Глава 63. Вызов первый

Штаб был уже полон народу: здесь собрались и Карадок с Эммелиной, и братья Пруэтты, и Гестия, и Доркас, и Бенджи Фенвик с Мэрион, и даже Питер. Из угла кинулась к ним Алиса; Фрэнк оставался там в окружении братьев. Аластор Грюм оглядел всех.
- Замечательно. Надеюсь, народу хватит. Сейчас те, кого я назову, отправляются туда, куда я скажу, и там глядят в оба. При появлении подозрительных личностей или других тревожных сигналах … Вы знаете, что делать.
Все кивнули.
- Значит, так. Я говорю – вы уходите немедленно. Пруэтты – в «Дырявый котел», пьете эль и наблюдаете за входом.
Рыжие долговязые Гидеон и Фабиан поспешили к выходу.
- Логнботтомы – во «Флориш и Блоттс». Алиса выбирает книжки, Фрэнк и остальные ждут её у хода.
И Лонгботтомы тоже почти сразу исчезли из комнаты.
- Поттеры и Блэк с Маккиннон. Идете к Фортескью. У него веранда со стеклянными стенами обзор хороший. Сидите там, отмечаете Рождество и наблюдаете за улицей.
Лили стиснула пальцы Джеймса. Он уже увлекал её к выходу, и Сириус с Марлин торопились следом.

Им следовало казаться веселыми, бесшабашными, не думающими об опасности, и они старались. В кафе ввалились с песней, Джеймс даже пошатывался, изображая уже выпившего; Сириус, усадив всех, отправился делать заказ, успев подмигнуть паре молоденьких ведьм за соседним столиком и официантке, обслуживавшей жирного господина в цилиндре. Марлин пригрозила, если он не угомонится, запустить в него зубочисткой. Лили, чтобы не отставать от других, трансфигурировала салфетки в четыре клоунские шапочки, которые все с удовольствием примерили.
Принесли заказ – мороженое в стаканчиках, нежнейшие пирожные и ванильный капучино – и Лили, вдыхая карамельно-кофейный аромат, уже и перестала думать, что вот-вот придется вступать в схватку. Как же приятно было вот так сидеть на стеклянной веранде, подсвеченной по углам сиреневыми фонариками, слушай воркование Марлин, басовитый смех Джеймса и Сириуса, есть сладости и сквозь стекло глядеть на снег…
И вдруг раздался свист, настолько громкий, что казалось, будто задребезжали стекла. Марлин беззвучно ахнула. Джеймс и Сириус на секунду застыли, потом вскочили, схватив палочки.
- Откуда звук? – хрипло спросил Блэк. – Кто-нибудь понял?
- Из «Флориш и Блоттс», откуда же еще, - подала голос одна из ведьмочек, отличавшаяся копной черных вьющихся волос. Приглядевшись, Лили поняла, что именно прическа придает колдунье юный вид, да еще, пожалуй, приглушенное освещение… Пожалуй, ей никак не меньше тридцати. Сириус тоже присмотрелся к говорившей, и от того, как он по-охотничьи подобрался, стало жутко.
- Кого я вижу? – спросил он, переходя на тенорок. – Кузина Белла?
- Верно, - женщина встала из-за стола, скинув плащ, и Лили удивилась её высокому росту и царственной осанке. – А мой непослушный братец снова развлекается в неподобающей компании? Алекто, - бросила она спутнице, низенькой толстухе с рыжими волосами, - разберись с Поттером и грязнокровкой, кузена и его подстилку я беру на себя.
Лили не успела понять, кто напал первым. Из палочек Джеймса и Сириуса и из палочек Пожирательниц разом вырвались и столкнулись разноцветные лучи, посыпались искры. Марлин поставила щит, чтобы заклятия не задели других посетителей и официантку, и выпустила сиреневым лучом Долорино в Алекто, казавшуюся ей более слабой из противниц. Официантка, прикрыв голову руками, с криком полезла под стол. Жирный господин присоединился к ней.
Беллатриса яростно пускала заклинаниями в Сириуса и присоединившегося к нему Джеймса, между тем Марлин и Лили сцепились с Алекто. Удивительно, но Лили испугалась только в первый момент, когда она отскочила от пущенного в нее красного луча Круциатуса – потом стало все равно. Некогда бояться – надо было уворачиваться и успевать наносить удары.
