Глава 8.

В последнее время ее сильно волновал Джеймс, раньше такого не наблюдалось.
Это все Рим, это он вбил ей в голову, что Поттер любил ее по-настоящему. И почему она считала все его приглашения на свидания шуткой? Наверно она не верила в то, что кто-то действительно может ею заинтересоваться, тем более Джеймс Поттер, лучший ловец северной части Британских островов.
Поттер не задерживался рядом с одной девушкой дольше двух недель, но в отношении Лили, проявил завидное постоянство.

Надо же, он добивался ее внимания три года, это существенный срок. Неудивительно, что ему, в конце концов, это надоело, какой смысл гоняться за Лили, если любая девушка в школе, без лишних уговоров согласиться стать ему подстилкой. Самые хорошенькие удостаиваются звания подружек, но там не менее все в итоге будут брошены, ни одна не может привязать его к себе.
Тем более, вспомнила Лили, она так рьяно доказывала Джеймсу ее безграничную любовь к Тому, что оскорбила его. Нет, конечно, она и раньше старалась задеть юношу как можно больнее, чтобы он, наконец, отстал, но на этот раз она, видимо, перешагнула через допустимые границы, и гордый Джеймс решил наконец-то оставить Лили в покое, вместе с профессором Реддлом, которого считал недостойным внимания Лили.
Сейчас она лишь пожинает плоды своих опрометчивых решений. Лили была такой близорукой, когда дело касалось Джеймса, а это всего лишь расплата за близорукость. И неизвестно, простит ли он ее когда-нибудь.


Все ее мысли были заняты Джеймсом, в толпе она отыскивала его взглядом, что бы, снова убедившись в том, что он не обращает на нее ни малейшего внимания, кокетничая с какой-нибудь уродиной, мучится оттого, что не может быть рядом.

Без него, Лили чувствовала пустоту и одиночество.

Когда она встречалась с Томом, такого не было. Конечно, она скучала, хотела быть с ним рядом, но не так сильно.

Ей, оказалось, тяжело смириться с тем, что она, возможно, потеряла Джеймса.
Джеймс в отличие то Реддла оставался для нее загадкой Всегда открытый, как на ладони Том, был быстро изучен, в то время как Джеймс ни разу не был до конца откровенен с ней. Ей все больше хотелось знать о нем, о его чувствах, мыслях, переживаниях. Ей по-настоящему хотелось его понять, и чем больше времени проходило, тем сильнее становилось это желание.
Наверняка он чувствовал что-то подобное - Лили была просто уверена в этом - О боже! Я столько раз отказывала ему. Невероятно. Я не выдержала бы на его месте.
Лили завидовала цветущим отношениям Николь и Римуса, они ходили по Хогу только вдвоем, держась за руки, поминутно поглядывая друг на друга, и целовались вечерами в гостиной. Они так были заняты собой, что Лили снова осталась одна, она не обижалась ни них, все-таки Рим и Николь нашли свое счастье.
А вот она никак не могла подойти к Джеймсу и рассказать ему все, что наболело за время, прошедшее с начала четверти. Подойти к нему значило окончательно раздавить свою гордость, признаться в том, что она без него больше не проживет. Лили еще не была к этому готова.



...Лили снова посмотрела на Джеймса. Флиртует с какой-то рейвенкловкой, к тому же еще и младшекурсницей. И что он в ней увидел? - кто бы мог подумать, что Лили - ярая собственница, раньше в ней такое качество не проявлялось. Ей сильно захотелось подойти к этой шестикурснице, млеющей под взглядом Поттера и наговорить много едкостей, чтобы та убежала из зала вся в слезах. Но девушка осталась сидеть на месте, доедать свой ужин.
- Мисс Эванс. - она услышала голос директора, Лили развернулась, он стоял позади нее.
- Да, профессор. - удивительное дело, Дамблдор никогда не подходил к ученикам, обычно посылая за ними профессоров, оказавшихся поблизости, но: тут видимо было что-то особое, раз он подошел.
- Мне нужно поговорить с вами, зайдите ко мне в кабинет после ужина, пароль "Клубничный джем". - И он, не говоря ничего лишнего, вышел из главного зала...

