Глава 7.

- Так, что там по рецепту? - он сверился со своими записями. - Сушеные листья кардамона... так, ага... цветы бессмертника...
Том Реддл создавал очередную порцию зелья омоложения, полученного им самим, экспериментальным путем.
- Нет, это не зависимость... - шептал он себе под нос слова ободрения. - Нет, это ради нее...
Профессор ЗТОС очень давно не прибегал к помощи омолаживающего зелья, но его тянуло к нему, как наркомана тянет к героину. Реддл оправдывал свои действия тем, что Лили на днях заметила лучики морщинок в уголках его глаз, но это было не так, он боялся признаться себе в том, что зависит от чудодейственного варева.
Это все для тебя, дорогая, мы будем вместе...
- Так... слеза дракона, три меры... - он задумчиво посмотрел на волосы вейлы, купленные в Хгсмиде на прошлой неделе, что-то в них казалось неправильным. - Хм... - но он отогнал от себя нехорошие предчувствия, и, взяв несколько волосков, занес их над котлом.
Реддл уже чувствовал на языке вкус лекарства от всех бед...
Как в замедленной съемке, золотистые волосы падают в черный котел, взрывающийся пузырьками волшебного напитка. Реддл улыбается, но что-то не то...
...это был не волос вейлы, а локон русалки... - радость ускользает с лица профессора и сменяется отчаяньем... Комната тут же наполняется кроваво-красным светом, будто все в крови, треск ломающихся стекол и душераздирающий крик молодящегося профессора...


- Что здесь делает Дамблдор?
- Где профессор Реддл?
- А что случилось?
- Тихо! - Директор подошел к доске, и, повернувшись лицом к классу, обвел учеников строгим взглядом. - Сегодня урок защиты от темных сил буду вести я. Профессор Реддл покинул нас, надеюсь ненадолго.-

-А что с ним? - Снейп, просто боготворящий преподавателя, заметно встревожился.
Директор просто проигнорировал его вопрос.
- Мистер Снейп, тема нашего сегодняшнего урока: Обращение с драконами, элементарный уровень.
Никто не посмел ослушаться Дамблдора, и очень скоро почти все забыли про отсутствие Реддла, настолько увлекательно старый маг рассказывал о драконах.
Одна Лили Эванс весь урок не находила себе места, по окончании занятия девушка собрала свои вещи и подошла к директору.
- Профессор Дамблдор? - старик повернулся и посмотрел на нее сквозь очки-полумесяцы.
- Да, мисс Эванс. - такое ощущение, что твой мозг сканируют.
- Я только хотела...
- Мисс Эванс, я не могу сказать вам, где находится профессор Реддл, я не знаю.... - в глазах мага мелькнуло что-то очень похожее на отчаянье. - В его комнатах пусто, все стеклянные предметы разбиты, книги обгорели, а пол покрыт черным осадком неизвестного мне соединения. - Он вздохнул - я не хочу лишать вас надежды не его возвращение, но возможно, вы никогда его больше не увидите. - Лили была ошеломлена откровенностью директора. - Поиски профессора уже ведутся...
- Не верю... - она бесцеремонно перебила главу школы. - зачем вы все это мне рассказали? - спокойным голосом спросила она. - Абсурд какой-то, мы вчера с ним разговаривали...
- Мисс Эванс. - Дамблдор положил ладонь на ее плечо и тихо сказал. - Северное крыло, четвертый этаж, комната в конце коридора. Мне не хочется верить в его исчезновение, но у меня нет никаких доказательств того, что Томас остался жив. - Немного помолчав, выжидая пока до Лили дойдет смысл сказанных им слов, он добавил. - И зайдите к мадам Помфри, пожалуйста. Приятных вам рождественских каникул.
Лили развернулась и медленно, будто находясь в вакууме, пошла к выходу из класса. Она не верила в услышанное.
Нет, конечно, Том не исчез, сейчас она придет к нему в комнату и обнимет его, они вместе посмеются над веселым розыгрышем директора, на которого нашло веселое маразматическое предрождественское веселье, и все будет как раньше.
Вот только на сердце почему-то очень тяжело.



