Глава 16.

Интуиция – потрясающая и нужная вещь. Ведь когда ты можешь хотя бы чуточку подготовиться к проблемам, подсознательно ощущая опасность, в критический момент ты уже держишь лицо, сжимаешь покрепче кулаки, контролируя возрастающий всплеск эмоций.
Когда в окрестностях Аппер-Фледжли показался серебристый Патронус в виде оленя, никто из маглов, слава Моргане, его не почувствовал и не заметил. Но Гермиона ждала чего-то подобного, и не потому, что она ведьма, нет. Просто она уже на работе чувствовала, что ее во всех отношениях хреновый день просто так не закончится. Интуиция и на этот раз не подвела. И только когда жгучая волна боли не позволила ей вразумительно объяснить приехавшему домой Рону, что же все-таки приключилось, где-то на краю сознания замаячила назойливая, словно муха, мысль – в семье снова беда.
«Если нужна помощь, я трансгрессирую в Хогвартс немедленно», - были ее слова сразу после того, как олень рассеялся.
Но буквально через секунду прилетел еще один Патронус от Поттера: «Постараемся справиться самостоятельно. Джинни уже в пути. Ты пока не нужна».
Гермиона была уверена, ее выдра не долетела до адресата, как ей пришло повторное послание. Гарри волнуется, что она сорвется с места, значит, пока не стоит пороть горячку. Все обойдется…
Не обошлось.
В шесть утра сорокалетней женщине тяжело соображать, особенно если учитывать последствия бессонной ночи. Рон не отходил от жены, которая не могла заснуть, коротая время с бокалом настоянного на травах глинтвейна. Поэтому супруги Уизли предстали перед служанкой Стейси в довольно мрачном и помятом виде. Старушка сделала вид, что ничего не заметила, и предусмотрительно выпорхнула в камин якобы на рынок за свежими продуктами.
- Гарри должен был уже прислать нам весточку о состоянии Лилл, - тихо сокрушалась Гермиона, держа двумя руками большую кружку горячего кофе.
- Не волнуйся, - в тон ответил ей Рон. – Они справятся без тебя, Гермиона. Просто потерпи, хорошо?
Гермиона кивнула в ответ мужу и поднялась из-за стола. Она видела, чего ему стоило не скривить лицо или еще что-то в этом духе. Ведь бывало, порой, он страшно ревновал жену к семье Поттеров, скрывая внутри себя страх, что когда-нибудь Гермиона и Гарри все-таки будут вместе. А уж после того, как Рон узнал, что Джинни подумывает о разводе, его страхи только усилились. И никакие увещевания Гермионы, никакие уговоры, ничто не могло заглушить его сомнений.
Она глубоко вздохнула, понимая, что спор сейчас совсем не уместен, и снова взглянула на нахмурившегося мужа. Нет, он тоже жалел Лили, он ее очень любил. Но Рон понять не мог, почему Гермиона так реагирует на болезнь девочки. А еще он не мог понять, что дружба – это иногда нечто большее, чем огневиски у камина с разбором трудовой недели на двоих.
До выхода на работу у нее было целых полтора часа, но дома находиться уже не было сил. Стены давили, а нелогичность тревожного состояния ничем так и не объяснилась – если от Гарри вестей пока нет, значит, все пока тихо. Но почему же так плохо? Словно это родной ребенок в беду попал, словно что-то должно случиться.
Машина плавным ходом скользила между рядов пробок, обгоняя магловский транспорт на любых поворотах. Чары, которые на «роллс-ройс» наложил мистер Уизли еще пять лет назад, действовали по тому же принципу, что и в случае с автобусом «Ночной Рыцарь». Темно вишневый «мастодонт» не был виден простым смертным. Оно и хорошо. Никто не обращал лишнего внимания. А в магическом мире ни у кого такой роскоши и в помине не было. Как и вкуса, впрочем. Гермиона признавала, что ее чувство стиля могло соперничать только с Малфоевской величавостью. Но они пока не имели возможности соперничать с самой влиятельной семьей магического сообщества Британии.
«Вот она – гордыня. Проснулась! Пусть посвирепствует немного, - думалось Гермионе, пока она оглядывала потрясающие пейзажи, мелькающие за тонированным окном. – А пока моё эго бунтует, я могу отдохнуть».