Лили, придя к Дамблдору, догадывалась, о чем тот хочет переговорить с ней, и оказалась права. О Томе.
Он начал с того, что видел, насколько дорог ей был профессор ЗОТС, при этом, как показалось Лили, его глаза сверкнули за стеклами очков-половинок. Потом он спросил, как она себя сейчас чувствует, все ли наладилось, пришлось отвечать "Да", не будет же она грузить директора своими сердечными проблемами. А под конец разговора, произнес неоднозначную фразу: "Вы хотели быть вместе с профессором Реддлом... не все еще потеряно." - и выпроводил ее из кабинета, сказав, что скоро отбой и если она не поторопится, то ее дом может лишиться нескольких баллов. Пришлось уйти.
Та фраза, произнесенная директором, очень зацепила Лили. Значит ли это, что Том жив? Или нет? Что Дамблдор имел ввиду?
Она очень хотела еще раз увидеться с Томом Реддлом, поговорить, многое рассказать; он всегда ее выслушивал. Она так соскучилась по этому человеку... Но было и боязно, теперь она не могла сказать что любит Тома, хоть она и была с ним обручена. Теперь ее сердце принадлежало другому человеку. Джеймсу Поттеру, тому, кого она так долго отказывалась понимать, а, поняв, полюбила...

Девушка возвращалась в башню Гриффиндора, ноги сами несли ее по темным коридорам замка, оставалось совсем немного до портрета полной дамы, но на очередном повороте, ее внимание привлек какой-то шум. Девушка пошла на него, и вскоре оказалась напротив целующейся парочки, рейвенкловка и Джеймс...
Джеймс, прижав рейвенкловку к каменной стене, и одной рукой опираясь на стену позади девушки, жарко целовал ту. На нем не было очков, они покоились в руке шестикурсницы. Он часто и прерывисто дышал, покрывая поцелуями шею девушки, которая, казалось, совсем потеряла голову от счастья, так и стлалась перед ним.
Они не замечали Лили, глядящую на них с потерянным выражением лица.
Когда она увидела эту картину, ее сердце, ухнув, скатилось в пятки. Тело парализовало, она с удовольствием бы убежала отсюда, скрылась в своей комнате и постаралась бы все забыть, но как назло, ноги не слушались ее.