Лили постучала в двери комнат Тома.
Тишина...
Она толкнула дверь, и та с легким скрипом отворилась вовнутрь. Да. Все точно так, как описывал ей Дамблдор: в комнате, тормоша обгорелые страницы книг, гуляет сквозняк, по полу, припорошенному черной пылью, тут и там разбросаны осколки битых стекол. За окном конец декабря, и снежные поля на много километров от школы волшебства и магии.
И такая жуткая, угнетающая тишина...
Девушка прошла вглубь комнаты и осмотрелась.
Это не может быть его комнатой. Я, верно, ошиблась. - Она подошла к письменному столу, и автоматически выдвинула верхний ящик. На стопке каких-то бумаг лежала фотография, подаренная ей самой Тому, в начале октября. Совершенно обычная, маггловская, неподвижная фотография...

- Можно?
- Да.
- Глядя на нее, я буду думать о тебе.

Воспоминание вспыхнуло, принеся с собой осознание того, что именно Том Реддл жил в этой комнате.
- О боже... - она, дрожащей рукой, взяла фото. На глаза неумолимо наворачивались слезы. - Как это? Том? - Ноги Лили подкосились, и она осела на пол. Прислонившись лбом к ножке стола, девушка тио заплакала.
Появилось, и не собиралось проходить, ощущение того, что в груди стучит часовая бомба, которая в любой момент может взорваться, детонатором может послужить что угодно. А пока слезы беспрестанно катятся по лицу.

Лили сидела в покинутой, холодной комнате на полу, и совершенно не чувствовала, что окоченела, и дрожит как осиновый лист. Ей было не до того, от горя она вообще не могла связно мыслить.
- Тише, тише - чьи-то заботливые, теплые руки, подняли ее с пола, поставили на ноги, повели прочь из комнаты.
И Лили, не сдержавшись, заревела в голос, выплакивая всю боль, горечь и одиночество, которые почувствовала когда поняла, что Тома больше нет. Уткнувшись носом в плечо медсестры, она рыдала навзрыд, не чувствуя в себе сил даже просто объяснить мадам Помфри, причину такого ее поведения, ну а медсестра, казалось, все отлично понимала, и только ласково приговаривала: "Тише, тише, девочка, все уляжется..."
Когда они, наконец, оказались в лазарете, мадам Помфри уложила Лили на кушетку, укрыла девушку потеплее, чтобы согреть, и дала зелье для сна без сновидений. Когда Лили провалилась в сон, медработница, отправилась к Дамблдору.
Был последний день первого учебного полугодия.



***


Когда Лили очнулась, была уже глубокая ночь. У девушки страшно болела голова, но она очень ярко помнила события минувшего дня.
Ей безумно хотелось надеяться на то, что это был всего лишь дурной сон.
Лили поднялась с кровати, и подошла к окну. Открыв форточку, она вдохнула морозный ночной воздух.

Слез не было, все они были выплаканы вчера, осталось лишь ощущение того, что легкие забиты ватой; было очень трудно дышать.

- Девочка моя, мы всегда будем вместе, слышишь?
- Ты фантазер.
- Может быть, но это нам не помешает быть рядом всегда. В болезни и здравии, в...
- Я люблю тебя...

Она обхватила себя руками, чувствуя, как мурашки бегут по коже.
Как так? Я здесь, а его уже нет.
Вчера мы были вместе, но обнимал меня, что-то говорил, а я практически не слушала его... мы были так близко...
Если бы я знала...
Почему мне никто ничего не сказал? Я бы его предупредила, я бы умерла за него.
Если бы я знала...
Она стояла возле окна, вглядываясь в черноту ночи, и никак не могла вспомнить его лицо. В воспоминаниях проступали отдельные черты его внешности: глаза, нос, губы, овал лица, но они никак не хотели соединиться в цельный образ.
Лили безмолвно глядела в черное небо, нависшее над Хогвартсом.

Наступали рождественские каникулы. Сегодня днем ученики сядут в Хогвартс-Экспресс, и отправятся к себе домой, а она останется в замке.
Лили отпросилась у матери остаться в Хоге, для того, чтобы провести каникулы вместе с любимым.

Они планировали провести обе недели праздников неразлучно. Том пообещал ей незабываемое времяпрепровождение, а получилось... Насмешка фортуны...
Нет, она выплакала не все. Девушка почувствовала, как ее глаза опять наполняются слезами. Лили закусила губу, чтобы удержать ненужные рыдания. Она медленно вернулась на свою кровать, но так и не смогла уснуть, до самого утра проплакав в подушку...



