Глава 6. Последняя

Лиза Параева, раскинувшись на диване, словно полудохлая морская звезда, задумчиво смотрела в потолок. Мысли свободно кувыркались в голове, то и дело сталкиваясь друг с другом... Несколько дней назад она огласила своему разуму бойкот, и нынешние измышления никак не были связаны с «мозговым штурмом». Таким образом, крепости упрямства писательницы ничего не угрожало, и, обращая внимание на мирное время, она решила закатить небольшой пир. Или фуршет – смотря, как на это безобразие посмотреть...
Вокруг девушки во множестве валялись коробочки из-под клубничного йогурта, баночки с остатками фруктового желе, тарелки и чашки, наполненные едва ли съедобными веществами непонятного происхождения, и, наконец, целые насыпи крошек. Блаженствуя в своём новообретённом свинарнике, Лиза прислушивалась к малейшим шорохам – но, к её великому сожалению, шорохи вполне удачно перекрывал шум проезжей части. Параевой было попросту лень открыть окно.
Но тут сверху, где-то под потолком, послышалось тихое попискивание и шуршание – будто кто-то маленький, но крайне настойчивый пытался процарапать потолок. Писательница не сразу восприняла этот звук на фоне повседневного грохота, а после - довольно долго осматривала люстру, откуда, собственно, доносился писк. Тем не менее, отыскав рычажок силы воли, засевший где-то глубоко в затуманенном ленью сознании, девушка нашла в себе силы встать. Не зная полутонов, она немедленно развила бурную деятельность, и спустя несколько минут уже лезла на массивный, деревянный стул.
Поднявшись, она увидела веред собой невероятно умильное зрелище. Крохотная, белая мышь, спрятав глаза за крохотными лапками, тихо подрагивала, лёжа меж двумя тарелками уникальной в своём роде люстры. Бережно взяв мышонка на ладони, Параева спустила его вниз и положила на диван. Тот опасливо смотрелся, поворочал носом, и, не заметив угрозы, резко осмелел. Мышь шустро перебралась на пол, и тихо пища, стала выискивать крошки побольше, чтоб затем слопать их с большим аппетитом.
Оставив мышонка наедине со своим обедом, писательница подхватила пустые коробочки и отправилась утрамбовывать их в пакет для мусора. Когда, спустя десять минут напряжённой борьбы с коробочками, она всё же смогла завязать пакет и с победным видом вернулась в гостиную, Мых спокойно спал, найдя убежище в рукаве Лизиного халата.
...
Вечер. Мышонок так и не убежал, чему Людмила Вопль была несказанно рада – проводить целые дни одной, как бы писательница не привыкла к одиночеству, не очень-то приятно, а старые контакты она давным-давно потеряла. Девушка не стала мудрить с кличкой для грызуна, и обращалась к нему просто: Мых.
Мых вечно пребывал в движении, и при этом почти всё время что-то жевал. Причём нормальную мышиную еду, закупленную хозяйкой в зоомагазине, он лопать категорически отказывался, зато безумно любил казинаки.
Мышонок обычно не проявлял интереса к компьютеру, но сегодня что-то было не так. Он резво прыгал по клавиатуре, наступая на все кнопки подряд, и, соскакивая, пытался перегрызть шнур компьютерной мыши. Параева, вволю понаблюдав за безобразиями грызуна, хотела было согнать его – но тут Мых передними лапами навалился на большую, круглую кнопку монитора. Комп включился.
Мышь продолжала прыгать по клавишам и возится с проводом, и после очередного «клика» открылся новый текстовый документ. Но больше удивило Лизу то, что Мых мгновенно отстранился от экрана, а на листе Блокнота само собой возникло заглавие:

Писательница ошарашено моргнула, но, заинтересовавшись, подошла к столу и уселась в офисное кресло. В голове скользнула безумная, невероятная мысль – и Вопль немедленно решила её проверить. Пальцы привычно скользнули по клавишам:

Только она поставила точку, как на следующем абзаце появился ехидный смайл. Тревога пропала, и девушка тепло улыбнулась. Подумав, она напечатала одно-единственное слово.