Excursus

«…Кто такой человек? Всего лишь жадное до власти и денег существо, неспособное понять? Или результат эволюции, что позволяет пользоваться наследием цивилизаций? В любом случае, человек – это творение неизбежного, наделенное чувствами, которые и делают его живым…»




Апрель, 1980 год.
Йоркшир.

Светало.
В одной из комнат красивого старинного особняка собрались шесть человек. Все были уставшие и малоразговорчивые. В мрачном темноволосом мужчине, сидящем в кресле и устало глядящем в огонь можно узнать молодого Родольфуса Лестрейнджа, хозяина поместья. Справа от него, на диване, на руках у его матери, Констанции Лестрейндж, спал его младший сын, четырехлетний Астарот. Старший, девятилетний Самаэль, удобно устроившись на мягком ворсистом ковре, наблюдал за своим братом. Теодор Лестрейндж, отец Родольфуса и Сигнус Блэк, его тесть, о чем-то тихо беседовали в одном из углов комнаты. Вдруг дверь в гостиную резко открылась и порог комнаты переступил младший брат Родольфуса. С ходу он бросил извиняющийся взгляд на старшего брата и спросил:
- Какие новости?
- Никаких, - тихо ответил Родольфус, возвращаясь к своему прежнему занятию – созерцанию пляшущего в камине пламени. Затем, будто вспомнив что-то, спросил:
- Что так долго?
Рабастан снял плащ и бросил его на спинку второго кресла. Отвечать чего-то не особо хотелось.
- Только вечером получил твое письмо. Еще заглянул домой, уже после отправился сюда.
- Рабастан, - раздался в предрассветной тишине голос его матери, - у Родольфуса рождается уже третий ребенок, а ты все еще не женат!
- Не думаю, что сейчас время для разговоров на эту тему, mama, - с едва заметным оттенком раздражения отвечает ей младший сын. Впрочем, слух у нее всегда был острый.
- А ты никогда не думаешь… - с каплей саркастической издевки твердит свое мадам Лестрейндж, в девичестве фон Шассен.
Вместо ответа Рабастан подходит к окну и вглядывается в тронутую бледно-алым заревом даль.

Что породило в Вас этот сарказм, мама? Неужели то, что я не захотел женится в прошлом году и совместной жизни с Мадлен Эйвери предпочел научную деятельность? Или то, что я не сдал, в отличие от Родольфуса, все выпускные экзамены на «Превосходно»? Или то, что в одиннадцатилетнем возрасте посмел возразить Вам, так как хотел учится в Дурмстранге? Без сомнений, есть еще очень много «или»… И все же, Вы считаете главным моим недостатком то, что я не поддаюсь Вашему влиянию и никогда не поддавался.. Отсутствие власти надо мной, maman, – вот то, что толкает Вас на подобное…


… Яркие лучи восходящего солнца знаменовали начало нового дня, и одновременно с появлением из-за горизонта красного диска утреннюю тишину, как камень хрусталь, разбил громкий детский плач, последовавший за еле слышным женским стоном, полным боли.
Родольфус нетерпеливо встрепенулся и поднялся с кресла, в комнате повисла напряженная тишина. Через несколько минут в гостиную спустилась Друэлла Блэк. В ответ на немой вопрос в глазах зятя, она тихо молвила:
- Девочка…
Все мужчины как-то странно выдохнули, дети только переглянулись, а Констанция, поднявшись с дивана, довольно заявила:
- Поздравляю, сын!
Родольфус кивнул и со странным выражением на лице последовал за миссис Блэк наверх, за ним потянулись и остальные.
- Медики уже ушли, оставив несколько инструкций… - шепотом говорила Друэлла, пока они шли по коридору.
- Как она? - так же шепотом спросил Родольфус.
- Очень измучена, потеряла много крови… Не переутомляйте ее.

В комнате горело несколько ночников, давая мягкий струящийся свет. На кровати лежала Белла с очень бледным лицом, по цвету практически одинаковым с шёлковой белой наволочкой большой подушки. На руках она держала новорожденную, завернутую в детское одеяльце. Когда Родольфус взял дочку на руки, та открыла синие глаза, которые на маленьком личике казались просто огромными.
- Как назовешь ее? - устало и очень тихо спросила Беллатрикс.
- Морвен, - ответил мужчина. - Морвен Лестрейндж.

