Глава первая

Стояла уже глубокая ночь, а я все упорно гипнотизировала взглядом потолок. Наверное, будь он живым существом, давно бы сбежал, и я его понимаю – кто выдержит, когда на тебя пялятся почти круглые сутки?!
Почему-то именно в ночную пору приходили мысли, о которых невозможно думать днем. И препятствовать им невозможно. Поэтому я не так-то любила ночь, потому что начинала думать о своей жизни. Нет, я не скажу, что она такая плохая, просто есть моменты, которых я предпочла бы избежать.
Мама, к примеру. Я не могла думать о ней спокойно. Нет, она жива. Очень хочется сказать «К сожалению» но на подобное даже у меня язык не поворачивается. В упор не пойму почему. Многие скажут: « Да как так можно! Это же родная мать! Ты бесчувственная тварь, да тебя Бог покарает!». Ага, всем вышеперечисленным я и являюсь. Каденс Неш, НЕприятно познакомится. Студентка факультета Слизерин, староста, и просто глыба льда. Одинокая глыба льда.
Ответы на вопросы о моем дебильном характере, пожалуй, стоит брать из детства. «Суровые родители и прибитые к потолку железные игрушки» не совсем точное описание. Хотя доставалось мне от отца ой-ой-ой как порой. И розги были, и мрачные подземелья фамильного имения, да и просто моральные унижения. Он назвал это «заботой». Вот, правда, не понятно, о заботе о чем шла речь: моего хорошего воспитания, или же положения? Не ясно, однако. А вот мама за меня частенько заступалась. Пока не сбежала от отца к другой женщине. Именно по этому я так не люблю о ней вспоминать: она просто ушла в рождественское утро, и больше я ее не видела. И все же, где-то далеко в подсознании я понимала ее. Они с отцом поженились рано, мама жизни не знала, и решила, что все мужики по жизни тираны, как мой папочка, вот и решила переметнуться «на ту сторону». М-да, с таким, как он, как бы я сама лесбиянкой не стала!
Лично у меня презрение к эмоциям как к таковым. Они – слабость, а папочка учил, что слабостей быть не должно. Однако все же кое-что прорывалось, и довольно часто. Но, к моей радости и раздражению окружающих, эмоции в основном негативные. И все же, был один положительный на сотню лучик. И как так вышло…
Я немного нервно стучала ногтями по перилам, вглядываясь в пасмурное небо, где летали игроки команд Гриффиндора и Пуффендуя по квиддичу. Крики болельщиков и слова комментатора сливались в тяжелый шум, сильно давящий на уши. Мне требовалось нечеловеческое усилие, что бы подавить панику. Как же я ненавидела толпы людей! Находится в большом количестве народа мне тяжело из-за приступов социофобии, нет-нет на меня накатывающих. До четвертого курса я вообще не посещала квиддич. Но случайно попав на одну из тренировок гриффиндорской команды, я уже не могла оставаться в стороне.
Странно, мы учились вместе четыре года, но на стадионе я увидела тебя как будто по-новому. До этого я смотрела на тебя с презрением, как на любого другого гриффиндорца, но там, в небе… Во мне что-то замкнуло тогда. Я смотрела на тебя как завороженная – ветер высоты чуть трепал твои темные волосы, руки крепко сжимали рукоять метлы, сосредоточенный взгляд был устремлен на нападающего. Красивый…может, дело только в этом?
Так повелось, что склоки с тобой стали для меня необходимостью. Мне нужно было видеть твой сверкающий, пронзительный взгляд. Слышать голос. Понимать, что твое внимание устремлено на меня. Я стала цеплять тебя как можно сильнее, иногда переходя все грани.
- Только взгляните, кто идет! Самый бездарный капитан провальной гриффиндорской команды! – я смотрела прямо на тебя в пустом коридоре.
- Отстань, Неш. – ты хотел пройти мимо, но разве я могла допустить подобную халатность?
- А что? Правда глаза колет? – холодно осведомилась я.
Ты резко остановился, и повернулся ко мне.
- По крайней мере, мы не пользуемся грязными приемами в игре! И сохраняем четь и достоинство.
- Честь? Достоинство? - я наслаждалась твоим взглядом, звуками твоего голоса, твоим присутствием. – И кому это нужно, когда остаешься в проигрыше?
- Вам, слизеринцам, этого не понять! – яростно проговорил ты, и ушел. Я долго смотрела на поворот, за которым ты скрылся. Сердце все еще неровно билось, что-то, похожее на болезненный азарт, кипело в моей крови. И так каждый день. Нас считали врагами. Да, так и было. Ты был моим любимым врагом, не способным предать. В любовь я просто не верю. Но на матчах по квиддичу, видя, как ты играешь, я почему-то начинала нервничать, переживая, что ты можешь получить травму. Только я должна была приносить тебе боль и злость. Я, и никто и ни что другое. Я не давала этого права. Все твои эмоции должны уходить на меня. Как и мои, те немногие, что возникают где-то, что называют «душою», уходят на тебя.
И вот, я в очередной раз чувствую злость, когда бладжер пролетает в паре сантиметров от твоей головы. Неужели ты не можешь быть осторожным, глупец! Ты пока требовался мне живым...

Глава вторая

Глава вторая
Матч, как это уже повелось в последние несколько лет, выиграла команда Гриффиндора. Не знаю даже, радовалась я или нет. А скорее всего было просто все равно. Да пусть хоть Пуффендуй этим кубком подавится, какое мне дело. После такой огромной толпы и нескольких часов, проведенных в ее эпицентре, мне требовалась психологическая разрядка, поэтому я ушла в сторону Запретного Леса. Не понимаю, чего такого страшного находят там остальные. Ну, лес. Ну, мрачный. Разве что кентавры и прочие его жители. Ну, так кто их трогать будет? Говорят, что они просто так могут напасть. Я сомневаюсь, что найдется много таких людей, которые при виде акромантулов, к примеру, смогут промолчать, а не заорать. Иногда уже за визг хочется прибить, согласитесь? Вот вся эта живность на учеников и нападает, потому что те спокойствие сохранять не умеют. Нет, я не хочу сказать, что я прям такая без ума смелая, и кинусь в логово к медведю, нет. Я тоже начинаю бояться, когда вижу кентавров, или еще кого-то из обитателей Запретного Леса, просто мне удается сдержать этот ужас. И снова же всплывает отцовское воспитание. Благодарю покорно, папуля. Даже бояться меня по-человечески отучил. Это вообще нормально, нет? Вот и я так же думаю.
Ну, благо, тут меня никто не найдет. Хотя, собственно, кто меня искать-то станет? Но вот народу сейчас по всему замку будет, ни одного свободного уголка. Если в обычное дни еще знаешь места, где точно никого нет, то по окончанию матча по квиддичу можно даже не пытаться искать пустое пространство. У всех эмоции, мать их. И всеми надо делиться, и обязательно со всей школой. Какой же это, все-таки, бред. И квиддич, и толпы, и эмоции - все бред. А самый большой бред на свете это знаете что? Правильно, любовь.
Ну что такого в этой любви люди находят? Почему говорят, что без нее прожить нельзя? Вот без почек прожить точно нельзя. И без мозгов. А нет, без мозгов можно – живут же как-то влюбленные. Да и подавляющая половина человечества. А, вот, без печени нельзя. Без сердца – в прямом смысле, а не в том, в каком смысле это выражение используется вне стен больниц и других медицинских учреждений. А любовь – это просто сочетание пяти различных гормонов, которые выделяются в мозгу человека и влияют на его эмоции и телесные ощущения. А вовсе не то, что правит этим миром. Ну, я еще могу понять влечение, но не любовь. Хотя, если так рассуждать, это фактически одно и то же. Только количество гормонов различается. Просто называется разными словами, по сути-то дела. И любовь возвышают, а влечение, как правило, принижают. Глупо как. Так различать и по-разному относится к этим родственным понятиям. Хотя, как по мне, я снова повторюсь, дело не более, чем в трактовке. Или людям с древних веков надо было на что-то списывать сове глупое поведение. Вот скажите, в жизни ведь так! Человек ходит, глупит, ведет себя, как идиот, у него спросят: « Ты чего себя так ведешь?». Он ответит « Я влюбился!». Все! Больше никаких расспросов! Кстати, о поведении. Благодаря этой самой «любви» заполняются палаты в психбольницах и места на кладбищах. Вот, что с людьми делают гормоны, однако!
Я, наконец-то, дошла да своего любимого дерева, на корнях которого я всегда сидела, когда приходила в Запретный Лес. Ну, раз уж пошла в моем подсознании тема любви, то пусть идет дальше, пока не придет к своему логическому заключению. Невольно задается вопрос: а что у меня, собственно, к Вуду? Нет, влюбленность можно отсечь мгновенно. Потому что, по словам других, когда ты влюблен, то за спиной словно растут крылья, хочется петь, жизнь кажется прекрасной. И ведь хоть бы одно из перечисленного было, так нет же. Глухо все, почти болезненно. И почему-то зло. То есть, меня к нему тянуло, и даже я хотела быть с ним. Но это, наверное, просто какое-то маниакальное влечение.

- Так и знала, что ты тут.
Ну вот, а я-то думала, что меня никто искать не будет. Нет, находятся же люди. И все же, где-то в глубине души мне было приятно слышать этот голос.
- И тебе привет, Александра.
Как ни странно, но с таким отношением к жизни, как в моем случае, все-таки появился человек, которому я могла…доверять, что ли. Да, не все, однако многое. Эта задумчивая когтевранка знала обо мне больше, чем весь вместе взятый Хогвартс. Причем чаще всего рассказывать ей не приходилось ровным счетом ничего – чаще всего Александре было достаточно просто посмотреть мне в глаза. Раньше я подозревала ее в легилеменции, но потом почему-то эта идея ушла. Странно, что мы сдружились…такие разные. Не понимаю, как ей удается меня терпеть.
- И чего ты тут расселась? – спросила меня она. Серо-зеленые глаза немного весело сверкнули. Я усмехнулась. Это единственный человек, который мог говорить со мной подобным образом. Другим ледяное ведро воды на голову гарантировано.
- Да заколебал меня этот квиддич вместе со всеми его фанатами! – раздраженно проговорила я, скрестив руки на груди.
- Но, некоторые его игроки тебя все же привлекают. – подначивающим тоном заметила Александра.
- Да заткнись ты.
- А смысл? – подруга откинула за плечо прядь русых волос. Еще одна ее особенность – она никогда (ну, почти) не обижалась на мои слова. – Я-то заткнусь, вот только ты сердце свое молчать не заставишь.
Ну, началось.
- Да какое сердце! – сердито посмотрела я на Александру. Та ответила мне прямым взглядом.
- То, что у тебя в груди бьется. И не надо говорить, что кровь всего лишь кровь по телу гоняет, а не отвечает за выработку эндорфинов! – быстро проговорила Александра, не давая вставить мне ехидный комментарий. Вот ведь зараза. Заранее знает, что я скажу.
- А это что, не так? – крыть мне было нечем, оставалось только подтвердить слова.
- Нет, так. – когтевранка слегка опешила, но быстро взяла себя в руки. – Оно еще и чувствует, глупая ты!
- Да, глупая. – с мрачным весельем подтвердила я. – Только что узнала?
- Да нет, в общем-то. Я тебе не о том, Каденс, не сбивай меня с мыслей!
- С чего, прости? – ехидно осведомилась я.
Александра окинула меня гневным взглядом и развернулась, что бы уйти.
Я стиснула зубы.
- Стой.
- Чего? – услышала я раздраженный голос метрах в пяти. Я так и не поворачивалась, она, стопроцентно, тоже.
- Иди сюда.
Нервные шаги.
- Что тебе надо, Неш?
- Присядь.
- Будешь своими слизеринцами повелевать! – мгновенно взвилась Александра, снова собираясь уйти.
Я тяжело вздохнула. К моему удивлению, через пару мгновений подруга села возле меня, так же, как и я, обняв колени, и смотря в ту же сторону.
- Знаешь, - минут через пять услышала я голос Александры. – Сходи к модам Помфри, пусть она тебе даст успокоительное. А, нет, успокоительное не надо, ты и так в котел с ним в детстве упала… Короче, пусть это будет что-нибудь, способное сделать из тебя человека. А то ты весь Хогвартс такими темпами да нервного срыва доведешь!
- Да ну тебя. – я криво улыбнулась.
- Эй! Я сейчас опять уйду!
- Я тебе уйду! – буркнула я, положив голову на плечо подруги и устало закрыв глаза.

Глава третья

За окном завывала вьюга, по коридорам дул холодный сквозняк. Многие жаловались на грипп, холод, и апатию. А мне зима нравилась гораздо больше, чем другие времена года, потому что в это время неделями царила пасмурная погода. Весной, летом и осенью царило буйство красок, и яркие цвета бросались в глаза, вызывая раздражение. А зимой почти все три месяца царило спокойствие: белое небо, белая земля, и только деревья, дома, люди и прочее разбавляет это однообразие. Как по мне, хватило бы только деревьев, остальное – излишне.
Черт, и чего в подземельях так холодно? Время от времени вздрагивая, я шла в сторону гостиной Слизерина. Неожиданно я едва не полетела на пол. Едва устояв на ногах и выругавшись сквозь зубы, я попыталась разобраться, в чем дело. Посмотрев назад, я поняла, что шпилька моего сапога застряла в одной из щелей в полу. Так же мысленно проклиная все на свете, я резко дернула ногой. Высвободившись, я оглядела сапог. Так, вроде, шпилька не сломана. Однако дальше мне продолжить путь спокойно не удалось.
- Каденс, стой!
Я закатила глаза, глубоко вздохнула, и повернулась лицом к Маркусу Флинту.
- Что?
- У меня к тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться.
Я холодно вскинула брови.
- Серьезно? – даже не пытаясь скрыть в голосе сарказма и сомнения, спросила я.
- Да прикуси ты хотя бы на минуту свой острый язык! – ох ты, Флинт злится! Боюсь-боюсь!
- Не нравится – не слушай! – я усмехнулась.
- Слушай! – он явно подавлял раздражение. – Ты хорошо летаешь на метле, не так ли?
- Ну и что с того? – холодно осведомилась я.
- И то с того. Что ты скажешь, если я предложу тебе место охотника в команде?
Несколько секунд я просто смотрела на Флинта.
- С чего это вдруг?
Маркус вздохнул.
- У Эдриана снова что-то со здоровьем, - парень поморщился, и я поняла, что ему плевать на состояние здоровья Пьюси, а переживает он за победу в матче. – И он не успеет на следующую игру.
- Она только через три месяца. – я с подозрением оглядела Флинта. Чего он пристал ко мне? Да ну его, к черту! Я развернулась, и собиралась было спокойно уже дойти до гостиной, как меня за запястье схватил Флинт и резко развернул к себе. Рефлекторно я выхватила палочку и ударила ею, как ножом, по руке Маркуса.
- Не смей ко мне прикасаться! – прошипела я, со злостью глядя на усмехающегося Флинта, потирающего поврежденную руку.
- Но своего я, все-таки добился, и ты все еще тут!
- Слушай. – гнев сменился раздражением. – Почему именно я?
Парень неопределенно дернул плечами.
- Ну, как знаешь. – Флинт развернулся.
- Я согласна. – неожиданно для самой себя произнесла я. – Когда первая тренировка?
- Завтра, после обеда.
Я кивнула, и мы с Маркусом разошлись в разные стороны.
Кажется, я говорила, что я люблю зиму? Что же, я жестоко ошибалась! Тренировки по квиддичу зимой – тоже мне, закалка! А так как тренироваться в куртках нереально, то мы летаем в одних спортивных мантиях. Это все, собственно, являлось моими мыслями во время первой тренировки.
- Флинт, ты издеваешься? Как вы тренируетесь в такой холод? – даже в раздевалке меня трясло.
Капитан команды усмехнулся.
- Форму оденешь – поймешь.
Я недоверчиво посмотрела на него, и все же одела спортивную мантию. К моему огромному удивлению, мне стало тепло. Я с немым вопросом повернулась к Флинту.
- Терморегулирующие чары. – объяснил он.
Я вздохнула чуть легче. Ну, по крайней мере, теперь мне смерть от переохлаждения не грозит, и я с более-менее спокойной душой вышла на поле. Я подняла голову, и с удивлением увидела игроков команды Гриффиндора. Сердце на секунду сжалось. Всего на мгновение. А потом место волнения заняло злорадство. Я ехидно улыбнулась.
Кажется, гриффиндорцы поняли, что их время на тренировку истекло, и волей-неволей придется уступать поле нам. Один за одним они спускались на землю. Вся команда Гриффиндора, кроме Вуда и Поттера, направились в раздевалку, а слизеринцы пошли на поле. В стороне стояли Гарри и Оливер, капитан что-то настойчиво объяснял ловцу.
- Эй, Вуд! - насмешливо обратилась я, подходя к ним.
- Ну, ты меня понял, парень. – Вуд похлопал Поттера по плечу, и тот, удивленно на меня взглянув, отправился к своей команде. Оливер мрачно посмотрел на меня. – Я слишком устал, что бы спорить с тобой, Неш!
- Да что ты, Вуд, о каких спорах речь? – я широко открыла глаза. – Я просто хочу поинтересоваться, как у тебя жизнь.
Вуд настороженно посмотрел на меня.
-…узнать, долго ли ты еще будешь тратить время на эту бездарную команду, а если точнее, долго ли будет с тобой, бездарным, таскаться эта команда?
За несколько шагов Вуд оказался около меня. В его глазах раскаленными углями сверкал гнев, нас отделяли считанные миллиметры. Если бы кто-то иной подошел так близко «просто так», через мгновение лежал бы в метрах десяти от меня. А тут…я не знаю, но я не могла пошевелится, словно впав в ступор.
- Прекрати, Неш. – тихо сказал Вуд. – Лучше прекрати!
- А то что? – слова давались мне с трудом.
- Оливер! – послышалось со стороны раздевалки. Я вздрогнула, Вуд, как не странно, тоже. На нас с удивлением смотрела Алисия Спиннет. Через секунду недоумение в ее глазах сменилось напряжением. – Оливер, все в порядке?
- Да. – Вуд улыбнулся, и направился в раздевалку. Не знаю почему, но мне очень сильно захотелось стукнуть Спиннет своим «Нимбусом 2001»

