Глава 6

Малфой-мэнор

Люциус ходил взад и вперёд по просторной гостиной, время от времени поглядывая на часы. Он тяжело вздыхал и испепелял взглядом входную дверь, ожидая долгожданного гостя. Нарядно одетая Нарцисса хлопотала у обеденного стола: поправляла скатерть, салфетки, переставляла фужеры и свечи в красивых кованых канделябрах. Наконец, входная дверь хлопнула, и на пороге появился Драко.

- Мальчик мой! – завидев единственного сына, закричала Нарцисса и побежала к нему, чтобы обнять. – Как же ты исхудал, побледнел, лицо осунулось, – стала причитать она, осматривая его со всех сторон. – Бедненький мой. Неужели ты там голодал? - со слезами на глазах произнесла Нарцисса.

- Мам, ну хватит, – запротестовал Драко, освобождаясь из её объятий. - Ничего я не исхудал, - он поставил на пол чемодан, а потом подошёл к отцу, который стоял у окна и протянул ему руку, чтобы поприветствовать.

Люциус пожал сыну руку и, похлопав по плечу, произнёс:

- Добро пожаловать домой!

Нарцисса не могла наглядеться на своих мужчин, она улыбалась, а слёзы все так же блестели на её глазах. Долгих три года она мечтала об этом моменте, с того самого дня, как Люциус принял решение отправить сына в долгосрочную командировку в Австралию. Миссис Малфой даже представить себе не могла, что она затянется так надолго. Она знала, что муж это сделал специально, чтобы отдалить сына от его невесты. И это ему удалось.

Нарцисса до последнего не верила в это, ей казалось, что чувства Драко настолько серьёзны, что расстояние для влюблённых не станет преградой. Поначалу так и было. До них постоянно доходили слухи об их регулярных встречах, что приводило Люциуса в бешенство, но потом их свидания сошли на нет, пока совсем не прекратились. Это потом Нарцисса узнала, что её муж стал воздействовать на сына заклятьем повиновения, и это продолжалось несколько лет. Люциус успокаивал её, что Драко ничего не угрожает, но вскоре их сын стал жаловаться на постоянные головные боли и тут Нарцисса запаниковала. Она знала, что злоупотреблять подобным заклинанием нельзя, а использовать его постоянно категорически запрещено: одно из последствий, которое оно вызывает - слабоумие.

Миссис Малфой убедила мужа прекратить подобные эксперименты над собственным сыном и, сославшись на то, что Драко и Джинни уже расстались, попросила вновь вернуть его домой. Люциусу пришлось подчиниться, он не хотел расстраивать жену, да и здоровье Драко ему тоже было небезразлично.

- Ну, что давайте к столу, – предложила Нарцисса и, широко улыбаясь, стала наблюдать, как отец и сын, отодвинув стулья, садятся на свои места. Она не могла поверить, что долгожданная идиллия, наконец, пришла и в её семью.

Во время трапезы все члены семьи вели непринуждённую беседу:

- Я слышал от твоего начальника, Мистера Доусена, что ты прекрасно справляешься с руководящей должностью. Твой отдел зарекомендовал себя как один из лучших, - проговорил Люциус, аккуратно отрезая ножом кусочек бифштекса.

- Нам для этого пришлось немало потрудиться, но коллектив у нас сплоченный, надеюсь, здесь дела будут идти ничуть не хуже, – Драко улыбнулся и отхлебнул из бокала красного вина.

- Я была уверена, что у тебя все получится, – проговорила Нарцисса, не отводя взгляда от своего сына, она практически ничего не ела, не могла на него налюбоваться. - Я всегда говорила, что ты добьёшься больших успехов. Ты у меня самый лучший!

- Ну, хватит его расхваливать, – вмешался в разговор Люциус, - Чтобы сохранить достигнутые результаты, ему ещё немало придётся потрудиться. Здесь конкуренция очень большая, да и редкие артефакты достать не так уж и просто, – добавил он, строго посмотрев на жену.

