Глава 44: Милый Хогвартс

Благо, у Снейпа было несколько маггловских фунтов и он поручил Гарварду привести в квартиру мисс Эвергрин одну из гувернанток, работающих в ночную смену, которая сумела покормить и положить спать малышку Тиу. Валэри была не в состоянии это сделать, а сам бы он вряд ли справился. Хотя, он даже не пытался. Сам факт кормления ребенка подобно няне казался ему унизительным. С детьми у него всегда были довольно ровные отношения и позволить себе снизойти даже в этот раз он не смог. Когда кроха Тиа лежала в гостиной на диване, укрытая теплым шерстяным пледом, и спала, а несносный щенок спал у двери на коврике, Снейп, наконец, выкроил минуту и зашел в комнату Валэри, держа в руках поднос с некрепким чаем и пирожным. Правда, увидев, в каком мисс Эвергрин состоянии, он решил, что подобный его жест, во-первых, не уместен, а, во-вторых, вряд ли будет ею оценен. Валэри, казалось, была в бреду, холодный пот струился по ее лицу и телу, почти насквозь смочив шелковую ночную рубашку, лоб был раскаленно-горячим, губы – пересохшими. Профессор тут же понял, что горячий чай совершенно неуместен и понесся на кухню за стаканом холодной воды, который она осушила за пару секунд.
Она ничего не говорила, только тщетно пыталась заснуть. Слабые хриплые стоны вырывались из ее груди, когда она делала глубокие вздохи. Лицо было мокрым не только от пота но и от слез, которые сначала застывали и трогательно трепетали в уголках глаз, а потом, срываясь с места, текли по щекам. Снейп понял, что ей должно быть очень плохо, но способов помочь ей он не видел. Его скудных знаний в медицине хватало только на то, чтоб определить, что у нее наверняка не один перелом и огромное количество ран и ссадин, но как справляться с переломами, чтобы не причинить ей вреда, он даже не представлял. Как же сильно ему хотелось сейчас же позвать Гарварда и попросить его вызвать врача, но, увы, привлечение лишнего внимания к своим персонам было бы огромным риском. Гарварду он все же позвонил и попросил принести что-то от жара, после чего все та же гувернантка, которая укладывала Тиу, принесла на подносике пару таблеток аспирина. Снейп, захлопнув за женщиной двери, долго пялился на таблетки, соображая, что же все-таки с ними делать, как подавать. Ничего лучшего, кроме как растворить их в стакане воды, он не придумал. Благо, это сработало и уже через пол часа лоб Валэри стал менее горячим и она, наконец-то, уснула.
Ему отдых, равно так же, как и мисс Эвергрин, был просто необходим. Но сну, как одному из разновидностей отдыха, он предпочитал чтение. Именно поэтому, убедившись, что Валэри спит, он направился в ее кабинет, где и были размещены все книги, находящиеся в этой квартире. Тщательно изучив ее библиотеку, Северус Снейп пришел к выводу, что мисс Эвергрин не пренебрегает конспирацией – ни одной книги о волшебстве он не нашел. Им она предпочитала шедевры английской и мировой литературы. Он без труда нашел произведения Вальтер Скотт, Дж. Лондона, Чарльза Диккенса, Фицджеральда, Стендаля, Бальзака. Была так же небольшая коллекция российских деятелей художественного пера, таких как Чехов, Толстой, Достоевский. На почетном месте находились и пьесы известных драматургов, таких, как Ибсен, Шоу, Дюрренматт. Очевидным было, что поэзия мисс Эвергрин особо не интересовала. Снейп нашел только один потрепанный томик французской поэзии, и еще более потрепанную книгу в мягком, почти ветхом переплете, где были собраны сонеты Шекспира, а так же пара его пьес, среди которых: «Укрощение строптивой», «Король Лир» и «Ромео и Джуль.