Отвлекаясь на сменяющиеся поселками пустоши, Гермиона прокручивала в памяти давний разговор с одной из самых любимых преподавательниц в академии. Госпожа Билль долгое время служила в русском валькириате, прекрасно помнила методы ближнего боя, а еще заставляла студентов запоминать основные правила борьбы с предопределением. Русские валькирии, как известно, славились своим могуществом и умением распознавать знаки. И сейчас, поминая добрым словом крепкую русскую старушку, Гермиона думала о своих предчувствиях. Что-то неспроста она так разнервничалась, узнав о Лили…
Опасения подтвердились сразу по приезде Гермионы в Министерство. Как только она выпорхнула из зеленого пламени камина в Атриуме, тут же мигом подскочил встревоженный Тедд и оттянул начальницу в сторону.
- Все министерство стоит на ушах, - быстро заговорил он, глядя в вытянутое лицо Гермионы. – Ночью засекли использование Темной магии в Хогвартсе. За несколько часов до этого в окрестностях Хогсмида был отсвечен пограничный поток Темных чар… Твоя дочь какого-то черта забыла на кладбище в компании Малфоя! – как-то особенно громко прошипел Люпин.
Гермиона замерла.
Она чувствовала, как на кончиках пальцев заколола едва сдерживаемая магическая энергия, с которой год от года справляться было труднее. Почему-то вспомнились шутливые слова Джорджа о том, что естественная магия как газообразование в кишечнике – сдерживаться по старости сложно… Но на этот раз эта глупая шутка не вызвала никакой улыбки.
«Твоя дочь была на кладбище»…
- И что они там делали? – быстро зашептала Гермиона, быстрым шагом двигаясь по длинному коридору, ведущему к лифтам.
- Я же сказал – пограничная Темная! Тебе стоит встретиться с Малфоем и вместе с ним отбыть в Хогвартс, попытаться замять, иначе у Роуз могут быть неприятности!
Глупо спрашивать, как министерские отследили магию дочери – она хоть и не под Надзором, но все студенты, колдующие вне Хогвартса все еще «читаются». А уж если засекли пограничный поток, то тут и вовсе нет никаких сомнений – дээмпэсовцы в курсе.
- Я только в кабинет заскочу, - собравшись с мыслями, проговорила Гермиона и зашла в лифт, полный сотрудников.
Кто-то старался не обращать на нее внимания, лишь кратко кивнув, кто-то тихо фыркал, мол, богатые тоже плачут, а кто-то, как, например, Эддингтон, протиснулся сквозь толпу и тихо прошептал:
- Успеешь в школу, если не станешь мутить воду на втором уровне. Возьми удостоверение и вперед – в Хогвартс. А здесь мы с Теддом подстрахуем. Если что, вышлю Патронуса.
Гермиона, в мгновение испытав просто ошеломляющее облегчение вкупе с благодарностью, только кивнула и, просочившись сквозь хлынувший поток выходящих магов, дождалась нужной остановки лифта на первом уровне.
Она не слышала, как сзади быстрыми перебежками следовал Тедд.
- Собери папки и дуй к Лео, хорошо? Мы с Малфоем скорее всего… - Гермиона запнулась.
«Господи, эти Малфои нам жить спокойно не дадут!» - молча выдохнула она и, войдя в свой кабинет, остановилась, тяжело уперев руки в крышку стола.
Она постояла так с минуту, пытаясь взять себя в руки.
Гермиона буквально до немоты боялась за дочь. Во что та вляпалась – пока неизвестно, но если Малфой уже в курсе, она вытрясет из него последнее «прощай» за пять минут. Пусть только…
- Миссис Уизли, нам пора.
Мозг Гермионы чуть не взорвался. Она выпрямилась и холодно посмотрела в темный глаза высокого аристократа, который закрывал широкими плечами весь проход. Движения Теда стали намного медленней, когда он заметил реакцию своей начальницы на посетителя. А Гермиона в этот момент боролась с хрипом в голосе, который даже сквозь молчаливую красную пелену, казался колючим и болезненным. Комок, внезапно образовавшийся в горле, сильно затруднял дыхание. Утешало, хоть и слабо, только одно – Малфою сейчас ненамного лучше¸ чем ей, если не хуже.
- Я буду готова через секунду, - твердо произнесла Гермиона, не сводя глаз с бывшего слизеринца.
