Чарли молодец

— Ты так себя ведешь потому что хочешь, чтобы я через отвращение к тебе стала лучше относиться к папе и Биллу?
— Нет, мне просто это нравится. Хотя, конечно, забавно, что тебе быстрее меня пришла в голову такая чудная мысль. Ведь правда, им это было в тягость, а мне в удовольствие.
— Почему?
Чарли ухмыльнулся. Ухмылка эта была красноречивей любого ответа. Если Билл оставил на ней расстегнутую рубашку, то Чарли и вовсе не стал снимать с нее одежду.
— Не хочешь подняться?
— Я могу раздеться сама, — голосом вконец убитой жертвы пролепетала Джинни, но брат лишь отмахнулся от ее слов.
— Сестренка, — Джинни сейчас действительно начинала больше всех остальных ненавидеть его, Чарли. Она не могла его понять, совсем. — Понимаешь ли… я такой человек, которому скучно заниматься этим на одной только постели. Я люблю разнообразие.
«Стул, тумбочка, пол», — Джинни оглядела комнату, перечислив самые очевидные из поверхностей, на которых он ее мог отыметь. Ей уже в красках представился этот кошмар. Она все еще не до конца понимала, что чувствует к Чарли. То ли ее воротит от него, словно от трупа недельной давности, то ли ей до жути любопытно, что он выкинет в следующую минуту.
Он увидел ее сконфуженное лицо и вдруг погрустнел. Пальцами приподнял ее личико так, чтобы она смотрела ему прямо в глаза.
— Джи, — начал было Чарли и тут же повеселел, увидев красное от злости лицо Джинни, такого рода прозвище ей явно было не по душе. — Ладно-ладно, Джинни, я вот на что хочу открыть тебе глаза: тебе никак не выйти из всей этой ситуации, если попытаешься сбежать или же любым другим способом препятствовать ритуальным ночам, тогда все те, что ты пережила, окажутся проведенными впустую. И магии семьи лишишь, и тех, кто с тобой уже побывал в кровати, заставишь всю оставшуюся жизнь мучиться. Не меня, конечно. Это я об остальных. Пойми, во всем нужно искать плюсы. Попробуй использовать себе на пользу эти ночи. Тебе повезло иметь очень разных братьев. Ты можешь многому научиться. Не знаю, конечно, не останешься ли ты с непоправимой психической травмой или сможешь ли в дальнейшем вообще с кем-нибудь посторонним заняться сексом. Но вот что я знаю, так это то, что… если ты хотя бы не попробуешь абстрагироваться от всего негатива, не начнешь просто спокойно получать от секса с каждым из нас кайф, тогда точно сломаешься.
— Мне нужно стать радостной жертвой изнасилования?
Чарли позабавило это резюмирование.
— Примерно так. Звучит дико, но на деле это может тебя спасти. А теперь поднимись, сестренка, я хочу и развлечься успеть и, как и говорил, выспаться вдоволь.
Джинни встала, Чарли взял ее за руку, но они не направились ни к стулу, ни к тумбочке, ни легли на пол. Он открыл средних размеров шкаф и стал быстро вытаскивать оттуда всю одежду вместе с вешалками.
«Какого..?» — не успела довести мысль до конца, как ее уже потащили внутрь шкафа. Чарли и сам забрался туда и запер дверцу. Откуда-то взялось ламповое освещение.
— Мы все же волшебники, — усмехнулся братец.
— Мы займемся этим…
— …в этом шикарном шкафу. Да, именно так, Этим в Этом. А теперь повернись, если сможешь, ко мне попой. И, насколько можешь нагнись.
Джинни послушно развернулась, уставившись в стенку шкафа, почувствовала на своей спине ладонь Чарли, которой он надавливал, заставляя прогнуться и выпятить зад. Стало совсем уж неуютно. Мало того, что тесно, душно, рядом явный извращенец и по совместительству родной брат, так еще и задницей она наткнулась на его стояк, припрятанный в штанах. В следующую минуту ей хотелось закрыть уши всем, чем только можно было, потому что, как оказалось, Чарли просто обожал стонать. А если учесть еще то, что в шкафу звук разносился немного по-другому, чем в просторной комнате, становилось еще хуже.
«Господи, заберите меня отсюда».
Он руками ухватил ее за бедра и терся о зад членом до тех пор, пока желание вставить ей не стало невыносимым. Тогда он каким-то чудом, даже не расстегивая, стянул до уровня, где заканчивались ягодицы, ее джинсы. Приставил член к промежности, прикрытой одними лишь трусиками. Впрочем, эту часть защиты было легче всего пройти. Он отодвинул ткань трусиков в сторону и всунул ей прямо так. Зашел с трудом, про себя ликуя.
— Так-так, похоже, что у моих родичей с размерами чуть хуже, чем у меня. Попробуй-ка еще немного прогнуться.