Утром пришла медсестра и привела с собой профессора МакГонагалл, декана Гриффиндора. Та посмотрела на девушку глазами, полными сочувствия, сказала что-то утешающее, и, так и не дождавшись от Лили ответа, ушла, натянуто улыбаясь.
Девушка даже не слышала слов декана. Ей было абсолютно без разницы, что там говорила ей строгая классная дама. Эмоциональный взрыв сменился полной апатией. Лили только и делала, что вспоминала Тома, с головой погружаясь в глубины своей памяти, только в прошедшем она находила смысл, остальное потускнело, и казалось теперь мелочным и неважным.
К полднику Лили безумно надоел вид лазарета, и она решила вернуться к себе. Не сказав никому ни слова о том, что уходит, девушка оделась и пошла в башню Гриффиндора.
В школе было тихо и пустынно. Ученики, в большинстве своем, покинули стены школы на две недели, и теперь по коридорам лишь изредка проплывали приведения, да походили профессора, Хогвартс был домом и для тех и для других. Но все они, занятые своими предрождественскими заботами, не желали замечать, одиноко бредущую по замку девушку. Никто даже не попытался с ней заговорить. И, постепенно, благодаря тишине и холоду, окутавшим замок, девушка пришла в себя. Пустота, царствующая в школе, отрезвила и привела ее в чувство, она даже смогла связно мыслить.
Зайдя в гостиную, девушка в который раз удивилась тому, что везде так тихо. Она никогда раньше не оставалась на зимние каникулы в школе, при любой возможности Лили ехала домой, к семье.
Она нерешительно поднялась в свою комнату. Там был настоящий бардак, разумеется, сегодня все валялись в своих кроватях, сколько им вздумается, и поднялись только в самый последний момент. Так было всегда, насколько помнила Лили. Из четырех кроватей, стоящих в комнате, только одна была в идеальном порядке. Ее гармонию нарушали лишь сверток и записка для Лили.
Девушка подошла к кровати и, взяв записку, развернула ее. Ну конечно, Ник.

Тебя не было весь день. МакГонагалл сказала мне, что ты в медкрыле.

Поправляйся. Надеюсь, тебя выпишут еще до рождества, но в любом случае, не раскрывай подарок раньше ночи с 24 на 25 декабря.
Приятных тебе каникул.
Твоя Ник.
P.S. Передавай привет Тому. Люблю! Целую!
Пока!

Передавай привет Тому. - Эти слова задели за живое, Лили, отбросив записку подруги в сторону, сорвалась с места, и, распахнув дверь, шумно спустилась по лестнице. Оказавшись в гостиной, она направилась к выходу. Каменные стены давили на нее, хотелось побыстрее выбраться из замка. Не видя ничего вокруг себя, она вихрем пронеслась по гостиной.
- Куда ты? - голос возник из ниоткуда, но помог замедлиться. Она оглянулась.
На диване, с толстенным фолиантом на коленях сидел Римус Люпин, и с интересом смотрел на Лили.
- Вот уж никогда бы не подумал, что ты можешь передвигаться с такой скоростью. - Он ласково улыбнулся ей. – Может, все-таки составишь мне компанию, а то общаться с книжкой очень надоело.
Лили немного помолчала, обдумывая услышанное, а потом согласилась. Может он сможет отвлечь меня от мыслей?
- Да, конечно. - Она подсела к оборотню. Она разговаривала с Римом впервые, после того, как узнала его тайну, и, чего уж там скрывать, немного нервничала. Сев на некотором расстоянии от него, Лили заглянула в книгу, которую он читал. Ну конечно, ЗОТС. ЗОТС... Оборотни.
- Не бойся. - Он насмешливо улыбнулся. - Я не кусаюсь.
- Да. - Девушка пододвинулась ближе. - Зачем это? - она ткнула пальцем в книгу.
- Да, знаешь ли, надо же что-то читать. - Рим захлопнул фолиант и повернулся к Лили - Я думал, что ты уехала домой. Такой сюрприз, честно, почему ты осталась?
- Вот, видишь, так получилось, что я здесь... - в голову опять лезли мысли вызывающие слезы.
- Что-то случилось? - спросил мародер, заглядывая в ее лицо.
- Да нет. Все в норме. - Лили тускло улыбнулась.
- Ну, раз все хорошо... - он развел руки в стороны - сегодня последний день уходящего года, не хочешь прогуляться по улице? Последний раз в этом году…
- На улицу? Хорошо.
- Тогда чего мы ждем? Одевайся, и пойдем.
И они отправились на улицу. До самого позднего вечера Лили и Рим гуляли по парку и территориям, принадлежавшим Хогвартсу. Двое семикурсников, как маленькие, играли в снежки, валялись в сугробах и лепили снеговиков.
Люпин оказался интересным собеседником, он много знал, умел интересно рассказывать, и, видимо поняв, что у Лили на душе не очень хорошо, старался быть как можно более тактичным. К концу их прогулки Лили четко знала, что оборотни иногда бывают не такими страшными как в детских сказках.
В общем, в главный зал они пришли поздно; уставшие, мокрые и довольные до кончиков ушей, - а за праздничным столом уже сидели профессора и небольшая горстка учеников.
Как только Лили увидела, обращенные к ней лица Директора, мадам Помфри и остальных присутствующих, она тут же вспомнила о Томе. Его место за общим столом пустовало.
Как я могла забыть? - опять стало душно.
Рим, тихонько дотронулся до ее плеча, он она, всхлипнув, оттолкнула его руку, и, закрыв рот ладонью, резко развернулась и выбежала из зала, где, в повисшей в воздухе тишине, ее шаги звучали подобно ударам грома.



