Глава 6. Сын Великого.

Но проснуться вместе со всеми мне не удалось. Меня трясла чья-то рука:
- Ирке, проснись! – услышал я голос Гарри Поттера и удивился, какого чёрта он делает в спальне первокурсников?
Видимо я задал этот вопрос в слух, потому что услышал его ответ:
- Тебя вызывает Дамблдор! Видимо что-то случилось! Мне ничего не сказали.
Я проснулся и сел на кровати: Ёшки не было, все остальные спали. Небо только начало сереть перед рассветом.
- Давай одевайся быстрее, да мы пойдём! – еле слышно приказал Гарри, стоявший возле моей постели.
Не до конца проснувшийся я оделся и через десять минут мы уже были перед дверью в кабинет Дамблдора. Дорогу я не запомнил, потому что я практически летел за бежавшим впереди и державшим меня за руку Поттером. Он постучал в дверь:
- Входите Гарри! – послышался голос Дамблдора, он был серьезен.
Дверь распахнулась и я, вслед за Гарри влетел в кабинет. Я не успел ничего заметить, кроме двух печальных глаз Арины, моей мачехи:
- Профессор, Ирке доставлен! – отрапортовал Гарри.
- Можешь быть свободен, - махнул Дамблдор, рука Гарри разжалась, и рядом со мной послышался хлопок.
Поттера не было, когда я обернулся и тут же меня обняли так, что я побоялся за свои кости. Так сильно Арина не обнимала меня давно:
- Живой! Живой и невредимый! Ты цел? – вдруг спросила она, оторвавшись от меня на секунду.
- Не совсем, - вдруг сказал я к своему удивлению.
- Что случилось? – этот вопрос задали и Дамблдор, МакГонагалл и Арина одновременно.
- В боку что-то болит, - продолжал я говорить помимо собственной воли.
- «В боку»? – с удивлением повторил Дамблдор.
- Раздевайся до пояса! - приказала Арина.
- Но... – вяло начал я сопротивляться.
- Быстро! – приказала мачеха.
Делать было нечего, и я стянул с себя мантию, затем пижаму, на которую натянул мантию, что бы хоть внешне выглядеть нормально.
- Шрамы! – послышался удивлённый голос Арины. – Они появились снова!
- Действительно, - задумчиво согласился Дамблдор. – Они появились снова. Значит, Алахмадин восстанавливается!
- Кто этот Алахмадин? – спросил я, потому что мне надоело сидеть в неведомости.
- Алахмадин? – послышался заикающийся голос Арины.
- Да! – подтвердил я, опустив рубашку.
- Вы ему не рассказывали? – удивился Дамблдор.
- Н-нет... – замялась Арина.
- Чего вы мне ещё не рассказали? – удивился я. – Что ещё я должен узнать? И почему окружающие меня дети знают больше, чем я? почему все говорят, что я уничтожил Алахмадина?
- Ты уже об этом узнал?
- Да, мне рассказала Маргарита.
- Хорошо. Мы объясним тебе некоторую часть твоего детства, - кивнул Дамблдор, на него яростно взглянула Арина, но Дамблдор помешал её говорить. - Нет Арина! Ирке всё равно, в конце концов, узнает об этом. И тогда он будет нас проклинать, что мы не сказали ему об этом.
- Ну, так говорите! – приказал я.
- Ты уничтожил Алахмадина, когда он находился на вершине своего могущества. Это случилось 6 июля 1998 года. Совсем недавно.
- Почему же я не помню этого? – удивился я.
- Нам пришлось по некоторым причинам стереть твою память.
- Стереть мою память! Но для чего? – возмутился я.
- Тебе ещё рано это знать, - прервала Арина. – Но всё же Дамблдор! Вы сказали, что Ирке будет у вас в безопасности! Как же так случилось, что искер смог до него добраться?
- Я не знаю. Урсу мне рассказал, что девочка Лиза подтолкнула Ирке совершить этот поступок, но для чего она это сделала, мне не известно.
- Она была под влиянием искера! – вмешался я и тут же пожалел.
- Откуда ты знаешь? – удивилась Арина.
- Оттуда, - уклонился я.
- Откуда? – не отставала Арина.
- У взрослых есть свои секреты, так почему бы их не может быть и у детей? – удивился я.
- Хорошо, если ты не отвечаешь, тогда я буду вынуждена забрать тебя из Хогвартса! – внезапно вспылила Арина.
- Арина! Мы ведь обещали родителям Ирке позаботиться об их сыне и дать ему образование в Хогвартсе, то есть соответствующее его происхождению! – возразил Дамблдор.
- Да, я помню Альбус, но ведь вы не можете позаботиться о безопасности Ирке, и поэтому я буду вынуждена нарушить обещание, данное сестре, - возразила Арина.
- Вы в праве это сделать, - вяло согласился Дамблдор.
- Профессор Дамблдор, - вмешалась МакГонагалл. – Почему вы так унижаетесь? Хочет забрать, пускай забирает! Мы здесь никого не держим насильно!
- Минерва это вас не касается, - отрезал Дамблдор. - Это касается только меня родителей Ирке и его опекунов.
- А если я расскажу то, что я знаю, - вдруг сказал я.
- Тогда я посмотрю, - хитро улыбнулась Арина.
- Пообещай, что не заберёшь меня, - потребовал я.
- Ты забываешься!
- Пообещай! – настаивал я.
- Хорошо, - внезапно сдалась Арина.
- Пообещай! – не сдавался я.
- Я обещаю не забирать тебя из Хогвартса, - согласилась Арина, подняв вверх правую руку.
И мне пришлось рассказать то, что случилось со мной вчера вечером после того, как я сошёл с поезда и оказался в замке. Не забыл я упомянуть и провидения, в которых я спасал Лизу и в которых я видел происхождение искера.
- Быстро же вы влюбились! – улыбнувшись, кивнула Арина.
- Почему сразу влюбились? – удивился я, потому что я не рассказал о любви к Лизе, упомянув лишь о проверке дружбы.
- Не влюбились? – удивилась Арина, внимательно посмотрев на меня. – Хорошая же у вас дружба!
За окном уже рассвело, и скоро должны были проснуться все ученики, а я всё ещё ждал решения своей судьбы:
- Хорошо Альбус! Если вы обещаете, что сделаете всё, что возможно для того, что бы защитить Ирке от опасностей, тогда я не буду его забирать из Хогвартса! – сказала Арина, повернувшись к Дамблдору.
- Но Арина! – воскликнул я, схватив её за руку. – Ты же обещала!
- И я исполняю обещание! – отмахнулась от меня она. – В другой бы раз я не посмотрела ни на что и забрала бы тебя домой немедленно, а так я ещё думаю!
- Я сделаю всё что возможно, что бы защитить Ирке! – поклонившись, сказал Дамблдор.
- Это хорошо. Но я так же слышала, что вы взяли на должность учителя архангела! – вдруг сказала Арина.
- Да взял.
- Но ведь архангелы поддерживали и поддерживают Алахмадина. Что если он попытается убить Ирке, - возразила Арина.
- Нет. Этот архангел с нами. Я ему доверяю, как самому себе! – голос директора был непреклонен.
- Хорошо, раз вы так уверены, то я оставляю Ирке здесь, но о любых его шагах я хочу знать немедленно! – железным голосом сказала Арина.
- Конечно, Арина, - Дамблдор улыбнулся. – Мы всегда сообщаем родителям о любых проделках их детей!
- Я рада этому. Теперь ты можешь быть свободен! – улыбнувшись мне, она потрепала меня за волосы. – Нам необходимо поговорить с твоим директором.
Я остался стоять, смотря на Дамблдора:
- Можешь идти Ирке, - улыбнулся он. – Скоро проснуться твои друзья и они очень забеспокоятся, не найдя тебя в постели. Нам действительно надо срочно поговорить с Ариной на темы, которые запрещены для твоих ушей.
Я кивнул и вышел, за мной закрылась дверь, но то, что я услышал, заставило меня вернуться к двери, за нею спорили Дамблдор и Арина:
- Он попытался ограбить Гринготтс! – кричала Арина. – И вы хотите меня уверить, что ничего плохого не случилось!
- Ничего не случилось, - услышал я спокойный голос Дамблдора. – Никто ничего не украл. Сама охрана помешала им это сделать.
- Гринготтса?
- Нет. Охрана Чёрной сокровищницы. Нападение было совершено именно туда.
- Это сделал ОН? – подавленным голосом сказала Арина.
- Возможно. Ему необходимо то, что храниться в Чёрной сокровищнице.
- Но как же элементали?
- Они пропустили ЕГО без препятствий. Они сказали, что он их единомышленик. Они странные. Если кто-то сражается со Светлым Лордом, то тот сразу становится их другом.
- Но кто же ЕГО тогда остановил? – удивилась Арина.
- Личная охрана, которую ОН сам и поставил.
- Как она могла остановить своего хозяина?
- Не понятно. Они отказались говорить. Кроме того, они исчезли.
- Как это исчезли? Я ничего об этом не слышала!
- И это тоже странно. Они исчезли оттуда вчера вечером. Элементали сказали, что охрана что-то учуяла и поэтому просто исчезла.
- А может туда залезали вовсе не за ЭТИМ?
- Нет. Элементали это отвергают.
- Допустим. Но если бы они ЕГО пропустили? Что было бы тогда?
- ОН бы там ничего не нашёл.
- Кто-то забрал это оттуда раньше его?
- Да кто-то забрал, - послышался смех Дамблдора и быстрые шаги к двери.
Видимо они решили покинуть кабинет, и что бы они меня не заметили, я коршуном бесшумно помчался по лестнице к выходу в основной замок...