Сколько она вот так смотрела на целующуюся парочку, с точностью сказать не может никто. Но в какой-то момент Лили просто развернулась и пошла к гриффиндорской башне. Перед глазами стояла картина Джеймса с другой, стало трудно дышать, будто грудь сдавило железными тисками, и воздух казался раскаленным, девушка, не останавливаясь, развязала галстук, стягивающий шею, но это не помогло, было больно.
Он не принадлежал Лили, но почему у нее появилось впечатление, что Джеймс изменяет ей с этой рейвенкловкой. Она не останавливалась, но все никак не могла прийти...
- Эванс! - Ледяной голос прервал цепочку видений мелькавших перед глазами. Она медленно развернулась, оттесняя плотные слои загустевшего воздуха, все как будто под водой; звуки, свет, Джеймс...
- Ты все видела. - Начал он резким тоном. Это вывело ее из транса. Джеймс не спрашивал, он утверждал, он был уверен в том, что Лили стала свидетельницей сцены развернувшейся в одном из коридоров Хогвартса, что ж он был прав. Лили опустила глаза, не в силах выдержать взгляд светло-кофейных глаз, пылающих гневом.
- Да. - Тихо подтвердила она.
- Что тебе от меня нужно?! - он подходил ближе. - Ты постоянно следишь за мной! Думаешь, я не заметил? Ошибаешься! Что нужно?
- Ничего. - Ей было противно и больно, но альтернативы сложившейся ситуации не было, и оставалось только отвечать на задаваемые вопросы.
- Нет, говори, я хочу знать. "ничего" - неприемлемый ответ. Ты уже надоела мне... может тебе нужно списать домашку? - бери, списывай. Может, тебе нужны деньги? Что?
Девушка чувствовала, что попала в ловушку, из которой так просто не выбраться.
- Ничего. Мне. Не. Нужно. - Раздельно произнесла она еще более тихим голосом.
- Врешь. - Безаппеляционно. - Давай уладим все по быстрому и разойдемся. Врешь ведь.
- Вру. - Больше не было смысла лгать. Будь что будет.
- Тогда скажи правду.
- Ты.
Юноша изумленно замолчал, не в силах произнести ни слова. Несколько раз он открывал и закрывал рот, но так и не произнес ни звука.
А Лили будто прорвало:
- я не нуждаюсь ни в списывании, ни в деньгах. - Ее голос прерывался, она избегала смотреть в глаза. - И мне не нужен никто другой, только ты. Мне понадобилось три года, чтобы это понять... Джеймс... - они встретились взглядами, и она вдруг четко увидела, как плавится лед в его глазах. - Прости... - это произнести оказалось легче, чем она думала. - Я пойму, если ты оттолкнешь меня, наверно я как всегда не вовремя, у тебя уже и девушка, поди, есть. Прости... Я постараюсь тебя забыть. - Она хотела развернуться и уйти, как можно быстрее скрыться от него.
За спиной Джеймса начала мелькать рейвенкловка
- Джеймс! Ну, Джеймс!- канючила она, а он все продолжал смотреть в изумрудные глаза Лили, которые она так тщательно прятала, он не слышал этих причитаний - Ну пойдем. - Не отставала назойливая шестикурсница.
Теплая ладонь перехватила запястье Лили, заставляя остаться на месте.
- Я нужен тебе? - тонны надежды и недоверия в голосе. - Нужен?
И Лили поняла, что никуда теперь ей от него не уйти.
- Больше всех. - Прошептала она, и слова повисли в воздухе, разбивая в дребезги недоверие, подтверждая надежды. Лили шагнула к юноше, и расстояние между ними стало катастрофически маленьким.
- Поттер! - взвизгнула отвергнутая девушка за спиной Джеймса, который, улыбнувшись, обнял теплыми ладонями лицо Лили и склонился к ее губам.
До боли знакомый аромат моря и ландышей окутал девушку, воскрешая в памяти самые лучшие моменты жизни, и то одного прикосновения вдруг появилась внезапная слабость в коленях. Чтобы устоять на ослабевших ногах Лили обняла Джеймса за шею. В следующее мгновение губы Джеймса накрыли ее губы, и она, закрыв глаза, полностью отдалась поцелую. Каким-то чудом руки Джеймса оказались вокруг ее талии, и вот уже он держит ее в своих объятиях, нежно обнимая, ласково и бережно целуя, будто она самая ценная на свете...
Лили думала, что сойдет с ума от чувств наполнивших ее сердце, ноги совсем отказали, она стояла только благодаря крепким объятиям любимого.
Когда они оторвались, друг от друга никого уже не было по близости, никто и не был нужен...
Джеймс улыбнулся, и, медленно проведя ладонью по темно-рыжим волосам Лили, нежно прошептал:
- Сон?
- Нет. - Так же шепотом ответила она, и вновь потянулась к его губам. - Явь...



