Глава 4.

Гермиона наслаждалась прекрасной погодой, глядя на залитую жарким сентябрьским солнцем лужайку. Сегодня никто не носился по траве в поисках упавшего квоффла, никто не раскачивался в старом гамаке, читая книжку, никто не ругался с соседями из-за ненаходимой ограды, потому что те считали, что не иметь видимую ограду просто неприлично. Что сделать, если в магловском обществе до сих пор господствует иррациональный снобизм?..
Гермиону всегда удивляло, как у сына успевает упасть мяч, на котором лежит заклинание замедленного падения, но спросить об этом ни у кого не решалась, не желая слушать о том, что Хьюго слишком неповоротливый для игры в квиддич. Да, мальчик слишком высок для своего возраста, да, он еще толком не научился балансировать на метле и управлять своим телом, но в Хью столько желания играть, что его энергии хватило бы на всю английскую команду.
Гермиона посмотрела на пустой гамак, в котором всегда отдыхала Роза. Сейчас дочь была слишком далека от дома, но убрать его женщина не решалась. Просто она знала, что если сделает это, то ей станет просто невыносимо одиноко.
Оставалось только в отсутствии супруга сделать ограду видимой, иначе соседи просто с ума сойдут от невозможности объяснить элементарную магию. Гермиона просто права не имеет рассказать им, что вот уже двадцать лет существует закон, который она сама в свое время создала, правда, будучи еще студенткой Правовой академии магии, в котором черным по белому написано – все сотрудники Министерства магии обязуются ставить ненаходимую защиту на случай возникновения военного прецедента… Студентка Грейнджер, можно сказать, расписывала ручку, когда придумывала этот пункт закона об Охране министерских сотрудников. Его нашли, претворили в жизнь, а ей отдувайся.
Гермиона усмехнулась. Многое в ее работе далеко от совершенства. В свое время Рон Уизли прилагал колоссальные усилия, чтобы уговорить жену не увольняться. Он лучше всех знал, каково это – выполнять то, от чего «с души воротит».
«Ничего, Гермиона, - говорил он все время, - когда-нибудь ты привыкнешь к своей работе и будешь проще относиться к этому…»
Да, конечно, ведь осталось совсем чуть-чуть, чтобы стать Долорес Амбридж – такой же беспринципной и фанатичной.
Хорошо, что благодаря такой работе можно было не волноваться за будущее своих детей.
Супругам Уизли за двадцать лет удалось скопить немалое состояние, так что Розу можно было считать завидной невестой, а Хью – наследником почти миллионного состояния и крупной сети магазинов, принадлежащих семье Уизли.
Рон и Джордж давно перестали ограничиваться «Всевозможными Волшебными Вредилками» и решились на довольно крупное капиталовложение в торговую сеть, связанную с магическим транспортом. Артур Уизли, некогда переоборудовавший магловский автомобиль, получил патент и разработал целую схему сетевого выпуска волшебных машин под названием «Уизли-кар», которые стали настолько популярными, что пришлось создавать новую школу вождения, тоже носившую имя многочисленной семьи.
Гермиона была довольна своей жизнью, но что-то все равно не давало ей покоя.
«Капитальная уравниловка», запущенная три года назад привела к печальным последствиям, хоть и руководствовалась благими намерениями. Гарри очень скептически отзывался о кампании, которая была направлена на уравнивание прав аристократов и среднестатистических магов. Гермионе это тоже напоминало историю революционной России, когда аристократов подвергали гонениями только из-за того, что они имели больше, чем те, кто попросту отказывался что-либо делать. Но в ситуации с Министерством все объяснялось просто – аристократы, по крайней мере, большая часть которых заработала свои состояния, прислуживая Темному лорду, грабя и убивая людей, должны возвратить пострадавшим семьям или их наследникам все имущество. Это, конечно, несложно – несколько предписаний, и все готово, - но душа болела за тех, кто уже полностью искупил свою вину, которая и виной-то не была. Разве сын отвечает за отца?..
Сразу же вспомнился Малфой и его красивая супруга. Драко и Астория пожертвовали большие деньги Хогвартсу, и это сначала Гермиону сильно раздражало, потому что она никак не могла помочь своей школе, но потом она поняла – если кто и мог это сделать, то только тот, у кого есть возможность. И малфоевский капитал пришелся тут как нельзя кстати. Так что все, что сейчас происходило вокруг его имени, напоминало, по мнению Гермионы, комедию-фарс. Слава Всевышнему Мерлину, ей таки удалось отвоевать его Малфой-Менор, который все та же Амбридж хотела отдать под Музей магической аристократии, пользуясь богатейшей галереей с собранием великолепных полотен и раритетов.
