Узники Азкабана

Джинни Уизли несколько раз провела расческой по волосам и улыбнулась своему отражению. Из глубин зеркала на нее смотрела молодая жизнерадостная ведьма с уверенным взглядом, копной рыжих волос и очаровательной улыбкой. Нет, она не была красавицей, но внутренний стержень, которым обладала Джинни, позволял ей добиться многого за счет природного дара располагать к себе людей.
Их свадьба с Гарри Поттером состоялась спустя несколько лет после окончания школы - и брак длился уже шестнадцать лет. Многое произошло за это время - Гарри долго учился на Мракоборца, часто отсутствовал дома, находясь то на дежурствах и рейдах, то на дополнительных курсах, которые обязательно должен быть проходить каждый Аврор, сама Джинни долго играла в команде по квиддичу "Холлихедские гарпии" и тоже жила по очень насыщенному графику, пропадая на соревнованиях и тренировках. Переход на работу в "Ежедневном пророке" и рождение трех детей с небольшим интервалом в два года изменили ее жизнь - теперь все казалось таким стабильным и неизменным, что глядя на себя в зеркало, Джинни видела скорее копию своей матери - Молли Уизли.
Джинни никогда не говорила с Гарри о прошлом. Казалось, эта тема была оставлена далеко позади - и если он, особенно в компании Рона и Гермионы вдруг заговаривал о их путешествии в поисках крестражей или битве за Хогвартс, которая теперь была описана в каждом учебнике по истории магии, то Джинни держалась в стороне от таких разговоров. Тайная комната никогда не отпускала тех, кто пал жертвой исходящего из нее яда - Гарри так и не смог избавиться от ночных кошмаров, а отношения Джинни с Томом Реддлом, вернее, с его воспоминанием, были столь сложны, запутанны и убийственны по своей сути, что она постаралась отодвинуть их как можно дальше - на самые задворки памяти.
Теперь, когда дети были далеко в школе, Джинни оставалось, по сути, не так много - беспокоиться о них, писать письма и вязать свитера в подарок на Рождество, принимать сыновей, дочь и их друзей дома на каникулы и с максимальным пониманием относиться к тем переделкам, в которые они то и дело попадали. Конечно, она рассчитывала, что по случаю отъезда детей Гарри возьмет отпуск - Джинни мечтала отправиться в путешествие, воспользоваться наконец возможностью провести больше времени наедине с мужем, увидеть новые места. Однако еще на платформе 9 3/4, глядя в раскосые, презрительно оценивающие глаза Беллатрикс и насмешливо-выжидающие - Люциуса Малфоя, она поняла - дальние поездки в этом году если и предвидятся, то точно не для нее. Сообщение Гарри о его поездке в Уэльс не стала для Джинни сюрпризом.
Джинни отложила расческу и направилась к камину - ее ждали долгий день, несколько репортажей и возвращение в пустой дом. Гарри отправился в дом Фаджа рано утром - они успели только попрощаться.

***
Астория Гринграсс с задумчивым видом касалась волшебной палочкой кончиков пальцев, отчего ногти каждую секунду меняли цвет - от нежно-розового с двигающимися бабочками до насыщенно-бирюзового с капельками росы, - подбирая оттенок к лимонной мантии с рыжими вкраплениями. День обещал быть долгим и скучным - Эвелин, отправив детей в школу, улетела в Австралию, их последний спор с Пэнси Паркинсон привел к многодневному взаимному молчанию, в магазине Элладоры уже давно не осталось вещей, которые бы отсутствовали в ее гардеробе, любимая собачка находилась на попечении слуг, волосы, лицо и фигура выглядели безупречно, а никаких других планов она составить совершенно не могла. Отъезд Скорпиуса в школу мало ее беспокоил - она уже получила одно немногословное письмо от него, а также подробный отчет от матери Ариэллы Монтегю о церемонии распределения и всех связанных с этим сплетнях. Разумеется, эта тема стала бы захватывающим повествованием на одном из роскошных балов, которые обычно проводились в имении Малфоев, однако Люциус дал четкие указания - никаких гостей и приемов, пока в гостях Лора.
Несмотря на то, что Астория видела между ней и девушкой много общего, она решительно не могла ей симпатизировать. На прямые вопросы Лора отвечала иносказаниями, переводила тему разговора или просто загадочно улыбалась. Большую часть своего свободного времени она сидела у камина и читала книги из библиотеки Люциуса, иногда вдруг порывисто вставая и взволнованно глядя в окно. Никто так и не сообщил о конкретной цели ее приезда - было неизвестно, кто ее родители, есть ли у нее образование, чем она планирует заниматься в Лондоне. Астория могла поклясться, что Лора умеет читать мысли. Но главный недостаток Лоры, с ее точки зрения, заключался в другом - Драко проводил с ней слишком много времени, и Астории еще ни разу не удалось подслушать их разговоров.
Их свадьба с Драко была действительно роскошной. С момента падения Темного Лорда прошло еще совсем немного времени, Драко закончил Хогвартс, в то время, как она находилась на одном из последних курсов. Разумеется, она знала, она много раз видела его, ее сестра Дафна восторженно говорила, что это потрясающий и очень перспективный жених; Люциуса амнистировали, и он немедленно, хотя и очень осторожно принялся за восстановление былого имени Малфоев почти с нуля. Астория не знала, как ее будущему свекру это удалось, однако Ежедневный пророк освещал их свадьбу, как одно из важнейших светских событий года - только свадьба Гарри Поттера и Джинни Уизли наделала больше шума, несмотря на свою подчеркнутую скромность. Самое красивое и дорогое свадебное платье, больше тысячи гостей из высших кругов и различных стран, великолепные подарки, вспышки камер - казалось, каждый играет хорошо ему известную и четко регламентированную роль в этом спектакле. Любила ли она Драко? В тот момент - безусловно, семья Грингасс была чистокровной и восходила своими далекими корнями к самой Ровене Равенкло, но несколько неудачных решений чуть было не стоили ее отцу всего семейного состояния. Такой блистательный брак, несмотря на скандал, с которым был связан род Малфоев, был для них самым настоящим спасением. Впрочем, уже спустя несколько лет Астория обнаружила, что волшебный мир постепенно забывает о роли, которую сыграл Люциус Малфой в поддержке Того-кого-нельзя-называть, и положение ее в их доме становилось все более зыбким и неустойчивым. Люциус и Нарцисса целиком и полностью сосредоточились на внуке - Астория проводила со Скорпиусом очень мало времени и почти не влияла на его воспитание, Драко, казалось, находился в своем внутреннем мире, помогая Люциусу вести дела и проявляя интерес ко всем, кроме нее. Астория каждый день, каждую минуту ожидала известия о разводе - холодного, равнодушного, в том стиле, в котором могли приподнести подобную новость только Люциус или Драко Малфои. Однако по каким-то совершенно недоступным пониманию Астории причинам Драко с ней так и не развелся - и пережив этот кризис, она превратилась в настоящую и полноправную хозяйку Имения, центр всей волшебной светской жизни, не обращая больше внимания ни на холодность мужа, ни на интриги свекра и особенно свекрови.
Отношения Нарциссы и Астории Малфой поначалу напоминали отношения удава и кролика. Привыкшая ощущать себя единственной хозяйкой Имения, Нарцисса с самого начала не одобряла кандидатуру Астории в качестве своей невестки, и если бы не негласная воля Люциуса, девушка не сомневалась, что мило улыбающаяся Нарцисса выжила бы ее из этого дома. Впрочем, между Люциусом и Нарциссой царило удивительное согласие - Астория при некоторых обстоятельствах могло бы назвать это даже любовью - поэтому свекровь ее терпела. Приезд Лоры Нарцисса восприняла с большой радостью, постоянно терроризировала нескольких оставшихся у них домашних эльфов и отправляла их то поменять цветы в комнате Лоры, то приготовить ей чай с мятой, которую та просто обожала, то привезти ей очередную безделушку или мантию. Астория, никогда прежде не видевшая такого теплого отношения Нарциссы к кому-либо кроме Драко, все больше проникалась недоверием и ненавистью к этой странной девице.
Астория не видела Драко с того самого момента, как она проводили Скорпиуса на поезд. Где он был сегодня, как собирался провести день, ей было неизвестно. Лора снова заняла кресло перед камином, который она разжигала каждый день уже сейчас, в начале осени, когда на улице еще вовсю пекло солнце, и встречаться с ней Астории совершенно не хотелось. Она встряхнула головой, словно отгоняя ненужные и разрушительные для ее идеального мира мысли, и вернулась к выбору лака. Вопрос стоял намного серьезнее - салатовый или бирюзовый, и вскоре Астория уже не вспоминала о беспокоящих ее событиях.

