Глава 12

Глава 12


Я в дни удачи не думал никогда,
что так легко рифмуются победа и беда.
Что солнце нарисовано бездарным моляром,
что счастье вдруг окажется удавочным шнуром.
Погасят свет безжалостно, и ускользнёт на век
Моя загадка милая, мой милый человек...*


Пусто…
холодно…
непонятно…
Я находился.… Если честно, не знаю, как описать пространство, заполненное чёрным цветом. Не было ни верха, ни низа, ни стен. Да, я знал, что это всего лишь очередной сон. И вот же время как я не люблю неопределённость! Уж лучше, когда всё плохо, но ты знаешь, что конкретно. А тут было как-то странно. Мысли становились обрывочно-рваными, стук сердца - слишком громким. И ещё было очень холодно.
Какое-то время я просто размышлял ни о чём. Потом попытался осмотреться.
Ни чего не происходило.…
Совсем...
Поэтому, взвесив все pro et contra**, я просто ещё раз уснул, во сне. Вот только стоило мне, закрыв глаза, начать погружаться в забытьё, как тут же раздался смех. Надо признать, я не просто не мог уловить интонаций или эмоций, я даже не понимал, кому смех принадлежит – мужчине или женщине.
Забавно…
- Ну, здравствуй, можешь считать, что первое испытание ты прошёл. Осталось ещё два, – голос казался частью этого пространства, бесплотный, бездушный, и такой же холодный.
- Так это было испытание? И позвольте спросить зачем?
- Узнаешь. Поверь, награда этого стоит. А теперь ответь, что бы ты сделал, если судьбы всего оказались неожиданно в твоих руках?
- Передал бы их кому другому. Ничего не меняя.
- Это характеризует тебя как безответственного человека… - спокойно констатировал Голос.
- А я это отрицаю? Мне порядком надоела моя ответственность. К тому же я не смогу уследить за всеми. И моё отношение к некоторым людям будет сильно предвзято. Можешь считать это отговоркой, – буркнул я.
- Хорошо, а если бы тебе предложили выбрать кого-нибудь из людей и самому придумать ему жизнь. Но, только не спрашивая у того человека советов. И выбрать можно только одного. Кто бы это был? – Голос словно был продолжение этой черноты, заполняющей пространство, продолжением этого холода.
- Я не хочу быть кукловодом, решая за кого-то. К тому же, я просто не смогу выбрать кого-то одного. – Ну, да если бы вы знали как мне, правда, надоела эта ответственность. Хотя можно признать, что мне ещё просто лень. А Голос… ну его, пусть делает что хочет.
- Не хочешь, так не хочешь. – Такой же холод. – А теперь скажи мне своё имя.
Признаться, этот вопрос поставил меня в тупик. Так кандидат математических наук смотрит на пример 2 + 2, выискивая в нем подвох. Или не в силах вспомнить ни одну формулу из высшей математики, способную решить это.
Было ясно, что Гарри Поттер здесь уж точно не подходит. Можно ещё сказать Отражение, но здесь почему-то начинало казаться, что пока я до этого, скажем так, не дорос. Мне сказали, что это обозначение всего лишь подойдёт моей силе. Оставалось только одно.
- Странник.
Некоторое время царила тишина. Такая мягкая, спокойная, казалось её можно было потрогать рукой. Погладить, как кошку, и она заурчит в ответ.
- Ну, что ж, - я даже вздрогнул когда, в пространстве снова раздался Голос, мне уже начало мерещиться, что он больше не появится. – Давай я кое-что тебе расскажу о твоей жизни.
Пройдёт совсем немного времени, и я уже не буду иметь над тобой власти. Признаться, мне даже жаль терять такую интересную куклу. Однако здесь моё могущёство подходит к концу. Я могу остаться лишь учителем, если ты, конечно, согласишься. Впрочем, сейчас мы не об этом. Однако невозможно вылепить всю свою жизнь самому. Что-то из уготованного тебе, свершиться. Твоя жизнь будет очень долгой, даже по меркам Хранителя. Иногда это будет приносить невыносимую боль. Возможно, ты пройдешь дальше всех на пути к абсолютной свободе. Это будет трудно. Но самое сложное – перешагнуть порог. Ты слишком много взял на себя в прошлой жизни, и так же много в этой. Если честно, мне всё равно, что с тобой случиться. Я хочу лишь напомнить тебе, что очень часто то, что нам кажется таким реальным, оказывается сном. Играй в эту жизнь, Странник, играй со многими другими жизнями и судьбами, как ребёнок с тряпичными куклами. Не бойся, что что-то сломаешь, без случайных жертв не обходиться никогда. Только никогда не путай реальность со сном. Ты отражение себя, и если случайно заблудишься в осколках зеркал своих жизней, забыв грань между ними, сам снова станешь тряпичной куклой в чьих-то руках. А теперь я отпускаю тебя, возможно слишком рано. Ты не готов. Многие из ран, нанесённых мною, ещё кровоточат. И ты ещё не успел осознать себя. Но я более не в силах держать тебя в рамках одной судьбы.
Удачи, странник.