Джинни итак не знала, куда ей деться. Она уже буквально бодалась лбом со стенкой шкафа, упираясь в нее же руками. Почему-то жутко боялась упасть, хотя тут-то по сути и не было куда падать.
Чарли не спешил насаживать ее на член. Лишь частично засунув его внутрь, руками полез к ее груди.
Ох уж эти руки. Они были такими большими. Джинни стала мучиться от боли. У нее все-таки появились синяки после деяний отца в этой области.
— Больно, да? — от этого брата нереально было что-либо скрыть. Как же Джинни хотелось отключиться, чтобы и как во второй раз с отцом… не чувствовать ничего, не понимать ничего, почти что умереть.
Ублюдок Чарли медленно, получая от этого неимоверное удовольствие, стал расстегивать пуговичку за пуговичкой. Джинни каким-то неведомым образом знала, что он улыбается. Даже не так, она знала, что Чарли довольно лыбится за все свои тридцать два, знала как-то и о том, что он облизывает губы час от часу, что закрывает глаза, когда издает относительно громкий стон.
Он руками то массировал ее грудь, то гладил по животу, бедрам, то скользил пальцами к клитору, прикрытому тканью трусиков. Джинни давно заметила, что ей почему-то намного приятнее было нажатие на клитор, производимое через ткань, чем если бы это делалось лишь пальцем. Впрочем, это было правдой лишь по отношению ее самой. Когда дело касалось пальцев мужчин, то ей было почти одинаково приятны эти прикосновения, эти движения.
Его руки вдруг переметнулись на ее плечи. Он начал в буквальном смысле… делать ей массаж.
— Помассировать спинку?
— Издеваешься? — сдавленно спросила Джинни.
«Да когда он уже кончит хоть раз?» — но о каком кончить могла идти речь, когда Чарли прекрасно умел себя контролировать, сдерживать, а еще… он очень уж любил наслаждаться тем, что делает.
Он наконец-то вставил ей, и Джинни, сдерживая себя, ойкнула. А Чарли не шутил, когда сказал, что у него член побольше, чем у папы или Билла. Шире в обхвате и заметно длиннее. Низ живота ныл, острая, даже, можно сказать, ножевая боль поразила Джинни, когда Чарли вошел во всю длину. Уголки глаз наполнились каплями слез.
Чарли начал вколачивать в нее свое орудие, отчего хотелось полезть по этой самой стенке. Ухватиться было не за что. Ее ногти самовольно начали скрести доски. Кажется, она испортила себе маникюр. Но какая же это мелочь, когда вы вдвоем. В шкафу. Ебетесь, не снимая одежды.
«Еще немного и кончит», — понадеялась Джинни, но Чарли все не унимался. Минуты тянулись, затем он перевернул ее лицом к себе, даже умудрился в тесном-то пространстве ее чуть-чуть приподнять, и засунул член в таком положении. Они стояли лицом друг к другу. Джинни приходилось вставать на цыпочки, чтобы его половой орган часом не вывалился из дырки. В любой другой ситуации она бы об этом и близко не стала заботиться, но, черт возьми, как же в этой позиции ей было приятно находиться. Внизу стало мокро. Это трение… Джинни и не подозревала, что в таком положении можно заниматься сексом. Он двигал ею, словно куклой, она кайфовала. Ей вдруг стали казаться его слова не такими уж и безумными, потому что… почему это она должна была страдать. Она спасает свою алчную, эгоистичную семью, да и себя тоже, от потери магии. На хуй все.
Она уже тоже стонала, даже почти в унисон ему. Фак, а ведь она раньше и не подозревала, что умеет так классно стонать. Так приятно было себя слушать, но от понимания того, что она кайфует от… от того, что ебет ее родной брат. Все же за один раз невозможно убрать прочь все свои моральные устои.
Тело медленно двигалось туда-сюда. Вот уже она дошла до кондиции, да и он был готов кончить. Помнил, что есть еще два раза, какого хрена тогда томить.
Он, как и Билл, как и отец, попросту вовремя вытащил член. Он не стал наяривать рукой, вместо этого резво развернул Джинни снова к себе спиной и приставил пенис к ее заднице, прямо между аппетитных булочек, прикрытых трусиками. Пришлось немного откинуть рубашку, чтобы обнажить хотя бы часть ее спины.
С одной стороны ее тело, с другой — его рука. Он задвигал с большой скоростью тазом и излился ей на спину.
— Повернись.
Джинни развернулась. Сперма начала неприятно стекать вниз по телу. Чарли, ничего не говоря, просто взял и натянул на ее попу джинсы и заставил снять рубашку. Одно ловкое движение рукой — не стало и лифчика. Этот черный бюстгальтер валялся теперь у них под ногами. Джинни снова пришлось упереться лицом в стену.
— Расслабься немного. Ты ведь получила кайф от первого раза?
— Нет.
— Врешь ведь. Я слышал твои стоны.
