже сказала: ты нужен мне, а я нужна тебе. Позволь мне быть рядом, не закрывайся. Если я вызываю у тебя отвращение, то скажи мне это прямо в глаза, иначе я не отступлюсь.

Он бы ни за что ей этого не сказал, и Гермиона это понимала. Между ними была связь, и не только магическая. Она связывала их в единое целое, но они, увы, пока этого сами ещё не поняли. Одно было очевидно, сейчас уже никто никого не хотел отталкивать. Судьба сводила их вместе, ссоры и ругань остались в прошлом, во вчерашнем дне. Теперь они нуждались во взаимной поддержке, но как ее обеспечить, если оба только и делали, что закрывали «личную жизнь» от глаз друг друга? Интимная близость, возможно, не тот самый шаг, что все привыкли считать за полноценное сближение, но лучшего у них нет.

— Мне же не удастся тебя отговорить? — почему-то полуобреченным тоном спросил Снейп.

— Думаю, нет. Я правда этого хочу.

— Тогда действуй.

— Ты мне уступаешь? — Гермиона не была готова к такой лёгкой победе. «Он опять что-то задумал».

— Я соглашаюсь. Пробуй. Поговорить мы ещё успеем, — и он сам потянул ее ладонь к своему члену.

Девушка ощутила под пальцами упругую, но в тоже время твердую плоть, что почти пульсировала от напряжения. Инициатива была у Северуса, он сам выбирал темп, руководя ладонью Грейнджер. И она была не против. Все же она в этом деле полный профан, а он знает, как доставить себе удовольствие. Поступательные движения длились недолго, Снейп после страстной перепалки в постели был готов кончить ещё до того, как встал под теплые струи воды, а когда его член оказался в плену коротких пальчиков этой настырной девчонки, то его якоря сорвало окончательно. Он втягивал носом воздух, увеличивал темп, а потом и вовсе, как и прежде, опёрся обеими руками на плитку, предоставив Гермионе возможность довести начатое до конца. Девушка не растерялась и помогла Северусу достичь разрядки под его то ли рычание, то ли мычание. Под водой она даже не успела ощутить, остались ли на ее руке следы его семени или нет, да и это оказалось уже не важно, когда мужчина резко отлип от стенки и развернулся к ней лицом.

— Теперь я выполнил твое желание?

— Ты этого тоже хотел, — противостоять ему было не сложно, учитывая, что без одежды, с мокрыми волосами, что идеально ровно были отброшены назад и открывали все его лицо, он не внушал ни страха, ни смущения. Все чувствовалось если не обыденным, то чертовски правильным. — Мне нравится твое лицо, — сказала Гермиона, как бы подтверждая вслух свои мысли и поцеловала его в уголок рта.

— Перестань, — Северус придержал ее за плечи. — Вылезай из ванны, ты замёрзла.

— Я никуда не уйду. По крайне мере, без тебя. Хватит уже меня отталкивать, — меньше всего Гермиона хотела выглядеть капризной маленькой девочкой, но когда она посмотрела Снейпу в глаза, поняла, что в очередной раз задумка не сошлась с реальностью.

Северус не стал спорить, посчитав это бесполезным, невербально выключил воду в душе и призвал махровое широкое полотенце, в которое тут же укутал девушку. Она посмотрела на него из-под нахмуренных бровей, но возражать не стала. Они выбрались из ванной и ещё с минуту не могли понять, что им делать. Гермиона все таращилась на фигуру мужчины, явно любуясь, а Северус, ощущая себя подопытным в лаборатории, быстро схватил с сушилки ещё одно полотенце и обмотал им бедра. Прежняя его одежда осталась незамеченной.

— С вас капает, — сказала девушка и кивнула на его волосы. Снейп тут же произнес какое-то заклинание и его шевелюра в миг стала сухой и чуть взъерошенной, как после горячего фена.

— Стойте здесь, — произнес мужчина и вышел в комнату за вещами девчонки. — Переоденьтесь и возвращайтесь в кровать. Вы и так замёрзли, не хотелось бы завтра отпаивать вас горячим чаем и собирать по всему дому салфетки, — и он вновь скрылся за дверью ванной.

«Прекрасно, мы снова на «вы». Черт бы его побрал! Хотя, стоп… Я же первая к нему обратилась, как к профессору. Отвратительная привычка, Гермиона!» Девушка принялась вытираться (намокнуть толком она не успела, но вот волосы все же пришлось подсушить феном) и на секунду задержалась у зеркала, рассматривая свое тело. «Да, такое может привлечь разве что тролля, куда мне уж до интересов профессора, будь он неладен». Она понимала, что жизнь не наделила ее округлой подтянутой попой, объемной и элегантной грудью, волосы тоже оставляли желать лучшего, а про рост и вес лучше было вообще не думать. Часто Гермиона завидовала красоткам из параллели, будь то Парвати или Лаванда. Они всегда выглядели неотразимо и умели преподнести себя мальчишкам. Ей этих умений всегда не хватало и на заявления знакомых о том, что ее лучшие друзья — парни, которые, кажется, испытывают к ней теплые чувства, она всегда отмахивались и заявляла, что ни о каком любовном интересе между ними всеми нет. В любом случае, общение с мальчишками, как с друзьями, это абсолютно не одно и тоже, что общение между мужчиной и женщиной в отношениях. На практике Гермиона в этом убедилась, когда начала встречаться с Роном. Взаимопонимание, поддержка и лёгкость в миг испарились, а на их место пришли стеснение и скованность, что постепенно выстраивало между ними барьер. Ну либо так казалось только ей, так как с Уизли никаких видимых изменений вроде бы не было.

Опомнившись, что она уже не одну минуту рассматривает себя в зеркало, Грейнджер отмерла и быстро натянула чистую пижаму (Снейп, по-видимому, достал ее из шкафа). «Ну и как теперь с ним разговаривать? А ведь ещё десять минут назад было предельно ясно, как себя с ним вести». Девушка вышла из ванной и обратила внимание на прибранную кровать, где с одного края было загнуто одеяло, как бы приглашая ее рвануть в это теплое царство. В темноте ночи, лишь под неярким светом луны, Гермиона смогла разглядеть и Северуса, что стоял возле распахнутого настежь окна и курил. Порывы августовского ветра обдували его лицо и разжигали сигарету, что начинала быстрее тлеть и мигать рыжеватыми огоньком, будто на кончике его носа. Девушка так и стояла где-то между ванной и кроватью, замерев от столь нехарактерного вида профессора.

— Лягте в кровать, Грейнджер. Она теплая, а от окна дует, — сказал Снейп, выдыхая дым через нос.

— Вы курите?

— Да, вас что-то удивляет?

— На самом деле много чего, но, думаю, просить объяснений бесполезно, — она все же залезла под одеяло и укуталась в него так, чтобы видеть профессора у окна и быть при этом в тепле. Матрас был чистым и пах свежестью, а сама кровать была такой теплой, будто ее специально чем-то нагрели.

— Я бы предложил вам сигарету, но боюсь, вы откажетесь. Так что не сочтите за наглость, что я тут слегка задымил.

— Вы правы, я откажусь. Мне не нравится табачный запах. Кстати, от вас им никогда и не пахло.

— Хоть какой-то плюс быть волшебником.

— Давно вы курите? — Гермиона не знала, как продолжить разговор, но была уверена в одном — очередное молчание она не переживет.

Северус ответил не сразу. Он с каким-то бешеным наслаждением вобрал дым в лёгкие, а потом размерено его выдохнул, после чего и заговорил слегка изменившимся голосом (дым делал его ниже, басистее и объемнее).

— Лет с четырнадцати, наверное. Я уже не помню, когда я в последний раз обходился без сигарет.

— Не думала, что у вас есть дурные привычки.

— У меня их довольно много, просто пока вы о них не знаете, — он поежился от очередного порыва ветра, зажал сигарету между пальцами, облокотился ладонями на подоконник и посмотрел вдаль на ночную улицу, где до сих пор из некоторых окон лился свет бодрствующих маглов. — Даже самые близкие вам люди имеют эти самые дурные привычки.

— Например?

— Уверены, что хотите знать? Это может изменить представление о людях.

— Опять дразните? — отвечать вопросом на вопрос Гермиона никогда не любила, но Снейп вынуждал. — Выкладывайте, раз уж начали.

— Макгонагалл… Она тоже не прочь покурить, да и выпить. Но ее истинная страсть в игре в покер на галлеоны. На ту сумму, что она проиграла за то время, что я преподаю в Хогвартсе, давно можно было купить отдельный остров и жить там безбедной жизнью с личным штатом магловской прислуги.

— Ого… А хорошо в школе платят, раз профессора могут позволить себе играть в карты на деньги.

— Это смотря сколько играть.

— Неважно, в любом случае, профессор Макгонагалл может себе это позволить и явно не страдает от этой дурной привычки. И знаете, не особо этот факт изменил мое к ней отношение.

— Пока нет, но стоит вам вернуться в школу, и вы уже не сможете смотреть на нее, как на безмятежного декана, что постоянно поддерживает своих львят и выглядит абсолютно правильной.

— Когда я вернусь в Хогвартс, я и на вас спокойно смотреть не смогу. После всего, что произошло за последние три месяца, я спокойно отнесусь к любой тайне знакомого мне человека, потому что, как оказывается, все мы не те, за кого нас принимают. Уж поверьте, на уроке по зельеварению я явно больше не буду дрожать от страха, зная, что в глубине души вы вполне добрый и отзывчивый.

На этой фразе Снейп опять потянулся к сигарете, но от нее остался только фильтр. Он недовольно поджал губы и выкинул окурок в то самое окно перед собой, а потом достал из пачки новую сигарету и закурил вновь.

— Профессор, что случилось? Вы курите уже вторую подряд и при этом постоянно смотрите куда-то на улицу. Я переживаю, — Гермиона сидела в позе лотоса, укутавшись с головой в одеяло, что было перекинуто у нее за спиной, и наблюдала за мужчиной. Ей правда казалось, что она что-то сделала не так, раз он пытается успокоить свои нервы при помощи методичного втягивания табачного дыма. Таким загруженным и как будто бы потерянным она его ещё не видела.

— Знаете, Грейнджер, я даже в период службы у Лорда не ощущал себя настолько сбитым с толку, как сейчас. Вы загоняете меня в тупик и я правда не понимаю, как из него выбираться.

— Что вы имеете ввиду?

— Всё, — он затянулся и продолжил говорить. — Эту жизнь с вами, постоянные попытки выяснить отношения, дурацкие замечания, абсурдные комплименты, откровенное поведение, страсть, секс, да все вокруг! Полностью неизвестный мир резко накрыл меня с головой и предлагает в нем адаптироваться, а у меня будто отобрали право выбора.

— Я вам противна?

— Причем здесь это?! — Северус скривился от столь дурацкого вопроса. — Вы мне симпатичны, думаю, это очевидно, особенно после нашей интимной беседы в ванной.

— Но вы же говорите про выбор. А он был простой: жизнь со мной или смерть. Вы хотели умереть, я вам этого не позволила и теперь вы мучаетесь. Так все же я вам настолько противна, что вы решили просто отойти от всех дел, отстраниться от меня и играть в поддавки, чтобы исключить любые возможные конфликты. Это ли не расшифровка того, почему вы считаете себя сбитым с толку?

— Отчасти это правда.

— Это абсолютная правда, профессор. Даже в ванной вы позволили мне вам помочь не потому что особо этого хотели, а потому что решили уступить. Вам и правда так трудно осознать, что ваше мнение мне важно, что я действительно переживаю о вашем состоянии и о ваших чувствах?

— Да, я этому верю с трудом. Поймите, Грейнджер, мировосприятие не меняется за день и даже за два. На это нужно в разы больше времени, — Северус говорил спокойно и даже устало. Очередной диалог, где девчонка даже непроизвольно вытягивала из него душу, переворачивала ее вверх тормашками и вытрясала все больные места наружу, чтобы он страдал, а по итогу все же чувствовал облегчение, давался ему с трудом.

— Так я этого и не прошу. Всего лишь взаимопонимание, не более того. Мне известно, что вы никогда не знали семьи, что родственные отношения для вас чужды, что поддержка и помощь от другого вами всегда расценивается как одолжение, за которое рано или поздно придется заплатить. Вы жили в другом мире, с другими людьми, по другим законам и мы ещё очень долго не сможем понять друг друга, но шаги в этом направлении стоит делать нам обоим. Я стараюсь под вас подстраиваться, а в итоге все равно остаюсь во всем виноватой. А спрашивается, что я сделала? Хотела вытянуть вас из раковины, в которую вы постоянно прячетесь? Хотела показать вам здоровые, может быть, чуть детские, но от этого не менее искренние отношения? Хотела отдать вам частичку той любви, которая, несмотря на вашу холодность и безразличие, все равно теплится у меня в душе? Да уж, это определенно плохие желания.

— Грейнджер, о какой любви вы говорите? Ещё пару месяцев назад вы готовы были проклинать меня только за то, что я мимо проходил. Нам обоим стоило больших усилий выстроить хрупкий мир без очевидной ненависти. А теперь у вас появились порывы любви?

— Первые месяцы жизни для нас двоих были сложными. Только тот период не характеризует мое к вам отношение, — Гермиона почти подпрыгивала на кровати от негодования и попыток доказать профессору свою позицию. — Многое изменилось, и да, хрупкий мир помог мне понять свои чувства. Только вот вы до сих пор стоите ко мне спиной и игнорируете все вокруг.

— Нет у вас никаких чувств. Это все обман.

— Ну конечно, вы же эксперт в этом вопросе! — она всплеснула руками так, что одеяло съехало с плеч и девушка ощутила прохладу комнаты. — Для вас любовь ничего не значит, вы, мне кажется, даже испытывать к кому-то это чувство не умеете. Да даже секс для вас — что-то запредельно сложное, от чего вы почему-то бежите, — Гермиона натянула одеяло и чуть сбавила обороты. — Если вас кто-то когда-то оттолкнул, то это не значит, что не стоит пытаться построить отношения с теми, кто не видит в вас злодея.

— Уж вы-то могли заметить, что я ни от чего не бегу. В этом нет смысла. А на вашем месте про секс я бы вообще молчал. Вы даже понятия не имеете, что это такое, — он взял в рот сигарету и несколько раз коротко затянулся.

— Могли бы и показать, раз уж вы тут эксперт. Только что-то когда я готова была отдать вам всю себя, вы решили бросить меня одну. Это было обидно и жутко неприятно, чтобы вы знали, — Гермиона как-то насупилась и отвернула голову в сторону, чтобы не видеть спокойный профиль профессора. «Как он умудряется скрывать эмоции так, что даже сложно сказать, испытывает ли он их вообще?»

— Я бы не стал с вами спать, Грейнджер. И показать, какой может быть близость, вы лучше попросите кого-то другого.

— И почему же? Что со мной не так? Я недостаточно красива? Я не в вашем вкусе или у вас есть какие-то принципы? А может, я просто не она? — девушка не стала произносить имя Лили, потому что на интуитивном уровне она понимала, что это может сорвать тормоза спокойствия профессора и вызвать его гнев, а хуже этого ничего нет.

— Лили здесь не причем, если вы о ней, — Северус не стал агрессировать на девушку. Он понимал, откуда у нее такие мысли. Хотя предположение, что он, как полный придурок, хранит верность умершей женщине, которая даже никогда его не любила, отозвалось в голове каким-то истерическим смехом. — И ваша красота здесь так же ни при чем. У всех разные вкусы, и я уверен, что ваше тело любой вменяемый парень или мужчина оценит по достоинству.

— Но только не вы…

— Не я, Грейнджер. Вы правы, у меня есть принципы, которые я не хочу переступать.

— Поделитесь? — с долей недовольства спросила девушка. — Не терпится узнать, какие тараканы пляшут у вас в голове.

