Глава 7 Хранитель кубка

«Значит, они тоже их искали… Они их искали… Они были такими смелыми…» - Эти слова крутились в голове Гарри, не переставая. Он был так рад тому, что узнал и вместе с тем он был потрясен: «Они всего лишь хотели справедливости, хотели остановить его… и прекратить смерти друзей,… но он убил их…».
Он несчетное количество раз перечитывал письмо Дамблдора и словно возвращался в далекое прошлое, когда его родителям было почти столько же лет, сколько и ему, и они были ввязаны в войну против Волдеморта по той же причине…
«Но я не могу их сейчас подвести.… Не могу… Я должен действовать правильно…».
Пробыв в Годриковой Лощине до темноты, Гарри трансгрессировал в пустой и неприветливый дом Блэков. Здесь было очень тихо - лишь обитатели портретов тихо посапывали за тонкими занавесками. Полы и мебель вновь были покрыты слоем пыли, а с потолка свисала паутина. Словом, всё вернулось в то состояние запустения, какое было до размещения здесь штаб-квартиры Ордена Феникса.
Чтобы хоть как-то развеять мрак и холод дома, Гарри зажег лампы на первом этаже и, с помощью обнаруженных в чулане поленьев и заклинания, разжег огонь в камине кухни. Как и обещал, сразу, как тут оказался, Гарри отправил Гермионе письмо с Хедвиг, которая за целый день успела здесь отдохнуть и подкрепиться. Письмо он написал короткое, и сказал только лишь, что с ним всё в порядке, и он надеется поскорей увидеться с друзьями.
Удобно расположившись в кресле перед камином, и вызвав сливочное пиво из кладовой, Гарри вновь взялся перечитывать письмо Дамблдора. При очередном прочтении, ему открывались все новые грани повествования.
…Волдеморт сделал своим слугой одного из друзей родителей.… Джеймс хотел сделать Хранителем Тайны Сириуса, значит, ему он верил, но потом Сириус предложил сделать Хранителем Хвоста…
Гарри непроизвольно стиснул зубы. Хвост предал лучших друзей, испугавшись за свою жалкую шкуру,… уж лучше бы он умер сам. Но это означает, что в то время Сириус и Джеймс доверяли Петтигрю, а предателем считали… Люпина? Нет, быть такого не может,… хотя ведь Люпин сам сказал, что почти не общался с друзьями во время, незадолго до смерти Лили и Джеймса. Неужели это действительно могло быть так? Не уж то его родители могли в нем усомниться? Люпин ведь ни разу об этом не рассказывал… он ни разу не сказал плохого слова о них.… Тут Гарри испытал сильный прилив уважение к Люпину. Ему было знакомо, то чувство, когда вокруг тебя считают обманщиком, глупцом и даже лучшие друзья, порой, отворачиваются…
Наверху, в комнате прямо над кухней что-то приглушенно грохнуло. Гарри вздрогнул и, случайно махнув рукой, сбил со стола бутылку сливочного пива и та, разбившись о каменный пол, расплескала по нему всё своё содержимое. Поднявшись с кресла, вооружившись волшебной палочкой и стараясь больше не производить шума, Гарри направился к лестнице. Как он предполагал, грохот донесся из гостиной, и точно - когда он поднялся, то обнаружил, что дверь гостиной приоткрыта.
В комнате было темно и тихо.
- Люмос, - шепнул Гарри, а потом уже более громко и грозно произнес, - кто здесь?
Ему никто не ответил. Голубой огонек на конце волшебной палочки не очень хорошо освещал большую комнату, но никакого движения не наблюдалось. Гарри уже собрался опустить палочку, как увидел, что от стены с гобеленом, изображающим семейное Древо Блэков в сторону тяжелых портьер, метнулась маленькая тень.
- Остолбеней!
Заклинание попало в письменный стол, и один из ящиков с грохотом вылетел на середину гостиной. Не успел Гарри повторить заклинание, как из-за стола показались чьи-то маленькие дрожащие руки.
- Не трогайте Кричера, хозяин… - пропищал голосок. – Он совсем ни в чем не виноват. Зачем посылать заклятия в бедного Кричера?
- Больше не буду. Выходи.
