Глава 13

Глава 13


Тебе казалось: это очень просто -
Как жемчуг, обронить десяток слов...
А знаешь, ведь Земля всего лишь остров
Средь тысячи вселенных и миров.
И мы на ней лишь гости - на мгновенье
Пришедшие в движение планет..
По высшему чьему-то вдохновенью,
Лишь только раз, чтобы увидеть свет...*


Кажется, меня об этом предупреждали…. Я ещё раз глубоко вздохнул, пытаясь привести в порядок расшалившиеся нервишки. А дело было в том, что в данный момент я стоял на развилке коридоров, которые в свою очередь вели к лестницам и далее в подземелья Слизерина. И спрашивается в чём загвостка? А в том, что обе дороги были практически одинаковы. Пока я об этом не задумывался, проходя эту развилку на автопилоте, но теперь…
Я просто не мог выбрать одну дорогу и стоял так уже более получаса. А время неторопливо переходило из разряда «для прогулок» в разряд «всем по своим гостиным». Обидно. И хоть бы кто мимо прошёл! Так нет, по закону всемирной подлости коридор был девственно чист, не считая портретов, что уже начинали поглядывать на меня с интересом профессиональных психиатров. Наверное, это прозвучит ужасно глупо, но я, правда, не мог выбрать по какому коридору мне идти. Стоял на месте, как вкопанный, без возможности заставить себя повернуть хоть куда-нибудь. Ну, только если пойти назад…. Я мысленно нарисовал себе карту обходного пути и чуть не застонал в голос, это переться через пол Хогвартса! Создатель, ну помоги мне! Если конечно ты существуешь.…
Кажется, Создатель обиделся на моё сомнение, потому что практически тут же за моей спиной раздался вкрадчивый хмык.
- Мистер Поттер, позвольте узнать, что вы делаете так далеко от гостиной в это время? – Нда. Я решил пойти от противного и сказать правду.
- Профессор, вы не поверите, но я не могу решить какой мне идти дорогой.
Зельевар сохранял спокойствие каменного истукана, только чуть приподнял бровь, словно предлагая продолжить объяснение.
- Понимаете, но я только полчаса назад сообразил, что эти пути занимают равные промежутки времени. Есть, конечно, ещё лестницы, но я пока не смог запомнить время их перемещения. Возможно, вы сможете мне подсказать, чтобы в следующий раз я смог ходить более короткой дорогой? – Я постарался придать голосу максимум возможного уважения.
А вот теперь профессор Снейп выглядел чуть удивлённо. Браво! Возможно, мне всё-таки удастся изменить его мнение о себе.
- Думаю, мистер Поттер, в это время вам лучше выбрать Северную галерею, – спокойно сказал Зельевар. Определённо, мир меняется к лучшему! – Но советую вам больше не размышлять на такие темы после отбоя, находясь не в гостиной Слизерина.
- Конечно, сэр, такое больше не повториться. - Я вежливо кивнул и быстрым шагом направился по коридору.