***
Гарри пришлось встать очень рано, когда на небе еще догорали последние предутренние звезды, - день предстоял тяжелый. Встретившись с Кингсли перед путешествием в Уэльс, он получил последние указания относительно допроса Фаджа. Раньше Гарри непременно брал в такие командировки кого-то из своих коллег в подразделении Мракоборцев, однако в этот раз он предпочел отправиться один, тем не менее, заблаговременно проверив исправность своей волшебной палочки - формальность, которой он следовал регулярно с тех пор, как она случайно сломалась, и только Бузинная палочка смогла вернуть ее в надлежащую форму.
Аппарировав где-то в районе Лохарна, Гарри направился по улице, одетый в обычную маггловскую одежду и ничем не отличающийся от случайных прохожих. По информации Министерства, Фадж, отправленный в отставку после второй войны волшебников, теперь проживал в небольшой деревне, населенной волшебниками и незаметной для глаз обычного маггла, где он приобрел дом и земли.
Деревня вскоре действительно появилась перед Гарри, и он не смог скрыть улыбки, наблюдая за почти сказочными домиками, выдержанными в одном стиле, с изогнутыми крышами, ромбовидными окнами и цветными витражами. По улицам гуляли гуси, рядом с калиткой одного из домов Гарри заметил козу. Дом Фаджа находился в самом сердце этого чудесного поселения.
"А он неплохо устроился", - отметил Гарри, оглядывая высокий дом, огороженный высоким мраморным забором. Все свидетельствовало о том, что проживает здесь человек весьма состоятельный.
Дверь открыла молодая ведьма, по всей видимость, выполнявшая здесь роль прислуги.
- Меня зовут Гарри Поттер, я представляю Министерство Магии. Я бы хотел видеть Корнелиуса Фаджа, - представился Гарри.
- Гарри Поттер? - в голосе ведьмы послышалось оживление. - О, я всегда мечтала с вами познакомиться! В моей семье вы настоящий герой! Уже сколько лет прошло, а моя мама до сих пор вспоминает, как страшно было в те времена, когда Тот-кого-нельзя-называть возродился...
Гарри устало вздохнул. Бесчисленное множество раз ему приходилось сталкиваться с такими восторженными колдуньями, непременно желающими услышать от него рассказ - не важно, о чем, попросить автограф, рассказать о себе и своей жизни. Он постарался как можно более твердо, но при этом вежливо остановить жестикулирующую девушку.
- Я, безусловно, был бы очень побеседовать с вами, но сейчас мне крайне необходимо встретиться с господином Фаджем...
- Конечно-конечно, - закивала ведьма, пропуская его в дом, - Я сейчас позову его! Сколько я слышала от мистера Фаджа о Вас! Вы, конечно, в школе еще не давали им скучать! Еще когда мистер Фадж был министром магии...
- Достаточно, Магнолия, - раздосадованно проговорил Фадж, спускаясь по лестнице, - Мистер Поттер занятой человек, ему некогда слушать весь этот вздор. Возвращайся к своим делам.
Магнолия, всем своим видом показывавшая, что сказала еще далеко не все, что хотела, направилась, очевидно, на кухню, через каждые два шага оглядываясь на Гарри.
- Я прошу прощения, мистер Поттер, - подчеркнуто официально произнес Фадж, - Как бы забавно это не звучало, сейчас до крайности сложно найти хорошую прислугу. Когда я приобрел этот дом, вместе с ним я получил и эльфа, помогающего по хозяйству, но теперь, когда они свободны, далеко не все хотят зависеть от волшебника, - он улыбнулся. - Эта девушка сквиб, и я, должен признаться, с трудом могу себе представить, как она справляется одна.
Гарри не мог с ним не согласиться. Дом выглядел просто огромным. Гарри помнил это заклинание расширения пространства еще по палатке мистера Уизли, которой тот пользовался во время их первого посещения Чемпионата Мира по квиддичу, но здесь оно было применено с еще большим профессионализмом. Вероятно, раньше это было имением каких-то богатых волшебников, отметил Гарри. Даже перешедший в собственность Фаджа эльф служил тому подтверждением.
- Что привело вас в мой дом, могу я узнать? - осведомился Фадж. - Я полагаю, что мог бы быть хотя бы предупрежден о вашем приезде.
- У меня есть к вам разговор, мистер Фадж, - просто ответил Гарри. - Министерство проводит дополнительное расследование, и мы будем рады, если сможем рассчитывать на ваше содействие.
Фадж нахмурился.
- Я уже дал показания относительно своей работы Министром Магии, - торопливо и раздраженно заговорил он, - Я был оправдан Визенгамотом, и мне нечего добавить к тому, что я сказал тогда.
Гарри заметил, что бывший министр занервничал.
- Что же, возможно, услышав мой вопрос, вы все-таки сможете помочь прояснить нам некоторые детали. Сейчас мы расследуем дело пожирателя смерти Мальсибера...
- Мальсибера? - снова нахмурился Фадж, - Мальсибер давно в Азкабане.
- Это так, - кивнул Гарри, - но возникли новые детали, которые раньше были нам неизвестны. Мы работали с Архивами Министерства, и обнаружили огромное количество отсутствующих материалов.
- Тогда обратитесь к тому, кто у вас там этим занимается, - нетерпеливо ответил Фадж, - Я не имею ни малейшего отношения к суду над Мальсибером. Если помните, я сам тогда находился под следствием и был вынужден отвечать на ваши идиотские обвинения.
Корнелиус Фадж совсем не изменился, - отметил про себя Гарри. Постарел, безусловно, но говорит все с теми же капризными интонациями нежелания выслушать мнение оппонента.
- Действительно, - пояснил он, - но речь сейчас идет не столько об Эдмонде Мальсибере, сколько о его старшем брате Моргане.
На секунду Гарри показалось, что на лице Корнелиуса Фаджа возникло злобное выражение. Однако еще мгновение, и его лицо уже не выражало никаких эмоций, кроме досады от бесполезности этих расспросов.
- И снова вы ошиблись, мистер Поттер. Мальсибера старшего судили до того, как я был назначен на пост Министра Магии. Тогда эту должность занимала Милисента Багнолд, но к моему бесконечному сожалению вы не сможете допросить ее, так как она умерла много лет назад.
В голосе Фаджа прозвучало плохо скрытое торжество. Гарри не сомневался, что бывший министр от всей души радуется его неудачам.
- Пусть так, но вы имели неограниченный доступ к информации, ведь вы уже тогда работали в Министерстве Магии, следовательно это дело не могло пройти мимо вас, - Гарри предупреждающе произнес, - Если вы откажетесь говорить со мной здесь и сейчас, мистер Фадж, то мы окажемся вправе пригласить вас на заседание Визенгамота для более подробного разбирательства. Полное заседание, - подчеркнул он, наблюдая за реакцией Фаджа.
- Из вас вышел хороший Мракоборец, мистер Поттер, - устало проговорил Фадж. - Но на вашем месте я бы остерегался, как бы не пойти по пути Аластора Грюма. Ему всюду мерещились темные маги - и посмотрите, как закончилась его карьера.
- Для меня намного убедительнее выглядит то, что жизнь Аластора Грюма трагически завершилась именно из-за нападения одного из темных магов, которые ему мерещились, - холодно проговорил Гарри, - Вы хотите мне что-то сказать, мистер Фадж?
- Я хочу только сказать, чтобы вы не искали врагов там, где их нет, Поттер, - посоветовал Фадж. - Ищущий всегда найдет, - прежде, чем Гарри успел возразить ему, он продолжил, - Морган Мальсибер служил Тому-кого-нельзя-называть задолго до того, как вы родились. Они познакомились уже после того, как Тот-кого-нельзя-называть закончил Хогвартс, где-то в Европе, и он стал одним из наиболее опасных его сторонников. Мальсибер никогда не светился, однако его бдительность все же подвела его. Он был арестован, а потом приговорен к Поцелую Дементора. Вот все, что я могу вам сказать по этому вопросу, мистер Поттер. Если вам интересно что-то большее, обратитесь к Долорес, она занималась тогда этим делом, а меня оставьте в покое.
Гарри быстро обдумывал информацию. Ничего нового Фадж ему не сообщил, однако рассказ выглядел совершенно неполным.
- Хорошо, допустим, - наконец произнес он, - А что вы можете рассказать мне, мистер Фадж, о судьбе дочерей Беллатрикс Лестрейндж?
На этом вопросе Фадж окончательно вышел из себя.
- Что вы устраиваете здесь, молодой человек, - прошипел он, от всей сдержанности не осталось и следа, - Я полностью оправдан по всем предъявленным мне обвинениям. Вы превышаете свои полномочия. Вы не имеете права меня допрашивать!
- Вообще-то имею, - неприязненно проговорил Гарри. - У меня есть распоряжение Министра Магии, позволяющее мне задавать вам любые вопросы, имеющие отношение к делу.
- Имеющие отношение к делу, - торжествующе произнес Фадж. - Это же совершенно отношения к Мальсиберу не имеет. Я понятия не имею, были ли у Лестрейндж дочери, и тем более меня не интересует, где они сейчас. Я повторяю вам уже в который раз, оставьте меня в покое.
- Нам известно, что вдова Моргана Мальсибера удочерила двух сестер Лестрейндж после смерти их матери. Никаких документов на этот счет не сохранилось, и нам интересно знать, почему это произошло именно тогда, когда вы находились у власти, Фадж, - парировал Гарри.
- Так ищите, Поттер, - Фадж окончательно сбросил маску гостеприимного хозяина. - Ищите, это ваша работа. Я давно отошел от дел, все эти ваши расследования меня совершенно не касаются. Я никогда не работал с бумагами - разбирайтесь с Долорес, с Перси Уизли, а дорогу в мой дом я вам рекомендую забыть навсегда. Думаю, я буду прав, если попрошу вас немедленно удалиться.
Гарри внимательно посмотрел на него. Весь облик Фаджа излучал отчаяние - как тогда, когда Дамблдор заявил ему, что Лорд Волдеморт вернулся, только тогда Фадж панически боялся потерять свой портфель Министра, но что его тревожило теперь?
- До встречи, мистер Фадж, - успел сказать Гарри, прежде чем хозяин дома почти что захлопнул за ним дверь.

