Семь Врат Времени

Рассвет бледно-алыми бликами играл вдоль линии горизонта, и его лучистые отблески тонким налетом покрывали скалы и верхушки деревьев. Влажный холодный воздух был наполнен запахами росы и леса, по неподвижной глади вод озера тянулось легкое волнение - силы, правящие в его глубинах, никогда не дремали. Имение рода Малфой медленно переходило к одной из форм своего существования - медленному выжиданию в свете дня.

Драко в задумчивости наблюдал за наступлением утра. Ночь пролетела, как одно мгновение, и всего услышанного все же было недостаточно для осознания сделанных открытий - целого мира, в соседстве с которым он провел всю свою жизнь, не замечая ничего, кроме слепой разрушительной вражды.
Лорелейн лежала на полу, обнимая подушку, и было совершенно невозможно предположить, о чем она думает. Драко машинально отметил, что идеально прямые волосы ее каре за время разговора незаметно приняли форму мелких кудряшек, однако теперь это едва ли его удивляло. Он сомневался, что когда либо увидит истинное лицо эльфийки, и не был уверен, что так уж сильно желает этого.

- Так вот почему ты не выходишь днем из дома, - нарушил он тишину, начиная понимать поведение Лоры. - Ты боишься солнечного света.
Лора взглянула на него, как на глуповатого ребенка.
- Нисколько. Я могу находиться на солнце, я не вампир, чтобы скрываться от него в пещерах, и лучи его мне не страшны. Однако днем я теряю часть своей магической силы, которая возвращается ко мне лишь с наступлением сумерек. Мой народ проживает глубоко под землей, и многие мои братья и сестры никогда не поднимались сюда. Мы презираем расу волшебников. Большинство из них глупы и приземленны. Наш же удел - уединение и служение.
- Служение? - глухим голосом повторил Драко. Как знаком ему был давящий гнет подобных обязательств. - Служение кому?
Лора тщательно взвешивала слова, отвечая на его вопросы. Драко мог почувствовать напряжение, электрическим током разлитое в воздухе.
- Скажи, ты когда-нибудь слышал легенду о Лилит?
Лилит. Перебирая в памяти имена, услышанные давным-давно на школьных уроках или от отца, он не мог вспомнить ничего похожего, хотя Лора, кажется, и не ждала ответа.
- Что же, именно об этом я и веду речь. Люди. Презренный народ, погруженный в суету и накопительство. Вы видите магию как набор волшебных формул, механических взмахов волшебной палочкой. Мир легенд, сказок, предсказаний для вас не существует... Впрочем, темные эльфы так же далеки от совершенства в этом отношении. Наши души отличаются от ваших.

Взгляд Драко скользил по рукам Лорелейн. Он уже привык к огромному количеству странных и экстравагантных древних украшений, которые она так любила носить, однако раньше не обращал внимание на браслет в форме змеи, обвивающий ее левую руку. Жало серебряной гадюки лежало в точности на том месте, где находилась вена, и он предположил, имеет ли это какое-то значение.
Лора проследила за его взглядом - а возможно, его мыслями, - и усмехнулась.
- Это очень удобная вещь и очень старинная, как ты верно предположил, - объяснила она совершенно будничным голосом. - Самый простой и эффективный путь к отступлению, когда другие дороги будут потеряны. Знаешь, как я уже говорила, наши души находятся на совершенно разных уровнях, многие способности людей не даны эльфам, и наоборот. Нас, сотворенных созданий, всегда пугало будущее - для нас оно окутано непроницаемым туманом, мы не способны к самому элементарному предвидению и проявлению интуиции. Для того, чтобы заглянуть за грань доступного познанию, нам нужны силы прорицателей.
- Значит, вся эта история с Бузинной палочкой нужна была ради того пророчества? - удивленно произнес Драко, - И его важность так велика, что ты решила напасть на Поттера?
- О Мерлин, не было нападения, - раздраженно выдохнула Лора, - Поттер в порядке, палочка на своем месте. Но да, важность того пророчества действительно непостижима. Моя жизнь подчинена служению, но только я могу распоряжаться отпущенным мне временем. Знание необходимо, чтобы вовремя сделать правильный выбор.
- Теперь ты знаешь, что нужно делать? - приподнял брови Драко. Лора покачала головой.
- Я не знаю пока даже половины того, что хотела бы. Но теперь я могу носить этот браслет и однажды использовать его, чтобы сохранить свою свободу.
Драко не был уверен, что его мысли следуют в правильном направлении, однако блуждающий взгляд Лоры все больше подтверждал его предположения.
- Это будет быстро, - прошептала она. - Один укус - и целая вечность впереди. Браслет заколдован так, что магия сработает только тогда, когда у меня действительно не останется выбора. Я бы предпочла никогда не являться в этот мир, Драко, но если я обречена, я хочу иметь возможность покинуть его достойно.
Воздух вдруг стал казаться словно состоящим из тягучей глины. Смесь противоречивых эмоций на лице Лоры, орудие самоубийства на ее руке, блистающее изумрудными глазками, несомненно наделенными сознанием, ало-оранжевые краски, играющие на зеленом шелке, которым были обтянуты стены гостиной - все это создавало странное ощущение близости финала, не предвещающего ничего хорошего.
- Не стоит так переживать, - рассмеялась Лора, - Меня пугает беспорядочность твоих мыслей. Кто я, чтобы ты беспокоился обо мне. Никто не уходит из этого мира раньше срока, и прежде я должна исполнить свою новую миссию.
- Ты, конечно, не расскажешь, в чем она состоит.
- Не тебе. Ты отличаешься от своей семьи, Драко, и это весьма любопытно. Ты отличаешься от своего отца, и еще более - от своего сына. Я не хотела бы нарушать твое одиночество суетой еще и своего мира.
Драко поджал губы.
- В твоем исполнении слово "одиночество" звучит почти что как наивысшее счастье.
- Так оно и есть, - мечтательно произнесла Лора. - Знаешь, до того, как я была призвана в этот мир, более 700 лет я хранила воды подземного источника. Если подземные силы еще не сокрушили этот мир, то только благодаря нам - темным эльфам. Одиночество было моим единственным спутником в те века, и никогда я не была счастливее.
- 700 лет в одиночестве - звучит не очень оптимистично, - заметил Драко, - тебе никогда не хотелось сбежать? Или теперь остаться навсегда в этом мире?
Лора с любопытством взглянула на Драко.
- Одиночество - величайший дар, - прошептала она. - Ты одинок, но ты не используешь этот дар себе во благо, оставляешь заброшенными свои внутренние ресурсы. Вот еще одно отличие нашего народа от вашего. Вместо того, чтобы испытывать жалость к себе, мы благодарим высшие силы за каждую минуту уединения. Тысячам жизней в этом мире я бы предпочла несколько минут одиночества у себя дома.
- Лора, вы же темные эльфы, а есть светлые? - для Драко было почему-то очень важно это узнать, но Лора, как всегда, нашла способ уйти от прямого ответа.
- Свет - это всего лишь обратная сторона Тьмы, мой хороший.

Если Драко и планировал задать новые вопросы, следующий гость внес некоторую суматоху в это странное и очень волшебное утро. С характерным треском в комнату аппарировала Тинкер, эльф-домовик Нэлли Яксли.
- Госпожа Лорелейн, - Тинкер низко склонилась перед полулежащей Лорой, целуя край ее платья. - Тинкер удостоилась величайшей чести передать вам послание от подруги моей хозяйки мисс Нэлли. Тинкер так волнуется, она так счастлива, что увидела госпожу... Тинкер прожила свою жизнь не зря, раз госпожа уделила ей несколько минут своего времени...
- Письмо, Тинкер, - Лора равнодушно протянула руку за свитком пергамента. - Узнаю почерк Беллы.
Раскланиваясь и непрерывно что-то бормоча себе под нос, Тинкер передала Лоре письмо и с молчаливого кивка ее головы исчезла. Лора пробежала письмо глазами и подожгла его край о пламя свечи, наблюдая за тем, как пергамент обращается в пепел; лицо ее сохраняло привычную невозмутимость.
- Что же, мой друг, нашу беседу пора закончить, ибо совершенно очевидно, что вы нуждаетесь в продолжительном отдыхе, - она улыбнулась, - В отличие от меня. Я же должна нанести визит нашему очаровательному Люциусу, предполагаю, что малышка Белла поднимет ему настроение так же, как и подняла его мне.
Она поднялась с пола, но прежде, чем покинуть зал, подошла к Драко и провела рукой по его лицу. Ее глаза не выражали ничего, кроме затягивающей пустоты.
- Этот браслет единственный в своем роде, Драко, - прошептала она, - Я уже никогда не смогу его снять. Тебе остается только постараться, чтобы наши дороги пересекались как можно реже.
- Что было в том пророчестве? - прошептал он в ответ. - Когда ты умрешь?
- Я знаю только, что перед смертью буду смотреть в твои глаза.

