Том 3. Глава 2. Пожар

Когда утром я открываю глаза, мой взгляд устремлен в потолок гостиной, на мою грудь, словно на подушку, опять умостил свою тяжелую голову Эль, а моя собственная голова так болит, словно весь вчерашний вечер я посвятила педантичному употреблению низкокачественного алкоголя. А еще я совершенно не помню, как добралась до гостиной… Хорошенькие дела…

Мои размышления по этому щекотливому вопросу нарушает телефонный звонок. Но встать, чтобы выйти в коридор и взять трубку, не представляется возможным, потому что для этого придется разбудить Эля, а я больше всего на свете ненавижу это делать. Таки что, как и следовало ожидать, спустя какое-то время, звон прекращается, и я облегченно вздыхаю. Вчерашний разговор с Элем навязчиво лезет в голову, при этом начиная казаться мне каким-то совсем уж запредельным бредом.

«Так, ладно, - решительно говорю я себе. – Кончай грузиться всем этим, дорогуша, и расслабься. Вот проснется Эль, тогда и будешь думать».

Тут телефонный звонок вновь нарушает повисшую тишину. Потом снова и снова.

- Ну не могу я взять трубку, - тихо ворчу я, когда трезвон начинается уже в четвертый раз и, похоже, не собирается прекращаться. – Неужели не ясно?

И словно, чтобы ясно дать мне понять, что «не ясно», телефон продолжает надрываться. Обезумевший Том нервно расхаживает по гостиной, подняв хвост трубой и вопя возмущенное «МЯУ!». Кажется, в этой ситуации он явно на моей стороне.

Наконец, через несколько долгих минут телефон замолкает, и я обреченно качаю головой, потому как чувствую, что это ненадолго. Но ясновиденье никогда не было и никогда не будет моей сильной чертой, потому как реальность оказывается еще хуже. Видать, решив окончательно меня доконать, телефон передает эстафету дверному звонку, и в следующую секунду раздается громкое «Динь-Дон!»

- Твою мать! – ругаюсь я, но все же кое-как выползаю из-под Эля и, на ходу растирая затекшие ноги, иду в прихожую.

Стоит только открыть дверь, как в дом влетает красно-черный вихрь, при ближайшем рассмотрении оказывающийся всего-навсего Саю, которая, не дав мне и рта раскрыть, чтобы элементарно поздороваться, начинает трещать без умолку.

- Сейчас угадаю, ты опять спала, да, Кристен? Тебя послушать, так ты готова посвящать этому увлекательному занятию все свое свободное и несвободное время, я права? А что, так и надо. Здоровый сон полезен для здоровья, но если только с ним не перебарщивать и спать положенные восемь часов в сутки, а не бодрствовать восемь часов и после этого спать сутки. О тебе забочусь, между прочим. Кстати, а Эль где? Только не говори мне, что он тоже здесь, и вы спали вместе. Моя нежная душа этого не вынесет. Все у вас не как у нормальных людей. Весь Университет на ушах стоит, ожидает появления очередного трупа, и только вам двоим, кажется, ни до чего нет дела. Знаешь, Кристен, иногда я действительно начинаю думать, что ты имеешь ко всему этому отношение. А что, было бы даже ничего так… Этакая пай-девочка, вне подозрений, а на самом деле вершишь тайные дела. Вполне в твоем стиле. Я бы ничуть не удивилась, что так оно и есть. Забавно. Вы с Элем тогда будете, как какие-то Бонни и Клайд местного разлива. Ах, да. В общаге сейчас такая напряженка, я ведь уже говорила? Таки носится как ополоумевшая, она же теперь у нас куратором общежития заделалась и держит всех в ежовых рукавицах, чтобы носа оттуда не казали. А я чудом сбежала, Нейт помог немного, а то невыносимо. Кстати, ты не против, если я немного у тебя поживу, да? А то Таки с ума сведет. И не только меня. Братик и Миса единственные, кто кое-как ее терпит. Кстати, Мисе приглашение из Голливуда пришло, представляешь? На главную роль! Представляешь, Кристен? Собираются снимать какую-то «Тетрадь смерти», вроде ужастика или детектива, короче, поживем – увидим. А я вот к тебе пришла. Ты ведь не против, да? Хотела бы я, чтобы Нейт тоже был тут, но не сложилось… Поскорее бы эта напряженка прошла. Так погулять по-нормальному хочется. А тебе разве не хочется, Кристен? Везет Майлу с Михаэлем – сняли квартиру и живут сейчас в тишине и покое. А то Такада просто невыносима, я ведь уже говорила, да? Кстати, тут этот ее кавалер Миками заходил, говорил, какая она молодец. Кажется, эта блокада будет продолжаться до самого конца года, пока студенты не разъедутся, представляешь? Вернее пока все студенты не помрут от ее бесконечных нравоучений. Она совершенно не умеет себя контролировать, как оказалось. Скоро возьмет двустволку, наденет телогрейку, многократно клонируется и будет, словно сторож какой-то, всех студентов сопровождать везде, где только можно. Это ж одуреть можно! А ты точно не против, если я тут у тебя немного потусуюсь?