В гостиной я не спеша доделал уроки, сходил в ванную и даже поспал часика два – три, после чего отправился в комнату к зеркалу. Уже дней пять, как я приходил по ночам к Еиналеж, расстилал на полу мантию-невидимку и сидел, тупо пялясь в пространство, якобы «завороженный» открывшимся мне зрелищем. На самом деле я меньше всего хотел думать о том, что показывало мне зеркало. И при всём этом катастрофически не высыпался, днём начиная раздражаться по пустякам. Например, сегодня, не выдержав, я послал Уизли прямиком на хор, после того как он «случайно» меня толкнул. Хотя, судя по его физиономии, возможно и, правда, случайно. В общем, мой детский неокрепший организм требовал здорового сна. А Дамблдор всё не являлся мне со своей поучительной беседой. Мне даже удалось задремать в сидячем положении, когда дверь тихонько скрипнула.
- Здравствуй, Гарри, ты снова тут. – Директор понимающе улыбался.
Практически весь наш разговор из прошлой жизни повторился дословно. Я притворился испуганным мальчиком, который, узнав, что наказывать его не будут, завалил доброго дедушку вопросами. А в тот момент, когда я сказал, что вижу в зеркале родителей, которые мне улыбаются, на лице Дамблдора отчетливо проступило облегчение. Как я и предполагал, это была все лишь проверка. И теперь, кажется, директор уверился, что я хороший маленький наивный мальчик, который попал в Слизерин явно по ошибке.
По дороге в спальню я думал, что люди с большей охотой верят тому, во что хотят верить, даже если этого не существует. Они слышат только то, что хотят слышать, даже если собеседник сказал совсем другое. С остервенением ищут скрытый смысл в любой фразе или каждом жесте, особенно усердствуя, когда его нет. Пытаются объяснить секундные порывы, как хорошо продуманные планы. Вот и Дамблдор в разговоре со мной услышал только то, чего ожидал. Он не обратил внимания на мой раздраженный тон, который я даже не пытался скрыть, на некоторые фразы, которые обычному одиннадцатилетнему ребёнку не должны быть известны, на кривую ухмылку при упоминании носков. Он увидел только маленького мальчика, который хочет спать, который старается выглядеть взрослее, чем он есть, мечтает увидеть родителей и пытается улыбнуться его шутке. Оказывается, так легко манипулировать людьми. Нужно только знать, когда и что надо говорить или делать и с какими интонациями. Почему-то от этого становиться очень грустно.
Зайдя в спальню, я аккуратно убрал мантию-невидимку и улёгся спать.

* * *

Иногда казалось, что время навсегда замерло. Однажды утром я понял, что оно просто игралось со мной. Как ребёнок - зло и невинно, не понимая, что причиняет боль. Прошло три года…


Очень холодно…трудно было понять причину такого холода. То ли поросшие мхом камни тюрьмы, от которых даже в более-менее нормальную погоду тянуло холодом и затхлой сыростью, то ли гулявшие по коридорам Азкабана сквозняки. То ли постоянное присутствие стражей. А может всё вместе.…
Но, впрочем, какая разница? От знания вряд ли станет легче.
Я хрипло рассмеялся, за что сразу и поплатился. Смех почти сразу перешёл в затяжной болезненный кашель. Казалось, что вместе с тёмными сгустками крови я вот-вот выкашляю собственные лёгкие. Перед глазами начали мельтешить разноцветные мушки, и тут же о себе напомнила температура. Если честно, сначала я наивно полагал, что о здоровье заключённых будут хоть чуть-чуть, но заботиться. Как глупо с моей стороны. Боюсь, тут даже откажут в быстрой смерти. В прочем я слишком о многом думал неправильно.
Думал.…
Почти все, что мне осталось. За эти несколько лет я переворошил всю свою жизнь. Осмыслил столько тем, что уже даже не знаю, о чём можно ещё думать. Слишком многие мысли приносят боль. Слишком многие воспоминания притягивают дементоров. С начала я так боялся.…
А потом сам стал их звать, чтобы они забрали всё, вскрыли раны, выпуская гной прошлых дней, избавляя меня от боли в спасительной пустоте обморока. Каждый раз после их дежурства я лишаюсь какой-то своей части. Чего-то светлого.
Но так спокойнее.
Не надо кричать, разрывая голосовые связки.…
Опухшие от слёз глаза, наконец, смогут отдохнуть.
Остаются только сны. Моя слабость, боль, унижение.…
Потому что во снах я снова и снова переживаю предательство.
Раз за разом двое крепких авроров волокут меня по узким коридорам Азкабана.
А мне всё кажется, что это чья-то глупая шутка.
Что этот кошмар вот-вот закончится.
Я хочу что-то сказать, засмеяться или заплакать.
Но сил не хватает даже на тихий всхлип.
Я тихо раскачивался на волнах полуяви, полубреда. Сознание постепенно угасало. И было так хорошо. Кашель прошёл, оставив истерзанные лёгкие в покое. Головная боль отступила, оставляя лишь легкое и какое-то, в чём-то даже приятное, головокружение. Ещё бы холод ушёл… и так лежать дальше. Больше никогда не открывать глаза.
Просто забыть дышать.
Может, я уже сошёл с ума?
Какая разница...