Алекто нападала весьма топорно, но чувствительно, к тому же была явно выносливее. Сомнительно, что им бы удалось её одолеть, если бы, отступая, они не привели бы её в точности под фонарь и Марлин не обрушила бы светильник прямо Пожирательнице на голову. В ту же секунду, когда Алекто шумно рухнула на пол, зазвенело разбитое стекло. Девчонки оглянулись: Джеймса, Сириуса и Беллатрисы на веранде уже не было.
Не сговариваясь, обе бросились в пробоину, не заметив, как ободрали о кривой скол ткань на плечах. И тут же Марлин едва успела столкнуть Лили на землю: стена рядом с ними содрогнулась, на тротуар посыпалась штукатурка. Чья-то Бомбарда ударила в угол здания – наверное, промах.
- Дерутся близко, - Марлин по-лисьи повела носом. – Сейчас увидим.
И увидели. Из-за угла выскочила Эммелина Вэнс, отбивавшаяся от двух Пожирателей смерти.
- Вот заразы, вдвоем на одну. Лили, ты отвлеки того мелкого, на мне рослый.
Кивнув, Лили пустила в того, на кого указывала Марлин, Эверте Статум. Тот, мгновенно обернувшись, отбил его – Лили едва успела увернуться – но вдруг застыл, опустив палочку. И она замерла.
Она узнала его когда-то под плащом и маской с большего расстояния – узнала и теперь. Но рядом едва справлялись вдвоем с его напарником Марлин и Эммелина, и где-то поблизости за Беллатрисой гонялся Джеймс. Лили пустила в него мощным Ступефаем - а он не то, что не успел, но просто не стал ставить щит. Его отбросило назад, он ударился о каменную стену и сполз на землю.
Марлин, Эммелина и их противник исчезли из поля зрения, и Лили решила отправиться искать Джеймса. В витринах отражались блики заклятий, и она поспешила на свет.
У «Флориш и Блоттс» сгустилась толпа – не разобрать сразу, где свои, где чужие. Один из Пруэттов привалился к стене, зажимая глубокий порез на бедре, другой отстреливался за двоих. Лили еще различила грозного глаза, сражающегося с бледным седоватым человеком (с того пал капюшон), И Доркас- теперь с Беллатрисой дралась она, да так, что зимняя земля, казалось, раскалилась. Лили стала пробиваться вглубь. Куда же мог пропасть Джеймс?
И наконец она его увидела. Вместе с Лонгботтомами он дрался с высоким человеком, безобразнее которого она в жизни не встречала. Человек с лицом змеи.
- Он здесь! – выкрикнула Лили, не успев остановить себя. – Это он!
Может, они все четверо остановились на какую-то долю секунды. Сознавая, что реакция Змеелицего быстрее, чем у самых опытных авроров (как против него продержались дольше минуты три юнца, непонятно), она и в него кинула Эверте Статумом и сразу едва увернулась от Авады. Зеленый луч полетел и с другой стороны, но подоспевшая Алиса успела оттолкнуть и прикрыла мощным щитом – Протего Хоррибилис.
- Спрячься в магазине, - успела шепнуть подруга. – Попробуй отстреливаться оттуда, - и подтолкнула Лили к крыльцу.
Но едва та взялась за дверную ручку, в нее полетел алый луч. Пришлось отвлечься, отклонить. Еще один, еще. Лили раззадорилась, спрыгнула с крыльца, переела в наступление сама – и лишь когда на фоне бледного неба плеснулись длинные черные кудри, поняла, что дерется с Беллатрисой Лестрейндж.
И как только смогла позволить увести себя от гущи событий? Они оказались в тупике, куда дома выходили заброшенными комнатами, а с одной стороны – брандмауэром. Беллатриса неутомимо атаковала – Лили только успевала отпрыгивать и выставлять щиты. В какой-то момент она с ужасом поняла, что страшно устала и вот-вот допустит роковой промах. И сразу палочка вылетела у нее из рук, а саму её заклинанием отбросило на землю. Лили попыталась встать, но в нее ударил красный луч, и на сей раз она не успела увернуться.
Боли, подобной той, что прошила сейчас тело, она не испытывала еще никогда. С головы до пят пролетели тысячи раскаленных иголок, и снова, и снова – волнами. Она хотела терпеть стойко, но продержаться ужалось лишь минуту – даже закушенная губа не помогла. Лили закричала, она вопила, пока не охрипла. И не сразу поняла, когда боль закончилась.
