Глава 3. Старая добрая "Нора".

К утру Гарри все же удалось забыться сном — тревожным, оставившим после себя неприятный осадок. Что именно снилось, он так и не вспомнил, но имел все основания догадываться.

Солнце флегматично светило в окно, тусклое, как давно не чищеный котел. Гарри вяло передвигался по комнате — точь-в-точь сонная муха, — только что не жужжал. Надел было школьную мантию — привычку не так-то просто искоренить, затем полез под кровать на поиски носков, а нашел там тапочки; вытряхнул из них кнопки (Вот Дадли паршивец! Сделал-таки задуманное, прежде чем побежал жаловаться мамочке на бормотание кузена!). Когда один носок был найден, дверь отворилась, и вошла тетя Петунья.

— Надо поговорить, — тихо произнесла она, присаживаясь на стул, спинка которого была увешана одеждой секонд-хенд от эксклюзивной фирмы «Старье Дадли».

Гарри вспомнил, что ночью опрометчиво предложил Дурслям отложить беседу на потом. Что ж, как говорится, сам напросился...

— Я хотела спросить... — тетя почему-то запнулась на полуслове, будто сомневаясь, продолжать или не стоит. Это было так на нее не похоже... У Гарри возникло неприятное предчувствие.

— Вы насчет моих ночных кошмаров? — на всякий случай спросил он, хотя прекрасно понимал, что, будь это так, тетя пришла бы в обществе дяди Вернона. — Поймите, во сне я не могу себя контролировать...

— Нет, я по другому поводу, — последовал суховатый ответ.

После долгой паузы она вдруг заглянула в глаза племяннику и задала вопрос, в буквальном смысле заставший его врасплох:

— Тот старик, который забрал тебя прошлым летом... С ним что-то... Он умер, да?

Гарри сидел в безмолвном изумлении, совсем как в позапрошлом году, когда выяснилось, что тетя Петунья наслышана о дементорах. Но с ответом не спешил. Пусть сначала назовет его, как подобает, по имени.

Тетя довольно быстро поняла, отчего Гарри молчит.

— Альбус Дамблдор погиб? Он умер, да? — с нажимом повторила она.

— Как вы... догадались? — только и мог спросить племянник.

Тетя поджала губы. «Ты что, меня за дуру держишь?» — красноречивее всех слов говорила ее физиономия.

— В июне нам всегда приходило от него письмо, — с неохотой объяснила она. — Он сообщал, какого числа и во сколько мы должны тебя встречать на вокзале Кингз-Кросс. А в этом году письмо пришло от имени какой-то Макдональд...

— Макгонагалл, — поправил Гарри.

— Так я права? Ты не ответил! Он и правда умер?

С кем-с кем, а с тетей Петуньей обсуждать смерть Дамблдора Гарри совершенно не хотелось. Их «разговор по душам» куда больше походил на допрос с пристрастием, и это окончательно вывело его из себя. Он не обязан перед ней отчитываться!

— Так это правда?

— Да!!!!!! — заорал Гарри, отчего тетя инстинктивно отпрянула назад, вжавшись в спинку стула. — Да, он умер! Вы довольны?!! Теперь есть повод выгнать меня днем раньше!!

Гарри сразу стало стыдно за свой в общем-то необоснованный гневный выпад, но слово не воробей... «Сейчас она встанет и уйдет, бросив напоследок, чтобы я собирал свои вещи и проваливал», — подумал он. Но прошла минута, другая, а тетя все не уходила. Наконец, она поднялась со стула:

— Я только хотела сказать, мне очень жаль, — поджав губы, чопорно произнесла она и, прежде чем племянник успел что-либо сказать, покинула комнату, оставив дверь нараспашку. Гарри пошел ее закрывать, чувствуя себя прескверно. Ну никак не ожидал он от тети простого человеческого сочувствия... Конечно, она могла сочувствовать своему Дадлику, но чтобы ему, Гарри? Кто бы мог подумать... А может, она даже не испытывала неприязни к Дамблдору? На душе стало совсем паршиво.





