Глава 12. Запретный лес.

Проснулся я только утром следующего дня, проспав и обед, и ужин и всё прочее. А прочее состояло в том, что пока мы лазили в кабинет Пиритеса, весь Хогвартс взяли в заложники шесть служителей Ордена, которых мы обезвредили при попытке ограбить то, что уже было ограблено, то есть кабинет Пиритеса. Как считала МакГонагалл, мы нарушили столько учебных правил, не появившись во время захвата у себя в комнатах, что теперь нас ждал, по крайней мере, расстрел на месте сразу после восхода солнца. Этого ничего не случилось лишь по нескольким причинам. Вернее причин было сразу три: Арина и Пиррен Штарсы, примчавшиеся в Хогвартс сразу после того, как они узнали, что там произошло, и Минорен, который, как ни странно, внезапно встал на мою сторону. Вообще Арина и Пиррен узнавали то, что происходило со мной в Хогвартсе, наверное, быстрее самого Дамблдора, так скоро они появлялись в школе. Тем не менее, их появление оказалось как нельзя кстати: они не только сумели укротить пыл МакГонагалл, но и практически отменить наказание для меня и Джес.
Почему практически? Да потому, что наказать нас всё-таки решили, несмотря на все протесты семейства Штарс, потому что тут, на удивление, рьяно стал против меня и Джессики никто иной, как Пиритес, который стал требовать наказать нас любой ценой. И это если учесть, что о том, что из его кабинета что-то исчезло, не было известно никому, кроме меня и Джессики, а не то нас бы просто выгнали из Хогвартса ко всем чертям, без права помилования.
Хотя мы с Джессикой и справились с двумя нападавшими (остальных благополучно обезвредил Минорен) нас постигло разбирательство. Сам Минорен утром, поймав меня и, как ни странно, Лизу сразу после завтрака, повёл нас к профессору МакГонагалл на первом этаже, где мы уселись и стали ждать, не говоря друг другу ни слова.
Лиза дрожала. Извинения, алиби, и дикие оправдания пробегали в моей голове, становясь все менее убедительными. Я не знал, как нам решать проблему на этот раз. И почему именно Пиритес настаивал на нашем наказании? Мы были загнаны в угол.
Появилась МакГонагалл, она была одна и она была очень не в духе, так как имела такой красный оттенок лица, что об её щёки можно было бы зажигать бумагу, таким оно казалось раскалённым. Видимо она только что с кем-то поругалась, так как она до сих пор шептала в сердцах проклятия и оскорбления в адрес неизвестного обидчика, но, кроме того, за собой она вела Лекса.
- Ирке! - воскликнул он, увидев нас. - Я пытался найти тебя и предупредить: я слышал, как Эвил говорил, что собирается заняться тобой, он сказал, что знает о том, что ты собираешься залезть...
Я яростно затряс головой, чтобы остановить Лекса, но профессор МакГонагалл заметила. Нависая над нами, она, казалось, была готова испепелить нас не хуже самого опасного дракона.
- Уж от кого, а от вас я не ожидала ничего подобного. Профессор Минорен, говорит, что нашёл вас возле взломанного кабинета профессора Пиритеса. Во время нападения. Объясните.
Первый раз в жизни Лиза не смогла ответить на вопрос преподавателя. Она рассматривала свои туфли, неподвижная, словно статуя.
- У меня есть версия всего происходящего, - сообщила профессор МакГонагалл. - Не надо быть гением, чтобы понять это. Вы рассказали Шелдону Эвилу кучу небылиц о взломе кабинета профессора Пиритеса, чтобы вытащить того во время пар и вовлечь в неприятности. Его я уже отчитала. И вероятно, вы думаете, это смешно, что Димитров услышал ее и поверил?
Я попытался перехватить взгляд Лекса и объяснить ему без слов, что это неправда, потому что Лекс выглядел ошеломленным и обиженным. Его можно было понять: я обещал залезть в кабинет вместе со всей группой, а сделал это только с Джессикой, как считали почти все гриффиндорцы, с девочкой Слизерина.
- Это отвратительно, - сказала профессор МакГонагалл. - Пять учеников бродят по школе во время захвата! Никогда о таком не слышала! А если бы вас всех перебили, как это могло бы случиться, если бы не профессор Минорен и не удача! Я думала, у вас, мисс Шейдли больше здравого смысла, чем шататься по Хогвартсу в поисках вас, мистер Лартисс! Иначе это никак нельзя назвать! Я думала, для вас, мистер Лартисс, Гриффиндор значит больше. Вы все трое получите наказания - да, вы тоже, мистер Димитров, ничто не дает вам право бродить по школе во время захвата, подвергая себя неоправданному риску – и за это с Гриффиндора снимается пятьдесят очков.
