12

Were you telling lies (on the night before)?
Was I so unwise (on the night before)?
When I held you near, you were so sincere…

Но такой ход его мыслей все-таки поднял ей настроение. Даже спать, как ни странно, не очень хотелось. Наверное, она уже начала привыкать к бессонным ночам. Когда-то, во времена ее службы в аврорате, такое состояние было для Лили скорее нормой, чем исключением.
«Всякий подвиг имеет конец и отдых. Скоро-нескоро, но когда-то это все равно закончится. Надеюсь, «Современный взгляд» займет его голову хотя бы на неделю. Надо было еще вчера так сделать, жаль, что я не сообразила. Придумать бы еще, чем занять ему руки, и, глядишь, можно будет спокойно пережить все это. Видимо, правду говорят, что с такими талантливыми людьми ужасно тяжело, не каждый может выдержать. Я так точно не могу, с моими-то нервами.… Только вот надо думать теперь, как же Севу достать документы. Придется через неделю попробовать перейти к Вуду в сектор. Там это реальнее сделать, чем у нас. Правда, Рейли обидится. А как жалко ребят бросать! Кстати…»
- Сэм, к тебе есть боевое задание.
- Всегда готов!
- Мне на день рождения нужна сценка, чтобы мы ее перед гостями разыграли. Максимум на полчаса. Но чтобы там были страсти, эмоции, крики… У тебя фантазия хорошо работает. И я тебе помогу, если что. Главное – хорошая задумка.
Сэм немного удивился.
- Хорошо, найду что-нибудь. Или сам придумаю. А можно мне главную мужскую роль?
- А зачем тебе главная мужская роль? – тут же вмешался Энди. – У тебя будет почетная роль автора сценария. А вот я бы не отказался. Что скажешь, Лили?
- Ладно, - ответил за нее Сэм, - ты будешь мужем главной героини, а я любовником. Согласен?
- Любовником лучше быть мне, – возразил Энди. – Потому что у тебя Патронус – это лось с отличными рогами. Это можно как-то обыграть. В любом случае, роль мужа как раз для тебя.
- Мысль красивая, конечно. Надо будет подумать…
Лили засмеялась.
- У Джеймса был Патронус – олень. На нашей свадьбе по этому поводу было много шуток. Только, ребята, вы любовными отношениями сильно не злоупотребляйте.
- А какой вообще рейтинг? – поинтересовался Сэм.
- Рейтинг такой, чтобы гостям понравилось, но Гарри не уснул от скуки.
- Это будет посложнее. Но я придумаю что-то, конечно. Задачу понял.
- Лили, а ты не возражаешь, если мы на роль главного злодея пригласим Фрэнка, - снова подал идею Энди.
- Возражаю. Гарри не поймет. Ему нравился Фрэнк.
- Жалко, такой талант пропадает, - покачал головой Сэм.
«Фрэнка ведь придется пригласить, – подумала Лили. – А Сев еще, наверное, будет у меня … Но, надеюсь, мне все-таки удастся задуть свечи».

***
После обеда зашел Фрэнк и сразу направился к столу Лили. Энди тихо проворчал: «Ну все, теперь его уже точно отсюда калачом не выманишь».
- Привет, Лили!
- Привет, как дела?
- Очень хорошо, - улыбнулся ей Фрэнк.
Он наклонился к ее уху и тихо сказал:
- Мне очень нужно поговорить с тобой.
- Сейчас?
- Да, прямо сейчас.
- И о чем же? – широко улыбнулась Лили. Все-таки у нее было хорошее настроение.
- Посмотри, который час. Рабочее время, о чем еще говорить – конечно, о работе.
Лили рассмеялась. Сэм и Энди покосились в их сторону.
- Я внимательно слушаю, Фрэнк.
- Не при свидетелях. Пойдем в мой кабинет.
- Хорошо, пойдем.
Когда они выходили, Сэм окликнул ее:
- Лили, а ты когда вернешься? Я тут хотел у тебя проконсультироваться по поводу…
- Скоро, - ответил за нее Фрэнк и вывел ее из комнаты.

***
- Фрэнку все равно ничего не светит, - сказал Энди, как только за ними закрылась дверь.
- Это ты опять про Малфоя? – спросил Сэм.
- Да нет, про Лили.
- Я вообще думаю, что Поттера вряд ли кто-то сможет заслонить. Все-таки это был крутой чувак…
- Ребята, из своего опыта старого человека, – усмехнулся Крис. Ему было чуть за сорок, – могу сказать, что после брака с Поттером у некрутых чуваков шансов стало значительно больше. Если, конечно, они не будут тормозить и мешать друг другу…
- Сомневаюсь, - возразил Энди. – Лили мне рассказывала, что у них с Джеймсом все было классно.
- Не хочешь – не верь, - немного снисходительно ответил Крис. – А Фрэнк привык всегда добиваться своего, поэтому и не отступает…
- В этом смысле мне всегда было жалко Лили. Она человек добрый, и от нее многого можно добиться просто тупым напором, - вставил слово Сэм.