К одиннадцати вечера Николь и Рим остались в гостиной одни.
- Лили еще не вернулась. - Ник была всерьез обеспокоена отсутствием подруги. - Она никогда не задерживалась в коридоре после отбоя. Я волнуюсь.
- Никуда она не денется, вернется. В Хоге с ней ничего не случиться, наверняка ее просто Дамблдор задержал. - Рим попытался успокоить Ники.
- Ты прав...
Некоторое время спустя портрет полной дамы, скрывающий вход в гостиную Гриффиндора отъехал в сторону.
- Вот и Лили. - Рим точно почуял, что вошла она, но Лили была не одна... с Джеймсом, его запах тоже был хорошо знаком полуволку. Невозможно
Он повернул голову и увидел то, чего никак не ожидал от этих двоих.
Джеймс нежно обнимал Лили за плечо, прижимая к себе с таким отчаяньем, будто боялся, что она может исчезнуть в любой момент. Но Лили не собиралась исчезать.
По лицам обоих блуждали совершенно неописуемые, шальные улыбки, а внешний вид откровенно заявлял о том, что все как нельзя лучше:
На шее Джеймса безвольной тряпкой висел полосатый гриффиндорский галстук, три верхние пуговицы на рубашке были расстегнуты, волосы взлохмачены больше чем обычно. А Лили, с чуть припухшими от поцелуев губами и разметавшимися по плечам волосами, прижималась к Джеймсу, боясь отпустить.
Рим сразу понял, что не далее как минуту назад они до одури целовались перед входом в башню.
Счастливые Джеймс и Лили не замечали их с Ники, которая уже мерно посапывала на его плече. И Рим не стал себя выдавать. Он дождался пока Лили и Сохатый, поцеловавшись на прощание, разбредутся по своим спальням, чтобы всю ночь провозиться в своих кроватях, не сомкнув глаз, думая, друг о друге, и наутро снова встретиться в гостиной.
Он улыбнулся и закрыл глаза, в комнате пахло счастьем. Еще два человечка в этом мире, наконец, обрели друг друга...


Джеймс вошел в комнату, улыбаясь безумно счастливой улыбкой.
- Та рейвенкловка оказалась настолько замечательной? - с иронией спросил Сириус, глядя на друга. Ему не нравились все эти похождения Сохатого, но образумить юношу не получалось.
- Кто? - улыбаясь, спросил он. - Какая рейвенкловка?
- А, уже не рейвенкловка? Еще кто-то был? - Блэк полностью повернулся к Джеймсу и пристально на него посмотрел. - Или ты все сделал по быстренькому и даже имени ее не запомнил?
Джеймс был изумлен.
- Нет, ничего такого сегодня не было - он вдруг рассмеялся. - Было лучше.
- Интересно. Я хотя бы знаю ее? - Бродяга хоть и был недоволен другом, но все же не смог сдержать любопытства.
- Знаешь, конечно, знаешь. - У Джеймса глаза блестели как после последнего, выигранного у Слизерина, матча по квиддичу. - Моя Лили, теперь действительно моя.
- Приглючило? - недоверчиво осведомился Сириус.
- Нет... - он снова засмеялся и, откинувшись спиной на кровать, поведал. - Она любит меня, Бродяга, представляешь, любит...
- Лили призналась тебе в любви? - Сири присвистнул. - Обалдеть.
- Ну, она этого не сказала... за нее глаза все рассказали... - Джеймс, казалось, сейчас без метлы начнет парить под потолком.
- Тогда, мои поздравления. - Сириус от души пожал руку друга. - Чур, я буду шафером на свадьбе!


А потом все было как во сне, они везде ходили только вместе, постоянно переглядывались, нечаянно касались друг друга, целовались за трибунами квиддичного поля и постоянно переплетали пальцы рук.
Джеймс никак не мог поверить своему счастью, Лили постоянно смеялась. Они стали неузнаваемы. Самая влюбленная пара Хогвартса.
Он часто носил свою девушку на руках, дарил цветы, и ради ее поцелуев поймал снитч через три минуты после начала матча, он не мог провести без нее и получаса.
А Лили... впервые за несколько лет у нее на душе было спокойно и светло. Знать что он только для нее, чувствовать, что рядом есть человек, для которого она дорога, и который готов ради нее на все. Ей так долго этого не хватало. Он так трогательно заботился о ней, так нежно ухаживал, и она никак не могла понять, что на протяжении трех лет заставляло ее думать, что Джеймс не способен серьезно влюбиться...



