Часть 1

Утро, как и подобает приличному летнему утру, было тихим, тёплым и чрезвычайно сонным. Не только люди, но и птицы, приведённые в замешательство внезапным потеплением, растерянно молчали и прятались от мира сего в тени расцветающих уже деревьев и кустов.
Коты и собаки, во множестве обитающие в каждом городском квартале, заключили какое-то негласное перемирие, обусловленное внезапным приступом непреодолимой лени: псы, блаженно прикрыв глаза, беспардонно дрыхли на особо солнечных участках газонов, а кошки вальяжно разлеглись на ветвях деревьев, карнизах и крышах пятиэтажек, нисколько не страшась высоты. И вот, среди этой дружелюбной идиллии, ровно в 8.00 раздался страшный грохот напополам со звоном разбитого стекла…
Из чердачного окна дома номер семнадцать по улице Плагиаторов вылетало друг за другом не что иное, как разнокалиберные телевизоры. Здесь были обыкновенные «ящики», стильные плазмы, крохотные чёрно-белые телевизоры с погнутыми усами-антеннами и даже подлинные раритеты, на удивление неплохо сохранившиеся до этого момента. Время от времени поток техники разбавляли стационарные телефоны, провода которых до последнего извивались, имитируя предсмертную агонию.
Скрипнула несмазанными петлями дверь подъезда, и из-за неё показалось тучное, потрёпанное существо в розовом махровом халатике. Существо гневно зыркнуло в сторону чердака и зашаркало колоритными зайцеобразными тапками в его сторону, всем своим видом демонстрируя недовольство сложившейся ситуацией. Это была Марфа – супруга академика Укропова, жившего на третьем этаже в соседнем с вышеупомянутым чердаком подъезде, звание которого подтверждалось лишь теоретически существующей кандидатской на тему «Влияние народных примет на психологию мировоззрения городских жителей». Марфуша жила в этом доме совсем недолго, около месяца, и именно поэтому удосужилась отреагировать на подобное нарушение спокойствия – не привыкла.
Укропова подняла голову и прищурила глаза цвета гнилых водорослей:
- Эй, ты! Псих ненормальный! Восемь утра, мы в будильниках не нуждаемся!!
Едва женщина успела проорать это импровизированное приветствие, как тут же лишилась дара речи, ибо в этот момент в окошке показалась физиономия зачинщика сего бедлама.
На неё пристально смотрел, словно вспоминая, молодой человек лет двадцати пяти – донельзя чумазый и настолько же довольный. Тощий и высокий, видом своим он напоминал паука, лицо же заставляло вспомнить о русском фольклоре, повествующем о домовых и кикиморах: большой, с заметной горбинкой нос, огромные близкопосаженные глаза медового цвета, густые, сросшиеся брови и губы, до такой степени растянувшиеся в улыбке, что она у чудака была в прямом смысле до ушей. Светлые волосы этого чуда были прикрыты широким чёрным капюшоном с приметной, ярко-красной, заплатой.
Завидев Марфу, диво обрадовалось до такой степени, что перегнулось через карниз, уцепилось за оконную раму левой своей рукой и встало ногами на подоконник:
- Прошу прощения за столь раннее беспокойство, дорогая соседка! Вы ведь из недавних приезжих, не так ли? – чудак говорил, не повышая голоса, но его хрипловатое звучание легко достигало ушей собеседницы с высоты пятого этажа, - Марфа Васильевна, поднимайтесь! Неудобно беседовать на подобном расстоянии.… К тому же то, что я обязан вам рассказать, известно почти каждому жильцу этого дома – если не из первых уст, то хотя бы понаслышке.
Укропова ошарашено потрясла головой, и молодой человек воспринял этот жест как согласие. Кивнув в ответ, он мгновенно исчез в дебрях чердака…