— Конечно, — съязвил Снейп. — Вы же хотите знать обо мне все, или нет, постойте, вы хотите видеть меня настоящим, — он прикусил зубами фильтр сигареты и тут же ее выплюнул. — Я из тех мужчин, что придерживаются старых традиций.

— Секс до брака?

— Отчасти.

— Хотите сказать, что вы не пользуетесь услугами проституток или не приемлите связь без душевной близости?

— Каждая проститутка — это бедная, использованная женщина, которая не нашла себе места в обществе ввиду каких-то причин. Их может быть много разных, но суть неизменна — эти девушки оказываются в борделе и продают себя без желания, а мужчины этим пользуются. В молодости к проституткам ходят все, но с возрастом ты понимаешь, что бездушный секс лишь для удовлетворения животных потребностей приносит не удовольствие, а разочарование.

— И вы сравниваете нашу близость с сексом с проституткой? — Гермиона почти оскорбилась, но что-то подсказывало, что она просто не так его поняла.

— Нет, но вы так же готовы были развести передо мной ноги не по своему желанию.

— Вы ошибаетесь.

— Неужели? Вы так и не поняли, что нашими действиями руководила потребность не быть ближе друг к другу, а эффективно обменяться магией? Она управляет нами, Грейнджер.

— Неправда. Я чувствовала, что хочу вас, что хочу быть с вами.

— Уверены? Тогда скажите мне, когда вы вчера утром проснулись после первой нашей интимной встречи, о чем вы подумали? Были полны радости, хотели повторить, закрывали глаза и вспоминали произошедшее или испугались и хотели все забыть, а желательно не сталкиваться со мной взглядом, чтобы не смущаться и не проклинать свою доверчивость? — Снейп достал ещё одну сигарету и поджёг ее. Шла уже вторая пачка за день, он знал, что завтра будет кашлять и неважно себя чувствовать от переизбытка никотина в крови, но не мог остановиться. Дым, что он выдыхал, помогал снять накатившее волнение и напряжение, а побочные эффекты мало волновали в данную минуту.

— Я испугалась, — призналась Гермиона. Врать все равно было бесполезно. Профессор уже знал, что она испытывала. — Но это от того, что со мной такого ещё не происходило. Я никому не доверялась так, как вам. Очевидно, что это меня напугало.

— Нет, Грейнджер. Просто утром ваша магия была спокойна и не тянулась к моей.

— Бросьте. Так можно обосновать все.

— Хорошо… Тогда ещё один вопрос, раз вы такая упрямая и не видите очевидного. Вы готовы были зайти ко мне в душ утром или поцеловать меня после обеда? Просто проснуться, улыбнуться и обнять меня без причины, начать говорить те глупости, что вы шептали пару минут назад? — Северус видел, как девушка задумалась. — Не напрягайтесь, мы оба знаем, что нет. Днём для вас это неприемлемо, вы держите дистанцию и не видите во мне того, к кому что-то чувствуете. Лишь вечером, когда ваша магия нуждается в подпитке, вы начинаете что-то ощущать и искать со мной близости. Это не ваши желания, это ваша потребность. Простая, примитивная потребность для поддержания стабильной жизни. И я не буду этим пользоваться, даже если бы сильно захотел.

— А если и утром меня будет к вам тянуть, если без магии я буду искать с вами встречи, как с человеком, мужчиной, вы тоже отступитесь от меня?

— Не знаю…

— Профессор, вы не думали, что магия не обманывает нас, а наоборот, показывает наши истинные желания, которые спрятаны под стереотипным представлением друг о друге? Может, она нас толкает на правильные действия, а мы как упрямые бараны ей сопротивляемся?

— На эту тему мы можем очень долго беседовать. Увы, но описания побочных эффектов ритуала у нас нет и нам остаётся только проверять догадки и делать предположения, — Северус закрыл пачку сигарет и бросил ее на подоконник. «На сегодня курить хватит». — В любом случае, ваша жизнь целиком зависит от меня, а я не планирую в нее вмешиваться. Так что давайте оставим всё как есть. Если хотите со мной близости, то я могу предложить лишь дружеские отношения.

— Разве магию это устроит?

— Если нет, то мы всегда можем усилить ее обмен при помощи поцелуя. Это непривычно, но лучшее, что у нас есть из рабочих схем.

— Я хочу быть вам другом, — искренне сказала Гермиона. — Надеюсь, этот разговор будет последним, где мы пытаемся понять, как быть друг с другом?

— Не могу вам этого пообещать, но я очень постараюсь.

— Тогда возвращайтесь в постель. Все же как друг могу сказать вам, что уже довольно поздно и вы выглядите уставшим.

Северус как-то легко подчинился. Он закрыл окно, прежде чем лечь рядом с девушкой, что расправила одеяло и уже заняла горизонтальное положение.

— Могу я попросить вас обнять меня? Магия вроде бы и не стучит в висках, но все же если мы так от нее зависимы и наше поведение завтра будет формироваться от наполненности волшебством, то нам лучше это сделать в постели.

— Идите сюда, — Снейп вытянул руку, чтобы Гермиона могла положить голову на его грудь. — И давайте полностью перейдем на личное обращение. Зовите меня по имени и перестаньте выкать. Разумеется, это приемлемо только в пределах дома.

— Хорошо. Тогда и я прошу того же.

— Рад, что ты согласилась, — он приобнял ее за плечи и прикрыл глаза. Никакой радости он не испытывал, как могло показаться Гермионе. Северус продолжал чувствовать, будто ему на грудь положили камень, внутри что-то сковывало его мысли и действия, а лёгкость, что витала рядом, пока он курил, исчезла с завидной скоростью. Он попытался улечься поудобнее, но общая тяжесть не дала этого сделать.

— Тебя что-то тревожит? — спросила Грейнджер, ощущая напряжённость мужчины под щекой. Не сказать, что она сама была полностью расслаблена, тем более что для нее звать Снейпа чуть ли не по имени, когда разум не затуманен страстью и первородным желанием, было априори немного волнительно. — Поделись. Возможно, станет легче. Я же вижу, что тебя что-то гнетет. Это опять как-то связано с нашей близостью? Если тебе некомфортно лежать вот так со мной, то я могу уйти на свою половину.

— Гермиона, перестань так быстро говорить.

— Прости, я лишь не хотела создавать тебе проблем.

— Ты их не создаёшь, я их себе сам создал довольно давно.

«Мерлина ради, пусть он уже скажет, что его так нервирует, иначе ещё одного разбора прошлых ошибок я не перенесу. Я, конечно, догадывалась, что он сложный и постоянно оглядывается назад, но чтоб это было почти в каждой сфере его жизни…»

— Что бы ты ни сделал, я не планирую тебя бросать или отдаляться. Это не лучший способ меня оттолкнуть, как мы уже выяснили.

— Я не хочу тебя отталкивать, — сказал Снейп.

— Тогда расскажи, что ты во мне видишь, почему тебе тяжело быть рядом? — Она приподнялась на локте и посмотрела в упор на волшебника. Впервые Гермиона увидела, как Снейп отводит в сторону глаза, избегая зрительного контакта. — Не отворачивайся от меня, — девушка ласково коснулась его щеки. — Не думаю, что ты сможешь меня удивить или испугать своим прошлым. А так — все, что происходит ночью, остается только в этом моменте, помнишь?

Северус вернул на Гермиону взгляд, но он был рассеяным, даже будто слегка пьяным. С минуту он колебался. Поддаться искушению довериться этой сильной девушке, что так отчаянно пытается вернуть ему вкус жизни, несмотря на все его протесты и моральные блоки, было почти легко. И он сдался. Снейп убрал выбившийся локон из шевелюры Грейнджер и заправил его за ухо. Девушка вздрогнула и улыбнулась, а потом неожидано поцеловала волшебника в ключицу.

— Мы с Малфоем сидели в магловском баре после очередной взбучки от Лорда. Это было сразу после окончания Хогвартса. Нам тогда дали задание выследить какого-то гоблина из Гринготтса, да это и не важно, — начал говорить Северус спокойным тоном, пока девушка продолжала методично целовать его грудь и в тоже время внимательно слушать. — В тот вечер мы достаточно выпили, и Люциус у выхода заметил двух молоденьких девушек. Они ему приглянулись и он решил, что гулять перед тяжелым заданием нужно по-крупному, поэтому сорвался с места и пригласил тех дам выпить с нами. Они отказались, но Люц не был бы собой, если бы не уломал их на стакан какого-то коктейля и разрешения проводить до дома, — Северус остановил ласки Гермионы и как-то неопределенно, с отголоском раскаивания посмотрел на нее. Сердце девушки ускорилось в предверии чего-то плохого, но она попыталась успокоиться. «Я и не такое слышала. Он же не святоша, так что пускай рассказывает всю правду. Ему это нужно, да и я сама настаивала». — Мы шли по магловским улицам Лондона, добрели до многоэтажных домов и Люциус предложил девушкам легкий уличный секс за деньги. Те испугались, попытались убежать, даже не отвечая на его предложение, но он… Мы были быстрее. Нам не впервой было доставлять людям боль и неудобство, действовать против их желаний, и тот раз не оказался исключением… — Снейп глубоко вздохнул и протяжно выдохнул. Гермиона почти слышала, как сжались его легкие. — Я помню, как прижал ту девушку к стене и заставил замолчать при помощи Силенцио. Она кричала, но без звука, а потом я и вовсе обездвижил ее настойкой Сонуры. Такие флаконы всегда были под рукой во время Пожирательских разгромов. Та девушка все чувствовала, но не могла сопротивляться. Она кричала, но ее никто не слышал, а мне это нравилось. Власть, сила… Она полностью зависела от меня, моих желаний и действий. Я ей воспользовался. Стянул юбку и трахнул у стены возле ее же дома. Люц занимался примерно тем же с ее подругой, только вот та была под Империо и ей даже нравилось… Я же изнасиловал молодую девушку, что была девственницей, подчинился своим прихотям, сделал это жестко и бесцеремонно. Когда все закончилось и я отстранился от нее, то осознал, что наделал. Даже в темноте, с легким отголоском ночного фонаря, что стоял за углом, я разглядел лужу крови, которая образовалась под той девушкой. Она продолжала кричать, но не двигалась. А спустя еще три минуты, пока Люциус одевался и диктовал указания другой нашей жертве, ее подруга умерла с застывшей гримасой боли, в луже крови, что текла у нее из влагалища. И я был виноват в ее смерти. Я дал ей то зелье, что оказалось для нее убийственным, что не сочеталось с ее группой крови и разжижило ее до той степени, что она текла не переставая. Я изнасиловал ее, забрал то, что она могла подарить своему возлюбленному или любому другому парню, которого бы выбрала. Я убийца, Гермиона. Я до сих пор жалею о сделанном, но загладить ту ошибку не смогу никогда.

Грейнджер лежала на его груди и не шевелилась. С одной стороны, стало как-то жутко после всего сказанного им, а с другой — на нее накатило какое-то подобие облегчения. Теперь было понятно, почему он запрещает себе подчиняться желаниям, отстраняется от нее в постели и почему дистанцируется в жизни. «Неужели я стала настолько черствой?» — подумала Гермиона и погладила напряженный торс волшебника.

— Ты этого никогда не забудешь, но все же твое раскаяние говорит о том, что ты сожалеешь о сделанном. И твои действия доказывают, что ты наказываешь себя за ошибку прошлого, боишься ее повторить. Это тоже многого стоит. Однако этот рассказ меня не напугал. Я и так знала, что ты убивал людей. Можно сказать, что я даже смирилась с этой стороной твоей жизни, — она на минуту замолкла, подбирая дальнейшие слова. — Северус, — Гермиона впервые в жизни назвала волшебника по имени и вздрогнула от непривычности подобного обращения. — Ты уже ничего не исправишь. Прошлое осталось в прошлом, сейчас же тебе выпал шанс начать все с чистого листа. Больше нет Пожирателей, Лорда, Малфоя, и ты уже не тот мальчишка, что готов бросаться на первую встречную девушку с желанием забраться к ней под юбку. Ты сдерживаешь себя, уходишь от отношений, закрываешься от внешнего мира, но это не принесет пользы ни тебе, ни окружающим. Теперь я понимаю, почему ты избегал собраний у Лорда, где вас заставляли насиловать тех девушек, почему ты отворачиваешься от меня, почему работаешь в больнице и спасаешь жизни. Может, ты и не веришь в себя и возможность получить искупление, но в это верю я. Я знаю, что ты заслуживаешь быть кем-то лучшим, чем волшебником с вечным статусом «убийца». Позволь показать тебе, что жизнь может быть наполнена яркими красками, — после этих слов, сказанных глаза в глаза Снейпу, Гермиона ещё раз повела кончиком указательного пальца по его скуле, потом носу, а потом и вовсе, едва касаясь, поцеловала его в губы. Они были чуть приоткрыты, но явно не ожидали такого резкого нападения. Северус не был готов к поцелую, но и не оттолкнул девушку. Она таким образом пыталась его поддержать, так зачем портить момент? Он раскрыл ей одно из своих серьезных воспоминаний, что доставляло душевную боль и жизненный дискомфорт, а она не отвернулась от него. Приняла таким, каким он был. Уже за это Снейп готов был отдать ей самого себя, но что-то подсказывало, что подобный поступок слишком эмоционален и плохо осмыслен, хотя можно ли вообще говорить об осмыслении, когда хоть кто-то прощает тебя за страшные поступки, а не пытается укорить или оскорбить?
Несвойственно для себя, Северус притянул девушку ближе и вовлек в более глубокий, но в тоже время чувственный поцелуй. «Пускай сегодня все будет иначе». И так бы все и было, если бы Гермиона не отстранилась. Ей не хватало воздуха, а близость вновь разожгла в ее теле огонь.

— Северус, если мы продолжим, то боюсь, что я не смогу удержаться и заставлю тебя взять меня, несмотря на все твои психологические проблемы, — проговорила она решительно, опираясь ладонями волшебнику о грудь.

— У меня нет психологических проблем, но ты права. Нам лучше успокоиться, — он лег на бок и чуть приподнял одеяло. — Ложись, я обниму тебя.

Гермиона не стала отвечать, лишь скинула волосы на правое плечо и легла в объятия волшебника, прижимаясь к его широкой груди своей хрупкой спиной. Его ладонь уверенно легла ей на бедро, и так они уснули.

***

Утро в Норе впервые за последние два с половиной месяца было радостным. Домой возвращался Артур, глава семейства. Его ждали с нетерпением все: и дети, и жена, и друзья.

Молли, будучи в привычной для себя обстановке, носилась по кухне как заколдованный веник. Она хотела успеть все: разбудить детей, накрыть завтрак, приготовить любимый пирог Артура, усадить за стол гостей. В больницу за отцом поехал Билл, так как именно ему удалось установить более-менее устойчивый контакт с лечащим врачом, а так как в Мунго мистера Уизли выписывать никак не хотели из-за нестабильных показаний, то только Билл мог договориться устроить отцу домашний постельный режим для восстановления.

Аппарировать домой из больницы Уизли не стали (это могло отразиться потерей сознания Артуром или повышением давления, что тоже не очень хорошо), поэтому пара добиралась до дома вначале на магловском такси, а потом пешком вдоль лесополосы. Прогулка пошла на пользу Артуру. Он почувствовал вкус жизни, ощутил свободу без стеснённых условий больничной палаты и был безумно рад видеть яркий солнечный свет и голубое небо над головой. После того, как он побывал на грани между жизнью и смертью, многие обыденные вещи стали для него как-то дороже и наполнились необычайной прежде красотой. Билл всю дорогу пытался развлекать отца рассказами о том, как вся семья провела лето, как Рон и Джинни сдавали экзамены в Хогвартс, как Молли гонялась за садовыми гномами и как теперь поживает волшебный мир после войны. Артур слушал все с какой-то жадностью, много смеялся, что-то уточнял, но на главный вопрос — кто вернул его в мир живых после такого серьезного ранения — ни сын, ни врачи Мунго отвечать не хотели. Эта секретность порядком раздражала его, но, обладая мягким характером с рождения, Артур не мог, да и не хотел вытягивать информацию из своих ближних клещами. «Рано или поздно они мне скажут».