етта». Ее библиотека была схожа с теми книгами, которые были собраны в огромной библиотеке его особняка, которыми зачитывалась его мать – Мэри-Энн Гринденвальд, и, которые он за всю свою жизнь не разу не взял в руки. Сейчас же, за неимением других вариантов и имением огромного желания что-либо почитать, Снейп снова уставился на собрание книг. Сопливые сонеты не вызывали у него никакого интереса, скорее презрение, он всегда считал произведения интимной лирики низшим искусством, посему его взор остановился на пьесе Дюрренматта «Приезд старой дамы». Название ему казалось простецким и настроен он был на скучнейшее время провождение, но результат превзошел ожидания. Ставшая афоризмом фраза «мир сделал из меня шлюху, и теперь я сделаю из него бордель», вызвала у него усмешку и в то же время он полностью был согласен с автором. Злодеяния, аморальность, цинизм – все эти качества не бывают врожденными. Они приобретаются с опытом, преимущественно негативным. Так случилось и с его матерью, не сложившаяся личная жизнь, ссоры и оскорбления со стороны Аластора Моуди толкнули ее на неправильный путь, сделали из нее «шлюху», как в прямом, так и в переносном смысле, теперь же она сильнее всех тех обстоятельств, которые сопутствовали ее перевоплощению. Она уже другая, но память-то осталась, и теперь она жаждет мести, жаждет изменить все то, что изменило ее, хочет перевернуть все с ног на голову, устроить настоящий бардак и наказать виновников. А он, как ни парадоксально – тоже жертва взбесившегося мира – вынужден все уладить, сделать выбор, который, в принципе, очевиден. Спасение Моуди – вот его долг, иначе его не поймут и не примут, ОНА не примет его.


Утро встретило Гарри Поттера теплыми солнечными лучами и пением птиц. Вставать жутко не хотелось, четырех часов сна было недостаточно для того, чтобы нормально выспаться, но положение, в котором ребята перебывали, не давало расслабиться и отдохнуть еще пару часов.
Гарри встал первым. Накинув рубашку, брюки, теплый свитер и, натянув кроссовки, стоящие неподалеку от кровати, он собирался было выйти из комнаты, но взгляд его упал на Герми, лежащую под стенкой и накрывшуюся до подбородка одеялом. Ее длинные темные ресницы лежали на щеках, отбрасывая трогательные тени, губы были слегка приоткрыты, волосы в беспорядке рассыпались по подушке, а солнечные лучики шаловливо сверкали на прядях, придавая им оттенок золотистых кофейных зерен. Парню захотелось поцеловать ее, но подобные проявления симпатии сейчас вряд ли были уместны. И все же он не мог совладеть с собой. Усевшись на кровать он осторожно наклонился к ней и мягко прикоснулся своими губами к ее щеке. Ресницы приятно защекотали его лицо и, когда он отстранился от девушки, то увидел ее открытые, хоть и сонные глаза, с интересом и в то же время неодобрением глядящие на нее.
- Что ты делаешь? – сонно спросила она.
- Доброе утро, - улыбнулся Гарри.
- Доброе, - холодно сказала она, - так что ты делал только что?
- Будил тебя, - пожал плечами Гарри, понимая, что его горящее лицо выдает.
- Гарри…
- Я поцеловал тебя, - выпалил он, - а что такого? Мы ведь уже целовались! Я люблю тебя, и ты, кстати, тоже собиралась дать мне ответ, положительный, надеюсь.
- Тебе не кажется, что выяснение подобного рода проблем сейчас не уместно? - вопросительно подняла бровь Гермиона.
- Мне кажется, что ты тянешь время, - отрезал парень.
- Гарри, мне надоело. Хватит давить на меня, - вздохнула Герми, садясь на кровати, - я больше не хочу говорить на эту тему. Единственное, что хочу тебе сказать: ты для меня один и двоих моих лучших друзей, я очень сильно люблю тебя, но, увы, только по дружески.
- Почему ты тянула время и не могла мне сказать этого сразу? – Поникшим голосом спросил Гарри.
- Я пыталась в себе разобраться…
- Разобралась? – грубо перебил он ее, - зачем ты давала мне надежду, почему сразу всего не сказала?
- Я только что объяснила. Я не давала тебе никакой надежды, понимаешь, я думала, думала, что смогу тебя полюбить, но, увы, я сделала ошибку еще год назад, когда вместе с вами вернулась в Настоящее, покинув средневековый Хогвартс и…, - тут она закрыла лицо ладонями, и парень понял, что сейчас девушку душат слезы.