***




На другой день Гарри проснулся ровно в шесть, раньше Дурслей. «Утром 14 июля к тебе трансгрессирует кто-нибудь из Ордена», — было сказано в письме, а утро — понятие растяжимое. Как только Букля прилетела с ночной охоты и немного отдохнула, Гарри направил ее в «Нору». Хотел было нагрузить ее клеткой, чтоб потом не пришлось тащить самому, но сжалился над бедной птицей, не будучи до конца уверенным, что она не надорвется. Вещи он сложил в два счета.

До завтрака никто не объявился. Гарри раньше обычного спустился в столовую, поэтому застал там только тетю Петунью. Воспользовавшись случаем, он предпринял попытку извиниться за вчерашнее. Увенчалась ли она успехом, было неясно: тетя промолчала. Но тарелку с овсянкой перед Гарри поставила, что обнадеживало.

Дядя Вернон вошел в комнату одновременно с сыном; оба сияли как именинники. Дадли — тот вообще, казалось, готов был прыгать по дому от радости. «А мой отъезд куда эффективнее диеты, — подумал Гарри. — Может, прыгая, кузен скинет пару-тройку килограммов».

За едой Дурсли хранили торжественное молчание, как будто поверить не могли своему счастью. Тишину нарушил стук: в закрытое окно яростно врезалась пестрая сова со свернутой в трубку газетой в клюве. В отличие от Стрелки, она налетела на стекло вполне сознательно, вознамерившись его протаранить. Гарри бросился открывать форточку. Сегодня он спустился к завтраку раньше, поэтому сова, не застав его в комнате, и прилетела сюда. Птица сбросила свою ношу на стол — аккурат в сахарницу, после чего уселась Гарри на плечо и принялась клевать его в ухо. Тот сразу понял, что к чему, и, отмахиваясь от злобной твари, побежал к себе в комнату за деньгами.

Вернувшись, он застал дядю Вернона разворачивавшим «Ежедневный пророк.» Что, подумал он, могло заставить дядюшку прикоснуться к волшебной газете, кишевшей движущимися фотографиями? Ответ был прост: его, Гарри, снимок на первой странице.

— «ГАРРИ ПОТТЕР НЕ ИЗБРАННЫЙ», — озвучил дядя крупный заголовок.

Дадли так и покатился:

— Избранный? Он?! Они что, не знают, что Избранный — Нео?!

— Дайте мне, — Гарри протянул руку за газетой, но дядя рявкнул:

— Погоди! Нам с Петуньей тоже интересно, что там про тебя понаписали...

— Не беспокойтесь, о вас тут ни слова.

— Откуда ты знаешь? Ее ведь только что принесла эта чертова птица! Ну-ка, что там у них? «Гарри Поттер, или Мальчик, Который Выжил, — личность, безусловно, всем хорошо известная...»

Заплывшие жиром глазки Дадли еще больше сузились от зависти: Поттер — знаменитость! Про него в газетах пишут!

— «...хорошо известная, — с неодобрением повторил дядя Вернон и продолжил: — Но только из-за того, что он чудом избежал смерти в годовалом возрасте, недалекие и суеверные волшебники стали считать его Избранным магом, которому суждено уничтожить Того-Кого-Нельзя-Называть...»

— Недалекие и суеверные?! Да Министерство год назад само распускало эти слухи! — не мог не высказаться Гарри. Он снова попытался отнять газету, и снова неудачно.

— «Эти домыслы ничем не обоснованы, — читал дальше дядя. — Более того, Министерство магии склонно считать, что в потере Сами-Знаете-Кем магической силы около шестнадцати лет назад вовсе нет заслуги Поттера. Все это время существовала лишь одна версия происшедшего: Тот-Чье-Имя-Не-Будет-Названо не смог справиться с ребенком, потому что какая-то неведомая сила, которой этот ребенок обладал, остановила его. Но гораздо более правдоподобным выглядит предположение, что Тот-Кого-Нельзя-Называть сам допустил роковую для себя ошибку (к примеру, неправильно применил Смертельное заклятие), а Гарри Поттер тут совсем ни при чем».