* * *

- Значит, там ничего не было? – переспросил Кирст, когда за завтраком я рассказал своим друзьям о разговоре в кабинете Дамблдора.
- Дамблдор говорит, что там ничего не было. Кроме того, он смеётся. Может он сам и забрал то, что искала грабители, - пожал я плечами.
- Но почему охрана не пропустила хозяина сокровищницы? – удивился в который раз Луиджи.
- Есть только одно объяснение, - задумалась Лиза.
- Какое?
- Возможно, это был и не хозяин, - вмешался я. – Ты ведь это хотела сказать?
- Да, - кивнула она, взглянув на меня уничтожающим взглядом.
- Всё больше я тебя не перебью, - развёл я руками.
- Вот и хорошо, - улыбнулась Лиза, погладив меня по плечу. – А теперь я объясню, почему я решила так. Ирке, ты ведь вчера сказал, что эта сокровищница принадлежит тебе?
- Мне так говорили, - кивнул я быстро.
- Так вот, - кивнула Лиза. – Охрана сокровищницы пропускает только хозяев или членов их семей. А раз они не пропустили, значит, это был не хозяин и не член его семьи. А, скорее всего какой-нибудь обычный вор, который позарился на то, что там лежит, - Лиза улыбалась, как будто она только что раскрыла сложное преступление.
- Или это был их посыльный, который не смог убедить охрану в том, что он послан кем-то из хозяев, - заметил я.
- Возможно. Но почему охрана сбежала именно вчера вечером? Что вчера произошло, что они это почувствовали? – спросила Маргарита, наклоняясь над столом.
- Я не уверен, но у меня есть предположение, - неуверенно сказал я.
- Какое? – обернулись ко мне все.
- Я возможно ошибаюсь...
- Говори!
- Вчера вечером я убил последнего искера. Не могло ли это так встревожить охрану сокровищницы, что они её покинули? – выпалил я.
- Да брось ты! – отмахнулся Кирст. – Из-за этого они покинули свой пост? Брехня!
- А ведь он прав! – воскликнула Лиза. – Вчера нам известно только об одном событии. Это о гибели последнего искера. Почему бы его гибель не могла вызвать беспокойство у охраны, и она сбежала?
- Это всё верно, - кивнула Луиза, задумчиво. – Но почему они не сказали тебе кто твои родители и то, что ты убил Алахмадина?
- Они сказали, что я могу стать Тёмным. А память о моём прошлом даст мне толчок стать Тёмным, - предположил я.
- Или твои предки слишком ужасны, что бы опорочить твоё будущее, - улыбнувшись, сказал Луиджи.
- Луиджи этим не шутят, - заметила Франческа, пнув своего брата в бок.
- Да нет, всё нормально! – улыбнулся я, задумавшись. – По тому, как они скрывают от меня всё моё прошлое, именно эта мысль и пришла мне первой на ум.
- А если это правда? – вдруг встревожено, спросила Лиза.
- Если мои друзья не отвернуться от меня, то мне всё равно. В конце концов, они мои родители, как никак, - пробормотал я, лукаво взглянув на окружавших меня одногрупников.
- Мы не отвернёмся, - улыбнулась за всех Лиза и гневно взглянула на остальных.
– Мы ещё не стали «не разлей вода», но я надеюсь, что это случиться, - серьезно сказала Франческа.
- Я тоже, - кивнул я, и мы пошли на пары.
Ученики высовывались из классов, вставали на цыпочки, чтобы посмотреть на одарённого первокурсника, то есть меня, несколько раз ходили туда-сюда по коридору, чтобы еще раз окинуть меня взглядом. Я мечтал, чтобы они перестали, потому что пытался сконцентрироваться на поиске дороги в кабинеты.
В Хогвартсе было сто сорок две лестницы: широкие и длинные, узкие и шаткие; некоторые, например, в пятницу, могли привести в другое место; а кое-где были исчезающие ступеньки, которые надо запомнить и перепрыгнуть. Потом еще были двери, которые не открывались, если их вежливо не попросишь или не пощекочешь в определенном месте, и двери, которые дверями не являлись, а только притворялись, а на самом деле были твердыми стенами. Запомнить было трудно еще потому, что все вокруг, казалось, двигалось. Люди с портретов ходили, друг к другу в гости, и я был уверен, что железные доспехи могут перемещаться.
Привидения тоже особо не радовали. Весьма неприятное ощущение, когда одно из них появлялось вдруг из двери, которую ты пытался открыть. Почти Безголовый Ник с радостью указывал новичкам гриффиндорцам дорогу, но Полтергейст Пивз стоил двух запертых дверей и лестницы с секретом, если встретишь его, когда опаздываешь на занятие. Он мог сбросить на голову мусорное ведро, выдернуть ковер из-под ног, забросать мелом или незаметно подкрасться сзади, схватить за нос и крикнуть: "ПОПАЛСЯ!" Особенно Пивз возненавидел меня за то, что в свой первый вечер в Хогвартсе, когда я бросил в него палку, но из-за того, что я смог в него попасть он стал меня побаиваться больше других студентов. Кроме того, после того вечера меня стали уважать все привидения. Некоторые от страха, другие из уважения ко мне. Этого невозможно было объяснить. Это было какая-то неизвестная логика привидений.
Еще хуже Пивза, если только такое возможно, был дворник, Аргус Филч. Я и вся моя компания умудрились попасть ему под горячую руку в самое первое утро. Он поймал их в тот момент, когда мы пытались пробиться в дверь, которая, к несчастью, оказалось, вела в запретный лес в подвале. Он не поверил, что мы заблудились, и был уверен в наших мародёрских намерениях, и угрожал посадить нас всех под замок в подземелье, когда нас выручил профессор Пиритес, проходивший мимо.
