3

Yesterday,
All my troubles seemed so far away

Уже оказавшись возле министерства, она немного изменила свои планы и отправилась в магазины. Лучше опоздать на работу, чем вечером тратить время на покупки. Она не стала заходить туда, куда ходила обычно, потому что боялась привлечь внимание знакомых продавцов. Ее везде знали как богатого и постоянного клиента и всегда оказывали знаки внимания.
Она купила пару мужских и женских мантий (для Снейпа в своем образе и в образе Ольги), зубную щетку и расческу. В последнем магазине она купила раскладушку. Там продавец предложил ей доставить это все на дом. «Мерлин, меня все-таки узнают!» - немного расстроилась Лили. – «Или сразу видят во мне покупателя с деньгами, который, конечно же, не хочет тащить свои покупки на себе». От доставки она отказалась, а попросила упаковать все в одну большую коробку, которую потом уменьшила до размеров обычного кошелька. Продавец с уважением покосился на нее.

***
- О, ты сегодня выглядишь просто супер! – вместо приветствия громко выпалил Энди на всю комнату.
- Это наглая ложь, Энди! – тут же отпарировала Лили.
- Ого! – удивился парень. – Я думал, тебе нравятся мои комплименты!
- Комплименты у тебя хорошие, но в зеркало я тоже смотрю.
- Хорошо, ты опоздала сегодня на сорок минут. Так тебе больше нравится?
- Нет. А что у нас нового? – сказала Лили, подходя к своему столу. – Мне показалось, что…
- Правильно тебе показалось, - вставил слово Сэм. – Представляешь, Лестрейндж сбежала из Азкабана.
Она совершенно не ожидала услышать это. Снейп сказал ей неправду или случилось что-то непредвиденное?
- Как…как сбежала? Этого не может быть.
- Может. Так что готовься. Будет тяжелый день.
- А как это случилось?
- Подробностей, к сожалению, до нас пока не дошло. Но, судя по слухам, вчера ей удалось выехать вместо одной из освобожденных.
- Так ее заметили, что ли? – голос Лили выдавал ее беспокойство.
- Не знаю, говорю же, еще ничего точно неизвестно. А чего ты так волнуешься?
- Не будь дураком, Сэм! – из дальнего угла послышался рассудительный голос Криса. - Лили беспокоится за Гарри! Кто там знает, что на уме у Лестрейндж. Если она на свободе…
Он поднялся из-за стола и подошел к Лили.
- Я думаю, Рейли тебя отпустит сегодня без проблем.
- А с чего это Лестрейндж сунется в Годрикову лощину, - возмущенно ответил Сэм. - Ведь это ж первое место, где ее искать будут.
- Может, конечно, и не первое, но в целом Сэм прав, – поддержал приятеля Энди. – Просто еще приказа сверху нет. А так будут трясти эту Лощину по пять раз на день. С завтрашнего дня так точно.
«А ведь ребята правы, учитывая биографию Лестрейндж, обязательно появится версия, что она будет искать Гарри. Уже появилась, можно сказать».
- Не беспокойся, Лили! Я уверен, что поймают ее быстро. Да и ей сейчас не до вас, я думаю. Так что Гарри ничего не угрожает.
- Но я бы все-таки на твоем месте поехал домой – сказал Крис.
Такой поворот событий ей совсем не понравился. Будет странно, если она не послушает Криса. Но уезжать нельзя, надо выяснить подробности, а главное - узнать установят ли наблюдение за Лощиной, и если да, то когда.
- Крис, спасибо, но я думаю, Энди прав. Пока не о чем беспокоится. А сегодня и вправду работы будет море. Так что я вас не брошу!
Естественно, день был беспокойный. Лили моталась с этажа на этаж. Как она не старалась сосредоточиться на работе и одновременно узнать как можно больше о планах поимки и предстоящем расследовании побега, мысли ее часто уходили несколько в другую сторону. Верить Северусу или не верить? Если не верить, то сдать его сейчас же… А если верить? Но почему верить? Как ему вообще можно верить? Она помнила предъявленные ему обвинения. Пунктов там был достаточно. Получается, она неоправданно рискует жизнью сына. Как минимум, она рискует своей свободой. Что же делать?