Монолог грозился затянуться до бесконечности. Я удивленно на нее вытаращиваюсь, не ожидав такого словесного поноса, и даже не пытаюсь вмешиваться в ее словоизвержение. Ясно же, что это бесполезно.

- О, Саю-чан, какой приятный сюрприз.

Эль деловито подпирает плечом дверной косяк и с ироничной улыбочкой смотрит на пришедшую, слегка прищурив глаза. Ну да, в отличие от Саю, у него к ней никогда не было никаких претензий, а ее надменное поведение вызывало только смех. Как и следовало ожидать, Саю немедленно меняется в лице и выражение радости сменяется холодным раздражением, а в глазах появляется ледяной блеск.

- Ну кто бы сомневался, что ты тоже крутишься здесь, - буквально сплевывает она.

- Так, я пошла готовить завтрак, - решительно говорю я, и после этих слов словно перестаю существовать для них обоих. Саю даже не обращает никакого внимания на меня, а по-прежнему смотрит на Эля, а Эль только коротко кивает и, пропустив меня в гостиную, продолжает насмешливо пялиться на Саю.

- Ей и так сейчас непросто, да еще ты взгромоздился ей на шею, - доносится до меня ее возмущенное шипение сквозь зубы.

- Кто бы говорил, - играючи отбивает атаку Эль. – Не ты ли только что пришла, чтобы временно тут поселиться, потому что в общежитии, где тебе, по идее, жить положено, тебя обижают?

- Под дверью подслушивал? – презрительно отвечает Саю. – Ниже падать уже просто некуда.

- Ну что ты, Саю-чан, - усмехается он. – Просто кое-кто говорит настолько громко, хоть уши затыкай. Если ты так уж хотела, чтобы это осталось между вами, вовсе не следовало орать об этом на весь дом. Тебе не кажется, что это не логично?

- Пошел ты, - резко отвечает она, и в следующую секунду я слышу на лестнице топот, а после раздается хлопок двери.

Я только недовольно качаю головой – и как им не надоедает без конца цапаться при каждом удобном случае, вот чего я никак не могу понять… А по спине уже в который раз ползут мурашки от одной только мысли, что может произойти, если однажды она перепутает братьев и по ошибке начнет наезжать на Бейонда. Да уж, невовремя она, конечно, пришла, но ничего не поделаешь, не гнать же ее, в самом деле, обратно в общежитие. Но если Бейонд придет сюда, придется многое объяснять. Хотя Эль может просто сказать, что брат приехал к нему из Англии, где учился все это время, и это не должно вызвать подозрений. Но зная Саю… Мне ведь почти никогда не удавалось ее обмануть… Хотя… на этот раз отдуваться придется Элю, а никак не мне, так что беспокоиться вроде бы и не о чем особо…