Всё ещё не опуская рук, из своего укрытия вышел, дрожа от ног до обвисших ушей, с широко открытыми, огромными красноватыми глазами, старый домовой эльф. Единственное, что изменилось в его облике – это свитер со звездами, свисающий до колен, вместо набедренной повязки, которая, видимо, совсем износилась.
- Ты что здесь делаешь? – хмуро спросил Гарри, опустив палочку.
- Совсем ничего плохого, хозяин, - запинаясь, проговорил эльф. – Кричер не совершал ничего плохого…
- Ты же должен быть в Хогвартсе! И опусти, в конце концов, свои руки, я же убрал палочку!
Вздрогнув, Кричер опустил руки, не сводя своих огромных глаз с Гарри.
- Единственным хозяином этого дома теперь являетесь вы, - произнес эльф и, казалось, каждое слово этой фразы, далось ему с большим трудом. – Я был в Хогвартсе, но, почувствовав, что мой хозяин вернулся, тут же переместился сюда, и теперь я к вашим услугам…
Гарри нахмурился - поведении эльфа было странным – уж очень он стал вежлив.
- А что ты делал в гостиной? Я слышал шум…
Кричер вздрогнул.
- Совсем ничего… совсем ничего…, - запричитал эльф. - Старый Кричер стал таким неуклюжим… он неосторожно сбил старинный канделябр, который хранился в семействе Блэков на протяжении четырех поколений…- в доказательство домовик указал своим дрожащим крючковатым пальцем на мрачного вида канделябр, стоящий на нижней полке шкафа. - А теперь дом принадлежит треклятому полукровке. Моя дорогая хозяйка и предположить не могла, что дом самого прославленного и чистокровного волшебного рода когда-нибудь перейдет в лапы нечистого мальчишки…
Последние слова Кричер произнес практически, не снижая голоса. Гарри крепко сжал в ладони палочку.
- А не пора ли тебе убраться… вернуться в Хогвартс? Я здесь без тебя прекрасно справлюсь…
- Как скажите хозяин, но позвольте, сначала, повидать мою дорогую хозяйку… Кричер очень давно её не видел…
Не успел Гарри, скрипя сердцем кивнуть, как старый эльф-домовик с совершенно безумным видом пробежал мимо него и поспешил по лестнице вниз, перепрыгивая ступеньки.
Как оказалось, только лишь лицезрением портрета Вельбурги Блэк Кричер не ограничился и, заглянув в кухню и обнаружив пропажу всей фамильной серебряной посуды Блэков, устроил жуткую истерику, так что Гарри пришлось со всей серьезность пригрозить ему страшной расправой, если он сию же минуту не уберется. Рыдая, трясясь и извергая ругательства Кричер, не имевший права ослушаться своего хозяина, после непродолжительных угроз Гарри исчез, не забыв напоследок обозвать его «вонючим предателем крови».
После этого инцидента Гарри хорошенько осмотрел весь дом, чтобы не быть застигнутым врасплох и, не обнаружив ничего кроме нового засилья докси в одной из спален на третьем этаже, совсем обессиленный очень долгим и трудным днем отправился спать, в ту спальню, что когда-то была отведена ему и Рону.
- Спокойной ночи, мистер Найджелус, - сказал Гарри пустому портрету, что в ответ лишь недовольно хмыкнул и, как только голова его коснулась подушки, мгновенно погрузился в темный тревожный сон.

Проснулся Гарри так резко, будто ему по голове ударили тяжелым предметом. Снизу доносились чьи-то страшные надрывные крики. В ужасе, гадая, кто бы это мог быть Гарри, быстро вскочив с постели, нацепив очки и вооружившись палочкой, поспешил вниз, но как только он миновал первые две ступени лестницы, всё сразу стало ясно. Голоса исходили, разумеется, от портретов Блэков в прихожей, потому что в дверь кто-то позвонил.
Чувствуя легкую досаду оттого, что второй раз за сутки тревога оказалась ложной, он спустился вниз и прикрыв уши руками от оглушающего вопля портретов: «Как ты посмел здесь находиться, проклятый нечестивый мерзавец?! Вон! Чтобы духу твоего поганого рода не было в моем доме!», открыл входную дверь.
- Привет, Гарри. Ну, они и разорались! - Тонкс быстро проскочила в дом и вместе они принялись зашторивать портреты.
- У тебя отличная пижама, - улыбнулась она, как только последний портрет умолк. - Я то уже думала, ты готов.
