Глава 1. Том получает письмо

Больше десяти лет прошло с того момента, как семья Реддлов обнаружила на своем пороге малыша Тома. Сказать, что семья удивилась, когда поутру их разбудил пронзительный детский плач, значит не сказать ничего. Мальчик в свой неполный год имел такое поразительное сходство в чертах лица с мужской частью семейства Реддл, что сомнений в том, чей это сын ни у кого не возникло.

Новоиспеченный папаша хотел было протестовать против пребывания ребенка в доме, однако увесистая затрещина от Мэри Оливии Реддл, расставила все по своим местам. Не внял недовольствам сына и Томас Реддл, категорически отказавшись от идеи отправить мальчика в приют. Так как Томас пока являлся главой семьи, то Тому Реддлу не оставалось ничего, кроме как смириться. Все же плоть и кровь, пусть и нагулянная на стороне, должна воспитываться родственниками, а не гнить в холодных стенах воспитательного дома.

Шли годы, и по мере взросления внешне ребенок становился все больше похож на своего отца. Тот, хоть и замечал возрастающее сходство со своим отпрыском, проявлял завидное упорство, стараясь не замечать мальчика. Старший Том Реддл старался делать вид, что младшего не существует вовсе. Мальчишка казался практически точной его копией: то же лицо с высокими скулами, такой же острый подбородок, те же пронзительные темно-синие глаза… Портрет, глядя на который, мужчина внутренне корежился – ему вспоминалась мать мальчишки, та жуткая ведьма, с которой он сбежал, поддавшись коварству ее магии.

Том Реддл-старший не испытывал отцовских чувств к этому странному мальчику. Он так и не смог жениться после побега от матери малыша, и в большинстве благодаря именно ей. Любимая Сесилия, с которой он встречался до женитьбы, давно уже замужем и растит собственного сына, а на долю Тома выпал этот «уродец», которого мать, по странному стечению, решила назвать как отца. Впрочем, чтобы путаницы не было, малыша с юных лет стали звать по его второму имени: Марволо.

Маленького Марволо, к слову, никогда не наказывали, никогда не били. Его просто старались не замечать. Хотя мальчику позволяли есть за семейным столом, то было подобие семейных посиделок, где ему нельзя было вымолвить и слова.

Успехи в учебе, демонстрированные им, оставались незамеченными, зато любой промах грубо порицался. Чтобы хоть как-то привлечь к себе внимание, мальчишка шкодил и мелко пакостил, оставляя улики, явно указывающие на него. Родные не замечали, делали вид, что не замечают и наказывали за проказы мальчугана слуг.

Пока однажды, через несколько месяцев после дня рождения и после очередной проделки, Тома, проходившего мимо библиотеки, не окликнул Том старший:

– Сын, подойди ко мне.

Сердце мальчика так и подпрыгнуло, отец впервые назвал его сыном! Не: «Эй ты!», «Мальчик, поди сюда», «Вон отсюда, паршивец!». Нет, папа назвал его сыном. Темноволосый мальчишка даже огляделся в коридоре, опасаясь, что «сыном» назвали не его. Катастрофой было бы узнать, что у отца есть еще один сын, которого он любит больше, чем Марволо. А Марволо не сомневался, что будь у отца еще один сын, он любил бы его больше.

На ватных ногах мальчик вошел в библиотеку, где в удобном кожаном кресле устроился его отец. В руках взрослый мужчина вертел какие-то бумаги, несколько листов казались пожелтевшими от времени. Том встал перед Реддлом старшим.

– Да, отец, – а в груди его снова ёкнуло сердце.

– Тебе пришло письмо, сын, – холодно произнес Том-старший и протянул мальчику конверт, подписанный изумрудного цвета чернилами.

Письмо поистине диковинное: конверт из толстой почтовой бумаги, давно вышедшей из обращения, непонятный вензель на титуле, вдобавок еще и сургучная печать на обороте. Мальчик робко принял его, но перед отцом распечатать не решился. Следом отец протянул малышу еще один конверт, вскрытый и довольно потрепанный.

– Что-то еще… отец? – робко поинтересовался мальчик, крутя в руках бумаги.

– Это все, можешь идти, – мужчина отвел взгляд, показывая, что разговор окончен.