Опять покачав головой, я навожу себе огромную, чуть ли не литровую кружку чая и усаживаюсь за стол, преисполненная самых мрачных предчувствий. Потому что внезапно осознаю, что единственное, чего я хочу на самом деле – это спокойной размеренной жизни, а не бесконечных приключений в поисках адреналина, что, кажется, предстоит мне, да и всем нам в самое ближайшее время. И ведь, кажется, ничего не поделаешь. Не могу же я в самом деле прийти к Элю и Бейонду и сказать «Я выхожу из игры, снимаю с себя ответственность, разбирайтесь сами…»




То ли у Бейонда действительно такое хорошее чутье, то ли это Эль ему позвонил и обрисовал сложившуюся ситуацию – не знаю. Как бы то ни было, осчастливливать мой дом своим присутствием он сегодня так и не стал. Так что опасность их с Саю нежелательного столкновения временно миновало, что не могло не радовать. Сама же Саю большую часть времени проводит в своей комнате, где, нахально заграбастав мой ноутбук, беспрерывно ведет трогательную переписку с теми, кто остался в общежитии с внезапно обезумевшей Такадой. Подозреваю, что большая часть особо трогательных разговоров приходятся на долю Ниа – кажется, в отношении этих двоих я, в кои-то веки, оказалась права как никогда. Хотя подумать только… Ну откуда могут взяться общие темы для разговора у настолько непохожих друг на друга людей? У энергичной и гиперактивной Ягами Саю и тихого, замкнутого, вечно витающего в облаках Нейта Ривера. Одуреть можно… Хотя… Если посмотреть на нас с Элем…

Ближе к вечеру, вверив заботам Саю весь дом и Тома в частности и выслушав от нее несколько дюжин заверений о нашем прогрессирующем сумасшествии, мы все же идем проветриться.

- Нет, вы определенно спятили, - говорит она нам вслед, сложив руки на груди и придав своему лицу максимально упрямое и недовольное выражение. – Ты же сама говорила, Кристен, что сейчас не самое удачное время для прогулок на ночь глядя.

- Мы ненадолго, - ангельским тоном уже в который раз отвечаю я, потому что ее бесконечная трескотня и упреки начинают здорово действовать на нервы, и так изодранные в клочья. – К тому же мы идем не столько на прогулку, сколько к Ватари, так что волноваться тем более не о чем.

В конце концов, нам все же удается отделаться от Саю, которая, устав нас уговаривать, переходит к действию и даже решает составить нам компанию. Впрочем, отговорить ее от этой затеи оказывается легче легкого – Элю просто достаточно было открыть рот и сказать, как он рад, что она пойдет с нами.

К нашему удивлению, ноги действительно несут нас к дому Ватари, а вовсе не к Бейонду, к которому мы собирались сначала. Но, как оказывается после, нижние конечности куда мудрее головного мозга, потому как в итоге все складывается как нельзя лучше.

- Ватари, я дома, - объявляет Эль, заходя первым и со скоростью панической мысли скидывая с себя легкую курточку и кроссовки.

- А я уже, было, подумал, что ты решил перебраться к Кристен насовсем, и даже хотел к вам зайти. Хотел бы я знать, чем можно заниматься целый день напролет, не выходя из дома? – Бейонд в типично элевской манере подпирает косяк и смотрит на нас тяжелым, неподвижным и внимательным взглядом, и, несмотря на легкомысленный тон, веселья и радости в его глазах ничуть не больше, чем золота в горсти пляжного песка.

Словно в противоположность ему, Эль опять расплывается в улыбке, да так заразительно, что я просто не в силах удержаться и не последовать его примеру.

- А мы-то, дурни, к тебе собирались. Хороши бы мы были, все трое, если бы в результате нам бы пришлось мотаться по городу туда-сюда, - Эль тараторит без остановки, ухмыляясь с таким выражением лица, словно никак не может решить, кинуться ему к брату на шею или же воздержаться от пылких объятий.

