Глава 12. Оставьте в покое мандолину!

В маленькой, полупустой комнате, куда хозяева замка сносили всякий хлам, на старой кушетке расположилась Сесиль Нотт. В длинной белой ночной рубашке, с подсвечником в руке и чепцом, надетом на спутанные каштановые кудри она чем-то походила на привидение. В голове зазвучали знакомые мелодии, губы неосознанно задвигались:
Ты свистни - тебя не заставлю я ждать,
Ты свистни - тебя не заставлю я ждать,
Пусть будут браниться отец мой и мать,
Ты свистни, - тебя не заставлю я ждать!
Но в оба гляди, пробираясь ко мне.
Найди ты лазейку в садовой стене,
Найди три ступеньки в саду при луне.
Иди, но как будто идешь не ко мне,
Иди, будто вовсе идешь не ко мне.
А если мы встретимся в церкви, смотри:
С подругой моей, не со мной говори,
Украдкой мне ласковый взгляд подари,
А больше - смотри! - на меня не смотри,
А больше - смотри! - на меня не смотри!

Другим говори, нашу тайну храня,
Что нет тебе дела совсем до меня,
Но, даже шутя, берегись, как огня,
Чтоб кто-то не отнял тебя у меня,
И вправду не отнял тебя у меня!

Ты свистни - тебя не заставлю я ждать,
Ты свистни - тебя не заставлю я ждать,
Пусть будут браниться отец мой и мать,
Ты свистни, - тебя не заставлю я ждать!
Сквозь приоткрытые ставни пробивался лунный свет: девушка привстала и посильнее распахнула их. Небо больше походило на синий атлас, по которому неумелая служанка рассыпала драгоценные камни, чем на обитель ангелов. А видят ли ангелы ее? Знают ли, о чем она думает? Чувствуют то же, что и она?
-Как вам не стыдно, юная леди! Шататься по замку без ведомых на то причин?- чье-то горячее дыхание обдало ее щеку теплом и она обернулась. За ее спиной стоял полностью одетый Драко Малфой, ухмыляющийся ей. Но не зло, как-то... по-доброму?
Малфой плюхнулся на кушетку рядом с ней, плюнув на приличия, запрещающие такое маленькое расстояние между молодым человеком и юной леди и взял в руки мандолину, стоящую в ближнем углу.
-Неплохо поешь, Сесиль,- Драко особенно выделил имя- видимо, Теодор уже нашептал ему о том, что она терпеть не может это "Сесиль"! А этот грубиян с завидным постоянством умудряется вставить его в реплики, обращенные к ней.
-Не спится? Я тоже не прочь помузицировать в полночный час. Если не возражаешь, -продолжая перебирать струны, Драко тихо, едва различимо запел. Голос его очаровывал: слегка с хрипотцой, но мягкий и певучий.
В полях, под снегом и дождем,
Мой милый друг,
Мой бедный друг,
Тебя укрыл бы я плащом
От зимних вьюг,
От зимних вьюг.
Он посмотрел в ее глаза и все вокруг как будто замерло: ветви старого вяза перестали шелестеть листьями на ветру, сова прекратила громко ухать, а ее огромные птичьи глаза больше не сияли желтым светом; лошади в конюшне больше не стучали копытами; не храпели у ворот стражники, то и дело во сне роняя алебарды на землю. Был только он и его глаза. Ее дьявол.
А если мука суждена
Тебе судьбой,
Тебе судьбой,
Готов я скорбь твою до дна
Делить с тобой,
Делить с тобой.
Пускай сойду я в мрачный дол,
Где ночь кругом,
Где тьма кругом, -
Во тьме я солнце бы нашел
С тобой вдвоем,
С тобой вдвоем.
Драко отвернулся и посмотрел в окно, на звездное небо. Почему его тянет к ней, как животное к родному лесу? Почему она дорога ему, как ирландцу земля отцов? Сплошные почему.
А ведь она далеко не красавица: самое обычное лицо, непослушные волосы самого обычного оттенка. Самые обычные глаза заурядного карего цвета. Но что-то в них все равно тянет его к ней, в этих ничем непримечательных глазах.
И если б дали мне в удел
Весь шар земной,
Весь шар земной,
С каким бы счастьем я владел
Тобой одной,
Тобой одной.
И его словно надвое рассекло молнией, словно мечом разрубило -он понял. Понял, что так притягивает его, понял что в этих глазах заставляет чувствовать что-то новое. Жизнь. В ее глазах сияет неугасаемый огонь жизни, тот, которого никогда не было у него. Ее желание жить вызывает у него уважение: казалось бы, что хуже уже некуда, а она тянется к свету, из последних сил цепляется за нить, связывающую ее с этим жестоким миром. Она живет, не смотря ни на что.
Он снова смотрит ей в глаза и видит, как в них зажигается что-то новое, доселе ему неизвестное. Но что?
Она сама, наплевав на приличия, как чуть ранее сделал это Драко, тянется к его губам. И теперь мир вокруг остановился не только для нее, но и для него. И нет ничего более, кроме его губ. Она прильнула к нему, укладывая свои руки на его шею. Мандолина едва не выпала и его рук.
Она отстраняется, вновь смотрит в эти пронзительные серые глаза и только сейчас понимает, что напоминает ей цвет радужки. Пепел, пепел ее прошлой жизни, тот, на котором она построила новую. Вот почему она терпеть не может его- он словно памятка о ее прошлом, которое она разрушила собственными руками. Она едва различимо прошептала строчку из песни "Ты свистни- тебя не заставлю я ждать" ему на ухо и провела теплой ладонью по его щеке:
-Ты фальшиво сыграл "ми".
-Умеешь же ты испортить момент. Это, наверняка, врожденный талант, -беззлобно ответил он.
Дверь в комнату скрипнула.