***
До Лондона Гермиона добралась вместе с Роном, и даже нашла время заглянуть в "Всевозможные волшебные вредилки" - магазин, которым они владели совместно с Джорджем. Несмотря на раннее утро, в магазине уже начал собираться народ. Джордж с воодушевленным видом переходил от прилавка к прилавку, раздавая указания и консультации.
- Рон! - приветствовал он брата, - Ты опоздал на десять минут! Я вычту из твоей зарплаты!
Рон закатил глаза:
- Ты превращаешься в Перси, Джордж! Я же твой брат!
В таких шутках проходил обычно весь день. Гермиона внимательно посмотрела на Джорджа. Он выглядел вполне счастливым. У него была очаровательная жена Анджелина. Двое его детей учились в Хогвартсе: Фред, по части следования школьным правилам явно пошедший по стопам отца, - на одном курсе с Джеймсом Поттером, рыжеволосая красавица Роксана - на три года младше. Бизнес процветал, магазин по праву уже не первый год считался лидером в своей отрасли. И все же не проходило дня, чтобы Джордж не вспоминал о Фреде. Гермиона знала это, потому что и сама каждый день о нем думала.
- Гермиона, - Рон взмахнул руками перед ее лицом, и она поняла, что отвлеклась. - Ты не с нами?
- Прости, что ты сказал? - Гермиона извиняющимся взглядом посмотрела на мужа.
- Я сказал, что на твоем месте отправлялся бы в Министерство. Если ты хочешь успеть в это отвратительное место, а потом еще встретиться с Гарри.
- Да-да, - Рон был прав, время поджимало, - Я пойду. Свяжусь с тобой в течение дня, обязательно.
Гермиона аппарировала, а Рон перевел глаза на брата. Выражение его лица ничем не отличалось от взгляда Гермионы пару минут назад.
Рон не стал ничего говорить, он просто молча вышел.

