Глава 6 Правда о Поттерах

- Мы нашли Пожирателей Смерти на окраине района, кишащего маглами. Они засели в доме, рядом с небольшим лесом. Дом этот когда-то принадлежал семье волшебников, но, лет восемнадцать назад, их убили Пожиратели по приказу своего хозяина. - Грозный Глаз Грюм поправил свой норовящий выпасть голубой глаз, что было, очевидно, последствием недавней битвы и продолжил говорить, сидя в гостиной «Норы» и изредка попивая из своей фляжки. - Территория дома была под охранным оповестительным заклятьем, но мы быстро нашли способ как его снять. Пожирателей было четверо, и все были относительно молоды. Видимо недавно влились в эту веселую компанию…
- Но зачем? Зачем они это делают? – дрожащим шепотом спросила Гермиона, невидяще смотря на огонь в камине. - Что заставляет людей присоединяться к нему?
- То, что и заставляло раньше, - без выражения ответил Грюм. - Люди видят, что министерство шаг за шагом доказывает свою неспособность противостоять ему. Они стремятся, пока не поздно, присоединится к тем силам, которые, по их мнению, имеют больше шансов выиграть войну.… Эта причина для большинства. Некоторые разделяют его идеологию, преклоняются, считая его великим волшебником, готовы жертвовать своими жалкими жизнями ради хозяина.… Но их объединят то, что все Пожиратели боятся его и этот страх управляет ими.
Гарри, сидящий рядом с Гермионой вспомнил Беллатрису Лейнстридж – как она почитает Волдеморта, с каким обожанием она говорила о нем… но, тем не менее, нельзя было не заметить, что все её слова были пропитаны благоговейным, слепым, уничижающим себя страхом.
- Те, что мы нашли, - резко сказал Грюм, - были пушечным мясом, теми, кого посылают вперед всех, чтобы погибнуть и ослабить противника. Мы сразу поняли это, а они, очевидно и не догадывались, какую роль им отвели… Пожиратели не ожидали, что из Ордена будет так много - троих мы оглушили сразу, четвертый сопротивлялся, посылал смертельные заклятия налево и направо, но тут появилось ещё с десяток Пожирателей и стало по-настоящему жарко.… Тогда стало ясно, что это была ловушка. Мы сражались и, несмотря на то, что теперь были в меньшинстве, сражались на равных. Но потом, когда мы стали брать верх, из леса они привели великана… - Грюм вновь поправил свой глаз и сделал большой глоток из фляжки, - Таких я, пожалуй, ещё не встречал. В нем было футов двадцать три, а то и все двадцать пять…, - на секунду он замолчал, видно, вспоминая живописный портрет гиганта, - и ведь никаким заклятьем его толстую шкуру не проймешь. Он был как камень – мы посылали в него заклинания, а они отлетали от него, не причиняя ни малейшего вреда . И что самое главное – он не делил никого на своих и чужих - я видел, как великан отшвырнул от себя двух Пожирателей Смерти так, что они потом не поднялись. Только впятером, одновременно применив заклятие оглушения, нам удалось хоть как-то его задеть.… Пока мы справлялись с этой безмозглой громадиной, Пожиратели продолжали наступать. Они бросались заклинаниями не глядя, словно их не волновало, в кого они попадут – такого мне видеть не приходилось. Либо у них окончательно спеклись мозги, либо таков был приказ… - Грюм поморщился, - Трое из Пожирателей погибли от своих же… Их пока не опознали, но один – был едва ли старше вас…
Пока Грюм вел свой рассказ за окном медленно наступало хмурое утро. За прошедшую ночь никто в «Норе» не смог сомкнуть глаз, но всем казалось, будто им снится мучительны кошмар, от которого никак нельзя очнуться. Никто не верил, и никто не мог поверить в то, что произошло, особенно осознавая, что ещё несколько часов назад все весело и беззаботно отмечали свадьбу Билла и Флер. Счастливые лица людей, которые так недавно озаряли собой сад, ставший после дождя серым и унылым, теперь в памяти Гарри представлялись злорадными, ухмыляющимися масками.
