Глава 32. Ты должна.

- Ты убил ее! - кричала Гермиона, ненавистно смотря на него.
- Я рад, что ты не настолько тупа, чтобы не отличить живого человека от мертвого. Молодец! Она хотела нас уничтожить. Замучить до потери рассудка и бросить в этом забытом всеми месте. Я убил ее, чтобы спасти нас, а Грейнджер хотела ее вернуть. Мало того, что она заколдовала тебя, так еще и пытала меня!
- Ты жив и вполне нормально выглядишь, Малфой! Ничего страшного она тебе не сделала, а ты лишил ее жизни и шанса на нормальную жизнь!
- Нормальная жизнь? Ты видела, что она сделала? Она готова была на все, чтобы вернуть браслеты, Грейнджер! Ты понимаешь это?
Лаванда Браун, сидевшая за круглым столом и смотрящая то на девушку, то на светловолосого мужчину, уже минут пятнадцать выслушивала их перебранку.
Они пришли к ней через полчаса после полученного Лавандой письма и до сих пор никак не могли успокоиться. Браун тяжело вздохнула и стала тасовать карты, надеясь, что их крики закончатся, а на самом деле мечтая, чтобы они оба сорвали голос и ушли отсюда.
Вынув карту из середины колоды, гадалка положила ее на стол и тихо сказала:
- Влюбленные.
Гермиона, сидящая напротив Лаванды, резко замолчала и бросила взгляд на Драко, который стоял рядом со столом, подпирая шкаф с книгами о гаданиях, традициях и черной магии.
- Я чего-то не знаю? – весело спросила Браун, смотря то на бывшую однокурсницу, то на блондина.
- Мы не… Это не…
Девушка густо покраснела и опустила голову, стараясь не смотреть в глаза Браун.
- Тебя раскусили, - беззаботно произнес мужчина и невольно погладил правый бок, который все еще болел от нападения Лесли.
- Заткнись, Малфой.
- Я в вечной любви рыжему чудовищу не клялся. Мне не перед кем извиняться и умолять о прощении.
- Он прав. Гадание на совместимость? – спросила Браун и тут же встретилась со злыми карими глазами. – Извини. Так что там о проклятии?
Блондин наклонил голову, показывая на висевший у двери амулет, который подпрыгивал и тянулся к Гермионе.
- Это я заметила. Я хочу услышать все с самого начала.

***

- То есть тебя проклял твой же браслет? – переспросила гадалка, держа в руках ее ладонь, на которой был прожжённый отпечаток амулета.
- Именно, Браун. Поэтому готовь костер, пойдем сжигать Грейнджер, - весело сказал Драко.
- Я бы на твоем месте так не смеялась Малфой. Если ты все еще помнишь, то ваши браслеты связаны, и это проклятие может перейти на тебя.
С лица мужчина исчезла улыбка, и он тяжело вздохнул.
- И что ты можешь нам предложить?
- Я поищу, что может снять проклятия, но не уверена, что его можно вообще снять.
- Отлично. Из-за твоей глупости, Грейнджер, мы теперь оба умрем, - устало произнес блондин и направился к выходу.
- Не волнуйся, я постараюсь что-нибудь найти, - обещала Лаванда, отпуская руку бывшей однокурсницы и ободрительно улыбаясь.

***
Они шли домой молча. Гермиона смотрела себе под ноги, держа в руках сумку. За ней шел Малфой, надеясь, что Браун им поможет. Уповая на ее силы, он заметил Уизли, стоящего у своего магазина и провожающего покупателей. Их взгляды встретились и, повеселев, блондин кивнул ему в знак приветствия. Голубые глаза Рона со всей злобой и ненавистью смотрели на Драко. Губы поджались, кулаки сжались и казалось, что он был готов кинуться на бывшего слизеринца прямо сейчас, если бы не его старший брат, который появился рядом вовремя и увел его обратно в помещение.
- Дикие, - прошептал Малфой, посмотрел на спину девушки и улыбнулся, обратив внимание на то, что она даже не посмотрела на своего бывшего любимого.