***

Близился день Святого Валентина, и Джеймс хотел сделать его незабываемым...

- Помнишь, год назад, на прошлый День Святого Валентина я пригласил тебя в Хогсмид, в Королевство Сладостей?
- Помню.
- Ты меня так отшила, весь Хогвартс слышал...
- Да, ты был смущен.
- Тебе нравится меня смущать???
- Тогда мне казалось, что у тебя завышенное самомнение, и я считала, что исправить это не помешает... и... ты такой хорошенький, когда смущаешься. А приглашать девушку в Королевство сладостей в такой праздник может только законченный идиот...
- Я идиот? Постой... хорошенький? Я думал, что девчонкам нравятся крутые парни.
- Не всегда. Раньше ты мне нравился, когда выглядел ранимым, нежным... меня к тебе привлекла не твоя крутизна.
- Тогда я болван... В любом случае, приглашаю тебя завтра к мадам Розмерте, в "Три метлы".
- Я могу ответить "нет"?
- Что? Почему "нет"?
- Значит "нет" тебя не устраивает?
- Конечно. Еще бы. Ты должна ответить "да", я уже все продумал... В конце концов, ты моя девушка или кто?
- ОК. Уговорил. ДА, я согласна.
- Здорово! Это будет самый лучший празд...
- Ой, Поттер, чувствую это не к добру...


Этот день оказался поистине фантастическим.
Он начался с того, что Джеймс, прямо в спальню Лили, на своей метле, доставил букет роскошных лилий, что поразило ее до глубины души. А после завтрака всех отпустили в близлежащую деревню, Хогсмид. Лили и Джеймс болтали, целовались, смеялись и снова целовались, поздравляли всех с праздником и опять целовались. У Мадам Розмерты их ждал вкуснейший кофе и уют небольшого кафе. Они вспоминали многочисленные моменты их жизни, в основном ссоры и стычки, но это было даже весело:
- Я когда твои глаза на третьем курсе увидел, сразу понял; влюбился, безнадежно.
- А до этого не видел?
- Нет, знаешь, до этого я видел только твои волосы, улыбку, тебя, а не твои чувства и переживания. А тогда... в твоих глазах было все как на ладони, я будто в душу тебе заглянул... как глубины моря, затягивает...
- Действительно?
- Да. - Он отпил немного кофе, и, улыбнувшись, поправил ее челку. - Видишь ведь, затянуло и не отпускает.

Самым приятным подарком от Джеймса был длинный шарф, изумрудного цвета.
- Почему зеленый? - Лили была удивлена выбором цвета.
- Как твои глаза. Я сам вязал. - Он был горд.
- Сам? - девушка рассмеялась.
- Что смешного? - всерьез нахмурился Джеймс. – Я думал о тебе, когда вязал его.
- Это мило, но… ты вяжешь? - она никак не могла унять улыбку. – Поверить не могу
- Ну да, что я не имею права связать тебе теплый шарф, ты всегда забываешь свой в комнате, вот я и решил сделать такой подарок... А что не нравится?
Лили обняла Джеймса и ласково поцеловала в щеку.
- Нравится. Очень.
- Я его защитил заклинаниями.
- Какими? Их много?
- Ну, непромокаемости, согревающими, связными...
Она не сдержала восхищения:
- Да с таким шарфом море по колено и горы по плечо.
- Ну да, - скромно ответил Джеймс. - Я старался...

А потом прогулки под звездами, купание в сугробах и несчетное количество поцелуев на морозном воздухе. Они были без ума то счастья...