Мистера и миссис Уизли сейчас в «Норе» не было – они отправились в штаб-квартиру Ордена ещё несколько часов назад за телом Чарли, оставив здесь Грозного Глаза Грюма. Узнав о произошедшем, в «Нору» тут же трансгрессировали Фред и Джордж. Их было не узнать – на лицах застыло выражение глубокого потрясения, они были необычайно молчаливы; лишь иногда с их губ слетали еле слышимые слова, словно мысли терзавшие их изнутри порой случайно вырывались наружу. Рон, после того как, стоя на лестнице позади Гарри услышал о смерти брата, ещё не сказал ни слова. Джинни тоже была молчалива и, на все попытки Гарри заговорить с ней отвечала слабым «нет».
Гарри знал, что не только его, но и всех остальных, кто был на кухне, когда Чарли трансгрессировал в Бентал-Грин, мучили мысли о том, что бы было, если бы он отправился туда не один. Могло ли всё обойтись или же жертв стало больше? Ответа на этот вопрос никто не мог найти ни сейчас, ни позже.
Несколько раз за прошедшую ночь Гарри чувствовал такую ненависть и такую злобу внутри себя, что не мог усидеть на месте – он просто вставал и начинал ходить по комнате взад-вперед, пока буря внутри него немного не притихала. Это было страшной, ужасной несправедливостью – как он мог позволить страдать людям, которые многие годы были с ним так добры? Как он мог допустить такое, что миссис Уизли, которая однажды призналась, что считает Гарри своим сыном, теперь испытывала страшные мучения? Как он мог допустить, что Чарли, который совсем недавно веселился на празднике, теперь был мертв? Разве это должно было случиться? Разве такое могло произойти? Неужели справедливо, что Гарри, неоднократно уходивший живым от Волдеморта и его слуг, сейчас невредим? О скольких ещё смертях придется узнать, прежде чем ему придется сразиться с Темным Лордом? Сколько ещё раз Гарри придется смотреть на убитые горем лица? Это не может больше продолжаться. Больше нельзя ждать. Нужно действовать и как можно скорее.
Воспользовавшись тем, что Грозный Глаз, закончив рассказ, сломленный двумя сутками преследования, задремал, растянувшись в кресле, Гарри поднялся наверх, в их с Роном спальню, и принялся собирать чемодан.
«Нужно разыскать Люпина и сказать, что я готов отправиться в Годрикову Лощину,… а потом, посмотрим», - думал он, кое-как укладывая одежду и книги.
В комнату вошла Джинни. Бросив взгляд на почти собранный чемодан, она удивленно посмотрела на Гарри.
- Что ты делаешь?
- Ничего… - ответил он, сжимая в руках пару носков, которые не успел положить.
Она свела брови.
- Уходишь?! Сейчас?! – срывающимся голосом крикнула она. - Как ты можешь? От чего ты бежишь?
- Я не бегу, - Гарри нахмурился – и как она не может понять? – Я просто хочу сделать то, что должен…
- Мой брат тоже хотел сделать то, что должен! – дрожа всем телом, проговорила она. - Вы все так спешите что-то кому-то доказать! И совсем не думаете ни о ком кроме себя!
В голосе Джинни было что-то необычно злое и холодное, а взгляд такой дикий, что и не узнать.
- Может, ты забыла… - сердито, но, стараясь сохранять спокойствие, проговорил Гарри, - … но сейчас идет война. И как бы всем нам не хотелось оставаться, где нам хорошо, рядом с теми, кого мы любим, нужно уходить, чтобы сражаться и защищать то, чем мы дорожим. Ведь ты сама говорила, что мы не сдадимся, не смотря ни на что…
- Говорила! – озлоблено ответила Джинни. – Но он убил Чарли, и я словно умерла вместе с ним! Теперь мне все равно!
Гарри чувствовал, как похолодело его сердце – тоже он чувствовал, когда не стало Сириуса. Стараясь говорить мягче, он произнес:
- Ты помнишь, скольких людей он уже успел убить? Я это прекрасно помню. И я просто хочу все это остановить, покончить с этим раз и навсегда, чтобы можно было жить и радоваться этому, а не страдать и бояться за каждый прожитый день…
Несколько мгновений Джинни все ещё сверлила взглядом Гарри, но потом, внезапно ослабев села на кровать и закрыв руками лицо, зарыдала.