- Роберта Эверетта!? - скорее утвердительно, чем вопросительно закончил Гарри за нее фразу, - я ожидал, что именно так и будет.
Ответом на его реплику было только протяжное всхлипывание, и парень понял, что попал в точку. Глупо было на что-то надеяться. Он ведь неоднократно видел, с какой нежностью Гермиона смотрела на Роберта-вампира. Былые чувства не утихли, а при виде его разгорелись с еще большей силой. К черту вампирское обаяние, оно было всего лишь отговоркой для нее самой, чтобы не признаваться себе в том, что Роберт для нее самое дорогое существо на Земле. Сколько заботы она проявляла, когда избитый Роберт появился в замке Снейпа и, несмотря на ее холодный и язвительный тон, которым она с ним говорила до того, было видно, что глаза ее светятся, и она прямо сейчас готова повиснуть у него на шее и расцеловать его. Почему она не ушла с ним сразу, когда он предлагал ей это в Визжащей Хижине? Скорее всего потому. что Герми пыталась продолжать слушать голос разума, а не сердца, и он у нее, в прочем, как и обычно, взял вверх. Она всеми силами пыталась распалить в себе ненависть к нему, но продолжала чувствовать, что вскоре не сможет даже вздоха сделать без него, сладкий любовный яд все сильнее и сильнее отравлял ее организм, и Гарри понял, как тяжело ей было. Никто из окружающих не замечал (или не хотел замечать) ее состояния, она же все очень умело скрывала, в глубине души продолжая любить Роберта. Она пыталась обмануть себя, доказывая, что былых чувств больше нет. А он, Гарри, обманывал себя, стараясь не замечать блеска в глазах Гермионы, который исчезал при взгляде на Гарри, и снова начинал полыхать, когда она смотрела на Роберта.
- Я во всем виновата, Гарри, - всхлипывала она, - я бросила его в беде, когда была ему необходима. Я покинула Средневековый Хогвартс, и он вынужден был жениться на Морелле. Я виновата в том, что он стал вампиром. Ведь все это он сделал исключительно из-за меня.
- Ты испытываешь жалось и чувство вины перед ним? – Холодно спросил он, не позволяя огоньку надежды снова воспылать.
- Я люблю его, - подняв на него заплаканные глаза, сказала девушка, - а чувство вины перед ним я испытываю потому, что обманула его, уверила его в том, что он мне больше не нужен, - горько прошептала она, - могу себе представить, как одиноко ему сейчас.
- Зачем ты мне это сейчас говоришь?
- Ты мой друг, и я хочу, чтобы ты понял.
- Мне больно от твоих слов.
- А мне больно из-за того, что все именно так получилось.

Этот разговор мог бы продолжаться еще очень долго, и Гарри, и Гермионе было, что сказать друг другу, но стук в дверь и появление на пороге Холли Гросс с подносом в руках, прервало их. Они только перекинулись взглядом и вопросительно посмотрели на миссис Гросс.
- Я принесла вам поесть, - сказала она, поставив поднос с чаем и двумя порциями яичницы с беконом на тумбочку у кровати. - Выспались? - Улыбнулась миссис Гросс, поглядев на ребят. Те в ответ только кивнули. - Я вызвала вам такси. В 10 часов утра за вами должны приехать. Куда, кстати, вы направитесь?
- В Лондон, - туманно протянула Гермиона.
- Да уж, - ухмыльнулась миссис Гросс, - Лондон - это растяжимое понятие.
- Мы еще точно не знаем, где остановимся, - сказал Гарри, которого этот допрос начинал слегка раздражать.
- Ну что ж, постарайтесь к 10- и быть готовыми, я проезд оплачу, не беспокойтесь по этому поводу, - пробормотала женщина и вышла из комнаты.
Гарри и Гермиона снова остались наедине, но теперь им обоим нужно было подумать, иначе, если бы они продолжили разговор, то, во-первых, он бы очень затянулся, а, во-вторых, их повышенные голоса наверняка бы ввели в смятение миссис Гросс, а этого ребятам очень сильно не хотелось.