***

Лили вернулась к себе в комнату поздно ночью, когда все уже давно спали. Последние слова сказанные Джеймсом перед расставанием все еще грели душу "Я люблю тебя, солнышко.". Она улыбнулась, после этих слов она, несмотря на позднее время, не чувствовала усталости. Ей было хорошо.
Девушка подошла к кровати и начала ее расправлять, когда она уже хотела залезть под теплое одеяло, ее внимание привлек свет, идущий из нижнего ящика тумбочки, ярче люмоса.
Она, присев на корточки, выдвинула ящик, и чуть не потеряла равновесие. Светилось колье, подаренное Томом. Изумруд в центре сиял ярким, переливчатым светом.
Лили, осторожно, дрожащими руками взяла колье, и поднесла к лицу. Такое теплое...
- Том? - она удивленно прошептала его имя, изумруд мигнул. Неужели Дамблдор был прав?
Толпа мыслей пронеслась в голове; прошлое, настоящее... Он жив? Он жив... - ее неожиданно одолела надежда. Безумно хотелось поговорить с Томом, все объяснить, все рассказать. Лили осторожно погладила изумруд, и тот погас... Том этой ночью больше не откликнулся, и стало тревожно...
Если он жив, то я могу его найти... господи, а Джеймс?
Я хочу быть с Джеймсом... но Том, мы с ним обручены... нет, он поймет. Он всегда меня понимал. - Она запуталась, пытаясь разобраться в своих чувствах, и решили пока ничего не предпринимать. Ждать когда Том свяжется с ней в следующий раз. Невыносимо.
Всю ночь она металась по кровати, не в силах уснуть, и утром выглядела измученной. Даже душ не помог.
Какие только мысли не посетили ее этой ночью; она не могла сразу свыкнуться с мыслью о том, что ее жених все же жив. Лили давно смирилась с неизбежностью, и пересилить себя было трудно. Были и сомнения; рассказывать ли Дамблдору. Был и страх; она изменила Тому, влюбившись в другого. Все это не давало успокоиться...
Но точно решенным было одно: Она, несмотря ни на что будет с Джеймсом!

- Лили, солнышко, доброе утро. - Джеймс подсел за парту рядом с ней. - Николь сказала, что ты нехорошо себя чувствуешь. Что случилось?
А Лили только отвело взгляд в сторону.
- Ничего. Все в порядке. - Она врала.
- Нет, не в порядке. Я могу чем-то помочь? - он действительно был взволнован. Лили не появилась на завтраке, и вообще вела себя как-то странно, не могло же это быть последствием дня всех влюбленных.
- Нет. Справлюсь сама, не маленькая. - В ее голосе опять начали проявляться знакомые интонации, которые Джеймс слышал на протяжении неполных трех лет. И тут ему впервые по-настоящему стало страшно, неужели это все. Не может быть, чтобы их счастью было отведено лишь три недели...
Лили, что-то сильно волновало, она постоянно, нервным движением правой руки заправляла волосы за ухо, оглядывалась по сторонам, ища кого-то, а пальцами левой отбивала быстрые трели по парте...
Джеймс как можно нежнее накрыл ладонью ее руку, которая было холодной как лед, Лили, вздрогнув, подняла на него глаза, своим прикосновением он вывел ее из задумчивости. Она горестно улыбнулась, и вдруг прильнула к Джеймсу, и он обнял ее, успокаивая. Что же все-таки случилось?
- Лилочка. - он гладил ее по спине и по темно-рыжим волосам, успокаивая, пытаясь помочь. Но это не помогло, ему самому начали передаваться ее волнение и страх. - Успокойся, все хорошо. Скажи мне, что случилось? - он попытался поцеловать ее волосы, но Лили отпрянула.
- Я ничего никому не скажу. - С какими-то надрывными интонациями в голосе произнесла она, и, поднявшись с места, вышла из класса в коридор.
Оставалось только гадать, что же все-таки случилось, но Джеймс гадалкой не был и становится ей, не собирался.
Ему нужны были четкие ответы, и чем быстрее, тем лучше, он встал и отправился следом за девушкой.

