Глава 22. Сорванный обряд.

Глава 22. Сорванный обряд.
Как два мерцающих перламутровых облака, крылатые кони неслышно вплыли в музейный коридор. От них исходило мягкое, теплое свечение. Они остановились над спящими детьми и переглянулись. Конь с синими глазами потерся головой о шею черноглазого. Тот потянулся и легонько дотронулся своими шелковистыми губами до лба Девочки. От этого прикосновения морщинка между ее бровями разгладилась и уголки рта приподнялись в успокоенной улыбке. Кони двинулись дальше, унося с собою островок теплого свечения.

По всему периметру круглого зала горели свечи. Их вздрагивающий боязливый свет озарял женщину, которая в безмолвии исполняла какой-то таинственный сложный танец. Из металлический сосудов в ее руках с тихим шорохом вытекали струйки цветного песка и сплетались в тонкие узоры на каменном полу. Вокруг головы женщины в такт ее движениям плясал красный туман, переплетенный с змеиными прядями ее волос. Колдунья кружилась, изгибалась, взмахивала руками. Разноцетные песчинки веером взметались в воздух, смешивались на лету и падали на пол с удивительной точностью создавая восхитительно красивый загадочный орнамент. Постепенно движения женщины замедлились, она словно поплыла по кругу. Обряд близился к завершению.
Белые кони застыли в ужасе, глядя на эту картину из темного коридора и не в силах ничего предпринять. Над этой магией они были не властны.
Колдунья встала на колени, нагнулась вперед и, открыв рот, застыла почти касаясь грудью пола. Раздался тихий звук, толи свист, толи шелест. Из центра узора, влекомые каким-то неведомым вихрем вверх начали подниматься песчинки. Они строились в подобие вращающейся спиральной башни, которая становилась все выше, вбирая в себя все новые и новые песчинки.
Синеглазый конь не выдержал. Одним длинным легким прыжком он перенесся в зал. Взмах могучих крыльев погасил половину свечей, порыв воздуха смешал магические песчаные узоры.
Еле слышный свист в одно мгновение усилился до воя, эхом прокатившемуся по коридорам музея. Во сне мальчик застонал и скрипнул зубами. Спиральная башня на глазах начала сплющиваться, превращаясь в бешено вращающийся диск из мириада раскаленных песчинок. По краям тут и там вспыхивали язычки пламени.
Конь силился уйти от неумолимо приближающейся опасности, но оставшиеся на полу песчинки не пускали его. Словно металлические опилки к магниту, они притягивались к его копытам тяжким грузом сковывая его движения.
Черноглазый конь не мог оставить товарища в беде. Снежным вихрем он пронесся по залу, затаптывая горящие свечи, но они вспыхивали вновь. Конь пытался копытами разбить вращающийся диск. Песок черными фонтанчиками взлетал от его ударов, но пробоины тут же затягивались и диск вспыхивал еще жарче.
Вся борьба происходила в полном безмолвии, только под аккомпанемент пронзительного воя. Но накал этого противостояния был так высок, что Памятник в дальнем зале ощутил его как всплеск ослепительной энергетической волны. Апатия и усталость сменилась в нем бодростью и гневом. С удивлением он снова чувствовал себя юным и грозным.
Дрожь пробежала по его телу и сотрясла стены. Ледяной ветер промчался по коридорам. Вой перешел в истошный визг и оборвался. Раскаленный песок разом почернел и бесформенной грудой рухнул на пол. Все свечи погасли, будто придавленные невидимой рукой. В зале стало темно. Только вокруг коней висело слабое светящееся облако. Они стояли прижавшись друг к другу и вдыхали сладкий влажный воздух. Перед ними на полу лежало распростертое тело женщины. Не решаясь переступить через него, кони взмахнули крыльями и просто исчезли.