Глава 3. Встреча с лохматой девчонкой

Время до первого сентября тянулось медленно, будто специально превращало часы в сутки, а дни в недели. Малышу Тому уже казалось, что вожделенная дата не наступит никогда, а календарь, повешенный им рядом с изголовьем кровати и пестревший зачеркнутыми числами, словно насмехался над ним.

Том Реддл прочел уже все книжки, купленные в Косом переулке. Даже те, которые приобрел по совету Северуса Снейпа и не входящие в обязательную школьную программу. Среди них была «История Хогвартса», из которой он узнал много интересного о школе, где ему предстояло учиться.

Наличие четырех факультетов ни капли не удивило мальчика, однако способ распределения на них весьма смущал. Сортировку по факультетам проводила какая-то шляпа, и Том слабо себе представлял, как это происходит. Зато сами факультеты его заинтересовали: Когтевран – для одаренных высоким интеллектом, его мальчик рассматривал в первую очередь для поступления; Пуффендуй – для трудолюбивых, но он не очень заинтересовал Тома; Слизерин – для изворотливых умов, стоял на втором вакантном месте у Реддла; замыкал список Гриффиндор – факультет, на котором учился убийца его матери Гарри Поттер, и туда Том совсем не хотел попасть.

В «Современной магической истории» он почерпнул очень много интересных сведений. К примеру, что хоть самопровозглашенный Темный Лорд и учился на Гриффиндоре, однако большинство его последователей были выходцами со Слизерина. Хватало там, конечно, и выкормышей с других факультетов, но слизеринцы занимали в списке почетное первое место.

Одним из плюсов факультета Том считал то, что там училась его мать. Хотя, увидев мельком свою родословную, он несколько расстроился. Бедолаге Реддлу-младшему посвятили несколько глав в «Истории», где подробно разжевывали его родословную до N-го колена и строили догадки, почему именно он стал «Мальчиком-который-выжил». И голова шла кругом: вся семья по материнской линии были сплошь темные, открыто поддерживающие Гарри Поттера и идеи чистоты крови. Как при этом сам мальчик умудрился стать причиной гибели самого страшного волшебника современности, оставалось для него загадкой. Как вообще мог он появиться на свет, если вся семья принадлежала к чистокровным фанатикам?

Том долго ломал над этим голову, но к отцу не спешил идти со своими вопросами, ведь вполне возможно, что отец мог быть не в курсе щекотливой ситуации и магических войн. В конце концов, мальчик очень дорожил тем хрупким доверием, установившимся с отцом после поездки в Лондон. Марволо в тот день удалось даже посетить кино, чтобы скоротать время в ожидании поезда. Мультфильм «Красавица и чудовище», он хоть и казался ему девчачьей сказкой, но сказка о вечной любви и добре, способных одолеть даже самое мощное колдовство, чем-то затронула душу юного волшебника.



Наконец наступило долгожданное тридцать первое августа, вещи Тома уже давно были собраны, а сам он нервно переминался с ноги на ногу в холле. Настроение у мальчишки то взмывало вверх, в предвкушении поездки, то камнем падало вниз, когда он понимал, что может не оправдать ожиданий, возлагаемых на него. Хотя он практически зазубрил содержание школьных учебников, уверенности это ему мало придавало.

Накануне вечером отец проинформировал его, что в Лондон он отправится заранее, чтобы не опоздать на поезд. Транспорт хоть и волшебный, однако, вряд ли он будет выбиваться из расписания из-за одного маленького мальчика. И Том светился счастьем: пробыть с папой практически целый день, это дорогого стоит.

Но, к прискорбию, Том-старший, спустившийся в халате вниз, чтобы попрощаться с сыном, разрушил все очарование утра. Мужчина, зевнув, заявил, что у него появились неотложные дела и поедет Марволо в компании Монтгомери. Укоризненный взгляд бабушки Мэри явственно говорил о том, что отец лжет и просто не желает провести эти сутки с сыном.

– Марволо, – бабушка порывисто обняла внука. – Будь хорошим мальчиком, ладно? Напиши, как только приедешь, ты же знаешь, как я переживаю…

– Хорошо, ба…

– Это тебе в дорогу, – женщина сунула Тому в руки пластиковую коробку со своей фирменной яблочной шарлоткой.

Миссис Реддл кивнула своему мужу. Дед подошел к мальчику и, положив руку ему на плечо, произнес:

– Постарайся не осрамить нашу фамилию, Марволо, – он нагнулся к малышу и вложил ему в руку несколько уже хорошо знакомых золотых монеток. – Это на всякий случай…

– Это лишнее, отец, – холодно заявил Том-старший. – Ни к чему мальчику карманные…

– Мой внук не будет выглядеть жалким нищебродом, – жестко перебил его дед. – Если ему что-то понадобится, то он сможет себе это купить, – и снова повернулся к Тому. – Трать разумно.