- Я бы не сказал, - снова не согласился Энди. – То есть в какой-то мере ты, конечно, справедливо говоришь, но что касается парней, то с Лили, как я понял, наоборот, надо действовать очень быстро. Смотри, они с Джеймсом поженились чуть ли не на следующий день после окончания школы. А до этого встречались, по ее словам, всего пару месяцев. А вспомни Фрэнка: как Лили у нас появилась, через неделю они уже везде вместе ходили. Мне мама в детстве читала такую магловскую сказочку, вы ее, конечно, не знаете, там была одна женщина, в которую все были влюблены. Так вот, эти ухажеры наперегонки побежали просить ее руки, а один нанял карету, приехал раньше всех и первым сделал предложение. Она согласилась и стала его женой. Мне это чем-то Лили напоминает: тут не романтика нужна, а скорость. А у Фрэнка с этим все в порядке. Помните, она как-то пожаловалась, что дом у нее очень старый. Через месяц там был уже ее крутой особняк. Неужели вы думаете, что это она сама за строителями присматривала, чтобы они там чего не нахалтурили? Опять же, Лили очень любит Гарри, и Фрэнк…
- Ну, это Фрэнка не спасло, - остановил его Сэм, видя, что Энди готов привести еще десяток примеров своей правоты. – А потом, ты притягиваешь за уши. Джеймс, может, до свадьбы и встречался с Лили всего ничего, зато ухаживал за ней чуть ли не с первого класса. Это я прекрасно помню. Специфически, конечно, ухаживал, но был неравнодушен и всячески добивался взаимности. Без романтики, кстати – у него как раз сработала стратегия тупого напора. И «блицкриг» Фрэнка, как видим, себя не оправдал, и он, кажется, тоже пришел к выводу, что тут надо запастись терпением. Иначе к чему это «второе пришествие».
- Подожди, а до Поттера она с кем-то встречалась?
- Нет, конечно.
- Почему «конечно»? Сейчас у нее полно поклонников.
- Так то сейчас! А в школе она была Девушкой-Которая-Нравится-Поттеру. На ней было табу. Нет, друзей у нее всегда было много, ей были рады в любой компании, но идиотов, которые хотели бы перейти дорогу Джеймсу, на нашем факультете я что-то не припоминаю. Да и на остальных тоже. А ты что, совсем не помнишь их в школе?
- Немного помню, но я в школу целенаправленно приезжал учиться, и все эти сплетни, кто с кем гуляет и всякое такое, меня мало интересовали.
- Я смотрю, ты сейчас наверстываешь упущенное, - заметил Крис.
Энди задумался.
- Да, пожалуй, ты прав, Сэм, - наконец сказал он. – Похоже, что только по форме нужна скорость, а по содержанию – тут я с тобой соглашусь – напор. Но скорость тоже надо держать. Лили не любит, когда тянут резину.
- Не знаю, что бы сказал по поводу ваших кустарно-доморощенных теорий покойный Поттер, - сказал Крис. – Но Фрэнка вы бы посмешили…Энди, а я и не думал, что у тебя мама – магла.
- Есть такое пятно в моей биографии. Хотя сейчас этого уже вроде не стесняются. Но зато у меня мачеха – настоящая ведьма! Чистокровная! Со всеми вытекающими последствиями. Меня за человека, тем более за волшебника, понятное дело, не считает.
- А у меня, Крис, отчим, хоть и не магл, к счастью, а маглорожденный, но такой гад, ты не представляешь себе, - подхватил Сэм. – Вот Энди не даст соврать. Я до сих пор к маме ни ногой, только здесь с ней и встречаюсь, даже к себе не могу пригласить, она ж его везде за собой таскает!..
- Страшно слушать тебя, Сэм, - слегка улыбнулся Крис. – Неужели моя падчерица тоже обо мне так говорит!
- А вы с ней вообще как, ладите?
- Вроде бы да, - пожал плечами Крис. – Хотя, честно говоря, она у меня такая бестолковая…
- Угу, конечно, куда ей до твоего сына… Все вы одинаковы…
Крис заулыбался еще шире, а Энди вдруг подозрительно посмотрел на Сэма.
- Слышь, Сэм, а ты Лили про своего отчима рассказывал?
- Да, конечно, давно уже. Она меня расспрашивала о моей семье.
- Ой, дурак! – вздохнул Энди. - Знаешь, что-то есть в том, что Фрэнк говорил про образ мышления гриффиндорцев…
- А что такое? А! Так я не говорил ей, что он маглорожденный. Ты это имел в виду?
- Почти, - махнул рукой Энди. – А кстати, вы в курсе, Фрэнк таки получил разрешение на допрос Нотта. Что-то там пошептался с Ульманом, и тот ему дал добро в обход нас. Вот так.
- Я же говорил Лили, - ответил Сэм, - что наш ответ по этому пункту выглядел придиркой. Ульман, наверное, тоже так решил. Уверен, Фрэнк еще и нажаловался на нас, что мы дело тормозим…
- Вот я и говорю, - снова сказал Крис, - Фрэнк не привык отступать. Я уверен, он и обыска у Малфоя добьется. Да и превращение миссис Поттер в миссис Кроу – это только вопрос времени, по-моему.
- Не знаю, какой-то он мутный, этот Фрэнк, - задумчиво сказал Сэм. – Что-то тут не чисто. Мне интуиция подсказывает…

***
Фрэнк завел Лили в свой кабинет и заблокировал дверь. «Зачем это?» – подумала Лили.
- Садись, пожалуйста. – Фрэнк указал Лили на стул.
- А можно я сяду на твой диван?
- Нет, Лили. Поспать сможешь и дома. Сейчас я хочу поговорить с тобой.
Он указал ей на кресло возле своего стола и сам сел напротив.
Возникла странная пауза. Фрэнк не отрывал глаз от Лили, но разговор не начинал. Когда молчание стало совсем уж тягостным, Лили спросила:
- Так что ты хотел мне сказать?
- Хотел похвастаться. Я раскрыл дело Лестрейндж.
- Неужели! Так быстро?
- Конечно! Я же всегда говорил, что преступление надо раскрывать сразу, по горячим следам. Я был прав!
Лили была удивлена.
- Так сообщник, которого ты искал – Малфой?