Гермиона появилась в кабинете Кингсли минута в минуту. Министр, стоя у окна, просматривал какие-то рукописные документы; весь его стол был завален старыми бумагами.
- Миссис Уизли! - он кивнул головой, приветствуя Гермиону, - Отлично. Захватывающее зрелище, верно? - он перевел взгляд на стол и груды свитков, ветхих пергаментов и толстых папок.
- Я вижу, вы решили заняться делами архива лично? - удивленно вскинула она брови, - Обычно Перси выполнял такую работу.
- Верно, - Кингсли выглядил не слишком довольным. - И возможно, именно поэтому сейчас половина дел о Пожирателях смерти в таком плачевном состоянии.
- Вы же не думаете, что Перси имеет к этому отношение? - возмутилась Гермиона. - Он работает на Министерство уже много лет, он неоднократно подтверждал...
- Речь идет о документах тех времен, когда Перси Уизли слишком рьяно демонстрировал свою лояльность Фаджу, - бескомпромиссно заметил Кингсли. - Но мы с ним побеседовали, и я действительно не склонен думать, что он может быть в чем-то виноват. На тот момент непосредственной начальницей Перси являлась одна хорошо известная вам фигура. По счастливому стечению обстоятельств, она находится в том месте, куда вы сегодня направляетесь для допроса Мальсибера.
Гермиона уже догадывалась, о ком пойдет речь.
- Долорес Амбридж, - продолжил Кингсли. - Лично у меня нет никаких сомнений, что она располагает достаточной информацией, вопрос только в том, насколько она готова ей с нами поделиться.
Гермиона, хорошо знавшая Долорес Амбридж еще по тем временам, когда та преподавала в Хогвартсе, прекрасно понимала, что воздействовать на нее можно было ограниченным спектром средств.
- Срок заключения Долорес подходит к концу, верно? - Кингсли прикидывал что-то в уме. - Осталось меньше года. Если она откажется нам помогать, а ее участие или соучастие будет подтверждено, этот срок ведь может и увеличиться.
- Для нее это аргумент, - кивнула Гермиона. - Амбридж так старалась избежать Азкабана, она одной из последних была осуждена и сопротивлялась всеми возможными силами. Угроза провести там еще несколько лет вполне может ее напугать.
- Тогда вы можете отправляться, - закончил Кингсли. - С результатами жду вам вечером. Мне еще много, очень много предстоит работы.
Гермиона уже почти подошла к камину, как вдруг решилась разом задать беспокоящий ее вопрос.
- Кингсли, вы действительно считаете, что она опасна?
Министр Магии поднял на нее недоуменные глаза.
- Амбридж?
- Да нет же, - Гермиона тряхнула головой, - Лестрейндж-младшая. Столько шума, расследований из-за нее.
Кингсли смотрела на Гермиону, как будто видел ее в первый раз.
- Еще один такой вопрос, и я начну сомневаться, что поступаю ответственно, поручая вам такое задание, миссис Уизли. Вы считаете, из всех архива целенаправленно и злонамеренно изъяты исключительно материалы по делу Мальсибера? Ряд важных сделок, заключенных после первого падения Волдеморта, импорт и экспорт драконьей крови, стенография допросов Пожирателей смерти. Да здесь отсутствует целый пласт событий, произошедших еще до вашего рождения. Дело мисс Лестрейндж проходит здесь в конце списка. Я не вижу оплот мирового зла в ребенке.
Гермиона согласно кивнула. Она считала, что Гарри и Рон придают слишком большое значение ее появлению в жизни детей, и хотя сама не испытывала к девочке особенного доверия, все же не желала демонизировать ее образ.
- До встречи вечером, - произнесла она и исчезла в вспышке зеленого пламени.