***
За полчаса до обеда она наконец-то вернулась к своему рабочему столу. В комнате никого не было, наверное, ребята тоже бегают по кабинетам. На ее столе уже лежало несколько свитков.
Дверь в кабинет мистера Рейли, начальника Лили, открылась, и на пороге показался он сам. Полноватый мужчина лет пятидесяти, с большими залысинами и круглыми очками.
- Ты одна, что ли? Тут надо бы Фрэнку срочно вот это передать… Ну ладно, подождем ребят…
С тех пор, как полгода назад Лили рассталась с Фрэнком, начальником сектора расследования магических правонарушений, мистер Рейли не посылал ее в туда. На такие дела с удовольствием вызывался кто-нибудь из ребят, не желая «отпускать нашу Лили к этим рейвекловским занудам». Впрочем, сам Фрэнк был слизеринцем, но это не меняло дела. Лили не возражала. У нее не было особого желания видеться с ним, даже по работе.
Но сейчас при одном упоминании его имени, внезапная мысль, как молния, поразила Лили. Ну конечно же, Фрэнк! Как она сразу не догадалась, это же очевидно! Конечно, если он захочет ее видеть… И если не поменял пароль… Но это реальный шанс, надо хотя бы попробовать!
Она подошла к начальнику.
- Глупости, мистер Рейли. Надо прекращать эту порочную практику. В конце концов, это мои обязанности. А с коллегами надо сохранять деловые отношения, вне зависимости от личных. Давайте я отнесу.
Мистер Рейли с сомнением посмотрел на нее.
- Да я может сам… Мне с ним все равно поговорить надо. Идти, правда, так лень… Их бы еще совсем в подземелье отправили… - он посмотрел на часы. - Обед скоро, ну его. Потом зайду.
- Но давайте я все-таки отнесу этот пергамент.
Мистера Рейли не пришлось долго уговаривать.
- Ну ладно, ты меня очень обяжешь. Чтобы дело не стояло, все-таки. Можешь просто у его секретаря оставить. А Фрэнк, глядишь, почитает, и сам зайдет.
Мистер Рейли сам заулыбался своей отговорке и протянул Лили свиток. Лили улыбнулась в ответ.
- А как вы думаете, мистер Рейли, расследовать побег будет Фрэнк?
- Да. Уверен, к концу дня министр уже подпишет такой приказ.

***
Несмотря на все события, к удивлению Лили, к ней начало возвращаться ее обычное чувство юмора и оптимизм. Пока она спускалась на девятый этаж, где расположился сектор расследования магических правонарушений, она мысленно дразнила себя. «Тебя ждет еще один сеанс лицемерия. Ну что ж, с кем поведешься… Сама так решила, не заставлял ведь никто…». И уже более серьезно. «Но если я сдам Сева, ничего не узнав толком, спокойно жить не смогу». Как вести разговор с Фрэнком она не продумывала. Сымпровизирует что-то на ходу.
- Привет, Вита, - обратилась она к его секретарше.
- А, привет, Лили – подняла голову девушка. – Ты к Фрэнку?
- Да, к нему, меня Рейли просил передать ему лично…
- Да проходи, тебе же можно без доклада, - улыбнулась она.
- Да, еще можно? - удивилась и обрадовалась Лили. Она была уверена, что Вита не пропустит ее просто так.
- Конечно. Указание было пропускать тебя всегда без вопросов.
- Так когда это было! - усмехнулась Лили
- Приказы шефа не имеют срока давности. Иди, пока он еще на месте.
Подойдя к его кабинету, Лили постучала и вошла, не дожидаясь ответа. Фрэнк сидел за столом и не поднял головы. Он о чем-то задумался, нахмурив брови, и, казалось, не слышал стука.
