Глава седьмая

Неделя перед каникулами выдалась тяжелой. Учителя заваливали домашней работой, Флинт изматывал на квиддиче, я до сих пор так и не говорила с Александрой…кажется, нашей дружбе пришел конец. И плюс ко всему день с отцом. Всего один, но я думаю, и этого будет не мало. Что же. Не привыкать, как говорится. И вообще, мне кажется, или Вуд меня избегает?! На занятиях даже не смотрит в мою сторону, что бы я не говорила, исключая быстрых, гневных взглядов. Меня это страшно нервировало. Стоит ли говорить, что в последний учебный день настроение у меня было преотвратное?
А Снегг мне все-таки выставил «удовлетворительно» за семестр. И МакГонагл тоже…Да ну их всех к черту.
За окном крупными хлопьями валит снег. Холодно на подоконнике, как бы ни отморозила себе ничего. Спать не хотелось абсолютно. Кажется, я могу смотреть на этот падающий снег неделями, ни о чем не думая. Тихо, спокойно, никто не трогает…
Размечталась, девочка! Никто не трогает, как же. Стоило последней мысли промелькнуть, как со стороны коридора послышались шаги. Кто-то из учеников, это точно. Шаги становятся более отчетливыми. Ну вот, идет в эту сторону. Я продолжала неотрывно смотреть в окно. Боковым зрением я увидала Александру. Девушка подошла к подоконнику, на котором я сидела, уперла в него ладони, и стала смотреть туда же, куда и я. Минут двадцать мы молчали.
**
- Как всегда потом будешь спать по дороге в Лондон? – негромко спросила она, глядя туда же.
- Ну а как иначе? Дома мне мирный сон явно не светит. – я внимательно изучала падающие снежинки.
- Слышала твою оценку по зельеварению и трансфигурации. – осторожно сказала Александра, карем глаза на меня взглянув.
- Я тоже слышала. – мрачно отозвалась я, не глядя на нее.
Еще пару минут мы молчали.
- Поехали на Рождество ко мне? – неожиданно предложила подруга. – Мои родители будут не против.
- И как ты себе это представляешь? – с чуть грустной усмешкой отозвалась я.
Александра, наконец, повернулась ко мне.
- Как только поезд прибудет на перрон, мы затеряемся в толпе. – в ее голосе прозвучало странное вдохновение. – И сбежим от твоего отца! Он не найдет нас, все получится, Каденс!
Еще пару секунд я смотрела в окно, а затем взглянула ей в глаза.
- Ты понимаешь, что рано или поздно я обязана буду вернуться домой?
- Мы что-нибудь придумаем, я тебе обещаю!
В ее глазах было столько веры…я отвернулась.
- Спасибо тебе. – негромко сказала я. – Но нет.
- Да он же убьет тебя! – громкий голос Александры ударил по стенам ночного замка.
- Не кричи ты так. – я поморщилась. – Посмотрим, что будет. Я же всего на один день домой еду.
- Почему? – удивленно спросила она.
- Квиддич. Будем готовиться.
Александра вздохнула легче.
- Уже хорошо. – пробормотала она в сторону. Я согласно кивнула.
- Знаешь…я не должна была тыкать тебя носом в твой страх.
- Знаю. А я не должна была закатывать скандал.
- Ну, это же ты. – чуть улыбнулась она. – Так что еще как должна была.
Мы обе снова перевели взгляд в окно.

**
Сонная полудрема окутала мое сознание. Мерный стук колес действовал как плохо исполняемая колыбельная песня, вызывая желание спать, и тут же выдергивающая из сна своим отвратным исполнением. Напротив меня сидела Александра, читая какой-то роман. В голове промелькивали видения, тут же исчезая из памяти, сменяясь другими. Устав от этого полусна-полугаллюцинации, я села.
- Ты чего? – не отрываясь от книги, спросила подруга.
- Черт бы знал. Не могу я уснуть! – я раздраженно встала на ноги.
- Далеко? – Александра, наконец то, подняла голову.
- Курить. – коротко бросила я.