В этот момент вмешался Монтгомери Прайс, зашедший в парадную дверь. Физиономия его выглядела весьма помято, видимо сказывались обильные возлияния, имевшие место каждый вечер. Перегар, распространявшийся от него зловонными волнами, явственно об этом говорил.

– Ну, Марволо, – рыжебородый здоровяк хлопнул Тома по спине. – Готов ехать в Лондон?

– Том, – Мэри Реддл неуверенно покосилась в сторону сына. – Может быть, все-таки ты отвезешь мальчика?

– Не говори глупостей, мама, – Том-старший передернул плечами. – У меня нет на это времени, а Монтгомери отлично справится.



Поездка в компании мистера Прайса разительно отличалась от предыдущей поездки с отцом. Рыжебородый здоровяк практически не закрывал рот и подхватывал любую тему разговора. От Монтгомери Том в этот день почерпнул множество странных и витиеватых выражений, которые приличные мальчики узнавали обычно годам к шестнадцати. Мистер Прайс же совершенно не заботился о чистоте своего лексикона, залихватски вворачивая похабщину в свои монологи. Том думал, что это от того, что еще не весь алкоголь выветрился из крови рыжего сопровождающего.

По прибытии они разместились в небольшом отеле неподалеку от станции. Весь день они провели, прогуливаясь по Лондону, так же посетили пару кафешек, где кроме молочного коктейля можно было угоститься местным элем. Монтгомери славился знатным выпивохой в Литтл-Хэнглтоне и, по всей видимости, решил отстоять свое звание и в столице. Укоризненные взгляды посетителей, явно недовольных тем, что здоровенный детина таскает за собой по пабам одиннадцатилетнего мальчишку, совсем не трогали Прайса.

Допивая очередной стакан ячменного эля, Монтгомери покосился на Тома, водящего пальцем по отполированной поверхности деревянного стола.

– Что-то ты совсем притих, Марволо, – протянул он.

Мальчик вздохнул. Он ведь долго размышлял над тем, стоит ли задавать вопрос уже долгое время беспокоивший его. Потому Том решил зайти издалека.

– Скажи, Монтгомери, – тихо начал Том. – Ты ведь давно живешь в Литтл-Хэнглтоне?

– Спрашиваешь! – пробасил рыжебородый. – В этой деревеньке я родился и вырос, да еще моя прабабка переехала туда, аккурат после первой мировой, тогда очень прилично снизили цены на землю.

– И мама моя, я слышал, тоже жила где-то на окраине, – продолжил мальчик.

– Да, жила, – согласился Прайс, отхлебывая эль. – На окраине, у них был такой маленький мерзкий домишко, сейчас от него только стены остались. Ох, и странная-то была семейка, скажу я тебе, – здоровяк допил кружку и жестом показал официанту, чтобы тот принес еще одну порцию. – Мать твоя еще ничего, а вот дед и дядя - это нечто. Сами нищие, что приходские крысы, да и вида такого же, а гонору… Будто не простые смертные они, а лорды натуральные. Боялись их в округе многие, да что греха таить, я и сам по малолетству старался обходить их развалюху окольными путями. Много про них всякого ходило, много…

– А мама? – перебил его Том, не желая углубляться в детские страхи Монтгомери.

Тот задумчиво почесал затылок.

– Ну, мама твоя, как я сказал, самая вменяемая из всей семейки была, да, – пробормотал мужчина. – Очень удивились все, когда папашка твой с ней сбежал, словно околдовали его, что ли. Ну а потом он вернулся, только молчаливый очень, мы тогда понять не могли, что с ним творится. Мать твоя пропала же, ни следов не осталось, ничего. А когда через год с лишним на пороге дома нашли тебя…

Тут он запнулся, поняв, что наговорил много того, чего маленькому Тому знать не полагалось. Большую часть этой истории мальчик уже знал, только ему было неизвестно, каким образом он попал в семью Реддлов. Теперь ситуация прояснилась – его банально подкинули.

– Поздно уже, пошли-ка в гостиницу, Марволо, – попытался свернуть разговор, подвыпивший Монтгомери.



Утро выдалось нервозным. Сам Том проснулся четко по будильнику, а вот Монтгомери… Добудиться хлебнувшего лишнего минувшим вечером садовника мальчику так и не удалось. Быстренько нацарапав объяснительную записку, еле удержавшись от того, чтобы не вставить услышанные вчера крепкие выражения, Том взял свои чемоданы и самостоятельно отправился на вокзал.