По телу пробежал невыносимый холод, потом вывернул наизнанку кашель. Лили едва успела перекатиться набок: выхаркнула кровь. Много крови. Наверное, в легких что-то лопнуло. Мягкие руки обняли её, опять переворачивая на спину; Беллатриса, придерживая ей голову, вытерла кровь с её губ. Лили вздрогнула: взгляд Пожирательницы был грустным и любующимся.
- Какая красивая. Я ожидала увидеть что-то попроще.
- Ожидали? – прохрипела Лили.
- Да, я слышала о тебе. Грязнокровка в роду Поттеров! Ты много о себе возомнила, и, вижу, не зря. Какие глаза, ресницы, какая кожа… Рот великоват, но ведь так слаще целоваться, правда? – рука Беллатрисы скользнула по теплой мантии Лили. – Зато какая упругая грудь! – Пожирательница помолчала, улыбаясь. – Много галлеонов тебе платили мальчики за любовь, когда ты училась в Хогвартсе?
- достаточно, - Лили тяжело дышала, но попытки её оскорбить казались не обидны, а смешны. Как же они все зациклены на этом… - А у вас много мужчин бывает во время оргий?
- Тебе столько не потянуть, - Беллатриса опустила её на землю и отошла куда-то. Попробовать бежать? Но у нее ведь палочка. А у Лили палочки уже нет. Лили услышала хруст, словно ломался прутик, и всхлипнула.
- Помнишь, что магглы делали с такими, как ты? – Беллатриса подняла её за волосы и потащила; чтобы не было так больно, Лили поползла на локтях. – С теми, у кого были такие же глаза, волосы, такая же чудесная белая кожа? Я напомню тебе.
Она бросила Лили у брандмауэра: так швырнула, что девушка ударилась головой и ткнулась носом в землю. Виски сдавило, затошнило, и некоторое время Лили пыталась прийти в себя. Когда вновь смогла осмысливать происходящее, Беллатрисы не было рядом, зато ощущался сильный жар. Повернула голову: от стены до стены совсем близко к ней бежала полоска огня.
Лили застонала, уткнувшись лицом в локоть. Так умирать она не хотела, но огонь поднимался слишком высоко, чтобы она смогла перемахнуть через него, даже здоровая. Сорванным голосом она не сумела бы крикнуть достаточно громко, чтобы её услышали свои. «Не хочу… Не хочу…» Задыхаясь от жара, Лили отползла к стене совсем близко, привалилась спиной. Брандмауэр был безнадежно глух. Беззвучно рыдая, она закусила пальцы. И вдруг в огонь ворвалась черная тень.
Мантия на человеке тлела, и когда он поднял Лили на руки, она, мгновенно покрывшись потом, потеряла сознание. Потом, на секунду придя в себя, ощутила холод каменных ступеней, показавшихся ощущением райским, увидела снова полу тяжелой черной одежды – и забылась опять.

Вода плеснулась о металл. Тело блаженно молчало. Жарко больше не было, но немного хотелось пить. Лили и попросила пить, едва разлепила веки и овладела языком. Высокая девушка с вьющимися каштановыми волосами, в желтом халате медиведьмы, подала ей стакан.
- Флоренс, - пробормотала Лили, узнавая её. – Я в Мунго?
- Да, - подтвердила Флоренс. – Что-нибудь болит?
Лили прислушалась к себе.
- Пока нет.
-Прекрасно, - медсестра кивнула. – Эмма, запиши: больная пришла себя в двадцать один час пятнадцать минут, жалоб нет.
- Хорошо, - раздался знакомый чистый голосок. Лили с трудом повернула голову: точно, в палате находилась еще и Эмма, сестра любовницы Пожирателя Миранды Фиорелли и подруга Пандоры Касл.
- А почему?.. – язык шевелился не очень хорошо.
- Почему я не в Хогвартсе? – девочка как будто смутилась. – Я решила не возвращаться после СОВ. Все равно на жизнь я буду зарабатывать не тем, чему учат в школе. И хватит уже учиться, пора приносить пользу.
- А как Пандора? – прошептала Лили, и Эмма смутилась еще сильнее.
- Пандора доучивается последний год. Мы переписывались, но еще не виделись.
Итак, Эмма бросила Хогвартс и оказалась в Мунго чем-то средним между санитаркой и практиканткой, а Пандора доучивается со своими возможными насильниками… Думать еще не было сил, и Лили, снова попросив воды, решила поспать.
