Работа №1

Старик моря

Ссылка на оригинал: https://www.fanfiction.net/s/7949808/1/

Фандом: Пираты Карибского моря
Жанр: Романтика/Драма
Автор: Robyn Maddison
https://www.fanfiction.net/u/189048/
Рейтинг: PG

Саммари: История о мужчине, живущем у самого моря. Говорят, что он любит русалку.

У самого моря живет мужчина. Его кожа загорелая и жесткая, волосы приобрели золотистый оттенок от соли и солнца. Он использует прибой вместо часов, и я однажды видел его сидящим в уютной тишине в компании тюленя.
Он рыбак. Ранним утром он с волнами покидает пляж, а возвращается на полностью нагруженной лодке. Его улов всегда самый лучший, даже, если он оказывается не самым крупным, можете быть уверенными, что на рынке рыба, пойманная им, будет выглядеть самой аппетитной.
Когда я встретил его впервые, мы поприветствовали друг друга рукопожатием, и я был удивлен. Он каждый день имел дело с морем, но его руки не были потрескавшимися или израненными. Конечно, на них были мозоли. Но кожа не пересохла, не шелушилась, не была пересечена глубокими трещинами.
Я думаю, он догадался, о чем я подумал, потому что прежде чем я успел спросить, чем он пользуется, чтобы руки оставались в порядке, он потер ими друг о друга, в его светлых глазах мелькнула искорка, и он ответил:
— Море может быть как врагом, так и другом.
Такие высказывания добавляли эксцентричности его образу.
— Я должен поддерживать мистический ореол. — Улыбнулся он, поправляя сеть, которую как раз вытаскивал на берег.
Жизнь казалась ему шуткой, а в глазах всегда были видны искорки, вот только я не был уверен в чем соль этой шутки. Однако в тот момент, он выглядел простым моряком, довольным своей жизнью, в которой ему с головой хватало одного только моря. Океан подходил ему, словно пошитая специально для него пара перчаток, и иногда мужчина смотрел на воду так, как будто она могла ответить на все самые сложные вопросы. Возможно, так и было. Но иногда мужчина глядел на океан, как умирающий от жажды смотрит на стакан чистой воды.
Я никогда не видел его с женщиной, зато часто встречал с Библией в руках. Я предполагал, что в какой-то момент жизни, он был «сожжен» церковью, и решил оставить каменные стены церквей, отдав предпочтение открытым соборам моря и неба. И только спустя годы, я узнал, что «сожжение церковью», в его случае имело почти буквальный смысл.
— Хвала небесам за спасительную влагу морских волн, — бормотал он, и только отстраненный взгляд выдавал то, что он окунулся в воспоминания.
Женщины в нашем городке любили его. Красавчик-холостяк рыбак, явно некогда отвергнутый женщиной, у которого теперь осталось только море. Они говорили, что в его глазах можно было прочитать все — они пронизывали своей глубиной, в них виднелась старость, что совсем не вязалось с его моложавой внешностью. Такое могло приключиться с глазами только из-за скорби по утраченной любви. Каждая из этих женщин готова была найти местечко в своем сердце и своей кровати, чтобы облегчить его страдания. Но мужчина даже не думал положить глаз на их прелести, ведь они были так далеки от моря. Но женщинам это не мешало продолжать судачить о его глубоких, грустных глазах. Ореол мистики вокруг него манил, но рыбак ни разу не стал удовлетворять чье-либо праздное любопытство.
Я сильно сомневался в том, что его глаза полнились потерянной любовью, я видел их, и не заметил в них печали. Они казались старыми, но я думаю, это потому, что он оставался одного и того же возраста вот уже больше, чем две сотни лет. Он ведь был так увлечен океаном. Я думаю, ему вполне хватало такой любви.
Рыбак не мог смотреть на этих глупых женщин иначе, чем с долей удивления, ведь однажды я встретил дивное видение, поднявшееся из воды, чтобы встретиться с этим мужчиной. Любовь всей его жизни, его прекрасная жена русалка.
— Это случилось так давно, что мы устали пытаться вспомнить, кто кого поймал, — говорит он ласковым голосом, разглядывая волны, что скрывают от него его прекрасную русалку.
— Я назвал ее Сиреной, когда мы встретились. Ну или около того, когда мы встретились. — Он смеется, вспомнив что-то, чего я не знаю, а он не хочет поделиться. — Я пытался выучить ее русалочье имя.
Но она только отругала меня за попытки, сказав, что они просто оскорбительны. Потому она так и осталась Сиреной.
Я лишь однажды отправился с ним на лодке на встречу с его прекрасной дамой. Она разрушила и в то же время укрепила его веру в красивого Бога, и церковники никогда не заговаривали с ним об этом с глазу-на-глаз. Мифические существа, о которых в Книге книг нет ни слова, не те, с кем стоит лишний раз встречаться. И уж точно не влюбляться. В конце концов, дом пастора не может находится на морском дне, а священник не может иметь жену, которая с одинаковым успехом может отобедать прихожанами или же подать им чай.
Сирена была невероятной, диким существом с переливающимися чешуйками цвета золотого заката, и ритмичным голосом. Она забиралась к нему в лодку, но коралловый хвост всегда оставался в воде. Она мило беседовала со своим мужчиной, дразнила его, смеялась и любила. Но в ней была особая страсть, необузданный дух, который мерцал в ее глазах, заставлял рыбий хвост всегда быть в движении.
А когда волны полностью отвлекали ее внимание от мужчины, взгляд Филипа становился мягче.
Я стал свидетелем целомудренного поцелуя на прощание, который заставил меня покраснеть от страсти, которая за ним скрывалась.
— Два столетия, — Филипп с удовлетворенной улыбкой вздохнул, когда волны поглотили сияющую фигуру, — и она все еще заставляет меня чувствовать себя неопытным священником, ни разу не целовавшим девушку.
Дело в том, что она может отрастить себе ноги. И делала так, и делает до сих пор. В конце концов, что за супружеской парой они были бы, если бы ни разу не разделили брачное ложе. Но она — дитя моря, стихийное существо, и ее сердце разделено пополам. Она владеет его сердцем безраздельно, но ему отдать может только половину своего.
— Ты, наверное, ненавидишь море за то, что оно разделяет вас, — сказал я ему однажды.
Мне было о чем подумать, новость, что мифические создания существуют, затянула меня, и этот разговор состоялся вскоре после этого открытия.
Он посмотрел на меня с жалостью:
— Как я могу ненавидеть то, что сделало ее такой, какая она есть? Я не идеален, и думаю, что я возможно любил бы ее меньше, если бы у нее были две ноги, и ела бы она не только сашими. Если бы ее волосы перестали пахнуть солью и водорослями, если бы ее зубы больше не были острыми как бритвы, я бы не узнал ее. Я бы умер, если бы ее глаза были затуманены тоской по морю.
— Я люблю ее как есть. Каждую ее часть, — он непринужденно пожал плечами, поглощенный своей любовью.
Я никогда не чувствовал себя таким молодым, никто еще не отчитывал меня так. По сравнению с ним я не знал о любви ничего. В тот момент его глаза действительно полнились печалью, как и говорили местные женщины. Но не из любовной тоски, ведь она часто выходила из волн белая и блестящая, чтобы провести с ним ночь. Днем они проводили вместе время в море, она высовывалась над бортом его лодки, словно живое, дышащее носовое украшение. Бывали и штормовые дни, но и тогда он выбирался из моря живым. Он не боится переменчивости океана.
— Чего ты боишься, если не моря? — Спросил я однажды.
— Что Сирена умрет в одиночестве, — ответил он, затем замолчал на миг. — И еще, конечно, есть кракен, с которым я не хотел бы связываться.
Он любит потчевать меня душераздирающими историями о приключениях и смерти, так что я знаю, что эти моря не всегда были такими спокойными. Они были далеки от идеальной погоды для парусной прогулки.
Забавно, что обычно, когда думаешь про сказку о русалочке, кажется, что русалка должна отрастить ноги, обитать на суше и жить долго и счастливо с мужчиной своей мечты. Но когда смотришь на Филипа, понимаешь, что он предпочел бы сам встать на ее место. Лучше бы это он мог оставить песок и грязь позади, получить хвост и научиться дышать под водой, он танцевал бы среди множества косяков тропических рыб, и уворачивался от акульих челюстей. Он скорее бы согласился утонуть в волнах, что стали относится к нему как к другу, чем когда-либо попросил Сирену остаться на берегу.
А если он не может всего этого, он будет довольствоваться вторым лучшим вариантом. Потому что он все еще остается лучшим.
В доме у самого моря живет мужчина. Так близко, что волны почти касаются его входной двери. Люди обычно жалеют несчастного холостяка, который ведет такой уединенный образ жизни. А еще он беден, ведь не может позволить себе поставить двигатель на лодку, и все еще пользуется веслами.
Между тем бедный рыбак много лет встречается с русалкой, что многим даже представить сложно, и живет такой жизнью, о которой многие даже подумать не могут.
Его глаза полнятся смехом над этой жалостью; это шутка, которую мало кто может понять. Его глаза блестят, переливаются, они непостижимо глубоки. Его глаза — это море.