— Они идут! — крикнула Джини с третьего этажа, завидев брата с отцом на опушке.

— Идут, — повторила Молли и засуетилась сильнее прежнего.

Когда Артур и Билл зашли домой, их обоих принялись встречать чуть ли не как героев, которые чудом добрались до безопасного места. Фред и Джорд первые обняли отца, потом уступили место Рону, а напоследок Джинни бросилась в обьятья, почти сбив Артура с ног. Сам мистер Уизли светился от счастья.

— Ну все, папу хоть и выписали, но нагрузки ему пока все ещё противопоказаны, — назидательным тоном сказал Билл. — Пахнет чем-то вкусным!

— Мама приготовила шарлотку, — ответил Рон. Пойдёмте на кухню, там нас уже ждут.

Вся компания зашла на кухню, где Молли, Гарри, Римус и Тонкс накрывали на стол, наливали чай и убирали ненужную посуду.
Каждый, кто ещё не видел Артура, приветственно обнял его и пожелал скорейшего выздоровления. Только Молли не знала, как подойти к мужу. Она столько раз боялась потерять его, что увидеть его живого, здорового, с улыбкой на лице было как будто нереально. Женщину переполняли эмоции, хотелось плакать и радоваться одновременно, но на деле же она застыла изваянием. Артур без лишних слов обнял жену и она тут же расплакалась. Он поглаживал ее по спине и так крепко обнимал, будто она собиралась куда-то уходить. Все окружающие тактично отвели глаза, дав супругам ощущение единения.

— Я так счастлива, что ты дома, — проговорила Молли и чуть отстранилась от мужа.

— Я тоже.

— Давай сядем за стол, а то я так соскучился по твоим пирожкам, что уже еле сдерживаюсь, чтобы не наброситься на все это, как дикарь. В больнице кормили просто отвратительно, — мистер Уизли изобразил гримасу отвращения, а потом улыбнулся.

— Конечно-конечно, — Молли тоже улыбнулась и они сели завтракать.

За едой все разговаривали. Каждый хотел рассказать мистеру Уизли, что он пропустил за время, проведенное в больнице. Рассказали о войне, о последствиях, о планах на остаток августа. Всеми было принято решение остаться в Норе, за исключением Гарри, Рона и Джинни, которые вместе с Римусом уезжали во Францию посмотреть достопримечательности (хотя у Римуса были немного иные причины и виды на эту поездку).
Уже за третьей чашкой чая разговор зашёл о ране Артура и о том, как Снейп его уберёг от смерти. Проговорился Рон, он же получил подзатыльник от Фреда, а мистер Уизли сидел с таким выражением лица, будто ему только что сказали, будто Санта Клаус существует.

— Мы сами удивились, когда он пришел, — сказал Билл. — Врач ему доверял, у нас не было причин не разрешить тебя осмотреть.

— Это не было похоже на Снейпа, — заметил Джордж. — Он был предельно сосредоточен в тот день и серьёзен в намерениях. Казалось, его собственная жизнь зависела от твоей, пап.

— К чему сейчас пытаться понять мотивы профессора? — вклинилась Джинни. — Главное, что он помог. И настолько я могу судить, он не настолько мерзкий и злобный, как нам раньше казалось.

— Это ты после слушания прониклась к нему любовью, Джин? — хохотнул Фред.

— Какого слушания? — спросил Артур. Он чувствовал себя ещё больше потеряным, чем несколько минут назад. Казалось, что за время лечения в Мунго половина жизни пролетела мимо.

— Его и Гермиону судили сразу после боя в мэноре. Мы же об этом говорили, — ответил Джорд.

— Нет, ну или я не услышал.

— Это долгая история, пап, — заметил Рон и взял со стола ещё один кусок пирога. — Тут за пять минут не расскажешь.

— Я хотел бы услышать, — настаивал Артур. — В любом случае, надо будет поблагодарить Снейпа. У кого-нибудь есть его адрес?

— Есть, — ответил Гарри. — Только вот я не думаю, что письмо с благодарностями придется ему по душе.

— Было бы странно, если бы оно ему понравилось. Так или иначе, я должен ему хотя бы написать.

— Можно отправить письмо с Буклей. Она уже хорошо знает этот маршрут.

— Спасибо, Гарри.

— Надеюсь, что Снейп будет так же рад посланию от вас, как и вы сейчас.

***

Гермиона проснулась на своей половине кровати. Она ощущала себя выспавшейся и довольной, а от воспоминаний прошедшей ночи на душе сразу стало радостно. «Все же он был не прав. Магия хоть и играет большую роль в наших жизнях, но она нас не определяет». Девушка, желая ещё поваляться в постели, вяло перевернулась на другой бок. Рядом лежал Северус. Буквально второй раз со времён, как пара здесь живёт, он утром был не на кухне, а в их общей спальне. «Уже хорошее начало дня», — подумала Гермиона и начала шарить рукой под одеялом в поиске ладони профессора.

— Доброе утро, — проговорила она, как только переплела свои пальцы с его.

— Доброе, Гермиона, — ответил Северус, опираясь головой на изголовье. — Ты опять рано проснулась. Это входит у тебя в привычку.

— Сколько сейчас времени? — она потянулась, лежа возле него, пробуждаясь не только головой, но и телом.

— Около восьми.

— Да уж, грех на каникулах вставать в такую рань… Видимо, я беру пример с тебя, — и девушка подтянулась ближе к волшебнику.

— Как ты себя чувствуешь?

— Ты постоянно будешь это спрашивать? Со мной все в порядке и иначе быть не может. Сон с тобой в одной кровати не делает меня каждую ночь больной. Ну или только чуть-чуть… На голову, — Гермиона улыбнулась.

— Это меня и беспокоит, — как-то невесело ответил Снейп.

— Да ладно тебе, все, сказанное ночью, не испарилось с первыми лучами солнца. Я была бы просто дурой, если бы, проснувшись, стала отрицать, что вчера ничего не было.

— А ничего и не было.

— Ну, может быть… Мне опять начать звать тебя «профессор»?

— Я не об этом, — он чуть приподнял бровь с явным намеком.

— Ах, да… Как я могла забыть, — фыркнула Гермиона и откатилась в сторону.

— Давно ты встал?

— Пару часов назад.

— Ты вообще спишь? Я ещё ни разу не видела тебя спящим. Ты все время что-то делаешь.

— Сплю, — выдохнул Снейп и поднялся выше, что уже почти сидел на кровати. — Я просто люблю тишину раннего утра.

— Гуляешь?

— Когда есть возможность.

— Тогда, может, прогуляемся?

Северус не стал отвечать. Он просто ступил босыми ногами на пол и кивнул в сторону двери.

— А как же позавтракать? — не всерьез возмутилась девушка.

— Обещаю накормить тебя в местном кафе, если ты сейчас встанешь с кровати и начнёшь собираться, — ответил волшебник и принялся доставать из шкафа одежду.

— Мне нужно пятнадцать минут на душ.

— Десять и на душ, и на сборы.

— Вредный, — буркнула Гермиона и ушла в ванную. Все же перспектива позавтракать где-то вне дома выпадала ей не так часто, чтобы ставить свои условия. Так что надо было действовать быстро и пока Снейп в хорошем настроении.

Они вышли из дома и направились по центральной улице, вдоль однотипных магловских домиков, прямо в парк. Их район был спокойным и типично семейным, поэтому и парк представлял из себя самый обыкновенный набор: пруд, дорожки и скамейки под кроной деревьев, пара ларьков с мороженым, несколько площадок и примитивных аттракционов для детей. Несмотря на обычную оживленность, утром четверга в парке было от силы десять человек, и то большая часть из них — спортсмены, что любят перед работой намотать парочку кругов вокруг пруда.

Северус и Гермиона шли и разговаривали на какие-то отвлеченные темы. Долго их интерес держался на обмене мнениями о магловской литературе. Девушка поняла, что профессор хорошо подкован в этом направлении науки, читал почти все основные произведения и на каждое имел свой особый и в чем-то неповторимый взгляд. Так, она узнала, что Вальтер Скотт (знаменитый британский романист) испытывал страсть к написанию рыцарских романов, хотя сам их читать не любил.

— А мне по душе больше Диккенс, — ответила Грейнджер. — Давайте присядем вон там, а то я немного устала, — она указала пальцем на небольшую скамейку возле берега пруда.

Снейп возражать не стал, и они оба сели возле воды. Ветерок, что приятно контрастировал с припекающим солнцем, буквально ласкал кожу, а тишина — слух. Гермиона чувствовала себя такой спокойной, умиротворенной и определенной, наверное, впервые в жизни. И даже хотела сказать об этом вслух, но волшебник рядом опередил ее.

— Грейнджер, я могу попросить тебя об одолжении? — спросил Северус, серьезно глядя на девушку.

— Конечно, — ровно ответила она и повернулась к нему.

— Я вчера сказал много всего, но не принимай меня за разбитого и потерянного человека с ворохом психологических проблем. Уверяю тебя, что ты с подобным выводом абсолютно ошибаешься.

— Мне и в голову не приходило ставить на тебе клеймо. У всех нас есть триггеры, которые не позволяют смотреть на ситуации равнодушно и заставляют действовать согласно защитным функциям.

— Ты сейчас цитируешь Экмана, а не отвечаешь на мою просьбу.

— Я знаю, просто его слова тут идеально подходят, — девушка закинула ногу на ногу. — Прости. На самом деле, я рада, что ты поделился со мной тем воспоминанием. Мы попробуем с ним что-то сделать, чтобы оно не останавливало тебя от действий.

— Гермиона, меня ничего не останавливает, — резко ответил Снейп и так же резко сбавил обороты. — В моей жизни было достаточно женщин и я никогда не отказывал себе в удовольствии провести с ними ночь.

— Но вчера ты остановился. Может, с другими ты и не сдерживаешь себя, но вот со мной… И другими молодыми девушками… В любом случае, Северус, мы в одной лодке. Если тебя что-то беспокоит, то ты можешь просто об этом сказать, а я в любом случае тебе помогу. Я к этому привыкла.

— Опять взваливаешь на себя тяжёлые случаи?

— Это ты так себя называешь и кого ты подразумеваешь под словом «опять»?

— А разве ты не считаешь меня «тяжёлым случаем», как, например, Поттера или Уизли?

— Ты другой, но точно не тяжёлый. Таким простым словом тебя не опишешь. А вот Гарри и Рона не трогай. Я тебя как друга прошу, — это прозвучало странно, но Гермиона поборола какое-то внутреннее отторжение к этому слову. Все же они договорились быть друзьями, так чего же об этом не говорить? — Ты никогда их не примешь, но все же они тоже мне дороги. И да, они не тяжёлые, они своеобразные.

— Ну да, — Снейп сложил руки на груди и просмотрел на пруд.

— Чтобы ты знал, мне все шесть лет приходилось быть голосом их разума. Именно я уберегала их от дурацких поступков и предотвращала многие ситуации, в которых мы все могли бы умереть. Но я, наверное, мазохистка, раз мне это нравилось и я не бросила их к черту. Я привыкла быть сильной для них, для себя, для родителей. К чему менять все теперь? Мои навыки могут пригодиться и в наших отношениях. Вдруг и ты решишь совершить какой-нибудь глупый поступок.

— Это вряд ли.

— И все же.

— Гермиона… — Северус вздохнул. — Вообще-то планировалось, что я буду опорой тебе, а не наоборот.

— Правда? Когда мы это решили?

— Пока выясняли отношения.

— Да? Я-то не против, но разве не оба человека должны стараться быть поддержкой друг другу?

Снейп промолчал. Равное распределение ролей ему никогда не нравилось.

— Знаешь, если бы я кому-нибудь рассказала, что ты носишь джинсы с кроссовками в свободное от работы время, то никто в Хогвартсе мне бы не поверил, — перевела тему Гермиона.

— Это мы уже проходили. Я помню, что мой сюртук и мантия — неотъемлемый атрибут жизни в глазах студентов.

— Признаюсь, что я бы с трудом вынесла, ходи ты постоянно во всем черном. А тут хоть разнообразие, и в этой одежде ты вполне выглядишь на сво…

Ее перебила сова, которая нагло села прямо на край спинки скамейки возле ее уха. Северус потянулся к животному, чтобы забрать письмо.

— Это Букля. Письмо от Гарри?

— Нет, — буркнул Снейп, разворачивая пергамент и быстро читая содержимое. — Это от мистера Уизли. Его выписали, и он наконец добрался до пера и чернил.

— Будешь писать ответ? Букля ведь не улетит без него, — сказала Гермиона, поглаживая птицу по голове.

— Я похож на человека, который пишет ответы на благодарственные письма?

— Где-то в идеальном мире — да. А так…

Снейп свернул пергамент и хотел его выбросить, но девушка его остановила.

— Ты серьезно?

— Абсолютно.

— Не будь таким чёрствым снобом. Тебе этот образ не идёт. Ответь на письмо, мистеру Уизли будет приятно, что ты принял его благодарности с уважением.

— Тебе даже неизвестно, что он мне написал, но ты всё равно будешь стоять на своем, — вздохнул Северус.

— Мне интересно знать все, но лезть в твои письма — даже для меня чересчур.

— Удивительно. На, прочитай, — он сунул пергамент ей в руки. Девушка с минуту бегала глазами по строчкам, потом аккуратно свернула конверт и отдала его волшебнику.

— Знаешь, если бы ты оказался на его месте, то тоже поблагодарил бы за помощь. Так или иначе, ты спас его от смерти, и он чувствует себя обязанным.

— Я не для этого старался.

— И тем не менее. Хоть тебе и противны любые проявления доброты в твой адрес, но эту благодарность тебе стоит принять. Ты ее заслужил и она вполне уместна. Если не хочешь писать длинное письмо с объяснениями причин, почему ты решил рискнуть собой ради здоровья мистера Уизли, то можешь просто черкнуть пару фраз в качестве уважения к его чувствам и забыть обо всем.

Снейп сурово посмотрел на девчонку, потом взмахом палочки наколдовал себе пергамент и ручку и написал несколько предложений в ответ на письмо Артура. Записка получилась лаконичной.

— Вот, — он отдал бумагу Гермионе. — Читать не обязательно. И раз уж ты ладишь с этой птицей, то отдавай ей записку сама.

Девушка знала о нелюбви Северуса к совам, поэтому лишь пожала плечами, когда волшебник чуть отстранился от нее, пока она гладила доверчивую Буклю по голове.

— Держи и передавай Гарри привет, — весело сказала Грейнджер, вкладывая в клюв птице записку.

Сова улетела, угукнув в ответ. Северус и Гермиона ещё с полчаса сидели возле пруда, а потом голодные желудки дали о себе знать, и пара переместилась в кафе, что находилось неподалеку.

К ним сразу же подошла опрятная официантка и приняла заказ.

— Здесь уютно. Подобное кафе было недалеко от моего дома, где я выросла, — сказала девушка, оглядываясь. — Мы всегда в нем обедали, если у родителей не было клиентов.

— Кем работали ваши родители?

— Стоматологами. Они любили свою профессию. Редко встретишь людей, которые получают удовольствие от работы, но мама с папой были исключением.

— Чаще люди идут на работу без желания, лишь в погоне за деньгами. О радости тут и речи не идёт. А вашим родителям повезло. Они нашли себя и призвание, мне их чувства знакомы, — ответил Северус. Он грузно облокотился о подоконник и смотрел на Гермиону внимательным взглядом.

— Вам нравится преподавать или вы говорите о работе хирургом?

