Глава 6

Она показалась Лайзе похожей на Эсмеральду, после сорвавшейся казни заточенную в келье Собора. Молодая женщина сидела на скамейке под плакучей ивой, на сей раз не в плаще, а в белом полушалке. Изможденное до прозрачности лицо, глаза человека, пресытившегося страданием.
- Миссис Поттер, - тихонько позвала Лайза. Лили чуть дернула плечами, подняла голову. – Меня зовут Лайза Спринг, я из аврората.
От лица Лили, без того небогатого красками, отхлынула кровь. Лайза поспешила успокоить её:
- Не бойтесь, я с хорошими новостями. Убийца вашего мужа понес заслуженное наказание. Приговор Визенгамота приведен в исполнение.
- Северус умер? – замедленный голос Лили напомнил девушке голос Роберты.
- Да.
Минутку они помолчали. Лили подняла с земли упавшую ветку, повертела в руках.
- Вы не рады? – рискнула спросить Лайза.
Лили равнодушно приподняла брови.
- Чтобы радоваться смерти человека, надо ненавидеть его. А я не испытываю к Северусу ненависти. Слабый, несчастливый человек, не имеющий понятия о различиях между добром и злом – вот кто он такой.
- То есть вы жалеете его?
- Жалела бы, если бы не Джеймс… И если бы не моя девочка. А так… Презираю? Да нет. Мне просто все равно. Он умер для меня намного раньше.
Лайза затаила дыхание от внезапной догадки:
- Вы любили его?
Лил слабо улыбнулась.
- Нет. Конечно, нет. Никогда. Хотя друзьями мы были довольно долго, я многое прощала ему – даже то, что прощать не следовало, как теперь понимаю. На шестом курсе мы не то, чтобы начали встречаться, но определенно стали ближе, чем друзья. Тогда-то я и поняла, что он за человек.
Лили вздохнула, глядя в пространство.
- Северус вырос в очень бедной семье. Отец пил, бил его и мать… Однажды высек сына у меня на глазах, представляете? Северус ходил в обносках, часто голодный. Естественно, если дарил мне что-нибудь, то это были какие-то поделки – руки у него умелые. А на шестом курсе он сперва стал носить мне конфеты, потом, на день рождения, и вовсе подарил кулон: серебряную цепочку, а на ней кусочек бирюзы. Дешевенькая вещь, но раньше он и такого не мог себе позволить. Я стала расспрашивать, он отмахивался: мол, нашел подработку. Какая подработка во время учебного года? Я начала подозревать, что дело нечисто, и… Словом, прошпионила за ним. Знаю, это низко, бесчестно, но что я узнала!
Она покачала головой осуждающе - раньше Лайза наблюдала это лишь у старушек.
- Он изготавливал зелья на заказ. Возился в туалете Плаксы Миртл в Хогвартсе – знаете, есть там место, куда никто не заходит? Какой гадости я там не увидела! И помогающее влиять на сознание, и абортивное…
Лайза напряглась, как струнка.
- Что же вы сделали?
- Когда он в очередной раз пришел к своим пробиркам, прокралась за ним. Заявила, что все знаю, и швырнула в лицо подаренный кулон. Он оправдывался… Говорил, что у него не оставалось выхода, что не делает ничего плохого… Я сказала, что больше не желаю его знать. А вскоре появился Джеймс, и моя жизнь стала раем. Потом он погиб, и она стала адом. А сейчас я не живу, просто не живу.
Лайза не сразу продолжила разговор. Что-то пекло, жгло в груди, необъяснимая тоска сжала горло. Отчаянно хотелось то ли плакать, то ли петь, то ли бежать без оглядки. А всего больше – рассказать Лили о том, зачем на самом деле они с Клаусом пришли в её дом.
- Вы совсем не помните день смерти мужа?
Лили опустила ресницы.
- Я помню, как нашла его мертвым. А что было до того – не помню, чернота. Иногда какие-то слабые отблески, образы… я не могу составить цельной картины. Колдомедики говорят, со временем память восстановиться, но я не хочу этого, - её губы задрожали. – Вдруг я видела, как Джеймса убивали?
За забором мелькнула темная макушка Клауса.
- Миссис Поттер, - мягко сказала Лайза. – Если вы все-таки вспомните что-то, покажется или нет это вам важным, напишите мне. Письмо пошлите вот по этому адресу, - и она вложила в руку Лили заранее заготовленную бумажку.