Нарцисса лишь промолчала в ответ и, опустив глаза, сделала глоток апельсинового сока. Она очень надеялась, что теперь все должно наладиться: её ненаглядный сын уже дома, что она ещё могла желать.

Закончив с обедом, Драко вытер салфеткой рот и поднялся со своего места:

- Если вы не против, я бы хотел подняться в свою комнату и отдохнуть, - не успел он встать со своего места, как Нарцисса окликнула его:

- Подожди, сынок, я пойду с тобой и помогу разобрать твои вещи, - она вышла из гостиной вслед за сыном, оставив Люциуса одного.

Мать и сын поднялись по лестнице, и зашли в комнату, которая пустовала уже несколько лет. Перешагнув порог, Драко увидел, что в его спальне ничего не поменялось, она была такая же, как раньше: изумрудные стены, высокие потолки, хрустальная люстра и большая кровать прямо по центру.

- Надо же, такое ощущение, будто я никуда не уезжал, - проговорил он и, положив чемодан на кровать, открыл его.

- Мы с папой не хотели в твоей комнате без тебя ничего менять, - произнесла Нарцисса, подойдя к сыну. - Если захочешь, в любой момент можешь сделать здесь ремонт. Только скажи и мы…

- Нет, я не хочу, - перебил он. - Пусть остаётся так, как есть, - без особого энтузиазма ответил Драко. - С твоего позволения я пойду переоденусь.

- Конечно, дорогой иди, - Нарцисса проводила сына взглядом и, как только его фигура скрылась в ванной комнате, она принялась складывать его вещи в шкаф. Накрахмаленные сорочки, брюки, пиджаки - все это постепенно заняло свои места на полках. Когда миссис Малфой практически закончила, то на самом дне чемодана неожиданно обнаружила колдографию. Она взяла её в руки и увидела, что на ней изображены Джинни и Драко. Они улыбались друг другу и нежно держались за руки.

«Какой же он счастливый на этом снимке, - подумала она. - Я давно его не видела таким. Уверена, что эта колдография ему очень дорога, раз он до сих пор хранит её. Нет, я была права, такие чувства так быстро угаснуть не могут».

Нарцисса аккуратно положила снимок на стол и, убрав с кровати чемодан, осторожно вышла из комнаты. Она спустилась вниз, Люциус сидел в кресле, он был серьёзен как никогда. Миссис Малфой подошла к нему и начала разговор, который давно хотела начать, но долгое время не решалась:

- Скажи мне, что тебя так тревожит? С недавних пор твоё душевное состояние не даёт мне покоя, ты все время о чем-то думаешь и вечно пропадаешь где-то. У тебя появились от меня секреты?

- Ну, что ты дорогая. Какие глупости приходят к тебе в голову, - попытался успокоить её Люциус. - Ты как всегда себе все напридумывала. Просто я, как и ты, волнуюсь за нашего сына и по уши загружен работой. Вот и всё.

- Правда? – обрадовалась она. - Ты прав я тревожусь за Драко, но больше всего меня беспокоит его сердечные дела. Ты же понимаешь о чём я? Люциус, пообещай мне, если случится так, что наш сын вновь станет встречаться с Джинни, ты ничего не будешь предпринимать. Я не хочу, чтобы наш мальчик опять страдал.

Люциус молчал, его лицо ещё больше побледнело, было видно, что ему не понравились слова жены.

- Пообещай! - она стояла на своём.

- Обещаю, – сквозь зубы процедил он, дабы она отстала.

Нарцисса улыбнулась, она подошла к нему ближе и, коснувшись его плеча, произнесла:

- Я очень этому рада. Надеюсь, что со временем ты смиришься с этим, - миссис Малфой была уверенна, что её сын до сих пор любит Джинни и теперь, когда действие заклятье подчинения перестало действовать, его чувства вспыхнут с новой силой. Вздохнув с облегчением, она улыбнулась мужу и вышла в другую комнату.