***
До сих пор Гермионе ни разу не приходилось бывать в Азкабане. Ее участие в судьбах нарушителей волшебного правопорядка ограничивалось залом суда - сразу после вынесения Визенгамотом решения она встречала их имена лишь на страницах судебных дел, подлежащих направлению в архив. Переступая порог волшебной тюрьмы, охраняемой теперь целым отрядом специально подготовленных Мракоборцев и особенно действенными защитными заклинаниями, она почувствовала, как что-то внутри сжалось. Совсем недавно эта тюрьма, если верить ее описаниям в газетах и литературе, представляла собой жуткое зрелище - сотни дементоров скользили по ее коридорам, высасывая из заключенных все радостные воспоминания, создавая угнетающую и буквально уничтожающую людей атмосферу. Гермиона всегда была против использования дементоров для охраны Азкабана - в этом она полностью разделяла точку зрения профессора Дамблдора. Однако сейчас, спускаясь на шестой уровень тюрьмы, где находились наиболее опасные пожиратели смерти, она чувствовала, что эти стены хранят память об охранявших их монстрах, и память эту не способны стереть ни заклинания, ни время. Камни впитывали в себя ужасающий шелест плащей и завывания страшных созданий.
- Следуйте за мной, миссис Уизли, - темноволосый волшебник направился вперед по коридору. Гермиона осматривалась по сторонам - на нее взирали с разным выражением десятки глаз. Некоторые - с неприкрытой ненавистью (все же личность Гермионы была хорошо известна этим людям), некоторые - почти безучастно, словно принимая свою судьбу и не пытаясь ее изменить.
Мальсибер не относился ни к тем, ни к другим. Он выглядел вполне адекватно - Гермиона никогда в жизни не заподозрила бы в этом человеке Пожирателя Смерти, встреть она его случайно на улице, и уж точно не подумала бы, что он провел долгие годы в заключении. На похудевшем небритом лице выделялись черные проницательные глаза, внимательно наблюдавшие за Гермионой.
- Мисс Грейнджер, - насмешливо произнес он, как только сопровождавший ее волшебник отошел на некоторое расстояние, - Как мило с вашей стороны навестить меня здесь. Простите, если не предложу вам присесть.
- Добрый день, мистер Мальсибер, - не поддаваясь на провокации, произнесла Гермиона. - Меня зовут миссис Уизли, и я пришла, чтобы задать вам несколько вопросов.
- Уизли, - Мальсибер вдруг отчетливо напомнил Гермионе Люциуса Малфоя, хотя между ними и не существовало ничего общего, - Мне остается только надеяться, что эта болезнь имеет ограниченный круг распространения.
Первой мыслью Гермионы было немедленно развернуться и уйти, однако она не могла позволить этому заключенному помешать выполнению порученного ей задания.
- Не в ваших интересах грубить мне, мистер Мальсибер, - медленно ответила она. - Вы находитесь в тюрьме не первый год, и пора бы уже прийти к некоторым выводам.
- Мой вывод до крайности прост, миссис Уизли. Я приговорен к пожизненному заключению. Моя семья мертва, мое состояние, вероятно немедленно было разворовано вашим Министерством, не исключено, что и вами лично. Мне уже нечего терять. Я знал, что кто-нибудь из вас однажды придет с вопросами, на которые вы не в состоянии дать ответов, но боюсь, что вам придется поискать другой источник информации.
Гермиона неприязненно посмотрела на Мальсибера. Бывший Пожиратель Смерти определенно не относился к тем, кого сломило заключение - напротив, в нем появилась какая-то мрачная обреченность. Она вдруг подумала, что не хотела бы встретиться с ним, если ему когда-нибудь удастся покинуть Азкабан.
- Значит, вы знаете, о чем я собираюсь с вами говорить? - спросила она. - Каким образом?
- Вы ищете Виолетту, - глухо рассмеялся Мальсибер. - Виолетту Лестрейндж. В последнее время слишком многие хотят ее найти.
Гермиона вздрогнула. Так значит, не только их интересовала судьба дочерей Беллатрикс.
- Но кто еще?
Мальсибер с безучастным видом раскрыл лежащую на столике книгу и погрузился в чтение. Гермиона машинально отметила существенные изменения в Азкабане. Раньше последним предметом, который можно было бы здесь представить, была книга.
- Вы не ответили на мой вопрос, мистер Мальсибер.
Мальсибер вдруг отбросил в книгу в сторону и прошипел:
- А вы заставьте меня, миссис Уизли. Вспомните методы, которыми руководствуется Министерство, верша свою политику. Те самые, превратившие моего брата в жалкое подобие человека, превратившие жизнь Амелии, Аделины и Виолетты в ад. Вы все должны сидеть в этих камерах, каждый из вас, в первую очередь ты, мерзкая грязнокровка. Я предпочел бы находиться в помещении, полном дементоров, нежели общаться с тобой, не имея в руках даже волшебной палочки.
Гермиона смотрела на него во все глаза. О чем думал Кингсли, посылая ее вести разговоры с этим явно сумасшедшим человеком?
- Ваш брат был Пожирателем Смерти! - возмущенно проговорила она. - Он убивал людей.
- Наглая ложь, - Мальсибер прищурившись смотрел на нее, - Мой брат никогда не был сторонником Темного Лорда. А что касается убийств, - он насмешливо посмотрел на Гермиону, - В смерти скольких людей повинны вы, миссис Уизли?
Гермиона отступила к двери, у нее страшно болела голова.
- Я всегда была против пожизненных заключений, - тихо сказала она, - но в вашем случае, мистер Мальсибер, я вынуждена признать - это единственная мера.
- Убирайтесь вон, - Гермиона была уверена: будь у него волшебная палочка, она уже вряд ли могла куда-то убраться. Она долго чувствовала ненавидящий взгляд Мальсибера, провожавший ее по коридору.
- Как себя ведет этот заключенный? - обратилась она к Мракоборцу, сопровождающему ее до камеры Долорес Амбридж.
- Не можем пожаловаться, - сообщил ее спутник, - Соблюдает режим, попыток к побегу не совершал.
- Были ли у него посетители? - этот вопрос казался Гермионе принципиально важным.
- Да, периодически его навещают, совсем недавно сюда приходило несколько посетителей, желающих его видеть.
- Кто они? Вы их знаете?
- Разумеется, на средства одного из них Азкабан был переоборудован таким образом, чтобы мы могли отказаться от услуг дементоров.
- Люциус Малфой? - Гермиона ожидала такого ответа. Волшебник подтвердил ее слова кивком.
- Так значит, он был не один?
- Нет, с ним была молодая девушка. Мистер Малфой представил ее как свою дальнюю родственницу. И еще одна, совсем маленькая девочка.
- Еще одна родственница мистера Малфоя?
- Нет, на этот раз родственника мистера Мальсибера. Такие встречи допустимы, они не запрещены уставом тюрьмы Азкабан, на этих основаниях...
- Сколько времени длился визит? О чем они говорили? - торопилась задать Гермиона свои вопросы.
- Ни о чем значительном, миссис Уизли, - ответил волшебник. - Родственница мистера Мальсибера собиралась в школу Хогвартс, о чем ему и сообщила. Мы прослушиваем и записываем все диалоги между заключенными и их гостями. Весь разговор строился на обсуждении необходимых покупок для обучения. Если вы желаете, вы можете прослушать его.
- Желаю, - согласилась Гермиона. - Более того, я бы хотела получить копию по поручению Министра Магии. Но после встречи с Долорес Амбридж.