Глава четвертая

- Ну вот зачем, объясни? – Александра уже просто с раздражением смотрела на меня.
Так уж вышло, что она стала свидетелем моей очередной стычки с Вудом. Александра буквально схватила меня за руку и потащила в сторону, противоположную местонахождению Оливера, не дав мне доругаться с ним до победного конца. Ну, или поражения. Все же в каком-то проценте случаев Вуду удавалось меня заткнуть. Благо, что все это было не на людях, а то мое самомнение закатилось бы под плинтус и там же умерло.
- Что тебе объяснить? – я рассеяно смотрела в окно.
Александра развернула меня к себе, заставляя посмотреть в глаза.
- Зачем ты так себя ведешь с Оливером? Ты ведь влюблена в него!
- Кто влюблена? Я влюблена? – я насмешливо взглянула в серо-зеленые глаза подруги. – Да не смеши меня.
- КАДЕНС НЕШ! – она так сильно встряхнула меня, схватив за плечи, что я стукнулась подбородком о грудь. – ПРИЗНАЙ ЭТО ХОТЯ БЫ СЕБЕ!!!
- Да ты не нервничай так. – иронично ответила я, глядя на рассерженную Александру. А затем внезапно посерьезнела – Ну как ты можешь себе такое представить? Я – влюбилась?
- Ну да. – эмоции Александры понемногу утихали. – Я даже не знаю, как это назвать.
Подруга села на подоконник, задумчиво глядя в пол. Так, знаю я этот взгляд. Ну, держись, мой мозг и мое поведение – сейчас вас подвергнут анализу и критике.
- Знаешь, это, скорее всего, потребность. Он просто тебе нужен. Не важно, как враг, друг, или возлюбленный. Тебе нужны эмоции и чувства Оливера, как в них нуждается биовампир. А в силу твоего…кхм…характера, ты не можешь стать ему другом. А хочешь стать возлюбленной, и не смей говорить, что я не права. Но я считаю, что Оливер не тот человек, которого следует добиваться враждой. Попробуй если не подружится, то хотя бы обращать его внимание на твои плюсы. Постарайся ему помочь, или…- она замолчала, увидев мое выражение лица от последних ее слов, и вздохнула. – А, кому я это говорю…
- Вот-вот. – уголки моих губ дрогнули в слабом подобии улыбки.
- Но ты ведь ничего этим не добьешься! – чуть ли не с отчаянием сказала мне Александра.
- Почему же. – я пожала плечами. – Вполне добьюсь. По крайней мере, он видит меня.
- И в каком же свете? – Александра нервно стучала ногтями по подоконнику. – Он тебя когда видит с ним такое творится начинает…
- Вот именно! - с мрачным воодушевлением сказала я, немного повысив голос. Подруга удивленно посмотрела на меня, и я успокоилась. – А что, было бы лучше, если бы она просто мимо проходил?
- Ты знаешь, иногда я думаю, что да.
Я начинала злиться, но Александра меня перебила, стоило мне открыть рот, что бы съязвить.
- Так ты хотя бы могла бы себя подать в другом свете.
- В каком? Ты прекрасно знаешь, у меня множество недостатков, но ложь я ненавижу. Я могу недоговорить, могу приукрасить, но строить из себя другого человека? Я не хочу притворяться всю жизнь и быть тем, кем я не являюсь, это глупо и низко, в этом нет смысла.
Эти слова были сказаны абсолютно равнодушным голосом. Александра в силу привычки уже не обращала внимания.
- Знаешь… - словно к самой себе обратилась она. – Я пойду сейчас, и приведу сюда Оливера.
Я вопросительно изогнула бровь, но через секунду опомнилась.
- Снова ты шутишь. Очень смешно.
- Естественно, шучу. – Александру хмыкнула. – Мне еще пожить хочется.
Мы переглянулись, слабо улыбнувшись друг другу.
**
В скором времени Александра отправилась на ужин, а у меня, как это обычно бывает под вечер, аппетита не было совершенно. Опять пустые коридоры. Так, что-то мне это напоминает. Вот всегда, когда я хожу в полном одиночестве, кому-нибудь надо объявится. Черт, и почему я всегда права? Вот, пожалуйста – из-за угла в мою сторону приближается фигура. Хотя, может, это кто-то, до кого мне нет дела?
Дьявол, вот тут я оказалась не права. Как раз это тот человек, которого я уже месяц почти хочу встретить один на один, но что-то никак не складывалось. Ко мне медленно, но уверено, приближалась Алисия Спиннет. Я зло усмехнулась.
- Привет, Спиннет! - сияя ехидной улыбкой, проговорила я.
Гриффиндорка подняла голову чуть выше, чем до этого, но в глазах промелькнул если не страх, то отдаленная тревога.
- Куда идешь?
- В Большой Зал. – она попыталась просто пройти мимо меня, но разве я могла позволить ей это?
- Ужас! – я демонстративно помахала ладонью перед носом. – Грязнокровка, ты рот платочком прикрывай, когда говоришь, а то от твоей вонючей крови невозможно разит!
Глаза Спиннет широко распахнулись, рот приоткрылся. Кажется, она хотела что-то ответить, только у нее это, почему-то не выходило.
- Ты…ты… - Алисия хватала ртом воздух. – Ты просто отвратительная! Чертова гадюка!
- «Чертова гадюка»! – глумливо передразнила я ее. – Скажи еще, что ты была обо мне лучшего мнения.
- Я не хочу говорить с тобой! – Спиннет снова попыталась уйти, я встала на ее пути, усмехаясь. – Что тебе от меня надо?!
- Да настроение себе хочу поднять. – я передернула плечами.
- Что, яд деть некуда?
- Вроде того. – отрицать очевидное глупо. – Да и просто именно ты мне не угодила. И уже давно.
- Иди ты к черту, Неш! – резко сказала Спиннет, обходя меня. Внутри все всколыхнулось от ярости. Я мгновенно достала палочку, губы сами произнесли заклинание: спустя мгновение гриффиндорку окатило ледяной водой. Быстро взяв себя в руки, я с насмешкой стала наблюдать за реакцией Спиннет. Я думала, что она на меня с кулаками кинется – таким эпичным был ее поворот в мою сторону. Однако мне так и не удалось узнать, что Спиннет намеривалась со мной сделать.
- Что здесь происходит? – этот голос я точно не спутаю. И оттенок злости в нем тоже. – Алисия?!
Вуд прошел мимо меня. Подойдя к Спиннет, он коснулся палочкой ее волос и одежды, и они стали сухими. Я стиснула зубы. Почему-то меня раздражала эта его о ней забота. Появилось острое желание, если не необходимость, взять и снова окатить водой. На сей раз уже их обоих.
- Я догоню, иди. – сказал Вуд Спиннет. Меня передернуло. Гриффиндорка кивнула и ушла. Вуд повернулся ко мне, осмотрев меня с ног до головы раздраженным взглядом. – Неш, объясни мне, чего ты добиваешься?!
- Кто, я? – я удивленно посмотрела на него. – Ты о чем? А, о том, что я полила водичкой твою девушку? – к моему удивлению, в этой фразе, как мне самой показалось, проскользнуло кое-что личное. – Ну так я это что бы она не засохла! Солнышко вон на улице, хоть и зима.
- Алисия не моя девушка. – каким-то странным тоном произнес Оливер, задумчиво глядя на меня. Из его взгляда пропало раздражение, уступая место какой-то рассеянности. Я видела его таким впервые. И что самое удивительное, из меня тоже как будто пыльным мешком всю спесь выбили. Я поняла, что не смогу долго выдержать этот его взгляд, поэтому, не говоря ни слова, я развернулась и ушла.

Глава пятая

Тот взгляд Вуда я не могла забыть еще несколько дней. Я вспоминала его со смешанными чувствами: не то злостью, не то страхом, не то…не то чем-то еще, что мой мозг отказывался воспринимать. Я злилась на то, что в его глазах почти не было эмоций, но они были мне нужны! Отсюда появлялся страх – а если просто перестанет замечать, как было целые годы до этого? Страх…да, это действительно был он. Может, Александра права, и я стала зависимой от Оливера Вуда..?
Я старалась отогнать от себя эти мысли, стараясь сосредоточится на чем либо другом. На учебе, к примеру. Я очень сильно «съехала» по трансфигурации, зельеварению, и заклинаниям. Не могу сосредоточится ни на чем. В голове пустота, мыслей нет, и я часами могла просто смотреть в одну точку, без эмоций и раздумий. Конечно же, на учебе это не могло не сказаться..Но даже поразмышлять над своим поведением мне сделать не дали: с ужасающей скоростью кто-то налете на меня сзади, да так, что я едва устояла на ногах. «Ну, сейчас в Хогвартсе станет на одного студента меньше» - мелькнула в голове мысль. Я резко обернулась. И увидев, кто это, вздохнула чуть легче, хотя раздражение никуда не ушло.
- Ты меня решила в пол закатать? – раздраженно прошипела я Александре, глядящей на меня огромными глазами.
- Каденс, твой отец в Хогвартсе! – в ее голосе была тревога: уж очень много она наслушалась о моем драгоценном папочке от меня.
Аморфиус Неш занимался разведением гиппогрифоф редких пород по всей Франции, оттого, пожалуй, наша семья была известна на весь Виши. Причем, как ни странно, нашу семью знали, как вполне благополучную. На отца думали, что он – добрейшей души человек, до безумия любящий свою единственную, тихую и нежную дочь. Ага, как бы ни так. Все это было игрой от начала и до конца. И славный отец, и робкая дочь, и прекрасная, дружеская атмосфера, царящая в семье. А на самом деле все было гораздо хуже.
Почти постоянные склоки с отцом приводили к побоям. Чаще всего плетью и розгами. На несколько дней он мог закрыть меня в подземельях, без еды и воды. Отец начал телесно наказывать меня еще давно, до ухода мамы (мне было двенадцать, когда она нас бросила), а после ее ухода совсем перестал себя ограничивать. Когда мне было пятнадцать, после одного такого «захода» я пролежала в больнице неделю. Из-за чего он так на меня осерчал? Просто я немного нагрубила сыну одного его коллеги. Этот Жак слишком много себе позволял, и я не смогла промолчать. Объяснить отцу это так и не удалось. Стоило нам вернутся в поместье, как он схватил меня за волосы и с силой ударил по лицу. Так я, кстати, и заработала горбинку на носу. Потом он так толкнул меня, что я отлетела метров на пять, и сильно ударившись спиной, начала задыхаться. Следующие удары были нанесены уже плетью. Отец и до этого нередко ею пользовался, но в тот раз кнут рассекал мою кожу едва ли не до кости. Одежда быстро промокла от крови, я задыхалась, в глазах темнело, сознание медленно меня покидало. Каким-то чудом мне удалось перевернуться на живот, защищая лицо от ударов. Тело дрожало от невыносимой боли, я проваливалась в небытие.
В сознание я пришла уже в больнице. С обеспокоенным лицом на меня смотрели отец и целитель. Странно, но мне показалось, что отец раскаивается. Но стоило целителю отойти к дверям к своему коллеге, отец склонился надо мной, и прошипел, касаясь губами моей щеки: «Только скажи кому-нибудь, дрянь. Я убью тебя».
Теперь можете себе представить, что я испытала, узнав о его появлении в Хогвартсе?
- Что? – хмуро переспросила я, стараясь унять часто застучавшее от страха сердце. – С чего ты решила?
- Я видела его, он говорит с …- Александра оборвалась на полуслове. Я обернулась, и почувствовала, как по спине побежали ледяные мурашки, все шрамы на теле разом заболели. На нас с Александрой, с доброй улыбкой смотрел мой отец.
- Каденс, моя дорогая девочка! – он приобнял меня, поцеловав в обе щеки.
Я вся съежилась. В глазах Александры было мучение – она понимала, что не может остаться, как и то, что не может уйти. Я едва заметно мотнула головой, говоря, что бы она ушла. Секунд пять она просто смотрела на меня, в глазах была борьба. Однако она все-таки ушла. Стоило Александре исчезнуть, отец схватил меня за горло, прижав к стене. Вместо дыхания из меня вырвался короткий хрип.
- А я как погляжу, ты взялась меня позорить?! – прошипел он. Перед глазами замелькали черные точки. – Какого черта Снегг дергает меня по поводу твоей учебы?
Поняв, что я могу задохнуться, отец отпустил мое горло. Я глубоко, со свистом вдохнула воздух.
- А я что, на «тролля» учится стала?! – хрипло сказала я. Отец ударил меня, из носа потекла кровь. От удара в голове зазвенело. Боли, как не странно, я почти не почувствовала. – Немедленно иди, приведи себя в порядок. Мы еще в кабинете твоего декана поговорим!
**
Я быстро шла по коридору в строну туалета, прикрывая нос и губы ладонью. Голова кружилась. В который раз в голову пришла мысль о том, что отец съехал с катушек. Какого черта? Я ведь бы смогла подтянуть оценки до конца семестра! Страх сжимал сердце – что же будет дальше? В кабинете Снегга он не посмеет и слова грубого мне сказать (все заботится о своей чертовой репутации!) а вот что со мной будет на каникулах, я не хотела даже думать. Уже за несколько дерзких фраз меня ждут экзекуции, а если я еще и оценки не исправлю…снова загремлю в больницу.
- Неш?! – услышала я удивленный голос со стороны. Невольно я остановилась, словно зачарованная. Всего на пару секунд, но их хватило, что бы обладатель голоса подошел ко мне. – Ты вся в крови.
- Иди к черту, Вуд! – прошипела я, стараясь обойти юношу.
Он не стал мня останавливать. Я прошла метров десять, как вдруг в глазах потемнело, меня пошатнуло. Чертова гипертония…Я слишком испугалась приезда отца. Однако упасть мне не дали. По моему телу пробежала слабая судорога. Меня подняли сильные руки.
- Оставь меня, Вуд. – с трудом прохрипела я, слабо понимая, что происходит.
- Неш, помолчи, ты и так еле дышишь! – я с трудом различала его голос через шум, гудящий в моей голове.
Почему-то рядом с ним мне стало немного легче. Не так сильно колыхалось сознание, не так сильно раскалывалась голова, и не так болело где-то в левой части груди. Голова моя покоилась на плече Вуда, я чувствовала, что он старается идти как можно быстрее и в то же время ровнее.
- Зачем ты мне помогаешь? – все никак не могла уняться я.
- Слушай, - в голосе Вуда было раздражение. – Ты можешь помолчать, или нет?
Кажется, у меня галлюцинации…Не мог он сказать последние слова с беспокойством. А, хотя, мог, даже уверена в этом. Кому хочется, что бы на его руках кто-то умер? Я, вообще, умирать не намерена была, вот только Вуду этого не объяснишь.
Кровь из снова разбитого носа капала на рубашку Вуда и мою блузку. Кап-кап-кап…как то слишком быстро она капает. Картинка перед глазами дрожала. Тьма медленно наступала, я не стала ей сопротивляться. Словно сон окутала она меня, и забрала в свой спокойный, безмятежный плен.