По коридору глухим эхом раздались шаги надсмотрщика. Человек передвигался рывками, делая маленькие шажки, и сильно хромая на ногу. Так я их различаю – по шагам. Только один раз я позволил себе показать тому мужчине свои глаза. Больше эта ошибка не повторится.
- Не сдох ещё? - Голос отозвался новым приступом боли, а надсмотрщик, будто специально ещё провёл какой-то палкой по ржавым прутьям решётки, вырывая у меня тихий мучительный стон. – Не сдох, - с каким-то мрачным удовольствием констатировал мужчина. - Я тут подумал, а что это ты у нас занимаешь целую камеру? Не жирно тебе будет? Может, ещё отдельные апартаменты тебе предоставить? Так что после ужина переедешь ты, голубчик, в другую камеру. Там тебе будет веселее.
После чего по коридору снова раздались столько неприятные на звук шаги. К моей камере снова приблизились дементоры. Их хриплое дыхание раздавалось совсем близко. Казалось, они стояли рядом с тем, что здесь принято было называть кроватью.
Вдох, выдох…
Вдох, выдох…

Как же холодно.

Мучительно хотелось повернуться лицом к решётке и открыть глаза. Мне казалось трусостью – встречать дементоров, повернувшись к ним спиной, лёжа в защитной позе эмбриона. Ещё один хриплый вдох и сознание привычно заволокла пелена воспоминаний.
Отец…
Мама…
Смерть Седрика. И воскрешение Лорда…
Падающий в арку Сириус…
Белая гробница Дамблдора…
Похожая на сломанную игрушку Букля.
Окровавленный Джордж.…
Не вернувшийся в Нору Грюм…
Добби…
Снейп…
Тонкс…
Римус…
Колин…
Они просто смотрят. Не осуждающе или как-то ещё. Пока просто смотрят. И это невыносимо! Лучше б они кричали, обвиняли, ненавидели.
Так скоро будет. Совсем скоро.
Иногда я слышу тихий шёпот. Они хотят мне что-то сказать, но всё теряется в новой круговерти воспоминаний. В новых приступах боли. Тогда лица превращаются в маски злорадства. Но пока я не верю в это. Только пока. Как я был глуп, когда считал, что самое страшное воспоминание - смерть родителей! Думал, нет ничего хуже, чем слышать их голоса, крики, полные отчаянья, не за себя… а за того, кто так и не смог спастись. Бесполезное занятие - искать истину там, где её нет. Слишком много времени я потратил на это, чтобы понять…
Безумие совсем близко.
А может быть я уже давно безумен.
И я смеюсь протяжно, хрипло, но смеюсь.…

Пока окончательно не проваливаюсь в холодную пустоту.

- Ну, здравствуй, Гарри. – В серых стенах, пропитанных отчаяньем и страхом, он кажется каким-то неземным существом. Спокойные синие глаза с капелькой брезгливости. Собранные в хвост ухоженные волосы. Как всегда он одет в обычные джинсы и чуть мятую футболку.
Падший ангел, хранитель моих кошмаров.
- Здравствуй, Том, – еле слышно говорю я. Он чуть морщится, но не возражает против такого обращения. – Ты ведь не оставишь меня,… продолжишь мучить
- Я просто показываю тебе твои ошибки. Посмотри на себя, и эта рвань - спаситель магического мира?! Ты жалок, Поттер. – Он стоит, прислонившись к грязной стене, так расслабленно и в тоже время собранно. – Скажи, чего ты добился? Ты ведь сделал всё что хотел? Исполнил свои мечты. Ты счастлив?
Я отворачиваюсь к стенке.
- Глупый, наивный мальчик. Я вижу, как ты хочешь плакать, как ты устал, как тебе больно. Преданный мессия. Грязный, выброшенный щёнок.
Распятое божество…