Камера Долорес Амбридж находилась несколькими уровнями выше. Раздосадованная и несколько напуганная встречей с Мальсибером, Гермиона не ожидала от их разговора ничего хорошего. Впрочем, здесь ее ждал сюрприз.
Долорес Амбридж, заключенная в Азкабан через несколько лет после падения Темного Лорда, когда наконец-то путем преодоления огромного количества законодательных барьеров, специально спланированных ею, была доказана ее вина в серьезных нарушениях прав магглов и ряда волшебных существ, провела здесь уже большую часть своего срока. Гермиона ожидала застать ее за каким угодно занятием - но только не за вязанием. "Азкабан превратился в клуб проведения досуга", - возмущенно подумала она, вспоминая издевательства Амбридж над студентами Хогвартса и над маглорожденными членами волшебного сообщества, - "Неудивительно, если все здесь функционирует за счет Малфоя. Как это Кингсли позволяет такому происходит под самым его носом?"
- Добрый день, миссис Амбридж. Гермиона Уизли, руководитель отдела по контролю за магическим правопорядком. Цель моего визита - задать вам несколько вопросов относительно вашей деятельности в Министерстве Магии, в частности, в отношении архивных данных.
Жабье лицо Амбридж внимательно рассматривало Гермиону. Несомненно, она ее узнала, однако или не желала спорить, или внимательно ждала, к чему приведет такое вступление.
- Итак, первый вопрос, - Гермиона тоже не горела желанием соблюдать нужные формальности. Единицы в мире вызывали у нее столько отвращения, сколько Долорес Амбридж, даже в тюремной камере находящаяся за вязанием чего-то ядовито-розового, - в бытность вашей работы в Министерстве Магии совершали ли вы какие-либо операции с документами, имеющими отношение к периоду, предшествующему и включающему первую агрессию Темного Лорда по отношению к магическому миру?
Маленькие глазки Амбридж недобро загорелись, однако она продолжала хранить молчание.
- Второй вопрос, - отрапортовала Гермиона. - Приходилось ли вам по собственной воле или по принуждению уничтожать документы, касающиеся дела Моргана Мальсибера?
Амбридж по-прежнему ничего не отвечала, изучающе рассматривая Гермиону, которой вдруг захотелось ее ударить.
- Миссис Амбридж, - максимально стараясь сохранять терпение, проговорила Гермиона, - До вашего освобождения из Азкабана остались считанные месяцы. За сокрытие важной информации вы можете быть повторны привлечены к суду и уже никогда отсюда не выйти, подумайте, привлекает ли вас такой вариант.
Кажется, Кингсли был прав, и такой шантаж - единственный способ разговаривать с Долорес Амбридж. Ее глаза вспыхнули, и она наконец-то заговорила.
- Все документы хранились в архиве. Да, действительно, некоторые из них были переданы в частную собственность отдельным сторонникам Темного Лорда, но только те, которые утратили силу за сроком давности, или же речь в них шла о родственниках, членах семьи.
- Министр Магии упоминал документы, связанные с экономическими сделками, международным магическим сотрудничеством, - вспоминала Гермиона. - К какой из названных вами категорий их следует отнести?
- Моя милая, - вкрадчиво проговорила Амбридж, - неужели вы думаете, что я действовала в обход Министра Магии? Или что ему были неизвестны такие подробности моей работы? Корнелиус сам назначил меня ответственной по сохранности магических документов, и только те из них уцелели, существование которых представлялось допустимым.
- Значит, вы покрывали преступления Пожирателей Смерти, а Министр Магии вам в этом помогал?
Амбридж сверкнула жабьими глазками, испепеляя Гермиону взглядом.
- Что же, не обо всех моих решениях Корнелиусу было известно, однако какое это имеет значение, когда он всецело полагался на меня. Он знал, что я ни на йоту не отступлю от программы, которой придерживалось Министерство. И вам прекрасно известно это, вы присутствовали на всех слушаниях моего дела, а теперь заняли и мое место в министерстве!
- Кто был заинтересован в ликвидации бумаг о деле Моргана Мальсибера? - перебила ее Гермиона.
- Вы бы могли и сами догадаться, у вас большой опыт по части игры во всезнайку, - ядовито передразнила ее Амбридж, - Разумеется, Беллатрикс Лестрейндж. Эта женщина была сумасшедшая, фанатичная и сумасшедшая, - вдруг яростно произнесла она, - Если бы не ее ошибки и безрассудства, ее, Люциуса, Темного Лорда, Министерство не смогли бы превратить в то, чем оно сейчас является. И все же она обладала властью... по крайней мере, некоторое время. Когда Темный Лорд вернулся, Беллатрикс появилась в Министерстве, и первым ее желанием было получить информацию о месте нахождения семьи Моргана Мальсибера. Однако тут ее ждало разочарование. Бумаги не помогли ей.
- Какую цель ставила перед собой Беллатрикс?
- У Беллатрикс осталось две дочери, да вы и сами все прекрасно знаете, - недовольно посмотрела на нее Амбридж. - Когда ее и Родольфуса посадили в Азкабан, а Морган сошел с ума, она могла рассчитывать только на помощь своих ближайших родственников. Я говорю о Малфоях, разумеется. Сестра Беллатрикс Нарцисса не взяла девочек в свой дом. Это сделала жена Мальсибера Амелия, родная сестра Люциуса. А Малфои, не желающие поддерживать каких-либо контактов с детьми узников Азкабана, если и помогали Амелии, то делали это тайно. Ее имя было вычеркнуто из генеалогического древа, она жила одна с двумя приемными детьми. Вот почему Беллатрикс считала Люциуса предателем. Вот почему Люциус оказался в ту ночь в Министерстве. Это был прямой приказ Темного Лорда, чтобы проверить его лояльность.
- В самом деле? - Гермионе вдруг открывались новые грани дела, на изучение которого она потратила годы.
- Очнитесь, миссис Уизли, - Амбридж ужасно раздражала ее вынужденная откровенность, однако Гермиона не сомневалась - за дополнительную гарантию досрочного освобождения она расскажет историю каждой магической семьи Великобритании с самыми грязными подробностями, - Малфой давно хотел выйти из игры. Неужели вы действительно считаете, что волшебник такого уровня, такого влияния добровольно бы пошел на риск быть узнанным, замеченным за прямым содействием Темному Лорду? Неужели вы считаете, что его сын действительно так уж должен был убить Дамблдора?
- Вы и об этом знаете, - тихо произнесла Гермиона.
- Я всю свою жизнь работала в Министерстве и знаю Люциуса Малфоя настолько хорошо, насколько это возможно, учитывая, какой он человек, - презрительно выплюнула Амбридж, - Вы все еще мните себя двадцатилетней девочкой-отличницей, моя дорогая, но вы знаете невероятно мало. Об этом ведь не пишут в книжках, которые вы выучивали наизусть на моем уроке, не правда ли. Что еще вы хотели узнать? Да, все, что произошло с семьей Малфоев, было местью, жестокой и продуманной местью Беллатрикс, местью Темного Лорда, потому что Малфои, если на то пошло, всегда играли только за себя. Я понятия не имею, что произошло с девчонками Беллатрикс, потому что Амелия долго не прожила, а их, вероятно, выкинули в какой-нибудь приют, вместе с грязнокровками, - последние слова Амбридж истерично выкрикнула, а потом сменила перекошенное лицо на приторную гримасу. - Будут еще вопросы, интересующие Министерство?
- Только меня лично, - в голове Гермионы вертелась брошенная Амбридж фраза, - Что вы хотели сказать, когда говорили, что Морган Мальсибер сошел с ума? Разве это был не...
- Поцелуй Дементора? - рассмеялась Амбридж, - О, это было позже. Морган Мальсибер - вот так же, как и я сейчас, находился на допросе... и нервы его не выдержали. Видимо, в глубине души он понимал, что заслуживает это наказание, - с удовольствием произнесла она.
Гермиона окончательно все поняла.
- Значит, он входил в число тех заключенных, к которым вы применяли непростительные заклятия...
- О, совершенно верно, - Амбридж выглядела ужасающе в этот момент. Гермионе показалось, что ни один человек, побывавший в Азкабане, просто не в состоянии сохранить рассудок, и Долорес Амбридж не исключение. - Совершенно верно, только я уже провела здесь почти пятнадцать лет именно по такому обвинению, так что вам не удастся еще больше испортить мне жизнь, Гермиона Уизли.
- Морган Мальсибер сошел с ума и был передан Дементорам по распоряжению Министерства как особо опасный преступник.
- А вскоре после этого Беллатрикс пытала Фрэнка и Алису Лонгботтом тем же способом, что раньше применяли вы... применяло Министерство... - Гермиона выглядела совершенно потрясенной, Амбридж же, казалось, только сейчас увидела логику в ее словах.
- Да, пожалуй, Беллатрикс всегда недоставало оригинальности, - усмехнулась Амбридж. - Впрочем, сейчас это не имеет никакого значения.
Перед глазами Гермионы мелькали кадры - перекошенное от ненависти лицо Эдмонда Мальсибера, холодные глаза Лестрейндж младшей, Люциус Малфой... - слишком много информации принес ей этот день.
- Нам необходимы документы. Нам необходимы ваши показания о том, что именно и кому было передано, что и каким образом было уничтожено.
- Но позвольте, миссис Уизли, - елейным голоском ответила Амбридж. - Вы и так услышали здесь и сейчас очень много. Я сообщила вам эту информацию, в общем-то ничем не рискуя. Однако какой смысл в том, чтобы помогать вам просто так, по доброте душевной? Я готова передать вам информацию только в обмен на свободу. Немедленную свободу.
Гермиона задумалась. Такого расклада они с Кингсли не обсуждали.
- Вы можете подумать, хоть до того дня, когда я выйду на свободу законным путем, - нагло проговорила Амбридж, - Не думайте, миссис Уизли, что потом вы добьетесь от меня хоть слова. Если только ваш Министр не найдет другой способ заставить меня заговорить.
С этими словами Амбридж как ни в чем не бывало вернулась к вязанию. Последнее, о чем могла думать Гермиона, - это о возвращении в кабинет Кингсли. Больше всего ей хотелось вернуться домой, завернуться в плед, выпить волшебное снотворное зелье и проспать без перерыва несколько суток.