- Осторожнее будь. – года полтора назад она еще воевала со мной, пытаясь заставить бросить эту дурную привычку, а теперь уже, поняв, что это бесполезно, отмалчивалась.
Я коротко кивнула и вышла в пустой коридор, и медленно двинулась в конец поезда. Неожиданно дверь купе, мимо которого я как раз собиралась идти, резко распахнулась. Из купе, с улыбкой до ушей, и со скоростью метлы, вылетел Оливер Вуд, и едва не сшиб меня с ног. На мгновение, когда наши взгляды встретились, улыбка в его глазах погасла, а губы по инерции продолжали улыбаться. Это длилось всего миг, в следующую секунду из того же купе выбежала Алисия Спиннет.
- ОЛИВЕР ВУД!!! – ее глаза весело сверкали. – Я УБЬЮ ТЕБЯ!!!
В его глаза вернулось веселье, Вуд обернулся, и продолжил бег по коридору. Спинет, не взглянув в мою сторону, бросилась за ним вдогонку.
Пару секунд я стояла на месте, переводя дыхание, и стараясь унять раздражение. Нервно шевельнув головой, я продолжила свой путь в конец поезда.
**
Порывы ледяного ветра трепали в волосы, время от времени посылая сигаретный дым прямо в лицо. Я вдохнула яд, поглубже загоняя его в легкие, и медленно, с удовольствием выдохнула. Однако раздражение не желало никуда деваться, все еще хотелось убить Вуда и Спиннет. Или вообще кого-нибудь убить. Или покалечить, хотя бы. Спиннет, что ли, еще раз водой окатить? Или чем покруче? Нет, нет…надо успокоится. Против воли я с силой ударила железный поручень, от чего по руке прошла болезненная волна. Я выругалась сквозь зубы, потирая ушибленную руку. Ну, благо не до крови. А вот костяшка, кажется, сместилась. Да, ерунда.
Черт...что со мной происходит? Сколько раз я задавала себе этот такой трудный и в то же время элементарный вопрос. А ответа все нет. И, кажется, не будет. Я что, всю жизнь буду метаться между двух огней: чувствами и гордостью? Хотя…Учеба в Хогвартсе подходит к завершению, и скорее всего, после окончания я никогда не увижу Вуда. Вопрос – будет ли в этом толк? Иногда так хочется засунуть эту чертову гордость куда подальше! А не выходит…
Меня крупно колотило от холода, но уходить упорно не хотелось. Может, этот ледяной ветер развеет все мои мысли, может, холод заставить думать о чем-то ином, может…черт, я же сейчас в сосульку превращусь! Тоже мне, чудеса трансфигурации… А в чьих-то объятиях наверняка очень тепло…К примеру, Спиннет, в объятиях Вуда…От ревности потемнело в глазах, руки со злости сжались в кулаки. Так, если не успокоиться, еще одну руку покалечу. Я вдохнула ледяной воздух. Надо возвращаться: прибытие в Лондон через полтора часа.
**
- Чертова дрянь!
Удар по лицу.
- Малолетняя шлюха!
В голове звенит от боли, кровь стучит в ушах. Еще один удар.
- Я тебя отучу, как позорить семью!
Удар.Удар.Удар. Ноги подкосились, боль захватила сознание. Сердце металось, как загнанная в угол перепуганная птица, и стремилось разорвать грудную клетку.
- Папа… - прохрипела я сквозь капающую изо рта кровь. Ответом послужил удар в живот. Я застонала, сжавшись на полу. – Папа…
Отец схватил меня за волосы, заставляя встать на ноги. Я тихо вскрикнула от боли.
- Взгляни на меня. – неожиданно негромко сказал он.
Я с трудом открыла глаза. По щеке, мешаясь с кровью, соскользнула слезинка. Отец усадил меня на кровать, отходя на пару метров. В его глазах застыл ужас. Я сжалась, спрятав лицо в коленях, крупно дрожа от страха, боли, и унижения. В горле стояла тошнота от вкуса крови, виски разламывались, сердце колотилось, время от времени замирая. Отец ушел, и я позволила себе разрыдаться, выплакивая вместе со слезами все разочарование жизни. Я чувствовала себя слабой…да, я и есть слабая! Я боюсь собственный эмоций! Лишь снаружи строю из себя снежную королеву, а самой не хватает сил стать такой на самом деле!