Бейонд слегка усмехается, однако, веселости в его взгляде не прибавляется, в отличие от непонятно откуда взявшейся тревоги и какой-то скорбной тоски.

- О, какой приятный сюрприз, - заглядывает в прихожую улыбающийся Ватари. – А главное, как раз вовремя. Мы только собирались ужинать, как знали, что вы вот-вот придете. Присоединитесь к нам, юная леди? – и посылает мне лукавый заговорщически-вопросительный взгляд, словно я и правда могу отказаться и не принять это приглашение.

- Конечно, - киваю я, довольно улыбаясь и одновременно радуясь ощущению теплой доверительной атмосферы, которая наконец-то появилась в этом доме.

Я помогаю Ватари принести в столовую посуду и ужин и буквально за две минуты сервирую стол – видать, сказывается многолетний опыт работы официанткой. Эль и Бейонд в это время сидят за столом и наблюдают за моими манипуляциями. Причем, Эль опять еле сдерживается, чтобы не захихикать, как какая-нибудь невоспитанная кикимора, а Бейонд, сцепив пальцы в замок и уложив на них подбородок, нацепляет на лицо такое выражение, будто пришел не больше не меньше на какой-нибудь дворцовый прием.

Еда оказывается просто великолепной. Посему выходит, что Ватари не только великий изобретатель, но еще и весьма не заурядный повар, ведь, кроме него, готовить некому – никаких горничных и поваров он не держит. Хотя, не сказать, что меня это так уж удивляет, так что дело обходится мысленной констатацией факта, что так оно и есть, и длинной проникновенной благодарственной речью – сама от себя не ожидала! Вообще, вопреки ожиданиям о том, что ужин растянется часа на два, в течение которых мы будем с глубокомысленным видом обсуждать проблемы мироздания – ну не люблю я эти семейные застолья! – ужин проходит очень даже весело. Мы непринужденно болтаем о всяких пустяках, и к концу приема принятия пищи даже ледяное спокойствие в глазах Бейонда превращается в какое-то очень счастливое спокойствие.

- Ну что, ты еще не передумал не переезжать сюда? – спрашивает у него Ватари, когда мы с Элем, взяв на себя роль обслуги, уносим грязные тарелки и кружки на кухню и рассовываем все это в посудомойку.

- Нет, не передумал, - твердо отвечает Бейонд, качая головой. – Я не могу. Да и вообще, у тебя ведь аллергия на животных, так что через неделю ты сам укажешь мне на дверь.

- Твое право, - уступает Ватари с легким упреком в голосе. – Но если все же передумаешь, помни, что двери этого дома для тебя всегда открыты. Так что можешь приходить в любое время.

- Ладно, - едва заметно улыбается он уголками губ и позволяет деду легонько потрепать себя по голове, словно маленького ребенка.





- Проводить тебя? – интересуется Эль, когда мы втроем выходим на улицу, и Бейонд намеревается возвращаться к своим любимцам, дескать, не накормлены, нерасчесаны, непорядок!

- Думаешь, я не найду дорогу? – это прозвучало бы довольно резко, если бы не ехидный, слегка сумасшедший блеск в его глазах, столь знакомый мне по нашим беседам о жизни и прочих глупостях до того, как Эль вернул его на путь истинный.

Я только усмехаюсь и решительно втискиваюсь между ними, взяв обоих под руки. Путь и так не ближний, но мы самозабвенно делаем все возможно и невозможное, чтобы сделать его еще длиннее – выписываем невероятные дуги по соседним улицам, словно и правда заблудились, ходим по всяким переулкам, а потом и вовсе идем в какой-то немыслимый обход. В результате путь, который можно проделать за час, отнимает у нас целых три. Вечер в самом разгаре, и небо начинает неумолимо темнеть, и солнце стремительно ползет к горизонту, окрашивая его в изумительные оттенки красного цвета.