Перспектива перемещения с ним в Хогвартс выводила ее из себя. Но держать лицо при плохой игре – самая выигрышная позиция, которая спасала Гермиону в разных ситуациях.
Глядя в спину удаляющемуся из ее кабинета Малфою, она быстро прошептала Тедду – держать меня в курсе всего, что здесь происходит. После того, как я разберусь с делами Роуз, я вернусь сюда. Ждите меня в кабинете Лео, хорошо?
Люпин кивнул, готовый выполнить любой приказ своей начальницы.

- Не думаю, что камины будут открыты в столько ранний час, тем более Макгонагалл вряд ли что-то знает.
Малфой так спокойно рассуждал о возникшей ситуации, что Гермионе на какое-то время показалось, что на самом деле ничего страшного не произошло. Пограничная Темная магия – это не преступление, но хотелось бы знать, для чего Розе понадобилось гулять с Малфоем-младшим по кладбищу. Тем более перед Рождеством. Может, он сатанист какой?..
От этой мысли Гермиона сжалась. Но ее гордая осанка ничем не выдала страха.
Драко уверенно шел впереди по сонным коридорам утреннего Хогвартса. Он был готов биться об заклад, что ничего страшного не случилось и что министерские зря подняли такой шум. В этом Гермиона была уверена. Но то, как он пытался с ней говорить, то, как он отмалчивался по поводу расследования и методов ее работы, которые каждый раз подвергались его нещадному остракизму, приводили Гермиону в уныние. Оказалось, даже железные кардиналы, как этот напыщенный аристократ, могут чувствовать себя не в своей тарелке, нервничать, переживать и вообще – быть людьми.
«Нашла, чему удивляться, Грейнджер! - себя Гермиона всегда называла старой фамилией, чтобы не забывать о том, кто она, кем была, кем осталась. – Богатые тоже плачут»…
Поднявшись в центральную башню, Малфой и Гермиона остановились у большой дубовой двери, ведущей в кабинет Макгонагалл.
- Только после вас, - чуть склонился Малфой и окинул спутницу надменным взглядом.
«Нечего его жалеть. Как был говнюком, таким и остался…» - фыркнула про себя Гермиона.
Макгонагалл узнала о приходе гостей только несколько минут назад, когда охранные чары просигналили ей о трансгрессии на специализированную площадку близ главных ворот. Женщина немного нервничала, Гермиона заметила это по лихорадочно сжимающимся пальцам на подлокотнике кресла.
- Я так понимаю, вы пришли сюда не просто побеседовать, - ее взгляд перемещался с одного лица на другое, голос был сухой, словно она была крайне неприятно удивлена появлением бывших учеников. – Чем могу быть полезна? – в конце концов, Макгонагалл посмотрела на Гермиону и ее глаза заметно потеплели.
- Я бы хотел увидеть своего сына. Равно как и миссис Уизли наверняка хотела бы встретиться с дочерью.
Коротко и ясно. Гермиона на какой-то совершенно короткий миг даже восхитилась его выдержкой. Сама-то она была готова сквозь землю провалиться от волнения. Конечно, с Роуз все в порядке, она жива-здорова, но ее выходка… Она не злила, она удивляла.
Макгонагалл молча прошла к небольшому оконцу в каменной стене и что-то прошептала в него. И уже через несколько минут в гулкой тишине послышались размеренные шаги.
Когда дверь открылась, Гермиона стояла у окна кабинета и рассматривала великолепный белоснежный пейзаж. Женщина ловила себя на мысли, что страшно скучает по школе, но ни капли не скучает по учебе. Здесь, в этом старинном замке, она чувствовала себя нужной, правильной и своевременной, в то время, как учеба без должного жизненного опыта ничего бы в ее жизни не дала. И не значила…
Повернув голову на звук, в надежде мечтая, чтобы Роуз немного опоздала, потому что начинать щекотливый разговор не было ни сил, ни желания, Гермиона застыла в изумлении.