Его тихий смех раздаётся совсем близко.
- А знаешь, мне тебя не жалко. Совсем. Наоборот, я искренне наслаждаюсь твоей болью. Твоим отчаяньем. Я ведь предлагал тебе присоединиться ко мне. У тебя было бы всё. Власть, сила, знания. Любой твой каприз, прихоть всё бы исполнялось по мановению твоего мизинца. Но ты выбрал другой путь. Такой красивый, яркий. Вот только финал получился чуть смазанным. Не находишь? Из тебя получился великолепный шут, что развлёк толпу смелой фразой и его смех прервал росчерк гильотины.
Скажи, ты счастлив, что остался верен великому Свету? Он не слепит тебя? Не выжигает тебя изнутри раскаленной болью предательства?
Надежда-магического-мира, лишившийся надежды.
Мальчик-который-выжил, но проиграл.
Чем тебе так не понравилась тьма? Ответь мне.…
Снова хрипло смеюсь, плевать на боль.
- Ты не переубедишь меня. Я убил бы тебя снова, если бы пришлось. Всё равно отказался бы. Ненавижу.
- О, да! Теперь ты знаешь, что такое ненависть. Я вижу в твоём сердце её следы. Словно раковая опухоль она расползается по всему твоему естеству, заполняя собой разум.
Гарри, Гарри.
Гарри…
Знай, чтобы ни случилось, ты будешь жить. Ты заслужил эту боль, а я - маленькую радость. Я отпущу тебя только тогда, когда сполна наслажусь твоей агонией.
- Ты не сможешь… - Почему так хочется кричать? Почему так невыносимо слушать этот голос? – За что? Ты бессилен, я же убил тебя. Тебя нет – это безумие, болезнь. Я просто сошёл с ума.
Тебя нет.
Он тихо засмеялся и расцвёл искренней, чистой, почти детской улыбкой.
- Конечно, я уже давно умер. Моё тело бросили в обычную яму и забросали землёй. То же самое сделают и с тобой после смерти. Мы ведь так похожи. Да, Гарри я мёртв! – Том просто светился счастьем. Он почти прокричал эту фразу. – Я мёртв! А ты жив. Ты безумен. И ты сгниёшь здесь заживо. Ты прав, меня нет. Я лишь плод твоего больного воображения. Воплощение твоих кошмаров и ошибок. Это ты сам говоришь с собой. Ты сама себя ненавидишь. Ты счастлив, что сгниёшь заживо. Ты сам будешь наслаждаться своей агонией…