Пробуждение было резким. Открыв глаза, я несколько минут не мог осознать, где нахожусь. Все чувства испуганным зверьком забились в самый дальний уголок подсознания. Через несколько секунд я попробовал встать, но рухнул на пол, как марионетка, у которой обрезали нити. Так же резко и больно. Я не понимал, что происходит. Было ощущение, что я лишился чего-то очень важного.
Так одиноко.
Я беспомощно свернулся на полу, подтянув колени, оставленный один в огромном мире. Было страшно и почему-то очень обидно. Хотелось жалеть себя или плакать. Что же произошло?
Вдруг кто-то рывком поставил меня на ноги. Передо мной стоял растерянный Девеан. Он глядел сквозь меня расширенными то ли от ужаса, то ли от удивления глазами.
- Что случилось со мной? – Голос был тихим, и очень соответствовал маленькому мальчику, каким я сейчас тебе казался.
- Твоя судьба тебя оставила, – голос Наблюдателя был хриплым ото сна.
Он опустился на кровать, продолжая смотреть на меня как на восьмое чудо света.
- И что это значит?
- Не знаю… - Он сказал «не знаю»?! Я тоже сел на кровать, потирая ушибленный при падении бок. – Такое не должно было случиться. Во всяком случае, так рано.
Хранитель устало помассировал виски.
- Ты же совершенно не готов! Чёрт, это выходит за всякие рамки установленного! – Неожиданно он прожёг меня злым взглядом. – Впрочем – это не моё дело. Я всего лишь наблюдатель!
Он иронично улыбнулся и, встав, отвесил мне шутовской поклон.
- Возможно, какое-то время тебе будет очень сложно принимать мелкие решения. Глобального выбора я бы в твоём случае остерегался несколько месяцев. А вот такие вопросы, вроде: какой дорогой идти к теплицам, или что пить на завтрак - чай или тыквенный сок, ну или ещё что-то в этом роде, теперь какое-то время будут ставить тебя в тупик. Думаю, скоро привыкнешь, удачи. Более не смею отнимать твоё время.
Он вышел из комнаты, аккуратно прикрыв дверь. Странное у него поведение. Если сначала он был вполне дружелюбным, то потом стал более равнодушным. Теперь же Девеан уже не скрывал своей неприязни. Над этим явно стоит подумать. Я устало откинулся на подушку. Надо сказать, что никакого особого дискомфорта я не чувствовал. Наоборот, мысль, что теперь я свободен от четко распланированной цепи событий, очень даже меня радовала. Теперь если случаться какие-то ошибки, они будут только моими. Так же как и удачи можно будет считать не подарком свыше, а своей собственной заслугой. Конечно, ещё присутствовало ощущение одиночества, отсутствия чего-то очень важного, но в тоже время, по сравнению с потерей души, на это можно было даже не обращать внимание. А Девеан.… А что он? У него могут быть причины, ведь я ничего о нём не знаю. Так что эту загадку я оставлю на другое время.
И вдруг я как-то неожиданно осознал, что сегодня начинаются каникулы и можно разъезжаться по домам. О приглашении в Малфой – мэнор я решил рассказать Сириусу только сегодня. Всё-таки вряд ли крёстный будет очень рад этому. Но и отказаться он не сможет.
Повалявшись в кровати ещё какое-то время, я начал одеваться на завтрак. Последнее время я предпочитаю чёрный цвет. Рубашка строгого фасона и чёрная шелковая мантия. Единственный светлый акцент, что я себе позволил – это изумрудная лента, которой я привычным движением собрал волосы в аккуратный хвост. Если честно, никогда бы не подумал, что моя жизнь может стать такой. Казалось, что всё это только дурацкий сон. Надо признать, что в какие-то моменты мне хотелось вновь побыть наивным гриффиндорцем. Но отражение, издеваясь, показывало того, кем я стал.
За завтраком я практически кожей чувствовал внимательный взгляд Дамблдора. Интересно, что наш много уважаемый директор опять задумал?! А хотя, думаю, он всего лишь размышляет дарить мне на рождество мантию-невидимку или нет. Конечно, будет обидно, если он передумает, но с другой стороны больно-то она мне нужна!
Потом я в скором порядке собрал вещи, и всех желающих уехать на каникулы доставили к Хогвартс экспрессу.

