Глава седьмая
"Ever felt away with me,
Just once that all I need.
Entwined in finding you one day.
Ever felt away without me,
My love, it lies so deep.
Ever dream of me"
Nightwish
Вдох, взгляд,
Новый рассвет,
А время - назад.
Счастья больше нет.
Встать нельзя,
Был один лишь шанс.
Новая жизнь была
Один лишь раз.
солнце, словно огромные часы, отсчитывало время. Назад.
Секунды, минуты.
Их вернуть нельзя.
Но память, зачем ты
Делаешь больно так?
И новое, и старое - все перемешалось в сонечном свете. он проходил сквозь кожу, оставлял в душе свинцовую пыль. Как это тяжело... И с безмолвным криком душа рухнула. Пока только на колени. Что же не так? Где Сиппара ошиблась? Она с отчаяньем смотрела на мир, пыталась удержаться, остаться на ногах, но силы забирала тревога и страх. Девушка, до боли стиснув кулаки, закрыла глаза - сейчас ее душу заполнит лед, хотя она думала, что ему туда хода нет.
Но опасливое тепло осторожно затронуло девушку. Неужели это значит, что нужно пройти крещение огнем?! Во имя чего?! Кому платить эту ужасную цену?! Но старх отступил, его вытеснило что-то другое, теплое, напугавшее своей новизной. Сиппара с тревогой прислушалось к себе - что же так ее напуглао?
Это чувство уже сейчас теснило ей грудь, заставляя дышать глубже. Просто оно было слишком сложным для ее юной души. Что оно принесет с собой? Пока нам хорошо, мы не хотим перемен, мы их боимся, - так и Сиппара - она слишком дорожила своим хрупким счастьем, слишком боялась его потерять.
Раниэль проснулся от метаний чужой души. когда он выскочил из дома, то она приуспокоилась, оставаясь все же в неразрешимой растерянности. Что же Сиппарой?
Он быстрым шагом достиг дерева, под которым сидела его ученица. Поскольку чувства в ней слегка уляглись, он не мог понять, что с ней. Но едва увидев ее, он почувствовал, как кровь застыла, превратилась в жидкий свинец. Боль он узнавал безошибочно.
что-то в душе девушки сдалось, отсупило - и тепло заполнило собой тело. накрв волной и сердце. Слишком мало счастья и слишком много боли - для нее. И все же это Любовь.
с этим словом в жизнь порывом ветра ворвался новый смысл; душе стало тесно в теле. ей хотелось просто лететь, просто видеть по-другому, просто любить. Девушка обернулась на звук шагов - и глаза ее вспыхнули, на губах появилась улыбка. Раниэль с облгчением улыбнулся в ответ. Сиппара отвернулась. Только перед глазами вместо деревьев с запутавшимся золотым светом, вмсето обманчиво мелкой реки, стояло Его лицо.
Еще какое-то время было все равно, что это- окончательный конец, что псле уже не будет ничего, потому что просто не может быть. Пусть недолго, но было счастье, несколько другое, более зрелое...
Она мечтала, любила, летела - и упала...
Упала на самое дно отчаянья, споткнувшись об свою же любовь, запутавшись в своей боли… Боль была снова. Просто потому, что от судьбы не уйти.
Изо дня в день горькие слезы жгли сердце, но их приходилось держать в себе. Они отравляли все существо Сиппары. Теперь душа сама искала спасительного забытья – пусть лучше будет пустота, чем страшная боль; пусть лучше будет лед, чем испепеляющий огонь.
Как давно Сиппара должна была понять, что ей не уйти от боли? Что она навсегда с ней? Нашего ума никогда не хватит, чтобы осознать все значение этого слова – его можно понять лишь сердцем. Но оно закрыто для этого – такое понимание не в силах вынести никто. Навсегда… Прямая, параллельная «никогда». Ежеминутно девушка чувствовала , как в бесконечное пространство этого слова затягивало все ее счастье, чувствовала эту жестокую боль. Она была так безжалостна…
Когда-то Сиппара сказала, что память – это свидетельство прошедшей жизни. На самом деле, это лишь бездонный омут, в котором легко может погрязнуть любая мечта, любая надежда. Что вообще такое мечта? Это тяжелый наркотик, это медленный смертельный яд.