Работа №2

Ссылка на оригинал: https://www.fanfiction.net/s/11829438/1/Addition

____
Все началось, когда Джуди спросила Когтяузера, нет ли у него, случайно, свободной комнаты для сдачи внаем, и тот вздрогнул.
- Ой, извини, - ответил он. – Косолапер так ревностно относится к территории…
И ласково добавил:
- Глупый старый медведь.
Джуди вздрогнула. Однажды ей все же придется разобраться в том, что тут вообще происходит.
- Ну, я просто созрела для того, что бы сменить жилье. И буду признательна, если ты поспрашиваешь знакомых. О, постой-ка, я ведь могу воспользоваться доской объявлений!
- Или просто спросить своего напарника, - добавил Ник, суя пластиковый стаканчик с кофе прямо под ее подрагивающий нос. – Серьезно, Морковка, я оскорблен.
Джуди улыбнулась ему и взяла кофе. Ник улыбнулся в ответ.
- А ты знаешь кого-то, кто сдает комнату?
- Как не странно, но да, я его знаю. И ты тоже его знаешь. Среднего роста, полицейский, гладкая рыжая шерсть, невероятно привлекательный.
- Нет, не знаю. А ты Бэн?
- Ничего не приходит в голову, - ответил гепард, качая головой.
- А ваше чувство юмора все улучшается и улучшается.
Джуди с Когтяузером скорчили в ответ гримасы, парадирующие собственную ухмылку Ника.
__________________
Честно говоря, у Джуди было немного вещей. Он предложил ей поднести будильник, за что получил по лапе. Спросил, как же она теперь будет без прекрасного тандема блох и шумных соседей, и схлопотал еще раз.
- Ты что для меня это купил? – спросила Джуди, осматривая свою новую комнату.
- Нет, у меня давно валялось постельное белье в морковку. Просто на случай, если ко мне подселится кролик.
И тогда она не удержалась и обняла его. Ник неловко потрепал ее по голове.
- Спасибо, - пробормотала она, уткнувшись ему в грудь.
Телефон Ника зазвонил, и он ответил с видео.
- Привет, мам!
- Николас! Почему до меня доходят слухи, что ты стал полицейским?
- Ну, «Лапочки на палочке» уже не приносили былой прибыли, а меня так заботил мой карьерный рост.
Мама Ника усмехнулась шутке, а затем, почти прослезившись, прижала лапы к груди:
- Мой маленький комочек теперь служит на благо обществу и защищает! Мы с папой так горды тобой!
Она наклонила телефон, что бы показать мистера Уайлда, который читал газету, сидя в кресле. Он перевел взгляд:
- Да, сынок, очень гордимся.
Мама Уайлд снова заняла весь экран.
- Но теперь, Николас, ты должен быть очень осторожен.
- Не переживай, мама. Мне достался в напарники второй лучший полицейский после меня самого, - и он наклонил телефон.
И теперь миссис Уайлд смогла рассмотреть Джуди Хопс, кролика рядом со своим сыном.
- Эм… Здравствуйте.
- О, привет. Я Джуди Хопс. Не переживайте, я позабочусь о Нике. Мне почти никогда и не приходится спасать его жизнь. Ай-ай-ай! Больно!
Рот миссис Уайлд раскрылся в изумлении. Она сказала куда-то в сторону:
- Робин, напарник нашего сын – кролик. И она - самка!
- Правда что ли? – мистер Уайлд хлопнул сложенной газетой по столу.
- Папа, нет, даже не начинай!
- Эй, Джуди, разве это не гостевая спальня Ника?
Ник закрыл лицо ладонями, а Джоди забрала у него телефон и, оглядевшись вокруг, сказала:
- Ну, теперь, по большей части, это моя комната.
Джуди была уверена, что слышала все возможные вариации «маминых голосов». Но это было что-то новое.
- Вот как… И чья была идея съехаться?
- Это предложил Ник, миссис Уайлд. Как раз после того, как принес мне утренний кофе.
Из телефона послышался странный шум.
- Зови меня Мэриан, дорогая. Милая скажи, это правда, что у кроликов очень большие семьи?
- Мама! Прекрати это!
- Ну, да. У меня несколько десятков младших братьев и сестер.
- Не провоцируй ее, - пробормотал Ник.
- Хорошо, а в чем проблема? – удивилась Джуди.
Ник слегка опустил лапу и посмотрел на нее одним глазом:
- Ты – кролик!
- В последний раз, когда я проверяла…
- И каковы три основные особенности кроликов, о которых все знают?
- Они прыгают, едят морковку и мило выглядят?
- Ладно, четыре особенности.
- Размножаются?
Ник приподнял брови.
Джуди резко изменилась в лице.
- Что? Нет! Нет-нет-нет! Мы не… Мы просто напарники. По работе. Ну и по жилью теперь.
- Да, - хихикнул Робин. – С чего-то же нужно начинать.
- Ники, дорогой, вообще-то мы ожидали, что ты приведешь нам миленькую лисичку, но, ты должен знать, что мы уважаем твой выбор.
Джуди с отчаянием посмотрела на напарника. Ник стоял у окна, его рот был сжат в тонкую линию. Темнело, но его, кажется, это совсем не беспокоило.
___
Позже, она уже не могла точно вспомнить, что же произошло, но обнаружила себя уткнувшейся в диванное подушки в попытке остудить пылающие щеки.
Через какое-то время, она почувствовала, как кто-то сел на диван справа от нее. Затем включился телевизор и послышались звуки шоу Стива Харви.
Ник ничего не сказал.
Джуди тоже промолчала.
- Буф, хуф!
- М-м-м?
Джуди приподняла голову примерно на дюйм, что бы ее голос звучал четче:
- Ты говорил, что твоя мама едва наскребла денег, что бы купить тебе форму следокопытов.
- Ну, и?
- Большой дом, - Джуди стукнула пальцем по фотографии на угловом столике, которая изображала обоих старших Уайлдов радом с просторым ранчо. – И я видела телевизор последней модели на стене за твоим отцом.
- Вообще-то, отчимом. – Его плечи слегка напряглись, а лицо приняло выражение, которое Джуди распознала как «это личное». – Понятия не имею, что случилось со старым, но я абсолютно уверен, что этот мне нравится больше.
Джуди смотрела на него с секунду.
- Ник, ты купил своим родителям дом?
- А что ты думала, я делал со всем тем незадекларированным доходом? Покупал детские коляски?
Джуди подернула носиком.
- Погоди, ты мне говоришь, - ее губы дрогнули, - что большой злой Ник Уайлд посылал деньги домой мамочке?
- И папочке.
Не дожидаясь, пока его ушастый напарник отсмеется, Ник сунул в микроволновку две упаковки замороженного ужина от фирмы Кенга. К тому моменту, как они остыли, Джуди наконец, пришла в себя, и Ник поставил перед ней ужин и стакан морковного сока.
- Спасибо. Уверен, что именно эта упаковка для вегетарианцев?
- Да.
- Ведь я – кролик. Я не могу есть мясо.
- Они обе вегетарианские.
- Ох, так ты…
- Нет.
- Почему нет?
- Неважно. – Его плечи опять напряглись, и он взял пульт. – Позволь мне открыть перед тобой чудесный мир Нетфокса, деревенская Морковка.
Они задернули шторы и, после непродолжительных препираний, решили посмотреть «Схватку», фильм о полицейском-индивидуалисте и полицейском всегда действующим согласно инструкциям, которые пытались раскрыть преступление.* Ник не был поклонником актрисы, которая играла полицейского-индивидуалиста, но тут она вроде сыграла довольно прилично. К тому же, это был выбор Джуди: что-то про ограбление банка.
Как раз, когда шотландский терьер, игравший вора, сказал копу бульдогу: «основное правило: никогда не имей в жизни ничего, что бы ты не смог бросить в течение тридцати секунд, если запахнет жареным», Джуди вдруг пришло в голову, что «злой лис» рифмуется с «мой лис».
Почему она об этом подумала? Из-за его родителей? Или она уже задумывалась об этом раньше?
А Ник тоже думал об этом?
Тогда в музее ей показалось… Но, вероятно, это было из-за ее ноги. В нормальной ситуации он бы никогда не сделал нечто подобное, не сказал бы нечто подобное, что бы он на самом деле не чувствовал.
Если бы он знал, что она обратила на это внимание…
Если бы…
- Кажется, я сейчас засну прямо на тебе.
- Эй, это ты выбирала фильм, Морковка.
Она зевнула:
- Я уже смотрела его раньше. Просто хотела посмотреть вместе с тобой.
- И сколько раз ты его смотрела?
Она зевнула еще раз:
- В старшей школе, в летнем лагере, в академии...
Она заснула, и ее щека плюхнулась Нику на левое плечо. А потом Джуди соскользнула и стала подать. Он поймал ее голову прежде, чем она плюхнулась лицом ему в колени, и подложил ей под голову подушку. Она продолжила спать лицом к телевизору, свесив правую лапку вниз.
Ник с нежностью посмотрел на напарницу.
Кажется, пришло время заметить слона. Ни один тренинг личностного роста в Департаменте Полиции Зверополиса не научил бы Ника, как вслух сказать то, что сам он уже давно проговорил в своей голове.
В музее, когда Джуди произносила свою злорадствующую речь (он был так горд в тот момент), она положила руку ему на плечо, а он обнял ее за талию и, может быть, немного прижал к себе. Конечно, ее нога служила ему оправданием, и он сразу же убрал руку, когда в ней отпала необходимость, и Джуди никогда об этом не вспоминала. Да она, скорее всего, и вовсе этого не заметила.
А сейчас она лежала перед ним. Такая незащищенная. Ситуация, по сути, похожа. Но было бы просто жутко… сделать это снова? Пока она спала? Но может он мог бы просто опустить левую лапу. Если она будет против, он просто может сказать, что не заметил. Упс, сконцентрируйся на фильме!
Текстура ее футболки отличалась от фланели, которую она носила в музее. Он чувствовал, как она расслабляется. Она даже прижала затылок к его животу и пробормотала что-то невнятное.
Эмм…
Ладно.
Как она с ним это делает? Вот он был просто обычным жуликом, а в следующую минуту уже участвует в мафиозных свадьбах, задирает главного копа города и… выигрывает? А затем она каким-то образом заставляет его грустить. Может быть, поэтому на пресс-конференции ему было так больно? Может, уже тогда он начал в нее влюбляться?
Она зашевелилась, и Ник погладил ее, пока она не успокоилась. Возможно, это все кроличьи штучки. Она сказала, что у нее большая семья, и даже на ферме им было бы тесновато. А если вы выросли в такой обстановке, наверное, в большом городе вы бы почувствовали себя одиноко без кого-то близкого и теплого.
Он хотел погладить ее уши. Это вообще… разрешено? Нет ли у кроликов подобных загонов, как у овец с их шерстью? А если он просто дотронется пальцем? Она ведь не проснется?
- Моя зайка!
И зачем только он сказал это так громко?!
Он почувствовал, как она замерла, а затем повернулась и уставилась на него.
- … друг, – добавил Ник, отдергивая руку. – Мой друг заяц. Дружище Кролик.
Не глядя, она сплела в замок свою правую и его левую руки, и опустила их руки на живот. Она просто продолжала смотреть на него этими большими невинными глазами, но ее подбородок вызывающе вздернулся.
И затем она выкинула вперед свободную руку с зажатой ручкой-морковкой.
- Моя зайка, - сказала ручка.
- Эм… - сказал Ник
- Мой лис, - сказала Джуди и улыбнулась ему.
И на какой-то момент мир замер.