А я восхищенно пялюсь на братьев, как умственно-отсталый подросток на какую-нибудь поп-звезду, и чувствую себя при этом самым счастливым человеком на всем белом свете, уж не знаю, почему. Хотя, нет. Наверное, все же знаю. Если уж я раньше буквально кайфовала от присутствия рядом одного только Эля, то вдвоем они меня просто опьяняют и одурманивают, начисто вышибая из мозга способность соображать. Так что я только крепче сжимаю их руки и разве что не мурлыкаю от удовольствия, хотя промелькивает мысль, что это было бы неплохо.

К реальности меня возвращает пожарная машина, с громким воем сирены пронесшаяся мимо по узкой улочке, чуть ли не вплотную к нам. Так что в какой-то момент мы просто вынуждены сделать хороший прыжок в сторону, на чью-то ухоженную клумбу, дабы не оказаться под колесами службы спасения от огня.

- Совсем сдурел?! – ору я вслед красной стремительно удаляющейся машине, кое-как оправившись от шока и теперь пытаясь совладать с нахлынувшей волной адреналина. – Урод!

Выплеснув свое возмущение действиями водителя, мы продолжаем движение, вот только неземная легкость больше не приходит, и мы без конца оглядываемся по сторонам, дабы в следующий раз заблаговременно заметить машину, которая вознамерится нас сбить.

- Ого! – невольно вырывается у меня испуганный и ошарашенный вскрик, когда, выйдя через несколько минут на следующую улицу, мы видим огромный столб черного дыма в дали.

- Но… это же… со стороны моего дома… – негромко произносит Бейонд с явными нотками ужаса в голосе.

- Поспешим, - уловив тревогу в голосе брата, решительно говорит Эль, и мы тут же ускоряем шаг.

Миновав два коротких переулка, мы сами не замечаем, как переходим с быстрого шага на бег. И когда, наконец, добираемся до нужной улицы, нас оставляют последние надежды, что предчувствие обмануло Бейонда. Дом полыхает, как один огромный факел, несмотря на отчаянные попытки пожарных сбить пламя двумя мощными струями воды.

- Мои животные! – вскрикивает Бейонд и срывается с места, намереваясь без малейших раздумий кинуться в огонь.

Мы с Элем, малость замешкавшись, успеваем остановить его буквально в последний момент, в такой опасной близости от дома, что жар пламени обжигает кожу, а отвратительный запах дыма начинает неспешно, но методично заполнять легкие.

- Отпустите меня! – бушует он, пытаясь вырваться, когда мы силой кое-как оттаскиваем его от огня. – Отпустите! Я не могу их там оставить! – А в глазах такой беспросветный ужас, смешанный с отчаянием, что сердце начинает щемить.

- Правы твои друзья, сынок, - внезапно вмешивается какой-то мужчина средних лет, одетый в форму пожарного. – Заходить туда сейчас – чистой воды самоубийство. Если там кто-то и был, то сейчас уже слишком поздно – уж поверь моему опыту.

Меня просто передергивает от его слов.

«Только врач может сказать человеку, что он умрет, с такой холодной отстраненностью», - внезапно всплывают в моей голове слова Джона Крамера, а вместе с ними приходит и желание съездить по голове этого пожарного чем-нибудь потяжелее. Кто его вообще за язык тянул?!

Бейонд к тому моменту уже не сопротивляется Элю, держащему его сзади за руки, а просто садится прямо на тротуар и утыкается лицом в колени. И продолжает сидеть так, не двигаясь, ни когда мы с Элем пытаемся его успокоить и увести куда-нибудь подальше от этого кошмара, ни когда приезжает на такси вызванный, как хозяин дома, Ватари.

Пожар оказывается настолько сильным, что тушение затягивается аж на несколько часов. Приходится звонить домой и говорить Саю, что я останусь на ночь у Эля, чтобы она, не дай бог, не подняла тревогу по поводу моего отсутствия и не пустила по моему следу всю полицию во главе с Миками Теру. С нее бы сталось. Разумеется, она не упускает случая высказать мне свои предположения относительно нашего времяпровождения, в большинстве своем совершенно неприличные.