- Посмотри сама, и ты все поймешь. Как я уже рассказывал тебе, наличие сообщника казалось мне совершенно очевидным. И тут я не ошибся. Но какого сообщника – вот в чем вопрос? Каким он должен быть для того, чтобы беглец пошел на такое опасное предприятие и доверился ему? Сейчас практически за всеми бывшими Пожирателями, даже если им удалось отмазаться, ведется негласный контроль. Поэтому нашему беглецу нужен человек, который не «засветился» во всей этой истории Сама-Знаешь-с-Кем. Еще, учитывая, какие силы министерство может бросить на поимку беглеца, очень желательно, чтобы сообщник имел влияние, причем разностороннее: деньги, связи в министерстве, возможность знать, как продвигается дело. То есть уже мы видим довольно сложную картину: Пожиратель, о котором мы не знаем, что это Пожиратель, но он где-то среди нас.
Лили стало любопытно. Раньше когда она слушала его пространные доводы, он казался ей каким-то всемогущим детективом, для которого нет нерешаемых задач и неразгадываемых загадок. Но сейчас она подумала: интересно, насколько часто он шел по ложному следу, выдавая его за истину. Сколько раз он так же ошибался с уверенным лицом, как тогда, в первом классе?
Фрэнк продолжал:
- Но, на самом деле, можно посмотреть на проблему еще шире. Собственно, сейчас, когда Пожирателем быть не то что не модно, а крайне опасно, то возникает сомнение: а стоит ли полагаться на бывшего соратника? Во времена Сама-Знаешь-Кого все они были вроде бы за общее дело, но сейчас готовы пачками сдавать друг друга, только бы продемонстрировать свое чистосердечное раскаяние. Нет, беглеца и сообщника, если они и разделяют идеи Сама-Знаешь-Кого, связывает не только это. Должны быть какие-то личные отношения, родственные или дружеские, которые не позволят сообщнику выдать беглеца. Беглец сделает ставку именно на такие отношения, а не на преданность делу Сама-Знаешь-Кого.
Фрэнк вздохнул.
- Ну, как тебе?
- Интересно и разумно. А дальше? Малфой вроде бы подходит… Родственник, муж сестры… Но как тебе удалось найти доказательства?
- То есть, мы приходим к выводу, - перебил ее Фрэнк, - что в нашем деле важен не сообщник-Пожиратель, а сообщник-друг.
Он снова замолчал, но вскоре продолжил.
- И если подытожить все сказанное и попытаться составить портрет нашего сообщника, то его поддержка Сама-Знаешь-Кого вообще не является отличительной чертой, и ее можно смело выкидывать. На самом деле, беглецу нужен человек, который, во-первых, имеет выходы в министерстве и может каким-то образом знать, как продвигается расследование. Во-вторых, достаточно богатый, чтобы скрывать беглеца долгое время без всяких подозрений со стороны окружающих, а также помочь дальше устроить его судьбу. В-третьих, сообщник должен иметь хорошую репутацию. А в-четвертых, и, кстати, в-главных, сообщник должен быть другом нашему беглецу. Не просто единомышленником, а именно хорошим другом, который не выдаст его, несмотря на все преступления нашего беглеца. Причем желательно, чтобы их личные отношения были неочевидны для большинства. Согласись, что в таком случае самый лучший кандидат – это Лили Поттер.
Фрэнк внимательно посмотрел в глаза Лили. Внутри она вздрогнула, но внешне это никак не отразилось. Он ничего не заметил.
- Фрэнк, это шутка такая, да? – она попыталась рассмеяться – Но я никогда не была в дружеских отношениях с Лестрейндж.
- Так ведь сбежал Снейп, а не Лестрейндж.
Лили удивленно посмотрела на него. Фрэнк снова заговорил.
- Когда во вторник ты пришла ко мне, я сразу заподозрил, что это неспроста. Вначале я подумал, что ты боишься за Гарри, но сразу отбросил эту мысль. Ты слишком горда и самостоятельна, чтобы в той ситуации обратится за помощью, тем более ко мне. Я не понимал, как ты можешь быть с этим связана, поэтому мне ничего не оставалось делать, как просто подчинится твоему плану и посмотреть, что будет дальше. В честности твоих намерений я никогда не сомневался. Ты хотела остаться одна в моем кабинете. Я ушел. Ты захотела перетрогать все мои пузырьки со снадобьями – хорошо, я не стал обращать на это внимание. Но только если ты забрала что-то запретное, у тебя должны быть проблемы со службой безопасности. И я пошел к Ульману поговорить о деле и сказал, что Гарри, возможно, сейчас угрожает опасность, а ты, должно быть, очень волнуешься. Я всеми силами старался вызвать его сочувствие, а, учитывая его отношение к тебе, это было нетяжело. Я знал, что он в любом случае пойдет к вам и увидит тебя, а ты не упустишь возможности воспользоваться его расположением, если, конечно, тебе действительно нужно что-то тайно вынести из министерства. Одновременно под этим же предлогом я убедил его немедленно усилить контроль над Лощиной – ведь если ты как-то с этим связана, то это место и должно представлять для нас наибольший интерес. В тот день, в половину шестого, перед своей поездкой в Азкабан, я зашел к вам, и, не увидев тебя на месте, понял, что мое ходатайство было не напрасным. Твои коллеги мне это только подтвердили.
После паузы он снова продолжил. Он умел выдерживать такие вот паузы.
- Естественно, я не был уверен, что ты с этим связана. Я просто принял меры, на всякий случай. С тобой было все неочевидно, а надо было искать то, что очевидно. Ребята клятвенно утверждали, что всех освобожденных проверяли досконально. И в Азкабане, и на выезде. И все было без эксцессов. Тогда выходило, что Лестрейндж смогла убежать благодаря тому, что приняла внешность Нельсон. То есть где-то в Азкабане она смогла приготовить оборотное зелье. Потом я допросил Нельсон. Я не все рассказал тебе из того, что услышал от нее.
Он улыбнулся.
