Хогсмид

- Я хочу сходить в «Сладкое Королевство», брат говорит, что там самые замечательные сладости, - сказала проходящая мимо Гермионы девочка с темными волосами. Гриффиндорка проводила взглядом четверку учениц.

А ведь это весело – прогуливаться хогсмидскими извилистыми улочками в компании друзей, смеясь и весело разговаривая. Правда, если делать это наедине с самим собой, иногда становится немного одиноко.

А у Гермионы так всегда. Одиночество. Гуляет по улицам сама по себе и пытается избежать встречи со слизеринским трио, что совсем не легко, потому что те всегда появляются, когда их ждешь меньше всего.
«Пожалуй, мне стоит заглянуть в «Три метлы» и выпить бутылочку замечательного сливочного пива», - подумала Гермиона и, поспешно отойдя от жизнерадостных прохожих, побрела по улице в сторону «Трех Метел». Воздух был морозный, и она плотнее закуталась в свою мантию.

Девушка тихонько толкнула коричневую дверь и прошла внутрь, почувствовав приятное тепло камина, расположенного возле входа. Свободных мест было мало, внутри было так же многолюдно, как и на улицах. Гермиона огляделась в поисках свободного столика где-нибудь в глубине.

«Вот черт!» - подумала она, замерев на месте. Там, в конце зала сидели Уизли и Поттер, что, естественно, означало…

- Итак, грязнокровка, - произнес голос, растягивая слова. Снова он! Только не это! Почему он появился именно сейчас?

Гермиона обернулась и оказалась лицом к лицу с ухмыляющимся блондином. Малфой.

Его усмешка раздражала девушку, сейчас ее все раздражало: счастливые, смеющиеся люди, малявки, толкающие ее, чтобы пройти, потому что ИМ нужно было куда-то идти, ученики постарше, гуляющие за ручку со своими подружками и бойфрендами, и, в конце концов, Малфой… Эта ухмылка настолько раздражала ее, что Гермиона даже подумала, а не залепить ли ему оплеуху, правда отказалась от этой идеи, прекрасно понимая, что давать пощечины Малфою довольно глупо.

- Да, Малфой. И что же тебе надо на этот раз? Просвети меня, пожалуйста, потому что я умираю от желания узнать, что же я могу сделать, чтобы твой день стал лучше, - бросила Гермиона. Ее голос сочился сарказмом.

- Ну-ну, Грейнджер. Зря ты так. Ты прекрасно понимаешь, что тебе делать, разве мы не выяснили это вчера? - спросил Малфой, ухмыляясь еще шире.

Гермиона почувствовала, как ее схватили за плечо и поволокли в конец зала, прямиком к Поттеру и Уизли. Несмотря на свои усилия, девушка три раза чуть не упала по дороге к столику - хватка Малфоя не давала ей возможности уклониться от столкновения с попадавшимися навстречу посетителями.
«Черт бы тебя побрал, Малфой!» - зло подумала Гермиона, сжав челюсти, чтоб не закричать от боли, из-за того, что ударилась бедром об угол стола.

- Вот и ты, наконец, Малфой. А мы тут уже гадали, где ты запропастился? - сказал Поттер, подмигивая Гермионе.

Та лишь зло посмотрела в ответ.

И как ей только в голову пришло, что она сможет повернуть все во благо. Чем дальше, тем более неосуществимым казался ее план.

Размышляя об этом сейчас, Гермиона не смогла сдержать улыбки, поражаясь собственной глупости. Да как ей только в голову могло прийти, что она сможет влюбить в себя Малфоя? Это ведь Малфой, а Малфои славятся своей бессердечностью и жестокостью. Да ведь у него даже не было ни с кем «серьезных» отношений. Все его связи длились не дольше, чем … хм, что ж тут сказать… три-четыре дня, в зависимости от того, насколько «хороша» была девушка.

- И чему же мы улыбаемся, грязнокровка? – прошипел голос прямо на ухо.

Гермиона смотрела на Малфоя и прекрасно понимала, почему девчонки сходили по нему с ума – он красив и богат. Проблема заключалась в его отношении к другим людям. По крайней мере, для нее это было проблемой.

- Да так, ничего особенного, - ответила Гермиона, опуская голову, чтоб он не видел ее румянца. Она не хотела, чтобы он догадался об этих ее мыслях. Малфой красивый?

- Эй, детка! – неожиданно произнес Уизли. Гермиона крутанулась на стуле, на который ее предварительно усадили, и увидела Лаванду и Парвати, спешащих к их столику.

«Мда… Скорее всего, они сейчас спросят, почему я здесь сижу…. Боже, я ненавижу свою жизнь!» - подумала Гермиона, пряча лицо в ладонях.

Так и случилось. Первое, что сказала Парвати, пододвигая свой стул к столику и одновременно так близко к Уизли, что практически уселась ему на колени, было:

- Гермиона, я не знала, что ты будешь здесь. А ты, Лаванда?

- А? – переспросила Лаванда, которая на самом деле не слушала, а просто мечтательно смотрела на Поттера. – Ты что-то сказала, Парвати?