Глава шестая

Я пришла в себя на удивление быстро – это произошло, когда Вуд укладывал меня на больничную кровать. Краем глаза я заметила мадам Помфри. Я резко села, от чего в глазах поплыло, но я смогла усидеть, а затем поставить ноги на землю.
- Мисс Неш! – переполошилась целительница. – Немедленно лягте!
- Я в порядке. – пробормотала я, пытаясь встать. Изначально мне это удалось, но я вновь пошатнулась. В сторону Вуда, конечно же.
- Знаешь, тебе и правда лучше не вставать. – задумчиво сказал он, усаживая меня. Я оттолкнула от себя его руки, чувствуя, как по спине побежали мурашки.
- Не лезь, Вуд! – зло проговорила я. Затем обратилась к целительнице. – Мадам Помфри, я в порядке. Отпустите меня, мне будет достаточно Укрепляющего Зелья.
- Вы еще слишком юны, мисс, для того, что бы учить меня. – сурово ответила мне она.
- Отец ждет меня в кабинете профессора Снегга, я должна идти туда! - я твердо смотрела на нее.
- Ничего страшного. Я отправлю к нему кого-нибудь, пусть ему сообщат…
- НЕТ!!! – со страхом вскрикнула я, крупно дрожа и вскакивая на ноги. Голова снова закружилась, но я смогла устоять на ногах. Если отец узнает…
Я не сразу заметила взгляд Вуда, полный удивления. Я слишком многое показала в своем голосе. Мысленно ругая себя, я стиснула зубы и холодно посмотрела на Оливера. Мадам Помфри протянула мне стакан с зельем.
- Можете идти. – я удивилась, но быстро взяла себя в руки, выпила зелье, и покинула больничное крыло. Возле первого поворота я обернулась. Стоя у двери, на меня задумчиво смотрел Вуд. Секунды три я просто смотрела ему в глаза, а затем развернулась и продолжила путь.
**
- Профессор, разрешите? – я постучалась в кабинет Снегга.
- Входите, мисс.
Я вошла на негнущихся ногах, чувствуя, как от ласковой улыбки отца сердце готово выскочить из груди от страха. Я села возле отца, тот с улыбкой накрыл своею ладонью мою, дрожащую и холодную.
- Итак, профессор Снегг, о чем вы хотели поговорить? – спросил отец.
- Мистер Неш, я вам это уже говорил. Каденс перестала держать тот уровень качества знания, который был у нее до этого. И, признаться, я этим не доволен.
Я внутренне сжалась.
- Правда? – отец смотрел сквозь Снегга, словно тот был приведением.
- Особенно по Зельеварению. Боюсь, в этом семестре я не смогу поставить Каденс выше, чем «удовлетворительно».
Я вздрогнула, с неверием глядя на декана. Что? Что он такое говорит?! Оказывается, я сама не представляла положение своих оценок.
- «Удовлетворительно»? – в голосе отца я четко расслышала нотки с трудом скрываемой ярости. Но Снегг не знал его так, как я, поэтому ничего подозрительного не заметил, и продолжил:
- Дела с трансфигурацией обстоят немногим лучше. По ней у Каденс еще может выйти «выше ожидаемого». – я закрыла глаза, чувствуя уже не страх, а панику, мысленно умоляя Снегга не продолжать. – Ухудшилось поведение. В этом семестре Каденс получала наказание девять раз.
- Вы серьезно? – взгляд отца мутнел.
- Я назначен на пост декана не для того, что бы шутить. Я обязан следить за каждым из учеников Слизерина, это слишком серьезная работа. И если происходят изменения в худшую сторону, как у Каденс, я обязан доложить об этом родителям для принятия соответствующих мер. – холодно ответил Снегг.
- Поверьте мне, профессор, меры будут приняты. Я обещаю вам, Каденс исправится.
Внутри все оборвалось. С губ едва не сорвался отчаянный крик.
- Я очень надеюсь на это. До встречи, мистер Неш.
- До свиданья, профессор.
Мы вышли из кабинета. Первый коридор был пройден в молчании, но стоило ему закончится, отец резко схватил меня за волосы. Я едва слышно вскрикнула от боли.
- Сейчас у меня нет времени, - прошептал он мне на ухо. – Но каникулы не за горами. Дома объяснимся.
Отец ушел, а я, чувствуя, как слабеют ноги, прижалась спиной к стене и медленно спустилась на пол. Даже думать не хотелось о том, что отец сделает со мной дома. Я ведь его имидж портила, а это для него – самое дорогое, что может быть. Сердце царапали ледяные когти страха, я сжалась. Ну, что теперь делать? Остаться в школе я не смогу – отец не позволит, каких-то причин нет.
- Каденс! – рядом со мной опустилась на одно колено Александра. Увидев мое выражение лица, она несколько минут молчала, а потом все же спросила. – Все так плохо?
Я молча кивнула. Подруга вздохнула и сжала мое плечо. Воспаленное переживаниями сознание уже рисовало картины недалекого будущего.
- И что ты думаешь делать? – негромко спросила Александра.
- А что я могу сделать? - я неотрывно смотрела перед собой.
- С этим нужно что-то делать! Ты не можешь просто терпеть это! – она повысила голос.
Я несколько секунд спокойно смотрела на нее.
- Могу. – ровным голосом ответила я. – Что мне остается делать?
- Почему ты не уйдешь от него? Ты ведь уже совершеннолетняя, какого черта ты находишься рядом с ним по своей воле?!
- Он мой отец. К тому же, он не отпускает меня. Представь, что подумают его коллеги, когда от него сбежит дочь?
- Господи! Каденс, ты несешь бред.
- Возможно. – я равнодушно пожала плечами. Почему то мне вспомнился обеспокоенный взгляд Оливера, который я встретила на себе в больничном крыле. О чем же ты думал, Вуд...?
- Что? Что ты сказала? – Александра с недоумением смотрела на меня. – Причем тут Оливер?
- Что? – в свою очередь переспросила я, слегка встревожено.
- «О чем же ты думал, Вуд...?» - повторила мои мысли Александра. Я широко распахнула глаза от удивления. – Ты только что сказала это вслух. Так о чем ты?
Секунд десять я просто смотрела на нее.
- Мы столкнулись минут сорок назад.
- И снова сцепились, да? – Александра поморщилась.
- Не сказала бы. – я отрицательно покачала головой. – Скорее даже наоборот.
- Как это? - в голосе подруги проскользнула заинтересованность, Александра задумчиво склонила голосу чуть вбок.
- Мне стало плохо в коридоре. И он отнес меня в больничное крыло.
Александра улыбнулась, но спустя секунду ее лицо помрачнело.
- Догадаться не сложно: снова гипертония?
- И она тоже. Отец так же приложил к этому руку.
- Он посмел поднять на тебя руку в Хогвартсе?! – голос подруги с каждым словом становился все тише, а глаза – больше.
Я кивнула.
- Так, идем! – Александра решительно подняла меня с пола. Я недоуменно смотрела на нее.
- Далеко?
- К Дамблдору!
- Зачем?
- Кто-то должен с этим покончить! Он решит, что можно сделать с твоим отцом, это не…
Я резко вывернулась из рук Александры , со злостью глядя на нее.
- Что за ерунду ты говоришь? – прошипела я. – Ты представляешь, что будет?
- Представляю! – запальчиво крикнула она. – Отец прекратит издевательства над тобой!
- Потому что убьет меня. – с горькой усмешкой сказала я.
- Каденс, не бойся, прошу тебя!
- Я не боюсь! –я надменно вскинула подбородок. Конечно же, я боялась. И Александра прекрасно это знала, вот только зря она сказала это вслух: меня это взбесило.
- А в чем же тогда дело?
- Ни в чем! Это не твое дело! – резко бросила я, и ушла из коридора.
**
С Александрой сегодня я больше не говорила. В глубине души я сожалела, что вспылила, однако чертова гордыня не позволяла подойти первой. Поэтому до конца дня мы молча ходили мимо друг друга. Я не знала, злится ли на меня подруга или нет – лично я успокоилась уже через полминуты. Просто я не понимала – зачем? Зачем она напомнила мне о моем страхе, она же знала, что это так и есть. Для чего..?
- Неш!
Вот черт, и подумать ведь спокойно не дают. Я раздраженно повернула голову в ту сторону, от которой шел голос.
- Что? – ко мне подошел Маркус Флинт.
- Вот уж не знаю, обрадует ли тебя эта новость или нет, но домой ты отправишься только на один день.
Я рассеяно смотрела на Флинта, ожидая объяснений. Сердце гулко забилось от беспокойства.
- Что ты так на меня смотришь? – в свою очередь удивился Маркус.
- Почему?
- Это все Снегг. – судя по тону, сам Флинт этим был не доволен. – Он говорит, что команда плохо подготовлена к финальному матчу, и мы должны тренироваться.
- С каких пор Снегг так за кубок по квиддичу переживает? - с подозрением спросила я.
- Почему ты меня спрашиваешь? – Маркус развел руками. – Подойди сама к нему и спроси!
- Делать мне больше нечего. – пробормотала я. – Выходит, мы отправляемся на Рождество домой…
- А через день с помощью летучего пороха возвращаемся в школу. – закончил за меня Флинт.
Я кивнула. Камень, лежащий на сердце , раскололся, и большая его часть упала. Дышать стало чуть легче. Что ж, пусть хотя бы так.

Глава седьмая

Неделя перед каникулами выдалась тяжелой. Учителя заваливали домашней работой, Флинт изматывал на квиддиче, я до сих пор так и не говорила с Александрой…кажется, нашей дружбе пришел конец. И плюс ко всему день с отцом. Всего один, но я думаю, и этого будет не мало. Что же. Не привыкать, как говорится. И вообще, мне кажется, или Вуд меня избегает?! На занятиях даже не смотрит в мою сторону, что бы я не говорила, исключая быстрых, гневных взглядов. Меня это страшно нервировало. Стоит ли говорить, что в последний учебный день настроение у меня было преотвратное?
А Снегг мне все-таки выставил «удовлетворительно» за семестр. И МакГонагл тоже…Да ну их всех к черту.
За окном крупными хлопьями валит снег. Холодно на подоконнике, как бы ни отморозила себе ничего. Спать не хотелось абсолютно. Кажется, я могу смотреть на этот падающий снег неделями, ни о чем не думая. Тихо, спокойно, никто не трогает…
Размечталась, девочка! Никто не трогает, как же. Стоило последней мысли промелькнуть, как со стороны коридора послышались шаги. Кто-то из учеников, это точно. Шаги становятся более отчетливыми. Ну вот, идет в эту сторону. Я продолжала неотрывно смотреть в окно. Боковым зрением я увидала Александру. Девушка подошла к подоконнику, на котором я сидела, уперла в него ладони, и стала смотреть туда же, куда и я. Минут двадцать мы молчали.
**
- Как всегда потом будешь спать по дороге в Лондон? – негромко спросила она, глядя туда же.
- Ну а как иначе? Дома мне мирный сон явно не светит. – я внимательно изучала падающие снежинки.
- Слышала твою оценку по зельеварению и трансфигурации. – осторожно сказала Александра, карем глаза на меня взглянув.
- Я тоже слышала. – мрачно отозвалась я, не глядя на нее.
Еще пару минут мы молчали.
- Поехали на Рождество ко мне? – неожиданно предложила подруга. – Мои родители будут не против.
- И как ты себе это представляешь? – с чуть грустной усмешкой отозвалась я.
Александра, наконец, повернулась ко мне.
- Как только поезд прибудет на перрон, мы затеряемся в толпе. – в ее голосе прозвучало странное вдохновение. – И сбежим от твоего отца! Он не найдет нас, все получится, Каденс!
Еще пару секунд я смотрела в окно, а затем взглянула ей в глаза.
- Ты понимаешь, что рано или поздно я обязана буду вернуться домой?
- Мы что-нибудь придумаем, я тебе обещаю!
В ее глазах было столько веры…я отвернулась.
- Спасибо тебе. – негромко сказала я. – Но нет.
- Да он же убьет тебя! – громкий голос Александры ударил по стенам ночного замка.
- Не кричи ты так. – я поморщилась. – Посмотрим, что будет. Я же всего на один день домой еду.
- Почему? – удивленно спросила она.
- Квиддич. Будем готовиться.
Александра вздохнула легче.
- Уже хорошо. – пробормотала она в сторону. Я согласно кивнула.
- Знаешь…я не должна была тыкать тебя носом в твой страх.
- Знаю. А я не должна была закатывать скандал.
- Ну, это же ты. – чуть улыбнулась она. – Так что еще как должна была.
Мы обе снова перевели взгляд в окно.

**
Сонная полудрема окутала мое сознание. Мерный стук колес действовал как плохо исполняемая колыбельная песня, вызывая желание спать, и тут же выдергивающая из сна своим отвратным исполнением. Напротив меня сидела Александра, читая какой-то роман. В голове промелькивали видения, тут же исчезая из памяти, сменяясь другими. Устав от этого полусна-полугаллюцинации, я села.
- Ты чего? – не отрываясь от книги, спросила подруга.
- Черт бы знал. Не могу я уснуть! – я раздраженно встала на ноги.
- Далеко? – Александра, наконец то, подняла голову.
- Курить. – коротко бросила я.
- Осторожнее будь. – года полтора назад она еще воевала со мной, пытаясь заставить бросить эту дурную привычку, а теперь уже, поняв, что это бесполезно, отмалчивалась.
Я коротко кивнула и вышла в пустой коридор, и медленно двинулась в конец поезда. Неожиданно дверь купе, мимо которого я как раз собиралась идти, резко распахнулась. Из купе, с улыбкой до ушей, и со скоростью метлы, вылетел Оливер Вуд, и едва не сшиб меня с ног. На мгновение, когда наши взгляды встретились, улыбка в его глазах погасла, а губы по инерции продолжали улыбаться. Это длилось всего миг, в следующую секунду из того же купе выбежала Алисия Спиннет.
- ОЛИВЕР ВУД!!! – ее глаза весело сверкали. – Я УБЬЮ ТЕБЯ!!!
В его глаза вернулось веселье, Вуд обернулся, и продолжил бег по коридору. Спинет, не взглянув в мою сторону, бросилась за ним вдогонку.
Пару секунд я стояла на месте, переводя дыхание, и стараясь унять раздражение. Нервно шевельнув головой, я продолжила свой путь в конец поезда.
**
Порывы ледяного ветра трепали в волосы, время от времени посылая сигаретный дым прямо в лицо. Я вдохнула яд, поглубже загоняя его в легкие, и медленно, с удовольствием выдохнула. Однако раздражение не желало никуда деваться, все еще хотелось убить Вуда и Спиннет. Или вообще кого-нибудь убить. Или покалечить, хотя бы. Спиннет, что ли, еще раз водой окатить? Или чем покруче? Нет, нет…надо успокоится. Против воли я с силой ударила железный поручень, от чего по руке прошла болезненная волна. Я выругалась сквозь зубы, потирая ушибленную руку. Ну, благо не до крови. А вот костяшка, кажется, сместилась. Да, ерунда.
Черт...что со мной происходит? Сколько раз я задавала себе этот такой трудный и в то же время элементарный вопрос. А ответа все нет. И, кажется, не будет. Я что, всю жизнь буду метаться между двух огней: чувствами и гордостью? Хотя…Учеба в Хогвартсе подходит к завершению, и скорее всего, после окончания я никогда не увижу Вуда. Вопрос – будет ли в этом толк? Иногда так хочется засунуть эту чертову гордость куда подальше! А не выходит…
Меня крупно колотило от холода, но уходить упорно не хотелось. Может, этот ледяной ветер развеет все мои мысли, может, холод заставить думать о чем-то ином, может…черт, я же сейчас в сосульку превращусь! Тоже мне, чудеса трансфигурации… А в чьих-то объятиях наверняка очень тепло…К примеру, Спиннет, в объятиях Вуда…От ревности потемнело в глазах, руки со злости сжались в кулаки. Так, если не успокоиться, еще одну руку покалечу. Я вдохнула ледяной воздух. Надо возвращаться: прибытие в Лондон через полтора часа.
**
- Чертова дрянь!
Удар по лицу.
- Малолетняя шлюха!
В голове звенит от боли, кровь стучит в ушах. Еще один удар.
- Я тебя отучу, как позорить семью!
Удар.Удар.Удар. Ноги подкосились, боль захватила сознание. Сердце металось, как загнанная в угол перепуганная птица, и стремилось разорвать грудную клетку.
- Папа… - прохрипела я сквозь капающую изо рта кровь. Ответом послужил удар в живот. Я застонала, сжавшись на полу. – Папа…
Отец схватил меня за волосы, заставляя встать на ноги. Я тихо вскрикнула от боли.
- Взгляни на меня. – неожиданно негромко сказал он.
Я с трудом открыла глаза. По щеке, мешаясь с кровью, соскользнула слезинка. Отец усадил меня на кровать, отходя на пару метров. В его глазах застыл ужас. Я сжалась, спрятав лицо в коленях, крупно дрожа от страха, боли, и унижения. В горле стояла тошнота от вкуса крови, виски разламывались, сердце колотилось, время от времени замирая. Отец ушел, и я позволила себе разрыдаться, выплакивая вместе со слезами все разочарование жизни. Я чувствовала себя слабой…да, я и есть слабая! Я боюсь собственный эмоций! Лишь снаружи строю из себя снежную королеву, а самой не хватает сил стать такой на самом деле!
- Слабачка! – с презрением к самой себе прошипела я.
В следующее мгновение в комнату вошел отец. Я инстинктивно попятилась в дальний угол кровати, вжимаясь в него и крупно дрожа от страха. К моему удивлению, в его руках была не плеть, а бокал с зельем.
- Выпей. – его лицо было белым, рука, протягивающая зелье, ходила ходуном.
Не решаясь ослушаться, я покорно выпила. Через пару секунд боль, терзающая тело, начала отступать, спустя несколько минут сходя на «нет».
- Спасибо. - хрипло проговорила я.
Отец нервно сглотнул. Я с трудом подняла на него взгляд, и поправила волосы, упавшие на лицо. Неудивительно, что каждое движение дается с таким трудом…и все же, что-то было не так. Что-то странное было во взгляде отца, со мной тоже было что-то не то. С нарастающим ужасом я поняла, что мое тело немеет. Вот, почему боль отступила!
- Отец, зачем? – слова с трудом срывались с губ.
Он пододвинулся ко мне ближе. Я никогда не видела такого взгляда: раскаленного, пылающего незнакомым огнем. Неожиданно он грубо толкнул меня на кровать. Безвольное тело покорилось. Отец накрыл его своим, и коснулся губами шеи. Из моего горла вырвался сдавленный вскрик. Я вспомнила этот взгляд, ни раз виденный в глазах других парней. Взгляд, переполненный желанием.
- Отец, нет! – от страха голос чуть окреп, но все же был негромок.
- Не бойся, моя девочка. – его руки шарили под окровавленной одеждой.
- Папа, прошу… - по вискам, стекая в волосы, текли крупные слезы. Слезы страха. Слезы отчаяния.
- Моя девочка, моя девочка… - хриплый голос отца врезался в уши, прикосновения были грубыми, наверняка, но я почти не чувствовала их из-за зелья, но сам ужас происходящего не давал вздохнуть. Блузка сорвана так, что пуговицы разлетелись в разные стороны, следом разорвана юбка и то, что под ней. Резкое движение.
- НЕТ!!! – громкий плач взвился к потолку, рассеиваясь, так ни кем и не услышанный.
**
Стук колес. Перед глазами на потолке раскачивается лампочка. Сжатые в кулаки ладони. Сердце, рвущееся из груди. Неотступный ужас.
- Каденс, что с тобой? – тревожный голос Александры под ухом.
Дрожь не отпускала тело. Я медленно села, оглядываясь. Сиденья. Багажные полки. Перепуганная Александра, все с той же книгой в руках. Это был сон. Просто страшный сон. Я перевела дыхание, стараясь унять часто стучащее сердце.
- Что случилось? – не унималась подруга.
- А что? – негромко спросила я.
- Это я у тебя спросить хочу. Ты сначала спала спокойно, и вдруг начала морщиться во сне. Затем лицо начало…как бы…передергиваться. Потом ты начала что-то бормотать, а затем закричала… Дурной сон, да? – тихо, сочувствующе спросила Александра.
Я слабо кивнула, не в силах подавить крупную дрожь. Стараясь успокоиться, я крепко обняла колени, и чуть раскачиваясь, уставилась в никуда. Обрывки кошмара все еще стояли перед глазами, не желая исчезнуть. Александра села рядом, неуверенно приобняв за плечи. Я устало закрыла глаза. Будем надеяться, что это был не вещий сон…
**
На перроне меня встретил отец.
Когда я его увидела, сердце пугливо замерло в груди, сознание мгновенно нарисовало кошмар, увиденный пару часов назад. На губах отца сияла яркая улыбка. Он приветливо развел руки, показывая, что хочет заключить меня в объятия. Я покорно подошла к нему и обняла, чувствуя напряжение собственного тела. К нам подошла Александра, я отсторонилась от отца. Я прекрасно понимала, что в моих глазах плещется неприкрытое отчаяние, когда я смотрю на нее. Александра обняла меня на прощание.
- Держись. – едва слышно шепнула она, так, что бы отец не слышал. Я почувствовала, как кулаки сжались на мгновение, и в следующую секунду безвольно разжались.
Отец крепко сжал мою руку, и отойдя на некоторое расстояние, аппарировал в наше поместье. Следующее, что я почувствовала – удар по голове, от которого я потеряла сознание.