—-
*Речь фильме "Схватка" ("Heat") 1995 года. В оригинальном фанфике автор изменил название на "The Bleat", что бы сделать его более "звериным". Но у нас, по-моему, об этом позаботились и сами прокатчики. По-этому, я оставила оригинальное название.

Работа №3

Ссылка на оригинал: https://www.fanfiction.net/s/5598643/1/Less...rom-the-Masters

Уроки от мастеров

Фандом: Теория Большого взрыва.
Пейринг: Шелдон/Пенни.
Рейтинг: PG-13.
Описание: Она не сразу поняла, что за ней ухаживали.
Действие происходит после расставания Леонарда и Пенни.

Пенни не сразу поняла, что за ней ухаживали. Что в неё влюбились. Всё происходило как в романе Джейн Остин. Всё те же долгие пылающие взгляды через переполненную комнату, разве что с небольшими отличиями. Шелдон смотрел так, словно пытался решить уравнение, а переполненной комнатой была их квартира со столом, заставленным тайской едой.

(В одиннадцатом классе они читали отрывки из «Гордости и предубеждения», и Пенни прогуляла урок физкультуры, сбежав в библиотеку. В тот день она прочитала всю книгу от корки до корки, а ещё была наказана за пропущенное занятие и поздно вернулась домой. И никто никогда не узнал о книге, которую она спрятала под матрасом).

Шелдон открывал перед ней дверь, вставал, когда она вставала из-за стола, предлагал свой пиджак, когда она мёрзла, хотя по-прежнему не позволял сидеть на его месте.
Однажды, ночуя у своего бывшего, Пенни перепутала комнаты. Было три часа ночи, она была пьяна, в слезах и позволила себе обнять Шелдона. Каким-то образом на следующее утро она проснулась в своей кровати, одетая, а на прикроватном столике её ждала бутылка воды.
Пенни пыталась избегать Шелдона, а он, напротив, искал с ней встречи. Она заводила разговор — а он менял тему. И никто не понимал, что происходило.

(Впервые Пенни напилась после того, как в десятом классе переспала с Джеймсом Рейнолдсом. Он разболтал об этом всем своим друзьям и при всех бросил, а она ударила его за это. Наигранные слёзы в тот раз спасли её от ареста, а в дальнейшем Пенни неизменно начинала флиртовать со всеми парнями, когда Джеймс был поблизости. Настоящие друзья её не бросили, а мнимые разбежались за три дня, но это всё равно не помешало ей стащить у отца бутылку виски и провести с ней ночь).

Шелдон брал её под локоть и уводил в сторону, чтобы обсудить что-нибудь, подолгу не мог решиться убрать листок, застрявший в её волосах. Он передавал Пенни ручку — и их пальцы на миг соприкасались, он ставил тарелку на её колени — и ненароком касался её бедра, он садился с ней рядом, коленом задевая её колено…
Все эти ухаживания были ненужным вздором, потому что теперь Пенни уже было мало мимолётных прикосновений и извиняющихся взглядов. Она поправляла его воротник, стремилась брать вещи из его рук и отказывалась покидать его место, тайно надеясь, что когда-нибудь он просто подхватит её на руки и перенесёт на другое место. Или на собственные колени.

(Пенни никогда не любила держаться за руки. Леонард пытался настаивать, неуклюже цепляясь своими влажными и липкими пальцами за её ладонь, а она чувствовала себя последней дрянью, стараясь спрятать руки поглубже в карманы при его приближении).

Шелдон всегда выглядел невероятно уверенным и целеустремлённым, когда облизывал кончиком языка губы, улыбался и стучал пальцами по клавиатуре. Когда он наблюдал из-под полуприкрытых век или насмехался над чужими ошибками, когда он касался её, всякий раз, когда он касался её, Пенни казалось, что внутри неё что-то вспыхивает. И удивительно было, что никто больше не замечал её состояния.

В её почтовом ящике откуда-то появлялись цветы. И стихи — Шекспира, Вордсворта, Брауна и других великих поэтов — проскальзывали под её дверь посреди ночи.

(Для Пенни никогда не составляло труда сделать первый шаг, потому что, честно говоря, парни часто оказывались слабаками, а она же была девушкой, которая знала, чего хочет. И она добивалась этого… за одним исключением).

И тогда произошло кое-что одновременно и удивительное, неожиданное, и закономерное, само собой разумеющееся. Это был Всевозможный четверг, и Шелдон предоставил ей выбор. И даже нечто большее. Это было сложно объяснить, несколькими годами позже Леонард будет клясться, что он замечал многое: как Шелдон смотрел на неё, как говорил с ней — без всяких занудных слов. Он говорил, что это был её выбор, а она смотрела на него, просто смотрела — и выбирала. Рассказывала, приподняв брови, вызывая у него усмешку, в то время как Радж и Говард обменивались растерянными взглядами с терпеливо ждущим Леонардом.
— Пенни, — она и не догадывалась, что голос Шелдона может звучать одновременно так и насмешливо, и серьёзно. — Пенни, ты сидишь на моём месте.
— Неужели? — он чуть кивнул в ответ на её вопрос, хотя это действие предназначалось скорее для него самого, и отошёл от кухонного стола.
— Ты и сама это знаешь, Пенни, — проговорил он и подхватил её на руки. Шелдон подхватил её на руки. Да, Пенни, конечно, знала, что у него сильные руки, он он поднял её, словно невесту, сдержанно кивнул друзьям и направился к двери.
— Ты меня вынудила, — сказал он, а Пенни лишь рассмеялась. Шелдон прошёл половину пути до её квартиры, а она захлопнула за ним дверь.

(Она никогда не была поклонницей романтики. Однако ей было очень больно, когда она сказала Курту, что ей не нужны розы на день Святого Валентина, а в итоге не получила вообще ничего — даже открытки или поцелуя)

— Пенни… Я не уверен, что мои… намерения… И не знаю, как лучше… действовать… Я не большой специалист в этом, — признался Шелдон.
— Ты ухаживаешь за мной, — ответила она с улыбкой.
— Думаю, я смог хорошо научиться этому у тех, кто считается мастерами романтики и ухаживаний, — невинно сообщил он, и она улыбнулась. Да, он мог бы просто подойти и позвать её куда-нибудь, они могли бы напиться и поцеловаться, но вместо этого…
— Влюбился, — пропела она и обняла его. — Ты же понимаешь, что мы и дня не проведём без споров?
Шелдон лишь покачал головой, подошёл к дивану и опустился на него, посадив Пенни на свои колени.
— Я буду убираться в твоей квартире, а во время «Проекта Подиум» ты сможешь спрашивать моё мнение о каждом наряде. Даже если я буду заверять, что занят важной работой.
— Хм… хорошо, — ответила Пенни.
— И я буду надоедать тебе с подобными вещами, целенаправленно мешать тебе и выступать против спонтанности.
— Да, мы вполне на это способны, — она улыбалась.
— Ребята? — послышался из коридора голос Леонарда. За его спиной Говард громко разговаривал с Раджем.
— И я… — Шелдон усмехнулся. — Я буду рассказывать тебе о «Законах привлекательности», а ты — учить меня законам привлекательности.
Пенни рассмеялась:
— Когда-нибудь ты научишься правильно использовать сарказм.
Он улыбнулся её словам, но улыбка быстро угасла, когда он взглянул на неё. По-настоящему взглянул — и от этого взгляда у Пенни перехватило дыхание.

(Она была потрясающей и весёлой девушкой и никогда не переживала из-за парней, которые хотели её. Но она никогда не была в них уверена, никогда не была счастлива — потому что сомневалась, что были счастливы они. Именно поэтому под её матрасом притаилась давно украденная из библиотеки книга, в которой мистер Дарси мечтал о любви Элизабет Беннет — как и сама Пенни мечтала о любви. И пусть это было лишь книжной выдумкой, такая любовь стоила того, чтобы за неё бороться).

— И ты поможешь мне взять следующий уровень в «Age of Conan», — мягко добавила она, и его глаза потемнели. Он убрал волосы с её лица.
— И расскажу тебе историю отношений между Федерацией и Клингонской Империей.
— А я разрыдаюсь, потому что я всего лишь глупая блондинка, — пробормотала она, чувствуя, как сердце уходит в пятки. Шелдон нахмурился.
— И я всё равно буду любить тебя, потому что ты Пенни, — он произнёс это как самую обыденную вещь на свете. Он не врал, не играл словами, не рассказывал ей, какая она замечательная или…
Любимая. Он сказал, что любит её. Он её любит.
— И, — Пенни почувствовала, что сейчас заплачет. — Я приду к тебе в комнату посреди ночи, а ты не посмеешь меня выгнать, — она нашла его ладонь и переплела их пальцы. Шелдон внимательно изучал её лицо, словно пытаясь запомнить каждую черту.
— Ребята, да что происходит-то? — крикнул Леонард из-за двери, но они даже не шевельнулись.
— Думаю, что ты найдёшь способ сделать это, — теперь его голос звучал низко и глухо, вынуждая Пенни удивлённо рассмеяться.
— Держу пари, так и будет, — она придвинулась ближе и замерла в нескольких дюймах от его губ. — А что твои мастера романтики советуют делать в случаях, когда желанная девушка находится рядом с тобой?