- Что с тобой? - Люпин догнал Лили на полпути к башне. - Лили! Притормози! - его рука сильно сжала ее запястье, девушка нехотя остановилась, ее плечи подрагивали, будто от беззвучных рыданий.

- Ты чего? - Рим приподнял ее лицо, обхватив подбородок двумя пальцами, она действительно ревела. - Пойдем! - взяв ее за руку, он повел девушку за собой, в башню, не задавая по пути лишних, ненужных вопросов.
Оказавшись в родной гостиной, он усадил ее на диван, и строгим, учительским голосом велел рассказать все, без утайки.
Сначала Лили не могла произнести ни слова, и только открыв рот, начинала рыдать с новой силой, но потом, немного успокоившись, все же смогла объяснить Риму причину своего поведения, юноша ни разу не позволил себе за все это время шутки или смешка.
Когда она закончила рассказ, Рим понял, что не знает, как ответить, чем ее подбодрить. Лили, давно переставшая всхлипывать, просто сидела и смотрела на огонь, пылающий в камине.
- С рождеством, Лили. - Только и смог произнести он. Новый год давно уже начался.
- Спасибо. - Шепотом ответила она.
Остаток ночи они провели, сидя на диване плечом к плечу, не говоря ни слова, слушая потрескивание поленьев и уютную тишину, воцарившуюся в комнате после всех рыданий и успокоений, которые увидали стены гостиной за эту длинную ночь. Каждый думал о своем. Рим о том, что же ему теперь делать вот с такой, разнесчастной Лили, а Лили о Томе. Удивительно, ей стало легче вспоминать его после того, как она высказала свои переживания. Боль от потери близкого человека не ушла окончательно, но существенно утихла. Теперь Лили могла позволить себе вспоминать Тома без щемящего чувства несправедливости, поднимающегося в груди.


***


Все каникулы Лили и Римус провели вместе, Люпин влиял на девушку успокаивающе, она не чувствовала себя рядом с ним неловко. Рим стал для нее как брат. Он помог ей в долгих разговорах и спорах выяснить, что Лили любила Тома из-за того, что тот дал ей понимание, защиту и тепло в трудный момент, все то, чего ей так долго не хватало. Это была не такая любовь, на которой должны строиться браки, а такая, которая порождает дружбу.
Реи, кстати, тоже не остался перед Лили в долгу, и поведал девушке о себе, в частности, что он боится полнолуния, самого себя, предстоящих экзаменов, и что давно и беззаветно влюблен в Николь, чего Лили от него никак не ожидала. Девушка честно пообещала Риму сделать все возможное для развития их с Ник отношений.
И было еще одно: Римус, разговаривая с Лили, часто вспоминал Джеймса.



