Глава двенадцатая

Сентябрьское солнце позолотило надгробный камень в сквере. Воздух пах медом, и Сиппара, улыбаясь своим мыслям, читала книгу, прислонившись к могиле спиной. Она часто приходила сюда – здесь для нее была похоронена Ниала – и тут было спокойно. С липы сорвался лист и упал на книгу; девушка подобрала его, но не выкинула. Все было бы неплохо, если бы не Лика…
Она в последнее время стала замкнутой, при редких встречах в ее глазах читался непонятный страх – и боль. Но она по-прежнему искренне смеялась, ей по-прежнему нравился молочный шоколад с орехами и стихи Сиппары. Ох, Лика…
Спокойствие кануло в Лету. Девушка беспокойно оглянулась вокруг и, не зная, что делает, начала искать подругу. И нашла.
Позже Сиппара ни за что не сказала бы, как у нее это вышло, но через ужасно тягостную минуту она услышала немой зов о помощи.
Девушка в смятении вскочила и побежала вслед утихающей мольбе. Осенний ветер лишь остался позади, листая страницы забытой книги… люди не бегают так быстро, но тогда это было не важно. Сердце билось уже где-то в горле, когда Сиппара рывком распахнула дверь и влетела в квартиру, где в жизни раньше не была.
Лика сидела на полу, обхватив колени руками, и плакала.
- Что? – тихо спросила Сиппара. Девушка посмотрела на нее с жалкой улыбкой. Она была благодарна, но ждала не ее…
- Я… Можно мне побыть одной…
- Да… Только, … Обещай мне, что с тобой все будет в порядке.
- Обещаю.
Вздохнув, девушка вышла из квартиры. Она шла по городу, натыкаясь на прохожих, возмущенно шепчущих что-то вслед, и лишь испуганно оборачивалась на этот, как ей казалось, зловещий шепот. И только тогда она вспомнила, что забыла книгу на могиле сестры.
…………
Иногда ей казалось, что Вселенная – это неимоверная комната пыток, где палачи прекрасно знают свое дело.
Сиппара лежала на диване и на ее горячие руки падали мелкие слезинки. Все, кого она любит, или страдают сами, или заставляют страдать ее… Почему? Часто девушке хотелось кровью, своей собственной кровью вывести на небесах этот вопрос – лишь для того, чтобы получить на него ответ. Да кто позволит?
……………
«Бред, это бред. Ты больна… Интересно, Сиппара поняла? Нет, вряд ли… Ты неизлечима, но… Как так случилось? Ты же могла этого не допустить.
Я могла, могла. Но… Она мне верила, он мне верил, он тоже верил, а я? Они спасли меня я не только не должна, я не имею права. Я не должна…»
- Я не должна, - заплакав, прошептала лика.
……………….
Сиппара пила чай из мяты – единственное, что помогало ей. Как хорошо, что она не должна говорить, Раниэль и так поймет.
Как она могла… никогда нельзя упиваться своим счастьем и забывать о других. Она оказалась так глупа. Но теперь ей понятно. Почему уроки, которые ей преподносит жизнь, так жестоки? Она это заслужила, но другие ведь – нет…
Она могла не допустить этого, могла. Она не только не должна забывать других, она не имеет права… Она не должна…
- Я не должна…
Было в ее душе еще что-то, что тяжелым камнем давило, тянуло вниз, за собой. Раниэль не мог понять, что это, оно было сокрыто за семью стенами… раньше Сиппара ничего не скрывала… Ее что-то отравляло изнутри, а она боялась сказать…. Девушка заснула. Спала беспокойно, но главное, что не лила слезы. Раниэль позволил себе вздохнуть и отойти к окну. На душе у него было премерзко. Когда ты боишься за других – это страшнее собственной боли. Он не почувствовал…
…не почувствовал, что в душу Сиппары прокралась тьма из сна; она сжимала сердце тисками, давила и вдруг в ней что-то блеснуло, как озарение. Лезвие..