— И то, и то. К школе я привык, хоть и большую часть времени мне хочется оттуда сбежать. В обучении таких, как вы, своего призвания я не вижу, но какую-то пользу это все равно приносит, а значит — время проходит не зря. А вот хирургия — это скорее хобби, которое я монетизирую.

— Хотите сказать, что спасать жизни для вас — всего лишь хобби?

— Да, — он пожал плечами. — Мне нравится помогать людям, что находятся на грани. Я их понимаю и знаю, какой им бросить трос. Это если говорить примитивно.

— Вы проецируете себя на них. Не всегда это хорошо.

— Скажите это тем, что ушли живыми из больницы благодаря моим разработкам и знаниям. Хотя бы тому же мистеру Уизли.

— Все равно твой опыт, проблемы, ситуации могут…

Тут зазвонил телефон, и Снейп был вынужден ответить. Он встал из-за стола, жестом показал Гермионе, что он скоро вернётся, и вышел на улицу. Разговор у него был довольно длинный. За то время, пока он говорил с коллегой возле кафе, успели принести завтрак. Грейнджер хотела ему помахать рукой, чтобы он бросил трубку и вернулся к ней, но посчитала это несусветной наглостью со своей стороны и сдержала себя в руках. Северус вернулся к ней спустя двадцать минут весь какой-то взъерошенный и недовольный. Он положил телефон на стол и взял чашку уже холодного эспрессо. Сделав глоток, мужчина подозвал официантку и попросил налить ему свежую порцию напитка. Не успела Гермиона у него что-то спросить, как телефон вновь зазвенел и Снейпу пришлось отвечать не без раздражения. На этот раз выходить из заведения он не спешил, лишь вновь облокотился о подоконник и ответил:

— Да… Я только что разговаривал с Джеффри… Он рассказывал… — из трубки доносился высокий женский голос. Девушка с трудом смогла разобрать, что говорит коллега Снейпа, поэтому молча наблюдала за профессором. Принесли новую чашку кофе. Снейп кивнул официантке и тут же попробовал напиток. — С каких пор ты даёшь согласие без моего ведома?… Мне известно о его намерениях… Пусть обратятся к другим… Эдвардсон может сделать… Я не работаю с детьми и не ассистирую… Если они такие богатые, то почему так долго тянули… Лидия, я отвечаю не только за себя… Я не могу сорваться с места… Конечно, я подумаю, — последняя фраза прозвучала иронично и как-то грубо, после чего Снейп положил трубку и потёр подбородок.

— Что-то серьезное?

— Нет.

— У тебя пропало настроение. О чем тебя просили? Надо помочь какому-то ребенку?

— Грейнджер, тебе не кажется, что ты переходишь грань? Перестань совать нос во все мои дела и не смей пытаться мной манипулировать, — он говорил властно и грубо, но не повышал голос. Гермиона от его сурового взгляда неосознанно вздрогнула и тут же замолкла, опуская глаза в собственную чашку с чаем. Северус же принялся за английский завтрак, что уже давно остывал на столе. Они ели молча, былая линия была потеряна. «Как-то у нас все очень хрупко», — подумала девушка.

— Не смей обижаться, — сказал Снейп, отодвигая от себя тарелку.

— Даже и не думала, — буркнула Гермиона.

— Оно и видно… — он повел носом от недовольства. Все же умения общаться с девушками ему не хватало. — Напомни, где сейчас твои родители?

— Какая разница? Где бы они ни были, мне до них уже не добраться.

— Грейнджер, я спрашиваю не просто так. Как показывает практика, даже из ада можно вернуться, а уж добраться до другой страны — тем более. Так что не иронизируй.

— Это твоя черта, — съязвила она и обхватила кружку ладонями. — Я отправила их в Австралию, а куда они поехали на самом деле, я не знаю.

— Ты не пробовала найти их?

— Когда? Да и зачем? Вернуть им память практически невозможно, а если и получится, то что я им скажу? Простите, я стёрла ваши воспоминания обо мне и заставила покинуть страну, потому что испугалась за ваши жизни? Пусть это и правда, но я поступила эгоистично по отношению к ним и мне стыдно даже смотреть им в глаза.

— Рано или поздно ты пожалеешь, если не попытаешься их вернуть. Мы можем сделать это сейчас?

— Поедем в Австралию? — удивилась Гермиона. — Министерство нас из страны не выпустит.

— Вопрос с запретами можно решить. Для этого у нас есть Дамблдор.

— Ты же не моих родителей хочешь вернуть, у тебя свои интересы, — отмахнулась Гермиона.

— Знаешь, Грейнджер, ты вроде бы умная девушка, но порой совершенно отключаешь мозги… — Северус пошарил по карманам в поисках сигарет, но вспомнил, что оставил их на подоконнике в спальне, и разочаровано вздохнул. — Я не буду постоянно тебе все рассказывать, особенно когда ты специально лезешь в мои дела и начинаешь вставлять свое мнение.

— Когда я так делала?

— Только что, — спокойно ответил мужчина. — Ты слышала разговор и начала интересоваться, почему же я отказался помогать какому-то ребенку. Конечно, для тебя же дети стоят во главе угла, вместе с желанием спасти всех и вся. Начни я тебе рассказывать, то ты сразу же бы сказала, что я последний негодяй, что я бросаю в беде нуждающихся. Примерно то же самое ты сделала сегодня утром, когда заставила меня написать ответ Уизли.

— Я не заставляла! — воскликнула Гермиона. — Так было правильно, и ты это знаешь. Я всего лишь посоветовала сделать все по-человечески, но никак не пыталась тобой манипулировать.

— Значит, мы смотрим на одни и те же вещи по-разному, — он отвернулся к окну и стал наблюдать за людьми, что потихоньку начали выходить из домов в школы и на работы.

— Хорошо… Прости меня. Если для тебя это выглядело как манипулирование, то я прошу прощения. Я буду следить за собой. Все равно наше общение ещё очень неустойчиво. Давай привыкнем друг к другу и не будем обижаться и ругаться на ровном месте?

— Я не обижался, и уж тем более не собирался с тобой ссориться. Тяжёлых разговоров о наших взаимоотношениях мне хватило с головой.

— Тогда ещё раз прошу простить мое любопытство. Но все же, может расскажешь, с чего вдруг ты решил поехать в Австралию и вернуть память мои родителям?

— Во-первых, попытаться вернуть память. Я не уверен, что получится. Многое зависит от того, насколько аккуратно ты вытянула из их мозга воспоминания о себе. Во-вторых, меня попросили провести операцию девятилетней девочке с частичной атрофией левой стороны опорно-двигательного аппарата. Она сейчас лежит в диагностическом центре Мельбурна, а ее родители требуют меня в качестве хирурга.

— И почему ты отказался? Если из-за меня и нашей магии, то зря…

— Грейнджер, ты опять пытаешься заставить меня принять решение, которое тебе кажется наилучшим.

— Я не заставляю, а лишь спрашиваю, — возразила девушка. «Ради Мерлина, он любые мои слова так будет воспринимать?».

— Мне пришлось отказать, потому что я не работаю с детьми и не ассистирую другим хирургам.

— Но ты можешь спасти девочку?

— Возможно. Я не видел ее анамнеза.

— Давай так, ты сам-то ей помочь хочешь? Потому что если нет, то мы и обсуждать тут ничего не будем. Конечно, если эти обсуждения тебе вообще нужны, — быстро поправилась Гермиона, пока Снейп в очередной раз не обвинил ее в манипулировании его решениями. — Если же хочешь, но останавливаешь себя из-за нашей связи, министерства или ещё Мерлин знает каких-то причин, то это как минимум глупо. Ты можешь и умеешь помогать людям, это твое призвание.

— Как ты себе представляешь эту поездку? От министерства можно на время спрятаться при помощи Дамблдора, но вот дальше? Ты готова будешь провести несколько дней в больнице возле больных, покалеченных детей? Ты в первый час либо разрыдаешься, либо начнёшь пытаться всех спасать. Присматривать там за тобой у меня не будет времени. Тем более, если я соглашусь на операцию, то тебе придется зайти вместе со мной в операционную и провести там не менее десяти часов. И это в лучшем случае. Не дай Мерлин тебе станет плохо или ты упадешь в обморок, потому что если с тобой там что-то случится, то я могу покалечить пациента и тогда в моей помощи не будет смысла.

— Ты назвал все причины?

— Да.

— Тогда я не против. Одна спасённая детская жизнь не стоит двух дней сна, она стоит гораздо больше. Выполняй свой долг, Северус, и не зацикливайся на мне. Ты сам говорил, что наша жизнь продолжается, несмотря на связь. Быть врачом — твоя жизнь, значит, я под нее подстроюсь.

— Я предупредил, — Снейп пристально глянул на Гермиону.

— Знаю, а я сама согласилась. Как минимум, мы посмотрим другую страну и засчитаем это за веселые каникулы перед новым учебным годом, а как максимум — совместим полезное с полезным, — мужчина нахмурился. — И девочке поможем, и родителей моих навестим.

— Ты же сказала, что не хочешь возвращать им память. Что-то поменялось?

— Я скучаю по ним… А ты прав, я буду жалеть, если не попытаюсь их вернуть.

Снейп строго кивнул девушке и подозвал официантку.

— У вас найдется листок и ручка?

— Секунду, сэр, — официантка услужливо улыбнулась и уже через минуту положила перед Северусом небольшой листок для заметок и шариковую ручку.

— Можно же было наколдовать пергамент и перо, — заметила Гермиона.

— Это магловское кафе, если ты не заметила.

— И тут кроме нас только два посетителя и оба они сидят в дальнем углу. Они бы даже не заметили.

— Зачем рисковать? Хочешь попрактиковать Обливиейт? Мне казалось, что одного подобного опыта тебе хватило.

Гермиона стушевалась и облокотилась о стол.

— Если не секрет, кому пишешь?

— Дамблдору. Нужно с ним встретиться, — Северус сложил лист два раза, потом зажал его в ладони и тихо что-то прошептал. Бумага тут же испарилась с еле заметной голубоватой вспышкой, что окружающие вполне могли бы счесть за яркое оповещение телефона. Пара осталась в кафе ещё ненадолго, а после того, как Грейнджер доела десерт и вроде бы вернула себе былое хорошее настроение, они не спеша отправились домой.

Глава 16: Австралия. Часть 1

Они вернулись домой и сели в столовой, не решаясь расходиться по разным комнатам. Обоим хотелось провести день в компании друг друга. Что-то большее, чем магическая связь, сформировалось между ними, и им это что-то терять не хотелось.

Ощущая наступающую волну неловкости, Снейп тактично ушел на кухню, чтобы заварить чай, а потом и вовсе поднялся в спальню за сигаретами. Они стали его лучшими друзьями в последние несколько дней, и первая затяжка, казалось, отвлекала от любых проблем. «Так и до зависимости недалеко», — сказал себе Северус, убирая пачку в карман и возвращаясь в столовую к Гермионе. Девушка уже разливала чай по кружкам и ждала возвращения волшебника.

— Мы вчера так и не попробовали твой торт, — сказал Северус, опираясь на дверной косяк.

— А ты хочешь? Это был мой почти первый кондитерский эксперимент, — она улыбнулась и стала доставать тарелки из шкафчика.

— Учитывая твои способности к зельеварению, торт как минимум должен быть съедобным.

— Сочту за комплимент.

Мужчина пожал плечами и полез в холодильник, пока Гермиона суетилась с тарелками и ложками. Торт выглядел, честно говоря, не очень. Кривоватая шоколадная поливка, обветренные ягоды сверху и лужицы пропитки по краям красноречиво свидетельствовали, что девушка не была искусна в кулинарии.

— Я сам порежу, — сказал Снейп, когда Грейнджер попыталась подойти к нему и отобрать десерт, дабы избежать уничижительных комментариев. Она не смогла выступить против, потому что мужчина нагло оттеснил ее от стола и загородил широкой спиной весь обзор на торт, который, судя по затруднительным движениям профессора, разваливался при малейшем нажатии ножа. Северус попытался выложить на тарелку хотя бы кусочек, но не вышло. Бисквит разломился напополам прямо в его руках и он бросил эту затею. Все же запах у торта был вкусным, а выбрасывать его только из-за не лучшего внешнего вида было бы глупо. Мужчина вытер руки и нож тряпкой и взял поднос с тортом.

— Грейнджер, что ты делаешь? — резко спросил он, ставя десерт обратно на стол, когда почувствовал, как девушка обнимает его со спины.

— Проверяю твои слова.

— Какие? — он сделал полоборота к ней.

— Что всему виной магия. Сейчас утро и я не чувствую потребности в волшебстве, — Гермиона мягко провела ладонью по тыльной стороне его руки и искры магии не стали разлетаться во все стороны. — Ты же тоже не чувствуешь того электрического разряда, что всегда сопровождает нас при обмене.

— К чему это все?

— К тому, Северус, что мои чувства настоящие. Ты нравишься мне как человек со всеми тараканами в голове, плюсами и минусами, да даже с этим почти невыносимым характером.

— Молодец, ты доказала себе, что можешь быть независимой и самостоятельной, — съязвил Снейп и попытался убрать руки девушки со своего торса.

— Обними меня, пожалуйста, — попросила Гермиона, отступая от него на шаг. — Я не прошу большего. Мне нужно ощущать кого-то рядом, чувствовать, что я не одна.

— Откуда такие мысли? Напиши Поттеру или семейке Уизли. Они — твоя семья и ты не одна.

— Они далеко и у них полно своих проблем. Я лишь лучшая подруга их сына, даже не девушка или невеста, — разочаровано ответила Гермиона. Она не выглядела особо грустной, просто вмиг осознала, что действительно, кроме профессора у нее никого нет. Да, семья Уизли всегда будет готова принять ее и помочь в случае проблем, но по-настоящему защищённой и нужной кому-то она перестала себя ощущать со дня окончания войны. Почему-то осознание этого пришло именно когда профессор нарезал торт, будто бы они собирались праздновать какое-то семейное событие. Может, она просто хотела иметь четкую определенность в жизни и видеть рядом с собой важного и нужного человека, которому можно довериться и который не исчезнет вмиг после ссоры или недопонимания. От Снейпа ей не сбежать, какие бы разногласия у них не возникали, и она это понимала, только вот замкнутость и ощущение жизни в клетке сменилось потребностью в тепле, уюте и адаптации в сложившемся кругу. Он — ее семья, и она хочет быть рядом с ним.

— Молли не вычеркнет тебя из списка своих многочисленных детей только из-за того, что вы с Уизли не нашли общий язык в отношениях. И, насколько я помню, ты все ещё его девушка.

Гермиона стояла с недоумением на лице. «Неужели не очевидно, что с Роном мы уже давно не пара?».

— Я попросила просто меня обнять, а не читать лекцию по поводу моих с Роном отношений, — буркнула она, чуть отступая.

Северус недовольно сжал челюсть и полностью повернулся лицом к девушке. Он не стал ничего говорить, просто сгреб ее в объятья.

— Это твои с ним дела, я в них лезть не буду, но врать о чувствах, как минимум, подло, — назидательным тоном сказал мужчина.

— У нас с Роном все сложно. Я не знаю, как нам быть, — тихо ответила Гермиона, обняв Снейпа в ответ.

— Рано или поздно тебе придется разобраться. И уж если мне не удалось избежать длинных и нудных процессов выяснения отношений, то почему это должно получиться у Уизли? — да, он пытался вывести все на более шутливую тему и снять напряжение, что образовалось между ним и девчонкой, но не сказать, что получилось очень хорошо.

— Он не захочет меня слушать, а у тебя просто не было выбора. Прошу, давай не будем о Роне. Я запуталась в себе и не могу четко сказать, чего я действительно хочу.

— Тогда не говори ничего о чувствах ко мне, — серьезно ответил Северус. — Реши для себя, что тебе важно, чего ты хочешь. Я уже говорил, что подстроюсь, так как твоя жизнь у всех в приоритете и тебе её ещё строить. Да, это может быть сложно и тяжело, но у тебя всегда есть рядом люди, которые помогут. Я о семье Уизли и Поттере, если что.

