Глава шестая

Я пришла в себя на удивление быстро – это произошло, когда Вуд укладывал меня на больничную кровать. Краем глаза я заметила мадам Помфри. Я резко села, от чего в глазах поплыло, но я смогла усидеть, а затем поставить ноги на землю.
- Мисс Неш! – переполошилась целительница. – Немедленно лягте!
- Я в порядке. – пробормотала я, пытаясь встать. Изначально мне это удалось, но я вновь пошатнулась. В сторону Вуда, конечно же.
- Знаешь, тебе и правда лучше не вставать. – задумчиво сказал он, усаживая меня. Я оттолкнула от себя его руки, чувствуя, как по спине побежали мурашки.
- Не лезь, Вуд! – зло проговорила я. Затем обратилась к целительнице. – Мадам Помфри, я в порядке. Отпустите меня, мне будет достаточно Укрепляющего Зелья.
- Вы еще слишком юны, мисс, для того, что бы учить меня. – сурово ответила мне она.
- Отец ждет меня в кабинете профессора Снегга, я должна идти туда! - я твердо смотрела на нее.
- Ничего страшного. Я отправлю к нему кого-нибудь, пусть ему сообщат…
- НЕТ!!! – со страхом вскрикнула я, крупно дрожа и вскакивая на ноги. Голова снова закружилась, но я смогла устоять на ногах. Если отец узнает…
Я не сразу заметила взгляд Вуда, полный удивления. Я слишком многое показала в своем голосе. Мысленно ругая себя, я стиснула зубы и холодно посмотрела на Оливера. Мадам Помфри протянула мне стакан с зельем.
- Можете идти. – я удивилась, но быстро взяла себя в руки, выпила зелье, и покинула больничное крыло. Возле первого поворота я обернулась. Стоя у двери, на меня задумчиво смотрел Вуд. Секунды три я просто смотрела ему в глаза, а затем развернулась и продолжила путь.
**
- Профессор, разрешите? – я постучалась в кабинет Снегга.
- Входите, мисс.
Я вошла на негнущихся ногах, чувствуя, как от ласковой улыбки отца сердце готово выскочить из груди от страха. Я села возле отца, тот с улыбкой накрыл своею ладонью мою, дрожащую и холодную.
- Итак, профессор Снегг, о чем вы хотели поговорить? – спросил отец.
- Мистер Неш, я вам это уже говорил. Каденс перестала держать тот уровень качества знания, который был у нее до этого. И, признаться, я этим не доволен.
Я внутренне сжалась.
- Правда? – отец смотрел сквозь Снегга, словно тот был приведением.
- Особенно по Зельеварению. Боюсь, в этом семестре я не смогу поставить Каденс выше, чем «удовлетворительно».
Я вздрогнула, с неверием глядя на декана. Что? Что он такое говорит?! Оказывается, я сама не представляла положение своих оценок.
- «Удовлетворительно»? – в голосе отца я четко расслышала нотки с трудом скрываемой ярости. Но Снегг не знал его так, как я, поэтому ничего подозрительного не заметил, и продолжил:
- Дела с трансфигурацией обстоят немногим лучше. По ней у Каденс еще может выйти «выше ожидаемого». – я закрыла глаза, чувствуя уже не страх, а панику, мысленно умоляя Снегга не продолжать. – Ухудшилось поведение. В этом семестре Каденс получала наказание девять раз.
- Вы серьезно? – взгляд отца мутнел.
- Я назначен на пост декана не для того, что бы шутить. Я обязан следить за каждым из учеников Слизерина, это слишком серьезная работа. И если происходят изменения в худшую сторону, как у Каденс, я обязан доложить об этом родителям для принятия соответствующих мер. – холодно ответил Снегг.
- Поверьте мне, профессор, меры будут приняты. Я обещаю вам, Каденс исправится.
Внутри все оборвалось. С губ едва не сорвался отчаянный крик.
- Я очень надеюсь на это. До встречи, мистер Неш.
- До свиданья, профессор.
Мы вышли из кабинета. Первый коридор был пройден в молчании, но стоило ему закончится, отец резко схватил меня за волосы. Я едва слышно вскрикнула от боли.
- Сейчас у меня нет времени, - прошептал он мне на ухо. – Но каникулы не за горами. Дома объяснимся.
Отец ушел, а я, чувствуя, как слабеют ноги, прижалась спиной к стене и медленно спустилась на пол. Даже думать не хотелось о том, что отец сделает со мной дома. Я ведь его имидж портила, а это для него – самое дорогое, что может быть. Сердце царапали ледяные когти страха, я сжалась. Ну, что теперь делать? Остаться в школе я не смогу – отец не позволит, каких-то причин нет.