(Когда-то, когда ей было семнадцать и она отчаянно хотела жить, она пообещала себе, что непременно узнает, в чём дело, сможет понять всё, сможет стать счастливой и всё будет просто потрясающе).

Его рука соскользнула ниже по её спине, притягивая ближе, а сам он наклонился к ней.
— Слушай внимательно. Это будет незабываемо.
Их губы встретились.

...так оно и было.

Работа №4

Ссылка на оригинал: https://www.fanfiction.net/s/5641929/1/Obvious

Очевидно

Имя автора: Maiden of the Moon
Жанр: Юмор / Романтика
Пейринг: Шерлок Холмс, доктор Ватсон
Статус: Завершен
Саммари: Нет ничего столь очевидного, как любовь... Особенно если вы так же наблюдательны, как Майкрофт.
Дисклеймер: диалог мой, но не персонажи.
Примечание автора: О, Боже. Что я делаю...? XD
Предупреждения: это мой первый фанфик по данному фандому, так что возможен ООС. (Пожалуйста, будьте добры!)

Очевидно

“Ты влюблен.”
“...”
“Я могу принять твое молчаливое таращение за признание?”
“Я никогда не таращусь.”
“Так ты говоришь. Но это вряд ли имеет значение сейчас, не так ли?”
“Мой дорогой брат, что вселило тебе нелепую идею о том, что я влюблен?”
“О, Шерлок. Не оскорбляй меня; это же совершенно очевидно.”
“Поясни.”
“Зачем, у тебя все на лице написано, младший брат. По факту, по всему твоему телу: на твоем левом манжете мельчайшие пятнышки случайно пролитой подливки. Это говорит мне о том, что ты был не вполне сосредоточен за ужином. Непривычно неуклюже миновал супницу, возможно, на мгновение смутившись, когда твоя ладонь соприкоснулась с пальцами объекта твоих привязанностей. Твои щеки всего на оттенок розовее, чем три недели назад, и я думаю, что это частые приступы румянца окрасили их таким образом. И твоя глупая легкая улыбка… столь часто встречающаяся у школьников. Ты пытаешься скрыть ее за своей газетой и заметками по делу, но в твоих глазах огонь который не смогли бы зажечь даже самые интригующие случаи. Он слишком жарок для холодных расчетов которые обычно оживляют твои черты. Так что, совершенно очевидно, других вариантов нет.”
“Как интересно, что к такому поспешному выводу ты перескочил, Майкрофт.”
“Я ни к чему не ‘перескакивал’. Я заметил признаки и сделал подходящее заключение.”
“В самом деле. Если мне позволят, то могу я узнать - кто, как ты считаешь, у меня на примете?”
“Зачем, брат, если ты собираешься тратить мое время, делая вид, что возражаешь против моих заявлений, то, по крайней мере, задай мне трудный вопрос.”
“Ответ настолько прост?”
“Элементарный, мой дорогой Шерлок. Ты не веришь женщинам и не любишь их. У тебя мало друзей любого пола. И единственный человек с которым ты когда-либо ужинаешь - не говоря уже о том, чтоб считаться достойным твоего присутствия и дружбы - хороший доктор.”
“Возможно, сегодня я изменил свой распорядок приема пищи.”
“О, братишка, эти игры в «что, если» и «возможно» стали утомительными, когда мы еще были подростками! Но хорошо, я продолжу играть. Даже если бы ты изменил привычному шаблону приема пищи в этот вечер - чего ты не сделал, ведь пятна на манжете необычного оранжевого цвета особенного сливочного соуса, который, как я знаю, доктор Ватсон особенно любит - это не объяснило бы упакованную покупку у твоих ног, новый журнал и баночка с чернилами. Теперь, когда д-ру Ватсону пришлось ненадолго с нами распрощаться, чтобы посетить пациента по-соседству, я заметил, что журнал, который он нес в кармане, был только частично прочитан, так как только половина страниц была сморщена от чернильных пятен. Таким образом, поскольку ему не нужно было просить вас купить для него свежий журнал, я могу только предположить, что журнал в сумке - своего рода подарок. А ты, дорогой мальчик, никогда не был склонен дарить подарки. Поэтому он должно быть очень особенный для тебя.”
“...”
“И эти наблюдения, как говорят, только вершина айсберга; я только начал ссылаться на то, как ваши взаимодействия помогли доказать мою теорию. В общих чертах, ты никогда раньше не был таким веселым, так часто - решительным, в тебе произошли положительные изменения как только ты начал общаться с нашим хорошим другом. Но нам даже не нужно возвращаться к тому отдаленному дню за доказательствами, вместо этого, я могу привести в пример то, как ты явно дуешься уже в течении пятнадцати минут и сорока двух секунд с тех пор как доктор Ватсон покинул эту комнату. Или я мог бы обратить внимание на то, как твоя правая нога страдает от минутных спазмов с того момента, как доктор исчез из твоего поля зрения; физическое проявление твоего подавленного беспокойства и недовольства этой временной разлукой, было бы моим диагнозом. (Ах, да, рука на колене - разумное противоядие, как минимум до тех пор, пока лекарство не вернется.) Почему, я считаю, что единственная причина, по которой ты вообще сейчас оживился это то, что ты недавно вспомнил, как хотел стащить журнал бедного человека и перелистываешь его в уме с тех пор, вспоминая. И раз уж мы коснулись этой темы, очень в твоем духе, Шерлок: взяв его старый журнал, ты можешь передать ему новый не испытывая смущения от притворства, что это не подарок. Ты можешь просто сказать, что заметил пропажу старого журнала, но слишком поздно, и купил новый для удобства. После этого ты сможешь монополизировать его на целый день, диктуя свежие заметки, чтобы заменить те, которые исчезли.”
“Мой бог, Майкрофт, удивительно, что ты никогда не занимался детективным консультированием. Ты был бы гораздо более богатым человеком.”
“О, богатство… Перенасыщение чем либо вредит здоровью. Я имею достаточно, чтобы держаться на плаву и это все, что мне нужно. Денежное вознаграждение меня мало интересует.”
“Уверен в этом. Могу я быть столь смелым, чтоб спросить, что же тебя интересует?”
“Как же, мой маленький брат, конечно, счастье.”
“Конечно.”
“Ты счастлив, дорогой Шерлок?”
“Да.”
“И ты влюблен.”
“Каким-то образом я чувствую, что это был не вопрос.”
“Правда никогда не он.”
“Правда никогда не что?”
“А, доктор Ватсон, опять вернулись! Думаю теперь с вашим пациентом все хорошо? Превосходно! Чего вы ждете? Входите, входите! Мы только что говорили о вас, Шерлок и я.”
“Правда? Надеюсь, ничего слишком ужасного.”
“Ничего подобного, ничего подобного. По факту, Шерлок рассказывал мне, что никогда не был более счастлив. И, конечно, за это он должен быть благодарен вашей замечательной компании и дружбе.”
“Брат. Не смущай уважаемого доктора своими бреднями.”
“Почему нет, я не смущен, Холмс. Как по мне это звучит довольно воодушевляюще - иногда, я почти не знаю, что ты думаешь обо мне. Тебя бывает трудно прочесть, ты знаешь. Ну, нам, обычным людям, по крайней мере.”
“Ах хах ха, имей терпение, мой мальчик. Немного практики и ты научишься читать моего брата так же мастерски как я.”
“Очень в этом сомневаюсь, мистер Холмс. В конце концов вы знали его всю жизнь. У меня, несомненно, это заняло бы столько же времени, чтобы хотя бы появился шанс.”
“О, не беспокойтесь. Я уверен, Шерлок облегчит задачу для вас, не то, что для меня.”
“С чего бы ему делать это?”
“Боже, боже, взгляните на время! Ватсон, клиент назначил нам на завтра встречу за завтраком в шесть часов утра, ни свет ни заря! Нам нужно поспешить вернуться на Бейкер-стрит, чтобы мы успели до поздней ночи. Майкрофт, всегда рад тебя видеть.”
“Также, младший Шерлок. Будь осторожен на пути домой…”
“До свидания, мистер Холмс.”
“До встречи, доктор Ватсон.”
“Мой дорогой Ватсон, я боюсь час в этой темной комнате плохо повлиял на мое зрение; не будет ли это ужасным бременем если я обопрусь на вашу руку пока схожу по ступенькам вниз?”
“Конечно нет, дружище. Почему ты не - о, боги, ты чуть не споткнулся здесь! Давай, возьми мою руку…”
“О, ты благословение, старина.”
“...совершенно, совершенно очевидно.”

Работа №5

Ссылка на оригинал: https://www.fanfiction.net/s/8974844/1/Four

Трис сомневается в том, что нравится Тобиасу. Он называет ей четыре причины того, почему это действительно так.

Четыре

Работа №6

Ссылка на оригинал: https://www.fanfiction.net/s/2923323/1/Into-the-Frying-Pan

"Раскаленная сковородка".

Содержание: Пришла очередь Арагорна готовить ужин для Братства кольца, но эльфу это явно не по душе.