Она не видела Скорпиуса Гипериона шесть лет. Когда она в первый и крайний раз встретилась с сыном Малфоя, то он поразил ее резкостью речей и мягкостью черт лица. Светлые волосы напоминали о его отце и деде, но глаза - странные и глубокие – выдавали в нем принадлежность к более изысканному роду волшебников. И сразу на ум пришла очередная академическая лекция по распознаванию рас и магических кровосмешений. В роду Астории Гринграсс определенно были либо друиды, либо вейлы. Но такой красоты Гермиона не встречала. Парень же, скорее всего даже не догадывался, насколько он неотразим. Чуть взлохмаченные волосы свободно спадали на лицо, в котором не было даже намека на ожесточенную надменность отца. Рост, осанка, тонкие пальцы, тонкая талия – все казалось высеченным из мрамора по Апполонову образу и подобию. Чуть вздрогнув под заинтересованным лицом юноши, Гермиона осеклась, мысленно коря себя за бестактность и безнравственность. Мысли, подобные тем, что посетили ее взвинченный рассудок только что, были нелепы. Скорпиус Малфой – юнец. Но чертовски привлекательный юнец!
В то время как Малфой-младший, уже, видимо, догадавшийся, по какому вопросу его вызвали в кабинет директора, вежливо приветствовал отца и Гермиону, дверь с шумом отворилась, и влетела Роуз. Судя по всему, дочь не выспалась. Оно и понятно. Поброди всю ночь невесть где, где же тут выспишься?..
- Мам, мы не специально! – быстро затараторила Роуз, кинувшись навстречу Гермионе и хватая ее за руки. – Скорпиус не виноват. Директор Макгонагалл, не наказывайте его! Мистер Малфой…
Девочка осеклась. Она какое-то мгновение стояла и смотрела на высокого импозантного аристократа, который смерил ее откровенно враждебным взглядом:
- Мисс Уизли, прошу уволить меня от ваших сбивчивых оправданий, - и он посмотрел на Гермиону, чуть сверкнув глазами: - Я бы на вашем месте занялся воспитанием дочери.
Женщина лишь повела плечами, не в состоянии реагировать на его колкости.
- Роуз, я бы хотела, чтобы ты мне объяснила, каким образом вы вышли из Хогвартса среди ночи? Ты ведь должна понимать, что вы со Скорпиусом… - Гермиона посмотрела на юношу, - нарушили правила. И у вас могут быть проблемы, если вы не найдете себе оправдания… Дай мне свою палочку.
Она протянула руку дочери, мельком взглянув на Малфоя-старшего, который сделал то же самое, как бы соглашаясь с тем, что лучший способ – это проверить палочки детей на Приори Инкантатем.
Единственный Люмос Розы заметно улучшил настроение матери, в то время как Малфоевский Поиск удивил всех взрослых.
- Была зафиксирована пограничная магия, мистер Малфой, - обратилась Гермиона к бывшему слизеринцу, одновременно облегченно сжимая холодную ладонь Роуз, - наши дети просто использовали магию на запрещенной территории – на кладбище, ночью, в полнолуние…
- Полнолуние только сегодня, - тихо пробормотала Роуз, видимо, надеясь, что ее слова облегчат их со Скорпиусом участь.
- В любом случае, - немного нетерпеливо взмахнула рукой Гермиона, продолжая обращаться к Малфою, - я вправе снять с них ответственность. Но Роуз, - уже тише спросила она у дочери, - какого нюхлера ты потащилась туда среди ночи?
- Мэм, - голос Скорпиуса был так же удивительно чист, как и прекрасно - его лицо, - позвольте мне объяснить.
«Он выгораживает ее?» – удивилась про себя Гермиона, переводя взгляд с дочери на юношу.
Темные глаза смотрели так пронзительно, что хотелось сжаться, но в то же время внутри разливалась уверенность – мальчик явно переживал за Роуз, а это очень много значило.
- Да, Скорпиус, - фамильярно, но особенно нежно произнесла Гермиона, чуть улыбнувшись юноше.
Малфой-старший в разговор пока не вмешивался, но по всему было видно, что он крайне недоволен манерами сына.
«Гусь, - пролетело в голове Гермионы. – Был хорьком, стал гусем. Незавидная метаморфоза…»
- Дело в том, что с некоторых пор мы поддерживаем с Розой товарищеские отношения, что заметно облегчает нам пребывание в Хогвартсе. Ведь вы прекрасно знаете, какая здесь царит атмосфера с некоторых времен, - он внимательно взглянул на миссис Уизли и снова продолжил: - Когда у Лили Поттер случился приступ, я вспомнил, что в Дурмстранге нас учили кое-какому целительству…
- Позвольте, но в Северной школе приоритет составляет именно Темное Зельеварение, - заметила Гермиона.