«жизнь идет где-то позади,
А ты в плену пустоты.
О, как жаль, но всему
Виною мечты, мечты, мечты…»
Ария.
Что такое надежда? Это самый жестокий вид обмана.
Все короткое счастье Сиппары было ложью. Как она сразу не поняла – ей дали подняться, поставили на педъестал, чтобы больнее было падать. Падать прямо на острые колья, попав на которые, ты уже не в силах шелохнуться…
И кроме всего этого – еще и ужасные муки любви. Если Раниэль узнает, можно считать себя мертвой. Ведь ангелы не имеют права любить. Но, черт бы их побрал, почему?! Почему?! Наверно, чтобы сделать таким, как она, еще больнее. «Да прекрати ты! Мир не вокруг тебя вертится! Ты-то просто ничтожество, которое решили еще раз ударить ногами. Ну что ж, ты страдаешь. Ты чувствуешь. Ты живешь. Довольна? Нет?! Так ты еще и неблагодарна!» - Сиппара снова и снова повторяла все возможные варианты этих слов, пока они не отпечатались в ее воспаленном сердце.
Все жизнь этой девушки – лихорадка. Она начинается холодом и кончается жаром. «Что? Что ты такое? Как ты могла это допустить, так низко упасть?
Не удержаться
Так легко.
Вниз сорваться –
До земли так далеко.
Не оправдаться.
Не послушает никто.
А защищаться
Права не дано.
Кем была?
Чем стала?
Где споткнулась?
Почему упала?
Кем была –
Не помню.
Кем стала –
Не знаю.
Изредка вспомню –
Я ангел.
Но я пала.
Ты… Ты предаешь его! Как ты можешь?» И пусть душа горела в огне, залить который могла лишь пустота, пусть из сердца сочилась кровь, ее глаза лихорадочно искали его взгляд, Его улыбку…
Безумие! Бред! Лучше пусть бы все оставалось как раньше! Если такова плата за короткое счастье, то оно ей не нужно. Она смирится с мыслью, что боль с ней навсегда. И даже постарается с этим жить. Ради чего? Сможет ли? Может, и не сумеет. Но до тех пор, пока она будет нужна Раниэлю. То будет жить, как бы тяжело это ни было…
Где ее счастье? Оно, наверно, не появилось на свет… За что? Где оно?
Что может человек чувствовать, когда внутри него, словно в лихорадке, что-то мечется? О чем может он думать, не в состоянии избавиться от бреда? Как может он жить с неизлечимым сумасшествием, сознавая свою неполноценность?
Разве можно дать ответ на такое количество вопросов? Разве можно, хотя жизнь неумолимо требует на них ответ, поставив жесткое условие задачи – иначе будет смерть? Сколько у жизни форм, как она многолика… Но когда твоя судьба – это Рок, нет ни малейшей надежды на переэкзаменовку. Жизнь, как самый строгий учитель, не дает обманываться и не лжет сама – надежда это ложь. Завалишь экзамен – значит, так и будет. Так и будет – значит, умрешь. И мы живем только чтоб умереть. Это и есть истинный ответ задачи, это и есть наша неизвестная.
Зачем жить, если придется умирать? Ведь мы со своим ничтожеством даже никому не нужны. Ведь нас даже не зачем использовать. Ведь на нас не интересно смотреть. И вот почему жизнь – это Рок, ее философия – это безысходность, ее прямая – это боль, ее конечная – это смерть.
Как можно с этим смириться? Кем нужно для этого стать? Это возможно лишь для тех, кто полностью лишился чувств, тем самым подтвердив жизнь ради смерти… Ради нее ли? В жизни нет ничего… Потому что это сплошная пустота. В ней нет бреши.
Догадка подобна яркой вспышке, но что за ней? Холод? А если внутри тебя пылает пожар? Тогда еще больнее, еще страшнее, еще тяжелее понять – если такое возможно. Ну а когда приходиться скрывать свою боль – во всем от взгляда и до слов? Когда тебя это заставляет делать твоя неправильная, нереальная любовь? Когда это значит, что ты еще живешь? Продолжаешь блуждать в лабиринте жизни, понимая, насколько он пуст… И не можешь умереть. Почему? Потому что люди глупы. Они всегда держаться за жизнь, когда даже существования не осталось.