Холодный, влажный воздух. Где я? Что произошло? Медленно, кадр за кадром, память восстанавливала события прошлых часов. Кнут, кулаки, крики…
Я с трудом открыла глаза. Точнее, глаз, так как левый я открыть не смогла: веки как будто склеились. Тыльной стороной ладони я провела по глазам. Поверхность левого века была шероховатой от чего то. Через какое-то время мне удалось открыть глаз. Капающая с потолка вода, полумрак, сырость, ледяной пол. Сомнений нет – я в подземельях отцовского поместья. Черт, как же все тело ломит…Одежда опять вся в крови. Голова кружилась от голода. Интересно, сколько я тут? Часов пять, кажется. От холода я крупно дрожала. Крепко обхватив колени, я уткнулась носом в колени, стараясь хоть как то согреться. Мысли, волна за волной, захватывали измотанное сознание, и все, что мне оставалось, это быть их невольным свидетелем, не имеющим контроля, вынужденным просто стоять и смотреть.
Люди…не все они плохие. Как раса – да. Они принесли столько отвратительного в этот мир. Но есть хорошие…
Мама…Мамочка, как же я хочу тебя увидеть. Я не ненавижу тебя, нет-нет! Я очень по тебе скучаю. Почему ты не забрала меня, мама? Неужели, тебе совеем на меня наплевать? Ты ни разу не навещала меня. Ни разу больше не приходила. Я так хочу тебя увидеть…С тобой мне было бы намного лучше, чем с отцом. Я не знаю, почему он так делает, мамочка. За что он так со мной поступает?,, Но я все равно люблю его, как и тебя. Сколько бы боли вы ни причинили мне, я люблю вас до безумия. И…если ты счастлива без меня…Что же. Пусть так. Лишь бы у тебя было все хорошо. Прости меня, мамочка, за те плохие чувства, с которыми я всегда думала о тебе…
Александра…Человек, который является моей главной опорой. Не знаю, что бы было, если бы не она. Она терпит все мои выходки, дает силы, не требуя ничего взамен. Злится, обижается, но просто не выпускает, не дает сорваться. Сколько мы прошли вместе…По сути, не было еще такой-то тяжелой ситуации, в которой ей остро нужна была моя помощь. А вот мне нужна ее поддержка почти постоянно, как бы я не отрицала этого. Иногда мне казалось, что это корыстная дружба: Александра держит меня на плаву, а я…я часто грублю ей, терроризируя ее своей ледяной надменностью. Так не должно быть. Прости меня, Александра, за все мои поступки…
Оливер…Как же глупо я себя веду. Я теряю рассудок, когда вижу тебя. Сколько раз я больно задевала тебя, говоря гадости, нанося удар за ударом словами лжи. Ты не знал, я не понимала, но мне тоже было больно. Просто я привыкла к этой боли, к пыли, пеплу, остающемуся после этих слов где-то далеко в душе. Я боюсь. Я безумно боюсь потерять тебя, твое внимание. Боюсь, что тебе надоест эта игра, эта вражда. Лучше я буду тебе врагом, чем никем. Мне нужно это. Нужны молнии, которые в гневе мечут твои глаза. Нужны гневные слова, вырывающиеся, порой, без спроса. Губы, их произносящие. Мне нужен ты. Необходим. Клянусь, Оливер, я так хочу остановиться…Но я не знаю как. Если бы ты только мог мне помочь. Но это не возможно. Ты видишь во мне только врага. Врага, к которому ты испытываешь такие искренние чувства. Чувства ненависти и отвращения. Прости меня, Оливер, за все мои слова…
Эта мечта…мечта взлететь на порванных крыльях, улететь как можно дальше от всех, не думая, не страдая, не мечтая…И если бы я кого-то взяла с собой, то только их троих…Никого больше.
**
Скрипнули железные ставни, дверь темницы отворилась.
- Мисс Каденс! – после долгой тишины писклявый голос домового эльфа больно резал слух. – Хозяин приказал выпустить вас.
Я с трудом встала на ноги, в глазах потемнело и поплыло. Несколько секунд я стояла, прислонившись к стене, терпеливо ожидая, пока картинка перед глазами перестанет дробиться. Когда я смогла относительно нормально видеть, я как можно более быстрым шагом покинула темницу.
- Где он? – голос прозвучал сипло. – Где отец?
- Его нет дома, мисс. Уже утро. Хозяин сказал, что вам пора собираться.
Утро?! Я что, больше суток проторчала в камере?! Не слушая дальнейшие бормотания домовика, я поднялась в свою спальню. Стоило мне взглянуть в зеркало, как мне стало ясно, почему я не могла открыть глаз: через него шел порез. Веко было почти не затронуто, а вот бровь и некоторая часть щеки носили на себе глубокие повреждения. И ведь бадьяном уже не воспользуешься – слишком много времени прошло.
Ну, так и есть. Залечить-то я порез залечила, вот только белый шрам теперь пересекает глаз. Ну, черт с ней, со спиной, с которой шрамы вообще не сходят, ее хотя бы не видно. И не замаскируешь ведь никак. Я чуть усмехнулась. Мне интересно, как отец объяснит этот шрам знакомым. И как так он забыл о своей репутации?..
Черт, Каденс, не о том думаешь. До возвращения через камин всего пара часов, нужно привести себя в порядок.

**
Ненавижу эту сеть каминов. Всегда тошнит после нее. Нервным движением руки я стряхнула пепел с мантии. Рядом с камином сидел Снегг, и отмечал прибывших.
- Вы последняя, мисс…что с вашим лицом? – его холодный тон меня взбесил.
- С гиппогрифа упала! – огрызнулась я, быстро покидая его кабинет.
- Неш!
Черт, это уже похоже на традицию!
- Флинт, мне моя фамилия известна. А ты ее уже скоро затаскаешь.
- Ты опоздала, тренировка через десять минут. – он недовольно хмурился.
- Да дай ты мне хоть вещи оставить. – апатично отозвалась я. Полет – вот, что мне сейчас и в правду необходимо.
Чем больше я играла в квиддич, тем больше я становилась зависимой от полетов. Порывистый ветер в лицо, выжимающий из глаз слезы, мысли из головы и чувства, кроме эйфории, из души. Это ощущение не объяснить. Не передать словами, что твориться в голове и что стоит перед глазами…Почему то я поняла это только сейчас.
- Иди. Только давай побы…стой, что с твоим лицом?!
- Тебе ли не все равно! – мгновенно взвилась я, собираясь уйти. Флинт остановил меня, рывком развернув к себе.
- Если спрашиваю, значит, не все равно! – голос его звучал странно, взгляд блуждал по моему лицу.
- Флинт, прекрати пороть чепуху! – прошипела я.
- Откуда у тебя вообще появляются все эти шрамы?
- Заткнись, Флинт!! – голос невольно стал громче.
- Ты странная девушка, Каденс. – неожиданно негромко сказал Маркус. – Я за все эти семь лет так и не смог понять, что происходит в твоей душе. Есть ведь что-то, что ты скрываешь от всех. Это видно по глазам. Да и ты сама не можешь понять, какая ты. Злая? Плохая? Черствая? Бездушная? А может, ты просто ранимый ребенок, который пытается спрятаться в оболочке взрослой, надменной девушки, из одного только страха, что его могут обидеть и сделать больно?
В следующую секунду Маркус коснулся губами моей щеки.
- У тебя осталось пять минут. – в его голос вернулся лед, взгляд вновь стал отчужденным. После этих слов парень развернулся и пошел в сторону поля для квиддича, а я еще почти целую минуту смотрела вслед Маркусу, ошарашенная его словами.

Глава восьмая

- У тебя беспокойный вид. – чуть тревожно заметила Александра.
- Неужели? – нервно усмехнулась я.
Окончился завтрак. Есть абсолютно не хотелось с самого утра. Вроде бы ничего, да только сегодня матч по квиддичу между нами и гриффиндорцами. И, признаться, я была «слегка на нерве». Черт, зачем я согласилась? Раньше эта идея казалась мне отличной, и в ней, кажется, был какой-то смысл. А сейчас что? Сейчас, откровенно говоря, мне хотелось сбежать к чертовой матери из этого замка. Еще к Мадам Помфри идти за зельем… Чертова социофобия. Зелье сможет приглушить ее на несколько часов, иначе с ума сойду на поле. Глубоко вздохнув, я продолжила путь в сторону больничного крыла.
- Каденс, ты совсем не ела. – покачала головой подруга.
- Я в порядке. – негромко отозвалась я. – Не голодна просто.
- Но матч…
- Все в порядке! – чуть тверже и громче повторила я. Александра фыркнула. Я едва заметно улыбнулась.
Мы вошли в больничное крыло, которое на данный момент пустовало. Ну, ничего, по окончанию матча по квиддичу этому быстро придет конец.
- Мисс Неш, вы пришли за зельем? – ко мне повернулась мадам Помфри. Я не удержалась и закатила глаза. Ну нет, я чечетку пришла сплясать! Вместо ответа я коротко кивнула. Целительница протянула мне флакон. – Я думаю, этого количества Вам хватит до конца матча.
- Вы так думаете, или мне его хватит? – я сощурила глаза.
- Мисс Неш, я очень сильно сомневаюсь, что матч продлится больше, чем четыре часа. Количество зелья рассчитано именно на это время.
Я задумчиво оглядела склянку.
- Скажите…а почему его не принимают постоянно?
- Оно очень токсично, мисс. В количестве более ста грамм в три месяца оно начинает действовать, как яд, постепенно убивая.
Я снова коротко кивнула, и приняла зелье, затем возвращая склянку мадам Помфри.
- Ну? – Александра выжидательно взглянула на меня Александра.
- Что «ну»? – пожав плечами, отозвалась я. – Выйду на поле, тогда и посмотрим на то, как работает это зелье.
Я вздохнула, бросив короткий взгляд на часы. Через несколько минут я уже должна быть в раздевалке с командой. Александра пожелала мне удачи, и я отправилась в сторону поля для квиддича.
**
- Опаздываешь, Каденс! – недовольно сказал Флинт, скрестив на груди руки.
- Ну, простите. – язвительно пробормотала я, занимая свое место в строю команды.
- Погода выдалась не слишком летная, - начал капитан. – Вот-вот может полить дождь. С другой стороны, нас не будет слепить солнце. Но и команду противников тоже. – он оглядел нас всех – Тактика была объяснена вчера. Очень надеюсь, что до утра ее никто не забыл. Выходим.
Я крепко и нервно сжала метлу, чувствуя, как сильно стучит сердце. У выхода я запуталась, и встала в первый ряд на место ловца, около Флинта. Малфой, как ни странно, промолчал. Когда я осознала свою ошибку, перестраиваться было уже поздно. Вздохнув, я осталась на месте. А вдруг, зелье не подействует? Вдруг, что-то произойдет, и я не справлюсь с метлой? Бладжер разнесет полголовы? Так, тише, Каденс…возьми себя в руки. Я медленно вдохнула воздух и так же медленно его выдохнула.
Неожиданно я почувствовала, как моих пальцев чуть коснулись. Я повернула голову. Маркус смотрел на меня, чуть склонив голову. Его пальцы ободряюще обвили мои. К собственному удивлению я слабо улыбнулась Флинту. В следующую секунду створы открылись, впуская слабый свет.
Один за другим игроки нашей команды вылетели на поле. Поле наполнилось криками болельщиков. С другого конца нам на встречу уже летели игроки команды Гриффиндора. Увидев Вуда, я посильнее сжала метлу.
- Добро пожаловать на третью игру сезона! – раздался голос комментатора Джордана. – Сегодня встречаются команды Слизерин и Гриффиндор.
Охотники и загонщики обоих команд в воздухе выстроились в широкий круг по центру поля, вратари заняли места у колец, ловцы летали чуть выше всех.
- Игроки заняли свои позиции, и вот, мадам Трюк выходит на поле, что бы дать сигнал к началу игры! – прозвучал голос Ли на все поле.
Мадам Трюк что-то сказала, кажется, она обращалась к игрокам, только ее особо никто не слушал. Затем женщина толкнула носиком сапога чемодан, в котором лежали мячи. Тот резко раскрылся, выпуская вверх сначала два бладжера, а затем – снитч.
- А вот и золотой снитч! Ловец, сумевший поймать его, заканчивает игру, принося своей команде сто пятьдесят очков.
Мне всегда было непонятно, какого черта он говорит это каждый матч?! Можно подумать, в Хогвартсе есть кто-то, кто не знает правил квиддича! Нет, ну ладно, первая игра сезона, магглорожденные первокурсники, это понятно. НО КАЖДЫЙ МАТЧ! Зачем?! Так, ладно, не мое это дело. Нужно сосредоточиться на игре
Мадам Трюк взяла в руки квоффл, и подкинула его в воздух.
- Итак! Игра началась!
**
Я и другие охотники сорвались с мест, устремляясь к квоффлу. Первым его перехватила Алисия Спиннет, и направилась к нашим воротам. Следом за ней летели остальные охотники. Флинту удалось выбить у Спиннет мяч через несколько секунд, и дать пас мне. Ко мне тут же устремились гриффиндорские охотники. Резко лавируя между ними, я стремительно приближалась к воротам. На большой скорости было чрезвычайно трудно прицелится, и все же мне удалось. Бросок!
- И капитан команды Гриффиндора Оливер Вуд берет мяч, посланный Каденс Неш!
С трибун наших болельщиков раздался разочарованный стон. Я стиснула зубы. Еще пара сантиметров левее – и был бы гол. Вуд дотянулся до мяча буквально кончиками пальцев. Я отвернулась, и тут же в паре миллиметров от моей головы просвистел бладжер. Я рефлекторно пригнулась. В следующий момент Маркус подлетел с криками к Дереку и Боулу, загонщикам. Что именно он им выговаривал, я не слышала – расстояние все-таки было приличное. Но примерно догадаться не сложно. Коротко усмехнувшись, я полетела за Анжелиной Джонсон, которая приняла квоффл от Вуда. Догнать ее я не успела, однако невольно самодовольно усмехнулась, когда Джонсон промахнулась.
**
Сорок минут! Всего сорок минут игры, а мы уже проигрываем на сто пятьдесят очков!!! Чтоб у Блетчли руки поотсыхали! Безрукий кретин, он поймал всего несколько мячей! На Флинта было страшно смотреть: я думала, еще немного, и он на кого-нибудь набросится. Еще и Дрек и Боул ни черта не работают: только в меня бладжер раз шесть чуть не попал. А благодаря их безалаберности Монтегю таки настиг один из мячей-вышибал, и охотниками остались только я и Флинт. Дела были лучше некуда, ничего не скажешь.
- Счет двести шестьдесят-сто десять, в пользу Гриффиндора! – не смотря на то, что Флинт смог забить гол, голос Джордана звучал вполне довольно. Я вздохнула. Снитч пока не появлялся в поле зрении ловцов, потому Поттер и Малфой тупо кружили над полем, выискивая золотой мячик, пока я, Флинт, Белл, Спиннет, и Джонсон, как оглашелые, носились с этим долбанным квоффлом! Как раз в один из этих моментов Флинт дал мне пас. Я вырвалась вперед, Маркус – на пару метров позади. Зря он дал мне мяч...Этот мяч, как и четыре предыдущих, я даже не пыталась забить, посылая квоффл прямиком в руки Вуда. И, кажется, он это заметил, если судить по взгляду. Коротко на него посмотрев, я полетела в другую сторону. Зачем я это делала? Долг. Я должна была Вуду за то, что он очень помог мне там, в коридоре. Теперь мой долг отдан.
- Драко Малфой замечает снитч, устремляясь за ним! – в голосе Джордона соскользнула тревога. Я завертела головой, ища нашего ловца. Так и есть – Драко, а следом за ним и Потер, камнем летел в сторону земли, затем резко взмывая вверх. Давай, Драко, давай! Хоть ты не подведи нашу команду!
**
Игра стала жестче, стоило комментатору объявить о том, что снитч замечен ловцами. Мы проигрывали на сто шестьдесят очков, но, если Драко поймает снитч, и мы забьем еще два гола, то наша команда победит! Мы летали на сумасшедшей скорости, по несколько раз за минуту приближаясь к кольцам противников, так же, как и они к нашим. Но, видимо, Блетчли взялся за голову, и начал брать мячи, не пропуская ни одного. Вуд тоже не отставал. Около десяти минут мы метались от одной стороны поля к другой, крики болельщиков и слова комментатора сливались в не прекращаемый гул, едва слышный за свистом ветра в ушах.
Я отняла мяч у Кэтти Белл, Флинт, почему-то, был на другом конце поля, он быстро подлетел к Дреку, зачем-то отнимая у него биту. Мгновение – в Вуда летит посланный Маркусом бладжер. Сердце болезненно стукнуло. Поверни голову, Вуд! Но он был сосредоточен на квоффле в моих руках. И все же, словно инстинктивно, он повернулся в сторону бладжера, не успев увернуться от мяча-вышибалы. Бладжер врезался точно в солнечное сплетение, сшибая Вуда с метлы. Я безвольно сбросила скорость, голова закружилась. На секунду мне показалось, что я сейчас упаду с метлы следом. Несколько мучительных секунд Вуд не двигался. Потом он чуть приподнялся на руках, пытаясь дышать. Даже с такого расстояния я видела, что с его губ течет крупная струйка крови. Вуд попытался хотя бы сесть, но через секунду он потерял сознание. К нему поспешили целители, унося в больничное крыло. Все это произошло за считанные секунды, в течении которых я успела подлететь ближе к кольцам. Болельщики гриффиндорцев возмущенно кричали с трибун, а наши, наоборот, одобряюще. Тело слушалось до странного плохо, рука механически поднялась, готовясь забить гол, как в следующую секунду я отличила слова Джордана, доносящиеся как сквозь воду.
- Драко Малфой поймал золотой снитч! Он приносит команде Слизерина сто пятьдесят очков, но побеждает команда Гриффиндора!
Трибуны с болельщиками гриффиндорской команды взорвались победными криками, зато сама команда особо радоваться не спешила. Как только было объявлено окончание матча, они все, как один, спустились на землю, бегом направляясь в сторону больничного крыла. Мне стоило чудовищных усилий не последовать за ними.
Когда мы спустились на землю, ко мне подошел Маркус.
- Ты хорошо сыграла сегодня, Каденс. – негромко сказал он. Несмотря на эти слова, его лицо было хмурым. Я чуть заметно качнула головой. К нам присоединилась остальная команда. Флинт гневно оглядел вратаря и загонщиков, которые поежились от его взгляда, наполненного ледяной яростью.
- Ты тоже. – ответила я Флинту. Уголки его губ едва заметно на мгновение дрогнули, злости в глазах поубавилось.
Болельщики и преподаватели начали расходиться. Малфой, стоящий возле меня, не смотря не проигрыш команды, сиял, как начищенный пятак, Блетчли, Дрек и Боул пристыжено вжимали головы в плечи, выражение лица Маркуса ясно сообщало о том, что он готов прибить любого.
- Пойдемте, что ли, узнаем, как там Монтегю. – буркнул Флинт. Команда послушно побрела за ним.
**
Первое, что мы увидели, когда вошли в больничное крыло – это команда Гриффиндора и человек шесть семикурсников, окружающих одну кровать, на которой, как не сложно было догадаться, находился Вуд. На следующий сидел Монтегю в окружении четырех однокурсников. Мы подошли к нему.
- Мне жаль. – сказал Монетгю, оглядывая нас. – Я слышал, ты, Маркус, и Каденс выступили отлично. – парень хмуро оглядел вратаря и загонщика.
- Когда тебя выпишут? – поинтересовался Маркус.
- Когда зелье завершит свое действие, надеюсь, это скоро. Как понимаешь, у меня нет особого желания тут находится. – Монтегю бросил раздраженный взгляд на Вуда, уже пришедшего в сознание, и даже сидевшего. Флинт и еще несколько человек понимающе хмыкнули, а у меня появилось желание ткнуть Монтегю ножницами в глаза.
- Да разойдитесь вы! – послышался раздраженный голос мадам Помфри со стороны толпы гриффиндорцев.
- Мадам Помфри, я чувствую себя хорошо. Я могу идти? – послышался голос Вуда. Я невольно прислушалась, не оборачиваясь, и пропуская мимо ушей разговор, идущий между слизеринцами.
- Мистер Вуд, и не мечтайте! – в голосе целительницы была строгость. – Внутреннее кровотечение – не шутки! Вам очень сильно повезет, если вы выйдете отсюда завтра.
- Я чувствую себя хорошо! – разражено ответил Вуд. Мне не нужно было видеть его, что бы понять, какое у него в данный момент выражение лица: глаза сердито сверкают, брови чуть сдвинуты, губы чуть заметно сжаты после слов. Слишком уж часто мне приходилось слышать этот тон.
- Мистер Вуд, это не обсуждается! – мадам Помфри подошла к нам. Со стороны кровати Вуда донеслось раздраженное фырканье. – Мистер Монтегю, вы свободны.
Облегченно вздохнув, охотник встал на ноги, следом за ним поднялись я и Флинт, сидевши до этого на краю кровати. Так как мы все до сих пор были в спортивных мантиях, мы пошли в сторону раздевалки.