- Слишком горячая.
Арагорн, склонившийся над весело пляшущим пламенем костра, оторвал взгляд от висящей над огнем маленькой металлической сковородки, и посмотрел на скептически уставившегося на него принца Лихолесья.
- О чём ты?
- О сковороде. Она слишком горячая.
По лицу следопыта пробежала тень раздражения, и он повернулся к эльфийскому принцу, который стоял, прислонившись к дереву и скрестив руки на груди.
- Напомни, когда ты успел стать таким искусным поваром? - резко спросил он.
Леголас пожал плечами, и, оттолкнувшись ногой от гладкой коры дерева, шагнул вперед и встал прямо напротив Арагорна, сидевшего по другую сторону костра.
- Не нужно злиться, Эстель. Я просто хочу сказать, что бекон подгорит.
Арагорн насмешливо фыркнул.
- Почти всю свою жизнь я провел в походах, и ты думаешь, что я не могу позаботиться о пропитании? - парировал он. - Более того, я полагаю, что разбираюсь в этом гораздо лучше эльфийского принца, который большую часть своей многовековой жизни нежился во дворце.
Леголас вскинул бровь.
- Я не спорю, что ты можешь добыть еду, Арагорн, но насчет того, что ты можешь приготовить её, у меня большие сомнения...
Решив игнорировать слова друга, следопыт потянулся к лежащему позади него свертку в грубой обертке.
Сегодня днем Гендальф наконец смягчился и разрешил Арагорну с Боромиром (как наименее подозрительным из Братства) заглянуть в маленькую деревеньку, мимо которой пролегал их путь, чтобы раздобыть кое-какие припасы. По настоятельной просьбе хоббитов мужчины купили немного бекона для ужина, и как только они вернулись в лагерь, Арагорн вызвался приготовить его, о чем уже начинал жалеть.
Стоически игнорируя двусмысленные взгляды, которые бросал на него друг-эльф, Арагорн извлек несколько жирных кусков бекона и положил их на дымящуюся сковороду. Края бекона сразу же зажарились и стали подгорать.
- Я же тебе говорил.
- Я люблю, когда бекон хорошо прожарен, - проворчал Арагорн.
- Между "хорошо прожаренным" и "обугленным" есть разница, mellon nin*, - мягко ответил Лесоглас.
- Услышу от тебя ещё хоть одно слово по поводу моей стряпни, и один эльф из Братства пойдет сегодня спать голодным.
- Учитывая качество этой стряпни, можно сказать, что этому эльфу повезло, - и с этими словами Леголас отошел и ловко взобрался на ближайшее дерево.
Бормоча себе под нос, Арагорн решил, что минуты хватит, чтобы бекон прожарился до идеального состояния и, невзирая на демонстративное покашливание, доносившееся до него сверху, стал звать Братство на ужин. Первыми прибежали хоббиты с тарелками наготове, они и так все время крутились возле дунадана c тех пор, как он с Боромиром вернулся с припасами. Гимли, Боромир и Гендальф скучковались за хоббитами, не рискуя вставать между полуросликами и их ужином. Через несколько минут, когда полностью стемнело, и всё братство расселось вокруг костра с тарелками в руках, Леголас неторопливо вышел из ночного сумрака и легко опустился на землю.
- Ну и как ужин? - спросил он непринужденно, доставая невесть откуда яблоко и смачно надкусывая его.
- Отличный, спасибо, - ответил Арагорн, продолжая демонстративно поглощать черноватую массу из тарелки. Он прожевал ее всего пару раз, прежде чем проглотить, и решил, что хоть это был и не лучший ужин в его жизни, но и не самый плохой. Почти.
Легкая улыбка пробежала по губам эльфа, и он откусил еще один кусок спелого красного яблока, на которое с завистью смотрел Боромир.
Гимли мельком взглянул на сына Трандуила с огрызком в руках, фыркнул в бороду и наклонился к четырем хоббитам, которые скучковались по другую сторону мерцающего костра.
- Мясо эльфам не по зубам, парни, - заявил он бесцеремонно. - Слишком нежные. А для нас, гномов, наоборот - много мяса не бывает, - пробасил он. - Я бы многое отдал за добрый кусок свинины или за парочку жареных фазанов! Но нельзя получить всё и сразу, верно? - и гном откусил огромный кусок бекона. Но как только он начал жевать, его лицо приняло какое-то странное выражение. Глаза его заслезились и, мучительно проглотив кусок, он на ощупь достал свою флягу с водой и, приложившись к ней, выпил разом почти половину и вытер рот рукавом. - Что может быть лучше хорошего куска мяса! - попытался выкрутиться он, снова демонстративно набивая рот, после чего хрипло раскашлялся.
- А тебе ужин понравился, Боромир? - жизнерадостный голос эльфа нарушил тишину, которая повисла после того, как сыну Глоина наконец удалось откашляться. Боромир, неуверенно помешивая черноватую бесформенную массу, размазанную по тарелке, откликнулся:
- Что, прости? - он поднял взгляд на невероятно бледное лицо, которое, казалось, само излучало свет в темноте.
- Ты до сих пор так и не притронулся к ужину, - Леголас пропустил мимо ушей покашливание, доносившееся со стороны Арагорна, и продолжил расспрашивать гондорца. - Тебе не понравилось?
Боромир бросил тревожный взгляд на следопыта, который недобро, если не сказать угрожающе, смотрел на него. - Нет, ужин прекрасный, - торопливо начал он, - я просто не очень голоден.
Заметив, что хоббиты с жадностью смотрят на его тарелку, он протянул ее им и устроился поудобнее, стараясь не обращать внимание на сжимающийся от голода желудок.
- Боромир.
Сын Наместника поднял взгляд и едва успел поймать яблоко, брошенное ему принцем Лихолесья. Леголас улыбнулся.
- Может, это разбудит твой аппетит.
Боромир с благодарностью посмотрел на эльфа и откусил большой кусок. За несколько секунд яблоко было съедено, и мужчина откинулся назад с довольным выражением лица, делая вид, что не замечает сердитого взгляда наследника трона Гондора.
В футе от них Пиппин придвинулся поближе к Мерри.
- Что происходит? - прошептал он с набитым ртом, надеясь, что остальные его не услышат. - Почему Бродяжник и Леголас так смотрят друг на друга?
Мерри пожал плечами, и его темные брови на секунду скрылись за кудрявой каштановой шевелюрой.
- Я точно не знаю, Пин, - тихо ответил он. И сразу замолчал - Арагорн буквально пригвоздил их взглядом, полным подозрения, и только когда мужчина перевел взгляд обратно на эльфа, хоббит продолжил.
- Мне кажется, Боромиру не понравился бекон. Но с его стороны очень любезно поделиться с нами.
Пиппин молча кивнул и продолжил есть.

***

Сквозь чащу леса доносились жизнерадостные голоса Пиппина с Мерри, моющих за Братством посуду у ручья неподалеку, и стоящего в карауле Гимли. Арагорн стал устраиваться на ночлег, положив под голову свернутый плащ. Когда кто-то беззвучно прошел мимо него, еле ступая по земле, Арагорн поднял голову и увидел принца Лихолесья.
- Хоббитам понравилось, - слова сорвались, прежде чем он успел их остановить. Леголас замер и опустил взгляд на следопыта.
- Хоббитам нравится всё, если это съедобно, а иногда даже если и нет, - небрежно заметил он. - Это не такое уж достижение, друг мой.
Сдавленно фыркнув и стараясь не разбудить спящего Фродо, Арагорн сердито посмотрел на эльфа.
- И всё же, где ты их достал?
- Что достал?
- Те яблоки.
- Я их нашел, - невозмутимо ответил Леголас.
- А где конкретно? - не унимался следопыт. - За все эти дни мы не видели ни одной яблони.
- Они были в твоей сумке.
Мгновение Арагорн молчал, потом сел, вытащил свою походную сумку и принялся торопливо рыться в ней, стараясь найти свои любимые фрукты, парочка которых всегда лежала на дне сумки. Конечно, их там не было.
- Ты украл их, - упрекнул он эльфа.
- Сегодня была твоя очередь накормить ужином все Братство, mellon nin, - ответил тот. Несколько грациозных шагов - и он быстро взобрался на ветви ближайшего дерева. Его мелодичный голос донесся до рассерженного следопыта. - Я просто помог тебе исполнить твой долг.
Арагорн спокойно опустил свою сумку на землю, протянул руку к сырой земле и его пальцы нащупали нечто холодное и твердое. Одним быстрым движением он швырнул небольшой камень в сторону веток, на которых устроился эльф, и прислушался. Но всё, что он услышал - это как камень просвистел в воздухе, задев лишь несколько листьев.
- Мимо.
Арагорн выругался про себя. Вытянув руку, он нащупал второй камень, на этот раз покрупнее, и бросил во второй раз. Глухой мягкий стук, сопровождаемый громким возгласом эльфа раздался в темноте ночи. Довольно улыбнувшись, следопыт опять устроился на земле.
- А сейчас точно в цель, - удовлетворенно пробормотал он и погрузился в спокойный, но чуткий сон.

---

* mellon nin (синдар.) - друг мой

Работа №7

Ссылка на оригинал: https://www.fanfiction.net/s/5359517/1/Sleep-All-Day


Реджинальд лежал на мягкой траве в тени большого, ветвистого дерева, защищавшего его от палящего солнца. Его шляпа и пиджак остались в стороне, довольно торопливо отброшенные ради комфортного послеполуденного сна. Воплощение расслабленного блаженства, спящий Шляпник лежал, закинув руки за голову и вытянув ноги на земле перед собой.

Алиса сидела подле него, прислонившись спиной к дереву, с головой погруженная в толстую книгу, лежащую на ее коленях. Некоторое время тишину нарушали лишь шелест перелистываемых страниц да спокойные вдохи и выдохи Реджинальда. Вслушиваясь в мягкие звуки его дыхания, Алиса улыбнулась. С потрепанного тома, лежащего перед ней, ее внимание соскользнуло на человека, дремлющего справа от нее.