Но в мире много потоков, много нитей, задетая одна приводит оборванной другой. Иногда на краю земли. И всюду есть люди, которые не знают об этом. Потому они счастливы – не зная, что счастья нет. Жизнь – это или истина, или обман. Это или боль, или неведенье.
Жизнь - стекло. За ним - темнота.
Жизнь - грань . За ней - пустота.
Жизнь - это дверь. За ней - стена.
Жизнь - это боль. Только она.
жизнь - это сон. Ты не проснешься.
Жизнь - это смерть. Ты не вернешься.
Что такое любовь? Разве нужен ответ?
Любовь это жизнь. Но жизни нет.
Любовь - это камень. Его не разбить.
Любовь - это тварь. Ее не убить.
Любовь - это бред. ты не очнешься.
любовь - это крик. Ты не обернешься.
Надежда - ложь. Не она одна.
Надежда страх. Страх навсегда.
Надежда - потеря. ничего не вернешь.
Надежда - находка. Только боль обретешь.
надежда - жизнь. Ее нет никогда.
Надежда - смерть. Лишь она есть всегда.
Мечта - обман. Впереди - пустота.
Мечта - тишина. Всюду она.
Мечта - полет. Из него не вернуться.
Мечта - нити. Они оборвутся.
мечта - вдох. Первый и последний.
Мечта - смерть. Она откроет все двери.
***
Пусть время шло неумолимо медленно, растягивая каждую секунду в сотни раз, оно проходило. Вместе с ним менялись и декорации, прикрывающие убогую сцену нашей жизни. Было все – и простота, неразрешимость, и страх, и тревога…
Тревога снедала ангелов, не давая вернуться к привычному укладу жизни. Хотя… Здесь не могло быть привычки, потому что зло беспрестанно находит новые способы разрушать души людей.
Вдогонку сотням хлопот прокрался хитрый демон, одним своим словом сталкивающий души в бездну. Мы всегда сражаемся с несправедливостью, просто не зная, что ее не победить – потому что она в этом и заключается. Даже вопроса такого «зачем?» эта борьба не признает.
Раниэль прекрасно знал о демоне – и даже не думал скрывать это от Сиппары. Но кое-какие выводы он все-таки держал при себе. Хотя они все равно соответствовали реальности.
Однажды вечером в дом наведались двое ангелов. День выдался тяжелый, хотя Наставник упорно избегал самого тяжелого – того, что основывалось на истинном доверии. У него на это были причины. Так или иначе, но уставшие хозяева приняли гостей, которые не преминули усложнить им жизнь пуще прежнего. Не было счастья, так несчастье помогло – желая удостовериться в силах новой ученицы, это маленькое сражение со злом ей предстояло взять на себя, заручившись помощью Раниэля. Никогда еще молодость не боролась с этим – такая война нуждалась в опыте. Но в опыте лишь из-за заключенной в нем силы. Если сила есть и так – почему бы не дать шанс. Хотя это больше походило на шанс умереть.
Ночь была полна страхов и сомнений, ведь впереди была неизбежность правды. Как для Сиппары, так и для Раниэля.
Нервы были напряжены до предела, в воздухе будто разлилось колкое электричество. Шаг за шагом… По краю пропасти. Сиппаре приходилось собирать в кулак все сове мужество. Раниэль сурово сдвинул брови, но ничем не выдал своей тревоги. Не смотря на это, девушка тонко чувствовала, что врасплох его застать не удастся никому; он готов отразить любую опасность. Рядом с ним можно чувствовать себя в безопасности… Не смотря ни на что.
Сиппара ненароком закусила губу. «Не смей об этом думать! Тем более, сейчас! Вообще никогда об этом не думай!» Она усилием воли выбросила эти мысли из головы, но на душе остался тяжелый свинцовый осадок, к которому девушка уже почти привыкла. Насколько можно привыкнуть к раскаленному железу…
Сиппара плотнее запахнула плащ и нагнула голову, чтобы мелкая морось не застилала глаза.
Как глупо… Может, они ищут собственную смерть. Может быть… Это слово – как размытая грань между реальностью и мечтой. Или кошмаром. Что они найдут? Что будут делать? Что будет, если Раниэль узнает правду? И что он от нее скрывает?