- Слабачка! – с презрением к самой себе прошипела я.
В следующее мгновение в комнату вошел отец. Я инстинктивно попятилась в дальний угол кровати, вжимаясь в него и крупно дрожа от страха. К моему удивлению, в его руках была не плеть, а бокал с зельем.
- Выпей. – его лицо было белым, рука, протягивающая зелье, ходила ходуном.
Не решаясь ослушаться, я покорно выпила. Через пару секунд боль, терзающая тело, начала отступать, спустя несколько минут сходя на «нет».
- Спасибо. - хрипло проговорила я.
Отец нервно сглотнул. Я с трудом подняла на него взгляд, и поправила волосы, упавшие на лицо. Неудивительно, что каждое движение дается с таким трудом…и все же, что-то было не так. Что-то странное было во взгляде отца, со мной тоже было что-то не то. С нарастающим ужасом я поняла, что мое тело немеет. Вот, почему боль отступила!
- Отец, зачем? – слова с трудом срывались с губ.
Он пододвинулся ко мне ближе. Я никогда не видела такого взгляда: раскаленного, пылающего незнакомым огнем. Неожиданно он грубо толкнул меня на кровать. Безвольное тело покорилось. Отец накрыл его своим, и коснулся губами шеи. Из моего горла вырвался сдавленный вскрик. Я вспомнила этот взгляд, ни раз виденный в глазах других парней. Взгляд, переполненный желанием.
- Отец, нет! – от страха голос чуть окреп, но все же был негромок.
- Не бойся, моя девочка. – его руки шарили под окровавленной одеждой.
- Папа, прошу… - по вискам, стекая в волосы, текли крупные слезы. Слезы страха. Слезы отчаяния.
- Моя девочка, моя девочка… - хриплый голос отца врезался в уши, прикосновения были грубыми, наверняка, но я почти не чувствовала их из-за зелья, но сам ужас происходящего не давал вздохнуть. Блузка сорвана так, что пуговицы разлетелись в разные стороны, следом разорвана юбка и то, что под ней. Резкое движение.
- НЕТ!!! – громкий плач взвился к потолку, рассеиваясь, так ни кем и не услышанный.
**
Стук колес. Перед глазами на потолке раскачивается лампочка. Сжатые в кулаки ладони. Сердце, рвущееся из груди. Неотступный ужас.
- Каденс, что с тобой? – тревожный голос Александры под ухом.
Дрожь не отпускала тело. Я медленно села, оглядываясь. Сиденья. Багажные полки. Перепуганная Александра, все с той же книгой в руках. Это был сон. Просто страшный сон. Я перевела дыхание, стараясь унять часто стучащее сердце.
- Что случилось? – не унималась подруга.
- А что? – негромко спросила я.
- Это я у тебя спросить хочу. Ты сначала спала спокойно, и вдруг начала морщиться во сне. Затем лицо начало…как бы…передергиваться. Потом ты начала что-то бормотать, а затем закричала… Дурной сон, да? – тихо, сочувствующе спросила Александра.
Я слабо кивнула, не в силах подавить крупную дрожь. Стараясь успокоиться, я крепко обняла колени, и чуть раскачиваясь, уставилась в никуда. Обрывки кошмара все еще стояли перед глазами, не желая исчезнуть. Александра села рядом, неуверенно приобняв за плечи. Я устало закрыла глаза. Будем надеяться, что это был не вещий сон…
**
На перроне меня встретил отец.
Когда я его увидела, сердце пугливо замерло в груди, сознание мгновенно нарисовало кошмар, увиденный пару часов назад. На губах отца сияла яркая улыбка. Он приветливо развел руки, показывая, что хочет заключить меня в объятия. Я покорно подошла к нему и обняла, чувствуя напряжение собственного тела. К нам подошла Александра, я отсторонилась от отца. Я прекрасно понимала, что в моих глазах плещется неприкрытое отчаяние, когда я смотрю на нее. Александра обняла меня на прощание.