***

Гостиная Гриффиндора встретила Гарри и Рона смехом, радостными объятиями, шоколадными лягушками и всеобщим ликованием. Портреты, призраки и множество детских лиц светились от радости, Роуз уже висела на шее у Рона, Хьюго взволнованно делился последними новостями, а Альбус и Джеймс обнимали Гарри, расспрашивая о событиях вне школы. Среди бури эмоций было сложно найти возможность поддаться течению мыслей и калейдоскопу воспоминаний, однако Гарри чувствовал, как магия этих стен проникает под кожу, а глубоко в голове, пропорционально нарастающему сердцебиению начинают звучать давно забытые голоса.
Увидеть снова башню Гриффиндора, место, где прошел один из самых незабываемых периодов их жизни, было более, чем удивительно. Каждое кресло, каждый камень в стенах, каждая ступень на лестнице хранили отпечатки вечности. Для Гарри странно было осознавать, что сейчас это уже не его жизнь. Рассказы сыновей о тренировках по квиддичу, новых преподавателях, большинство фамилий которых были незнакомы Гарри, планах на ближайший год - все это была уже некая параллельная реальность, соприкоснуться с которой он мог лишь частично, как внимательный слушатель и сторонний наблюдатель. Гарри вдруг подумал о Лили. Конечно, девочка не знала об их приезде, и Гарри не вполне представлял, могут ли они посетить гостиную Слизерина. Он не планировал просить об этом Рона, и принял решение прогуляться до подземелий после разговора с сыновьями.
Конечно, большинство новых студентов Гриффиндора были хорошо знакомы Гарри - волшебный мир был особенно тесен, и сейчас его окружали, в основном, дети близких друзей. Алиса Лонгботтом, братья Скамандер, дочери Дина Томаса и Симуса Финнигана... Роуз Уизли, несколько бледная и усталая, что-то эмоционально рассказывала Рону, а Хьюго периодически вставлял дополнения в его рассказ.
- Ты, наверно, хочешь прогуляться по школе, пап? - догадался Альбус, перехватив рассеянный взгляд Гарри, - Мы можем пойти к Лили. Не представляю, как предупредить ее о твоем приезде, минуя посещение подземелий. Прямую связь мы пока не наладили.
Гарри заметил, что Роуз проводила их обеспокоенным взглядом. Действительно, девушка, как никто другой хотела сейчас навестить сестру и устроить ей хорошенький скандал за все истории, в которые та умудрилась попасть за такой непродолжительный срок. Однако ничего не замечающий Рон и все еще задерживающаяся в библиотеке Гермиона не позволяли ей сейчас покинуть гостиную. Роуз только надеялась, что разговор между Гарри и Лили пройдет без исключительных происшествий.

Гарри, Джеймс и Альбус спускались по лестнице, ведущей в сторону выхода.
- Мы не идем в подземелья? - осведомился Гарри у старшего сына.
- Не самое приятное место, - пояснил Джеймс, скривив лицо, - Но наше счастье, что слизеринские принцессы не представляют своей жизни без ежедневной дозы ультрафиолета. Сначала посмотрим у озера, обычно они там проводят самые долгие перемены.
- Слизеринские принцессы? - приподнял брови Гарри, в очередной раз радуясь, что он не предложил Рону их сопровождать - вряд ли бы его друг преисполнился радости, поняв, что Лили также попадает в эту категорию.
- О да, - улыбнулся Альбус. - Их еще называют слизеринской шестеркой. Хотя, сегодня их только пять, одна уже успела попасть в больницу. Не волнуйся, не Лили, - поспешно добавил он, заметив беспокойство на лице отца. - Ариэлла Монтегю.
- Ариэлла Монтегю - подруга Лили? - Гарри скептически усмехнулся, вспомнив отца девушки, Грейна Монтегю. Их отношения были далеки от приятельских.
- Одна из ее многочисленных подруг, - ввел его в курс дела Джеймс, - Первый курс Слизерина в этом году самый многочисленный, и девушек там значительно больше, чем парней. Они подружились с первых дней и практически неразлучны. Не знаю, что может связывать Лили с такой компанией, но даже мне сложно упрекнуть ее. Они чуть ли не лучшие по всем основным предметам, поведение безупречное, учителя их хвалят. Нам приходится напрягаться, чтобы соревноваться в этом году со Слизерином по количеству баллов. Квиддич - наша главная надежда.
- И кто же они? - спросил Гарри. Они уже вышли из замка и приближались к озеру.
- Ариэлла Монтегю, - начал перечислять Альбус, - Сюзанна Забини, Нэлли Яксли, Эмили Флинт, наша Лили... и Белла Лестрейндж.
Гарри озадаченно смотрел прямо перед собой, не замедляя шага. Деды и отцы представительниц этой блистательной компании были слишком хорошо ему знакомы, со многими ему приходилось сражаться. Вся элита бывших Пожирателей Смерти. Хотя не он ли последние годы боролся против предубеждений?
- Что же, вряд ли Лили пригласит своих подруг к нам на Рождество, - усмехнулся он. - Жаль, что она в письмах никогда о них не рассказывает.
- Ты не должен судить ее за это, - серьезно ответил Альбус. - Лили действительно переживает за вашу с мамой реакцию. Первые дни она сама не своя ходила под впечатлением всех этих историй о вражде между факультетами. Сейчас другие времена, отец. Больше нет темных магов и глобальных угроз. Они девушки, им хочется болтать, сплетничать и не беспокоиться о ваших древних разногласиях.
- Ты хорошо понимаешь свою сестру, верно? - улыбнулся Гарри. Его тронула забота, прозвучавшая в голосе Альбуса.
- Она очень любит вас с мамой, - кивнул Альбус. - Меньше всего она хотела бы доставить вам огорчения.
- Мы гордимся Лили, вне зависимости от того, где она учится, - убежденно сказал Гарри. - Ты совершенно прав в главном, Альбус. Сейчас другие времени. Все плохое осталось в прошлом. Мы должны двигаться дальше.
Они уже шли вдоль берега озера. Гарри осматривался по сторонам и наслаждался видом давно забытых мест. Гремучая Ива вдруг навеяла воспоминания о Люпине.
- А где Тед? - вдруг вспомнил он. - Не видел его в гостиной.
- Гуляет с девушкой, - усмехнулся Джеймс. - Они с Мари-Виктуар почти неразлучны. Хьюго это серьезно бесит, но кто же обращает на это внимание?
Гарри не смог сдержать улыбки - сложно было решить, на кого больше походил Хьюго Уизли: на Гермиону со своей тягой к знаниям, или на Рона, чью манеру поведения он непроизвольно копировал.
- Вот мы и на месте, - улыбнулся Джеймс, - А вот и надежда черной магии, - рассмеялся он.
Лили стояла спиной и не могла видеть Гарри, а он, затаив дыхание, наблюдал за дочерью. Она что-то оживленно рассказывала круглолицей блондинке, не по возрасту увешанной золотыми браслетами, звенящими от ее отчаянной жестикуляции. Блондинка заметила их первой и обратила внимание Лили. Девушка обернулась, на миг растерянно замерла, а потому бросилась Гарри на шею.