- Пятьдесят? - задохнулся Лекс – это означало, что к нашему факультету приблизятся наши главные конкуренты: Слизеринцы, а это значит, что борьба за очки ещё продолжается.
- Пятьдесят с каждого, - процедила профессор МакГонагалл, тяжело дыша.
- Профессор - пожалуйста...
- Вы не можете...
- Не говорите мне, что я могу, а что нет, Димитров. Возвращайтесь на занятия, немедленно. Мне никогда не было так стыдно за учеников Гриффиндора.
Я молча сидел и с отсутствующим видом смотрел прямо перед собой: мне предстоял ещё серьезный разговор с Лизой по поводу того, почему я оказался возле взломанного кабинета Пиритеса с Джессикой, а не с нею. Потеря очков меня не слишком волновала, я и так терял их в больших количествах практически на каждой паре из-за своего безразличия ко всему и безудержной бесшабашности. Но тут МакГонагалл развеяла все мои мысли своей последней фразой:
- А с вас, Мистер Лартисс, снимается дополнительных двести пятьдесят очков за то, что вы, да, безусловно, вы! Были организатором всей это затеи! Вам хотелось посмеяться? Что же. Вы шло довольно смешно. Смейтесь!!!
Четыреста очков потеряно. Это ставит Гриффиндор на последнее место. В одно утро, мы разрушили все планы Гриффиндора на Кубок факультетов. Я чувствовал себя просто ужасно. Даже если учесть всю мою безразличность, я потерял слишком много очков единолично. И теперь вставал вопрос: «Сможем ли мы когда-нибудь исправить это?»
Всю дорогу до кабинета, у нас сейчас должна была начаться Защита, я чувствовал себя убитым. Я слышал, как спотыкается не пришедший в себя после потрясений этого утра – Лекс, как всхлипывает Лиза, но её не кому было утешить. Я сам был в полной прострации, поэтому я не мог придумать ничего успокаивающего. Я знал, что Лекс и Лиза, как и я, боятся конца пары. Что случится, когда Гриффиндорцы поймут, что мы наделали?
Когда мы вошли в кабинет, Пиритес самодовольно улыбался, но он ничего не сказал.
Потом прозвенел звонок, и все вывалили вон из класса. Сначала гриффиндорцы, проходя мимо стеклянных часов, где отмечались очки факультетов, решили, что это какая-то ошибка. Как вдруг случилось, что у них четыреста очков меньше, чем до начала пары? А потом поползли слухи: Ирке Лартисс, знаменитый Ирке Лартисс, герой двух последних матчей по квиддитчу, потерял все эти очки, он и еще пара глупых первачков.
И внезапно, из одного из самых популярных и обожаемый людей в школе, я стал самым ненавидимым. Даже ученики Райвенкло и Хаффлпаффа ополчились на меня, потому что все так надеялись в этом году посмотреть, как Слизерин потеряет Кубок. Куда бы я ни пошел, все показывали на меня пальцами и, даже не потрудившись понизить голос, оскорбляли. Слизеринцы Эвил, Шнури и Аденс, с другой стороны, хлопали в ладоши, когда я проходил мимо, смеялись и свистели: "Спасибо Лартисс, будем должны!
Только знаменитый Гарри Поттер, за свою жизнь потерявший множество очков как-то на перемене сказал:
- Они все забудут через несколько недель. Я потеряли кучу очков за то время, пока учился, но меня все равно все любят.
- Но ведь ты не потерял сразу триста очков лично за один раз, правда? - спросил я удрученно.
- Ну, нет, - согласился Гарри.
Как ни странно, но мне не было стыдно. На меня лишь давило чувство ответственности, которое давило со всей силой – теперь только от меня зависело, потеряю ли я ещё больше очков, или нет. А это было актуальным, так как после того случая Пиритес обозлился на меня до невероятной степени, снимая с меня очки по любому случаю, даже если я не давал ему поводов, он сам находил их.
После того, как я узнал, что сам Пиритес вызвался судить матч по квиддитчу Гриффиндор – Райвенкло, я пошёл к Маргарите и сказал, что уйду из команды. На этот раз окончательно и бесповоротно:
- Уйдешь? – воскликнула Маргарита. - Ну и кому от этого будет лучше? Как мы заработаем очки, если не сможем победить в квиддитч?
- У вас остаётся Габриель! – резонно заметил я.
- Брось! Она слишком неопытна!- отрезала Маргарита.
Квиддитч, до этого не любимый мною, стал ещё больше противен из-за того, что теперь никто из команды не разговаривал со мной во время тренировок, и если им надо было обратиться ко мне, они называли меня не иначе как «ловец».