- Нужно… это… просто… пережить, - всхлипывая, проговорила она и вся её злоба в голосе так же внезапно, как и появилась, исчезла, - но это слишком тяжело… я знала, что это случится, знала. Я не должна была его отпускать…. я чувствовала, что это должно произойти, я знала, что он что-то задумал…
- Ты не могла знать. Никто не мог… - произнес Гарри, присев рядом с ней.
- Нет. Я знала! – отняв от лица руки, настойчиво произнесла Джинни. - Я знала потому что…
- Что? – настороженно спросил Гарри.
- Ничего, - Джинни вновь опустила голову. - Прошу тебя, не уходи сейчас. Ты всем нам очень нужен.… Дождись хотя бы… похорон…
Гарри провел рукой по её волосам. Как же ему тяжело видеть слезы Джинни - это было просто невыносимо.… Как хотелось уйти отсюда и забыться, как хотелось не помнить о том, что было и не думать о том, что будет. Но нужно было быть сильным, нужно было держать себя в руках, ведь не было больше человека, что мог успокоить в тяжелую минуту, отрезвить голову… Дамблдора больше не было.
- Мы переживем это вместе, - пообещал ей Гарри. - Обязательно.

* * *
Похороны состоялись на следующий день. Утром, перед церемонией в «Нору» заявился Перси Уизли.
Это было так странно наблюдать – ни миссис и мистер Уизли, ни Фред с Джорджем, ни Рон и Джинни не сказали ему ни слова, не задали ни одного вопроса, хоть Перси и, запинаясь, бормотал про то, что он просит прощение и что сожалеет. Миссис Уизли просто обняла сына, когда тот появился на пороге, и пригласила его завтракать. Внезапно всё стало как раньше, будто и не было двух лет розни. Пусть это и страшное горе, но оно смогло так быстро объединить и примирить семью.
Вскоре вернулись Билл и Флер и многие те, кто присутствовал на свадьбе. На их лицах читалось потрясение и недоумение – никто не мог и предположить, что после столь веселого праздника все вновь соберутся, чтобы похоронить умершего.
На церемонии, которая проходила на обычном кладбище не так далеко от «Норы» присутствовало много членов Ордена – те, кто остались относительно невредимыми после битвы с Пожирателями Смерти и великаном.
Шел мелкий дождь, было холодно даже для начала сентября. Погода точно соответствовала настроению всех собравшихся здесь.
Люди, не столь близкие семье Уизли тихо переговаривались и сокрушались о том, какой Чарли был молодой и замечательный. Перси стоял, крепко держа под локоть мать. Мистер Уизли то и дело смахивал платком упавшие на лицо капли дождя, хотя, может быть, виноват в этом был вовсе не дождь.
Обед по случаю похорон решили не устраивать, поэтому, как только все закончилось, Гарри, пытаясь не поскользнуться на мокрой траве, поспешил подойти к Люпину.
- Я думаю, мне стоит отправиться туда прямо сегодня, - негромко произнес он.
Люпин непонимающе на него посмотрел:
- О чем ты, Гарри?
- Годрикова Лощина, - негромко пояснил он, - Я говорил вам, помните?
- Ах…да, - с трудом припоминая, протянул Люпин, - Я помню. Ну что ж… буду ждать тебя часа через два у «Норы». Идет?
Гарри кивнул, и на этом они расстались.
По дороге в «Нору» Гарри, улучив момент, рассказал о своем намерении Гермионе.
- Может не стоит идти сейчас, Гарри? – став ещё более печальной, спросила она. – Ведь мы с Роном хотели идти с тобой. Ему лишь нужно придти в себя…
Оба они посмотрели на еле перебирающего ногами Рона – от шел с опущенной головой и, казалось, ничего вокруг не замечал.
- Ты оставайся здесь, с Роном, а я пойду сегодня. Мне не за чем больше оставаться, - твердо сказал Гарри. - Нам всем нужно время, чтобы прейти в себя.