- В ее показаниях была странность. Камера Лестрейндж, прямо скажем, расположена довольно неудачно для таких дел. Со двора нужно повернуть в один из коридоров, и там практически в самом конце. Чтобы дойти туда со двора Азкабана, нужно время. Нужно больше времени, чем было у Нельсон между первой и второй перекличкой. Она сознательно шла на риск: она была уверена, что не успеет на вторую перекличку за воротами, и ее будут искать. Но по большому счету она ничего не теряла. Ну, поругали бы ее наши, ну и что? Сказала бы, что хотела попрощаться. Лестрейндж наказали бы, конечно, а Нельсон уже ничего не могли сделать. Но до камеры они не дошли. Нельсон утверждала, что Лестрейндж напала на нее сразу, как они свернули в коридор.
- Но нашли-то Нельсон в камере. Значит, Лестрейндж ее перетащила туда. Зачем? Это же, как минимум, лишняя трата времени, которого и так нет. То есть Лестрейндж успела, если так подумать, слишком много: дойти до коридора, оглушить Нельсон, перетащить ее в камеру, переодеться, связать Нельсон своей одеждой и вовремя вернуться на вторую перекличку. Это невозможно. И еще – где-то она должна была принять оборотное зелье, очевидно, до операции, но это ведь тоже не очень надежно: вдруг оно бы подействовало раньше времени. Или позже. То есть сразу понятно, что было на самом деле совсем по-другому.
- Мне повезло в том смысле, что про побег стало сразу известно. Одно дело, когда спрашиваешь о том, что произошло три недели назад, другое дело – вчера. Через три недели все – и наши, и Нельсон, и дементоры – говорили бы: «Не помним точно, наверное, было так», а во вторник вечером я получал точные ответы на свои вопросы.
- Лестрейндж могла все успеть, только если бы ей помогал еще кто-то. То есть у нее есть сообщник не только вне Азкабана, но и внутри. Оказавшись в коридоре, где уже ждет этот внутренний сообщник, Лестрейндж оглушила Нельсон, сразу же переоделась и побежала назад во двор, а ее сообщник вышел и занялся Нельсон. Действительно, так она могла успеть на вторую перекличку. А что же тогда с внешностью? Хорошо, допустим, есть оборотное зелье. Тогда сообщник может стать Лестрейндж, заманить Нельсон, а Лестрейндж ждет в коридоре уже в виде Нельсон. Так даже красивее выходит. А главное, правильнее. И у них, значит, есть не одна порция оборотного зелья, а как минимум две. А может, они научились его готовить, и недостатка в нем нет вообще? Такой вариант тоже нельзя исключать, правда, Лили?
- Итак, у Лестрейндж есть сообщник внутри Азкабана, но о нем никто ничего не знает, его существование можно предположить только из-за нестыковок во времени, по логике и по внешнему виду. Но если о личности внешнего сообщника можно еще догадываться, то внутренний – это оказалось полной загадкой. Нельсон его не видела. Лестрейндж постоянно нарушала режим, но ни разу ее не поймали в чьей-то компании. Странно, да? Столько раз видеть ее в неположенном месте, но ни разу не заметить, что там есть другой узник. Или это потому, что у них оборотного зелья в достатке?
- А потом я подумал: почему я так привязался к этому внутреннему сообщнику? Он же мне ничего дать не может: понятно, что Лестрейндж ничего не стала бы говорить ему о своих истинных планах на свободе. Хотя бы из-за того, чтобы он не смог проболтаться, если его вдруг начнут допрашивать. Он может просто подтвердить то, что я уже знаю – и все. Мне надо искать внешнего сообщника. И не забывать, что ты тоже с этим связана. Не зря же ты не отказываешься от моей компании. Не просто же так ты не пошла к нам за протоколом допроса. Поэтому я при тебе и при начальстве проталкивал версию Малфоя. Ходу расследования это не мешало, а спугнуть тебя я очень не хотел.
Он опять сделал свою обычную паузу.
- Но почему-то меня тянуло в Азкабан, хотя я вроде взял оттуда все, что мог. Не знаю почему, но мне хотелось найти этого внутреннего сообщника, хотя он ведь, как я уже сказал, для поимки Лестрейндж совершенно бесполезен. Только не подумай, что я увлекся какими-то отвлеченными идеями, я и по самой Лестрейндж много работал. Но с ней я же уже имел дело, поэтому много знаю и так. Я не успел найти никого, кто бы подошел тем пунктам, о которых я сказал вначале. Возможно, такого человека и нет… Но сейчас это уже не важно.
Снова пауза.
- Когда вчера ты мне рассказала о том, что хотела попасть на Слизерин, я все понял. Возможно, профессиональное чутье, возможно, опыт. Неважно, как это называется. Я понял, что оборотного зелья у них действительно в достатке. И Лестейндж пьет его, а сбежал тот, с кем тебе не суждено было учиться на одном факультете. И ты не случайно вспомнила этот давно забытый факт из детства – это беглец тебе его напомнил, если не словами, так просто своим появлением. И что-то я сомневался, что если бы ты познакомилась со своим слизеринским принцем только в экспрессе, то стала бы ночью плакать из-за того, что попала на Гриффиндор. Дальше было уже дело техники: я узнал, где ты жила раньше – ты сама мне и сказала. В Азкабан, понятно, я уже не поехал, поехал в этот Крэйдлихис. Здесь я не хотел выспрашивать, чтобы не привлекать к тебе внимание. Вернее, сначала я глянул, кто из сидящих на пожизненном жил рядом, адреса-то все в делах есть. Из самого Крэйдлихиса только один Снейп. Хорошо все-таки, что ты оттуда, а не из того же Бирмингема. По адресу Снейпа я и поехал. Действительно, тот еще медвежий угол, ты молодец, что выбралась оттуда. Где был твой дом, мне рассказали, вашу семью помнили, но каких-то отношений со Снейпами или там еще с кем-то не подтвердили. Зато дали мне точный адрес твоей сестры, и там мне повезло больше.