Узнала бы Мэри Оливия Реддл о поведении мистера Прайса, немедля выгнала бы его взашей. И мальчик действительно подумывал о том, чтобы отписать бабуле гневное разоблачительное письмо. Однако, поразмыслив по дороге на вокзал еще немного, Том решил отказаться от этой затеи. Уволить выпивоху Монтгомери могут в любой момент, а вот кого наймут ему на замену - вот это очень большой вопрос. Уж лучше свой родной пьяница-садовник, чем непонятный и чужой человек. Том вообще с опаской относился к переменам, даже поездка в школу была для него огромным стрессом.

Оказавшись на платформе десять, мальчик огляделся. Где-то здесь должен быть разделяющий барьер, о котором говорил мистер Снейп. Однако внимание Тома привлек раздраженный возглас работника станции, мальчика это заинтересовало и, подойдя чуть ближе, он услышал:

– Платформа девять и три четверти, девять и три четверти, – гневно отчитывал рослый мужчина растрепанную девочку. – Это, по-твоему, смешно? Каждый год одно и то же!

– Но сэр, – девчонка не унималась. – У меня в билете так и написано, смотрите сами…

– Я смотрю, ты видимо никогда не была в полиции, маленькая хулиганка, – он схватил опешившую девочку за руку. – Может быть, если я отведу тебя к полисмену, это угомонит вас, негодников?

Мужчина потащил вырывающуюся девочку в направлении выхода. Том смекнул, что девочка видимо, так же, как и он сам, ничегошеньки не знает о волшебном мире. Более того, ее даже не потрудились проинформировать о том, как попасть на платформу девять и три четверти. И впервые в жизни, Том решился придти кому-то на помощь.

Он быстро подскочил к девчонке и подхватил ее под руку.

– О, Джейн, вот ты где, а я тебя обыскался, – с самым невинным видом, он обратился к работнику станции. – Спасибо вам, сэр, что помогли найти ее. Она моя сестра и немного глуповата, верит всему, что плетут соседские мальчишки.

Так, как Том был немного выше девочки, то вполне мог сойти за ее старшего брата.

– Куда же вы направляетесь со своей сестрой? – недоверчиво спросил мужчина, отпуская руку «Джейн».

– В Бирмингем, – выпалил Том самым честным тоном.

– Поезд до Бирмингема отправляется с восьмой платформы, – заметил работник.

– Знаю, сэр, знаю, – закивал Том. – Только сестренка об этом забыла. Я заберу ее вещи, и мы сразу же уйдем.

Недовольно что-то промычав, мужчина сдался и оставил ребят в покое. Теперь Том повернулся к девочке. Кареглазая шатенка, гордо вздернув вверх подбородок, хмуро смотрела на него. Растрепанное недоразумение недовольно скривило губы.

– Глуповата? – требовательно спросила она.

– А ты считаешь себя умной? – Том насмешливо улыбнулся. – Обратиться к магглу с таким вопросом, да, просто верх гениальности.

– Ладно, – девочка вздохнула и поплелась к своим вещам, так и оставшимся стоять в тележке у кирпичной колонны. – В любом случае спасибо.

Том тоже вернулся за своими чемоданами. В задумчивости он остановился у кирпичной колонны, припоминая напутствие Северуса Снейпа. Тайный проход между платформами девять и десять, кирпичная стена… да, вот она, единственная кирпичная колонна на платформе. Судя по внешнему виду, вокзал перестраивали, но эту часть оставили нетронутой, словно привет из прошлого.

– Эй! – окликнул Том девочку. – Если хочешь попасть на платформу девять и три четверти, следуй за мной. Не хватало, чтобы ты еще одного маггла довела до белого каления.

Пройти барьер оказалось проще, чем Том предполагал, он даже не стал зажмуриваться. Мгновение и он стоит посреди странного места, даже отдаленно не напоминающего платформы девять и десять. Словно его перенесло в прошлое, лет на пятьдесят назад, а глядя на цветастые балахоны волшебников, можно было уверенно заявить, что на все сто. Нет аскетичной строгости вокзала Кингс-Кросс, во всем просматривается странный каламбур. Начиная от вывески с названием платформы, заканчивая древним паровозом, призванным доставить юных волшебников в школу.

Том поспешил отойти от барьера, чтобы лохматая девчонка в него не врезалась. Так оно и оказалось, «Джейн» вылетела из колонны, крепко зажмурившись, толкая перед собой тележку. Вздохнув, Том направился прямиком к поезду, по пути чуть не столкнувшись с зазевавшимся рыжим мальчишкой. На того тут же прикрикнула рыжеволосая женщина, видимо мать мальчика.

