Снова площадь Гриммо, 12

Часы в гостиной пробили полночь. Из кухни донеслось довольное бормотание: Кричер слонялся из угла в угол с большими глиняными горшками в руках, умудряясь попутно вытирать невидимую пыль. Теперь он был очень высокого мнения о своем юном хозяине, который не только не обижал его, но даже не пытался пнуть ногой или выставить из комнаты, когда он надоедал своим непрерывным брюзжанием. Многие домашние эльфы, узнав о такой жизни, наверняка бы умерли от зависти. Еще раз усмехнувшись, Кричер напомнил себе, что он должен еще принести тушеное мясо для мистера Рональда Уизли, и полез в подвал. В доме номер двенадцать на площади Гриммо вновь стало тихо.
Гарри крепко спал на учебнике по истории магии. Хотя профессор Биннс ему прозрачно намекал, что он получит высший бал на экзамене в школу авроров, Гарри очень в этом сомневался. Он вообще горько сожалел о том, что провалил экзамен на пятом курсе (о самом экзамене ему принципиально не хотелось вспоминать). А теперь вот нужно было каким-то образом не опозориться перед министерской комиссией. Министерство магии было, разумеется ему очень благодарно за все… сначала. Потом, как водится, бюрократы победили, и пресловутая борьба за власть возобновилась. Как любила повторять Гермиона, такое бывает только в сказке, чтобы все оказались добрыми, белыми и пушистыми. На самом деле, все эти волшебники панически боялись Гарри, как когда-то Дамблдора. Гарри, в свою очередь, совершенно не претендовал на верховную власть и вообще на какую-либо чиновничью должность в министерстве, он просто хотел пожить спокойно. Но это ему, как всегда, не удавалось: он решил продолжить учебу вместе с Роном и Гермионой, чтобы закончить Хогвартс. Рон как будто очнулся: взялся за дело с огромным энтузиазмом и даже разработал собственную программу. Гарри такая идея не вдохновила, он полагал, что пропущенного материала ему хватит с головой. Однако он все больше осознавал, что просто так сдать экзамены ему вряд ли позволят, так как многое зависело от Министерства. Макгоннагал, новый директор Хогвартса, была вне себя от того, каким образом министерская верхушка вновь показывала свою истинную сущность, и поделать с этим ничего было нельзя. «Подождем, Поттер, - говорила она, - у них там не все дома».
Гарри утешал себя мыслью, что он, находясь у себя дома, по крайней мере, не видит и не слышит «Ежедневного пророка». Но в Хогвартсе… там тоже все были крайне возмущены, это было уже что-то, и это несмотря на то, что газета наглым образом искажала все факты. «Это еще не самое худшее, - шутил Рон. – Вот если бы они написали, что тут как-то замешаны американцы (кто их знает, вдруг это они прикончили Волдеморта), то вышло бы куда оригинальнее, чем весь этот бред. А знаешь, может быть, это были евреи, тоже неплохо звучит».
Гарри хохотал в ответ, но от всей этой лжи его уже тошнило. Дистанцироваться от этого, найти новую цель – самое верное! Он устал, он просто не мог больше снова и снова пересказывать эту правду… Правда была, конечно, сильно сокращена, но с помощью Аберфорта ему удалось реабилитировать Альбуса Дамблдора. Но и на этом фронте не все было гладко…
Гарри проснулся так внезапно, что едва не соскользнул со стула. Он потер веки, встал и подошел к окну. Солнце было уже высоко, небо было веселого оранжевого оттенка, как волосы Джинни… Он отвернулся: он постоянно видел ее в своих снах: она звала его, но он не мог ее видеть, только слышал голос, и этот солнечный зимний день означал лишь то, что завтра он трансгрессирует в Хогсмид и опять примется бродить по тем местам, которые напоминали ему о ней. Это было тяжело, очень тяжело. И все же он сам принял это решение. «Как обычно», - горько подумал он и спустился вниз.