Радость встречи сменилась неловким ожиданием. Подруги Лили изображали увлеченность беседой, однако Гарри не сомневался, что они сейчас прислушиваются к ним всеми возможными способами. Белла Лестрейндж не смотрела ему в глаза, и Гарри точно знал, что даже несмотря на очевидную лояльность к Лили, она ненавидит его почти так же, как и ее безумная бабушка.
- Я никак не ждала твоего приезда, - растерянно говорила Лили, - Я бы встречала тебя вместе с мальчиками.
- Я рад посмотреть, как ты тут живешь, - возразил Гарри, - Ты совершенно не обязана не отходить от братьев в моем присутствии. Это совершенно нормально, что ты живешь своей жизнью, Лили. Я знаю, что ты всегда была на редкость разумная для своего возраста.
Очевидно было, что Лили частично успокоила его реакция. И все-таки выражение ожидания не исчезало с ее лица.
- А мама? Мама разве не приехала?
Этот вопрос застал Гарри врасплох. Отъезд в Хогвартс, скоординированный с Кингсли оказался неожиданным и спонтанным - он успел лишь послать Джинни записку. Они все реже виделись в последнее время, учитывая его плотный рабочий график.
- Мама занята на работе, - ушел он от ответа, не желая расстраивать дочь. - Зато приехали Рон и Гермиона. Вы сможете увидеться за обедом. Мы будем здесь до вечера. На самом деле, мы приехали по работе.
Лили кивнула, не задая уточняющих вопросов.
- Простите, - прервал их разговор тихий выразительный голос, - Не хотела вам мешать, но Лили, если ты хочешь успеть на Заклинания, нам пора двигаться в сторону замка.
Белла Лестрейдж стояла чуть поодать, в окружении своей свиты, заплетая кудрявые волосы в косу. На Гарри она взглянула лишь мельком.
- Мистер Поттер. Рада новой встрече с Вами, - сухо обронила она.
- Добрый день, Белла, - Гарри старался держаться вежливо, как и подобает беспристрастному отцу.
- Вы с Беллой уже знакомы? А это Сюзанна, Нэлли и Эмили, - представила Лили своих однокурсниц. - Папа, ты не возражаешь, если мы увидимся в Большом зале за обедом? Не хотелось бы опаздывать.
Гарри кивнул.
- Успехов на Заклинаниях.
Лили поцеловала его в щеку и присоединилась к ожидающим ее девочкам.
Джеймс проводил их недовольным взглядом.
- Я бы не имел ничего против этой милой компании, даже несмотря на их отвратительное высокомерие. Но один тип, постоянно крутящийся возле них, не внушает мне доверия.
Гарри почувствовал, что ему даже не надо уточнять имени этого типа, так раздражающего Джеймса.
- Скорпиус Малфой, - подтвердил Альбус его подозрения.

***
Если Скорпиус Малфой и имел некоторые подозрения относительно неприязни, которую питали к нему братья Поттер, сейчас его мысли занимали совершенно другие проблемы. Очередное послание от Люциуса ожидало его на кровати, когда он вернулся с завтрака - предстояло пропустить Трансфигурацию ради разговора с Лорелейн. От себя Люциус добавлял немного - история с медальоном его заинтересовала, однако он призывал к расстановке приоритетов и напоминал о необходимости жертвовать чем-то важным для достижения цели. Как всегда, сухой и иносказательный слог деда внес лишь дополнительную путаницу в голову Скорпиуса, что представлялось на этот раз особенной сложностью, поскольку ему предстояло обдумать новую и весьма раздражительную проблему.
Роуз Уизли.
Скорпиус не мог точно гарантировать, что Роуз не слышала их разговора с Беллой, из его памяти так и не изгладилось заявление мадам Помфри о том, что во сне она звала кого-то, чье имя подозрительно напоминало имя Лоры, а их последняя встреча с ее странными обмороками и вовсе вызывала раздражение. Иногда Скорпиусу казалось, что ненависть к Уизли передается вместе с каким-то геном в крови Малфоев - только так он мог объяснить это иррациональное бешенство, которое вызывал у него один вид этой рыжеволосой бестолковой девчонки. Лили Поттер была другая. Возможно, ее распределение на Слизерин сыграло свою роль, но она никогда не предоставляла Скорпиусу оснований ее ненавидеть. Теперь же, когда выяснилось, что она является обладательницей необходимого ему медальона, к которому никто больше не может прикоснуться, он и вовсе убедился в необходимости проявлять по отношению к Лили только дружеское участие и внимание.
Дорога в Астрономическую Башню оказалась на этот раз длиннее обычного - Скорпиус и сам не заметил, как ноги привели его в больничное крыло. Ариэлла со скучающим видом изучала потолок, рука ее безжизненно зависла в воздухе. Скорпиус со злостью отметил, что мадам Помфри, вероятно, не имеет четкого представления о том, как надо лечить подобные проклятия. Срочно спросить Лорелейн, она должна знать, что поможет.
- Привет, - он уселся на край кровати.
Ариэлла, кажется, была удивлена его видеть.
- Ты тоже нездоров?
Скорпиус хмыкнул.
- Откуда такие выводы?
Ариэлла слегка приподнялась в постели, стараясь как можно меньше передвигать больную руку.
- Ты в больничном крыле. Обычно сюда приходят, чтобы лечиться. Простая логика.
- Женская логика, - ядовито исправил Скорпиус. - Хотел узнать, как продвигается твое лечение. Пришел к выводу, что в Хогвартсе не только с образованием проблемы.
Ариэлла недоверчиво посмотрела на него.
- Скорпиус, не далее как два года назад ты столкнул меня с метлы, когда мы играли у вас в квиддич. Я пролетела пятьдесят метров до земли и сломала ногу. Ты смеялся. Не заставляй меня думать, что ты сошел с ума и решил вдруг стать милым и заботливым.
Скорпиус снова рассмеялся. Этот эпизод он помнил весьма смутно, и уж точно не помнил, что это была Ариэлла.
- Вот это уже больше похоже на тебя, - одобрительно кивнула она головой. - Не пугай меня так больше, а то я решу, что ты тайно общаешься с гриффиндорцами.
- Так что с рукой? Кто-нибудь что-нибудь делает? - вернулся Скорпиус к цели своего визита. Ариэлла изобразила гримасу.
- МакГонагалл была здесь. Попричитала, похлопала глазами, обещала разобраться. Мадам Помфри целый день носится с какими-то ингридиентами, вероятно, варит лекарство. Только мне кажется, - грустно добавила она, - что не так все просто с этим медальоном, и вряд ли обычное зелье от шрамов здесь поможет. Мне сейчас даже трудно говорить.
Скорпиус понимал, что медлить нельзя. Чем скорее состоится встреча с Лорой, тем быстрее он узнает, на что способен этот медальон. Он резко поднялся с кровати.
- Тогда тебе лучше отдыхать, Ариэлла, - он быстро направился к двери, - Минимум неделя без сдвоенных пар с гриффиндорцами - что может быть лучше.
Ариэлла выглядела измученной, однако она растянула губы в улыбке.
- Только одно. Завтраки в одиночестве. Никаких магглов, мельтишащих поблизости.