Но это событие на долг не запишешь, Министерство и так очень многое забрало у этой семьи.
Да уж, долго приходилось оправдываться перед Поттером, который по известной только ему причине стоял горой за Малфоев, считая себя обязанным перед Нарциссой и ее сыном, к которому хоть и не проникся запоздалой симпатией, но перестал соглашаться с Роном в его постоянной пикировке на «слизеринского хорька» по поводу и без.

Размышления Гермионы прервал легкий щелчок, и в камине появился Гарри собственной персоной.
- Только что тебя вспоминала, - улыбнулась она и подошла к другу.
Поттер выглядел все таким же молодым, несмотря на довольно серьезный возраст. В густых черных волосах светилась всего одна седая прядь, а его неизменные очки были гораздо более изящные, чем те, которые он носил в Хогвартсе. В зеленых глазах Гарри всегда присутствовало выражение легкого недоумения, словно все, что он видел и слышал его удивляло и забавляло так, что он не находил слов для комментария.
- Хорошим словом? – Гарри устало сел в кресло и положил папку себе на колени.
- По-другому не умею. Чай будешь?
Гермиона знала, что Гарри терпеть не мог кофе, поэтому, получив кивок вместо ответа, засуетилась на кухне, складывая в вазочку пышки по фирменному рецепту миссис Уизли и заваривая в чайничке индийский крупнолистовой, который Рон привозил специально для таких случаев.
- Что нового?
В последнее время друзья не так часто встречались, как раньше, поэтому новости было приятно узнавать друг о друге из первых уст, как говорится.
- Все так же, - жуя булочку, ответил Гарри, - со вчерашнего дня дома не был. Джинни нет, так и идти не хочется.
- Да, и мне без детей тоскливо.
- Но моя-то скоро приедет, а Рон ведь сразу после Индии в Ирландию поедет. Ты как тут одна – справишься?
- Куда же я денусь? – но, вздохнув, Гермиона пробормотала. - Я Брустверу уши поотрываю, мантикора его дери…
- Ты чего?! – Гарри даже поперхнулся.
- Он меня в отпуск на месяц отправил! «Ты – лучший сотрудник, а изнашиваешься, как старый ботинок!», - очень похоже передразнила министра Гермиона. - И выкинул, как ненужную вещь, представляешь?
- Ты совсем с ума сошла? – Гарри смешила реакция подруги на слова Кингсли. – Нет, точно, совсем спятила. Гермиона, ты шесть лет в отпуск никуда не ездила. От тебя скоро совсем ничего не останется. Ты даже выглядишь старше своих лет!.. – неосторожно заключил Поттер и получил за это легкий подзатыльник.
- Имел бы совесть, Поттер, - ухмыльнулась Гермиона, но все равно мельком взглянула на себя в огромное зеркало, стоявшее в холле.
И совсем она не постарела, есть парочка почти незаметных морщин, и те от того, что она все время щурится из-за близорукости. Гарри уже давно намекал на очки, но Гермиона не сдавалась, она по прежнему считала себя вполне способной обходиться без «подобной атрибутики».
- Ладно, - бодро сказала она и посмотрела на друга, - ты лучше расскажи, как там наши сумасшедшие Вуд поживают?
- О, у них очередной медовый месяц! – рассмеялся Гарри и начал рассказывать подруге про свадьбу, на которой был свидетелем.