- Готов к чему? – недоумевающе спросил Гарри. – И вообще, прежде чем приходить так рано нужно предупреждать.
У Тонкс поднялась бровь.
- Ты о чем? Сову с запиской о том, что сегодня я проведу тебя к этому мрачному типу из «Горбина и Берка» я послала рано утром.
- Наверное, я просто крепко спал… - ответил Гарри и медленно отправился наверх, чтобы переодеться.
На подоконнике, в комнате, обнаружилась та самая записка Тонкс, которую сова оставила, так и не дождавшись пока Гарри проснется. И почему он её не слышал? Уже которую ночь он не помнил своего сна, а может, ему и вовсе ничего не снилось…
Быстро переодевшись, он спустился вниз и вместе с Тонкс, которая за время его отсутствия успела измениться себе прическу с растрепанной фиолетовой гривы на длинные русые кудри они вышли на залитую солнцем площадь Гриммо, и дом номер 12 тут же скрылся между соседними.
- Отличная погода, - щурясь, произнесла Тонкс. – А вот там, скорее всего опять дождь.
- Где дождь? И куда мы отправимся?
- О… ты ни за что не угадаешь, - сказала, улыбнувшись, она. - А сказать сейчас я тебе не могу, сам понимаешь…
Они дошли до конца улицы, и зашли за забитый досками ларек. Дождавшись пока мимо пройдут несколько маглов, Тонкс произнесла:
- Ну, держись за мою руку, ты ведь не знаешь, куда трансгрессировать нужно,… только за левую.
Её правая рука оказалась забинтованной.
- А что случилось с твоей…
Не успел он закончить фразу, как из его легких тут же вышел весь воздух, уши заложило, а ноги и руки так плотно прижались к телу, что казалось - они в него вросли.
За последнее время Гарри так часто пришлось трансгрессировать, что ему чудилось, будто ещё несколько таких путешествий и его уши станут совсем плоскими и не отличимыми от головы.
Место, где они оказались, было ему знакомо, очень хорошо знакомо. Они трансгрессировали прямо рядом с таверной «Три метлы», в Хогсмиде. Здесь было совсем не солнечно - небо было серым и после прошедшего недавно дождя пробирал озноб, но тут Гарри чувствовал себя намного лучше и уютнее чем в пустом и мрачном доме Блэков. И как же было здорово здесь вновь оказаться!
Тут мимо Гарри промчалось серебристое четвероногое существо, похожее на волка – патронус-оборотень принадлежавший Тонкс.
- Горбина держат где-то в Хогсмиде?
- Ну, нет. Есть место, куда понадежней.… - Тонкс спрятала палочку в карман и подняв воротник мантии, снизив голос произнесла. - Так как Хогвартс в этом году не открыли, мы решили, что это отличная возможность использовать школу в целях Ордена.
- Так вы его в Хогвартсе…
- Тише! – оборвала она, обрадованного перспективой вновь оказаться в школе, Гарри, хотя как ему казалось, это было зря – на улице кроме них никого не было. – Никому ни слова. Если кто спросит, что ты здесь делаешь, отвечай, что ищешь работу или что-то в этом роде. О том, что ты придешь, в замке знают. Тебя должна встретить Минерва Макгонагалл. Ну, всё, мне пора, увидимся Гарри.
С этими словами, сжавшись от промозглого ветра, Тонкс повернула назад и поспешила вверх по улице, словно куда-то торопилась.
А впереди, сквозь легкий туман виднелись башни Хогвартса, в том числе и Астрономическая башня, над которой ещё так недавно витала Черная Метка, и где Гарри, обездвиженный заклинанием, видел, как убили Дамблдора. С того момента школа уже перестала быть для Гарри убежищем, местом, где он был счастлив, он больше не считал её своим домом – всё это ушло в прошлое. Но он был рад возможности оказаться здесь снова, пусть это радость не была такой светлой и беззаботной как в предыдущие шесть лет.