Глава девятая

Очередная ночная прогулка по Хогвартсу, и снова в одиночестве. Минут сорок назад Александра меня покинула. Ну, как покинула…я ее спать отправила. Ну, а чего ей со мной таскаться, со сном бороться, здоровье портить. Это я полуночница, а не она, пусть спит. Вообще, время не так уж много – только первый час ночи.
Напоследок мы чуть повздорили, в прочем, ни к чему такому это не привело. Александра ставила мне в вину то, что я сегодня бросила Ромиля – мы встречались чуть меньше месяца.
- Почему ты ведешь себя с парнями так, словно они всего-лишь игрушки?! – ее взгляд раздраженно сверкал. Я вместо ответа только передернула плечами. – Ты вообще понимаешь, что они тоже люди, и у них тоже есть чувства?! Ты делаешь им больно.
- Какое мне дело до их боли? Им больно, не мне. Так почему я должна мучатся?
Александра просто раздраженно посмотрела на меня, замолчав на несколько минут. После них мы нашли более интересную тему для разговора, забыв о предыдущей.
В голове все вертелся матч. Я, почему-то, более чем уверена, что по школе сейчас помимо меня шатается еще человек сто. Я, благо, никого не видела, но учитывая эмоциональность нашего поколения, у некоторых наверняка бессонница, вызванная ажиотажем матча. А меня, откровенно говоря, не сам матч волновал…
Внутреннее кровоизлияние – это и правда серьезно. Это с какой силой Флинту нужно было по бладжеру зарядить?! Я не хотела об этом думать, признавать тоже не хотела, но…я беспокоилась за Вуда. Очень…
Я огляделась. К удивлению, я стояла перед дверью в больничное крыло. Секунд пять я просто смотрела на нее, а затем решительно вошла. Помещение было окутано полумраком, его освещал только слабый лунный свет. Я замерла у порога, словно не решаясь идти дальше. Взгляд против воли остановился на Оливере. Парень лежал на спине, на половину укрытый одеялом, верхняя часть тела была обнажена, от чего у меня сбило дыхание. Да, годы полетов не прошли даром – у него совершенное тело. Сердце в груди забилось сильнее. Вуд…что ты со мной делаешь..?
Тут произошло то, чего я не ожидала: Оливер приподнялся на локтях, глядя в мою сторону. Несколько секунд он вглядывался в темноту.
- Неш? – негромко, с удивлением спросил он.
**
Пару мгновений я стояла, а затем так же тихо ответила.
- Да.
Не задумываясь, зачем я это делаю, я прошла по крылу, и села на край его кровати, спиной к окну. Вуд сел, разворачиваясь ко мне лицом.
- Каким ветром тебя сюда занесло? – теперь его голос звучал на удивление спокойно.
- Попутным. – усмехнулась я.
- Все же. – Вуд покачал головой. – Что ты забыла в час ночи в больничном крыле?
- Не знаю. – передернула плечами я. – Просто пришла и все.
Около минуты мы молчали.
- И зачем это было? – неожиданно спросил меня Оливер, подаваясь вперед и чуть в бок, так как я смотрела не на него, а прямо перед собой.
- Что? – равнодушно поинтересовалась я.
- Там, на матче. Ты подала мне пять легких мячей. Почему? – он смотрела прямо.
- Всего-лишь вернула тебе долг! – чуть вздернула подбородок я.
- Долг? – парень удивленно вскинул брови. – О каком долге речь?
Я прикрыла глаза.
- Ты помог, когда мне стало плохо. Теперь я тебе ничего не должна.
- Ты и не была мне должна. – Вуд хмыкнул. – С чего ты вообще это решила?
Я молчала, скрестив руки на груди, чувствуя, как сильно рвется сердце из груди. Мне не верилось, что все это происходит на самом деле: я и Вуд говорим не на повышенных тонах, не спорим, не ругаемся, а вполне…нормально. Его не душит злость на меня, я не чувствую болезненную радость, причиняя ему боль. Так непривычно. Неожиданно в мою голову пришла мысль совершенно иного рода: а ведь из-за меня проиграла наша команда…Мы отстали всего на десять очков. Если бы не те несколько голов, которые я не забила специально, то мы бы вышли в финал.
- Я предала свою команду! – невольно прошипела я, чуть морщась.
- Ты не должна была этого делать. – покачал головой Вуд.
- А то я не знаю. – ехидно отозвалась я, затем, вздохнув, неожиданно выдала. – Может, и должна была. Хотя, скорее всего, ты все равно взял бы те мячи. Ты отличный вратарь, Вуд.
В следующую секунду мне захотелось откусить к чертям свой длинный язык. Ну какого дьявола я это ляпнула?!
- Спасибо. – Вуд чуть усмехнулся. – Почему ты не играла в квиддич раньше?
- Не было желания. А в этот раз в команду меня позвал Маркус.
Мне показалось, или Вуд на мгновение нахмурился?
Что-то, похожее на чувство вины не отпускало меня, я крепко сжимала кулаки, старясь удержать при себе свои эмоции. Однако Оливер, кажется, понял, о чем я думаю. Он наклонился вперед, старясь заглянуть мне в глаза.
- Нет смысла сожалеть о том, что уже сделано. Этого уже не исправишь.
Я резко обернулась, желая высказать что-то гневное, но замерла, не в силах пошевелится. Его лицо было близко. Слишком близко. Тело словно остекленело, казалось, одно движение – и оно разлетится миллионом осколков. Дыхание замерло. Несколько мучительных секунд мы просто смотрели друг другу в глаза.
**
Я не знаю, кто из нас был первым. Поцелуй, сначала осторожный, едва ощутимый, соединил наши губы. По коже пронеслась волна чуть заметной дрожи, когда рука Оливера легла на мою талию, притягивая ближе. Я чувствовала пьянящее тепло его тела, силу рук, казалось, еще немного, и рассудок просто отключится. Сон, теперь я уверена, что это просто сон. Вуд ненавидит меня. Он – мой враг, и точка. Любить и ненавидеть…кто знал, что это возможно? Мне стоило давно понять это, и скорее всего, я понимала это где-то в глубине души, не желая, однако, признавать себе. Теперь этому наступил конец.
Слабо соображая, я провела ногтями от груди и до живота Оливера, целуя против воли более жарко. Его руки на моем теле чуть дрогнули. Одна ладонь Оливера соскользнула по спине, вторая – по ноге, от колена и до бедра, едва касаясь кожи. Сердце забилось еще чаще, дыхание начало постепенно срываться, по всему телу пробежала жаркая волна. Я оторвалась от губ парня, и чуть отдаляясь, прикусила мочку уха, проводя пальцами по шее. Оливер резко выдохнул воздух. Что я вытворяю?! «КАДЕНССТОЙОСТАНОВИСЬДУРА!!!» - кричал голос здравого смысла, впрочем, мною в данный момент не слышимый. Руки Оливера сначала чуть соскользнули по моей груди, а после принялись расстегивать пуговицы на блузке. Я отвела руки назад, позволяя снять с меня верхнюю одежду, вновь впиваясь в его губы горячим поцелуем. Блузка отброшена, я крепко обвила руками шею Оливера, страстно стремясь быть к парню как можно ближе. Каждое его прикосновение, его поцелуи, его дыхание отдавалось жаром по всему моему телу. Не выпуская из объятий, Оливер уложил меня, вжимая в кровать всем телом. Мои руки гладили его волосы, ноги чуть сжимали крепкий торс.
Оливер спустился чуть ниже, сначала чуть касаясь губами шеи и груди, но быстро перешел на слабые укусы, в то время как руки гладили внутреннюю сторону бедер. Все, что мне пока оставалось – крепко сжимать зубы, удерживая стон, что с каждой минутой становилось все тяжелее, и сжимать пряди его волос в пальцах. А Вуд, тем временем, продолжал вытворять то, что ему вздумается. Покончив с шеей, парень не торопясь стал спускаться вниз, проводя кончиком языка дорожку от груди и до низа живота, чуть прикусив кожу. Я все-таки не выдержала, и против воли с губ сорвался глухой стон, кулаки сжали простыню. А Вуд, кажется, и не собирался останавливаться: его руки ловко сняли с меня юбку. Снова касаясь губами живота, Оливер поднялся верх, накрывая меня своим телом, грубовато целуя. Изнывая от желания, я царапала его позвоночник, сбивчиво дыша. Вуд чуть прикусил мое ухо.
- Каденс…- Боже, я отдала бы все, что бы всегда слышать, как его хриплый от возбуждения голос произносит мое имя! – Уверена?
- Уверена. - с трудом ответила я, даже не пытаясь выровнять дыхание.
Поцелуй. На удивление легкий, едва ощутимый. Я подалась вперед, желая чего-то более сильного. Когда Оливер вошел в меня плавным толчком, я громко застонала от удовольствия, вонзая ногти в его плечи и безвольно прогибаясь дугой. Его сильные руки подхватили меня, крепко удерживая. Плавные движения, не быстрые, не медленные, я сходила с ума, извиваясь змеей, с губ слетали какие-то слова, клятвы, признания, я слышала то же в ответ. Все путалось, колебалось, дробилось в сознании, счет времени был утрачен. Есть только я, Оливер, и эти мгновения.
**
- Не отпущу! – едва слышно прошептала я, крепко прижимаясь к горячему телу.
- Не уйду! – в унисон мне ответил Оливер, бережно касаясь губами моих губ.
**
- Что это за шрамы? – негромко спросил меня Оливер, задержав ладонь на спине.
- Отец. – я положила голову на его плечо, измотано прикрывая глаза. В любое другое время я бы послала Оливера, да и кого угодно, к черту за такие вопросы, но почему-то я не хотела делать этого сейчас.
- Он поднимает на тебя руку? – Оливер нахмурился.
Не отвечая, я вздохнула, прижимаясь к нему еще сильнее. Ни с кем и никогда я не чувствовала себя такой защищенной. Неожиданно я поняла, что рядом с Оливером я могу почувствовать себя слабой, уязвимой. Он никогда и никому больше не позволит причинить мне боль.
Оливер приподнял мое лицо за подбородок, заставляя взглянуть в глаза. Пару секунд он смотрел, кончиком пальца проводя по шраму на глазу.
- Так не должно быть, Каденс. – в голосе Оливера звучала твердость, словно он знал выход из моего положения.
- Знаю. – как завороженная, я смотрела в его карие глаза. – Но иначе никак.
- Выход есть всегда, какой сложной не была бы ситуация. – Оливер покачал головой. – Что мешает тебе уйти от него?
- Он мой отец. – я с трудом перевела взгляд в сторону. – И что бы он ни делал, как бы он себя со мной не вел, навсегда им останется. И… я люблю его. Всегда буду любить.
- Я и не говорил, что бы ты поставила на нем крест. Встречайся с ним, не прерывай связь…- он запнулся. – Нет, я несу чепуху.
- Как всегда. – беззлобно улыбнулась я.
- Каденс, я серьезно! – во взгляде Оливера была смутная тревога, его ладонь осторожно коснулась моего лица. Я чуть сильнее прижалась щекой к этой ладони, что бы острее чувствовать ее жар. – С этим нужно что-то делать.
- Знаю. – снова повторила я. – Это какой-то замкнутый круг. Отец не остановится, а я не могу настучать на него кому-то: его репутации наступит конец.
- Репутации? – рассеяно переспросил Оливер. Далеко в карих глазах зародился гнев. – Ты хочешь сказать, что терпишь издевательства отца только потому, что боишься за его РЕПУТАЦИЮ?
Я коротко кивнула.
- Ты не об этом должна думать! – Оливер крепко, но не больно сжал мои плечи. – Ты должна думать о своей жизни, о своем здоровье. Так недолго и в больницу угодить!
- Было уже. – пробормотала я, отвернувшись.
Оливер глубоко вздохнул, подавляя злость.
- Мы что-нибудь придумаем, клянусь тебе. – он прижал меня покрепче. – А теперь – спи. Еще только три часа.
Я покорно закрыла глаза, ложа голову на его плечо.
- Я верю тебе. – едва слышно ответила я, быстро погружаясь в сон.
**
Первое, что у меня поутру вызвало удивление, это то, что я спала без одежды. Вообще. Вторым немаловажным удивлением было понимание того, что рядом со мной кто-то спит. Я открыла глаза, приподняв голову, и замерла. Сердце гулко ухнуло. А я думала, это сон…Нет, все произошло на самом деле. Я неотрывно смотрела на лицо спящего Оливера, стараясь запомнить каждую черточку его лица, которую я не замечала издали. Господи…ни с кем рядом я не испытывала ничего подобного, как испытала этой ночью с ним…Тут же в память ворвались те слова, которые я говорила несколько часов назад. «Не отпущу!»…нет, придется. Ради его же блага.
Этот порыв самопожертвования был сбит волной недоверия, и даже злости. Я встала, не желая будить Вуда лишь для того, что бы не увидеть его взгляд. К моему счастью, он продолжал спать, только губы чуть недовольно дрогнули, когда я высвободилась из его объятий. Одеваясь, я мельком взглянула на часы, был уже восьмой час. Нужно поторопиться, а то…я остолбенела. ВОСЬМОЙ ЧАС??? Да уже половина школы на ногах! Еще и мадам Помфри вот-вот встанет. Что-то будет, если она застукает меня в таком виде. Я быстро оделась и вышла из больничного крыла, стараясь не думать, как я сейчас выгляжу, и мечтая принять душ.
Странно, а почему в коридорах так пусто? Мне встретились всего несколько младшекурсников, проводивших меня удивленным взглядом. Я раздраженно вздохнула. Неш, ты чему удивляешься? Сегодня воскресение!
- Чего уставились? – раздраженно прошипела я в сторону трех пятикурсниц с Пуффиндуя, даже не останавливаясь. Да на мне что, объявление написано, чего они все так пялятся? Я что, так ужасно выгляжу?
Наконец-то я добралась до душа. Простояв под струями горячей воды минут двадцать, я покинула ванну, надев себя длинную вязаную кофту с горлом: в спальне, все-таки было довольно прохладно. В спальне были только Арриндес и Эллод – еще две соседки уже ушли. Вот и отлично. Я села на свою кровать, взяла косметичку, и начала приводить себя в божеский вид. Краем глаза я видела, что Арриндес и Эллод смотрят на меня с любопытством, не спрашивая, однако, где я провела эту ночь. Еще бы, семь лет в одной комнате живем, они прекрасно знают, что я не только не отвечу им, но и дам хорошего морального пинка.
Завершив макияж, я встала перед шкафом, задумчиво в нем роясь. Вытащила оттуда в итоге джинсы и футболку, до середины прятавшую горло. Переодевшись, я поспешила на завтрак, вспомнив, что меня уже сорок минут как ждет Александра, и даже не взглянула на последок в зеркало на то, как сидит одежда.
**
- Тебя где черти но…сят… - изначально тон Александры не предвещал ничего хорошего, а затем она рассеяно запнулась, глядя на меня. Взяв себя в руки, подруга присвистнула и хмыкнула. – Позволь поинтересоваться, с кем это ты всю ночь развлекалась?
Пару секунд я стояла, ошарашенная.
- Что?
- Ты себя в зеркало видела? – вопросом на вопрос ответила Александра, с неудовольствием глядя на меня.- Так и с кем?
Я подошла к зеркалу, висевшему в коридоре. Ну, и что такого она увидела? Я внимательно смотрела на лицо.
- А ты на шею глянь. – насмешливо посоветовала подруга. Я опустила взгляд туда, куда она сказала. На шее был один большой укус и след от нескольких маленьких. Я выругалась сквозь зубы. – Ну? Каденс, объясняйся.
Я достала палочку, неторопливо дотрагиваясь ею до укусов. Но, видя, что Александра все еще смотрит на меня подозрительным взглядом, я зажмурилась, сжав губы.
- Вуд. – резко выдохнула я.
- Что «Вуд»? – чуть раздраженно поинтересовалась Александра. – Ты вообще вопрос слышала? Я спросила…
- А я ответила. – негромко отозвалась я.
Секунд десять подруга смотрела на меня огромными глазами.
- Ты…и Оливер… - она рассеяно хлопала ресницами. – То есть…
Я чуть хмуро наблюдала, ожидая, когда уде к Александре вернется дар речи. Совладав с собой, подруга улыбнулась.
- Каденс, а чего такая хмурая тогда? Вы теперь вместе, и…
- Вместе? – прошипела я. – Кто тебе сказал, что мы вместе??
Девушка снова рассеяно замерла.
- Стой. Как…как это вообще произошло?
- Занесла меня, нелегкая, больничное крыло в час ночи. – недовольно пробормотала я, скрестив руки на груди.
- Каденс, - негромко произнесла Александра – Поговори с Оливером.
- О чем? - мгновенно взвилась я. – О чем мне с …
- Каденс! – послышался еще один голос. Теперь замерла я. В глазах подруги промелькнуло победоносное выражение. К нам подошел Вуд. – Привет, Александра.
- Привет, Оливер. – ответила она ему приветливо. – И сразу пока. Мне книги из библиотеки нужно забрать. Увидимся!
Не успела я ничего сказать, как Александра шмыгнула в соседний коридор. Предательница! Ну, я тебе это припомню…Все, что мне оставалось, это перевести взгляд на Вуда.
**
Оливер подошел ко мне ближе. Я просто стола и смотрела на него.
- И почему ты так бесшумно сбежала утром? – негромко спросил он.
- А зачем мне было оставаться? – глядя в сторону, отозвалась я. Не дожидаясь ответа, я попыталась уйти. Но Вуд остановил меня, поймав за руку и резко развернув к себе.
- Что за бред ты несешь? – его прямой, пронзительный взгляд заставил меня замереть на месте. Однако, быстро взяв себя в руки, я тряхнула головой, словно отгоняя наваждение.
- Это было ошибкой. – с трудом произнесла я, чувствуя, как вся лживость этих слов мешает им выйти наружу.
- Не смей так говорить! – негромко, яростно произнес Оливер. – Это не было ошибкой, и ты прекрасно это понимаешь. Ты говорила: « Не отпущу!». Выходит, очередная ложь слизеринки, к ней привыкшей?
Я лишь криво усмехнулась, покачав головой.
- Нет, Вуд, ошибка. Моя – в том, что поверила… - я оборвала слова, понимая, что они просто лишние. Хватит. Вздохнув, я пошла прямо.
- Ты нужна мне. – услышала я через пару шагов голос Оливера. Эти слова подействовали как заклинание, я замерла на месте, словно не в силах пошевелится. Ярость, недоверие, надменность – все просто испарилось. Оливер развернул мне за плечи, лицом к себе, крепко целуя.
- Я не смогу без тебя. – едва слышно произнесла я.
- А кто сказал, что придется? – Оливер улыбнулся.
- Что теперь будет? - словно у самой себя спросила я.
- Я не оставлю тебя. – просто ответил Оливер.
Я слабо улыбнулась, крепко прижавшись к нему.