— Ничего не понимаю! Что еще за Сами-Знаете-Кто? Бред какой-то, — вынес свой вердикт Дурсль, но тетя Петунья попросила его продолжить.

— «Слухи же о том, что Поттер должен сразиться с Сами-Знаете-Кем и победить его, выглядят еще более бредовыми. Сейчас Мальчику, Который Выжил, всего шестнадцать, и волшебник он весьма посредственный. Никаких особых магических талантов за ним замечено не было...»

На лице у Дадли появилась довольная улыбка: кузен-то, оказывается, не звезда, а обыкновенный лузер!

— «Мы не отрицаем, что Поттер не единожды сталкивался Вы-Знаете-с-Кем лицом к лицу. Всякий раз он счастливо избегал смерти, но отнюдь не потому, что применял профессиональные защитные чары, а оттого, что просто был удачливее других и быстро бегал. Крайне глупо было бы считать шестикурсника-недоучку по силе равным взрослому опытному магу. К тому же небезызвестно, что Поттер излишне подвержен психическим расстройствам, доказательством чему служат его частые обмороки и головные боли».

Тут уж Дадли так затрясся от смеха, что ножки стула подломились. Тетя Петунья с испугом подбежала к упавшему сыночку, но тот благодаря внушительной жировой прослойке на мягком месте ровным счетом ничего не заметил.

— Они еще про его болтовню во сне забыли написать! — сквозь смех добавил он, поднимаясь с пола.

Дядя Вернон продолжил, ухмыльнувшись:

— «Мы не будем обвинять тех, кто верит россказням об Избранном: волшебный мир испокон веков искал своего героя, который в одиночку разобрался бы со всеми врагами. К сожалению, такого героя не существует или он еще не родился. Но в наших силах уничтожить врага и не прибегая к помощи мифического Избранного. Мракоборцы Министерства ищут Того-Кого-Нельзя-Называть и отлавливают его сторонников. Задача же обывателей — поддерживать политику Министерства и не препятствовать ей, сообщать в Штаб-квартиру мракоборцев обо всем подозрительном и выполнять установки по самозащите, разработанные Министерством».

— Ты что, препятствуешь работе государственных чиновников? — отдавая Гарри газету, сурово спросил дядя Вернон. — А мы, выходит, укрывали у себя правонарушителя? Учти, если проболтаешься о нас с Петуньей, тебе не поздоровится.

Гарри хотел было успокоить родственничков на сей счет, но тут в дверь позвонили, и его сердце радостно подпрыгнуло: это за ним!

Все последовали в холл. Открыв дверь, Гарри увидел на пороге Люпина, который вежливо со всеми поздоровался. Дадли при виде незнакомого волшебника взбежал по лестнице со скоростью света и скрылся, по всей видимости, в своей комнате.

— Ты готов, Гарри? — спросил Люпин.

— Сейчас, только сбегаю за чемоданом!

Он поднялся в свою комнату. Огляделся по сторонам. Дух захватывало от радостной мысли, что он никогда больше не вернется в эти стены. В дверях, как ни странно, возник Дадли.

— Какое счастье, что ты, наконец, отсюда уберешься и я не буду видеть каждое лето твою дурацкую рожу! — сияя, торжественно произнес он.

«Видать, радость затмила в нем инстинкт самосохранения», — подумал Гарри, подтаскивая к двери чемодан. А, черт, еще ведь клетка, будь она неладна!

— Что ты копаешься? — Дадли не терпелось вновь получить комнату Гарри в свое распоряжение. — Проваливай! Отправляйся к своим полоумным дружкам! Кыш!