В воздухе ощущался едва различимый туман, сотканный из беспричинных обид, мести, чужих страданий… Сиппара инстинктивно придвинулась ближе к Раниэлю, он взял ее за руку. Кровь молоточками запульсировала по всему телу, но… Сова это невообразимое усилие и мысли текут в другую сторону.
Ближе… Уже так близко. Девушка испуганно, почти панически, оглянулась вокруг. Угол старого заброшенного дома. Там. Да, там, только что?
Раниэль предостерегающе сжал руку своей ученицы и они свернули за угол.
ЭТО оказалось девушкой. Он сидела, обхватив колени руками, зная, что за ней пришли. Демон в человеческом облике подняла голову и в воздухе легко промелькнула волна черных, как ночь, в которой жила эта девушка, волос.
Сиппара вздрогнула. Вся ее душа содрогнулась. Она выдерживала многое, но с таким ей встречаться не приходилось.
Раниэль впервые чувствовал такую мощную волну ненависти, исходящую от одного человека. Нет. Это не человек. Но,… Что с Сиппарой? Она испугано отступила, и юноша почувствовал ее неподдельный, леденящий ужас перед чем-то, чего он видеть не мог. Но увидел.
Глаза. Черные, глубокие, как бездна, навсегда уьивающие надежду и вместе с тем красивые. Но этот разрез…
Брови. Темные, изящные, насмешливые. Но такой знакомый изгиб…
Лицо. Узкое, с едва проступающей безжалостностью, красивое, хоть и с недостатками, но на нем не было и следа искреннего сострадания. Но неуловимо знакомые черты…
Только голос был АБСОЛЮТНО другим. Довольно низкий, обманчивый, впитавший всю гамму лжи.
-Здравствуй, сестренка, - Ниала легко, совсем непринужденно, поднялась с земли и сделала несколько уверенных шагов по направлению к Сиппаре, но Раниэль сделал предостерегающий жест.
- ну, зачем так нервничать? Я ведь не причиню зла соей сестричке! – рассмеялась девушка, прекрасно сознавая, что ей не верят. – А я думала, что тебя уже никогда не увижу. Но похоже. Твою ангельскую суть оценили по достоинству…
- Как? Как ты могла? Почему?...
- О, это совсем несложно! – живо отозвалась старшая сестра.
- Как ты могла так поступить со мной, с родителями?!
-Они мертвы, им все равно.
- Ты… Ты… Боже, да что же ты за ….дрянь!
- А я вижу, ты выросла. Ты уже далеко не немая тень… - Ниала сосредоточенно сдвинула брови.
- А я никогда ей не была! Просто ты меня не видела! Не хотела! – закричала Сиппара.
- Не кричи, будь добра. Может, поговорим наедине?
- Нет, - быстро ответил Раниэль.
- Да, - в один голос сказали сестры.
- Не бойся, я не причиню ей зла, - игриво подмигнула юноша Ниала, - я ее не трону. Мне интересно, насколько она изменилась.
- Я справлюсь, - тихо ответила девушка.
-Ну что, Сиппара…. – Ниала легко взяла сестру за руку, на что та отреагировала весьма нервно. Они отошли в сторону, а Раниэль остался на углу, не находя себе места.
-Расскажи мне о себе.
- Мне нечего тебе рассказывать, - сухо ответила Сиппара. – тем более, что тебе это не нужно.
- Да, ты и вправду изменилась… О, я вижу… Ты страдала…
-И?
- Как больно. Ну, я так и думала.
- так думала, когда оставила меня одну?
- Нет, тогда я просто поняла что мы с тобой не сожжем жить вместе. Обижена? Я ведь сделала лишь лучше. Это было мое последнее доброе и первое истинно злое дело, - С непонятной гордостью сказала Ниала.
-Чем гордишься? – с презрением ответила ей сестра.
-Думаешь, нечем? Но согласись, я в своем деле разбираюсь весьма неплохо.
- Да уж, - с отвращением ответила девушка.
- Откуда такое презрение родной сестре?
- Сестре? Да ты мне не сестра! Моя сестра никогда не стала бы ломать людям жизни, не предала бы свою семью!...