Глава десятая

Черт возьми, иногда я думаю о том, что время летит чересчур быстро. Иногда я думаю, что вот так незаметно пролетит вся жизнь. И я бы грустила об этом, если бы время пролетало впустую. Но это стало не так.
Подумать только: стремительно приближается лето. Еще пару недель – и все, Хогвартс окончен, и здравствуй, взрослая жизнь. Понятия не имею, что будет дальше. Университет? Отец хочет, что бы я продолжила семейное дело, но я не уверена, так ли мне это нравиться. Последние пару месяцев прошли в раздумьях и сомнениях, я просто не знала, что буду делать после Хогвартса. Да еще и с Оливером отношения обострились…
Я не буду рассказывать о том, как остальные отнеслись к тому, что я и Оливер вместе. Лично мне было все равно на этот их, с позволения сказать, шок, на шепот за спиной. Еще бы: двое закоренелых врагов – и встречаются! Тоже мне, пища для размышления…
Мы с Оливером часто ругались, быстро, однако, примиряясь. Никто из нас никогда не просил прощения: или он находил меня, или я его. При чем не важно было, кто из нас прав, а кто виноват. Не нужно было слов – взгляд говорил все. И так едва ли не ежедневно. Я просто поражаюсь тому, как Оливер меня терпит…
Но теперь ссоры стали сильнее, на более долгий срок. Я не знала, что с нами происходит…может, это просто напряжение из-за экзаменов. Пару минут назад мы снова рассорились. Тема банальна: квиддич. Я пыталась объяснить Оливеру, что ему нужно больше времени проводить за конспектами и учебниками, а не на стадионе. Да какой там! Что бы он хотя бы раз открыл хоть один учебник! Куда там. В ответ мне он твердил, что у него осталось немного времени до проб в сборную Англии. Но на него действовал ни крик (хотя, едва ли это можно было назвать «криком» - у меня всю жизнь был негромкий, чуть хриплы голос), ни ледяной, надменный тон. В итоге я разозлилась, бросив напоследок какие-то слова, и ушла. Голова до сих пор чуть кружилась. Вот ведь придурок! Он не понимает, что один экзамен уже за спиной, и вообще неизвестно, как он его сдал! Кстати, результаты уже вывесили, нужно взглянуть, на что я написала трансфигурацию.
Стараясь прогнать тяжелые мысли, я шла к листку с оценками. Кажется, он висит уже давно – возле него стояло всего пара человек. Я подошла, чуть беспокоясь. Если я написала на «выше ожидаемого», отец меня убьет…
- Так-так… - я вела пальцем по списку, ища свою фамилию. Ага, вот: « Неш, Каденс : удовлетворительно». Ну, хоть не «выше ожидаемого»! Успокоившись, я отошла на пару шагов, и застыла, как статуя. Стоп, что?!! Я быстро вернулась к списку, еще раз перечитывая оценку. Перед глазами поплыло, я отшатнулась назад, вцепившись в подоконник. Нет-нет, как это?!! Я же не могла…наверное, что-то перепутали…Мысли в голове сбились с правильного направления. Я боялась представить, что со мной сделает отец! А ведь оценки наверняка уже отправили, и через час, максимум, отец будет уже в Хогвартсе. И что тогда будет…
Кровь капает из носа. Пустой коридор, ноги не держат. Отдаленно я подумала, что моя жизнь – сплошное déjà vu: никакого разнообразия… Странно было только то, что в коридоре до сих пор никто не появился…и он так и остался пуст на протяжении получаса. По прошествии этого времени, я встала на ноги. Кровь перестала хлестать так сильно, колени почти не дрожали, но внутренний ледяной ужас не желал никуда уходить. Я сбивчиво дышала, быстро идя по коридору, до ближайшего зеркала. Остановившись и увидев свое лицо, я испугалась. Ну и ну, увидь меня сейчас кто-нибудь...Лицо цвета мела, огромные, перепуганные глаза, окровавленные губы и блузка, чуть взъерошенные волосы. Приводя себя в порядок, я задумалась о том, а почему, собственно, школа пустует? Взглянув на время, я сообразила, что сейчас время обеда. Нужно хотя бы заглянуть в Большой Зал: Оливер и Александра, хоть с первым мы и в ссоре, будут тревожиться.
Так как аппетита не было совершенно, я медленно шла по коридорам, задумчиво оглядывая стены. И, конечно же, как обычно мне не повезло…из-за угла на меня налетел взбешенный отец
**
- Папа? – с трудом проговорила я, чувствуя, как все внутри оборвалось.
- Дрянь! – проревел отец, отвешивая мне сильную пощечину. Голова дернулась в сторону от силы удара. – Какого черта ты вытворяешь?? Ты понимаешь, что ты натворила, чертова сучка?!
Меня крупно трясло, перед глазами расплывалось в неясную кляксу красное от злости лицо отца, ужас накрыл меня с головой, заставляя голову перестать соображать. В горле встал тугой комок, я была не в состоянии что-то ответить. Отец тряс меня за плечи, однажды встряхнув так, что я с силой ударилась затылком о стену. Волосы мгновенно намокли от крови, за шиворот побежала горячая, липкая струйка.
- Я из тебя всю душу прямо тут вытрясу! – голос отца эхом отдавался в моих ушах. Неожиданно он резко схватил меня за горло, так, что мои ноги оторвались от земли. В глазах отца было столько ненависти, что я…просто пожелала умереть. В глазах от нехватки воздуха стремительно темнело от нехватки воздуха, голова страшно кружилась. Ноги беспомощно стучали по полу, я сжимала запястья отца, пытаясь освободиться, но чем сильнее я сопротивлялась, тем быстрее тьма накрывала меня. Перед глазами замелькали картинки прошлого: жизнь начала проноситься перед глазами. Но в миг, когда я уже готова была сдаться, рука неожиданно резко разжалась. Не имея под ногами опору, я соскользнула на пол, хватая воздух ртом. Отца рядом не было.
- Каденс, ты жива?
Я с неверием подняла взгляд, постепенно проясняющийся.
- Оливер?
**
Парень рывком прижал меня к себе на мгновение, затем беря мое лицо в свои ладони.
- Каденс, кто он?
Я перевела взгляд в сторону. Метрах в пяти от нас лежал отец, связанный, без сознания. Я вновь заглянула в глаза Оливера. В них мешались страх и ненависть.
- Кто он?! – в голосе парня была ярость.
- Мой отец. – хрипло ответила я, откашливаясь, все еще отчаянно пытаясь отдышаться. На мгновение Вуд застыл, а затем рывком встал, направляясь в сторону отца.
- Нет! – слабый, еще чуть сиплый вскрик вырвался из горла, я с трудом оттолкнулась от пола, едва ли не выпрыгивая, и вцепилась в плечо Оливера, теряя равновесие.
- Каденс, я убью его. – тихо, яростно проговорил он, держа меня.
- Оливер, прошу тебя! Он же мой отец. – прошептала я, с удивлением чувствуя каплю, сбегающую по щеке. Кровь? Нет, слишком легкая… Оливер осторожно стер эту влажную дорожку, и я с удивлением осознала, что это была слеза. Я плачу? Перед кем-то?..Да плевать.
В глазах Оливера было смятение.
- Он едва не убил тебя! Каденс, пора положить этому конец!
- Я знаю. После такого я не смогу вернуться домой. – я прижалась носом к его плечу, чувствуя, как медленно отпускает ужас и дрожь. – Но что мне делать?
Оливер снова взял в ладони мое лицо, заставляя взглянуть в глаза.
- Так поехали со мной. – негромко, но твердо произнес он.
- Что? – я рассеяно смотрела на него. – Куда?
- Ты сейчас живешь во Франции, так? В Лондоне у меня есть квартира: подарок на совершеннолетие. Сразу после Хогвартса я хочу уехать туда. И почему бы тебе не отправиться со мной?
Секунд пять я просто смотрела в его глаза, пытаясь осознать услышанное.
- Оливер…Ты это говоришь в серьез? – негромко спросила я.
- Какие уж тут шутки. Тебя надо спасать от твоего отца, девочка моя. Да, и… - Оливер чуть улыбнулся. - Я сам подумывал поговорить с тобой об этом по окончанию экзаменов.
- Хорошо. Я поеду с тобой. – чувствуя, как сердце замирает в предвкушении, ответила я.
- Иди в Больничное Крыло.
- Что ты хочешь делать? – я пристально смотрела в его глаза.
- Нужно поговорить с Дамблдором. – Оливер покачал головой.
- Не вздумай! – тревожно воскликнула я. – Оливер, я сама разберусь с отцом!
- Это я уже слышал! Откуда ты знаешь – вдруг, в следующий раз я не поспею вовремя… - его голос оборвался, затем вновь стал твердым. – Нет, и точка.
- Оливер, прошу… - из глаз вновь полились слезы. – Оливер, это мой отец! Клянусь, я разберусь с ним до окончания экзаменов. Если нет – я сама иду к Дамблдору, идет?
Оливер прижал меня к себе, чуть покачивая, словно баюкая.
- Я…хорошо. Но только до окончания экзаменов! Не днем позже! –с явным неудовольствием произнес он.
Я радостно улыбнулась, чувствуя, как прихожу в себя, и поцеловала Оливера.
- Спасибо…
- Все в порядке. –в ответ он покрепче прижал меня к себе. – Теперь иди в Больничное крыло.
- И как я объясню все мадам Помфри? И что ты сделаешь с отцом?
- Для начала скажи мне, как ты себя чувствуешь? – в голосе парня была тревога.
- Я скорее морально подавлена. – негромко призналась я, глядя в сторону. – А так…шея болит, голова…
Не слушая меня дальше, Оливер спрятал отца за Дезилюминационными чарами, поднял меня на руки, и понес в сторону Больничного Крыла.
- Я в состоянии идти сама! – воспротивилась я, стараясь унять головокружение.
- Неш, просто помолчи.
Я фыркнула, обняв его за шею, и в правду замолчала.
- Я скоро приду. – поставив меня на порог Больничного Крыла, сказал Оливер.
- Что ты намерен делать? – спросила я, с твердым намерением услышать вразумительный ответ.
- Не беспокойся. – просто сказал он, и ушел.