Люциус остался сидеть за столом, он был серьёзен и одновременно спокоен.
«Я никогда не смирюсь с тем, что мой сын предпочёл эту девку своей семье. Я не позволю этому случиться вновь», - пообещал он сам себе и так сжал свои ладони в кулак, что костяшки его пальцев побелели.


***

Гермиона сидела в гостиной, забравшись с ногами на диван. На её коленях лежал блокнот, и она перечитывала только что внесённую в него запись:

«Дорогой дневник, сегодня двадцать второе июня, уже больше месяца мы с Гарри постоянно ругаемся по пустякам, хотя раньше мы практически никогда не ссорились. Он повышает на меня голос, даже оскорбляет иногда, меня это очень задевает. И с каждым днём скандалы возникают все чаще и чаще. Я понимаю у него очень сложная работа, но это же не повод, чтобы ругаться со мной. На самом деле я его очень люблю и все время прощаю, но не знаю надолго ли хватит моего терпения. Надеюсь, у него на работе все нормализуется и он станет хоть немного сдержаннее.

Иногда его поведение мне кажется очень странным: спустя некоторое время после скандала он начинает разговаривать со мной как ни в чём не бывало, будто ничего и не было. Я стараюсь делать то же самое. Удивительно, как он умудряется так быстро всё забыть? Думаю, у него срабатывает что-то вроде защитной реакции и ему просто стыдно об этом вспоминать».

Гермиона посмотрела на часы: скоро должен был вернуться Гарри, и она не хотела, чтобы он узнал о её дневнике. Она стала вести его совсем недавно, надеясь на то, что в будущем он поможет ей найти ответы на многие вопросы. Грейнджер перевернула страницу и продолжила читать:

«Иногда я впадаю в отчаяние от всего происходящего и порой мне кажется, что мы не подходим друг другу, раз спустя столько лет перестали находить общий язык. Порой мне хочется все бросить и уйти, особенно после очередной ссоры. Но я все время останавливаю себя, потому что знаю, Гарри очень любит меня, он каждый день говорит мне об этом, и я стараюсь всё забыть так же, как и он.

Иногда я начинаю думать, что моего любимого подменили. В разгар скандала это особенно заметно, его глаза становятся какими-то безжизненными, будто это и не он вовсе, а кто-то другой, совершенно лишённый привязанности и любви. Но я знаю, что этого просто не может быть. Я вижу его каждый день и это мой любимый Гарри, который каждое утро целует меня и говорит слова любви.

В одном из журналов я прочитала статью о кризисе отношений. Мне кажется, это именно наш с Гарри случай. Меня успокаивает то, что это явление временное, и скоро пройдёт. Мы должны мужественно перенести этот непростой для нас период и всё у нас будет хорошо».

Гермиона прочитала последние строчки и закрыла свой дневник, убедившись, что она написала всё. В этот момент входная дверь отворилась, и на пороге появился Гарри. Она убрала блокнот в карман и пошла его встречать.

- Добрый вечер! - Грейнджер поцеловала его в щёку и крепко обняла. - Ты неважно выглядишь, было много работы?

- Ты даже не представляешь насколько много. В мой отдел прибыли новые сотрудники, которые добавили мне очень много хлопот. Пришлось отложить все дела и объяснять им их обязанности. На это ушло очень много времени. Рабочий день закончился, все разошлись, а я сидел и доделывал свою работу, так как за меня её никто делать не будет. Вот поэтому я и задержался, - пояснил он и широко улыбнулся.

- Ты, наверное, голоден. Давай быстро на кухню, у меня уже всё готово, - проговорила Гермиона и стала накрывать на стол.

После ужина они вдвоём прошли в гостиную, чтобы, как всегда, обсудить прошедший день.

Гарри вальяжно откинулся на спинку дивана, он все это время пытался скрыть своё недомогание, которое уже больше месяца без конца донимало его. Постоянные головные боли и головокружения не давали ему покоя, вот и сейчас боль невыносимо пульсировала в висках. Поттер старался не обращать на неё внимания, считая, что во всём виноваты чрезмерные нагрузки на работе. Он нежно взглянул на свою любимую и стал засыпать её вопросами:

- Как у тебя дела на работе? Надеюсь, министр не пользуется твоей безотказностью? Я слышал, как он при всех хвалил тебя, говорил, что ты хватаешься за любую работу и делаешь её безупречно, - проговорил Поттер. Он очень гордился ей, но категорически не хотел, чтобы она перетруждалась.