И это было из-за того, что они считали, что я пробрался в кабинет Пиритеса, не взяв их с собой, как мы и договаривались, а взял с собой Джессику – девочку из враждебного факультета. Теперь так считал весь первый курс Гриффиндора.
Джессика тоже страдала в отличие от Лизы и Лекса. Над ней издевалась вся её группа, а также все старшие курсы Слизерина, потому что её заметили в слишком дружеских связях со мной.
Джес перестала обращать на себя внимание на занятиях, поднимать руку и сидела тихо. Она вообще перестала улыбаться, а мне так хотелось увидеть её обворожительную улыбку, которая всегда приносила мне только тепло и радость на сердце.
Даже приближение экзаменов не радовали меня. Да я занимался с усиленным вниманием, но я никак не мог забыть о своём несчастье до тех пор, пока однажды я не улыбнулся сам себе в зеркале и сказал самому себе, когда уже все спали:
- Пропадите вы все пропадом! Я не рвался в этот долбанный Хогвартс, что бы так сильно переживать. Пора радоваться жизни. А если кто-то вздумает наезжать, то я просто навешаю тому по ушам! Кубок факультетов это их проблема, но уж никак не моя!
Тем не менее, теперь я обратился к знаниям. С детства ещё прошлой, выдуманной жизни, увлекаясь историей, восстания гоблинов и даты магических открытий были для меня, как бальзам на душу, но всему размеренному и счастливому в конце-концов приходит конец. Так случилось и на этот раз.
За неделю до экзаменов, моё намерение не вмешиваться в то, что меня не касается, было подвергнуто неожиданному испытанию. Возвращаясь из библиотеки однажды днем, я услышал твёрдый, будто бы безумный голос в кабинете рядом. Когда я подошел ближе, я услышал голос Пиритеса:
- Осталось совсем немного. Ловушка расставлена, и он вскоре сам попадётся в неё. Моё вмешательство оказалось, как нельзя кстати. Я направил праведный гнев по нужному руслу. Завтра вы получите то, что погубило нас!
В следующую секунду, Пиритес спокойно вышел из класса, смахивая пылинки со своего костюма. Он был бледен, но плакать не собирался. Он исчез из виду, я не думал, что Пиритес меня заметил. Я подождал, пока стихнут шаги Пиритеса, и заглянул в кабинет. Там было пусто, но дверь на другом конце стояла распахнутой. Я уже почти дошел до нее, когда вспомнил свое обещание не лезть, куда не следует.
Я был уверен, что это был тот самый архангел, но каким образом он пробрался в Хогвартс, оставалось для меня загадкой! Теперь я был уверен на все сто процентов – видимо, Пиритес, в конце концов, сдался.
Я вернулся в библиотеку, где сидели мои одногрупники, и рассказал им то, что я услышал. Но никто не обратил должного внимания на моё заявления, тогда я нашёл Джессику и поймав её, сообщил ей всё, что слышал и о чём я догадывался.
Джессика знала обо всех подробностях разговоров Пиритеса с архангелом, но, тем не менее, отнеслась ко всему сказанному без особых эмоций, видимо её сильно вымотали в Слизерине из-за встреч со мной, так как она была полностью безразлична ко всему, что я сказал. Тогда я решил, что она просто-напросто ничего не расслышала. Я спросил её об этом, на что она ответила:
- Нет, я всё слышу. Просто я не могу понять: кому будет расставлена ловушка, и кто в неё попадёт? И вообще, чо это за «праведный гнев» такой?
- Тут и ежу понятно, - возразил я. – Главное это то, что Артефакт Дементоров их не слишком интересует! А значит, они перестанут за ним гоняться.
Было понятно, что, несмотря на всю мою безразличность, во мне горел огонь приключений, но Джессика отрезала все мои надежды:
- Надо пойти к Дамблдору. Мы должны были это сделать уже тысячу лет назад. Если мы попробуем предпринять что-то сами, нас отсюда вышвырнут, это точно.
- Но у нас нет доказательств! – возразил я. – Пиритес доведён до крайностей, чтобы поддержать нас, а того архангела попросту никто не найдёт.
Джессику, как ни странно, но мне удалось убедить её, тогда я вытащил глобус Юпитера и начал учить названия лун.
На следующее утро за завтраком я, Лиза и Лекс получили записки. В них было одно и то же:

Ваше наказание начнется сегодня в одиннадцать вечера. Вы найдете мистера Филча в зале перед входом.

Профессор МакГонагалл.

Лиза и Лекс, после того, как прочли письмо, уничтожающим взглядом посмотрели на меня. В их взглядах читалось, что в этом наказании, которому они подверглись, виноват только я.