Как и полагается обладателю такой уважаемой должности, Фрэнк имел отдельный кабинет, на стенах которого он с большим удовольствием развешивал свои «ордена и медали», как называла это Лили, то есть всякого рода благодарности за безупречную службу, за вклад в обеспечение общественного порядка и тому подобное. Свой пост он получил незадолго до падения Темного Лорда – и, к его чести, получил исключительно за свои заслуги, без всяких подковерных интриг и прочих запрещенных служебной этикой «приемов». Его аналитический ум, знакомство еще со школьной скамьи со многими Пожирателями, а также практически полная устойчивость перед дементорами делали его совершенно незаменимым в деле расследования преступлений сообщников Того-чье-имя-не-называют. И Фрэнк раскрыл их немало.
Лили не помнила его в школе, Фрэнк был на пять лет старше. Он был маглорожденным, но, к удивлению всего Хогвартса, Сортировочная шляпа без колебаний определила его на Слизерин. «Как меня травили в классе, что мне дементоры после этого!» - так в шутку сам Фрэнк объяснял свою нечувствительность к жутким тюремщикам Азкабана. Лили, сама из семьи маглов, считала, что именно наследственность помогла Фрэнку добиться успеха в своей профессии – за любым событием он умел видеть не только магию, но и обычную логику.
Лили осмотрелась. Все было по-старому. Тот же массивный стол - разве что на нем больше нет ее фотографии. Те же высокие этажерки, заваленные делами (на самом деле, по утверждению Фрэнка, там был полный, но известный только ему одному, порядок). Все тот же черный кожаный диван (при виде его глаза Лили начали предательски закрываться – давала о себе знать бессонная ночь), и – цель всего этого предприятия – большой стеклянный шкаф с многочисленными пузырьками внутри. Он называл его Аптечкой.
В своей практике дознания Фрэнк твердо придерживался правила, что «доброе слово и соответствующее зелье продвигают дело значительно лучше, чем просто доброе слово». Это была его любимая тема. Он часами мог рассказывать, что за чем надо применить и каких пропорциях, чтобы «раскрепостить» сознание даже очень сильных окклументов или восстановить разум жертвы после Империуса. «Все дело в халатности и непрофессионализме. Большинству просто лень использовать достижения нашей науки, и они предпочитают действовать по старинке». Фрэнку было не лень. В свободное от основной работы время он пропадал в лабораториях министерства. Он всегда стремился не закрыть дело побыстрее, а получить правдивые показания, оправдать невиновных и отправить в Азкабан виноватых.
Он рассказывал ей про многие зелья из Аптечки, в том числе и про Веритасерум-Про. «Веритасерум – это позавчерашний день. Во-первых, для него уже полно антидотов, причем таких примитивных, чуть ли не из обычной воды можно приготовить. Во-вторых, он не действует на окклументов, т.е. он будет говорить со стеклянными глазами все, что в голову придет, а ты и веришь. В-третьих, на него вырабатывается хороший иммунитет даже у самых посредственных волшебников, соответственно, эти показания крайне сложно признать действительными. А вот у Веритасерума-Про этих недостатков практически нет – противоядий немного, и все можно приготовить только в особых условиях, иммунитет не вырабатывается вообще, окклуменция от него не спасает, он на всех действует одинаково. Но за все надо платить. Его тоже дома в чулане не приготовишь. Действие его быстро проходит, возни с ним побольше будет, но тут просто важно заранее продумать ход допроса. Хотя основной недостаток все-таки в том, что человек никогда не расскажет то, что считает для себя самым сокровенным. Но, как правило, самое сокровенное мне и не надо. Эти прихвостни Сама-знаешь-кого бьют себя в грудь, что их Лорд – это святое, но на деле, как миленькие выбалтывают все, что знают. А кто там как их обозвал в пятом классе и другие интимные подробности мне совершенно ни к чему».
Вот именно такое зелье ей сейчас было нужно.
- Привет, Фрэнк!
Он резко поднял голову. Брови слегка выгнулись вверх, на лбу появилось много морщин, но он поспешил убрать с лица эти признаки нежелательного удивления.
- Это ты? Давно тебя не видел. Что-то от Рейли?