Утром в палату сначала явилась Эмма и начала прибираться, а не успела она уйти, как пришел также знакомый уже Лили доктор Суоллоу. Худенькое личико Эммы еще осунулось от усталости, но едва она увидела доктора, взгляд её посиял таким счастьем, что Лили стало понятно все: и внезапный уход из Хогвартса, и неподходящая работа, и кокетливые алые ленточки в волосах, заменившие детские банты. Суоллоу приветливо кивнул санитарке и присел на краешек койки.
- Для начала скажу, что ваш случай – для учебников. Послать Патронуса в таком состоянии, в каком вы прибыли сюда – это потрясающе.
- Патронуса? – не поняла Лили.
- Ну да. Изумительная лань. Вошла в приемную и вывела дежурную медсестру на крыльцо. Это точно были вы, рядом никого не оказалось.
Лили на секунду прикрыла глаза. «Не надо об этом думать. Просто не надо, забудь».
Доктор расспросил её о самочувствии, затем осмотрел, удовлетворенно прищелкнув языком. По его ловам, выходило, что дня через три-четыре её выпишут.
- Конечно, сначала дома нужен полный покой, - он запнулся, словно сомневаясь, следует ли сказать что-то еще. Лили, внимательно на него глядя, кивнула.
- Вы знали о своей беременности? – осторожно спросил доктор.
«Беременности? У меня мог быть ребенок? Где же он?» Естественно, Лили не знала.
- К сожалению, ребенка вы потеряли. Срок был очень маленький, для вашего организма, думаю, последствий не будет.
Лили мелко закивала, поджав губы. Перехватила взгляд Эммы, замершей в дверях: та смотрела с состраданием, но не на нее, а на помрачневшего доктора Суоллоу. А так захотелось, чтобы и её кто-то пожалел… Доктор потрепал её по руке и пожелал поправляться, но это было вовсе не то.
Не зная о беременности, Лили не успела ощутить себя будущей матерью, и потому её горе, должно быть, не было столь уж глубоким. Но горечь все же разлилась по душе, как чернила – по чистой бумаге. Лили чувствовала острый привкус во рту, хотелось плакать, но с губ сорвалось лишь детское хныканье.
Вот если бы Джеймс… Она спохватилась: совсем забыла думать про него. Уцелел ли он? А если ранен? А если… Она снова замотала головой: нет, этого просто не должно случиться. Лежать в палате, в полном одиночестве внезапно стало страшно, их, хотя ей велели пока оставаться в постели, Лили, преодолевая слабость, добрела до порога и довольно долго стояла в дверном проеме, наблюдая за снующими туда-сюда врачами и прохаживавшимися по коридору пациентами.
Джеймс появился перед обедом. Принес белые хризантемы и пакеты с фруктами и разными вкусностями
- Я утром спрашивал у врача. Говорит, тебе можно всего и побольше.
Лили улыбалась, когда Джеймс с легкостью усадил её на колени и жадно стал целовать.
- Простишь меня? – спросил он, вдоволь её наласкав. – Ну не мог я сдержаться. Увидел эту мразь… Сколько хороших людей из-за этого безносого погибло! Наверное, он бы и меня прихлопнул, да Лонгботтомы на выручку пришли…
- С ними-то все в порядке?
- Ранены оба, и довольно серьезно. Мамаша Фрэнка, думаю, Алисе устроит сладкую жизнь, когда они вернутся: Фрэнк ведь её собой закрыл от одной дряни, - Джеймс холодно усмехнулся. – Знаешь, оставляет глубокие порезы, которые не затягиваются.
Лили стало неожиданно тревожно.
- А кто в нее этим запустил?
- Септимус Берк. Тоже мне, герой.
Лили постаралась скрыть вздох облегчения. Поколебалась: рассказывать ли про ребенка? Нет, не стоит, не нужно Джеймса расстраивать.
- А Сириус отделался царапинами, Марлин тоже. Эммелине повезло меньше, но она и сама кого-то уложила. Да, кстати, в Пита Долохов Круциатусом попал. Чуть не умер, бедняга.
Лили прижалась губами к виску Джеймса.
- Получается, мы с тобой бросили вызов Тому-Кого-Нельзя-Называть?
- Ага, - он рассмеялся. – Теперь он нас в покое не оставит, это точно.