- Да, именно так, в данном случае – к счастью…
- Молодой человек, - внезапно вступила в разговор Макгонагалл, - в Хогвартсе запрещены подобные эксперименты!
- Мы в курсе! – вклинилась Роза, немного раздраженно глядя на директора.
- Кхм… простите, - вдруг раздался голос за спинами собравшихся.
Из-за тяжелой двери показалось лицо Гарри Поттера.
Гермиона еле сдержалась, чтобы не выдохнуть облегченно – поддержка в лице лучшего друга оказалась весьма кстати.
- Я просто хотел поблагодарить Скорпиуса Малфоя за находку, - произнес он, не сводя глаз с Драко. – Лили стало намного лучше…
Роуз с шумом выдохнула. Она широко улыбнулась новому другу. И хоть он и ответил ей, лишь приподняв уголки губ, было заметно, что они оба поняли – вылазка на Хогсмидское кладбище увенчалась успехом. Осталось только выяснить, что они там искали, что в итоге нашли и как они, мантикора их обнюхай, додумались до такого!?
- А теперь, пожалуйста, поподробней, - резко проговорила Гермиона и обвела взглядом всю аристократическую часть их небольшой, но очень яркой компании.
Слово взял Поттер. Не удивительно, подумалось уставшей от переизбытка эмоций женщине.
- Несколько минут назад ко мне пришел Невилл… профессор Долгопупс и передал некий порошок для Лили. Он сказал, что это запрещенное снадобье, если использовать его в чистом виде. Но он добавил порошок в одно из тех зелий, что дают моей дочери в больничном крыле. По исходящим потокам я понял, что приготовленная суспензия не опасна. Сейчас Лили в сознании, последствия судорог сняты полностью, но, к сожалению, в нормальную форму придет она не скоро… Скорпиус, - Гарри обратился к юноше, настороженно вглядывающемуся в его лицо, - профессор сказал, что это ваша инициатива, а Роза вас всячески поддержала, это правда?
- Так и есть, сэр, - чинно склонил голову Малфой.
- Я очень вам благодарен, - уверенно сказал Гарри и обратился к Розе: - Я благодарен вам обоим.
- Дядя, - тихо произнесла девушка, - Лилл моя кузина, а Скорпиус знал, как она мне дорога…
И тут Гермиона заметила, как поморщился Драко. Она чуть не прыснула со смеху, но в то же время она почувствовала, как ее заволокла пелена злорадства: «Получи, аристократ фигов, твой сын стал намного более человечным, пребывая в Северной школе, чем ты, околачивая пороги своего змеиного факультета!»…
- В таком случае, - слегка хлопнула в ладоши Макгонагалл, - я считаю инцидент исчерпанным. По пятнадцать баллов со Слизерина и Когтеврана за нарушение комендантского часа и еще по десять за то, что мистер Малфой и мисс Уизли покинули стены школы без разрешения. А также - по тридцать баллов каждому за такую удивительную находку!
Все замолчали, глядя, как директриса закидывает в узкую колбочку синие и зеленые камушки. Гермиона переваривала полученную информацию не долго. То есть она ее вообще не переваривала, просто ей было любопытно, с чего это младший Малфой так озаботился здоровьем Лили? Выходит, ему действительно не все равно, что чувствует Роза… На душе стало до странного легко. И пусть он – Малфой, но Роза так на него смотрит, что сердце щемит от нежности.
Дочь влюбилась.
Времена, похоже, меняются. Враги становятся союзниками, друзья проверяются на прочность…
- Я согласна, - кивнула Гермиона. – Мистер Малфой?
Аристократ какое-то время молчал, сурово глядя на сына, посмевшего выставить его в таком неприглядном положении, но все же склонил голову.
А потом он прошептал одними губами:
- Поговорим об этом дома, сын.
И наградил Скорпиуса таким взглядом, что стоявшая рядом с парнем Роза сжалась от страха. Но сын принял вызов отца с таким видом, что сомнений у Гермионы не осталось совсем – этот парень еще покажет себя. Такой гордый взгляд мог быть только у сильного духом человека.

Драко Малфой сослался на занятость, еще раз презрительно посмотрел на Гермиону и Розу, а потом скрылся в зеленом пламени камина, который Макгонагалл специально открыла для выхода прямиком в Атриум.