- Да. Я тоже давно не видела тебя.
Она подошла к его столу, положила свиток и села напротив Фрэнка.
- Я очень хотела поговорить с тобой.
- О чем?
- Мне странно, что мы совсем не общаемся. Мне казалось, мы расстались друзьями. И мне действительно не хватает твоей дружбы, Фрэнк. Я думаю, это совершенно неправильно, после всего хорошего, что между нами было, не здороваться в коридорах и садится в разные лифты. По-моему, это глупо.
- Удивлен, если честно. Не ожидал… Ну-ну…
- Что ну-ну? – улыбнулась Лили. – Ты согласен, что это глупо?
- Безусловно, – равнодушно отозвался Фрэнк. – И что ты предлагаешь?
- Можем пообедать вместе, к примеру. Мне интересно, как у тебя сейчас дела.
- Дела идут, вот новое сегодня появилось, как ты знаешь. По этому поводу, наверное, придется вечером ехать в Азкабан. А насчет обеда, так у меня еще горящих дел минут на двадцать. Если подождешь, то я не возражаю.
- Да, подожду. Смотреть, как работает другой человек, можно бесконечно.
Он перевел глаза на пергамент, который принесла Лили.
- Свиток этот от Рейли тоже по поводу побега, да?
Он раскрыл его, быстро пробежал глазами и отложил в сторону.
- Рейли не просил меня зайти?
- Просил. И кстати, очень настаивал, чтобы до обеда.
- А что же ты сразу не сказала?
- Хотела сначала сказать, что соскучилась по тебе.
- Понятно, - по-прежнему равнодушно сказал Фрэнк. - Тогда я пойду, пока он сам не ушел. Ты со мной или здесь останешься?
- Останусь здесь, а то Рейли еще пригрузит меня работой. Если ты не возражаешь, конечно…
- Не возражаю. Оставайся.
- Только закрой меня снаружи, хорошо?

***
«Наверное, он считает, что я подмазываюсь к нему, потому что боюсь нападения Лестрейндж. Но если так, то ничего плохого в этом нет. Что тут такого, если женщина просит защиты у мужчины. Это должно наоборот польстить ему».
Немного подождав, она подошла к шкафу с зельями, поднесла свою палочку к замку на дверцах и сказала:
- Шестьдесят девятнадцать Эл Пэ Love makes life live.
Она не была уверена, что это сработает. Но шкаф открылся. Лили нашла Веритасерум-Про – это была самая большая бутылка на полке. На одной из этажерок было много пустых маленьких пузырьков. Лили взяла один из них и отлила туда немного улучшенного Веритасерума. Спрятав в кармане пузырек, она принялась открывать все остальные бутылки в шкафу. Это нужно было сделать, потому что на каждой бутылке стояла защита – Фрэнк, при желании, мог узнать, кто последним трогал сосуд с зельем. Лили нужно было показать, что в шкаф она полезла просто от скуки. Она перебрала довольно много бутылок, пока Фрэнк, наконец, не появился.
Он не успел ничего сказать, потому что Лили опередила его:
- Мне стало любопытно, поменял ли ты пароль – с улыбкой сказала она.

***
По началу за обедом, беседа был немного натянутой, но постепенно они разговорились. Для Лили это было какое-то дежа вю. Когда они встречались, то почти всегда точно так же обедали вместе и чаще всего за тем же столиком у окна.
Успех с Веритасерумом ободрил ее. Все прошло значительно легче, чем она предполагала.
Сначала они говорили о посторонних вещах. Лили рассказала о своей поездке на Чемпионат Мира в конце лета и о недавней свадьбе своего знакомого ловца. Фрэнк говорил мало, в основном слушал Лили. Спросил, как дела у Гарри. Лили пожаловалась, что у мальчика начало падать зрение. Разговор получался довольно непринужденным, но она видела, что Фрэнк напряженно думает.