Его лицо было таким расслабленным, спокойным, разгладившимся во сне. Не в силах устоять, она потянулась вперед и провела нежным пальчиком по его щеке, рисуя воображаемую линию от его брови к подбородку. Он пробормотал что-то неразборчивое, так и не проснувшись, и повернулся лицом к ее руке, зарываясь носом в ее ладонь. Алиса хихикнула. Она отложила книгу в сторонку и уселась поближе, подкладывая ноги под себя для большего удобства.

В ее глазах появился озорной блеск, и она осторожно пододвинулась еще ближе к его лицу, полностью готовая к отступлению в том случае, если он проявит хотя бы малейшую склонность к пробуждению. Его веки дрогнули, но не открылись, и Алиса успокоено выдохнула. Еще пару мгновений она просто любовалась мирным выражением его лица, ведь крайне редко он сидел на одном месте достаточно долго, чтобы его можно было как следует рассмотреть. Она обратила внимание на мягкие и нежные ресницы, длинные и темные, контрастирующие со светлой кожей. Его рот был немного приоткрыт и расслаблен, и необыкновенное для его владельца отсутствие движения и шума показалось Алисе очень занятным.

Она провела пальцем вниз, вдоль его челюсти, обводя его губы. Когда Реджинальд начал двигаться, она быстро отдернула руку; он повернулся на бок, подкладывая одну руку под щеку и оборачивая другую вокруг себя, устраивая ее поудобнее на бедре. Алиса испуганно подалась назад, но он дышал все так же размеренно и спокойно, и она поняла, что он все еще спит. Она потрясла головой. Так тревожно… Возвращаясь вниманием к дремлющему Шляпнику, она провела пальцами по его волосам, аккуратно вычесывая застрявшие в них травинки.

Рот Реджинальда уже слегка подергивался, когда Алиса продолжала вычищать кусочки травы из белых прядей, но она была слишком поглощена своим занятием, чтобы это заметить. Отбросив за ухо раздражающую прядь собственных волос, Алиса вновь наклонилась над своей добычей. Следующим объектом ее изучения стали веснушки, усыпавшие его нос: Алиса водила указательный палец от одной веснушке к другой, словно играя в «соедини точки» на его лице. Она была так увлечена своими действиями, что не заметила, что дыхание Шляпника стало менее ритмичным, глаза, вокруг которых танцевали ее пальцы, слегка приоткрылись, и голубые полоски в изумлении уставились на нее из разверзнувшихся трещин.

– У него, конечно, много веснушек, – заметила она вслух, ни к кому толком не обращаясь. Наклоняясь ближе, она провела пальцем невидимую линию вниз по шее, до воротника рубашки, скрывавшей все остальное. – Хотелось бы мне знать, везде ли они у него есть, – размышляла она, хихикая.
– Любопытное измышление, сверчок. – Теперь глаза Реджинальда были открыты. Он усмехался, но в его голосе явственно слышалось изумление. – Хотелось бы мне знать, не желаешь ли ты его проверить?

Вздрогнув, Алиса вскрикнула и отпрянула от него.

– Ах, уже поздно отступать, как мне кажется, – поддразнил ее Реджинальд, подпершись одним локтем. – Тебя поймали на месте преступления. Я знаю, что слишком красив, чтобы передо мной можно было устоять, – он принял театральную позу, кокетливо подрагивая ресницами, – и все же, это довольно компрометирующая ситуация, ты не находишь?

Алиса едва удержалась от того, чтобы закатить глаза. – Нет, Реджинальд, только ты можешь сказать нечто подобное.

Он легонько пожал плечами и ухмыльнулся. – Что ж, это справедливо. И все же, не могла бы ты придвинуться ближе? – Он похлопал свободной рукой по земле рядом с собой, призывно глядя на нее. – Я одинок. Я чахну без твоего общества. Без тебя я не понимаю, что мне делать с самим собой. Это правда, сверчок, – и тут он поднял руку и потянулся к ней, – я – ничто, когда тебя нет рядом.

Издав тяжелый вздох, чтобы замаскировать свой восторг, Алиса расположилась так, чтобы оказаться перед ним лицом к лицу, но все еще сохранять приличное расстояние между ними. Она сложила руки на коленях и взглянула на него, наклонив подбородок, как бы заявляя «Ну, вот».

Реджинальд надулся. – Это все, сверчок? – Он опустил глаза к земле, изображая обиду. – Мы надеялись, что вы удостоите нас своим чарующим присутствием, да, мы верили в это, и нам хотелось бы знать, не пересмотрите ли вы свою позицию по этому вопросу.

Лишь покачав головой в ответ на его выходки, Алиса подняла книгу и начала перелистывать страницы в поисках места, на котором она остановилась. – Это было бы крайне неприлично, мистер Феофил, – указала она, поблескивая глазами. Проигнорировав то, как он пробормотал «Третий…», она продолжила: – Хоть кто-то из нас должен быть благоразумным в этих отношениях.

Голубые глаза загорелись в восторге. – Так ты признаешь, что здесь наличествует факт отношений? – вопросил он, наклонившись к ней довольно близко для удобства наблюдения. Алиса подняла взгляд от книги к любопытствующему лицу прямо перед ней, и, довольно медленно и плавно, подняла тонкую бровь. Реджинальд безошибочно распознал этот жест как ответ и ухмыльнулся, сверкнув зубами. Прижав руку к сердцу, он драматично откинулся на траву, приземлившись с легким глухим ударом. – Никогда не думал, что этот день настанет!

Алиса фыркнула. – Реджинальд, «факт отношений» наличествует уже три месяца, и ты прекрасно об этом знаешь.

– О да, я знаю, Алиса. – Он смотрел на нее снизу вверх с коварной усмешкой. – Мне просто нравится слышать, как ты это говоришь.

Отложив книгу в сторону как безнадежное дело, Алиса потянулась, чтобы убрать выбившиеся прядки волос с его лица. – Мне это известно, глупый ты человек. Ты объявляешь об этом всем, кого мы встречаем, и неважно, знают они уже об этом или нет. – Она обвиняюще ткнула его пальцем в нос. – Хорошо подремал?

– О да, сверчок. Мне снились две мои любимые вещи: чай и ты. Вообще-то, – он откинул голову назад, чтобы окинуть взглядом свою собеседницу, – думаю, я могу возвращаться в мирное царство сна. – Он прикрыл рукой глаза и испустил театральный вздох. – В моих снах ты не отвергаешь меня, и там у меня есть чай, когда здесь его нет. Прощай, Алиса, – он словно читал монолог, – и да встретимся мы вновь, когда ты будешь более расположена удовлетворить мои потребности в общении. – Подглядывая за ее реакцией из-под руки, Реджинальд обнаружил, что потерял интерес аудитории. Алиса, давно привыкшая к его драматическим талантам, вновь обратилась вниманием к своей книге.

Он отвернулся от нее, всецело намереваясь выполнить свое обещание – и взвизгнул, быстро откатываясь назад к своей светловолосой подруге.

Алиса вскинула голову, широко распахнув голубые глаза. – Что случилось? – встревожено воскликнула она. Реджинальд нахмурился, потирая спину. – Там был камень.

Вся остававшаяся в Алисе сдержанность мгновенно улетучилась, и она громко рассмеялась. – Это был действительно острый камень, – сказал Реджинальд, выгораживая себя. Алиса лишь засмеялась сильнее, да так, что из ее глаз потекли слезы. Реджинальд перебрался в сидячее положение, скрестив руки на груди и поглядывая на нее как обидчивый ребенок. – Было больно…, – пробормотал он, не желая сдаваться.

Его попытки добиться сочувствия остались незамеченными – Алиса осталась охваченной муками веселья. – О, Рег… – выдохнула Алиса, постепенно возвращая самообладание, – что бы я без тебя делала? – Затем она улыбнулась ему, сверкнув зубами в великолепном послеполуденном солнце, молчаливо прося о понимании.

– Безнадежно скучала бы и страдала от одиночества, вне всякого сомнения, – тут же ответил он в качестве извинения. Они оба знали, что требуется нечто намного большее, чем взрыв смеха из-за какого-то камня, чтобы действительно его расстроить. – Ну правда, сверчок, – сказал он, подавшись вперед, чтобы коснуться ее подбородка, – перестань уже быть такой правильной и посиди со мной. – Он потянулся и схватил ее за руку, осторожно притягивая ее в свои объятия.

– Ах, ну так и быть, – неохотно согласилась она, удостоив его косым взглядом. – Поскольку каким-то образом я уже оказалась здесь, думаю, я смогу задержаться и подольше.

Он откинулся на траву, увлекая ее за собой. – Очень на это надеюсь, лютик. – Он закрыл глаза, удовлетворенно вздохнул и притянул ее ближе. – Если бы был чай, этот день был бы идеальным, – задумчиво заметил он.

Молча посмеиваясь, зная, что он не сможет ее увидеть, Алиса опустила голову к нему на грудь, зарываясь под подбородок. Она мягко выдохнула, и ее теплое дыхание коснулось его шеи. – Я думаю, все уже и так почти идеально, – сказала она, положив руку ему на плечо.

– Видишь, – рассеянно пробормотал он, проводя рукой по ее волосам, – разве это не лучше, чем чтение? – Она улыбнулась, и он почувствовал, как ее губы прижались к его шее. – Полагаю, можно считать и так, – ответила она сонно. Его грудь вздрогнула, когда он усмехнулся. – Отрицай это сколь тебе угодно, сверчок, и все равно это останется правдой.

Голос Алисы был мягким и все более сонным. – Вы так уверены в своей неотразимости, мистер Феофил…

– Третий, и, конечно же, я уверен. Ну кто сможет устоять передо мной? – Он поднял руки к небу, как бы подчеркивая свои слова, но Алиса не заметила драматического жеста – она лишь закрыла глаза и устроилась поудобнее на своей импровизированной подушке.