Гермиона не смогла попасть на четвертое бракосочетание Луны и Оливера, потому что была в командировке на Кольском полуострове, а Рон в очередной поездке в Австралию. Так что Поттерам пришлось самим отдуваться за весь клан. История этой сумасбродной семейки началась на объявлении помолвки Невилла и Ханы Эббот. Тогда Вуд и Лавгуд, напившись вдрызг, кстати, наверное, первый раз в жизни, отчаянно искали общества друг друга, и это привело к тому, что они наутро проснулись в кустах омелы, ну просто в безобразно взъерошенном состоянии, но совершенно счастливые, словно все, что они делали загодя – верх их скромных (и не скромных тоже!) мечтаний. Спустя, буквально месяц, Оливер, на какой-то общей «бывшегриффиндорской» вечеринке громогласно объявляет, что они с Луной обручились и более того – они собираются пожениться на следующей неделе. Когда первый шок друзей-приятелей прошел, Вуд попросил Гарри быть шафером на свадьбе, а будущая миссис Вуд предложила Джинни стать подружкой невесты. И ничего, что у подруги был живот, как у бегемотихи. Это наоборот вселяло в Луну уверенность, что все будет хорошо. И то ли этот факт как-то возымел свое непонятное действие, то ли это просто насмешка судьбы, но у супругов Вуд жизнь протекает теперь в совершенно сумасшедшем ритме. Они разводились три раза. Женились, соответственно, - четыре. И каждый раз, как в первый раз, что не могло не радовать. Даже их дочь, Элли, в свои шестнадцать смотрит на родителей, как на великовозрастных подростков. Гермиона не могла не улыбнуться, слушая историю Гарри о свадьбе. Просто потому, что если от Луны можно было ожидать всего, чего угодно, то от всегда серьезного Оливера – никогда. И поэтому их неземная страсть казалась чем-то уж слишком нереальным. Но не радоваться за друзей Гермиона не могла. Но пусть это будет их последняя свадьба, а то уже никто не воспринимает это событие всерьез.
- В общем, отстрелялся я на «пять», - заключил Гарри и сделал большой глоток.
- Пусть они будут счастливы.
- Согласен, - друг шутливо отсалютовал кружкой.
- Как Лили? – неожиданно спросила Гермиона и приготовилась к боли.
Она знала, что с Лилл, просто хотелось услышать от Гарри, как продвигается ее реабилитация.
Было как-то страшно осознавать, что у девочки, которая всегда была самым светлым человечком в семье такой страшный диагноз. Причем болезнь по большей части магловская. И магическими средствами ей помочь практически невозможно.
- Нормально. – Гарри нахмурился. - Прислала письмо из Хогвартса, сказала, что Хью от нее вообще не отходит.
- Это хорошо, - кивнула Гермиона, - тем более они учатся на одном курсе, так что он всегда будет рядом.
- Спасибо тебе…
Голос Гарри сорвался. Он так тяжело переносил болезнь дочери, что, казалось, вся ее боль и весь ее страх живут в нем, разрушая надежду на выздоровление.
- Господи, Гарри, за что? – Гермионе стало неловко.
- Если бы не ты… Я не знаю, что бы мы делали.
- Прекрати, - голос подруги сделался строгим, если не суровым, - Лили твоя дочь. Она еще ребенок. Любой бы сделал то же самое. Тем более мне было не сложно.
Гермиона с ужасом вспомнила тот раз, когда у Лили произошел первый приступ. Девочке было девять. Вся семья собралась в Норе на Рождество и готовилась садиться за стол. Когда Гермиона вошла в столовую, она увидела, что Лили стоит посреди комнаты с запрокинутой головой и широко раскрытыми глазами. Не было ни судорог, не пены у рта, просто полная дезориентация и потеря реакции. Она не откликалась на свое имя, не узнавала мать и отца, она просто стояла и шептала: «Голова болит…» И пока семья приходила в себя от шока, Гермиона взяла активные действия на себя. Она схватила девочку и Джинни за руки и трансгрессировала прямо из дома к входу в Мунго. Но самое страшное было потом. Целители развели руками и сказали, что с эпилепсией они бороться не в силах. На тот момент их слова ознаменовывали полный крах надежд. Джинни чуть с ума не сошла от горя. И никто ничего не мог сделать. И все потому, что это - болезнь мозга, а эта сфера в колдомедицине даже в двадцать первом веке не изучена.
И только Гермиона со своими связями в мире маглов смогла достать кое-какие лекарственные препараты и надежных врачей, которым делали «чистку» памяти преступное количество раз. И все под ее ответственность. Второй приступ с Лили случился на поле для квиддича, когда один мальчик упал с метлы, и она сильно испугалась. Ей уже было тринадцать. Все лето они с Джинни провели на магловском курорте где-то в Восточной Европе. Для этого тоже пришлось идти на хитрость. Гермиона помогла сделать документы. Наверное, за это ее Гарри и благодарил.
- Все будет хорошо, - Гермиона положила свою ладонь поверх руки друга. – Я уверена, магия Лили справится с болезнью. Ты видел, какая она сильная ведьма? Пусть пройдет еще немного времени. Потерпи…
- Третьего приступа она может не пережить, - прохрипел Гарри и отвернулся. Только Гермиона с присущей ей проницательностью могла понять – он прятал слезы. Сильный и смелый Герой Войны плакал, боясь за свою маленькую Лилл.
