Это случилось?

Это случилось?

Леля смотрела на красивый профиль Фомина и гадала, что происходит в этой крупной породистой голове, пока руки крутят руль и автоматически производят необходимые действия. А то, что его мысли далеки от управления машиной, она чувствовала. Уж слишком отрешенный взгляд, слишком напряженная поза, словно боится ненароком повернуться в Лёлину сторону.
Стас на руках донес ее до машины, осторожно усадил и принялся ощупывать ногу. Он делал это так мягко, медленно… Лёля не могла понять – это простая человеческая забота, или за этим стоит нечто большее. Честно сказать, в тот момент она не могла толком соображать. От теплых легких прикосновений по ноге бежали мурашки, они, эти «мурашки», разбегались по всему телу, щекотали в кончиках пальцев, мешали дышать. В груди становилось горячо, в голове тоже. От этого жара мысли расплавлялись, мешались тяжелым тягучим сиропом. Единственная мысль, которую Леля могла вычленить из своего растопленного мозга: «Как парни должны реагировать на боль? Должны терпеть молча или, наоборот, громко ругаться? Какое поведение будет правильным?» Но в этот момент пальцы Фомина нажали на какое-то болезненное место на щиколотке, и Лёля звонко, совершенно по-девчоночьи, ойкнула. И тут же испуганно прикрыла рот ладонью. Но Стас словно и не заметил Лёлиного прокола, пробормотал «Извини» и продолжил свои исследования.
И вот теперь Лёля украдкой поглядывала на его упрямо сжатые губы и пыталась угадать, что творится в его голове.

Внезапно машина затормозила.
- Приехали, - сказал Фомин.
Лёля удивленно уставилась в окно – оказывается они остановились прямо возле дома Лёлиной бабушки. Вслед за ними во двор въехала на мопеде Ира.
- Сам дойдешь? – поинтересовался Стас, распахивая дверцу.
- Конечно, - самоуверенно заявила Лёля. Она резво поднялась с сиденья, но щиколотку пронзила такая острая боль, что она упала бы, если б ее не подхватил Стас.
- Понятно… - Лёля снова оказалась у него на руках. – Ладно, не дергайся, донесу уже.
- Спасибо. – выдавила из себя Лёля.
- Ключ достань, пусть Ирка дверь откроет.
- Только не шумим! Бабушка обычно в это время спит. – предупредила Лёля.

Фомин осторожно опустил ее на диван. Леля быстрым взглядом обвела комнату и порадовалась – никаких интимных деталей одежды на видных местах не валялось. Стас устало плюхнулся рядом на диван. А между ними тут же втиснулась Ирочка и положила руки им на коленки.
- Мальчики! – торжественно начала она. – Я так чувствую, нам надо поговорить.
Лёля отнюдь не была в этом уверена, но Стас мрачно кивнул.
- Я должна извиниться перед вами обоими. – Ирочка сделала бровки «домиком» и покаянно взглянула по очереди на Лёлю и на Стаса. – Я, конечно, вела себя по-свински. Но вы оба такие замечательные, что я просто не могу выбрать кого-то одного. – Ирочка закинула ручки им на плечи и с неожиданной силой притянула их к себе. Фомин как-то неопределенно хмыкнул. Леля промолчала. Ей было уже любопытно. Судя по всему, бить ее Фомин не будет, а вот что он предпримет дальше? А между тем, Ирочка продолжала:
- Так уж случилось, что я встретила вас одновременно. И влюбилась в вас обоих.- неожиданно Ирочка быстро притянула к себе лицо Стаса и крепко поцеловала его в губы. Пока Лёля ошарашено хлопала ресницами, Ирочка так же внезапно поцеловала и ее. Леля хотела оттолкнуть нахалку, но почему-то не сделала этого. С какой-то отстраненностью она молча смотрела на удивленное лицо Стаса и видела его влажные после поцелуя губы.
- Почему я должна отказываться от кого-то из вас? – томно шептала Ира, откидываясь на пологую спинку дивана и увлекая их за собой. – Ведь втроем гораздо лучше… - она положила Лёлину руку себе на бедро, обхватила Лёлю за шею и снова поцеловала Стаса. Их лица оказались так близко…
Как все случилось, Лёля и потом не смогла понять. Вдруг Ирочка куда-то исчезла, без следа растворилась в пространстве. Остались только Леля и Стас. Его губы как-то сразу оказались на ее губах, глаза сами собой закрылись, все мысли из головы пропали… Сладкое головокружение подхватило и унесло. Кровь в ушах шумела океанским прибоем. Сердце колотилось как бешенное – вот сейчас проломит грудную клетку и выскочит наружу. И вся Лёля была только там, где касались ее губ теплые губы, где язык чувствовал фарфоровую гладкость зубов и нежную шелковистость другого языка.