Поэтому они смотрели на меня, как на психа, потому что я радовался, в то время как все остальные переживали по поводу потери огромного количества очков по моей, как они считали, вине. Так что потеря целой ночи, которую можно было бы провести в подготовке к экзаменам, была для них невыносима. Но так, как нужно было найти виновника, то по такому поводу обвинили именно меня.
До одиннадцати часов они не проронили по отношению ко мне ни слова, так что мне предстояла целая пытка за эту ночь: исполнять наказание в полной тишине и в окружении откровенной ненависти со стороны своих одногрупников.
Филч уже ждал нас – рядом стоял хмурый Эвил и, расстроенная Джессика. Я даже забыл, что Эвил тоже получил наказание.
- Следуйте за мной, - сказал Филч, зажег фонарь и вывел нас на улицу. - Держу пари, вы дважды подумаете, прежде чем нарушить еще одно правило, а? - злобно косясь на нас, сказал он. - Мое мнение, так боль и тяжелая работа - лучшие учителя... Как жаль, что старые наказания отменили... я бы подвесил вас к потолку за руки, и вы повисели бы так несколько деньков, я все еще храню цепи в своем кабинете, смазываю, если они вдруг понадобятся... Вот, уже почти пришли, и не вздумайте убежать - вам же хуже будет.
Мы удалялись от замка. Лекс сопел. Я думал, какое наказание нам приготовили. Должно быть, и в самом деле ужасное, иначе Филч не радовался бы так сильно. Возможно и похожее на то, что приготовили много лет назад Поттеру, кто знает?
Луна была яркой, но бегущие облака время от времени погружали мир в темноту. Впереди я увидел светящиеся окна хижины Хагрида. Потом мы услышали голос оттуда.
- Это ты, Филч? Поторопись, уже пора.
Пока всё было, как в прошлый раз, но работать с Хагридом было для меня не слишком радостной новостью. Но, тем не менее, Филч, посмотрев на моё лицо и увидев на нём не существующую улыбку из-за плохого освещения, подумал, что я радуюсь:
- Полагаю, вы думаете, что хорошо проведете время в обществе этого простака? Тогда думайте хорошенько, ребятки - потому что вы сейчас пойдете не куда-нибудь, а в Лес, и я очень ошибаюсь, если вас не придется собирать потом по кусочкам.
Лекс издал слабый стон, его психика после случая захвата Хогвартса, оказалась сильно подорванной, а Эвил резко остановился.
- В Лес? - повторил он, и голос его не звучал так хладнокровно как обычно. - Мы не можем пойти туда ночью - там ведь такие зверюги - оборотни и все дела, как я слышал. Там стало намного опаснее, чем тогда, во времена Поттера!
Лекс поперхнулся и вцепился в мой рукав.
- Так ведь это ваша проблема, не так ли? - сказал Филч злорадно. - Вы могли бы подумать об оборотнях, когда лезли в неприятности.
Хагрид вынырнул из темноты в сопровождении своего волкодава Клыка. В руках он нес огромный арбалет, а за спиной колчан со стрелами.
- Практически вовремя, - сказал он. - Я жду уже почти полчаса. Все в порядке, Лиза, Лекс?
Вот те раз! Меня не упомянул даже такой добряк, как Хагрид, значит всё ещё хуже, чем я думал:
- Тебе не стоит быть с ними таким обходительным, Хагрид, - произнес Филч холодно. - Они здесь, чтобы отбыть наказание.
- Так вот почему ты опоздал, да? - сказал Хагрид, бросая на Филча хмурый взгляд. - Читал им лекцию, да? Сегодня это не твое дело. Ты свое сделал, теперь ими займусь я.
- Я вернусь к рассвету, - сказал Филч, - за тем, что от них останется, - добавил он злорадно, повернулся и пошел к замку, освещая путь фонарем.
Эвил обернулся к Хагриду.
- Я не пойду в Лес, - сказал он, и я порадовался паническим ноткам в его голосе.
- Пойдешь, если хочешь остаться в Хогвартсе, - сказал Хагрид беспощадно. - Попал в неприятности, будь добр расплачиваться за это.
- Тогда я точно не иду! – улыбнулся я, решив окончательно забить на Хогвартс, хотя при этом я не испытывал ни малейшего страха, только предвкушение чего-то важного у меня впереди, волновало сейчас моё сердце.
- А вот ты, Лартисс, обязательно пойдёшь! – ухмыльнулся Хагрид, но в его ухмылке не было ни намёка на доброту или сочувствие. – Мне известно твоё наплевательство к Хогвартсу, но тебе приказано доучится, значит, ты доучишься, несмотря ни на что!