Девушка страшно закричала и все в том же страшном полусне бросилась за дверь. Раниэль, с белым от страха лицом, побежал вслед за ней. На ходу он видел то, что показала ему Сиппара – лезвие. Смерть.
Они оба бежали изо всех сил, больше всего на свете боясь опоздать. Весь мир сузился лишь до одного слова – «успеть».
На крыше было очень ветрено, слезились глаза. Сиппара и Раниэль увидели фигурку, скорчившуюся у края. Затаив дыхание, они подошли к ней. Вокруг было столько крови… Это казалось очередным диким кошмаром, но самым ужасным в нем была полная правда. Лика была мертва.
Она умерла уже несколько минут назад. Уже несколько минут ее тело лежало здесь без души в луже собственной крови. Мертва. Зачем она это сделала, зачем?
- Зачем, Сиппара, зачем она…
- Дотронься до нее и ты поймешь, - ответила девушка. Юноша осторожно дотронулся до бедра мертвой Лики. И лицо его исказилось от боли – как просто. Но из-за этого страдали двое дорогих ему людей. Как просто – она любила его и не смогла себе этого простить.
- ты… Знала?
- Знала, - Сиппара взяла подругу за руку, чувствуя медленно уходящее тепло, и уронила на истерзанное лезвие запястье несколько слезинок. – Мы должны спасти ее, Раниэль. Помоги мне.
- Я… Мы не можем помочь ей. Даже настоящие ангелы могут лишь исцелят, а не воскрешать.
- Тогда мне не нужна моя сила, если я не могу спасти дорогого мне человека. Любовь забирает силы… Кто бы мог подумать, что таким способом, - девушка склонилась над подругой и беззвучно заплакала. Ее слезы капали на тело, Сиппара не замечала, что выпачкалась в крови. В крови дорогого человека. А потом девушка с каким-то слепым отчаяньем начала звать. И вскоре услышала неуверенный голос Раниэля. Он решил помочь ей, хоть и знал, что Лику уже ничто не вернет. Но они звали. Они просили душу вернуться обратно, если еще не поздно. Умоляли.
Не выйдет. Она не вернется. Сиппара вдруг вспомнила все свои страдания, всю свою боль, пережитые за всю свою жизнь. Ей почему-то показалось, что она уже очень-очень стара и устала жить. « Вернись, Лика, вернись. Молю, прошу…» Ее душа сорвалась на крик, которого никто больше не слышал. И в далекой тьме послышался неуверенный отзыв. Раниэль, не веря во все происходящее, снова начал звать: « Вернись, вернись, ты невиновна. Так вышло, все можно исправить, все будет хорошо, только вернись». Назад идти было тяжело, невыносимо больно, они что есть силы помогали душе и… Она вернулась в тело.
Сиппара первой открыла глаза. лика глубоко спала, а кровь вокруг медленно испарялась, неровно исчезая. Раниэль взял девушку за руку.
- Ты… ты воскресила ее… Но это невозможно. Нереально… Этого не может быть…
- мы… мы воскресили ее. Сама я – ничто.
- Но все равно… - юноша осекся и замолчал на полуслове – Сиппара до крови закусила губу, пытаясь подавить крик боли.
- Что? Что с тобой? – он не мог понять. Девушка больше не смогла терпеть и сквозь ее сжатые зубы вырвался стон. Рука поползла по спине к лопаткам… Раниэль взглянул на Сиппару – по белому платью растекались алые пятна. Из двух вертикальных ран текла уже ее кровь. Девушка встала на ноги и закрыла лицо руками. Больно…
она почувствовала, как уже по ногам текут теплые алые струйки. И вдруг – еще один острый приступ боли. А потом все прекратилось и тело наполнила неизвестная легкость. Не веря себе, Сиппара повернула голову – у нее за спиной были прекрасные, снежно-белые крылья…