Я раздраженно смотрела ему вслед. Ну, и что он задумал? Успокаиваясь, я прошла в больничное крыло.
- Мисс Неш? Что-то произошло? – спросила меня целительница.
- Я упала с лестницы, и повредила голову.
Целительница усадила меня, внимательно осмотрев поврежденное место.
- Обрадую вас: череп не поврежден. Просто глубокая царапина. – мадам Помфри принесла мне два зелья. Оба я выпила беспрекословно. Я хотела было уже поблагодарить целительницу, как в Больничное Крыло вошла профессор МагГоннагл.
- Мисс Неш, вас вызывает профессор Дамблдор.
- Что-то случилось? – спросила я холодно, чувствуя, как внутри все скачет от плохого предчувствия.
- Это касается вашего отца. – последовал незамедлительный ответ.

Я ошарашено смотрела на МакГоннагл.
- Что с ним? – севшим голосом прошептала я.
- Идемте за мной, мисс. – отказываясь отвечать на вопросы, профессор вышла из Больничного Крыла.
Сердце тревожно колотилось в груди, злость и отчаяние кипели в груди. Оливер, черт подери! Ты же обещал дать мне время! Куда же так не вовремя слиняла твоя гриффиндорская честность! Так, тише, Неш, успокойся…может, Дамблдор еще ничего не знает. Есть возможность, что кто-то запнулся об отца в коридоре, и сообщил профессорам. Да, почему бы и нет? Кроме Оливера и Александры рассказать было некому, но я…странно, но я верила им. Подруга проверена временем, а Вуд…что же, мне очень хотелось верить в то, что он не обманул меня. Иначе прилетит же ему, когда я его увижу!
- Кислотные леденцы! – сказала МакГоннагл горгулье, и та пропустила нас, открывая дорогу лестнице. Кивком профессор приказала мне пройти вперед. Чуть пугливо, подавляя дрожь в коленях, я ступила на лестницу.
Оказавшись в полумраке кабинета, я увидела Дамблдора, нервно расхаживающего у окна. Меня удивило то, что в кабинете было так мало света, учитывая то, что была середина дня. Шторы было плотно задернуты, все магические приборы – убраны. На стуле я увидела отца, смотрящего прямо перед собой. Я тихо охнула, прикрыв рот ладонью, когда увидела его, боясь, что сейчас что-нибудь случиться. Но нет: отец был недвижим. Присмотревшись, я поняла, что с ним что-то не так. Взгляд его был пустым, тело едва заметно покачивалось вперед-назад, выражение лица было отсутствующим.
- Профессор… - наконец произнесла я, подавляя страх при виде отца. – Вы хотели меня видеть?
Дамблдор вздрогнул, должно быть, он слишком глубоко задумался, и остановился.
- Каденс, почему вы молчали о том, что отец избивает вас?
**
Около минуты я была не в силах пошевелиться. Вуд, ты покойник! Черт возьми, я в порошок сотру этого идиота, когда увижу! Я ведь так просила его не лезть…
- Что с ним? – я не сразу поняла, что, к моему удивлению, на слова Дамблдора отец никак не отреагировал. Он был как будто не в себе.
- Он под заклятием. – твердо ответил мне директор. – За ним скоро прибудут.
- Кто? – глухо спросила я, чувствуя, как воздух застревает в горле.
- Целители. Проведут экспертизу, и если окажется, что ваш отец вменяем, то он отправиться в Азкабан за попытку убийства. Если нет – будет проходить лечение в клинике Святого Мунго.
- Какая попытка убийства..! – простонала я, схватившись за голову. Я должна остановить его, во что бы то ни стало!
- Каденс, я… - неожиданно Дамблдор замер, как будто прислушиваясь. Затем обратился к горгулье, охраняющей вход. – Впусти его.
Я резко обернулась. В кабинет влетел встревоженный Вуд.
- Ты! – прошипела я с ненавистью, приближаясь. – Я просила тебя молчать, а что сделал ты!
Меня трясло от ярости. Из-за Вуда мой отец попадет в Азкабан!
- Что происходит? – в глазах Оливера было недоумение. Ах, ты еще и притворяешься!
- Что происходит?! – мой голос становился громче против воли. – Что происходит?! Я сказала тебе, что справлюсь сама, а что ты натворил?!!
- Мисс Неш…
- Что?!! – нервно воскликнула я, резко развернулась к Дамблдору.
- Я узнал о вашем отце не от мистера Вуда. – глядя на меня прямо, произнес Дамблдор.
Я смотрела на него с недоверием.
- Да? А от кого же? Может, от стен? – мне было уже глубоко наплевать на то, что я говорю с директором, и стоило бы соблюдать рамки. Я чувствовала, что меня вот-вот возьмет истерика. – Александра не могла рассказать вам, в этом я уверена точно!
- Уверены? – задумчиво взглянул на меня директор.
- Что… - я не верила. Александра не могла!
Дамблдор чуть усмехнулся, и кивнул в сторону угла, около которого, как оказалась, в тени стоял кто-то, с самого начала наблюдая за нами. Когда неизвестный вышел из тени, у меня едва не подкосились ноги. На меня с бледным, решительным лицом смотрел Маркус Флинт.
**
Я несколько секунд смотрела на Маркуса.
- Ты? – я сама едва услышала свой голос.
- Я видел и слышал вас в коридоре. – кивнул Маркус. На его лице была написана готовность выслушать все, что я о нем думаю.
Но, к своему собственному удивлению, я молчала около минуты. А затем хихикнула. Тихо, странно.
- Мисс Неш? – в голосе Дамблдора скользила тревога. Я хихикнула еще раз, громче, против воли начиная пятиться назад. События всего сегодняшнего дня перемешались в голове, мутнея. Затем неожиданно для себя самой я разразилась негромким, хриплым, нервным смехом, тут же налетая спиной на Оливера. Парень крепко поймал меня за плечи. Я повернулась к нему, в уголках глаз предательски скопились слезы.
- Да что происходит?! – почти вскрикнула я, дрожа, и чувствуя удивительную легкость во всем теле.
- Каденс, успокойся. – Оливер усадил меня на диван, Дамблдор подал стакан с водой, от которого я отказалась. Истерика проходила, я вновь взяла под контроль все свои чувства.
- Ну, рассказывай. – обратилась я к Маркусу.
Тот подошел ближе, стараясь не глядеть в сторону Оливера.
- То, что у тебя постоянно появляются шрамы, я заметил еще пару лет назад. Они не давали мне покоя, я думал, откуда же они берутся, я предполагал какие угодно варианты, но… - на мгновение он запнулся. – Но я и подумать не мог, что это дело рук твоего отца.
Я шел по коридору, в сторону Большого Зала, как услышал неясный звук. Вообще, такие вещи меня мало волнуют, но я, от чего-то, решил взглянуть. И увидел, как твой отец тебя душит. Я не успел что-либо предпринять, потому, что в следующую секунду, точнее, можно сказать одновременно со мной, из-за угла вылетел Вуд, и сшиб твоего отца заклинанием. Из вашего диалога я понял, что это именно отец оставляет шрамы на твоем теле. Хоть ты и просила Вуда ничего не говорить Дамблдору, я сразу же отправился сюда.
**
Я смотрела перед собой, крепко сжимая ладонь Оливера, и пытаясь осознать все то, что свалилось на меня за сегодняшний день. Да нет же…так не бывает.
- Ты не должен был делать этого, Маркус. – негромко сказала я.
- Не должен был?! – вспылил Маркус. – Каденс, а если бы он просто убил тебя за эти несколько недель?!
- Слушай..!
- Он прав. – неожиданно перебил меня Оливер. Я повернулась к нему, спокойно глядя. Кажется, сегодня я уже не способна чему-то удивиться. – Флинт сделал то, чего не смог сделать я – пойти наперекор твоему желанию.
- А ты в курсе, что так поступать вообще ненормально? – хмыкнув спросила я.
**
Вуд не ответил. Но то, что он сделал в следующую секунду, все же немало меня удивило. Скажите, сегодня что, День Шока?!
- Я благодарен тебе. – негромко сказал Оливер, встав напротив Флинта. И протянул ему ладонь. И к моему еще большему удивлению, Маркус с готовностью ее пожал. Что твориться в этом мире?!..
- Только не думай, что мы станем друзьями, Вуд. – усмехнулся Макус.
- И не мечтай, Флинт. – в тон ему ответил Оливер.
- Боюсь, молодые люди, я вынужден просить вас покинуть мой кабинет. – в разговоре о Дамблдоре как-то забыли, но он особо и не старался напоминать нам своем присутствии. Я вздрогнула.
- А я, профессор?
- А вы должны остаться, мисс Неш. Вы должны дать показания.
- Против своего отца? – не глядя ни на кого, спросила я.
- Да. – голос директора был на удивление тверд. Затем тише он добавил. – Каденс, я приложу все усилия для того, что бы это история не была освещена прессой.
Я коротко кивнула, не в силах искать какие-то слова благодарности.
- Дрянь! – неожиданно раздался крик. В нем было столько ненависти и злости, что мне показалось, словно меня ударили. Я застыла, но в этот же момент Оливер дернул меня за запястье, заставляя встать за его спиной. Только через пять секунд, когда уже все закончилось, я поняла, что это был крик отца. Возможно, действие заклинания ослабла, возможно, ярости удалось его сломить. Но отец вскочил на ноги, с явным желанием прибить меня. Реакция Дамблдора была на удивление быстрой: через несколько секунд отец уже снова сидел на стуле, чуть покачиваясь, и глядя в пол невидящими глазами.
Меня все еще крупно трясло, Оливер прижал меня покрепче к себе, стараясь успокоить. Я молча уткнулась носом в его шею.

Глава одиннадцатая

- Ты уверена? – в очередной раз спросил Оливер.
- Уверена. – как можно тверже ответила я. – Я думала об этом долгие шесть лет. И теперь пора расставить все точки над «I».
Парень твердо кивнул, и мы вместе покинули квартиру на улице Мэлл, в которой жили уже чуть больше месяца. Мы шли в полном молчании до места, от которого можно без проблем аппарировать.
Отца признали вменяемым. Сказать, что это стало для меня ударом, значит не сказать ничего. Откровенно говоря, еще давно, в глубине души я еще давно была уверена в том, что мой отец – сумасшедший. Наверное, именно поэтому я не могла от него уйти.
Меня продержали на допросе два часа, и если бы не Дамблдор, меня продержали бы там намного больше. « Как часто ваш отец использует относительно Вас рукоприкладство?», « Использовал ли он что-то помимо физической силы?», «Не подвергались ли вы сексуальному насилию с его стороны?», « Оказывалось ли на Вас моральное давление?», « Относительно чего вспыхивала агрессия?»…вопросов было еще очень много, на большинство я отвечала механически, не задумываясь. Меня охватило странное бессилие. Мне было все равно, где я и что происходит, в голове было удивительно легко, и словно пусто. Не было мыслей, не было эмоций. Я отказывалась верить в то, что мой отец делал все <i>это</i> будучи разумным. Выходит, он и в самом деле меня ненавидит. Или же слишком сильно любил себя и свое положение, настолько, что готов был убить родную дочь.
**
То, что в школу прибыли авроры и целители не осталось незамеченным для учеников. По школе поползло много различных слухов, но не один из них даже на шаг не приблизился к истине. Уж тем более никто и подумать не мог, что я как то с этим связана. Знали только Оливер, Маркус, и Александра, которой я все рассказала, как только смогла. Не знаю даже, больше она была рада или перепугана. Подруга сильно побледнела, когда услышала о том, что отец едва не убил меня, зато едва не скакала от радости, когда услышала о том, что его поймали. Однако она быстро успокоилась, увидев мою реакцию. Мы долго просидели в тот вечер просто рядом, не говоря и не обсуждая сегодняшний день, просто успокаиваясь присутствием друг друга.
Сразу после проверки отца отправили в Азкабан в камеру предварительного заключения . Там он около недели ожидал суда. Суд…он был намного тяжелее допроса, хотя вопросы мало чем отличались. Перед судьями была я одна, не считая Дамблдора, который с чего-то решил присутствовать. Ему Фадж позволил сию вольность, так как Дамблдор руководствовался тем, что я – ученица его школы. Но от чего-то мне кажется, что дело совсем не в этом, или же я чересчур самонадеянна. А вот Оливера, Александру и Маркуса, который за то время стал мне близким другом, не пустили, и они ожидали меня у дверей суда. Мне было тяжело свидетельствовать против отца. Что бы он ни говорил и ни делал тогда…это было почти невыносимо, равносильно пытке. Он присутствовал в зале, когда я давала показания. Отец не сводил с меня тяжелого, пылающего ненавистью взгляда. Один раз, когда я рассказывала о том случае, когда я попала в больницу, он даже попытался вырваться из той клетки, в которой держали заключенных во время допроса. Он кричал, проклиная меня, пытался дотянуться, хотя это было невозможно, бил кулаками в решетки, до тех пор, пока на него не наложили заклятье. Я с трудом смогла продолжить отвечать тогда.
Я никогда не испытывала ничего подобного. Тяжело, страшно, мерзко! Я понимала, что так нужно, но я не хотела мириться. Оливер, Александра и Маркус с трудом привели меня в чувства потом, потому что я была по-настоящему опустошена в тот день.
**
Мы дошли до пустого двора, из которого аппарировали обычно. Я отошла шагов на пять-шесть от Оливера, так как мы еще с утра договорились о том, что я отправлюсь одна. Парень не препятствовал. Я простояла несколько секунд, собираясь с силами. Затем, неожиданно для самой себя, я обернулась к Оливеру, и протянула ему руку, прося тем самым отправиться со мной. Я поняла вдруг, что не смогу сделать этого одна. Не раздумывая ни секунды, Оливер сжал мою ладонь, и мы вместе аппарировали.
Швейцария, город Берн. Перед нами, чуть более чем в ста метрах, стоял ряд несколькиэтажных домов. Погода здесь резко отличалась от той, что была сейчас в Лондоне. У нас дул промозглый ветер, и небо было затянуто тучами, а в Берне было ярко и солнечно. Я чуть поморщилась от обилия цветов и красок. Так и не выпустив ладонь Оливера, я медленно направилась к одному из домов. Каждый шаг давался с трудом, мне хотелось вернуться обратно, и забыть об этой дикой мысли, которая так долго сверлила мое сознание. Но я понимала, что это невозможно, и продолжала медленно, но твердо идти к дому №34.
Вскоре мы остановились перед резной, белой дверью. Я замерла в нерешительности, рука не хотела подниматься, что бы постучать. Оливер заметил это, постучал вместо меня. Я обернулась и метнула на него сердитый взгляд. Оливер чуть приподнял бровь, затем ободряюще коснувшись губами моих волос. От этого и в правду стало легче, прибавилось сил и решительности.
Нам открыла дверь молодая женщина. На первый взгляд ей можно было дать не более двадцати пяти лет, но я знала, что ей тридцать шесть. И присмотревшись поближе можно было заметить первые морщины на ее лице. Но все равно она была удивительно красива. Пепельные волосы мелкими кудрями рассыпались по плечам, перехваченные наверху ободком. Привлекательной формы губы были изогнуты в улыбке, несильный макияж, хрупкую фигуру скрывало легкое, летнее белое платье. Она выглядела такой нежной и ранимой, что у меня невольно кольнуло под сердцем. Большие голубые глаза женщины широко распахнулись. Около пяти секунд она просто неотрывно смотрела на меня, словно не в силах поверить.
- Вы…вы Каденс? – спросила она меня с едва заметным акцентом. У нее был нежный, красивый голос.
- Да. – с трудом ответила я, чувствуя, как дрогнули руки. Оливер посильнее сжал мою ладонь.
- Проходите, - она отошла в сторону, пропуская нас с Оливером в дом.
**
Я огляделась, и совершенно не удивилась «морской темы» дома. Нежно-голубые обои с разводами, которые бывают при отражении водой солнечного света. На двери висели колокольчики с маленькими ракушками; дверями в гостиную и кухню служили шторки из нанизанных на леску мелких ракушек.. На туалетном столике помимо косметической мелочи лежала большая морская раковина; перила лестницы, ведущей наверх, были украшены резьбой , напоминающей волны, и меленькими искусственными жемчужинами. Осмотрев дом, я взглянула на женщину.
- Мое имя Мия, Ваше имя мне известно. – я коротко кивнула, Мия перевела взгляд на Оливера. Парень представился. – Рада знакомству с вами. Эллин наверху. Я думаю…вам лучше поговорить наедине…
Оливер вопросительно взглянул на меня. Пару секунд я думала, а затем едва заметно кивнула. Втроем мы поднялись по лестнице. Второй этаж не слишком отличался от первого, разве что вместо шторок были светлые деревянные двери. Одна из них была приоткрыта. Мия взглядом указала мне на него, затем мягко коснулась плеча Оливера, прося следовать за ней, и они вдвоем вернулись вниз. Меня снова охватила робость. Но в очередной раз за день я лишь глубоко вздохнула, и толкнула дверь, проходя в комнату.
В уютном кресле сидела женщина, чем-то похожая на Мию. Такая же легкость и молодость образа. Голова ее была склонена над книгой, лежащей на коленях, длинная челка скрывала серые глаза. Тонкие черты лица, изящные руки, маленькие ладони и ступни, тонкие губы, сейчас чуть приоткрытые.
- Ми, кто там пришел? – не поднимая взгляда, спросила она. Ее голос вывел меня из транса, в котором я находилась до этого. Я крепко сжала зубы, словно это могло помочь мне сдержать чувства.
Не услышав ответа, женщина подняла голову. Наши взгляды встретились. Она замерла на секунду, а затем чуть подалась вперед, словно пресекая порыв вскочить на ноги. Грудь ее начала часто вздыматься от неровного дыхания, взгляд жадно блуждал по моему лицу, словно стараясь уловить каждую черточку.
- Каденс? – едва слышно, почти одними губами произнесла она.
- Привет, мама. – негромко, с трудом проговорила я.
**
Мама сидела, не в силах пошевелится. Она просто смотрела на меня, в уголках серых, таких же, как у меня, глаз скопились слезы.
- Как дела? – я не знала, как начать, и что говорить, но нужно было как-то заполнить пустоту.
- Нормально. – слабо улыбнулась мама. – А у тебя?
- Не так, как у тебя. – я спокойно пожала плечами. – Отец в Азкабане.
- Что?! – она ошарашено смотрела на меня. – Что он натворил?
- Ты же знаешь, он всегда поднимал на меня руку. После твоего ухода это начало переходить всякую грань. – как можно равнодушнее сказала я. – Он избивал меня до потери сознания. Видишь это? – я прикоснулась к шраму у глаза. Мама тихо вздохнула. – Это – последнее, что он оставил мне на память. Ну, если не считать еще шрамов, но они поверх старых, так что ничего страшного.
Мама передернулась от последних слов.
- Отец узнал о том, что я плохо сдала первый экзамен. А это сильно портило его репутацию. – я скривилась на мгновение. – В порыве чувств он едва не задушил меня в Хогвартсе. Если бы не Оливер, я бы не говорила сейчас с тобой. Потом о делах отца узнал Дамблдор, благодаря Маркусу. И папу признали вменяемым. Три недели назад был суд, отца засадили в Азкабан на полтора года.
Лицо матери было смертельно бледным, я понимала, что она силится что-то сказать, но или не было подходящих слов, или же она просто не могла что-либо произнести.
- Почему ты оставила меня с ним? – тихо спросила я. – Ты знала, как он ко мне относится, так почему не забрала с собой? Ты просто исчезла, оставив лишь какую-то жалкую записку!
- Я не могла больше быть рядом с твоим отцом. - мама поставила ноги на пол, сцепив на коленях руки, не поднимая взгляда от них. – Я сходила с ума рядом с этим тираном, я не могла выносить его ни минуты.
- А как же я?! – мой голос против воли стал громче. Маска спокойствия слетела, я больше не могла скрыть в голосе обиды, грусти и злости. – А меня ты с ним оставить смогла, да?
- Я думала, что тебе с ним будет лучше! – мать резко подняла голову, ее глазах и голосе было отчаяние. Я не думала, что он докатиться до подобного! Я боялась, что ты возненавидишь меня…
- Возненавижу?! – мгновенно взвилась я. –Да я ненавижу тебя за то, что ты оставила меня с ним!!! Он испортил мою жизнь!!! И ты тоже!!!
По щеке мамы сбежала слеза. Она выглядела так, словно я только что очень больно ударила ее. Возможно, так оно и было. Мы смотрели друг на друга почти минуту. Я дрожала, глядя на нее, стараясь унять колотящееся сердце. <i>»Ненавижу!»</i> стоял собственный крик в ушах. Я правда это сказала. Я желала сказать ей это всегда. Я ненавижу ее! Ненавижу…ненавижу…мама…
Всхлипнув, я метнулась к ее ногам, и упала на пол, спрятав лицо в ее коленях. Я рыдала, как маленькая девочка, жутко напугавшаяся страшного сна. Но теперь сон закончился, и нежные материнские руки успокоят, ее любовь сокроет от всего на свете.
- Мамочка! – меня крупно трясло, я не могла унять рыданий. Мама тоже плакала, прижавшись лбом к моему затылку, ее руки прижимали меня, стараясь успокоить.
**
Я немного успокоилась через какое-то время, но слезы продолжали ручьями бежать по щекам. Подняв голову, я взяла лицо матери в ладони.
- Не плачь, мама. – тихо, твердо произнесла я, глядя прямо в ее глаза. – Только не плачь, никогда. Я убью любого за одну твою слезинку!
- Девочка моя. – мама улыбнулась сквозь слезы, и села на пол рядом со мной, крепко прижав к себе. – Я больше никогда и ни за что не оставлю тебя.
- Мама…-прошептала я. Я так невыносимо скучала по ней эти годы, хоть и пыталась убедить себя в обратном. Я снова почувствовала себя ребенком, когда положила голову на ее колени, а она взялась перебирать волосы на моей голове, своими длинными ноготками.
Мы просидели так, наверное, часа три, рассказывая о том, что произошло за эти годы в наших жизнях. Мама рассказала мне все о Мие, или просто Ми, как звала ее она, о том, как они познакомились, как переехали жить в этот дом. Я относилась к этим рассказам на удивление спокойно, более того, я была рада за них. Рядом с ней моя мама счастлива, я для меня это было самым главным. Затем настала моя очередь. Я говорила о школе, в основном, еще раз в подробностях рассказа об отце, и о жизни в целом. Услышав о том, что я сейчас живу в Лондоне с молодым человеком, мама сильно заинтересовалась.
- Оливер? Кто он?
- В школе познакомились. – я прикрыла глаза, отдаваясь воспоминаниям. - Ненавидели друг друга три года. Все время ругались. А потом…- я смутилась перед матерью, когда вспомнила, как начались наши с Оливером отношения. – А потом начали встречаться. Так уж вышло. Но…я люблю его, мама. Ни с кем, кроме него я не чувствовала ничего подобного. Рядом с Оливером я могу почувствовать себя слабой, но такой защищенной…
- Это счастье, дочка. – мама погладила меня по голове, глаза ее лукаво блеснули. – И когда же ты меня познакомишь с ним?
- Давай сейчас? - я села. – Он пришел со мной, и уже… - я глянула на часы. – И уже четыре часа как ждет меня с Мией внизу!
Я взяла маму за руку, и повела ее из комнаты, она безропотно следовала за мной.
**
Оливер и Мия были на кухне, и о чем-то увлеченно говорили. К моему удивлению, я поняла, что разговор идет о квиддиче. Сначала я мысленно упрекнула Оливера, но потом узнала, что Мия очень любит эту игру.
Когда мы вошли, они оба повернулись на нас. Во взгляде Оливера и Мии застыл немой вопрос, мама улыбнулась, словно отвечая на него. Парень перевел дыхание, а женщина негромко, радостно рассмеялась. Мия встала и нерешительно подошла к маме, в тот же миг я ощутила руку Оливера, коснувшуюся моей ладони. Я сделала короткий шаг в сторону парня, освобождая дорогу Мии. Женщина крепко обняла маму.
- Я же говорила тебе, что рано или поздно все наладится. – ласково прошептала Мия, поглаживая маму по волосам. Я с легкой улыбкой смотрела на них. Ну и что, что они обе женщины? Любая любовь нормальна, если она взаимна. Они обе счастливы, так и какая кому разница до остального!
- Ты как всегда права, Ми. – мама улыбнулась сквозь снова выступившие на глазах слезы, и снова повернулась ко мне.
- Нам уже пора, мам. – улыбнулась я ей.
- Приходите к нам завтра? – мама вопросительно оглядела меня и Оливера. Я перевела взгляд на парня.
- Ты иди. – он приобнял меня за талию. - Я бы с удовольствием отправился с тобой, но у меня тренировки до ночи.
- Я приду к двенадцати, мама. - я долго обнимала ее на прощание, не желая выпускать, но понимала, что нам и правда пора.
Я и Оливер распрощались с мамой и Мией, и покинули дом. Теперь на моем сердце было спокойно. Отца я не увижу еще полтора года, если увижу вообще, мама снова рядом, мы с Оливером вместе. Теперь все будет хорошо.