Скорпиус вежливо откланялся и скрылся за дверью, напомнив, что занятия никто не отменял. А так как у Розы первым была Трансфигурация, Макгонагалл великодушно позволила девушке поговорить с матерью в уютной обстановке директорского кабинета.
- Выходит, этот мальчишка решил помочь дочери Гарри Поттера и твоей кузине из наилучших побуждений? – растягивая слова, проговорила Гермиона, в упор глядя на дочь.
- Он не мальчишка, мама, - смущаясь, пробурчала Роуз, раздраженно сцепляя пальцы.
- А, ну да, конечно…
- Откуда такой сарказм?
- Ну, милая моя, одного взгляда хватает, чтобы сделать правильные выводы.
- У тебя с некоторого времени, мама, с «правильностью» проблемы! – выпалила Роуз и резко встала из кресла.
Она так развернулась, что полы мантии создали вихревой поток, который смахнул с директорского стола несколько папок с бумагами.
Гермиона отшатнулась.
- Что с тобой? – от былого спокойствия не осталось ни следа.
- Потрясающе… - взмахнула рукой Роуз и повернулась к матери. – Он кинулся Лили спасать, стоял за нашими спинами, чтобы прикрыть, если что – у нее приступ был, а вы тут прилетаете, министерские… - Роуз чуть запнулась, не договорив, но потом глубоко вдохнула и выдала: - Чего ты так смотрела на нас?
Гермиона опешила.
- Роза, это нормально – смотреть на собеседника. Тем более, я бросила на работе все дела, чтобы примчаться сюда, потому что твоя ночная вылазка могла вызвать резонанс в Министерстве. Ты не подумала об этом?
- Конечно, - пожала плечами Роуз, - у вас же там расследование очень важное. Я вот одного понять не могу – почему отец Скорпиусу все рассказывает, предостерегает его, волнуется, а ты ни разу мне даже не объяснила потенциал грозящей мне опасности, а? Почему мы со Скорпиусом, Альбусом и Льюисом до всего доходим самостоятельно?
- Потому что мне нельзя трепаться, - рявкнула Гермиона, понимая, к чему ведет дочь. – А Малфою я голову оторву, он уже давно напрашивается! И тебе давно пора научится самостоятельно принимать решения!
- О, конечно!
- А ты прекрати этот детский сад. Тебе никто не запрещает общаться со Скорпиусом. Просто прекрати совершать необдуманные поступки.
- Можно подумать, когда ты с дядей Гарри и папой в ваше великое путешествие уходила – это было как раз очень обдуманно.
Гермиона почувствовала горечь в горле. Дочь никогда не говорила с ней в таком тоне.
- Когда-нибудь придет время и тебе определяться с выбором пути, Роуз. И дай тебе Мерлин, никогда не думать, лишать родителей памяти ради их спасения или нет. Мне пора на работу.
Она тихо встала, прошла к камину и, сжав в кулаке горсть летучего пороха, посмотрела на дочь:
- Если бы ты знала, как я за тебя испугалась сегодня, когда мне Тедд сказал, что вас засекли.
- Я знаю, - склонив голову, прошептала Роза.
- Постарайся больше так не поступать, хорошо?
- Я не маленькая.
- Я знаю. Но дружба с Малфоем – новый порог в твоей жизни. Тебе надо его либо переступить, либо не заходить за него вообще, понимаешь, о чем я?
- Да, - слабо кивнула девочка.
Гермиона улыбнулась.
Глядя в смущенное лицо дочери, она поняла – Роуз действительно влюбилась.
И пока она сама не решит – превращать ли дружбу во что-то большее или нет, девочке придется ох как трудно.
Но самое тяжелое впереди. Рон вряд ли одобрит эти отношения. Какими бы они не были.
- Все, дочка, я пойду, - махнула рукой Гермиона. – Береги себя. И держись семьи. Все-таки Альбус, Хью и Лили тебя в обиду не дадут.
- Меня и Скорпиус в обиду не даст.
- Не будь так уверена, - снисходительно произнесла Гермиона и внезапно встретилась с горячим протестом в аквамариновых глазах дочери.
- А я буду уверена, мама, - твердо сказала она. – Потому что, если ему нельзя верить, то я уже не знаю – кому можно.
- Не ошибись.
Гермиона не слышала, как Роза фыркнула вслед матери и раздраженно сбросила с директорского стола кипу бумаг.