— Ишь, раскомандовался! — улыбнулся Гарри. — Это ты зря... — внезапно он бросил свои вещи, протиснулся мимо Дадли в коридор, а оттуда проник в комнату кузена. В этом году он ни разу здесь не был. «Не помешает напоследок проучить его», — подумал он, выбрав своей мишенью компьютер. Дадли пропыхтел что-то вроде: «Убери свои грязные...», но осекся, увидев, что Гарри вытаскивает волшебную палочку. Остекленевшими глазами он стал наблюдать за действиями кузена. А Гарри проделал следующее: стукнул палочкой по клавиатуре, осыпав ее золотистыми искрами, потом таким же образом «поколдовал» над мышкой.

— Ч-что ты сделал? — осипшим голосом прохрипел Дадли.

— Да так, ничего особенного, — пожал плечами Гарри, но, выходя из комнаты, как бы между прочим бросил: — Дотронешься — превратишься в поросенка.

Дадли взвыл.


Спустившись, Гарри нарушил тягостное молчание, которое установилось в холле с тех пор, как он ушел за вещами: увидев неказистый наряд Люпина, Дурсли решили, что разговаривать с «этим оборванцем» будет ниже их достоинства.

— До свидания! — улыбаясь до ушей, попрощался Гарри. — Спасибо, что приютили меня.

— До свидания, — немного подумав, ответила тетя Петунья. Гарри показалось, или он уловил в ее голосе легкую грусть?

— Никаких до свидания, — проворчал дядя Вернон. — Просто пока.

— Ну... пока, — согласился Гарри. Помахав обозначившемуся на верхней площадке лестницы Дадли, он вышел вслед за Люпином во двор.

— Пойдем на улицу, — сказал Люпин, несмотря на протесты Гарри, отобрав у него чемодан. — Пока тебе нет семнадцати, на этот дом и участок вокруг него действует антитрансгрессионное заклятие. И еще — не мешало бы тебе надеть мантию-невидимку. По всей Тисовой рассредоточена охрана, но Аластор, естественно, считает ее недостаточной.

— Мантия в чемодане, сверху.

Люпин быстренько достал ее, и секунду спустя Гарри растворился в воздухе. Тетя Петунья, наблюдавшая эту сцену из окна гостиной, схватилась за сердце. Дядя Вернон недоверчиво протер поросячьи глазки. Дадли мстительно усмехнулся, подумав, что наглый кузен таким оригинальным способом отправился в мир иной.

— Как там дела в Ордене? — тем временем поинтересовался у Люпина живехонький, хотя и невидимый, Гарри.

— Нормально.

Гарри показалось, что его собеседник сегодня какой-то невеселый.

— А кто теперь главный?

— Аластор Грюм.

Это известие не удивило Гарри. Грюм — один из старейших членов Ордена Феникса да к тому же мракоборец со стажем. Кому, как не ему, возглавить организацию по борьбе с Волан-де-Мортом?

Они вышли на Тисовую улицу. Гарри поразила царившая здесь тишина. Ни звука не донеслось из домов, ни одной машины не проехало мимо. Казалось, все обитатели этого богом забытого местечка вымерли. Вот они, маглоотталкивающие чары в действии. Гарри поглядел вдаль, туда, где пустынная серая дорога, постепенно теряя свои очертания, растворялась в тумане.

— И где же охрана?

— Не беспокойся, они просто маскируются. Дезиллюминационное заклинание, — понизив голос, объяснил Люпин. — А теперь возьми меня за руку и представь себе «Нору», а точнее, участок земли перед домом. Чем больше деталей ты вспомнишь, тем лучше.

«Что за бред?» — подумал Гарри. Как-то не доводилось досконально изучать приусадебный участок Уизли...

— А зачем это? — поинтересовался он. — Прошлым летом, когда... Дамблдор...

— Альбус Дамблдор был великий волшебник, Гарри, — перебил Люпин, и в голосе его послышалась горечь. — На время трансгрессии он смог подчинить твою волю своей, и его магической силы хватило, чтобы перенести в нужное место вас обоих. А мне без твоей помощи этого не сделать. Нет, трансгрессировать сам ты не будешь, ты лишь представишь себе место, в которое должен переместиться. Это обязательное условие, Гарри.