***
- Амбридж - страшный человек, Рон, - опустошенно произнесла Гермиона. - Если бы я не знала других представителей Министерства, таких, как твой отец, например, я бы пришла к выводу, что мы сами передали Пожирателям Смерти все карты в руки. Мне страшно думать, что родители Невилла пали жертвами амбиций этой отвратительной жабы, которая не перед чем не остановится ради достижения своей цели! Вспомни, как она натравила на Гарри и его кузена Дементоров, чтобы исключить их из школы! Вспомни, как она мучала нас весь пятый курс, хотела напасть на Хагрида, на профессора МакГонагалл, как она оскорбляла кентавров, как проводила несправедливые и жестокие слушания в отношении Магглов...
- Гермиона, - предупреждающе поднял руки Рон, - Если ты решила сообщить мне весь послужной список старой жабы, то не стоит, я помню сколько лет она водила за нос Визенгамот. Но... ммм... болезнь... родителей Невилла тут не при чем. Беллатрикс искала Темного Лорда, не думаю, что ей бы и самой в голову не пришло применить Непростительное заклятие. Амбридж просто ищет твои слабые стороны, чтобы набить цену своим показаниям. Все ее слова выглядят просто смешно. Наверно, Малфой неплохо заплатил ей, чтобы она, в случае чего, покрывала всю семейку. Гарри сам тебе скажет, когда он вернется. Кстати? - вдруг заметил Рон, - Ты не встретила его у Кингсли?
- Нет, - вздохнула Гермиона. - Кингсли сказал, что он задерживается. Странно, если честно - я не рассчитывала, что его разговор с Фаджем будет долгим или продуктивным. Амбридж сама подтвердила, что он не знает и половины ее делишек.
- Может быть, Кингсли дал ему еще одно задание? - предположил Рон, - Что-то, о чем не должен знать никто?
- Кингсли взбешен, - отметила Гермиона, вставая из-за стола. - Если я правильно поняла, ему нет никакого дела до Лестрейнджей - но страшно представить, какой нелегальный бизнес осуществлялся при прямом содействии со стороны Министерства. Фаджу хорошо платили за то, чтобы он ничего не видел и не замечал, а в это время за границу продавалась драконья кровь, кровь единорога и многие другие запрещенные международной конвенцией о торговле магическими артефактами вещи.
- Меня удивляет другое, - задумался Рон. - Как может быть такое, что Министерство только сейчас заинтересовалось своими архивами? Или там сидят полные идиоты, не видящие дальше своего носа? Такие как Перси? - вдруг он осекся,- Перси! Конечно!
- Нет, Рон, - утомленно покачала головой Гермиона. - Перси почти не руководил ситуацией. Амбридж ухитрялась все провернуть незаметно для него. Кингсли уже говорил с ним.
- Кингсли, может быть, и говорил, - решительно ответил Рон, - Но мы-то еще нет.

***
Гарри Поттер не попадал в такую затруднительную ситуацию с тех пор, как ему было двенадцать лет. Тогда домовик Добби помешал ему пройти через стену, разделяющую платформу 9 3/4 и мир магглов, чтобы не допустить его возвращения в Хогвартс. Гарри не мог преодолеть барьер и не мог понять, в чем причина этого. К счастью, летающий фордик мистера Уизли оказался рядом и весьма кстати.
На этот раз дело обстояло намного серьезнее. Закончив неудачный разговор с Фаджем и надеясь на то, что Гермионе удалось добыть более ценную информацию, Гарри намеревался вернуться в Лондон тем же путем, что и добрался до Лохарна, - аппарировать. Велико было его удивление, когда он осознал, что почему-то ничего не получается.
Гарри произнес несколько контрзаклятий, позволяющих снять возможные блоки, по непонятной причине возникшие на местности, но безуспешно. Предельная сосредоточенность, сконцентрированность и сила воли на этот раз не помогли - Гарри оставался на том же месте, не смещаясь даже на пару сантиметров.
В тот момент, когда он уже был готов отправиться на поиски другого способа вернуться домой, он вдруг увидел женскую фигуру среди деревьев. Гарри не мог рассмотреть ее лица, но весь облик волшебницы - а это, несомненно, была волшебница, - указывал на то, что именно из-за нее Гарри не может аппарировать.
Девушка подошла ближе, и он немедленно узнал ее. Она сопровождала Малфоев на платформе 9 3/4.
На этот раз ее мантия была черной, с тяжелыми серебряными застежками. На шее сверкал медальон в виде жабы, а распущенные волосы были перекинуты на одну сторону и небрежно перевязаны лентой цвета слоновой кости. Несмотря на дорогую и красивую одежду девушка не блистала красотой, однако ее глаза приковывали внимание моментально. Гарри вдруг узнал их - казалось, что они принадлежат очень знакомому человеку.
- Какая удивительная загадка перед нашим героем, - трудно было определить, улыбалась ли Лора, или это лунные блики падали на ее лицо - кстати, когда это уже успела наступить ночь? - Удивительная и почти неразрешимая, хотя ответ лежит на поверхности.
Гарри не был уверен, разумно ли возражать что-то на ее слова. Машинальным движением он нащупал в кармане волшебную палочку, готовый немедленно выхватить ее при первых признаках опасности.
- Тебе вряд ли придется сражаться против меня сегодня, - мягко заметила Лора, - Если ты заметил, я пришла без палочки.
Действительно, руки ее были пусты.
- Каким же образом тогда я не могу аппарировать? - поинтересовался Гарри.
- О, для этого мне не нужна палочка, - Лора рассмеялась.
Воцарилось довольно продолжительное молчание.
- Что ты хочешь от меня? - спросил наконец Гарри. - Ты из семьи Малфоев, так? Ты должна мне что-то передать? Ты должна меня убить?
Лора несколько разочарованно посмотрела на Гарри.
- Я ожидала большей сообразительности от главного героя волшебного мира. Мне, выполнять поручения Малфоев? Забавно.
Гарри все еще не понимал.
- Я пришла, потому что захотела сказать тебе, - Лора стояла совсем близко, и вдруг невероятные образы закружились в голове Гарри - все последние сны... Снейп... Беллатрикс... Крэбб в Адском Пламени... Дамблдор, падающий с крыши... истерические крики Алекто Кэрроу, когда ее выводили из здания суда... и неожиданно Фред Уизли - он никогда не снился Гарри, но совсем недавно он вспоминал его, глядя на Джорджа, который так и не смог смириться со смертью брата... Гарри вдруг стало понятно, что Лора владеет легилименцией, и возможно, еще более виртуозно, чем Волдеморт и Снегг вместе взятые. Гарри попытался произнести блокировку, но ничего не удавалось, перед глазами возникало все более ужасающие образы, а в ушах звенело от сотен криков. И вдруг все закончилось.
Лора стояла перед ним, обычная девушка лет шестнадцати, - все произошедшее пару мгновений назад казалось совершенно невозможным.
- Я пришла, потому что захотела сказать тебе. Ничего здесь больше не ищи. Ни о чем не спрашивай. Не смей мешать.
Жаба на груди Лоры мерцала, преломляясь в лунном свете.
Неожиданно Лора резко толкнула Гарри в грудь и мир в очередной раз перевернулся.