У малыша бездна вопросов роилась в голове, но он не решился сейчас озвучивать их своему родителю. Больше всего на свете маленький Том мечтал заслужить доверие отца, чтобы тот им гордился, однако все старания терпели крах. От того делалось только горше на душе. Каждая попытка сблизиться натыкалась на стену безразличия, а сегодня его назвали «сыном» и это грело. Пусть папа и не осознавал, но сейчас мальчик переживал один из лучших моментов в своей жизни.

Не желая все портить, Том-младший быстро покинул библиотеку и направился в свою комнату.

Люди могли судачить о Реддлах все, что угодно. Обсуждать их заносчивость, манерное поведение на публике и игру на ту же самую публику, имея на то все основания, но никто и никогда не смог бы обвинить Реддлов в жестокости. Мальчик, хоть и считался ублюдком, однако выращен был по всем правилам, не в любви, но в строгости. Свой угол в доме у малыша имелся: комната, в которую прежде чем зайти стучали, и только получив согласие, входили. Так же Том облюбовал беседку в саду, но она годилась лишь для посиделок в теплое время.

Апартаменты младшего из династии Реддлов находились на втором этаже, в некотором отдалении от спален остальных членов семьи. Нужно было пройти весь коридор для того, чтобы достигнуть комнаты.

Обставлена она была, к слову, со вкусом. Обустраивала здесь все бабушка Мэри Оливия Реддл, потому спальня выглядела скорее экскурсом в историю, нежели обиталищем одиннадцатилетнего мальчишки. Строгие тона, классическая мебель, изготовленная из мореного дуба. Пару нот эклектичности добавляли несколько плакатов, повешенных над изголовьем кровати, изображавших знаменитые рок-группы начала девяностых и один детский рисунок, невероятно темный и пессимистичный.

Поежившись, Том опустился на кровать, все же в этой части дома было заметно холоднее, чем в других. Сердце мальчика все еще нервно подскакивало в груди, когда он коснулся запечатанного концерта, оно предательски замерло. Это письмо он решил прочесть первым, вскрыв конверт, он извлек бумагу и прочел:


ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»
Директор: Альбус Дамблдор
(Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный чародей, Президент Международной конфедерации магов)
Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.
Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля.
Искренне Ваша,
Минерва МакГонагалл,
заместитель директора!


Мальчишка в гневе откинул письмо в сторону. Кто-то решил сыграть над ним злую шутку? Да, он странный, сам прекрасно об этом знает, но чтобы так… А отец? Нет, отец не мог быть частью этого мерзкого розыгрыша. Взгляд Тома упал на второе письмо, более старое, к тому же распечатанное. Мальчик решил развернуть пергамент и посмотреть, что написано там.

Через пару минут чтения брови мальчика поползли вверх. В письме говорилось, что он, Том Марволо Реддл, является потомственным волшебником из древнего, но обнищавшего и запятнавшего свое имя рода. Все бы ничего, но письмо адресовалось его отцу, с наказом рассказать обо всем мальчику, когда ему исполнится одиннадцать. Наконец оторвавшись от письма, Том выдохнул и откинулся на кровать.

Он и правда волшебник? Нет, странности за собой мальчишка замечал и частенько, например, слышал, как переговариваются меж собой садовые змеи. Предположить, что он волшебник? Многое объяснило бы. К примеру, что он как-то раз заставил тщательно остриженный розовый куст обрасти за четверть часа заново и садовник Монтгомери получил знатный нагоняй от бабушки, принимавшей в тот памятный день гостей.

Чуть помедлив, Том открыл приложенный к первому письму листок. Читая, он все больше изумлялся, а подозрение о розыгрыше крепло в душе мальчугана.


ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «Хогвартс»
Форма
Студентам-первокурсникам требуется:
Три простых рабочих мантии (черных).
Одна простая остроконечная шляпа (черная) на каждый день.
Одна пара защитных перчаток (из кожи дракона или аналогичного по свойствам материала).
Один зимний плащ (черный, застежки серебряные).
Пожалуйста, не забудьте, что на одежду должны быть нашиты бирки с именем и фамилией студента.
Книги
Каждому студенту полагается иметь следующие книги:
«Курсическая книга заговоров и заклинаний» (первый курс). Миранда Гуссокл
«История магии». Батильда Бэгшот
«Теория магии». Адальберт Уоффлинг
«Пособие по трансфигурации для начинающих». Эмерик Свитч
«Тысяча магических растений и грибов». Филли-да Спора
«Магические отвары и зелья». Жиг Мышъякофф
«Фантастические звери: места обитания». Ньют Саламандер
«Темные силы: пособие по самозащите». Квентин Тримл
Также полагается иметь:
1 волшебную палочку, 1 котел (оловянный, стандартный размер № 2), 1 комплект стеклянных или хрустальных флаконов, 1 телескоп, 1 медные весы.
Студенты также могут привезти с собой сову, или кошку, или жабу.
НАПОМИНАЕМ РОДИТЕЛЯМ, ЧТО ПЕРВОКУРСНИКАМ НЕ ПОЛОЖЕНО ИМЕТЬ СОБСТВЕННЫЕ МЕТЛЫ.




Ужин, как обычно, проходил в столовой, за хорошо накрытым столом. Тусклый свет от грузных канделябров заставлял причудливо извиваться тени на стенах, превращая процесс поедания пищи в странный ритуал.

Атмосферности прибавляла так же обстановка в стиле раннего ренессанса: портьеры, легкой волной ниспадающие к полу и перехваченные книзу шнурами; мебель, отдельные элементы узора которой, были мастерски выделены позолотой, тонувшей в холодном блеске серебра; изящно расписанный лепной потолок, в центре которого мило кружила пара ангелочков. Вид у них казался маленькому Тому несколько дьявольским, но он никогда не возражал против подобного антуража, наоборот, в нем находил он своеобразное очарование. Что ни говори, а Мэри Оливия Реддл вкусом обладала отменным.

Том Марволо Реддл, сидящий напротив отца и по левую руку от деда, заметно нервничал. Проявлялось это в постоянном ерзанье на стуле, хмурым взглядам, бросаемым исподтишка и почти полным отсутствием аппетита. Малыш ковырялся в тарелке, но за весь вечер не положил в рот ни кусочка.

Бабушка Мэри, как про себя называл ее Том-младший, отложила приборы и внимательно посмотрела на внука. Ей не нравилось, когда к ее стряпне выказывали столь пренебрежительное обращение.

– Что-то случилось, Марволо? – мягко поинтересовалась женщина.

Простой, казалось бы, вопрос заставил мальчика вздрогнуть и чуть не выронить стакан с водой, из которого он собирался отпить в этот момент. Поспешно поставив стакан на стол, Том замотал головой и постарался придать лицу как можно более спокойное выражение. Выходило не очень хорошо, потому что лихорадочный румянец и блеск глаз все равно выдавали мальчугана с головой.

– Ты ознакомился с письмами, что я дал тебе днем? – холодно поинтересовался отец, вытирая губы салфеткой.

Том кивнул и мигом погрустнел.

– Это же шутка, да? – голос мальчика звенел. – Это чей-то розыгрыш? – он оглянулся на деда, но встретив суровый взгляд, Том посмотрел на отца.

От холодности в глазах Реддла-старшего не осталось и следа, теперь он строго смотрел на сына, словно оценивая его. Мальчуган, немного смущенный вниманием родителя, чуть склонил голову вниз, чувствуя, как предательский румянец с большей интенсивностью разливается по лицу.

– Это не шутка, к сожалению, – спокойный баритон коснулся слуха Тома, заставив его с надеждой посмотреть в темные глаза отца.

«Он не стал бы так шутить, он не из таких» – успокаивал себя Марволо.

Далее ужин продолжался в тишине, прерываемой лишь позвякиванием приборов о фарфор. Том все же пересилил себя и умудрился проглотить пару кусков жаркого, запив его стаканом минеральной воды.

Как обычно, по окончании ужина, Том-младший встал из-за стола, поблагодарил бабушку за отменный ужин, и уже собрался было подняться к себе. Однако Реддл-старший жестом попросил его остаться.

Мальчик робко подошел к отцу.

– Мне бы не хотелось с этим затягивать, Марволо, – мужчина смотрел на него сверху вниз. – Жду тебя завтра в холле в семь утра. Мы поедем за твоими… принадлежностями к школе.