***

Не сказав Драко ни слова и, даже не поздоровавшись с миссис Томпсон, которая была рада их возвращению, Гермиона поднялась к себе в квартиру. Она даже не слышала криков женщины, которая хотела вернуть ключи от квартиры, оставленные ей Гермионой, чтобы кормить кота.
Живоглот, услышавший в коридоре шаги, решил поприветствовать свою хозяйку, но, как только ее увидел, начал шипеть, а потом и вовсе убежал в спальню, спрятавшись под кровать.
- Меня боится и ненавидит собственный кот, - с грустью в голосе сказала девушка, идя в ванную.
Лежа в ванной, а потом и на кровати, она внимательно рассматривала свою ладонь. Ожог, похожий на амулет, очень хорошо просматривался. Был хорошо виден рисунок. Все изгибы изображения. Так, словно он проник под ее кожу и собирался вот-вот из нее выбраться. Девушка повернулась на другой бок и увидела кота, сидящего на подоконнике и начинающего снова шипеть, затем устало закрыла глаза, надеясь, что это ужасный и страшный сон.

***

Гермиона услышала сильный стук в дверь. Посмотрела на часы, на которых было только половина третьего, и подумала, что это Малфой. Она была готова высказать ему, что хоть немного хочет отдохнуть от его присутствия, но, открыв дверь, девушка увидела совсем другого мужчину.
- Гарри? Что ты тут делаешь?
- Кингсли умер, - прошептал Поттер.
Его лицо было бледным, немного осунувшимся, а в глазах стояла такая печаль и скорбь, что девушка, не думая, крепко его обняла, прижимая друга как можно сильнее к себе.
- Это я виноват, - прошептал ей Гарри, уткнувшись лицом в ее плечо. Отравление подкосило его, и он так и не смог оправиться после него.
В голове пронесся образ Малфоя в ту ночь, его слова и… его правда. Она тогда спасла Бруствера, и он все же умер. Умер потому что… Потому что это была его судьба…
- Ты не виноват, Гарри, - тихо произнесла Гермиона. – Ты ни в чем не виноват, поверь мне. Это…Это была его судьба, Гарри. Его судьба.
- У тебя есть что-нибудь выпить? – спросил мужчина, прерывая ее объятия и устало потирая переносицу.
- Да, есть. Проходи, - ответила девушка, пропуская Поттера на кухню и закрывая за ним дверь. – На верхней полке, справа.
Она слышала, как открылась дверца, а потом лишь звук бутылки, поставленный на гладкую поверхность стола.

***
Они сидели и говорили обо всем на свете: Гарри рассказывал, как Кингсли помогал ему первое время, рьяно интересуясь успехами Поттера, хотя у самого было много дел и проблем.
- У него было золотое сердце, - сказал он, делая внушительный глоток из стакана. – Вот оно и остановилось. Раз и навсегда.
Его слова затонули в хмеле половины бутылки огневиски, а глаза пьяно гуляли по лицу подруги, но он все продолжал и продолжал. Девушка понимала, что ему надо выговориться, выпустить все чувства наружу, поэтому просто кивала, сжимая его свободную руку, и даже не притронулась к полной кружке алкоголя, которая была налита еще пару часов назад. Она видела, что за окном начало светать, но не собиралась прогонять друга, все еще слушая его истории и страдания по временам, когда в его жизни был такой человек, как Кингсли.

***

Когда часы показывали уже семь пятнадцать, Гарри, пошатываясь, встал и направился к выходу.
- Спасибо тебе…Гер…Гермиона. Мне так…так не хватало тебя…Нас…Как раньше, помнишь? – спросила он, пьяно улыбаясь и притягивая девушку в свои объятия. – Мы так были близки, а потом…Работа отобрала нас…Нас друг у…друга…
- Ты прав, Гарри. Ты всегда прав, - поддержала его девушка, прижимаясь к другу и чувствуя сильнейший запах алкоголя.
- Извини, но мне пора. Надо еще организовать похороны. Хочу отдать последнюю дань уважения ему.
Он дернул замок и дверь открылась. За ней же в этот самый момент стоял Драко с палочкой, направленной как раз на замок.
- Ма… Ма… Малфой?
- О, Поттер. Шикарно выглядишь. Трезв? – усмехнулся блондин, убирая палочку и смотря на бывших гриффиндорцев попеременно.
- Что ты…Тут…Делаешь? – интересовался Гарри, чей язык заплетался уже в несколько узлов.
- Пришел…
- Он мой сосед, Гарри, – перебила его Гермиона. – Сверху.
Она зло посмотрела на парня, чтобы тот молчал, на что мужчина ответил еще более ехидной ухмылкой.
- Кинсгли…Кингсли…Мертв, - произнес бывший гриффиндорец, облокотившись на открытую дверь и ткнул пальцем в грудь блондина. – Ты…Ты…Вы…Понятия не…Не…Убили…
- Нет, Поттер, министр Бруствер умер от остановки сердца. Его никто не убивал.
- Ты знаешь? Уже? – удивилась девушка, подозрительно сощурив глаза.
- Да. Блейз прислал письмо час назад. И сказал, что похороны будет организовывать Поттер и его славные мракоборцы.
- Мы! И мы! – крикнула Гарри, начиная падать вперед, пока его не поддержала Гермиона, прислоняя обратно к двери.
- Гарри, может, ты отоспишься у меня, а потом вернешься домой? – обеспокоенно спросила она, придерживая друга за плечо.
Он перевел свой пьяный взгляд на нее и тут же нахмурился.
- Давно он у тебя? – спросил бывший гриффиндорец, указывая на браслет. – Я его уже видел…Во сне…Ты…ты просила…Помощи…И показывала…На него…
Девушка испуганно посмотрела на друга, затем на Малфоя, который встретился с ее карими глазами, вопросительно приподнимая брови.
- Нет, недавно. Гарри, ты уверен, что сможешь дойти до Дырявого Котла?
Он кивнул и, отойдя о двери, направился к лестнице, крепко держась за поручни.
- Спасибо…Гермиона…Малфой…
Мужчина хотел сказать что-то еще, но резко повернулся и стал спускаться по лестнице вниз под взглядом обеспокоенной девушки и усмехающегося блондина.