- Он сильно изменился. Ты заметила?
- Нет. Не до того, знаешь, было.
- Он больше не смотрит в твою сторону.
- Я, по-твоему, должна что-то сделать? Не хочет и не смотрит, мне не важно.

- Ты выглядишь просто потрясно. Прежний Джеймс сразу пригласил бы тебя на свидание.
- Я не пошла бы.
- Зря, прежний Джеймс любил тебя.

- Он как-то сказал мне, что ты когда-нибудь будешь с ним.
- Правда? Какая самоуверенность.

- Если честно, я раньше никак не мог понять, что такого особенного нашел в тебе Джеймс, теперь вижу, ты и вправду замечательная.
- Он говорил, что я замечательная?
- Да, только тобой и бредил, рассказывал какая ты добрая, красивая, смелая, умная и т. д. Понимаешь? А Сириус все над ним посмеивался, спрашивая, почему же умная и смелая не хочет идти на свидание с Джеймсом Поттером, лучшим учеником и самым крутым парнем в школе, разве, не видит, какой он умница и красавица.
- А что Джеймс?
- Грозился наслать на Сири самое страшное и необратимое проклятие из всех, что он знает.
- Вот уж никогда бы не подумала...

- А у Джеймса сейчас есть девушка?
- Должно быть, тебе зачем?
- Так просто, интересуюсь...



- Он, правда, слушает Rolling Stones?
- Жить без их песен не может.
- И Queen?
- Да, зачем ты спрашиваешь?
- Э-э-э просто...
- Он тебе нравится?
- Нет...
- Врешь. Нравится ведь, я же чувствую.
- Нет, не нравится.
- Ну, мне то ты можешь сказать, я никому, могила.
- Рим... забудь.

- Он теперь никогда обо мне не вспоминает?
- Да.
- Даже вскользь?
- Да.
- Думаешь...
- Что?
- Забудь...



***



- Ник, привет! Как дела? - на Николь, только что вошедшую в спальню, сразу же обрушился град вопросов от Лили. А под конец. - Я соскучилась!
- А ты как? Что у вас с Томом? Рассказывай. - Ответом стало грустное лицо и отчужденный, глухой голос подруги.
- Тома больше нет.
- Что? - Николь чуть ли не до потолка подпрыгнула, услышав это. - Разыгрываешь? Нет, не разыгрываешь.
Лили сидела притихшая, и отрешенно водила пальцем по колену.
- Как ты? Плохо? - она присела рядом и обняла девушку, стараясь утешить.
- Мне Рим помог, он в нужный момент оказался рядом. Из депрессии вытащил. - Лил слегка улыбнулась. - Я по началу все ревела, горевала… Теперь уже не так больно. Знаешь, Ник, я ведь его не любила по-настоящему, так, чтобы за ним и в огонь и в воду...
- А Рим? - с еле уловимым холодом в голосе, спросила Ники, отстраняясь. - Твоя новая пассия, да?
Лили хотела возразить, но Ник не дала ей и рта раскрыть.
- Отвлек тебя то грусти, да? - кажется, она ревновала Лили - Ты быстро забыла профессора Реддла. Значит, Люпин своими поцелуями помог тебе избавиться то тяжкого груза воспоминаний?
- Ник. - Лили наконец удалось вклиниться в монолог Николь. - Ты что? Ревнуешь?
Та закипала.
- Скажешь еще, что не знала о том, что Рим нравиться мне? Ну-ну.
- Не знала. - Правдиво ответила Лили. Ник действительно никогда не говорила о своих симпатиях к Люпину.

Она, смущенно улыбнувшись, посмотрела на подругу.
- Ты еще и улыбаешься! - Ники уже готова была выцарапать Лили глаза. - Стерва!
- Тихо. Не кипятись. Между мной и Римом нет ничего кроме дружбы. Просто друзья. Веришь?
- Нет. - Отрезала девушка.
- Не веришь? Ну, тогда пойдем. - И Лили, взяв отпирающуюся Николь за руку, повела ту в гостиную.