– Ох, Рон, ну когда же ты научишься смотреть по сторонам! – принялась она отчитывать бедолагу.

– Но мам, – оправдывался рыжий мальчишка. – Он сам меня чуть не сшиб!

– Ничего не хочу слышать, Рональд, – женщина уперла руки в бока. – Иди сюда, я хоть обниму тебя на прощанье.

С трудом Том забрался в вагон. Хотелось бы ему, чтобы родные проводили его до платформы, обняли на прощание, а папа помог бы занести тяжелые чемоданы. Но, отец остался в особняке, бабушка с дедом не посчитали нужным проводить его, а Монтгомери спит беспробудным сном в отеле.

На этой печальной ноте, продолжая себя жалеть, Том пробирался по узкому коридору в поисках свободного купе. Нашлось оно довольно быстро, и мальчик, наспех погрузив чемоданы, расположился на сидении. Через пару мгновений в проеме показалась уже знакомая растрепанная голова.

– Можно? – спросила девочка, затаскивая чемодан внутрь.

Том недовольно хмыкнул.

– Вообще-то, я бы хотел ехать один.

– Просто, я никого тут кроме тебя не знаю… – начала она. – И ты мне так помог, вот я и подумала, что…

– Ладно, – сжалился Том, которому было в новинку такое внимание к своей персоне.

Девочка, наконец, втащила свои вещи в купе и принялась размещать их на полках.

– Я – Гермиона Грейнджер, а ты?

– Я… – мальчишка, чуть смутившись, взъерошил волосы на голове.

На мгновение Гермиона замерла, разглядывая лицо своего нового знакомого. Он видел, как удивленно расширились ее глаза.

– Невероятно! Ты – Том Реддл! – вскрикнула девочка и прикрыла рот ладошкой. – Я столько читала о тебе!

Тут же за дверью послышалась возня, а за ней возгласы:

– Том Реддл? Где? Он тоже едет в Хогвартс?

– Конечно, дубина, он едет в Хогвартс, не в Шармбатон же его отправят!

– Хочу на него посмотреть!

На этих словах в купе просунулась любопытная мордаха рыжего мальчишки, которого Том видел десятью минутами ранее на перроне. Он изумленно разглядывал Тома, пока его не потеснил светловолосый мальчик, брезгливо отряхивающий плечо, которым только что толкнул рыжего.

– Уизли, ты как в зоопарке, – протянул мальчик скривившись.

Несмотря на свое едкое замечание, светловолосый так же бесцеремонно рассматривал опешившего Тома. Сам Реддл-младший побледнел от гнева, потому что эти два нахала воспринимали его, как какого-то диковинного зверя. Он уже сжимал кулаки, но выдворить гостей не решался. Зато, на помощь пришла Гермиона, вытолкнувшая ребят из купе.

– Тут вам не Национальная галерея, нечего глазеть, – твердо заявила девочка и захлопнула дверь у них перед носом. – Вот же невоспитанные… – повернулась она к Тому, явно недовольная поведением мальчишек.

– Прям, как ты, – колко заметил мальчик, поправляя челку. – Невероятно! Ты – Том Реддл, – передразнил он Гермиону.

Она села напротив него и насупилась, поджав губы. Том же откинулся на спинку сиденья и задумчиво посмотрел в окно. Девчонка оказалась самой настоящей прилипалой, что несколько раздражало его, и она еще умудрилась на него обидеться. Ну, вот на что? На то, что он сказал ей, что она такая же невоспитанная, как те два обалдуя? Но так и есть. Когда же уже поедет этот чертов поезд?

Раздалось три пронзительных гудка, говорящих о том, что поезд готов отправиться в путь, вагон слегка качнуло, и локомотив покатил по рельсам, увлекая за собой состав.

Гермиона все еще обиженно дулась и бросала злобные взгляды в сторону Тома. Ему в общем-то было все равно, в школе он этих взглядов натерпелся. Но начинать свои первые дни в магическом мире с ссоры ему вовсе не хотелось. Вздохнув, он повернулся к девочке.

– Ладно, извини, – он миролюбиво протянул руку. – Давай начнем сначала. Я – Том Реддл.

– Гермиона Грейнджер, – она пожала его руку. – Про тебя действительно столько написано, – начала она увлеченно. – Я купила несколько книг по истории современной Магической Британии, и в каждой из них упоминается твое имя. А в одной даже несколько…

– Давай не будем об этом говорить, – перебил ее Том.

– Хорошо, – кивнула она. – А ты уже определился, на какой факультет будешь поступать?