Домой они воротились молча. Вечерело, квартиру наполняла темнота. У Роберты горел ночник, она при свете его пришивала пуговицы к осеннему плащу и низким, глуховатым, лишенным красок голосом пела что-то заунывное и нескладное:
- Под окном моим плещутся волны,
А над волнами реет смерть.
Мои дни терзаньями полны,
Мне порадоваться не суметь.

Знаю, ждать ты меня не будешь,
Добрым словом не помянешь,
И пускай ты меня забудешь,
Но дай Мерлин – не проклянешь…
Клаус и Лайза переглянулись.
- Песня заключенных Азкабана, - пояснила Лайза. – Что ж, достойное завершение дня.- она взглянула ему в глаза. – Тебе же не кажется, что мы побывали в Брайтоне зря?
- Конечно, нет.
И Клаус начал объяснять – скорей не ей, а самому себе. Да, узнать удалось немногое и неточно, но все-таки дело, как ему оказалось, сдвинулось с мертвой точки. Во-первых, они поняли, что Лили Поттер и Сириус Блэк - не любовники и, вероятно, никогда ими не были. Значит, мотив «устранение мужа, который мешал» отпадает. Лили, видимо, переживает смерть Джеймса искренне и глубоко, вплоть до нервного расстройства, из чего опять же можно сделать вывод, что к убийству она никакого отношения не имеет. Сириус – человек прямой и горячий; такой может убить в бою, в честном поединке, в приступе гнева, но перерезать горло спящему, тем более тому, кто называл его другом, да еще предварительно усыпить жертву – нет, никогда в жизни.
Тем самым они ограничили круг подозреваемых – если, конечно, убийца – один из ночевавших в доме гостей, а некто-то, кто проник с улицы. Но так как в таком случае преступник должен был, незамеченный, находиться в полном гостей доме в течение нескольких часов – сколько там прошло между тем, как хозяйка принесла яблоки, и тем, как снотворное подействовало? – эта версия маловероятна. Откровенно говоря, её не хочется принимать еще и потому, что это называется – «ищи ветра в поле».
Во-вторых, дальше придется иметь дело, видимо, с куда более хладнокровными людьми, которые и вспомнить могут побольше. Когда Клаус читал протокол допроса Ремуса Люпина, то показался ему человеком уравновешенным и внимательным к мелочам. Сириус Блэк к тому же говорит, что у «Лунатика»( откуда такое прозвище? ах да, Люпин же оборотень) прекрасная память. Что до Питера Петтигрю, при первом расследовании от него было мало толку. Но теперь, когда он успокоился, стоило допросить го еще раз: замухрышки, как ни странно, бывают наблюдательны и неплохо разбираются в людях.
…Они лежали под пледом, уже засыпая.
- Зря я сегодня не рассказала Лили, зачем приходила, - вздохнула Лайза.
- Ничего не зря. Ты бы могла её этим убить. Серьезно. Ей ни к чему лишние потрясения, ведь у нее свой личный Азкабан и свои дементоры.
- Да, грустно согласилась Лайза. Склонилась было на его плечо и вдруг встрепенулась. – Погоди-ка, а как зовут третьего друга Джеймса Поттера?
- Питер Петтигрю, а что?
- Так это же тот самый подлец, который не принял у меня микроволновку!
- Ну и? Это еще не значит, что он убийца.
- Нет. Это просто указывает, что он подлец.
- Снейп тоже, знаешь ли, две судимости имел, а в юности вон абортивными зельями промышлял.
- Гадко, конечно. Но если бы у тебя совсем-совсем не было денег, а ты страшно хотел бы подарить мне на день рождения безделушку, что бы ты сделал?
- Объяснил бы тебе ситуацию и попросил подождать немного, пока деньги появятся. Ты согласилась бы, ведь ты же у меня умница.
- Ага…