Парвати как раз собиралась повторить свой вопрос, но Уизли ее перебил.

- Дорогая, почему бы вам с Лавандой не принести нам чего-нибудь выпить? – произнес он, вынимая из кармана какую-то мелочь и протягивая ее Парвати. Та поднялась и оттащила Лаванду от Поттера, позволив той произнести только невнятное «Хм!»

Когда девушки отошли достаточно далеко, чтобы что-то услышать, Поттер и Уизли снова обратили внимание на Малфоя.

- Рассказывай, Малфой, что ты собираешься делать с этим… этим… - сказал Поттер, указывая на Гермиону, заставляя ее чувствовать себя экспонатом на выставке, просто вещью, что ей очень не понравилось… Совсем! Она мрачно откинулась на спинку стула. Да как он смеет называть ее «ЭТО»?

Малфой положил руку на спинку ее стула, чего девушка уж совсем не ожидала, а поэтому чуть не свалилась на пол от неожиданности. Гермиона съехала на самый край сиденья, потому что меньше всего ей сейчас хотелось чувствовать прикосновения Малфоя.

- Вообще-то… - начал он и усмехнулся. – Вас это никоим образом не касается, но, если вам настолько интересно…

Малфой придвинул свой стул ближе к Гермионе, вынуждая ту сползти еще дальше на край. Девушка посмотрела на него с отвращением.

- Она принадлежит мне, - произнес молодой человек, посмотрев на Поттера и Уизли, а затем и на Гермиону. – Она моя.

Девушка ошарашено посмотрела на него. Создавалось впечатление, что его слова записали на пленку и прокручивали в ее голове снова и снова. Она моя, она моя, она моя…

Гермиона вскочила и посмотрела на его ухмыляющееся лицо.

- Никогда я не буду твоей! И никому я не принадлежу! – сказала она и бросилась прочь от столика, услышав, как Малфой засмеялся. На глаза навернулись слезы злости. Гермиона заметила, что Лаванда и Парвати возвращаются к столику, неся на подносе стаканы со сливочным пивом, и собралась отойти в сторону, чтобы пропустить их, но вдруг передумала. Раз уж ей так откровенно все равно, то зачем останавливаться?

- Эй, Гермиона! Уже уходишь? – хихикая, спросила Парвати.

Гермиона неслась прямо на них, даже не думая останавливаться или обходить. Она услышала звук бьющегося стекла и поняла, что пиво разлилось по полу. Но ей было безразлично. Все, что она хотела, это выбраться отсюда.

Она услышала крики и усмехнулась, когда Парвати стала жаловаться, что ее новый топ безнадежно испорчен пятнами от сливочного пива.

Гермиона добралась до коричневой двери и распахнула ее. Холодный воздух ударил в лицо.

И куда теперь идти? Еще даже часу дня не было, а кареты, которые отвозят их обратно в школу, прибудут не раньше трех.

Девушка вытерла слезы и огляделась. Люди косились на нее. Гермиона опустила голову и пошла по улице. Ох, как же она злилась сейчас.

Целый час она бродила по Хогсмиду, в надежде избавиться от своей злости. Все развивалось совсем не по ее плану. Она должна попытаться влюбить в себя Малфоя, чтобы бросить его на глазах у всей школы, но, чтобы сделать это, она должна быть хорошей девочкой, иначе вся затея провалится.
«Господи, что же мне делать? Я вовсе не хочу просить у него прощения. Моя интуиция говорит мне не делать этого. И я не хочу умолять о прощении, просто не умею», - размышляла она, усаживаясь на лавочку возле Воющей Хижины.

Гермиона посмотрела на сумку с только что купленными книгами. Она не знала, зачем покупала их, просто купила и все. Для нее это типичный способ отвлечься, когда что-то идет не так. Правду говоря, она даже не смотрела на заголовки, просто схватила какие-то книги и купила.

Девушка посмотрела на дом, который все называли Воющей Хижиной. Он казался таким умиротворенным, большим и пустым. Окна кое-где были разбиты, но она знала, что ни через окна, ни даже через дверь внутрь не забраться. Ей частенько приходилось видеть, как мальчишки пытались сделать это, но всегда безрезультатно.

Гермиона закрыла глаза, пытаясь представить хижину изнутри. Не сумев сосредоточиться ни на чем конкретном, она просто позволила отдохнуть уставшим глазам.

- Знаешь… В следующий раз не стоит просто так убегать от меня. По крайней мере, пока я не разрешил, - произнес рассерженный голос. Гермиона резко подняла голову. Голос напугал ее, потому что она не слышала никаких шагов перед этим.

Драко Малфой опустился на скамейку рядом с ней.

Девушка уставилась на него. Как он ее нашел?

- Что ж… Я прощаю тебя на этот раз, но чтоб такого больше не было. Я тебя почти час ищу! - высокомерно сказал он.

Около пяти минут они сидели, не говоря ни слова, в тишине, абсолютной тишине. Если бы Гермиона его не видела, то могла бы подумать, что она все еще одна.