На этот раз волосы Лорелейн были оттенка светлого шоколада. Скорпиус предположил, не надоедают ли ей постоянные перевоплощения, но, разумеется, не задал вслух этого вопроса.
Лорелейн коснулась волшебной палочкой пореза на его руке. Кровь, необходимая для действия Исчезательной бумаги, остановилась. Глаза Лоры, как ни странно, выражали что-то, похожее на сочувствие.
- Что бы ты обо мне не думал, мне очень жаль, что мы знакомы, - вдруг сказала она. - Я уверена, что твоя жизнь и жизнь твоей семьи была бы намного счастливее, если бы однажды твой далекий потомок не пожелал абсолютной власти и не установил эту разрушительную для обоих сторон связь Малфоев с моим народом.
- Твоим народом? - повторил Скорпиус, внимательно глядя на Лору. - Я с самого начала подозревал, что ты не моя тетя.
- Я не твоя родственница по крови, - согласилась Лора. - Однако я называла Амелию Малфой мамой, - она улыбнулась, - Это такой человеческий опыт... у нас не бывает матерей.
- Кто ты?
Лорелейн протянула руку и коснулась его виска.
- Я уже рассказала один раз часть этой истории сегодня. Не люблю повторяться. Я просто передам тебе это знание.
На мгновение голову Скорпиуса пронзила острая боль. Затем произошло нечто, испугавшее его еще больше - казалось, каждую клеточку мозга заполнило осознание.
- Ты темный эльф, - медленно повторил он. - Ты служишь неизвестной мне Лилит и моей семье. Я не вижу связи. Эта история... в ней слишком много белых пятен.
Лора уселась на парапет Башни, почти балансируя на весу. Если раньше Скорпиус чувствовал бы себя неуютно в такой ситуации, теперь он сильно сомневался, что Лоре так просто причинить вред.
- Это все потому что история, рассказанная мной утром, и была неполной. Она не предназначалась для ушей моей собеседника. Я думаю, именно тебе будет интересно узнать ее целиком.
Скорпиус нетерпеливо кивнул.
- Все дело в медальоне, который ты нашел у дочери Гарри Поттера. Ты мог бы спросить, зачем я, новая хозяйка Бузинной палочки, обращаюсь к за помощью к школьнику - ведь я могла бы получить все, что мне только необходимо - пусть не путем человеческой магии, так эльфийской.
- И тут, конечно же, не так все просто? - ухмыльнулся Скорпиус.
Лорелейн серьезно кивнула.
- Древние народы были окружены магией, как мы сегодня окружены воздухом и солнечным светом, - начала она. - Волшебники и волшебницы не скрывались - они творили чудеса на глазах у людей, и те воспринимали это, как должное. Много миров сменило друг друга, но этот жизненный уклад оставался неизменным. Шли годы, магия развивалась, и люди стали ощущать собственное бессилие перед особенно могущественными колдунами. Ты, конечно, помнишь это со своих школьных уроков. Страх всегда рождает суеверия. Люди отгородились от магии, они стали бояться волшебников, избегать их, а обычные, повседневные чудеса облекли в формы страхов перед богами и мифическими существами.
Скорпиус кивнул, он еще не улавливал, в чем необходимость такого длительного вступления.
- Много эпох назад в семье могущественного мага родилась дочь. Ее назвали Лилит.
- Та Лилит, которой ты служишь? - уточнил Драко.
Лорелейн продолжила, как будто он не перебивал ее.
- Лилит не желала мириться с ролью женщины, характерной для ее времени - она хотела равенства со своим отцом, своими братьями. Путем сложных обманов и самой темной магии она смогла обрести бессмертие и великую мудрость, но этого ей показалось недостаточно, и она решила подчинить себе все силы, управляющие этим миром. За это Лилит была проклята нести разрушение и хаос сквозь века. Первые эпохи она была даже довольна своим положением, но все меняется. Уже много тысяч лет больше всего Лилит жаждет свободы.
- Дочь волшебника... - повторил Скорпиус. - Это она? Люциус показывал мне эту сказку, рассказывал о непреложном обете...
- Подожди, - вскинула руку Лора. - Прежде, чем ты решишься последовать совету Люциуса, тебе стоит узнать немного больше, чем он счел нужным показать тебе. Люциус - хитрая лиса, - она усмехнулась. - Лилит воплощала собой разрушительную энергию, поэтому люди написали о ней много легенд и сказок. Они представляют ее опасным демоном, убивающим детей и высасывающим энергию из смертных. Люди придумали даже амулеты и обереги, защищающие от Лилит. Как будто это имеет для нее значение... Так вот, несмотря на свою принципиальную неспособность к созиданию, она все же могла творить, используя доступную ей белую и черную магию. Многие темные существа и животные были созданы ею - просто так, от скуки или из любопытства. Одними из таких народов являемся мы - темные эльфы. Все мы были созданы одновременно, и с тех пор проживали под землей, враждуя с людьми и светлыми творениями и управляя подземными владениями Лилит.
- А что связывает тебя с нашей семьей? - задал мучающий его уже давно вопрос Скорпиус.
- Я приближаюсь к этому, - ответила Лорелейн, - Род Малфоев намного древнее, чем ты можешь себе представить. Я видела генеалогическое древо в кабинете Люциуса. Это было так ничтожно, - рассмеялась она.
Скорпиус представил, как Лора сообщает Люциусу о том, что находит главный предмет его гордости ничтожным, и не смог сдержать улыбки.
- Один из твоих далеких предков, прародителей твоего рода, живший больше тысячи лет назад, жаждал власти, как только может жаждать ее смертный человек. Имя его тебе хорошо известно. Думаю не проходит и дня, чтобы ты не упоминал его.
Скорпиус вопросительно посмотрел на Лору.
- Я говорю, конечно, о Салазаре Слизерине, - уточнила она со своей классической невозмутимостью.
Скорпиус постарался справиться с первоначальным тотальным шоком.
- Я - потомок Слизерина? - спросил он изменившимся голосом.
- Безусловно, не прямой, - уточнила Лора, - Прямых, как мне известно, уже не осталось. Однако ваше родство несомненно и весьма близко. Так вот, Слизерин искал себе надежного покровителя, много путешествуя, чтобы обрести полезные связи. Однако все, что он смог найти, объехав почти пол-света, - это несколько не менее амбициозных темных магов, чья власть преходяща и зыбка. Слизерин почти отчаялся получить помощь со стороны, как вдруг, в Арабской пустыне произошла его встреча с Лилит. Лилит рассчитывала получить от нее помощь в своей так называемой сделке со Временем. Она надеялась, что магия могущественного смертного будет отличаться от ее способностей и приведет ее к успеху. Взамен она пообещала Слизерину богатое вознаграждение. И Слизерин согласился.
- Он дал непреложный обет? - догадался Скорпиус.
- Заведомо неисполнимый, - уточнила Лора, - Обреченный на провал и кару. Обстоятельства смерти Слизерина так и не известны до сих пор, однако я, как слуга и порождение Лилит, могу только предполагать степень и последствия ее гнева. Но пока Слизерин был жив и на пике своего могущества, он перебрался на Британские острова, где и познакомился с основателями Хогвартса. Идея основать школу показалась ему привлекательной - такая возможность контроля над подрастающим поколением. Но чтобы обосноваться в Англии, ему нужна была надежная магическая поддержка, и он воспользовался своим сотрудничеством с Лилит, чтобы получить нас, - она сделала паузу, - темных эльфов.
Глаза Скорпиуса расширялись по мере рассказа Лоры. Слизерин, Лилит, Основатели - все это смешалось в его голове.
- Потерпи еще немного, - продолжила Лора, - Мой рассказ близится к финалу. Слизерин подозревал, что благосклонность Лилит - дело преходящее, и втайне от нее потребовал от нас доказательство нашей вечной преданности его роду. Поскольку нам было приказано полностью повиноваться Слизерину, мы были вынуждены принять его условия и изготовили символ нашего рабства. Тот самый медальон, который ты должен найти. Этот медальон губителен для любого смертного, который прикоснется к нему и продержит в руках слишком долго, и только наследникам Слизерина он не может причинить никакого вреда. Для них он всего лишь ключ.
- И Лилит ничего не узнала? Как это возможно? - снова перебил ее Скорпиус.
- Не забывай, она всего лишь колдунья, - усмехнулась Лора, - Опасная, бессмертная, но колдунья, не божество.
Скорпиус откинул длинные волосы с лица. История принимала все более запутанный оборот, и он уже не был уверен, что полностью следует за логикой Лорелейн.
- Ключ к чему? - наконец спросил он.
- К нашему миру, - совершенно естественно произнесла Лора, - К миру темных эльфов. Наша магия весьма могущественна, наше государство очень богато. Отныне и впредь Слизерин и его потомки могли беспрепятственно преодолевать Семь Врат Времени, которые отделяют нашу реальность от вашей. Слизерин никогда не расставался со своим медальоном. Он выстроил замок на Британских Островах. Это строение не сохранилось, однако земли имения распологались в предгорьях, под которыми и проживает до сих пор мой народ. Тебе хорошо известно, о каком месте я говорю.
Скорпиус еле слышно выдохнул:
- Малфой Мэнор...
- Имение рода Малфоев, - кивнула Лора. - Теперь ты знаешь, почему я подчинена вашей семье. Я и весь мой народ. Более всего в жизни мы мечтаем о свободе, однако больше тридцати лет назад я была призвана на землю. Я хорошо помню этот день. Люциус приказал мне позаботиться о двух девочках, лишившихся родителей. Их звали Аделина и Виолетта Лестрейндж. Я жила в доме их официальной опекунши, Амелии Мальсибер, урожденной Малфой.
- На улице Слизней, - уточнил Скорпиус. - Я видел этот дом и это место.
- Амелия была чудесная женщина, - улыбнулась Лора. Сейчас она как никогда напоминала обычную семнадцатилетнюю девушку, вдруг вспомнившую родной дом и семью, - Она безмерно любила девочек, воспитывала их, как родных. Потом умер ее муж. И с этого момента ее жизнь угасала, как свечка. Она все же не могла привыкнуть к такой жизни...
- Бедность, - кивнул Скорпиус. Лора поморщилась.
- Я заботилась о них, не было никакой бедности. Была необходимость поддерживать видимость бедности для этих шакалов из Министерства. Мы только хотели, чтобы девочки Лестрейндж продолжали жить в окружении волшебников. Но судьба распорядилась иначе. Жизнь девушек не продлилась долго, но на мне лежала новая задача - заботиться о дочери Виолетты Лестрейндж.
- Белла, - прошептал Скорпиус.
- Белла, - подтвердила Лора. - Я была невероятно привязана к этому ребенку. Но неожиданно планы Люциуса изменились. Он позволил Белле попасть в этот ужасный приют, - ее лицо вдруг исказилось, - А мне запретил даже приближаться к ней, чтобы как-то помочь. Все должны были забыть... Пережить как-то эти ужасные двадцать лет адаптации к новой реальности... Темный Лорд был окончательно повержен... Малфои не могли рисковать. Люциус решил, что для Беллы будет лучше, если о ней временно забудут, нежели если она попадет в руки какой-нибудь семейки Мракоборцев, которые заставят ее забыть, кто она такая и откуда пришла.
- А потом ты вернулась за ней?
- Да, - судя по голосу Лоры, этот момент был одним из самых радостных в ее жизни, - Я вернулась и попыталась хотя бы немного компенсировать те ужасы, которые Белле пришлось пережить. Хотя я думаю, что момент был потерян, - добавила она, - Белла привыкла справляться сама. Она готова на много ради меня из благодарности - этого у нее не отнять - но не из-за доверия.
Скорпиус не знал, что на это сказать - он только понимал, что не сможет больше смотреть на Беллу Лестрейндж, как на немного глуповатую и самоуверенную первокурсницу. Что касается его мнения о Лоре - она его пугала. Пугала своей необычностью, своей принадлежностью к совершенно незнакомому ему миру. Пугала своими историями, полностью переворачивающими его представления о собственной жизни и цели.