— Я и не думал, что все так сложно...

— Если б нам понадобился, к примеру, Косой переулок, все было бы гораздо проще. Места, где издревле живут только волшебники, имеют свой особый магический адрес, и достаточно только произнести про себя их название, чтобы трансгрессировать туда.

— А «Нора» разве не одно из таких мест?

— Нет. Дому не более четверти века. До Артура и Молли на этом участке никто не жил — ни маглы, ни волшебники, а название «Нора» придумали сами Уизли. Может, лет через пятьдесят и оно получит статус магического адреса.

— Но когда перемещаешься с помощью летучего пороха, достаточно просто сказать: «Нора».

— Так то совсем другое дело! Владелец дома вправе зарегистрировать свой камин в сети летучего пороха под любым именем или же воспользоваться обычным магловским адресом. А теперь сосредоточься, Гарри. Поговорим, когда прибудем на место, а то наши уже начинают беспокоиться.

У дома напротив Гарри уловил едва заметное колебание воздуха — такая иллюзия иногда возникает в сильную жару, когда кажется, все вокруг медленно плавится на солнце. Люпин жестами заверил «иллюзию», что все в порядке, и снова поторопил Гарри. Тот взялся за его руку и попытался представить себя стоящим на пороге дома Уизли.

— Готов?

— Вроде бы да, — в тот же момент Гарри почти физически ощутил, как его тело прорывает, раздвигает собой пласты пространства.





***




Не успел он и глазом моргнуть, как оказался перед знакомой дверью. Немного кружилась голова. В ушах почему-то звенело.

— Гарри! Гарри! — раздались позади радостные возгласы: Уизли ждали его в саду. Первой, опередив даже Джинни, его обняла миссис Уизли.

— Я так волновалась, Гарри, милый!  запричитала она, долго не выпуская парня из объятий.

Когда он высвободился, его уже окружили со всех сторон. Сияющая Джинни обвила его шею руками и, вконец смутив бедного, поцеловала под одобрительные выкрики и аплодисменты окружающих. Близнецы подскочили следом с предложением сыграть завтра две свадьбы сразу.

Гарри заметил, что народу собралось ого-го. Кроме Чарли, мистера Уизли и Билла (Гарри все еще было до боли непривычно видеть его изуродованное шрамами лицо) к нему подошли пожать руку Грозный Глаз Грюм, Дедалус Дингл в неизменном фиолетовом цилиндре и бойкий старичок Элфиас Дож. Рон и Гермиона совсем затерялись в толпе, им стоило неимоверных усилий протиснуться к Гарри.

Гермиона повисла у него на шее почти как Джинни, Рон по-взрослому чинно пожал ему руку, но все же не удержался и от дружеского хлопка по плечу.

Некоторое время спустя Гарри уже сидел на кровати в комнате Рона. Миссис Уизли, принявшись за приготовление очередного кулинарного шедевра, попросила остальных не докучать Гарри — пусть отдохнет с дороги. (Можно подумать, он не трансгрессировал, а проделал весь путь от Тисовой до «Норы» на своих двоих!) Впрочем, Гарри был совсем не против немного побыть в обществе Джинни, Рона и Гермионы.


На шкафу Сычик пытался обхаживать Буклю, но грозный взгляд янтарных глаз ясно давал понять, что такому, как он, нечего рассчитывать на взаимность.

— У него, наверно, брачный период, — кисло улыбнулся Рон. — По-моему, Буклю лучше запереть в клетке, а то мало ли что... Я бы Сыча запер, но — сам знаешь — гаденыш начнет верещать.

— Думаю, Букля и так его к себе не подпустит.

— У него нет шансов! — рассмеялась Джинни.

— А как там твои маглы? — решил сменить тему Рон.

— Да как обычно... Правда, один раз я опустил Дадли перед его дружбанами — он сам напросился — и с тех пор он все пытался мне отомстить. То муравьев подсыплет в постель, то кнопки в тапочки... А, кстати, читали сегодняшний «Пророк»? — невесело усмехнувшись, Гарри достал газету из чемодана.