Запах яичницы с беконом разносился по комнате и привлекал, посему они решили не игнорировать свои желания, а нормально поесть.
К десяти, как мисс Гросс и просила, они уже были полностью собраны и стояли в гостиной. Точнее Гарри стоял, опершись о дверной косяк, а Гермиона сидела на кресле. Миссис Гросс же сидела на своем стареньком кресле качалке и периодически выглядывала на улицу, сдвигая с окна белоснежные кружевные занавески. Кто-то из остальных постояльцев оживленно готовил себе завтрак на кухне, громыхая кастрюлями, а в гостиной трое человек хранили гробовую тишину.
- Миссис Гросс, а вы бы хотели увидеть Тома Реддла? - Нарушила эту самую тишину тихим голосом Гермиона, поглядев в глаза пожилой женщине.
- Тома Реддла я бы увидела с радостью, но ведь его больше нет. Есть только Вольдеморт. А видеть его у меня нет никакого желания. - После длительной паузы, наконец, ответила старушка.
Гермиона прекрасно ее понимала, ведь та ситуация, в которой сейчас находилась она была схожа с ситуацией Холли Гросс. Том Реддл перевоплотился и стал Вольдемортом - воплощением разрушения и зла. Он перестал быть любящим юношей, став при этом холодным и жестоким циником. И вообще, я больше не хочу иметь ничего общего с волшебным миром, он умер для меня, как только в нем появился Вольдеморт… машина подъехала, счастливой дороги, и не говорите Дамблдору, что видели меня, ему незачем об этом знать, - напоследок сказала старушка и провела ребят на улицу, где у доме уже стояла желтая машина, водитель которой нетерпеливо постукивал пальцами по рулю, ожидая пассажиров. Гарри и Гермиона быстро попрощались со старушкой и, дабы не нервировать водителя, быстро залезли в машину.
- Лондон, Хаммерсмит стрит, 313, - быстро сказал Гарри, протягивая водителю деньги.
- Замечательный номер, - фыркнул суеверный водитель, и машина тронулась с места.
По словам водителя до Лондона было три часа езды, посему, дабы не тратить время на бесцельное созерцание природы за окнами машины, ребята решили возобновить силы и немного поспать, дабы быть готовыми к новым "сюрпризам" по приезду. Обсуждать при постороннем мужчине какие-то свои личные проблемы они тоже не могли, посему сочли сон самым приемлемым время провождением. Конечно, с их стороны это было неосмотрительно, но, когда просыпалась усталость, здравый смысл куда-то прятался и замирал, уступая дорогу необдуманным, рефлекторным действиям.
Гарри закрыл глаза и постарался уснуть, полностью погрузится в сон не удавалось, скорее сейчас он перебывал в полудреме - чертой между глубоким сном и реальностью. Ему виделись какие-то странные вещи, но при этом он замечательно понимал все это ему только снится. В то же время, он спокойно и вполне здравомысляще мог думать. Ему пришли в голову две, по его мнению, умные мысли. Во-первых, он решил, что, вряд ли, они с Гермионой кого-то обнаружат в квартире мисс Эвергрин, вряд ли она и остальные сейчас скрываются в столь небезопасном месте. А во-вторых, ему стала греть душу та мысль, что Пожиратели наверняка после фейерверка, устроенного Дамблдором, еще не оклемались и находятся сейчас в таком же полусознательном состоянии, и, вряд ли, скоро вновь начнут поиски.
Внезапно полусон стал превращаться в глубокий сон. Гарри словно погрузился в другое измерение, где были совершенно другие проблемы. Там была школа: красивая, утопающая в весенних солнечных лучах, окруженная садом из красивых деревьев и цветов, по которому гуляют беззаботные веселые ученики, основной проблемой которых является учеба. Первоклассники весело бегают по территории, старшеклассники заняты проблемами организации выпускного бала, Гермиона Грейнджер предлагает выпускникам-гриффиндорцам разучить какой-то замечательный танец и блеснуть ним на выпускном вечере. Ребята и Гарри в их числе довольно скептически отнеслись к своим возможностям в плане танцев, но то же время одобрили идею Гермионы и уже перешли к обсуждению подарков учителям, как чья-то маленькая и теплая рука прикоснулась к плечу Гарри. Повернувшись, он увидел сияющее в солнечном свете лицо красивой девушки с длинными золотистыми волосами, серо-голубыми искрящимися глазами и нежной улыбкой. Сьюзен Боунс…Она что-то говорила ему своим нежным голосом, гладила его своей крошечной ручкой по голове, улыбалась ему и старалась успокоить, когда видела слезы в его глазах.