У Филча была кошка по кличке Миссис Норрис, тощее серое создание с глазами на выкате, точь-в-точь как у самого Филча. Она патрулировала коридоры в одиночку. Но стоило только нарушить правило в ее присутствии, переступить черту хоть на самую малость, как она неслась к Филчу, размахивая хвостом, и он появлялся, тяжело дыша, через пару секунд. Филч знал секретные коридоры в школе лучше всех (за исключением, может быть, Гарри Поттера) и мог материализоваться где угодно с внезапностью привидения. Все ученики ненавидели его, и самой заветной мечтой не одного поколения, было однажды пнуть Миссис Норрис хорошенько.
И, кроме того, если ты уж нашел кабинет, были и сами занятия. Магия, как быстро я узнал, не просто взмах волшебной палочки и забавный стишок. Нам приходилось изучать ночное небо в телескопы каждую среду в полночь, заучивать названия разных созвездий и движение планет. Три раза в неделю в оранжереях за замком у них было Травоведение, которое преподавала коренастая маленькая колдунья по имени профессор Стебель, и там мы учили, как выращивать странные растения и грибы и узнавали, для чего их используют.
Самым скучным предметом была История Магии, и она была единственным предметом, который вело привидение. Профессор Биннс - старенький человечек, заснул однажды перед камином в комнате отдыха, утром проснулся и отправился в класс, оставив свое тело в кресле. Биннс гудел дальше и дальше, пока мы неразборчивыми каракулями записывали имена и даты, путая Злодейку Рвотну и Урика Чудака.
Профессор Флитвик, учитель Чар, был низеньким невзрачным волшебником, которому приходилось взбираться на кипу книг, чтобы видеть класс из-за своей конторки. На первом занятии он начал делать перекличку, и, когда дошел до моего имени, издал радостный писк и рухнул на пол.
Профессор МакГонагалл являла собой прямую противоположность. Я был абсолютно прав, решив, что она не тот учитель, которого можно позлить. Умная и строгая, она ввела нас в курс дела, как только мы успели сесть на первом занятии.
- Трансфигурация - один из самых сложных и опасных предметов, которые вы будете изучать в Хогвартсе, - сказал она. - Любой, кто вздумает лодырничать у меня на занятии, будет выгнан и не вернется. Это было предупреждение.
Потом она трансформировала стол в свинью и обратно. Все были очень впечатлены и с нетерпением стали ждать своей очереди, но очень скоро поняли, что до того момента, как они начнут превращать мебель в образцы фауны, пройдет еще очень много времени. Сделав кучу сложных записей, мы получили каждый по спичке и стали пытаться превратить ее в иголку. К концу занятия спичка изменилась только у пятерых человек: у меня, причём моя получилась жутко тонкой и острой, сестёр Шейдли, Маргариты и Франчески; профессор МакГонагалл показала всему классу спичку, ставшую серебряной и заостренной и подарила девочкам одну из своих редких улыбок. Мне она тоже улыбнулась, но её улыбка значила только одно: в следующий раз иголки будут втыкать в меня, видимо она ещё не забыла, как я чуть не погиб в первый же свой день, а также мою мачеху, которая отчитала Дамблдора на следующее утро.
Занятием, которого все ждали с нетерпением, т. е. Безпалочную магию нам не преподавали на этом курсе и обещали только начать с третьего. Мы расстроились, но в тот же день нам встретился профессор Минорен и он сообщил, что мы можем не расстраиваться, так как у него были на парах все ученики, которые закончили учиться, а также Дамблдор и некоторые другие преподаватели; и он понял, что они ничему не научаться еще, по меньшей мере, три года.
Занятием, которого все ждали с нетерпением, была Защита от Темных Сил, уроки Пиритеса оправдали себя. Он преподавал действительно Защиту, но, по мнению других преподавателей, эта защита была слишком сложна для нашего курса, так что её не поняли никто, кроме меня и моих друзей, после того, как я им всё втолковал.
Пятница была звездным днем для всех мальчиков, попавших в Гриффиндор в этом году. Мы, наконец-то нашли дорогу в Большой Зал, ни разу не потерявшись.
- Что у нас сегодня? - спросил я, намазывая себе бутерброд, плотно питаться с утра я так и не приучился.
- Две пары алхимии со Слизерином, - сказал Луиджи. - Снейп - глава Слизеринского факультета. Говорят, он всегда отдает им предпочтение - посмотрим, правда ли это.
- Хорошо бы МакГонагалл отдавала предпочтение нам, - сказал Кирст. Профессор МакГонагалл была главой Гриффиндора, но это ее не останавливало, и не далее как вчера она выдала нам огромное домашнее задание.
Как раз в этот момент пришла почта. Я уже привык к этому, но в первое утро я испытал сильное удивление, увидев, как около сотни сов разом влетели в Большой зал во время завтрака и, кружа над столами, принялись разыскивать своих владельцев, чтобы уронить письма и свертки им на колени.
Пока еще Ёшка ничего мне не принёс. Иногда он прилетала вместе со всеми, чтобы ущипнуть меня за ухо и съесть кусочек тоста перед сном в комнате, так как в совятне с другими школьными совами он спать наотрез отказывался. Однако этим утром он перепорхнула через вазу с мармеладом и сахарницу, и уронил письмо мне в тарелку. Я сразу же открыл его. Очень красивым почерком там было выведено:

Дорогой Ирке,

Будь предельно осторожен с этим прирученным архангелом. Никогда не забывай, что ты уничтожил их господина, и хотя Дамблдор уверяет нас, что всё в порядке, я продолжаю сильно переживать за твоё самочувствие. Напиши мне всё о твоих успехах на первой неделе. Пришли ответ с Ёшкой. Он быстро доставляет письма. Кроме того, сегодня у тебя первое занятие по зельеварению. Учитель строгий и к тебе он может начать придираться. Постарайся не отвечать на его подлости подлостями.
Будь осторожен и чаще пиши.

Твоя вечно любящая тётя Арина.

Урок алхимии оказался не самой ужасной вещью из всех, которые со мной до сих пор происходили. На банкете по поводу открытия семестра у меня создалось впечатление, что Снейпу я не понравился. К концу первой пары, я понял, что ошибся. Я не то что бы не нравился Снейпу - тот его ненавидел. Но и боялся меня больше всех по странной причине.
Уроки алхимии проходили внизу, в одном из подземелий. Там было холодней, чем в замке, и неуютно даже без заспиртованных животных, которые стояли по стенам в стеклянных банках.
Снейп, как и Флитвик, начал занятие с переклички и, так же как Флитвик, сделал паузу на моей фамилии.
- Ах, да, - сказал он мягко. - Наша новая - знаменитость.
Шелдон Эвил и его приятели Аденс и Шнури захихикали, прикрываясь ладошкой. Снейп закончил перекличку и оглядел класс. У него были черные глаза. Они были холодны и пусты и наводили на мысли о темных туннелях.
- Вы здесь, чтобы в совершенстве овладеть тонким искусством приготовления снадобий, - начал он. Он говорил практически шепотом, но они ловили каждое слово - как и профессор МакГонагалл, Снейп умел держать аудиторию - как и профессору МакГонагалл, Снейпу не надо было прилагать ни малейших усилий, чтобы в классе стояла абсолютная тишина. - Так как здесь практически нет дурацких размахиваний волшебной палочкой, большинство из вас решит, что это не волшебство. Я не ожидаю, что вы и в самом деле поймете красоту нежно булькающего котла с его блестящим ароматом, хрупкую энергию жидкости, которая движется по венам, очаровывая разум, обостряя чувства... Я могу научить вас, как поймать славу, приготовить триумф, даже помешать смерти - если вы не похожи на ту компанию болванов, которую мне обычно приходится учить.
Тишину можно было намазывать на хлеб. Я и Лиза обменялись многозначащими взглядами. Остальные притихли, даже Луиза и Франческа внезапно замолчали, только Маргарита ерзала на краешке стула в нетерпении доказать, что она не болван.
- В факультете Слизерина появились Поттеры! – самодовольно улыбнулся Снейп. – Надеюсь, вы окажетесь лучшими учениками, чем ваш знаменитый дядя!
Майкл и Тина переглянулись и с умными лицами вновь взглянули на Снейпа.
- Лартисс! - сказал Снейп внезапно. - Что я получу, если добавлю порошок корня златоцветника к настою полыни?"
- Сильное снотворное, получившее название «глоток живой смерти», - спокойно улыбнувшись, ответил я, а лицо Снейпа исказило от величайшего разочарования.
- Необходимо говорить «профессор Снейп»! – поставил он ударение на своём титуле. – Попробуем еще раз. Лартисс, куда бы ты направился, если бы я попросил тебя достать мне безоаровый камень?
- Безоаровый камень - это камень из желудка козы, он спасает от большинства ядов, профессор Снейп, - отчеканил я, потому что за два месяца, проведённых в родовом замке Штарс, Арина заставила меня выучить все заданные книги по алхимии, а также дополнительные, которые мы купили в Косом переулке и которые нашли в библиотеке замка.
- Хорошо, - Снейп внимательно посмотрел на меня, сверху вниз из-за спины. - В чем разница, Лартисс, между борецом и капюшоном монаха?
Я повёл руками и Снейп вздрогнул, когда мой рукав оголил моё запястье, но отчего он вздрогнул, я так и не понял, потому что ничего страшного я на руке раньше не видел:
- Борец и капюшон монаха, это одно и то же растение, которое также носит название аколит, профессор Снейп, - спокойно ответил я.
- Прекрасно Лартисс, - вдруг услышал я дрожащий голос. - Ну? Почему вы не записываете?
По классу прокатился лихорадочный поиск перьев и пергамента. Сквозь этот шум Снейп произнес:
- И Гриффиндору добавляется пять очков, за ваши знания, Лартисс.
Весь Гриффиндор и Слизерин неожиданно вздрогнули и внимательно посмотрели на Снейпа: не заболел ли, но тот только сильнее запахнул свой плащ и пошёл по классу, что бы проверить, как все записали пройденный материал. Снейп никогда не ставил Гриффиндору хорошие оценки, но тот он вдруг расщедрился и поставил целых ПЯТЬ ОЧКОВ, чего раньше с ним никогда не случалось, а причину этому мы узнали значительно позже.
Снейп разбил нас на пары и дал задание смешать простое зелье для лечения нарывов. Он дрейфовал по классу в своей длинной черной мантии, следя, как мы взвешиваем сухую крапиву и растираем змеиные зубы, критикуя всех, кроме Эвила, который ему, казалось, понравился, и меня, потому что он меня вдруг стал бояться. Он как раз приказал всем посмотреть, как великолепно Эвил поджарил рогатых слизняков, когда облако кислотно-зеленого дыма и громкое шипение наполнили подземелье. Но попалось в этот раз и Слизерину, потому что в моём присутствии, Снейп перестал жалеть даже своих. Джордж Крауч умудрился каким-то образом расплавить котелок, в котором он варил зелье со своей сестрой, и их раствор растекался по полу, прожигая дыры в башмаках учеников. Через несколько секунд весь класс стоял на стульях, а Джордж, облившийся раствором, когда лопнул котелок, выл от боли, в то время как его руки и ноги покрывались большими красными волдырями.
- Идиот! - прорычал Снейп, взмахом волшебной палочки заставляя раствор исчезнуть. - Я надеюсь, ты не добавил иглы дикобраза перед тем, как снять его с огня?
Джордж начал хныкать, когда волдыри вскочили у него на носу.
- Отведи его в больничное крыло, - зашипел Снейп на Миранду. Потом он повернулся к Эвилу и Терри Блэку, которые работали рядом с Краучами.
- Эвил, почему ты не сказал ему, что нельзя класть иглы? Думал, ты будешь превосходно смотреться на фоне его ошибки, да? Одно очко снимается со Слизерина по твоей вине.
Эвил в недоумении посмотрел по сторонам и, увидев моё спокойное и слегка довольное лицо, пригрозил мне кулаком:
- А увижу, что ты дерёшься с Лартисс, то вообще вылетишь из Хогвартса быстрее пули!
Новость о том, что Снейп стал благоволить Гриффиндору, распространилась по Хогвартсу быстрее, чем мы через час вышли из подземелий. Все гриффиндорцы смотрели на меня, как на героя, а подбежавшая Джинни Уизли, внезапно расцеловала меня в обе щёки, чему была страшно недовольна Лиза. Меня назвали героем и даже собирались выдать лавровый венок, как человеку, который в одиночку справился с драконом.
В обед Кирст протянул мне газету «Ежедневный Оракул» и указал на одну статью:

ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ ОБ ОГРАБЛЕНИИ ГРИНГОТТС

Расследование пришло к выводу, что налет на Гринготтс седьмого июля, был делом рук неизвестных темных волшебников или волшебниц. Гринготтские гоблины настаивают на том, что ничего не было украдено. Вещи из подвала, в котором искали, забрали в предыдущий день:
- Но мы не скажем вам, что там было, не суйте нос не в свое дело, - сказал гринготтский пресс-гоблин сегодня.

- Дамблдор был прав. В сокровищнице ничего не было. Это подтвердили даже гоблины, - сказал он.
- Ты проверял слова самого Дамблдора? - удивилась Франческа.
- Да, - вызывающе сказал Кирст. – В наше время никому нельзя верить.
- Кроме того, оно произошло в тот день. Может, оно даже происходило, когда я был там! – предположил я.
- Да брось ты!
- А что? Всё возможно.
- Но что там было? – задумчиво спросил Кирст.
Все пожали плечами.

Это очень плохо, что профессор Снейп стал приносить очки Гриффиндору и снимать очки со своего факультета. Будь очень осторожен

- пришло мне письмо от Арины во время этого обеда.
На мой вопрос: «Почему плохо?», Арина так и не ответила. Видимо не сочтя нужным.

* * *

Я никогда не подумал бы, что буду ненавидеть кого-нибудь в мире волшебников, пока не встретил Шелдона Эвила, который в отличие от своего дяди Драко, не мог перевоспитаться. Но первокурсники из Гриффиндора изучали вместе со слизеринцами только алхимию, поэтому я не часто с ним сталкивался. Во всяком случае, до тех пор, пока не заметил в гостиной объявление, которое заставило всех застонать. В четверг начинались уроки полетов - Гриффиндор и Слизерин будут обучаться вместе.
- Всё удовольствие от полётов пропадает из-за этого соседства, - мрачно заметил я.
- Забудь о нём! И просто получи удовольствие от полётов! – похлопал меня по спине Луиджи. - Ну да, Эвил, конечно, вечно твердит, как он хорошо играет в квиддитч, но, бьюсь об заклад, это все болтовня. И играет он, как мне кажется, хуже нас!
- Кто бы сомневался, - улыбнулась Лиза.
Тут к нам подбежал Гарри Поттер:
- Что читаете объявление? Ваш первый полёт! Это просто чудесно! Кроме того, спешу объявить вам новость, которая, безусловно, сильно вас обрадует.
- Какая новость! - вяло отозвался я.
- О, привет, Ирке! – кивнул Гарри, как будто впервые заметил меня. – Набор в команды по квиддитчу начинается исключительно для первых курсов, так как после войны многие в командах не играют по разным причинам. Поэтому выбирайте капитана, подходите к Драко Малфою, он ведёт сейчас, пока обучается в Хогвартсе, уроки квиддитча и называйте капитанов своих команд, а также составы с основой и запасом!
- Урра! – закричали все вокруг меня.
А я лишь слабо улыбнулся:
- Это круто?
- Это великолепно, Ирке! Ты что не понимаешь? – удивился Гарри. – Вам разрешено комплектовать команды из новичков, вам разрешено иметь мётлы, вам разрешено абсолютно всё, касающееся квиддитча!
- Но это ведь надо ещё обговорить с Драко Малфоем. А он, как я понимаю такая же сволочь, как и его кузен Эвил! – не то спросил, не то утвердительно сказал я.
- Нет. Теперь он хороший. И к тому же своего племянника он не слишком любит. Скорее он любит своего кузена Чарли, который попал в Райвенкло. А чего ты не радуешься? – спросил он у меня.
- Не понимаю радости, - ответил я безразличным голосом.
- Лиза, - обернулся Гарри к девочке. – Что бы к началу матчей переубедила его, и он оказался, если не в основе, то в запасе!
- Лучше в запасе, - отмахнулся я.
Гарри отстал, а мы пошли по своим делам.
Эвил, действительно, много говорил о полетах. Он громко жаловался, что первокурсников не принимают в команды квиддитча, и рассказывал длинные хвастливые истории, которые всегда кончались тем, как ему еле удалось удрать от маглов на вертолетах. Рассказ Гарри оказался правдой, Драко действительно брал первокурсников в команды по квиддитчу, поэтому счастье у Эвила перевалило выше крыши.
В своих рассказах Эвил был не одинок, все мои друзья рассказывали мне, что они все практически выросли на мётлах, а о Лексе, Вике, Наде, Алессандре вообще говорить было нечего. Их родители были лучшими игроками в квиддитч четыре года назад.
Ильден ни разу в жизни не сидел на метле, поскольку бабушка его никогда и близко к метлам не подпускала. Честно говоря, я думал, что у нее на это были все причины – Ильден мало того, что ухитрялся попадать в невероятное количество историй, даже когда твердо стоял на земле, кроме того, имел жуткие проблемы со здоровьем. Но в Хогвартсе, под присмотром местных учителей обучать его летать было разрешено, потому, что его дядя считал, что таким образом его племянник быстрее выздоровеет.
Маргарита нервничала насчет полетов немногим меньше Ильдена. Это было нечто, что невозможно заучить наизусть из книг - хоть она и пыталась. За завтраком в четверг она довела нас всех до белого каления полезными советами по полетам, извлеченными ею из книжки под названием «Квиддитч сквозь века». Ильден ловил каждое слово, отчаянно пытаясь ухватить хоть что-то, что могло бы помочь удержаться на метле, но все остальные остались, очень довольны, когда лекция Маргариты была прервана прибытием почты.
Арина каждый день слала мне письма с предупреждениями вести себя хорошо, а раз в неделю приходили длинные письма от моей сводной сестры, с полезными советами, насчёт обучения. Они обе требовали докладывать им о малейших событиях, но я всё время умело избегал этих намёков и писал редко, а то и вообще бы не писал, если бы не постоянный присмотр за мной Лизы, которая очень переживала, если мои родственники не получали от меня писем.
Эвил был вне себя, когда видел каждый раз урсу, приносившего мне письма, потому что его филин всегда приносил ему пакеты сладостей из дома, и он злорадно распаковывал их за столом Слизерина.