- Ты разговаривал с Петуньей?! – изумилась Лили. Такого поворота она не ожидала.
- Да. Никогда бы не подумал, что это твоя сестра, прости. Не девушка, а мечта следователя! Узнал все про всех соседей везде, где она жила до этого. И про Снейпов тоже. Хотя как раз о Снейпах она стала говорить далеко не сразу, часто мялась – боялась проговориться про магию – это я понимал, но все-таки разговорил ее. Это тоже все дело техники, мне приходилось успешно общаться и с гораздо более молчаливыми свидетелями. Короче, что мне надо, я узнал – вы дружили еще до школы. И в школе тоже. И дружили крепко. Это было уже что-то.
И опять он замолчал. Даже как будто о чем-то задумался.
- Забавно, да? Мне проще покататься по Англии, чем добиться полной блокировки магии в в Азкабане, которая бы через час максимум выявила бы настоящую внешность внутреннего сообщника. Ульман, конечно, забюрократизировал все, что можно. Но или так, или Крауч. Помнишь, как мы прятали от него материалы следствия, чтобы он под плохое настроение не начал тут же выносить приговоры всем, кто там случайно упомянут.
- Помню, - вздохнула Лили.
- Но я отвлекся. Сегодня утром я поехал в Азкабан. Провел опыт с зеркалом. Я не рассказывал тебе раньше, по-моему, но я всегда замечал, что у узников Азкабана есть особая реакция на зеркало. Вообще-то, в их случае она совершенно нормальная: за считанные недели человек стареет и опускается там до неузнаваемости, а зеркал там нет, нет даже блестящих поверхностей. Когда кого-то выпускают, или зачем-то привозят сюда, и он видит себя в зеркале, то на его лице сразу появляется смесь ужаса, отчаяния и удивления. В общем, целая гамма сильных чувств, которых скрыть невозможно. Внешние перемены настолько разительны, что это цепляет абсолютно всех: мужчин и женщин, молодых и старых. Они смотрят и не верят, отказываются верить, что это они. Да вспомни хотя бы себя, ты пробыла в Азкабане пару часов, а как ты шарахнулась, когда увидела, какие у тебя появились круги под глазами… А они сидят годами.
- Да-да, я поняла, о чем ты, - перебила его Лили.
- Короче, в Азкабане, как ты знаешь, у меня есть комната для допросов. Та же камера, только мебели побольше, и окно есть. Я наколдовал там зеркало. Не то чтобы прямо напротив входа, пугать я не хотел, а так, чтобы узник, когда проходит от двери к своей табуретке, непременно увидел себя в зеркале, а когда сидит передо мной, то тоже может искоса туда поглядывать. У них у всех была нормальная – в их случае нормальная, я имею в виду, – реакция при виде своего отражения. И все пытались, разговаривая со мной, подсмотреть в это зеркало. Кто-то больше, кто-то меньше, но все. Они кое-как отвечали на мои вопросы, потому что действительно ничего не знали и не видели, а сейчас их тревожило совершенно другое: неужели они превратились в таких уродов.
Лили снова вздохнула.
- Жестоко, согласен, - тут же среагировал Фрэнк. – Но не я придумал бежать из Азкабана. И не я придумал укрывать у себя преступника.
- Да я не о том, Фрэнк. Продолжай…
- Так вели себя все, кроме Снейпа. Когда он зашел, то почти не обратил внимание на зеркало. И ничего удивительного, ведь Лестрейндж видела там того, кого ожидала увидеть, того, кого видела до последнего времени достаточно часто. Я бы сказал, что вошедший Снейп намного внимательнее смотрел на меня, чем на зеркало… И во время допроса ни разу не взглянул с ту сторону. Хотя в остальном Лестрейндж держалась умницей. Внимательно слушала меня и толково отвечала. Лучшего сообщника Снейп вряд ли мог там найти. К допросу они явно готовились – Снейп рассказал ей много подробностей своего дела. Ни разу даже глазом не моргнула на всякие мои каверзные вопросы насчет его прошлых показаний. Да и насчет ее самой тоже. Лишнего – того, что Снейпу не должно быть известно – о себе не рассказала.
- Так может, это все-таки Снейп?
- Понимаешь, тут еще есть такая вещь… Сложно объяснить, но попробую. Если следователь, берясь за дело, не думает, как бы побыстрее закрыть его, отчитаться перед начальством и выкинуть из головы всю эту ерунду, а работает на совесть, то между ним и преступником устанавливается особая связь. Я не самый плохой следователь, и, знаешь, действительно, «своих» я узнаю. Чем больше я общался со Снейпом – а учитывая, как он игнорировал зеркало, мне хотелось с ним пообщаться подольше, – тем больше я ощущал, что мы уже где-то встречались при похожих обстоятельствах. А ведь самого Снейпа я никогда в глаза не видел. Но это всего лишь ощущения, их самопишущее перо в протокол не занесет. Сразу вывести Лестрейндж на чистую воду мне не удалось. Она оказалась хорошей актрисой, ничего не скажешь. Лучшей я, наверное, не видел никогда…
Слушая все это, Лили чувствовала, что у нее как-то странно темнеет в глазах. Вдруг она вскочила со стула и дала Фрэнку звонкую пощечину.