- Все хорошо, Гарри, у меня все хорошо, - постоянно повторяла она, а он начала осознавать, что все, отнюдь, не так хорошо, как она говорит и, как ему хочется, чтобы было. Все гораздо хуже. Ее больше нет в живых. А цветущий Хогвартс, полный веселого звонкого смеха - ни что большее, чем иллюзия, сон, злая шутка его фантазии над реальным положением вещей. Он начинал просыпаться, лицо Сьюзи удалялось и вскоре исчезло, утонув в лучах солнца. Его лицо было мокрым от слез, он хотел вернуть ее, вернуть, а потом крепко-крепко обнять, чтобы никогда больше не отпускать.
- Сьзен, - тихо прошептал он , вытерев глаза рукой. Ответом ему был только мягкий шелест листьев, в котором слышался ее нежный тихий голос:
- Все будет хорошо, Гарри, все хорошо.
Чья-то холодная рука легонько ударила его по щеке, а потом кто-то неистово его затряс.
- Проснись, Гарри, проснись, - закричала Гермиона, чье уставшее лицо возникло перед ним, когда он открыл глаза, - мы приехали… Что с тобой? - наконец, спросила она, увидев слезу в уголке его глаза.
- Сьюзен… она умерла, - тихо прошептал Гарри Поттер, а Герми только крепко обняла его. Эти объятия тоже были теплыми и очень приятными, но они были дружескими, а значит, более холодными чем те, которых ожидал Гарри, которые могли бы греть его в холодные вечера, уберегая от одиночества, которые давали бы ему понять, что кто-то в этом мире в нем нуждается, кто-то его любит. Но самым обидным было то, что Гарри осознал что этим кем-то, кто бы дарил ему любовь, должна была быть Сьюзен Боунс, а ее уже нет. Значит и любви больше нет.
Попрощавшись с таксистом, ребята вышли из машины, и зашли в огромное здание, где находилась квартира Валэри Эвергрин. Охранник Гарвард по прежнему был на своем месте и по прежнему мирно спал.
- Не стоит его будить, - тихо сказал Гарри, когда увидел, что Герми собиралась потеребить его за толстую руку, и бросил взгляд на стенд, где весели ключи от всех квартир. В ячейке с надписью 808 лежала только запасная связка ключей, а значит - там, наверняка, кто-то был. - Идем, будет лучше, если он нас не заметит, - сказал парень и, схватив ключи, потянул Гермиону за руку к лифту.

Снейп так и уснул в кабинете мисс Эвергрин с книгой в руках. Сон была настолько глубоким, что практически ничего не могло его разбудить, кроме вопля Тии, которая недавно проснулась и требовала пищи. Вздрогнув, зельевар все же открыл глаз и осмотрелся по сторонам. Когда он окончательно пришел в себя и осознал, где находится, его взгляд упал на порог кабинета, где очень мило на четвереньках стояла Тиа и требовательно кричала. Только тогда Северус понял, что при желании малышка без проблем могла слезть с девана и шастать по квартире всю ночь, но, очевидно, она, как и все, очень устала и проснулась только под утро, пропустив одно из своих кормлений. Схватив кроху на руки, Снейп побежал к телефону, дабы вызвать Гарварда и попросить его прислать горничную, которая занялась бы малышкой. Но, как только профессор схватил трубку и начал набирать номер, он услышал, что входную дверь кто-то намеревается открыть. Схватив свою волшебную палочку, он выбежал в коридор и наставил ее на дверь, которая через доли секунды отварилась. Поттер и Грейнджер, грязные, уставшие, очевидно, голодные, стояли на пороге и весело улыбались: наконец-то им удалось найти хоть кого-то из своих.