- Да,… - согласилась Гермиона. - Если хочешь, то я сама скажу мистеру и миссис Уизли и остальным о твоем уходе.
- Спасибо… Гермиона, ты настоящий друг.
- Не забудь прислать сову, - слабо улыбнувшись в ответ, сказала она.
После того, как они, промокшие от дождя, вернулись в «Нору», Гарри в одиночестве поднялся в спальню. Сообщать о своем уходе, миссис Уизли, которая в любую секунду могла вновь разрыдаться, он не мог, поэтому надеялся что, Гермиона успеет это сделать, до того как придет Люпин.
В комнате было все очень запущенным – последние двое суток об уборке не могло быть и речи, да и раньше Рон и Гарри не утруждали себя заботой о порядке. По полу, раскиданные Живоглотом, в пыли валялись волшебные шахматы, от совиных клеток не очень хорошо пахло, их постели были не застеленными.
Дожидаясь хозяина, Хедвиг сидела на своей клетке и чистила мокрые от дождя перья.
- Нам нужно уходить отсюда, - произнес Гарри в задумчивости и погладил сову по голове.
Хедвиг оставила перья и внимательно посмотрела на него своими янтарными глазами.
- Только сегодня я не смогу взять тебя с собой…
Хедвиг ухнула.
-…ты должна лететь на площадь Гриммо, 12. Увидимся там.
Взмахнув крыльями, сова вылетела через открытое Гарри окно. Дождь к тому времени уже успел закончиться, но небо оставалось всё таким же пасмурным.
Прикрыв окно Гарри, продолжил медленно собирать в чемодан оставшиеся вещи.
Про дом семьи Блэков, который теперь принадлежал ему, он думал редко, но глубоко в сознании Гарри всегда помнил, что в этом доме он имел полное право жить, особенно теперь, когда Хогвартс закрыт, но возвращаться туда ему не очень-то хотелось. По сути, этот дом никак не мог быть его – на протяжении многих поколений он принадлежал семье Блэков, и об этом не так-то просто будет забыть, когда повсюду висят отрубленные головы эльфов, а в прихожей в намертво приклеенном полотне картины живет совсем недружелюбное изображение Вельбурги Блэк. Гарри так же прекрасно помнил, как страдал Сириус, вынужденный на протяжении целого года сидеть в этом доме взаперти. Но выхода не было – хоть какое-то время ему придется остаться жить там.
«Что это?» - на дне чемодана Гарри нащупал что-то гладкое и холодное. Подвинув стопку школьных мантий, он с удивлением обнаружил зеркало, точнее два зеркала – половинки целого, что когда-то дал ему Сириус, и чем ему так и не удалось воспользоваться. Здесь, сквозное зеркало, благополучно забытое, пролежало целый год, но теперь же оно вполне могло пригодиться.
Закончив собираться, Гарри спустился вниз, чтобы простится с Уизли. Прощание получилось достаточно тягостным – миссис Уизли, когда обнимала Гарри, снова разрыдалась, Перси пожал ему руку, смотря куда-то в сторону, с Роном они тоже обнялись, но тот так и не сказал ни слова. Когда подошла очередь проститься с Джинни, Гарри достал из мантии маленькую половинку сквозного зеркала и протянул ей.
- Если захочешь мне что сказать, - прошептал он, - только назови моё имя, и я появлюсь у тебя в зеркале, а ты у меня.
Джинни через силу улыбнулась и спрятала зеркальце в карман.
Попрощавшись со всеми и оставив в прихожей дома свой чемодан, который Гермиона пообещала отправить прямиком на площадь Гриммо, 12, Гарри покинул «Нору» и обнаружил, что его, как и обещал, уже дожидался Люпин в потрепанной дорожной мантии.
- Ну что, ты готов? – спросил он, как только Гарри приблизился к нему.
Гарри кивнул.
- Тогда держись за мою руку, я покажу тебе Годрикову Лощину.
Как только Гарри взялся за запястье Люпина, всё вокруг стремительно потемнело, дом семейства Уизли исчез, ноги его оторвались от земли, и их потянуло по узкому тоннелю куда-то вверх.