- Что ты хочешь от меня? - просто спросил он.
- Ты наследник Слизерина, Скорпиус, - ответила Лора. - Пора вступить в права наследства. Ты не обязан разрушать свою жизнь только потому что Люциус не может предложить тебе иной альтернативы. Я могу.
- Я должен отдать тебе медальон?
- Ты должен воспользоваться медальоном. Ты или другая наследница Слизерина.
- Что? - такого поворота событий Скорпиус никак не ожидал. - Я надеюсь, ты не имеешь в виду Поттер?
- Дочь Гарри Поттера, - это, видимо, очень забавляло Лору, - Интересно, почему Гарри Поттер так неизбежно косвенно связан со всем, что мне необходимо совершить в этом мире? Факт остается фактом - если девочка может носить медальон на шее, значит она также ведет свой род от Салазара Слизерина. В конце концов, у него было много детей в разных частях планеты, - рассмеялась она. - Лили Поттер - наследница Слизерина, по отцу или по матери.
- По матери? - Скорпиус передернулся, - Уизли? Эта мысль омерзительна. Если я узнаю, что Уизли связаны со Слизерином, моей ноги больше не будет в этой школе.
Лора покачала головой.
- Ваши юношеские истерии меня не интересуют. Ты должен доставить мне этот медальон, Скорпиус, а передашь ли ты мне его из рук в руки или на шее девушки, которая его сейчас носит, мне не столь важно.
- Этот медальон уже успел ранить моего друга, - быстро проговорил Скорпиус. - Это значит, что она умрет?
Лора обеспокоенно взглянула на него.
- Что это за друг?
- Ариэлла.
Лора несколько минут помолчала, находясь в колебаниях. Потом она сняла с шеи еще один медальон и зажала его в кулаке.
- Она чистокровная?
Скорпиус закатил глаза. Неужели сейчас это тоже имело значение.
- Она из рода Монтегю. Я никогда не слышал, чтобы в их семье были магглы.
- Тогда это поможет, - решила Лора. - Приложишь этот медальон к ожогу. Когда он подействует, он сам вернется ко мне.
Скорпиус покрутил в руках украшение.
- Жаба?
Лора улыбнулась.
- Темные эльфы обожают жаб и лягушек. Они - наши преданные союзники. Жаба - вершина творения темных созданий, как бы смешно это не звучало для тебя сейчас. Ты еще не видел настоящих жаб, - загадочно добавила она. - Даже змеи подчинены им - именно жаба высиживает яйцо, из которого рождается Король Змей - Василиск.
Скорпиус молчал, анализируя полученную информацию. Он не сомневался, что после исчезновения Лоры, у него появится слишком много вопросов, в нужный момент не пришедших в голову.
- Что будет, если я смогу завладеть медальоном? Для чего он необходим?
- Тебе - чтобы избежать сделки с Лилит, - объяснила Лора, - Это нездоровое и крайне деструктивное занятие - строить с ней совместные планы. Мне - чтобы вернуть свободу моему народу. Если ты поможешь нам освободиться от власти Лилит и вашего рода, то вы получите намного больше, чем неубедительная и временная поддержка Лилит. Мы умеем быть благодарными, Скорпиус, - она вдруг схватила его за руку. - Ты должен уметь выбирать себе союзников. Не повторяй ошибку Слизерина. Не повторяй ошибку Люциуса.
- Тебе тоже нужен от меня непреложный обет? - медленно проговорил Скорпиус.
Лора покачала головой.
- Мне не нужны твои клятвы. Последние тысячу лет я слишком мало ценю слова.
Скорпиус вздохнул. Предложение Лоры казалось таким заманчивым - от него не веяло смертельным ужасом, сопровождавшим возможность договора с Лилит, однако одна мысль не могла не подчеркивать уязвимость ее планов.
- Люциус, - прошептал он. - Он в курсе? И отец?
Лора покачнулась, и на миг Скорпиусу показалось, что сейчас она сорвется с Астрономической башни вниз.
- Люциус не с нами, - ее голос был наполнен безграничным сожалением, - Он сделал свой выбор, и Лилит с такой поддержкой будет весьма сильна. Я обязана подчиняться Люциусу, однако я не лишена собственной воли. Я выполняю его пожелания - в данном случае, быть посредником между ним, тобой и Лилит, но я также собираю собственных союзников. Люциус не поддержит меня, потому что знает, что Лилит во много раз сильнее, но могущество моего народа может защитить нас, если ты нас освободишь.
- Как? - жестко спросил Скорпиус, - Как?
- Найди медальон, - просто сказала Лора. - Найди его, а пока ищещь - подумай, на чьей ты стороне, Скорпиус. Ты не обязан выбирать смерть. Будущее скрыто от меня - эльфы не способны к предвидению, но одно из немногих пророчеств, которое я смогла раздобыть, убедило меня, что надежда не потеряна. Мы еще можем победить. Мир под властью Лилит - это намного страшнее, чем мир под властью Волдеморта. В конце концов, Волдеморт - такой же слуга Лилит, как и многие другие его предшественники. Как и я, в сущности.
Образ Лоры начал потихоньку бледнеть, и Скорпиус понял, что она его покидает. Вдруг она добавила:
- Если ты найдешь мне Пророчицу, я буду считать тебя самым ценным своим союзником, Скорпиус.
Он хотел уточнить, что именно Лорелейн имела в виду, но эльфийка уже стала едва различимой тенью, а ноги Скорпиуса с силой приземлились на каменный пол Астрологической Башни. И первой, кого он увидел, оказалась Роуз Уизли.