– Я… – Том задумался.

Он так и не определился с тем, на какой факультет ему больше всего хочется. Однако Том совершенно точно знал, на какой факультет он поступать НЕ хочет.

– Только не в Гриффиндор, – твердо сказал мальчик. – Куда угодно, только не туда, уж лучше в Слизерин.

– Почему не в Гриффиндор? – удивилась Гермиона. – Я, например, вполне рассматриваю…

– То есть, для тебя нормально предположить, что я захочу учиться на том же факультете, что и убийца моей матери? – глаза Тома опасно прищурились, он теперь смотрел на лохматую выскочку несколько высокомерно. – Если я куда и поступлю, то лучше пусть это будет Слизерин.

Гермиона задумчиво постучала пальцем по столу, с минуту она молчала, видимо подбирая слова, чтобы доказать свою правоту. Потом все же решилась начать.

– Но Том, – голос с менторскими нотками все же звучал не слишком убедительно. – Из Слизерина выпустилось очень много темных магов и… большинство приспешников, сам знаешь кого, выходцы из Слизерина…

– Приспешников Гарри Поттера хватало и на других факультетах, между прочим, – все также пренебрежительно, заметил Том. – А в Слизерине учился сам Мерлин и… моя мама тоже… – наконец признался он, скорее сам себе, в настоящей причине своего желания попасть на змеиный факультет.

Девочка потрясенно глядела на него и, привстав, протянула руку, чтобы по-дружески коснуться его плеча. Том недоверчиво посмотрел на нее, не понимая, зачем Гермионе проявлять к нему такую заботу. Одноклассники не баловали мальчишку вниманием. Вернее внимания хватало с лихвой, но оно было негативным, а чтобы его касались вот так по-доброму, такое случилось впервые.

Не очень доверяя новым ощущениям, Том стряхнул с плеча руку Гермионы.

– Я понимаю, Том, – слегка обиженно произнесла девочка и отстранилась. – На твоем месте я бы тоже… Подожди, ты сказал, что Мерлин учился в Слизерине?

Том утвердительно кивнул, глядя, как глаза Гермионы расширились от удивления и восторга.

– Тот самый Мерлин? – увлеченно затараторила она. – Тот, который при короле Артуре был, да? Тот, что с рыцарями и с Морганой, и…

– А ты другого Мерлина знаешь, Гермиона? – лицо Тома светилось гордостью. – Он самый, мне мистер Снейп рассказывал, когда мы были в Косом переулке.

Гермиона задумалась на мгновение.

– Странно, а мне профессор МакГонагалл ничего такого не рассказывала… – девочка покачала головой. – И все же, Гриффиндор…

Как же Тому надоел этот бесконечный треп про Гриффиндор, словно его специально подталкивали на поступление в этот факультет. Ему пришла в голову мысль, как отвадить надоедливую девчонку от этого дурацкого факультета.

– Гермиона, – мягко перебил он ее и с лукавым видом начал просветительную беседу. – А представь себе, что ты поступаешь на факультет, где учился Гарри Поттер, ненавидевший магглов и магглорожденных, – он дождался, когда девочка утвердительно кивнет. – Ты же будешь сидеть за тем же столом, что и он, будешь спать в спальне, в которой возможно спал темный волшебник, – Гермиона вздрогнула от его слов, произнесенных елейным голосом. – И возможно… я только предполагаю, что он мог оставить магглорожденным какую-нибудь безделушку в подарок. Безделушку, полную черной магии, созданную для уничтожения таких, как ты.

На последних словах Том подался вперед и внимательно смотрел в карие глаза Гермионы, наслаждаясь эффектом от своих слов. И последнюю фразу: «таких, как ты», он подчеркнул особо, приподняв брови вверх. Девочка, побледнев, отшатнулась от него, а Том понял, почему никогда не ладил с одноклассниками – ему слишком нравилось временами их пугать.

– А вот еще, – продолжил он. – Представь, что…

– Замолчи! – закричала на него Гермиона, прикрывая уши ладонями. – Не хочу тебя слушать, Том! Ты ужасен!

Довольно ухмыльнувшись, мальчишка вернулся на сидение, с которого он уже успел подняться, чтобы нависнуть над девочкой. Поставил-таки на место. Будет знать! И все же на душе кошки скребли, может быть, зря он так жестоко с ней? В конце концов они могли бы и подружиться…

Тут громко урчащий желудок напомнил Тому, что он еще не завтракал. Не есть же ему в одиночестве? Это просто не вежливо.

– Будешь шарлотку? – невинно улыбнувшись, предложил он затравленно глядящей на него Гермионе.