Драко был сегодня на удивление молчалив. Он нервно покусывал губу, то настороженно глядя на меня, то возвращался к зимнему пейзажу за окном. Мне даже показалось, что когда я к нему обращался, Малфой вздрагивал, отрываясь от своих раздумий. Признаться, сначала я хотел банально прочитать его мысли. Но потом решил, что всё-таки это не по-дружески. Хотя боюсь, что опять стоит заметить, что дружбой здесь даже не пахло. Скорее я просто использовал знакомое обозначение. В Слизерине вообще дружба считается слабостью. Есть выгода, которою можно получить от данного человека, когда она иссякает - человек становиться ненужной мебелью. И знаете, мне так даже больше нравилось. По крайней мере, нет громких и пафосных речей о вечной преданности, которая легко превращалась в предательство. Я давно понял, что Драко может быть идеальным слугой-союзником, если не принуждать его к жестокости и не трогать его родственников. Он скорее предпочитает психологические пытки и то, наблюдая со стороны. На редкость брезгливый мальчик.
Наконец, я всё-таки не выдержал:
- Драко, что-то случилось?
Блондин попытался резко сфокусировать рассеянный взгляд, ещё сильнее закусив губу.
- Понимаешь, я утром услышал часть вашего разговора с Девеаном.
- И?
- Я понял, что ты не тот, за кого себя выдаешь. Но в то же время ты - Гарри Поттер. И вот этого я не понимаю. – Теперь Малфой явно засмущался. Не так уж и легко признать потомку древнейшего рода, что он что-то не понял. Ну что ж, Драко, мои аплодисменты!
Вот только что тут можно ответить? Я глубоко вздохнул, пытаясь собраться с мыслями. В конце концов, всё это всплывёт в той или иной степени правдивости. И какая остаётся разница, годом позже или раньше? Нет, конечно, сейчас это было не самым лучшим выходом - рассказать давно продуманную историю. Но в то же время один точный ответ надёжно привяжет ко мне Драко, не давая поводов сомневаться в правильности выбора друга.
- Ты прав, это всё слишком сложно. Но в некотором роде ты понял правильно, – я криво усмехнулся. – Я обязательно тебе всё расскажу, с подробными объяснениями. Но сейчас, думаю, ещё очень рано.
Малфой несколько минут молча обдумывал мой ответ. В конце концов, он был неглупым мальчиком, сразу заметив, что одиннадцать лет моему телу, а разум намного старше. Думаю, после ещё нескольких подсказок с моей стороны он сможет понять общую картину.
Теперь осталось только подтолкнуть к правильным выводам Люциуса Малфоя.