- Держись. – едва слышно шепнула она, так, что бы отец не слышал. Я почувствовала, как кулаки сжались на мгновение, и в следующую секунду безвольно разжались.
Отец крепко сжал мою руку, и отойдя на некоторое расстояние, аппарировал в наше поместье. Следующее, что я почувствовала – удар по голове, от которого я потеряла сознание.

Холодный, влажный воздух. Где я? Что произошло? Медленно, кадр за кадром, память восстанавливала события прошлых часов. Кнут, кулаки, крики…
Я с трудом открыла глаза. Точнее, глаз, так как левый я открыть не смогла: веки как будто склеились. Тыльной стороной ладони я провела по глазам. Поверхность левого века была шероховатой от чего то. Через какое-то время мне удалось открыть глаз. Капающая с потолка вода, полумрак, сырость, ледяной пол. Сомнений нет – я в подземельях отцовского поместья. Черт, как же все тело ломит…Одежда опять вся в крови. Голова кружилась от голода. Интересно, сколько я тут? Часов пять, кажется. От холода я крупно дрожала. Крепко обхватив колени, я уткнулась носом в колени, стараясь хоть как то согреться. Мысли, волна за волной, захватывали измотанное сознание, и все, что мне оставалось, это быть их невольным свидетелем, не имеющим контроля, вынужденным просто стоять и смотреть.
Люди…не все они плохие. Как раса – да. Они принесли столько отвратительного в этот мир. Но есть хорошие…
Мама…Мамочка, как же я хочу тебя увидеть. Я не ненавижу тебя, нет-нет! Я очень по тебе скучаю. Почему ты не забрала меня, мама? Неужели, тебе совеем на меня наплевать? Ты ни разу не навещала меня. Ни разу больше не приходила. Я так хочу тебя увидеть…С тобой мне было бы намного лучше, чем с отцом. Я не знаю, почему он так делает, мамочка. За что он так со мной поступает?,, Но я все равно люблю его, как и тебя. Сколько бы боли вы ни причинили мне, я люблю вас до безумия. И…если ты счастлива без меня…Что же. Пусть так. Лишь бы у тебя было все хорошо. Прости меня, мамочка, за те плохие чувства, с которыми я всегда думала о тебе…
Александра…Человек, который является моей главной опорой. Не знаю, что бы было, если бы не она. Она терпит все мои выходки, дает силы, не требуя ничего взамен. Злится, обижается, но просто не выпускает, не дает сорваться. Сколько мы прошли вместе…По сути, не было еще такой-то тяжелой ситуации, в которой ей остро нужна была моя помощь. А вот мне нужна ее поддержка почти постоянно, как бы я не отрицала этого. Иногда мне казалось, что это корыстная дружба: Александра держит меня на плаву, а я…я часто грублю ей, терроризируя ее своей ледяной надменностью. Так не должно быть. Прости меня, Александра, за все мои поступки…
Оливер…Как же глупо я себя веду. Я теряю рассудок, когда вижу тебя. Сколько раз я больно задевала тебя, говоря гадости, нанося удар за ударом словами лжи. Ты не знал, я не понимала, но мне тоже было больно. Просто я привыкла к этой боли, к пыли, пеплу, остающемуся после этих слов где-то далеко в душе. Я боюсь. Я безумно боюсь потерять тебя, твое внимание. Боюсь, что тебе надоест эта игра, эта вражда. Лучше я буду тебе врагом, чем никем. Мне нужно это. Нужны молнии, которые в гневе мечут твои глаза. Нужны гневные слова, вырывающиеся, порой, без спроса. Губы, их произносящие. Мне нужен ты. Необходим. Клянусь, Оливер, я так хочу остановиться…Но я не знаю как. Если бы ты только мог мне помочь. Но это не возможно. Ты видишь во мне только врага. Врага, к которому ты испытываешь такие искренние чувства. Чувства ненависти и отвращения. Прости меня, Оливер, за все мои слова…
Эта мечта…мечта взлететь на порванных крыльях, улететь как можно дальше от всех, не думая, не страдая, не мечтая…И если бы я кого-то взяла с собой, то только их троих…Никого больше.