— Это ничего не доказывает, — Джинни и сама не знала, чему так противилась.
Вдруг Чарли скользнул рукой под штаны и трусики, касаясь влажных половых губ. Он достал руку и приставил к ее губам пальцы, покрытые ее выделениями.
— А вот это доказывает? Открой ротик.
Джинни молча замотала головой. Знала ведь, если откроет рот — тут же всунет. Она не собиралась пробовать собственные…
Стало действительно мерзко. Конечно же, не так сильно, как когда в ее рот излился отец, но было очень даже похоже.
Она снова замотала головой. Чарли повернул ее к себе. Кажется, еще пару оборотов — и ее стошнит уже просто от головокружения, а не ото всей этой мерзости.
Нет, он не стал насильно впихивать в рот ей пальцы. Вместо этого поднес их к своим губам. Аккуратно прошелся пальцами по верхней губе, затем по нижней. Стоило видеть лицо Джинни в этот момент. Оно так и говорило: «Что за чебушню ты сейчас творишь?»
Он засунул пальцы к себе в рот и начал сперва посасывать их, а затем, коварно улыбнувшись, лизать. Медленно лизнул вдоль всей длины, собрав уже, казалось, все выделения.
Его искренне забавляла реакция сестры. Та небось всю жизнь прожила бы и так и не узнала его.
— Ладно-ладно, пошли.
Чарли вышел с шкафа с голым хуем наперевес и подвел ее за руку к подоконнику. Но в планы Чарли, конечно же, не входил самый, что ни на есть, обыкновенный секс на подоконнике. Ну нет, это скучно. А он готов был на все, лишь бы не маяться от скуки.
Оказались открыты окна, повеяло легкой прохладой. Вдалеке виднелся свет. Кажется, кому-то не спалось. Чарли без труда узнал в этом человеке Билла. Старший из братьев стоял на крыльце и мирно пил чай.
— Немного публичности нашему сексу не помешает.
— Что? — плохо доходило до Джинни.
Но когда он вытащив волшебную палочку и поколдовав немного над окном, преспокойно положил ее на подоконник, да так, что обнаженную часть ее тела теперь можно было лицезреть в улицы, Джинни действительно стало неспокойно. Она хотела закричать, но Чарли тут же ее предупредил:
— Не стоит это делать. Звуков не слышно только в пределах комнаты, там тебя услышат. И, возможно, не только Билл. Я не планировал выступать на широкую публику, но если тебе так хочется… — он многозначительно замолчал.
Джинни тоже. Замолчала, но попыталась вырваться. Ей это не нравилось. Почему было просто не трахнуть ее на кровати и уйти? Этот извращенец… а… ну да… в этом ведь и дело…
В руках он до сих пор вертел волшебную палочку, впрочем, отложил ее в сторону, на тумбочку. Джинни в это время оттолкнулась руками от подоконника и, сама не поняв, как это сделала, больно ударила с разворота Чарли ногой. Тот лишь пошатнулся. Неубиваемый чертяка.
— Это бессмысленно.
— Сделай это по-быстрому, на кровати, без лишних извращений.
Кажется, это лишь завело Чарли. Он накинулся на сестру, которая физически ничего ему не могла противопоставить. Вновь кинул ее тело на подоконник и тут же потянул сверху окно, буквально придавив им ее тело. Взял палочку, немного поколдовал. О да, теперь она точно не выберется.
Джинни хотела ругаться, хотела пнуть его, прибить, но ничего не получалось.
— Просто лови кайф, — подсказал услужливо братец и кинул взгляд в сторону Билла, который пока что ничего не замечал.
Джинсы сестрички вскоре оказались на полу, как и ее трусики.
Девушка сверкала грудью, она с опаской смотрела на Билла и чувствовала, как сзади к ее промежности приближается член Чарли.
И ладно бы ее увидел Билл. С ним она уже спала. Ничего особо страшного не произошло бы, вероятней всего. Но вот ситуацию до предела накалил Перси. Он вышел к Биллу. Они стали о чем-то разговаривать, а Чарли, завидев нового зрителя, только раззадорился. Начал ебать ее, Джинни, со всей душой, широко-широко улыбаясь. Этого Уизли могла исправить только могила.
Джинни буквально умоляла Перси не смотреть по сторонам, поскорее поболтать и уйти обратно в дом. Ей ставало невыносимо больно, стыдно и приятно в одно и то же время. Глаза светились от страха.
Вот Перси бросил ему что-то на подобии «спокойной ночи» или «ладно, я пойду». Джинни не умела читать по губам, но видела, что он уже уходил. Уже почти ушел. Вот оно, вот. Он почти вошел в дверь, как…
Еб нашу ж мать!
…Перси встретился с Джинни глазами. Перси встретился глазами с грудью Джинни. Перси, мягко говоря, охренел.
Чарли улыбался. Чарли молодец.