- Все будет хорошо, - повторила Гермиона.
- Да, - кивнул Поттер и тут же взял себя в руки. - Когда приедут Рон и Роузи?
Внезапная перемена настроения не удивила женщину. Она привыкла к такому поведению друга, потому что только так он мог справляться с нахлынувшими воспоминаниями и болью, которую они вызывают.
- Приблизительно через неделю. Макгонагалл мне башку оторвет. Я уже третий год своего ребенка отпрашиваю от первых дней занятий, - хмуро процедила Гермиона.
- А разве это плохо, что дочь интересуется древними городами?
- У Роуз очередная идея «фикс» – она ищет пути создания священного Грааля. Теперь ей осталась поездка в Ирландию, которую она собирается совершить уже самостоятельно, на Рождество. Я не считаю это нормальным, Гарри. У нее в голове сплошные артефакты и древности, понимаешь? Я думала она в колдомедики пойдет, Рон надеялся, что она поступит в экономическую Школу магии, чтобы помочь ему в расширении бизнеса. А она… Знаешь, - Гермиона понизила голос почти до шепота, - мне иногда кажется, что у нее навязчивая идея.
- Ну, подруга ты даешь! – внезапно расхохотался Поттер. – Ты что не видишь, что твоя дочь – твоя точная копия! Только рыжая!
- Прекрати! – миссис Уизли невольно улыбнулась, все еще не понимая неожиданного приступа веселья своего друга.
- Грейнджер, если бы не было нас с Роном во время нашей учебы, или не было войны, или не было Волдеморта и его Пожирателей, ты бы тоже обязательно ввязалась бы в какое-нибудь исследование и изводила себя изучением чего-то эдакого!.. Ну, не знаю, например, поиском Альба-Лонго*, чем не круть?!
- Круть? – не поняла Гермиона.
- Не обращай внимания, - отмахнулся Поттер, - пообщайся с Джеем и не такого нахватаешься.
- Он у тебя мастак на такие выражения, - согласилась подруга. – Альба-Лонго и без меня уже нашли.
- Во-от! А так бы ты приложилась к этому делу!
- Да, это точно.
Разговор медленно перешел в пустую болтовню, которой друзья наслаждались все обеденное время. И только когда Гарри устало зевнул, Гермиона затолкала его в камин, предварительно назвав адрес его дома.
- И скажи Джинни, что я ее жду по возвращении.
- Обязательно, - успел ответить Гарри и исчез в зеленом пламени сети.

И опять стало как-то особенно тихо. Музыка казалась такой пустой, что Гермиона с раздражением нажала кнопку «стоп» и вышла во двор.
В последнее время Англия баловала своих жителей потрясающей погодой. Все радовалось солнцу, теплому ветру, приятному запаху нагретой за лето земли.
Но для Гермионы отпуск обещал быть тоскливым. Хью и Роза будут в Хогвартсе, Рон опять уедет куда-нибудь далеко и надолго, а ей придется сидеть дома одной. Благо, осталась кое-какая работа, которой хватит максимум на неделю. А дальше? Хорошо бы Кингсли решил, что он без нее не может и вызвал ее на службу. Так ведь и зачахнуть недолго.
Закинув ноги на плетеный диванчик, Гермиона почему-то подумала о Джинни. Наверное, это разговор с Гарри на нее так повлиял. И, правда, в какой момент Гермиону стало так заботить благополучие приятельницы? Они никогда нормально не общались, не выходили за рамки, а теперь Джинни стала для Гермионы чуть ли не главным советчиком в делах семьи и работы. Энергии подруге было не занимать, у нее хватало времени и на редакцию своего журнала, и на воспитание детей, и на решение множества проблем, которые сопровождают всех жен главных мракоборцев страны. Но в какой именно момент Гермионе стало так не хватать ее общества – не понятно. Просто теперь они начали больше проводить времени друг с другом. Стали, как настоящие хозяйки, делиться рецептами, обсуждать светские новости. И сейчас, в этот хороший день, Гермионе, как никогда не хватало ненавязчивой болтовни со старой приятельницей.

---------------------------------------------------------------------------------
*Альба-Лонго – первая (легендарная) столица Древней Италии.