— А если мне нужен ты? — Гермиона подняла голову вверх, чтобы смотреть в лицо профессору.

— Я буду рядом, — сухо ответил Снейп. — Как и сейчас. Только вопрос в том, что нам обоим будет от этого общения.

— Лучше не загадывать… Ещё вчера мы вели формальное общение, а сегодня стоим в обнимку на кухне.

— Ты сама настояла. Для меня тоже все происходящее представляется скорее чьим-то бредовым розыгрышем, чем реальностью.

— Может, однажды мы вместе посмеётся над этим периодом жизни, а пока давай доверимся друг другу и продолжим развивать взаимоотношения в дружественном ключе.

— Разве я высказал что-то против этой идеи?

— Кажется, нет, — Гермиона поднялась на цыпочки и невесомо поцеловала волшебника в губы. Снейп не стал стоять каменным изваянием и ответил на порыв девушки. Он осознавал, что она просто пытается проверить себя, свою зависимость от магии и просто найти опору рядом. Мужчина готов был ей показать, что пока они в этом доме, где для них началась новая глава жизни, он будет ее якорем реальности и гармоничного будущего. Если она хочет поцелуя и тепла от него, то он ей его даст, а дальше будь что будет. Но манера Гермионы неожиданно лезть с поцелуями самого Северуса слегка бесила.

Их прервал протяжный жалобный скулеж кота. Девушка отстранилась от профессора и посмотрела на животное.

— Крукс, я так давно тебя не видела! Прости меня, что я о тебе не забочусь, — она присела на корточки, чтобы кот мог с лёгкостью запрыгнуть ей на колени, но книзл проигнорировал попытку хозяйки извиниться и демонстративно прошел мимо. Он стал извиваться в ногах Снейпа и тереться головой о его брючину, прося еды. — Кажется, Крукс на меня обиделся и теперь тебе придется его кормить.

— Я и так этим занимаюсь уже третий день, — хмыкнул Северус и стал доставать банку мясных консервов. — Вот, — он протянул ее Гермионе. — Миска у стены.

Девушка кивнула и стала накладывать завтрак коту. Потом она поманила животное к себе и, когда кот соблаговолил подойти, она погладила его по загривку и тихо прошептала на ухо: «Обещаю принести твои любимые подушечки с икрой. Только не злись, что я на пару дней о тебе забыла. У меня была на это очень веская причина». Крукс рыкнул в ответ, постучал лапой по руке Гермионы и набросился на миску с едой.

— Спасибо, что не дал моему коту умереть с голоду, — сказала она, выкидывая пустую банку в мусорку и моя руки.

— Не за что. Тут все равно было бы негде закопать его труп в случае чего.

— Почему ты так не любишь животных? — спросила девушка, усаживаясь за стол напротив Снейпа.

— А что в них хорошего?

— Как что… Они милые, с ними можно поговорить, когда больше не с кем, они поддержат в трудную минуту, с ними не чувствуешь одиночества в полной мере, есть о ком заботиться. Животные — друзья людей, они помогают нам быть ответственнее и человечнее.

— По тебе это не очень заметно. Ответственности кот тебе не прибавил и от ощущения одиночества он тебя также не спасает, а вот забот… Если бы Винки не прибирался тут хотя бы раз в неделю, то шерсть от Крукса летала бы клоками по всему дому, а про то, что его нужно не забывать кормить, я вообще молчу.

— Это было впервые, — возразила девушка.

— Пускай и так. Все равно я считаю, что от животных больше проблем, чем пользы. Хотя не могу не признаться, что твой кот — единственное четвероногое пушистое создание, которого я ещё могу выдержать.

— Вот видишь, не все потеряно.

— Скорее всего это из-за того, что он полукнизл и отлично понимает, когда надо исчезнуть, а когда прийти.

— Признаться, я не думала, что вы найдете с ним общий язык.

— Нам пришлось, пока его хозяйка была занята другими, более важными вещами.

— Да не хотели мы превратить Крукса в мохнатую кружку! Это было случайно!

Тут в дверях показался седой волшебник в характерных очках-половинках, который мягко прервал разговор пары тихим постукиванием о дверь.

— Ооо… — Гермиона тут же выпрямилась и даже опустила ногу на пол, чтобы выглядеть чуть более прилично, сидя за столом. — Директор, здравствуйте.

— Доброе утро, мисс Грейнджер. Северус, — волшебник чуть наклонился, приветствуя, и кивнул Снейпу. Тот же встал с места и протянул руку для рукопожатия.

— Не ожидал, что ты так быстро отреагируешь, Альбус.

— Сегодня выдался на редкость свободный день, а твое письмо меня заинтриговало. Расскажешь, зачем тебе нужна моя помощь в министерстве?

— Директор, будете чай? — вклинилась Гермиона.

— С удовольствием, — улыбнулся волшебник и после приглашения сел за стол.

Девушка тут же подала третью чашку и налила Дамблдору горячего напитка. Торт она предлагать не стала, так как даже они со Снейпом не решились его попробовать, а уж экспериментировать на директоре было как минимум неуважительно.

— Так какая у тебя проблема, Северус?

— Нам с Грейнджер нужно уехать в Австралию на пару дней.

— И ты хочешь, чтобы я вас прикрыл?

— Да. Тебе это по силам.

— Могу я поинтересоваться, зачем вам понадобилось ехать на другой континент? — волшебник пригубил чаю и прищурился, глядя на собеседника с хитрецой.

— Мои родители в Австралии, — сказала Гермиона, перебивая на полуслове Снейпа. Почему-то ей казалось, что он не очень хочет распространяться своей работе врачом. — Профессор сказал, что может помочь вернуть им память, но для этого ему нужно на них взглянуть.

— Мисс Грейнджер, а что с вашими родителями?

— Она наложила на них Обливиейт, прежде чем идти на поиски крестражей, — дополнил Северус. — На мой взгляд, это был очень рискованый, но действенный ход. За ее семьёй охотились.

— Просто так действие заклинания не обратить. Ты уверен, что сможешь вернуть им память?

— Для этого мне надо их осмотреть. Грейнджер применяла заклинание впервые, один Мерлин знает, какие части мозга пострадали.

— Мисс Грейнджер, с каждым днём я все больше и больше восхищаюсь вашим мужеством, — Дамблдор улыбнулся девушке. — Сколько времени вам надо, чтобы найти родителей и принять решение?

— Эм…

— Неделя, — ответил Северус.

— Это много. Я не смогу так долго укрывать вас от авроров, учитывая, что до нового учебного года ещё почти целый месяц. Если Фадж узнает, что вы покинули страну, то проблемы могут быть не только у тебя, Северус, но и у Драко. Я отвечаю за вас обоих и так рисковать не могу. Надеюсь, ты меня понимаешь, — директор правда сожалел, что не мог в полной мере помочь Снейпу.

— Тогда какой срок?

— Максимум три дня. И вы будете должны у всех на виду отправиться в Хогвартс. Если у ваших наблюдателей возникнут вопросы, куда вы делись, я смогу объяснить, что вы работаете, а на территорию замка я волен их и не впускать. Однако никто не говорит, что этого не сможет сделать Фадж. Мы оба знаем, что он не очень-то доволен, что ты ходишь на свободе после всего, что, по данным твоих коллег-пожирателей, ты сделал.

— За нами кто-то следит? — удивилась Гермиона.

— Да, мисс Грейнджер. Министерство не спускает с вас глаз. Я думал, вы в курсе.

— Не было времени обращать на это внимание, — отмахнулся Северус на немой возмущенный вопрос девушки.

— Но как тогда мы попадаем в Австралию? Явно же не на самолёте? — спросила Грейнджер, опуская подробности того, что они действительно жили как в клетке, под надзором авроров.

— Порт-ключ. Нелегальный, разумеется, — пожал плечами директор и опять полуулыбка легла на его лицо. — У Северуса есть знакомые, которые могут продать вам парочку.

— Уже нет, — сухо поправил Снейп. — Лютый снесли, а те, кто там раньше обитал, помогать мне не станут. После суда ни меня, ни Драко там не жалуют.

— Тогда какой у нас выход? — недоуменно спросила Грейнджер.

— Я что-нибудь придумаю. Когда мы можем прибыть в Хогвартс? — Снейп серьезно посмотрел на пожилого волшебника.

— Приезжайте, когда вам будет удобно, только предупредите меня за пару часов и три дня будут в вашем распоряжении.

***

Директор сидел в своем кабинете и подписывал договора на поступление новых студентов. Обычно этим занималась Макгонагалл, но после новых требований проверки будущих первокурсников Дамблдор был вынужден лично проверить каждую фамилию и заверить, что все дети осведомлены о состоянии волшебного мира и ознакомлены с новыми учебными требованиями. Чтобы перечислить все министерские нововведения в учебный процесс, не хватило бы и пяти метров пергамента, поэтому… Минерва молча подавала рассортированные договора Альбусу и вновь собирала их по алфавиту. Их потревожила возникшая в воздухе записка: «Сегодня в восемь вечера».

Дамблдор кивнул сам себе и продолжил вчитываться в документы.

— Что-то случилось? — поинтересовалась Макгонагалл. — Ты слишком притворно сохраняешь спокойствие.

— Северус и мисс Грейнджер сегодня заглянут к нам, — не отрываясь от бумаг, ответил волшебник.

— Ох, я так давно их не видела. Но зачем им быть здесь, ведь до начала учебы ещё три недели?

— Им нужно уехать на время.

— Куда?

— Минерва, порой мне кажется, что твое любопытство — это далеко не самая милая черта, — Дамблдор опёрся на спинку стула и сложил перед собой руки домиком. — У них дела в Австралии. Министерство об этом знать не должно.

— Ну и ну… Далёкое выйдет у них путешествие.

— Боюсь, что ещё и не самое лёгкое.

— О чем ты?

— Северус хочет помочь мисс Грейнджер вернуть память ее родителям. Ты знала, что твоя лучшая студентка наложила на отца и мать Обливиейт, чтобы спасти от Пожирателей?

— Я ничего об этом не слышала, — удивилась Минерва. — Даже представить не могу, что она испытывала.

— Главное, что это обратимо. По крайней мере, Снейп ещё ни разу не брался за безнадёжные случаи.

— Будем верить в это. Правда, меня удивляет, что Северус сам решил кому-то помочь. Это так для него нехарактерно.

— Недавно он спас Артура Уизли, так что… — Дамблдор развел руками. — Иногда в нем просыпаются человеческие порывы. Кроме того, я был у него дома позавчера. Мисс Грейнджер имеет на Северуса удивительное влияние.

Макгонагалл придвинулась ближе к столу волшебника и оперлась на его поверхность. Что-что, а сплетни в школе и правда быстро расходились, учитывая то, что даже профессора и директор не брезговали поговорить о жизни своих коллег и знакомых. Альбус кратко пересказал диалог, за которым он застал пару в их доме и описал спокойствие Снейпа при этой беседе.

— Дай Мерлин, чтоб эта идиллия не разрушилась в будущем. Я так переживала, что Гермиона не сможет найти с ним общий язык. Все же Северус обладает очень тяжёлым характером.

Дамблдор кивнул и ещё что-то сказал, а потом они вновь приступили к подписанию договоров, переодически обмениваясь фразами о том, как изменились жизни всех участников войны.

Снейп и Грейнджер прибыли в Хогвартс ровно ко времени и, не теряя ни минуты, сразу же зашли в кабинет директора. Нелегальный порт-ключ, что Северус создал самостоятельно, был зачарован ровно на 20:10 по местному времени. Минута опоздания — и они уже не смогут попасть в Мельбурн. Слишком много сил и времени Снейп потратил на то, чтобы подготовить эту поездку, и он не собирался из-за пустых разговоров все терять. Поэтому, когда Гермиона обмолвилась парой слов с директором, а потом переключилась на Макгонагалл, мужчина взял ее за руку и потянул к каменному порталу.

— Северус, — обратился к нему Дамблдор. — Ровно три дня.

— Я запомнил.

— Профессор, мы забыли позвать Винки.

— Зачем?

— А как же Крукс?

Снейп выругался и тут же громко проговорил имя домовика. Тот явился незамедлительно.

— Винки слушает, хозяин, — эльф поклонился.

— Дома остался кот. Корм в нижнем ящике на кухне. Через три дня мы вернёмся, — отчеканил мужчина.

— Вас понял, сэр.

— Отлично. Теперь мы можем идти? — недовольно уточнил Снейп, явно не ожидая ответа. Гермиона же на выпад не отреагировала, лишь спокойно кивнула и последовала за волшебником в каминный портал.

Их тут же выкинуло в каком-то пыльном, ветхом здании. Отсюда они могли спокойно использовать портал без посторонних помех от магии замка. Девушка не поняла, где оказалась, так как даже не слышала, чтобы Северус произносил адрес. Она молча пошла за ним, когда мужчина уверенной походкой остановился у разваливающегося табурета, установил на него банку из-под шампуня и навёл палочку.

— Пользовалась когда-нибудь порт-ключом? — спросил Снейп, пока Гермиона оглядывалась.

— Никогда… Хотя постой. Мы с Артуром таким способом добирались до чемпионата мира по квиддичу. Правда, это было довольно давно.

— Это чем-то похоже на трангрессию, только крутит дольше. Так как нам нужно попасть на другой континент, то лететь мы будем почти пропорционально времени на самолёте. Около десяти минут, — уточнил он на невысказанный вопрос студентки. — Ощущения будут не из приятных. Постарайся не упасть и не высовывать руки за пределы транспортного туннеля.

Девушка кивнула.

— Хватайся за банку, — скомандовал Снейп, и как только они оба дотронулись до флакона из-под шампуня, их обоих закрутило в потоке магии.

Гермиона вскрикнула, как только почувствовала, что ее тело резко оторвали от земли, а потом сбросили в обрыв. Она крепко сжала кулаки и зажмурилась. Свободное падение — одно из самых отвратительных ощущений на планете. Ей стало чуть легче, только когда Северус поймал ее тело и удержал в горизонтальном положении. Она приоткрыла глаза и на миг потерялась в темных радужках мужчины. В следующий же миг она увидела под собой быстро приближающуюся землю. «Как совладать с телом, когда поток воздуха не даёт пошевелиться?» — подумала Гермиона и тут же очутилась лицом к лицу с белым кафельным полом. Она не ударилась, магия не дала. Но вот плюхнулась неуклюже.

Снейп уже стоял рядом и протягивал ей руку помощи. Девушка не отказалась и с его помощью поднялась.

— И опять мимо, мисс Грейнджер. Я же предупреждал, что вы можете упасть.

— Когда мы успели перейти на «вы»? И ты ничего не сказал о том, как удержать равновесие в том адском туннеле, — она недовольно отряхнула пыль с джинс и посмотрела на мужчину. Тот ничего не ответил и молча направился в какой-то коридор.

Вокруг были белые стены и какая-то мертвая тишина.

— Где мы? — спросила Гермиона.

— В аэропорту.

— А почему не в больнице?

— Там нет пустых помещений, а появляться на глазах десятка маглов из ниоткуда черевато нарушением статута и проблемами с местным авроратом, — он все ещё куда-то резво шагал и девушка еле поспевала за ним. Потом он так же резко остановился прямо перед мигающей вывеской и повернулся к ней. — Сумка у тебя?

Гермиона вытащила из кармана спортивную сумку и вернула ей нормальный размер. Снейп снял с себя мантию и аккуратно сложил ее. После они ещё с минуту петляли между пустыми коридорами и вышли в оживленный терминал. Людей в аэропорту было много и, как позже поняла Гермиона, они с Северусом приземлились ровно в том блоке, где сейчас шел ремонт. Волшебник же, боясь потерять Гермиону среди прочих туристов, взял ее за руку и повел за собой. Они дошли до стойки какого-то ресепшена, за которым стоял приятный молодой человек в белой футболке.