***
Почти весь урок Прорицаний у Роуз Уизли страшно болела голова - удушливый аромат волшебных трав, экзотических масел в сочетании с жаром камина и плотно задернутыми бархатными гардинами оставляли неуязвимыми только самых устойчивых. Профессор Трелони продолжала преподавать свой предмет, практически не изменяя собственному стилю, не делая при этом ни одного более или менее реалистичного предсказания. На этот раз тема смерти, ко всеобщему изумлению, отнюдь не превалировала - отныне опасность всем и каждому угрожала исключительно в лице женщины, прекрасной, опасной и коварной, что вызывало шуточки и улыбки мужской половины класса. Обычно оживленно реагирующая на их юмор Роуз на этот раз могла только обессиленно кивать и держаться за виски - состояние было почти что предобморочным. Наконец, даже профессор Трелони не выдержала.

- Мое внутреннее Око видит болезнь, моя милая, - озабоченно прошелестела она, - Вам лучше всего отправиться в больничное крыло!

"Как будто я не только что оттуда", - мрачно усмехнулась про себя Роуз, но собрала книги и направилась к выходу, с ужасом представляя веревочную лестницу. Какими-то удивительными усилиями она все же смогла ее преодолеть, однако потом слабо помнила происходящее.
Коридоры Хогвартса померкли и растворились перед ее глазами - однако ноги продолжали идти, подниматься по лестницами, повинуясь известной только подсознанию цели. Видела же Роуз совершенно странные вещи - огромное напольное зеркало в тяжелой бронзовой раме, перед которым замерла девушка, та самая черноглазая брюнетка с орлиным профилем, которую она уже видела, так некстати упав в обморок перед Скорпиусом Малфоем. Девушка казалась застывшей, как на маггловской фотографии, а из зеркала на нее взирало странное создание - другая девушка, белокурая, темнокожая с яркими апельсиновыми глазами - такая же неподвижная и статичная.
Ноги Роуз продолжали идти, а образы сменялись один на другой. В ушах вновь зазвучали голоса, крики, свист посылаемых заклятий. Звуки напоминали сражение, но Роуз не могла различить отдельных голосов. Вдруг еще один яркий образ вышел на передний план - кровь, кровь, стекающая по бледной тонкой руке, кровь из вены, прокушенной как будто диким животным... змеей... Роуз почувствовала, что задыхается, и тут туман перед ее глазами рассеялся. Она немедленно поняла, что находится одна на вершине Астрономической Башни. Сколько же ей пришлось пройти в полубессознательном состоянии? Роуз только надеялась, что никто не видел ее такой... здесь же мама, папа... Вот уж кому знать о таких вещах совсем ни к чему.

И только Роуз решила, что программа максимум проблем на этот день выполнена, перед ее глазами вдруг материализовался Скорпиус Малфой. Вид у него был совершенно потерянный, а глаза с недоумением ее рассматривали.

Скорпиусу потребовалась доля секунды, чтобы прийти в себя.
- Уизли, - прошипел он, вложив всю свою ненависть в эту короткую фамилию.
Роуз слишком удивилась, чтобы обратить на это внимание. Она хорошо знала, что аппарировать в Хогвартсе невозможно - Гермиона благоразумно позаботилась о том, чтобы дети не пошли по стопам отца и прочитали "Историю Хогвартса". Каким же образом тогда Малфою только что это удалось? Она искала и не находила ответа.
- Что ты делаешь? - возмущенно спросила она, - Черная Магия в коридорах школы запрещена! И не только в коридорах школы!
Скорпиус насмешливо взглянул на нее, а затем, перекинув сумку через плечо, направился в сторону выхода. Было сложно удержаться от соблазна испортить настроение хотя бы одной Уизли за утро, однако он по-прежнему сжимал в руке медальон в форме жабы, а состояние Ариэллы могло ухудшиться.
- Я могла бы и не спрашивать! - Роуз последовала за ним - выход из Башни был только один, - Все время, что ты в школе, ты только и занят тем, как бы совершить что-то зловещее.
- Судя по всему, это не первый раз, когда ты за мной следишь, Уизли, исходя твоей осведомленности о моих планах, - отметил Скорпиус. - Остается только догадываться, откуда такой интерес ко мне и к моей семье.
- Мне нет никакого дела ни до тебя, ни до твоей семьи, Малфой, - раздраженно бросила Роуз. - Я была бы рада, если бы вы жили в другом полушарии, подальше от меня. Я просто мечтаю об этом.
- Одно дело мечтать, Уизли, - назидательно проговорил Скорпиус, - А другое - бредить. Я бы мог мечтать о том, что однажды я открою глаза в мире без Уизли, но реальность жестока, и в ней продолжают существовать летающие тараканы, рубашки в клетку и рыжеволосые истерички. Здесь я бессилен. А теперь сделай одолжение - избавь меня от необходимости слышать твой голос, пока не закончится лестница. Потом нам определенно в разные стороны.
Роуз фыркнула.
- Разумеется, Малфой, тебе нечего делать в больничном крыле, так что твоя неприятная компания - временная проблема. Хотя не сомневаюсь, что именно тебе следует бывать там как можно чаще - лечить голову.
- Только не говори, что ты идешь в больничное крыло, - закатил глаза Скорпиус. - В таком случае держись на расстоянии. Пройти рядом с тобой через всю школу - это испытание. Лучше встреча с боггартом.
Это оказалось последней соломинкой.
- Как же я ненавижу тебя, Малфой, - сквозь зубы произнесла Роуз, - Ты даже не можешь себе представить, насколько.
Казалось, Скорпиуса ее слова волнуют не больше, чем жужжание комара.
- Поверь, Уизли, - меланхолично протянул он, - Это чувство абсолютно взаимно.

Скорпиус не ошибался насчет Ариэллы - она была еще бледнее, чем во время их последней встречи, а под глазами залегли тени. В очередной раз адресовав про себя проклятие Слизерину, которому вдруг приспичило иметь при себе дьявольский медальон-убийцу, Скорпиус убедился, что мадам Помфри нет поблизости, и без объяснений приложил драгоценную жабу к руке девочки.
Ариэлла с удивлением наблюдала за его действиями. Жаба была теплая и на ощупь выглядела почти как живая. От нее по всей руке разливалось тепло, несущее в себе силу. Вдруг медальон раскрылся на пару мгновений. Ариэлла успела рассмотреть внутри цветок, а затем украшение просто исчезло. В этот момент она почувствовала, как ее лица коснулись невидимые руки. Глаза закрывались сами собой.
Скорпиус смотрел на руку Ариэллы. Следов от ожогов больше не было, да и сама девушка выглядела не в пример лучше - на щеках появился небольшой румянец, глаза не смотрели так измученно, и сама она, наконец-то, была готова заснуть нормальным, здоровым сном. Однако стоило Скорпиусу подумать о том, чтобы найти Беллу и поговорить о деле, как Ариэлла вдруг попросила слабым голосом.
- Побудь здесь... я уже не могу находиться здесь одна.
Он остался. Несмотря на то, что спустя минуту Ариэлла уже крепко спала.
Впрочем, остался он не только из-за Ариэллы. Голоса, раздающиеся из другой части палаты, не могли не привлекать его внимания. Роуз Уизли говорила вполголоса, но она не могла знать, что ненависть Малфоев на все, связанное с Уизли, не распространяется на подслушивающие устройства, продающиеся в магазине ее отца.
- И часто у вас повторяются эти видения? - обеспокоенно спрашивала мадам Помфри.
- Достаточно, - расстроенно кивнула Роуз. - Я не могу это контролировать. Я боюсь, что схожу с ума.
- Это совершенно не обязательно, - оптимистично возразила мадам Помфри. - Истинные провидцы редки, однако не исключено, что у вас просто талант, мисс Уизли. У вас же есть преподаватель по Прорицаниям - я думаю, она поможет вам лучше, чем я. Чтобы контролировать магические видения, уметь не причинить себе вред во время таких откровений, нужна волшебная, а не медицинская помощь. Я могу предложить вам успокоительное - оно вполне безвредно и поможет вам лучше справляться со своими эмоциями, а вот с остальным, дорогая, ничем помочь не могу.
Роуз подавленно кивнула. Значит, ее опасения не лишены оснований, и пророчества действительно имеют некоторую связь с реальностью. Учитывая их мрачный характер, ничего хорошего от будущего ждать не приходится.
Она не стала дожидаться мадам Помфри и направилась к выходу из палаты. Их взгляды со Скорпиусом Малфоем пересеклись, когда она закрывала за собой дверь. Роуз постаралась хлопнуть ей как можно сильнее, сожалея лишь об одном - о том, что не может ударить этой дверью прямо по его лицу.
Скорпиуса едва ли это трогало. В настоящий момент он сам не верил тому, насколько близко и просто, и в то же время сложно было решение задания Лорелейн.
- Пророчица, - прошептал он, самодовольно улыбаясь.