Рон, Гермиона и Джинни склонились над статьей о «Лже-избранном».

— «Весьма посредственный»?! «Подвержен психическим расстройствам»?! Да как они смеют! — первой подала голос Гермиона.

— Министр — придурок, а журналюги — его подпевалы. Чего еще от них ждать? — вздохнула Джинни.

Рон тоже принялся честить Скримджера.

— А я вот что подумал, — выждав паузу, произнес Гарри. — Я подумал, это даже к лучшему... Меньше нежелательного внимания к моей персоне.

— Я понимаю тебя, Гарри, но ведь это гадко — писать, что вся твоя заслуга в умении быстро улепетывать от Волан-де-Морта! — возмутилась Гермиона, будто бы не заметив, как Рон и Джинни вздрогнули, услышав имя Темнейшего из магов.

— Но, в общем-то, они правы, — сказал Гарри. — Пока я только и делал, что убегал...

— Мне что, перечислить все твои подвиги? Хорошо, если ты запамятовал... Ты защитил Философский камень! Убил василиска! Спас Джинни! Доставил в Хогвартс тело Седрика Диггори! Ты...

— Хватит, Гермиона, — остановил ее Гарри. — Поговорим о чем-нибудь другом.

В комнате повисла напряженная тишина.

— А где Флер? — наконец спросил Гарри, обрадовавшись, что нашел новую тему для беседы.

— Флегмочка готовится к свадьбе, — ехидно проворковала Джинни. — Ее мамаша и сестрица остановились в гостинице, и она сейчас с ними, так что до завтра ты ее не увидишь.

— А, вот еще что! — вспомнил Гарри. — На свадьбу ведь принято делать подарки... А я еще не купил...

— Успокойся! Наша семья дарит кое-что из мебели, и еще сервиз... Мы скажем, что это и от тебя тоже, — предложил Рон.

Гарри помотал головой. Он не мог настолько злоупотреблять расположением семьи Уизли.

— Ну, тогда ты можешь подарить немного денег на обустройство, многие так сделают. Понимаешь, Билл хочет купить дом...

— Отлично! Именно так я и поступлю! — обрадовался Гарри.

Вновь воцарилась тишина. Гарри заметил, что Рон и Гермиона как-то странно переглядываются.

— Как твои СОВ? — спросил он у Джинни.

Та помрачнела:

— Сносно.

— Что-нибудь провалила?

— Историю магии, астрономию, нумерологию...

— Ничего страшного! — улыбнулся Гарри. — На шестом курсе больше пяти предметов изучать физически сложно.

— Отнюдь! — решила поспорить Гермиона.

— Ты не дослушал, — раздраженно сказала Джинни. — Историю магии, астрономию, нумерологию, зельеварение и... заклинания.

У Гарри отвисла челюсть:

— Заклинания?! Это же так легко...

— Представь себе, я тоже так думала! — взорвалась Джинни. — И не стала к ним готовиться — пошла с тобой на свидание!

— Но как...

— Я соврала тебе, что у меня следующий день свободный! А на экзамене — Веселящие чары, которые я напрочь забыла, Сонное заклятие — а я его толком не тренировала, еще это заклинание Отталкивания... В общем, у Флитвика глаза на лоб полезли, а экзаменатор сразу сказал: «Отвратительно».

У Гарри на душе заскребли кошки. Выходит, это и его вина...

— Не переживай, ты тут не при чем, — уже спокойнее произнесла Джинни. — Ведь ты не знал... А я продолжу изучать Уход за магическими существами — может, пригодится.

— Но без заклинаний будет очень сложно найти работу, — вздохнув, напомнила Гермиона. — Я думаю, тебе следует подойти к профессору Флитвику и попросить хотя бы о дополнительных занятиях. А вдруг возможна пересдача? Было бы замечательно. И вообще, в школе останется мало учеников — многих родители точно не пустят — так что он примет тебя в свой класс, вот увидишь!