– Да, отец, – радостно улыбаясь, кивнул Том.

Радовался он не столько поездке самой по себе, сколько тому, что едет вместе с папой. Он сказал, что отвезет его за покупками, отвезет сам. Это было… лучше, чем Рождество, куда более захватывающе, чем день рождения, и уж гораздо интереснее и волнующе, чем прошлогодняя экскурсия с классом в Йорк.




Это та самая «почти тишина», состоящая из шелеста листьев на ветру, жужжания уже пробудившихся насекомых и кукушки вдали, предсказывающей кому-то несметное количество лет жизни. Такую тишину Том любил, он мог часами бродить по саду, вслушиваясь в звуки природы. Сад звучал всегда, даже когда домочадцы готовились отойти ко сну, в нем кипела жизнь. Вечерняя прогулка, как нельзя лучше помогала остудить пыл и попытаться мыслить адекватно.

Если в письмах говорится правда, то выходит, что он на самом деле волшебник. Самый настоящий! Ах, как много это объясняло. Все эти непонятные вещи, творившиеся вокруг Тома, все теперь обретало смысл. Он волшебник!

Держись теперь, Джереми Дэнкинс, за все твои издевки, за выходки и нападки тебя ждет расплата. Бледные губы Тома расплылись в жестокой усмешке, как только он представил, что сможет наказать обидчика. И не только Джереми, так же Майкл, Сэм и эта выскочка Сьюзи, всем достанется от него. Хотя, наверное, раскрывать себя сразу бессмысленно, лучше все же немного подучиться и действовать исподтишка. Мозгами Джереми был обделен, а вот кулаками умел махаться знатно, и нарываться лишний раз на стычку никакой охоты мальчик не испытывал.

Солнце опустилось еще ниже, окунув сад в майскую вечернюю прохладу. Слегка поежившись, малыш решил было вернуться в дом, когда до его слуха донеслись голоса. На дорожке показались две высокие фигуры: дед и отец, Том едва успел нырнуть в куст гортензии, чтобы не быть замеченным.

– Сынок, ты уверен, что отправить мальчика в эту… школу, хорошая идея? – послышался характерный скрипучий голос пожилого джентльмена. – Все же учитывая…

Том-старший остановился возле куста и стал пристально рассматривать еще нераспустившийся бутон цветка. Мальчик затаил дыхание, стараясь не выдать себя.

– Я ни в чем не уверен, пап, – мужчина вздохнул. – Марволо один из них, ему нужно хотя бы научиться контролировать свои способности. Помнишь, что было в прошлом году? Он выбил все стекла рекреации на первом этаже в школе…

– И нам пришлось изрядно раскошелиться, чтобы замять тот инцидент, – закончил дед за отца. – Конечно, я помню Том.

Малыш еле слышно вздохнул. Ему до сих пор было стыдно, хотя своей вины он и не признавал. Во всем был виноват Джереми, заперший мальчика после уроков в кладовке. Том так дико испугался, что не попадет вовремя домой и ему влетит еще и от бабушки, он так сильно бил кулаками в дверь и кричал, чтобы его освободили, что в конце концов дверь вылетела. А вместе с ней и все стекла на первом этаже. Отец тогда не сказал ни слова, он смотрел словно сквозь Тома, не выражая совершенно никаких эмоций.

Из воспоминаний его выдернул пронизывающий холод, исходящий от еще не прогретой земли. Взрослые уже давно ушли, предпочтя перенести свой разговор в более располагающую для этого гостиную. Том осторожно выбрался из зарослей гортензии и тоже направился к дому. Иногда ему очень хотелось научиться читать мысли, тогда бы он смог понять, как ему правильно вести себя с отцом, что ему нужно делать, чтобы оправдать его ожидания.




Когда Том укладывался спать, он уже заранее представлял себе чудесное путешествие в компании отца. Может быть, ему удастся разговорить молчаливого родителя. А вдруг он сумеет показать ему, что он не просто так носит фамилию Реддл? Так много дел предстояло совершить завтра маленькому Тому. Только вот злосчастный сон все не шел и не шел, сколько бы мальчик не ворочался…