**
Скрипнули железные ставни, дверь темницы отворилась.
- Мисс Каденс! – после долгой тишины писклявый голос домового эльфа больно резал слух. – Хозяин приказал выпустить вас.
Я с трудом встала на ноги, в глазах потемнело и поплыло. Несколько секунд я стояла, прислонившись к стене, терпеливо ожидая, пока картинка перед глазами перестанет дробиться. Когда я смогла относительно нормально видеть, я как можно более быстрым шагом покинула темницу.
- Где он? – голос прозвучал сипло. – Где отец?
- Его нет дома, мисс. Уже утро. Хозяин сказал, что вам пора собираться.
Утро?! Я что, больше суток проторчала в камере?! Не слушая дальнейшие бормотания домовика, я поднялась в свою спальню. Стоило мне взглянуть в зеркало, как мне стало ясно, почему я не могла открыть глаз: через него шел порез. Веко было почти не затронуто, а вот бровь и некоторая часть щеки носили на себе глубокие повреждения. И ведь бадьяном уже не воспользуешься – слишком много времени прошло.
Ну, так и есть. Залечить-то я порез залечила, вот только белый шрам теперь пересекает глаз. Ну, черт с ней, со спиной, с которой шрамы вообще не сходят, ее хотя бы не видно. И не замаскируешь ведь никак. Я чуть усмехнулась. Мне интересно, как отец объяснит этот шрам знакомым. И как так он забыл о своей репутации?..
Черт, Каденс, не о том думаешь. До возвращения через камин всего пара часов, нужно привести себя в порядок.

**
Ненавижу эту сеть каминов. Всегда тошнит после нее. Нервным движением руки я стряхнула пепел с мантии. Рядом с камином сидел Снегг, и отмечал прибывших.
- Вы последняя, мисс…что с вашим лицом? – его холодный тон меня взбесил.
- С гиппогрифа упала! – огрызнулась я, быстро покидая его кабинет.
- Неш!
Черт, это уже похоже на традицию!
- Флинт, мне моя фамилия известна. А ты ее уже скоро затаскаешь.
- Ты опоздала, тренировка через десять минут. – он недовольно хмурился.
- Да дай ты мне хоть вещи оставить. – апатично отозвалась я. Полет – вот, что мне сейчас и в правду необходимо.
Чем больше я играла в квиддич, тем больше я становилась зависимой от полетов. Порывистый ветер в лицо, выжимающий из глаз слезы, мысли из головы и чувства, кроме эйфории, из души. Это ощущение не объяснить. Не передать словами, что твориться в голове и что стоит перед глазами…Почему то я поняла это только сейчас.
- Иди. Только давай побы…стой, что с твоим лицом?!
- Тебе ли не все равно! – мгновенно взвилась я, собираясь уйти. Флинт остановил меня, рывком развернув к себе.
- Если спрашиваю, значит, не все равно! – голос его звучал странно, взгляд блуждал по моему лицу.
- Флинт, прекрати пороть чепуху! – прошипела я.
- Откуда у тебя вообще появляются все эти шрамы?
- Заткнись, Флинт!! – голос невольно стал громче.
- Ты странная девушка, Каденс. – неожиданно негромко сказал Маркус. – Я за все эти семь лет так и не смог понять, что происходит в твоей душе. Есть ведь что-то, что ты скрываешь от всех. Это видно по глазам. Да и ты сама не можешь понять, какая ты. Злая? Плохая? Черствая? Бездушная? А может, ты просто ранимый ребенок, который пытается спрятаться в оболочке взрослой, надменной девушки, из одного только страха, что его могут обидеть и сделать больно?
В следующую секунду Маркус коснулся губами моей щеки.
- У тебя осталось пять минут. – в его голос вернулся лед, взгляд вновь стал отчужденным. После этих слов парень развернулся и пошел в сторону поля для квиддича, а я еще почти целую минуту смотрела вслед Маркусу, ошарашенная его словами.