- Хвалил, говоришь? Ну, значит, было за что, – с гордостью произнесла она, - Не волнуйся, я не делаю работу сверх той, что мне положена. Но мне приятно, что я смогла угодить министру. Ты же знаешь, что это сделать очень сложно. Кингсли требовательный и не приемлет работы спустя рукава.

- В этом ты абсолютно права, - усмехнулся он. - Из-за этого в министерстве его многие побаиваются. Особенно те, кто не привык работать, как следует.

- Это точно, - Гермиона сидела на кресле напротив Гарри и её взгляд неожиданно упал на журнальный столик где лежали два конверта. - Кстати, надеюсь, ты не забыл, что в эти выходные мы идём на свадьбу? Джордж и Элизабет прислали нам приглашение, - она взяла один из конвертов и, вытащив красивую открытку, стала её читать:

«Дорогие наши Гарри и Гермиона! Мы хотим пригласить вас на день рождения… нашей семьи! В этот день мы собираемся сказать друг другу «да» в окружении самых близких и дорогих нам людей.
Мы решили соединить наши сердца и судьбы 25 июня 2004 года, в 12.00 .
Будем очень рады видеть вас на нашем первом семейном празднике в Хэппи холле!

Ваши Джордж и Элизабет».

- Ну как я могу об этом забыть, - проговорил Гарри, как только Гермиона дочитала приглашение. – А ещё я помню, что наша с тобой свадьба тоже не за горами, - он взял её за руку и притянул к себе. Неожиданно ему стало тяжело дышать, от того, что неведомая сила сдавливала его грудь. Гарри сделал глубокий вдох, чтобы быстрее прийти в себя.

- Что с тобой? - забеспокоилась Гермиона, заметив, как он побледнел.

- А что со мной? Со мной все в порядке, – солгал он. Поттер знал, как Гермиона за него переживает и не хотел расстраивать. - Ты лучше расскажи, как идёт подготовка к нашей свадьбе, – он держался из последних сил пока не впал в забытье.

- Приготовления идут полным ходом. Приглашения, которые мы заказали, прибыли сегодня. Вот посмотри, - она взяла со стола ещё один конверт и, достав из него открытку с цветочным орнаментом, протянула её Гарри.

Как только Поттер взглянул на приглашение, он резко изменился в лице и с презрением произнёс:

- Дизайн просто ужасен!

- Что ты такое говоришь? - возмутилась Грейнджер. – Мы же вместе его выбирали. Ты сам настоял именно на этих приглашениях.

- Что за чушь ты несёшь! Разве я мог выбрать такое убожество! - голос Гарри был резок, а выражение лица невозмутимым. - Возможно, ты предпочитаешь подобную безвкусицу, но только не я. Ты, как всегда всё перепутала.

- Нет, я ничего не перепутала. В каталоге тебе понравились именно эти приглашения. Ты ещё назвал их нежными и романтичными, - от обиды она едва сдерживала слёзы.

- Да я не мог такого сказать! Гермиона, немедленно убери это от меня, чтобы я больше её не видел! - он небрежно бросил ей открытку и добавил. - Завтра обменяй их на другие. Ты поняла меня? Ещё не хватало опозориться с этими отвратительными приглашениями.

Грейнджер не могла поверить, что Гарри говорит ей подобные слова. Из-за каких-то открыток, которые к тому же изначально понравились именно ему, он вновь закатил скандал буквально на пустом месте. Она молча махнула головой и, прижав конверт с приглашениями к груди, вышла из комнаты, но одна открытка всё-таки упала на пол прямо под стеклянный столик.