Реджинальд опустил голову на траву, слегка повернувшись так, чтобы уткнуться носом в макушку Алисы. Он аккуратно обхватил ее за талию, прижимая ее, спящую, ближе к себе. Когда она вздохнула во сне, раскрывая руки, чтобы ответить на его объятие, он широко улыбнулся, чувствуя, как ее золотистые волосы щекочут его губы.

– Вот именно.

Работа №8

Ссылка на оригинал: https://www.fanfiction.net/s/9008074/1/Her-Prisoner

При их первой встрече он держал кинжал у ее шеи. Ни людям, ни драконам не удалось остановить его нападение, и это зачаровало ее. Он был холоден снаружи, но огонь горел в его ледяных голубых глазах. В его душе.
Он собирался убить ее. Со всей внутренней яростью волк хотел убить дракона.
Вероятно, люди правы – волки заботились о своей стае больше, чем кто бы то ни был. Драконы были одиноки. Вдобавок Роб Старк потерял всех своих близких. Старки были слишком благородны для политики, поэтому им не суждено править Семью Королевствами.
Один из ее людей готов был напасть на обидчика с ножом, но она знала, что этого не произойдет, пока Роб не причинит ей боль.
Подняв руку, она приказала ему отойти. А Роб Старк застыл перед ней, касаясь кинжалом ее кожи.
– Я не убивала ее, – сказала не громко, но четко Дейнерис Таргариен, законная наследница Железного трона.
– Ваши люди убили ее, – его голос был хриплый как звериное рычание.
Мало кто мог стоять перед ней так уверено, потому что она смогла собрать армию, она родила драконов. Люди боялись ее, несмотря на ее невинные черты и мягкость. Она должна была держаться как королева и играть свою роль.
Молодой Волк заставил ее чувствовать страх впервые с тех пор, как она узнала правила игры. Конечно, это был другой страх. Новый вид. Возможно, это было то, что они называют уважением.
– Меч был не в ваших руках, но равносильно тому будь он у вас. – Лезвие царапнуло ее кожу, заставляя вздрогнуть.
Тут же их окружило более двадцати человек, готовых его убить.
Она вновь остановила их.
– У меня не было намерения причинить ей боль, но вы отказались сдаться, Робб Старк, – она говорила, чувствуя как капля крови стекает по ее бледной коже вдоль пореза.

– Вы убили ее, – зарычал он как настоящий волк, стиснув зубы. Только после этого она отдала приказ своим людям схватить его. Он был ее пленником. Никто не посмеет тронуть его.
Как и любой завоеватель, она получала свои трофеи.
Север преклонится перед ней, потому что у нее был Король Севера – единственный человек, которому хватило смелости взять этот титул. Но она осознавала до боли, что придется покорить не только это королевство.
***
Север не восстал против нее, но, возможно, от этого было только хуже. Эти земля была неприветлива. Люди здесь грубые, привыкшие к суровой погоде и боящиеся того, что за Стеной намного больше всего, чем она могла бы угрожать.
Тем не менее, Старки не сдались полностью. К этому моменту было обнаружено два освободительных лагеря. Очевидно, Роб Старк слишком ценен, чтобы быть ее пленником.
Но разве он был пленником? Она дала ему все, что подобает лорду. Он был пойман в своих палатах, и она позаботилась, чтобы ему было комфортно. Возможно, если бы она заслужила доверие, он открыл бы тайну как захватить его королевство.
Конечно, она была умнее этого.
– Что вам нужно? – бросил он, не глядя на нее и даже не пытаясь оказать уважения достойного королевы. Он продолжал смотреть в окно, мечтая о свободе.
Ее кровь кипела. Что он о себе возомнил?
– Ваше королевство, – начала она говорить, но он прервал ее злобным смешком.
– Повторюсь. Я не променяю свой народ на освобождение. – отрезал он и взглянул на нее с такой ненавистью, что она вздрогнула.
– Что, если я верну вам ваше королевство, если вы присягнете на верность мне?
– Вы думаете, я опущусь до этого? – Сказал он со значительным акцентом. Роб казался более неотесанным, чем большинство лордов, но вместе с тем был образованным.
Роб Старк знал, что добьется своего и сведет ее с ума, просто отвечая на ее вопросы и не выходя из себя. Снова.
Она пристально посмотрела на него, подошла вплотную и взглянула ему прямо в глаза. Без меха он выглядел меньше, но таким же мужественным.
– Женитесь на мне. – Его глаза округлились, но он попытался скрыть удивление.
Да, он не был Кхалом Дрого. Он не был ее Солнцем и звездами, человеком, которого она научилась любить, но Робб Старк разжег страсть внутри нее. Она не знала было ли это из-за постоянной войны или потому что он был действительно силен. Если она и узнала что-то у Визериса, так это то, что власть принадлежит женщинам. Мужчины были слабы под очарованием женщины, а брак – это политический контракт.
– Я еще скорблю о смерти моей первой жены, – категорично ответил он. Молодой Волк, как и Мать Драконов, был слишком юн, когда долг лег на его плечи. Тогда они были слишком чисты, но не теперь. Они пролили кровь и дали клятвы в обмен на оружие, чтобы сражаться и одержать победу.
– Вы женитесь на мне и я отдам Север одному из ваших братьев, а ты поможешь мне покорить Семь Королевств.
– С чего вы взяли, что это мне нужно?
Она улыбнулась, когда ее взгляд упал на тонкую ткань платья.
– Вы очень упрямый человек, Робб Старк, но я ваша Королева, и получаю все что хочу.
– И вы хотите меня? – спросил он с недоверием.
– Мне необходим единственного человека, который честен. Я не доверяю другим.
– Вам не нужен король.
– Вы правы, не нужен. Но мне необходим наследник.
***

Он продолжал говорить «нет» на ее предложение. Каждый день она посещала его, и они стали друзьями.
Он владел мечом куда лучше, чем она, ведь он был воином. Она была умнее. Большую часть времени играла с ним, побеждая в остроумии.
– Я принесла подарок, – объявила она однажды днем.
– Если это корона, то не нужно.
Она засмеялась, покачивая головой, когда приказала одному из своих людей впустить подарок. Робб потерял Серого Ветра, когда был взят в плен, но он рассказывал такие удивительные истории о своем лютоволке, что она послала группу людей, которые его отыскали. Робб опустился на колени и запустил пальцы в звериную шерсть, крепко потрепав волка за голову. Он выглядел счастливее, чем когда-либо с тех пор как попал в плен.
Поздоровавшись с хозяином, Серый Ветер подошел к Дейнерис. Она не доверяла волку, но Роббу он, вероятно, был как брат. Животное сделало два круга, изучая ее, прежде чем прижаться носом к ее руке.
– Ваши драконы поступают так же?
Дейнерис вдохнула и засмеялись.
– Только если вы им понравитесь, но скорее всего они сожгут вас заживо. – Она подняла голову на Роба и заметила, что он слегка улыбнулся.
– Я делаю правильно? – Она гладила рукой мягкую шерсть Серого Ветра.
– Вы ему нравитесь.
– Теперь вы женитесь на мне?
– Нет.
***

Возможно, он не хотел жениться на ней, но все еще был мужчиной. Мужчиной, который понимал насколько красива Дейнерис Таргариен.

По крайней мере, ему было позволено гулять вокруг Красного замка, после нескольких месяцев пребывания в плену королевы. Ну, у Дени, как он называл ее теперь. Иначе бы он сошел с ума. Робб презирал себя, за то, что соблазнился ее мягкостью, его инстинкты пробудились. Она была слишком умна. А он был так слаб. Ведь он был мужчиной, и, возможно, не любил ее, но это не значит, что она его не привлекала. Он боролся с желанием, которое окончательно открылось для него. Между тем, он наслаждался ее новыми способами делать предложение каждый день. До тех пора пока в одну из ночей она пробралась в его палаты. Она сбросила тонкое платье, едва скрывавшее наготу. Ее бледная кожа светилась от пламени камина.
– Нет, – пробормотал он прежде, чем она заговорила.
– Я не прошу тебя жениться на мне, Робб, – прошептала она, забираясь под меха на кровати и почти касаясь его. Ее стратегия изменилась, потому что мужчины были слабы к обнаженному женскому телу. Робб Старк, возможно, благороден, но он был также мужчиной в расцвете сил, который жаждал женских прикосновений. Ее не удивило, что он был прекрасным любовником. Но, возможно, это было потому, что им это было не впервой или, возможно, потому, что они были огнем и льдом, бурно реагирующими друг на друга.
***
Она продолжала забираться в его постель, и он не мог отказать ей в доступе к своим палатам. И в одну из ночей, через год после того как стал ее пленником уже он спросил:
– Ты выйдешь за меня?
Она вздохнула и удовлетворенно закрыла глаза.
– Когда?
Он улыбался, обнимая ее всем телом.
– Завтра.
– Завтра? – Ее глаза округлились, прежде чем она подозрительно их прищурила, – Ты меня проверяешь.
– Ты Королева. У тебя будет наследник.
***
Трон Севера принадлежал Робу и ей. Оба правили Семью Королевства силой льда и огня, Волка и Дракона.
Когда родился первенец, Дени знала, что их дочь будет править с абсолютной властью. Она была маленьким огоньком с бледным лицом ее матери и пламенными каштановыми волосами отца. Она будет расти, зная верность стаи волков и силы дыхания дракона. Когда Дейнерис наблюдала ребенком, она дотронулась руки мужа.
– Подари мне еще одного ребенка, Волка.
Он иронически улыбнулся.
– Нет.
Дени посмотрела на него и усмехнулась.
– Я должна упрашивать тебя?
– Возможно. Мне нравятся твои способы убеждения.
Она рассмеялась.
У них наверняка было бы много детей, много маленьких созданий, которые любят огонь так же как лед. Умных и сильных. Верных любимым и никогда не отступающих от своих целей.
– Тебе больше не пленник.
– У тебя уже есть наследник.
– Может быть, мне нравится взъерошивать шерсть волка?
– Может быть, мне нравится тепло дыхания дракона?