«Темная дева»?! Ох, Руди…

Констанция, которой по традиции, следующей передали девочку, внимательно вглядываясь в лицо новорожденной, тихо сказала, обращаясь к младенцу:
- Ты родилась на рассвете, придя в этот мир с новым днем… Носить тебе имя Андариэль, - гордо молвила женщина, отдавая ребенка Беллатрикс. Та, прижав дитя к себе, негромко сказала:
- Добро пожаловать в семью, Морвен Андариэль Лестрейндж…

***
Шестнадцать лет спустя.
Июнь, 1996 год. Вокзал Кингс-Кросс.

- Какого вервольфа я жду?! Что, никто другой кроме тебя не мог меня встретить?!
- Морвен, успокойтесь!
- Опа, так мы уже перешли на «вы»?! Может еще будешь обращаться ко мне «мисс Лестрейндж»?
Темноволосая девушка уселась на свой чемодан, раздраженно тряхнув волосами.
Чертовы Лестрейнджи.
- Не паясничай!
- И в мыслях не было, - ответила нахально та, буравя взглядом синих глаз своего «собеседника».
Мужчина, вздохнув, оглядел опустевший перрон.
- Никогда не был на пустой платформе… Тут так тихо…
Девушка только фыркнула и демонстративно начала разглядывать свой маникюр.
- Ты можешь меня послушать хотя бы пару мгновений?
- А чем я занимаюсь с тех пор, как тут оказалась?
- По-моему, воздух сотрясаешь.
- По-твоему, может и так, а по-моему, ты не прав.
- Да ну?
- Ну да.
- И откуда такие сведения, позволь спросить?
- Позволяю…
- Так что? Ответишь?
- Да ради Мерлина! Есть только два мнения – мое и неправильное!
- Звучит так отвратительно-категорически и самоуверенно…
- Это у меня в крови.

Мерлин, ну за что ему это наказание? Она не маленькая, за ней присмотр, что ли, нужен?
Чертовы Лестрейнджи.

«Наказание» будто уловила ход его мыслей:
- Кстати, сколько вампиров сдохло в Запретном лесу, если ты решил меня встретить?
- Меня попросили это сделать.
- Вздор! Мне не десять лет!
- Тогда скажи на милость, как ты собираешься попасть домой?
- Аппарирую к границе владений, а потом…
- Ты умеешь аппарировать?! - удивленно перебил ее мужчина.
- Тебя в детстве не учили, что перебивать собеседника – некультурно? - недовольно спросила Морвен.
- Может быть, не помню.
- Склероз – вещь веселая, - заявила девушка, поднимаясь на ноги и отряхивая мантию.
- Перестань так старательно обходить мой вопрос!
- Какой именно?
- Аппарировать умеешь?
- Да, - последовал лаконичный ответ.
- Многословием ты никогда не отличалась. Это мне в тебе и не нравится.
- А я и не могу тебе нравится, так как не принадлежу к категории гламурненьких блондиночек, у которых многократно рафинированная дрянь в голове носит гордое звание мозга…
- Лестрейндж, а не пошла бы ты…
- С тобой – хоть на край света!
- Так, стоп. Я больше не могу…
- Еще не старый, а уже не можешь… Как трагично…
- Лестрейндж…
- Что «Лестрейндж»? Научился произносить мою фамилию и доволен этим достижением?
- Не буди во мне зверя…
- Он и так не высыпается, верно?

Сириус Блэк подавил желание придушить эту наглую девицу, которое, впрочем, только подогревало его азарт.
Ссорится с Морвен Лестрейндж (ну, если это можно назвать полноценной ссорой) уже давно вошло бы, наверное, в привычку, только было одно «но»… Девчонка практически всегда одерживала победу в подобных поединках (вообще-то, Сириус мог припомнить только несколько раз, когда она не нашлась с ответом), поэтому подобные встречи стали для обеих прекрасной возможностью выбросить весь негативный осадок, скопившийся на душе и выплеснуть свое недовольство окружающим миром вообще и друг другом в частности.

И какого Мерлина я согласился на это?!

- Морвен, может подождем твоих родителей на площади Гриммо?
- Чтобы потом меня обвинили в твоей смерти? Имей в виду, если с тобой что-то случится, я к этому не буду причастна.
Черноволосый мужчина только устало закатил глаза.
- Слушай, скоро за тобой явится кто-то из твоих, так что перестань отравлять мне существование…
- Существование – слово из шести слогов… Принести льда, чтоб мозги не перегрелись?
Не успел Сириус ответить, как на платформе появился Самаэль Лестрейндж.
- Сэм?
- Привет, Морвен. Как дела?
Девушка ответила ему выразительным взглядом.
- Извини, но к нам в гости заявились авроры, а родители, ясное дело, никак не могли этому нарадоваться… Ты же знаешь, они у нас люди невероятной гостеприимности, так что задержались немного…
Девушка хмыкнула, Самаэль понимающе ухмыльнулся, и только тут заметил Блэка, стоящего немного поодаль.
- Здравствуй, Сириус.
- Здравствуй, Самаэль.
Холодный обмен стандартными фразами людей, желающих друг другу если не смерти, то посмертного срока в Азкабане уж точно.
Молодой человек призвал домашнего эльфа, и тот через мгновение растворился в воздухе вместе с чемоданом Морвен. Пару секунд спустя с перрона исчезли и брат с сестрой. Сириус, оглядев платформу, последовал их примеру.
Чертовы Лестрейнджи.