- Лучшей не видел? Так надо было посмотреть в свое чудесное зеркало! Ты все время обманывал меня! Все время, когда разговаривал со мной, ты просто применял свою отличную технику! Когда говорил, что скучаешь по родителям! Когда рассказывал про Малфоя! И перед Ульманом! И это ведь ты сам не разрешил Вите отдать нам протокол допроса, чтобы я не увидела все эти нестыковки! А твой взгляд – это все тоже было… ложью…
Она смотрела на него широко открытыми глазами. Фрэнк тоже не сводил с нее глаз, но его взгляд изменился. Он сам как будто стал другим, но это просто его светлые глаза, обычно очень выразительные, внезапно оказались совершенно бесцветными, что просто слились с белками глаз. Тем не менее этот взгляд обжигал Лили… Хотя нет, это просто ее испепеляющий взгляд отражался от бледной стены глаз Фрэнка и, возвращаясь к Лили, испепелял ее саму…
- Сядь и успокойся! – грубо сказал Фрэнк. Никогда она еще не слышала, чтобы он так разговаривал, тем более с ней.
Вдруг взгляд его потеплел. Он немного улыбнулся ей. Теперь перед ней снова сидел обычный Фрэнк. Ее ноги подкосились, и она просто упала на стул и закрыла лицо руками.
- Фрэнк, прости меня! Я сама не понимаю, что я делаю…
- Почувствовала? А ведь я сейчас веду себя все-таки не как обычно со «своими», а очень даже нежно.… Сегодня у Лестрейндж нервы тоже не всегда выдерживали – помнит, значит, наши разговоры наедине, как выразился ваш Энди. Я думаю, ты можешь теперь ее понять в какой-то степени. И понять, почему я уверен, что это был не настоящий Снейп, - он потер свою щеку. – В общем, проявил я самодурство и запер ее в карцер. Типа за неуважительное обращение к представителю власти. Сам провел туда и попросил дементоров не спускать глаз. В карцере стоят блокировки, даже если зелье у нее с собой, оно не подействует. Так что скоро увидим, Снейп это или не Снейп. Сейчас вот с тобой закончу, и снова поеду в Азкабан. Как он мне надоел уже за эту неделю!
Лили была уже совершенно спокойной. Эта странная истеричная волна прошла, как не бывало.
- Извини, Фрэнк, все это, конечно, очень хорошо, но никак не доказывает моего участия. Да, я в детстве дружила со Снейпом, но потом мы перестали общаться. Я никогда не сочувствовала Пожирателям, как ты знаешь, и он перестал быть моим другом, как только я поняла, что он поддерживает Сам-Знаешь-Кого. Может быть, это он сбежал, а не Лестрейндж, но я тут совершенно ни при чем…
Он опять заулыбался и похлопал по груде свитков, которые лежали у него на столе.
- Ты же знаешь, в Лощине записывается магический фон. Если ты пользовалась каким-то моим зельем, то это должно было отразиться на фоне. Конечно, там нет ничего противозаконного, но ты же не специалист, и не знаешь, как его правильно применять. Это ведь не суп сварить. У тебя наверняка были проблемы. Да и вообще, прятать у себя преступника – это проблема. Это проблема даже для тех, кто умеет, что уж говорить про тех, кто не умеет. А ты не умеешь! Да, так насчет доказательств твоей причастности: даже если я сейчас просто посмотрю на время, когда в районе твоего дома происходило усиленное применение магии, - он взял верхний свиток, и заглянул в него, почесал подбородок, - то у меня уже возникают вопросы. Как говорится, в такое время все законопослушные граждане уже спят давно. А если я сейчас отправлю это на расшифровку, то я уверен, что до конца дня получу достаточно оснований для обыска твоего дома.
Лили оцепенела. Она не знала, как вести себя дальше. Впрочем, Фрэнк явно еще не закончил свой рассказ.
- Но я все думал, как Снейп мог быть уверенным в тебе. Да, ты его близкий друг детства, кроме того, добрый и великодушный человек в принципе, и согласишься помочь ему, если он убедительно инсценирует раскаяние. Но его взяли сразу после падения Сама-Знаешь-Кого. Тогда все были уверены, что Поттеры погибли, и ты тоже. И до сих пор многие узники в Азкабане, кто сел сразу после падения, так и думают – общение между заключенными крайне не приветствуется, мягко скажем. Все-таки Снейп с Лестрейндж молодцы, смогли обмануть дементоров. По идее, если взять те отличительные черты его потенциального сообщника, то ты идеально подходишь по третьему и четвертому пунктам, но первые два ставили меня в тупик. Хотя по ним ты тоже подходишь, но Снейп-то должен был считать тебя мертвой. И тут я понял. Мы же с тобой недавно ездили в Азкабан. Он увидел не только то, что ты жива, но и что работаешь в министерстве, занимаешь там хорошую, как раз нужную ему должность. Если помнишь, на работе мы особо не шифровали наши отношения, так что, как я понял, он вполне мог сделать вывод и о том, что ты еще и близка к человеку, который занимает даже более нужную ему должность…
Лили снова возмутилась и не смогла промолчать:
- И это все, что ты понял? – сказала она на этот раз тихо, но в свой взгляд попыталась вложить максимум презрения. – Прости, но ты не учитываешь свой любимый личный фактор. Могу тебя заверить, что Северус смелый и благородный человек, далекий от таких низких расчетов, но, боюсь, ты не поймешь…
Фрэнк усмехнулся.
- А я думаю, что большая часть его смелости, отваги и благородства сидит сейчас у меня в кабинете…
- Так ты собираешься меня арестовать прямо сейчас?
- Нет, что ты. Конечно, нет, - сразу осекся Фрэнк.
Вскоре он заговорил снова. Его голос изменился, в нем уже не было обычных детективных интонаций.