* * *

В этот раз Ильдену сова принесла письмо, которое было влажным и слегка помятым. Ильден посмотрел на него и чуть не свалился в обморок. Его поддержали Кирст и Луиджи, когда он начал оседать на пол, а девочки принялись обмахивать его, что бы он побыстрее пришёл в себя.
Письмо было от родителей Ильдена, как я заметил по обратному адресу, написанному очень корявым почерком на конверте.
Я бережно взял письмо и передал его Ильдену, но в этот момент Шелдон Эвил, проходивший мимо гриффиндорского стола, выхватил письмо из моих рук.
Я вскочил, за мной поднялись Кирст, Луиджи и Лекс, который тоже не любил Эвила, и который старался держаться ближе к нашей компании. Мы уже решили, что у нас, наконец, появился повод подраться с Эвилом, но профессор МакГонагалл, замечавшая проблемы быстрее, чем кто-либо из учителей, в один миг выросла рядом:
- Что происходит?
- Эвил отнял моё письмо, - послышался еле слышный голос Ильдена, который вставал на ноги с помощью девочек, поддерживающих его.
С ухмылкой Эвил быстро бросил письмо обратно на стол.
- Да я просто взглянул, - сказал он и пошел прочь, сопровождаемый Шнури и Аденсом.

* * *

В половине четвёртого все гриффиндорцы, в том числе и я, пошли на поле для квиддитча под громовые раскаты чёрного, грозового неба. Не лучший день выдался учиться полётам на метле, но, тем не менее, никуда не денешься, и летать придётся даже, если пойдёт ливень, чего от погоды можно было ожидать скорее, чем сухого ветра.
Слизеринцы уже пришли, и двадцать пять метел были разложены аккуратными рядами на земле. Я вспомнил, как Гарри Поттер и Рон Уизли жаловались на школьные метлы, говоря, что некоторые начинают вибрировать, если залететь слишком высоко, или вечно поворачивают влево. Но эти мётлы были просто супер. Перед нами лежали новенькие мётлы серии «Нимбус -2000», что для Хогвартса было не так уж и плохо.
Появилась учительница - мадам Хуч. У нее были короткие седые волосы и желтые ястребиные глаза.
- Ну, чего ждете? - крикнула она. - Становитесь каждый около метлы. Давайте, пошевеливайтесь.
Я глянул вниз на свою метлу. Хуже той метлы, на которой я летал по замку Штарс, но и лучше, чем говорили Гарри и Рон, которые рассказывали о доисторических мётлах. Гладенькая, вся блестящая и с чётко подогнанными прутьями хвоста.
- Вытяните правую руку над метлой, - скомандовала мадам Хуч, - и прикажите ей ВВЕРХ!
- ВВЕРХ! - крикнули все.
Моя метла сразу легла мне в руку, но она была одной из многих. У Маргариты она просто перекатилась по земле, а у Ильдена вообще не шевельнулась. Наверное, метлы как лошади, понимали, когда их боятся: голос Ильдена дрожал, и это ясно давало понять, что взлетать ему совсем не хотелось.
После этого мадам Хуч показала нам, как держать метлу, чтобы она не выскальзывала из руки, и прошла по рядам, поправляя хватку. Я и все гриффиндорцы были в восторге, когда она сказала Эвилу, что он всю жизнь держал метлу неправильно.
- А теперь, когда я дам свисток, оттолкнитесь от земли как следует, - сказала мадам Хуч. - Держите метлы крепко, поднимитесь на несколько футов, а потом обратно вниз, слегка наклонив метлу. По моему свистку - три... два...
Но Ильден, который нервничал, переминался с ноги на ногу и боялся остаться на земле, оттолкнулся раньше, чем свисток коснулся губ мадам Хуч.
- Вернись, парень! - крикнула она, но Ильден летел вверх, как пробка из бутылки - двенадцать футов... двадцать...
Я видел его побелевшее от испуга лицо, обращенное к убегавшей вниз земле, видел, как он открыл рот. Но тут прогремел гром, блеснула молния и метла Ильдена загорелась с конца. Ильден полетел вниз штопором, но над самой травой ему удалось всё таки выпрямить дымившуюся с одного конца метлу, что бы не разбиться в дребезги. Но метла резко затормозила и Ильден, прокатившись несколько метров по траве замер лицом на траве.
Его метла уже не дымилась, а лежала переломленная пополам от того, как она на полном ходу встряла в землю, возле его ног, как поверженный верный конь.
Мадам Хуч склонилась над Ильденом, ее лицо было еще белей, чем у него.
- Сломано запястье, - услышал я. - Ну, давай парень - все в порядке. Давай, поднимайся.
Она обернулась к остальным.
- Чтоб никто из вас не двигался, пока я отвожу этого мальчика в лазарет! Оставьте метлы, где лежат, или вылетите из Хогвартса раньше, чем успеете сказать «квиддитч». Давай, дорогой.
Ильден, весь в слезах, поковылял прочь, сжимая запястье и опираясь на мадам Хуч.
Едва только они отошли за пределы слышимости, Эвил расхохотался.
- Видали лицо этого болвана?
Шнури и Аденс присоединились к нему, а остальные слизеринцы мрачно поглядывали на сломанную метлу и со злостью на Эвила.
- Заткнись, Эвил, - крикнула ему Габриель.
- Ой, да ты, никак, втюрилась в Чартенберга? - парировала Джессика Вессон, девчонка из Слизерина с красивым, но грустным выражением лица, отрываясь от рассматривания метлы и поворачиваясь к француженке. - Никогда бы не подумала, что тебе нравятся маленькие плаксы, Габриель.
- Глядите! - крикнул Эвил, наклоняясь вперед и подбирая что-то из травы. – Письмо Чартенберга. Но думаю, оно ем больше не понадобиться! Что там ему написали? – сказал он, пытаясь разорвать письмо.
- Дай сюда, Эвил, - спокойно сказал я.
Разговоры прекратились, и все взгляды устремились на нас.
Эвил расплылся в гнусной улыбке.
- Пожалуй, я не буду читать его, а то ещё Лартисс меня побьет, - притворно испуганно заговорил он.
- Побью, если ты не отдашь мне письмо, - пригрозил я.
- Нет! Я лучше привяжу его к снитчу, и тот унесет его далеко, пока Чартенберг будет за ним гоняться, а может и молния в него попадёт, так что оно сгорит раньше времени, - сказал он и в одно мгновение вытащил из ящика неподалёку маленький золотой шарик с крыльями, величиной не больше грецкого ореха.
Достал резинку и прикрепил ею к снитчу письмо, так, что оно прекрасно уложилось в нём, правда, сделав его крупнее, чем он был на самом деле.
- Дай сюда! – крикнул я, но Эвил вскочил на метлу и взлетел.
Он не врал, он и впрямь летал хорошо. Поднявшись на высоту пяти метров над нами, он крикнул:
- Иди и возьми, Лартисс!
Я схватился за метлу.
- Нет! - закричала Лиза, схватив меня за плечо. - Мадам Хуч сказала не двигаться, ты нас всех втянешь в историю!
Но я и не думал слушать ее. Кровь стучала у меня в ушах. Я взобрался на метлу, оттолкнулся посильней от земли и взмыл вверх. Ветер раздувал мои волосы, моя мантия полоскалась сзади. Сильный дождь заливал моё лицо так, что я ничего практически не видел.
Я чуть потянул метлу вверх, чтобы подняться повыше и услышал визг девчонок на земле и восхищенные вопли гриффиндорских мальчиков.
Я резко развернул метлу в воздухе, чтобы оказаться лицом к лицу с Эвилом.
Эвил замер.
- Отдай, - прокричал я, - или я сброшу тебя вниз!
- Да неужели?! - ответил Эвил, пытаясь ухмыльнуться, но выглядя при этом встревоженным.
Я знал, что делать. Нагнувшись вперед и крепко схватившись за древко обеими руками, метла рванулась к Эвилу, как копье. Эвил едва успел вовремя убраться с дороги; я выполнил резкий разворот кругом, все, также крепко держа метлу. Ребята внизу зааплодировали.
- Здесь нет Аденса и Шнури, чтобы спасти твою шею, Эвил, - крикнул я.
Та же мысль, похоже, посетила и Эвила.
- Неееет! – улыбнулся он. - Ловить мы будем вместе. Тем более, если учесть, что я упустил снитч. Ведь он так сильно вырывался!
Я увидел, как будто в замедленной съемке, как снитч вылетел из-за спины Эвила и, провисев так секунду, полетел в сторону от нас, набирая скорость. Мы взглянули друг на друга, как два охотника при виде дичи и тут же устремились за снитчем.