- Добро пожаловать, - холодно сказал профессор и совершенно бесцеремонно протянул Тиу Гермионе, - покормите ее, мисс Грейнджер, мисс Эвергрин, увы, не в состоянии, - напоследок сказал он и исчез за дверьми комнаты Валэри.
Мисс Эвергрин до сих пор спала. Температура уже спала, и выглядела она теперь куда лучше, нежели вчера. Он осторожно взял ее за руку, на которой красовалась глубокая царапина и аккуратно перевязал ее. Позже, осознав, что сейчас ничем помочь ей ему не удастся, профессор вышел из ее комнаты и направился в гостиную, где тихо сидели Гарри и Гермиона с малышкой Тией на руках и щенком у ног.
- Вы вдвоем? - спросил он, облокотившись о дверной косяк, внимательно глядя на ребят.
- Да, сэр, - кивнул Гарри, - мы очнулись в лесу, и больше никого не обнаружив пошли искать помощи у магглов.
- И, естественно, ни о ком из присутствующих автобусе вы ничего не знаете? - сузив глаза, спросил Снейп.
- Увы нет, профессор, - покачал головой Гарри.
- Даже о Рональде Уизли? - С недоверием спросил зельевар.
- Даже о нем, профессор, - ответил Гарри.
Повисла долгая пауза, которую никто не решался нарушить. Только нерешительный тихий голос Гермионы вывел Снейпа и Гарри из состояния, подобного трансу.
- что мы теперь будем делать? - прошептала она.
- Ждать, - бросил ей в ответ Снейп, - больше ничего не остается.
Остаток всего этого дня и ночь они провели в квартире мисс Эвергрин, никуда не выходя, а лишь периодически давая распоряжения Гарварду, дабы тот принес пищи или воды. Вся эта ситуация была похожа на отшельничество, но самым несправедливым было то, что отшельниками они стали не по своей волe, а по волe случая. Угнетала неизвестность и безысходность. На пример Снейпа, который привык всегда и во всем действовать по-своему убивала зависимость от каких-то слухов, новостей, которых они ждали с нетерпением и в правдивости которых никогда не могли быть уверены. К счастью, на третью ночь, которая ничем не отличалась от двух предыдущих, новости, наконец, появились.
Снейп сидел в большом кожаном кресле в кабинете мисс Эвергрин с очередным томиком в руках. На сей раз он читал что-то из российской классики. Шелест крыльев и глухой удар в оконное стекло заставили его оторваться от чтения. Когда профессор с опаской открыл окно, тут же стал свидетелем того, как снежно-белая сова стрелой влетела в помещение и, поежившись, уселась на спинку кресла, внимательно поглядев на зельевара. В клюве она держала небольшой клочок желтого пергамента и крошечный серый мешочек из грубой ткани. Грубо выхватив пергамент из клюва птицы, Снейп жадно развернул его и начал читать текст, написанный мелким, до боли знакомым почерком директора Хогвартса.

"Северус, очень надеюсь, что это письмо, точнее записка, попали именно к вам в руки. Так же надеюсь, что не к вам одному. Хогвартс уже открыт, в него потихоньку начинают съезжаться ученики, положение стабильное благодаря аврорам, посланным из Министерства. Очень ждем Вашего прибытия. В мешке кружаная мука, воспользуйтесь ею, я на время сниму защиту со школы. Спешите, в вашем распоряжении два часа. Альбус Дамблдор."

Это могла быть ловушка. Северус Снейп прекрасно это осознавал, но все же лелеял надежду, что письмо писал именно Дамблдор, при чем в здравом уме и трезвой памяти, а не находящийся под заклятием Империус. Но в то же время он успокаивал себя, что вряд ли очередной подвох со стороны Пожирателей, они пожелали бы, скорее, напасть на них еще в квартире, если бы знали о месте их нахождения. Но, тем не менее, этого еще не произошло, а значит и они еще не успели оклематься от произошедшего. А этот шанс в виде записки в буквальном смысле прилетел к нему в руки, и было бы грехом не воспользоваться ним.