Как только ноги Гарри вновь ощутили опору, его легкие тут же наполнил запах сырой земли и пряный запах травы. Он попытался разглядеть, где они оказались, но поначалу это не удалось – здесь очень ярко светило солнце. Воздух был свежим и настолько приятным, что первые несколько секунд Гарри никак не мог им надышаться. Привыкнув к свету он, наконец, осмотрелся и пришел в полный восторг – они стояли на узкой тропинке посреди обширного луга с высокой травой, среди которой жужжали насекомые, впереди начинался лес, а правее, в лучах солнца сверкало небольшое озеро, ещё правее, и за озером вдалеке располагались крыши одноэтажных домиков, позади высились холмы. Было так тепло, что Гарри пожалел, что решил одеть в дорогу осеннюю мантию.
- Великолепное место… - проговорил Люпин, осматриваясь и щурясь от солнечного света, - Как же давно я здесь не был…
- Да…- выдохнул Гарри.
Годрикова Лощина была просто потрясающей красоты. Здесь было так легко и свободно, что Гарри, вдыхая полной грудью воздух, едва справлялся с желанием пуститься в бег, а затем упасть и растянуться на мягкой сырой траве. Легкий теплый ветер, казалось, вот-вот подхватит потоком и унесет, как уносит листья, сорвавшиеся с веток. После мрака и подавленности «Норы», находясь здесь, он почувствовал себя в другом мире, в прекрасном мире который не хотелось оставлять никогда.
- Здесь очень красиво, но не безопасно, - сказал Люпин, вырвав Гарри из его восторженных мечтаний. - Раньше здесь часто появлялись Пожиратели Смерти, поэтому многие дома волшебников пустуют. Нам нужно идти.
Люпин зашагал по тропинке прямиком к лесу.
- Почему мы сразу не трансгрессировали… к ним? – спросил Гарри, не переставая смотереть по сторонам то на колышимую ветром траву луга, то на сверкающую гладь озера, и пытаясь следовать за Люпином.
- Я не уверен, что точно помню, где это. Могилы скрывают тени деревьев, так что их не всегда можно заметить.
Когда они вступили в лес, то здесь действительно оказалось довольно темно – деревья росли очень часто, и лишь через их густые кроны можно было увидеть солнце, да и тропинка стала совсем узкой, а вскоре и вовсе исчезла, и они шли спотыкаясь о корни деревьев пробираясь сквозь кусты и ветки.
- Гарри ты так и не спросил про Горбина, - сказал Люпин, когда деревья поредели и идти стало легче.
- Горбина? – Гарри напряг память. – Ах, да я совсем забыл о нем…
- Я ждал, пока ты спросишь, но тут возникло многих других забот… осторожно.
Гарри вовремя поймал ветку, что чуть его не хлестнула.
- Так что там с Горбином?
- Дамблдор хотел встретиться с ним несколько раз, но тот всё время избегал его. На сколько я знаю, в лавке «Горбин и Бёрк» работал когда-то Волдеморт.… Где-то за неделю до своей смерти, Дамблдору удалось поговорить с Горбином, но он отказался что-либо сообщать, а два месяца назад несколько членов Ордена Феникса наведались к нему в Дутый переулок прояснить дело на счет Исчезательных шкафов и его связи с Пожирателями смерти, но «Горбин и Бёрк» оказался разрушенным и разграбленным. Позже, мы нашли Горбина, и тот был очень напуган – видимо Волдеморту стало известно, что он встречался с Дамблдором, к тому же, как мне показалась, отношения между ними были давно негладкими. В общем, Темный Лорд отдал распоряжение убить Горбина, а он попросил нашей защиты в обмен на то, что он может рассказать.