Фрэнк гордился тем, что, делая что угодно, он параллельно все равно может думать о деле. И так он всегда и поступал, считая, что на работе надо собирать информацию, а думать и анализировать можно в любое свободное время. Для тех, кто не знал Фрэнка близко, это было незаметно. Но Лили была не в восторге от такой его особенности («Ты ошибаешься, Фрэнк, если думаешь, что я совсем не вижу, что у тебя сейчас на уме, откуда она достала нож, и кто же выпустил такое заклинание из ее палочки, и почему в его воспоминаниях отсутствует этот момент…»), но приходилось признать, что это приносило хорошие результаты.
Сейчас был именно тот случай. Фрэнк вроде бы внимательно слушал Лили, задавал вопросы, сам что-то рассказывал, но Лили знала, что по-настоящему его мысли заняты совсем другим. И вскоре их разговор перешел к сегодняшней главной новости. У Лили появилась возможность узнать не только разрозненные факты, но и значительно более важную вещь: как сейчас видит ситуацию сектор расследования магических правонарушений.
- А как это вообще произошло, Фрэнк?
- Ну, деталей я пока не знаю. Но в общих чертах дело было так: наша невменяемая система в очередной раз дала сбой. Как ты знаешь, первого числа каждого месяца в Азкабане проводят инспекцию, проверяют, все ли на месте, размещают новых, а также объявляют, кого в этом месяце освободят, оставляют дементорам список соответствующих камер. Через шесть дней, седьмого, приезжают двое наших. Во время прогулки дементоры отделяют отсидевших от остальных заключенных и передают их уже нашим ребятам, которые их проверяют, делают перекличку, смотрят на фотографии. Потом выводят за ворота Азкабана, еще раз делают перекличку, переодевают и обыскивают. И на выезде из Азкабана еще раз все проверяют. Потом их привозят сюда - во двор министерства - и оставляют. Обычно бывших зеков там ждут родные. Вроде как все свободны, идите куда хотите. По идее, хотеть они должны только в министерство за палочкой и документами. Там, прежде чем им все это вернут, их уже рассмотрят по полной программе. Но Лестрейндж, очевидно, каким-то образом удалось освободиться вместо некоей Нельсон, которую должны были как раз выпустить вчера. Как я понял, Лестрейндж как-то заманила ее в свою камеру, оглушила и вместо нее прошла все процедуры освобождения. Как ей это удалось – не имею ни малейшего представления. Они не похожи, я уже посмотрел. Скорее всего, наши ребята прохлопали ушами. Это надо выяснить, конечно. Так вот, Лестрейндж по прибытии в министерство просто ушла куда-то. План, вообще говоря, очень хороший. Во-первых, у Нельсон здесь нет родных, и никто не обратит внимание на то, что она не вернулась из Азкабана. Во-вторых, количество человек в Азкабане не уменьшилось, поэтому дементорам вообще должно быть фиолетово, кого там на самом деле освободили: сидит кто-то в камере, в которой нужно, ну и пусть сидит, а если он чего-то возмущается, то в карцер его. По предположению Лестрейндж о ее побеге должны были узнать не раньше первого февраля, во время следующей инспекции. То есть она рассчитывала на большой запас времени. Рассчитала-то она все правильно, однако не учла, что дементоры мне по знакомству сообщили про все это дело.
В голосе Фрэнка была слышна плохо скрываемая гордость.
- И что, у тебя есть уже какие-то идеи, предположения или…
- Какие пока могут быть предположения! Надо ехать в Азкабан, на месте смотреть…

***
Фрэнк проводил ее до самого кабинета. Попрощавшись, он добавил:
- Здорово все-таки, Лили, что ты пришла ко мне. Очень приятно было с тобой пообщаться. Мне тоже не хватает твоего общества, но я бы первым не подошел - он смущенно улыбнулся. – Так что ты молодец. Твое приглашение было очень кстати. Хочу ответить тебе взаимностью и пригласить тебя на завтра.