— Добро пожаловать в Мельбурн. Чем могу помочь?

— Я бронировал синий Mini Cooper на имя Марка Свона, — сказал Северус, отпуская ладонь девушки.

— Секунду, — парень стал что-то печатать на компьютере, а потом подал волшебнику какие-то бумаги. Снейп быстро пробежался по ним взглядом и подписал. — Ваша машина стоит на парковке D38, место I5. Приятного путешествия, мистер Свон.

Мужчина забрал ключи и тут же направился в сторону парковки. Искать машину долго не пришлось, на стоянке она была одна приглушенного синего цвета с оттенком глубокого океана и, по сравнению с другими, безумно маленькая. Пара села в нее, Снейп тут же завел двигатель, и они уже ехали по трассе в сторону города.

— Мне кажется, я уже ничему не удивлюсь, — сказала Гермиона.

— Ты о чем?

— Я про машину. Не думала, что ты умеешь водить.

— Когда я говорил, что живу на два мира, я имел в виду, что я полноценно живу в этих мирах. Магловская работа принуждает иметь и смартфон с ноутбуком, и права. В Штатах без машины никуда.

— А как же такси?

— Грейнджер, только в Лондоне можно комфортно передвигаться на такси, и то… Трангрессировать в разы удобнее. В Штатах же слишком длинные расстояния между районами и такси там — дорогое удовольствие.

— Ну, а здесь-то почему нельзя было взять такси?

— Потому что у меня есть права и это комфортнее, — Северус начинал повышать тон. Дурацкие вопросы девушки раздражали. — Грейнджер, ещё один подобный вопрос недовольным тоном, и я высажу тебя прямо посреди пустыни.

— Я не недовольная, просто странно видеть тебя за рулём и так свободно вписывающимся в магловский мир.

— Ну да, мне же только среди темных волшебников место отведено, — грубо съязвил он.

— Я не это хотела сказать.

Тут зазвонил телефон и лишил Гермиону возможности пояснить свои слова. Мужчина незамедлительно поднял трубку.

— Да… Уже еду в больницу… Я приземлился полчаса назад… Эти вопросы будем решать на месте… Конечно… Не смотрел… Пускай приходит… Да… Мне нужен номер… Если говорю, значит, не бронировал… Уверен, ты найдешь… Двухместный… Не важно… Я сказал, что это не важно… Примерно, — Северус посмотрел на наручные часы, — полчаса… Какой вход?.. Второй?.. Буду… — он выключил телефон и положил его в карман брюк. — Если спросят, откуда мы прилетели, то говори из Манчестера. Сорок минут назад оттуда как раз приземлился самолёт.

— Хорошо, а если спросят, кто я такая, что мне говорить?

— Моя студентка. Приехала на практику, проходишь стажировку в моем отделе.

— А где твой отдел? — уточнила Гермиона.

— Больница Св. Николая в Вашингтоне.

— К тому же у меня жуткий Британский акцент, мне ни за что не поверят, что я учусь в США.

— У меня тоже не лучший акцент, но при этом лишних вопросов никто не задаёт. Сделай вид, что ты недоступная, умная девушка, которая не имеет привычки отвечать на дурацкие вопросы. А если будут приставать, то отправляй ко мне. В любом случае, дальше чем на шаг ты от меня не отойдешь. И да, об этом… Грейнджер, никаких «Я голодная, я устала, я хочу спать, мне нечем заняться» и прочей чепухи, пока я работаю. Мне некогда будет заниматься тобой.

— Три дня без твоей магии я не смогу. Нам все равно придется ей обмениваться.

— Я помню… Для этого будут перерывы. И по возможности мы оба будем игнорировать потребность друг в друге.

— Хорошо, — Грейнджер вздохнула и вперилась в окно. Все же они были в другой стране, считай, почти на каникулах. Она попытается здесь отдохнуть от привычных будней даже несмотря на то, что цель визита сюда у них совершенно иная.

Больше указаний Снейп девушке не давал. Они доехали до больницы в полной тишине. Припарковаться возле большого стеклянного здания, напоминающего скорее музей современного искусства, чем лечебное заведение, было легко. Северус вышел из машины и подождал, пока Гермиона обогнет ее, чтобы подойти к нему.

— Держись рядом, — тихо сказал он, и они пошли по направлению ко второму входу. Там их уже ждала статная женщина в белом халате поверх элегантного платья нежно-кремового оттенка. По ее виду можно было с лёгкостью сказать, что она как минимум занимает пост заместителя главного врача, если не ещё выше.

— Здравствуй, Северус, — обратилась женщина к волшебнику и погладила того по плечу. Гермиона заметила, как в лице изменился сам Снейп: он стал выглядеть более собранным, сконцентрированным и серьезным. От лёгкости и непринуждённости, которую она наблюдала за ним в их доме или хотя бы в машине, не осталось и следа. Тут был настоящий профессор Снейп, готовый работать и только работать. На жест женщины он никак не отреагировал и спокойно зашёл внутрь больницы. Гермиона поплелась следом.

— Она у нас лежит с июня. Ее осмотрели уже несколько ведущих ортопедов. Никто не смог сказать, как это исправить.

— Сколько тебе заплатили, Моника? — напрямую спросил Снейп, пока они шли мимо приемных кабинетов на первом этаже. Женщина неопределенно поджала губы. — Я уверен, что ты просто так не стала бы названивать мне, зная, что я уже несколько месяцев не веду хирургическую практику.

— Перерыв в полгода без официальных причин — не так уж и долго, Северус. Тем более, этот случай — твоя специфика. Мой интерес здесь минимален.

— Да неужели... Так столько? Сто пятьдесят? Двести?

— В разы меньше того, сколько заплатят тебе, если ты поставишь девочку на ноги. Ты же знаешь, мы все здесь работаем только на благо пациентов.

— Да-да… Мне нужен ее анамнез. И комната, где можно сложить вещи, пока ты не нашла нам номер в отеле, — Снейп нажал на кнопку лифта и троица остановилась возле их дверей.

— Нам нужен пятый этаж, — сказала Моника, когда они вошли в кабину лифта. Снейп, что стоял ближе всех к табло, нажал на нужную цифру. — Я так понимаю, что ты стал брать учеников, Северус, — женщина кивнула в сторону Гермионы.

— Вроде того, познакомься, ее зовут Гермиона Грейнджер.

— Очень приятно, — сказала Моника и улыбнулась не вполне искренне. — Так ты уверен, что вам нужен один номер на двоих, а не раздельный?

— Уверен.

Двери лифта открылись и группа вышла из него.

— Я постараюсь это организовать как можно скорее. Пока же можете оставить свои вещи в комнате для персонала, — она проворно вошла в просторный зал, где кругом были сплошные диваны, кресла и пуфики. — Переодевайся, Северус, а я пока схожу за картой пациента, — Моника развернулась на каблуках и исчезла за поворотом коридора.

Снейп быстро огляделся и посмотрел на поражённую Гермиону.

— Что тебя так удивляет?

— На самом деле все. Я никогда не была по ту сторону…

— И лучше тебе не бывать, — мужчина расстегнул пуговицы на манжетах своей черной рубашки и закатал рукава. — Достанешь вещи?

— Конечно, — девушка тут же вынула маленький предмет. — Колдовать прям здесь? — но прежде чем получить ответ, она увидела, как сумка в ее руке увеличилась в размерах и чуть было не упала. — Всегда забываю про силу твоих невербальных, — самой себе сказала Гермиона, и она бы могла поклясться, что услышала, как Снейп усмехнулся, хоть и оставался предельно серьезным.

Он забрал сумку из рук девушки и вынул оттуда два белых халата. Один он предложил Грейнджер, второй надел на себя. В белом одеянии врача он смотрелся не хуже, чем в привычной черной мантии. И то, и другое придавали ему некое величие и недосягаемость в выбранной профессии, оба атрибута разных миров делали его безусловно значимым. Гермиона пробежала взглядом по фигуре мужчины и заметила на левой стороне лацкана небольшой металлический бейджик, на котором крупными буквами было написано «Северус Принц».

— Ты работаешь под фамилией матери? Почему? — удивилась девушка.

— Не хотел смешивать две жизни в разных мирах в одну. Так мне удобнее.

— Тебе идёт, — сказала Гермиона.

— Что?

— Фамилия Принца и врачебный халат. И то, и другое придает шарма.

Снейп недоуменно посмотрел на Грейнджер и покачал головой.

— Северус! — прозвучал громкий бас откуда-то сбоку. — Так и знал, что ты не упустишь возможности доказать всей Австралии, что не бывает неразрешимых проблем.

— Здравствуй, Джеффри, — ответил волшебник и протянул руку коллеге. — Я здесь из любопытства.

— Ну да, ну да, — врач звучно засмеялся и поправил халат, что не застёгивался на довольно большом животе. — Впервые вижу, чтобы ты приезжал не один, а с такой молоденькой красивой дамой. Для вас там Моника обзванивает все гостиницы в округе? Двуспальный номер, шампанское в постель, и глядишь, уже и не студентка на практике, а будущая жена, — мужчина опять засмеялся, подергивая правым краем губ, будто бы у него был нервный тик. — Ты ещё не надумал жениться?

— Нет, — чуть надменно сказал Снейп в попытке дистанцироваться от коллеги. — Мы здесь по другим вопросам. А как только моя личная жизнь станет достоянием общественности, я тебе позвоню и приглашу на свадьбу.

— Ловлю на слове, — Джеффри щёлкнул пальцами и улыбнулся. — Простите меня, юная леди. Принца я знаю довольно давно и уж подумал, что он решил найти себе принцессу, а то ходить одному в его годы уже не то, чтобы культурно. Я вот уже десять лет как окольцован, — и он покрутил кистью почти прямо перед лицом Гермионы.

— Ты отдашь мне карту пациента или мы так и будем здесь вести бессмысленные разговоры? — с нарастающим уровнем злости спросил Снейп и упер руки в бока.

— Принес, — мужчина протянул волшебнику планшет с бумагами. — Палата 914 в четвертом блоке. Я провожу. Юная леди, вы с нами?

— Да, — ответил Северус за девушку, перелистывая бумаги. — И ещё… Ее зовут Гермиона Грейнджер. Обращения в виде «юной леди» оставь при себе.

Гермиона даже улыбнулась этому холодному тону профессора, которым он осадил коллегу. Он только что защитил ее перед достаточно хамоватым врачом и поставил того на место. Уважительное отношение девушке нравилось куда больше фамильярного и игривого, но вот забота Снейпа её грела еще больше.

Они опять вышли в коридор, потом несколько раз поднимались на лифте и переходили из блока в блок. Все это время Северус что-то обсуждал с Джеффри и паралельно просматривал историю болезни.

— Ты сказал, что ей девять! — возмутился Снейп, видя в графе возраста совершенно иное число.

— А ей сколько?

— Четырнадцать!

— Эм, возможно, пока я тебе звонил, я перепутал данные с другим ребенком.

Северус хотел было что-то сказать, но воздержался. Хорошо, что хоть с диагнозом его коллега не ошибся.

У дверей палаты их уже ждала Моника. Гермиона удивилась, как в таком огромном здании женщина умудрилась их обогнать и найти нужную дверь без лишних проблем. Сама девушка уже с трудом отличала одни коридоры от других.

— Родителей зовут Франческа и Генри Маккензи. Дочку — Элиза. Твоя студентка идёт с нами? — Она кивнула в сторону Гермионы.

— Да, она всегда со мной, — ответил Снейп и обернулся к девушке. — Грейнджер, наблюдай. После осмотра я хочу послушать и твое мнение, — строго сказал мужчина.

«Он сейчас серьезно или разыгрывает роль для коллег?» — подумала Гермиона, но не успела даже что-то ответить Снейпу, так как они уже зашли в палату и ей пришлось их догонять.

В комнате тут же поднялись со своих кресел, по-видимому, родители девочки и поприветствовали вошедших.

— Доктор Принц, спасибо, что приехали, — произнесла женщина. Ее муж же попытался подать руку Снейпу, но тот проигнорировал этот знак приветствия, сразу же пристально оглядывая пациента на койке.

— Откуда вы узнали обо мне? — спросил Северус, обходя кровать и сверяя данные на медицинских мониторах и в карте пациента.

— От Шелли Хорнота. Вы лечили его года три назад.

— Бейсболист с переломом лучезапястной кости и разрывом кистевых связок?

— Эм… Наверное… Вы вернули его в большой спорт, когда остальные советовали закончить карьеру и надеяться, что ему хотя бы ложку удастся держать в руке. Он наш хороший приятель.

— В его случае все было предельно ясно. У вашей же дочери абсолютно другие повреждения.

— Мы заплатим любые деньги, лишь бы она встала на ноги. Назовите свою цену, — властно сказал отец, впервые подавая голос.

Снейп медленно повернулся в сторону мужчины. С минуту он что-то искал в лицах родителей, потом набрал воздуха в лёгкие и сложил руки на груди. «Он же не пытается прочитать их мысли?» — проскочило в голове Гермионы.

— Давайте проясним сразу, деньги меня заботят в самую последнюю очередь, — Северус говорил очень тихо, но не менее властно, чем отец пациентки. — Мне плевать, сколько вы зарабатываете и сколько готовы выложить за здоровье дочери. Попытаетесь управлять моими решениями — я брошу лечение и уйду. У меня нет времени согласовывать свои действия с вами и выслушивать ваши мнения только от того, что вы платите за мою работу. Я не указываю вам, как зарабатывать, вы не указываете, как мне лечить. Мои слова в этом месте — закон, назначения — приказы. Никаких «нам надо посоветоваться с другим врачом» и прочего. Если что-то не устраивает, я возвращаюсь обратно в Штаты и работаю там.

Грейнджер от голоса Северуса вся как-то напряглась и по коже пробежали мурашки. Он жутко ей напоминал себя самого на уроках по зельям и ЗОТИ. Такая же убийственная уверенность в своих силах, власть, мощь и требование полнейшей дисциплины. Самое интересное, как отметила девушка, что родители пациентки были не против выдвинутых требований. Они, наоборот, хоть и переглянулись, согласно кивнули друг другу и в их глазах отразилось уважение к хирургу перед ними.

Мистер Маккензи выступил чуть вперёд, отодвигая жену, и безэмоционально протянул руку Снейпу.

— Мы согласны. Сделайте все, что сможете.

На этот раз волшебник принял рукопожатие.

— Рассказывайте, — начал Снейп, убирая руки в карманы.

— Что?

— О случившемся. Эти травмы не берутся из воздуха.

— Мы попали в аварию полгода назад. Основной удар пришелся в задние двери машины. Элиза застряла между сидений. По итогу в больнице нам сказали, что угрозы для жизни нет, но у нее переломы левых конечностей, ребер, таза, ключицы и сотрясение. Разве это не написано в бумагах? — миссис Маккензи кивнула на планшет, что лежал в ногах дочери, оставленный там Снейпом.

— Мне нужно слышать это от вас, — сухо ответил волшебник. — Продолжайте.

— Да нечего больше рассказывать. Кости срослись, но как-то не так. Ей их ломали повторно, после чего они и вовсе перестали сращиваться. Ее парализовало.

— На самом деле, медицинского заключения о парализации нет, — поправил Джеффри. — Мы сделали целую стопку рентгенов и ни один не показал, чтобы хоть один нерв был чем-то пережат.

— Что вам предлагали другие хирурги?

— Штифты, чтобы выпрямить кости. Больше ничего. Никто не знает, сколько времени понадобится организму, чтобы срастить сломанные кости, — ответила женщина с отчаянием.

— И почему вы не согласились?

— Нет гарантии, что после операции все не станет только хуже. Тем более, там настолько хрупкие кости, что штифты могут просто не закрепиться. Тут нужна филигранная работа и, конечно же, твой препарат, — задорно сказал Джеффри.