- И что же он может рассказать? – спросил Гарри, пробираясь через колючий куст
- Думаю, тебе будет интересней услышать это от него самого, - не оборачиваясь, ответил Люпин. - Мы спрятали его среди маглов, они же думали, что соседствуют с семьёй Белгтонов.… Пожиратели это прознали. Они не могли найти дом, не могли его увидеть, но дом видели маглы. Это было недочетом, но мы сотворили защиту второпях. Честно говоря, мы не очень-то тогда и верили Горбину. Догадавшись о том, где скрывается Горбин, Пожиратели Смерти использовали одного из этих маглов, наложили на него заклятье Империус. Их целью было вытравить Горбина оттуда, чтобы суметь его достать. К счастью, мы подоспели вовремя, однако этот инцидент в магловском мире не удалось уладить. Старатели памяти из Министерства прибыли с большим опозданием, оправдываясь, что в последнее время работы невпроворот, хотя следы их деятельности обнаружить крайне сложно – в магловских новостях всё чаще стали рассказывать о «необычных» происшествиях. Однако, на следующий после случившегося день, в «Пророке» вышла статейка, где во всем обвинили Орден Феникса.
- И где Горбин сейчас? – спросил Гарри.
- В одном надежном месте. После нападения Пожирателей стало ясно, что Темному Лорду он действительно нужен, и теперь мы не можем его упустить. Тебе бы нужно с ним поговорить, Гарри…
- Да, конечно, - ответил он, чувствуя расцветающую внутри него надежду – вполне возможно, что Горбину не понаслышке известно о хоркруксах.
Скоро они оказались рядом с маленьким журчащим ручьем. Люпин остановился и в задумчивости осмотрелся вокруг, видимо, пытаясь припомнить, куда следует идти дальше. Очень быстро его лицо просветлело, и они поспешили к небольшой лесной поляне, освещенной солнцем. Там, рядом с невысоким курганом, под свисающими ветвями деревьев вертикально стояли два плоских серых камня.
Гарри почувствовал, как ёкнуло сердце. Опередив Люпина, он подошел к надгробиям, где четко значились надписи – Джемс Поттер на одном и Лили Поттер на другом. Здесь были похоронены его родители почти шестнадцать лет назад.
У Гарри пересохло в горле. Всю свою жизнь он не знал своих отца и мать. Ему говорили, что они мертвы, но он был так рад видеть их в зеркале Еиналеж и так счастлив, думать, что именно его отец прогнал дементоров с озера. Память о них жила в нем всегда, а теперь, видя имена родителях на надгробных камнях, он чувствовал, что будто потерях их снова, но теперь безвозвратно. В этот момент ему так хотелось быть здесь одному…
- А… почему их… похоронили здесь? - спросил Гарри, стараясь сохранять голос ровным. – Почему в лесу, а не на кладбище?
- Я когда-то спросил об этом Дамблдора, - произнес Люпин, не сводя глаз с надгробий друзей, - он ответил, что они этого хотели. Знаешь, я… практически не общался ни с Джеймсом и Лили, ни с Сириусом и… Питером в то время. У нас были кое-какие разногласия, а потом Лили и Джеймса убили, Питера, как я думал тоже, Сириуса посадили в Азкабан…
Гарри посмотрел на Люпина – тот был совсем бледный, а взгляд оставался таким же застывшим. Он раньше и предположить не мог, как тогда Люпин страдал, внезапно оставшись без лучших друзей.
- Мне бы так не хотелось верить, что их нет… ведь они были замечательными людьми. Очевидно, ты слышал это уже не один раз, но если бы Лили с Джеймсом были сейчас живы, они были счастливы, что их сын стал таким достойным человеком… - Люпин выдавил улыбку, - Ну что ж… я, пожалуй, пойду Гарри…
Он кивнул.
- Куда ты отправишься потом?
- Я думал про площадь Гриммо…
- Ну конечно…ведь это теперь твой дом. Тайна Ордена больше на нем не лежит, но он до сих пор хорошо защищен…. Скоро увидимся, Гарри…
С громким хлопком Люпин исчез.
Гарри опустился на колени. Находится здесь, было так тяжело и горько, но в тоже время уходить отсюда не хотелось. Они были так рядом,… но с ними нельзя было поговорить, и нельзя было их обнять, их нельзя было увидеть. Они были здесь, но единственное что об этом говорило – их имена, выбитые на камне. И чего он ждал? Того, что снова сможет увидеть их? Нет… не этого.