Так странно это было – после лета он возвращался в Хогвартс, и перед этим не было двух месяцев томительного ожидания. Он возвращался туда, не плывя на лодке, через Черное Озеро, не на летающей машине и даже не на каретах, запряженных фестралами, он просто шел по знакомой дороге мимо знакомых магазинов Хогсмида (большинство из которых, например «Сладкое Королевство» и «Лавка Зонко» были закрыты) и знал, что не встретит в школе никого из своих друзей, и больше никто не задаст ему гору домашнего задания, и он больше даже никогда не сыграет в квиддич за сборную Гриффиндора…
Когда Гарри проходил мимо квиддичного поля, ему стало совсем тоскливо – как бы не было ему трудно, игра всегда помогала ему хоть на какое-то время избавиться от тягостных мыслей.
Территория школы была необычно тихой и пустынной. В окнах хижины Хагрида, не очень умело восстановленной после пожара, было темно и пусто, да и огород зарос сорняком - видно, у хозяина совсем не было времени смотреть за хозяйством. Где-то здесь, недалеко от Запретного Леса Гарри позволил убежать Северусу Снейпу…
«Когда-нибудь он заплатит…», - отрешенно подумал Гарри.
Вскоре вновь закапал дождь, и ему пришлось поспешить.
Дубовые двери школы оказались открытыми, и как только Гарри зашел, в темный вистибюль, перед ним тут же вырос, как ни в чем не бывало, завхоз Филч с кошкой миссис Норрис.
- Что Поттер, снова здесь? – с кривой ухмылкой спросил Филч и достал из кармана знакомый детектор на наличие темной магии.
- Да, очень рад вас видеть, - искренне ответил Гарри. – Как поживаете? Видно, совсем скучно стало – нарушителей ведь больше нет…
- А вот это не твое дело, - хмуро проговорил и направил детектор ему между ребер.
- Полноте, Аргус. Что это вы ещё задумали? – к ним спешно подошла Минерва Макгонагалл. – Здравствуйте Поттер. Идемте за мной.
Минув раздосадованного Филча, Гарри последовал за профессором.
- Пребывание этого… типа в замке просто возмутительно, - произнесла профессор Макгонагалл, широким шагом пересекая вестибюль. – Он постоянно ходит и что-то вынюхивает. Недавно расспрашивал меня о том, где находится Тайная Комната…
- Он что-нибудь рассказывал, профессор?
- Нет, говорит лишь, что информация эта, важной будет только для тебя, - сказала она, остановившись у входа в подземелья. – Видно, профессор Дамблдор что-то успел ему сказать.
- Наверно… он там, профессор? – спросил Гарри, кивнув на лестницу, бледно освещенную факелами, ведущую вниз.
- Да, разместился в бывшем кабинете Северуса Снейпа, - произнесла Макгонагалл голосом, внезапно похолодевшим. – Надеюсь, вы знаете дорогу. Если что, я в кабинете директора.
Гарри бы никогда в жизни не смог забыть дорогу к кабинету профессора Снейпа, потому что именно там ему удалось пережить самые изощренные наказания и неудачные для него уроки окклюменции, и ещё потому, что этот кабинет принадлежал не столь давно самому верному слуге Волдеморта.
В длинном коридоре было темно – факелы горели не везде, но Гарри без труда нашел нужную дверь, за которой слышался приглушенный разговор и, немного помедлив, постучал.
- Зайдите, - произнес знакомый властный голос, и Гарри войдя, тут же увидел его обладателя – Горация Слизнерога.
Обстановка в бывшем кабинете Снейпа значительно изменилась – стол был отодвинут к дальней стене комнаты, а вместо него на середине стояли два мягких дивана (очень в духе Слизнерога), так же был сооружен настоящий камин.
- О Гарри, я очень рад тебя видеть, очень рад, - широко улыбнувшись, как ни в чем не бывало, произнес профессор Слизнерог, поднимаясь с дивана. – Мы тут с мистером Горбином… - он кивнул на ссутулившегося на втором диване невзрачного человека, который, судя по выражению, его лица вовсе не разделял радости Слизнерога, - … разговаривали о кое-каких древних вещицах. Не встречал человека знающего об артефактах столько! Даже мой дядя, Аскавольт,… а он четверть века потратил на изучение Африканских талисманов… но, впрочем, не буду сейчас об этом, – закончил он, заметив, наконец, выражение нетерпения на лице Гарри. – У тебя же вроде какое-то дело. Что ж, не буду мешать. Надеюсь, скоро увидимся, Гарри…
Шелестя подолами своей мантии салатового цвета, сверкающей в огне камина, Слизнерог вышел из кабинета.