***

- Пьяный Поттер еще забавнее, чем Поттер, спасающий мир, - весело добавил Драко, присаживаясь за стол и смотря на полупустую бутылку на нем. – Доброе утро, Грейнджер.
- Доброе? Кингсли умер, Гарри пьяный, ты, собирающийся проникнуть в мою квартиру в очередной раз! И это называется добрым утром? – спросила девушка, подходя к окну и смотря на улицу.
- Ну, для меня оно добрее, чем могло быть.
Мужчина покосился на хозяйку квартиры и, налив себе немного огневиски, подошел к ней.
- Откуда он знает о браслете? Только не говори, что ты ему все рассказала, - сказал блондин, тоже смотря в окно.
- Нет. Я как-то просила его помочь мне спасти Малпеппера, аптекаря. Пришлось показать ему браслет и сказать, что он может его спасти. Но мы потом снова пережили этот день, и он ничего не мог помнить, - ответила девушка, прикасаясь лбом к раме.
- У Поттера всегда все не как у нормальных волшебников, - усмехнулся Драко, становясь спиной к окну. - Я был прав, Грейнджер. И ты это понимаешь. Он должен был умереть. Не тогда, так сейчас.
Гермиона внимательно смотрела на улицу, дожидаясь, когда Гарри выйдет из дома.
- Страшно представить, что стало с остальными, которых ты спасла.
Малфой сделал небольшой глоток.
- От судьбы не уйдешь, Грейнджер.
Она резко развернулась и внимательно, со всей злобой, которая была у нее в душе, произнесла:
- Тебе мне говорить о судьбе, Малфой? Не тебе, никому либо еще! Да, он умер, как и множество других людей! Но я сделала все, что могла! Я старалась им помощь, пока ты размахивал палочкой и убивал их одного за другим! Твоя судьба предрешена: ты всегда будешь злым! Ты навсегда остался Пожирателем! Навсегда! И, что бы ты ни делал, как бы ни старался, люди будут помнить тебя как приспешника темных сил!
Девушка тяжело дышала. Она впервые захотела сделать человеку больно. Пусть это и был Малфой, пусть она его и ненавидела столько лет, ей хотелось сделать ему больно. Хотелось, чтобы он испытал такую же боль, как и она на протяжении всех этих месяцев.
Блондин же, смотря вперед, внимательно слушал ее, и не одна мышца на его лице не дрогнула. Ничего не выдавала его злость, кроме руки, сильнее сжимающая стакан с алкоголем.
- И когда мы узнаем о том, что ты умер, Гарри тоже напьется, но от радости, и я составлю ему компанию!
Она развернулась и вышла из кухни, стараясь побыстрее скрыться от серых глаз, погружаясь в свою печаль и ненависть к этим браслетам, к смертям и к Малфою.
- Будем надеяться, что я переживу вас, - прошептал гость, поворачиваясь и видя, как идет и пошатывается фигура некогда избранного.

***

Похороны были назначены на следующий день. Гермиона не хотела на них идти. Она уважала Бруствера и считала его хорошим человеком и отличным министром магии, но в душе она все еще винила себя за то, что не успела тогда его еще раньше остановить. Что дала ему вообще дотронуться до того фужера. Но, словно почувствовав ее нежелание, Гарри сам зашел за ней, из-за чего девушка не могла отказать другу, который выглядел полностью разбитым и, казалось, потерянным.