Меня обломали, причем конкретно, я ухмыльнулся: меня давно так никто не обламывал, но тут я заметил, как зло посмотрела на меня Лиза, и я понял, что любовью от её взгляда даже и не пахнет, значит, вокруг меня закрутили какой-то заговор, иначе не стали бы отнимать из-за меня столько очков. Я посмотрел на Джессику. Нет по её сочувственно-запуганному лицу, мне стало ясно, что она-то как раз меня и не бросила, а значит не в курсе заговора. Это обнадеживало. Хотя может, и не существовало никакого заговора, а может это только мои мысли, и я всё сам придумал, ради развлечения и объяснения странных событий, происходящих вокруг меня. Но то, что вокруг меня происходило что-то непонятное, было очевидно. Но между тем Эвил продолжал возмущаться.
- Так это же дело слуг, а не учеников. Я думал, мы будем переписывать книжки или что-то в этом роде, если бы мой дядя знал, что мы попремся в лес, он бы...
- Он бы сказал тебе, что здесь такие порядки! - рявкнул Хагрид. - А возможно даже и обрадовался бы. Тем более что Драко в последнее время очень сильно изменился, - добавил он, улыбаясь самому себе. - Переписывать книги - разве ж это кому-нибудь нужно? Будешь делать то, что требуется, а не то вылетишь как миленький. Коли думаешь, что твоему дяде будет приятнее, если тебя исключат, возвращайся в замок и пакуй вещи. Давай!
Эвил не пошевелился. Он злобно посмотрел на Хагрида, но потом опустил взгляд. Как я уже понял, он не был трусом, и даже был нормальным человеком, как сказал тогда в поезде Арнери. Но всё же что-то внутри Шелдона давало знать, поэтому результатом борьбы добра и зла в нём стало то, кем он в итоге и красовался перед нами.
- Тогда, - сказал Хагрид, - послушайте меня сюда, потому что-то, чем мы сейчас займемся - очень опасно, а я не хочу, чтобы что-то произошло. Топайте за мной.
Он привел нас на опушку леса. Подняв фонарь повыше, он показал на узкую, извилистую тропинку, исчезавшую за темными деревьями. Легкий ветер подул нам в лица, когда они посмотрели на Лес.
- Глядите туда, - сказал Хагрид. - Видите вон те штуки, которые сверкают? Такие серебряные? Это кровь единорога. Кто-то его сильно поранил. И это второй за неделю. Я нашел одного мертвого в прошлую среду. Нам нужно найти бедняжку. Может быть, придется избавить его от страданий.
- А если то, что напало на единорога, найдет нас первым? - сказал Малфой, голос его зазвучал невероятно железными нотками, наверное, так он скрывал свой страх.
- В лесу нет ничего такого, что может причинить вам вред, если вы с Клыком и со мной, - сказал Хагрид. - И идите по тропинке. Сейчас мы должны разбиться на два отряда и пойти по следу в разных направлениях. Тут все залито кровью, по меньшей мере, с прошлой ночи.
- Но ведь Шелдон сказал, что здесь стало опасней, чем во времена Гарри Поттера! – неожиданно вмешался я, вставая перед Хагридом железной стеной. – А ведь и тогда по лесу бродили всякие упыри и кровопийцы, - заметил я. – Значит, теперь здесь появились более страшные звери, разве не так, а?
- Неужели наш непобедимый Лартисс стал бояться прогуляться по лесу? – ухмыльнулся Хагрид и я опять почувствовал в его голосе недобрые нотки.
- Нет, я не боюсь, но всё же?! – не унимался я даже после такого холодного душа, который устроил мне своей фразой Хагрид.
- Да здесь стало опасно, - кивнул Хагрид и при этом я понял, что он не шутит.
- Это не первый раз нападения на единорогов? – неожиданно спросил я, что-то припоминая.
- Да это уже случалось. Но теперь кто-то опять повадился убивать несчастных животных. Вот уже второй раз, за время моей службы. Всё это странно! – Хагрид оказался в этот вечер сильно разговорчивым.
Между тем Эвил долго и внимательно разглядывал волкодава Клыка:
- Я пойду с Клыком, - сказал он, наконец, взглянув на его зубы.
- Хорошо, но предупреждаю, он трус, - сказал Хагрид. - Значит я, Джессика и Ирке пойдут этой тропинкой, а Шелдон, Лекс, Лиза и Клык вот этой. Так, если кто-нибудь обнаружит единорога, посигнальте зелеными искрами, хорошо? Попрактикуйтесь сейчас - вот так - а если кто-то попадет в неприятности - тогда красными, и я сразу прибегу - в общем, будьте осторожны - ну что, тронулись, что ли...