Под рождественской елкой, присланной Хагридом с пятьюдесятью совами, уже лежали подарки: ярко-зеленый вязаный свитер и огромный пирог с патокой от миссис Уизли, книга «Трансфигурация для продолжающих» от профессора Макгоннагал (Гарри был несказанно удивлен), большая коробка различных шуточных товаров из лавки Фреда и Джорджа, инкрустированный очечник от Гермионы, говорящий настенный календарь с красивыми пейзажами от Рона, а затем… что-то длинное, плотно завернутое – его метла! Он не верил своим глазам. К метле прилагалась записка с именем «Андромеда Тонкс». Фантастика! Он все это время был уверен, что метла потеряна навсегда. Он снова посмотрел на записку, и ему захотелось увидеть своего крестника, в последнее время это совсем не получалось. Ему стало неловко: он должен хотя бы успеть забежать на полчасика. Оставался еще подарок от Кричера, по всей вероятности, одна из семейных реликвий Блэков: две запонки с настоящими бриллиантами. Гарри стало нехорошо, но Кричер, стоявший рядом, так сиял, что он улыбнулся ему и спросил, не хочет ли он покинуть свое убежище.
- Это будет неправильно, хозяин, - эльф поклонился почти до земли. – И Кричер любит жить в кухне. К тому же, мы ждем гостей, не правда ли? Кто-то должен будет присматривать за едой.
- Окажи мне любезность, Кричер. Сядь сегодня с нами, всего один раз.
- Это уже подарок, - Кричер посмотрел на Гарри с упреком. – Кричер уже сказал, что не позволит хозяину баловать себя и никогда не примет от хозяина подарка. Но хозяин слишком великодушен…
- Хватит уже, Кричер, это не приказ, но я хочу, чтоб ты пришел.
Вздохнув, эльф кивнул. Отношения между ними были очень странными: Кричер был исключительно послушен, он прыгал от радости, когда Гарри вернулся из Хогвартса на рождественские каникулы. Еда всегда была отменной, но Гарри знал, что сам Кричер питался чем-то несъедобным. Гермиона жутко сердилась, но Гарри был тут не причем: переубедить Кричера в чем-либо было невозможно, а приказывать ему во всем Гарри не хотел. Ко всему прочему, Кричер наотрез отказывался принимать какие-либо подарки, и Гарри оставалось только гордиться собой, что ему таки удалось своеобразно вознаградить старого эльфа.
Неожиданно раздалась прекрасная мелодия: в прошлый визит Рону удалось вмонтировать несколько аудиозаписей в дверной звонок.
- Гарри, это мы!
Под «мы» следовало понимать Рона с Гермионой. Взъерошенный, покрытый снегом Рон, с пакетами в обеих руках, ввалился в коридор. За ним вошла Гермиона: у нее была маленькая дамская сумочка и вдвое сложенная газета. Она выглядела потрясающе: ее каштановые волосы красиво завивались от влажного воздуха, глаза были аккуратно подведены и накрашены, а щеки слегка раскраснелись от мороза. Она нетерпеливо стряхнула снег с пальто и начала теперь уже устно поздравлять Гарри. Он был невыразимо рад видеть своих друзей, но он никак не мог избавиться от мысли, что лучше бы в живых остались и другие…
- Не кисни, Гарри! – сказал Рон и протолкнулся в кухню. – Добрый день, Кричер.
- Сэр Рональд! Мисс Гермиона! – эльф отвесил очень глубокий поклон и тут же пискнул от восхищения: Рон и Гермиона сделали ему общий подарок: золотую цепочку, на которой были выгравированы пожелания, и самодельную открытку. Гарри несколько тоскливо смотрел на них, и они это заметили.
- Гарри, сегодня все-таки Рождество! – голос Гермионы звучал неуверенно. – Можем мы хоть немного расслабиться?