Гарри остался один в гостиной, через несколько минут он окончательно пришёл в себя и не мог понять: куда же делась Гермиона? «Наверное, она поднялась в комнату, – подумал он. – Пусть немного отдохнёт. Не буду ей мешать».

Провалы в памяти его совершенно не беспокоили, вернее, он их, вообще, не замечал. Конечно, иногда ему сложно было понять внезапную смену настроения Гермионы, она некоторое время могла дуться на него даже не разговаривать. Но Гарри понимал, что у девушек такое бывает, и не обращал на это внимания. Стоило ему обнять её, поцеловать, как она сразу оттаивала и становилась прежней любящей Гермионой. Он не мог дождаться того дня, когда она, наконец, станет носить его фамилию и будет только его.

Когда за окнами стемнело, и комнату поглотил полумрак, Поттер поднялся с дивана и зажёг свет, чтобы почитать. Затем он сел в кресло и потянулся за свежим номером «Пророка». Неожиданно Гарри заметил, что под столом лежит какой-то листок, он нагнулся и поднял его. Это оказалось приглашение на их с Гермионой свадьбу. Увидев его, Поттер расплылся в улыбке, и в этот момент в гостиную вошла Гермиона.

- Дорогая, почему ты не сказала мне, что приглашения уже пришли? – показав ей открытку, проговорил Гарри. - Вживую они смотрятся даже лучше чем в каталоге.

Гермиона не могла поверить в то, что она сейчас услышала. Несколько часов назад он чуть ли не плевался при виде этого приглашения, и отрицал тот факт, что сам выбрал его дизайн, а теперь расхваливает налево и направо.

- Ну почему же, я сразу после ужина показала тебе его, а ты рассердился, что я заказала именно этот дизайн, и попросил немедленно поменять, – с обидой в голосе проговорила Гермиона, решив освежить ему память.

Гарри привстал со своего места и удивлённо посмотрел на неё:

- Нет, ты что-то путаешь. Я никогда такого не говорил и не скажу. Я же их сам выбрал! Да и не показывала ты мне их сегодня, - он подошёл и обнял её, - Дорогая, ты слишком много работаешь, тебе нужно больше отдыхать.

«Что за бред он несёт. Я точно помню, как мы ругались из-за этих открыток, – стала размышлять она, - Ничего не понимаю. Или Гарри делает вид, что не было этого разговора, чтобы загладить свою вину, или его действительно не было, и я потихоньку схожу с ума». Признать, что у неё с головой не все в порядке она, конечно же, не могла и предпочла придерживаться первого варианта, хотя уже ни в чём не была уверена.

- Пожалуй, ты прав, - после небольшой паузы проговорила Гермиона. - Мне действительно нужно отдохнуть, - он взял её под руку и они вместе поднялись в комнату.


***

На углу дома номер 44 на пересечении Бэйкер-стрит и Пикадилли стояли две фигуры, закутанные в мантии. На улице было темно и их лиц никто не видел. Мужчина и женщина подозрительно озирались по сторонам и о чем-то разговаривали:

- Нужно начинать действовать, а иначе будет поздно, - проговорила женщина.

- Ты уверенна, что все пошло по плану? – поинтересовался мужчина.

- Абсолютно. Я проверяла сегодня утром по моему шару, процесс давно уже пошёл.

- Очень хорошо, - мужчина прокашлялся. - У меня есть одна идея. Завтра буду воплощать её в жизнь.

- Ты будешь действовать в одиночку? – удивилась женщина.

- А ты как думала? В моём деле мне лишние люди не нужны. Об этом знаем только ты и я, надеюсь, так оно и будет. Ты понимаешь, о чём я?

- Не переживай, это останется между нами, - проговорила она.

- Встречи со мной не ищи, нас не должны видеть вместе. Как только дело сдвинется с мёртвой точки, я сам тебя найду. До скорого, – сухо проговорил мужчина и, закутавшись плотнее в плащ, перешёл на другую сторону улицы и скрылся за поворотом. Женщина натянула капюшон по самые глаза и тоже поспешила удалиться.