- Вина? – тут же спросил Горбин, немного оживившись после ухода Слизнерога, и из воздуха возникли пыльная бутылка и два стакана. – В Хогвартсе, как я обнаружил, есть очень даже ценные запасы… 1148 год, Южная Италия…
- Нет, спасибо, - произнес Гарри и сел напротив Горбина. – Что бы вы могли мне рассказать?
Прежде чем что-либо ответить, хозяин лавки «Горбин и Бёрк», не спеша наполнил свой стакан красным, как кровь вином, и сделал небольшой глоток.
- Последний год Альбус Дамблдор постоянно добивался встречи со мной, - наконец произнес он. – Очень настойчиво. Я догадывался, что он хочет от меня, и поэтому избегал с ним встречи. Но, где-то в середине июня Дамблдор зашел ко мне в магазин, прикинувшись обычным покупателем, и почти целый час торговался со мной, пытаясь купить шкатулку для зубных протезов, принадлежавшую Агриппе – абсолютнейший хлам.… И почти ведь купил её за 77 галлеонов и 7 сиклей.… - Горбин сокрушенно замотал головой. - И это при первоначальной цене в 380 галлеонов…Тогда он просто застал меня врасплох своим появлением. Тут же начал спрашивать меня о…о…
- О Томе Реддле? – догадался Гарри. – Ведь он работал у вас. Что вы знаете?
- Дамблдору я не смог сказать многого – скоро ко мне должны были зайти кое-кто из… ну…
- Пожирателей Смерти?
- Да, - мрачно подтвердил Горбин. – Может, ты не будешь меня перебивать?
- Может, вы перейдете сразу к делу? – сдвинув брови, спросил Гарри. Воспоминания о Дамблдоре в кабинете Снейпа выводили его из себя.
Горбин вместо ответа осушил до конца свой стакан вина.
- Дамблдор сказал, что добыл воспоминание у эльфа-домовика Хэпзибы Смит. Значит кое-что тебе известно. Так вот, Том Реддл проработал в магазине почти десять лет. Берк всегда был от него в восторге, а вот я не доверял, и ждал, что когда-нибудь этот молчаливый и мрачный парень выкинет это-то этакое. Вначале ему приходилось выполнять самую неблагодарную работу, но Реддл никогда не возражал и очень скоро Берк, в силу того, что Реддл обладал талантом общения с клиентами, стал поручать ему то, чем раньше занимался только сам, а именно – личное общение с потенциальными покупателями и продавцами. После того, как этим стал заниматься Реддл, дела пошли в гору – люди как по сговору продавали нашей лавке хранившиеся у них ценности, или с удовольствием приобретали предложенные им товары, а это все, что было нам нужно. Но оставалась старуха Смит, у которой хранилось куча просто великолепных вещей – в том числе реликвии школы Хогвартс - цены которым не было, и мы уже и не думали о возможности приобрести что-то из её коллекции. И вот, в один день Реддл пропал. Его комната оказалась пуста, он не оставил никакой записки, а на следующий день мы узнали, что Хэпзиба Смит была отравлена. Ни я, ни Берк не были уверены, что в этом замешен именно Реддл, но стоило Берку прознать, что из дома старухи пропали несколько её ценных вещиц, он тут же отправился на поиски Реддла – заполучить что-то из коллекции Смит было смыслом его жизни. С того дня я не получал от него известия очень долго - Берк пропал без следа как и Реддл, но месяц спустя он вернулся, и вернулся не с пустыми руками. Берк выглядел ужасно и он был испуган, но у него с собой была чаша Хельги Пуффендуй – одна из самых прекрасных вещей, что я видел в своей жизни. Он кричал, что её нужно спрятать а, магазин на время оставить. Я не понимал в чем дело, потому что не думал, что Реддл, а именно у него Берку удалось увести чашу, способен противодействовать нам…
- Ну и что случилось потом? – спросил Гарри, после того как Горбин почти минуту застывшими глазами смотрел на огонь в камине.
- Меньше чем через сутки… в магазин пришел он. Мы ещё не успели собраться и спрятать наш товар… - он снова замолчал, как будто каждое слово причиняло ему боль. - Ты хочешь увидеть это?
- Увидеть что? – не понял Гарри.