В лесу было темно и тихо. Немного пройдя под деревьями, мы дошли до развилки, я, Джессика и Хагрид свернули на левую тропинку, а Эвил, Лиза, Лекс и Клык на правую.
Мы шли в молчании, опустив головы. Время от времени луч света, проникавший сквозь кроны деревьев, искрился в лужице серебристо-голубой крови на опавшей листве.
Я видел, что Хагрид волнуется.
- Оборотень может убить единорога? - спросил я.
- Он не так быстр, - ответил Хагрид. - Единорога нелегко поймать, он слишком сильное волшебное создание. До этого я и не знал, что их вообще можно вот так убить.
- Как вот так? – удивилась Джессика, молчавшая до этого момента.
- Труп единорога, который я нашёл на прошлой неделе, был убит странным образом, такое ощущение, что ему выжгли весь позвонок. Чем я не знаю, но профессор Минорен, сказал, что он был убит архангелом. Возможно, это был тот архангел, который чуть не перебил весь стадион на последней игре в квиддитч, - Хагрид становился всё более и более разговорчивым.
Такое случалось нечасто, тем более при разговорах со мной. Но мне не о чём было спрашивать у Хагрида, поэтому я молчал.
Тем временем мы обходили ствол дерева, покрытого мхом. Я слышал звук бегущей воды; должно быть, где-то неподалеку есть родник. На извилистой тропинке там и тут попадались капли крови.
- Ты в порядке, Джессика? - прошептал Хагрид. - Не бойся, он не мог уйти далеко с такой раной, и тогда мы – Спрячемся за тем деревом!
Хагрид схватил меня и Джессику и стащил нас с тропинки за высокий дуб. Он вынул стрелу и наложил ее на арбалет, чтобы быть готовым к выстрелу. Мы прислушались. Что-то скользило по сухим листьям совсем рядом: было похоже на плащ, волочащийся по земле. Хагрид наблюдал за темной тропинкой, но через несколько секунд звук пропал.
- Так я и знал, - прошептал он. - Здесь есть кто-то, кому здесь быть не следовало.
- Оборотень? – предположила Джессика.
- Нет, не оборотень и не единорог, - сказал Хагрид сурово. - Идите за мной, но очень прошу, соблюдайте осторожность.
Мы шли очень медленно, прислушиваясь к малейшему шороху. Внезапно на прогалине впереди что-то шевельнулось.
- Кто там? - крикнул Хагрид. - Покажитесь - я вооружен!
В просвет между деревьями шагнул - человек или конь это был? До груди молодой человек с только что появившейся чёрной бородой и такого же цвета нечесаной шевелюрой, но ниже шло гнедого цвета тело лошади с длинным чёрным хвостом. У Джессики отвисла челюсть. Я же просто был поражен этим невероятным чудом природы, которое невозможно было встретить в мире маглов.
- А, это ты, Сейл, - произнес Хагрид с облегчением. - Как дела?
Он подошел и пожал кентавру руку.
- Добрый вечер, Хагрид, - сказал Сейл. У него был молодой грустный голос. - Ты собирался застрелить меня?
- Приходится быть осторожным, Сейл, - ответил Хагрид, опуская арбалет. - В этом лесу происходит что-то нехорошее. Кстати, это Ирке Лартисс и Джессика Вессон. Ученики из школы. Это Сейл. Он кентавр.
- Мы заметили, - тихо сказала Джессика.
- Добрый вечер, - произнес Сейл. - Ученики, да? Наверное, много занимаетесь там в школе?
- Гм... Бывает, - сказала Джессика робко.
- Кто там занимается?! – ухмыльнулся я, отмахнувшись.
- А понимаю, гены, - улыбнулся Сейл. – Ну что ж, бывает. Ну, это ещё что! - он вздохнул и, откинув назад голову и взглянул в небо. - Марс сегодня ярок.
- Да, - сказал Хагрид, тоже поднимая глаза кверху. - Я рад, что мы встретились, Сейл, потому что в лесу напали на единорога, ты ничего не заметил?
Сейл ответил не сразу. Он, не мигая, смотрел в небо, потом опять вздохнул.
- Невинных всегда первыми приносят в жертву, - сказал он. - Так было и так есть.
- Да, - сказал Хагрид. - Но ты не заметил чего-нибудь, Сейл? Чего-нибудь необычного?
- Марс сегодня ярок, - повторил Сейл, когда Хагрид посмотрел на него с нетерпением. - Необычайно ярок.
- Согласен, но я имел в виду что-нибудь поближе к дому, - сказал Хагрид. - Значит, ничего не заметил?
И опять Сейл ответил не сразу. Наконец, он произнес:
- То, что должно было свершиться, сегодня свершиться, - таинственно сказал Сейл, задумчиво поглядев на меня.