Тут Гарри снова вспомнил улыбающиеся лица своих родителей в зеркале – он увидел их тогда, потому что хотел их увидеть и потому что они живут в нем, и всегда будут жить. Вызвать Оленя-Патронуса ему удалось, потому что в тот счастливый миг он верил, что увидит отца – и это было просто прекрасно.
Улыбнувшись своим мыслям, Гарри вытащил из кармана письма, которые его мать писала сестре.
- Уверен, что она простила тебя… она не могла не простить, - он положил письма перед надгробием Лили и накрыл их несколькими камнями, чтобы не унес ветер.
Погода уже успела перемениться – небо заволокло тучами, стало темно и дождь мог начаться в любую секунду.
Следующее что сделал Гарри – это достал другое письмо, письмо, которое было написано Дамблдором и которое предназначалось для прочтения именно здесь.

«Гарри, мне бы хотелось, что бы это письмо ты прочитал, находясь в Годриковой Лощине, у могилы твоих родителей. Знай, Лили, и Джеймс были прекрасными волшебниками, и они безмерно любили своего сына.
Прости».
На другой стороне пергамента, которая ранее была пуста, Гарри обнаружил выведенные Дамблдором строчки, словно они всегда были здесь. Чувствуя волнение, он принялся читать:

«Ты часто мог слышать от других, что как две капли воды похож на своего отца и лишь твои глаза напоминали всем глаза твоей матери, но ни разу ты не спросил меня, кто были твои родители, об этом ты не спрашивал никого другого. Это письмо я написал не так давно, как ты мог подумать, но, сей пергамент, был послан твоей тёте много лет назад – всё стало возможно благодаря замечательным Протеевым чарам.
Уверен, всю свою жизнь ты думал о родителях как о достойнейших людях и в этом ты был прав, хотя не знал о них столь много. Что ж, я подумал, ты в праве знать их историю и поэтому написал это письмо для тебя.
В то время, когда Лили и Джеймс были на старших курсах Хогвартса, Волдеморт находился в зените своей силы и весь магический мир жил в страхе. Именно тогда твои родители и их друзья загорелись желанием бороться, и у каждого из них были причины схожие и разные. После завершения седьмого года обучения я принял их в Орден Феникса, и сердце моё при этом было неспокойно, потому что они были ещё слишком молоды, неопытны и пылки, но выбора у меня не было, ибо не многие желали присоединиться к Ордену в то время. Вскоре я понял, что боялся напрасно – Лили и Джеймс оказались выдающимися волшебниками, не заменимыми в бою, но главный их талант состоял не в этом. Они, как и я, видели залог победы не в возможности одолеть врага большей силой или количеством, а в том, чтобы узнать врага лучше, чем знал себя он. Но это было немного позже.
Не успели Лили и Джеймс побыть в составе Ордена Феникса и нескольких месяцев, как им уже предстояло серьезное испытание – узнав о грозящей опасности Доркас Медоуз, они, в составе других членов Ордена, отправились ей на помощь, не зная тогда, что впервые встретятся с Волдемортом. Доркас не удалось спасти, но Лили и Джеймс проявили необычайную смелость, сразившись с ним и ускользнув от него почти невредимыми. Надо подумать, что тогда Волдеморт ещё не осознал, какую серьезную опасность представляли для него молодые Поттеры.
Во второй раз предстать перед Темным Лордом им пришлось совсем скоро. Надо сказать, что за прошедшее время Лили и Джеймсу удалось, как следует подготовиться к этой встрече. У них получилось много узнать о деятельности Волдеморта в его стремлении обрести бессмертие и когда они подобрались к его тайне совсем близко, им снова пришлось встретиться лицом к лицу с врагом. В тот трагический день погибло много замечательных волшебников, в том числе Гидеон и Фабиан Прюэтты, но Лили и Джеймсу волей судьбы удалось вырваться из рук Пожирателей Смерти и их хозяина.