Быстро разбудив Поттера, Грейнджер и мисс Эвергрин, которая уже могла более или менее передвигаться самостоятельно, Снейп решил больше не терять ни минуты и тут же подошел к камину, произнеся заветные слова: "Хогвартс, кабинет Дамблдора", и, осыпав всех кружаной мукой.
К путешествие таким образом не продемонстрировало никаких побочных эффектов. До Хогвартса "долетели" все, и теперь они стояли в таком уютном и до боли знакомом помещении кабинета директора. Портреты, висящие на стенах с удивлением и сожалением смотрели на горе-путешественников, а реальные люди, сидящие на диванах и в креслах, чьи лица были преимущественно незнакомыми, явно выражали всем своим видом какую-то антипатию и неодобрение.
- Рад видеть вас, друзья! - Приветливо сказал Дамблдор и встал из-за своего стола, отчего на душе у новоприбывших стало спокойнее, - мисс Эвергрин, вам плохо? - обеспокоено спросил директор, глядя как белая, как мел, Валэри, медленно сползает по стене, лишаясь остатков сознания.
- Ей нужно в больничное крыло, у нее много переломов и травм, - пояснил Снейп, бережно поддерживая ее под руки.
- Не так быстро, профессор, - вышла из тени целая и невредимая Кэрон Коллинз, - мистер Фаввел должен задать ей пару вопросов, -язвительная улыбка засияла на ее лице и она недобро переглянулась с крупным мужчиной лет сорока пяти с короткими седыми волосами, бесформенным носом, жирными губами и крошечными поросячьими глазками, внимательно оглядывающими с ног до головы Валэри.
- Повременим с вопросами, Кэрон, не думаешь же ты, что в таком состоянии она сможет скрыться от тебя и глубокоуважаемого мистера Фаввела, - фыркнул Снейп.
- О ее состоянии пусть судит Инь Гуй Хань, а мне начхать. У меня есть задание и я намарена его выполнять…
- Кэрон, - предостерегающий голос Дамблдора оборвал ее самоуверенную речь, - Северус прав, вам не зачем трогать мисс Эвергрин.
- Ну что ж, в таком случае я попрошу глубокоуважаемого мистера Фаввела провести ее больничное крыло, а вы пока потолкуйте с детьми и профессором, - мило улыбнулась Кэрон и дала знак Фаввелу выпроводить мисс Эвергрин. Лицо Снейпа при этом отображало всю гамму негативных эмоций. Если бы Фаввел был менее осторожен и причинил бы Валэри какую-то боль, Снейп наверняка бы съездил ему по морде, но чувство самосохранения у "верного песика" Кэрон Коллинз явно было хорошо развито, так как никаких попыток причинить Вэл вред он не делал.
- Быть может расскажешь мне, что за типа ты сюда привела? - Зло спросил Снейп у Кэрон.
- Мой напарник, ему тоже приказано следить за мисс Эвергрин до суда. Ты ведь не забыл о суде? - Усмехнулась Коллинз и отошла от Снейпа, который начинал уже закипать, подальше.
- Хватит, Кэрон! - Прикрикнул Дамблдор, - я очень рад видеть тебя, Северус, и вас, ребята, но, думаю, вы очень устали и вам хотелось бы отдохнуть…
- Черта с два! - рявкнул Снейп, - мне хотелось бы объяснений и информации. Кто все эти люди?
- Не лучше ли перенести этот разговор на завтра? - услышал зельевар еще один знакомый голос и увидел Ремуса Люпина, стоявшего у окна в тени.
- Нет, Рем, не лучше, я хочу знать все сейчас!
- Успокойся, Северус, я скажу, - тяжело вздохнул Дамблдор, - хотя и говорить-то в общем не о чем. Профессор Снейп, ребята познакомьтесь, это авроры, которых прислало Министерство и, которые будут следить за порядком, а главное за безопасностью школы. Их, конечно, гораздо больше, пять небольших подразделений по 5 человек, перед нами только руководители этих подразделений: мистер Ньютон, мистер Чек, мистер Уивер, мистер Двайф, мистер Уайт и мистер Рэдвик, с которым вы и так знакомы. Господа, познакомьтесь, профессор зельеваренья Северус Снейп! Мои ученики - Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер.