***


Когда они спустились, Ник немного притихла. Все оттого, что в дальнем углу комнаты собрались мародеры. Лили направилась прямиком в их сторону.
- Что ты делаешь? - зашипела Николь.
- Веду тебя к Люпину. Надеюсь, ему ты поверишь больше чем мне. - Ответила Лили, не выпуская руки подруги.
- Нет. - Еще яростнее зашипела та. - Только попробуй, и я...
- Рим!? Подойди, пожалуйста, к нам! - уверено перебила ее Лили. Четверо юношей сразу же подняли глаза на девушек.
- Привет. - Люпин встал и направился в их сторону.
- Лили, Николь, привет. - Среагировал жизнерадостный Блэк, подняв руку. Питер ограничился тем, что помахал им ладошкой, а Джеймс не произнес даже банального "привет", спокойно глянув на них без малейшей заинтересованности в происходящем, крикнул Риму вдогонку.
- Давай по быстрому.
И переведя скучающий взгляд на Петтигрю, о чем-то с ним заговорил. Питер был счастлив. А вот Лили это задело. Но ей пришлось сразу же переключиться на подошедшего к ним Римуса.
- Да? - он посмотрел на Лили, а потом перевел любопытный взгляд на притихшую Николь. - Что-то срочное?
- Экстренное. - Лили указала на Ник. - Объясни, пожалуйста, этой упрямице, что между мной и тобой ничего нет.
Брови оборотня взлетели вверх, он изумленно моргнул.
- В смысле ничего нет?
- О... ты что подумал? Я вообще-то о том, что мы с тобой только друзья. Никаких свиданий, поцелуев в темных уголках замка, по вечерам...
- А... а, зачем?
- Мне она не верит. Дерзай. - И Лили, передав подругу в надежные руки Люпина, испарилась из гостиной.

- Николь? - Рим заломил руки. - Э-эм, тебе это и вправду важно? - Девушка кивнула. - Мы действительно только друзья, кто бы, что ни говорил. Поверь. - Рим хотел, чтобы она верила ему безгранично. - Мое сердце уже занято... - он глубоко вздохнул, решаясь, и быстрым шепотом, наклонившись к Ник, произнес - ...занято тобой. - Она мгновенно подняла взгляд на Рима, ее щеки заалели румянцем, а глаза, будто стали глубже. Казалось те несколько секунд, что они молчали, глядя друг на друга, растянулись в века.
- Римус, прости... спасибо. - Прошептала она, срывающимся голосом.
- За что, спасибо?
- За все. За тебя.- Она быстро приподнялась на носочках, и тихонько прикоснувшись губами к его щеке, мгновенно развернулась, и исчезла в дверях, ведущих к девчоночьим комнатам.
- Вау... - Люпин, глядя в пространство, осторожно прикоснулся к щеке, все еще чувствовавшей жар губ Николь...


Выбежав из гостиной, Лили отправилась гулять по замку. Она улыбнулась, вспомнив выражение лица Рима, когда он понял, что Лили их с Ник оставляет вдвоем. Непередаваемый взгляд: Что мне делать дальше, очень четко передавал настроение Рима.
И тут вспомнилась первая, после каникул, встреча с Джеймсом. Совершенно пустой взгляд, будто ничего, никогда не было... Вобщем-то ничего и не было, но он мог хотя бы поздороваться. Кто его вообще воспитывал?
А не душе неотвратимо становилось погано. Она не привыкла к такому Джеймсу Поттеру. Назойливый, надоедливый, злящийся, нежный, веселый, следующий по пятам, постоянно зовущий на свидания, какой угодно, только не безразличный. Худшая пытка.
Как же ей хотелось, оглянувшись, увидеть его непослушные волосы, самодовольно-нежную ухмылочку, руки, не вылезающие из карманов потертых джинс. Лили обернулась...
Пусто. А обычно она встречала приветливый взгляд карих глаз.
Кто бы мог подумать, что эти глаза могут быть настолько холодными. Ноль реакции, это задевало, выводило из себя.
Он не должен так смотреть на меня. - Вдруг оказалось, что ей ни за что не хотелось еще раз видеть его безразличие. Ей нужно было внимание с его стороны, любое, главное, чтобы он обратился к ней.
Он не может вот так взять и забыть меня. Только не Джеймс. - Она сжал руки в кулаки. - Этого не случиться. - Лили откуда-то знала, что не все еще потеряно.