***
Мир определенно не улыбался Джинни Уизли, и причины находились за пределами ее понимания.
День не сложился с самого начала. Гарри рано утром уехал в Министерство, и они почти не говорили. Потом она получила наскоро написанную записку о том, что он, Рон и Гермиона уехали в Хогвартс, и задохнулась от возмущения. Никому даже в голову не пришло пригласить ее присоединиться к ним, и даже просто заранее сообщить о своих планах. В газете почти не было неотложных дел - в спортивной жизни наступило временное затишье, и до ближайшей крупной игры оставалось несколько дней. Отредактировав пару статей, Джинни поняла, что на работе больше делать нечего, но перспектива ехать в пустой дом и до вечера находиться там в ожидании неизвестности ее пугала.
Джинни вышла из редакции "Ежедневного Пророка" и медленно пошла по Косому Переулку, не имея представления о цели и направлении. Идея пришла сама собой - пустой столик во "Флориш и Блоттс" привлек ее внимания, и она не раздумывая уселась на улице, развернув меню. Солнце скользило лучами по ее лицу и некоторое время она просто ни о чем не думала, впитывая его тепло всей кожей.
Вскоре принесли заказанный ей холодный шоколад с кусочками манго. Джинни медленно пила его мелкими глотками, обдумывая последние события своей жизни. Отъезд Лили в Хогвартс все очень усложнил - если раньше она могла сосредоточиться на дочери, то теперь жизнь вдвоем с Гарри казалась почти невыносимой. Впрочем, не так уж и много времени они проводили вдвоем. Когда он не был на работе, он был у Рона с Гермионой, или же Рон с Гермионой были у них. Часто приезжали Джордж, Ли Джордан, периодически - Невилл Лонгботтом, Луна Лавгуд со своей семьей. Им почти не удавалось пообщаться. Джинни была вынуждена признать - жить вместе с Гарри Поттером оказалось намного сложнее, чем она себе представляла. За всю свою жизнь она встречала только одну столь сложную натуру. Тома Реддла.
- Джинни! - радостный голос отвлек ее от грустных мыслей. Джинни взглянула на улицу и ее губы сами собой растянулись в улыбке. Дин Томас, один из ее школьных кавалеров, сейчас смотрел на нее с другой стороны переулка, и, кажется, был бесконечно рад ее видеть.
Через пару минут Дин сидел уже за столиком напротив.
- Как давно мы не виделись! - воскликнул он. - Года три или четыре точно! Куда ты пропала?
- Куда я пропала? Куда ты пропал? Я работаю в "Ежедневном пророке", почти все время в Лондоне! А вот тебя совсем не видно, даже на платформе 9 3/4 ты совсем перестал появляться! Лейли все время провожает только Аза!
Дин виновато кивнул головой.
- К сожалению... Ты же знаешь, мы с Азой расстались.
- Как? - изумленно выдохнула Джинни, - Почему? У вас была такая замечательная семья!
- Была, - подчеркнул Дин, делая большой глоток кофе, - Лейли тяжело перенесла наш развод, долго не хотела со мной разговаривать. Считала, что это я предал семью. На самом деле, мы с Азой просто поняли, что наш брак не имеет будущего. Лейли уже взрослая, и со временем она все поймет. Невозможно всю жизнь провести в маске, притворяясь, что все хорошо... Впрочем, я поступаю неправильно, сразу же после встречи обрушивая на тебя все свои проблемы. Мы с Азой расстались друзьями, и я действительно пытаюсь сохранить подобие нормальных отношений с Лейли, хотя дочка не слишком то мне это позволяет. После пару лет я работал в Германии. Местное отделение Гринготтс.
- А что ты делаешь в Лондоне? - поинтересовалась Джинни, - Командировка?
- Нет, я вернулся окончательно, - улыбнулся Дин, - Нашел новую работу, тоже в банковской сфере. Хочу быть поближе к Лейли. Я очень скучаю по ней.
Джинни понимающе кивнула. Проблемы Дина эхом отзывались в ее душе, и она восхищалась тем, что ему удается с ними справляться.
- А как твоя семья? Лили уже в Хогвартсе? Второй курс?
- Только первый. Ужасно не хватает ее дома. Вот даже сейчас не могу заставить себя вернуться, чтобы не разговаривать со стенами в пустых комнатах, - покачала головой Джинни.
- А где Гарри? Как у него дела?
Джинни открыла рот, чтобы ответить, но вместо слов в воздухе повисла пауза. Она не знала, как дела у Гарри. Она очень давно не знала, как дела у Гарри. Об этом безусловно знали Рон и Гермиона, они смогли бы очень точно обрисовать картину для Дина.
- Он хорошо. Он много работает. Он сейчас в Хогвартсе.
- В Хогвартсе? Серьезно? Вот молодец, что туда поехал! Я и сам часто думаю об этом! А почему ты не поехала?
Что она могла сказать на это? "Меня не взяли?" Джинни сделала большой глоток холодного шоколода, который обжег горло. Дин внимательно ждал продолжения рассказа, но она не была настроена говорить о Гарри. Только не сейчас и только не с Дином.
- Ясно, - он, кажется, все понял без слов. - Ну а что там слышно в спортивном мире Англии? Меня не было целых два года, а такое чувство, как будто я приезжий в своем родном городе.
Джинни улыбнулась. Разговоры о работе были безопасной темой, а кроме того, они позволяли убить время. Она с энтузиазмом начала рассказывать о чемпионатах, прошедших летом.

***

Гарри Поттер, столь нежелательная тема разговора для Джинни, медленно брел по направлению к замку. Только что он провел почти час в хижине Хагрида, слушая жалобы старого лесничего.
Верный Клык несколько лет назад умер от старости, и Хагрид рассказывал об этом с совершенно жуткими интонациями, периодически прикладываясь к кружке с напиткой странного цвета.
- К ним ведь это... того... привязываешься... - сокрушался он, - Зверушки эти - они ведь как семья... Я до сих пор вспоминаю, как мы хоронили Арагога... Ведь других таких больше нет! И соплохвосты все передохли... Теперь еще и Клык! Как я вспомню, сколько всего мы вместе прошли! Да и вы тоже, Гарри. Вспомни, как вы ... это самое... вместе ходили в Запретный Лес. Тоже ведь не шутки!
Гарри сочувствующе кивал головой. На лице Рона, сидящего напротив, был написан ужас - кажется, еще часа разговора о смерти монстров он не вынесет.
- Ты часто видишься с ребятами, Хагрид? - постаралась сменить тему Гермиона, - Они заходят?
- Они напоминают вас, Гермиона, - расцвел Хагрид в улыбке, - Роуз - такая же умная, как ты, и Хьюго тоже! Все-все заклинания на свете знает, чесслово! Альбус с Джеймсом вечно что-нибудь вытворяют.
Гарри рассмеялся.
- А Лили? Все говорят, что она похожа на маму, правда?
Лицо лесничего вдруг стало суровым.
- А вот это ты брось. Твоя мама она совсем другая была. Она людей любила. И все ее любили. А про Лили я ничего сказать не могу, я совсем ее не знаю, и она ко мне ни разу еще не заходила. Только раз я ее и видел, когда на лодках к замку вез, а потом значит она везде с этими воображалами со Слизерина ходит. Ты уж на меня, Гарри, не обижайся, только больно гордая эта ваша Лили, и совсем она на вас не похожа. Я видать сначать малек растерялся, думал, может какая ошибка с этим распределением получилась, а вот только теперь думаю, не зря еще Дамблдор никогда с решениями Шляпы не спорил! Великий человек был Дамблдор. И раз послала Шляпа Лили на Слизерин, так значит что-то такое оно там увидела, на что вы, родители, глаза закрываете.