Лили он нагнал, когда та спускалась по лестнице вниз, видимо в общий зал. Перекрыв ей путь он готов был выпытать все.
- Не устраивай истерик. – В ответ она посмотрела на него полными отчаянья глазами, заставив его растерять всю решимость. Он готов был сдаться, только бы больше не видеть эти глаза такими. - Рассказывай. - Уже не таким уверенным тоном произнес он.
- Прости, Джеймс. - Она обняла его, и, положив голову на его плечо, сказала - Я не могу тебе сейчас ничего рассказать, пойми. Когда я смогу пересилить себя, то все расскажу. Я не хочу с тобой, из-за глупостей, ссорится...
И он отступил, обняв ее, поцеловал золотисто-рыжие волосы. - Милая моя...


Лили была в ловушке. Том жив. Он намерен вернуться. Откуда-то она об этом знала, а вот Дамблдор не в теме, у него свои директорские дела, и до него никак не достучишься. Она видела, как Джеймс ради нее пытается смириться с неизвестностью, волнуется, переживает, любит ее. Она не хотела возвращения Реддла, Лили нашла свое счастье с другим. В отличие от Тома он не стеснял ее, в его присутствии она чувствовала себя свободной, любимой, красивой, а с Томом было по-другому. С ним приходилось прятаться и тщательно конспирироваться, сходить с ума то безызвестности и желания быть вместе. Он притягивал Лили своей таинственностью и темнотой, а ей, как птице, хотелось воли и свободы, но она, очарованная его обаянием, не понимала этого.
Вот уже неделю медальон светился каждую ночь, по полчаса. А потом опять погасал, но и этих полчаса хватало, чтобы понять, скоро появится сам Том. Неясным было, почему он не появился раньше... уж лучше бы вообще не показывался...



Но этой ночью все изменилось.
Ожерелье не сияло, Лили долго пролежала, глядя на него, и так и заснула, не дождавшись сигнала. Бог его знал, почему она все еще продолжает ночи напролет смотреть на колье, девушка не могла его выбросить, как ни пыталась она избавится то украшения, оно не желало уходить, будто обладало собственной волей...