~ ~ ~

- Северус, что ты думаешь по поводу Гарри? – Директор устало откинулся на спинку кресла.
- Весьма одарённый ученик, к счастью не получивший дурного наследства своего папаши. – Зельевар брезгливо отодвинул от себя блюдечко с лимонными дольками. Сегодняшний разговор с директором больше походил на допрос с пристрастием. Дамблдор дотошно выспрашивал любые нюансы касаемые мистера Поттера, что были известны Северусу, иногда задавая одни и те же вопросы, только другими словами. Словно его интересовало что-то конкретное, но напрямую спросить он почему-то не собирался.
- Вот в этом-то всё и дело. Десять лет назад, пусть ещё младенцем, Гарри был точной копией Джеймса. Мои наблюдатели очень часто замечали их схожесть. Теперь же мальчик меня пугает. Ведь вряд ли Сириус мог его специально воспитать таким?!
- Здесь я ничего толкового не скажу. Могу лишь сказать, что лично я в Поттере ничего подозрительного не заметил. Обычное воспитание аристократа, тяга к знаниям, и чуть несвойственное ребёнку равнодушие. Неудивительно, что они сошлись с Малфоем.
- Но Малфои - пожиратели смерти! – Директор с сомнением смотрел на зельевара. Было видно, что Снейпу очень трудно положительно отзываться о Гарри, но в тоже время он старался.
- Господин директор, - несколько раздражённо отозвался Снейп, – я не понимаю, чего вы от меня хотите. То, что мальчик поступил на Слизерин, ещё не делает из него вселенское зло. Так же как и его поведение. Почему бы вам просто не устроить ему какую-нибудь проверку, что вы так любите делать?!
- Что ж, возможно, ты прав. Можешь идти, Северус и не забудь проследить за Квирелом. А так же распорядись, чтобы зеркало перенесли в какой-нибудь неиспользуемый класс, что может попасться на пути в слизеринскую гостиную.
После того, как Зельевар ушёл, Альбус какое-то время молча сидел в кресле. Его продолжала беспокоить одна вещь – взгляд Гарри. Никто из профессоров больше не заметил этой пустоты. Изумрудные глаза надёжно скрывала чёлка. Возможно, Дамблдор просто оказался более внимательным, но вдруг мальчик сам хотел показать ему этот взгляд?! А может, это просто расшалившаяся фантазия? В любом случае, надо рассмотреть ту возможность, что всё-таки Альбусу это не привиделось. Итак, откуда мог появиться такой взгляд у одиннадцатилетнего ребёнка? Хотя, нет, вопрос поставлен неверно. Не у ребёнка, а просто у человека?! Дамблдор видел многих магов, что старались придать взгляду безразличие и холод. Многие аристократы с рождения учились скрывать эмоции не только в движениях, фразах, мимике, но и во взгляде. К тому же так легко было сделать с обычными ощущениями, вроде интереса, недовольства, раздражения, нежности. Даже любовь можно уметь скрыть. Гнев или ярость уже сложнее, потому что, чтобы Дамблдор не говорил, отрицательные эмоции намного сильнее положительных. Даже Тёмного Лорда нельзя было назвать совсем уж бесчувственным. Ему были прекрасно известны злость, желание, наслаждение, удовольствие. Пусть взятые насилием, пытками и убийствами, но всё же чувства. Никому ещё в памяти Дамблдора, обхватывающей очень многое, не удавалось добиться такого равнодушного, ледяного взгляда, причём без малейших усилий со стороны мальчишки. Буд-то бы это не всего лишь хорошая выдержка, а настоящее безразличие. Настоящее равнодушие к происходящему. Директор помнил, как во время объявления о смерти Гермионы Грейнджер практически все проявили какие-то эмоции, пусть многие слизеринцы больше радовались, чем огорчились, но всё-таки. А Гарри…. Нет, это даже не равнодушие, а …бездушие. Альбус не раз видел поцелованных узников Азкабана. И у них были точно такие же глаза.
Но возможно ли такое?
Нет, нет и ещё раз нет!
Дамблдор помотал головой, отгоняя эти странные мысли.
Такого не может быть! Просто невозможно! Все равно, что солнце не может взойти на юге, а сесть на севере. В своё время Дамблдор изучал эффект изъятия из человека души. Надо добавить, что про поцелуй дементора практически ничего неизвестно. Кроме того, что человек становиться абсолютно недееспособным. Так же как вместе с душой уходит и разум, оставляя оболочку из плоти. Так что эта идея отпадала не только потому, что вставал вопрос: «Ну и где ребёнок смог найти дементора, чтобы лишиться души?». Но из-за этого Гарри не мог бы не только ходить говорить, есть, но даже мыслить.
Однако какой правильной сначала казалась цепь выстраиваемых Дамблдором логических выводов. Так точно и правдиво.… «Но, - директор перебил сам себя, - это всё пустое. Северус прав и то, что мальчик попал в Слизерин, ещё не делает из него нового Тёмного Лорда. А взгляд… ну, что тут можно ещё сказать. Пока ничего конкретного».
Дамблдор грустно посмотрел на последнюю лимонную дольку, что сиротливо лежала на маленьком фарфоровом блюдечке, и, отправив лакомство в рот, решил положиться на время. Пусть будет что будет, а он уж постарается подстроить всё под свои планы.