- Знаешь, Лили, нельзя сказать, что у тебя хорошо получилось: все-таки обманывать ты не умеешь. Но если бы у меня был хотя бы слабая надежда, что ты любишь меня, я бы поверил тебе…
Он замолчал. Ей стало жаль его, но она твердо сказала:
- А ты, наоборот, был более чем убедительным…
Фрэнк продолжал, как будто не слышал ее:
- Однако надежды у меня не было и нет, так что пришлось принять суровую реальность… Если честно, мне даже немного обидно, что ты так меня недооценила, подумав, что я поведусь на твою игру. С другой стороны, на тебя это похоже. В этом вся ты. Та, которую я так люблю. Храбрый и безрассудный гриффиндорский нрав. В тебе я не ошибся. Ты всегда умеешь смотреть на мир по-особенному… Не расстраивайся, Лили. Я бы все равно догадался.
Он вздохнул. Он выглядел совсем расстроенным, но быстро взял себя в руки.
- Тут еще непонятный момент... Но, думаю, ты мне сможешь его прояснить. Скажи, откуда Снейп узнал, где ты живешь?
Лили растерялась.
- Не знаю, наверное, кто-то сказал…
- Как не знаешь? Тебя это что, совсем не волновало…
- Да нет, не задумывалась как-то…
Фрэнк покачал головой.
- Странно. Он мог увидеть нас и понять, что ты жива, но как он мог узнать, где ты живешь? Привезли их из Азкабана в понедельник после обеда, а максимум во вторник рано утром он был у тебя. Значит, он знал, куда идти. Но откуда? Может, когда Сама-Знаешь-Кто узнал, что вы прячетесь в Лощине, то сказал об этом Снейпу. Ты как думаешь?
- Может быть, конечно…
- Но ведь уже три года прошло… Да и подумать, что ты там останешься… Я бы не стал не это полагаться. Нет, я думаю, он знал точно, что найдет тебя в Лощине.
- Возможно, он проследил за мной в понедельник. Когда я возвращалась домой…
- А ты не трансгрессировала разве?
- Да, ты прав, не подходит. Ну тогда, наверное, ему сказал кто-то в Азкабане…
- В последнее время у них новеньких не было… Раньше кто-то сказал? Общаться в Азкабане рискованно.… Хотя.… Есть у меня догадка, сейчас я проверю, если ты не возражаешь… Я одну вещь заметил.… Вряд ли, конечно, но все может быть…Но, честно говоря, я надеялся, что ты выяснила этот вопрос сама… Я удивлен, что он тебя не заинтересовал.
Он начал шарить по карманам, пока наконец не вытащил смятый клочок пергамента. Потом подошел к камину, разжег его и высыпал летучего пороха. Когда появилось зеленоватое пламя, Фрэнк сделал еще несколько манипуляций палочкой и сказал:
- Теперь ты тоже будешь слышать разговор. Только сама не говори ничего, чтобы тебе не услышали на том конце.
Он опустил голову в камин. И сразу Лили услышала его голос:
- Рик, привет, у меня срочный разговор. Можешь уделить мне пять минут?
- Конечно, мистер Кроу.
- Я посмотрел по записям, ты последний раз был в Азкабане первого ноября, когда там проводилась инспекция. Ты был старшим, так?
- Да, мистер Кроу.
Несмотря на потрескивание в камине, Лили отчетливо слышала волнение в голосе. Она всегда замечала, что с Фрэнком все младшие по должности настороже.
- Я увидел, - продолжал Фрэнк, - что первого ноября один из заключенных, Снейп, попал в карцер за нарушение дисциплины. Он на строгом режиме, ты по идее лично должен был там инспектировать. Может, ты помнишь, в чем было дело? Или твой напарник помнит?
- Снейп? М-м-м, а-а, да-да-да, конечно помню. Это ж я его как раз в карцер и отправил. Еще ругался долго. Представляете, пригнали мы их в нашу камеру, выстроили, значит, по алфавиту, ну и вы же знаете, как это делается: Чарли, мой напарник, пошел с переднего конца всех сличать, а я с заднего. Я прошел этого Снейпа, и дальше пошел, а еще через несколько человек слышу с переднего конца один из зеков что-то там выкрикнул, не помню уже точно что. Я оборачиваюсь – и что вижу? Представляете, этот Снейп совершенно в наглую вышел из строя, подошел к подоконнику и читает мою газету. Я как раз там газету оставил. Я так возмущался, помню. Невозможно ни на секунду глаз отвести…
- Ага, я понял, Рик, спасибо. А еще такой вопрос, ты не помнишь, случайно, это была газета первого ноября или тридцать первого октября?
- Тридцать первого, точно. Это был праздничный выпуск, я помню.
- И долго он ее читал, как думаешь…
- Да, нет, меньше минуты, я думаю, я ведь далеко-то отойти не успел, да и сдал его сразу кто-то…
- Хорошо, огромное спасибо, у меня все.
Фрэнк отошел от камина, даже не дослушав прощание инспектора, и вернулся в свое кресло.
- Если ты не в курсе, - обратился Фрэнк к Лили, – на инспекции тоже необходимо всех сличать по фотографиям. На случай таких вот умельцев с оборотным зельем. Обычно в каждый отсек идет по два инспектора, сгоняют заключенных в камеру поприличнее, связывают им руки и начинают проверять. А Снейп, значит, воспользовался моментом, когда оба инспектора были заняты другими, и подошел газету почитать, хе-хе. А привлекла его в газете, конечно же, твоя большая фотография в праздничном выпуске. Ее можно было и издалека увидеть. Конечно же, если ты входила в его планы, то рискнуть стоило. Долго читать у него не получилось, видимо, его не сильно там любили, сразу стукнул кто-то. Но учитывая, что в той статье – а я ее тоже, конечно, читал – было выделено, что ты не хочешь уезжать из Лощины, потому что там похоронен твой муж, то это Снейп заметил наверняка. То есть еще в тюрьме ему удалось узнать, где ты живешь, поэтому он нигде и не засветился, пытаясь найти тебя. Повезло, ничего не скажешь…
Он улыбнулся.
- Ему-то повезло, но если горит, то запах всегда остается.