Она проснулась в середине ночи, от страха. Девушка резко села на кровати, вглядываясь в темноту, пытаясь понять, где находится. Поняв, что в Хогвартсе, она немного пришла в себя, но страх тут же схватил ее снова, она отползла к спинке кровати и подогнула под себя ноги.
На другом конце кровати сидел человек. Он, согнувшись, и положив лоб на руки, не двигался. Следуя всем доводом разума, она поняла, что этот мужчина вообще не мог находиться здесь, ступени не пустили бы его, и почему именно ее кровать? Разве что... Том... Она, всхлипнув, закрыла рот рукой, но он уже понял, что она не спит. Том повернул к ней свое лицо, и... буквально пронзил взглядом рубиново-красных глаз...
- Лили. - Прошелестел его голос. Мужчина, со змеиной пластикой придвинулся ближе к ней. А Лили потеряла дар речи. Это существо с прозрачной, фосфористой кожей, тонким носом и узким разрезом глаз действительно было Томом. Сердце не могло ошибиться.
Подавив растерянность и страх, она прошептала:
- Том?
Существо, совершенно не стесняясь, обняло ее, и сухими, обветренными губами начало в темноте искать ее рот. Лили вырвалась из его объятий и в ужасе закричала, соскочив с кровати. Она думала, что все девчонки тут же проснуться, но никто даже не шевельнулся.
- Что... Почему... - она чувствовала, что нужно быстрее бежать из комнаты.
А существо, когда-то бывшее Томом Реддлом прохрипело, отвечая на немой вопрос:
- Я их только усыпил. Не бойся... - в его глазах появилась грусть. - Любимая, не бойся. Это все тот же я, Том. Я так соскучился... Помнишь, мы хотели быть вместе? Мы будем... я живой...
Лили, не поворачиваясь к нему спиной, осторожно попятилась к стене.
- Нет. - Тихо начала она, выставив руку вперед. - Мы не будем вместе. Нас уже нет - она почувствовала, как Том напрягся, но продолжала. - Ты замечательный, но нам не быть вместе. За время твоего отсутствия многое изменилось... я хочу, чтобы мы остались только друзьями. Согласись. - Она просила, заранее зная, что он не согласится. - Я не люблю тебя больше чем друга, я не смогу быть с тобой...
- Почему? - Том злился, он стал учащеннее дышать. Надвигаясь на девушку, Реддл заговорил шепотом, и это звучало зловеще. Будто затишье перед бурей...
- Кто? Кто у тебя появился? Я вижу, что у тебя кто-то есть. Предательница! Изменщица! - он закричал. - Ты обещала мне, помнишь, обещала! - Он уже был в двух шагах от Лили, и ей в голову вдруг пришла мысль о том, что он невменяем, Тома не надо было злить. Ничего не оставалось кроме как вжаться спиной в дубовую дверь спальни, чувствуя как могильный холод каменного пола, распространяется по всему телу.
- Да. - Выдохнула она. - Ты прав. У меня есть парень, и мы с ним любим друг друга. - Слова вылетали из горла против ее воли, но Лили никак не могла их остановить. - Прошу, оставь нас. Уйди. Я знаю, тебе тяжело это сделать, но пойми, у нас с тобой все равно ничего бы не получилось. Рано или поздно я поняла бы, что это всего лишь дружеская любовь, никак не то, что мы пытались из нее вылепить. - Она взывала к сознанию Реддла, и ей показалось, что до него дошло, он изменился в лице, выглядел мягче.
- Девочка моя, ты просто боишься меня. - Нет, он не понял. - Я верну себе прежний облик, поверь, ради тебя я...
- Мне не важно как ты выглядишь, пойми, наконец, все кончено! - закричала Лили. - Мы! Никогда! Не! Будем! Вместе!
И он, наконец, понял...
- Нет! - шагнув к девушке, Том сжал ее горло в тисках своих пальцев, вдавив ее в дверь. Она пыталась позвать на помощь, хоть кого-нибудь, но ей катастрофически не хватало воздуха, Лили неотвратимо, непреодолимо задыхалась. Том сверкал глазами.
- Ты такая же, как все! Ты тоже бросила меня! - он резко отпустил девушку, и она упала на колени, кашляя и захлебываясь воздухом. - Все кого я любил, кому верил, предали меня, и ты не исключение! Я любил тебя, понимаешь!? Любил! По-настоящему... - он что-то говорил, ходил по комнате, не глядя на Лили, рассказывая ей какие-то вещи, пытаясь вернуть, но было поздно. Она поняла, какой он, в тот момент, когда Том сдавил ее горло пальцами, она видела в его взгляде обжигающую ненависть ко всему миру, почти животную злость и кровожадность...
На ее тумбочке, рядом со злосчастным колье все еще лежала волшебная палочка, во что бы то ни стало, Лили должна была добраться до нее. Но это не удалось.
- Я убью тебя! - он с хрипом бросился к девушке, безуспешно пытающейся все же добраться до тумбы, и она закричала. Так сильно, так отчаянно, что он, зажав ладонями уши, остановился...
Когда воздух в легких кончился, в комнате повисла тишина. Руки Тома задрожали, он хищно улыбнулся, а на лестнице, ведущей в спальню семикурсниц, уже слышались сонное ворчание профессора МакГонагалл, и топот нескольких пар ног. Реддл, зло сверкнув глазами, бросился к окну, и в следующее мгновение его уже не было в комнате...

Когда разбуженная среди ночи Минерва МакГонагалл вошла в спальню семикурсниц гриффиндора она собиралась резко отчитать нарушительницу покоя, но представшая ее глазам картина лишила ее всех планов по назначению взысканий и отчетом перед директором.
В середине комнаты, сидя на холодном каменном полу в одной ночной рубашке горько плакала Лили Эванс. Беспокойный февральский ветер трепал ее волосы. Все остальные обитательницы комнаты спали...