-Не помещал?- насмешливо протянул Фред Уизли, одной рукой придерживая дверь, как бы оставляя себе путь к отступлению, а другой поднимая свечу повыше, чтобы лучше видеть происходящее в комнате.
Гермиона зарделась, в смущении теребя рукав своей ночной рубашки. В неудобное положение ее ставило не только ее tet-a-tet* с Малфоем, но и ее внешний вид. Ах, если бы она знала, что ее уединение нарушат, она бы обязательно переоделась! Что ни говори, а с детства вбиваемые в ее голову правила поведения не отпускали ее и во взрослой жизни.
-Прошу извинить меня за вторжение в вашу, хм... личную жизнь, -Фред ехидно улыбнулся,- но нам нужно кое-что обсудить. Мисс Нотт, не уходите -вас это тоже касается.
Гермиона с видом великомученицы вновь опустилась на кушетку, по-детски надув губы. Малфой отбросил мандолину в угол, где она преспокойно валялась уже несколько лет со смерти замкового капеллана, обучающего хозяйских детей музыке.
Фред уселся на деревянный ящик с ромом, который мистер Нотт спрятал здесь про запас.
-На следующей неделе их... казнят, -с трудом произнеся последнее слово, Фред посмотрел сначала на Гермиону, сидевшую напротив, потом на Драко.
Брови Драко сошлись на переносице, а на лбу появилась морщинка.
-Нам нужна шумиха. Такая новость, чтобы весь замок пребывал в прострации...
-И что ты предлагаешь? -Гермиона фыркнула.- Думаю, если ты кого-нибудь прирежешь, не только замок, но и весь город будет пребывать в прострации.
Малфой вновь схватил мандолину и вцепился в гриф так, что костяшки его пальцев побелели. Глубоко вдохнув, он, внешне успокоившись, прошипел:
-А может тебе, Сесиль, прыгнуть в кровать к парочке стражников? Скандал будет получше, чем если я кому-нибудь перережу горло.
Гермиона с видом оскорбленной святости, фыркнув, молниеносно встала с кушетки и подошла к окну. На ветке старого вяза мерно подрагивала листва, а в реке рядом с корнями дерева плескались карпы. Малфой вновь начал наигрывать какую-то мелодию. В темноте мелькнули желтые глаза и кто-то оглушительно ухнул.
-А что, если вам повенчаться?
На Фреда уставились две пары глаз: одни с огнем ярости в глазах, другие-с недоумением.
-Вот уж не думал, что ты, Уизли, сводник. Я всегда считал, что в вашей семье это прерогатива твоей сестренки- соединять любящие, и не очень, сердца. -Драко ухмыльнулся, при этом дернув струны мандолины так, что они пронзительно завизжали.- Тем более, после венчания мне придется ее убить -я скорее кончу жизнь на виселице, чем потрачу годы на брак с этой чертовкой!
Гермиона тяжело вдохнула, так, что ее ноздри непроизвольно расширились, как у рассвирепевшего быка. Она непроизвольно вытянула руки и вцепилась пальцами в ткань ночной рубашки.
-О, это я скорее отравлюсь, чем пойду к алтарю, зная, что там меня ждешь ты! Ты, мерзкий, грязный, трусливый таракан! Поганый аристократишка!
-Хорошего же ты обо мне мнения,- протянул он, опять откладывая мандолину, еще не зная, что скоро вновь возьмет ее в руки. -Я рискую -пусть и не жизнью- ради ее названого братца, и что я получаю? Благодарность? Признательность? Нет, я получаю лишь оскорбления! И кто из нас еще мерзкий, ты или я? Вы, мисс Нотт- Грейнджер, еще и двуличны: как прекрасно вы скрыли от Ордена своих опекунов! Как хорошо вы скрыли от брата, где вы находились столько лет!
-Замолчи, ты, пижон без извилин с душой калеки! Ты рискуешь не только из-за Джона- там и твой приятель "Юджин". Ты!
-Не знаете, что сказать, миледи? -он, уже в который раз схватил мандолину.
Фред, все это время спокойно смотревший на выступление этих шутов, встал, надавил на плечи Гермионы, заставляя ее сесть на перевернутый бочонок с ромом, и посмотрел в глаза Драко.
-Я хочу спасти брата и не только Рона. И вы мне поможете. Свадьба- лучший вариант. Горожане будут слишком заняты этой свадьбой, все будут пребывать в трепете от предстоящего событья. Люди либо отложат казнь, либо ослабят бдительность. Просто помогите мне- до венчания не дойдет. Прошу.
Гермионе было больно на него смотреть: Фред мог потерять не только Рона, но и Джона, не просто брата - близнеца. Пусть за столько лет душа ее и немного почерствела, но сострадательность и желание помочь несчастным оставалось жить в ней. И, до конца не осознавая того, что творит, она поправила чепец и четко сказала:"Да". После послышалось ленивое "Я с вами".

***
-Не могу поверить, что я делаю это...
-Я тоже не в восторге, плебейка.
-Мерзкий аристократишка!- прошипела она, поправляя подол платья.
- Слабо, грязная деревенщина, спасительница сирых и убогих, -он взял ее под локоть и сделал шаг вперед. Внизу, на городской площади собралась огромная толпа людей- пришли даже крестьяне из соседних деревушек.
Она обворожительно улыбнулась народу и подошла к краю балкона. Стоящие рядом слуги бросали вниз фиалки и белые розы.
Малфой посмотрел ей в глаза и, лукаво подмигнув, устремил взор на толпу. Голос глашатая оглушил ее:
-Свадьба лорда Малфоя-младшего, герцога Уилтширского и баронессы Сесиль Нотт назначена на Петров день. Приветствуем жениха и невесту!

*- (франц.) наедине