~ ~ ~

До Лондона мы доехали, соблюдая условную тишину. Условную - потому что остальные дети, празднуя начало каникул, носились по вагонам с радостными криками и взвизгиваниями. Раз стучались и в наше купе, но моего тихо предупреждения хватило на то, чтобы больше нас с Драко никто не тревожил. Хотя это и не отменяло шума в вагонах. Применять на дверь заглушающие заклинания я не стал, так как их обычно проходят в старших курсах.
На платформе я, кивнув младшему Малфою, направился к улыбающемуся Сириусу. Как же я мечтал в прошлой жизни, что меня так кто-нибудь будет ждать! Неужели за исполнение надежд нужно платить столь высокую цену? Жестоко… слишком.
- Привет крёстный! – Я с удовольствием позволил Бродяге заключить меня в объятья. – Надеюсь у тебя на завтра ничего важного не запланировано?
Сириус подхватил мой чемодан, и мы двинулись к выходу с вокзала.
- Вроде нет. – Крёстный изобразил усиленный мыслительный процесс, и сразу засмеялся, привлекая излишнее внимание окружающих нас магглов. Кто-то с удивлением уставился на Буклю, кто-то тут же начал перешёптываться, усиленно тыкая в нас пальцем. Всё-таки в смехе Сириуса ещё проскальзывали нотки безумия. Возможно, они так никуда и не денутся. Чёртов Азкабан! Иногда этим смехом Сириус напоминал мне Беллатрису. Впрочем, сам крёстный обращал внимание на магглов ещё меньше, чем уделил бы таракану. Чтобы сам Сириус не говорил, и как бы не поступал, во что бы не верил, но он всегда оставался Блэком.
- Так что случилось?
- Ничего особенного. Кроме того, что мы приглашены отметить рождество у Малфоев.
Барабанная дробь, фанфары и громкие аплодисменты! Кажется, мне удалось вогнать Бродягу в глубокий шок, переходящий в ступор.
- Как? Зачем? С какой радости? Откуда? Мы не пойдём! – Недолго тишина ласкала мой слух.
- Итак, для начала мы идём. И ты всеми силами будешь стараться наладить отношения с кузиной, Люциусом Малфоем и твоим двоюродным племянником. Ясно? На остальные вопросы, думаю отвечать не обязательно, но могу добавить, что Драко пригласил меня провести у них эти каникулы, и я с радостью принял предложение. Так же я намерен предложить ему провести август в нашем поместье во Франции, – спокойно и четко разъяснил я, лавируя в людском потоке.
- Гарри, как ты можешь с ними общаться?! Ты же прекрасно знаешь, что они пожиратели смерти!
- И?! Поверь, в этом нет ничего плохого. У них свои идеалы, стремления. Какая нам разница, во что они верят и кому служат? Во всяком случае, это лучше чем Орден Феникса.
Сириус покачал головой. Мы, наконец, дошли до машины и, загрузив мой багаж, крёстный с шумахерской скоростью влился в серый поток других автомобилей. Какое-то время мы ехали молча. Я давал Сириусу время осознать сказанное.
- Пойми, Сириус. Тот же Драко Малфой сохранил хоть какую-то честь и гордость, так и не предав Лорда. Он сидел в Азкабане в камере на одном этаже со мной. И он не сожалел, что оказался на проигравшей стороне. Он сожалел о том, что не смог подороже продать свою жизнь, забрав с собой врагов его господина, а струсил. Драко во многом отличается от Люциуса, который с легкостью сменит сторону, но оставаясь верным своим убеждениям. При этом он с радостью поддержит Лорда снова, потому что тот многое ему обещает. Но, по крайней мере, он не очень-то и скрывает свое лицемерие. Он даже в какой-то мере гордиться способностью вывернуться из любой ситуации. А орден… они так красиво клянутся в своей преданности. Так мило умирают с улыбкой на губах во имя света. Смеются в лицо врагам, и с радостью принимают пытки, плюясь кровью в лицо палачам. Но только это всего лишь роли. Я видел их настоящие лица. И они ещё более отвратительны, чем вид возрождённого Волан-де-Морта. Та же Белла. Жестокая, сумасшедшая, фанатичная, но настолько преданная.… Если бы Том приказал, она с тем же безумным смехом и безграничной верой в глазах сама себе вскрыла бы горло. И с такой же преданностью захлёбывалась своей кровью.
- Ты так говоришь, что мне и с ней ещё предстоит встретиться, – фыркнул Сириус, пытаясь перейти с темы.
- Всему своё время. Надеюсь, ты веришь мне?
Бродяга вздохнул, собираясь с мыслями.
- Верю, и приму всё, что бы ты не решил. Ты знаешь, что я могу понять тебя как никто другой. А жизнь, на то она и есть, чтобы больше осознавать. И если понимание заключается в том, чтобы изменить свой взгляд на привычные вещи, я готов. Только не жди от меня, что я сразу со всем соглашусь. – Да, всё-таки я совсем не знал Сириуса. Он всегда казался мне таким беззаботным, весёлым. Возможно, я просто был невнимателен.

Вечером мы сходили в Косой – Лютный переулок за подарками. Драко я купил запрещенную книжицу с намёком на юмор под названием «Сто способов избавиться от грязнокровок», и вписал способ №101 – натравить на них тролля. Нарциссе я выбрал колье из платины с сапфирами. Думаю, леди Малфой оценит мой подарок. Я даже приобрёл подарок Девеану. Маску – одна сторона, которой была чёрной и плакала серебристыми слезами, а другая серебристой с искривленной усмешкой, обведённой чёрным линией губ. А вот Люциусу…. Думаю, во мне проснулось извращённое чувство юмора. Я написал на пергаменте резким почерком Тома Реддла дословно произнесённую Малфоем клятву пожирателя смерти, с маленькой припиской «Надеюсь, ты её сдержишь…». Для Сириуса я приобрёл магнитолу в автомобиль, заколдовав её так, чтобы она передавала магические новости вперемешку с маггловскими, и так же без разбору пела песни обоих миров.

На следующее утро, приведя себя порядок, я спустился вниз. Было решено, в поместье Малфоев мы отправимся порталом. Так как считалось, что до трансгрессии мне ещё как до Северного полюса пешком, то есть реально, но пока сложно. Летучий порох? Нет, у меня ещё с прошлой жизни с ним плохие отношения. Поэтому мы выбрали из нескольких зол наименьшее.