Я оказался, как ошпаренный – откуда какому-то кентавру известно, что сегодня должно было произойти что-то важное? Или они телепаты? Но тут я вспомнил, что они потрясающие предсказатели судеб, так может именно звёзды подсказали Сейлу, что сегодня произойдёт то, что задумано и о чём говорил Пиритес? Но что?
Тут что-то зашевелилось за спиной Сейла, и Хагрид поднял арбалет, но это был второй кентавр с белыми волосами и вороным телом и более дикий на первый взгляд, чем Сейл.
- Привет, Женон, - сказал Хагрид. – Как дела?
- Добрый вечер, Хагрид, надеюсь, ты в порядке?
- Более-менее. Послушай, я только что спрашивал у Сейла, не заметил ли он чего странного в последнее время? Кто-то ранил единорога - ты об этом ничего не знаешь?
Женон подошел к Сейлу и остановился рядом. Он взглянул на небо.
- Марс сегодня ярок, - ответил он просто.
- Это мы слышали, - произнес Хагрид с раздражением в голосе. - Ну, если кто-то из вас что-нибудь увидит, дайте мне знать, хорошо? А то нам пора.
Я с Джессикой последовал за Хагридом дальше, бросая взгляды через плечо на Сейла и Женона, пока их не скрыли деревья.
- Никогда, - произнес Хагрид запальчиво, - не пытайтесь получить прямой ответ у кентавра. Чертовы звездочеты. Не видят ничего ближе луны, - внезапно Хагрид остановился и пристально посмотрел в ту сторону, откуда мы только что ушли. – Удивительно. Сейл сегодня был сильно разговорчив. Это его высказывание очень интересно. И к тому же он очень внимательно рассматривал тебя, Ирке. Почему?
- Я не знаю, - соврал я, переменам настроения Хагрида нельзя было доверять.
- Ну ладно, может быть, ты и не знаешь, - кивнул Хагрид. По его виду было понятно, что если даже он и не поверил в моё заявление, он им остался удовлетворён. – Молодое всё-таки поколение пошло нынче у кентавров! Очень молодой Сейл. Рано, слишком рано он стал вождём! – Хагрид покачал головой, затем продолжил прерванный путь.
- Их здесь много? - спросила Джессика через несколько минут.
- Да нет, чуть больше десятка... Ходят поблизости только несколько, меньше десятка, а остальные с новым потомством и старики обитают далеко в глубь Леса. Обычно общаются друг с другом, но иногда оказываются рядом, когда мне хочется поболтать. Башковитые они, кентавры... котелок варит... но притворяются.
- Думаешь, мы кентавра слышали тогда? - сказал я.
- Разве это было похоже на звук копыт? Неа, я бы сказал, что это тот, кто убивает единорогов. Никогда не слышал такого звука.
Мы пробирались между толстыми стволами деревьев. Я бросал нервные взгляды через плечо. У меня было неприятное ощущение, что за ними наблюдают. На Хагрида с его огромным арбалетом, скорее напоминавшим маленькую баллисту, чем арбалет, я не надеялся. От опытного мага с волшебной палочкой арбалет спасти не мог.
Не успела тропинка свернуть еще раз, как Джессика схватила Хагрида за руку.
- Хагрид, посмотри! Красные искры! Они в опасности!
- Вы двое подождите здесь! - крикнул Хагрид. - Стойте на дорожке, и я вернусь!
Мы слышали, как он ломится сквозь подлесок, и стояли, испуганно глядя друг на друга до тех пор, пока не остался только шепот ветра в листве.
- Думаешь, на них напали? - спросила девочка.
- Я не против, если напали на Малфоя, но если что-то с Лизой или с Лексом... это моя вина, что они здесь.
Минуты казались часами. Мы навострили уши. Я ловил каждый порыв ветра, каждый хруст веточки. Что происходит? Где остальные?
Внезапно мне стало совсем не по себе, так как не далее, как в трёх шагах впереди нас хрустнула ветка и прямо мне в глаза стали смотреть два сверкающих глаза, настолько ярких, что не заметить их было невозможно.
Я почувствовал, как Джессика нервно, в паническом беспокойстве схватила мою руку, чуть повыше запястья. Видимо она, тоже увидела глаза.
Кроме того, они были настолько налиты яростью и ненавистью ко всему живому и ко мне в частности, как я чувствовал, что существо, которому принадлежали эти глаза, было готово разорвать меня прямо на месте. Я уже хотел закрыть глаза, что бы увидеть неизвестное существо своим нефизическим зрением, как внезапно глаза пропали, причем при этом не было произведено ни единого звука, как будто существо растворилось в воздухе.