Это не понравилось Лили. Сегодняшняя встреча была для нее не более чем суровой необходимостью. Ей не хотелось продолжать в том же духе. Она не собиралась подавать Фрэнку никаких напрасных надежд. Тем более, всякая встреча с ним сейчас будет искушением узнать о расследовании побега больше, чем она может сама выяснить благодаря собственным возможностям. Так использовать Фрэнка казалось ей низостью. Но отказать сейчас было бы странным. Так что…
- Хорошо, Фрэнк, если буду не занята, то конечно… Спасибо.
В голове у нее уже вырисовалась приблизительная схема: сегодня вечером она узнает истинные намерения Снейпа. Если он притворяется, то она выдаст его. А если нет… На этот случай у нее еще не было четкого плана, но это было пока не так важно: проблемы надо решать по одной. Если окажется, что Снейпу можно доверять, то, наверное, стоит отправить его в какое-то более надежное место (например, дом Поттеров в Лондоне), и чем быстрее, тем лучше. Лили прекрасно понимала, что со дня на день усилят меры безопасности, и тогда у Снейпа не будет никакой возможности выйти из ее дома.
Все это было хорошо, но была еще одна задача: пронести добытое зелье через атриум. Служба безопасности зафиксирует Веритасерум-Про. Это было особое снадобье, на его вынос из министерства нужно было специальное разрешение.
Она никак не могла придумать, что же делать. Рабочий день неумолимо шел к концу, было уже почти пять, а Лили так и не знала, как решить эту проблему. Она уже совсем отчаялась и подумала, что сегодня, наверное, ничего не получится. Возможно, завтра ей повезет больше. Необходимость отложить все запланированное на день (а то и больше!) очень расстраивала Лили. Это был какой-то тупик…
Решение пришло довольно неожиданно.
В самом начале шестого мистер Ульман, начальник отдела магического правопорядка, зашел, чтобы поговорить с мистером Рейли. Сам начальник отдела редко приглашал подчиненных в свой кабинет, а любил сам приходить к ним, чтобы смотреть за рабочей дисциплиной. Тем более кабинет Ульмана был прямо напротив комнаты сектора контроля за соблюдением магических законов, где работала Лили.
Но прежде, чем пойти в кабинет Рейли, Ульман подошел к Лили.
- Лили, ты, наверное, сейчас ужасно волнуешься…
Они познакомились, когда Лили еще была мракоборцем. Мистер Ульман всегда был о ней очень хорошего мнения, хвалил ее и был очень рад, когда она решила заняться юриспруденцией в министерстве. Он предсказывал ей большое будущее на этом поприще, хотя саму Лили всегда больше привлекала борьба с темной магией.
- Да, вы правы, сэр, - немного смутилась Лили.
- Это даже видно по твоим глазам. Ты вся на нервах, это заметно. Но я хочу тебя успокоить. Лестрейндж далеко не убежит. Максимум, через пять-шесть дней она попадется. Мы примем меры как можно быстрее. Я уже отдал приказ: с сегодняшнего дня – запрет на трансгрессию…
- Как? – удивилась Лили.- Трансгрессировать уже нельзя?
- Да, только что закрыли все каналы. Но что делать – надо.. - он пожал плечами. –Ну и патрулирование, конечно. И еще, Лили, в Лощине, учитывая обстоятельства, контроль будет еще более жестким, ты понимаешь…
- Да-да, - растерянно ответила Лили. – Огромное спасибо…
Она, конечно, не рассчитывала на такую быструю реакцию министерства. Значит, Снейп все-таки не сможет уйти.
- Так что ты можешь не беспокоиться за безопасность Гарри. Хотя ты ведь все равно беспокоишься, ты же мама. Я даже удивляюсь, что ты не уехала домой…
И тут Лили поняла, что удачу надо ловить за хвост.
- Сэр, может, вы меня отпустите сейчас…
- Конечно, Лили, конечно. Можно было и раньше уйти, даже без разрешения…
- А может быть, сэр, вы разрешите мне воспользоваться вашим камином? Чтобы было быстрее… Раз трансгрессировать уже нельзя…
- Да без проблем, Лили. Бери свои вещи, и пойдем.
Это сказочное везение в такой непростой день было для Лили знамением: она на правильном пути.