— МРТ мозга и позвонка делали? — спросил Снейп, делая шаг к девочке. Он несколько раз щёлкнул пальцами возле ее лица, проверяя реакцию, а после протянул ладонь в сторону коллеги. Тот отдал ему маленький фонарик и Северус стал проверять реакцию зрачков пациентки.

— Я вас слышу и вижу, доктор, — отозвалась девочка, щурясь и отталкивая руку волшебника.

— Не сомневаюсь, но вот ваши рефлексы заторможены, — он отдал Джеффри фонарик и рывком сорвал одеяло с Элизы.

— Что вы делаете? — встряла ее мать, но муж остановил женщину.

— Пошевели пальцами ног, — скомандовал волшебник. Девочка повиновалась. Левая нога, как и предполагалось, не работала. — Подними руки вверх, — и опять она сделала что просили, но вот левая рука лежала неподвижно. Снейп недовольно поджал губы и прищурился, раздумывая. Он хмыкнул и подтянул больничное одеяние девушки вверх, чтобы рассмотреть синяки на ее бедре. Элиза дернулась, когда его руки дотронулись до ее кожи, а когда он слегка надавил на тазовую кость, девушка и вовсе запищала.

— Мне больно, — жалобно произнесла она.

— Я знаю, — Снейп продолжал с энтузиазмом молодого ученого рассматривать тело девчонки. — У вас вся левая сторона в синяках?

— Да.

— И как давно?

— С аварии… Наверное.

— Вставайте, — Снейп взмахнул рукой, призывая Элизу подняться. К ней тут же подошла мать и стала поддерживать. — Отойдите от нее. Пусть встаёт сама.

— Она же не чувствует… — начала женщина.

— Это вам так кажется, — перебил ее волшебник, а потом посмотрел в глаза девчонке и сказал в разы мягче. — Не бойся. Это будет не больнее, чем ты уже перенесла.

— Не успокоили. Я впервые вас вижу, а вы мне уже не нравитесь, — недовольно ответила Элиза.

— Я никому не нравлюсь и мне на это плевать. Если после моего лечения ты будешь жить прежней жизнью, то ты изменишь свое мнение.

— Сильно сомневаюсь, что вы хоть чем-то отличаетесь от тех стариков-врачей, что осматривали меня как куклу на выставке и назначали одни и те же процедуры, — Элиза не стала подниматься, недовольно глядя на Снейпа.

— А кто сказал, что я чем-то отличаюсь? Мне просто нравится тебя мучить.

— Почему-то я так и подумала. Вы меня пугаете, — она посмотрела на мужчину исподлобья и напряглась.

— Я определенно не худшее, что с тобой случалось… Если будешь игнорировать мои слова, то останешься лежать на этой койке до конца дней и страдать от боли. Если же послушаешься, то возможно, уже к концу августа сможешь самостоятельно дойти до кафетерия и купить себе что-то получше местной кормёжки. Выбор за тобой.

Девчонка тяжело сглотнула и заметалась взглядом по фигурам всех присутствующих. Мать стояла в двух метрах от ее кровати, и судя по тому, как ее держал отец, помочь не могла. Элиза сделала глубокий вдох и перекатилась на здоровый бок, после свалила одну ногу, потом рукой помогла сбросить с кровати и вторую. Корпус поднять было ещё сложнее, учитывая, что половина тела ее не слушалась и напоминала по ощущениям тяжёлую вату. Снейп пристально наблюдал за усилиями девчонки подняться. Чтобы лучше видеть все детали, он обошел кровать и встал напротив пациентки.

— Грейнджер, можешь подойти, — позвал Северус. Студентка стояла в самом дальнем углу комнаты и напряжение магии из-за этого неприятно покалывало затылок, что раздражало волшебника и не давало сосредоточиться. — Дай ей руку для опоры, но не поддерживай.

Гермиона спорить не стала и молча помогла девочке принять более-менее вертикальное положение. Стоило Элизе ступить на ногу, как во всем теле будто бы развели пожар. Кожа горела, кости, словно хрустальные, крошились изнутри. Она еле сдерживала слезы, чтобы не разрыдаться и не завыть от боли. Гермиона сильнее подхватила ее за локоть и сама сжала челюсти, переживая вместе с ней ее же страдания.

— Шагни ко мне, — приказал Снейп и поманил девчонку пальцем.

Элиза закрыла глаза и застыла.

— Я знаю, как тебе больно, но он поможет. Он лучший из врачей, — тихо шепнула Гермиона. — Обопрись на меня и шагни. Страшнее неизвестности только вечная мука с непослушным телом.

Элиза сконфужено взглянула на девушку в белом халате и прониклась к ней доверием. В следующую же минуту она перевела вес на ватную ногу и сделала шаг. Девочка бы упала, если бы не Грейнджер, что мертвой хваткой тянула ее на себя. Снейп подошёл, подхватил пациентку под руки и вернул на кровать.

— Мне нужно новое МРТ позвоночника и весь перечень анализов перед операцией.

— Когда? — уточнила Моника.

— Прямо сейчас. Подготовьте все необходимое, операцию ставьте на завтра. Желательно утром. В ассистентах мне нужны Джеффри и Коралина, если она ещё здесь работает.

— Она в декретном отпуске, но я найду тебе не менее толковую медсестру, — женщина что-то набрала в телефоне и приложила его к уху. — Кабинет МРТ нужен срочно…

Врачи вышли из палаты пациентки, оставив ее лежать на койке с дикой болью во всем теле.
Пока они все следовали за Моникой, Гермиона как-то недовольно поглядывала на Снейпа, и для него это не осталось незамеченным.

— Что на этот раз? — вздохнул волшебник.

— Вам правда нравится мучить людей, профессор? — тихо спросила она, чтобы их разговор не слышали врачи впереди.

— Нет, но в этом случае иначе было нельзя.

— Почему?

Северус поморщился от того, что свои действия проходилось разжёвывать. Он к этому не привык, особенно когда дело касалось его работы.

— Мисс Грейнджер, вы не заметили, что эта девчонка просто себя жалеет?

— Когда больно, мы всегда себя жалеем. Это средство защиты.

— Это слабость! — чуть громче ответил Снейп. — У нее нет паралича и кости не рассыпаются. Когда она поднялась, то могла двигать пальцами как рук, так и ног. Что-то мешает мозгу посылать эти сигналы в обычной обстановке.

— Ей было больно, она же ещё ребенок, — как-то грустно сказала девушка.

— Я прекрасно это помню, но моя задача ее вылечить, а не подтирать слюни. Этим пусть занимаются родители.

— В том-то все и дело, профессор. Вы лечение принимаете за прямолинейную и грубую работу, где важен только результат, а о процессе совершенно забываете. Будь вы хоть чуть-чуть человечнее в рабочих процессах, люди перестали бы видеть в вас только монстра.

— Так что ты намерен делать, Северус? — встряла в разговор Моника. — Завтра восьмой операционный блок в твоём распоряжении, но хотелось бы знать, как ты будешь помогать пациентке.

— Это я тебе отвечу после МРТ. У нее не все в порядке с шейным отделом позвоночника. Скорее всего, защемление идёт оттуда и перекрывает двигательные функции всей левой части тела. Что касается костей рук и ног, то они срослись, но не до конца. МРТ также это покажет, если я прав.

— Порой мне кажется, что ты сам как рентген, — пошутила женщина. — И да, по поводу отеля. Тебя устроит номер в Hotel Cloze?

— Вполне… Если там не будет пьяных соседей, как в прошлый раз.

— На сколько дней?

— Три.

— Ты прилетел всего на трое суток? — удивилась Моника.

— У меня есть и другая работа, сюда я прилетел спонтанно.

— Я думала, мы хотя бы сходим в ресторан, вспомним прошлое, обсудим рабочие успехи.

— Моника, обсуждать будет что лишь когда юная мисс Маккензи пойдет на поправку.

— Скажи мне, милый, ты хоть на минуту перестаешь думать о своих больных или их здоровье для тебя важнее личного удовольствия?

«Она серьезно сейчас назвала Снейпа милым?!» — пронеслось в голове Гермионы и она как-то недоуменно улыбнулась.

— У нас ещё будет время на рестораны и разговоры, — спокойно, но серьезно ответил волшебник, продолжая идти по коридору.

— В прошлый раз ты сказал то же самое и пропал на семь лет.

— Но в итоге я опять здесь.

— Да, на три дня.

— Грейнджер, не отставай, — бросил Снейп девушке, что шла сзади. «Черт бы побрал эту магию и Гермиону, которая постоянно отстаёт».

— Скажи честно, Северус, ты взял эту девчонку к себе на стажировку или в помощницы только потому, что она красивая?

— Моника, ревность никогда не была твоей характерной особенностью. Тем более, я тебе ничего не обещал.

— Ты пропал на семь чертовых лет! До тебя было не дозвониться. А теперь заявился сюда со студенткой университета и таскаешь ее везде за собой. Не бойся, твою красавицу здесь никто не уведет за три-то дня.

— Мы будем работать или выяснять отношения, которых никогда и не было? Не забывай, ты сама меня сюда вызвала и при этом неплохо заработала. Так какие проблемы?

— Пошел ты, Принц. Как был прямолинейным козлом, так им и остался. Тебя спасает только твой талант и разработки, которые ты запатентовал. Не будь всего этого, ты был бы жалок.

— Спасибо за честность, — холодно ответил Снейп. — Я так понимаю, что мы все же работаем и зарабатываем? — съязвил он и ухмыльнулся. Женщина одарила его ненавидящим взглядом и быстрым шагом зашагала прямо к дверям МРТ.

Весь оставшийся день Северус, Гермиона и Джеффри провели то в кабинете за рассматриванием рентгеновских снимков, то в лаборатории. Все отчёты скрупулёзно собирались заново, чтобы подготовить Элизу к предстоящей операции.

— Профессор, а мы можем хотя бы на полчаса отлучиться от просмотра бумаг и сходить на ужин? — аккуратно спросила Гермиона, которая уже битый час вслушивалась в специфическую речь мужчин и пыталась понять хотя бы что-то.

— Юная леди, столовая на первом этаже. Это прямо по коридору и на лифте, — ответил Джеффри, мило улыбнувшись.

— Мисс Грейнджер, пять минут и мы закончим, — сказал Снейп и продолжил что-то писать на бумаге. Девушка вздохнула и опять откинулась на спинку стула.

До столовой они добрались лишь спустя час с того момента, как Гермиона вообще напомнила, что за весь день стоило бы что-то съесть. Волшебник даже беззлобно соглашался с ней, когда она бубнила о том, что питание — одна из важнейших потребностей организма и что им, как врачам, должно быть это известно лучше всех.

— Мисс Грейнджер, чтобы вы не скучали без дела, я попросил Джеффри выдать вам ноутбук. Поищите информацию о ваших знакомых, чтобы мы понимали, где их искать.

— Спасибо, профессор, — со всей этой больничной кутерьмой Гермиона совершенно забыла, что в Австралию они приехали ещё и для того, чтобы найти ее родителей. Вот только девушка не знала, где, а главное, как их искать. И что-то ей подсказывало, что способностей всемирной сети ей будет мало.

— Все хотел спросить, — Джеффри хлопнул Снейпа по предплечью. — Почему она зовёт тебя профессором? Ты преподаешь?

 — Отчасти. Вел курсы для студентов в Вашингтоне.

— Интересно… Раньше в Штатах трудно было устроиться преподавателем, если только ты не имеешь степень доктора наук.

— Ты рано оттуда уехал. Там многое поменялось за последние пять лет.

— Знаешь, Северус, как говорилось в одном мультике моего детства: «Нас и здесь неплохо кормят». Я не жалею, что переехал в Австралию.

По просьбе Гермионы, Снейпу пришлось встать из-за стола и сходить вместе с ней за десертом. Девушка ела как не в себя, и волшебник действительно начал переживать, что такими темпами она через пару-тройку минут свалится в глюкозную кому от перенасыщения, но позволил ей набрать всего, чего она хотела. Они вернулись обратно с подносом сладкого и тремя стаканами горячего чая.

— Вы все время будете ходить вместе? — поинтересовался Джеффри, принимая стакан.

— Да, а тебя что-то не устраивает? — ответил Снейп, снимая с себя врачебный халат. В помещении было душновато из-за слишком теплой погоды за окном, даже в вечернее время.

— Мне особо и нет до этого дела. Просто это странно.

— Мистер Принц, — послышалось обращение где-то из-за спины. «Сегодня меня весь день будут перебивать?» — гневная мысль пробежала в сознании волшебника и он обернулся. К нему быстрой походкой шел мистер Маккензи. «Только его не хватало». — Скажите, вы действительно собираетесь провести операцию на позвоночнике моей дочери?

— А что вас так удивляет?

— Все предыдущие врачи говорили, что проблема не в позвоночнике, а…

— Мистер Маккензи, предыдущие специалисты не смогли вам помочь. Вы все ещё верите их словам и выводам. Если да, то вы глупец.

— Как вы сме…

— Пока вы не начали сыпать ругательствами, будто родились и выросли в промышленном райончике Ливерпуля, я поясню свою позицию относительно вашей дочери, — Северус вальяжно облокотился на спинку стула и продолжил. — У нее из-за повреждений нарушен кровоток в левых конечностях, что постепенно приводит к их полной атрофии и не даёт костям срастаться в том темпе, в котором это должно происходить при нормальных обстоятельствах. На снимках позвоночника видны пережатые нервные окончания из-за смещения второго и четвертого позвонков шейного отдела. Их нужно вернуть на место, после чего выровнять повреждённые кости рук и ребер. С нижними конечностями все чуть сложнее. Все на тех же снимках видно, что в поясничном отделе обширная гематома с разрывом поддерживающих мышц, что создаёт компрессионное давление и опять же пережимает нервы. Как только мы это уберем, чувствительность вернется и к ногам, вот только прежде левую ногу надо собрать воедино. Там несколько переломов в одном месте, что на снимках почти не заметно, но все же видно, если приглядеться, и неверно сросшиеся порванные сухожилия. Как вы понимаете, все это придется резать, ломать и восстанавливать, как пазл, с нуля. Так что да, для начала я планирую операцию на позвоночнике.

— После этого она сможет ходить?

— И даже бегать, правда, ей предстоит пройти курс приема восстанавливающих капельниц. Ещё вопросы? — Снейп чуть ли не кипел от недовольства, что его работу контролируют, но сдержал злость в себе и почти что безэмоционально смотрел на отца пациентки.

— Как столько всего вы смогли узнать за один день? — недоумевал мужчина. — Другие неделями ее обследовали!

— Я просто знал, где искать. Ваша дочь мне показала.

— Когда? Подождите, что?

— У меня свои методы работы, мистер Маккензи. Раскрывать перед вами все свои карты я не намерен.

— Понимаю, — не без разочарования ответил мужчина и протянул руку Снейпу, прося прощения за вспыльчивость. Волшебник ответил взаимностью, хоть и скрипя зубами. — Что это у вас? — он указал на татуировку Северуса. — Не очень-то подходит изображение черепа со змеёй человеку, что спасает жизни. Как-то слишком мрачно и не вызывает доверия.

Волшебник отдернул руку. Он привык дома ходить с закатанными рукавами рубахи или в футболке, потому что Грейнджер никогда не обращала внимания на Темную метку, и он смирился с тем, что она больше не определяет его сущность. Да и последнее время рисунок не выделялся на коже так сильно, как было при жизни Воландеморта. После его смерти метка стала бледной и неподвижной, отчего Северус все чаще забывал о ее существовании. Но на людях он все еще старался ее прятать от лишних вопросов, но сегодня недоглядел.

— Вы пытаетесь найти любой предлог, чтобы отстранить меня от работы, или вы судите об умениях человека по его татуировкам? Если бы у меня на руке были бабочки в цветах, вы бы доверили мне жизнь вашего ребенка в разы охотнее?