Работа №9

Ссылка на оригинал: https://www.fanfiction.net/s/8095957/1/Social-Father




Увидев дружбу Брюса Беннера с Тони Старком и то, что Халк спас Тони… Об этом нужно написать. Предупреждаю, местоимения и использование имен будут различаться, но это намеренно. Я все делаю намеренно, если только оно не совсем глупое – тогда, скорее всего, это опечатка, виной которой моя клавиатура. Правдивый рассказ.

Дисклеймер: Люди, которым принадлежат эти герои, - боги. Для меня большая честь даже мысль о том, что я мгновение поиграю с ними.

Не так много вещей, с которыми Халк мягок. Пожалуй, лишь однажды была женщина, занимавшая достаточно места в сердце Брюса Беннера, чтобы придать что-то вроде мягкости тяжелым, сокрушительным рукам Халка. Даже после того, как он смог приспособиться к команде и разделять друзей и врагов, Халк остался жестоким образцом животного гнева. Такова его природа.

Однако Тони Старк смог заслужить заботу Халка. То, как он поймал Старка во время смертельного падения, - почти, почти объятия. Он придержал Старка в его костюме совершенно по-новому, возможно, даже более осторожно, чем это было необходимо.

Быть может, из-за того, что Тони – единственный друг Брюса, который уважает Халка, восхищается им и любит. Единственный человек, верящий в обоих – и Брюса, и «того парня». Быть может, потому, что Тони – друг не только Брюса, но также и Халка, у которого не так много друзей, если они вообще есть. Нет, если честно. Все же, какой бы ни была причина, Старк особенный. Он особенный, и Халк любит его, даже очень, той животной любовью, которая присваивает и защищает.

Часами они пробиваются сквозь обломки. Клинт в небоскребе, несколькими этажами выше, не заговаривает ни с кем – это лишь значит, что смотрит внимательнее. Он видит лучше на расстоянии. Наташа время от времени посматривает на окно, где, как она знает, он находится, тихо оценивая, что подумают товарищи, если она поковыляет к нему и сядет, покалеченная, вместе с ним. Все еще думает, что любовь - это для детей, но со сломанной обвалом ногой, сидящая беспомощно, пока все отбрасывают валуны, будто те из бумаги, она чувствует что-то, будто она одна. Но никогда не покажет этого.

С каждым бесполезно перевернутым камнем атмосфера бешенства накаляется. Меньше людей должны были быть сейчас сломленными и плачущими.

Стиву хуже всех. Он потерял столь многих, всех, кого он знал, мир, который он знал, и он не потеряет другой. Он не уверен, что может. Ему сказали, это его сердце, которое делает сильнее и которое не вынесет потери Тони Старка. Он восхищается им, правда. Обвинял его в эгоизме, заносчивости и еще много чего, но это лишь видимость – на самом деле все не так. Чего он действительно хочет, так это сесть, всхлипывать и думать о Пэгги, Баки и Говарде и молиться, чтобы Тони был жив и знал, что один из лучших друзей Стива, что достоин наследства Говарда, наследства его семьи.

Вместо этого он вывозит камни, потому что Бог помогает тем, кто помогает себе.

С другой стороны, бог грома спокоен. Обычно шумный и громогласный (отсюда и имя), но сейчас спокоен до глубины души. Спокоен и невозмутим. Это слегка пугает всех. Он не был таким, когда они поймали его брата и когда он доставил его домой, чтобы навсегда запереть в темнице, и Один знал, что Тор любит своего брата, даже когда стыдится его и сердится. Он никогда не бывает таким спокойным. Эрик Селвиг, наверное, единственный, кто когда-либо видел Тора таким, все время оцепеневшим – сразу после того, как он потерял силу и путь домой.

И теперь Мстители опять это видят.

Они все немного не в себе сейчас, в конце. Они все потеряли столь многих ранее, и теперь все лучшего мнения о Старке. Команда не будет прежней без него. Наверное, команда не будет прежней без любого из них.
Халк удивляет больше всех. Он не без разбору крушит валуны. Он оживленно поднимает обломок за обломком и разбирает их, со злостью отбрасывая. Впечатляет, насколько он внезапно себя контролирует. Время от времени снова садится и рычит – не зло, а будто раненный зверь в агонии. От этого у каждого по позвоночнику пробегает дрожь. Потом он продолжает, камень за камнем.

Это длится часами – и ничего. Они даже не знают, в какой комнате был Тони, когда произошел взрыв. Все, что знают – это произошло внезапно, и они не были готовы к тому, что Тони – человек из плоти и костей, что он все это время не дает о себе знать.
Халк сообщил о своей находке особенно громким, злым и болезненным рыком. Это изменение, другая эмоция, и это заставило всех обратить внимание. Все, о чем смог подумать Стив, это то, что, по крайней мере, идиот смог сгруппироваться, потому что инстинкт самосохранения самовлюбленного гения был ужасен. Тони все еще окровавленный и неподвижный, и они волнуются, дышит ли он.

Халк бросается, дикий и несдержанный, будто львица, с рычанием, резко отстраняя Стива. Стив шагает вперед, чтобы успокоить его, видит, как Халк продвигается, тяжело дыша и глядя в пространство между ними. Шагает назад, останавливая Тора взмахом руки. Тор делает протестующее движение, но Стив замечает, как бережно Халк держит Тони, предупреждающе ворча и пыхтя. У Тора ушло какое-то мгновение на то, чтобы сосредоточиться на чем-то, кроме павшего товарища, но когда ему это удалось, он отступил. Не идиот, несмотря на мнение многих.

Халк не казался удовлетворенным небольшим изменением расстояния, и никто не хотел вновь быть его врагом. Они отходили дальше и дальше, пока Халк, наконец, не отвел взгляд. Последний раз фыркнул Наташе, подтверждая свое, потом повернулся посмотреть на Тони, толкая в стороны его руки и ноги с менее, чем сокрушительной силой. Тони не реагирует, и Стив не может дышать, пока не видит, что Тони жив.

Халк рычит, будто решил, что это лекарство от всех ран Тони Старка. Он делает это несколько раз, но знает, что должен признать поражение. Часть научного мышления Брюса все так же живет в нем. Он опускается на колени, когда осознает, что его скудных знаний недостаточно для решения проблемы. Фыркая, он дотрагивается до Тони. Все, что может сделать Стив, чтобы остановить Тора, кивнуть Наташе, которая, несмотря на испарину и боль, постоянно держит руку на пистолете.

Не совсем осторожно, но и не грубо, Халк тащит Тони на руках, качая его, будто ребенка. Тони тихо стонет, бормочет, когда Халк трясет его. Наташе это напоминает гориллу, которую она видела однажды, огромную, укачивавшую своего детеныша, пока тот ел, и то, как поразило ее, что такой крошечный малыш станет таким огромным созданием. Немногое заставляло Наташу плакать, но в носу немножко защипало. Если кто-то спросит, она будет отрицать.

Халк становится Брюсом Беннером, на мгновение падает на Тони, потом оглядывается, ошеломленный, удивленный, почему он на земле держит на руках, будто ребенка, своего израненного товарища. Стив и Тор оказываются рядом еще до того, как он смог окончательно сесть и осмотреться, заботясь о Тони. Прежде чем Брюса оттолкнули, Тони медленно открыл глаза, еще не придя в себя, и пробормотал что-то в изгиб шеи Брюса. Тот успокаивающе ему улыбнулся, слегка обнял, а затем передал остальным.

-Х-

Брюс сидит около Пеппер, пока Тони борется с отвратительной контузией в своей спальне, окруженный нелепо высокооплачиваемыми врачами. У него рвота, головокружение, и он еле-еле может выдавить пару слов за раз, поэтому Брюс и Пеппер безжалостно поддразнивают его, мол, ничего страшного, и молча обещают никогда не говорить об этом.

Они и не говорят. Нет уверенности, что Брюс или Тони помнят знаменательную перемену в их отношениях, но никто из них не поднимает эту тему. Они также не говорят о комнате, которую Пеппер и Тони оставили для Брюса из числа многочисленных лишних. Или какими частыми стали визиты Брюса. И даже о том, что аккурат между старым портретом Тони с отцом и более новым Тони с Пеппер висит изображение Тони, Пеппер и Брюса с чем-то вроде двигателя, который они построили вместе.

Черт, они даже не упоминают, как Брюс заставил Тони надеть пальто во время дождя (он выглядит серьезным, как бы там ни было), и почти невозможно не отметить выражение лица Тони, когда он это сделал.

И это лишь одно из.

Надеюсь, вам понравилось. Если нет, сообщите, почему. Если да, сообщите, почему. В любом случае, отзыв.

Работа №10

Ссылка на оригинал: https://www.fanfiction.net/s/6622650/1/How-I-Love-You

Так я тебя люблю

Коротко о том, как Хеймитч признается Китнисс, в своем влиянии на неё и Пита в конце «Сойки-пересмешницы». Я думаю, что «Сойка-пересмешница» должна была закончиться именно так. Много спойлеров по книге «Сойка-пересмешница»!

Спойлеры по книге «Сойка-пересмешница»! Я посчитала, что книга должна в большей степени раскрывать тему признания Китнисс в любви к Питу. Итак, вот что я написала! Отзывы приветствуются! :)

Дисклеймер: Все персонажи, части сюжета и цитаты из книги принадлежат Сюзанн Коллинз. У меня нет прав собственности ни на что из вышеперечисленного.

Увидев мое озадаченное выражение лица, он добавил: «Мы с тобой очень похожи, и ты это знаешь.»

---