~ ~ ~

Люциус Малфой наблюдал, как Драко прохаживался по холлу в ожидании гостей. Изредка он бросал настороженные взгляды на отца, боясь вызвать его недовольство своим нетерпением. Однако Люциус сам мог сказать, что ощущал некоторое нетерпение, смешанное с предвкушением. Как только он узнал, что его сын сошёлся с Гарри Поттером, который тоже поступил на Слизерин, старший Малфой несколько удивился. Однако решил оставить свои вопросы на потом, до встречи с ним. Но теперь их стало ещё больше. Юный мистер Поттер привёл его в замешательство. Ещё издали он заметил странную пластику движений одиннадцатилетнего ребёнка, которой очень сложно добиться. Мальчик выглядел старше своих лет. Но когда он заговорил, Люциус елё сдержал дрожь. Этот голос мог принадлежать только молодому Волан-де-Морту. Конечно, и тембр и тон отличались, но только потому, что Гарри Поттер всё-таки был ещё рёбёнком. Но интонации, обороты, усмешка были известны любому пожирателю смерти. А потом ещё взгляд. Малфой мог поклясться честью рода, что изумрудные глаза на миг стали рубиново-красными.
Иногда в его голову забредала абсолютно сумасшедшая мысль, которую он старался изгнать всеми силами. Но оставалось маленькое… «А вдруг?». Поэтому Люциус поставил себе задачу раскрыть эту тайну. Да ещё фраза о том, что Блэк изменился. Вряд ли крестник так легко мог повлиять на кузена его дорогой жены.
Они появились, как и было договорено, с помощью портала. Юный мистер Поттер, облачённый в чёрную рубашку и ?!маггловские?! джинсы тоже чёрного цвета, вежливо кивнув Люциусу, пошёл с Драко осматривать дом. Сириус Блэк сдержанно улыбнувшись, пожал протянутую руку старшего Малфоя, и они пошли в гостиную, где уже был накрыт стол с легкими закусками и винами. Им навстречу с мягкого кресла, обитого зелёным бархатом с серебряной нитью, поднялась Нарцисса.
- Рада тебя видеть Сириус, хотя и не скрою, что ты меня сильно удивил. – Леди Малфой изящно улыбнулась и пригласила мужчин к столу.
- Дорогая кузина, я тоже не скрою, что сам себя несколько удивил, заявившись к вам в гости, – одной фразой Бродяга разрушил всю натянутость.
Нарцисса мелодично рассмеялась, а Люциус заметно расслабился.
- Позволь спросить, что же заставило тебя пересмотреть некоторые моменты?
Сириус отпил чуть вина и тоже позволил себе улыбку.
- Гарри.
Как ни странно, но дальше потянулась вполне непринуждённая беседа. Сириус старался быть вежливым, как мог. Вчера он всё-таки выпытал из крестника весь его план. И надо сказать, после большого стакана успокоительного нашел его даже чуть забавным. Теперь он понимал, почему Гарри так настойчиво собирался их помирить. В конце концов, ведь жизнь – это игра? И разве есть что-нибудь предрассудительное в том, чтобы занять одну из главных ролей?

~ ~ ~

Рождество прошло на удивление хорошо. Мы неплохо повеселились с Драко, который устроил мне шикарную экскурсию по поместью. Показал комнаты, подготовленные для меня. Они как раз находились напротив апартаментов Малфоя-младшего. Потом эльф, чем-то очень напоминающий Добби, пригласил молодых господ в обеденный зал, опять-таки украшенный в зелёно-серебристых тонах. Там же была установлена богато украшенная ель. Подарки было решено разворачивать совместно, в основном из-за нашей с Драко просьбы. Потом был великолепный ужин с несколькими переменами блюд, разбавляемый беседой. Надо признать, что моё мнение о Малфоях изменилось в лучшую сторону. Хотя, конечно, мне до сих пор очень недоставало шумных сборищ, происходивших в Норе. Весёлой непринужденной атмосферы, искрящейся шутками. Всё-таки я считал Уизли почти что своей семьёй. Сердито помотав головой, отгоняя назойливые воспоминания прочь, я с удвоенным аппетитом насел на шоколадно-миндальный торт с взбитыми сливками.
А когда дело дошло до подарков, то я с плохо скрываемым удовольствием смотрел, как меняется лицо Люциуса по мере прочтения написанного мною письма.
Драко смеялся над книжкой, Нарцисса примеряла колье, а Сириус пытался разобраться с магнитолой. Всё были заняты своими подарками, но когда Люциус поднял взгляд, он столкнулся с рубиновой пустотой.
Я моргнул, вновь делая глаза изумрудными. По виду Люциуса было понятно, что он нашел ответы на свои вопросы. Оставался только один, последний. И я не замедлил на него ответить, практически неслышно прошептав: «Ещё не время».
А вот Дамблдор всё-таки подарил мантию-невидимку с той же припиской, что и в прошлой жизни. Думаю, он ожидает, что я обязательно захочу прогуляться по ночному Хогвартсу, когда можно обнаружить много всего интересного. Например, свободный доступ к запретной секции, или…. или зеркало. А что? Отличный повод показать Альбусу какой я хороший и наивный. Да мне и самому интересно, что я увижу в зеркале.