Гарри не ожидал такой прямолинейности от Хагрида. Гермиона шокированна переводила взгляд с друга на мужа, и не находила слов. Рон молчал, но что-то в глазах друга подсказывало Гарри, что его мнение не так уж сильно отличается от того, что только что сказал лесничий. Гарри резко встал.
- Нам пора. Пойдемте, - не оборачиваясь, он направился к двери. Прежде чем выйти, он повернулся к Хагриду:
- Ты не прав. Знаешь, тебе бы действительно не стоило делать выводов, раз ты даже не знаком с моей дочерью. И уж тем более болтать все, что приходит в голову. Снейп тоже учился на Слизерине, и меня Шляпа хотела туда отправить. Если тебе есть, что сказать, говори мне сейчас.
Хагрид несколько растерялся, нахмурился и сделал вид, что очень занят своими делами.
- Да что там говорить, Гарри, - мрачно ответил он, - Ты сам все сказал.

Гермиона шла к платформе в смешанных чувствах. Она провела в библиотеке большую часть дня, но не получила ничего, кроме колоссального удовольствия и шквала позитивных воспоминаний. Нельзя не признать - она скучала по школьных временам. Семья не давала ей скучать не минуты - но те годы были совершенно особенными. Они с Роном часто вспоминали свои приключения - казалось, это было неисчерпаемой темой. И вот сейчас она сидела, окруженная книгами, и снова чувствовала себя на шестнадцать лет. Впрочем, на этот раз книги ее разочаровали - никакой принципиально важной информации она не получила. Темные эльфы, в отличие от изучаемых ими на защите от темных искусств, карликов, грандилоу и банши, являлись созданиями с очень высоким интеллектов, в чем-то даже превосходящим человеческий, поэтому для них не существовало специальных оборонных заклинаний. Более того, непростительные заклятие на них не действовали, так что Гермиона вообще сомневалась, уязвимы ли они хоть в чем-то.
Разговор с Хагридом не выходил у нее из головы, а встреча с детьми оставила в душе двойственное впечатление. Не было причин беспокоиться о Хьюго, однако Роуз выглядела более чем странно - Алиса рассказала, что она плохо себя почувствовала на уроке и ходила в больничное крыло, откуда вернулась расстроенная и потерянная в собственных мыслях. В такие минуты Гермиона ненавидела необходимость возвращаться в Лондон и оставлять дочь наедине с ее проблемами.
- Скажи только, это видения? Они повторяются? - настойчиво спрашивала она, прежде чем покинуть школу.
Роуз кивнула.
- Да, причем с каждым разом они все более яркие и реалистичные. Эта женщина...
- Женщина?
- Девушка. С платформы... Лора Малфой, кажется.
Гермиона согласно кивала головой - Дамблдор оказался прав, между видениями ее дочери и загадкой Лоры существует неразрывная связь.
- И другая девушка тоже. Белокурая. Темнокожая. С оранжевыми глазами. Она меня пугает.
Гермиона обняла дочь. Не было времени рассказывать ей о гипотезах Дамблдора.
- Мы поговорим с тобой, когда ты вернешься домой на каникулы, - успокаивающе произнесла она. - Я постараюсь узнать побольше, что означают твои сны, и все-все тебе объясню. Не место говорить об этом здесь, на виду у всех. Главное, сохраняй спокойствие и будь осторожна. И... присматривай за Лили.
Роуз вздохнула. Она так и не успела добраться до Лили, и это все больше беспокоило ее.
- Это было бы несложно, если бы я хотя бы иногда ее видела. Но она почти все время пропадает с этими девочками со Слизерина, или, что еще хуже, со Скорпиусом Малфоем.
Гермиона вздохнула. Хогвартс стал совсем другим за двадцать лет, однако некоторые вещи оставались неизменными вопреки всему.
- Кстати, ты хотела бы увидеть это своими глазами? - предположила Роуз, - Тогда обернись.
Гермиона посмотрела глазами в ту сторону, куда указывала дочь, и немедленно встретилась глазами с Лили. Девочка, что было очевидно, торопилась, поэтому только улыбнулась тете и взмахнула рукой в знак приветствия. На Гермиону моментально уставилось несколько пар испытывающих глаз - она узнала Беллу Лестрейндж, другие четыре девочки выглядели знакомо, однако их имен Гермиона не помнила.
Роуз заинтересовало другое - Ариэлла Монтегю, как ни в чем не бывало, шествовала по лестнице в окружении своих подруг. Никакого намека на болезнь, рука совершенно здоровая - такое чувство, что Роуз приснилась бледная больная девушка, лежащая без сознания на кровати в больничном крыле. Когда она успела выздороветь настолько, чтобы вернуться к активной жизни? Когда к ней заходил Малфой, казалось, что она проведет в палате по меньшей мере несколько недель...
Когда к ней заходил Малфой...
Несомненно, он что-то ей передавал. Кому, как не Малфою знать лекарства от всех этих проклятых артефактов? Теперь Роуз почти понятна была загадка его появления откуда-то из воздуха. Конечно, он знает способ попасть домой, минуя защитные барьеры. Она помнила, как он сжимал в руке что-то... блестящее? Несомненно, это предназначалось Ариэлле.
Несмотря на всю свою ненависть к Малфою, Роуз не могла не отметить, что по крайней мере по отношению к Ариэлле он иногда мог вести себя, как человек. Она снова посмотрела в сторону слизеринской компании. Скорпиус уже присоединился к ним. Ариэлла очень радостно обняла его, но не задержалась надолго, отправившись вместе с Лили и остальными девочками в сторону их гостиной. Скорпиус в это время что-то оживленно обсуждал с Беллой. Его собеседница постоянно хмурилась и нервно накручивала на палец прядь волос, напряженно о чем-то размышляя.
- Самое главное, чтобы все было хорошо у Лили, - подвела итог Гермиона. - Мы не можем привязать ее к себе. Если ей хорошо именно с такими друзьями, и они не приносят ей вреда, что я могу сказать против.
Роуз не знала, что на это сказать. Последние события наглядно демонстрировали, что сейчас Лили представляет намного большую опасность для своих друзей слизеринцев, нежели они для нее.


Поезд, отходящий с платформы Хогсмид в Лондон был почти пуст - мало кто возвращался в город в такое время. Рон без умолку болтал о чудесно проведенном дне, Гермиона высказывала предположения, как можно использовать информацию о Лоре для поиска документов, что и являлось их первоначальной целью, а Гарри вспоминал их разговор с портретом Дамблдора, который состоялся непосредственно перед их отъездом.
- Проверь Али-Башира, - как обычно, не вдаваясь в дополнительные объяснения, посоветовал ему директор, - Мы не можем знать, чего хочет Лорелейн, но если пока она не заявляет о себе, Гарри, ты должен заняться своими прямыми обязанностями. Али-Башир вел дела почти со всеми бизнесменами магического мира, пока Министерство в рамках законопроекта Артура Уизли не ограничила почти всю его деловую деятельность на территории Великобритании.
Свежий номер "Ежедневного пророка" утверждал, что по счастливой случайности Гарри не придется лететь в Саудовскую Аравию - Али-Башир находился в Лондоне и планировал провести в городе неделю.
Гарри твердо знал, куда направится сразу же после того, как предоставит отчет Кингсли.