Ты просто сошёл с ума, но это не отменяет боли…


В себя меня привела вспышка резкой боли в боку. Похоже, надсмотрщик сдержал обещание и вернулся, а я в этот момент был в обмороке. А что как не хороший удар лучше всего приводит в чувства? Правильно, только несколько таких ударов.
- Вставай падаль! – рыкнул он, резко встряхивая меня.
Потом на руки мне надели наручники, блокирующие магию, и вытолкнули в коридор. Тут волей-неволей пришлось открыть глаза, хорошо, что мой провожатый шел позади, ощутимо тыкая меня в спину палкой каждый раз, когда я спотыкался или сбивался с шага. Моя новая камера находилась на четыре этажа выше прежней. Тут было намного холоднее, на лестничных пролётах отсутствовали целые куски стен. Впрочем, это было неважно. Сбежать всё равно возможным не предоставлялось, так как это были самые верхние этажи тюрьмы, что утопали в свинцовых тяжёлых облаках, покрывающих такое прекрасное и недоступное небо.
А в детстве я считал, что на облаках живут ангелы. И они смотрят на наши земные дела с такой невообразимой высоты, что проблемы кажутся глупыми, мелочными. Наверное, про меня просто забыли, или мой хранитель отрёкся от меня. Не знаю… не важно. Из раздумий меня вывел ещё один удар в спину.
Думаю, если отсюда спрыгнуть, можно успеть не только насладиться полётом и вспомнить всю свою жизнь, несколько чужих, но и состариться и умереть.
Вот и тюремный коридор.
Вместо решёток камеры были закрыты прочными дверями с мощными засовами и петлями, изрядно объеденными ржой. За бурым мхом практически не было видно каменной кладки, а затхлый воздух, казалось, разъедал лёгкие.
А ещё тут не было дементоров.
Надсмотрщик, покряхтев, отрыл дверь и резким движением втолкнул меня в камеру.
- Приятно провести время! – злорадно раздалось мне в след и дверь, мерзко скрипнув, захлопнулась.
Привыкать к темноте глазам не пришлось. В противоположной от двери стене было сделано забранное решёткой ассиметричное окно. Так же камера была намного просторней предыдущей, а ещё место тут было для трёх человек. Два моих соседа с интересом рассматривали новичка, не вставая с кровати, на которой они… перекидывались в карты?
- И кто это к нам пожаловал? – растягивая слова, мне навстречу поднялся мужик очень обросшей наружности. Второй пока ограничился молчаливым рассматриванием моей персоны. И тут я с ужасом понял, что два моих новых соседа это Нотт и Мальсибер. В свою очередь, они поняли кто я.
- Поцелуй меня дементор! Как я давно об этом мечтал!
Дальнейшие события я запомнил очень плохо. Практически не запомнил совсем.
Кажется, меня били. Мучительно долго. С наслаждением, ломая каждый палец и выкручивая суставы. Возможно, я даже кричал, или хрипел, проигрывая своей боли.

А очнулся я уже в другой камере. И ничего не болело, точнее я просто не чувствовал собственного тела. Рядом с доской, что заменяла мне кровать, сидел пожилой мужчина. Морщины вспарывали его лицо подобно шрамам. В выцветших глазах была усталость.
- Очнулся? Зря, – спокойно констатировал он.
- Почему? – еле разлепив губы с засохшей коркой крови, прохрипел я.
Мужчина покачал головой и отвернулся к окну.
- Ты уже не жилец. А через полчаса перестанет действовать обезболивающее. Лучше быстрая смерть, чем долгая агония.
Как выяснилось, у меня было сломано всё, что только можно было сломать. И задёто лёгкое. Отбиты почки, сотрясение мозга и внутреннее кровоизлияние. Выжить просто невозможно.
Но Том оказался прав. Моя агония растянулась. Каким-то чудом я не умер от болевого шока по истечению получаса. Точнее не чудом, а проклятьем.
Нет, я вовсе не мечтал о смерти, как обычно пишут в героических романах. Так же как не стремился выжить любой ценой, как опять же пишут в глупых книжонках. Мне было всё равно. Поверьте, когда вас рвёт собственной кровью, а с кашлём вы выплёвываете куски собственных лёгких, желания мыслить просто не остаётся.

Но я снова выжил. Мальчик-который-никогда-не-сдохнет. Наверное, там, наверху, надо мной просто издевались, делали ставки, сколько я ещё смогу перенести. Надсмотрщик, поняв, что на небеса я не собираюсь начал за мной чуть ухаживать. Его звали Микелем, а это крыло тюрьмы было для узников, казнённых поцелуем, по-другому - живых мертвецов. Дементоры очень редко захаживали сюда, но всё равно я постоянно чувствовал их присутствие.
День сменялся днём, постепенно кости стали срастаться, хотя практически во всех случаях неправильно, причиняя невыносимую боль. Сотрясение, не дождавшись должного лечения, отрывалось на мне во всю, но и оно постепенно начало утихать. В основном благодаря отварам Микеля. А что там с кровоизлиянием я так и не понял, как я кашлял кровью, так и продолжил…

Том, будь ты проклят!