Потом вдруг нахмурился.
- Какой же у нас бардак везде! Ведь в инструкции ясно написано, что на таких проверках должно присутствовать не меньше трех дементоров. Но инспектора тоже люди, дементоров обычно оставляют за дверью. А старший тоже хорош. Пока напарник выстраивает зеков, он отошел к окну газету почитать! Другого времени, конечно, для этого найти нельзя.
Он глубоко вздохнул.
- Так это еще неплохо. Раньше там и пили, и в шахматы играли, чего только не делали. А сейчас только газеты читают, спасибо Сама-Знаешь-Кому. Это после него порядок навели, попытались то есть. Честное слово, я бы на спор сбежал из Азкабана за три дня… И еще, я поражаюсь твоей доверчивости. «Наверное, кто-то сказал…».
- Сейчас я вспоминаю, что он говорил мне что-то про могилу Джеймса. Он знал, что это для меня многое значит. Об этом он действительно мог прочитать только в той газете.… Но тогда я не обратила на это внимание…
- Не обратила внимание! Лили, ну ты вообще два и два сложить можешь?! Я, конечно, этого Снейпа в детстве не знал, да и сейчас тоже, хотя, похоже, придется познакомиться. Так вот, может, он в домашних условиях белый и пушистый…
«Нет, не белый и не пушистый. Ты как всегда прав, Фрэнк!»
- …но я хочу тебе сказать – а опыт у меня есть, – что все эти Пожиратели – это такая мерзость.… И Снейп не исключение. Как будто ты сама этого не знаешь! Ты ведь читала его дело, когда я приносил его к тебе домой. Я могу…
Лили широко открыла глаза.
- А на нем была какая-то магическая защита? Странно, что я не заметила.… Или ты не спал тогда?
Фрэнк рассмеялся.
- Ну я же не инфернал, а живой человек все-таки! Конечно, тогда я спал, как убитый. И магии там никакой не было, по-моему. Все значительно проще. Я всегда кладу дела на стол обложкой вниз. А в то утро оно лежало обложкой вверх. Но в остальном оно лежало так же, как я его оставил. Я понял, что ты не хотела, чтобы я узнал, что ты его брала. Но раз не заметила, лежало оно обложкой вниз или вверх, значит, брала его ночью, в темноте. И ты очень хотела спать в тот день, поэтому, наверное, дочитала до конца.
- Да, Фрэнк, не устаю восхищаться твоей наблюдательностью…
- Я без колебаний отдал бы ее за ту ночь с тобой.
Лили покачала головой.
- Не думаю, что отдал бы.
- Да? Вот как… Что ж, возможно, ты и права.
- А почему ты мне тогда ничего не сказал об этом?
Фрэнк пожал плечами.
- Ты мне ничего не сказала, и я тоже не стал говорить. Подумал, что это была какая-то твоя обычная странность. Не спалось тебе, решила почитать, а мне постеснялась признаться. С тобой разве можно чему-то удивляться? Но я это все говорю к тому, что дело Снейпа я могу тебе еще раз дать почитать, если ты подзабыла. Короче, не знаю, чем он тебя взял – боюсь, здравый смысл тут бессилен, – но советую прекратить это немедленно. Не думаешь о себе, подумай хотя бы о Гарри. Ты в людях не разбираешься. Это не ты случайно посоветовала Джеймсу сделать Блэка вашим Хранителем Секрета?
- Пошел учить меня жизни! – опять не выдержала Лили.
- Да, извини, я опять отвлекся, перейдем к делу – он строго посмотрел на нее. – Конечно, мой долг задержать тебя немедленно, а также отдать приказ об обыске твоего дома…
- И что же тебя останавливает? Блестящее расследование, Фрэнк, медаль тебе обеспечена…
- Я люблю медали, не спорю, но это в данном случае тут совершенно ни при чем. Медаль – это, конечно, классная игрушка для взрослых амбициозных мальчиков, но конкретно сейчас мне не до игрушек.
Возникла пауза.
- Любовь или долг – вечная тема, да?
Лили не ответила. Она не знала, что говорить. Ей вдруг стало страшно. Она внезапно поняла, как сильно она зависит от него сейчас. Он ведь ни перед чем не останавливается для достижения своей цели. Разве его Аптечка – не лучшее доказательство? И он прекрасно знает, что ради Гарри она готова на все.
- Я считаю, - сказал наконец Фрэнк, - что наилучшим компромиссом будет следующее: завтра утром, до десяти часов, Снейп приходит с повинной. Если да, в этом деле даже не прозвучит твоего имени. Могу, кстати, помочь с его добровольной доставкой. Если нет, в одиннадцать будет обыск твоего дома. Тут уж я не гарантирую, какая тебя ждет участь. Но обещаю, я сделаю все, чтобы ты не попала в Азкабан, но мои возможности тоже не безграничны. В любом случае, вряд ли ты сможешь дальше работать в министерстве… Но для тебя это не вопрос жизни и смерти… Лично я советую тебя все-таки сдать Снейпа, ведь в любом случае он уже наш. Все-таки подумай о себе и о сыне. И еще тебе нужно отдохнуть и поспать. Извини, но выглядишь ты плохо. Все-таки Рейли вам много позволяет. Если бы кто-то из моих четыре дня подряд приходил на работу в таком состоянии, то я бы его уже уволил. Ну, или в отпуск отправил, если ценный работник. Все это время по тебе было видно, что у тебя серьезные неприятности. Да и, честно говоря, я не ожидал от тебя такой импульсивности сегодня. Я думал, ты будешь держаться лучше.
Лили молчала.
- Так ты согласна?
- И что же я должна сделать взамен? – презрительно фыркнула она.
- Взамен? – Фрэнк удивленно посмотрел на нее, его брови поползли наверх. – Взамен? Ничего…