Наконец, громкий треск возвестил возвращение Хагрида. За ним шли Эвил, Лекс, Лиза и Клык. Хагрид был бледен, как полотно. Вначале он ничего не мог рассказать, о детях второй группы вообще невозможно было ничего и говорить: они еле сохраняли спокойное положение, когда они уселись на траву, так сильно они были перепуганы. В глазах Лизы застыл невероятный, практически животный страх, недалёкий от безумия. У Эвила, которого ещё никогда не могли уличить в трусости, зуб на зуб не попадал, к тому же его чёрные волосы были, как бы отбелены, во всяком случае, в абсолютно чёрной прическе прокрадывались снежно белые пряди. Невероятно было даже предположить, что эти пряди появились от страха, настолько естественно они укладывались в общую картину причёски мальчика, что можно было подумать, что кто-то просто сделал тому мелирование. Лекс сидел возле Лизы и, прислонившись спиной к её спине, тихонько постанывал.
Когда я подошёл чуть ближе к нему, он молча отодвинул руку, которую держал на уровне живота, я ничего не увидел, но там что-то сверкнуло в лунном свете, тогда я взглянул на руку. Не нужно было видеть в темноте, что бы не разобраться, что на руке было кровь. Выходит Лекса ранили и, скорее всего, серьезно, но кто?
- Кто?
- Я не успел понять, - начал говорить Лекс, о враждебности ко мне было забыто. – Эта тварь слишком быстро двигается... Видимо нам надо было сидеть на месте и не двигаться, как она и приказала, а не подавать сигналы бедствия, тогда бы ничего и не было. Но мы послали сигнал тревоги... – Лекс замолчал, затем, отдышавшись, он продолжал. – Тварь стала нам угрожать, тогда появился Хагрид... – мальчик сглотнул. – Я не учел её рефлексы, когда попытался её отбросить, - опять сглотнул, судорожно вздохнул и продолжал. – Вот и поплатился... – закончил он свой не слишком повествовательный рассказ.
Я повернулся, что бы спросить у Хагрида, что же теперь нам делать и чуть не столкнулся лицом к лицу с Джессикой. Оказывается, девочка подошла к нам с Лексом и стала сзади, пока мы разговаривали, а это значило, что она слышала абсолютно всё. Восприняла она на удивление спокойно, вообще, за время, проведённое в Хогвартсе, Джессика стала ещё более спокойной, чем дома. Почему? Это оставался вопрос, но спокойствие её было практически железным.
- Что там случилось? - спросил я у Хагрида, который невидящим взглядом смотрел на меня.
- Быстро все поднялись и отправились обратно в замок! – приказал тот, не обратив на меня никакого внимания. – Эта экспедиция слишком опасна для вашего возраста.
Я хотел, было возразить, сообщить, что видел чьи-то глаза, но Хагрид ничего не желал слышать, тогда мы сделали то, что и требовал от нас Хагрид, а именно стали собираться, что бы уходить.
Для этой цели мы встали, и нервно оглядываясь, собирались уходить, как, внезапно, произошло то, что кардинально изменило это ночь.
Послышался чей-то надрывный крик, походивший на крики сумасшедших. Этот крик, как материальный обступил ту небольшую полянку, на которой мы были, и стал, как бы кружиться вокруг неё. Крик был слишком красив и в то же время ужасен, чтобы его описать. Он в одно и то же время возносил твои силы до невероятных пределов и тут же раздавливал тебя твоей же беспомощностью, опуская тебя до самых низов, вдавливая тебя практически в грязь. А если добавить, что к тому же крик холодил кровь в твоих венах и замораживал твоё мужество и твою храбрость, делая тебя практически безвольным психом перед обладателем этого крика, который, судя по шороху, уже приближался.
Так что мне не оставалось ничего, как понять, что произошло с моими друзьями, которые тут же съежившись, упали на траву, практически ничком. Все до единого. Все кроме... Кроме меня!
- Хагрид ранил эту тварь! – простонал Эвил, извиваясь на траве, как полоумный.
- Бежим! – взревел Хагрид и, внезапно, вскочив на ноги, кинулся куда-то в глубь леса, потому что шорох приближающейся твари доносился с той тропинки, по которой мы пришли.
- Поздно! – простонала Лиза, закатывая глаза.
- Что это за тварь? – спросил я, обращаясь ко всем сразу.
- Это сама Смерть! – ответил Эвил.
- Её земное обличье! – добавила Лиза.
- От неё невозможно скрыться! – закончил Лекс и тут, с его последними словами вспыхнула яркая синяя вспышка, разрезая тьму ночи, где даже луна скрылась за тучами, и ослепляя меня.