***

Когда они прибыли на место, вокруг было множество волшебников со всего мира: все хотели высказать последнюю дань уважения министру магии, одному из тех, кто всегда был предан Дамблдору и Гарри Поттеру, тому, кто сражался на войне против Темного Лорда, и просто человеку, который верил в светлое будущее всего магического мира.
Гермиона, крепко держащая друга за руку, не хотела его отпускать даже тогда, когда его позвали, чтобы что-то спросить. Он вопросительно посмотрел на девушку.
- Все хорошо?
Нет! Именно они виноваты, что Кингсли ушел так рано! Именно она и Малфой в этом виноваты! Именно он хотел отравить Бруствера! Именно она не успела его спасти, хотя могла! Могла! Именно они в этом виноваты!
Ей так хотелось это крикнуть, признаться в том, что разрывало ее душу на части, не давало покоя и убивало ее медленно изнутри. Но она лишь отрицательно кивнула, разжимая свои пальцы и выпуская мужскую ладонь.
Как только Поттер ушел, всех попросили занять свои места на стульях, которые были расставлены в несколько рядов, рядом с гробом мертвого министра магии.
Гермиона, заметив толкучку, решила незаметно скрыться, потому что просто не могла на все это смотреть, когда кто-то положил свои ладони ей на плечи и стал подталкивать вперед. Она повернула голову и заметила, как Перси Уизли в черной, дорогой мантии и с небольшой сединой на висках, ведет ее по краю ряда и ставит ее одной из первых, недалеко от самого гроба. Как только девушка заняла свое место, он исчезает, сливаясь с остальной толпой.
Ее глаза бегали от одного волшебника к другому, куда угодно лишь бы не смотреть на этот гроб и того человека, который там находится.
Через пару минут все успокоились, и стало невообразимо тихо. Гермиона услышала сзади два довольно знакомых голоса, принадлежащих Дину Томасу и Симусу Финнигану, который поинтересовался, где жена первого. Мужчина сокрушительно признался, что Падма подцепила какую-то лихорадку и сейчас находится в Мунго. Сердце девушки сжалось еще сильнее, вспоминая слова Малфоя, что, раз смерти не удалось взять кузину Падмы, так она легко может ее поменять на саму Патил – Томас. Она снова хотела сбежать отсюда, когда встал Гарри Поттер и прошел вперед. Он поднёс к своему горлу палочку и начал говорить довольно громко и уверенно, хотя было слышно, как его голос дрожал. Мужчина начал говорить, каким Кингсли был великим волшебником, как он подходил разумно к решениям проблемы и как он смог восстановить министерство после войны. Все его слушали внимательно, кроме, пожалуй, Гермионы.
Она смотрела на присутствующих тут высокопоставленных лиц магической Англии и других стран, заметив в заднем ряду родителей Малфоя. Люциус, отрастив небольшую бородку и убрав длинные светлые волосы назад, сидел рядом со своей женой, которая, поправляя волосы, переводила взгляд с гроба на Гарри. Они были в шикарных черных мантиях с застежками из драгоценных камней на груди. Иногда Нарцисса наклонялась и что-то говорила красивой чернокожей женщине, по-видимому матери Блейза Забини. Она, поправляя ворот своего темного манто, бросала косые взгляды влево. Проследив за ними, девушка увидела Драко и Блейза, стоящих на другом краю ряда и о чем-то говорящих. Точнее говорил Забини, а Малфой лишь незаметно кивал. Она почувствовала, что он знает, что Гермиона на него смотрит, и уголки его губ следка приподнялись. Так же она заметила Билла и его жену Флер, которая плакала, уткнувшись в плечо мужа; Невилла Лонгботтома, стоящего рядом с семьей Уизли, будущей почти в полном составе.
Гермиона опустила голову и, больше не имея сил держаться, повернулась и стала пробираться через волшебников, чтобы выбраться из этого места. Она столкнулась с Лавандой, которая непонимающе ее осмотрела. В то же время Гарри закончил свою речь и на его место встал Перси Уизли, готовый начать свою речь об усопшем.
Она почти выбралась, когда кто-то схватил ее за локоть и развернул к гробу.
- Ты должна это слушать и видеть, - раздался мужской голос у нее над ухом. - Ты должна все это понять. Это твой урок, Грейнджер. Слушай и смотри, как судьба его забирает.
Девушка тяжело вздохнула и тихо заплакала, не в силах справиться со своими чувствами. Она видела, как один за другим выходят те, кто знал и уважал Кингсли Бруствера – волшебника, который умер из-за того, что судьба решила забрать его именно сейчас. Судьба, которую подтолкнула Смерть.