- Каденс! – рядом со мной опустилась на одно колено Александра. Увидев мое выражение лица, она несколько минут молчала, а потом все же спросила. – Все так плохо?
Я молча кивнула. Подруга вздохнула и сжала мое плечо. Воспаленное переживаниями сознание уже рисовало картины недалекого будущего.
- И что ты думаешь делать? – негромко спросила Александра.
- А что я могу сделать? - я неотрывно смотрела перед собой.
- С этим нужно что-то делать! Ты не можешь просто терпеть это! – она повысила голос.
Я несколько секунд спокойно смотрела на нее.
- Могу. – ровным голосом ответила я. – Что мне остается делать?
- Почему ты не уйдешь от него? Ты ведь уже совершеннолетняя, какого черта ты находишься рядом с ним по своей воле?!
- Он мой отец. К тому же, он не отпускает меня. Представь, что подумают его коллеги, когда от него сбежит дочь?
- Господи! Каденс, ты несешь бред.
- Возможно. – я равнодушно пожала плечами. Почему то мне вспомнился обеспокоенный взгляд Оливера, который я встретила на себе в больничном крыле. О чем же ты думал, Вуд...?
- Что? Что ты сказала? – Александра с недоумением смотрела на меня. – Причем тут Оливер?
- Что? – в свою очередь переспросила я, слегка встревожено.
- «О чем же ты думал, Вуд...?» - повторила мои мысли Александра. Я широко распахнула глаза от удивления. – Ты только что сказала это вслух. Так о чем ты?
Секунд десять я просто смотрела на нее.
- Мы столкнулись минут сорок назад.
- И снова сцепились, да? – Александра поморщилась.
- Не сказала бы. – я отрицательно покачала головой. – Скорее даже наоборот.
- Как это? - в голосе подруги проскользнула заинтересованность, Александра задумчиво склонила голосу чуть вбок.
- Мне стало плохо в коридоре. И он отнес меня в больничное крыло.
Александра улыбнулась, но спустя секунду ее лицо помрачнело.
- Догадаться не сложно: снова гипертония?
- И она тоже. Отец так же приложил к этому руку.
- Он посмел поднять на тебя руку в Хогвартсе?! – голос подруги с каждым словом становился все тише, а глаза – больше.
Я кивнула.
- Так, идем! – Александра решительно подняла меня с пола. Я недоуменно смотрела на нее.
- Далеко?
- К Дамблдору!
- Зачем?
- Кто-то должен с этим покончить! Он решит, что можно сделать с твоим отцом, это не…
Я резко вывернулась из рук Александры , со злостью глядя на нее.
- Что за ерунду ты говоришь? – прошипела я. – Ты представляешь, что будет?
- Представляю! – запальчиво крикнула она. – Отец прекратит издевательства над тобой!
- Потому что убьет меня. – с горькой усмешкой сказала я.
- Каденс, не бойся, прошу тебя!
- Я не боюсь! –я надменно вскинула подбородок. Конечно же, я боялась. И Александра прекрасно это знала, вот только зря она сказала это вслух: меня это взбесило.
- А в чем же тогда дело?
- Ни в чем! Это не твое дело! – резко бросила я, и ушла из коридора.
**
С Александрой сегодня я больше не говорила. В глубине души я сожалела, что вспылила, однако чертова гордыня не позволяла подойти первой. Поэтому до конца дня мы молча ходили мимо друг друга. Я не знала, злится ли на меня подруга или нет – лично я успокоилась уже через полминуты. Просто я не понимала – зачем? Зачем она напомнила мне о моем страхе, она же знала, что это так и есть. Для чего..?
- Неш!
Вот черт, и подумать ведь спокойно не дают. Я раздраженно повернула голову в ту сторону, от которой шел голос.
- Что? – ко мне подошел Маркус Флинт.
- Вот уж не знаю, обрадует ли тебя эта новость или нет, но домой ты отправишься только на один день.
Я рассеяно смотрела на Флинта, ожидая объяснений. Сердце гулко забилось от беспокойства.
- Что ты так на меня смотришь? – в свою очередь удивился Маркус.
- Почему?
- Это все Снегг. – судя по тону, сам Флинт этим был не доволен. – Он говорит, что команда плохо подготовлена к финальному матчу, и мы должны тренироваться.
- С каких пор Снегг так за кубок по квиддичу переживает? - с подозрением спросила я.
- Почему ты меня спрашиваешь? – Маркус развел руками. – Подойди сама к нему и спроси!
- Делать мне больше нечего. – пробормотала я. – Выходит, мы отправляемся на Рождество домой…
- А через день с помощью летучего пороха возвращаемся в школу. – закончил за меня Флинт.
Я кивнула. Камень, лежащий на сердце , раскололся, и большая его часть упала. Дышать стало чуть легче. Что ж, пусть хотя бы так.