Остальные каникулы я провел вполне весло. В библиотеке Малфоев нашлось достаточно интересных книг, а на закрытой куполом большой веранде можно было спокойно погонять на метле. Надо признать, что полёт стал моей ещё более сильной страстью, чем в прошлой жизни. Только хотелось уметь летать самому, а не с помощью палки с пучком веток. Именно поэтому я изучал книги по анимагии в надежде научиться превращаться в птицу. Хотя, увы, я узнал, что волшебник не сам выбирает себе форму, она является отражением души, характера. Поэтому у меня появился закономерный вопрос, после того как я наткнулся на упоминание о душе. Если это так, то я не смогу стать анимагом?! Хотя возможно, что это просто красивая фраза, и выбирается звериная ипостась человека.
В принципе, я уже был готов начать тренировки, но меня останавливало то, что моё тело ещё не было к этому готово. Магический потенциал у обычных людей развивается вместе с ними, и любое колдовство забирает много сил. Поэтому я опасался, что во время трансформации, не успев завершить ее, я потеряю сознание. В этом случае последствия могут быть катастрофическими. И даже мои новые возможности мне не помогут. Ведь опять же все упирается в то, что моё тело просто не выдержит большого количества магической энергии. Из-за этого мои анимагические превращения были пока только в проекте.
Все эти дни Люциус Малфой старался пересекаться со мной как можно меньше. Этот удавшийся спектакль я решил превратить в более интересную пьесу. Но поскольку я теперь не очень терплю ложь, нужно сделать свою роль как можно более правдоподобной. А для этого необходимо время. И много.

По возвращению в Хогвартс нас ждало недоделанное домашнее задание. За несколько часов накатав эссе по трансфигурации, я придвинул чуть изменённый черновик Драко. И кто сказал, что Малфои не опускаются до списывания?
Снова потянулись учебные дни. Я по-прежнему блистал на уроках. Даже МакГонаглл, которая была оскорблена в лучших чувствах, когда я поступил на Слизерин, всячески старалась подловить меня на незнании пройденного материала, с недовольством на лице, но всё же ставила мне «Превосходно». Несколько дней я присматривался к Дамблдору, пока окончательно не понял, что он ждёт от меня каких-то действий. А точнее - ночных прогулок по Хогвартсу. Поэтому я решил не заставлять дедушку томиться в ожидании. Вечером, дождавшись пока мои сокомнатники уснут, я, надев мантию-невидимку, отправился искать зеркало Еиналеж. Надо добавить, что ещё раньше я позаимствовал у Уизли карту Мародёров, и теперь, изредка наблюдая за перемещениями Филча, Снейпа и нескольких парочек со старших курсов, я методично обыскивал кабинет за кабинетом.
Наверное, я забыл замечательную фразу: «Если хочешь что-нибудь спрятать - положи это на самом видном месте». Потому что, не найдя его в первые два дня, я наткнулся на зеркало в ближайшем от гостиной Слизерина кабинете.
Несколько секунд я, не отрываясь, осматривал зеркало. И почему в прошлой жизни я не заметил насколько оно прекрасно?! Витой узор гармонично обрамлял матовую поверхность. Украшения казались продолжениями самого зеркала. Его вид просто завораживал. И в тоже время я отчётливо понимал, что опасаюсь того, что могу увидеть. Естественно, что не родителей. Но тогда что?! Скинув мантию, я шагнул к Еиналеж. Сердце сбило ритм, перейдя на прерывистые скачки. Отражение наших мечтаний и надежд, счастливый человек увидит в нем самого себя. Рон, хотевший славы. И я никогда не знавший родителей. Интересно, а что бы увидели остальные?! Я отогнал все мысли и резко распахнул до того закрытые глаза…