Эпилог: In the end

- Оливер, не говори ерунду. Я прекрасно справлюсь сама. – устало покачала головой я. Упрямство мужа зачастую выбивало меня из колеи.
Да-да, теперь уже мужа! Мы поженились полгода назад, после того, как прожили вместе год. Народа на свадьбе было не так много: родные и друзья, близкие. Все-таки фобия моя никуда не делась. Но тот день…он был и навсегда останется для меня самым счастливым.
Так я думала.
Но об этом позже.
- Я не хочу, что бы ты шла одна. – твердо проговорил Оливер.
В который раз устало вздохнув, я села к нему на колени.
- Слушай, да не пойду я одна! Александра обещала сходить со мной.
Оливер покачал головой, щурясь. Он иногда становился просто невыносимым, таким упрямым. Но мне это нравилось.
- Тем более у вас сборы. – заметила я.
- Из-за того, что я приеду на один день позднее, ничего страшного не произойдет.
Неожиданно во мне вспыхнуло дикое раздражение. Я стиснула зубы, стараясь успокоится.
- Почему ты такай упертый, а? – сердито проговорила я.
- А ты? – приподнял бровь Оливер.
Я сжала виски. В последние пару недель я стала еще более вспыльчивая, чем обычно. То наоборот, становилась покладистой и тихой. Что со мной происходит вообще?! Я шумно вздохнула.
- Какая есть...!
- Да успокойся ты! – проворчал парень, мягко касаясь губами моего виска. - Что в тебе засела так эта проблема?
- Потому что я не хочу, что бы ты из-за меня пропускал сборы!
- Не пропущу. Один день погоды не сделает.
- Ну и как будет команда тренироваться без вратаря, скажи на милость? – едко поинтересовалась я.
Оливер задумался.
- Хорошо… - медленно произнес он. – Хорошо. Только учти, сразу отправь мне сову.
Я кивнула, глядя перед собой.
- Так, а ну успокойся. – Оливер слегка встряхнул меня за плечи. - Мы же договорились.
- Ага… - пробормотала я, и слабо улыбнулась.
**
О чем мы спорили? Дело в том, что с одиннадцати лет каждые полгода я прохожу осмотр из-за гипертонии. А пару дней назад мне снова стало резко плохо. Просто, ни с чего. И Оливера это сильно тревожило. Меня, признаться, тоже, да только черт я ему об этом когда скажу,
И вот, в очередной раз мне нужно проходить этот ненавистный осмотр. Дьявол!
Именно об этом я думала, сидя за пособием по зельеварению. Скоро выпускные экзамены в Академии, в которую я поступила после Хогвартса, и почти все свободное время я теперь провожу за учебниками. Ну, по крайней мере, это теперь будет полегче, так как Оливер с утра вместе с остальными членами «Пэдлмор Юнайтед» отправился в Ирландию на сборы, и я не буду отвлекаться. Мы живем вместе уже полтора года, но рядом с ним мне все еще тяжело сосредоточится на чем-то, кроме его крепкого тела, сокрытого под одеждой…
Я заучивала очередную теорему, как неожиданно у меня закружилась голова, к горлу подступила тошнота. Я вскочила на ноги и едва ли не бегом бросилась в ванну. От холодной воды, которой я ополоснула лицо, мне стало полегче. Придерживаясь за край ванны, я медленно села на пол. Может, снова гипертония? Но кровь ведь из носа не идет. Я осторожно встряхнула головой. Через минут пятнадцать неподвижности я снова чувствовала себя хорошо. Медленно я встала. Все в порядке. Так, ладно, ну и что это было? Хотя, может просто устала, так как сильно не выспалась. Да, точно, А что же еще-то это может быть.
Выйдя из ванной, я взглянула на часы. Пора бы ложится мне, а то еще на этот чертов осмотр идти.
**
Чуть прохладный ветерок легко трепал волосы, сквозь темные тучи едва-едва пробивались солнечные лучи. Как ни странно, настроение было довольно-хорошим.
- Ты так изменилась рядом с ним… - улыбалась мне Александра.
- О чем ты?
- Я про Оливера. Ты стала другая рядом с ним.
- Не сказала бы. – усмехнулась я. - Такая же вредная.
- Согласна, ты такая же колючка. Но…ты все же поуспокоилась. И глядя в твои глаза, я могу сказать, что ты счастлива. – подруга приобняла меня за плечи. Против воли я улыбнулась.
- Я и чувствую себя по-другому. Знаешь…это не передать словами. Да, я такая же надменная, язвительная, вспыльчивая. Мы часто ссоримся, ты знаешь это, но я просто…не могу без него. Я не могу это объяснить или описать.
- Глупышка. Любовь пытаются описать либо те, кто никогда не любил, либо глупцы. И тот, кто любит, знает и понимает, что любовь не поддается рассказу.
- Тебе ли не знать, да? – улыбнулась я. - Кстати, о любви. Как Кристиан поживает?
- Нормально все. Только в Министерстве пропадает… сама знаешь, из-за этих «силлийских контрабандистов» у них там жуткий переполох.
Я понимающе кивнула и мы вошли через ход-витрину в больницу Св. Мунго.
**
- Добрый день, мистер де Ливье - поприветствовала я целителя, к которому ходила на осмотр с тех пор, как переехала в Лондон. Еще будучи молодым для врача ( Люсьену было всего тридцать), он считался уже известным и проверенным специалистом.
- Каденс, с чего такая официальность? – улыбнулся мне целитель. – Рад видеть тебя.
- И я, Люсьен. – чуть улыбнулась я. – Хотя…нет, не особо. Знаешь же, как я их терпеть не могу, эти осмотры.
- Надо, Каденс, что же теперь. Если это тебя так беспокоит, давай покончим с этим осмотр, а потом уже поговорим о делах насущных. У меня следующий пациент только через сорок минут.
- Меня подруга ждет. – улыбнулась я. – Не смогу. Но, так и быть, заскачу к тебе через пару часов.
Я прошла, прилегла на кушетку, вытянув руки по швам. Хмыкнув, Люсьен взял все необходимые приборы, и подошел ко мне. Ничего сверх, просто каждый из них был настроен улавливать импульсы и показатели тела. Всего приборов было пять. Первый требовалось сжать в ладони, второй – прижать к пульсу, третий и четвертый – просто подержать над телом, пятым достаточно было коснуться живота.
Неожиданно Люсьен, в это время держал в руках последний прибор, нахмурился. Сердце мое екнуло.
- Люсьен…
- Погоди! – махнул рукой тот, и взял в руки волшебную палочку. Я почувствовала, как страх меня обволакивает, как чуть задрожали ладони. А Люсьен, словно нарочно терзая, минут десять водил волшебной палочкой над моим телом, все еще хмурясь. Затем он глубоко вздохнул, убрал палочку, и сел за стол, что-то записывая на бланке. Я вскочила на ноги.
- Говори, Люсьен!
Целитель вздохнул.
- У меня для тебя новость, Каденс…
**
Я была ошарашена тем, что услышала от Люсьена. Теперь все стало понятным, прояснились причины моего физического и морального состояния.
Я не испугалась, нет. Просто…была до крайнего удивлена.
В письме Оливеру я не стала ничего говорить. Такие вещи нужно говорить в лицо.
То, что было со мной в те две недели, пока Оливер был на сборах… Чувства, эмоции, они просто заполняли меня, я все еще не верила в то, что все происходит на самом деле. Я задумывалась над этим раньше, но я и подумать не могла, что все случится так скоро…
Может, именно поэтому две недели пролетели так быстро - я была захвачена раздумьями.
Щелкнул замок входной двери. Я вскочила на ноги, подавляя волнение, и выходя в коридор, в котором уже стоял Оливер. Радостно улыбнувшись, я подлетела к нему, крепко прижимаясь. В ответ он так крепко меня обнял, что мои ноги оторвались от пола.
- Девочка моя, как же я скучал по тебе! - пошептал он, покрывая мое лицо поцелуями.
- А я как скучала… - ответила я, запуская пальцы в его волосы. Крепко поцеловав, Оливер поставил меня на пол. Взяв его за руку, я потянула его на кухню. - Ну, рассказывай.
- Ну, что рассказывать? – он сел на стул, усаживая меня к себе на колени, чуть поглаживая мою спину. – Обычные сборы. А ты? Готовишься к экзаменам?
- Ага. – я улыбнулась. – Куда я денусь.
- Знаешь, - неожиданно лицо Оливера стало серьезным. – Мне кажется, ты что-то не договорила мне.
- Ты про что? – спросила я, чуть касаясь пальцами его щеки. Сейчас я думала только о том, как сильно я скучала по нему эти две чертовы недели.
- Про осмотр у целителя. Что-то ты умолчала.
- Ты что, видишь меня насквозь? - склонила я голову в бок.
- Считай так. – Оливер чуть нахмурился. - Говори.
Около минуты я просто смотрела на него, чувствуя, как сильно колотится сердце в груди.
- Оливер, - я коснулась губами уголка его губ и искренне, по-настоящему счастливо улыбнулась. – Давай я скажу тебе об этом завтра.
Парень смотрел на меня с удивлением.
- Почему завтра? И..чему ты так рада?
- Завтра… - чуть хрипло пробормотала я, покрывая шею Оливера поцелуями, стягивая с него футболку. - Все завтра. Я слишком сильно по тебе скучала…
Я чувствовала, как его сердце бьется в унисон с моим сердцем. Он тоже безумно скучал, я это точно знала. Я чувствовала сумасшедшее счастье, прикасаясь к нему, и чувствуя его касания. Понимать, что всю жизнь мы пройдем рука об руку. Пусть не все всегда было хорошо, но ведь идеальных отношений не бывает. Я верила, что со временем острые углы затупятся, пусть и не исчезнут совсем, все наладится и все пройдет. А еще… Оливер пока не знает… но через восемь месяцев мы стенам родителями…