И тихий смех на грани сознанья:
- Он мёртв, я - это ты…

* * *

Учёба продолжалась. Дамблдор медленно, но верно подталкивал меня к разгадке Философского Камня, а я делал вид, что страшно всем этим заинтересован. Хотя на самом деле откровенно скучал. Хотелось подойти к Квирелу и попросить, что бы он скорее до всего додумался. Может даже предложить свою помощь.
Да, как говориться дожили… мне скучно! Пока планы я менять не хотел, а для их исполнения ещё второй курс я должен плыть по течению, внося поправки только в незначительные моменты. «Ну, ничего. Потом отыграюсь», - говорил я себе и снова зависал в библиотеке. Хотя вряд ли теперь меня можно было назвать книжным червём. Я выискивал отдельную книгу, прочитывал и искал следующую, хотя никакой страсти к пыльным фолиантам не испытывал. Наконец, я смог осилить историю Хогвартса.
И вот долгожданный день настал. Дамблдор по закону жанра опять улетел по своим делам. На что я отправил ему сову. А вечером отправился в запретный коридор. По пути прихватив перенастроенную на магию музыкальную шкатулку.
Пушок, естественно, уснул. Несколько минут я с интересом рассматривал монстра. Даже обошёл его несколько раз. Обычная трехголовая псина. Дьявольские силки я трогать не стал, они меня сами испугались. В общем, все испытания я прошёл не то, чтобы с легкостью, но всё-таки прошёл. Конечно, было верхом глупости пытаться одному выиграть в шахматы, да и великим игроком я никогда не был. Когда это стало понятно, мне пришлось противника просто уничтожить. Ещё одна заминка произошла с зельями Снейпа: загадка была чуть-чуть изменена. Логикой я никогда не отличался, поэтому отпил из той бутылочки, где жидкости хватало только на один глоток.
А вот и знакомый зал. Квирел стоял ко мне спиной и что-то бормотал под нос.
- Здравствуйте, профессор! – улыбнувшись, крикнул я. – Как я был рад, когда вы всё-таки отгадали загадку камня, но теперь я расстроен, что вы всё ещё его не получили.
От такой речи Квирел опять начал заикаться.
- Что т-ты-ты себе по-позволяешь, м-ма-ма-льчишка?!
- Я не буду разговаривать со слугой, покажи мне твоего господина, – холодно буркнул я.
- Как будет угодно, Поттер, - раздался знакомый шипящий голос змеелицего.
Я с интересом смотрел как, профессор, не спеша, разматывает свой тюрбан. Зрелище, надо сказать, как было неэстетичным, так и осталось. Наконец, Квирел повернулся ко мне спиной, так чтобы Вола-де-Морт мог меня видеть.
- И о чём юный Поттер хотел со мной поговорить?
Я вздохнул.
- Не следовало тебе сюда приходить, Том. Сейчас я убью твоего слугу, а ты снова станешь бесплотным духом.
Всё-таки шикарная была у него физиономия, когда я кинул в него сгусток энергии. А Квирел вообще так по-поросячьи взвизгнул.
После этого, как мне не было противно, пришлось несколько раз дотронуться до лица профессора, оставляя ожоги. Потом я забрал камень из зеркала, немного подумал и решил, что он мне не нужен. Привел себя в надлежащий встрепанный и испуганный вид, и устроился на полу изображать глубокий обморок.

Разговор с Дамблдором прошёл как по нотам. Я задал те же вопросы и получил те же ответы. Как же это было мерзко, чувствовать, как тобой управляют, точнее так думать. Ложь… вся моя прошлая жизнь была ложью.…
В этом году кубок школы и кубок по квиддичу выиграл, конечно, Слизерин. Первый курс был завершён, начинался другой этап моей новой жизни… а дальше… Что дальше? На какой-то период я всё распланировал, потом посмотрим. Теперь я отчаянно не люблю жить одним днём. Мы с Драко договорились, что июль он проведёт у нас, в замке Блэков в Шотландии, я согласился на предложение Малфоев погостить несколько недель у них. И сделал пунктик - обязательно проведать Дурслей.

Пока всё только начиналось...



........................
*Андрей Белянин.