Вместо ответа, Горбин взмахнул палочкой и, из распахнувшегося шкафа вылетела плоская чаша, с широком дном и рунами на нем - это был Омут Памяти, но не тот, что принадлежал Дамблдору.
- Хорошо, что мне удалось унести это из своего магазина, - произнес Горбин и, направив свою волшебную палочку к виску, вытянул оттуда несколько тонких серебристых прядок и опустил их в Омут, паривший между ним и Гарри. – Он лучше расскажет…
Жестом Горбин пригласил Гарри подойти к Омуту Памяти.
Чувствуя неуверенность в том, что делает, Гарри поднялся с дивана и наклонился над чашей. И как же ему было знакомо это состояние! Но с другой стороне рядом с ним был не Дамблдор, а человек помогавший Пожирателям Смерти,… но этот крутящийся полупрозрачный серебристый пар так манил его… как всегда манил. Как только кончик носа Гарри коснулся этой, едва ощутимой, прохлады, кабинет Снейпа вокруг тут же растаял и он полетел вперед головой сквозь тихий спокойный мрак.
Место, где он оказался, было, ему знакомо – пять лет назад по ошибке он попал именно сюда, в магазин, торгующий различными предметами темной магии, только сейчас изнутри «Горбин и Берк» выглядел гораздо представительней и чище, лишь товаров на полках совсем не осталось.
- Скорее… скорее… Фобиан… скорее, - тараторил низкорослый человек, с торчащими седыми волосами схватывая с полок оставшиеся предметы – перстни, сосуды, засохшие элементы человеческого и нечеловеческого тела, грубо бросая их в мешок.
Из задней комнаты магазина показался Горбин – худой, поджарый и почти совсем не сутулый.
- Всего мы не унесем Фобиан, я наложил заклинания на кладовую…
Берк оставил собирать товары и бросил мешок на пол.
- Может, мы сюда уже не вернемся больше, какой смысл! У нас закрыто! – рявкнул он на молодую волшебницу, робко заглянувшею в магазин. Испуганно ойкнув, она убежала. – Нам нужно сейчас же уезжать, лучше из страны.
- Если кто-нибудь узнает, что это за вещь, живыми нам не добраться до материка, - Горбин указал пальцем на мантию Бёрка, под которой, по-видимому, был спрятан кубок.
- Хочешь бросить меня?! Да!? – воскликнул тот. – Делай, что считаешь нужным, но я видел его, настоящего, я видел его истинное лицо.… Знал бы ты, что он делает, что он хотел сделать с этим, знал бы ты, что он уже сделал с медальоном, убив Хэпзибу Смит… Он не оставит ни тебя, ни меня в покое!
- Нет, я не видел! И поэтому не могу понять, чего ты так боишься! Брось к черту этот кубок!
Покачнувшись, словно от удара Берк широким, для его роста, шагом пересек отделяющее его от Горбина расстояние и схватил того за грудки.
- Бросить? Бросить?! Да если мне удасться его продать, то я буду жить безбедно до конца жизни.… У нас закрыто, черт подери!
Колокольчик, висящий у двери, вновь звякнул и на пороге показался высокий человек. Вороты его мантии были высоко подняты, но даже сквозь мрак комнаты Гарри видел, как горят его глаза.
- Ты его не получишь, - проговорил Берк, выпустив вздох ужаса и отпустив Горбина, который теперь стоял неподвижно, вылупившись на пришедшего. – Это не твое! Убирайся отсюда! Инпендимента!
Красный луч угодил в черный человеческий череп, оставшийся стоять на одной из полок, и тот разнесся на куски.
- Но и не ваше, мистер Берк, - произнес Том Реддл, не обратив внимания на посланное в него заклятие и, аккуратно прикрыв за собой дверь, сделал несколько шагов вперед. – Данная вещь принадлежала одному из основателей школы Хогвартс, Хельге Пуффендуй. Мне этот кубок нужен больше, чем вам, уж поверьте.
- Нет, - неуверенно сказал Берк и дрожащей рукой снова нацелил палочку. – Инкарцеро!
Волдеморт отбил заклинание изящным движением своей волшебной палочки, даже не раскрывая рта.
- Ты заплатишь за то, что украл его! – прошипел Реддл и его глаза налились красноватым блеском. Он сделал несколько быстрых шагов к трясущемуся Берку. – И теперь я сделаю тоже с тобой! Акцио кубок!