Шарик летел, бешено маневрируя, а мы мчались за ним, стараясь не упустить ловкий мяч из своего внимания. Я и Эвил прижались что есть силы к древку метлы, что бы набрать максимальную скорость. И так, как мётлы были абсолютно одинаковы, то лидерство получал тот, кто был искуснее и тот, кто сумеет воспользоваться преимуществами снитча, которые тот давал то одному, то другом ловцу.
Ветер ревел в моих ушах, когда я пытался догнать стартовавшего ранее Эвила. Я даже не замечал дождя, который хлестал по моему лицу, заливая мне глаза и от которого, я ничего не видел, но прекрасно чувствовал окружавшие себя предметы, как бы внутренним чутьем.
Вокруг сверкали молнии, пытаясь нас достать, но мы постоянно увиливали от них.
Погоня за снитчем вывела нас за пределы стадиона и на очень большую высоту, теперь мы мчались по направлению к Хогвартсу, который темнел не вдалеке. Казалось, снитч хочет пролететь сквозь замок, так мне показалось, когда я увидел надвигавшуюся стену замка, но когда до него осталось каких-то двадцать метров, снитч, описав круг, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов, и полетел в обратном направлении по направлению к стадиону, на котором остались мои друзья.
Эвил и я набрали такую бешеную скорость, что не сразу поняли, что произошло. Я резко затормозил, подняв древко метлы, отпустив ногами подпорку для ускорения, и повернулся за снитчем. Эвил пролетел чуть дальше, но и он поворачивался в мою сторону. Я вдавил подошвы кроссовок в подпорку для ускорения, и крепче сжав древко метлы, нагнулся к нему, практически слившись с ним. Метла полетела, как торпеда к цели. Теперь у меня перед носом маячил желанный снитч. Эвил отстал, причём очень сильно, теперь мне никто не мешал схватить снитч и вернуться к друзьям. Ещё рывок вперёд и вот я уже практически возле снитча. Я отпустил руки от метлы и, оттолкнувшись, прыгнул вперёд, намереваясь схватить снитч...
Я прогадал, снитч резко повернул и я бы пролетел мимо, если бы не вовремя схватился за метлу правой рукой, ногой оттолкнулся от метлы, и так удерживаясь одной правой стороной, резко наклонил метлу вниз и снова оттолкнулся правой ногой от подставки для ускорения, и протянул левую руку как можно дальше вперёд.
В руке забился желанный снитч.
Я перестал отталкиваться от метлы и практически кувырком, полетел вместе с метлой в правой руке, на мокрую траву стадиона. Удар сильно отозвался в боку с обеих сторон. Там, где, как я предполагал, были шрамы. Я свалился на спину, чувствуя шум в голове и жуткую боль в груди, в руке трепыхался снитч.
- ИРКЕ ЛАРТИСС! ШЕЛДОН ЭВИЛ!
Моё сердце упало, и я сразу же вскочил на ноги, превозмогая жуткую боль в боку, груди и голове. К нам бежала профессор МакГонагалл. Сзади послышался ругающийся голос Эвила, я обернулся и увидел, как он слезает со своей метлы.
Мои ноги дрожали, когда ко мне подлетел мой куратор:
- Еще никогда, за все время в Хогвартсе...
Профессор МакГонагалл почти онемела от шока, и ее очки гневно блестели.
- Да как вы посмели - вы ведь могли сломать себе шею...
- Ирке не виноват, профессор...
- Молчать, мисс де ЛаКур.
- Но Эвил...
- Хватит, мисс Шейдли. Лартисс и Эвил, следуйте за мной.
Плетясь за профессором МакГонагалл, шагавшей к замку, я видел скисшее лицо Эвила, который плёлся за мной. Из-за того, что я хромал, профессор МакГонагалл скоро обернулась, к нам двоим. В её взгляде я не заметил ничего, кроме желания стереть нас двоих в порошок.
Мне было совершенно ясно, что меня исключат. Даже то, что Эвила выгонят вместе со мной, не действовало на меня исцеляющее. Я хотел сказать что-то в свою защиту, но голос не слушался. Да, я не протянул и двух недель. А сейчас мне придется в десять минут запаковать свой чемодан. Что скажут Штарсы, когда я появлюсь у них на пороге?
Мы взошли на крыльцо, поднялись по мраморной лестнице, а профессор МакГонагалл так и не сказала нам ни слова. Она распахивала двери и шагала по коридорам; мне, хромому приходилось терпеть жуткую боль, что бы успевать, Эвил тащился сзади. Наверное, она вела нас к Дамблдору. Я подумал о Хагриде, которого исключили, но позволили остаться лесничим. Возможно, я мог бы стать помощником Хагрида. Моё сердце сжалось, когда я увидел бы расстроенные лица Арины и Пиррена:
- Твои родители были величайшими волшебниками, а ты не продержался в Хогвартсе и двух недель!
Сердце сжалось, когда я представил себе, как Лиза и остальные становятся волшебниками, а я хромаю по округе, таская мешок Хагрида.
Профессор МакГонагалл остановилась у одной из классных комнат. Она открыла дверь и просунула внутрь голову.
- Простите, профессор Минорен, можно забрать у вас Малфоя на секундочку?
Малфой?! Зачем ей был нужен Малфой? Если она хотела отмазать Эвила, то чего тащила нас к Малфою, могла бы отмазать и раньше.
Белокурый, высокий красавец Драко Малфой, который с высока, посмотрел на меня и Эвила, у которого скрутило лицо от презрения к своему дяде и в ожидании повернулся к МакГонагалл:
- Вы трое за мной! – скомандовала профессор МакГонагалл, и мы зашагали дальше по коридору. Малфой с интересом поглядывал на меня.
- Не плохо только что летали! Мы вас видели из окна. Вас из-за этого привели? – спросил Драко, но мы не успели ответить:
- Сюда.
Профессор МакГонагалл указала на классную комнату, в которой не было никого за исключением Пивза, который деловито выписывал на доске нецензурные выражения.
- Вон отсюда, Пивз! - рявкнула она.
Пивз швырнул мелок в корзину, которая громко звякнула и, ругаясь, вылетел прочь. Профессор МакГонагалл захлопнула за ним дверь и повернулась к трём ученикам.
- Эвил и Лартисс, это Драко Малфой. Малфой – я нашла ловцов Гриффиндора и Слизерина.
Озадаченное выражение на лице Малфоя сменилось довольным.
- Вы серьезно, профессор?
- Абсолютно, - твердо ответила профессор МакГонагалл. - Эти мальчики просто рождены для неба. Никогда ничего подобного не видела. Вы в первый раз летали на метле?
Мы с Эвилом, как по команде отрицательно закачали головами. Меня не исключали, как я понимал, иначе бы не привели к Драко:
- Они летали за снитчем, как угорелые. Особенно Лартисс. Его разворот на 180 градусов! и рывок в конце за снитчем! Это было просто фантастика! Они летали, даже лучше Поттера и тебя в свое время! - сообщала профессор МакГонагалл Малфою.
Малфой выглядел так, будто все его мечты сбылись.
- Когда-нибудь видели, как играют в квиддитч? - взволнованно спросил он.
- Малфой тренер Хогвартса по квиддитчу на время учёбы здесь, но я так понимаю навсегда, судя по тому, как идут занятия. Верно, Драко?
- Я не понимаю, зачем вообще нужна эта Безпалочная магия! – раздраженно бросил он, обходя нас с Эвилом. – Наконец-то хоть кто-то из первокурсников подходит на роль капитана в квиддитчных командах!
- Да, они сложены как раз для позиции ловца, - сказал Малфой, обходя вокруг меня и Эвила и разглядывая нас двоих. - Легкие... быстрые... надо будет достать им приличные мётлы, профессор – «Нимбус-3000» или «Молнию – 2003», пожалуй.
- Я поговорю с Дамблдором и скажу ему, что нашла первых двух капитанов. Посмотрю, что можно сделать насчёт мётел, а так всё для них! - профессор МакГонагалл сурово поглядела поверх очков на меня и Эвила. - Я хочу слышать, что вы упорно тренируетесь, или я могу и передумать насчет вашего наказания. Кроме того, вы обязаны набрать команду к концу завтрашнего урока по квиддитчу.
Затем она внезапно улыбнулась.
- Твой отец, Ирке, гордился бы тобой, - добавила она. - Он сам был отличным игроком в квиддитч.
- А вообще! Слушайте меня двое! – сказала МакГонагалл. – Мне не охота разбираться сейчас кто из вас двоих виноват, но я видела, что вы вытворяли в небе под канонадой молний! Вы лучшие ловцы, которых я видела в этом году, даже среди старшекурсников! На этот раз я вас прощаю, но в следующий раз я четверную вас и мне это доставит удовольствие! Вы свободны!