***

Главный надсмотрщик Азкабана Мартин Тепранс сегодня вышел из двухнедельного отпуска. Грузный мужчина лет пятидесяти, не смотря ни на что, любил свою работу. Ему доставляло несравнимое ни с чем удовольствие чувство превосходства. Все они - заключённые: бывшие пожиратели, убийцы, невинные маги, не угодившие Министерству чиновники, раньше, походившие на расфуфыренных павлинов здесь превращались в грязь под его ногами. Здесь он был царь и бог. Кого хотел, сажал на одну воду, кого хотел, оставлял даже без и так скудного пайка, заставляя униженно выпрашивать хоть кусочек хлеба. Но больше всего ему нравилось унижать новеньких заключённых, показывая, что они здесь никто, и имеют меньше прав, чем их тени.
Зарплата, конечно, оставляла желать лучшего. Да и здоровью Азкабан не очень помогал. Но всё-таки Мартин ни за что бы не променял эту работу на другую.
И вот сегодня, вернувшись в тюрьму, он увидел новое досье. Новенький не успел пробыть здесь и одной недели. Уже предвкушая веселье, Тепранс мельком глянул на номер камеры, не смотря ни на имя, ни на обвинение.
Камера № 7033 ничем не отличалась от таких же похожих. На этом этаже двери заменяли решетки, через которые можно было всё видеть. Мартин считал это прекрасной пыткой - быть всё время на виду у других. Очень многие ползали у его ног, облизывая ботинки, прося перевести их на другой этаж. И кого-то он, правда, отправлял по другим камерам. Поэтому этот этаж почти пустовал. Только в конце длинного коридора слышалось невнятное бормотание уже сошедших с ума заключённых.
Тепранс дождавшись, когда дементоры покинут свой пост, неспешно подошел к камере. За решёткой, на полу, прислонившись к замшелой стене спиной, сидел молодой мужчина едва ли старше двадцати пяти лет. Спутанные неровно подстриженные волосы неаккуратными прядями падали на лоб, пытаясь перекрыть закрытые глаза узника. Дыхание мужчины было прерывистым, а тонкие бледные пальцы с силой впивались в виски. Он даже не дернулся, услышав шум шагов. С минуту Мартин рассматривал заключённого. Было видно, что и до Азкабана жизнь неплохо потрепала мужчину.
- Ну и кто тут у нас?! – растягивая слова Тепранс начал свою обычную речь. – Вижу, ты уже познакомился с дементорами. И как, понравилось?! Если хочешь я могу попросить их почаще заглядывать к тебе.
Мужчина никак не отреагировал на его слова. Даже не дёрнулся от резкого звука голоса. И не открыл глаза.
- Ты у нас глухой? Или уже сошёл с ума? – Мартин начал раздражаться. – Знаешь ли, я тут главный, и могу устроить тебе настоящий ад. Ты этого так хочешь?
Заключённый чуть повернул голову в его сторону.
- Итак, вижу, ты упрям как осёл. Может быть, ты скажешь мне хотя бы своё имя? – После этого обычно происходило самое веселое, заключенные реагировали на этот вопрос слишком резко. Особенно когда он начинал смешивать их с грязью, упоминая родственников.
Мужчина равнодушно пожал плечами и убрал со лба пряди. Мартин увидел шрам в виде молнии. Значит это Гарри Поттер?! Но почему он здесь? И тут, словно услышав его мысли, заключённые открыл глаза. Багровые, лишенные чувств, они, казалось, впивались в душу Мартина, желая её вырвать. Это длилось всего несколько секунд, и мужчина тут же отвернулся.
Тепранс не помнил, как он вышел с этажа и оказался в комнатах, где жили работавшие здесь люди. Его била крупная дрожь, а сердце прыгало в бешеном ритме, словно пытаясь вырваться из грудной клетки. Несколько недель во снах его преследовал этот взгляд, заставляя просыпаться в холодном поту. Мартин старался свести до минимума маршруты, проходящие через этаж с камерой №7033. Но когда ему всё-таки приходилось бывать на этом этаже, он видел, что узник практически всё время лежал спиной к решётке. Он не кричал даже во сне. Ни с кем не разговаривал, не выходил на редкие прогулки. Только иногда надсмотрщики говорили, что слышали тихий шёпот: заключённый повторял: «я - не он». И так день ото дня. Иногда шёпот прекращался. Но стоило дементорам вновь приблизиться к его камере, как бормотание возобновлялось, изредка невозможно было даже разобрать слов. Может быть, мужчина уже давно сошёл с ума. Но никто не заходил это проверить.

***

В зеркале отражался класс: пыльные парты, тонувшие в сумраке комнаты, громады шкафов, тонкая дорожка лунного света, пробивающегося через грязное окно. И всё.…
Всё кроме меня. Я не отражался в зеркале.
На несколько мгновений мною овладело смятение, но потом пришел ответ. Зеркало всего лишь показывало то, что я хотел видеть больше всего на свете. То, о чем мечтал.
Мир без меня…

………………………………

*Александр Бушков
** за и против