***
Днем ранее.

- Блейз, гиппогриф тебя подери, ты быстрее можешь?! Опоздаем на поезд – собственноручно предам тебя казни путем бритья налысо!
Черноволосый парень только усмехнулся и захлопнул крышку чемодана. Обернувшись, он увидел недовольное лицо своей сокурсницы, которая прислонилась плечом к косяку двери.
- Не знал, что девушкам можно заходить в спальни парней…
- Так будем считать, что я тебя просветила на сей счет, договорились? Ну, чего копаешься? Мы с Лисси ждем тебя внизу, - с этими словами Морвен развернулась и направилась в гостиную факультета, где ее ждала знакомая.

Странная вещь, но Морвен никого не называла другом, кроме Блейза Забини. Что этому предшествовало, она сама не знала – может, тот факт, что они были знакомы с четырехлетнего возраста? Трудно сказать, однако всех остальных она называла знакомыми. И даже теперь, когда выходила из спален мальчишек, Лисандру Мун, с которой делила комнату и сидела рядом за обеденным столом, она назвала «знакомой».
Мисс Мун была невысокой девушкой с черными волосами, которые доходили ей до середины спины. Природа наделила девушку большими карими глазами, чем та никогда не забывала пользоваться. И вот даже теперь, в этой суматохе, она умудрялась строить глазки сразу троим.
Когда через пару минут к двум девушкам присоединился Блейз, молодые люди направились к выходу из гостиной, затем, миновав коридоры и наконец оказавшись на свежем воздухе, начали о чем-то беззаботно болтать.
Морвен успела заметить, какими взглядами обменялись Мун и Забини, прежде чем выйти из гостиной., что порядком развеселило девушку. Эти двое, казалось, ненавидели друг друга до такой степени, что если бы их взгляды могли убивать, то им было бы в пору становиться василисками… Впрочем, ненависть ненавистью, а вот тот факт, что после школы мисс Мун станет миссис Забини, был известен каждому. Что, впрочем, не радовало ни Лисандру, ни Блейза.
Уже сидя в поезде, Морвен вспоминала, как они не взлюбили друг друга еще до школы. И единственной причиной для такой ненависти была помолвка: никто не спрашивал пятилетних детей, их просто поставили перед фактом. В принципе, двадцатый век на дворе, вернее, уже его конец, но это не интересовало никого из слизеринской знати. Морвен только молила Мерлина, чтоб в один из прекрасных дней родители не преподнесли ей такой «подарок». И пока что Мерлин внимал ее молитвам, чему девушка была невероятно рада.
- Эл, а у тебя какие планы на лето?

Эл.. Почему-то только Блейз называл ее так, сокращая ее второе имя… Нет, обычное «Морвен» он тоже употреблял, но на людях. А «в своем кругу», как он говорил о Лисандре и ней, можно просто быть собой. Впрочем, Морвен считала Блейза кем-то вроде брата, поэтому только ему была предоставлена привилегия так называть ее, а Лисандра… Она надежный человек, оба в этом убеждались уже не раз…
Если б не их ненависть… Хотя, надо признать, что довольно большое количество бранных выражений, которые она потом пробовала на Сириусе Блэке, девушка подцепила именно из перебранок этой парочки. Так что в их взаимной непереносимости были свои преимущества.

- Не знаю пока.. Может с Рабастаном отправлюсь в Скандинавию. Там посмотрим. А у вас?
- Я еду во Францию, к тете, - сказала Лисандра, состроив скептическое выражение лица.
- А я не знаю, и строить планов не намерен. Как будет, так и будет, - сказал Блейз, откидывая со лба непокорную прядь черных волос.

И в этом весь Блейз – непосредственность, легкий налет безразличности и полная импровизация. Странный слизеринец.

Поезд начал замедлять ход, и Лисандра, попрощавшись, вышла из купе.
- Эл, если я убью ее до свадьбы, пообещай, что будешь навещать меня в Азкабане, - мрачно сказал Блейз.
- Честное слизеринское, - хмыкнула девушка, обнимая парня. Такое она могла себе позволить, только когда они были одни.
- Тогда веселых каникул, - пробормотал парень.
- И тебе, - ответила Морвен. Она еще не знала, что на платформе ее ждет человек, на котором она наверняка применит когда-нибудь если не Круцио, то какое-то проклятье из семейной библиотеки уж точно, а именно – кузен ее матери, Сириус Блэк. Заметив его на перроне, Морвен мысленно ухмыльнулась: начало лета не такое уж и плохое…