Волдеморт схватил вылетевшую из-за пазухи мантии Берка хрупкую золотую чашу и крепко сжал её в левой ладони.
- Я сделаю тебя… своей реликвией, - нежно прошептал Реддл. – Я подарю тебя часть самого себя, - направив палочку на побелевшего от страха Берка он прокричал - Авада Кедавра!
Гарри хотел отвести глаза, но не успел - стремительный зеленый луч, вырвавшийся из волшебной палочки Волдеморта, ударил старика Берка прямо в голову и тот, подлетев метра на два, упал на пустую витрину. Стекло разбилось и Берк, лежа в неестественной позе, больше не пошевелился и не издал ни звука – он уже был мертв.
Дальше всё произошло ещё быстрее – Волдеморт не отпуская чаши, направил палочку прямо себе в сердце и произнес неслышным шепотом какое-то заклинание. Тут же его тело начало светится, и вскоре совсем потонуло в ярком, ослепляющем свете.
Гарри закрыл ладонями глаза, но тут уши его пронзил такой нечеловеческий страшный крик, что он упал на колени. Боли он не чувствовал потому что все это было в воспоминании, что ужас от происходящего был настолько сильным, что, казалось, будто это действительно происходит с ним, сейчас.
Когда крик затих так же внезапно, как и начался, а свет ушел, Гарри поднялся и увидел, что Волдеморт лежал, растянувшись на полу всё ещё сжимая кубок Пуффендуй, который почернел, словно от копоти; недалеко от него лежал Горбин, видимо без сознания. Магазин был сильно поврежден – мебель раскинута, витрины разбиты, в помещении стояла пыль.
Вскоре, покачиваясь, с пола поднялся Волдеморт – его лицо было совсем бледное, белки глаз заволокло красной паутиной сосудов, зрачки быстро двигались, дышал он часто, словно от продолжительного бега.
- Агуаменти! – произнес Волдеморт голосом более высоким, чем был несколько минут назад. – Поднимайся!
В лицо Горбина ударила сильная струя воды и он, закашляв, открыл глаза.
- Теперь ты сослужишь мне…
- Нет,… прошу, оставь меня!
С неизвестно откуда взявшейся силой, Волдеморт, схватив Горбина за мантию, поднял его на ноги.
- Я люблю узнавать всё новое… тебе же по душе гнить среди бесполезной рухляди, - Реддл оттолкнул Горбина и тот осел на пол. – Но я решил сделать тебе одолжение и дать твоей жизни смысл.… Недавно я узнал о заклятии Соединения Судеб – это очень древние чары и они имели изъян, но я исправил его... – Он повернулся к Горбину спиной и принялся очищать рукавом своей мантии кубок. – При помощи этих чар можно связать две души, и судьба одной будет зависеть от судьбы другой. Глупое заклятье. Я изменил его и сделал односторонним… - очистив кубок, Волдеморт теперь любовался его блеском в свете своей волшебной палочки. - Признайся, Горбин, ты ведь любишь ценные реликвии? Да,… как и я. Эта вещь принадлежала великой ведьме, но теперь она имеет ещё большую ценность и представь себе, хранить эту вещь, я доверю тебе… ну куда же ты?
Взмахнув палочкой, Волдеморт вернул, успевшего отползти на несколько метров Горбина, обратно.
- После того, как я произнесу заклинание, если эта вещь будет уничтожена, ты умрешь, если же умрешь ты, то с кубком ничего не произойдет. В этом новшество моего заклятия! – воскликнул Волдеморт и Горбин вздрогнул. – Эта будет идеальная защита… особенно от того, кто может задумать уничтожить кубок. Если же ты соберешься помирать, то я прочувствую это и сменю Хранителя, можешь не беспокоится. Надеюсь, твоя жизнь будет долгой, но не дольше чем моя…
На лице Волдеморта возникла жуткая кривая ухмылка, и, впихнув кубок в руки Горбина, слабоумное выражение лица которого, говорило о том, что он плохо понимает, что сейчас произойдет, он нацелил палочку на него.
- Поверь, когда-нибудь ты поймешь, что это великая честь… Кроссфатум Мордэ!