Гриффиндорка посмотрела на свои руки, надеясь, что их дрожь не заметна.

Она не могла отделаться от мыслей о том, почему Малфой выбрал ее. Из всех учеников в Хогвартсе он остановился именно на ней. Может, стоит спросить его об этом? А почему нет? В конце концов, он же сидит именно здесь, именно сейчас.

- Ээ… Малфой? – нервничая, начала она. И что дальше? Может, прямым текстом: «Эй, я просто хотела бы знать, почему ты выбрал меня?» Нет, звучит глупо.

- Да? Что на этот раз, Грейнджер? – удивленно спросил он.

- Почему… почему… - начала Гермиона, не зная, как продолжить.

- Почему я выбрал тебя? – теперь настала ее очередь удивляться. Малфой догадался, о чем она хотела спросить. Девушка просто кивнула.

- У меня были свои причины. Но если тебе так интересно, то это потому, что ты единственная с нашего курса, кого я еще не отымел, - ответил слизеринец, надменно глядя на нее.

- О… Понятно! – девушка отвернулась от него, чувствуя, что от смущения на глаза навернулись слезы.

- А чего ты ожидала? Что я брошусь перед тобой в придорожную грязь и буду клясться в любви до гроба? – он усмехнулся.

Она покачала головой. Нет! Конечно же, нет! Сама мысль о Малфое на коленях, признающемся, что он любит ее… Абсурд!

- Так что? Я прав? Давай, скажи мне… грязнокровка.

- Нет, конечно же! У меня даже в мыслях такого не было! Даже если бы тебе этого хотелось, ты мне безразличен, - выкрикнула она и тут же поняла, как глупо поступила. Она ведет себя, как избалованный ребенок.

- Понятно, грязнокровка. А знаешь, что? Выбора-то у тебя нет! Я Малфой, а Малфои всегда получают то, что хотят. А я сейчас хочу тебя, несмотря на то, что ты всего лишь жалкая грязнокровка, - его лицо покраснело от крика.

Он схватил ее за продолжающее болеть запястье и подтащил ближе к себе.

- Да как ты смеешь… Мне плевать, будь ты хоть самим Господом Богом! Просто оставь меня в покое! – орала Гермиона, пытаясь освободить свою руку.

Но он лишь притянул ее еще ближе, чем до этого. Их носы почти соприкасались. И вдруг он впился поцелуем в ее губы, а потом умело и нежно обвел языком их контур.

От нахлынувших эмоций Гермиона вздохнула, позволяя его языку проникнуть к ней в рот.

Гриффиндорка ощутила, как он гладит ее спину, и прижалась ближе, желая, чтобы это продолжалось. Она нежно дотронулась до его щеки и едва ощутимо провела по ней пальцами.

Они оторвались друг от друга лишь тогда, когда им стало не хватать кислорода. Стояли, часто и глубоко вдыхая морозный воздух. Гермиона посмотрела на юношу, вглядываясь в его бледное лицо, и удивилась, как у него раскраснелись щеки. Ее собственные щеки тоже горели от возбуждения и смущения одновременно. Возбуждения из-за Малфоя и смущения, потому что ей все это понравилось. Внутри появилось какое-то такое странное чувство…. Влечение?

- Эй, Малфой, идем! Пора уходить, - окликнул его кто-то.

Гермиона увидела, что Драко смотрит на кого-то позади нее, и обернулась посмотреть, кто это был. К ним приближались двое, медленной и развязной походкой, словно они были владыками мира и плевать хотели на всех остальных.

- Знаешь, Драко, - сказал Рон Уизли, - если хочешь, можешь взять грязнокровку с нами… я не прочь, ну, ты понимаешь… развлечься.

И он подмигнул Гермионе, отчего той чуть не стало дурно.

- Позже, может быть. Но не раньше, чем я закончу с ней, - ответил Малфой, смеясь вместе с Поттером и Уизли.

Он опустил руку в карман и достал небольшой конверт. Гермиона внимательно следила за действиями Малфоя и при виде конверта посмотрела на слизеринца, приподняв бровь, с немым вопросом: это что еще такое? Она понятия не имела, радоваться ей или бояться протянутого свертка.

Малфой все держал сверток, примерно в десяти дюймах от нее, а девушка не знала, взять его или все же не стоит. Поднявшись со скамейки, парень швырнул конверт ей на колени.

- Не забудь прочитать! – сказал он, усмехаясь ей, и медленно пошел прочь, перебрасываясь шутками со своими дружками. Последнее, что Гермиона смогла услышать, прежде, чем они отошли совсем далеко, был вопрос Поттера, выполнит ли она (очевидно, имелась в виду Гермиона) то, что ей приказано (Малфоем).

Ответа она уже не услышала. Они отошли слишком далеко, и слов было не разобрать.

«Черт!» - подумала гриффиндорка. Сейчас в голову пришло только это. Она только что целовалась с Малфоем. В третий раз. Вспомнились последние несколько дней, за которые она несколько раз плакала, почти нарвалась на проклятье, получила поцелуй в щечку один раз и в губы три раза.

Все это казалось невероятным.