- Это да, знаете, я ведь вас двоих долго не видел. Целую неделю, - он улыбнулся, ему уже было намного легче. – Нет, серьезно, Гермиона, здесь было просто немного одиноко. Прекрасно понимаю теперь Сириуса.
- Что ж… тогда понятно.
- Ты был у нее? – внезапно спросил Рон.
- Да, уже три раза.
- Все то же?
- Естественно.
- Что значит, естественно?
- Я почти уже оставил всякую надежду. Быть там, видеть все это и слышать, как они это обсуждают…
- Рон! – крикнула Гермиона. – Это что, необходимо было, вот сейчас…
Молодые люди замолчали, и Гермиона принялась доставать из пакетов продукты. Гарри был абсолютно спокоен, но он видел, что Рон, наоборот, нервничал. Как только они пришли в гостиную и сели, он тихо спросил:
- Разве ты сам там не был?
- Нет, мама считает, что это слишком часто. Скажи на милость, что за предрассудки у нее в голове? Она даже следила за мной. Фред и Джордж были там, но ничего не сказали. Были в плохом настроении, черт знает почему.
- Могу представить. Думаю, они делают вид. Не может же все быть еще хуже.
- Ну, хорошо! – громко сказала Гермиона и внесла в комнату поднос с чаем и печеньем. – Если у вас уже больше нечего обсуждать… я думаю, Гарри не хотел бы…
- Все в порядке, Гермиона, - мягко возразил он и поискал тему для разговора: - Э-э, я вижу у тебя газету. Это не «Пророк» ли будет?
Гермиона слегка покраснела.
- Не думай только, что мы постоянно это читаем. Просто иногда я навожу там справки, не случилось ли чего интересного. Было несколько прескверных статей…
- Ну, несколько – это мягко сказано, - перебил Рон. – Я, конечно, извиняюсь, Гарри, но я просто все еще не могу с этим смириться.
- Забудь об этом, - предложил Гарри. – Если они выяснят что-нибудь новое, я обязательно прочту, это точно будет событие.
- Тут вообще-то нет ничего нового, - Рон, успокоившись, вынул газету из подмышки Гермионы. – Все еще ищут Снейпа, все еще не нашли. Как думаешь, нечем больше заняться?
- Я тебе уже миллион раз объяснял: все очень запутано. Кроме меня, собственно, никто не должен был видеть эти воспоминания. И помогать нашим «блюстителям закона» таким образом я не собираюсь. Не хочу в Азкабан…
- Но доказательство…
- Им не нужны никакие доказательства, Рон, им нужен повод. Помнишь Фаджа? Никакие разумные доводы не могли сломить его упрямство. Теперешняя ситуация еще хуже: их много, и все они боятся меня.
- Что было и остается жуткой глупостью с их стороны, - вмешалась Гермиона. – Но ведь нужно же иметь какое-то представление об их действиях, так? «Пророк» отражает все это достаточно подробно.
- Посмотрим, - Гарри потянулся в кресле и взял газету: там была обширная статья о безрезультатных поисках одного из главных Пожирателей Смерти Северуса Снейпа, прилагалось также его фото. Помимо прочего упоминалось, что все лучшие авроры были мобилизованы для этого; дементоры также были наготове (исполняющий обязанности Министра всерьез полагал, что Министерство, наконец, контролировало этих существ целиком и полностью).
«Конченые психи, - подумал Гарри, покачав головой, и отложил газету в сторону. – Они только потеряют своих лучших людей. К тому же, многие другие Пожиратели все еще гуляют на свободе. Маразм крепчает».
Несмотря ни на что, Гарри удалось в этот день отвлечься. Он ничего не планировал, позади оставил уже очень многое, и в данный момент у него было нечто по-настоящему важное: его друзья. После десяти бутылок сливочного пива Гермионе захотелось спать, Кричер распевал неизвестные эльфийские песни, а Гарри с Роном глупо таращились друг на друга. В полтретьего утра свет выключился сам: у дома были свои понятия о границах дозволенного.