Горбина и чашу Пуффендуй, лежащую у него на груди, начали обвивать золотые светящиеся цепи, которые струились из палочки Волдеморта, они сжимали их все крепче и крепче, и Гарри казалось, что вот-вот и они раздавят Горбина, но тот не кричал от боли, лишь глаза его становились все больше, как будто он был только сильно удивлен. Гарри хотел остановить Волдеморта, но знал, что не мог. Вдруг путы исчезли, словно впились в тело Горбина, и его голова безвольно опустилась на грудь.
Тут же все вокруг стало темнеть и растворятся. Гарри почувствовал, как его ноги теряют опору и его тянет вверх.
Как только он вернулся в кабинет Снейпа, то сразу не смог придти в себя от увиденного. Сделав шаг назад, Гарри наткнулся на диван и чуть не упал.
- Где кубок? – спросил он, выпрямившись, Горбина, который стоял теперь за диваном, на котором раньше сидел.
- Я выполнил клятву.
- Какую клятву?
- Что заставил меня дать Дамблдор. Я не рассказал ему об этом, потому что тогда не мог это сделать, но поклялся, что расскажу тебе, Гарри Поттер, когда ты у меня спросишь. А кубок всегда со мной, потому что стал с того момента моим проклятьем! Когда только Темный Лорд возродился, два года назад, он пришел ко мне в магазин и сказал, что ценит мою преданность. Но мне просто не оставалось выбора… Я привязан к этой вещи намертво! Больше двух месяцев назад Темный Лорд прислал Пожирателей Смерти убить меня и забрать кубок Пуффендуй, который я хранил больше сорока лет. Значит так, он ценит мою преданность.…Мне удалось бежать. Их нападение могло означать лишь одно - каким-то образом Темный Лорд узнал, что я скоро умру, потому что, то заклинание связало мою душу с частью его души. И он поспешил забрать свою драгоценность, чтобы суметь лучше защитить её…
- Что вы делаете?
Только сейчас Гарри заметил, что Горбин держит в руках волшебную палочку и нацелена она на него. Спохватившись, своей палочки в кармане Гарри не нашел – видно Горбин вытащил её каким-то образом, пока он был в воспоминании.
- Может быть…если бы я смог отдать тебя Темному Лорду, он бы вознаградил меня…но зачем мне награда, если меня ждет скорая смерть… или не ждет? – задумчиво произнес Горбин. – Я сорок лет жил только лишь ради этого…
Из кармана Горбин достал тот самый кубок Хельги Пуффендуй, с изображением барсука, что Гарри приходилось видеть только в воспоминаниях, и кинул ему под ноги. Кубок со звоном ударился об пол, но ничуть не повредился
- Он считал, что я бы никогда не смог сделать этого… - произнес он, с отвращением глядя на сверкающую в свете огня камина золотую чашу. - И я считал, что не смогу, но теперь я знаю, что жизнь моя ничего не стоит…
К ещё большему ужасу Гарри, Горбин направил острым концом палочку себе в грудь.
«Этого нельзя допустить…»
- Я выполнил клятву… и теперь знаю, что кубок будет уничтожен… Ав…
- Нет! Люмос!
Мантия Горбина вспыхнула от палочки Гарри, что он, видимо, держал в кармане и Горбин, потеряв контроль, выпустил свою волшебную палочку из рук.
Быстрым движением, поймав её, Гарри выпалил:
- Агуаменти! Акцио, моя волшебная палочка! Остолбеней!
Как в замедленной съемке, сначала, фонтан воды потушил горящую манию разъяренного Горбина, потом Гарри поймал свою палочку в левую руку, а уже затем, оглушенный Горбин рухнул на пол. Гарри чувствуя, как сильно стучит его сердце, склонился над ним – Горбин неподвижно лежал на каменном полу, раскинув руки, а его грудь медленно поднималась от дыхания. Гарри слабо понимал, что сделал сейчас – Горбин хотел убить себя, и если бы он сделал, то хоркрукс Волдеморта можно было уничтожить, но Гарри помешал ему это сделать, потому что не мог не помешать. Какой бы жизнь человека не была, он имеет право жить, а молчаливо наблюдать за самоубийством, всё равно, что способствовать ему.
Гарри опустился на колени. Справа от него всё ещё валялся кубок - он нашел хоркрукс, но самым ужасным было то, что он не мог уничтожить его. Он был растерян как никогда до этого в жизни.
Волдеморт действительно вновь придумал очень хорошую защиту.