Гарри обнаружил себе перед входом в собственный дом. Его рука по-прежнему была в кармане, но только палочки она больше не сжимала.
Гарри резко вскочил на ноги, обшаривая карманы. Это было невозможно, совершенно невозможно. Малфои не смели так поступить, так нагло, дерзко и...
Вдруг произошло то, что заставило Гарри на время забыть о палочке и схватиться за голову в прямом смысле этого слова.
Шрам, не беспокоивший его уже двадцать лет, вдруг взорвался острой пульсирующей болью.

***

Гермиона и Рон немедленно аппарировали в дом Гарри, как только получили сообщение от перепуганной Джинни.

Боль в шраме уже прошла, однако осталось незнакомое до сих пор ощущение парализующей слабости. Гарри не мог подняться с дивана, до которого добрался одним только усилием воли. Воздух в комнате казался расколотым на части, в виске стучало, а сознание отказывалось понять то, что только что произошло. Джинни хлопотала на кухне, готовя укрепляющее зелье, Гермиона нервно расхаживала по комнате, а Рон просто обеспокоенно смотрел на друга. Вскоре зелье было готово, Гарри откинулся на подушками и начал пить его мелкими глоточками.
- Лучше тебе? - неуверенно спросил Рон. - Я имею в виду... шрам больше не болит?
Гарри покачал головой. Он не знал, что думать, как назвать произошедшее.
Зато Гермиона знала.
- Гарри, мне жаль тебя расстраивать, я представляю степень твоего потрясения... Но ты должен понимать, что только что перестал быть Хозяином Бузинной палочки. Пусть поединка в прямом смысле не было, но ей все же удалось обезоружить тебя каким-то загадочным способом.
Гарри кивнул. Его мрачные подозрения подтвердились - Гермиона тоже так считала.
- Я не знаю, кто такая это Лора Малфой, но у меня есть подозрения, что она действует по собственной инициативе, - Рон язвительно хмыкнул, - Ты можешь не соглашаться, Рональд, - раздраженно проговорила она, - но смысл в моих словах все же присутствует. Амбридж - старая лгунья, но подумай сам - Люциус Малфой только сейчас смог восстановить все то, что потерял после падения Лорда - потерял не по своей воле, заметь, он и не хотел в это ввязываться. Зачем ему сейчас, в своем возрасте, вдруг организовывать нападение на Гарри? Он мог сделать это в любой день за прошедшие двадцать лет, однако даже оскорбления его приобрели иной характер, их просто стало на порядок меньше. Просто ты настолько ограничен своей ненавистью, что даже не пытаешь понять ситуацию.
Рон недовольно замолчал, внимательно глядя на Гарри, ожидая его реакции.
- Хорошо, допустим, ты права. Очень вероятно, что Люциус Малфой не приказывал Лоре забрать у меня волшебную палочку. Но какие цели тогда она преследует? Откуда она взялась? Кем она ему приходится? Какими силами обладает, чтобы сделать все, что она сделала? И наконец, почему я опять почувствовал больше в шраме? Такую же, как тогда, когда Волдеморт рядом?
Рон по-прежнему морщился, когда упоминалось имя Темного Лорда. Гермиона же только озадаченно качала головой.
- Не знаю, Гарри, не знаю, ничего не знаю.

Джинни сидела в кресле напротив и задумчиво смотрела на мужа. Это никогда не закончится, подумала она. Волдеморт никогда не исчезнет из их жизни окончательно, двадцать лет - это тот максимум, на который возможно установить мир в магическом мире, и судя по настроениям, царящим в доме, скоро ожидается третья война волшебников, а за ней четвертая, пятая... Это невыносимо. В семнадцать лет многое казалось возможным, осуществимым и совершенно необходимым, но сейчас у них трое детей. Зачем Гарри вообще понесло в Уэльс общаться с Фаджем? Сидя дома, Джинни могла предсказать наверняка, что никакой информации он от него добровольно не добьется. Все, чего достиг Фадж, получено путем хитрых махинаций, и теперь он больше всего боится потерять накопленное и разделить участь Долорес Амбридж. Но нет, Гарри упорно ищет опасностей, он готов отправиться на другой конец света, если ему их там гарантируют.

Много раз Джинни задавала себе вопрос - стала ли бы она счастливее, если бы ее муж был ловцом в какой-нибудь популярной команде по квиддичу? Неизменно, она давала себе один и тот же ответ - да, да, да. Гарри несомненно добился бы успеха, а затем возглавил бы департамент магических игр и спорта, как некогда Людо Бэгман, или комментировал бы матчи, или занимался организационными вопросами или тренерской работой... Идеи переполняли голову Джинни - и только одно она могла сказать точно: она ненавидела работу Гарри. Она ненавидела Министерство магии, несмотря на то, что там работали ее близкие и друзья, она ненавидела потребность Гарри постоянно заниматься спасением мира, ненавидела его равнодушие, но больше всего... больше всего она ненавидела время. Время, не выделяющее ей ни одного удобного мгновения, чтобы наконец-то высказать накопившееся раздражение.

- Джинни, подай еще зелья, - командный тон Гермионы прервал поток мыслей Джинни, и она отправилась на кухню, наблюдая оттуда за оживленной беседой друзей. "Классическая картина", - вдруг с незнакомой ей желчью подумала Джинни, - "Они его настоящая семья. Они и дети. Где же здесь мое место?"
Она налила немного зелья в чашку и поспешила в гостиную.