- Отрекаешься от меня7 Пытаешься разорвать кровные узы? Даже я этого не сделала . Не потому, что нельзя – поверь, для меня это ничего не значит, - а просто потому, что так не делают, - проникновенно сказала Ниала.
- Не разрывала уз? Не предавала? – почему-то тихо проговорила сестра. В воздухе повисло ледяной молчание, которое было так знакомо по оставшимся где-то в прошлой жизни примирениям. Наконец одна из девушек заговорила:
- Давай помиримся в последний раз, - Ниала приветственно раскрыла объятия.
- Что? Я… Я НЕ МОГУ тебя простить.
- Дурочка, - в глазах ее промелькнула нежность, но Сиппара лишь отступила на шаг, - я ведь хотела как лучше. Я была с тобой до тех пор, пока не убедилась – ты сама не пропадешь. Я ушла… Да, ушла, но я этим спасла нас обеих. Уже тогда ты была сильна, ты не давала мне развиваться. Скорее всего, в этой случайной войне победила бы я, но лишь потому, что я старше.
- Тебя это не оправдывает, - холодно сказала Сиппара, - мне, предположим, все равно, но чужие сломанные жизни…
- Ты что же, до сих пор ничего не поняла? – как-то устало сказала девушка и закашлялась. – Ты не видишь, что я умираю? – Сиппара посмотрела на сестру и… Да, она чувствовала что-то медленно разрушающее ее изнутри. Но оно уже почти закончило свою работу.
- Но… Но что это?
-А… Моя душа стала слишком черной, чтобы тело могло и дальше содержать ее. Душа разрушает тело. Но я не боюсь смерти, - неожиданно оживилась Ниала, - потому что это не конец. Это лишь переход на новый уровень. Которого ты лишена из-за своей вечной жизни. А мне он нисколько не помешает продолжать свое дело.
- И ты даже перед смертью не раскаешься?
- А зачем? Представь жизнь в виде прямой. Люди ошибочно превращают ее в отрезок, ставя точку чуть ли не в самом начале. Но смерть –это не точка. Так зачем отказываться от своих принципов? Я хочу помириться с тобой. Чтобы закончить то, что начала.
- Я не верю тебе.
- Почему? ТЕБЕ я хоть раз лгала?
-Нет, но это ничего не меняет.
- Я не сделаю тебе больно, я не собираюсь лишать тебя жизни. – Сиппара поколебалась, но все же обняла сестру.
- Знаешь, я солгала тебе один единственный раз в жизни – только что. Мне придется сделать тебе больно, потому что я должна сказать тебе правду. Никакой человек не выдержал бы того, что пережила ты. Никто не вынес бы этой грязи. Слишком много боли… Значит, слишком много черноты… но тебе все равно. Я хорошо вижу, насколько испорчен человек, - тихо проговорила Ниала.
- Чего ты добиваешься? Хочешь и меня сломить?
- Нет, МОЙ АНГЕЛ, отнюдь. Но вы все вечно в поисках истины. И не могла же я… - девушка судорожно вздохнула и, разняв объятия, опустилась на землю.
- Прощай. Я рада, что увидела тебя снова. Боже, что тебя ждет впереди…
- Что?
- Подумай. Твоя жизнь ни разу не изменилась к лучшему.
- Ты ведь не откажешься от тьмы.
- нет, - спокойно ответила сестра. – Это моя жизнь, моя судьба. Даже больше – это моя душа. – в глазах Сиппары появились слезы. – О, ты собралась плакать. Я лишь однажды видела твои слезы. Когда умерли родители.
- А я больше и не плакала.
- Да, ты не умела.
- Может быть. Не было слез.
- До встречи по разные стороны жизни. Ты ведь ни за что не встанешь на мою.
- Никогда, - твердо ответила девушка. Ниала вздохнула и закрыла свои красивые губительные глаза. Она будто заснула. Сиппара подняла голову к безразличному небу и медленно опустилась на колени. Слезы были. Но что она оплакивала? Смерть сестры? Ее неверный путь? Свою заново разбуженную память? Или последние слова Ниалы?
Боже, как холодно… Больно. Сиппара даже не почувствовала, как на плечо легла рука Раниэля. Она совсем перестала ощущать.
... Из города теней
+2