Но впрочем, не одни Поттеры преуспели в поиске оружия против Темного Лорда – Фред и Алиса Долгопупсы неизменно помогали им в этом, и возможно, Долгопупсы продвинулись в этом намного дальше, но поведать об этом они, к моему величайшему огорчению, уже не могут.
С того момента как Волдеморт стал ощущать свою уязвимость перед членами Ордена Феникса он стал нещадно убивать их – Эдгар Боунс, Марлин Маккиннон с семьями - смерть от рук Пожирателей застигла в их же домах. Но, не смотря на смерть друзей, никто и не думал сдаваться, ибо запугивание и устрашение людей было одним из основных средств борьбы Темного Лорда.
Третья встреча Лили и Джеймса произошла незадолго до того как в трактире «Кабанья голова» Сивиллой Трелони было сделано роковой Пророчество, и эта встреча стала для них великим испытанием, ибо лишь им двоим, пришлось дать бой Темному Лорду.
Надо прежде сказать, что в то время, впрочем, как и сейчас, не все слуги Волдеморта были ему беспредельно верны. Таких было не так много, точнее совсем мало, и они в страхе, боялись себя обличить, но, тем немее, случилось так, что, воспользовавшись информацией одного из Пожирателей, Джеймсу и Лили удалось добраться до одной ценной реликвии, которая была очень дорога Волдеморту – это был медальон Салазара Слизерина, который на протяжении многих лет покоился у предков основателя. Этой вещице Темный Лорд придавал большое значение и хранил её лучше других, но именно про медальон Слизерина твоим родителям удалось узнать. Как я уже говорил, тогда Джеймс и Лили были слишком молоды и ошибки были им свойственны. Не послушав меня, они поторопились похитить медальон, и были застигнуты Волдемортом. Неизвестно чем бы все могло закончиться, если бы я не подоспел вовремя. Медальон заполучить не удалось, но Лили, и Джеймс остались живы, чему я был несказанно рад.
О том, что случилось после появления Пророчества, тебе в той или иной степени известно. Перед Волдемортом встал выбор и пал он именно на Поттеров. Темный Лорд не поскупился использовать всякие средства – своим слугой ему удалось сделать одного из близких друзей Лили и Джеймса. Кем был тот предатель, я не знал, не знали и Поттеры. Именно тогда началось то, чему был так рад Волдеморт – друзья внезапно стали врагами, и никто не мог доверять друг другу. Джеймс отклонил мое предложение стать Хранителем их дома, говоря, что на мне и так лежит слишком много, хотя я знал, что он ещё держит обиду за то, что я помешал им достать медальон. Вместо меня Хранителем Тайны Джеймс решил сделать своего лучшего друга, Сириуса, но молодой Блэк, уверенный, что поступает очень ловко, уговорил Джеймса сделать Хранителем, не его, а Питера, видимо, предполагая, что никто и не подумает, что этого тихого и слабохарактерного мальчика, который всегда восхищался смелостью друзей, может кто-то в здравом уме сделать Хранителем.
Я не был доволен их решением, но изменить ничего не мог, и если бы даже мог, то не успел бы – в ту же ночь, когда Питер стал Хранителем, Волдеморт узнал, где скрываются Поттеры, и он пришел в Годрикову Лощину. Впрочем, об этом тебе известно не понаслышке.
Смерть Лили и Джеймса явилась для всех трагедией, но лишь близкие им люди смогли почувствовать всю горесть произошедшего, ибо в ту же ночь исчез Темный Лорд, и весь волшебный народ спешил праздновать это замечательное событие.
Это место твои родители очень любили. При нашей последней встрече, Джеймс, то ли в шутку, то ли в серьез сказал, что хотел бы быть похороненным именно здесь, под тенью деревьев и мне не оставалось выбора, как выполнить его просьбу, когда самое страшное произошло.
Я не смог уберечь их, Гарри, и мне нет оправдания. Тебе не удалось узнать их, а я знал, и от этого мне становится ещё горче. Нам лишь остается надеяться, что когда-нибудь всё станет на свои места, восторжествует справедливость и убийце придется ответить за содеянное. А я лишь могу сказать, что это время обязательно придет.
Прости, если сможешь простить,
искренне твой, Альбус Дамблдор».