я думаю что бездомным детям обязательно надо помогать. Моя мама с зарплаты переправляет в детский дом по 2 тысячи руб.
Додано через 16 хвилин
многие говорят, что у бездомных детей испорчена вся жизнь, но не совсеми это бывает. вот пример:
"После смерти родителей был взят на воспитание своей тётей из г. Тюльган Оренбургской области. С сентября 1985 года был зачислен в Акбулакский детский дом, а через год переведён в Оренбургский интернат №2, где и началась его творческая жизнь. Конечно, жизнь в интернате не была лёгкой. Советский интернат перестроечных годов - место не из приятных. По рассказам Юры, порядки в интернате устанавливали старшеклассники, причём заведующая интернатом (Тазекенова В.Н.) знала об этом и всецело поддерживала такую "дедовщину" - якобы для порядка. Аккуратно каждую весну Юра убегал. Его возвращали. Он снова убегал.
Попутно, в интернате он любил играть в хоккей, занимался картингом, учился играть на гитаре. Голос у Юры был настоящий, природный. Часто ребята просили его спеть. Вот такими были его увлечения.
На праздники и каникулы Юру забирала тётя. Насовсем она его не забирала, и основное время он проводил в интернате. Так было до встречи с Сергеем Кузнецовым.
Вот как произошло знакомство. Ниже я приведу фрагмент из книги Сергея Кузнецова "Ты просто был".
Шатунов выглядел нахохленным, как чиж на мокрой ветке, подростком. Я прикинул, вроде ничего, для сцены подходит. Довольно симпатичный. И характер угадывается такой, какой мне нужен. Протянул ему гитару:
- Ну, давай, Лоретти из Акбулака, сбацай что-нибудь. Юра взял гитару, откинулся на дверной косяк. От этой его позы моя каморка сразу превратилась в какую-то подворотню, но стало, почему-то, уютнее.
- Живи родник, живи, родник моей любви, - запел Юра. Сначала он пел нехотя, будто сдавая экзамен по ненавистному предмету, потом забыл про экзаменатора. Мне, слегка ошалевшему от его голоса, уже представлялось, как этот голос будет дарить тепло, доброту тысячам людей.
- Вода родника, живая вода, ты как любовь чиста… - пел Юра, взлетев голосом не к верхней октаве - к самой надежде, к вере, что хоть и не лёгкой будет новая жизнь, но всё-таки легче, что ещё существует родниковая чистота человеческих отношений. Я остановил его и спросил:
- Будем петь? В группе?
Он кивнул головой. Без особых эмоций, потому что ещё жил в песне, которую я прервал.
- Только одно условие, - предупредил я. Я не люблю подпевал. Не люблю, когда солист то там чужую песню подхватит, то там. Петь будем только своё.
- Даже «Голуби летят над нашей зоной» нельзя, что ли спеть?
- Для себя - ради Бога, а со сцены - нет, - обрезал я.
- Что же тогда со сцены петь?
Я сел за электронику и показал мелодию песни «Вечер холодной зимы». Потом наскоро написал на клочке бумаги слова.
- Есть у меня такая песенка… Давай попробуем.
Юра взял бумажку, опираться на косяк двери не стал. Подошёл к инструменту, теперь это был немного другой человек. Я положил пальцы на клавиши, и Юра запел, слегка отставая от музыки, так как разбирал мои каракули:
- Ещё не скоро до весны, и звёзды скрылись в снежных тучах.
До весны действительно было не скоро, на улицах хмурила зима, но до «Ласкового мая» оставалось совсем немного, считанные недели, первый шаг к нему был уже сделан. Юрий Шатунов впервые пропел мою песню.
… Потом Юра показал пальцем на «Электронику»:
- А можно я на этой штуке попробую?
- Умеешь, что ли?
- Не-а, но сейчас научусь.
Я с иронией уступил ему место за клавишами. И он, ни разу, как оказалось, не видевший электрооргана, уверенно воспроизвёл мелодию, которую я только что сыграл. Слух у него и впрямь оказался обалденным.
Обалденной оказалось и тяга к бродяжнечеству. Когда на следующий день я пришёл в интернат, радуясь, что наконец-то дело сдвинулось с мёртвой точки, что к Новому году мы успеем сделать дискотечную программу, меня встретили нерадостной новостью:
- А Шатунов сбежал…
Надо заметить, что Юра свою фамилию оправдывал полностью, как только наступала весна, он тут же сбегал из интерната.
Сначала Шатунов занимался музыкой неохотно, мог явиться на репетицию прямо в коньках. В интернате у него было два увлечения: зимой - хоккей, летом - картинг. Но постепенно у него стал проявляться интерес к музыке. При подготовке к своему первому выступлению на Новогоднем вечере в интернате Шатунов уже с большим интересом втянулся в процесс. За короткое время была подготовлена большая музыкальная программа, Юра часами пропадал на репетициях, а также самостоятельно занялся световым оформлением дискотеки. Техника оказалась третьим из китов, на которых держался его интерес к жизни".
Первое выступление состоялось, как и планировалось, на Новогодней дискотеке в интернате, а было это 28 декабря 1986 года. Это вызвало настоящий фурор. Начальство было внесебя, ожидая услышать обычные пионерские песни, и услышав песни на запретную тему - о любви и разлуке. Через какое-то время Кузнецова уволили, но потом приняли обратно, когда страсти улеглись.
Как рассказывает Сергей, первый свой альбом они сдали на вокзале в кооперативный ларёк, в котором записывали кассеты на заказ. Поскольку в те годы не было развитой музыкальной индустрии, магнитоальбомы распространялись студиями по почте и больше никак. Никакого государственного производства аудиокассет не было. Это была своего рода монополия. Другой монополией была фирма "Мелодия", единственная в Союзе выпускавшая пластинки. Конечно в СССР пластинки могли выпускать только заслуженные деятели, протокольные ВИА и маститые киты: Пугачёва, Кобзон, Малинин. Зарубежных исполнителей выпускали единицами. Среди них: "Abba", "Boney M", "Modern Talking" и ещё несколько. Ларьки были единственным местом, где можно было заказать бобину или компакт-кассету с указанием песен, которые тебе нравятся.
- Ласковый май нужен? - спросил Сергей, заглянув в окошечко.
- Ну давай, - сказал продавец. На эти деньги Сергей купил часы себе и Юре.
Дальше произошло удивительное. Через этот ларёк кассета разошлась на всю область. Её переписывали тысячи раз, и весть о талантливом мальчике дошла до местного телевидения.
Поскольку тогда Кузнецова как раз уволили из интерната, интервью давал один Юра. О чём говорить ученик 7-го класса не знал и начал пороть всякую ересь. Когда же его попросили сыграть, он взял гитару и затянул что-то из Леонтьева. Кузнецов этого Юре не простил. Упустить единственную возможность показать своё творчество на ТВ! Но все таки после множественных распадов группы. Интернатовский ребенок стал знаменитостью.