* * *

- Да ты шутишь!
Был ужин. Я только что закончил рассказывать остальным гриффиндорцам, что случилось, когда я ушел за профессором МакГонагалл. Кирст не донес до рта кусок стейка и пирог с почками, но он забыл о них.
- Капитан и ловец? – не поверил он.
Эвил рассказывал то же самое за своим столом, потому что вокруг него собрались все первокурсники слизеринцы.
- Это Ильден, тебе! – сказал я и передал в протянутую руку, трепыхающийся снитч, который до этого держал у себя в руке.
- Ирке, но ведь это просто супер! – воскликнула Лиза. - Возьмёшь меня в команду! – взмолилась вдруг она.
- Но я не хочу быть капитаном, как и Эвил, кстати, мы Малфою это и сказали, сразу после того, как ушла профессор МакГонагалл, - говорил я кисло, пережевывая пирог.
Я был особенно голоден после дневных переживаний. Кирст был настолько изумлен и потрясен, что просто сидел и таращился на меня.
- Почему? – удивилась Лиза.
- Не хочу быть и всё тут! – ткнул я вилкой в стол. – Я не рождён для того, что бы быть капитаном.
- Рождён! – настаивала Лиза.
- Может быть, и рождён, - согласился я, - но быть капитаном я не желаю! - отрезал я.
- А как же тогда? – удивились гриффиндорцы, стоявшие гурьбой вокруг меня.
- Малфой сказал, что бы мы к началу завтрашнего урока сообщили ему, кто будет капитаном! – ответил я. – Он сказал, что Хаффлпафф и Райвенкло уже укомплектованы, остались только мы со Слизерином!
- Да, Райвенкло в этом году насчёт ловцов не может не брезговать. Родственники Линча и Крама у них в команде, сами Чжоу и Дэвис командуют всеми, - вдруг сказала Маргарита.
- Сегодня вечером выбираем капитана и начальную команду, а завтра уже после урока по квиддитчу, кладём на стол к Малфою список всей команды с основой и запасными.
На этом и порешили.