Но Джинни не разделяла оптимистичных взглядов Гермионы:

— Да вряд ли. Что ж, я всегда смогу пойти продавцом-консультантом к Фреду и Джорджу. Они совсем не против.

— Я тоже хочу у них подработать этим летом, — поделился своими планами Рон.

— А у них ты спрашивал?

— Если тебе разрешили, то и мне позволят.

Ответом был взгляд, полный скептицизма.

Гермиона тем временем выразительно посмотрела на Гарри, потом, переглянувшись с Роном, покосилась на Джинни. Гарри вопросительно взглянул на друзей: какие-то они странные сегодня, как будто что-то замышляют. Внезапно Рон пробормотал нечто неразборчивое и вышел из комнаты.

— Куда это он? — не понял Гарри.

— Наверное, в туалет.

Вернулся тот довольно быстро:

— Джинни, там мама тебя зовет. Просит помочь.

— А ты-то что не поможешь? Или у тебя руки не из того места растут?

— Она просила тебя. Я, знаешь ли, не умею готовить.

— Я тоже!

Рон пожал плечами:

— Если не пойдешь, ма сама за тобой поднимется.

Оценив все «за» и «против», Джинни покинула комнату, громко хлопнув дверью.

— Ты ведь соврал, — прищурился Гарри.

— А как еще можно было ее спровадить? Ма будет только рада, теперь она ее долго не отпустит.

— Нам надо поговорить, Гарри, — тихо произнесла Гермиона, подсаживаясь поближе, — о наших дальнейших действиях.

Гарри понял, что от него ждут каких-то указаний, четко сформулированного плана... но такового у него пока не было.

— Послушайте, — твердо сказал он. — Я точно знаю только вот что: во-первых, я не вернусь в школу, даже если она откроется; во-вторых, мне необходимо посетить место гибели моих родителей; в-третьих, я вступлю в Орден Феникса.

— Мы тоже вступим, — решительно заявил Рон и тут же поинтересовался: — Ты что же, расскажешь Ордену о крестражах?

— Нет, — отрезал Гарри. — Дамблдор запретил мне рассказывать о крестражах кому бы то ни было, кроме вас двоих. Так что я займусь поисками сам.

— Не «я», а «мы», — поправила Гермиона.

— А вы уверены, что не вернетесь в Хогвартс? Твоя мама, Рон, очень расстроится, если ты так поступишь. А ты, Гермиона? Разве тебе не жаль бросать учебу?

Они притихли, и Гарри понял, что нечаянно озвучил мысли, уже приходившие им в голову, мысли, которые заставляли их сомневаться в правильности выбранного пути.

— Я как ты, Гарри, — наконец произнесла Гермиона. — Не буду отрицать, мне жаль расставаться с Хогвартсом, но тебе может потребоваться моя помощь, а это для меня куда важнее, чем сдача ЖАБА.

— Я тоже с тобой, — серьезно сказал Рон. — Пусть даже мама отвернется от меня и будет считать предателем вроде Перси. Я совершеннолетний, и она больше не может мне указывать.

— А ты уже говорил ей?

— Э-э... вообще-то, нет, — уши у Рона покраснели. — Надеюсь, школу закроют, и я не пойду туда на законных основаниях.

Эти слова возмутили Гермиону:

— Да как ты можешь говорить такое, Рон! Дамблдор всю свою жизнь посвятил школе, и если ее закроют, получится, что все его труды были напрасны! Закрытие Хогвартса фактически будет означать победу Волан-де-Морта!

— Это точно! — горячо поддержал ее Гарри. — Обстоятельства вынуждают нас покинуть школу, но ведь делаем мы это, только чтобы защитить ее и вообще все хорошее, что осталось в этом мире!

— Я...совсем не то имел в виду, — промямлил Рон, смутившись. — Я с вами полностью согласен.

— Ладно, пойдемте вниз, — миролюбиво предложил Гарри. — Поможем на кухне.

Все поднялись с места и не успели заметить, как из-под двери кто-то стремительно выдернул Удлинитель ушей.