— Просто это неожиданно. Прошу простить, если я чем-то вас оскорбил. Доброй ночи, — Маккензи быстро ретировался, оставив врачей наедине.

— Никогда раньше не замечал у тебя татуировок. Давно наколол?

— Не имеет значения. Она почти свелась, — Снейп начал раскатывать рукава рубахи, пряча метку под слоем ткани. — Грейнджер, вы доели торт? — девушка отрицательно промычала. — Тогда берите с собой, у нас ещё есть работа!

***

Уже ближе к двум ночи Гермиона была готова своими руками придушить мистера Маккензи за то, что он завел профессора. Снейп с таким остервенением после разговора с мужчиной выписывал план грядущей операции и постоянно что-то на повышенных тонах объяснял Джеффри, что девушка хотела испариться и не смотреть на него такими отчаянно-молящими о близости глазами. Он же ее игнорировал.

Они попали в номер только в половине третьего. Снейп тут же ушел в душ, а Гермиона плюхнулась на широкую двуспальную кровать с ноутбуком. Найти родителей ей так и не удалось. Она прошлась почти по всем сайтам стоматологических клиник и нигде среди сотрудников или владельцев не нашла и намека на их имена. Ни Роберта Грейнджер, ни Джин Грейнджер, ни интерпретаций с фамилией Уилкинс по материнской линии, ничего не было. Девушка листала очередной сайт какой-то клиники и уже даже не вчитывалась в текст.

— На сегодня хватит, — сказал Снейп, вышедший из ванной. — Душ свободен. Оставь поиски до завтра.

— Это бесполезно. Я даже не уверена, что они в Мельбурне, а не в любом другом городе у побережья, — она захлопнула ноутбук, отодвинула его от себя и упала лицом в матрас. Не хватало только разрыдаться для пущего драматизма.

— Гермиона, не разводи трагедию на ровном месте, — Северус сел рядом с девушкой на кровать. — Они не могли исчезнуть бесследно. В крайнем случае, я знаю несколько темномагических заклинаний поиска по крови. И нет, это только в самом крайнем, — он сделал ударение на этом слове, — случае, потому что подобные заклинания не проходят без последствий.

— Во сколько у тебя завтра операция? — тихо спросила Гермиона, смотря на профессора снизу вверх. Сейчас лечение девочки было в приоритете, нежели исправление ее собственных ошибок из-за импульсивных решений.

— Планируем на десять утра. В больнице надо быть за пару часов, так что тебе лучше выспаться.

— Это ведь ты будешь оперировать, а я так… Стоять рядом.

— На счёт этого… В операционной я попрошу поставить ширму и кушетку. Ты будешь сидеть там и искать родителей, пока я буду разбираться с травмами той девочки. Мне нужно, чтобы ты была рядом, но не мешалась.

— Почему я не могу помогать?

— Потому что у тебя нет лицензии. Это не шутки, Гермиона, а настоящая операция, причем ещё и довольно сложная. Не дай Мерлин, тебе станет дурно от вида крови и органов.

— Мне придется прятаться под дезиллюминациоными? — она все же смотрела на него снизу вверх, заворожённая его влажными волосами. Так и хотелось к ним прикоснуться.

— Да, и это не обсуждается.

— Как скажете, профессор, — Гермиона почти неслышно вздохнула, поднялась с кровати и ушла в душ. Наваждение нужно было срочно смыть, иначе она набросится на Снейпа, как голодная кошка, которой требуется ласка.

Она с таким остервенением терла себя мочалкой и вдыхала стандартный запах отелевских гелей для душа, будто хотела упасть в обморок и забыться прямо на холодном кафеле ванной. И у нее бы это получилось, если бы не осознание, что подобным поведением она подведёт Снейпа и поставит его под удар перед пациентами и коллегами. Поэтому она выключила воду и наскоро вытерлась полотенцем. Привычной пижамы не оказалось под рукой, как и любых других чистых вещей. «Как я могла их забыть в комнате?!». Гермиона завернулась в махровую ткань, закрепила край за спиной и как-то неловко вышла из душевой. Снейп не спал, он что-то читал в ноутбуке, нацепив на нос очки. Девушка же, увидев его, замерла и усмехнулась. Он поднял на нее удивленный взгляд.

— Что случилось на этот раз?

— У тебя очки, — хихикнула Гермиона.

— Я заметил.

— Они тебе… идут.

— Спасибо, — довольно просто ответил Северус. — А тебе идет это полотенце, — он снял очки и махнул рукой в ее сторону.

— Ох, — опомнилась Гермиона. — Я просто забыла вещи в сумке, — она тут же принялась искать глазами спортивную сумку и, как только увидела, стала вытягивать чистую одежду. Одной рукой ей приходилось придерживать полотенце, которое норовило упасть на пол, а другой собирать вещи.

— Не суетись, я не смотрю на тебя, — сказал Снейп, вернув все внимание монитору.

— Как жаль, — то ли иронично, то ли серьезно ответила девушка и убежала обратно в ванную. Ее не было ещё около пяти минут, а когда она вернулась обратно в комнату, то волшебник уже убрал ноутбук на стол, а сам лежал поверх одеяла и о чем-то думал.

— Ты переживаешь из-за завтрашней операции? — спросила Гермиона, залезая под одеяло.

— Нет.

— Тогда о чем задумался?

Северус не ответил, лишь повернулся к девушке и посмотрел на нее.

— У твоих родителей было какое-нибудь хобби, которым они хотели бы заниматься вместо работы?

— Сложно сказать. Их хобби и была работа. Они фанатели от стоматологии, им нравилось помогать людям. В свободное время папа читал книги по медицине, а мама увлекалась готовкой, но это обычные будни маглов.

— Ты не меняла им имена, когда отправляла сюда?

— Нет, тогда бы пришлось делать новые паспорта, а у меня на это не было ни времени, ни решимости. Я стёрла им память в спешке, боясь, что струшу в последний момент.

— Почему именно Австралия? Ты могла отправить их во Францию, в Норвегию, да в любую страну, но не так далеко от Англии.

— Я сказа им первое, что пришло в голову, — обречённо выдохнула Грейнджер. — Папа как-то говорил, что если была бы возможность, он поселился бы в жаркой стране, где круглый год лето и нет противных ему дождей. Ну а мама всегда любила кенгуру и коал. Поэтому Австралия и вспомнилась мне первой, когда я подумала о лучшем для них месте жительства. Плюс, так далеко от Британии ни Воландеморт, ни другие темные волшебники не стали бы их искать.

— Разумно, — констатировал Северус и вновь задумался. Непроизвольно он постукивал длинными пальцами по одеялу и часто моргал. Гермиона впервые заметила эту отличительную особенность. — Ты смотрела только стоматологические клиники?

— Да, так как это самое вероятное.

— Не факт, — мужчина заложил руку за голову, укладываясь поудобнее — По всему континенту раскидано около сотни ферм с дикими животными. Возможно, твои родители могут быть там.

— С чего бы им жить на ферме?

— Во-первых, там проще обустроиться, чем в крупном промышленном городе. Во-вторых, там всегда требуются свободные руки. В-третьих, твоя мама любит животных, — Гермиона скептично поджала губы и отрицательно помотала головой. — Я не утверждаю, но раз их нет ни в одной клинике, то стоит искать в других сферах. Им нужно как-то зарабатывать на жизнь.

— В интернете не посмотреть жителей тех или иных ферм.

— А нам и не нужны все. Только ближайшие к крупным городам. Куда ты им покупала билеты? Сидней, Мельбурн, Брисбен, Канберра?

— Брисбен, кажется.

— Отлично, уже есть с чем работать.

— Спасибо, Северус, — сказала Гермиона.

— Пока не за что. Это лишь предположения.

— Все равно, — она придвинулась к мужчине и взяла ее ладонь в свою. — У меня ощущение, что ты нервничаешь. Как давно ты не оперировал? — почему-то Гермиона не чувствовала сильного разочарования от того, что поиски ее родителей медленно, но верно двигались в тупик. Ее волновал волшебник, что завтра должен был попытаться спасти жизнь юной девочки. Он ей был важнее и самой себе Грейнджер не могла объяснить почему.

— Очень давно, — честно ответил Снейп.

— У тебя все получится.

— Я в этом и не сомневаюсь.

— Уверенности тебе не занимать, — улыбнулась девушка. — Узнаю в тебе профессора Снейпа, только в маглловском обличии.

Как будто в подтверждение, мужчина взмахом палочки погасил в комнате свет и зашторил окна (он же все-таки волшебник), чтобы не проснуться с первыми лучами солнца. Этой ночью он планировал поспать в разы дольше, чем обычно. Перед операцией нужно было набраться сил. Волшебник забрался под одеяло и заметил, как Грейнджер отодвинулась от него, занимая свою половину кровати. Она разорвала тактильный контакт, и магия перестала не спеша перетекать из одного тела в другое. Как бы Северус не хотел, но признаться самому себе пришлось — ему нужны были ее прикосновения, особенно этой ночью. Они дарили спокойствие, а это внутреннее ощущение было ему как никогда важно именно для работы.

— Гермиона, — тихо позвал он, и, когда девушка перекатилась на другой бок, чтобы лучше слышать, что спрашивает мужчина, Северус бесцеремонно придвинул ее к себе и поцеловал. Впервые коснулся ее губ по собственной инициативе и с желанием. Девушка, конечно же, ответила на ласку и буквально растворилась в ощущениях. Волшебник целовал неспешно, почти ровно, но все же характерно прикусывая верхнюю губу Грейнджер. Эта манера выделяла его среди других парней, с которым девушка уже пробовала целоваться и, видит Мерлин, она готова была отдать все, лишь бы всегда чувствовать эти губы.

Когда воздух в лёгких закончился, а желание обладать друг другом только выросло, Гермиона с причмокиванием отстранилась от мужчины и чуть растерянно захлопала ресницами. Северус выглядел умиротворенным.

— Что это было? — спросила девушка.

— Обычно это спрашиваю я.

— Сегодня, видимо, мы поменялись ролями, — она нервно хихикнула. — На самом деле, я не против.

— Не сомневался… Однако я поцеловал тебя не просто так.

— Разумеется, — девушка закатила глаза. — Через поцелуй магия передается быстрее, я помню.

— Мне нужно быть спокойным завтра, чтобы ничего не отвлекало.

— Тогда поцелуй меня ещё раз, — сказала Гермиона и прижалась вплотную к волшебнику. Пускай мужчина и действовал лишь с практичной точки зрения, но она не собиралась упускать момент, который возносил ее на верхушку наслаждения. Он сделал, как она просила, и снова приник к ее губам. Поцелуй вышел тягучим, распалял желание обоих, но они не стремились к большему. По телу разливалась приятная истома, по венам текла магия, и они таяли в ощущениях. Когда они остановились, чтобы набрать воздуха в лёгкие, девушка не стала терять время и провела ладонью вдоль торса профессора, опускаясь ниже. Северус лишь замычал, а его грудь стала взыматься чаще.

— Не надо, — хрипло произнес волшебник, приостанавливая энтузиазм девушки.

— Ты не можешь держать все в себе, в прямом смысле этого слова. Дай себе волю и завтра магия не тронет ни тебя, ни меня. Ты сможешь полностью сконцентрироваться на работе, — уверено парировала любые протесты Гермиона, хоть и тихим голосом, словно боясь спугнуть приятную атмосферу момента.

— Мерлин, — беззлобно выругался Снейп, — запомни, я тебя ни к чему не принуждал.

— Я это и так знаю, Северус, — она ласково коснулась его щеки и поцеловала вновь. — Мне хочется сделать тебе приятно, — проговорила она ему в губы. — Руководи моими действиями…

Он молча кивнул и прикрыл глаза, когда девушка припала губами к его груди и прошлась влажной дорожкой прямо до пупка. Северус ощущал, как она подрагивает то ли от напряжения, то ли от волнения, но не нашел в себе силы остановить ее. Совесть все ещё кричала об абсурдности происходящего, но это было на задворках сознания и не принималось во внимание, когда во главе угла стоял далеко не хвалёный разум. В последнее время он все чаще начал терять голову под действием эмоций и чувств, которые вызывала в нем Гермиона.

Сама же девушка пыталась совладать со своими мыслями. Она и правда дрожала, только не от напряжения, а от страха сделать что-то неправильно. Магия била набатом в висках, но не затуманивала рассудок, как прежде. Гермиона четко понимала, что ей нужно сделать и зачем. Единственное, что толкало вперёд — предвкушение чего-то нового и, конечно же, мечта увидеть, как с профессора упадет маска равнодушия и отстранённости. Тот сексуальный опыт, что она получила с ним, показал ей, что он умеет держать себя под контролем даже тогда, когда его изнутри разрывает желание. Ей хотелось смотреть ему в лицо, шептать глупости и доводить до оргазма раз за разом. Вот ей и выпал шанс с чего-то начать.

Северус был в спальных штанах на голое тело, это Гермиона поняла сразу же, как только провела пальчиками под резинкой. Не встретив препятствия, она двинулась дальше. Коснувшись члена, она услышала резкий вдох волшебника и облизнула губы. «Ну, ему, по крайней мере, кажется, нравится». Крепче обхватив ствол ладонью, девушка медленно провела рукой вверх-вниз и посмотрела на Снейпа. К ее удивлению, он лежал с закрытыми глазами и приоткрытым ртом, часто вбирая воздух и одной рукой сминая простынь, а другой — соседнюю подушку. Гермиона продолжила те же действия активнее и не удержалась — она облокотилась на свободную руку, чтобы почти лечь рядом, и провела языком возле его правого соска. Снейп, не ожидавший подобного, чуть не задохнулся от волны возбуждения и наслаждения. Когда Грейнджер чуть осмелела, она полностью взяла его сосок в рот и стала его прикусывать. Северус не заметил, как сам стал помогать девчонке: положил руку ей на голову и стал поглаживать затылок, чтобы она не останавливалась. Девушка ускорила темп, когда почувствовала, что мужчина сам толкается в ее руку и скрипит зубами от ощущений. Его сердце бешено колотилось, иногда с губ срывался короткий тихий стон, а порой, когда она проводила большим пальцем по головке, он и вовсе чуть ли не выгибался дугой. Странно было видеть подобную реакцию профессора, но он сейчас не скрывал своего наслаждения, и Гермиона была рада, что они стали ещё на одну ступеньку ближе друг к другу.

Он дошел до разрядки уже через пару резких движений горячих ладоней девчонки. Снейп открыл глаза и увидел, что Гермиона полусидя, с улыбкой на лице размазывает его семя. В темноте комнаты сложно было разглядеть точное выражение ее лица, но по действиям можно было понять, что она сама страдает от недоудовлетворения. Без лишних слов Северус притянул Грейнджер к себе и поцеловал уже более страстно и резко. Ее липкая рука легла на его шею, и он отстранился.

— Теперь твоя очередь, — шепнул он ей на ухо и заставил прижаться к нему спиной.

Девушка тут же закинула ногу ему на бедро и на этот раз без стыда открылась его рукам. В три толчка она дошла до оргазма и без сил откинулась на мужчину, все ещё подрагивая в объятиях. Они оба были липкими, потными, задыхающимися от волн оргазма и магии, но полностью довольные произошедшим.

— У меня нет сил дойти до ванной, — тихо сказала Гермиона, уткнувшись в предплечье Северуса. Он нашарил волшебную палочку возле кровати и тут же применил очищающее заклинание. «Сейчас и так сойдет», — подумал он, понимая, что и сам вряд ли устоит на ногах, если поднимется в душ. Тем более лежать так тесно с Грейнджер доставляло ему не меньше удовольствия, чем когда она самозабвенно его трахала, а так как с ним подобное впервые, то он не очень хотел терять это чувство.

— Спасибо, — шепнул он ей на ухо, убирая с ее лица пряди налипших волос.

— И тебе, — ответила девушка и тут же провалилась в сон.