- Северус Снейп? - протянул мужчина в квадратных очках с седой бородой по фамилии Двайф, внимательно поглядев на зельевара, - бывший пожиратель?
- То же самое я могу сказать и о премилой девушке сидящей рядом с вами, - кивнул Снейп на Кэрон и язвительно усмехнулся.
- Мы уже говорили с вами об этом! - Повысил голос Дамблдор, - я доверяю этому человеку и у вас тоже нет никаких причин не доверять ему. Северус, вас еще что-то интересует?
- Как долго они здесь пробудут? - спросил профессор.
- Когда ситуация стабилизируется и ученикам ничего не будет угрожать.
- Ученикам ничего не будет угрожать, когда Вольдеморт и пожиратели будут мертвы, - отрезал Снейп, - а это, чувствую, будет не скоро.
- Чувствуешь, или знаешь? - съязвила Кэрон.
- Уж точно знаю не больше, чем ты, - огрызнулся профессор.
Дамблдор, очевидно, уже научился не обращать внимания на подобные перепалки и, не делая никаких попыток успокоить Кэрон и Северуса, обратился к Гарри и Гермионе:
- Как вы чувствуете себя? - те почти хором ответили, что нормально.
- Профессор Дамблдор, - после небольшой паузы подал голос Гарри, - те, кто ехал в автобусе… выжили все?
- Господа, не могли бы вы выйти? - попросил Дамблдор, поглядев на присутствующих авроров, - я должен поговорить с учениками на тему, не касающуюся вашей работы.
Просьба директора была выполнена беспрекословно. Теперь в комнате остались только Дамблдор, Снейп, Гарри, Гермиона и Люпин. Не смотря на то, что Кэрон тоже намеревалась остаться, Дамблдор очень деликатно намекнул ей, что она забыла о своих каких-то делах, и она просто вынуждена была уйти.
- Мисс Боунс, Сьюзен Боунс, она умерла, - тяжело выдохнул профессор.
- Я видел, - опустил голову Гарри.
- Мы похоронили ее на кладбище Хогсмида, вы можете сходить к ней на могилу. - А остальные?
- Все живы. У мистера Кито серьезная травма, но Инь уже почти вылечила его…
- А Рон? - Тихо спросила Герми дрожащими губами.
- Его нигде нет, - вздохнул Дамблдор и замолк.
- Что значит нет? - Взвился Гарри, - Он жив?
- Мы не знаем этого, Гарри, мы не можем его найти, - покачал головой Люпин, - у нас есть подозрение, что он в плену у Пожирателей, как и некоторые из первоклассников.
- А слизеринцы?
- Думаю, они с Пожирателями действовали сообща и сейчас им вряд ли что-то грозит.
- Кстати Снейп, боюсь, вы лишились статуса декана факультета, так как во втором семестре студентов-слизеринцев не предвидится. Своего рода Хогвартская революция, - горько усмехнулся Дамблдор.

Попрощавшись с заплаканной Гермионой в гостиной, Гарри начал подниматься по лестнице в комнату мальчиков. Именно на лестнице все силы и покинули его. Он уткнулся лицом в свои ладони и ощутил на них тепло соленых слез. У него было ощущение, что несправедливость мира зашкаливает, и вот теперь он лишился лучшего друга. Возможно, Рон сейчас мертв, а возможно потерпает от издевательств и пыток Вольдеморта. Вряд ли слизеринцы, держащие его в заточении упустят момент поиздеваться над ним. Им это будет только за радость. А еще Морелла, сучка Морелла наверняка оказалась с Пожирателями заодно, и состояние Рона от этого только ухудшилось. Ведь его любимая девушка - союзница его врага, а значит и его враг. Все было настолько сложно и запутанно, и ему, Гарри, сейчас так не хотелось разбираться в этой паутине, ему просто хотелось излить все свои эиоции, не важно каким способом: будь-то слезами или словами, главное избавится от них и забыть о них хоть на какое-то время. Забыться сном - это был самый лучший выход. Так он и уснул на каменных ступеньках, облокотившись головой о холодную стену.